Молитвы русских поэтов. XX-XXI. Антология - Геннадий Гайда (1947–2008)

(18 голосов: 3.9 из 5)

Оглавление

Геннадий Гайда (1947–2008)

Иркутск

* * *

…и с молитвой безсловесной

Я к тебе, Отец Небесный,
На рассвете устремлюсь:
«Обрати свой взор на Русь…
Никому не потакая,
оберни незримый лик –
есть еще земля такая,
не избыт еще Язык.
Для униженных, Радетель,
створы Света раствори –
грех на нас, но мы же дети,
а не пасынки Твои».
Май 1988

Архистратиг

о. Калиннику
Не каждый, имеющий крылья, крылат,
не каждый и доблестный равен тому,
кто с неба сошед и сиянием лат
отринул, явившись, кромешную тьму.
Луч света дрожит в его чутких перстах,
и время не в силах его притупить.
Ползучее зло и языческий страх
воспрянут из праха, чтоб вновь отступить.
Над прорвою всех преисподних глубин,
увенчанный славою горних вершин,
стоит сей воитель непоколебим
и, что совершил, – навсегда совершил.
1988

Николай Шипилов (1946–2006)

Тане Дашкевич
Полно сердиться – солнышко садится,
Замолкают птицы, свет лампады желт.
Чтоб слезе пролиться,
Надо помолиться,
Тяжелеют веки, да и век тяжел.
Ночью с шестого – Рождество Христово,
Отчее слово,
Звон колоколов.
Полноте злиться,
Надобно молиться –
Сердцу теплее от высоких слов.
Имя святое, Имя непростое…
В отблесках заката вязь его видна.
Полноте злиться –
Надобно молиться
О любимых лицах,
О забытых нас.
Ночь наступает.
Тихий снег кружится.
Ангел Господень песнь любви поет.
Полноте злиться…
Таня спать ложится.
Молится – ложится…
Молится – встает…
1991

Колокол

Колокол: ..анн!.. анн! –
Звонко, во все века.
Невинная кровь христиан,
Сколько тебя? Река,
Впадающая в океан…
Слышите:… анн!.. анн!
Анна, Стефан, Иоанн –… анн! –
Мученики всех стран,
Есть лишь одна страна
Кровью смертельных ран –…анн! –
Этих омыта она.
Мученики всех стран,
Нам не забыть имен,
Тех, кому звон зван – …анн!
Из глубины времен.
Христина и Христофор,
Тихон… Татьяна… Роман…
Таисия… Леонид –
Скорбно по вам звенит
С ветхозаветных пор
Колоколов хор:
…анн …анн …анн…
2003

На Рождество Богородицы

Пресвятая Дева,
Сколько лет до хлева,
До Христовой казни –
Разве это праздник?
Но праматерь Ева
Плачет возле хлева:
Все грешат упрямо
Сыновья Адама.
Все грешат упрямо,
Согнанные в стадо,
Да взывают: – Мама! –
По долинам ада.
Пресвятая Дева,
Плод Твоего чрева,
Станет жертвой казни –
Разве это праздник?
Но праматерь Ева
Плачет возле хлева:
Все не имут срама
Дочери Адама…
Все не имут срама,
Дочери Адама,
Да взывают:
– Мама!
За оградой храма.
А на белом свете,
В том же Назарете,
Не родившись, дети
Гибнут в лазарете.
– Много ли мне надо? –
Маму спросит чадо.
– Горстку винограда
На деревьях сада,
Да в языцех лада –
Вот и вся услада…
Но вкусив от древа
Горько плачет Ева.
И вкусив отравы,
Горько плачет Ева,
И восходят травы
Сладкого посева….
Проступает жилка
На запястье – дрожью.
Вот она – развилка,
Росстань, бездорожье.
Кто идет – направо,
Кто идет – налево…
Просвети их, Авва!
Не оставь их, Дево!
2003

Вознесение Господне

Когда за ходом облаков по лоциям небесным
Следил ребенок, возлежа на летнем берегу,
То мама пела на лугу – ему казалось – песни,
И медонос благоухал перед грозой в стогу.
Казалось, этой тишине вовек конца не будет.
В ней даже самый легкий вздох –
казалось –шелестит.
И вдруг ребенок крикнул: «Ох! Скорей
смотрите, люди!
Смотрите: Бог! Смотрите: Бог на облаке летит!»
Смотрели люди в небеса: казалось им – драконы.
Они смотрели на мальца: казалось им – чудно.
В жилищах не было икон. Вместо икон – законы:
Нам должно космос покорять, сверлить морское дно.
А Бог на облаке летел… Под синей неба сенью,
Он видел: ангела душа за ним летит легко.
Стояла времени река. Стояло Вознесенье…
Казалось людям, что четверг… До Бога – далеко…
2003

Икона Вратарницы

Неугасимо горит лампада в соборном храме!
Ах, рассказать бы про все, как надо, умершей маме!
В соборном храме Ксиропотама поют монахи.
Поют монахи – ты слышишь, мама? –
в священном страхе.
Паникадило и круглый хорос, орлы двуглавы…
Неугасимо горит лампада, горит, качаясь…
Когда то было? Младая поросль в зените славы
С утра – ко храму, твердя молитву, в пути встречаясь.
Никто не ведал, никто не ведал – плескалось масло,
Оно плескалось, переливалось, не зная края.
И следом – беды, как те акриды, и солнце гасло,
И конь у прясла все ждал хозяев, уздой играя.
Изогнут хорос, как знак вопроса, под гнетом мессы.
Младую поросль секут покосы – играют бесы.
О, как мы слепы, людское стадо! Но всяк ругает
То – ясно солнце, то – сине море, вино ли, хлеб ли.
Кто ж наделяет огнем лампаду? Кто возжигает?
И снова масло краями льется – но все ослепли…
Поют монахи… Поют монахи… Коль слеп, так слушай.
Запрись, дыханье, утишись, сердце, –
Дух Свят здесь дышит.
Святые горы, святые хоры, святые души
Не слышит разум. Не слышит сердце.
Ничто не слышит…
Горят усадьбы, как в пекле ада – ребенок замер.
Гуляют свадьбы. Плюются в небо – ребенок в двери.
Ах, рассказать бы про все, как надо, умершей маме!
Да на Афоне я сроду не был – кто мне поверит?
Я был поэтом. Умру поэтом однажды в осень.
И напишу я про все про это строк двадцать восемь…
2003

Пред. главаОглавлениеСлед. глава

Рекомендуем

Комментировать