Источник

БОГОПОЗНАНИЕ

Телу невозможно жить без дыхания, и душе невозможно существовать, не зная Творца. Святитель Василий Великий (7, 193).

Нет ничего подобного сладости познания Божия. Преподобный Исаак Сирин (55, 166).

Величайшее, единственное благо для человека – познание Бога. Прочие блага в сравнении с этим недостойны называться благами. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (111, 623).

Не видящий солнца будет жить, ведь слепой живет, зная о солнце по слухам, а души, лишенные света богопознания, мертвы, хотя и считают себя живыми. Святитель Иоанн Златоуст (44, 822).

Если кто не узрит Бога, не может и познать Его, а если не познает Его – не может и познать волю Его. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 118).

До падения человека тело его было бессмертно, чуждо недугов... косности и тяжести... Облеченный в такое тело... человек был способен к чувственному видению духов, к разряду которых он принадлежал душой, был способен к общению с ними, к тому Боговидению и общению с Богом, которые сродны святым духам (110,8).

...Единственное и неоценимое приобретение человека на земле – познание Христа и усвоение Христу. Будет ли желать приобретений и наслаждений временных желающий стяжать это сокровище? Святитель Игнатий (Брянчанинов) (109, 145).

О беспредельности Богопознания и непознаваемости сущности Божией

Величие естества Божиего не ограничивается никаким пределом, никакая мера ведения не служит таким пределом в Его постижении. И нет предела, за которым жаждущему высокого познания следовало бы остановиться в стремлении «в предняя». Напротив, ум, высшим познанием восходящий к горнему, находится в таком состоянии, что всякое совершенство познания, достижимое для естества человеческого, вызывает пожелание еще более высоких познаний (19, 155).

Божественные тайны открыты вам, люди, насколько слух человеческий их может принять. Стремящиеся к благочестивому боговедению, насколько вмещает ваш разум, возносите славу Богу, зная, что сколько бы ни возрастало ваше знание, даже если бы вы превзошли самые высшие системы понятий о Боге, и тогда обретенное вами и восхищающее вас не само еще Искомое, но только подножие ног Его. Святитель Григорий Нисский (18, 108).

Невозможно вполне постичь и всего Промышления Божиего, потому что величие Его разума и премудрости намного превосходит понятия человеческие. К тому же страсти ослепляют многих настолько, что они совершенно не видят Его. Во-первых, страсть к удовольствиям, при которой не замечают и того, что для всех ясно. Во-вторых, невежество и развращение ума... В-третьих, люди иногда не знают, что хорошо и что плохо, ошибаясь в суждениях о вещах из-за своего пристрастия ко злу и склонности к порокам. В-четвертых, они даже и не помышляют о своих грехах. В-пятых, невыразимо велико расстояние между Богом и людьми. В-шестых, Бог не желает открывать всего, потому что нам достаточно знать и немногие частности. Не нужно стараться узнавать Промысл Божий обо всем (это значило бы домогаться невозможного и совершенно превышающего способности всякого создания). А те, которые хотят познать его отчасти, должны быть свободны от упомянутых страстей, и тогда они увидят его яснее солнца, хотя и не вполне, а только отчасти, и будут благодарить Его за все (39, 355).

Не измеряй силы Божией по своим соображениям слабого человека. Не думай, что Бог может сделать только то, что ты можешь представить... Бог превосходит все представления и побеждает разум; неисследим Творец, и непостижимы дела Его. Святитель Иоанн Златоуст (40, 762).

Чем глубже входит человек в познание Бога, тем более считает себя невеждой... Преподобный Макарий Египетский (33, 146).

Свойственно Бесконечному оживлять несуществующее в существование, чего не сильны сотворить никакие числа, как бы ни были они велики. Доказательство беспредельности Разума, управляющего вселенной, продолжает великолепно выражаться существованием всего существующего (109, 91).

И открытые законы, и открытие существования законов, превышающих постижение, составляют труд и славу человеческого ума, свидетельствуют ясно, что они произведены и установлены высочайшим Умом. Необъятен этот Ум, потому что произведение его природа – необъятно. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (111, 289).

Если Бог, Триипостасно Единый, несоздан и безначален, был всегда и прежде всего видимого и невидимого, телесного и бестелесного, познаваемого нами и непознаваемого, и все получило бытие от Единосущной и Нераздельной Троицы, единого Божества, то скажи мне: каким способом творения могут познать Творца, начавшие быть – всегда Сущего, созданные – Несозданного? Как они, от Него во времени получившие бытие, могут познать Его – Безначального? Как могут понять они, каков Он и как существует? Нет, никак не могут они понять этого, кроме того только, насколько захочет Сам Творец, Который как дает всякому человеку дыхание и жизнь, и душу, и ум, и слово, так человеколюбиво дарует и познание о Себе, чтобы человек знал Его настолько, насколько Он позволит. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 82).

Серафимы не смели даже смотреть на снисхождение Божие: как же человек дерзнул сказать, или лучше как человек дерзнул подумать, что он может точно и ясно познавать то чистое Естество, Которое недоступно даже созерцанию Херувимов? (40, 392).

Нет ничего хуже, чем судить и измерять дела Божественные соображениями человеческими. Таким образом можно далеко отпасть от камня веры и лишиться света. Желающий объять лучи солнца глазами человеческими не только не объемлет их и не достигнет цели, но еще и отдалится от нее и потерпит великий вред, повредив зрение. Тем более дерзающий вместить своими умствованиями Свет неприступный потерпит вред, оскорбляя Бога (45, 764).

Между глиной и горшечником нет различия, а между Богом и людьми такое различие по существу, какого ни слово выразить, ни ум измерить не могут (35, 510).

Мать может дать хлеба ребенку, питающемуся грудным молоком, но ребенок не может съесть его, так и Бог мог бы предложить нам высшую и сверхъестественную мудрость, но мы не можем ее принять (42, 914).

Подумай, несчастный и жалкий, кто ты и Кого исследуешь? Ты – человек, а исследуешь Бога? Достаточно ли одних этих названий, чтобы выразить крайнее безумие? Человек – земля и пепел, плоть и кровь, трава и цветение травы, тень и дым, тщета и все, что только есть ничтожнее и немощнее этого. Не подумай, что это сказано к осуждению природы человеческой. Не я так говорю, но пророки так рассуждают, и не к бесчестию нашего рода, но для усмирения надменности безумных, не для унижения нашей природы, но для низложения гордости (35, 506).

Если мы не понимаем и того, что у нас под руками – создания близкого к нам животного, то как же бессмысленно и безумно исследовать то, что касается Творца, и говорить, будто мы понимаем то, о чем не имеют понятия и высшие бестелесные силы... Святитель Иоанн Златоуст (38, 121).

Божество непостижимо для человеческой мысли, и мы не можем представить Его во всей полноте (13, 27).

Как никто и никогда не вдыхал в себя всего воздуха, так ни ум не вмещал, ни слова не обнимали Божией сущности. Святитель Г ригорий Богослов (13, 96).

Безумен тот, кто воображает, что постиг Бога. Чем более надмевается он этой мыслью, тем глубже падает с высоты своей (29, 231).

Увидит ли солнце слепой, который стоит и порицает его? И славу Божества, Которое превыше всего, уменьшит ли любопытный исследователь? К посрамлению пытливого исследователя достаточно того, что он дерзко говорит о своем Творце. Преподобный Ефрем Сирин (28,382).

Что мы скажем Исаии, который говорил: «Видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном» (Ис. 6, I)? Что Иезекиилю, который видел Господа, сидящего на Херувимах? Что Даниилу, который говорил: «Воссел Ветхий днями» (Дан. 7, 9)? Что скажем самому Моисею, который говорил: «Открой мне путь Твой, дабы я познал Тебя» (Исх. 33, 13)? Им отвечает Сам Бог устами пророка: «Я говорил к пророкам, и умножал видения, и чрез пророков употреблял притчи» (Ос. 12, 10), то есть Он являлся в образах и подобиях, а не тем, каков Он есть Сам в Себе. Не только пророки, но и Ангелы и Архангелы не видят Бога, каков Он в Своей Сущности. Его видят только Сын и Дух Святой. Как может созданное естество видеть Несозданного? Святитель Иоанн Златоуст (113, 100).

Бог умосозерцаем, хотя и отчасти, для некоторых. Однако никто не скажет, что Он такое, хотя иной и слишком уверен, что знает это. Ибо каждой мысли о Боге всегда, как мгла, примешивается нечто мое и видимое. Каким же образом проникну сквозь эту мглу и вступлю в общение с Богом, чтобы не трудясь уже более, обладать и быть уверенным, что обладаю тем, что давно желал обрести? Самое пагубное дело – не чтить Бога и не знать, что Он – первая Причина всего сотворенного, от Которого все произошло и Которым хранимо по неизреченному чину и. закону. Но представлять себя знающим, что такое Бог, – это повреждение ума. Это то же, что, увидев в воде отражение солнца, думать, будто видишь самое солнце... Хотя один и несколько премудрее другого, поскольку привлек к себе больше лучей света, потому что больше всматривался, однако все мы ниже величия Божия, потому что Бога покрывает свет и образы Его тьма. Кто пройдет сквозь мрак, тот встречает вторую преграду высшего света. Но проникнуть сквозь двойной покров нелегко. Того, Кто все наполняет и Сам выше всего, Кто умудряет ум, увлекая меня на новую высоту тем самым, что непрестанно от меня ускользает, такого Бога прежде всего содержи в уме и чествуй, доказывая любовь свою ревностью к заповедям. Но не везде и не всегда нужно изыскивать, что Он такое, и не всякому следует говорить о Нем. Что-то можешь сказать о Боге, впрочем со страхом, а другое пусть остается внутри и, безмолвно чтимое, хранится в тайне одним умом. Для иного же отверзай только слух, если преподается слово, ибо лучше подвергать опасности слух, нежели язык. О прочем же будем молить, чтобы узнать это ясно, отрешившись от косности плоти. А теперь, насколько возможно, будем очищать себя и обновляться светлой жизнью. Так приемлешь в себя умосозерцаемого Бога, ибо несомненно, что Бог Сам приходит к чистому, потому что обителью Чистого бывает только чистый. Умственное же познание мало приближает к Богу, ибо на всякое понятие найдется другое, противоположное... Святитель Григорий Богослов (15, 151).

Вифсаидского слепого Господь исцелил не сразу, но сначала даровал ему неполное зрение, а потом полное, так что он стал все видеть ясно. Для чего Господь так сделал, известно Ему одному. Мы же возьмем отсюда следующую мысль: если считалось нужным исцелить телесное зрение постепенно, то тем более такая постепенность необходима в просветлении очей нашего ума. Так оно и было. В патриархальный период богооткровенное познание было не сложно. В подзаконный период оно стало сложнее и подробнее. В наш христианский период оно еще подробнее и возвышеннее. Но конец ли это? На земле высшего не ожидай, а на том свете будет. Два святых апостола удостоверяют нас в этом, святые Иоанн и Павел. «Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло» (1Кор. 13, 12), а тогда все увидим ясно. Но и там будут степени умственного просветления, ибо познание Бога беспредельно. На земле же откровение Божие уже завершено; нечего и мечтать о высшем. Мы имеем все, что нужно: усвой и живи этим. Христианское откровение впереди не обещает нового откровения. Святитель Феофан Затворник (116, 19–20).

Божественное откровение

Поскольку Бог хочет быть познанным нами, постольку Он открывается. И поскольку откроется, постольку Его видят и познают достойные. Но сподобиться этого и испытать это никто не может, если не соединится с Духом Святым, стяжав прежде стараниями и трудами сердце чистое, простое и сокрушенное. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 561).

Чтобы познать Бога, нужно откровение свыше. Слово Божие проповедует Бога, но без Бога познать Бога мы не можем. Слеп и темен наш разум, нуждается в просвещении от Самого Того, Который из тьмы производит свет... Святитель Тихон Задонский (82, 362)

...Естественное

Мы отчасти познаем Бога, во-первых, через размышление о себе во-вторых, через размышление о мире... По произведению угадывается художник, но всегда художник совершеннее своего дела. Итак, поскольку в человеке есть разум, есть доброта, то можно понять, что Бог, Творец его, премудр и благ. Поскольку в мире есть красота, то можно понять, что в Боге, Творце его, есть красота высочайшая. Поскольку Бог сотворил все, то можно узнать, что Он всемогущ. Замечаем по себе, что сделав доброе дело, бываем спокойны, а сделав дурное, – неспокойны, даже если и стараемся успокоить себя и никто из других людей не беспокоит нас. Размышляя об этих внутренних состояниях, можем познавать правосудного Бога, Который тайно присутствует в сердце нашем и осуждает зло, а добро благословляет. Замечаем еще за собою, что желания наши не насыщаются ничем в мире, но всегда ищут нового. Если глубоко задуматься о том, что бы это такое было, чего всегда ищет наше сердце, но не находит во всем мире, то можно понять ищет оно Бога, и Бог есть единое истинное благо, которое может удовлетворить нас и сделать блаженными навеки. Видимый мир, если рассматривать его не только сам по себе, но и смотреть сквозь него, становится окном в невидимое. Филарет, митрополит Московский (113, 25).

...Сверхъестественное

Кого Бог просвещает озарением, тем дает видеть сокровенное в Божественном свете; и просвещаемые видят это по мере любви и хранения заповедей и посвящаются в глубочайшие и сокровенные таинства (59, 104).

Дарующий нам то, что выше чувства, дает нам благодатью Святого Духа и другое чувство, выше прежнего, чтобы мы им чувствовали чисто и ясно Его дары, превосходящие чувства. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 553).

В Богооткровенном учении Бог открыл Себя человеку, насколько ограниченному человеку может быть объяснен и открыт неограниченный и необъяснимый Бог. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (109, 95).

«...Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть»

Христос, Спаситель наш, учит: «Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11, 27). И святому Петру говорит: «Не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, Сущий на небесах» (Мф. 16, 17). Отсюда видим, что для познания Бога нужно откровение.

389 Слово Божие проповедует Бога, но без Бога – Бога познать мы не можем. Слеп и темен наш разум: он требует просвещения от Самого Бога, Который творит свет из тьмы. Надо внимать светильнику Божиего слова, но просвещения просить от Самого Бога. Только вышеестественный свет разгоняет тьму. Святое Писание наш светильник, но нужно чтобы открылось внутреннее око, способное видеть этот сияющий светильник. Слепой не видит, надо иметь зрячие глаза. Поэтому пророк молится: «Открой очи мои, и увижу чудеса закона Твоего» (Пс. 118, 18). Святитель Тихон Задонский (104, 196).

Бог для всех непостижим и неизмерим, кроме тех, которые вкусили принятое от Него же Самого и сознают свою немощь. Преподобный Макарий Египетский (33, 201).

Не ты познал Бога через праведность, но Бог познал тебя по благости. Святитель Василий Великий (7, 269).

Помни: Бога без Бога познать мы не можем. И чем более кто познает Бога, тем более смиряется, боится и любит Его. Святитель Тихон Задонский (82, 363).

Если Богу угодно дать тебе познание, то Он даст в свое время, и даст таким способом, какого даже не может представить себе плотский человек (108, 274).

Уверовавшие в Бога вступают в усвоение Ему, и, благодатно вознесшись превыше всего временного, получают таинственное, опытное знание, что Он вознесся на небо и возносит туда с Собою истинно верующих в Него (109, 139).

Нет истинного познания Господа Иисуса Христа без посредства Святого Духа (111,167)

Познание людьми воли Божией может совершиться единственно при посредстве Божественного откровения. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 82).

Солнце с высоты для всех равно щедро излучает свой свет, но видят его только имеющие глаза и не закрывающие их. ...Так и Бог с высоты Своей посылает всем изобильную помощь, ибо Он – неиссякаемо источающий, спасительный и озаряющий Источник милости и добра. Наслаждаются же Его благодатью и силой к совершению добродетели и достижению совершенства... не все, но только те, которые проявили доброе произволение и делами показали веру и любовь к Богу, которые совершенно устранились от всего дурного, твердо держались заповедей Божиих и всегда устремляли душевный взор на Самое Солнце правды – Христа. Святитель Григорий Палама (65, 249).

Для того чтобы познать Владыку всех, недостаточно только видеть чудеса нужно иметь признающую душу. Так лучи солнца недостаточны для того, чтобы видеть, нужен еще и чистый и здоровый глаз (39, 213).

Хочешь воспринять луч, просвещающий твои очи? Сделай их чистыми, здоровыми и зоркими. (Бог) показал тебе свет Истины. Но если ты, убегая от света, устремишься к тьме, какое тогда ты найдешь оправдание, какое извинение? Святитель Иоанн Златоуст (45, 18).

...Бог истинно познается только достойной и угодной Ему душой. Преподобный Макарий Египетский (33, 459).

Христос познается в нас через чистоту, ибо Он чист и обитает в чистых. Преподобный Марк (54, 125).

Любовь доставляет ведение. Такой путь к истине лучше уважаемого многими пути умственного познания со всеми тонкостями. Святитель Григорий Богослов (13, 153).

Христианский книжник должен научиться Царству Небесному не только от слышания проповеди о нем, но и опытно (110, 5).

Вне Креста нет живого познания Христа. Святитель Игнатий ((Брянчанинов) (108, 357).

Познается Бог через слышание заповедей Его и исполнение их (7, 320).

В душе бодрствующей и трезвящейся не оскудевают и стремление, угодное Богу, и благой помысел, напротив, всегда видит она свою недостаточность. Так глаза не способны рассмотреть даже немногие Божии создания и не насыщаются, увидев что-либо однажды, да и непрестанно рассматривая одно и то же, не насыщаются видением. Тем более душевное око, если оно открыто, не насыщается созерцанием Божиих чудес и судеб... Если же оскудевает в душе благой помысел, то явно, что оскудевает в ней и просвещение, – не по оскудению Просвещающего, но из-за дремоты того, кто должен быть просвещен. Святитель Василий Великий (8, 215).

Всякий, считающий себя мудрым, потому что прошел науки и сведущ во внешних знаниях, никогда не будет удостоен проникновения в тайны Божии и не увидит их, если прежде не смирится и не почувствует себя безумным, вместе с самомнением отвергая и приобретенную ученость. Ибо кто так поступает и с непоколебимой верой следует людям мудрым в Божественном познании, тот вместе с ними входит в обитель Бога Живого. И наставляемый и просвещаемый Духом Святым, он видит и познает то, чего никто из других людей видеть и познать не может. Так становится он наученным Богом. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 544).

«Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл то младенцам; ей, Отче! ибо таково было Твое благоволение» (Мф. 11, 25,26). ...Премудрыми Господь именует здесь книжников и фарисеев. Он говорит это, чтобы Своих учеников сделать более усердными и показать им, сколь великих рыбари удостоились благ, которых все те лишились. Называя же их мудрыми, говорит не о мудрости истинной и похвальной, но о той, которую они приписывали своим силам. Потому не говорит: открыл безумным, но младенцам, то есть не лживым, а простым. И показывает, что 391 фарисеи этого не получили не потому только, что не были достойны, но и лишились этого по самой справедливости. А почему от них утаил? Послушай, что говорит на это Павел: «Усиливаясь поставить собственную праведность, они не покорились праведности Божией» (Рим. 10, 3). Итак подумай: какими должны были стать ученики, слышавшие это, когда они узнали то, чего не знали мудрые, и узнали это по откровению Божиему, будучи «младенцами». Лука повествует, что Иисус в тот самый час возрадовался и сказал эти слова, когда семьдесят учеников, придя к Нему, возвестили о повиновении им бесов. А это, что сказал Иисус, делало их не только более ревностными, но и располагало к большему смирению. Ибо они могли впасть в высокомудрие, потому что изгоняют бесов, и Он тут же располагает их к смирению, поскольку победы их над бесами были следствием не их собственных усилий, а действием откровения. Книжники и премудрые, считающие себя разумными, отпали по гордости, итак, если по этой причине скрыто от них то (что открыто младенцам), то и вы опасайтесь и пребудьте младенцами. Потому что, как младенческая простота сделала вас достойными откровения, так противоположное состояние лишило их его. Ибо как слово «утаил» не означает, что Бог был виновен в этом, так и слово» «открыл» сказано здесь в том же смысле, в каком говорит Павел: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму» (Рим. 1, 28). И ослепил помышления их – не значит, что Бог сделал это вне зависимости от людей, подававших к этому причину. Далее, дабы ты не подумал, что когда Господь говорил: «Славлю Тебя, Отче... что Ты утаил сие... и открыл то младенцам» (Мф. 11, 25), Сам по Себе Он не имел той же силы и не мог совершить того же, говоря: «Все предано Мне Отцем Моим» (Мф. 11, 27). Тем, которые радуются, что им повинуются бесы, говорит: чему вы удивляетесь, что бесы вам повинуются? – «все предано Мне». Когда же слышишь – «предано», не предполагай тут ничего человеческого. Ибо это выражение не должно вести тебя к той мысли, будто есть два нерожденных Бога. А что Он родился и в то же время – Владыка всего, это видно из многих других мест. Потом Он предлагает нечто и еще важнее и тем отверзает твое постижение: «И никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына» (Мф. 11, 27). Незнающим кажется, что слова эти не зависят от предыдущих, между тем как между ними великое согласие. Ибо Господь, сказав: «Все предано Мне Отцем Моим», как бы дает понять: чему удивляться, что Я Владыка всего, если Я имею и нечто большее? Я знаю Отца и единосущен Ему. «И Кому Сын хочет открыть» (Мф. 11, 27). Не сказано: кому заповедует или кому повелевает, но «кому... хочет». Сын же, открывая Отца, открывает и Себя. Когда же говорит: «И Отца не знает никто, кроме Сына», подразумевает не то, что все Его не познали, но что никто не имеет об Отце такого знания, какое имеет о Нем Сын. Святитель Иоанн Златоуст (115, 706–708).

СЛОВО БОЖИЕ

Вот видит святой Иоанн Богослов в откровении некоего великого Ангела, сходящего с неба, поставившего ноги свои подобно огненным столпам одну на землю, другую на море. В руке своей он имел раскрытую книгу, которую подал Богослову, говоря: «Возьми и съешь ее» (Апок. 10, 9). О, Ангел Божий. Не вели Богослову съесть ту небесную книгу, дай и нам прочесть ее, чтобы мы узнали, что написано в ней, и поучились из нее для нашей пользы; или же устно сообщи нам, что в ней написано! Но не слушает нас Ангел: не дает он прочесть книгу, не сообщает и устно, что в ней написано, но настойчиво велит Богослову: «возьми и съешь ее». Святой Богослов! Отвечай Ангелу: «Не для того пишутся книги, чтобы их есть, но для того, чтобы читать. Если я съем книгу, и съем, не прочитав, то какая мне будет польза, когда я не буду знать, что в ней написано?». Молчит святой Богослов. Не прекословит он Ангелу, но протягивает руки к той книге, кладет в уста, ест и проглатывает. Скажи нам, святой Богослов: есть ли какой-либо вкус в той книге, горька ли она, или сладка? Здесь святой Богослов отвечает нам, что вкус этой книги и сладкий, и горький: «Она в устах моих была сладка, как мед; когда же съел ее, то горько стало во чреве моем» (Апок. 10, 10).

Все это настолько странно, что ум не постигает, и только толкователи Божественного Писания разъясняют нам. ...По их толкованию, эта книга знаменовала собой слова Бога, сошедшего ради любви к людям на землю и желающего любовью жить в душах человеческих. Любимому ученику она дается не для прочтения, ибо Господь уже открыл ему раньше «безвестная и тайная премудрости» (Пс. 50, 8) Своей: он уже знает, что в ней написано. Дается же она на съедение, как хлеб, ибо слово Божие является хлебом духовным, и как мед, ибо по сладости своей оно лучше меда и сотов. Как съеденная пища претворяется в человеческое естество, так и слово Божие, и любовь Божия, как бы отступив от существа своего, желают быть в человеческом существе. «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного» (Ин. 3, 16). Под Иоанном Богословом подразумевается не только он сам, но и вся находящаяся на земле церковь Христова, в которой есть и уста и чрево. Праведные люди и угодники Божии – это церковные уста, согласно написанному: «Если ты обратишься, то Я восставлю тебя... то будешь как Мои уста» (Иер. 15„ 19; Ср. Иак. 5, 19–20). А чрево – кто? Чревом являются грешники, служащие чреву, о которых написано: «Их бог – чрево, и слава их в сраме» (Фил. 3, 19). Святитель Димитрий Ростовский (103, 295–296).

Вода мягка, а камень тверд, но если над камнем висит желоб, то вода, стекая по нему каплями на камень, мало-помалу пробивает камень. Так и Слово Божие мягко, а сердце наше жестко, но если человек часто слышит Слово Божие, то сердце его отверзается к принятию в себя страха Божия. Преподобный Пимен Великий (82, 328).

Мы, христиане, имеем святое Божие слово; мы видим в нем, что добро и что зло, что полезно и что вредно. Бог запрещает то, что плохо и вредно; повелевает то, что хорошо и полезно. Все, что люди делают, приложим к Священному Писанию, как к чистому зеркалу, и посмотрим в него: подобное или противоположное делают люди? Если делают хорошо, и нам полезно так делать. Если противоположное, то отвернемся от этого и послушаем, чему эта священная книга учит (104, 1792–1793).

Всем христианам, которые хотят иметь истинную и живую веру, хранить ее до конца и так спастись, нужно прилежное его (Священного Писания) чтение или слушание. Как идущему по дороге или делающему что-нибудь нужен свет, так идущим к вечной жизни и подвизающимся в вере и благочестии, нужен светильник слова Божиего, чтобы не заблудились и не сбились на путь нечестивых. И как тело каждый день укрепляется пищей, чтобы не ослабело и, ослабев, не погибло, так нужно каждый день укреплять душу духовной пищей слова Божиего, чтобы душа, истаяв, от голода, не ослабела и не погибла. Слеп человек... и требует просвещения, слаб он, и потому нужно ему подкрепление; ленив и уныл, и потому нужно ему поощрение и утешение – все это он получает из слова Божиего. Много козней диавольских и прелестей мира, которые покушаются совратить душу с пути благочестия и от которых слово Божие предостерегает нас. Следовательно, заблуждаются те христиане, которые от этого божественного правила удаляются и ходят, как слепые или находящиеся во тьме, и, в конце концов, если во тьме и останутся, впадут в ров погибели (104, 1801–1802).

Видишь, что земля во время бездождия, иссыхает и не дает плода. Пойми, что так и душа, если не напоит ее роса Божиего слова и благодати, иссыхает и становится бесплодна. Тело наше изнемогает от голода и жажды и если не подкрепится пищей, – умирает, так и душа: если не питается и не напояется словом Божиим, изнемогает, а потом и умирает. Как телу на всякий день ищешь пищи и пития, так и душе нужно непрестанно искать пищи» пития и утешения от слова Божия, чтобы, обессилев от голода и жажды, она не умерла навеки (104, 1802–1803).

Что телу нашему хлеб, то душе слово Божие. Как тело питается и укрепляется пищей, так душа питается и укрепляется в вере словом Божим. Следовательно, как тело страдает от голода, как иссохшая земля не дает плода, когда облака не кропят ее, так голодают души, когда лишаются слышания слова Божиего. Ибо тогда вера, которая не питается и не укрепляется словом Божиим, оскудевает и исчезает (104, 1803,1804).

Какое семя сеется, такой и плод от него родится: от пшеницы пшеница, от ржи рожь, от овса овес, и «рожденное от плоти есть плоть» (Ин. 3, 6). Так и Божие слово, как семя, брошенное на землю сердец человеческих, рождает подобный себе плод. Божие слово есть семя духовное, доброе, небесное, святое, животворящее и посеянное в сердце человеческом, рождает человека, подобным себе, то есть делает его духовным, добрым, небесным, святым, живым (104, 1806).

Святое Божие слово, как чистое зеркало, представляет нам, какой в человеке, рожденном водой и Духом, должен быть образ Божий и в чем он состоит. Слово Божие содействует, чтобы в нас возобновился тот образ, который растлился после падения Адама. ...Ибо как образ ветхого человека – земной и животный, так образ нового – небесный и Божий, в нем описаны. И нам повелевается «отложить прежний образ жизни ветхого человека, истлевающего в обольстительных похотях, а обновиться духом ума нашего и облечься в нового человека, созданного по Богу, в праведности и святости истины» (Еф. 4, 22–24). Это же подразумевает слово Божие, когда повелевает нам быть милосердыми, «как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6, 36); быть совершенными, «как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5, 48); быть святыми, потому что Он свят (I Пет. 1, 15–16) (104, 1813–1814).

Читай эти книги, и уразумеешь лучше путь Господень, по которому дойдешь до вечной жизни (104, 1825).

Слово Божие – дверь ко Христу, источнику жизни (104, 1825).

Старания человеческие без помощи Божией бессильны. Поле – сердце человеческое – соединиться с небесным семенем и принести плод не может. Здесь должна действовать сила и помощь Небесного Делателя, Иисуса Христа, как Он Сам говорит: «без Меня не можете делать ничего» (Ин. 15, 5). Поэтому желающему и старающемуся принести плод слова Божиего надо усердно молиться, чтобы Сам Господь творил и растил плод слова Своего в наших сердцах. «Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят» (Мф. 7, 7–8). Поэтому с таким великим усердием молится святой Давид во всем сто восемнадцатом псалме, чтобы Сам Бог вел его по пути заповедей Своих и творил плод слова Своего. Господи, Иисусе Христе, Слове безначального Отца, помоги нам. (104, 1826).

Видишь, что сосуд наполненный не вмещает ничего другого. Так и сердце человеческое подобно сосуду. Когда оно наполнено будет любовью к миру сему и мирскими заботами, оно не вмещает слова Божиего и остается бесплодно. Поэтому заботы века сего и обольщение богатства уподобляются тернию, которым подавляется семя слова Божиего и оставляет сердце без плода (Мф. 13, 22)... Человек, наполненный мирской суетой, хотя и слышит проповедуемое и зовущее его Божие слово, но не слушает его, не повинуется ему, и так делает себя недостойным великой вечери, то есть Царствия Небесного, к которому зовут рабы Божии пророки, апостолы и проповедники (104, 1830–1831).

Христос больше похвалил усердие Марии, чем Марфы: «Мария же избрала благую часть, которая не отнимется у нее» (Лк. 10, 42). Похвально было усердие Марфы, которая старалась принять Христа, но более похвально усердие Марии, которая прилежно слушала слово Божие. Марфа старалась принять Его в доме, а Мария в душе, потому Христу было приятнее усердие Марии, чем Марфы. ...А если Христос так хвалит усердие Марии в слушании слова Божия, тем Он учит нас, чтобы мы подражали тому же духовному усердию (104, 1833).

В обратившемся всем сердцем и истинно кающемся все становится иное – иные мысли, начинания, намерения, иные старания и дела, чем были прежде. Слово Божие, которое прежде ему казалось мертвым и безразличным и как глухого идола только извне ударяло, становится действенным, приносит плод, как семя, посеянное на земле его сердца. Тогда у него открываются уши (Пс. 39, 7), чтобы слышать, и он слышит не только извне, но и внутри глас Божий: «Я Господь, Бог твой» (Пс. 80, 11) (104, 1838).

Не слышащие только слово Божие ублажаются, но слышащие и хранящие его, как говорит Христос: «Блаженны слышащие слово Божие и соблюдающие его» (Лк. 11, 28). Поэтому нужно стараться слышать и хранить слышанное с Божией помощью. И апостол увещевает христиан: «Будьте же исполнители слова, а не слышатели только, обманывающие самих себя. Ибо, кто слушает слово и не исполняет, тот подобен человеку, рассматривающему природные черты лица своего в зеркале: он посмотрел на себя, отошел и тотчас забыл, каков он» (Иак. 1, 22–24). Ибо не для того Бог Свое слово объявил, чтобы оно только извне, на бумаге, как мертвое начертание, лежало, но чтобы в сердцах наших принесло плод. Слово Божие есть семя живое, божественное, которое должно прорастать на земле сердец наших духовными плодами. Зачем посеянное на земле семя нужно, если оно плода не приносит? Так и слово Божие, проповеданное и слышанное, бесполезно, если не приносит плода в сердцах наших, то есть когда по правилу его мы не стараемся исправить нашу жизнь. Бесполезно слышать слово Божие и не жить по правилу его: только в горшее осуждение будет нам слышанное и не сохраненное слово Божие. Святитель Тихон Задонский (104, 1845–1846).

Притча о сеятеле изображает разные отношения душ к слову Божиему (Мф. 13, 3–9). На первом месте стоят те, которые совсем не внимают слову. Слышат, но слышанное не входит в душу, а ложится поверх ее, как семя при дороге. Слово не вмещается в них, потому что у них другой образ мыслей, другие правила, другие вкусы. Оттого оно скоро исчезает из памяти, забывается, как будто вовсе не было услышано. На втором – те, которые слышат слово охотно и принимают его скоро, но никаких трудов по исполнению его нести не хотят. Поэтому пока не требуется никакой жертвы, они услаждаются словом, и особенно его обетованиями; а как только окажется необходимость чем-либо пожертвовать для верности слову, они изменяют ему, отказываются и от слова и от обетовании его в угоду своим привязанностям. На третьем – те, которые принимают слово и начинают жить по нему, но потом слишком предаются заботам и печалям века, попечениям земным, которые подавляют все благие начинания, возникшие было под действием Слова Божиего. На четвертом – те, которые принимают слово с полной верой и решаются жить по требованию его с готовностью на все жертвы и труды и не позволяют сердцу своему быть связанным с чем-либо земным. Сядь и рассуди сам, к какому классу ты принадлежишь (107, 194–195).

Господь учил в синагоге Капернаумской, и «народ дивился учению Его, ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники» (Мф. 7, 28–29). Эта власть – не в повелительном тоне, а в силе влияния на души и сердца. Слово Его проходило внутрь и покоряло совесть людей, заставляя верить, что все так и есть, как Он говорил. Таково и всегда слово, проникнутое силой Божественной, слово от Духа или слово помазанное. Таково оно было и у святых апостолов, и после них у всех влиятельных учителей, говоривших не от учености, а от того, как Дух давал им провещать. Это дар Божий, посылаемый, однако, не за труды по исследованию истины, а больше за сердечное и жизненное усвоение ее. Где это совершается, там слово проникается убедительностью, потому что переходит от сердца к сердцу, отсюда и власть слова над душами. Книжникам, говорящим и пишущим от учености, не дается такая сила, потому что они говорят от головы и пересыпают свое умствование в головы слышащих. В голове же нет жизни, а только ее верхушка. Жизнь – в сердце, и только исходящее из сердца может воздействовать на токи жизни. Святитель Феофан Затворник (107, 252–253).

Слово Божие – жизнь... Этим словом умерщвляется плотское мудрствование, родившееся из вечной смерти, поддерживающее в людях вечную смерть... (108, 86).

Те, кто пренебрегает упражнениями в слове Божием, исполнением святых Божиих заповедей, пребывают в горестном греховном омрачении, в плену греха.., в бесплодии, даже если живут в глубокой пустыне (109, 48).

Слово Божие – жизнь вечная: питающийся им будет жив вовеки (109, 48).

Слово Божие есть завещание: принявшим его оно доставляет спасение и блаженство (109, 137).

Знамения свидетельствовали о силе и значении Слова. Существенный деятель – Слово. Не нужны там знамения, где приемлется Слово по причине понятого достоинства, принадлежащего Слову. Знамения – снисхождение к немощи человеческой (111, 305).

В Слове – жизнь, и Оно – жизнь. Оно умерших людей рождает в жизнь вечную, подавая им свою святую жизнь: слышатели и делатели Слова рождены не от тленного семени, но от нетленного, Словом живого Бога, пребывающего вовеки (111, 311).

От созерцания чудес Христовых мы восходим к познанию того великого значения, которое заключается в Слове Божием, едином на потребу для спасения нашего, в Слове, служащем спасению и совершающем спасение (111, 322).

Бог для восстановления общения с отпавшим от Него человечеством благоволил, чтобы Слово Его облеклось в человечество, явилось, обитало с людьми, вступило в ближайшие отношения с ними и, усвоив их Себе, вознесло на Небо (111, 322).

Живая вера открывает взорам души Бога. Слово Божие соединяет душу с Богом. Узревший таким образом Бога усматривает свое ничтожество, исполняется неизреченного благоговения к Богу, ко всем делам Его, ко всем велениям Его, ко всему учению Его, стяжает смиренномудрие (111, 324).

Великое благо, если кто неупустительно держится Слова Божия, как слепец держится за руку провожатого (111, 372).

Какое слышание Слова Божия может быть сильнее того, при котором Слово Божие слагается в сердце и хранится в нем? (111, 423).

Говорящий Слово Божие и слушающий его вместе получают пользу, а приносит пользу Бог (111, 439).

Дивное чудо совершается при учении Духа: когда Дух-учитель, произносящий Слово Божие, и слушающий его разделяют между собою учение жизни. Вся слава принадлежит таинственному Учителю; произносящий слово ощущает, что он произносит не свое слово, но Слово Божие, слушающий ощущает, что слышит Слово Божие... (111, 493).

Пристрастие к земле умерщвляет душу вечной смертью, она оживляется Словом Божиим, которое возносит мысли и чувствования к небу. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 323).

Один брат сказал старцу: «Авва! Вот я часто прошу святых отцов, чтобы они сказали мне наставление для спасения души. Но что они ни скажут мне, ничего не помню». У старца были два пустых кувшина; старец сказал брату: «Пойди, возьми один из этих кувшинов, налей в него воды, вымой, воду вылей и сосуд поставь на свое место кверху дном. Сделал это брат однажды, потом, по повелению старца, в другой и третий раз. Тогда старец сказал ему: «Принеси оба сосуда сюда». Когда брат принес их, старец спросил его: «Какой из двух сосудов чище?». Брат отвечал: «Тот, в который я наливал воду и который мыл». На это старец сказал: «Так и та душа, сын мой, которая часто слышит слово Божие, хотя не удерживает в памяти ничего из слышанного, однако более очищается, нежели та, которая никогда не вопрошает и не слышит слова Божия». Отечник (82, 469–470).

СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ

«И сказал Господь Моисею: напиши себе слова сии, ибо в сих словах Я заключаю завет с тобою и с Израилем» (Исх. 34, 27).

«Мы имеем вернейшее пророческое слово; и вы хорошо делаете, что обращаетесь к нему, как к светильнику, сияющему в темном звезда в сердцах ваших» (2Пет. 1, 19).

«Все Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен» (2Тим. 3, 16–17).

