СМИРЕНИЕ

Кто желает быть подобным Богу, пусть будет, по силе человеческой, кротким и смиренным (46, 390).

Господь все перенес, чтобы ты наилучшим образом научился смиренномудрию. Святитель Иоанн Златоуст (35, 502).

Смиренномудрие – риза Божества. В него облеклось вочеловечившееся Слово и через него беседовало с нами в теле нашем. Преподобный Исаак Сирин (55, 234).

Блажен человек, который всегда взирает на Небесного Владыку и Его страдания, который распял себя самого для всех страстей и для всего земного и стал подражателем смирения своего Владыки. Преподобный Ефрем Сирин (27, 222).

Если все свойства Божественного естества превышают меру человеческого естества, то проще всего для нас уподобиться Божеству в возможном и сообразном с нашей природой. Что же это такое? Смиренномудрие. Преподобный Исидор Пелусиот (52, 355).

Господь наш Иисус Христос, Бог непостижимый и неизреченный, в продолжение всей Своей жизни во плоти был облечен в смирение. Так что святое смирение праведно должно именоваться и Божественной добродетелью, и Владычней заповедью... Преподобный Филофей Синайский (68, 406).

Почему, сказав: «блаженны нищие». Господь прибавил еще: «духом»? Чтобы показать, что ублажения достойно собственно смирение души и что хотя и телесная нищета блаженна и ведет в Царство Небесное, но только если ее сопровождает смирение душевное, если она с ним тесно соединена и от него получает начало. Таким образом, ублажив нищих духом, Господь дивно показал, где корень и причина видимой нищеты святых, то есть в духе их. Дух, приняв в недро свое благодать евангельской проповеди, становится источником нищеты, орошающим «все лице земли» (Быт. 2, б), то есть нашего внешнего человека, и делающим его раем добродетелей. Такая нищета достойна ублажения от Бога. Ибо иной может быть нестяжателен и нищ, и притом произвольно, но ради славы человеческой. Такой человек не нищий духом, а лицемер. Лицемерие же рождается от самомнения, которое противно духовной нищете. Кто имеет дух сокрушенный и смиренный, тому невозможно не радоваться видимой нищете и смирению, ибо он считает себя недостойным славы, довольства, утешений и всего такого. Почитающий себя недостойным всего этого и есть ублажаемый Богом нищий... И все такие – из числа слышавших и последовавших за Господом Иисусом, Сыном Божиим, ибо Он сказал: «...научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим» (Мф. 11, 29). Поэтому их и Царствие Божие, ибо они – сонаследники Христовы. Святитель Григорий Палама (70, 287).

Смиренномудрие есть образ мыслей, заимствованный всецело из Евангелия, от Христа. Смирение есть сердечное чувство, есть залог сердечный, соответствующий смиренномудрию (108, 316).

Истинное смиренномудрие состоит в послушании и последовании Христу (108, 535).

Истинное смиренномудрие – характер евангельский, нрав евангельский, образ мыслей евангельский (108, 536).

«Если кто хочет идти за Мною, – возвещает святое Смирение, – отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мф. 16, 24). Иначе невозможно быть учеником и последователем Того, Кто смирился до смерти, до смерти крестной. Он воссел одесную Отца. Он, Новый Адам, Родоначальник святого племени избранных. Вера в Него вписывает в число избранных, избрание приемлется святым смирением, запечатлевается святой любовью. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (108, 543).

Отличительные черты и признаки человека, имеющего истинное смирение, следующие. Считать себя самым грешным перед Богом, укорять себя во всякое время, на всяком месте и за всякое дело. Никого не хулить и не находить на земле человека, который был бы гнуснее, или грешнее, или нерадивее его самого, но всегда всех хвалить и прославлять. Никого никогда не осуждать, не уничижать, ни на кого не клеветать, во всякое время молчать и без приказания или крайней нужды ничего не говорить. Когда же спросят и есть намерение или крайняя нужда заставляет говорить и отвечать, тогда говорить тихо, спокойно, редко, как бы по принуждению и со стыдом. Ни в чем не выставлять себя за меру, ни с кем не спорить – ни о вере, ни о чем другом, но если говорит кто хорошо, сказать ему: «Да», а если плохо, отвечать: «Сам знаешь». Быть в подчинении и гнушаться своей волей, как чем-то пагубным. Смотреть всегда в землю, иметь перед глазами свою смерть. Никогда не празднословить, не пустословить, не лгать, не противоречить высшему. С радостью переносить обиды, уничижения и утраты. Ненавидеть покой и любить труд. Не огорчать, не уязвлять ничью совесть. Таковы признаки истинного смирения; и блажен, кто имеет их, потому что здесь еще начинает именоваться домом и храмом Божиим, и Бог является в нем, и делается он наследником Небесного Царства (27, 397).

Кто больше пред Господом? Тот, кто смиряет себя перед братом своим в страхе Божием (25, 206).

Смиренный не устанавливает собственной воли... но повинуется истине (25, 401).

Смиренный не уничижается в лишении и бедности и не оказывается надменным в благоденствии и славе, но постоянно пребывает в той же добродетели (25, 401).

Смиренный не завидует успеху ближнего, не радуется его сокрушению, а, напротив, радуется с радующимися и плачет с плачущими (25, 401).

Смирен тот, кто делами проповедует добродетель (25, 401).

Смиренный не клевещет брату на брата (это сатанинское дело), но служит для них миротворцем, не воздавая злом за зло (25, 401).

Смиренный ненавидит самолюбие, потому не домогается первенства (25, 402).

Смиренный не знает ни досады, ни лукавства, но с простотой и непорочностью служит Господу во святыне, в мире и в радости духовной (25, 402).

Все дела твори в смиренномудрии, во имя нашего Спасителя Иисуса Христа, и этим твой плод будет вознесен до Неба (26, 100).

