ИСТИНА

Истина есть Господь наш Иисус Христос, как Он засвидетельствовал о Себе: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Ин. 14:6). Истина есть Слово Божие: «слово Твое есть истина» (Ин. 17:17) (111, 165).

Истина есть слово Божие – Евангелие, Истина есть Христос. Познание Истины вводит в душу божественную правду, изгнав из души падшую и оскверненную грехом правду человеческую: вхождение свое в душу божественная правда свидетельствует Христовым миром (109, 223–224).

Истина есть Господь наш Иисус Христос. Усвоимся этой истине верою в Нее, возопием молитвой к этой Истине – и Она извлечет нас из пропасти самообольщения и обольщения демонами (108, 230).

Истина имеет свойственный Себе Дух. Этот Дух именуется Духом Истины. Он – Дух, от Отца исходящий. Он – Дух Святой Божий. Он – Дух Сына, как неотступно соприсутствующий Сыну, как составляющий с Отцом и Сыном единое нераздельное и неслитое Божеское Существо (111, 166).

Принятие Истины есть вместе принятие Святого Духа... Равным образом: где действует Святой Дух, там бывает обильнейшее явление Истины (111, 166).

Истинные служители Истинного Бога поклоняются Ему Духом и Истиною... Бог ищет, то есть желает иметь таких поклонников (111, 165).

Познавшие и принявшие Святую Истину вступили под влияние, водительство Святого Духа, они – часть Господня, жребий Его (111, 462).

Человек, исповедав себя рабом и созданием Божиим... немедленно вступает всем существом своим в область святой истины... Взошедший в область Истины, подчинившийся Истине получает нравственную и духовную свободу, получает нравственное и духовное счастье (109, 96).

Надо, чтобы наш образ мыслей был проникнут Истиной. Кроме Христа, не понимаю и не знаю другой Истины. И не слепцы ли те, кто бы они ни были, которые в то время, когда предстоит им Христос в страшном величии смирения, вопрошают: «Что есть Истина?» (111, 508–509).

Падшее человечество приступает к святой истине верою, Другого пути к ней нет (108, 119).

Научись читать Евангелие: от него услышишь Истину, в нем увидишь Истину. Истина откроет тебе падение твое и узы лжи, узы самообольщения, которыми невидимо связана душа всякого человека, не обновленного Святым Духом (108, 119).

Тебе стыдно сознаться, падший горделивец, гордый в самом падении своем, что ты должен искать истины вне себя, что вход для нее в твою душу – через слух и другие телесные чувства. Но это – неоспоримая правда... (108, 119).

Истина есть источник и причина спасения, по определению Самого Господа (111, 208).

Хранится богодарованная, богооткрытая людям святая истина в Священном и Святом Писании. Здание добродетелей, если зиждется не на этом основании, совсем непрочно, непотребно. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (111, 455–456).

Нужно совершенно освободиться от внешних волнений, обрести полное безмолвие в потаенной храмине сердца и потом приступить к созерцанию Истины (4, 250).

Плотский человек, ум которого не упражнялся в созерцании, – лучше же сказать, весь, как в тину, погребен в плотское мудрование, – не может воззреть на духовный свет Истины (6, 266).

Домостроитель нашего спасения вводит нас, как людей, выросших во тьме, в великий свет истины, к нему приучая постепенно, щадя нашу немощь. В глубине Своей Премудрости и в неисследованных судах разумения предначертал Он для нас это легкое и к нам применимое руководство, приучая видеть сперва тени предметов и в воде смотреть на солнце, чтобы, увидев сразу яркий свет, мы не ослепли. На этом-то основаны и закон, имеющий «тень будущих благ» (Евр. 10, 1), и видения пророков – это прообразы Истины, для обучения очей сердечных, чтобы удобным для нас сделался переход от них к Премудрости, в тайне сокровенной. Святитель Василий Великий (113, 23).

Истина есть несомненное понятие о сущем. Кто не озарил ума своего Божественным учением, тот далек умом от истины. Преподобный Ефрем Сирин (27, 41).

Свойство истины таково, что она возвышается и в то время, когда многие восстают против нее (36, 538).

Во всем нужна благонамеренность души. Если истина касается такой души, то удобно овладевает ею. А если не овладевает, это происходит не от слабости истины, а от неразумия души (42, 225).

Таково свойство истины: от того, чем люди думают подорвать ее, она становится сильнее и сияет благодаря тому, чем хотят ее затмить (42, 377).

Кто ищет истины, в том должны соединиться все добродетели (44, 77).

Препоясанный истиною никогда не почувствует изнеможения, а если и утомится, получит подкрепление в той же истине (45, 204).

Хочешь увидеть луч света? Сделай глаза твои чистыми, здоровыми и зоркими. Господь показал тебе Свет истинный, но если ты, избегая света, устремляешься во тьму, – какое ты найдешь оправдание, какое прощение? (45, 18).

Нет ничего светлее и сильнее Истины... Истина открыто предлагает себя всем, желающим видеть ее красоту. Она не любит скрываться, не боится опасности и клеветы, не домогается народной славы, не подвержена ничему другому человеческому. Она стоит выше всего, подвергаясь, конечно, тысячам наветов, но оставаясь необоримой. Прибегающих к ней она охраняет, как крепкой стеной, величием своей силы. Святитель Иоанн Златоуст (42, 184).

Отец Истины не сотворил Истины, не существовавшей прежде, но, будучи Источником Света и всего благого, воссиял из Себя Единородный Свет Истины, через который всегда отображается слава Его Ипостаси. Святитель Григорий Нисский (22, 168).