«А все, что писано было прежде, написано нам в наставление, чтобы мы терпением и утешением из Писаний сохраняли надежду» (Рим. 15, 4).

«Все это происходило с ними, как образы; а описано в наставление нам, достигшим последних веков» (1Кор. 10, 11).

«Священные писания... могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса» (2Тим. 3, 15).

Слово Истины свободно и самовластно. Оно не хочет подлежать испытанию посредством доводов, не допускает исследования перед слушателями путем доказательств. Его благородство и достоверность требуют, чтобы верили тому, кто послал его. Слово же Истины посылается от Бога... и нет иных доказательств, помимо самой Истины, которая есть Бог. Всякое доказательство сильнее и достовернее доказываемого... – сильнее же и достовернее Истины нет ничего. Мы верим самой Истине. Истина же есть Бог, Отец всего, Который есть совершенный ум. Сын Его – Слово пришел к нам во плоти, показав Себя и Отца, и дал нам в Себе Самом воскресение из мертвых и после него жизнь вечную. Это Иисус Христос, Спаситель наш и Господь; в Нем-то и заключается доказательство и достоверность Его Самого и всего. Потому те, которые Ему следуют, зная Его, веруют в Него, как в доказательство и тем удовлетворены. Иустин Философ (113, 56).

Веруем, что Божественное и Священное Писание внушено Богом: потому мы должны верить ему беспрекословно. Послание Восточных патриархов (113, 56).

Для понимания Священного Писания необходимо откровение Святого Духа

Господи, Иисусе Христе, отверзи мои очи сердечные, чтобы услышать слово Твое и понять и творить волю Твою. Ибо странник я на земле; не скрой от меня заповедей Твоих. Но открой очи мои, да уразумею чудеса от закона Твоего: скажи мне безвестное и тайное премудрости Твоей. На Тебя уповаю, Боже мой, да просветишь ум мой светом разума Твоего, чтобы не только читать написанное, но и творить его. Да не в грех себе прочту жития святых и слова, но в обновление, и просвещение, и в святыню, и в спасение души, и в наследие жизни вечной. Ибо Ты просвещаешь лежащих во тьме, и всякое Твое даяние благо, и всякий дар совершен. Святитель Иоанн Златоуст (113, 31).

Когда начинаешь читать или слушать (Священное Писание), помолись Богу так: «Господи Иисусе Христе. Отверзи уши и очи сердца моего, чтобы мне услышать Твои слова и понять их, и исполнить волю Твою». Всегда так моли Бога, чтобы просветил твой ум и открыл тебе силу Своих слов. Многие, понадеявшись на свой разум, подверглись заблуждению. Преподобный Ефрем Сирин (27, 99).

Для понимания Священного Писания нужна не человеческая мудрость, но откровение Духа, чтобы мы, узнав истинный смысл написанного, могли получить великую пользу. Святитель Иоанн Златоуст (38, 188).

Видя наше расположение к духовному знанию в чтении слова Божия, Владыка наш не презрит нас, но подаст озарение свыше и просветит наш ум (7, 376).

Нужна чистота жизни, чтобы для возрастания в добродетели распознавать прикровенное в Писании. Но кроме того, нужно и продолжительное занятие Писанием, чтобы важность и таинственность Божиего слова через непрестанное поучение запечатлелась в душе. Святитель Василий Великий (5, 12).

Прекрасно иметь ум, всегда открытый для Божиего слова; этим приобретается ведение небесных законов. Святитель Григорий Богослов (14, 362).

Богодухновенное Писание, как называет его божественный апостол (2Тим. 3, 16) – это писание Святого Духа. Цель его – польза для людей, как он говорит: «Все Писание богодухновенно и полезно». Эта польза различна и многообразна: «полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности» (2Тим. 3, 16). Но эту пользу нельзя получить с первого раза. Божественное скрывается тканью писания, как завесой... Потомуто о тех, которые смотрят только на ткань писания, апостол говорит, что они имеют покрывало на сердце (2Кор. 3, 15) и не могут провидеть славу духовного закона (22, 71).

С глухими мы разговариваем знаками и жестами не потому, что не имеем голоса, а потому, что бесполезно было бы объясняться словами. И человеческое естество по-своему глухо и не слышит ничего горнего. Поэтому «Бог многократно... говоривший издревле отцам в пророках» (Евр. 1,1), ведет нас к познанию горнего, сообразуя слова святых пророков с тем, что нам ясно и привычно. Бог не предлагает учения равного собственному величию, но снисходит к нашей слабости (ибо как в малом вместилось бы великое?). Святитель Григорий Нисский (22, 362).

Когда читаешь Божественное Писание, не то имей в виду, чтобы только прочитать лист за листом. Но с размышлением вникай в каждое слово и когда какие слова заставят тебя углубиться в себя, или вызовут сокрушение, или исполнят сердце твое духовной радостью или любовью – остановись на них. Это Бог приблизился к тебе. Смиренно прими Его открытым сердцем, так как Он Сам хочет, чтобы ты приобщился Его. Если ради этого придется тебе оставить неисполненным то, что положено было для этой духовной цели, не беспокойся об этом. Ибо цель всех духовных занятий – сподобиться вкушения Бога. И когда это дано, нечего останавливаться на средствах к нему. И когда размышляешь о чем-нибудь Божественном, особенно о страданиях Христа Господа, остановись на том, от чего придешь в умиление, и побольше займи этим свое внимание, чтобы продлилось это святое чувство. Однако и большим препятствием к сохранению внутреннего мира является... непреложное обязательство прочитывать в день определенное число кафизм из Псалтири, глав из Евангелия и апостольских посланий. Положившие себе это за правило обычно спешат прочитать все, не заботясь о том, приходит ли сердце в умиление от прочитанного и порождаются ли в уме какие-либо духовные мысли и созерцания. А если не удастся им все прочитать, тревожатся и смущаются не о том, что лишились духовных плодов от чтения для созидания внутреннего своего человека, а что не все прочитано. Преподобный Никодим Святогорец (64, 269).

Желающие получить какой-либо плод от того, что прочитывается (в Священном Писании), не должны оставлять без внимания ни одного слова. Поэтому-то и заповедано нам изучать Писание, что многое, с первого взгляда показавшееся простым, заключает в себе глубокий смысл (42, 371).

Источник света – слово Божие. Будучи исполнено света и источая свет, оно просвещает и озаряет души верных. Святитель Иоанн Златоуст (42,68).

Когда занимаешься чтением Слова Божия, представляй, что за каждым словом присутствует Бог, и принимай их, как бы исходящими из Его Божественных уст. Преподобный Никодим Святогорец (64, 95).

Кто прикасается к Евангелию, сразу изменяет свой ум... А при внимательном чтении и душа как бы вступает в таинственное святилище, очищается и делается лучше, так как в Писании с ней беседует Бог (35, 812).

Будем... совершать чтение с великим благоговением, чтобы быть достойными помощи Духа Святого в понимании написанного (38, 374).

Таково сеяние духовное: оно не требует ни лет, ни времени года, ни дней, но если упадет на благородную душу, тотчас прорастает цветущий и зрелый колос (37, 377).

Таково свойство этого богатства: чем более станешь проникать в глубину, тем с большей силой будут истекать Божественные мысли – это источник неиссякаемый (35, 827).

Не по множеству рек, но по природе своей удивителен этот источник, потому что в нем не потоки воды, а дары Духа. Этот источник растекается в каждую душу верующих и не уменьшается, разделяется и не истощается, распределяется и не убавляется, во всех он находится всецело и всецело в каждом (37, 75).

Постоянно читающий Божественные Писания (в простоте сердца) и стоящий при их потоках, хотя бы не имел никакого толкования, как бы корнями впитывает великую пользу (37, 77).

Благодаря чтению и слушанию Писания жизнь наша более и более совершенствуется (39, 784).

Священное Писание приводит нас к Богу и отверзает путь Богопознания...(42, 388).

Чтение Божественного писания ограничивает блуждающий ум и дарует знание о Боге... (46, 447).

Старайся читать Божественное Писание и постоянно пребывать в святой молитве. Сколько раз будешь благодаря им с Богом, столько раз освятятся твои тело, душа и дух (46, 447).

Ничто не может служить препятствием к чтению слова Божия. Не только дома, но и... совершая путешествия или находясь в многолюдном собрании и занимаясь делами, можно упражняться в этом чтении (38, 376).

Не будем... пренебрегать чтением Писания. Понимаем ли содержащееся в нем или не понимаем, будем как можно чаще обращаться к нему. Постоянное упражнение в чтении неизгладимо запечатлевает в памяти (прочитанное). И то, чего вчера мы не могли понять, мы вдруг понимаем сегодня, потому что человеколюбивый Бог невидимо просвещает наш ум (38, 376).

Священное Писание не стремится к красоте слов или их сочетаний. Оно имеет в себе Божественную благодать, которая сообщает яркость и красоту словам его (38, 399).

Читающий Священное Писание поверхностно приходит в великое недоумение, а внимательный увидит последовательность и точную связь мыслей (39, 225).

Господь повелел изучать Писания, но, конечно, изучающие нуждаются в озарении свыше как для того, чтобы найти искомое, так и для того, чтобы сохранить найденное (39, 793).

Кто живет и рассуждает по собственному своему произволу, тот обольщает себя. А кто научится разрешать сомнения с помощью Писания, тот имеет своим учителем саму Истину (40, 798).

Кто станет слушать Священное Писание без рассуждения и все принимать буквально, тот может предполагать много нелепого о Боге... Тот же, кто будет вникать в глубину смысла, разрешит все недоумения (42, 97).

Все мы, не радящие о чтении Писаний, терпим от этого вред и оскудение. В самом деле, как мы приведем в благоустройство дела свои, если не знаем тех самых законов, по которым нужно приводить их в благоустройство? (41, 492).

Нужно тщательное исследование, нужна, кроме того, и постоянная молитва, чтобы хоть немного прозреть в святилище слова Божия (42, 135).

Будем исследовать Писание, чтобы не коснулся нас грядущий губительный для душ голод; будем усердны к Писаниям, чтобы не заблуждаться и не увлекаться всяким ветром (42, 697).

...В Священном Писании бездна вопросов, поэтому приучайтесь не только изыскивать разрешения их, но и не задавать вопросы, потому что им не будет конца (43, 223).

Подобно тому, как лишенные света не могут прямо идти, так и не видящие луча Божественного Писания вынуждены грешить, так как ходят в самой глубокой тьме (43, 484).

Слово Божие – питание души. Для нее, созданной по образу Мироустроителя – Слова, одаренной разумом и удостоенной разумной свободы, что может быть нужнее слова, питающего душу, наставляющего и быстро возвращающего ее к собственному достоинству (46, 365).

Не столько значения имеет воскресение мертвых (для познания Истины), сколько чтение Писаний (37, 901).

Надо с великою благодарностью принимать слова Писания и, не переходя пределов нашей природы, не испытывать того, что выше нас (38, 25).

Мы должны приступать к Божественным словам, не иначе как руководимые благодатью и посещением Святого Духа (38, 188).

Чтение Писания окружает дух стеной, очищает совесть, изгоняет низкие страсти, насаждает добродетель, делает помыслы возвышенными и позволяет не теряться в неожиданных обстоятельствах... ставит выше диавольских стрел, переселяет на самое Небо, освобождает душу от уз тела, дает легкие крылья; все хорошее, что бы кто ни назвал, оно способно вселить в души слушателей. Святитель Иоанн Златоуст (46, 310).

Евангелие ни одного свободного человека не принуждает к тому, чтобы стать праведником (32, 161).

Нужно давать душе духовную пищу… а не одно тело питать, оставляя душу нуждающейся во всем и голодной (25, 68).

Как тело не может жить, если не вкусит хлеба, так и душа мертва, если не приобщится духовной мудрости (25, 68).

Если ты изучил все Божественное Писание, смотри, да не надмевает тебя помысел – все писание учит смиренномудрию. Преподобный Ефрем Сирин (25,414).

Если не полюбишь блаженных и подлинно Божественных слов Писания, – уподобишься скотам несмысленным и бессловесным (49, 14).

Как из желания поддержать жизнь едим, пьем, говорим, слушаем, так и к чтению слов Божиих мы должны прилепиться сердцем, не зная сытости. Преподобный Нил Синайский (49, 15).

Все Божественное Писание, Ветхое и Новое, ведет естественно большое человеческое естество к Иисусу Христу, единственному Врачу душ и телес наших. Кто остается непричастным Его Божественной благодати, тот остается и не исцеленным; а кто причащается Его благодати, у того душа перестает быть больной. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 67).

В руках ваших да будет всегда Священное Писание, в сердцах же воспоминание о Господе! Не переставайте молиться и продолжайте заниматься своим спасением, чтобы враг при искушении всегда находил ваши сердца огражденными и вооруженными. Святой Киприан Карфагенский (113, 48).

Как царь, когда намерен кому-нибудь даровать свободу и помилование, обнародует свое повеление: придите ко мне и получите помилование. Если же они не хотят прийти к нему и воспользоваться даруемой им милостью, то бесполезно для них читать это повеление. Тем не менее они повинны смертной казни, потому что отказываются прийти и получить помилование от руки своего царя. И Священное Писаниеn подобная грамота Бога людям, в которой повелевает Он любящим Его, молящимся Ему с преданностью принять из божественной Его десницы небесное благо... Если же человек не приходит, не просит, не приемлет, то чтение Священного Писания не принесет ему никакой пользы. И он остается виновным, ибо не хочет принять от Царя Небесного даруемого блага (духовной) жизни, без которой невозможно быть причастником бессмертной жизни. Преподобный Макарий Египетский (113, 48).

Священное Писание боговдохновенно и полезно и написано; содействием Святого Духа с тем намерением, чтобы каждая ищущая спасения душа могла во всякое время выбирать себе из него, как из общего хранилища лекарств, нужные для нее целебные средства. Святитель Василий Великий (113, 48).

Упражняйся всегда и сердцем и устами в Священном Писании: Бог не забудет вознаградить этот твой труд. Некий тайный свет воссияет в твоей душе. И более того, благодаря этому устремится от преходящего к вечному. Святитель Григорий Назианзин (113, 48).

Надо заботливо наблюдать, чтобы ложное толкование Священного Писания, подделываясь под чистое золото, не обмануло нас. Так, диавол старался искусить и Господа Спасителя, как простого человека, когда ...говорил: «Ангелам Своим заповедает о тебе – охранять тебя на всех путях твоих: на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею» (Пс. 90, 11–12). Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Моисей 53, 184).

Святой Филипп спрашивает евнуха: «Разумеешь ли, что читаешь?». Тот ответил: «Как могу разуметь, если кто не наставит меня?» (Деян. 8, 30–31). Как часто испытывают то же читающие слово Божие и отеческие писания. Прочитанное не вмещается в голове, ум не может внимать ему и объять его, словно речь идет о чем-то чуждом ему, о предметах из неведомой области. Вот тут и нужен толкователь, знакомый с тем, о чем идет речь. У святого Филиппа был тот же дух, который давал и пророчества, и ему не трудно было растолковать все, что затрудняло евнуха. Так и для нас теперь: надо найти человека, который стоял бы на той ступени жизни и ведения, о которой идет речь в трудном для нас писании, и он растолкует все без усилий, потому что духовный кругозор на каждой ступени свой. Стоящий на низшей ступени не все видит, что видит стоящий на высшей, и может только гадать о том. Если невместимое для нас писание касается предметов высшей ступени, а встреченный нами толкователь стоит на низшей, он не разъяснит всего как следует, а будет все применять к своему кругозору, и мысль останется для нас по-прежнему темной. Надо удивляться, как берутся толковать о предметах Писания люди, совсем чуждые той области, к которой принадлежит тема. И выходит у них все не как следует, хотя возноситься своими толкованиями они не забывают. Святитель Феофан Затворник (107, 121–122).

О том, что выражено ясными словами, мы можем твердо выразить свое мнение. А те предметы, которые для нашего размышления и упражнения Дух Божий поместил в Священное Писание, чтобы о них мы заключали только по некоторым знакам и предположениям, нужно обсуждать неспешно и осторожно, так как утверждение их зависит от произвола рассуждающего. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Серен 53, 308).

Желающий понимать Священное Писание должен заниматься не столько чтением толкований, сколько очищением сердца от пороков. Если пороки будут истреблены, то по снятии покрывала страстей душевные очи будут созерцать тайны Священного Писания. Ибо оно не с тем открыто Святым Духом, чтобы мы его не знали. Темно же оно только оттого, что наши душевные очи закрыты покровом пороков. Если им будет возвращено естественное здоровье, то и одного чтения Священного Писания достаточно будет для понимания истинного смысла его. И не будет нужды в толкованиях, как глаза не нуждаются ни в какой науке, чтобы видеть, если только они чисты и нет тьмы. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Феодор 53, 69).

Когда заметишь, что тебе скучно чтение Божественных Писаний и ты неохотно слушаешь духовные наставления, знай, что душа твоя впала в тяжкую болезнь. Ибо это – начало зла, подверженные которому пожали плод смерти. Преподобный Ефрем Сирин (25, 522).

Божественное Писание ты должен толковать только со знанием дела и разумно исследовав силу его. Но не отваживайся касаться неприкосновенных и непостижимых тайн недостойными руками. Ибо дерзостный Озия, осмелившись возложить руку на неприкосновенное.., извергнут из святилища (50, 17).

Извращающие Божественные Писания и толкующие их по собственному своему произволу грешат непростительно. Они не смогут оправдаться обольщением и заблуждением, потому что пали по злонамеренности, а не по простоте. Они не укроются от спокойного и кроткого Ока, вопреки которому осмелились учить, потеряв разум от развращения (51, 39).

Тому, кто касается предметов высоких и покушается истолковать смысл Священных Писаний, не только нужно иметь язык достойный и чистый, но и сердце благочестивое и благоговейное. Нужно следовать за Писаниями, а не указывать им путь и не по собственному произволу навязывать им смысл. Ибо осмеливающимся искажать и перетолковывать их угрожает великая опасность (51, 309).

Осмелившиеся искажать или превратно истолковывать Божественные глаголы впали в грех, не искупаемый никаким оправданием или извинением. Думая, что измыслили нечто более мудрое, они ввергли себя самих и поверивших им в пучину невежества. Извращая многие священные изречения, увлекая и насильно уводя слушателей к своей цели, они отступили от воли Законодателя. Преподобный Исидор Пелусиот (52, 336).

Некоторые места Священного Писания прикровенны и как бы затемнены таинственностью... Бог сделал так по многим причинам. Во-первых, для того, чтобы Божественные тайны, без покрова духовного разума, не открывались всем, как верным, так и неверным. Иначе между нерадивыми и старательными не было бы такого различия в добродетели и благоразумии. Во-вторых, для того, чтобы и среди самих верующих, когда простирается перед ними неизмеримое поле познания, обличалось нерадение беспечных и открывалась ревность усердных. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Серен 53, 306).

В нашей власти читать Божественное Писание, но понимание его зависит от нас и не от нас. От нас зависит старание и внимание, какое нужно иметь при чтении. Способность понимать прочитанное – дело Божией благодати. Сохранение же в уме и памяти понятого – дело одной благодати Божией. Поэтому не много таких, которые удерживают это в уме, как и вообще избранных и спасаемых немного. Чтение учит человека тому, что ведет его к Богу и делает Божиим. А по молитвам Бог проявляет милосердие к человеку и просвещает ум его, чтобы он помнил прочитанное. То, что написано о мирских делах, читающие могут понимать и сами, но Божественные и спасительные истины невозможно понять или помнить без просвещения Святого Духа. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 75).

