Молитвы русских поэтов. XX-XXI. Антология - Родион Берёзов (Акульшин)

(18 голосов: 3.9 из 5)

Оглавление

Родион Берёзов (Акульшин)

Берёзов (Акульшин) Родион Михайлович (1894–1988) – поэт, прозаик. Родился в Поволжье. В 1925 году в журнале «Красная новь» появился первый очерк Родиона Акульшина «О чем шепчет деревня». Входил в группу «Перевал». В начале Отечественной войны был мобилизован в народное ополчение, в октябре 1941 года в бою под Ельней попал в плен. После окончания войны, пройдя лагеря ДИ-ПИ, жил в США и приобрел широкую известность как религиозный поэт и баптистский проповедник Родион Берёзов.

Дуга

Конь златогривый бывало летал по дорогам, как молния.
На темно-синей дуге алые розы цвели.
Сердце Раскатова Тихона пело от мира и радости,
Сказкой казалася жизнь сельской зеленой тиши.
Вихрь налетел разорительный в села нежданно-негаданно,
Рухнуло то, что века крепкой стояло стеной.
Умерли песни, надежды, остались лишь воспоминания,
Боль о недавнем былом, распятом вдруг сатаной.
Отняли бесы у Тихона все, а коня златогривого
Взял председатель себе – гордость свою услаждать.
Выгнали из дому Тихона в тесную ветхую мазанку,
С риском и страхом мужик как-то припрятал дугу.
На чердаке покосившемся веники пахнут березою,
Корни и травы в пучках густо висят по шестам.
С ранней весны и до осени трудится Тихон на пасеке,
Любит начальство медком душу свою ублажать.
Слава Воспетой Заступнице: в ссылку семью не отправили,
А что ограбили, что ж – Иов не то претерпел.
Травы и пчелы – две радости, все, что под старость осталося,
Лечит недуги пчеляк, сдобрив молитвой настой.
Белоголовник, ромашка, плакун, зверобой, подорожник,
Мята, эфедра, полынь, ландыш, подсолнечный цвет –
Не перечесть исцеляющих, Божьих, безплатно снадобий;
Лесенка узкая – путь с пола на ветхий чердак.
Там, в уголке, между травами–память о жизни растерзанной,
Пылью покрыта дуга, светятся розы сквозь пыль.
– Младость моя, молодецкая, радости сердца бывалые,
– Хочется песню запеть на чердаке старику,
Песню, рожденную мукою, в слезной купели крещенную.
Слезы текут на дугу, розы свежеют от слез.
Доля крестьянина русского, иль ты навеки загублена,
Скована цепью стальной, замкнута крепким замком?
Конь златогривый заезжен, замучен людьми нерадивыми,
Если б не Тихон, и пчел не было б в сельских лугах.
Господи, много грешили мы словом, делами и мыслями,
Грех наш оплачен сполна кровью, слезами, тюрьмой.
Милая сердцу дуга, темно-синяя, с алыми розами,
На чердаке, между трав, жизни приснившейся – друг!
1949

Солдат

Господи! Ты видишь мою душу,
Я как на ладони пред Тобой.
Умереть в борьбе за Свет не трушу,
Без меня закончен будет бой.
Безконечно длится в мире битва
Двух владык: Творца и сатаны.
Совесть, Правда, Дело и Молитва
Для защиты каждому даны.
Но одни оружье растеряли,
Когда жизнь соблазнами цвела,
А других под облаком печали
Смерть с дороги в бездну увела.
Третьи Жизнедавцу изменили
По расчетам, выгодным для них,
И, поддавшись преисподней силе,
Отошли от входов голубых.
Свет и тьма с начала до сегодня,
До последних в этом мире дней.
Я солдат из армии Господней,
Бог приказы шлет душе моей.
1950

Чужая кукушка

Еще долго будет куковать кукушка,
Нагонять на душу сладкую тоску.
В детстве мы кричали:
«Ты, кукушка-врушка,
Думаешь, мы верим всем твоим „ку-ку»?»
А на склоне жизни, в тягостном изгнанье,
Когда нет надежды на родимый кров,
В скромном кукованье, в грустном кукованье,
Воскресают юность, Родина, любовь.
Далеко, далече русское раздолье,
Без конца и края русская земля…
Как ее не вспомнить с радостью и болью,
О свиданье с нею Господа моля?
На Днепре, на Волге, в рощах под Рязанью,
Как и встарь, кукушки жалобно звенят.
Вне родных просторов нет конца страданью,
Список безконечен дорогих утрат.
Что осталось в жизни? С каждым полнолуньем,
К роковой минуте ближе череда…
Милая кукушка, добрая вещунья,
Будем мы в России?.. Прокукуй нам «Да!»

Клубочек жизни

В хороший день – хорошие слова.
Душа поет, не плача, не стеная.
Перед глазами – неба синева
И живописность вечная земная.
Вдали стеной лиловые леса,
Вблизи луга и мотыльков порханье,
И облаков спешащих паруса,
Как в дни разлук платков и рук маханье.
Всю красоту и неба и земли
Не раз творцы великие воспели,
Мне хочется, чтоб в строчках расцвели
Все краски мира, все земные трели.
Как это сделать, Боже, подскажи,
Ведь Ты – Художник: нет таких на свете!
Чтоб лучше синих васильков во ржи
И музыкальных птичьих междометий?
Я удивлен Твоею добротой
И щедростью, которой нет предела.
Мне жизни крикнуть хочется: «Постой!»
А жизнь летит, как до сих пор летела.
Остановить ее ничем нельзя,
Безплодны все усилья и попытки.
Но пусть земная кроткая стезя
Подобна будет золоченой нитке.
Та нить давно протянута к Творцу –
По рвам, горам, путям и бездорожьям…
Клубочек жизни катится к концу –
К той цели, что зовется Царством Божьим.

Две молитвы

Ваня признался в проступке своем.
– Будем молиться, мой мальчик, вдвоем.
Жизнь представляет теперь он, как крах.
Слезы сверкают на синих глазах.
– Господи Боже, Спаситель родной,
Сделай меня Ты, как папочка мой.
Я не хочу непослушным расти,
Боже, за грех мой меня Ты прости.
Мальчик заснул на кроватке своей.
Папа тогда помолился пред ней:
– Господи, сделай меня, как сынок,
В сердце зажги чистоты огонек.
Верить хочу я, как верует он,
Чтоб не постиг меня в жизни урон.
1973

Самая ценная картина

Среди всех сыновей я любимый был сын
На истоке стремительных дней.
На стене моей памяти много картин,
Но едва мне ценней и родней.
В мире много о детстве счастливом поэм,
Это храмов святых купола.
Был в ту пору я только малюткой совсем,
Меня мать на колени брала.
Было тесным убогое наше жилье
С тюфяками из мягкой травы.
Засыпал я под пенье, молитвы ее,
Под поглаживанье головы.
«Дорогой Иисус, эту жизнь сохрани
И используй ее для добра».
В моей жизни бывали печальные дни,
Безысходная бедствий пора.
Но я помнил молитву любви обо мне
И надеждою пламенной жил.
И в какой бы я ни был чужой стороне,
Бог от гибели душу хранил.
Среди многих картин, что всегда дороги,
В моей памяти эта живет:
«О Господь, Ты сыночка в пути береги
И веди его к цели вперед».
1973

Пред. главаОглавлениеСлед. глава

Рекомендуем

Комментировать