Истина засвидетельствована на земле Духом Святым... Где нет свидетельства от Духа, там нет доказательств Истины (111, 509).

Истине соприсутствует Дух Святой. Он – Дух Истины. Лжи соприсутствует и содействует дух диавола, который – ложь и отец лжи (108, 115).

Если ум твой и сердце ничем не исписаны – пусть Истина и Дух напишут на них заповеди Божии и Его духовное учение (108, 115).

Может вещать Истина и внутри человека. Но когда? Когда, по слову Спасителя, человек облечется силою свыше: «Когда же приидет Он, Дух Истины, то наставит вас на всякую истину» (Ин. 16, 13). Святитель Игнатий (Брянчанинов) (108, 120).

Петр говорит: «Выйди от меня. Господи! потому что я человек грешный» (Лк. 5, 8). Петр исповедует себя грешником и осуждает себя как недостойного лицезреть Христа. Он будто заточает и изгоняет самого себя от лица Христова, как бы говоря: стыжусь грехов моих и боюсь лица Твоего. О Правосудный, видящий сокровенное! Я не смею смотреть на Тебя, недостоин быть пред лицем Твоим, но могу только стоять далеко от Тебя, как осужденный и изгнанный. Но «куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу?» (Пс. 138, 7). Ты Сам уйди на время от меня, как заходит солнце, а потом снова сияет. Уйди от меня. Свет мой, со страхом правосудия Твоего, которого я ужасаюсь, пока я не спрошу совесть мою, не исследую подробно грехи мои и не произнесу суда над самим собою. Тогда снова воссияй мне. Солнце мое, озаряя меня лучами благодати Твоей.

Таково-то значение слов Петровых, таков смысл, такова тайна. О добрый образ спасения грешников! О доброе наставление всем! Хочешь ли, грешник, быть неосужденным на Страшном суде Божием? Осуди самого себя, предупреждая Суд Божий твоим самоосуждением. Не напрасно говорит апостол: «Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы» (1Кор. 11, 31). Если каждый из нас научится знать и судить свои грехи, то избавится от вечного осуждения.

... Господь наш, сидя со Своими любимыми учениками на Тайной вечери (там же был и Иуда), начал говорить им о Своем предателе: «истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня» (Мф. 26, 21). Ужаснулись этому ученики Господни, и каждый из них, тотчас посмотрев в совесть свою и не найдя в себе никакой вины по отношению к Господу, отозвался: «не я ли. Господи?». Сказал это Петр, сказал Андрей, сказал Иаков, и каждый из них говорил одно и то же: «не я ли. Господи?» (Мф. 26, 22). Потом подошла очередь Иуды, и говорит он: «не я ли, Равви?» (Мф. 26, 25). О окаянный Иуда! Ты следуешь за Христом, а с последователями Христовыми не согласуешься; все Господа своего называют Господом, ты же один называешь Его только учителем, а не Господом: «не я ли, Равви?». Ну, Иуда, скажи, как и прочие апостолы: «не я ли. Господи?». Но не может Иуда произнести одного этого слова: «Господи», не может Господа назвать своим Господом, но только тем словом, которым намеревался предать Его, сказав: «радуйся, Равви!» (Мф. 26, 49). Прежде чем сказал это, льстиво целуя Его, он уже на Тайной вечери проявил то, что держал в уме, говоря: «не я ли, Равви?» В обоих лукавых Иудиных фразах одно обращение: «радуйся, Равви!» и «не я ли, Равви?» Почему же Иуда не мог произнести слова «Господь» и исповедать Господа своего именно Господом? Причину этого впоследствии объяснил апостол Павел, сказав: «никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым» (1Кор. 12, 3). Это слово «Господи» не иначе кто-либо может произнести, как только действием Святого Духа. Поскольку же Иуда не был сосудом Духа Святого, но сосудом диавола, то и слово «Господи» произнести не мог: он уже был не из числа рабов Господних, но из числа рабов сатанинских.

... Итак, когда святой Петр сказал Господу: «выйди от меня, Господи!», то в последнем слове «Господи» он проявил ту внутреннюю тайну своего сердца, что он есть раб Господень истинный, а не лицемерный, никогда не хотящий оставить Его, но готовый идти с Ним даже и на смерть. Проявилось же и то, что он уже начинал становиться сосудом Духа Святого и Духом Святым назвал Иисуса Господом.

Мы же из этого примера позаимствуем таинственное учение о том, чтобы поистине работать одному Господу нашему Иисусу Христу, а не маммоне, чтобы неосужденно и дерзновенно говорить Господу: «Господи». Если же мы будем работать иному, то есть миру, плоти и диаволу, а Господа нашего только напрасно будем называть Господом, то окажемся бесстыдными, дерзкими и лицемерными фарисеями. Святитель Димитрий Ростовский (103, 477–481).

Неслыханное и умом непостижимое дело: поверить небесным тайнам о Едином Боге, но троичном в Лицах, и о Божественных Его свойствах, о создании мира из ничего, но единым глаголом Божиим, о воплощении Сына Божия и рождении от Девы без семени, но без нарушения девства Ее, о вольном Его страдании и распятии на Кресте между злодеями, но за наши грехи, о Воскресении Его из мертвых, об оправдании верой в Него и вечном спасении единым именем Его, об Общем Воскресении мертвых в последний день, и восстании тел, рассыпавшихся в прах, и приведении их в гораздо лучшее состояние, и соединении с ним душ, о Вечной Жизни и будущих благах, – поверить всем этим и прочим таинствам и утвердиться в них верой – это дело невозможное для плотского ума человеческого, помраченного идолопоклонническим суеверием. Но апостолы сделали это возможным и словом Божиим насадили в сердцах идолопоклонников, обветшалых и застарелых, святую веру и утвердили ее. И сердца их, напоенные любовью к миру и обычаям предков, как деревья водою, воспламенили к любви Божией, и желанию, и исканию вечных благ, которых не видел глаз, не слышало ухо, которые не приходили на сердце человеку (1 Кор, 2, 9). Воистину, через них говорил Сам Бог, ими проповедуемый, и слову Своему силу и действенность подавал, как написано: «Он дает гласу Своему глас силы» (Пс. 67, 34). Святитель Тихон Задонский (104, 855–856).

«Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего» Когда открылась Истина Небесная, когда Посланник Божий в нашей плоти явился на земле, тогда весь греховный мрак исчез: пали идолы, постыдилось язычество, скрылось суеверие, вострепетала совесть, повинная греху, возрадовалась склонная к добродетели душа, узрев прямой путь спасения; нравы преобразились, святыня воцарилась, восторжествовала правда, Дух Святой покрыл всех своим осенением... Действие Истины через апостольскую ревность разогнало ложные и ввело прямые понятия о спасительных вещах.

Мир думал, что довольно заботиться об одной здешней жизни, а далее не простирать размышления своего. Дух Истины научил, что эта жизнь есть путь к будущей, и тогда она счастлива, когда ведет к Вечной. Мир думал, что счастье состоит в одних телесных увеселениях и в чувственных удовольствиях. А Дух Истины научил, что прямое удовольствие состоит в непорочной совести и что его не нарушают ни слезы, исторгаемые терпением за правду, ни гонения, которые еще более укрепляют в твердости добродетельного подвига, ни страдания, которыми тем более обновляется дух, чем более разрушается тело. Мир думал, что для богопочитания довольно соблюдать одни внешние обряды, и тем мнил удовлетворить Божеству. Дух Истины научил, что угодная Богу жертва есть сердце сокрушенное и смиренное и что истинное благочестие требует добродетельной жизни. Мир думал, что все подвержено случаю, хитростям и проискам человеческим. Но Дух Истины научил, что всем управляет Отеческий Божий Промысл и что все тщетно, если не подкрепляет Его рука. Мир думал, что довольно для оправдания перед Богом своих так называемых добрых дел. Дух Истины научил, что и все наши добрые дела недостаточны и смешаны со страстями, что они тогда действительны, когда им содействует Евангельская благодать. Мир думал, что божеством могут быть вещественные, суетою человеческою изобретенные идолы, но Дух Истины научил, что «Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине» (Ин. 4, 24). Так мир думал. И может ли быть простительным теперь, при познании Духа Истины, после осияния нас евангельским светом, если мы будем замечены в подобных мнениях?..

Истина, если она только произносится устами или только выражена словами, еще не есть то, что она в себе имеет наилучшего и величайшего; мало, чтобы она сияла только снаружи. Ее престол есть сердце, сердце как источник чувств, начало склонностей, основание действий. Нельзя, чтобы она обитала на устах, когда ее нет в сердце; так же, как если она скрыта в сердце, но не появляется на устах или и появляется, но бледно и робко, она теряет достоинство свое. Если бы человек для одного себя стяжал эту добродетель, подлинно она была бы для него наилучшим украшением; была бы украшением, но не была бы необходима и полезна. Дар слова мы имеем не для себя, но и для других. Если бы человек был только один на свете, для кого бы он выражал свои мысли? Кого бы он мог осиять светом своей Истины? Истина нужна нам и другим, полезна нам и другим. Она есть священный союз, который связывает общество с нами и нас связывает с обществом. По замечанию Псалмопевца, «приступит человек, и сердце глубоко» (Пс. 63, 7), и необходимо для счастья рода человеческого, чтобы мы были искренни, чтобы Истина предшествовала и последовала всем действиям нашим.

... Но хитрые действия духа лукавого многообразны: некоторым он связывает язык, чтобы не говорили правды. Ибо, по Евангелию, он есть «отец лжи» (Ин. 8, 44). Прельщает различными образами: говорить – де правду – потерять дружбу; говорить правду – потерять прибыль; говорить правду – пробудить к себе ненависть; говорить правду – иногда самого себя обвинить. Ну так пусть же сердце твое противоречит устам! Береги дружбу, храни прибыль, скрывай виновность свою: в этом будет наибольшая удача для духа немого. Но какое твое, несчастный, в том приобретение? Истина во устах Божиих, ты ли ею гнушаешься? Правда престолы утверждает, ты ли сомневаешься утвердить на ней счастье твое? Прямое и открытое сердце есть жилище Святого Духа: зачем же ложью Его выгоняешь? «Да наполнятся уста мои хвалою» (Пс. 70, 8); «хвала Ему непрестанно в устах моих» (Пс. 33, 2)... Если и немым нам быть, то полезнее немотою связать язык свой на клевету, на осуждения, на срамословие, на хулу. Такая немота духу немому противна, а Святому Духу приятна и радостна. Да и помнится, мы в Крещении отрекались от духа лжи, когда облекались в новую ризу святыни и истины. Платон, митрополит Московский (105, 300–305).