Священное Писание – закон жизни, и читать его нужно жизнью

Не утруждай себя чтением, за которым не следуют дела, потому что закон выполняется только делами. Преподобный Ефрем Сирин (28, 220).

Глина принимает любую форму, какую придают ей руки, лепящие из нее, так и человеку нужно сообразоваться с тем, что повелевает Бог... Святитель Иоанн Златоуст (35, 185).

Нельзя удовольствоваться знанием того, чего хочет Бог. Надо знать, как, когда, почему и зачем Он хочет этого... Ибо если в деле будет недостаток по одному такому обстоятельству или если мы будем совершать его не от всего сердца и не изо всех сил, то оно не будет совершенным. Преподобный Никодим Святогорец (64, 36).

Все богодуховенное писание для читающих есть закон, не только заповедями, но и историческими повествованиями обучающий ведению таин и чистому образу жизни. Святитель Григорий Нисский (19,3).

Божественное Писание читай делами, а не многословь, тщеславясь одним пониманием. Преподобный Марк (54, 16).

Никто не может достичь правильного познания свидетельств Божиих, если прежде не шел по пути Христову. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Нестерой 53, 436).

Недостаток человека – не знать Писания; но двойной недостаток знать и пренебрегать им. Преподобный Ефрем Сирин (25, 199).

Хорошо чтение Писаний, но прекрасно, когда за ним следует дело, если же ты читаешь, а не делаешь, – чтение будет тебе в осуждение и в повод к наказанию (36, 906).

Евангельское учение – источник, и пьющий из него обретает жизнь по духу и закону заповедей, испытывая (неизреченную) радость (36, 871).

Сладость духовных слов не знает пресыщения, потому что увеселяет не чрево, а сердце и ведет к Божественной любви (36, 871).

Как тело нуждается в пище, так и душа требует ежедневного наставления и пищи духовной, чтобы, укрепляясь ею, противиться восстаниям плоти и выдерживать постоянную брань (38, 83).

Таково свойство этого сокровища; обогащая приемлющих его, само оно никогда не скудеет, потому что его обильно изливает источник Духа Святого (38, 127).

Из всех недугов, обременяющих человеческую природу, нет ни; одного – ни душевного, ни телесного, который не мог бы получить исцеления из Писания (38, 296).

(Священное Писание) есть духовная пища, которая укрепляет ум и делает душу сильной, твердой и мудрой, не позволяя ей увлекаться неразумными страстями, облегчая ее полет и вознося на Небо (38, 297).

Кто преуспевает в изучении Божественных Писаний, тот не тратит жизни на удовольствия и греховные страсти, но живет по Духу и действует по Духу, и всем сердцем ищет Бога (39, 784).

Слово Божественного Писания смягчает ожесточенную душу и делает ее способной ко всему прекрасному (41, 25).

Ладан благовонен и сам по себе, а когда бросишь его на огонь, обнаруживает всю свою приятность: так и Божественное Писание весьма приятно само по себе, но когда оно проникает в наши души, как в кадильницу, – наполняет весь дом благоуханием (40, 570).

Священное Писание это – пища души, это – ее украшение, это – ее ограждение. Не слышать же Писания для души голод и гибель (41, 25).

Тот, кто знает Писания, как должно знать, не соблазняется ничем случившимся, все переносит мужественно, одно принимает верой и приписывает непостижимому домостроительству Божию, а для другого видит основания и находит примеры в Писаниях. Святитель Иоанн Златоуст (45, 816).

БОЖЕСТВЕННОЕ ОТКРОВЕНИЕ

Когда будешь читать, смотри, чтобы не отвлек тебя враг, нанося тебе обиду, подвергая тебя испытаниям и говоря: «Прежде сделай вот это дело»... Это он внушает, чтобы удержать тебя от чтения и приобретения пользы. Когда диавол увидит человека, читающего с напряжением и с пользой, он нападает этими и многими иными средствами, чтобы препятствовать ему. Святитель Григорий Богослов (15, 448).

Не для того дано Писание, чтобы мы имели его в книгах, но чтобы начертали его в сердцах наших (52, 210).

Если пожелаешь с доброй мыслью и разумно читать Священное Писание, то будешь исполняться не только любви к Божественной мудрости, но и той преданности догматам, на которой основан подобный небесному образ жизни. Преподобный Исидор Пелусиот (51,422).

Тот, у кого Божественное Писание (только) на устах, не может постичь таинственную и Божественную славу и силу, скрытую в нем, если не будет исполнять заповедей Божиих и не сподобится получить Утешителя, Духа истины. Который раскрыл бы перед ним слова Божественного Писания... и показал ему таинственную славу, сокровенную в них, силу и блага Божии, скрытые в них, и Вечную Жизнь, преисполненную тех благ, которые скрыты и неведомы для всех, уклоняющихся от заповедей Божиих. И достойно сокрыты, ибо они предали все чувства мирской суете, пристрастились к обманчивым благам настоящей жизни и омрачились умом и потому не могут вознестись ввысь, чтобы помышлять о духовной красоте неизреченных благ Божиих. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 447).

Писание пророческое и апостольское имеет в себе некую особую силу, так что читающие и познающие его со вниманием чувствуют на себе его духовное воздействие. И получают поощрение к благочестию, к презрению мира и к желанию небесных благ, живое утешение в печалях и скорбях, обращаются к истинному покаянию. «Ибо слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого; оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные» (Евр. 4, 12)... Читаем в истории церковной, что многие язычники, читая Священное Писание, обратились к истинному Богу, и приняли веру Христову, и сделались достойными христианами, о чем свидетельствует и обращение всех народов. Это происходит от силы и действия духовного, сокровенного в Священном Писании. Ибо оно дано нам от Бога ради спасения нашего: «Сие же написано, дабы вы уверовали, что Иисус есть Христос, Сын Божий, и, веруя, имели жизнь во имя Его» (Ин. 20, 31) (104, 1789).

Слово Божие есть правило нашей веры, как говорит святой Пророк: «Слово Твое – светильник ноге моей и свет стезе моей» (Пс. 118, 105). Святое Писание истолковали и разъяснили Богоносные отцы и церковные учителя. Полезно для понимания его прочитывать их книги (104, 1798).

Просвещаемся мы с помощью Божией от Святого Писания. В нем открывается нашему познанию Бог со свойствами Его и Его святой волей, изображен ветхий и новый человек, или путь к спасению и гибели. Там увидишь, что встречает всякого из нас после смерти или в вечности. Убедись истинно, что Святое Писание есть слово Божие, и оно обращено к тебе, как и ко всякому человеку. Дано оно тебе для получения вечного спасения: поэтому ищи спасения в Слове Божием. Перестань любопытствовать, что делается в этом или другом месте; позаботься узнать, при помощи Слова Божия, что делается в душе твоей, к какой ты идешь окончательной цели, к гибели или к спасению, на каком пути ты находишься, на пути праведных или на пути нечестивых (82, 358).

Святое Писание дано нам от Бога для нашего спасения и прославления имени Божия: для этого нужно его и читать, и поучаться, и внимать ему. А когда ради прославления нашего читаем и тщимся его знать, то оно не только не в пользу, но и во вред нам будет. Причина этому такая: поскольку от дарования Божиего ищем своей, а не Божией славы, мы привлекаем и присваиваем себе то, что принадлежит одному Богу. Надо тщеславие и прочую суету выбросить из сердца, когда хотим словом Божиим и Его светом просветиться. Бог видит глубину сердца человеческого зачем и для какой цели читает Его святое слово человек: для славы Божией, для пользы своей и ближнего или для своего тщеславия – и такое чтение не обращается ему на пользу, а во вред. Когда человек чтением его и пониманием... ищет славы Божией и пользы своей и ближнего, для чего слово Божие и дано, тогда он просвещается и приходит к цели-то есть к спасению души своей и ближних. Когда же ищет того, чтобы мудрым показаться и называться учителем, то в букве, а не в силе будет искусен. И хотя другим может помочь словом, но для себя никакой пользы не получит. Ибо всякое Божие дарование обращается нам во вред, если от него не Божией, а своей славы ищем. Только Дающий достоин славы за дары, а приемлющим достаточно пользы для себя и других от тех дарований. Читай же Святое Писание и молись, чтобы им просветиться. Но читай ради спасения, а не ради изощрения ума, языка и словопрений, иначе словам научен будешь, но мудр не будешь (104, 1840–1841).

Познание Бога Христа – суть духовной мудрости (104, 188). Не тот знает Бога, кто много о Нем говорит и учит, а живет несогласно с учением, но тот, кто живет благочестиво, боится Бога, любит Его и соблюдает Его заповеди (104, 191).

От истинного познания Бога и Христа, Сына Божия, начинается истинная и живая вера, необходимая для вечного спасения. Доказательство же истинности познания Бога – благочестивая христианская жизнь, без которой нет познания, есть только суетное и пустое хвастовство. Святой Апостол учит: «А что мы познали Его, узнаём из того, что соблюдаем Его заповеди. Кто говорит: «я познал Его», но заповедей Его не соблюдает, тот лжец, и нет в нем истины» (1Ин. 2, 3–4). Напрасно хвалятся познанием Бога те христиане, которые «делами отрекаются, будучи гнусны и непокорны и не способны ни к какому доброму делу» (Тит. 1, 16). Познание Бога заключает в себе познание Его святой воли, благоволения и Его Божественных свойств, которые открываются в Его святом Слове. Если кто действительно познает это, непременно должно последовать и его собственное изменение к лучшему, покаяние и благочестивая жизнь (104, 192–193).

Кто, ощутив сердцем всемогущество Божие, которое творит все из ничего, не убоится Его и не смирится перед Ним? Кто, познав вездесущие Божие, не отдает Ему, как вездесущему, достойной чести, и решится перед Ним грешить? Перед царем не осмелится бесчинствовать, решится ли перед Богом, Царем всемогущим и страшным? Нет, будет всегда осторожен и, будто пригвожденный, окажется неподвижным ко всякому злу. Кто, зная Его всеведение и Его правду, не убоится Его праведного суда и не подвигнется к истинному покаянию? Подумай и о прочих Его свойствах и увидишь, что от познания их последует истинное покаяние, благочестие и почитание. Бог не может быть познан и не почитаем. Знать Бога и не почитать Его от сердца – было бы противоречием... ибо познав высочайшее добро, нельзя Его не любить. Все от природы стремятся к добру, желают и любят его. Хотя многие любят зло, но если оно принимает вид добра. Зло как зло любить невозможно, и всякий от него убегает. И чем более человек познает Бога, тем более почитает Его; и тем более познает, чем более рассуждает о Его божественных свойствах и поучается в Его святом слове. Однако всегда нужно помнить, что познать Бога – без Бога мы не можем. Поэтому надо Ему молиться, чтобы Он Сам просветил нас Своим познанием. Святитель Тихон Задонский (104, 188–189).

Среди иерусалимских царей были два, противоположных нравом друг другу: Иосия и сын его Иехония. Иосия случайно нашел книгу Закона Божия, случайно, ибо прежние цари-идолопоклонники истребили книги Закона Божия в церкви Соломоновой. Иосия нашел книгу и прочитал ее, и смягчилось сердце его и смирился, и разодрал одежды свои, и плакал перед Богом (2Пар. 34, 27) – он явил образ покаяния. Не так поступил сын его Иехония. Он, когда ему прочитали книгу святого пророка Иеремии о Законе Божием, не только не умилился, но разгневался и, разодрав книгу, сжег все листы в огне. Одно и то же чтение Закона Божия одному послужило на пользу, другому на развращение. Святитель Димитрий Ростовский (103, 855).

Закон, изложенный в Новом Завете, ...изложен в Ветхом в образах и иносказаниях (112, 266).

Подобно действию естественного добра действие Ветхого Завета. Уклонение от него до пришествия Христова было отступлением от Бога; желание остаться при нем после пришествия Христа сделалось отступлением от Бога (109, 332).

При господстве Ветхого Завета человек обращался к Богу, Которого он еще не знал определенно. При господстве Нового Завета человеку, в преизобильное дополнение к прежнему обращению, предоставляется возможность обращаться к Богочеловеку, как ходатаю между Богом и людьми... Святитель Игнатий (Брянчанинов) (111, 30–31).

Брат спросил авву Антония; что делать мне, чтобы обрести милосердие у Бога? Святой старец сказал ему: «Что скажу тебе, то сохраняй тщательно: где бы ты ни был, имей Бога перед очами твоими; делай только то, на что имеешь свидетельство Писания; остерегись скоро оставлять место, в котором ты живешь, каково бы это место ни было» Преподобный Антоний Великий (82, 35).

Чтение Писания – великая защита от греха. Незнание Писания – великая стремнина и глубокая пропасть (82, 107).

Приобретение христианских книг имеющими для этого средства – необходимо; одно зрение этих книг останавливает в нас стремление к греху, пробуждает стремление к добродетели. Авва Епифаний (82, 108).

Если возникает между вами вопрос о значении какого-либо изречения Писаний, то знающий значение этого изречения да объяснит его смиренно, по силе своей, не настаивая на своем мнении, и успокоит брата с любовью (82, 179).

Кто вдается в объяснение Писания, не стяжав предварительно духовной свободы, тот порабощен страстью любопытства и мысленным пленением (82, 183–184).

Кто понимает и исполняет слова Писания по своему разуму, упорно настаивая, что именно так должно понимать и исполнять их, тот не знает славы и богатства Божиих. Напротив того, кто и понимая говорит: не знаю с точностью Слова Божия, потому что я ограниченный человек, тот воздает славу Богу. В нем будет обитать слава Божия соответственно его преуспеянию и смиренномудрию. Авва Исаия (82, 184).

ЕВАНГЕЛИЕ

Читай Евангелие, завещанное Богом к познанию вселенной, чтобы обрести содействие силы Промысла о всяком роде и чтобы ум твой погрузился в чудеса Божии. Преподобный Исаак Сирин (55, 282).

Почему Господь омыл ученикам ноги? Этим Он не только омыл, но сообщил апостолам Божественную силу. Поскольку змею было сказано: «Ты будешь жалить его в пяту» (Быт. 3, 15), то есть отравлять весь образ жизни, то Господь омыл ноги учеников в ознаменование очищения духовных путей. Почему Он и говорит: «Даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью» (Лк. 10, 19). А Исаия сказал: «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость» (Ис 52, 7). Апостолы Христовы, пройдя весь мир, действительно разрушили диавольскую силу, утвердили всюду мир и благовествовали нам радость небесную. Господь касался ног апостольских, чтобы укрепить земные и слабые ноги, которым предстояло пройти всю вселенную. Великий врач коснулся пяты, о которой в начале был изречен суд, чтобы не дать господствовать яду духовного змея. Поэтому пята, укрепленная прикосновением рук Господних, попрала сатану, соблазнившего вначале прародителей. Таким образом, исполнилось предсказание Деворы пророчицы: «Попирай, душа моя, силу» (Суд. 5, 21), и Давида, который, воспевая победную песнь, воскликнул: «Падают под ноги мои, ...как прах пред лицем ветра, как уличную грязь попираю их» (Пс. 17. 39, 43). «Даю вам власть наступать», – сказал Господь, – чтобы губитель более вас не попирал и не соблазнял. Преподобный Нил Синайский (116, 477–478).

Закон хотя и ради того был дан, чтобы оправдать человека, однако не мог его оправдать, не по вине закона, но по немощи человеческой; ибо никто не мог его совершенно исполнить, как написано: «все согрешили и лишены славы Божией» (Рим. 3, 23), – и так с оправданием своим отступил от нас. «С оправданием», – говорю, – ибо что касается исполнения его, то и ныне христиане должны его исполнять, ему повиноваться и жить по правилу и учению его. Иначе, кто не хочет жить по правилу его, тот не избежит проклятия и осуждения, объявленных законом. А когда закон с оправданием от нас отступил – ибо человек делами закона «не оправдается» (Гал. 2, 16), поскольку не может его исполнить, – закон тем самым отсылает нас к Евангелию и, как немощных, поручает Христу, проповедуемому в Евангелии. Во Христе же верующий человек получает «оправдание даром, по благодати Его» (Рим. 3, 24). В этом, кажется, смысле апостол написал: «закон был для нас детоводителем ко Христу, дабы нам оправдаться верою» (Гал. 3, 24). Ибо кроме того что учит, что делать и чего не делать, и так старается отвести нас от грехов – как бы взяв за руку, он ведет нас ко Христу, как неисправных и немощных. Чему закон учит нас, того мы не делаем, и в этом он обличает нас и осуждает, а не оправдывает, устрашает, а не утешает, немощь нашу показывает нам, а не исцеляет ее. И тем самым закон как бы убеждает нас искать другого содействия, через которое мы можем избавиться от греховности нашей. В такой тесноте совести мы побуждаемся прибегнуть к милостивому Божиему обещанию во Христе Иисусе, к Его святому Евангелию и Христу, в Евангелии откровенному и проповедуемому. Не сотворивших закона, но верующих в Него Христос оправдывает даром, исцеляет от недостоинства и греховности, как Сам говорит: «Если Сын освободит вас, то истинно свободны будете» (Ин. 8, 36), – и так, не имея возможности оправдаться законом, оправдаемся верою (Гал. 3, 24). Ибо Христос принял на Себя осуждение закона, – которому мы, как грешники, преступившие закон, подлежали, – чтобы даровать нам благословение: «Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо» (1Пет. 2, 24). Чтобы даровать нам правду Свою по вере, Бог «не знавшего греха... сделал для нас жертвою за грех, чтобы мы в Нем сделались праведными пред Богом» (2Кор. 5, 21) (104, 783,784).

1) Закон, то есть писанный, дан был Моисеем (ибо на сердцах он и у прародителей наших, Адама и Евы, был написан, Евангелие же произошло через Христа, как писал святой евангелист: «Закон дан чрез Моисея; благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа» (Ин. 1, 17).

2) Закон дает заповеди, что мы должны делать и чего не делать, – Евангелие проповедует отпущение грехов, благодать Божию и заслуги Христовы». «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3, 16).

3) Закон учит, что делать и от чего отвращаться, но не подает помощи к действию – Евангелие обещает благодать Святого Духа, Который на сердцах верующих пишет закон и в них действует (Иер.31,33).

4) Закон показывает грех, «законом познаётся грех» (Рим. 3, 20); закон обличает согрешившего, обвиняет, устрашает, возвещает ему гнев Божий (Рим. 4, 15), проклятием поражает его и осуждает (Гал. 3, 10), но не исцеляет от греха. Евангелие прикрывает грех, излечивает греховную немощь, боящихся гнева Божия ободряет и утешает, обещает верующим благодать и вечную жизнь.

5) Закон необходим людям, не имеющим страха Божия, неправедным, небрежным, нечестивым, которых нужно устрашать, сокрушать и приводить к покаянию. «Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь» (Мф. 3, 10). Евангелие проповедуется слушающимся, сокрушенным страхом Божиим и печалью о грехах, жаждущим милости Божией и утешения. Поэтому Христос говорит: «Он помазал Меня благовествовать нищим, и послал Меня исцелять сокрушенных сердцем» (Лк. 4, 18) (104, 676–677).

