В стране священных воспоминаний

(Описание путешествия в Св. Землю, совершенного летом 1900 года преосвященным Арсением, епископом Волоколамским, Ректором Московской Духовной Академии, в сопровождении некоторых профессоров и студентов).

Содержание

Предисловие

Предисловие

Состав путников. Цель путешествия. Организация путешествия. Прибытие в Одессу.

Летом 1900 года, пользуясь каникулярным временем, преосвященный Арсений, Ректор нашей академии, в сопровождении нескольких профессоров и студентов ее, совершил путешествие на Восток – в Палестину и на Афон. Инициатором и организатором этого путешествия был сам преосвященный Ректор, уже ранее, еще студентом Киевской академии, побывавший на Афоне два раза (в 1883 и в 1884 годах и издавший «Дневник студента-паломника на Афоне». Лелея с тех пор мысль о путешествии в Палестину, которой он тогда не посетил по некоторым, не зависевшим от него, обстоятельствам, и главным образом вследствие долговременных карантинов, Преосвященный только теперь нашел удобным и возможным осуществить ее. Причем преосвященному Ректору желательно было привлечь к участию в этом религиозно-образовательном путешествии профессоров и студентов, устроить первую «академическую» паломническую поездку ко святым местам Востока. И действительно, на эту мысль Преосвященного, высказанную им еще летом 1899 года, сочувственно отозвалось несколько профессоров, и вопрос о поездке в Палестину стал обсуждаться среди профессорской корпорации. Сначала охотников находилось много, но по мере того, как вопрос о путешествии с теоретической почвы переходил на практическую и когда наконец, в начале 1900 года, он решен был окончательно, то только трое профессоров решились ехать. Это были: сам инициатор поездки преосв. Арсений, профессора Н. Ф. Каптерев и В. Н. Мышцын. К ним присоединился помощник инспектора академии иеромонах Анастасий. Преосв. Арсений желал посетить Палестину не только как поклонник св. мест, но и как преподаватель Библейской истории, – знакомство с Палестиной было для него важно и с чисто научной стороны. Тоже нужно сказать и о В. Н. М–не. Как преподаватель в академии Св. Писания В. Завета, он желал осмотреть те места, на которых совершались библейские события, те памятники в Палестине, какие в ней оставила библейская старина. Кроме того, он имел особое поручение от Г. Обер-Прокурора Св. Синода – составить опись библиотеки и музея бывшего начальника Иерусалимской миссии архимандрита Антонина, завещавшего библиотеку Св. Синоду, а музей – миссии. Что касается Н. Ф. К–ва, то он был заинтересован поездкой и потому, что ранее специально изучал как вообще сношения России с православным Востоком, так и в частности – историю сношений Иерусалимских патриархов с русским правительством, – почему личное живое знакомство с православным Востоком имело для него особое значение. О. Анастасий стремился посетить св. места православного Востока главным образом для удовлетворения своего горячего религиозного чувства.