Трудись под игом смирения, и труд твой будет угоден Богу (28, 119).

Смиряй душу свою до праха, чтобы прах твой воскрес и восстал. Преподобный Ефрем Сирин (29, 296).

Смиренномудрый не имеет языка, чтобы сказать о ком-либо, что он нерадив или небрежёт о спасении своем. Он не имеет очей, чтобы видеть недостатки других. Он не имеет ушей, чтобы слышать вредные для души слова и разговоры. Он не заботится ни о чем временном, заботится единственно о своих грехах. Он сохраняет мир со всеми ради заповеди Божией, а не по человеческой дружбе. Тщетны труды того, кто без смирения много постится и несет тяжкие подвиги. Преподобный авва Исаия (82, 136).

Человек всегда нуждается в смиренномудрии и страхе Божием, как в дыхании (82, 335).

Учить ближнего столь же противно смиренномудрию, как и обличать его. Преподобный Пимен Великий (82, 336).

На вопрос, в чем заключается смирение, старец отвечал: «В том, чтобы простить брату, согрешившему против тебя, прежде чем он попросит прощения» (82, 397).

Брат спросил старца: «Что есть смирение?» Старец отвечал: «Смирение состоит в том, чтобы делать добро тем, которые делают нам зло». Брат возразил: «Если человек не достиг такой меры, что ему делать?» Старец сказал: «Пусть избегает людей, избрав своим подвигом молчание» (82, 397).

Лучше поражение со смирением, чем победа с гордостью. Изречения безымянных старцев (82, 397).

Истинное преуспеяние души состоит в том, чтобы ежедневно делаться покорнее Богу и говорить себе: «Каждый человек лучше меня». Без этой мысли, если кто и чудеса творит, и воскрешает мертвых, – отстоит далеко от Бога. Повести из жизни старцев (82, 443).

Кто чужд всякого надмения, ничем человеческим не гордится, тот и сердцем сокрушен, и духом смирен (4, 266).

Тот велик перед Богом, кто смиренно уступает ближнему и, не стыдясь, принимает на себя Даже обвинения несправедливые, чтобы этим даровать Церкви Божией великую выгоду – мир. Святитель Василий Великий (10, 101).

Смиренномудрие есть великая высота, честь и, достоинство (33, 169).

Смиренный никогда не падает, да и куда ему падать, когда он ниже всех? Преподобный Макарий Египетский (33, 360).

Смирение состоит в том, что человек считает себя грешником, не сделавшим ничего доброго перед Богом (34, 109);

Смирен тот, кто хранит молчание, кто считает себя за ничто, не склонен к спорам, повинуется всем... Кто тщательно размышляет о смерти, хранит себя от лжи, удаляется от праздных и неполезных бесед, не противоречит старшим... Кто не настаивает на своем мнении, кто переносит оскорбления, ненавидит покой, охотно несет труды и никого не прогневляет. Преподобный авва Исаия (34, 110).

Не обращайся с одним смиренно, а с другим дерзко; сохраняй смирение со всяким, друг ли он твой или враг, знатный или ничтожный, человек, – в этом состоит смирение (45, 85).

Если необходимость заставляет смиряться против воли, то это дело не ума и воли, а необходимости, смиренномудрие же потому так и называется, что оно есть усмирение мысли. Святитель Иоанн Златоуст (45, 268).

Каждому христианину надо стяжать истинное смирение сердца, которое состоит не в притворстве наружном и на словах, а в искреннем уничижении духа. Оно проявится терпением не тогда, когда кто сам будет тщеславиться своими пороками, невероятными для других, но когда он не оскорбится, если их припишут ему другие, и с кротостью сердца, благодушно перенесет обиды, причиненные другими. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (53, 505).

Возлюби смирение во всех делах своих, чтобы избавиться от неприметных сетей, какие всегда находятся вне пути смиренномудрых (55, 35).

Как душа непознаваема и невидима, так и смиренномудрый не познается среди людей (55, 214).

Смиренномудрому никогда не встречается такая нужда, которая приводила бы его в смущение или смятение (55, 216).

Истинно смиренномудр тот, кто имеет нечто сокровенное, что достойно гордости, но не гордится и в мысли своей вменяет это в прах. Преподобный Исаак Сирин (55,237).

Одна только добродетель смиренномудрия такова, что бесы не могут подражать ей (57, 166).

Священная двоица – любовь и смирение; первая возносит, а последняя, поддерживает вознесенных и не дает им упасть (57, 169).

Признак глубочайшего смирения, когда человек ради уничижения, в некоторых случаях принимает на себя такие вины, каких в нем нет. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 170).

Поистине нет ничего крепче смиренномудрия, ничто не побеждает его. Если со смиренным случится что-либо скорбное, он тотчас обращается к себе, тотчас осуждает себя, считая себя достойным этого, и не станет никого укорять, не будет возлагать вину на другого и таким образом перенесет случившееся без смущения, без скорби, с совершенным спокойствием, а потому он и сам не гневается и никого не прогневляет (58, 41).

Есть два смирения. Первое смирение состоит в том, чтобы считать брата своего разумнее себя и во всем превосходнее, одним словом, считать себя ниже всех. Второе же смирение состоит в том, чтобы приписывать Богу свои подвиги, это совершенное смирение святых. Оно явственно рождается в душе от исполнения заповедей. Так ветви, когда на них много плодов, плодами же склоняются вниз, а ветвь, на которой нет плодов, поднимается вверх и растет прямо. Есть некоторые деревья, которые не дают плода, пока их ветки растут вверх, если же подвесить камень к ветке и нагнуть ее, тогда она даст плод. Так и душа: когда смиряется, приносит плод, и чем более приносит плода, тем более смиряется. Так и святые: чем более приближаются к Богу, тем более грешными себя видят. Преподобный авва Дорофей (58, 43).

