Константин Корепанов
Читаем Ветхий Завет

Когда приходит Бог, все должно ликовать

О чистоте сердца

В судьбе царя Давида был еще один интересный эпизод – речь о переносе ковчега Завета в Иерусалим, который станет столицей, на гору Сион. Город давно принадлежал израильтянам, но над Иерусалимом была гора Сион, где находилась крепость иевусеев. Только Давид, став царем, смог взять эту крепость и сделать ее своим оплотом. Град Сион тесно связан с царским достоинством царя Давида и, соответственно, с мессианским значением самого Израиля.

И вот туда желает Давид перенести ковчег. Он приходит с массой народа в селение Кириаф-Иарим, где находился ковчег; ставят ковчег на повозку и везут. Через какое-то время наклонилась повозка, и один из левитов, именем Оза, попытался удержать падающий ковчег, за что был поражен Богом и умер. Давид испугался и решил не переносить ковчег – он подумал: Богу не угодно, чтобы ковчег Завета перенесли на Сион. Иначе почему умер Оза?

Три месяца ковчег находился в доме Аведдара Гефянина, и дом этот был благословлен. Давид, видя, что действительно Богу нравится перемещение, решил продолжить свой путь.

Но почему же погиб Оза? Ведь он же хотел доброе дело сделать – удержать падающий ковчег… Некоторые говорят: разве Бог Сам не может о Себе позаботиться? А Оза решил своей силой удержать ковчег. Нет, дело в другом. Оказывается, даже Давид, при его особом предстоянии Богу, не понимает, не знает просто очевидных вещей: ковчег Завета на волах не перемещается, ковчег могут переносить на шестах только левиты – в ковчеге есть специальные кольца, в них вдеваются специальные шесты, и только так ковчег перемещается. Но люди об этом уже давным-давно забыли – никто не интересовался церковной жизнью вследствие религиозной и общей отсталости народа, да и ковчег много веков никуда не переносили...

Есть другие свидетельства, как церковная жизнь проходила во времена царя Саула и царя Давида. Очевидно, был церковный упадок. Пророческие школы не были напрямую связаны именно со священническо-левитской жизнью, так что церковное служение во многом было забыто – левит по происхождению, Оза не знал, как обязан, по Закону Божию, переносить ковчег. Все было исправлено, перемещение стало совершаться по-другому: через определенное количество шагов приносили жертвы, совершались священнодействия, возносились молитвы. Ковчег благополучно продолжал путь. А когда Давид вступил в свой город, то, сняв все царские регалии, оставшись в простой одежде, пошел впереди ковчега и начал плясать – это высшее проявление экстатического состояния человека. С древнейших времен именно в танце человек проявлял высший порыв своего духа, иначе невозможно. Именно в танце человек максимально выражает экстаз, с помощью, естественно, Святого Духа – так апостол Петр свидетельствовал о Христе на разных языках, так святые отцы переживали экстатические состояния – под действием Святого Духа.

Именно танец помогает максимально выразить самые вдохновенные движения сердца в религиозном порыве. Кстати, пока существовал древний Иерусалимский храм, танцы были органическим элементом храмового богослужения. Это ясно видно из Книги Паралипоменон, где перечисляется, сколько было танцовщиц и танцовщиков в храме. Из псалмов видно, что в храме были специальные танцовщики, чтобы с помощью телесных движений выражать свое состояние духа. Плясали на свадьбах, плясали перед войной, плясали перед какими-то великим событиями – так человек выражал свои чувства.

В определенном смысле, это было юродство – как наши юродивые, фактически безумствуя, делали совершенно невозможные, недопустимые вещи; но это было их свидетельство о совершенно невместимых духовных реальностях. Так и Давид пытается телесными движениями выразить свою любовь, счастье свое, радость, что Бог посетил его, что Бог теперь будет пребывать с ним в этом городе. В то же время через этот танец он являл, что происходит что-то невероятное. Что действительно, как он потом сам в своих псалмах Духом Святым пел, горы взыграли, как овцы, и холмы, как ягнята, – Бог пришел.

Действительно, когда приходит Бог, все должно ликовать – так дети, встречая отца, скачут вокруг него, выражая свою радость. Вот так же, по-человечески, по-мирски, и Давиду предполагается встречать своего Бога: скакать, петь, ликовать перед Ним.

В псалмах Давида, обратите внимание, много именно очень натуралистичного, природного ликования. И не надо этим смущаться, ведь когда мы встретимся с Богом, все в нас взыграет от того, что Бог с нами. И радость наша будет совершенно нездешняя.

Вот и Давид, танцем выражая радость, действительно безумствовал так, как безумствовали пророки, как безумствовали апостолы. Как говорит апостол Павел, безумство проповеди спасает верующих, потому что, по сути дела то, что говорили они, было безумием: распятый Бог. И это безумие обращало сердца верующих.

Для Ветхого Завета это было органичным движением человеческого духа. Собственно говоря, если мы не радуемся в праздники, в какие-то очень важные моменты жизни, когда чувствуем, что Бог с нами, то, очевидно. что-то в нас самих не так.