Константин Корепанов
Читаем Ветхий Завет

Глубины Премудрости Божией

Видение херувимов с подобием крыл и ликами орла, тельца, человека и льва... Именно с этими ликами увидел их пророк Иезекииль, и они стали символами четырех евангелистов, которые засвидетельствовали о Христе.

Это не случайно. Вообще, в Церкви нет никаких случайных вещей. Церковь действительно наполнена тайной. Не поверхностной мистикой, не рациональным мистицизмом, а именно глубочайшей тайной. Некоторые глубины этой тайны будут бесконечно открываться в процессе вечного бытия человечества. А некоторые откроются только тогда, когда тьма этого века пройдет и все явится в свете. Вот известный образ из Писания – брак Христа с Церковью: Церковь – невеста, Христос – Жених. Пытаясь его раскрыть, апостол Павел в Послании к Ефесянам изнемогает и говорит просто: «Тайна сия велика есть». Он пытается ее раскрыть, но умом, духом своим проникая в какие-то глубины Премудрости Божией, понимает, что изречь это словами не может – и просто указывает на глубину тайны, понимая, что человеку в эту глубину в его нынешнем состоянии спуститься невозможно. У человека нет ни такого смирения, ни такой чистоты ума, чтобы размышлять о глубинах этих тайн.

В Церкви ими на самом деле дышит все, нет ничего случайного. Другое дело, что мы это все пытаемся как-то себе объяснить. И если в простоте мы верим Церкви, то все воспринимается на веру легко и просто. Если мы пытаемся не просто поверить Церкви, а сначала понять, а потом поверить и сразу себе все объяснить, то, конечно, ум наш, при таком поверхностном отношении к тайнам Божиим, изнемогает, мы ничего не понимаем: к чему такое нагромождение случайных, как нам кажется, элементов, обычаев, обрядов, символов? Можно сделать проще. По этому пути, собственно говоря, и пошли протестанты – и обмельчали, потеряли глубинное измерение. Нет в них той бездны духовности, погружаясь в которую сердце и ум изнемогают от непостижимости открывшегося и величия премудрости Божией.

Так вот, в образах херувимов увидели пророчество о четырех евангелистах. Ведь не так все просто получилось. Когда появились Евангелия, написанные апостолами, Евангелие от Матфея, от Марка, от Луки, от Иоанна Богослова, наряду с этими ходили и другие, подписанные именами учеников Христовых. Было даже апокрифическое евангелие от Иуды, но Церковь сказала: «Это не наше – это не творение Святого Духа, это не о Христе, это не церковное». Когда Церковь Духом Святым отбирала, что действительно сотворено этим же самым Духом, а что есть человеческое измышление, то не думала о видении пророка Иезекииля. Но когда Церковь приняла и утвердила четыре Евангелия, потом этот же Дух Святой в лице первых учителей Церкви обратил внимание, что действительно эти херувимы пророчествуют о том, что будут именно четыре евангелиста.

И на свидетельстве именно этих евангелистов и утвердится в мире проповедь о Христе – через их словесное свидетельство, через силу их проповеди по всему миру в умах и сердцах человеческих будет царствовать Христос.

И откровение Церкви о том, что херувимы, имеющие четыре лика, – это свидетельство о четырех евангелистах не какая-то натяжка, это именно прозрение в глубины и тайны домостроительства спасения Божия. Можно сказать, что, видя это подобие славы Божией, Иезекииль видел то, что мог вместить. А Бог свидетельствовал через него, что однажды слава Божия в Лице Иисуса Христа будет явлена в мире, и Царствование Его будет распространяться по миру через свидетельства четырех евангелистов.

Символы этих евангелистов, сами евангелисты изображаются на парусах купола: когда вы заходите в православный храм, вы видите купол изнутри – он покоится на четырех парусах, где изображены именно евангелисты. За каждым – его символ: с ликом орла – у Иоанна Богослова, с ликом тельца – у евангелиста Луки, с ликом человека – за евангелистом Матфеем, и херувим с ликом льва за евангелистом Марком. Паруса реально несут на себе купол, а в нем изображается Господь Иисус Христос. И получается, что эти паруса, эти херувимы – как бы подножие Божия Престола. Пророк Иезекииль описывает это как свод Небесный, свод над главой Того, Кого он видел сидящим на подобии престола. То есть сама архитектурная композиция храма определенным образом соответствует видению подобия славы Божией пророком Иезекиилем на реке Ховаре.