Молитвы русских поэтов. XX-XXI. Антология - Борис Поплавский

(18 голосов: 3.9 из 5)

Оглавление

Борис Поплавский

Поплавский Борис Юлианович (1903–1935) – поэт, прозаик, литературный критик, публицист. В 1918 году вместе с отцом, промышленником и музыкантом Ю.И. Поплавским, выехал на Юг России. В 1920 году эмигрировал в Турцию. Отец вспоминал о жизни сына в Константинополе: «В эту эпоху Б.П. сильно возмужал и проникся необычайной религиозностью, каждодневно посещал церковные службы, а также увлекся скаутизмом. Этот период жизни Б.П. можно охарактеризовать двумя простыми, но многозначащими словами: он скорбел и молился».
С 1922 года Борис Поплавский жил в Париже, став одним из самых значительных молодых поэтов «парижской ноты». Юрий Иваск писал о нем: «Поплавский стал легендарным героем русского Монпарнаса. Одних его крайности привлекали, других отталкивали. О нем говорили: Поплавский – атлет с могучими бицепсами, посетитель спортивных состязаний, но и наркоман с подозрительными знакомствами в уголовном мире. Или: хулиган, публично оскорбивший знаменитого актера, но и мистик, читающий творения св. Терезы и Якова Бёма».
Трагическая смерть Поплавского тоже часть истории русского Монпарнаса. При жизни вышел единственный поэтический сборник «Флаги» (Париж, 1931). Посмертные книги изданы в Париже его другом и душеприказчиком поэтом Николаем Татищевым.
Наиболее полные издания творческого наследия Бориса Поплавского вышли в России: Сочинения (СПб., 1999); трехтомное Собрание сочинений (М.,2000); Метафизический граммофон. Дневник (СПб., 2010).

Ода на смерть Государя Императора

Посвящается Его Императорскому Величеству
Потускнели главы византийских церквей,
Непонятная скорбь разошлась до Афин.
Где-то умер безкрылый в тоске серафим,
Не поет по ночам на Руси соловей.
Пронесли через степь клевету мытаря,
А потом разложили гуситский костер.
В истеричном году расстреляли царя,
Расстрелял истеричный бездарный актер.
А теперь не пойдут ко двору ходоки,
Не услышат прощенья и милости слова,
Только в церквах пустых помолятся да снова
Перечтут у настенных икон кондаки.
От байкальских озер до веселых Афин
Непонятная скорбь разошлась по стране.
Люди, в Бозе безкрылый почил серафим,
И Архангел грядет в наступающем дне.
Осень 1918,
Харьков

Молитва

Ночь устала. И месяц заходит.
Где-то утренний поезд пропел.
Страшно думать, как время проходит,
Ты ж ни думать, ни жить не успел.
Вечно ищем забыть и забыться,
Ходим, шутим и карты сдаем.
На таинственный суд ли явиться?
Отрешиться ль от страха в пустом?
А потом, на исходе дурмана,
Видеть бледную, страшную ночь –
Точно смерть из окна ресторана,
И никто уж не в силах помочь.
Нет, уж лучше при лунном сияньи
Буду в поле судьбу вспоминать,
Слышать лай отдаленный в тумане,
О содеянном зле горевать.
Лучше сердце раскрою, увижу
Маловерье и тщетную тьму.
Осужу сам себя и унижу,
Обращусь беззащитно к Нему.

Пред. главаОглавлениеСлед. глава

Рекомендуем

Комментировать