Когда к концу учебного академического года задуманная поездка разрешена была преосвященнейшим Московским митрополитом Владимиром и затем Св. Синодом дан отпуск Преосвященному на два с половиной месяца, с 1-го июня по 15 августа, тогда к участию в паломничестве приглашены были и мы – студенты академии. Желающих между нами сначала оказалось очень много, но потом некоторые стали очень скоро отказываться. Одних пугала дальность и трудность пути; других – непосильные для студента расходы на далекое и долговременное путешествие; третьи отказались от поездки после того, как из газет узнали, что Порт-Саид, Александрия, а потом и Смирна, объявлены по чуме неблагополучными. Так что окончательно решилось ехать только десять студентов: 4-го курса (кончившие курс) – П. Ив. Богуславский, П. М. Минин, Н. Е. Румянцев, А. Матв. Смирнов, В. П. Шипулин; 3-го курса: М. В. Войцехович, М. Ив. Сенцов, А. И. Никольский, С. Гр. Колмаков и 2-го курса – Абу-Рус, араб, урожденец Бейрута. Затем, под руководством Преосвященного, был выработан предварительный маршрут путешествия, согласно которому главной и конечной целью путешествия ставилась Палестина, причем не только Иудея, но и Галилея. Кроме того, в зависимости от расписания пароходных рейсов, предполагалось побывать в Константинополе, на св. горе Афонской, в портовых городах Малой Азии: Смирне, Бейруте, Триполи и, – если позволит время и средства, – посетить Египет, Грецию и Рим. Само собой разумеется, что собиравшиеся отправиться на Восток задолго начали готовиться к путешествию и с терпением дожидались конца экзаменов, после которых предполагалось отправиться из России. У многих, кажется, только и было разговору, что про путешествие; сходились два-три путешественника, и разговорам не было конца: мечтали, строили планы, читали путеводители и другие книги, относящиеся к путешествию. Когда весть о путешествии проникла за стены академии, и когда появились заметки о нем в газетах, многие посторонние (духовные и миряне разных классов, званий и состояний) выражали желание присоединиться к нашей компании и обращались, письменно и лично, с просьбой об этом к преосвященному Ректору. Но в виду специальной цели нашей миссии, Преосвященный вынужден был отказывать многим из желавших сопутствовать нам и позволил присоединиться к нашей академической группе паломников только тем, кто мог быть в каком-нибудь отношении полезен для цели путешествия. Так, разрешение присоединиться к нашей группе получили иеромонахи Троицкой Лавры: Гедеон и Смарагд, архидиакон Димитриан, Новгородский епархиальный миссионер иеромонах Варсонофий, лично известный преосвященному Ректору, и доктор медицины, приват-доцент Московского университета, В. К. Недзвецкий, обещавший помогать паломникам в случае болезни во время пути. Для необходимых в пути услуг был взят академический служитель Михаил Селезнев, уже ранее бывавший в Палестине. Впоследствии, когда мы оставили Афон и направлялись в Яффу, в Дарданелах к нашей компании присоединились еще двое: Петербургский протоиерей Н. Вишняков и его сын преподаватель Петербургской семинарии С. Н. Вишняков, путешествовавшие за тем все время вместе с нами.

Таким образом, составилась у нас довольно многочисленная и разнообразная по своему характеру группа паломников. Главой своей она имела иерарха русской Церкви, – что должно было всюду на Востоке придать ей особое исключительное значение, так как со времени существования Св. Земли, и то в течение настоящего столетия, кажется только три русских иерарха посетили св. места¹. Поэтому паломник – русский архиерей необходимо должен был всюду на православном Востоке привлечь на себя особое внимание (что и случилось, как увидим, в действительности), тем более, что он был главой и представителем одного из высших духовных учебных заведений в России. Рядом с Преосвященным стояли два наших профессора, ради своих специальных занятий уже ранее теоретически-научно хорошо знакомые с православным Востоком, – они естественно вносили в наше паломническое общество ученую струю, ученый интерес, столь дорогой и близкий и всем нам – учащейся молодежи. За профессорами следовали их ученики: или еще учащиеся, или уже отучившаяся в этом году молодежь, живая и подвижная, всем крайне интересовавшаяся, желавшая все видеть, знать, наблюдать, напряженно желавшая испытать все прелести далекого пути, со всем разнообразием новых, небывалых для неё впечатлений. Рядом с нами стояло четверо иеромонахов и один архидиакон, что давало нам возможность на Востоке только наличными своими силами совершать всюду чисто русское богослужение, чем мы, как увидим, вполне и воспользовались в Палестине, благодаря высокой любезности к нам Иерусалимского патриарха Дамиана, предоставившего нам относительно отправления церковных служб в св. местах полную свободу. Вообще трудно было удачнее подобрать состав паломников. Тут были представители чуть ли не всех положений: владыка и послушник, доктор богословия и доктор медицины, монах и священник, миссионер и не миссионер, просвещенные люди и люди простые, некнижные, чтецы и певцы. У нас был свой фотографический аппарат для снимания всего выдающегося и достойного внимания. Словом, в нашем паломническом кружке все было предусмотрено, чтобы путешествие наше было благоприятным. И действительно, это путешествие неизгладимыми чертами запечатлелось в нашей душе: по научно-образовательному значению его для нас, по обилию новых и разнообразных впечатлений, по священным чувствованиям, испытанным нами от поклонения Гробу Господню, молитвам на Голгофе и в других святых и освященных местах Палестины.

