Молитвы русских поэтов. XX-XXI. Антология - Максимилиан Волошин

(18 голосов: 3.9 из 5)

Оглавление

Максимилиан Волошин

Волошин Максимилиан Александрович (1877–1932) – поэт, литературный критик, художник. В 1905 году, став свидетелем Кровавого воскресенья, он напишет очерк, в котором объявит «эти дни» «мистическим прологом великой народной трагедии», а в его стихотворении «Ангел Мщения» прозвучат слова, которые через двенадцать лет станут реальностью: «Кто раз испил хмельной отравы гнева, // тот станет палачом иль жертвой палача». Во время революции и Гражданской войны он увидит в Крыму и палачей, и жертв. В эти же годы он создал поэму «Протопоп Аввакум» и постоянно обращался к библейским образам и сюжетам. В 1919 году, в предисловии к «Видению Иезекииля», напишет: «Во время Войны и Революции я знал только два круга чтения: газеты и библейских пророков. И последние были современнее первых…»
Марина Цветаева вспоминала: «Макса Волошина в Революцию дам двумя словами: он спасал красных от белых и белых от красных, вернее, красного от белых и белого от красных, то есть человека от своры, одного от всех, побежденного от победителей. Знаю еще, что его стихи „Матрос» ходили в правительственных листовках на обоих фронтах, из чего вывод, что матрос его был не красный матрос и не белый матрос, а морской матрос, черноморский матрос». Стихотворения «Красногвардеец», «Матрос», «Большевик» вошли в цикл 1919 года «Личины», о котором он писал: «Мне хочется стать гораздо ближе к реальности и закрепить в стихах ряд масок революции, которые потом исчезнут. Мне хочется дать стихам историческую документальность преходящего». Подобные не лица, а именно личины должны были, по его словам, «запомниться» и составить «отдельный цикл в большой книге». А в январе 1918 года, еще до «Личин», он создаст стихотворение «Русь глухонемая», ставшее прологом к этой «большой книге», в которой он скажет о красных, белых и самом себе:
…А я стою один меж них
В ревущем пламени и дыме
И всеми силами своими
Молюсь за тех и за других.
«Наступит момент, когда ничего нельзя делать… а можно только молиться за Россию», – писал он А.М. Петровой 1 марта 1918 года, а в письме к Аделаиде Герцык от 13 ноября 1919 года повторил: «Внутренняя же моя жизнь – это непрекращающаяся молитва о России».
Эти молитвы о России Максимилиана Волошина и представлены в нашей подборке.

Мир

С Россией кончено… На последях
Ее мы прогалдели, проболтали,
Пролузгали, пропили, проплевали,
Замызгали на грязных площадях,
Распродали на улицах: не надо ль
Кому земли, республик, да свобод,
Гражданских прав? И родину народ
Сам выволок на гноище, как падаль.
О Господи, разверзни, расточи,
Пошли на нас огнь, язвы и бичи,
Германцев с запада, Монгол с востока,
Отдай нас в рабство вновь и навсегда,
Чтоб искупить смиренно и глубоко
Иудин грех до Страшного суда!
23 ноября 1917,
Коктебель

Русь Глухонемая

Был к Иисусу приведен
Родными отрок бесноватый:
Со скрежетом и в пене он
Валялся, корчами объятый.
«Изыди, дух глухонемой!» –
Сказал Господь. И демон злой
Сотряс его и с криком вышел –
И отрок понимал и слышал.
Был спор учеников о том,
Что не был им тот бес покорен,
А Он сказал: «Сей род упорен:
Молитвой только и постом
Его природа одолима».
Не тем же ль духом одержима
Ты, Русь глухонемая! Бес,
Украв твой разум и свободу,
Тебя кидает в огнь и в воду,
О камни бьет и гонит в лес.
И вот взываем мы: Прииди…
А избранный вдали от битв
Кует постами меч молитв
И скоро скажет: «Бес, изыди!»
6 января 1918
(Коктебель )