Видишь, христианин, к кому обращено Евангелие с утешением своим, не блудникам, не прелюбодеям, не ворам, хищникам и грабителям и прочим людям, беззаконно живущим. Им говорится: «Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш да обратится в плач, и радость – в печаль» (Иак. 4, 9). Когда это сотворят, тогда и они Евангелием, как пищей после поста, будут утешаться, тогда к их уязвленному сердцу приложится Евангелие, как живительный пластырь к ране. К кому же обращено Евангелие? Ответ: к грешникам, от грехов обратившимся к Богу, сожалеющим о грехах, боящимся суда Божия, сокрушенным печалью, ищущим милости Божией и со смирением к Нему припадающим, которым сказано: «покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1, 15). Видим, что прежде предлагается покаяние, а потом Евангелие. Без покаяния Евангелие не поможет. Евангелие приносит нам утешение, но зачем утешение тому, кто не имеет печального и сокрушенного сердца (104, 678–679).

Евангелие и житие Христово есть свет. Все, что этому свету противоположно в нас, есть тьма. Как ставим зеркало перед лицом своим... так нужно ставить души перед зеркалом Евангелия и жития Христова и все противоположное им очищать, как порок, покаянием и сокрушением сердца. «Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни», – говорит Господь (Ин. 8, 12) Святитель Тихон Задонский (104, 1793–1794).

«Какой конец непокоряющимся Евангелию?» (1Пет. 4, 17).

Евангельское свойство, действительно служащее обращению сердца человеческого, есть дух снисхождения и кротости. Если правда, а в этом действительно можно не сомневаться, что человек больше отзывается на ласку, чем на страх, на кротость, чем на строгость, на снисхождение, чем на насильственное требование, то нигде мы не найдем, чтобы это с большей святостью было хранимо, как в учении Евангелия. Мы в нем слышим, что призываются все труждающиеся и обремененные в совести, чтобы они могли быть успокоены. Мы в нем слышим, что Бог, промышляя о птице, цветке, траве, Свое попечение о человеке простирает так далеко, что и все волосы на голове его сочтены. Мы в нем слышим, что Отец Небесный любит нас, что Он приходит в непорочное сердце и в нем творит Себе обитель. Мы слышим, что грешники самым добрым образом призываются к покаянию. Мы видим, что не отвергнуто покаяние мытаря, не презираемы слезы блудницы, принято обращение Закхея. Мы видим, что удержано желание низвести огонь с неба на грешный город, милостиво выслушан сердечный вопль разбойника. Мы видим Самого Основателя нашей веры, молящегося на кресте за распявших Его.

Чье сердце столь ожесточенно, что такими примерами не будет тронуто, если оно имеет хотя бы малое чувство своей вины перед Богом?

Из этого нельзя заключить, что снисхождение простирается даже до послабления. Нет, оно относится только к человеку кающемуся и ищущему исправления. А ожесточенный в злости своей этим снисхождением благодати пользоваться не имеет права, ибо он его и почувствовать не может.

С этим соединяется и другое свойство Евангелия – быть утешением в случае смущения совести, искушений, страдании и в смертный час. Совести, смущаемой страхом суда Божиего, Евангелие благовествует мир, купленный кровью Сына Божиего и приобретенный снисхождением на землю Живущего на Небесах. Во время искушений напоминает, что как искушается серебро в огне, так сердца праведных у Бога; и нет сына, которого не наказывает отец. При сильном же их нападении велит апостольской трубе звучать в наших ушах: «Вас постигло искушение не иное, как человеческое; и верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил» (1Кор. 10, 13). В случае неповинных страданий утешает нас великим примером Пострадавшего за нас и говорящего нам с креста: «Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел» (Ин. 15, 18). Во время же смертного часа, утешает тем, что смерть есть переход и обретение лучшей жизни; что она есть достижение черты, за которой увенчиваются славно подвизавшиеся; что она есть столь блаженная частица времени, в которую очи наши перестают видеть суету мирских изменений и соблазнов. ...Евангелие несомненно утверждает нас в надежде будущих благ; и это обещание тем действеннее в нашем сердце, что оно и с разумом согласно, и отвечает бессмертию души.

Кроме того, ...Евангелие содержит в себе силу, побуждающую к добродетели. Оно стремится расположить человека к добру и все его склонности принести в жертву святости. Конец завещания есть, по словам апостола, любовь от чистого сердца, благая совесть и нелицемерная вера. И для этого Евангелие убеждает всякого, что без добрых дел невозможно удостоиться блаженства и видения Бога, что любовь как первое средство к благодати, так и цель веры, что добро мы должны не меньше любить и исполнять, даже если бы за него были гонимы. Откуда еще мы можем научиться истинному пониманию самих себя? Из той же священной книги, которую начертал Бог перстом Своим.

Она открывает наш подлинный образ и подобие. Она не запрещает нам стараться о просвещении мыслей и непорочности нравов. Она не запрещает искать справедливых приобретений, но предписывает пределы, чтобы заботы наши не были бесконечны. Она не воспрещает стремиться к чести, но определяет, как ее искать, и на что употреблять. Она не воспрещает нам покой, но тот, который человек имеет по трудам своим, состоящий во удовлетворении тем, что он ни себе, ни другим не бесполезен.

Когда же так велика Евангельская сила, почему многие не только не приемлют это учение, но и противятся ему и гонят? На это справедливо ответим, что это происходит от невнимания, от предубеждения, от упрямства, подкрепляемого самолюбием, от развращенной жизни и от суетного мудрствования. Платон, митрополит Московский (105, 235–245).

(Савл) всей душой враждовал с Богом, однако по совести, а не по внушению страстей, он был убежден, что борется во имя Божие. Он должен был погибнуть или каким-либо образом быть вразумленным от Самого Бога. Ибо его дух считал себя утвержденным в Самом Боге и его совесть свидетельствовала о непорочности перед Ним. Его дух не мог быть доступен никакому другому вразумлению, любое другое было бы гораздо слабее, чем внутренняя опора его заблуждения. Поэтому Павел был призван «не человеками и не через человека», как он сам говорит, «но Иисусом Христом и Богом Отцем, воскресившим Его из мертвых» (Гал. 1, 1). «Савл же, еще дыша угрозами и убийством на учеников Господа, пришел к первосвященнику и выпросил у него письма в Дамаск... Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба, Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь» (Деян. 9, 1–5)... И теперь все, что раньше направляло Савла против христианства за иудейство, должно было помочь ему тем полнее обратиться от иудейства к Христу и предаться Его истине и благодати.

Если Савл всей душой был предан заблуждению, принимаемому им за истину Божию, то после явления ему непосредственно и лично самой истины и премудрости Божией – Христа с тем большим самопожертвованием он предался этой самосущей истине – Христу. «Господи! что повелишь мне делать?» (Деян. 9, 6), с трепетом отозвался он на глас Господа сразу же, как узнал, Кого он гнал в лице христиан. «Что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего: для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа... чтобы познать Его, и силу воскресения Его, и участие в страданиях Его, сообразуясь смерти Его, чтобы достигнуть воскресения мертвых» (Флп.3, 7–11). Если Савл, принимавший ложь мертвого иудейства за живую истину Божию, был недоступен для вразумления ни словом, ни подвигами, ни чудесами учеников Христовых, никем и ничем, кроме Самого Бога – Иисуса Христа, то после непосредственного познания и видения самого лица Божественной истины – ему не нужно было уже знать никаких других правил об обстоятельствах учреждения Евхаристии, когда в Апостольской Церкви ежедневно преломляли таинственный Хлеб. Но Павел так говорит об Евхаристии: «я от Самого Господа принял то, что и вам передал, что Господь Иисус в ту ночь, в которую предан был, взял хлеб и, возблагодарив, преломил»... и так далее (1Кор. 11,23). С тех пор, как Бог благоволил открыть ему Сына Своего, он «не стал советоваться с плотью и кровью» и истине Христовой «научился не от человека но через откровение Иисуса Христа» (Гал. 1, 12, 15–16). Не то это значив чтобы Павел уже не принимал во внимание и к руководству ничего слышанного от очевидцев Христовых, проповеданного другими апостолами. Напротив, он же сам говорит о себе: «Ходил же по откровению, и предложил там, и особо знаменитейшим, благовествование, проповедуемое мною язычникам, не напрасно ли я подвизаюсь и подвизался» (Гал. 2, 2). Но дело в том, что Павел ничем слышанным или принятым от других не пользовался и не руководство вался без удостоверения от непосредственного откровения... Павел и призван был непосредственно от Бога и вступил в незаходимый для него свет непосредственных откровений Божиих с назначением просвещать мир этим светом, короче говоря, – из гонителя сделался боговдохновенным апостолом. Живое и скорбное сознание боговраждебных дел до апостольской его жизни упрочивало в нем смирение – это внутреннее основание духовного совершенства и усиливало ревность в прохождении апостольского поприща силою Святого Духа. То и другое выражается в следующих словах Апостола: «После всех явился и мне, как некоему извергу. Ибо я наименьший из апостолов, и недостоин называться Апостолом, потому что гнал церковь Божию. Но благодатию Божиею есмь то, что есмь; и благодать Его во мне не была тщетна, но я более всех их потрудился: не я, впрочем, а благодать Божия, которая со мною» (1Кор. 15, 8–10).

Мало того, сами прежние заблуждения Савла, по озарении души его светом Христовой благодати и истины, превратились для Павла, по премудрому устроению Промысла, уже как бы в некоторое предуготовление к главным предметам и делам его апостольского служения. Так, ложь правды законной – или поставляемой от самого человека вместо правды Божией – попущено было Савлу развить до последней крайности – до гонения на Христа и Его Церковь, и тогдато открылась и дарована ему от Христа истинная правда, единственно по милости, покрывающей и заглаждающей все вины и поставляющей гонителя в апостола. Именно через это он и оказался готовым к полному вразумлению от Духа Святого в той истине, что человек оправдывается не законом, не через внешне буквальное исполнение законного долга, но благодатию, приемлемой через деятельное послушание живой веры. Действительно, в первом же апостольском путешествии он ясно и определенно изрекает эту истину: «И во всем, в чем вы не могли оправдаться законом Моисеевым, оправдывается Им всякий верующий» (Деян. 13, 39).

Савл, ратуя за ветхозаветные постановления, оказался враждебным существу откровений ветхозаветных – Христу, Который позже во всем свете открылся ему. Так устроилась в его духе полная готовность к восприятию от Духа истины тех откровений, что ветхозаветные образные учреждения и обряды, совершенно затемненные в своем существенном значении, уже стали негодны и что они должны быть отменены, когда явилась сама спасительная истина, – что в Ветхом Завете предызображена тайна Христова. Архимандрит Феодор. Несколько статей о святом апостоле Павле. СПб., 1860. (114, 274–276).

Раскрывая для чтения книгу – святое Евангелие, вспомни, что она решит твою вечную участь. По ней мы будем судимы... (108, 108)

Молись в сокрушении духа Господу, чтобы Он открыл тебе очи видеть чудеса, сокровенные в Законе Его, который Евангелие (108,108).

При чтении Евангелия не ищи наслаждения, не ищи восторгов, не ищи блестящих мыслей – ищи увидеть непогрешительную святую Истину (108, 108).

Не довольствуйся одним бесплодным чтением Евангелия: читай Его делами. Это – книга жизни, и надо читать ее жизнью (108, 108).

Зрение грехов, зрение того падения, в котором находится весь род человеческий, есть особенный дар Божий. Испроси себе этот дар, и понятнее будет для тебя книга Небесного врача – Евангелие (108,109).

Постарайся, чтобы Евангелие усвоилось твоему уму и сердцу... тогда и деятельность твоя удобно сделается Евангельской (108, 109).

Точного и совершенного раскрытия Евангелия невозможно стяжать собственными усилиями: это – дар Христов (108, 111).

Евангелие есть изображение свойств нового человека, который Господь с небес. Этот новый человек – Бог по естеству (108, 111).

Дух Святой, вселившись в истинного и верного служителя Своего, делает его и совершенным читателем, и истинным исполнителем Евангелия (108, 111).

Писания Отцов соединяются все в Евангелии, все клонятся к тому, чтобы научить нас точному исполнению заповеданий Господа нашего Иисуса Христа, источник и конец всех их – Святое Евангелие (108, 113).

Сначала более занимайся чтением святых отцов. Когда же они научат тебя читать Евангелие, тогда уже преимущественно читай Евангелие (108,113).

Научись читать Евангелие: от него услышишь истину, в нем увидишь истину. Истина откроет тебе падение твое и узы лжи, узы самообольщения, которыми невидимо связана душа всякого человека, не обновленного Святым Духом (108, 119).

Когда приступишь к исполнению велений Евангелия, тогда с упорством воспротивятся этому исполнению владыки твоего сердца. Эти владыки – твое собственное плотское состояние... и падшие духи (108,125).

Постоянным уклонением от зла и исполнением Евангельских

добродетелей – в чем заключается все Евангельское нравоучение, достигаем любви Божией. Этим же самым средством пребываем в любви к Богу (108, 130).

Верный Слову Божию.., действуя под руководством Евангелия против собственного самообольщения, укрощая страсти, этим уничтожая мало-помалу влияние на себя падших духов.., малопомалу выходит из состояния прелести в область истины и свободы... (108, 232).

С достоверностью можно утверждать, что руководствующийся в жизни Евангелием не остановится принести полное удостоверение в том, что он не знает за собой ни одного доброго дела (108, 309).

Надо покаяться, оставить греховную жизнь, чтобы сделаться способным приступить к Евангелию. Чтобы принять Евангелие, надо в Него уверовать (108, 497).

Евангелие как откровение Бога, превысшего всякого постижения, недоступно для падшего разума человеческого. Необъятный разум Божий объемлется верою (108, 497).

Слушай Евангелие, говорящее тебе, и святых отцов, объясняющих Евангелие, слушай их внимательно и мало-помалу вселится в тебя живая вера... (108, 506).

В человеке от жительства по Евангелию является, как бы естественно заповеданное Евангелием, покаяние (111, 10).

Что значит последовать Христу? Значит: изучать Евангелие, иметь Евангелие единственным руководителем деятельности ума, деятельности сердца, деятельности тела (111, 95).

Святое Евангелие можно уподобить зеркалу. Каждый из нас, если захочет, увидит в нем состояние души своей и то всемогущее исцеление, которое предлагается всемогущим Врачом – Богом (111,344).

Евангелие лишает человека того, чем он владеет неправильно (111,432).

Евангелие научает нас, что падением стяжали мы лжеименный разум, что разум падшего естества нашего, какого бы он ни был природного достоинства, как бы ни был изощрен ученостью мира, сохраняет достоинство, доставленное ему падением, остается лжеименным разумом (111, 472).

Евангелие – тот вертоград, в котором может найти Христа Мария верная душа, пребывающая в покаянии... за городом,вне любви к миру (111, 508).

Исполнение Евангельских заповедей вводит человека в истинное Богопознание и самопознание, в истинную любовь к себе, к ближнему, к Богу, в общение с Богом, которое развивается тем обильнее, чем усерднее и точнее исполняются Евангельские заповеди (109, 360).

Изучая Евангелие, стараясь исполнять Его веления делами, словами, помышлениями, ты будешь последовать завещанию Господа и нравственному преданию Православной Церкви (112, 37).

Как о своих помыслах, так и о помыслах ближнего, о его советах советуйся с Евангелием (112, 77).

Евангельское чтение есть единственный источник всех истинных христианских, богоугодных добродетелей (112, 270).

Надо постоянно внимать себе, проверять свое поведение и душевное состояние по Евангелию. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 298).

БОГОСЛОВИЕ

Богословствовать можно только Духом Святым

Никто не может войти в Богословие и сказать ничего достойного о Боге, как только Духом Святым. Преподобный Никита Стифат (70, 171).

Людям невозможно узнать столь высокие и божественные истины ни по естеству, ни через деятельность ума, но только посредством дара, который сходит свыше на святых мужей. Святой Иустин Философ (113,19).

Понятия, которое было бы вполне достойно Бога... никто никогда не достигнет, хотя бы соединились все умы для исследования и стеклись все народы для его выражения. Святитель Василий Великий (8,26).

И потому благочестие не в том, чтобы часто говорить о Боге, но чтобы больше молчать... Всегда держитесь той мысли, что безопаснее слушать, чем говорить, и лучше учиться, чем учить о Боге (11,14).

Но если хочешь со временем стать богословом, достойным Божества, соблюдай заповеди и не отступай от повелений Его. Ибо дела, как ступени, ведут к созерцанию (12, 174).

Нужно быть чистым, насколько возможно, чтобы Свет приемлем был светом; нужно говорить о Боге перед людьми усердными, чтобы слово, падая на бесплодную землю, не оставалось бесплодным. Нужно богословствовать, когда внутри нас тишина и ум не кружится по внешним предметам, чтобы не прерывалось дыхание, как у всхлипывающих. При этом можно богословствовать лишь постольку, поскольку сами постигаем Бога и Он может быть постигаем... Так, сами приобретя познание и другим его передав, приступим к изложению Богословия по образу Писания. Направлять же слова предоставим Отцу и Сыну и Святому Духу: Отцу – да благословит, Сыну – да содействует слову, Духу – да вдохновит его. Лучше же сказать: да будет на нем – единое озарение Единого Божества, целостное в разделении и разделенное в целостности, что уже выше разумения (13, 16).

Принцип Богословия, который и нам лучше соблюдать, – не все сразу высказывать и не все до конца скрывать: ибо первое не осторожно, а последнее безбожно; одним можно поразить чужих, а другим отдалить своих (13, 127).

Говорить о Боге – великое дело, но гораздо большее очищать себя для Бога: потому что «в лукавую душу не войдет премудрость» (Прем. 1, 4) (13, 144).

Терпит и ныне Господь побиение камнями не только от неверующих, но даже от нас, считающих себя благочестивыми. Ибо, рассуждая о Бестелесном, употребляем определения, свойственные телесному, а это, может быть, то же, что побивать камнями. Но да простит Он нашу немощь. Мы не по своей воле бросаем камнями, мы не можем выразить Его лучше и употребляем слова, какие имеем (13, 216).

Вот почему, смертные, рассуждая о Боге, любите меру в слове. Святитель Григорий Богослов (15, 45).

Теперь охотно восхожу на гору (Богопознания) или, справедливее сказать, желаю и одновременно боюсь (желаю потому, что надеюсь, боюсь по немощи) вступить внутрь облака (подобно Моисею) и беседовать с Богом (ибо это повелевает Бог). Теперь кто» из вас Аарон, тот взойди со мной и встань вблизи, но будь доволен тем, что надобно остаться вне облака. А кто Надав или Авиуд, или один из старейшин, тоже взойди, но стань вдали, по достоинству своего очищения. Кто же принадлежит к народу и к числу недостойных такой высоты и созерцания, тот, если он не чист, вовсе не приступай (потому что это не безопасно). А если очищен, на время останься внизу и внимай единому гласу и трубе, то есть только речам благочестия. На дымящуюся гору взирай, как на опасность и чудо для неспособных взойти. Но кто злой и неукротимый зверь и совсем не способен вместить предлагаемого в умозрении и Богословии, тот не скрывайся в лесу с тем злым умыслом, чтобы, напав нечаянно, уловить какой-нибудь догмат или какое-нибудь слово и своими хулами растерзать здравое учение, но стань еще дальше, отступи от горы, иначе будешь «побит камнями» (Евр. 12, 20)... Ибо слово, устраняясь от таких, хочет быть начертанным на скрижалях твердых и каменных, и притом на обеих сторонах скрижалей, по причине открытого и сокровенного смысла в Законе открытого, который нужен для многих и погруженных в земное, сокровенного, который внятен для немногих и восходящих в гору.

