Молитвы русских поэтов. XX-XXI. Антология - Валерий Брюсов

(18 голосов: 3.9 из 5)

Оглавление

Валерий Брюсов

Брюсов Валерий Яковлевич (1873–1924) – поэт, прозаик, драматург, критик, переводчик. В 1894–1895 годах вышли три брюсовских сборника «Русские символисты», ставшие наряду с «Символами» Д.С. Мережковского манифестом нового литературного направления. Брюсов писал о необходимости «выразить тонкие, едва уловимые настроения» и «рядом сопоставленных образов как бы загипнотизировать читателя», противопоставляя при этом «поэзию оттенков» «прежней поэзии красок». «Особенное значение обращают они, – писал Брюсов в 1893 году о своих единомышленниках, – на звуки слов, желая, чтобы поэзия сливалась с музыкой». Брюсов и Мережковский возглавили две ветви символизма – московскую и петербургскую. «Младшие» символисты (Александр Блок, Андрей Белый) признавали Брюсова своим учителем, «первым в России поэтом», преемником Пушкина «по прямой линии». Эти оценки явно преувеличены, тем не менее Брюсов был и остается одной из ключевых фигур Серебряного века. «Я первый протянул руку юношам XX века», – подчеркивал он. Ему не было равных в качестве имитатора едва ли не всех поэтических стилей и эпох, он даже выпустил книгу женской лирики – «Стихи Нелли» (1913), но его мистификация не стала такой же сенсацией, как Черубина де Габриак Максимилиана Волошина. Обращался он и к религиозным сюжетам, создав ряд поэтических образцов, характерных для русского символизма, в том числе несколько молитв.

* * *

Облегчи нам страданья, Боже!

Мы, как звери, вгнездились в пещеры –
Жестко наше гранитное ложе,
Душно нам без лучей и без веры.
Самоцветные камни блистают,
Вдаль уходят колонн вереницы,
Из холодных щелей выползают
Саламандры, ужи и мокрицы.
Наши язвы наполнены гноем,
Наше тело на падаль похоже –
О, простри над могильным покоем
Покрывало последнее, Боже!
15 декабря 1894

Мучительный дар

И ношусь, крылатый вздох,
Меж землей и небесами.
Е. Баратынский
Мучительный дар даровали мне боги,
Поставив меня на таинственной грани.
И вот я блуждаю в безумной тревоге,
И вот я томлюсь от больных ожиданий.
Нездешнего мира мне слышатся звуки,
Шаги эвменид и пророчества ламий…[6]
Но тщетно с мольбой простираю я руки,
Невидимо стены стоят между нами.
Земля мне чужда, небеса недоступны,
Мечты навсегда, навсегда невозможны.
Мои упованья пред миром преступны,
Мои вдохновенья пред небом ничтожны!
25 октября 1895

Песнь сборщиков

Пожертвуйте, благодетели,
На новый колокол, –
Глас Господень,
Звон колокольный
С напевом ангельским
Дивно сходен.
Святые отшельники
В виденьях слышали
Лик небесный;
Святые отшельники
Верно запомнили
Нездешние песни.
Наш звон православный
Напевом ангельским
Поет и трубит.
Пожертвуйте, православные,
На новый колокол,
Что милость будет.
Вас Бог не забудет.
1898

Моисей

Я к людям шел назад с таинственных высот,
Великие слова в мечтах моих звучали.
Я верил, что толпа надеется и ждет…
Они, забыв меня, вокруг тельца плясали.
Смотря на этот пир, я понял их, – и вот
О камни я разбил ненужные скрижали
И проклял навсегда Твой избранный народ,
Но не было в душе ни гнева, ни печали.
А Ты, о Господи, Ты повелел мне вновь
Скрижали истесать. Ты для толпы преступной
Оставил свой закон. Да будет так. Любовь
Не смею осуждать. Но мне, – мне недоступна
Она. Как Ты сказал, так я исполню все,
Но вечно, как любовь, – презрение мое.
1898

