Молитвы русских поэтов. XX-XXI. Антология - Ларисса Андерсен

(18 голосов: 3.9 из 5)

Оглавление

Ларисса Андерсен

Андерсен Ларисса Николаевна – поэтесса, балерина. Родилась за полгода до Первой мировой войны, в которой ее отец получил ранение, попал в плен. В конце октября 1922 года полковник при штабе Колчака Николай Андерсен вывез жену и восьмилетнюю дочь из Владивостока с остатками Сибирской флотилии адмирала Карла Старка, взявшей на борт тридцати кораблей 10 000 беженцев. Она училась в Русской харбинской гимназии, но настоящими ее университетами была литературная студия «Молодая Чураевка», образованная поэтом Алексеем Ачаиром при Христианском союзе молодых людей (ХСМЛ), ставшим в Харбине «независимым национальным центром культуры христианского, рыцарского, русского братства».
Лариссу Андерсен уже в пятнадцать лет называли гордостью этого «чураевского питомника» поэтической молодежи. Валерий Перелешин вспоминал: «Ее скандинавское имя веяло сказками Андерсена, феями и русалками, и дальше возникали образы Ибсена, и Ларисса воспевалась почти непрерывно как новоявленная Сольвейг». Такой она предстала в этапном для «Молодой Чураевки» поэтическом сборнике «Семеро», изданном в 1931 году ХСМЛ. «Живопись и поэзия. И отсутствие шаблона. С самого детства. Вероятно, на всю жизнь…» – писал о ней Алексей Ачаир.
Первый авторский сборник Лариссы Андерсен «По зеленым лугам…» вышел в 1940 году в Шанхае благодаря Александру Вертинскому. Рецензии в газете «Шанхайская заря» тоже принадлежали Вертинскому. Считается, что песня «Дансинг-гёрл», созданная знаменитым поэтом-шансонье в 1937 году в Шанхае, связана с судьбой танцовщицы Андерс (таковым было ее сценическое имя на эстраде). Закончив «ускоренный курс» хореографической школы воспитанницы Петипа Лидии Дроздовой, она зарабатывала на жизнь как профессиональная танцовщица и балерина. «Ларисса, – вспоминала Юстина Крузенштерн, – разрывалась между поэзией и танцами. Танцы победили… выручили грация и прирожденный талант. В течение пятнадцати с лишнем лет она была звездой дальневосточной эстрады, танцевала в оперетте, иногда в больших балетных постановках». Но песня Вертинского – не «портрет» Лариссы Андерсен, а драматизированный образ русской девушки, ставшей в Китае танцовщицей:
Это бред. Это сон, это снится…
Это прошлого сладкий дурман,
Это юности Белая Птица,
Улетевшая в серый туман.
Вы в гимназии. Церковь. Суббота.
Хор так звонко весеннее поет…
Вы уже влюблены, и кого-то
Ваше сердце взволнованно ждет.
И когда золотые лампады
Кто-то гасит усталой рукой,
От высокой церковной ограды
Он один провожает домой…
К этому же шанхайскому периоду относятся и другие песни Александра Вертинского о трагедии русских изгнанников. Была среди них и знаменитая песня-молитва, созданная самими сибирскими казаками: «Молись, кунак, в стране чужой…».
Александр Вертинский, как и первый поэтический наставник Алексей Ачаир, увидели в стихах Лариссы Андерсен черты нового поэтического поколения. «Я хочу отметить, – писал рецензент Вертинский, – появление „странного» цветка, прекрасного и печального, выросшего в „Прохладном свете просторного одиночества». И еще не затоптанного жизнью». Сама же Ларисса Андерсен много позже выразит свое отношение к поэзии в словах: «Думаю, что стихи – это как молитва у монахов: если молиться постоянно – то выходит, а если нет – наступает „сухость» души. И стихи не звучат. А как хорошо, когда они звучат!»
Эту сухость души ей придется в полной мере испытать после 1945 года, когда ее друзья-чураевцы окажутся кто в ГУЛАГе, кто в новой эмиграции – в Австралии, Парагвае, Бразилии, Чили, США. Она смогла выехать из Китая только через десять лет. В том же 1956 году вышел на свободу Алексей Ачаир, ей даже удалось получить от него весточку из Сибири с ответом на вопрос о лагерных стихах: «..В такой зверином жизни было не до стихов». О своем десятилетнем молчании она скажет: «Писать стихи, когда их некому читать, все равно, что танцевать при пустом зале».
Стихи вернулись к ней во второй половине жизни, когда в течение более чем полувека ей суждено было стать неотъемлемой частью уже не Русского Китая, а Русской Франции.
В час, когда замирает земное согретое лоно,
И звенит тишина. И приходит вечерний Христос,
Усыпляет ягнят, постилает покровы по склонам,
Развевает в степи благовонное миро берез
И возносит луну, как икону…
Это строки из поздних стихов. В 2006 году в издательстве «Русский Путь» вышло первое в России прижизненное издание Лариссы Андерсен «Одна на мосту– Стихотворения, воспоминания, письма».

Из церкви

Ветер кинулся к строгим людям,
Звонко тьмою в лицо плеснул.
Бьется колокол медной грудью,
Льет расплавленную весну.
Прижимается воздух вешний,
Тает терпкая боль молитв…
У меня от молитвы, грешной,
Только сердце сильней болит…
Ах! Томит меня даже ладан,
Словно запах лесных гвоздик!
Я девчонкой в лесу когда-то
Припадала к земной груди…
Я не стану святой и строгой, –
Так привычно моим ногам
Уставать по земным дорогам,
Танцевать по земным лугам…
Кроткий лик, удаляясь, тает…
О, Святая, простишь ли Ты,
Лишь за то, что я понимаю,
Чем прекрасны Твои черты?
Впервые: журнал «Рубеж» (1939, № 20).

Молитва

Знаю – бывает тяжко,
Страшно за каждый шаг…
А вот одна монашка
Мне говорила так:
«Надо молиться Богу,
Чтобы рассеять страх…
С Богом найдешь дорогу,
Что с фонарем впотьмах.
Надо молиться много,
Долго и не спеша,
Чтобы добралась до Бога,
Как ручеек, душа…
Надо молиться часто,
Чтоб не нарушить связь,
Чтоб ручеек несчастный
Не превратился в грязь…
Надо молиться сильно –
Вырваться из тисков,
Чтоб он рекой обильной
Вышел из берегов!
Надо молиться страстно,
А не зевать кругом –
Не бормотать напрасно,
Думая о другом.
Надо молиться строго,
Не потакать себе,
Не торговаться с Богом
Лишь о своей судьбе.
Надо молиться чисто,
Радуясь и любя,
Так, чтобы круг лучистый
Вырос вокруг тебя…
Чтобы такой кольчугой
Сердце облечь ты смог –
Вот… И тогда, как чудо,
В нем засияет Бог».

Пред. главаОглавлениеСлед. глава

Рекомендуем

Комментировать