Святой Иоанн свидетельствовал о Христе Иисусе, что Он есть воистину «Агнец Божий, который берет на Себя грех мира» (Ин. 1, 29), что Он – обетованный Избавитель, ожидаемый всеми. Слышали это бывшие при нем и уверовали. От них прошло это свидетельство в народ, и все стали думать, что засвидетельствованный Иоанном – не простой человек. Спаситель указал на это, когда в последние дни предложил в храме первосвященникам вопрос: «Крещение Иоанново с небес было, или от человеков?» (Мк. 11, 30). Те устранились от ответа, потому что им нельзя было не видеть, что Иоанн не сам от себя пришел, крестя водою. Но скажи они это, тотчас должны были бы признать и свидетельство его, что перед ними Обетованный, и вследствие того покориться Его учению. А этого они не хотели не по каким-либо основательным причинам, а по одному предубеждению. Но их упорство нисколько не умаляет силы свидетельства святого Иоанна. Оно и до сих пор столь же удостоверительно, как было, когда исходило из уст его. И мы слышим Иоанна, указующего нам истинного Избавителя, и тем оживляем свою веру, как веру, имеющую осязаемые доказательства. Святитель Феофан Затворник (107, 13–14).

Что значит «ходить в истине» (Пс. 85, II)? Значит, приняв истину в сердце, так держать себя в мыслях и чувствах, как требуется истиной. Бог есть везде и все видит – это истина; кто примет эту истину сердцем и станет держать себя и внутренне, и внешне так, как бы перед ним был Сам Бог и все в нем видел, тот будет и ходить в этой истине. Бог все содержит, и без Него мы ничего не можем успешно делать – это истина; кто примет ее сердцем и станет во всем, что бы ни делал, обращаться в молитве за помощью к Богу и принимать все, что бы с ним ни случилось, как от руки Господней, тот будет ходить в этой истине. Смерть каждый час может нас похитить, а по смерти тотчас и Суд – это истина; кто примет эту истину сердцем и станет так жить, как бы должен был сию же минуту умереть и предстать на Суд Божий, тот будет ходить в этой истине. Так и относительно всякой другой истины (107, 46–47).

Истину Воскресения разум может доказывать своими соображениями, на основании Писания. И силу его доводов не может не признать неверующий, если не заглушено еще в нем чувство истины. Верующий же не требует доказательств, потому что Церковь Божия преисполнена светом Воскресения. Верны и убедительны оба эти указателя истины. Но против соображений разума могут рождаться и встречаться противоположные соображения. И вера может вызывать возражения и колебаться недоумениями и сомнениями, приходящими извне и возникающими внутри. Нет ли неприступной ограды для истины Воскресения? Есть. Когда сила Воскресения, воспринятая человеком еще в Крещении, начнет действенно обнаруживаться в прекращении растления души и тела, в водворении в них начал новой жизни, такой человек будет ходить в свете Воскресения. И ему безумным покажется всякий возражающий против истины Воскресения, как тому, кто ходит во дне, говорящий, будто теперь ночь (107, 102–103).

Что подвигло сирофиникиянку прийти к Господу и быть столь неотступной в прошении? (Мк. 7, 24–30). Сложившийся образ убеждений: она была убеждена, что Спаситель силен исцелить ее дочь, и пришла к Нему; была убеждена, что Он не оставит без удовлетворения прошения ее и не переставала просить. Убеждения – итог всей жизни, воспитания, ходячих мыслей, впечатлений от окружающего, от встречаемых учений и разнообразных случаев и занятий в жизни. Под действием всего этого работает мысль и доходит до известных убеждений. При этом надо иметь во внимании, что всюду есть и отовсюду теснится в душу человека Истина Божия. Истина лежит в сердце человека; истина Божия отпечатлена на всех тварях: есть истина Божия в обычаях и нравах человека; есть она и в учениях – больше или меньше. Но всюду же есть и ложь. Кто от Истины, тот собирает истину и полон убеждений истинных, спасительных. А кто не от Истины, тот собирает ложь и полон убеждений ложных, заблуждений пагубных. От человека ли зависит жить в Истине или вне Истины – всякий разбери сам; а между тем Суд Божий всех ожидает. Святитель Феофан Затворник (107, 293–294).

«Всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10, 32).

Дерзновенное открытое исповедание Христа – и предпочтение этого исповедания всему другому так велико и дивно, что Сын Божий... исповедует такого человека перед Отцом Своим, хотя это воздаяние и несоразмерно (42, 109).

Исповедовать (Господа) только на словах, а в делах показывать противное не только бесполезно, но и вредно для нас (42, 135).

Те, которые за истину и исповедание Христа подвергаются каким-либо бедствиям и терпят поношение, удостаиваются за это и особенных почестей. Святитель Иоанн Златоуст (42, 385).

«Горе же беременньм и питающим сосцами в те дни!» (Мф. 24, 19), – сказано душам, которые чреваты Божественной любовью, но не осмеливаются свободно изречь и исповедать веру в Бога и твердо стоять за нее, а приобрели только детское и несовершенное понятие о Божием долготерпении и не имеют твердого упования, но угрозами или нападениями приведены в расслабление и лишили себя будущего. Преподобный Исидор Пелусиот (116, 412).

Сердце имеет нужду в устах, ибо что пользы веровать в душе и не исповедовать перед людьми? Хотя вера оправдывает в уме, но совершенное спасение зависит от исповедания, ибо тогда вера сияет для многих. Но и уста имеют нужду в сердце. Многие исповедуют Христа лицемерно, а сердце их далеко отстоит от Него. Блаженный Феофилакт Боморский (113, 90).

Таким верным и всякого приятия достойным считали свое учение святые мужи и посланники Божии, что не поколебались истину Его кровью своей запечатлеть и отвержением жизни своей утвердить. Кто за прелесть и ложь захочет умереть? Прелесть непостоянна и боязлива – истина тверда и непоколебима; прелесть появится и как дым исчезает, но «истина Господня пребывает вовек» (Пс. 116, 2). Так своим примером учат нас святые Божии люди, что и мы должны до крови стоять и умереть за истину святого учения. Святитель Тихон Задонский (104, 857–858).