Описание этого путешествия предлагается здесь, причем без всякой претензии на научный характер его, хотя и эта сторона путешествия не чужда была нам. Наше описание будет воспроизведением пережитого и перечувствованного нами в нашем единодушном паломническом кружке. Если же оно возбудит хотя некоторую долю подобных чувствований и у наших читателей, – тогда цель наша сугубо будет достигнута.

Май месяц для собравшихся путешествовать прошел в тревожных ожиданиях. Боялись, что развивающаяся на востоке чума захватит весь район предполагаемого путешествия и потому жадно прислушивались к идущим из Смирны и Александрии известиям о чуме. Но к концу мая известия из зачумленных местностей стали благоприятные; чума не распространялась далее Порт-Саида и Смирны, следовательно, путешествие не расстраивалось, приходилось только ограничить маршрут.

28 мая в квартире преосвященного Ректора академии собрались участники предстоящего путешествия для обсуждения и окончательного решения некоторых паломнических вопросов. В виду продолжающейся чумы в Порт-Саиде и Александрии, решено было: остановившись дней на шесть в Константинополе для его осмотра, ехать затем на Афон, а с Афона прямо в Палестину, не заезжая в Египет. Днем отъезда из России назначено было 4 июня; к этому дню, и по возможности 2-го июня, все участники поездки должны были прибыть в Одессу. Чтобы не случилось какой либо задержки с получением заграничных паспортов, решено было на следующий же день отправить в Одессу со всеми нашими документами иеромонаха Гедеона, который должен был все подготовить там к нашему приезду. Сумму, потребную на все путешествие по третьему классу, как предполагали ехать студенты, определили в сто рублей с каждого, и решено было внести эти деньги, в видах экономии и удобства, пред началом путешествия, в общую кассу, которую вверить выбранному из среды студентов «эконому», – что потом и сделано было.

29-го мая, в Духов день, в шесть часов вечера, у раки Преподобного Сергия отслужен был торжественный напутственный молебен, совершенный преосвященным Ректором в сослужении отправляющихся иеромонахов, архидиакона, в присутствии всех других паломников, при большом стечении народа. Никогда не забудется этот чудный молебен пред нашим академическим Покровителем и Угодником земли русской, Преподобным Сергием!.. После молебна еще раз зашли мы к Преосвященному, где за стаканами чая побеседовали о тех или иных паломнических вопросах, а затем, напутствуемые его благословением, расстались до скорого свидания в Одессе.

В Одессу паломники направились в разное время и разными путями. Одни поехали ранее, чтобы остановиться хотя бы на денек в Киеве, другие выехали позже, чтобы ехать в Одессу не останавливаясь. Некоторые успели заехать на родину, или повидаться с родными, жившими на пути.

2-го июня утром почти все паломники прибыли в Одессу и остановились на подворье Пантелеймоновского монастыря. Вечером того же дня прибыл в Одессу и преосвященный Арсений, заезжавший на пути повидаться с своим братом, преподавателем Полтавской семинарии. Он был встречен на вокзале всеми своими спутниками по путешествию, ранее его прибывшими в Одессу, а также заведующим

