Молитвы русских поэтов. XX-XXI. Антология - Владимир Полушин

(18 голосов: 3.9 из 5)

Оглавление

Владимир Полушин

Мытищи, Московская обл.

Материнская молитва

В воскресенье упала звезда
В час зари на капустную грядку,
Мать крестилась…
Исусе!.. Беда!..
Пощади нас! И так без достатку.
Возврати Леонида с войны.
Двух кровинок ты взял в ангелочки.
Пусть тебе служат верно сыны,
Хоть отца не губи их!
Нет мочи!..
И ударили вдруг небеса,
Дуб от молнии надвое треснул,
И как эхо, сынов голоса
Принесло с дождевою завесой.
Бой затих, возвратился отец,
Возвратился из пасти дракона,
Сбросил въевшийся в тело свинец –
Год Земля сотрясалась от звона.
А потом, гарь войны соскобля,
Отойдя от недавней печали,
Там, на грядке,
В тиши ноября
Мать с отцом и меня отыскали…

В храме

Вхожу в высокий гулкий храм –
Пылают свечи,
Старухи жмутся по углам,
Понурив плечи.
Чуть слышен голос свысока –
Слова молитвы,
И тянется к кресту рука
В язвах открытых.
И каждый хочет ощутить
Его прощенье,
Чтоб выйти к свету и просить
Дар воскрешенья.
Больную душу напоить
Блаженным светом,
Чтоб без обмана снова жить
На белом свете.

На Казанскую

Имя Бога не шепчу я всуе,
И душа теперь бежит от зла.
… Я родился в день, когда ликуют
Всех церквей Руси колокола.
Светлым чувством грудь полна поныне,
Я живу иконою храним,
Словно мать заботится о сыне,
И идет в дорогу вместе с ним.
Здравствуй день, ноябрьский веселый
Со снежком врачующим весь свет,
Освятивший лес, поля и долы,
К небу протянувший светлый след.
Я ступаю по большой планете,
Словно я попал в высокий храм,
Словно сам Господь с небес приметил
И привет послал заблудшим нам.
В храм вхожу – моя душа виднее
В отсветах сияющих огней,
Вижу, как иконы лик светлеет
И молитву шепчет Божья Матерь мне!
Посреди моих земных мгновений
Я отброшу сует прошлых тень.
Пред иконой стану на колени
В день рожденья, в самый светлый день.

Наталья Лясковская

Раба Божия рябина,
кривобокая, в рябинах,
к церкви приросла.
На ветру промозглом стоя,
просит самое простое:
света и тепла.
Раба Божия Марина
и нарядом из ряднины,
и лицом страшна.
На ветру у церкви стоя,
просит самое простое: хлеба и вина.
Жизнь проходит у рябины,
жизнь проходит у Марины,
и судить не нам,
чем они угодны Богу,
что дается им так много –
жить у входа в храм.

Конец Великого поста

(Икона «Вертоград заключенный»
Никиты Павловца)
Вдруг – весна.
Тепло, туман,
дождь опарный льет…
Иеромонах Роман
горестно поет.
С ним и я своим грехам
строго воздаю
и рыдаю, как Адам:
«Раю мой, раю!»
Я рисую, чуть дыша,
чудный детский Лик –
Он с блаженством малыша
к Матери приник.
Золотых деревьев ряд,
птицы да трава…
Губы сами говорят
тихие слова:
«Господи, Исусе мой,
Крине чистоты,
Поле снежное зимой,
Алые цветы!
Спасе, Радосте сердец,
Мира теплота,
Жизни праведной венец,
Славо пресвята!..»
Рисочки на ризах всех
тоненько черчу,
Вертоград в простой красе
заключить хочу.
Боже, дерзость мне прости:
тщусь, забывши страх,
Лик нетленный нанести
на древесный прах!..

* * *

Погладь меня, Господи, по голове

На это уйдет минута, ну две…
И под утешительной Отчей Рукой
пусть хоть на чуть-чуть
обрету я покой!
Вращается сердце на острой игле.
Ночь. Боль. Вот лекарство стоит на столе.
Жестокой обиды зверек жестяной
живет во мне, жрет меня, властвует мной!
О челюсти лисьи сомнений и муть
мечтаний о мести: убить и уснуть!
Уже не утишить молитвой меня,
уже не залить ледяного огня.
По лезвию мысли упрямо скользя
быть страшной хочу,
если страстной нельзя!
Как Лик на иконе конически строг.
Суд высказан.
Очи глядят на порог.
Такой приговор разве выдержит кто?!
Иду в коридор, надеваю пальто.
Не видь меня, Боже,
не слышь меня, сын,
будь славен Один
и будь счастлив один!
Я вздрогну
и выдерну
ключ из замка –
на голову
тихо ложится
РУКА.

Пред. главаОглавлениеСлед. глава

Рекомендуем

Комментировать