Константин Корепанов
Читаем Ветхий Завет

Судьба каждого человека наполнена Промыслом Божиим

Третья Книга Царств начинается воцарением Соломона. Вообще, Третья и Четвертая Книги Царств повествуют о царях. В них подчеркивается важный момент – в истории происходит взаимодействие двух воль: Божественной и человеческой. В судьбе каждого человека все наполнено Промыслом Божиим, вся жизнь человеческая зависит от его отношения к Промыслу, к дарам, которые восприемлет от Бога. То есть взаимодействие Бога и человека происходит всегда, в любой момент человеческого бытия.

И невозможно определить, что важнее. Мы это очень четко видим в Третьей Книге Царств, в частности. Вот Бог благословляет Давида, обещает ему, что «от тебя сядет потомок и будет сидеть до скончания века на престоле твоем». Он благословляет Соломона, явившись ему во сне, но даже благословляя, даже давая дары, в данном случае – высшую мудрость, Бог подчеркивает: «Все это пребудет с тобой только тогда, когда ты будешь чтить Меня, исполнять заповеди Мои и ходить по всем повелениям Моим». В противном случае все это исчезнет, отнимется.

Мы все получаем благодать Крещения, но то, какой плод от нее мы принесем, зависит от нас. Но не бывает так, чтобы мы решение принимали, не вспомоществуемые благодатью Божией, – она всегда с нами пребывает, нет момента, когда благодать может быть отъята. Даже опыт богооставленности, описанный святыми (когда, кажется, Бог их совершенно оставил, – будь то Серафим Саровский, Силуан Афонский или самый первый зафиксированный опыт Антония Великого, когда он боролся с бесами в пустыне и вскричал: «Господи, почему Ты меня оставил!»), свидетельствует, что на самом деле ни один из них никогда не был по-настоящему оставлен Богом. Им попускается испытать только ощущения богооставленности.

Если на самом деле Бог оставляет человека, человек погибает – какой-нибудь совершенно отъявленный злодей, грешник, отчаянный человек может быть оставлен Богом, – но именно потому, что первый оставляет Бога сам. Настолько повернулся Иуда спиной к Богу, что Бог, устав его звать, просто оставляет его: иди дорогой, которую ты избрал. Нет такого момента в жизни, когда мы могли бы сказать: благодать нам не помогает, благодати с нами нет. И, тем не менее, один становится святым, а другой отвергает все, что получил, и становится, в худшем смысле этого слова, разбойником – не потому что творит злое, но потому, что он отрекается от Бога и умирает в отчаянии.

Прежде чем перейти к важнейшему моменту жизни царя Соломона -строительству храма, необходимо рассмотреть один очень интересный и важный эпизод. Он непосредственно связан с тем, как Соломон становится царем.

Речь идет о так называемом «злопамятстве» царя Давида. Царь Давид, умирая, призывает своего сына Соломона, уже помазанного на царство публично, и дает ему наказ. Кроме уже упомянутого нами наказа чтить Бога и исполнять все Его заповеди, он ему дает наказ, во-первых, в отношении своего замечательного полководца Иоава, во-вторых, по поводу одного человека негодного – сына Геры из рода Саулова, вениамитянина по имени Семей.

Иоав все годы скитания Давида был с ним, возглавлял его войско, во всех походах участвовал. Собственно, во многом благодаря мужеству и мудрости Иоава царь Давид смог одержать победу во всех своих военных предприятиях, особенно в гражданской войне с Авессаломом. И, тем не менее, Иоав в ходе этих войн дважды совершил очень серьезное преступление: он убил военачальников евреев Авенира и Амесса. Убил коварно, жестоко, вступив с ними в переговоры – они были безоружны, не ожидали от него такого коварства. В тот момент они были противниками Давида, но по разным обстоятельствам Давид дорожил ими и был бы очень рад привлечь их на свою сторону: зачем великим людям, которые могут принести славу Израилю, погибать? Мы же все братья, мы все чада одного Бога, мы все рабы одного Бога, все можем послужить тому, чтобы сокрушать наших врагов, а не истощать силы друг друга в гражданской войне. А Иоав, очевидно, завидовал, боялся: великие полководцы, наверное, могут его потеснить, занять место командующего, не он будет самым верным воином у царя...

И вот Давид дает Соломону поручение каким-то образом мудрость свою использовать так, чтобы Иоав не умер в мире, чтобы за кровь этих невинных и коварно убиенных мужей ему было воздано. И вениамитянин Семей, тот самый, что злословил Давида, когда он выходил из Иерусалима, и бросал в него камни… Когда Давид вернулся снова в Иерусалим, Семей пал царю в ноги и просил его не наказывать. Поскольку был день торжества, день праздника, Давид обещал, что он никогда ничего ему не сделает, но, умирая, он наказывает, чтобы Соломон ему тоже как-то воздал.

Возникает вопрос, почему Давид не делает это сам? Почему он, грубо говоря, не мстит сам? Дело вот в чем: Семею он не мстит, дав ему клятву, а Иоаву – потому что слишком многим обязан ему. И воздать ему, хотя и по правде, за зло, которое тот сделал, он считал все-таки неблагодарным. Но Иоав совершил преступление, за которое, по Закону Божию, положена смерть. И Давид пред Лицом Бога понимает: правда должна восторжествовать, потому что этот человек пролил невинную кровь. Сам Давид, хотя и согрешил и покаялся, получил за это наказание – такова правда Божия, а Иоав даже и не каялся перед Богом, не считая себя виноватым. Уж тем более он должен понести наказание, потому что человек он известный – если такому человеку можно убивать безнаказанно, то что будут делать остальные, видя такой пример? И вот Давид такое повеление дает.

