Константин Корепанов
Читаем Ветхий Завет

Пророческое служение в Ветхом Завете

Делай, что должно…

В Израильском царстве воцарился Ахав и взял себе в жены дочь Сидонского царя по имени Иезавель. Это открывает совершенно новую страницу в истории и Израильского царства, и библейского повествования. Народ Израильского царства по примеру Иезавели уклоняется в идолопоклонство, и служители Ваала и Астарты, жрецы безбедно здесь живут и поэтому приезжают во множестве. Уклонение Израильского царства достигает критического градуса, когда фактически ставится вопрос о дальнейшей судьбе Израильского царства.

Для читающих Библию история царя Ахава открывает и совершенно необычную историю жизни пророка Илии – удивительного человека, настолько особо стоящего в череде других пророков, что Священное Писание делает его образцом: как царь Давид образец царя, так пророк Илия образец пророка.

И совершенно не случайно говорят про Иоанна Предтечу, что он будет во всем подобен Илии. Как говорят святые отцы – толкователи Священного Писания, в последние дни мира именно пророк Илия придет на землю к народу еврейскому, чтобы засвидетельствовать ему последний раз о истине и призвать к покаянию. И, как свидетельствует Священное Писание, значительная часть еврейского народа поверит словам пророка и обратится к Богу, то есть, в контексте последних судеб мира, ко Христу. Но мы сильно забегаем вперед.

Прежде чем говорить о пророке Илие, необходимо хотя бы несколько слов сказать о пророческом служении. Оно занимает очень важное место в Ветхом Завете именно со времени пророка Илии (это не значит, что не было пророков до него – были, они упоминаются в Библии, но такое влияние на судьбы царства и людей, с точки зрения мессианских пророчеств, пророки начинают играть именно с пророка Илии).

Надо четко понимать, что пророк Библии не есть предсказатель в нашем понимании этого слова, не ясновидящий, который предсказывает будущее. Главнейшая роль библейского пророка – это откровение воли Божией, свидетельство о Боге в конкретной исторической реальности, в конкретном бытовом сюжете, в конкретной точке истории, времени, пространства. Его задача – сказать, какова воля Божия, что хочет Бог, что Он задумал, что Ему угодно от человека. И, конечно, такое свидетельство воли Божией особенно необходимо, когда народ сильно отступает от Бога. А когда люди, народ, общество, город, семья живут по воле Божией, когда они исполняют заповеди Божии, пророческое служение не обязательно – даже если есть люди одаренные, помазанные Богом, они не пророчествуют, нет в этом нужды. Само значение пророка и воля Божия, возвещаемая через него, становятся понятны только когда народ отступает от Бога и необходимо его на путь Божий вернуть или хотя бы удержать тех, кто среди всех соблазнов и искушений пытается еще чтить Бога. Тогда для подтверждения слов пророков Бог дает им благодать в силе свидетельствовать о пути Божием – в силе их слов и таких знамений, чтобы стало очевидным: пророк действительно дает свидетельство Бога, и невозможно сопротивляться этому свидетельству. Это самое главное значение пророческого служения. Понятно, что быть таким пророком может только человек, которого Сам Бог приблизил к Себе, избрал для этого служения.

Если Бог даст, мы когда-нибудь будем с вами беседовать именно о пророческих Книгах, и увидим, что каждый из великих пророков (да и из малых, про которых не всегда рассказывается подробно) был призываем Богом через какое-то особое действие. Человек действительно соприкасался с Божественной благодатью и получал дар слышать слова Божии. Есть такой поэтический образ – «будто Бог говорил на ухо» этому пророку, а пророк пересказывал слова всему народу.

И поскольку все беды мира – и пророки это знают, в отличие от очень многих, – главным корнем своим имеют грех, по веянию Святого Духа пророки свидетельствуют, что грех всему виной.

Естественно, что всякий раз пророчество начинается, имея базой конкретную историческую ситуацию, но почти всегда восходит к мессианским пророчествам, к свидетельству о Мессии, о Христе, о Том, Кто, придя, избавит человека от проклятья быть грешником, от невозможности служить Богу.

