Константин Корепанов
Читаем Ветхий Завет

Вступить в Завет с Богом

Об умении ждать и терпеть

Переходим к важнейшему событию, которое произошло во время странствия еврейского народа по пустыне. Речь идет о явлении Бога, которого народ сподобился на горе Синай. Смысл этого явления – заключение с народом Завета. В книгах, беседах, в проповедях постоянно говорится о десяти заповедях, которые получил Моисей на горе Синай, поэтому подробно рассмотрим только некоторые моменты, с точки зрения библейской.

Сначала следует сказать о тех обстоятельствах, которые сопровождали заключение Завета. Кстати, почему еврейский народ пришел в эту точку? Синай – горная система, там в свое время, до исхода из Египта, сорок лет жил Моисей и пас овец и коз тестя своего Иафора. Именно здесь явился ему Бог в виде огненного Куста и сказал, что дает ему знамение: придешь на это место и поклонишься вместе с народом. Исполняя это, Моисей является на Синай и поклоняется Богу и заключает здесь Завет, понимая, что Бог их здесь ждет. Это место чрезвычайно удалено от всех караванных путей, и здесь народу можно некоторое время пробыть, так сказать, уединенно, чтобы отстраниться от суеты, дотянуться до того, что хочет сказать ему Бог.

И вот они пришли туда и стали станом; Моисей поднимается на гору, где пребывает сорок дней. Вместо него оставлен, и народ к этому привык, старший брат Моисея Аарон. Еще в Египте Моисей мало общался с народом, устами его был Аарон – у Моисея был определенный недуг, связанный с речью. Аарон не священник в прямом смысле, первосвященник, каким он будет потом, – он посредник, своего рода заместитель Моисея.

Устав ждать Моисея, народ начинает возмущаться: где Моисей, на что он нас бросил, как нам жить дальше? Нет, ничего страшного не происходит, никто не атакует, манна падает, вода есть – бежит достаточно большой ручей, работать не надо, климат терпимый, а Моисея нет сорок дней.

Но они не могут дождаться Моисея и предпочитают сделать изображение бога в виде золотого тельца и потом поклоняются ему. Здесь важно то, что народ этим показывает: он совершенно не готов терпеть.

Христос в Евангелии говорит слова, которые доступны каждому человеку независимо от меры его духовности или физических сил: «Терпением вашим спасайте души ваши». Что бы с вами ни случилось – терпите, терпите, и в этом ваше спасение. Еврейский народ оказывается совершенно к терпению не готовым – ничего не происходит, он просто не может терпеть неизвестности, ему надо делать так, как он привык, поступать по движению своей страсти и похоти, по движению своей греховной воли.

И, оказывается, это его и доводит до такого духовного греховного обвала, что он делает себе тельца – идола, которому поклоняется как Богу. Это страшный грех; гнев Божий обрушивается на этот народ (нам важно понять, что эта история на самом деле про всех нас).

Когда мы вопрошаем Бога, молимся о какой-то проблеме, недуге, о достижении какого-то плода жизни, мы ведь изнемогаем очень быстро. Ищем волю Божию, спрашиваем «Господи, как поступить?» – и изнемогаем очень быстро. Мы не готовы к напряжению ожидания. А ведь от нас на самом деле ничего больше и не требуется. Вопроси Бога, открой перед Ним желания свои, скажи: «Господи, не знаю, как в этой ситуации поступить». И жди ответ. Неважно сколько – неделю, две, три, четыре, год; жди столько, сколько надо. И ответ обязательно будет. Жди, и обстоятельства обязательно разрешатся. Просто у нас нет доверия, нам кажется, что Бог нас оставил, забыл про нас, и мы начинаем роптать. «Я молился, а Он не отвечает». Да и вообще, решают: «грешные, и что, вопрошать не будем – надо ехать, где-то что-то искать или идти к кому-то, но искать выхода иного». И многие обращаются к целителям неправославным, не к христианским святым, а именно целителям, потому что в Церкви они не смогли сразу получить исцеление своего недуга или недуга ребенка. А эти слова заставляют терпеть. В терпении мы достигнем спасения.