Пантелеймоновским подворьем о. Феотекном с другими иноками и уполномоченным Палестинского Общества М. И. Осиповым. С вокзала все толпой и пешком отправились на Пантелейм. подворье, находящееся очень близко от вокзала. Около подворья уже собралась толпа народа, узнавшая о приезде Преосвященного. Благословив собравшихся, Преосвященный прошел в церковь, подворья, где выслушал краткий благодарственный молебен, после которого обратился к инокам с речью. В начале речи Преосвященный поблагодарил иноков за торжественную встречу, устроенную ему, как архиерей Бога Вышнего, а затем сказал приблизительно следующее: «много лет тому назад, когда я еще был студентом духовной академии, Господь сподобил меня, в качестве простого паломника, дважды посетить св. гору Афонскую; в оба раза я останавливался на перепутье в этой обители и молился в малом и небогатом тогда храме ее. Теперь вижу обширный храм, благолепный, украшенный живописью и прекрасными иконами, слышу в нем стройное пение иночествующих; знаю, что и обитель сия расширена и приукрашена. Это – явное знамение благословения Божия, почивающего над обителью и насельниками ее за их труды во славу Божию и во благо ближних, обретающих здесь гостеприимный кров, облегчение и утешение пред отправлением во святые места. Да пребывает же на вас выну благословение Господне! Исполняйте возложенное на вас послушание с радостью, а не воздыхающе; усовершайтесь в вере и познании Господа нашего Иисуса Христа, возрастайте в любви и добродетельной жизни, спасайтесь сами и будьте спасительным примером для тех, которые, объятые высоким религиозным чувством, оставляя родину, дом, родных, идут зреть благая Иерусалима, облобызать св. Гроб Господний и другие святые места». В заключение Преосвященный, вспомнив с благодарностью о том радушии и гостеприимстве, которыми он пользовался и прежде здесь, выразил надежду, что и теперь, в третий раз, он вместе с своими спутниками встретит такой же радушный прием.

И действительно, заведующий Пантелеймон. подворьем о. Феотекн и все соприкасавшиеся с нами иноки подворья оказали нам самый радушный прием и самое широкое гостеприимство. Нам всем отведены были на подворья лучшие номера, в которых мы с удобством расположились; для нашего стола готовились особые кушанья, конечно постные, но разнообразные и обильные; прислуживавшие нам иноки подворья радушно оказывали всякие услуги, так что мы прожили на Пантелеймон. подворья двое суток, ни в чем не нуждаясь, окруженные вниманием и ласковой услужливостью Пантелеймоновских иноков.

