Константин Корепанов
Читаем Ветхий Завет

Вавилон – образ мира сего

Смирение является символом бытия, в котором человек связан с Богом

Когда начинаются суд самого себя, смирение, сокрушение – и благодать Божия незримо с человеком пребывает и сохраняет, и вдохновляет, и человек, в каком бы запутанном состоянии ни был, вдруг поднимается и начинает идти к Богу дальше. Это очень важно.

Второй отрывок, на котором, хотелось бы остановиться, следующий: «И будет в тот день: когда Господь устроит тебя от скорби твоей и от страха и от тяжкого рабства, которому ты порабощен был, ты произнесешь победную песнь на царя Вавилонского и скажешь: как не стало мучителя, пресеклось грабительство! Сокрушил Господь жезл нечестивых, скипетр владык, поражавший народы в ярости ударами неотвратимыми, во гневе господствовавший над племенами с неудержимым преследованием. Вся земля отдыхает, покоится, восклицает от радости; и кипарисы радуются о тебе, и кедры ливанские, говоря: «с тех пор, как ты заснул, никто не приходит рубить нас». Ад преисподний пришел в движение ради тебя, чтобы встретить тебя при входе твоем; пробудил для тебя Рефаимов, всех вождей земли; поднял всех царей языческих с престолов их. Все они будут говорить тебе: и ты сделался бессильным, как мы! и ты стал подобен нам! В преисподнюю низвержена гордыня твоя со всем шумом твоим; под тобою подстилается червь, и черви – покров твой. Как упал ты с неба, денница, сын зари! разбился о землю, попиравший народы. А говорил в сердце своем: «взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему». Но ты низвержен в ад, в глубины преисподней».

Это 14-я глава Книги пророка Исаии.

Начинается пророчество словами о реальном царе Вавилонском, историческом типаже, хотя имя его не называется. То есть это символ. На самом деле речь идет о другом существе. Это характерный для Библии вообще – и особенно для пророков – прием, когда происходит как бы взаимопроникновение образов. Когда, например, образ царя Вавилонского переходит в образ денницы, а реальный царь в то же время уподобляется сатане. Через такое взаимопроникновение открывается какая-то часть другого образа и наоборот. То есть, в данном случае, сравнивая царя Вавилонского с денницей, пророк показывает дьявольскую, сатанинскую, человекоубийственную сущность данного царя. Денница в данном отрывке представляется как царь Вавилонский, он – безличный, то есть сам Вавилон представляется как город, где правит денница – падший ангел, сатана, дьявол. То есть в речи пророка есть коллизия исторического Вавилона и исторического Иерусалима, за этой войной стоит духовная борьба между Иерусалимом, который является символом Царства Небесного, и Вавилоном как символом мира сего, городом, где правит сатана.

Понятно, что не в конкретном историческом Вавилоне правит сатана. Вавилон здесь – образ мира сего. Однажды наступит время, когда и город сокрушен будет, и его правитель именно за свою гордыню.

Здесь уместно вспомнить, что Вавилонская башня впервые обозначила историческое, географическое место, где люди впервые попробовали построить мир без Бога, мир, основанный на гордыне. Как смирение является символом бытия, в котором человек связан с Богом, так гордость представляется бытием, лишенным Божественного присутствия. Вавилон это место, где впервые человек вознесся против Бога. Он построил башню, заложил основы вражды с Богом. Именно по этой причине Вавилон стал символом мира сего, основанного на гордыне, где правит царь гордости.