В старинном храме

В этой храмине тесной,
Под расписанным сводом,
Сумрак тайны небесной
Озарен пред народом.
В свете тихом и чистом,
В легком дыме курений,
Словно в мире лучистом,
Ходят ясные тени.
Слышно детское пенье,
Славословие светам,
В сладкой смене молений
Умиленным ответом.
А вдали в полусвете
Лики смотрят с иконы,
К нам глядят из столетий
Под священные звоны.
1899

Отрады

Знаю я сладких четыре отрады.
Первая – радость в сознании жить.
Птицы, и тучи, и призраки – рады,
Рады на миг и для вечности быть.
Радость вторая – в огнях лучезарна!
Строфы поэзии – смысл бытия.
Тютчева песни и думы Верхарна,
Вас, поклоняясь, приветствую я.
Третий восторг – то восторг быть любимым.
Ведать безсменно, что ты не один.
Связаны, скованы словом незримым,
Двое летим мы над страхом глубин.
Радость последняя – радость предчувствий,
Знать, что за смертью есть мир бытия.
Сны совершенства! в мечтах и в искусстве
Вас, поклоняясь, приветствую я!
Радостей в мире таинственно много,
Сладостна жизнь от конца до конца.
Эти восторги – предвестие Бога,
Это – молитва на лоне Отца.
1900

Благовещенье

Ты была единая от нас,
Днем Твоей мечтой владела пряжа,
Но к Тебе, святой, в вечерний час
Приступила ангельская стража.
О Царица всех мирских цариц,
Дева, предреченная пророком,
Гавриил, войдя, склонился ниц
Пред Тобой в смирении глубоком.
Внемля непостижное уму,
Ты покорно опустила очи.
Буди Мне по слову Твоему,
Свят! свят! свят! Твой голос, о Пророче.
27 августа 1902

Ангел благого молчания

Молитва
Ангел благого молчания,
Властно уста загради
В час, когда силой страдания
Сердце трепещет в груди!
Ангел благого молчания,
Радостным быть помоги
В час, когда шум ликования
К небу возносят враги!
Ангел благого молчания,
Гордость в душе оживи
В час, когда пламя желания
Быстро струится в крови!
Ангел благого молчания,
Смолкнуть устам повели
В час, когда льнет обаяние
Вечно любимой земли!
Ангел благого молчания,
Душу себе покори
В час, когда брезжит сияние
Долго желанной зари!
В тихих глубинах сознания
Светят святые огни!
Ангел благого молчания,
Душу от слов охрани!
7 мая 1908

В духе первых христианских гимнов

Восставши ночью, Бога восславим мы,
Начнем служенье в славу Всевышнего,
Создателя земли и неба,
Звезды водящего в глуби синей.
Былинке малой дав прозябание,
Левиафанов в море лелеет Он,
Выводит солнце и уводит,
Хлебом насущным людей питает.
Пославший Сына в мир на пропятие,
Святого Духа нам обещающий,
Не Он ли, Сильный, есть достоин
Быть воспеваемым в сладких гимнах?
1912

Псалом Давида

Меж братьями я меньший был;
В дому отца был самый юный.
Овец я в поле выводил,
Перстам моим привычны были струны.
Кто б Господу о мне сказал?
Он, сильный, Сам о мне услышал!
Меня иноплеменник клял,
Но я с пращой ему навстречу вышел.
Семь братьев – все сильней меня,
Но Бог не их призвал из кущи.
Предстал мне ангел в свете дня,
Святил меня елеем Всемогущий.
Смеялся грозный Голиаф,
Глумился посредине стана.
Но, у него же меч отняв,
Я голову отсек у великана!
1912

Вербная суббота

С вербочками девочки,
Девочки со свечечками,
Вышедши из церковки,
Кроют куцавеечками
(Ветер, ты не тронь!)
Слабенький огонь.
Улица оснежена,
Спит высь, затуманенная…
Чу! толпа мятежная
Воет, словно раненая,
Там, где осиян
Светом ресторан.
И бредут под блесками,
Злыми, электрическими,
С свечками и ветками
Тени идиллические.
Трепетен и тих
Свет на лицах их.
17 марта 1912

