Константин Корепанов
Читаем Ветхий Завет

Любовь Божия сочетает несопоставимое

Плач о грешниках

Мы начинаем беседы о Книге пророка Иеремии. Он жил почти на 100 лет позже пророка Исаии, был сыном священника Хелкии. Раз сын священника, – стало быть, тоже священник. Как донесет до нас позднейшее Предание посредством Книг Маккавейских, пророк Иеремия – именно тот человек, который по повелению Бога скрыл в неизвестном месте ковчег Завета – в пещере на горе Нево, перед тем как войсками вавилонского царя Навуходоносора был взят Иерусалим.

Пророку Иеремии выпало жить и нести свою миссию в чрезвычайно трагичное и сложное время. Когда читаешь эту Книгу, невольно проникаешься этой трагичностью. Врагу не пожелаешь быть пророком в такое время и в таком месте – город осажден войсками вавилонского царя: Навуходоносор – великий владыка, войско его неизмеримо больше войска израильского, и очевидно, что город не сможет ему сопротивляться.

И в это самое время, находясь в Иерусалиме, пророк Иеремия от Лица Бога должен свидетельствовать жителям Иерусалима, остаткам израильского народа, что они – грешники, что на самом деле то, что происходит под стенами Иерусалима, – не воля Навуходоносора, а воля Божия, что Навуходоносор – орудие в Его руках, жестокое и карающее; оно пришло сюда только потому, что жители Иерусалима раздражили Бога своим беззаконием, они нарушили все заповеди, которые дал им Бог.

Представляете, ходить по осажденному городу – и не утешать и подбадривать его защитников, а говорить, что их труды бесполезны, ведь они разгневали Бога своим беззаконием… Естественно, что Иеремия своими словами вызывает только ненависть и раздражение, желание убить. Но никто из тех, кто покушался его убить, не смог ничего сделать: Бог спасал его, находились люди, которые ему помогали. И он продолжал свидетельствовать.

Иеремия – очень трагический пророк, ведь обычному человеческому сознанию трудно оценить необыкновенную человеческую и духовную его силу. Пока стоял Иерусалим, Иеремия свидетельствовал, что город будет разрушен за грехи человеческие, ведь ничего святого и хорошего в городе не осталось.

И вот Иерусалим разрушен. В Книге пророка Иеремии говорится об этом, заметьте, одной фразой: «И Иерусалим пал». И все, на этом заканчивается глава. Не расписываются, как это можно было бы предположить, ни крики убитых, ни плач плененных, ни разрушения (город был сожжен), ни падение храма, ни падение стен. Все это остается за скобками. Пророк погружается в молчание – он не в силах говорить: «Иерусалим пал». О чем говорить? Город, святыня Божия, город, на котором наречено было имя Бога, этот город пал. И он погружается в молчанье.

За Книгой пророка Иеремии идет небольшая книга библейская – Плач Иеремии. Необыкновенно трагическая, необыкновенно сильная по тем чувствам, которые вкладывает пророк Иеремия, вдохновляемый Духом Святым, в свой вопль перед Богом. И он плачет об этом городе, плачет об уведенных в плен, о погибших. Свидетельствовать о наказании Божием и одновременно плакать о наказанных может только человек, в котором живет Дух Святой. Вне Святого Духа это невозможно. Он не злорадствует и даже не испытывает удовольствия – он плачет о них так, будто они были праведными, так, будто они достойны этого плача.

Совмещение сознания греха и сокрушение о погибающих людях – показатель духовности высокой, очень, очень высокой. Ведь и Христос, когда входит в Иерусалим, зная, что люди грешны, что Его здесь убьют, плачет об Иерусалиме, о людях, которые совершат величайшее преступление на земле – убьют своего Бога. Он плачет о том, что этот город будет стерт с лица земли и больше никогда в своей величественной славе не восстанет. Он плачет об этом, хотя знает, что этот город недостоин жить, Он же Сам и подписал ему приговор, ведь город поднял руку на своего Владыку, на своего Царя. Понять это мы не можем, только Духом Своим измеривается эта бездна. Как в псалме говорится: «Бездна бездну призывает во гласе хляби своих». То есть действительно бездна правды Божией во Христе Духом Святым соприкасается с бездной любви Божией к тем, кто даже достойно получает наказание. Только в любви Божией могут сочетаться эти в реальной жизни никогда не сопоставимые ценности.