Молитвы русских поэтов. XX-XXI. Антология - Георгий Маслов

(18 голосов: 3.9 из 5)

Оглавление

Георгий Маслов

Маслов Георгий Владимирович (1895–1920) – поэт, литературовед. После окончания в 1913 году Самарской гимназии поступил на историко-филологический факультет Петербургского университета. Вместе с С.М. Бонди, Ю.Н. Тыняновым, Ю.Г. Оксманом, Н.В. Измайловым, Б.М. Эйхенбаумом, ставшими впоследствии знаменитыми филологами и пушкинистами, участвовал в работе Пушкинского семинара С.А. Венгерова. Юрий Тынянов, поступивший в университет на год раньше Маслова, вспоминал:
«Имя Георгия Владимировича Маслова мало кому известно; оно и останется в тени, потому что Георгий Маслов умер в 1920 году на больничной койке, в Красноярске, не достигши и двадцати пяти лет. Умирал он тяжело, сыпным тифом, но перед смертью еще выправлял свою поэму „Аврора».
Я помню Маслова по Пушкинскому семинарию Петербургского университета. Здесь он сразу и безмерно полюбил Пушкина… Вскоре мы услышали его собственные, не всегда ровные, но уже строгие стихи. Стихи его стали появляться в печати (журнал „Богема», сборник „Арион», хрестоматия 3. Гиппиус „88 стихотворений» и др.).
В годы революции Маслов очутился в Сибири. В тяжелые дни походной жизни он, должно быть, утешал себя воспоминанием о житье Дениса Давыдова и славил
Солдатский отдых краткий,
Солдатскую любовь.
Возврат к Пушкину был в нем и органичен и сознателен. В одном послании он говорит:
…Я не верю нашей критике
И модных не терплю стихов,
Люблю старинные пиитики,
Где царство нимф и пастухов.
Этот возврат к стилю Пушкина, Баратынского, Дельвига заметною струею проявился тогда в литературе (Б. Садовской, Ю. Верховенский). Он был плодотворен; стилизация была повторением или отблеском старого на новом фоне – пушкинский стих на фоне символистов приобретал новые, неведомые раньше, тона. Словесная ясность пушкинского стиха-плана, стиха-программы на фоне насыщенного, обремененного нового стиха получала значение сложной простоты«.
В последующие годы Георгий Маслов остался в тени не только из-за ранней смерти. Юрий Тынянов, как и Леонид Мартынов, посвятивший Маслову свою первую сибирскую поэму «Арлекинада» и новеллу «Домик на колесах», не могли рассказать о походной жизни молодого поэта, вступившего рядовым добровольцем в армию адмирала Колчака, о том, что его дважды репрессированная жена, поэтесса Елена Тагер-Маслова, восстановит по памяти предсмертный цикл стихотворений «Путь во мраке (Дорога Омск – Красноярск. Январь – февраль 1920 года)». Но и в наше время эти стихи Георгия Маслова продолжают храниться в архивах…

Родине

Застыли слезы в синем взоре
Твоем, измученная мать.
Какие горести и хвори
Еще начнут тебя терзать?
От края до другого края –
Сухая полевая жердь –
Идет в плаще неурожая
Твоя осклабленная смерть;
Спокойно подымая посох,
Работает и ночь и день
Среди убогих, жалких, босых
Забытых Богом деревень.
А на кровавом горизонте
Седые облака плывут
Рыдать за тех, кто там, на фронте,
Под ядра и штыки идут.
Но ты, молчальница, не стонешь –
Привыкла на своем веку.
В безлюдных церковках хоронишь
Свою щемящую тоску.
И я уверен – мне простится,
Что я, тоскуя и любя,
Не мог ни верить, ни молиться,
А только плакать за тебя.
(1919)

Пред. главаОглавлениеСлед. глава

Рекомендуем

Комментировать