«Всякого, кто исповедает меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцем Моим Небесным» (Мф. 10, 32). Трудно ли исповедать Господа? Никакого нет труда. Какой труд сказать, когда требуется, что Господь наш Иисус Христос есть Единородный Сын Божий и Бог, Который ради нас пришел на землю, воплотился от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечился, был распят, пострадал, погребен, воскрес в третий день, восшел на Небеса, и сидит одесную Бога Отца, и опять придет судить живых и мертвых; что Он послал Духа Святого на святых апостолов, силою Его устроивших на земле Святую Церковь, которая, научая истине и освящая Таинствами, правильным путем ведет всех верных чад своих в Царство Небесное? Все это мы повторяем всякий раз, когда слышим и читаем Символ веры. Так возьми эти истины, запечатлей их в сердце своем и будь готов, не боясь никакого человеческого лица, заявить, что так, а не иначе нужно веровать, чтобы спастись, готовясь вместе потерпеть и то, что за это в ином случае достанется тебе. Заграждай уста учителей лжи и хулителей христианства словом истины – и получишь то, что обетовано Господом. Ты исповедуешь Его Богом и Спасителем перед людьми, а Он перед Богом Отцом исповедует, что ты верный Его последователь и исповедник (107, 176–178).

«Кто примет Меня, тот принимает Пославшего Меня», – сказал Господь (Лк. 9, 48), а пославший Его есть Бог, следовательно, кто исповедует Господа, тот Бога исповедует, а кто не исповедует Его, тот и Бога не исповедует. Скажешь: «я исповедую Христа великим, премудрым, всемирным учителем». Нет, исповедуй Его так, как Он Сам говорит о Себе; а Он говорит о Себе, что Он и Отец – одно. Лица единого Божеского естества, раздельные, но единосущные и сопрестольные. Кто не исповедует так, тот, как бы ни величал Господа, все равно что не исповедует Бога. Потому каким почитателем Бога ни называй себя, ты не почитатель Его, если не исповедуешь Господа Иисуса Христа Сыном Божиим Единородным, воплотившимся ради нас и спасшим нас Своею крестной смертью. Не все равно, какого Бога исповедуешь, лишь бы исповедать: поклонявшиеся солнцу и звездам или вымышленным существам не называются почитателями Бога, потому что не то считали Богом, что есть Бог, Так и тот, кто не исповедует Господа, не есть почитатель Бога, потому что не того Бога исповедует, который есть Истинный Бог. Истинного Бога нет без совечного и собезначального Сына. Потому если не исповедуешь Сына, не исповедуешь и Бога Истинного. Какая цена твоему исповеданию – один Бог рассудит; но так как нам Бог открыт Богом Истинным, то помимо этого откровения нельзя иметь Бога Истинного. Святитель Феофан Затворник (107, 350–351).

Собрался синедрион – то самое судилище, которое несколько недель назад осудило Иисуса Христа на смерть. Председательствовал тот же первосвященник Каиафа, в собрании находился и тесть его, прежний первосвященник Анна. Эти и другие важнейшие в народе лица, происходившие из рода первосвященнического, собрались, чтобы общими силами положить конец столь ненавистному для них делу. Приводят апостолов и исцеленного и спрашивают апостолов: «Какою силою или каким именем вы сделали это?» (Деян. 4, 7). Апостолы теперь находились в том самом положении, которое Иисус Христос давно уже предсказал им (Мф. 10, 17–18). Петр и Иоанн, два галилейских рыбаря, могли ли без содействия Духа Истины, без вдохновения свыше дать достойный ответ? И Петр отвечает: «начальники народа и старейшины Израильские! Если от нас сегодня требуют ответа в благодеянии человеку немощному, как он исцелен, то да будет известно всем вам и всему народу Израильскому, что именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли. Которого Бог воскресил из мертвых. Им поставлен он перед вами здрав. Он есть камень, пренебреженный вами зиждущими, но сделавшийся главою угла, и нет ни в ком ином спасения, ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4, 8–12). Так говорит теперь перед Верховным Судилищем тот, который несколько недель назад, при вопросе ничтожной рабыни, троекратно и с клятвою отвергся Господа своего. Ответ апостола не мог не казаться слишком смелым, тем более, что слышали его из уст человека необразованного, не учившегося у знаменитых раввинов... но отвергать подлинность чуда было невозможно. И люди, имеющие власть, решают: «чтобы более не разгласилось это в народе, с угрозою запретим им, чтобы не говорили об имени сем никому из людей» (Деян. 4, 17). Но апостолы ответили то, что и должен ответить каждый свидетель Истины: «судите, справедливо ли пред Богом слушать вас более, нежели Бога» (Деян. 4, 19). Христианское чтение (114, 189–190).

Не словом только, – замечает святитель Иоанн Златоуст, – но и силою апостолы засвидетельствовали Воскресение. Так и Павел говорит: «И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы» (1Кор. 2, 4). И действительно, об этой великой силе свидетельствует вся Книга Деяний апостольских, свидетельствуют и все послания их. Тотчас по сошествии Святого Духа, когда все ужасались и недоумевали, Петр безбоязненно засвидетельствовал, что Бог воскресил Иисуса Назорея, и сила свидетельства была так велика, что к верующим «присоединилось в тот день душ около трех тысяч» (Деян. 2, 41). В другой раз, после исцеления хромого, апостолы исповедали имя Божие перед синедрионом.