Молиться

Молиться? Я желал
Молиться, но душа,
Как дорогой кристалл,
Блистает, не дыша.
Упав на грани, луч
Стоцветно отражен,
Но, благостен и жгуч,
Внутрь не проникнет он.
Внутри, как в глыбе льда,
Лишь вечный холод; вздох
Не веет никогда…
Сюда ль проникнет Бог?
Бог – лишь в живых сердцах,
Бог есть живой союз:
Он в небе, Он в волнах,
В телах морских медуз.
Кристалл же мертв. Горит
Лишь мертвым он огнем,
Как камень драконит,
Зажженный смертным сном.
Молиться? Я хочу
Молиться, но душа
Ответствует лучу
Блистаньем, не дыша.
(25 ноября 1913)

Одна

Нет мне в молитве отрады,
Боже мой, как я грешна!
Даже с мерцаньем лампады
Борется светом луна.
Даже и в девичей спальне
Помнится дремлющий сад,
А из киотов печальней
Лики святые глядят.
Боже, зачем искушенье
Ты в красоте создаешь!
В лунном немом освещенье
Был он так дивно хорош.
Тихо склонялися клены,
С неба скользнула звезда…
Здесь перед светом иконы
Вся я дрожу от стыда.
Сжалься, Отец правосудный,
Дай утешенье в тоске…
В лунных лучах изумрудный
Луг опускался в реке.
Шли мы дорожкой… и словно
Я отвечала «люблю»…
Боже мой, как я греховна,
Чем я свой грех искуплю!

Молитва

Отче! полмира объемлешь Ты тенью,
Звезды ведешь и луну в небесах,
Даруй покой моему утомленью,
Дай успокоиться в сладостных снах.
Се – отрекаюсь от помыслов злобных,
Се – осуждаю все, в чем погрешил.
Дай мне во снах, тихой смерти подобных,
Ведать покой безмятежный могил.
Злое видение ложа да минет,
Да не предстанет мне облик в крови.
В час же, когда светы первые кинет
Солнце Твое, – Ты меня оживи!
1916

Молитесь

Молитесь о праздничных розах,
О лилиях чистых молитесь,
О реющих летом стрекозах,
О призраках, виденных в грезах,
О всем безполезном – молитесь!
Да высшая милость не минет
Прекрасных видений природы!
Любовь к Красоте да не стынет!
Да будет приветливо принят
Мечтатель под стягом свободы!
Есть тайная ценность в ненужных
Мечтах, и цветах, и святынях,
И души, без тучек жемчужных,
Без песни потоков содружных,
Завянут, как пальмы в пустынях!
Нет! Мало свободы и братства,
И таинства счастья – так зыбки!
Во храме творит святотатство
Кто губит земное богатство –
Мечту, Красоту и Улыбки!
Чу! Вихрь в налетающих грозах,
Что день, нам гудит: «Берегитесь!»
Погибнут стрекозы на лозах…
Молитесь о пламенных розах,
О лилиях белых – молитесь!
Апрель 1917

Молитва

Благодарю Тебя, Боже,
Молясь пред распятьем,
За счастье дыханья,
За прелесть лазури,
Не будь ко мне строже,
Чем я к своим братьям,
Избавь от страданья,
Будь светочей в буре.
Насущного хлеба
Лишен да не буду,
Ни блага свободы,
В железах, в темнице;
Дай видеть мне небо
И ясному чуду
Безсмертной природы
Вседневно дивиться.
Дай мужество – в мире
Быть светлым всечасно,
Свершать свое дело,
И петь помоги мне,
На пламенной лире,
Все, все, что прекрасно,
И душу и тело,
В размеренном гимне!
Сентябрь 1917

Из Мелопеи «человек»

Небесный Царь! Приди к нам, Утешитель,
Дух Истины! Повсюду Ты еси;
Все в полноту возводишь Ты, Живитель.
Вселись же в нас, живый на Небеси,
И наших тел очисть от скверн обитель,
И наши души, Дух Благий, спаси.
Источник благ, Хоровожатый жизни,
Град Божий нам яви в земной отчизне.
(1919)

[6] Эвмениды (эрении) – богини мщения в греческой мифологии; ламии – женщины-вампиры в греческой мифологии.

Пред. главаОглавлениеСлед. глава

Рекомендуем

Комментировать