Постараемся же все приобрести смирение – несказанную красоту наших душ. Преподобный Симеон Новый Богослов (59, 25).

Христианский подвиг состоит в смирении (104, 1887).

Смирение присуще духовной мудрости (104, 1887).

Кто больше познает Бога, тот более смиряется (104, 1887).

В истинном смирении замечается непрестанная алчба и жажда Божией благодати, ибо смирение не смотрит на то, что имеет, но думает о том и ищет того, чего не имеет. Как учащиеся, чем более познают и обретают навык, тем больше видят свое невежество, потому что гораздо большего не знают, чем узнали, так и учащиеся в школе премудрости Божией, тем более нищими духовно сознают себя, чем больше причащаются дарований Божиих, ибо видят, что многого не имеют, чего и ищут со смирением и воздыханием (104, 1893).

Нужно без ропота и охотно терпеть всякое презрение и бесчестие: смирения без терпения быть не может, и где истинное терпение, там и смирение. Ибо кто не терпит презрения, тот любит почитание и похвалу, что есть знак гордости. Добровольно и усердно повиноваться и слушать не только высших, но и равных, и меньших в их нуждах и требованиях; смирение ко всем склоняется, как и любовь (104, 1893–1894).

Смиренное сердце избегает всякого сана, чести и славы; и если ему необходимо быть в чести и сане, приемлет это с крайним нежеланием и ради послушания, ибо видит свое невежество и недостоинство (104, 1894).

Смиренный сердцем высшим оказывает послушание, равных и низших себя не презирает, но со всеми обходится, как с братьями, даже если и более достоин чести и большие имеет дарования, чем они. Ибо смотрит не на дарования, но на нищету свою и познает, что дарования не его, но чужие, он – только вместилище, а не господин их, а нищета и ничтожество – его собственные, как и у всех людей. Ибо всякий человек сам по себе беден и грешен. Святитель Тихон Задонский (104, 1894–1895).

Видит Господь мать, плачущую о смерти сына, и милосердствует,о ней (Лк. 7, 13); другой раз был позван на брак – и сорадовался семейной радости (Ин. 2, 2). Этим показал Он, что разделять обычные житейские радости и печали не противно духу Его. Так и делают христиане истинные, благоговейные, со страхом проводя жизнь свою. Однако они различают в житейском быту порядки от порядков, ибо в них много вошло такого, на чем не может быть Божия благоволения. Есть обычаи, вызванные страстями и придуманные в удовлетворение их, другими питается одна суетность. В ком есть дух Христов, тот сумеет различить хорошее от дурного: одного он держится, а другое отвергает. Кто делает это со страхом Божиим, того не чуждаются другие, хоть он и не поступает, как они, ибо он действует всегда в духе любви и снисхождения к немощам братий своих. Только дух ревности, преходящий меру, колет глаза и производит разлад и разделение. Такой дух никак не может удержаться, чтобы не поучить и не обличить. А тот заботится лишь о том, чтобы себя да семью свою устроить по-христиански, в дела же других вмешиваться не считает позволительным, говоря в себе: «Кто меня поставил судьею?» Такой тихостью он располагает к себе всех и внушает уважение к тем порядкам, которых держится. Всеуказчик же и себя делает нелюбимым, и на добрые порядки, которых держится, наводит неодобрение. Смирение в таких случаях нужно, христианское смирение. Оно есть источник христианского благоразумия, умеющего хорошо поступать в данных случаях. Святитель Феофан Затворник (107, 335–336).

Духовное место, на котором только и заповедано приносить духовные жертвы, – смирение (108, 129).

Истинное смирение – Божественное таинство: оно недоступно для постижения человеческого. Будучи высочайшей премудростью, оно представляется безумием для плотского разума (108, 536).

Смирение не видит себя смиренным. Напротив, оно видит в себе множество гордости... (108, 536).

Смирение – небесная жизнь на земле (108, 536).

Смиренный предает себя всецело воле Божией (108, 540).

Блаженна душа, которая осознала себя вполне недостойной Бога, которая осудила себя, как окаянная и грешная. Она – на пути спасения: в ней нет самообольщения (109, 123).

Смирение есть непостижимое действие... мира Божия, непостижимо постигаемое одним блаженным опытом (109, 226–227).

Смиренномудрие есть правильное понятие человека о человечестве, следовательно, оно есть правильное понятие человека о самом себе. Святитель Игнатий (Брянчаничов) (111, 170).

Смирение не столько познается в мелочах (ибо тогда оно может быть только напоказ и иметь ложный вид добродетели), сколько испытывается в важных делах. Смиренномудр не тот, кто мало говорит о себе, при немногих и редко, и не тот, кто униженно обращается с низшим, чем он, но тот, кто скромно говорит о Боге; кто знает, что сказать и о чем помолчать, в чем признать свое неведение; кто уступает слово имеющему власть говорить и соглашается, что есть люди, которые более духовны и более преуспели в познании. Стыдно выбирать одежду и пищу недорогую, доказывать смирение и сознание своей немощи мозолями на коленях, потоками слез, постничеством, бдением, возлежанием на голой земле, трудом и всякими знаками унижения, но в том, что касается учения о Боге, быть самоуверенным и самодовольным, ни в чем никому не уступать... тогда как здесь смирение не только похвально, но и безопасно. Святитель Григорий Богослов (13, 150).

Есть мнимое смирение, происходящее от нерадения, лени и от сильного осуждения совести. Имеющие его нередко считают его достаточным для спасения, но оно не таково на самом деле, потому что не имеет плача, творящего радость. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 531).

Не тот проявляет смиренномудрие, кто осуждает себя... но тот, кто, будучи укорен другим, не уменьшает к нему любви. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 145).

Если скажет брат: «Окажите любовь, научите меня этому делу, я не знаю его», то знающий не должен отговариваться незнанием. Такое смирение не благоугодно Богу. Преподобный авва Исаия (82, 178).