Но что со мною сделалось, друзья, доверенные и подобные мне любители истины? Я шел, чтобы постигнуть Бога. С этой мыслью отрешившись от земли и земного, собравшись, сколько мог сам в себя, восходил я на гору. Но когда простер взор, то не увидел лица Божия (Исх. 33, 22–23), но восприял облеченным в Камень (1Кор. 10, 4), то есть Воплотившимся ради нас Словом. И приникнув, созерцаю не первое и чистое Естество, познаваемое Им Самим, то есть Самой Троицей. Созерцаю не то, что пребывает внутри первой завесы и закрывается Херувимами, но одно крайнее и обращенное к нам. А это, насколько знаю, и есть то величие или, как называет божественный Давид, то «великолепие» (Пс. 8, 2), которое видимо в творении, созданном и управляемом Богом, ибо все это есть то, что дает нам познание о Нем. Так глазам легче смотреть на солнце, отраженное в воде, потому что они не выносят слишком яркого света. Так богословствуй и ты, даже если бы ты был равен Моисею, даже если бы с Павлом взошел на третье небо и услышал неизреченные глаголы (2Кор. 12, 4), даже если бы стал выше их, удостоившись Ангельского или Архангельского образа и чина! Ибо все небесное, а иное и пренебесное, хотя по сравнению с нами гораздо выше естеством и ближе к Богу, отстоит от Бога, от совершенного Его постижения еще дальше, чем от нашего сложного, грубого и заземленного состава. Святитель Григорий Богослов (13, 17).

Любящие отцы, слушая своих детей, лепечущих и запинающихся в словах, не обращают внимания на недостатки речи, а радуются проявлению их природной склонности, и лепет детей для них приятнее всякого ораторского красноречия и философской умудренности. Так и Богу угодны в нас не уста, лепечущие о богословии, но желание и расположение, если мы проповедуем с верой и воспеваем Его с любовью. Святитель Иоанн Златоуст (37, 826).

Рассуждая о Боге, создавшем людей, нужно представлять Его не по подобию человеческому, но иначе и выше человеческого естества (3, 307).

Кто же по недомыслию воображает неподобающее и говорит о Боге то, что Его недостойно, тому нет извинения в его дерзости. Святитель Афанасий Александрийский (3, 309).

По Писанию Бог спит (Пс. 43, 24), пробуждается (Пс. 7, 7), гневается (Втор, 11, 17), ходит и имеет престолом Херувимов (Ис. 37, 16). Но разве Бог подвержен немощам? Разве Он есть тело? Ясно, что здесь представлено то, чего нет на самом деле. Соразмеряясь со своими понятиями, мы назвали и Божественное словами, взятыми из своего опыта. Когда Бог, по известным только Ему Самому причинам, как бы прекращает Свою заботу о нас, мы говорим, что Он спит... Когда, наоборот, вдруг начинает благодетельствовать, это значит, что Он пробуждается... Он наказывает, а мы говорим: «гневается»... Он действует то здесь, то там, а по нашему – Он «ходит», быстро движется'летает». Обращенность к нам мы называем «лицом», даяние и приятие'рукою». И так всякая другая Божия сила и всякое другое Божие действие изображены у нас чем-нибудь взятым из опыта человеческого. Святитель Григорий Назианзин (113, 102).

Говоря же о Боге, не к тому нужно стремиться, чтобы придумывать благозвучный и приятный для слуха подбор слов, нужно отыскивать благочестивую мысль, которая вместила бы соответствующее понятие о Боге (22, 318).

При помощи умозаключений мы получаем неясное и весьма малое понятие о Божеском естестве..., однако из определений, благочестиво присвоенных этому Естеству, мы приобретаем ведение, достаточное для наших слабых сил. Мы говорим, что значение всех этих определений не однозначно, но одни из них означают нечто, присущее Богу, а другие выражают отсутствие чего-либо в Нем. Называем, например, Его праведным и нетленным. Именуя праведным, обозначаем, что Ему присуща правда, а именуя нетленным, обозначаем, что тление не присуще Ему (22, 316).

Мы не думаем, что недостаток соответствующего имени (при достаточности нашего благоговения) служит к какому-либо ущербу для Божественной славы. Само бессилие выразить неизреченное, обличая нашу скудость, тем более доказывает славу Божию, уча нас, что одно есть, как говорит апостол, – соответствующее Богу имя, другое же – вера в то, что Он «превыше всякого имени» (Пс. 137, 2). Ибо то, что Он превосходит всякое движение мысли и непостижим при помощи определений, служит для людей свидетельством неизреченного величия Его. Святитель Григорий Нисский (22, 494).

Пока ты в земном, не исследуй горнего

Пока ты еще внизу – в земном, не исследуй горнего, то есть небесного. Восходя же ввысь, прежде чем достигнешь высоты, не любопытствуй о земном, чтобы, споткнувшись, не упасть или лучше сказать, чтобы не остаться внизу, думая, что восходишь вверх (61, 554).

Пока стоит стена и преграда грехов наших и нас отделяет от Света, как можем мы, пребывая во тьме, познать самих себя или понять, откуда приходим в мир и что за создания мы есть? Не зная же самих себя, еще менее мы способны познать Того, Кто несравненно выше нас. Если бы мы познали себя, то не стали бы с такой дерзостью говорить о Боге. Говоря же о Боге и Божественных вещах, мы, непросвещенные и не имеющие Духа Святого, тем самым показываем, что не знаем себя (61, 84)

Сам Господь положил тьму покровом Своих тайн, и нужен некий великий Свет Всесвятого Духа для постижения этих сокровенных тайн. Как же ты, еще не сделавшийся обителью этого Света, пытаешься познать то, на что не имеешь сил, как еще несовершенный и непросвещенный? Преподобный Симеон Новый Богослов (60,406).

Часто удивлялся я тем, которые, ни во что не ставя веру и достойную жизнь, начинают исследования и изыскания о том, чего найти невозможно и вторжение во что прогневляет Бога. Ибо если и попытаемся познать то, что Богу не было угодно сделать доступным нашему ведению, все равно не познаем (ибо возможно ли это вопреки Божией воле?). И останется одна только опасность, угрожающая нам за это вторжение. Потому оставим исследования о сверхъестественном и совсем не доступном. Вернемся в пристань правой веры и достойной жизни и здесь обретем безопасность (50, 357).

Оскверненному не надлежит отверзать уст не только для рассуждений о догматах, но даже и о чем-нибудь другом, пока не очистит себя искренним покаянием. Ибо если грешнику говорит Бог: «Что ты проповедуешь уставы Мои?» (Пс. 49, 16), тем более заградил Он уста тому, кто, находясь в таком состоянии, пытается входить в исследование догматов. Потому что догматы настолько же выше «уставов», насколько небо выше земли, а душа выше тела. Итак, будучи побеждаем другими в жизни, перестань состязаться в догматах, чтобы не нанести поражения и догмату, потому что многие имеют обычай – по мнению о том, кто говорит, делать заключение и о том, что он говорит. Преподобный Исидор Пелусиот (51, 106).

Удивляюсь я тем многочисленным людям, которые прежде рождения от Бога и прежде усыновления Им не боятся богословствовать и беседовать о Боге. Удивляюсь я, когда слышу, как многие, не понимая Божественных истин, философствуют о них и, будучи исполнены грехами, богословствуют о Боге и обо всем, касающемся Его, без благодати Святого Духа, открывающего смысл и дающего разум. Трепещет, ужасается и некоторым образом выходит из себя мой дух, помышляя, что мы, не знающие ни самих себя, ни того, что перед нашими глазами, с дерзостью и бесстрашием решаемся мудрствовать о Боге, непостижимом для нас, особенно если мы пусты от благодати Святого Духа, просвещающего и научающего всему. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 92).

Кто истинно и как должно понимает богословие, тот, без сомнения, живет в согласии с верой. А это возможно лишь при отвержении плотских страстей, упражнениями в добродетели. Святитель Григорий Нисский (18, 160).

Нечистая жизнь препятствует познанию высоких истин, не позволяя разуму проявлять свои высшие способности. Святитель Иоанн Златоуст (44, 77).

Плотолюбцам и чревоугодникам входить в исследование предметов духовных так же неприлично, как блуднице разглагольствовать о целомудрии. Преподобный Исаак Сирин (55, 285).

Бог показал, что, приближаясь к людям, Он неисцелимо поражает неправедных по причине праведности Своей. Поэтому, щадя нас, Бог от нас удаляется, чтобы мы остались живы, и не изрекает нам Своих тайн, чтобы мы не умерли. Преподобный Ефрем Сирин. (25,246).

Дерзко... утверждают, что Непостижимого даже для вышних сил могут изъяснить и объять своими слабыми умами те, которые погрязли в земном и столь далеко отстоят от небесных существ (35,515).

И ныне много таких, которые носят имя верующих, но непостоянны и легко всем увлекаются, потому и ныне Христос не вверяет Себя им... Святитель Иоанн Златоуст (42, 155).

Ищущий познания о Боге должен стать вне... житейских забот и привести в бездействие страсти, Ибо как войдет понятие о Боге в душу, стесненную помыслами (4, 299)

Но пока мы занимаемся внешними предметами, мы не можем вместить познания Бога. Ибо кто, заботясь о мирском и погрузившись в плотскую рассеянность, может внимать учению о Боге и иметь достаточно сосредоточенности для столь важных умозрений? Святитель Василий Великий (4, 299).

Никто из живущих в земле, зарывающих себя в землю не может видеть солнечного света. И никто из людей, оскверняющих себя житейскими делами, не может видеть Солнца правды... Святитель Иоанн Златоуст (45, 825).

Глаз не может пристально смотреть на солнечный круг, а если и смотрит, то напрасно утруждает себя; и нечистый ум не в состоянии на пользу себе уловить что-нибудь святое. Преподобный Исидор Пелусиот (50,177).

Богомыслие сделается самым неправильным и вредным для души, если подвижник, прежде очищения покаянием и не имея точного понятия об учении христианском, позволит себе самовольное размышление (112, 118).

Стремись к стяжанию чистой молитвы, соединенной с чувством покаяния и плачем, с воспоминанием о смерти, о суде Божием... такая молитва, соединенная с такими воспоминаниями, есть превосходное и непогрешимое богомыслие (112, 118–119).

Всякий путь ума и сердца, когда целью его является Бог, бесконечен... Преуспеяние в премудрости Божией бесконечно; преуспеяние в любви к ближнему, когда оно в Боге, бесконечно. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (111, 504).

В третий год пребывания в безмолвии, однажды, во время молитвы, Григорий Палама погрузился в сон. Видел он, что в руках у него – сосуд чистого молока, наполненный так, что оно переливается через край. Потом молоко превратилось в ароматное виноградное вино. И оно, переливаясь через край, смочило руки его и одежду и, разливаясь, струило дивный аромат. Григорий вдыхал этот сладостный запах и радовался. Между тем явился ему светлый юноша и сказал: «Почему бы тебе не передать и другим это чудесное питье, которое проливается напрасно? Или не знаешь, что это неиссякающий дар Божией благодати?». «Но если сейчас нет нуждающихся в таком питии, – отвечал Григорий, – кому передать?». «Ты обязан исполнить свой долг, – возразил юноша, – и не пренебрегать даром Божиим, в котором Владыка потребует от тебя отчета». При этих словах видение кончилось. Святой Григорий впоследствии объяснял значение молока – как дар слова обыкновенного, для простых сердец, требующих нравственного учения. А превращение молока в вино означало, что со временем от него потребуется учение догматическое и небесное. Вскоре после этого Григорий Палама был избран игуменом в Есфигменский монастырь. С тех пор, не оставляя слова устного, святой Григорий начал систематически записывать свои произведения и проявлял дар чудотворения. Афонский Патерик (84, 345,346).

Ересь

Господь «поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова, доколе все придем в единство веры и познания Сына Божия, в мужа совершенного, в меру полного возраста Христова; дабы мы не были младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения» (Еф. 4, 11–14).

«О, Тимофей! храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустословия и прекословий лжеименного знания, которому предавшись, некоторые уклонились от веры» (1Тим. 6, 20–21)

Благовременным нахожу указать вам, братия, одно предостережение. Мысль мою выражу словами апостола: «Учениями различными и чуждыми не увлекайтесь» (Евр. 13, 9). «Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными» (2Кор. 6, 14), то есть к иным учениям, кроме хранимого нами, засвидетельствовавшего и свидетельствующего свою божественность, «если б даже... Ангел с неба стал благовествовать вам не то, что... благовествовали вам» святые апостолы... (Гал. 1, 8). Да не покажется кому такой приговор слишком строгим. Он в порядке вещей. Учения человеческие по природе своей изменчивы. Это для них и необходимость и благо. Все вокруг нас течет, ничто не стоит – и явления, и судьбы общественные, и намерения людские. Странно было бы, если бы кто-нибудь упорно стоял в одних и тех же понятиях, когда вокруг уже нет ничего, к чему можно бы приложить их. Но не то в деле веры в этом самом глубоком отношении духа нашего к Верховному Существу. Здесь как Бог неизменен и неизменна природа наша, так неизменен должен быть и символ веры. Так это и есть. Еще в раю начертан, тотчас по падении, потом облечен Моисеем:в подготовительную форму, а Спасителем завершен и действует ныне в совести, искренне обращенной к Богу. Так есть, и так будет до скончания века...

Теперь нет иного способа приблизиться к Богу, иного образа богоугождения и спасения, как тот, который Господом заповедан, апостолами проповедан и храним святой Церковью. «Бог, многократно и многообразно говоривший издревле Отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне» (Евр. 1, 1–2). В Сыне Своем говорил к нам Бог в последний раз. Значит, других изменений в божественном устроении спасения не будет. Что Моисеев закон будет отменен как временный, а вместо него введен новый закон, это было предсказано и этого все ожидали. Сам Моисей говорил: «Пророка... как меня, воздвигнет тебе Господь Бог твой, – Его слушайте» (Втор. 18, 15). Но Спаситель после того, как открыл нам волю Божию, не предсказал никакого изменения, а сказал: «Я с вами... до скончания века» (Мф. 28, 20). Он с нами, когда мы мыслим о Нем, живем Его жизнью, освящаемся Его силой. Значит, как мы теперь веруем, так должно быть до конца мира. Ради этого Он учредил Церковь, которой «врата ада не одолеют» (Мф. 16, 18), и узаконил, что кто прослушает Церковь, будет, как язычник и мытарь, то есть погибнет.

Итак, до самого скончания века мы не должны ожидать никакого нового откровения. Что же надо думать о том, кто пришел бы и стал уверять нас, что он приносит нам от Бога новое откровение? Мы должны почесть его лжецом и обманщиком. Если бы даже он говорил, что Ангел или какой-нибудь дух говорит ему, и тогда надо с твердостью отвергнуть его, не допуская в себе раскрыться духу пытливости или ложным надеждам. «Один Господь, одна вера, одно крещение» (Еф. 4, 5), учит апостол...

Послушайте, что об этих проповедниках новых учений пишет апостол и евангелист Иоанн Богослов: «Возлюбленные, не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире. Духа Божия (и духа заблуждения) узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире» (1Ин. 4, 1–3).

На это решительное слово апостола не нужно других объяснений. Одно только надо пояснить, что значит исповедовать Иисуса Христа, пришедшего во плоти. Это значит – исповедовать, что мы пали в прародителях, так что сами собою возродиться не могли. Единородный Сын Божий и Бог, Второе Лицо Пресвятой Троицы, воплотился ради нас и, пострадав плотью, оправдал нас перед Богом. И заслужил благодать Святого Духа, принимая которую по вере через таинства во святой Церкви, мы освящаемся и получаем силу жить по духу Христову, во исполнение заповедей Его, ради Которого чаем нескончаемой, блаженной жизни в будущем. Вот что значит исповедовать Иисуса Христа, пришедшего во плоти. Если какой дух начнет что-либо проповедовать, отличное от этого, тот не от Бога, а есть дух антихристов. Заметьте особенно следующее:

1. Иисус Христос есть истинный Бог и истинный человек, в едином лице. Следовательно, дух, не исповедующий Иисуса Христа истинным Богом, отвергающий Божество Его, есть антихристов.

2. Спасение наше состоит в освящении. Освящение получаете» благодатью Святого Духа, приемлемой верующими в таинствах и возводящей нас к святости. Кто предлагает иной способ очищения, освящения и усовершенствования, тот антихристов.

3. Чаем воскресения мертвых и жизни будущего века, после того, как Господь придет во второй раз и рассудит живых и мертвых. Чтобы кто самочинно не чаял в этот, может быть, долгий промежуток времени каких-либо дивных приключений с собой, повторения, например, явления своего в числе живущих на земле, апостол резко определяет: «человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр. 9, 27). Одна каждому смерть, стало быть, одно и рождение. Мысль апостола такова: дан тебе срок этой жизни» спеши им пользоваться во спасение свое, не ожидай другой подобной жизни. Умрешь ты однажды; по смерти твоей произнесен будет суд над тобой, и участь твоя решена навсегда. Какой дух иначе будет проповедовать и обещать другое рождение и другую» смерть, тот антихристов...

Я счел долгом сказать вам это, братия и отцы, в предостережение: «Боюсь, чтобы, как змий хитростью своею прельстил Еву, так и ваши умы не повредились, уклонившись от простоты во Христе» (2Кор. 11, 3). «Дабы мы не были более младенцами, колеблющимися и увлекающимися всяким ветром учения, по лукавству человеков, по хитрому искусству обольщения» (Еф. 4, 14). «Будьте тверды, непоколебимы» (1Кор. 15, 58). «Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды» (1Кор. 16, 13). И Бог истины, мира и любви будет с вами. Аминь. Святитель Феофан Затворник (113, 717).

«Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их Господа, навлекут сами на себя скорую погибель» (2Пет. 2, 1).

Вера имеет основание в книгах, от Бога нам преданных, и они в себе содержат правило веры.

Правило от единого Бога. Ибо никто из смертных не может знать, что есть истинное добро и что есть настоящее зло, если сам Бог того не откроет. Он один есть Истина, и Он один знает истину. Человеческие рассуждения слабы, мудрований много, но основательности мало. И чем более люди мудрствуют, тем более себя запутывают и расстраивают. Одни почитают добрым то, другие другое. Одни от добра, как от зла, отвращаются, а другие и за злом, как за добром, устремляются. В этой слабости и бедности помочь нам мог только Бог. Поэтому Он и благоволил открыть нам правило добра и зла своим законом. Об этой нашей немощи в определении добра и зла свидетельствует апостол: «Не... способны помыслить что от себя, как бы от себя, но способность наша от Бога» (2Кор. 3, 5). И так правило есть от одного Бога.

И если законы гражданские требуют, чтоб мы их всегда помнили, прочитывали, испытывали с прилежанием их настоящую силу и от пристрастных толкований очищали, то тем более требует от нас того же закон Господень. Ибо нерадение может ослабить действие Его заповедей, а пристрастия иногда могут придать им другой вид.

Священные книги православной Церкви так написаны, что мы можем постичь их совершенный разум и прямую силу, но для этого нужно иметь прилежание, просвещение и благоразумное руководство. ...Это великое море нельзя переплыть благополучно без мудрого кормчего. Потому если бы кто, нисколько не упражняясь в этой великой науке, стал ее таинственные истины располагать по своему слабому рассудку и дерзнул бы, так сказать, неумытыми руками прикасаться к вещам священным, он непременно впадет в бедственное заблуждение веры. Отсюда происходит упорство в защите ошибочного мнения, потом ереси и расколы. Платон, митрополит Московский (105, 224–229).