Моисей спускается через сорок дней с горы, слышит крики, шум, пьяные песни, веселье и сразу понимает, что произошло, когда видит с высоты золотого тельца. И он, держа в руке две каменные доски, называемые скрижалями (эти доски нерукотворные, письмена на них нерукотворные), в гневе спускается и в гневе бросает их в пропасть, разбивает их, и народ настигает гнев Божий.

Он бросает скрижали не только в порыве гнева. Он спускается, освященный присутствием Бога, и реагирует, как ревность Божия, как реагирует ревность, видя измену: народ, ради которого он там был, изменил Богу (именно совершил измену в семейном, бытовом смысле этого слова), и он реагирует, как реагирует Дух Божий.

Такая реакция – не его каприз или раздражение, нет; это именно проявление Духа Божия, которым сейчас дышит Моисей. Ревность Божия, что народ изменяет.

Народ наказан, вразумлен, определенная же часть его осталась верна Господу, за это почтена и становится особым родом левитским, из которого будут происходить священники и служители при храме за то, что в этой сумятице сохранили верность Богу. А Моисей поднимается еще на сорок дней на гору и умоляет Бога не наказывать народ; эта мольба Моисея ясно свидетельствует, что поступок его, когда он разбивает скрижали, не каприз и не гнев раздраженного человека: это Бог разгневался на народ.

Бог предлагает Моисею: «давай народ этот уничтожим, а от тебя Я произведу новый народ» – Бог понимает, что потомки Авраама в массе своей не принесли ожидаемого плода, верны только Моисей, да еще несколько человек. И он предлагает начать историю сначала.

Моисей умоляет Бога не уничтожать народ; его слова показывают глубочайшую любовь этого человека не только к Богу, но и к своему народу.

И это очень важно понимать – на самом деле боль Моисея за народ неизбывна. Он всеми силами души еще с детских лет мечтал о спасении этого народа. Он понимает, что теперь его народ этого блага не достоин, но у него не опускаются руки, он готов еще и еще служить этому народу, миловать, прощать, заботиться, делать все возможное для своего народа, чтобы если не все, но хотя бы некоторые, спаслись.

Так же потом будет молиться за своих единоплеменников апостол Павел, когда они будут отрицать Христа, – он будет молиться за них, потому что любовью, даже к своим врагам, дышит каждый человек, которого коснулась благодать Божия.

И Моисей умоляет Бога, спускается вниз на сороковой день, дает определенные наставления Аарону, народу, организует, назначает старейшин и третий раз поднимается на гору. Еще сорок дней пребывает в посте и молитве и спускается, держа в руках каменные скрижали, сделанные его руками, и письмена, написанные перстом Божиим, нерукотворные.

Это и есть те самые десять заповедей – Десятисловие, которое известно, наверное, каждому человеку.

Моисей объявляет народу заповеди. Назначается особенный день: Бог приглашает мужчин встать перед Его Лицом, а старейшего приглашает взойти на гору вместе с Моисеем. Это нужно, чтобы вступить с Богом в Завет. Народ не отказывается вступить в Завет, а отказывается подниматься на гору – люди боятся приблизиться к Богу, встать перед Его Лицом.

Это состояние тоже очень показательно. Каждый из нас испытывает страх перед Исповедью. Даже если у нас нет великих грехов, мы все равно трепещем. И каждый раз приходится что-то в себе сломать, чтобы душу вывернуть перед Лицом Бога, перед священником, и показать всю ее нечистоту. Это всегда трудно. И если это нам так страшно сделать, каково же будет предстать на Суд Божий...

Мы обличаемся собственной совестью и неспособны вынести обличения. Оно – свидетельство, что надо готовиться к страшной встрече с любящим Богом. А страшной встреча становится, поскольку мы ее недостойны, мы не готовы, не делали все по любви к Богу.

Народ, который не любит Бога, боится встать перед лицом Бога. Только Моисей и Иисус Навин могут взойти на гору – не потому что не грешны: осознание греховности гасится любовью.