Смирение нужно не только проявлять вовне, нужно особенно стараться иметь его внутри. Есть такие, которые внешне проявляют смирение, но внутри его не имеют. Многие отказываются от чинов и титулов мира сего, но не хотят отказаться от высокого мнения о себе, отрекаются от чести и мирского сана, но хотят почитаться из-за святости. Многие не стыдятся называть себя перед людьми грешниками, или еще больше, самыми грешными, но от других этого слышать не хотят и потому устами только называют себя такими... Многие говорят мало и тихо, а иные и совсем не говорят, но сердцами беспрестанно порочат ближних. Иные черной рясой и мантией тело покрывают, но сердца покрыть не хотят. Так и прочие знаки смирения показывают!.. Все такие смирения в сердце не имеют. Могут эти знаки быть приметами смирения, но когда того, что они значат, нет, – это не что иное, как лицемерие. Такие подобны меху, надутому воздухом, который кажется чем-то наполненным, но когда воздух выйдет, обнаружится, что он пуст... Поэтому смирение, как и всякое благочестие, должно иметь в сердце. Ибо Бог судит по сердечным намерениям (1Кор. 4, 5), а не по наружности, как мы являемся перед людьми. Святитель Тихон Задонский (104, 1895–1896).

Одобрение миром смиреннословия уже служит осуждением ему. Господь заповедал совершать все добродетели втайне, а смиреннословие есть обнаружение смирения напоказ людям (108, 314).

Ничто так не враждебно смирению Христову, как смиренномудрие своевольное, отвергшее иго послушания Христу... служащее сатане (108, 535).

Может быть и произвольное смиренномудрие: его сочиняет для себя душа тщеславная... обольщенная... обманутая лжеучением... льстящая самой себе... ищущая лести от мира, всецело устремившаяся к земному преуспеянию, забывшая о вечности, о Боге (108, 535).

Ложное смирение видит себя смиренным; смешно и жалостно утешается этим обманчивым, душепагубным зрелищем. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (108, 537).

Признак смиренномудрия – обеими руками удовлетворять потребность брата так, как бы и сам ты принимал помощь (25, 175).

Смиренный не упрямится и не ленится, хотя бы и в полночь позвали его на дело (25, 401).

Если нам заповедано полагать душу друг за друга, то тем более мы обязаны оказывать друг другу послушание и покорность, чтобы стать подражателями Господу. Преподобный Ефрем Сирин (27, 279).

Смиренномудрие – когда кто служит другим для угождения Богу и унижает себя, чтобы совершить что-либо великое и достойное похвалы. Святитель Иоанн Златоуст (45, 264).

Христос, Сын Божий, хотя и является для нас образом и зеркалом всех добродетелей, однако повелевает нам учиться у Него смирению и кротости: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11, 29). Отсюда видим, сколь великая добродетель – смирение, ибо имеет начало не от кого иного, но от Христа, Царя Неба и земли. «Научитесь от Меня», – говорит, – не мертвых воскрешать и прочие чудеса творить, но чему? – «ибо Я кроток и смирен сердцем». .Если же Сам Господь Неба и земли был «смирен сердцем», как исповедует, если «смирил Себя... даже до смерти, и смерти крестной» (Флп. 2, 8); если не устыдился умыть ноги ученикам (Ин. 13, 5); если свидетельствует Сам о Себе, что «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить» (Мф. 20, 28); если говорит: «А Я посреди вас, как служащий» (Лк. 22, 27), не тем более ли нам, рабам, по примеру Господа нашего, подобает смириться и не стыдиться служить братиям своим и с ними, какие бы они ни были, обращаться дружески. На этот образ взирали святые апостолы и все святые, и от него учились, и так низким путем смирения вошли в высокое Отечество – Небо (104, 1885).

«Знаете ли, что Я сделал вам? Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам» (Ин. 13, 12–15). Посмотрим на этот живой пример смирения и последуем Ему; посмотрим в это зеркало и очистим себя от нашей гордости; не постыдимся люди людям, и рабы рабам, и грешники грешникам приклониться и послужить, когда Господь не постыдился служить рабам Своим. Напишем, возлюбленные, этот образ в сердцах наших, чтобы изжить бесовскую гордость. Святитель Тихон Задонский (104, 1906).

Христианство вполне удовлетворяет и нашему стремлению к первенству, но как? Совсем противоположным способом тому, какой употребляется в мире. Хочешь быть первым? Будь всем раб, то есть будь перед всеми последний, и это столько же существенно, сколько существенно настраивать жизнь свою и свой нрав по примеру Господа Христа. Господь говорит: «Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мф. 20, 28). Господь служит, даже ноги ученикам умывает; нечего, стало быть, стыдиться послужить кому-либо. Как и чем можешь, служи, случаи на каждом шагу: голодного накорми, раздетого одень, странника в дом введи, больного посети и даже походи за ним и требующему всякой другой помощи не откажи. И не телу только, но и душе другого послужи: вразуми, совет подай, книжку хорошую укажи, утешь, подкрепи. И слово есть могущественное средство помощи: в нем душа выходит и, сочетаясь с другою, силы ей придает. Святитель Феофан Затворник (107, 227–228).

Более чистый взгляд большее и замечает, безупречная жизнь порождает большую скорбь самоукорения; исправление нравов и ревность к добродетелям умножает плач и воздыхание. Ибо никто не может быть доволен той степенью совершенства, до какой преуспел. И чем чище духом, тем более видит себя нечистым, больше находит причины к смирению, чем к возношению; и чем скорее стремится к высоте, тем лучше видит, что ему еще больше остается, куда стремиться. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Феона 53, 604).

Нет смирения в том, что грешник считает себя грешником. Оно в том, чтобы, сознавая в себе многое и великое, не воображать о себе ничего великого (27, 408).