Родина

Каждый побрел в свою сторону
И никто не спасет тебя.
Слова Исайи, открывшиеся в ночь на 1918 г.
И каждый прочь побрел, вздыхая,
К твоим призывам глух и нем,
И ты лежишь в крови, нагая,
Изранена, изнемогая,
И не защищена никем.
Еще томит, не покидая,
Сквозь жаркий бред и сон – твоя
Мечта в страданьях изжитая
И неосуществленная…
Еще безумит хмель свободы
Твои взметенные народы
И не окончена борьба –
Но ты уж знаешь в просветленьи,
Что правда Славии – в смиреньи,
В непротивлении раба;
Что искус дан тебе суровый:
Благословить свои оковы,
В темнице простираясь ниц,
И правды восприять Христовой
От грешников и от блудниц;
Что, как молитвенные дымы,
Темны и неисповедимы
Твои последние пути,
Что не допустят с них сойти
Сторожевые Херувимы!
30 мая 1918
(Коктебель)

Молитва о городе

Феодосия – весной 1918 г.
С.А. Толузакову
И скуден, и неукрашен
Мой древний град
В венце генуэзских башен,
В тени аркад;
Среди иссякших фонтанов,
Хранящих герб
То дожей, то крымских ханов –
Звезду и серп;
Под сенью тощих акаций
И тополей,
Средь пыльных галлюцинаций
Седых камней,
В стенах церквей и мечетей
Давно храня
Глухой перегар столетий
И вкус огня;
А в складках холмов охряных –
Великий сон:
Могильники безымянных
Степных племен;
А дальше – зыбь горизонта
И пенный вал
Негостеприимного Понта
У желтых скал.
Войны, мятежей, свободы
Дул ураган;
В сраженьях гибли народы
Далеких стран;
Шатался и пал великий
Имперский столп;
Росли, приближаясь, клики
Взметенных толп;
Суда бороздили воды,
И борт о борт
Заржавленные пароходы
Врывались в порт;
На берег сбегали люди,
Был слышен треск
Винтовок и гул орудий,
И крик, и плеск,
Выламывали ворота,
Вели сквозь строй,
Расстреливали кого-то
Перед зарей.
Блуждая по перекресткам,
Я жил и гас
В безумьи и в блеске жестком
Враждебных глаз;
Их горечь, их злость, их муку,
Их гнев, их страсть,
И каждый курок, и руку
Хотел заклясть.
Мой город, залитый кровью
Внезапных битв,
Покрыть своею любовью,
Кольцом молитв,
Собрать тоску и огонь их
И вознести
На распростертых ладонях:
Пойми… прости!
2 июня 1918,
Коктебель

Посев

Как земледелец над грудой веских зерен,
Отобранных к осеннему посеву,
Склоняется, обеими руками
Зачерпывает их, и весит в горсти,
Чуя
Их дух, их теплоту и волю к жизни,
И крестит их, – так я, склонясь на Русью,
Крещу ее – от лба до поясницы,
От правого до левого плеча:
И, наклонясь, коленопреклоненно
Целую средоточье всех путей –
Москву.
Земля готова к озимому посеву,
И вдоль, и поперек глубоким плугом
Она разодрана, вся пахоть дважды, трижды
Железом перевернута,
Напитана рукой – живой, горючей, темной,
Полита молоньей, скорожена громами,
Пшеница ядрена под Божьими цепями,
Зернь переполнена тяжелой, дремной жизнью,
И семя светится голубоватым, тонким,
Струистым пламенем…
Да будет горсть полна,
Рука щедра в размахе
И крепок сеятель!
Благослови посев свой, Иисусе!
11 ноября 1919,
Коктебель
В автографе с подзаголовком «Молитва».