Немощная плоть не чувствует, разумом не постигает и не приемлет, что Бог един естеством и троичен во Ипостасях. Не приемлет и того, что мир из ничего создан, рассуждая, что из ничего ничего не бывает, но все рождается от чего-то иного. И другие святые тайны плотская мудрость считает безумием: что Дева рождает без мужа и остается Девой, что Бог воплощается и становится человеком, что человек, умерший и рассыпавшийся в прах, воскресает. Поэтому Никодим, мудрствуя поплотски и не разумея таин Божиих, не верит и говорит Христу, поучающему о новом и духовном рождении свыше: «Как может человек родиться, будучи стар? Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?» (Ин. 3, 4). И апостол Павел с другими апостолами говорит: «Мы проповедуем Христа распятого, для Иудеев соблазн, а для Еллинов безумие» (1Кор. 1, 23), поскольку «душевный человек», то есть плотской, «не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием» (1Кор. 2, 14). Отсюда произошли пагубные мнения о Боге, о Христе, Сыне Божием, о воскресении мертвых и о прочих догматах христианской веры в христианах, которые рассуждали о них по плотскому рассудку, который; слеп сам по себе и постичь их без помощи веры не может, а потому заблуждается. Святитель Тихон Задонский (104, 684–685).

Лжеучение не останавливается ни перед каким вымыслом, ни перед каким обманом, чтобы сочинениям своим придать вид истины, и тем легче отравить ими душу (108, 118).

Признаки учения лжи: темнота, неопределенность, мнение и следующее за ним рождаемое им мечтательное, кровяное и нервное наслаждение. Оно доставляется тонким действием тщеславия в сладострастия (108, 119).

Великое бедствие уклониться от догматического и нравственного учения Церкви, от учения Святого Духа каким-либо умствованием. Это возношение, поднимающееся на разум Божий, Должно низлагать и пленять такой разум в послушание Христово (108,250).

Не утвердившие и не возрастившие веру от слуха делами веры, легко обольщаются учением лжи, лицемерно принимающей вид истины (109,139).

Ересь есть грех, совершаемый преимущественно в уме. Грех этот, будучи принят умом, сообщается духу, разливается на тело, оскверняет самое тело наше, имеющее способность принимать освящение от общения с Божественной благодатью и способность оскверняться и заражаться общением с падшими духами (111, 82).

Ересь – грех ума. Ересь – более грех диавольский, нежели человеческий, она дщерь диавола, его изобретение нечестие, близкое к идолопоклонству (111, 474).

Рассказывают, что однажды авва Антоний, приведенный в недоумение глубиной домостроительства Божиего, Промысла Божиего и суда Божиего, помолился и сказал: «Господи! Отчего некоторые из людей достигают старости, другие умирают детьми и живут мало? Отчего одни бедны, другие богаты? Отчего тираны и злодеи благоденствуют и имеют все земные блага, а праведные угнетаются напастями и нищетой?» – Долго был он занят этим размышлением, и пришел к нему глас: «Антоний! Внимай себе и не подвергай твоему исследованию судеб Божиих, потому что это вредно для души». Необходимо подвижнику и каждому христианину отличать то, что доступно его пониманию, от того, что предоставлено лишь его созерцанию. Ум ограниченный не может понимать действия ума неограниченного, ума Божия; тщетное усиление к пониманию и объяснению того, что превыше понимания, ведет единственно к заблуждению, к богохульству, к ересям. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (82, 38)

Однажды я (авва Коприй) отправился в город. Там пришлось встретиться с манихейским учителем, совращавшим народ. Я должен был его оспаривать, но он оказался чрезвычайно изворотливым, и я не мог уловить его. На меня напал страх, как бы не подать соблазна слушавшим, если он уйдет и станет хвастаться своей победой. Тогда я воскликнул: «Разведите большой огонь на площади, и мы оба войдем в пламя. Кто выйдет из пламени невредимым, вера того да будет признана истинной!» Мои слова понравились народу,сразу развели страшный огонь. Тогда, взявшись за манихея, я вовлек его с собой в пламя. «Постой! – вскричал тот, – не так! Пусть каждый из нас войдет в огонь порознь! Ты это придумал, ты и иди первым». Осенив себя крестным знамением во имя Христово, я вступил в средину пламени. И пламя рассеивалось по сторонам и совсем убегало от меня... Так прошло с полчаса, и во славу Божию я оставался невредим. Народ был поражен, и все прославили Господа, восклицая: «Дивен Бог во святых Своих». После того пришла очередь манихея. Его стали принуждать войти в пламя, но он сопротивлялся и упирался. Тогда толпа схватила и бросила его в середину костра. Пламя тотчас охватило его, и он выскочил полуобгорелый... Народ с позором изгнал его из города. Жизнь пустынных отцов (77, 63–64).

БОГОСОЗЕРЦАНИЕ

...Созерцание Бога бывает различным. Бог познается не только в блаженном и непостижимом Существе Своем, что предоставлено святым Его в будущем веке, но познается также из величия и красоты Его творений, из ежедневного Его Промысла и провидения, из правосудия Его, из чудес, которые Он являет в каждом роде над святыми Своими. Ибо когда мы помыслим о беспредельном Его могуществе, о неусыпном Его оке которое видит тайны сердечные и от которого ничто не может скрыться, то, объятые сердечным трепетом, удивляемся и поклоняемся Ему. Когда помыслим, что Он знает число дождевых капель, песка морского и звезд небесных, то поражаемся величию Естества и премудрости Его. Когда помыслим о неизреченной и неизъяснимой Его премудрости и человеколюбии о непостижимом долготерпении, переносящем бесчисленные падения грешников, то прославляем Его. Когда помыслим о великой любви Его к нам, по которой Он, будучи Богом, не погнушался для нас, ничего доброго не сделавших, стать человеком, чтобы избавить нас от обольщения, – в нас пробуждается любовь к Нему. Когда помыслим, что Он Сам, побеждая в нас врага нашего диавола, дарует нам Жизнь Вечную за одно произволение и расположение к добру, то поклоняемся Ему. Есть и другие бесчисленные, подобные этим созерцания, через которые Бог становится видимым и постижимым, и которые раскрываются в нас в зависимости от достоинства жизни и по чистоте сердца. Но никто из тех, в ком еще живут плотские страсти, не будет иметь таких созерцаний. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Моисей 53,180).

Живое и постоянное памятование Бога есть видение Бога. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (111, 254).

Видят ли Бога праведные, когда делают добро? Когда приемлешь странников ради Христа, тогда видишь Христа. Когда ради Него помогаешь немощным, тогда видишь Его. Когда что бы то ни было делаешь ради Него, тогда Он у тебя перед глазами, и ты созерцаешь Бога. Сказано: «Бог есть любовь» (1Ин. 4, 8), и если имеешь любовь, – значит, Бог в тебе. Как же ты можешь видеть Бога? Ты радуешься, делая добро, наслаждаешься, творя дела любви, доволен, исполняя послушание. Любовь есть радость и веселие: она содействует тебе в добрых делах, ты видишь Бога, содействующего тебе, ибо всякий знает того, кто делает одно с ним дело. Любовь невидима плотским очам... но она всегда видима очам душевным. Радуясь о сделанных тобою добрых делах, ты видишь Бога, и не отрицай, что видишь Его. Неужели потому, что не видишь целомудрия, ты не усматриваешь его в делах? Так, хотя и не видишь Бога чувственными очами, однако видишь Его в любви. Преподобный Ефрем Сирин (27, 165).

Если даже плотскими очами мы и не можем видеть (Господа), но при условии воздержанной жизни мы можем непрестанно созерцать Его очами мысли. И не только созерцать Его очами мысли, но собрать от этого великий плод. Потому что само размышление о Боге является устранением всякого греха, очищением от всякого лукавства, отчуждением от всякого зла. Такое созерцание является творческим началом всякой добродетели, родительницей чистоты и бесстрастия, дарователем вечной жизни и нескончаемого Царствия. Заботясь о таком сладостном созерцании и устремляя мысленный взор на Христа, как бы присутствующего с нами, каждый из нас говорит, как говорил Давид: «Если ополчится против меня полк, не убоится сердце мое; если восстанет на меня война, и тогда буду надеяться» (Пс. 26, 3). Святитель Григорий Палама. (65, 234).

Припомним святого пророка Илию. Он, говоря с израильским царем Ахавом, произносит такие, слова: «Жив Господь Бог Израилев, пред Которым я стою!» (3Цар. 17, 1). То же говорит он и в беседе со старшим царским слугою Авдием: «Жив Господь Саваоф, пред Которым я стою!» (3Цар. 18, 15). Может быть, кто-либо спросит: святой пророк Илия, что же ты говоришь? Осмотрись: где ты находишься? Ведь ты стоишь не на небе, а на земле, не перед величием Божиим, а перед величием царя израильского Ахава. Что же отвечает пророк? Стою, говорит, перед Богом: «Жив Господь Бог Израилев, пред Которым я стою!» то есть, хотя телом я на земле и предстою перед лицом царя земного, но ум мой, мысль моя, сердце мое предстоит Самому Богу, сущему на небесах и почивающему на Херувимских престолах. О богомысленный ум, о боголюбивое сердце, о высокая мысль, которая и в присутствии людей ни на пядь не отступает от Бога и Ему предстоит... Жить в. присутствии Божием – значит жить в Самом Боге. А живущий в Боге сам становится как бы богом. К таким относятся слова Давида: «Я сказал: вы боги» (Пс. 81, 6). Святитель Димитрий Ростовский (103, 551–553).

...То, что человек допускается быть зрителем Бога в Его Промысле, в Его управлении тварью, в Его судьбах, есть величайшее благо для человека, источающее обильную душевную пользу. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (108, 387).

«Царствие Божие внутрь вас есть»

...Господь называет блаженством не возможность знать что-либо о Боге, но иметь в себе Бога, потому что блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят. Но не как зрелище для очистившего душевное око предлагается Бог. Напротив, высота этого изречения, может быть, выражает то же, что открыло Слово, сказав другим: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17, 21). Из этого мы должны понять, что очистивший сердце от всего сотворенного и от страстного состояния – в своей собственной красоте видит образ Божия естества. И... в немногом, что изрекло Слово, заключается такой совет: все вы, люди, в ком только есть желание узреть истинное благо, когда слышите, что Божие совершенство превыше небес, и слава Божия неизъяснима, красота невыразима, и естество невместимо, – не считайте безнадежным ваше желание. Ибо в тебе вместимая для тебя мера постижения Бога, ...потому что в естестве твоем Он запечатлел подобия благ собственного Своего естества... Но порок, смыв Боговидные черты, сделал бесполезным благо, закрытое скверными покровами. Потому если добродетельной жизнью опять смоешь нечистоту, наслоившуюся на твоем сердце, то воссияет в тебе Боговидная красота; так бывает с железом, очищенным от ржавчины, – недавно было оно черным, теперь под солнцем отражает лучи и блестит.

И внутренний человек, которого Господь именует сердцем, снова воспримет подобие Первообраза, когда будет очищена ржавчина нечистоты, появившаяся в образе от дурных склонностей. И он будет благим, потому что подобное благу, без сомнения, должно быть благим... Таким образом, чистый сердцем делается блаженным, потому что, видя собственную чистоту, в этом образе усматривает Первообраз, потому что те, которые видят солнце, отраженное в зеркале, хотя не смотрят на небо, видят солнце в зеркале не хуже тех, которые смотрят на самый круг солнца. Так и вы, говорит Господь, хотя не имеете сил видеть Свет, но если возвратитесь к той благодати образа, какая дана была вам вначале, то в себе найдете желаемое. Ибо чистота, бесстрастие, отчуждение от всякого зла есть Божество. Потому если есть в тебе это, то, без сомнения, в тебе Бог. Когда помыслы твои чисты от всякого порока, свободны от страстей и далеки от осквернения ты блажен по своей дальновидности: очистившись, ты увидел незримое для неочистившихся. Отогнав мглу от душевных очей, в чистом небе сердца ты ясно видишь блаженное зрелищесвятость, простоту и все подобные отблески Божиего естества. Святитель Григорий Нисский (18, 442).

Постарайся войти во внутреннюю клеть твою – и узришь клеть небесную. И первая и вторая – одно: одним входом входишь в обе. Лестница в Небесное Царство находится внутри тебя, она существует таинственно в душе твоей. Погрузись в себя от греха – и найдешь в себе ступени, которыми сможешь совершить восхождение (82,249).

...Кто сосредоточивает зрение ума внутри себя, тот видит в себе зарю Духа. Избавившийся от всякого парения (ума) видит Владыку внутри своего сердца (82, 251).

Небо находится внутри тебя – если ты чист, в самом себе ты увидишь Ангелов и свет их, а с ними и в них и Владыку их. Преподобный Исаак Сирин (82, 252).

Чтобы кто-нибудь из-за подвигов своих – сокрушения и слез не подумал, что он совершает великое дело, дается ему познание страданий Христа и всех святых. Размышляя о них, он изумляется и сокрушает себя самого в подвигах. Ибо он познает свою немощь от искушений, которым нет числа, и от того, как много с радостью претерпели святые и сколько ради нас пострадал Господь. Вместе с этим получает он просвещение к познанию сделанного и сказанного Господом. И рассматривая все сказанное в Евангелии, начинает он иногда горько скорбеть, иногда же духовно радуется от благодарности, не потому, что думает иметь добрые дела – это было бы самомнением, но потому, что, будучи весьма грешным, удостоился такого видения, и еще более смиряется и словом, и делом.., то есть душевным деланием, хранением пяти чувств и исполнением заповедей Господних. Он не считает это добрыми делами, достойными награды, но, напротив, долгом и никак не надеется избавиться от долга, по величию дарованных ему познаний. И бывает он как бы пленен постижением слов, которые читает и поет, и от сладости их часто забывает свои грехи и радостно проливает сладкие слезы. И опять, боясь обольщения несвоевременной радостью, удерживает себя, вспоминает прежнюю жизнь и снова плачет горько, и так идет вперед посреди тех и других слез. (Но это бывает) если он внимает себе и во всем советуется с кем-либо опытным и повергается пред Богом с чистой молитвой, достойной проходящего деятельную жизнь; если он отвлекает ум от всего, что слышал и видел, и собирает его в памятование о Боге и ищет только того, чтобы воля Божия совершалась во всех его начинаниях и замыслах. Если же не так, то он обольстится, думая, что увидит кого-либо из святых Ангелов или Христа. Но желающий видеть Христа должен искать Его не вне, а внутри себя – подражанием Его жизни в мире, безгрешностью души и тела, подобной безгрешности Христа, состоянием ума, мыслящего во Христе. Преподобный Петр Дамаскин (63, 47).

Добрая жизнь располагает к познанию Бога

Добрая жизнь располагает к познанию Бога, а богопознание служит охранением жизни. Святитель Иоанн Златоуст (46, 1012).

...Кто желает достичь созерцания Бога, тот должен всеми силами и усердием стремиться сначала приобрести деятельное познание. Ибо этот опыт можно приобрести и без теории, а созерцательное знание без деятельного приобрести невозможно. Ибо некие ступени поставлены в таком порядке и на таком расстоянии, что человеческое смирение может взойти до верха. Если они указанным образом следуют одна за другой, то можно достичь высоты, только при условии, если не отнята ни одна ступень, которую нельзя миновать. Итак, напрасно стремится к созерцанию Бога тот, кто не уклоняется от нечистоты пороков. Ибо Дух Божий удалится от лукавства и не будет обитать в теле, порабощенном греху. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Нестерой 53, 420).

Если человек не совершит подобающего телесного подвига, истинное видение не откроется ему (82, 175).

Когда (подвижник) при посредстве телесного подвига подчинит чувства власти духа и освободится от страстей, истинное видение открывается во всей славе уму его. Авва Исаия (82, 175).

Последуй милостыни. Когда она вселится в тебя, тогда образуется в тебе святая красота, которою человек уподобляется Богу. Милость, когда ею растворена вся деятельность, совершает в душе постоянное, всегда одинаковое общение со светлой славой Божества, а не по временам. Это духовное соединение есть незапечатленное памятование, возжигаемое в сердце горящей любовью, не имеющее расстояний, приемлющее силу к единению от пребывания в Евангельских заповедях, а не через незаконное нарушение законов естества и не по законам естества. Преподобный Исаак Сирин (82, 279).

Иного способа к тому, чтобы Бог открылся в ком-либо, не может быть, кроме точного исполнения заповедей Его, если... он будет хранить их, соблюдать и исполнять со всем усердием и ревностью. Живущие таким образом не остаются вдали от Царствия Божиего. По мере ревности и усердия в исполнении заповедей приемлют они Божественные созерцания, как воздаяние – большее или меньшее, раньше или позже, в соответствии со своими подвигами (61, 101).

Из тех, которые добровольно взяли на себя Крест Господень и пошли тесным путем, готовые и душу свою погубить за жизнь вечную, многие видели Бога и прежде, и теперь, как, думаю, многие видят Его, и всякий может увидеть, если пожелает это и устремится к этому как должно (61, 340).

Где глубокое смирение, там и обильные слезы. А где слезы, там и посещение Святого Духа. Когда же придет благодать Духа, в том, кто попадает под действие Его, является всякая чистота и святость – тогда он видит Бога и Бог взирает на него. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 562).

Исполняй заповеди Господа – и чудным образом увидишь Господа в себе, в своих свойствах (108, 105).

Видение судеб Божиих – видение духовное. В свое время к этому видению Божественной благодатью возводится ум христианина, подвизающегося правильно (109, 78).

Нет никакой пользы видеть Господа телесными очами, когда слеп ум, когда вера – эта сила духовного зрения не действует. Напротив, когда действует вера, отверзаются небеса, и виден Сын одесную Отца, везде существующий по тождеству и все исполняющий, невыразимый. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (111, 273– 274).

«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят»

«Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5, 8). Бог предлагается зрению очистивших сердце. Но, как говорит великий Иоанн: «Бога не видел никто никогда» (Ин. 1, 18). Подтверждает это высокий разумением Павел: «Которого никто из человеков не видел и видеть не может» (1Тим. 6, 16)... И Моисей утверждал, что Бог недоступен намеревающемуся учить о Нем, потому что разум наш никак не может приблизиться к Нему из-за непостижимости Его. Ибо Он говорит: «человек не может увидеть Меня и остаться в живых» (Исх. 33, 20). Видение Бога – это и есть Вечная Жизнь, а такие столпы веры, как Иоанн, Павел и Моисей, признают это невозможным. Видишь ли круговорот, которым увлекается душа в глубину смысла этих слов? Бог – Жизнь, кто не видит Его, не видит и Жизни... На что же опереться человеческой надежде? Но Господь подкрепляет слабеющую надежду, как поддержал Он утопающего Петра, снова поставив его на воду. Потому если и к нам, не твердо стоящим над глубиной умозрений, протянется рука Слова, удержит нас на твердой мысли, то и мы будем бесстрашно руководствоваться Словом. Святитель Григорий Нисский (18,436).

Если хочешь увидеть Святого – стань святым. (45, 942).

Помни же, что без целомудрия нельзя увидеть Господа, хотя не всегда это возможно и при целомудрии, потому что может препятствовать что-нибудь другое. Святитель Иоанн Златоуст (45,38).