Вот смиренномудрие – быть высоким по заслугам и унижать себя в уме. Преподобный Ефрем Сирин (27, 408).

Святых мы почитаем за то, что они, будучи выше всех, перед всеми смиряли себя; потому они и до сих пор остаются высоки, и величия их не истребила даже смерть (41, 669).

Когда кто-нибудь, имея право думать о себе высоко, думает смиренно, он смиренномудр. Если же кто, не имея такого права, думает смиренно, тот еще не смиренномудр. Святитель Иоанн Златоуст (42, 267).

Старец сказал: больше желаю учиться, нежели учить. Не начинай учить преждевременно, иначе на всю жизнь останешься недостаточным по разуму. Изречения безымянных старцев (82, 398).

«Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное» (Мф. 18, 3). Детское строение сердца – образцовое. Дети, пока не раскрылись в них эгоистические стремления, – пример подражания. У детей что видим? Веру полную, не рассуждающую, послушание беспрекословное, любовь искреннюю, беззаботность и покой под кровом родителей, живость и свежесть жизни, с подвижностью и желанием научиться и совершенствоваться. Но Спаситель особенно отмечает одно их свойство – смирение: «...кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном» (Мф. 18, 4). Ибо коль скоро есть смирение настоящее, то и все добродетели есть. Оно тогда и является в совершенстве, когда другие добродетели уже расцвели в сердце и приходят в зрелость; оно венец их и покров. Это – тайна жизни духовной о Христе Иисусе, Господе нашем. Чем кто выше, тем смиреннее, ибо он яснее и осязательнее видит, что не он трудится в преуспеянии, а благодать, которая в нем (1Кор. 15, 10), и это есть мера «полного возраста Христова» (Еф. 4, 13). Ибо главное во Христе Иисусе то, что Он «смирил Себя, быв послушным даже до смерти» (Флп. 2, 8). Святитель Феофан Затворник (107, 224–225).

Водимый смирением чем более богатеет добродетелями и духовными дарованиями, тем делается скуднее, ничтожнее перед собственным взором (108, 539).

Совершенная покорность Богу приобретается человеком, когда человек взойдет на высшую степень богопознания и познания своего ничтожества. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 422).

Пусть никто не сочтет, что преуспеть в смиренномудрии легко. Напротив, такое дело труднее всякого добродетельного начинания. Почему же? Потому, что когда человек, приняв в себя добрые семена, уснул, тогда враг жизни нашей посеял в нас плевелы гордости. Ибо чем сам он повергнул себя на землю, тем самым и бедный человеческий род вовлек с собой в общее падение. И для естества нашего нет другого такого же зла, как этот недуг гордости. Святитель Григорий Нисский (18, 367).

Если перед братьями своими окажешься чистым, как золото, и тогда считай себя сосудом непотребным и избежишь гордыни, ненавистной Богу и людям (25, 195).

Смирение и грешников возводит к совершенству, а гордость и совершенных доводит до порока (28, 115).

Смиренному, если и согрешит, легко принести покаяние, а гордый, если и праведен, легко делается грешным (28, 116).

Смиряющиеся грешники и без добрых дел оправдываются, а праведные за гордыню губят и множество трудов своих. Преподобный Ефрем Сирин (28, 117).

Сколько бы нужно было мытарю потрудиться в посте, в воздержании, в бодрствовании, в раздаянии бедным имущества... чтобы успеть очистить свои грехи. Но, не сделав ничего такого, он очистил все грехи одним только словом укора, и оскорбительные слова, которыми фарисей думал унизить его, доставили ему венец праведности (38, 861).

Хотя бы ты отличался постом, молитвой, милостыней, целомудрием или другой какой-либо добродетелью, все это без смирения разрушается и гибнет (41, 150).

Как гордость – источник всякого нечестия, так смирение – начало всякого благочестия. Потому-то Христос и начинает (заповеди) со смирения, желая с корнем исторгнуть гордость из души слушающих Его. Святитель Иоанн Златоуст (41, 150).

Молитва смиренного преклоняет Бога, а молитва гордого оскорбляет Его. Преподобный Нил Синайский (47, 222).

В сердцах гордых рождаются хульные слова, а в душах смиренных – небесные видения. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 153).

От искреннего сознания немощи и невежества твоего исповедуй их Господу в молитве – в противодействие тонкому действию возношения, – чтобы не быть оставленным и не подвергнуться искушению сквернами. Блуд следует за гордостью и прелесть – за возношением. Преподобный Исаак Сирин (82, 276).

Когда Бог видит, что человек, имеющий плач, хвалится в сердце своем, тогда отнимает у него плач, и сердце его становится жестким, как камень. Бог оставляет его, чтобы он смирился и познал свою немощь. Повести из жития старцев (82, 444).

Два главнейших дела есть в настоящей жизни: одно – величайшее добро, а другое – величайшее зло. Первое, как верховное благо, возводит человека на Небеса, а другое, как крайнее зло, низводит его в преисподнюю. Первое – истина, а второе – ложь; первое – великое упокоение, второе – безмерная скорбь. Первое – верх разумности, второе – край безумия. Первое родственно и свойственно человеку, второе враждебно и чуждо. Первое – вся прямота, второе – вся искривленность. Первое – радость и веселие, второе – печаль и томление. Какие же это дела? Смирение и гордость (60, 268).

Кто сошел со стези блаженного смирения и идет не по ней, идет справа или слева, а не следует прямо за Господом и Богом нашим Иисусом Христом, как может он войти в брачный чертог Христов вместе с Ним? Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 87).