Заклятье о русской земле

Встану я помолясь,
Пойду перекрестясь,
Из дверей в двери,
Из ворот в ворота –
Утренними тропами,
Огненными стопами,
Во чисто поле,
На бел-горюч камень.
Стану я на восток лицом,
На запад хребтом,
Оглянусь на все четыре стороны:
На семь морей,
На три океана,
На семьдесят семь племен,
На тридцать три царства –
На всю землю Свято-Русскую.
Не слыхать людей,
Не видать церквей,
Ни белых монастырей, –
Лежит Русь –
Разоренная,
Кровавленная, опаленная.
По всему полю –
Дикому – Великому –
Кости сухие – пустые,
Мертвые – желтые,
Саблей сечены,
Пулей мечены,
Коньми топтаны.
Ходит по полю железный Муж,
Бьет по костям
Железным жезлом:
«С четырех сторон,
С четырех ветров
Дохни, Дух!
Оживи кость!»
Не пламя гудит,
Не ветер шуршит,
Не рожь шелестит –
Кости шуршат,
Плоть шелестит,
Жизнь разгорается…
Как с костью кость сходится,
Как плотью кость одевается,
Как жилой плоть зашивается,
Как мышцей плоть собирается, –
Так встань, Русь! подымись,
Оживи, соберись, срастись –
Царство к царству, племя к племени.
Кует кузнец золотой венец –
Обруч кованый:
Царство Русское
Собирать, сковать, заклепать
Крепко-накрепко,
Туго-натуго,
Чтоб оно – Царство Русское –
Не рассыпалось,
Не расплавилось,
Не расплескалось…
Чтобы мы его – Царство Русское –
В гульбе не разгуляли,
В пляске не расплясали,
В торгах не расторговали,
В словах не разговорили,
В хвастне не расхвастали.
Чтоб оно – Царство Русское –
Рдело-зорилось
Жизнью живых,
Смертью святых,
Муками мученных.
Будьте, слова мои, крепки и лепки,
Сольче соли,
Жгучей пламени…
Слова замкну,
А ключи в Море-Океан опущу.
23 июля (5 августа) 1919,
Коктебель

Заклинание (От усобиц)

Из крови, пролитой в боях,
Из праха обращенных в прах,
Из мук казненных поколений,
Из душ, крестившихся в крови,
Из ненавидящей любви,
Из преступлений, исступлений –
Возникнет праведная Русь.
Я за нее за всю молюсь
И верю замыслам предвечным:
Ее куют ударом мечным,
Она мостится на костях,
Она святится в ярых битвах,
На жгучих строится мощах,
В безумных плавится молитвах.
19 июня 1920,
Коктебель
Впервые: альманах «Свиток» (1922, № 2), под
заглавием «Заклятие». В авторской машинописной
копии – «Молитва».

Благословение

Благословение Мое, как гром!
Любовь безжалостна и жжет огнем.
Я в милосердии неумолим.
Молитвы человеческие – дым.
Из избранных тебя избрал Я, Русь!
И не помилую, не отступлюсь.
Бичами пламени, клещами мук
Не оскудеет щедрость этих рук.
Леса, увалы, степи и вдали
Пустыни тундр – шестую часть земли
От Индии до Ледовитых вод
Я дал тебе и твой умножил род.
Чтоб на распутьях сказочных дорог
Ты сторожила запад и восток.
И вот, вся низменность земного дна
Тобой, как чаша, до края полна.
Ты благословлена на подвиг твой
Татарским игом, скаредной Москвой,
Петровской дыбой, бредами калек,
Хлыстов, скопцов – одиннадцатый век.
Распластанною голой на земле,
То вздернутой на виску, то в петле, –
Тебя живьем свежуют палачи –
Радетели, целители, врачи.
И каждый твой порыв, твой каждый стон
Отмечен Мной и понят и зачтен.
Твои молитвы в сердце Я храню:
Попросишь мира – дам тебе резню.
Спокойствия? – Девятый взмою вал.
Разрушишь тюрьмы? – Вырою подвал.
Раздашь богатства? – Станешь всех бедней,
Ожидовеешь в жадности своей!
На подвиг встанешь жертвенной любви?
Очнешься пьяной по плечи в крови.
Замыслишь единенье всех людей?
Заставлю есть зарезанных детей!
Ты взыскана судьбою до конца:
Безумием заквасил Я сердца
И сделал осязаемым твой бред.
Ты – лучшая! Пощады лучшим – нет.
В едином горне за единый раз
Жгут пласт угля, чтоб выплавить алмаз,
А из тебя, сожженный Мной народ,
Я ныне новый выплавляю род!
23 февраля 1923,
Коктебель

Пред. главаОглавлениеСлед. глава

Рекомендуем

Комментировать