Двое суток пребывания нашего в Одессе прошли незаметно. На другой день, по прибытии в Одессу, после утреннего чая на подворье и морского купания на Ланжероне, мы, с преосвященным Ректором во главе, посетили подворья Андреевского и Ильинского Афонских скитов; на обоих подворьях, после торжественной встречи Преосвященного, мы проходили в церковь, где выслушивали краткий молебен и прикладывались к чтимым иконам и частицам мощей, существующих в церкви каждого подворья. Преосвященный после молебна приветствовал иноков речью, в которой, наставляя их в жизни во Христе, указывал на особую важность и значение их послушания – оказывать приют и гостеприимство паломникам всей земли русской. Затем, посетив заведующих подворьями и откушав чаю, подробно осматривали самые подворья. Все три подворья похожи друг на друга и вполне отвечают предназначенным целям, служа не только приютом для паломников, но являясь вместе с тем и религиозно-просветительными учреждениями, так как при них находятся содержательные по предметам книжные и иконные лавки. В каждом подворье есть общие палаты для простых паломников и отдельные номера для привилегированных, – и те и другие содержатся опрятно. Стены комнат и проходные коридоры увешаны картинами библейского содержания, изречениями св. отцов и объявлениями под заглавием: «необходимые расходы для паломников, отправляющихся в Святую Землю». На этой таблице значится: за бланк паломнического паспорта – 50 коп; гербовую марку на прошении градоначальнику – 80 к., за прописку вида в полиции и пр. 70 к; за засвидетельствование турецкого консула – 2 р; за билет 3-го класса до Яффы и обратно – 25 рублей. Следовательно, простому паломнику на проезд до Палестины от Одессы и обратно нужно всего только 29 рублей, т. е. очень небольшая сумма, а до Афона, куда пароходный билет 3-го класса стоит 14 р. 80 к., нужно только 18 рублей 80 коп. Андреевцы, между прочим, приглашали Владыку на освящение нового громадного собора в Афонском Андреевском скиту назначенное на 16-ое число июня. На это Владыка ответил, что и он желает еще раз побывать на св. горе и тем более разделить их духовную радость, но все будет зависеть от расписания пароходных рейсов. Цель нашего путешествия – Палестина, и на Афоне мы можем пробыть не более недели; между тем русские пароходы из Афона в Яффу отправляются один раз в две недели. Если можно будет это как-нибудь устроить, то мы непременно заедем на Афон. С подворий, простившись с гостеприимными иноками, Преосвященный поехал к Херсонскому архиепископу, высокопреосвященному Иустину, принявшему его братски радушно, а некоторые из нас отправились в город для обозрения его, иные – за покупками, необходимыми в путешествии. Для ознакомления с Одессой, мы прошли по главным улицам города, осмотрели памятники, выдающиеся здания, посетили музеи и городской сад. На улицах теперь царило полное оживление, свойственное большому городу. По тротуарам взад и вперед торопились обыватели, на мостовой шумели извозчики, в ушах жужжал рожок кондуктора конки и нестройный говор толпы, среди которой то и дело виднелись не русские лица. В Одессе, как говорят, евреев и греков столько же, сколько и русских, и вся торговля в руках первых двух национальностей. И действительно, стоит зайти в две, три лавки, чтобы убедиться в этом. В Одессе несколько памятников (Александру II-му, герцогу Ришелье – устроителю города, Пушкину, генерал-губернатору Новороссии Воронцову и Императрице Екатерине II-й); но все они, за исключением памятника Императрице Екатерине, недавно открытого (6-го мая), прекрасного по своей художественности и идейности, не производят особенного впечатления. Приятное впечатление по себе оставила прогулка по Александровскому парку, в котором находится, обнесенный чугунной оградой, молодой дуб, посаженный рукой Царя-Освободителя в 75 году, и памятник – последнему. Парк – чистый и уютный, а с возвышения памятника открывается прекрасный вид на море и город. Город отсюда как на ладони. Утопающий своими большими, и большей частью, белыми домами в зелени акаций и опоясанный с двух сторон темной лентой моря, раскинувшийся на громадное пространство, город производит отсюда очень приятное впечатление. Одно, что в этой картине неприятно поражает, особенно жителя северных губерний, сроднившегося с другими видами, это – отсутствие храмов, сверкающих в солнечных лучах своими золотыми главами и крестами. В Одессе, с ее несколькими стами тысяч жителей (400 т. слишком), очень мало храмов (всего только 24 с дом. ц.). В то время, когда смотришь на Москву с вершины Воробьевых гор или Ивана Великого, с Волжской набережной на Ярославль, с соборной колокольни на Вологду, или с палубы парохода на Великий Устюг, то из-за множества возвышающихся над городом храмов не различаешь домов; здесь же, в Одессе, с трудом среди груды громадных домов отыскиваешь купол храма. Одно, что незаменимо в Одессе, это – море! Сливаясь с горизонтом, оно темнеется вдали величественное и торжественно-спокойное, думающее свою вековечную думу. Все из нас, кажется, видали море раньше, но и теперь все остановились пред ним словно очарованные и не могли оторвать глаз от его синеющей бездны. Беспредельное, как вечность, таинственное, как сама смерть, и могучее, как жизнь, оно обладает какой-то волшебной, магической силой над бедным сердцем человека, заставляя его то усиленнее биться, то замирать. Оно то восторгает, то пугает человека, но всегда влечет к себе. Недаром древние греки, жившие с природой одной жизнью и лучше нашего понимавшие ее таинственный язык, оставили столько прекрасных поэтических мифов, связанных с морем... Вечером, по случаю кануна воскресенья, были у всенощной, сначала в соборе, потом на подворье. Архитектура собора довольно оригинальна. Он имеет форму узкого длинного прямоугольника, разделенного колоннами на три части. Ныне со стороны алтарной части сооружается пристройка, так что теперь собор в лесах. Внутри храм благолепен. Поклонившись праху почивающих здесь святителей Одесских, известных всей России, – каковы: знаменитый вития Иннокентий, Димитрий, Никанор, мы отправились на подворье, где богослужение еще продолжалось. Храм подворья был полон молящимися, поют недурно, хотя очень своеобразно, служение совершается по афонскому чиноположению и можно заметить некоторые особенности в нем, сравнительно с обычным богослужением. Так, например, во время полиелея царских врат здесь не отворяли, вопреки общепринятому в России обычаю. Так как пароход «Николай II», Александрийской прямой линии, на котором мы должны были ехать в Константинополь, отходил из Одессы утром следующего дня, то после всенощной в храме подворья иноками был отслужен напутственный молебен.