Кто не имеет смирения и не старается иметь, тому нужно опасаться, чтобы не пасть с диаволом, родоначальником гордости, и не быть с ним вечно отверженным от милости Божией. «Бог гордым противится» (Иак. 4, 6; 1Пет. 5, 5). Как низкий путь смиренных ведет к высокому Отечеству – Небу, так гордые хотя высоко поднимаются и летают, но в конце концов низвергаются в ад. Этого низвержения должно бояться всякому высокоумному (104, 1888).

Смирение не боится падения, ибо на земле лежит и по земле ходит! Куда тому и падать, кто ходит по земле? Гордость высоко поднимается и возносится, но всегда в страхе и трепете находится, чтобы не пасть; и хотя находится в смятении и всеми силами бережет себя от падения, однако падает и сокрушается. Святитель Тихон Задонский (104, 1899).

Как гордость есть вообще причина прелести, так смирение – добродетель, прямо противоположная гордости, служит верным предостережением и предохранением от прелести (108, 228).

Не оправдывающий себя руководствуется смиренномудрием, а оправдывающий – высокомудрием (108, 313).

В противоположность тщеславию, которое разносит помыслы человека по вселенной, смирение сосредоточивает их в душе... приводит к многоплодному и глубокому самопознанию, к мысленному безмолвию... (108, 319).

Тщеславие делает душу неспособной для духовных движений, которые тогда начинаются, когда умолкнут движения духовных страстей, остановленные смирением (109, 215).

Как гордыня есть по преимуществу недуг нашего духа, грех ума, так и смирение есть благое и блаженное состояние духа, есть по преимуществу добродетель ума (111, 170).

Видение гордых есть ужасная слепота, а невидение смиренных есть способность к видению Истины (111, 172).

Умственные занятия способны отвлекать человека от смирения и Бога, привлекать к самомнению и поклонению своему «я» (112, 328).

Господь, предвидящий все и управляющий всем, восхотел смирить тебя множеством беззаконий твоих. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 393).

С большим тщанием надо... смирять себя для очищения души и не допускать в нее то, что ненавистно Богу. Ибо в смиренной душе обитает Отец и Сын и Святой Дух (25, 50).

Блаженны добровольно унижающие себя, потому что будут возвышены на Небе (25, 386).

Прекрасное и превосходное приобретение – смиренномудрие. Об этом знают все, непостыдно носившие на себе его иго. Предпочти лучше ходить нагим и необутым, нежели быть обнаженным от смиренномудрия, потому что любящих его покрывает Господь (25, 515).

Смирением вооружились апостолы, им побеждали истинно верующие, оно доставляло победу и древним, и новым. Препояшьтесь же этим оружием, ученики Христовы, потому что им приобретете победу и сделаетесь наследниками Царствия... Смирение – путь к Царствию. Это – дверь небесная, это – лествица, по которой человек восходит на Небо. Им Бог снизошел с высоты до обители земнородных, им потомки Адама восходят из глубины до горних обителей. Им приобретается всякое благо, им преодолевается всякая напасть (28, 115).

Смирение наделяет непорочных благословениями и делает их наследниками светлого чертога в Небесном Царствии (28, 117).

Смирение – это источник всех благ. Твердо храни его в душе своей, ученик. Оно источает тебе все прекрасное, приближает тебя к Богу, вводит в содружество с Ангелами, открывает тебе сокровеннейшие тайны, исполняет тебя всякой премудрости, обнажает перед тобой глубины, показывает тебе неведомое. Оно преклоняет перед твоей славой и покоряет ей высокомерие гордых, сеет мир внутри тебя, чистые помыслы в сердце твоем и делает светлым твое лицо. Смирение не дает места раздражительности в сердце твоем и искореняет гнев в душе твоей, далеко гонит от тебя прочь ненависть, зависть и злобу, а, напротив, исполняет тебя любви, мира и веселия – не людской радости, не веселия сильных земли, но радости духа, веселия мудрости (28, 118).

Смирение – путь к Царству, небесная дверь, райский сад, трапеза сладостей, начало благ, источник благословений, упование, не посрамляющее никого из притекающих к нему (28, 119).

Смирение приблизит тебя к Богу, и Бог возвеселится о тебе и тебя возвеселит, и сделаешься достойным сосудом во славу Господа твоего. Преподобный Ефрем Сирин (28, 121).

Гордость и высокоумие низвергли диавола с Неба в преисподнюю, смирение и кротость возносят человека с земли на Небо. Преподобный Антоний Великий (82, 14).

Уничижение себя есть то место, в котором обретается спокойствие (82, 151).

Страх Божий возрастает и усиливается в сердце того человека, который отражает от себя славу человеческую смиренномудрием (82, 184).

Не надейся на крепость свою, и помощь Божия будет всегда содействовать тебе. Преподобный авва Исаия (82, 203).

Уничижающего и умаляющего себя преумудрит Господь. Отпадает от премудрости Божией тот, кто признает себя мудрым. Преподобный Исаак Сирин (82, 253).

Врата Божии – смирение. Отцы наши после многих уничижений вошли, радуясь, в храм Божий. Преподобный Иоанн Колов (82, 287).

Земля, на которой Господь заповедал приносить Ему жертвы, есть смиренномудрие. Преподобный Пимен Великий (82, 346).

Если кто будет смиряться, то блистательно и величественно будет вознесен, потому что Бог собственной силой возвышает смиренного. Святитель Василий Великий (8, 380).

Кто смиряет себя перед Богом и людьми, тот может сохранить данную ему благодать. Преподобный Макарий Египетский (33, 273).

Когда Бог прославляется и благословляется людьми, тогда Он обыкновенно подает самое обильное благословение Свое тем, из-за которых благословляется Сам. Святитель Иоанн Златоуст (38, 309).

Сокровище смиренномудрого внутри его, это сокровище – Господь (55, 45).

Кто уничижает и умаляет самого себя, того преумудрит Господь (55, 47).

Смирение преображает душу божественными созерцаниями (55, 239).

