Молитвы русских поэтов. XX-XXI. Антология - Виктор Гофман

(18 голосов: 3.9 из 5)

Оглавление

Виктор Гофман

Гофман Виктор (Виктор-Бальтазар-Эмиль) Викторович (1884–1911) – поэт, прозаик, критик. Родился в семье австрийского подданного, мебельного фабриканта. В1903 году окончил с золотой медалью 3-ю Московскую гимназию, но, еще будучи гимназистом, вполне успешно дебютировал в журналах со своими стихами. К 1902 году относится его сближение с Валерием Брюсовым и Константином Бальмонтом, которым он посвятил свои стихи, выступив в роли юноши-пажа при мэтрах символизма.
С 1903 по 1908 год учится на юрфаке Московского университета, выступая со стихами и критическими статьями «Что есть искусство», «О тайнах формы», в которых теоретически обосновывал основные тезисы символизма как «прозрения в мир нуменального на пути мистицизма и углубления в тайники своей души и воли».
В 1904 году вышел первый сборник его стихов «Книга вступлений», в котором его поэтический гуру Валерий Брюсов и Александр Блок отметят лишь вторичность. «Он не ищет новых форм, он однообразен», – таковым был брюсовский вердикт. Через несколько лет Брюсов повторит его в более смягченном варианте, отметив, что, как модернист, он «менее всего новатор», но «в технике, в общем, остается верным учеником А. Фета, К. Фофанова, К. Бальмонта». Своим учеником он Гофмана уже не считал, что, конечно же, для бывшего «пажа» было ощутимым ударом. Лишь немногие, лишенные поддержки Брюсова, смогли завоевать признание. Самые яркие примеры – Марина Цветаева и Софья Парнок…
Виктор Гофман тоже пытался идти своим путем, даже переехал в Петербург, не входивший в брюсовскую вотчину. Свою новую поэтическую книгу «Искус» он издал в 1910 году уже в Петербурге. В ней появится та особая «гофмановская интонация», о которой позже будет писать Юрий Айхенвальд, отмечая оригинальность его поэзии. Но Петербург не спешил признать его своим, о чем он напишет в одном из писем 1910 года: «Я… все больше как-то отстаю от декадентов и на плохом у них здесь счету. И с реалистами тоже дружбы не налаживается». Не найдя признания ни у декадентов, ни у реалистов ни Москвы, ни Петербурга , он уезжает в Париж, где 13 августа 1911 года кончает жизнь самоубийством.
Легенды о непризнанном «сгоревшем поэте», «жертве вечерней» найдут отражение во многих посмертных статьях о поэзии Виктора Гофмана. В 1917 году в Москве выйдет двухтомное Собрание сочинений В.В. Гофмана со статьей Владислава Ходасевича. В Молитвенной поэзии Серебряного века сохранилось два покаянных стиха Виктора Гофмана.

К Богу

Бог! Всемогущий Бог!
Я здесь трусливый и безсильный;
Лежу, припав на камень пыльный,
В безсменном ужасе тревог!
Бог! Всемогущий Бог!
Я прибежал к Тебе, неверный,
Чтобы в отчаяньи упасть,
Когда почуял, Непомерный,
Твою губительную власть.
Среди разнообразных шумов,
Служа угодливой судьбе,
Метался долго я, не думав
В самом безумьи о Тебе.
И вот теперь несу я, мерзкий,
Тебе позор своих скорбей.
О, как я мог, слепой и дерзкий,
Идти без помощи Твоей!
Смотри, я грудь свою раскрою –
Ты – Справедливый, и рази.
Я здесь лежу перед Тобою
И в униженьи, и в грязи.
Но Ты услышишь вопль постыдный,
И Ты ответишь на него…
Или меня совсем не видно
Оттуда, с трона Твоего…
Царь! Лучезарный Царь!
Услышь же крики и моленья.
Смотри, в каком я униженьи, –
Продажно-ласковая тварь..
Царь! Лучезарный Царь!

Из цикла «Песня о вечернем звоне»
* * *

Боже, я Твой, я послушен

Звону я душу открыл.
Сумрак был черен и душен,
Звон его светом пронзил.
Сладостным стало безсилье,
Нет ни желаний, ни слез.
Звон для души, словно крылья,
Звон ее в небо унес.
Тихо плыву в безконечность
Слившийся с звоном в одно;
Непостижимую вечность
Сердцу почуять дано.
Звезды – как чашечки лилий.
Мир – как серебряный звон.
Тихо без мук и усилий
В чей-то вступаю я сон.
Вот он, разлитый в эфире,
В шири пространств без конца,
Сон о ликующем мире,
Сон Молодого Творца.
* * *

Звон поет, звон растет как виденье

Звоном синее небо полно.
Сердце любит свое усыпленье.
Сердце в творческий сон вплетено.
О, как сладко святое безсилье,
Озаренное верой в Творца.
Сердце стало как чашечка лилии,
Сердце ждет золотого венца.
Все почило в немом усыплении.
Безпределен ликующий звон.
И весь мир – лишь мечта, лишь видение,
Кружевной и серебряный сон.
1907

Пред. главаОглавлениеСлед. глава

Рекомендуем

Комментировать