Теперь уже, кажется, все готово к завтрашнему отъезду: Богу помолились, паспорта выправлены, билета куплены. Все хлопоты по выправке заграничных паспортов взяли на себя Пантелеймоновские иноки; заботы же о приобретении билетов на пароход и о возможно удобном размещении там всей нашей компании принял на себя очень любезный и в высшей степени предупредительный агент Палестинского общества М. И. Осипов, которому и удалось уладить к выгоде нашей недоразумение с Пароходным Обществом. Дело в том, что еще до нашего отъезда из Сергиева Посада одесский агент Р. Общества Пароходства и Торговли известил нас, что «директор Общества в виде особого исключения разрешил взыскать с участвующих в нашей поездке только 50% со стоимости обыкновенных билетов (без продовольствия) в Яффу и обратно». Не зная еще различие «обыкновенного» и паломнического тарифа, мы рассчитывали получить билет 3-го класса за 12 р. 50 к. (паломнический билет стоит за пароход 24 р. и за лодку в Яффе 1 р.). Но к нашему огорчению оказалось, что обыкновенным тарифом считается почему-то стоимость отдельно взятых билетов в Яффу и обратно (в Яффу – круговой линией – 22 р., из Яффы прямой линией – 18 р., всего 40 р., кроме 1 рубля за лодку). Значительная для билетов 2-го класса (вместо 93 р. ехавшие из нас во 2-м классе уплатили лишь около 63 р.), предоставленная нам льгота была ничтожна для пассажиров 3-го класса. Вместо предполагаемых 12 р. 50 к., нам приходилось платить 20 р. 50 к., – потеря очень чувствительная для нашего тощего паломнического кармана. Получив инструкции содействовать, нашему паломничеству от секретаря Палестинского Общества В. Н. Хитрово, отнесшегося к нашему путешествию очень сочувственно и, как впоследствии увидим, не мало способствовавшего успеху нашего паломничества, М. И. Осипов сделал все возможное, чтобы решить дело в нашу пользу. Он обратился к директору Русского Общества Пароходства и Торговли О. Л. Радлову лично и выхлопотал у него для нас скидку в 50% с паломнического тарифа, за что мы сердечно его поблагодарили. От Михаила Ивановича мы узнали много интересных фактов, иллюстрирующих современное паломничество во Св. Землю простого народа. Михаил Иванович – это живая летопись русского паломничества за последние 10–15 лет. «Много хлопот с этим народом, говорил нам обязательный М. И-ч, особенно в паломнический период, но и отрадно хлопотать, когда видишь, какие невероятные усилия способен переносить русский крестьянин, чтобы достигнуть иногда заветной цели своей жизни, поклониться Св. Гробу Господню. Часто откуда-нибудь, чуть не из Сибири, приходят богомолки не только что без паспорта, но даже без какой бы то ни было бумаги, удостоверяющей личность, приходят за несколько тысяч верст пешком; грешно, разумеется, отправлять таких домой за паспортом, и приходится всеми правдами и неправдами улаживать дело. Часто у богомолки, пришедшей за тысячи верст, не хватает денег даже на пароходный билет; не вернешь же такую обратно. А что было, например, три года тому назад, когда для предупреждения занесения в Империю чумы, свирепствовавшей на Востоке, было Высочайше запрещено отпускать богомольцев в Святую Землю?! Паломнические книжки не выдавались; тогда стали покупать десяти рублевые заграничные паспорта. И вот какой-нибудь из северных губерний мужик в овчинном полушубке, или старуха в лаптях подавали прошение градоначальнику с просьбой о выдаче паспорта на поездку в Ментону или Ниццу, для поправления здоровья (вис!)». И много – много интересного и поучительного из паломнической и соприкасающейся с ней жизни рассказывал нам Михаил Иванович со свойственным ему умением и навыком...