Смиренномудрие, по причине постоянного самоограничения, приходит в созерцание и украшает душу целомудрием (55, 280).

У людей почтенно богатство, а у Бога достойна чести душа смиренная (55, 290).

Где прорастает смирение, там источается слава Божия. Преподобный Исаак Сирин (55, 301).

Если в истинном чувстве души будем думать, что каждый ближний превосходнее нас, то милость Божия недалеко от нас... Преподобный Иоанн Лествичник (57, 168).

Не бросай орудия, без которого нельзя возделывать плодоносную землю. Орудие это, сделанное великим Богом, – смирение; оно искореняет все плевелы с поля и подает благодать обитающим на нем. Преподобный авва Дорофей (58, 215).

Где истинное смирение, там и глубина смиренномудрия; где смиренномудрие, там и воссияние Святого Духа. Где воссияние Святого Духа, там обильное излияние света Божия и Бог с премудростью и ведением таин Его. Где все это, там Царствие Небесное, и сознание Царствия, и сокровенные сокровища боговедения, и явление духовной нищеты, радостный плач и непрестанные слезы, которые очищают душу от всяких привязанностей и пристрастий, и всю ее делают светлой (60, 35).

Таинственные (встречи) и общение с Господом нашим Иисусом Христом, Богом Всевышним, приносят три действенных плода: жизнь, бессмертие и смиренномудрие. Жизнь и бессмертие действуют через смиренномудрие, и опять, вследствие жизни и бессмертия действует смирение. Смирение требуется и прежде жизни и бессмертия, и после и есть, таким образом, и первое, и третье: первое, потому что есть причина прочих двух, третье – как объемлющее и удерживающее их. Итак, кто не стяжал смирения Христова так, чтобы оно составляло как бы его естественное свойство, тот ничего уже не получит от Христа, и Христос ничем не поможет ему. Такой не знает ни Бога, ни себя самого, ибо если бы знал, что без Христа невозможно сделать ничего истинно доброго и спасительного, то, конечно, смирился бы и, как в царское одеяние, облекся бы в смирение Христово, посредством которого христиане делаются царями – царствуют над страстями и демонами силой Его. По мере истинного и совершенного смирения бывает и мера спасения. Родитель же и отец смиренномудрия есть ум, просвещаемый благодатью Христовой и при этом Божественном свете ясно видящий немощь свою. И напротив, отец высокомудрия и гордости есть ум, покрытый мраком неведения. О, когда бы избавиться и нам всем от такого мрака и, просветясь Божественным светом, прийти в смиренномудрие благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа (60, 273).

Покаянием разгоняется облако неведения, покрывающее ум, и снимается покрывало, лежащее на нем. Когда же просветляется ум, тогда познаем и самих себя, и состояние свое. Увидим раны и скверны души нашей. И затем начнем не только мудрствовать и говорить смиренно, но станем стыдиться и солнца, и звезд, и всех тварей Божиих, созданных ради нас, стыдиться оттого, что прогневали Бога, создавшего все это ради нас, и погрешили против Него, преступив не одну, а все Его заповеди. Потому не посмеем поднять глаза... и станем считать себя недостойными вкушения от плодов земли, сами себе вынося приговор, что правильнее было бы нам умереть от голода и жажды. Не посмеем также взглянуть на икону Господа нашего Иисуса Христа и Его святых, сознавая себя скверными, нечистыми и многогрешными. Нам покажется, что самим иконам стыдно из-за нас и дел наших. Оттого нам не хватит смелости приблизиться к ним и приложиться; нам будет стыдно прикоснуться нечистыми и скверными устами к чистому и святому. Даже намереваясь войти в храм Божий, будем чувствовать, как нас объемлет страх и трепет, потому что входим недостойные, мы будем бояться, как бы не разверзся пол храма и не низринул нас живыми в ад. Этому и еще большему всегда будет учить нас смирение и, изменяя нас, перестраивая и претворяя, до того проникнет все естество наше, что потом мы, хотя бы и хотели, не сможем уже подумать или сказать о себе что-либо великое и высокое (даже при великих делах). Это святое смирение удостоверит нас и в том, что без учителя мы не сможем научиться никакому добру... научит нас не выходить без проводника (опытного наставника на путях добродетели)... (60, 110).

Когда будешь иметь смиренное мудрование и будешь упражняться в помыслах смирения, тотчас придет к тебе Господь, обнимет тебя и облобызает, дарует Дух правый в сердце твое. Дух избавления и прощения грехов, увенчает тебя дарами Своими и прославит мудростью и ведением. Ибо что другое так любезно и приятно Богу, как сердце сокрушенное и смиренное и мудрование самоуничиженное? В таком-то смиренномудрии души обитает и почивает Бог – и всякий навет врага против нее остается безуспешным; все греховные страсти исчезают в ней и, напротив, множатся плоды Духа Святого – любовь, радость, мир, долготерпение, милосердие, вера, кротость, смиренномудрие и воздержание от всех страстей. За этим потом следует Божественное ведение, премудрость слова, бездна сокровенных помышлений и таин Христовых. Кто достигает такого состояния и становится таким, тот изменяется благим изменением и бывает земным Ангелом; общается с людьми в этом мире, а духом ходит на Небесах и общается с Ангелами. И от неизреченной радости он возрастает в любви Божией, к которой никто никогда не может приблизиться, если прежде не очистит сердца своего покаянием и многими слезами и не достигнет глубины смиренномудрия, чтобы принять в душу свою Святого Духа (61, 66).

Сначала от плача по Богу рождается смирение; потом от него приходят неизреченные радость и веселие; вокруг же смирения по Богу вырастает надежда спасения. Ибо чем более грешным от всей души считает себя кто-нибудь, тем больше вместе со смирением разрастается в нем надежда, как цветок внутри сердца его, и он достоверно узнает, что будет спасен. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 530).