С особенной силой эта часть пророческого служения выступает в Книгах великих пророков Исаии и Иеремии и пророка Иезекиля. В пророках, упоминаемых в Книге Царств, это не явлено с такой силой. В Книге Царств упоминаются несколько пророков, из них два чрезвычайно известны, известны их великие дела, – это пророки Илия и Елисей. Они очень известны и в нашем народе, память их чтится, их имена на слуху, в отличие от пророков, которые оставили свои писания в корпусе Книг Ветхого Завета, таких, как Исаия, Иеремия и другие малые пророки. Так вот, пророки Илия и Елисей сотворили много чудес, про них сказано в Книгах, но что они написали, мы не знаем. Мы не знаем даже, писали ли они что-нибудь вообще. Во всяком случае, Промысел Божий не сохранил для нас их писаний. Хотя вокруг них было очень много учеников, нечто вроде общины и, несомненно, были люди, которые записывали что-то (раз вошли в корпус Книг Ветхого Завета повествования об их делах, о чудесах, которые они творили). Но вот их собственных писаний до нас не дошло и в корпус Книг Ветхого Завета не попало.

И есть другие пророки, о жизни которых мы знаем сравнительно мало (например, о жизни пророка Иезекиля), а их писания знаем, изучаем, и они имеют огромное значение для понимания, чем жил Ветхий Завет и израильский народ, чего он чаял и за что был наказан.

Свидетельства этих пророков во многом до сих пор очень значимы для основных моментов нашей веры.

Пророк Илия. Мы почти не знаем ничего о его жизни, кроме тех обстоятельств, которые связаны с судьбой царя Ахава, Израильского царства и предсказаний, обличений , которые он являл этому царю. Мы знаем только, что он Фесвитянин, то есть родом из города Фесвы. Он был, как свидетельствует Священное Предание, девственником, у него не было семьи, что большая редкость для Ветхого Завета.

Неизвестно, каково его детство, где он был и что делал. И он появляется только чтобы засвидетельствовать царю Ахаву его нечестие, что тот поставил идолов – чужих богов, и за это он наказывает царя Ахава и весь народ, который верит царю Ахаву, засухой. По слову пророка Илии наступает великая засуха, которой до этого еще не было, – как свидетельствует Писание, продолжавшаяся 3,5 года. От этой засухи сам Илия уходит в пределы соседнего государства (причем уходит в страну языческую), в Сарепту Сидонскую. А там тоже засуха и, стало быть, голод. Видимо, там все-таки не так было тяжело, да и, как свидетельствует чуть позже Священное Писание, по всем городам и весям слуги царя Ахава искали Илию, чтобы умертвить. Итак, он удаляется в Сарепту Сидонскую, и что видит? Везде голод, и в Сарепте живет вдова, у которой есть сын, и эта вдова берет последнюю меру муки, последнюю ложку масла, чтобы замесить муку и сделать лепешечку поесть ей и сыну, как она говорит пророку Илие: «и умереть», потому что у них больше ничего нет и ничего не предвидится. Она говорит это пророку Илие, замешивая муку, – просто констатирует факт. Ни трагедии, ни какого-то надрыва в этом свидетельстве нет. Пророк Илия говорит: «Все правильно ты говоришь, но сделай эту лепешку и накорми сначала меня, и тогда Господь сделает так, что ни масло, ни мука не кончатся». И вдова стряпает лепешку и дает ее Илие.

Мы все слышали эту историю, ведь каждый год читается Евангельский сюжет, что Христос эту вдову из Сарепты Сидонской приводит как пример веры. И, тем не менее, она остается до конца не прочувствованной. Представьте, вы берете последний кусок хлеба, чтобы накормить единственного вашего ребенка, и приходит совершенно незнакомый человек, да не просто незнакомый, а чужестранец, более того – из страны недружественной, и говорит: «Дай этот кусок хлеба мне» и обещает при этом, что ничего у вас не кончится, что и вы, и сын ваш будете накормлены. Какую веру должна была иметь эта вдова, какую нравственность, какое благоговение перед Богом, что поверила словам незнакомого человека!