Как солнце обнаруживает слабость глаз, так и Бог пришествием Своим обнаруживает немощь души. Для одних Он – Свет, а для других Огонь, смотря по тому, какое вещество и какого достоинства встречает в каждом. Святитель Григорий Богослов (11, 290).

Как свет сияет не для всех в равной мере, но для тех, которые имеют глаза, бодрствуют и могут беспрепятственно наслаждаться появлением солнца, так и «Солнце правды» (Мал. 4, 2) – «Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1, 9), не всем дает видеть Свою светозарность, но тем, которые живут достойно Света. Святитель Василий Великий (4, 252).

...Только те чистыми очами созерцают Его Божество, которые, отрешась от низких, земных дел и помыслов, восходят с Ним на высокую гору уединения, на которой не слышно шума всех земных помыслов и смятений, которая удалена от всех пороков, возвышена чистой верой и превосходством добродетелей. Господь открывает славу лица своего и образ Его светлости тем, которые достойны видеть Его чистыми взорами души. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Исаак 53, 353).

О Божественных вещах написано в книгах Писания и все об этом читают. Но открывается это только тем, которые покаялись от всей души и хорошо очистились бесхитростным покаянием. В силу покаяния и по мере стяжания ими очищения, получают они откровение, и им явлены бывают даже глубины духа. От таких и источается слово ведения и премудрости Божией, как многоводная река, и затопляет мудрования противников. Для всех же других это остается неведомым и сокровенным, ибо не раскрыто для них Тем, кто разверзает умы верных к постижению Божественных глаголов (61, 86).

Если мы по нерадению нашему имеем хоть некий малый помысел неверия или двоедушия... или другую страсть, или имеем пристрастие к чему-либо временному, то, конечно, не удостоимся того, чтобы в нашей душе обитал Бог, и не взойдем на высоту такой славы. Тому, кто гонится за другим, и малейшее расстояние, хотя бы на один волос, не позволяет схватить его; так и в отношении к духовным вещам – малейшая страсть бывает причиной того, что мы не удостаиваемся созерцания таин Божиих. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 60).

...Кто не внимает хранению ума своего, тот не может быть чист сердцем, тот не сподобится зреть Бога. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (109, 152).

Прикосновение Духа Божия

Созерцание свойственно всем людям, каждый человек занимается созерцанием, когда захочет. Видение свойственно одним очищающим себя посредством покаяния. Возникает оно не по произволу человека, но от прикосновения к духу нашему Духа Божия... Так как в состоянии ведения зрителем является ум, то видение и названо святыми Отцами видением умным, то есть умственным. Так как состояние видения дается Святым Духом, то видение названо духовным, будучи плодом Святого Духа. Этим оно различается от созерцания. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (110, 54).

Никто из нас не смог бы когда-нибудь увидеть Бога по собственному усилию, если бы Сам Он не послал Своего Божественного Духа. Сообщив через Него нашей немощной природе крепость, и силу, и мощь, Бог сделал человека способным видеть Свою Божественную славу (59, 75).

«Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» глубины эти и эти тайны (Мф. 11, 27) (ибо говорит: тайны Мои Мне и Моим»). Кто же из мудрых, или риторов, или ученых (кроме тех, которые при этом очистили ум свой высшей философией и подвижничеством и имеют душевные чувства обученными) может одной человеческой мудростью познать сокровенные тайны Божии – без откровения свыше, от Господа? Открываются эти тайны в созерцании, посылаемом Божественным Духом тем, кому дано как и всегда дается познать их Божественной благодатью. Знание этих тайн есть достояние тех людей, ум которых ежедневно просвещается Духом Святым из-за чистоты их душ; тех, чьи умственные очи широко открыты действием лучей Солнца правды; кому дано Духом Святым слово разума и слово премудрости; кто сохраняет совесть и страх Божий любовью, миром, благостью, милосердием, воздержанием и верой. Вот чьим достоянием становится божественное ведение (61,335).

Пусть никто не прельщает вас вздорными и ложными словами о том, что можно познать Божественные тайны нашей веры без посвящения и просвещения Святым Духом. Вместилищем же даров Духа никто не может быть без кротости и смирения. Поэтому все мы непременно должны прежде всего положить твердое и непоколебимое основание веры в глубинах души нашей. Потом на этом основании создать храм внутреннего благочестия души, возведя высокие и крепкие стены из разных видов добродетелей. Когда, таким образом, ограждена будет душа со всех сторон, как стенами, и когда в ней водворится и укоренится всякая добродетель, – возложим на это здание и кровлю ведение Бога, и дом Духа будет завершен. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 342).

Ум, очищенный Чашей Христовой, становится зрителем духовных видений: он начинает видеть всеобъемлющий, невидимый для плотских умов Промысл Божий... видеть Бога в великих делах Его... в создании и воссоздании мира. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (108, 550).

Опыт богосозерцания

Если ты желаешь познать Бога и сделаться богом по благодати не на словах, не в воображении, не мысленно, не одной верой, лишенной дел, но опытом, на самом деле, умным созерцанием и таинственнейшим познанием, то твори дела, которые Христос повелевает тебе, и терпи то, что Он ради тебя претерпел. И тогда ты увидишь блистательнейший свет, явившийся в совершенно просветленном пространстве души, духовным образом ясно увидишь духовную сущность, по истине всю, проникающую сквозь все. От нее же (то есть от души), проникающую сквозь все тело – так как душа находится во всем (теле) и сама бестелесна – и тело твое просияет, как и душа твоя. Душа же, как воспринявшая благодать, будет блистать подобно Богу. Если же ты не станешь подражать смирению и страданиям Создателя и не пожелаешь претерпеть поругания, какие Он терпел, то мысленно, или лучше сказать чувственно, ты остался о безумие! в аду и мраке своей плоти, которая есть тление. Преподобный Симеон Новый Богослов (59, 217).

Напрасно рассказывать о свете тому, кто не видел света от рождения, потому что сияние лучей нельзя ощутить посредством слуха. Так и по отношению к истинному и умному Свету Божества – каждый должен сам увидеть эту красоту. Кто созерцал ее, по некоему Божественному дару и вдохновению, тот хранит неизъяснимое изумление в тайне сознания. А кто видел ее, тот не чувствует и лишения, которое терпит (23, 332).

В естестве человеческом удовольствие двояко: одно порождается в душе бесстрастием, а другое – в теле страстью. Какое из них будет избрано волей, то и станет преобладать. Кто отдает предпочтение чувству, привлекаемый плотским удовольствием,тот проведет жизнь, не вкусив Божественной радости от привычки лучшее заслонять худшим. А у кого желания устремлены к Божественному, для тех благо пребывает неомраченным, и они избегают того, что ослабляет эту радость. Поэтому душа, когда наслаждается созерцанием Сущего, не внемлет ничему, что доставляет удовольствие чувству. Усыпив всякие плотские стремления, она освобожденной чистой мыслью в божественном трезвении приемлет Богоявление. Святитель Григорий Нисский (19, 271).

...Чем более дух возносится к чистоте, тем возвышеннее будет он созерцать Бога. И удивление будет возрастать в нем скорее чем раскрываться способность высказываться или говорить о Боге. Потому что не испытавший не может постичь умом эту радость, а испытавший не в состоянии выразить ее словом... Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (Авва Херемон 53, 398).

Не ищи ни славы, ни телесного удовольствия, ни расположения родных, не оглядывайся ни направо, ни налево... Всегда старайся уловить Владыку, держаться за Него. И хотя бы тысячу раз Он исчезал и столько же раз являлся тебе и снова делался неуловимым, (только) таким путем ты удержишь Бога. Десятки тысяч раз, или лучше до тех пор пока ты вообще дышишь, все усерднее ищи Его и стремись к Нему. Ибо Он не оставит тебя и не забудет тебя. Он станет являться тебе понемногу, все более и более, все чаще пребывая с тобою. И когда, наконец, ты очистишься осиянием света, Владыка Сам придет и весь вместится в тебя и будет пребывать с тобою Тот, Кто сотворил мир. И ты будешь обладать истинным богатством, которого мир не имеет, но только Небо и те, которые вписаны на Небесах. Преподобный Симеон Новый Богослов (59, 67).

Кто воздерживается от всего и обучает душу свою не кружиться в беспорядке там и здесь и не творит ни в чем свою волю, особенно же в том, что не угодно Богу, но заставляет душу свою неотступно следовать заповедям Божиим с теплой любовью и столь великим вниманием, как если бы шел по канату на высоте воздушной, тот в короткое время обретет Бога, скрытого в Божественных заповедях. И как только обретет Его, забудет все и станет вне себя, и припадая к Нему, всей душой возжелает видеть Его, и только Его одного. Когда после этого Бог промыслительно скроется от умственного взора его, тогда объемлет его скорбное недоумение. И он начнет опять проходить сначала путь заповедей Божиих – еще поспешнее, усиленнее и осторожней, глядя под ноги, ступая обдуманно, сжигаемый воспоминанием, горя желанием любви и воспламеняясь надеждой опять увидеть Его. Когда же долгое время таким образом трудясь и утомившись, он не сможет достичь желаемого и в изнеможении совсем упадет духом, так что и идти далее уже не останется сил, – тогда внезапно увидит он Того, Кого искал, достигнет Того, Кто бежал от него, обнимет Того, Кого желал.

И станет он опять вне мира и забудет весь этот мир, соединится с Ангелами, обольется светом, вкусив от жизни, обретет бессмертие, исполнится утешительной сладости. Взойдет он на третье небо, восхитится в рай, услышит неизреченные глаголы. И внидет в чертог Жениха, пройдет до места, где покоится Жених. Увидит Его Самого, сделается общником духовного брака, насытится, пия от таинственной чаши и вкушая от тельца упитанного, от Хлеба жизни и от пития жизни, от Агнца непорочного и от духовной манны, – получит все эти блага, на которые не дерзают смотреть и Ангелы. Находясь в таком состоянии, он горит, как огонь, и просвещается Духом Святым, и еще отсюда, из настоящей жизни, увидит таинство обожения своего. Он станет весь огнем в душе, и тело ею воспримет от этого внутреннего осияния светом, как и обычный огонь раскаляет железо. И станет тогда душа для тела тем же, чем Бог стал для души, как говорят богословы. Ибо как душа не может жить, если не просвещена она своим Творцом, так и тело не может жить, если не получит на это сил от души.

После того, как ум, обращаясь к Богу, пресечет в себе все образные представления Сущего, созерцает Его безвидно и тем просветляется, хотя ведение Созерцаемого несовершенно из-за неприступности Его славы. Не постигая Созерцаемого по причине непостижимости Его, ум истинно знает, что Он есть собственно Сущий и Один имеет вечное бытие. И питая любовь к Нему и удовлетворяя свои стремления богатством источающейся от Него благости, ум удостаивается постоянного блаженного успокоения в Боге. Святитель Феолипт Филадельфийский (70, 181).

Иное – сладость молитвы и иное – видение молитвы. Второе ценнее первого настолько, насколько человек совершенного возраста разумней несовершеннолетнего младенца. Иногда услаждаются стихи в устах, и слова какого-либо стиха молитвы повторяются многократно (бесчисленно), не позволяя молящемуся насытиться и перейти к другому стиху. Иногда же от молитвы рождается некое видение, пресекает молитву уст, и становится молящийся в этом видении исступленным от ужаса, как бы не существующим. Такое состояние называем видением молитвы, в котором не является никакого вида и лика или образа, представленных воображением, как это утверждают не знающие дела. И опять: в этом молитвенном видении имеются различные меры и разделения дарований. До пришествия в это состояние действует молитва» потому что еще не прекратились мысли, без прекращения которых не может прекратиться молитва и наступить состояние превыше молитвы, ибо движения языка и сердца в молитве суть, ключи ее, а совершающееся после этого есть вход в клеть. Здесь да перестанут действовать всякие уста и всякий язык, и сердце – этот хранитель помыслов, и ум – этот кормчий чувств, и мысль быстро и повсюду летающая птица. Всякое искусство и знание их да прекратятся, здесь же остановится ищущий: пришел Домовладыка. Преподобный Исаак Сирин (82, 259).

Блаженны те, которые ежечасно приемлют очами ума неизреченный Свет. Они и каждый день проведут достойно и проживут все время свое в духовном радовании. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 57).

Должно... видеть и созерцать Судьбы Божии оком веры, духовного разума и, не позволяя себе бесплодных суждений по началам человеческим, благоговейно погружаться в Священное недоумение, в Священный Духовный мрак, который – вместе и чудный Свет, закрывающий Бога от умственных взоров и человеческих, и ангельских. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (109, 81–82).

Кто видит Бога, тот в этом видении уже все имеет, что состоит в списке благ: бесконечную жизнь, вечное нетление, бессмертное блаженство, нескончаемое царство, истинный свет, духовную и сладостную пищу, неприступную славу, непрестанную радость и всякое другое благо. Святитель Григорий Нисский (18, 438).

Блаженны те, которые от всей души стремятся войти во свет, презрев все прочее. Если они и не имеют успеха войти в этот свет в настоящей жизни, то уйдут из нее с благой надеждой и потом обретут его, каждый по мере своей. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 57).

Тогда же увидим «лицем к лицу»

«Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда познаю, подобно как я познан» (1Кор. 13, 12).

Настоящее тень будущего. Ибо в святом Крещении мы видим образ воскресения, а тогда воскреснем. Здесь видим прообразы Владыки, а там увидим Его Самого. Это значат слова «лицем к лицу». Блаженный Феодорит (113, 98).

Никто из людей никогда не находил и, конечно, не найдет Бога, какой Он есть по сущности и естеству. А если и найдет когда нибудь, то пусть исследуют это и философствуют об этом желающие. Найдет же, как я рассуждаю, в том случае, если (наше) богоподобное и божественное, то есть ум и слово, соединятся с родственным себе, когда образ взойдет к Первообразу, к Которому теперь стремится. И это, как думаю, выражается в том учении, весьма мудром, по которому некогда познаем, подобно как сами познаны (1Кор. 13, 12). А то что в нынешней жизни доступно нам, есть тонкая струя и только отблеск великого света. Поэтому, если кто познал Бога и засвидетельствовано, что он познал, то познанием это называется в том отношении, что он оказался причастником большего света, по сравнению с другим, не столь просвещенным. Святитель Григорий Богослов (13, 33).

Люди святые и особенно духовно возвысившиеся могут истинно знать Его величие не все, каково оно есть в самом себе – это невозможно, – но яснее других (39, 431).

Чтобы хоть немного объяснить это различие (нынешнего знания и будущего) и просветить душу твою хоть слабым лучом понимания этой темы, вспомни теперь о временах подзаконных, когда воссияла благодать. До благодати прежнее знание казалось чем-то великим и удивительным, но после благодати оно стало не так велико. Но чтобы уяснить сказанное мною, возьмем какое-нибудь одно из тогдашних священнодействий, и ты увидишь различие. Представим, например, пасху ветхозаветную. Иудеи совершали ее, но совершали «как бы сквозь тусклое стекло, гадательно». Неизреченных же таин они даже и умом никогда не касались и не знали, что прообразовали их действия. Они видели закланного агнца, его кровь и помазанные ею двери. А что воплотившийся Сын Божий будет заклан, избавит всю вселенную, даст в пищу грекам и варварам Свою кровь, откроет для всех Небо, предложит Небесные блага человеческому роду, вознесет окровавленную плоть выше неба и неба небес и вообще выше всех горних воинств, Ангелов, Архангелов и прочих сил и посадит ее на самом царском престоле одесную Отца в сиянии неизреченной славы этого никто из них не мог и представить. (113, 98).

Как Он Сам сначала познал меня и Сам снизошел ко мне, так и я поднимусь к Нему тогда гораздо больше, чем теперь. Солнце должно сначала засиять для сидящего во мраке, тогда уже и сам он будет стремиться к свету. Такой же смысл в словах «подобно как я познан» не тот, будто мы познаем Его так, как Он нас, но как Он Сам снизошел к нам теперь, так и мы поднимемся к Нему тогда, узнаем многое такое, что ныне сокровенно, и сподобимся блаженнейшей беседы и премудрости. Святитель Иоанн Златоуст ( 113, 99).

Не то говорит апостол, что познаю Его так же, как сам Им познан. Но что отчетливее увижу Его, потому что приближусь к Нему, став Ему своим. Ибо слово «познан» употребил апостол вместо слова «присвоен». Так и Моисею сказал Господь: «Я знаю тебя по имени» (Исх. 33, 17), и апостол говорит: «познал Господь Своих» (2Тим. 2, 19), то есть удостаивает их большего промышления. Не раз употребил апостол это слово, и все-таки оно не достаточно ясно. Наверное, и это принадлежит к предметам, которые только тогда будут познаны с совершенной определенностью. Блаженный Феодорит (113, 99).

Бежим же от прелестей мира сего и его обманчивых радостей и утешений, устремившись к одному Христу, Спасителю душ наших. Его постараемся постичь и, когда постигнем, припадем к ногам Его, и облобызаем их со всею теплотой сердечной... Умоляю вас, постараемся теперь, пока еще мы в настоящей жизни, познать и узреть Его. Ибо если здесь сподобимся мы познать Его чувством души своей, то не умрем и смерть не одолеет нас. (60, 43).

Кто во внутренней своей умной или духовной сущности не облекся в образ Господа нашего Иисуса Христа – небесного Человека и Бога, тот остался только кровью и плотью и не может с чужих слов воспринять духовную славу. (61, 517).

Тот, кто увидел и познал Бога и потому не позволяет себе легкомысленно и бесстрашно впадать в грех, показывает тем, что он не только боится, но и любит Бога. Такой человек, проведя всю жизнь богоугодно, перейдет в другую с надеждой и чаянием воскресения мертвых и воскреснет к неизглаголанной радости, для которой и рождаются и умирают люди. (60, 52).

Блаженны те, которые еще здесь познали свет Господень как Его Самого, потому что в будущей жизни они предстанут перед лицом Его с дерзновением. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 57).

Однажды преподобный Серафим, будучи иеродиаконом, служил Божественную литургию в Великий Четверг. После малого входа Серафим возгласил в Царских вратах: «Господи, спаси благочестивые и услыши ны!» Но едва, обратясь к народу, навел на предстоящих орарем и сказал: «и во веки веков!» как озарил его луч ярче солнечного света. Взглянул он на это сияние и увидел Господа Иисуса Христа в образе Сына Человеческого во славе, сияющего неизреченным светом, окруженного небесными силами: Ангелами, Архангелами, Херувимами и Серафимами, грядущего по воздуху от западных церковных врат. Пролог в поучениях (81, 688–689).

Однажды зашел к авве Силуану его ученик Захария и нашел старца в восхищении, с простертыми к небу руками. Затворив дверь, Захария вышел. Потом опять приходил около шестого и девятого часа и находил его в том же положении. Наконец постучался в десятом часу, вошел в келлию и увидел, что он отдыхает. «Что с тобой сделалось, отче?» – спросил Захария старца. «Сегодня занемог я», – отвечал старец. Но Захария, обняв его ноги, сказал:"Не отстану от тебя, авва, если не скажешь мне, что ты видел». Старец ответил: «Был я восхищен на Небо, и видел славу Божию, и находился там до этого времени, а теперь отпущен». Достопамятные сказания (79, 259–260).


Источник: Энциклопедия составлена на основании 5, 6 и 7-го томов «Настольной книги священнослужителя», издание Московской Патриархии.

Комментарии для сайта Cackle