Сколько бы ни старались, осознание своей греховности не исчезнет. Феодосий Печерский отвечает, умирая, на просьбу брата помолиться о нем на Суде Божием – «если буду иметь дерзновение, помолюсь».

Это дерзновение перед Богом, обеспечивается любовью к Нему. Нет человека, который мог бы предстать перед Богом и сказать: нет, я не грешен. И чем более праведно человек живет, тем острее он сознает свою греховность. Но она уравновешивается любовью.

Любовь, как говорит Иоанн Богослов, прочь изгоняет всякий страх.

Поэтому любовь необходима.

Как известно, заповеди делятся на две части. Четыре первых заповеди регулируют отношения человека и Бога, а остальные шесть говорят об отношении человека к человеку.

Мне хотелось бы, не растолковывая смысл этих заповедей, сделать маленькое замечание. Взять первые заповеди: «почитай Господа Бога твоего и не будет у тебя богов иных», и «не сотвори себе кумира». Мы очень часто думаем: вот уж чем-чем, но этим мы не грешны – в храм ходим, Бога чтим, ничего, кроме икон, у нас в домах нет, слава Богу, нормальные христиане, поп-звезд не почитаем... Но на самом деле речь идет не только об идолах. По этой заповеди, нельзя надеяться на человека. Как говорит Священное Писание, «будь проклят всяк, надеющийся на человека».

Надеясь на человека, мы этого человека считаем богом, источником какого-то блага, нам насущно необходимого. Мы, конечно, не задумываемся, но на самом деле это так: когда мы надеемся на человека, мы отрекаемся от Бога. Внутренне это именно так. Мы так привыкли зависеть от людей, так привыкли искать помощи у сильных мира сего во всех сферах нашей жизни, что надо прикладывать большое усилие, чтобы отучаться от этого. Действительно, во всех мелочах и во всех больших делах, обращаясь ли к кому-то, ища ли у кого-то помощи, надеяться надо на Источник всякого блага – на Бога.

Замечание, касающееся заповедей по отношению к человеку: фактически все они, за исключением пятой, говорят о запретах. Запрет, как содержание заповеди, показателен для Ветхого Завета: «Не делай то, не ходи туда, не думай, не твори, не совершай тех или иных поступков. Не делай плохого». А что делать хорошего? Почему Бог не говорит в этих заповедях, что надо делать по отношению к человеку? Об этом скажет Христос, но на скрижалях об этом не говорится. По глубочайшей мысли Священного Писания, способность творить добро, способность любить приносятся на землю только Христом. «Без Меня не можете творить ничего», – говорит Христос в Евангелии. «Я – лоза, вы – ветви, и только когда вы во Мне укоренены, вы можете давать плод». Поэтому Христос Своим Евангелием продолжает (или как бы дополняет) заповеди, как Он Сам говорит: «Не думайте, что Я пришел нарушить Закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить». Люби, служи, иди, твори, неси – отныне человек получает силу творить добро, любить.

Нельзя противопоставлять ветхозаветные и новозаветные заповеди. Они говорят об одном и том же, взаимно дополняют друг друга. И как Христос сказал (имея в виду не только десятисловные заповеди Ветхого Завета), все заповеди заключаются в двух: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим» и «возлюби ближнего твоего, как самого себя». В этом и закон, и пророки – чтобы человек любил и Бога, и человека. Если мы любим Бога, но забываем любить человека, мы уклоняемся от пути, становимся фарисеями. А возненавидев человека, в конце концов, можем убить и Христа, как они сделали. Любя же человека и забывая о любви к Богу, мы уклоняемся от пути и теряем связь с Богом – нас раздражают духовная жизнь, молитва, богослужение, нам кажется, что весь смысл только в том, чтобы нести социальное служение, а все остальное неважно. И Бога, как правило, уже нет. И что происходит дальше? Размывается нравственность человека, она уходит, исчезает. Протестантская Церковь, которая забывает об этом, все больше поражается недугом безнравственности.