Она не может ему отказать и потому, что он – гость, и она должна его накормить, чего бы это ни стоило. Она фактически лишает своего единственного сына последнего куска хлеба, отдавая этот кусок хлеба чужестранцу. Именно такую веру ставит в пример Господь – не только веру как нравственный поступок, веру как милосердие. Здесь все неразрывно связано – это именно вера, которая неразрывно влечет за собой поступок нравственный, в данной ситуации – героический. Героические поступки в экстремальной ситуации люди совершают достаточно легко, а совершать героические поступки в быту, как бы походя, невзначай, на самом деле человеку очень трудно. Вдова это делает. И она становится образцом веры.

Понятно, что Бог любит всех, но за пределами еврейского народа находится, оказывается, не бесплодная пустыня, а есть люди, о которых мы не знаем, но которых знает Бог и которые своей верой свидетельствуют, что есть Бог, Который судит, смотрит, видит, Который спросит. И Он заповедует определенный (пусть минимальный) набор нравственных качеств, нравственных поступков: накорми голодного, прими под кров свой скитальца, дай одежду нищему и так далее, что потом философы назовут золотым правилом нравственности: «Как хочешь, чтобы с тобой поступали люди, так и ты поступай с ними». Слова не имеют той силы, что мы порой видим в незатейливых рассказах, как жили люди за пределами еврейского народа. Когда мы читаем греческие летописи или древние восточные, или еще более древних племен, очень-очень далеко отстоящих от Израильского, Иудейского царств, то видим, что люди поступали там по правде человеческой, что они боялись высшего суда и пытались, насколько это было в их силах, помочь своему ближнему. Вот этих людей Бог считает верующими и говорит, что Он готов их ввести в Свое Царство – это мы видим, когда у вдовы из Сарепты Сидонской внезапно умирает сын и пророк Илия его воскрешает.

Это воскрешение все святые отцы относили к тому, что это пророчество, свидетельство Бога: в Церковь и в Царство Небесное войдут язычники. Как сказано будет в Новом Завете апостолом Петром по поводу обращения сотника Корнилия: все хотящие жить благочестиво, боящиеся Бога угодны Богу.

И еще: как вдова реагирует на смерть сына? У нее в доме остановился пророк, она видела – долгое время мука, масло не истощались, они были сыты, видела чудо Божие; и вдруг умирает ее единственный сын. Какой смысл всего? «Зачем было кормить нас, если все равно мой сын, ради которого вся моя жизнь, умер?», – так должна бы подумать она. И теперь надо возроптать перед Богом, возроптать на Илию: какой смысл твоего прихода, если все равно отрада моих очей ушел от меня? Но она не впадает ни в ропот, ни в отчаяние, ни в укорение, а говорит пророку Илие: «Я же говорила, что ты пришел сюда напомнить мне мои грехи» – она свидетельствует, что в ее сердце одна мысль: она грешница и никакой милости Божией не заслуживает. Вот смирение человека! Она ни на что не надеется, не ропщет, не требует, она даже в такой отчаянной ситуации просто свидетельствует против самой себя: я человек грешный, и надеяться мне на что-то большое, великое не стоит.

Сравним, как наша вера проявляется в быту, как она соотносится с поступком, с жизнью, словами вдовы из Сарепты Сидонской, и увидим, какой суд возвещается нам этим образом. Именно поэтому выставляет ее в пример Сам Христос, что такой веры и ждет от нас Бог. И эту веру в данном случае явили не иудеи и не израильтяне, а язычница.

Мы, христиане, читая Евангелие, действительно должны мерить себя, свою религиозность поступками вот такой вдовицы, – и тогда увидим, как немощна, как слаба наша вера и как далеки мы на самом деле даже от самых маленьких образцов подлинной веры в Бога, явленной на страницах Священного Писания.