Настало время свидетельствовать о Воскресении Господа Иисуса не только словом, но и делом; и свидетельствуют о нем апостолы «с великою силою» (Деян. 4, 33). Их заточали в темницу, их били, запрещая говорить об имени Иисусовом, а они продолжали свое святое дело, «радуясь, что за имя Господа Иисуса удостоились принять бесчестие. И всякий день в храме и по домам не переставали учить и благовествовать об Иисусе Христе» (Деян. 5, 41–42).

И когда настало время засвидетельствовать о Воскресении Господа Иисуса перед народами и царями, они пребывают за это «в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями» (2Кор. 11, 26), терпят «голод и жажду, и наготу и побои» и скитаются, становятся как бы отребьем для мира (1Кор. 4, 10–12), вменяя все это в ничто ради Господа Иисуса Христа. И это продолжалось всю их земную жизнь, пока почти все они не запечатлели этого свидетельства мученическою смертью.

Простирается ли и на нас обязанность с великой силой свидетельствовать о Воскресении Господа Иисуса или это было долгом только апостолов и первых благовестников? Евангелист Лука, повествуя о свидетельстве апостолов, дает понять, что и все верующие служили видимым удостоверением в истине Воскресения Христа. Их чистая и богобоязненная жизнь невольно располагала к ним сердца всех и служила самым лучшим удостоверением в истине Воскресения (Деян. 2, 44–47; 4, 32–33), потому что в них жил и действовал Дух Господа Иисуса. Такое свидетельство о Воскресении Христа и является обязанностью всех христиан, когда бы и где бы они ни жили. Мы не только веруем во Христа Иисуса, распятого за нас и воскресшего ради нас, но и таинственно сораспинаемся и спогребаемся Ему и совоскресаем с Ним. «Неужели не знаете, что все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились? И так мы погреблись с Ним крещением в смерть, дабы, как Христос воскрес из мертвых славою Отца, так и нам ходить в обновленной жизни... Ибо что Он умер, то умер однажды для греха, а что живет, то живет для Бога. Так и вы почитайте себя мертвыми для греха, живыми же для Бога во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 6, 3–11). Вот самое лучшее и непререкаемое свидетельство Воскресения Иисуса Христа. Все другие свидетельства, без него, не могут вполне уверить неверующего, потому что в ином случае o собственная жизнь наша будет противоречить нашим уверениям и опровергать их собою. Только при таком свидетельстве о Воскресении Иисуса Христа мы можем надеяться стать сонаследниками Христа, «чтобы с Ним и прославиться» (Рим. 8, 17). Воскресное чтение (114, 194–196).

Богом установленное богоугодное исповедание человеком Бога есть знамение избрания Богом этого человека (111, 176).

Исповедание слабое, двусмысленное не принимается, отвергается как непотребное, как недостойное Бога. Недостаточно исповедание в тайне души, необходимо исповедание устами и словами. Недостаточно исповедание словом, необходимо исповедание делами и жизнью. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (111, 176).

Смерть мучеников – начало лучшей жизни, вступление в жизнь духовную (36, 569).

Мученики, подвергаясь страданиям, не только не малодушествовали, не только не скорбели, но радовались, торжествовали и ликовали (35, 638).

Мучеником делает не только смерть, но душевное расположение; не за конец дела, но и за намерение часто сплетаются венцы мученичества (36, 645).

Смерть мучеников есть поощрение верных, дерзновение Церкви, утверждение христианства, разрушение смерти, доказательство Воскресения, осмеяние бесов, осуждение диавола, учение духовной мудрости, презрение к благам настоящего, побуждение к терпению, руководство к мужеству, корень, источник и мать всех благ. Святитель Иоанн Златоуст (36, 732).

За раны на теле в Воскресение процветет на мучениках светлое одеяние, за бесчестие получат они венцы, за темницу – рай, за осуждения и злодеяния – пребывание с Ангелами. Святитель Василий Великий (7, 274).

Конечно, всех мучеников должно чествовать, а все прочее почитать ниже их подвига. Многое служит для нас руководством к лучшей жизни и многое назидает в добродетели – разум, закон, пророки, апостолы, страдания Христа. Он стал первым Мучеником, Который взошел на Крест и меня воздвиг с Собою, чтобы пригвоздить мой грех, восторжествовать над змием, освятить Древо, победить сластолюбие, спасти Адама и восстановить падший образ. Однако при столь многих и столь превосходных наставниках не менее поучительны для нас и мученики – Духовные всесожжения, совершенные жертвы, приятные приношения, проповедание Истины, обличение, исполнение духовно постигаемого закона, разрушение заблуждения, гонение порока, потопление греха, очищение мира (12, 248).

Закон мученичества: щадя гонителей и немощных, не выходить на подвиг самовольно, но выйдя – не отступать, потому что первое – дерзость, а последнее – малодушие. Святитель Григорий Богослов (14, 57).

Насколько высока честь мученичества – это измерил Сам Сын Божий распростертыми на кресте руками. Он нашел эту честь выше всяких почестей, которые получат чины всех святых. Ибо Господь наш, приняв на Себя человеческое естество и желая плотию достигнуть Своей славы, которую Он имел у Отца «прежде бытия мира» (Ин. 17, 5), прошел чины всех святых. И нигде не воспринял Он эту славу, как только в мученическом чине: начав входить в него. Он тотчас воскликнул: «Ныне прославился Сын Человеческий» (Ин. 13, 31).