О возмездии

Еще один вопрос возникает: выходит, Давид помнит зло. Почему не простить этих людей? Но дело не в прощении – сам он на них зла не имеет, он рассматривает вопрос как судья, который призван судить людей, чтобы действительно отделять правого от неправого, ложь от истины, действительно быть источником осуществления правды на земле. Ему как царю надлежит судить людей. И вот этот суд он и изрекает.

Смысл в том, что семя зла, что носит в себе Семей, должно быть истреблено из израильского общества, иначе оно принесет очень плохие плоды, оно сможет даже разрушить царство, если в принципе не будет искоренено.

Давид поручает это сделать своему преемнику именно как судье. Но поступить мудро, чтобы всем было понятно: люди получают возмездие, и никакой мести тут нет.

Некто Адония, один из братьев Соломона, попытался было захватить престол коварным образом; у него не получилось, и Соломон повелевает убить его как заговорщика, попытавшегося коварством свергнуть истинного помазанника Божия. Иоав оказался в этом заговоре замешан, и сам обнаружил свое вмешательство. Услышав о том, что Адонию казнили, он побежал в скинию, припал к жертвеннику, тем самым дав понять, что, как у нас говорят, «на воре шапка горит»; сам показав, что виновен, он навлек на себя гнев царя. Царь послал воинов и приказал им убить его именно у жертвенника, потому что по Закону, данному Богом, в Книге Исход написано после знаменитых 10 заповедей: если человек совершил убийство непреднамеренно, то он может спастись в определенном месте, в данном случае – у алтаря. Но если человек совершил убийство единоплеменника намеренно и коварно, его не щадить ни в коем случае – это великое зло, это преступление Каина. В данном случае Иоав вполне уподобился Каину, так что его можно взять прямо от жертвенника, что и делают; его там и поражают.

Далее Соломон призывает к себе Семея и говорит ему, что несмотря на его проступки, он милует его, только ставит ему одно условие: никогда ни при каких обстоятельствах не покидать Иерусалима – только выйдет он за пределы Иерусалима, как будет казнен. 3 года Семей жил спокойно, через 3 года у него убежало два раба в чужую страну, он пошел за ними и вернул их; но его призвал Соломон и сказал: «ты сам навлек кровь на свою голову».

Это очень показательно. Вспомним историю патриарха Иакова – как он всматривался в каждого из своих 12 сыновей, пытаясь понять, кого из них должен благословить, кто из них действительно верит в Бога.

Израильский народ – это народ, который вступил в Завет с Богом, это общество, которое призвано жить с Богом и хранить заповеди Божии. Если человек не будет хранить их, наказание на него всегда будет сыпаться – в конце концов весь народ может пострадать, если тот или иной человек не исполняет заповеди Божии.

Люди живут в религиозном измерении – Давид жил так и этому попытался научить Соломона. Кроме того, Соломон был почтен от Бога даром мудрости, именно он всматривался в каждого: чем живет человек? Дорог ему Бог, действительно он хочет стремиться к Богу, действительно для него что-то значит Бог? А если ничего не значит, тогда зачем ему и жить?

По идее, человек, не любящий Бога, не верующий в Бога и не старающийся жить по заповедям Его, недостоин жить, душа этого человека должна быть истреблена из книги жизни – последняя истина именно в том, где ты будешь после своей смерти. А если при жизни ты никаким образом не являл своей веры, тогда зачем тебе и жить? Вот так мерили израильтяне свою жизнь, во всяком случае, лучшие из израильтян того времени. Именно поэтому они и призваны были, встретив какой-то очень серьезный, смертный грех, употребить все усилия, чтобы этот грех истребить.

Тот же Иоав мог, хоть в малой степени уповая на Бога, искупить грех, то есть получить возмездие за сделанное им зло и очиститься в этом страдании – своей кровью смыть грех свой и, возможно, спастись, войти в общество вечно живых.

Семей, зная, что его ждет смерть за уход из города, пренебрег предупреждением, причем не по действительно какой-то серьезной причине: страдания, смерть или беда близких людей, которые бы заставили его забыть все. Нет, из-за 2 беглых рабов он пренебрег словом царским, пренебрег своей жизнью. Потому Соломон вполне справедливо посчитал: «если ты слова царского не боишься, как же ты можешь бояться Бога? Значит, ты вообще не имеешь страха Божия» – ведь царь, и это отражено в учительных Книгах, действительно становился видимым проявлением могущества: если человек лгал царю, не боялся царя, пренебрегал царем, то же отношение было у него и к Царю Небесному. В данном случае царь земной являлся лишь отблеском, отсветом, каким-то отображением, прообразом Царя Небесного. Именно по этой причине апостол Павел повелевает служить господам независимо от того, какие они, просто потому, что они наши господа: если мы не служим видимому господину, который имеет возможность нас наказать, и мы его не боимся, то тем более мы не будем бояться Небесного Господа – настоящего нашего Хозяина. И точно так же повелевает он подчиняться властям.

И еще с одним человеком пришлось расправиться Соломону. В Израиле в одно и то же время были два первосвященника: Авиафар у Давида и Садок у Саула, но вследствие своего вмешательства в заговор – возвести на престол Давидов Адонию, старшего его сына, Авиафар по воцарении Соломона был лишен звания первосвященника, которое исключительно перешло к Садоку. Так исполнилось слово Господа, которое Он сказал о доме Илия, – Авиафар был последним из священников дома Ифамара, к которому принадлежал Илий, а Садок, заступивший его место, был из рода Елеазара, и священство снова перешло в дом Ааронов. То есть правда Божия восторжествовала.