Был Он пророком, ибо пророчествовал о пленении Иерусалима и предсказал Страшный Судный день, но прославился не в пророческом чине. Был Он и апостолом: будучи послан Отцом благовестить миру Евангелие царствия. Он проходил по городам и селениям, проповедуя и благовествуя Царствие Божие (Лк. 8, 1), но не прославился Он и в апостольском чине. Он был пустынник: «Поведен был духом в пустыню» (Лк. 4, 1); был постником: сорок дней постился, но ни в пустынническом и ни в постническом чине Он не прославился. Был Он преподобным, как говорит о Нем апостол: «Святой, непричастный злу, непорочный» (Евр. 7, 26), но и не в этом чине Он прославился. Он был чудотворец, изгонявший бесов, исцелявший слепых, хромых, расслабленных и воскрешавший мертвых, однако не говорит Он, что был прославлен в этом чине. Когда же после Тайной вечери Он готовится к мученичеству и выходит на этот путь, тогда Он и говорит ученикам: «Ныне прославился Сын Человеческий». После же крестных страданий, явившись по Воскресении Луке и Клеопе, Он сказал: «Не так ли надлежало пострадать Христу и войти в славу Свою?» (Лк. 24, 26). Смотри, как высоко было величие мученической чести, что даже Самому Христу через мученичество подобало войти в славу Свою.

Святой Златоуст, рассуждая об этом величии мученической чести, пишет об узничестве Павла: «большая честь и слава быть узником Христовым, нежели апостолом, нежели учителем, нежели благовестником». Этот учитель считает мучеников даже выше Ангелов. Беседуя о Петре, посаженном в темницу за Христа, он говорит: «Если бы мне кто сказал: кем хочешь быть: Ангелом или Петром в узах, то я захотел бы лучше быть Петром, связанным за Христа двумя железными узами». Но что еще удивительнее, так это следующие его слова: «Мне желательнее жестоко страдать за Христа, нежели почитаться от Христа; это есть великая честь, это есть слава, превосходящая все». Святитель Димитрий Ростовский (103, 510–511).

Святитель Амвросий рассказывает, что Петр, выходя из Рима, увидел Господа, идущего навстречу, и спросил: «Куда Ты, Господи, идешь?» – «Иду в Рим на страдания», – ответил Господь, объявляя тем волю Свою пострадать в Своих учениках. Петр понял эту волю Господа и возвратился в Рим. В это-то время писал он к малоазийским христианам второе послание, в котором как бы намекает на только что рассказанный случай: «скоро должен оставить храмину мою, как и Господь наш Иисус Христос открыл мне» (2Пет. 1, 14). В этом послании – последнем апостольском завещании святого Петра верным – он увещевает христиан преуспевать в познании веры, умоляет остерегаться лжеучителей, учит, как нужно вести себя в ожидании пришествия Христова. По свидетельствам древних, когда святой Петр узнал, что его осудили на крестную смерть, просил своих мучителей, чтобы его распяли головой вниз, потому что считал себя недостойным страдать и умереть так же, как Богочеловек. Воскресное чтение (114, 407).

Однажды братия сидели у аввы Моисея и он сказал: «Сегодня придут варвары в скит – вставайте и бегите». Братия спросили: «А ты, авва, почему не бежишь?». Он ответил: «Я уже столько лет жду этого дня, чтобы исполнились слова Господа: «все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26, 52). Братия сказали: «Так и мы не побежим, но умрем с тобой». «Это ваше дело, – отвечал им авва Моисей, – пусть каждый решит за себя». С ним было семеро братии. Варвары пришли и убили их. Только один из них, испугавшись, спрятался за корзинами. Он видел, что семь венцов сошли с неба и увенчали праведников. Лавсаик (74, 132–133).

А как можно теперь подражать мученикам? Теперь не время гонений? Знаю и я, что не время гонений, но время мученичества, не время таких подвигов, но время венцов; не преследуют люди – преследуют бесы; не гонит мучитель – гонит диавол. Ты не видишь перед собой углей, но видишь разжженный пламень похоти. Мученики попирали угли, а ты попирай огонь естества, они боролись со зверями, а ты обуздывай гнев, этого дикого зверя. Святитель Иоанн Златоуст (36, 724).

Хотя не время теперь мученичеству, сделаемся мучениками в совести, восстанем против диавольских умыслов смиренномудрием, терпением, любовью к Богу и к ближнему, угождением друг другу ради Бога во исполнение заповедей Спасителя. Преподобный Ефрем Сирин (27, 279).

Не только те мученики, которые приняли смерть за Христа, но и те, которые умирают за соблюдение заповедей Христовых. Вы сами, если захотите, можете ежедневно проходить подвиг мученичества, можете, подобно мученикам, и теперь страдать за Христа – каждый день, каждую ночь и каждый час. Как же это может быть? Если и вы установите брань с мысленными врагами нашими – демонами и будете всегда противостоять греху и своей страстной воле; те противостояли мучителям, а вы противьтесь демонам и пагубным плотским страстям, которые тиранически устремляются на душу нашу каждый день, каждую ночь и каждый час и понуждают нас делать то, что не сообразно богопочитанию и чем прогневляется Бог, Итак, если и мы противостанем всему такому, не послушаемся советов лукавых демонов и не станем творить волю плоти и помышлений и питать ее удовлетворением ее бесчинных похотей, то по всей справедливости будем и мы мучениками, воюющими против греха. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 49).

Подвиг бескровного, духовного мученичества – сугубый, ибо и природные, естественные страсти в человеке бывают двоякие. Человек, одаренный от Бога разумной душой, имеет от природы в естестве своем две стороны: похотную и яростную. Обе эти страсти вместе с человеком РОДЯТСЯ, живут и умирают: как похотное, начиная от юности и до самой старости, до гроба, не оставляет человека, так и яростное держится в нем от начала жизни и до самой его кончины. Похотное живет и господствует в теле человека, а яростное в душе его. Поэтому желающий претерпеть духовное мученичество ради любви ко Христу должен совершить двоякий подвиг борьбы с этими сугубыми страстями: плотской и душевной, с похотной, повторяю, и с яростной страстью, то есть победить как природные плотские вожделения, так и страсти душевные; ибо одно – страсти плотские, другое – страсти душевные, точно так же, как похотное и яростное – не одно и то же. Плотские страсти содержатся в видимых плотских чувствах, каковы: сластолюбие, похотение, плотоугодие и прочее, услаждающее чувства. Душевные же страсти заключаются в невидимом и неведомом сердце, каковы: гнев, ярость, злоба, злопамятство, ненависть и тому подобные страсти, содержащиеся как злые помыслы в сердце и в свое время проявляющиеся в деле. Об этих плотских и душевных страстях упоминает святой апостол Павел, говоря колоссянам: «умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть» (Кол. 3, 5). Это – о плотских страстях. О душевных же он говорит следующее: «отложите все: гнев, ярость, злобу, злоречие, скверну уст ваших; не говорите лжи друг другу» и прочее (Кол. 3, 8–9). Из этих апостольских слов ясно видно, что существуют двоякие страсти: плотские и душевные, требующие и двоякого подвига от желающего исполнить мученичество бескровное или духовное. Святитель Димитрий Ростовский (103, 695–696)

«Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое. ...Но я избрал вас от мира» (Ин. 15, 19).

Где Дух Святой, там, как тень, следуют гонения и брань. Видишь, как пророки... были всегда гонимы... как были гонимы Господь и апостолы. Преподобный Макарий Египетский (33, 115).

Гонения укрепляют душу в благочестии; в опасностях душа закаляется, как раскаленное железо в воде (11, 119).

Гонения делали Церковь еще более славною через страдания. Святитель Григорий Богослов (12, 276).

Бог допустил немедленно быть гонениям (на первых христиан), чтобы кто-нибудь не сказал, что проповедь Христа утвердилась случайно или через обман, чтобы обнаружился огонь их веры и явлено было, что не человеческое убеждение, но сила Божия дала такую крепость душам верующих, что они готовы были перенести даже тысячу смертей... (45, 478).

Ни гнев царя, ни коварство воинов, ни зависть врагов, ни плен, ни пустыня, ни огонь, ни печь, ни тысячи бедствий – ничто не может победить или устрашить праведника (36, 65).

Думаешь, не великое гонение – быть в безопасности? Это есть тягчайшее из всех гонений, (для души) это хуже самого гонения. Святитель Иоанн Златоуст (436, 230).

«И будете ненавидимы всеми за имя Мое» (Лк. 21, 17). Мир, враждебный Богу, враждебен и слугам Его, ибо ненавидящий господина ненавидит и раба его. Будете ненавидимы всеми, говорит Господь, ибо и Я ненавидим всеми, любящими мир сей. И не удивляйтесь тому, что вас, верных рабов Моих, не любит мир, ибо сначала Меня не захотел он любить. «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел» (Ин. 15, 18). Но какова причина ненависти мира?.. «Будете, – говорит, – ненавидимы». Причина та, что рабы Христовы, уйдя от мира и последовав за Христом, стали лучшими, сделались чуждыми миру и своими Богу. Поэтому Христос говорит: «Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир» (Ин. 15, 19). Все, что Христово, ненавистно миру. Мир любит свое, и как только сделаешься Христовым, тотчас же возненавидит тебя мир. Желающие жить благочестиво и угождать Христу будут гонимы миром. Почему же? Потому, что они добродетельны. Зло, естественно, не любит добра, тьма ненавидит свет, и мир, лежащий во зле, не любит добрых и сияющих добрыми делами гонит, сам будучи исполнен тьмы и мрака. Удивляемся святому Иосифу, неповинно вверженному в темницу в Египте, вверженному той женой, которая исполнилась к нему в сердце своем пламенной любовной страстью. И как могла эта любовь превратиться в ненависть и злейшую вражду?.. Она тогда восстает на Иосифа, когда он проявляет себя лучшим и светлейшим в добродетели, когда он выказывает презрение к греховным вожделениям, когда отвергает женские неистовые любовные стремления, когда вырывается из рук бесстыдницы и убегает от нее; только тогда его ввергают в темницу и надевают ему железные оковы. «Стеснили оковами ноги его; в железо вошла душа его» (Пс. 104, 18). Хорошо говорит об этом святой Амвросий: какая причина, спрашивает он, этого мучительства? Причина только в том, что жена видела юношу противящимся ее страсти и отвергавшим ее вожделения. Смотри, из-за чего отверзается темница, чтобы принять в себя неповинного, освобождаются злодеи от уз, чтобы возложить их на добродетельных, выпускаются прелюбодеи, а целомудренный заключается! Поруганию, тягчайшим мукам и смерти предавал мир святых мучеников, ибо они были неугодны ему. Неугодны же потому, что были добры, кротки и богоугодны, удалялись от всякой мирской нечистоты и обличали заблуждения и падения нечестивых. За это они, подобно целомудренному Иосифу, страдали в темницах, и каждый из них, как Авель, принял смерть из-за угождения Богу. Но чего достиг мир, ненавидя и убивая святых? Он погибает сам, а они живут вовеки, и награда им – от Господа. Святитель Димитрий Ростовский (103, 612–614).