Смирение – самый удобный путь к Богообщению (104, 1887).

Чем больше человек познает душевную свою бедность и окаянство, тем более смиряется: познание нищеты смиряет человека. Чем более смиряется, тем более обретает благодать у Бога, Который «смиренным дает благодать» (1Пет. 5, 5). Многие о себе мечтают, что они не имеют высокоумия, гордости, зависти, гнева, злобы и прочего, но нашедшее искушение показывает, что в сердцах их скрыто это зло. Святитель Тихон Задонский (104, 1899).

«Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию» (Мк. 2, 17). Устами премудрости звал к себе Господь безумных. Сам же, странствуя по земле, призывал грешников. Ни гордым умникам, ни самочинным праведникам нет у Него места. Да радуется умственная и нравственная немощь! Сила умственная и деловая, поди прочь! Всесторонняя немощь, себя сознающая и с верою прибегшая к Господу, немощное врачующему и оскудевающее восполняющему, крепнет и умом, и нравом, продолжая, однако же, сознавать и скудоумие, и худонравие свое. Сила же Божия под этим невзрачным прикрытием, совершаясь в немощи, созидает незримо иную личность, светлую умом и нравом, которая в свое время становится славною иногда еще здесь, но всегда там. Вот что скрыто от премудрых и разумных и открывается только младенцам (107, 74).

Господь сказал ученикам о страдании Своем, но они ничего не уразумели из сказанного: «слова сии были для них сокровенны» (Лк. 18, 34). А после апостол «рассудил быть у вас незнающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1Кор. 2, 2). Не пришло время, они ничего не понимали в этой тайне, а пришло оно – поняли и всем преподали и разъясняли. Это и со всеми бывает, да не в отношении только к этой тайне, но и ко всякой другой. Непонятное вначале со временем становится понятным, словно луч света входит в сознание и уясняет то, что было прежде темным. Кто же это разъясняет? Сам Господь, благодать Духа, живущая в верующих, Ангел Хранитель – только уж никак не сам человек. Он тут приемник, а не производитель. При всем том, иное остается непонятным на целую жизнь, и не для частных только лиц, но и для всего человечества. Человек окружен непонятным: иное разъясняется ему в течение жизни, а иное оставляется до другой жизни, там станет явным. И это даже для богопросвещенных умов. Отчего же не открывается теперь? Оттого, что иное невместимо, стало быть, нечего и говорить о нем; об ином не говорится по врачебным целям, то есть было бы вредно знать преждевременно. В другой жизни много разъяснится, но откроются другие предметы и другие тайны. Сотворенному уму никогда не избыть непостижимых тайн. Ум бунтует против этих уз, но бунтуй не бунтуй, а уз таинственности не разорвешь. Смирись же, гордый ум, под крепкую руку Божию и веруй! Святитель Феофан Затворник (116, 305–306).

Сущность покаяния заключается в смирении и сокрушении духа нашего, когда дух восплачет по причине смирения (108, 204).

(Смирение) есть евангельская добродетель, соединяющая силы человека воедино миром Христовым, превысшая человеческого постижения (108, 306).

Смирение есть неизъяснимая благодать Божия, непостижимо постигаемая одним духовным ощущением души (108, 318).

Начало смирения – нищета духа; середина преуспеяния в нем – превысший всякого ума и постижения мир Христов; конец и совершенство – любовь Христова (108, 539).

Душа, богатая евангельскими добродетелями, глубже и глубже погружается в смирение, и в глубинах этого моря находит драгоценные перлы: дары Духа (108, 540).

Желающему постоянно пребывать в умилении и духовном видении должно заботиться о постоянном пребывании в смирении, изгоняя из себя самооправдание и осуждение ближних, вводя смирение самоукорением и сознанием своей греховности пред Богом и людьми (110, 55–56).

Хорошо быть у ног ближних своих образом своих мыслей, тогда делается доступным для человека Евангелие Христово (111, 447).

Дар духовного рассуждения ниспосылается от Бога исключительно инокам, шествующим путем смирения и смиренномудрия (112, 86).

Истинное иноческое преуспеяние заключается в том, когда инок увидит себя самым грешным из всех людей (112, 103).

Мы должны смириться извне и внутри себя, чтобы сделаться причастниками славы Христовой в этом и в Будущем Веке (112, 289).

Господь возводит нас к высшему преуспеянию по тесному пути самоотвержения и смирения. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 358).

Все сокровища заключены в смирении. Все блага, все духовные богатства можно найти в нем. Сочти и перечисли их, если можешь; потому что в смирении есть все (28, 119).

Любишь ты чистоту? смирением приобретешь чистое сердце; жаждешь ли святости? оно сделает тебя святым; желаешь ли стать совершенным? оно – путь совершенных (28, 119).

Господь наш верхом всех добродетелей называет любовь, но кто же богат любовью, как не смиренный? Смирением приобретается как любовь, так и надежда и вера (28, 116).

Смирение делает пост истинным постом, оно охраняет девственников, придает ценность милостыне, делает жертву угодной Богу (28, 116).

Ты хочешь стоять высоко? Возлюби смирение: оно без усилий делает человека праведным. Преподобный Ефрем Сирин (28, 117).

Как при наступлении света удаляется тьма, так смирение изгоняет всякий гнев и горечь. Святитель Иоанн Златоуст (45, 965).

Смирение есть наставник всех добродетелей. Оно крепчайшее основание небесного здания. Оно – собственный и великий дар Спасителя. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Нестерой 53, 445).

За смиренномудрием следует скромность и собранность в себе, то есть целомудрие чувств... беспрестанное безмолвие и обвинение себя в неведении (55, 214).

Кто в сердце своем приобрел смирение, тот стал мертв для мира и, умерев для мира, умер для страстей. Преподобный Исаак Сирин (55, 412).

Блаженно и преблаженно святое смирение, ибо оно как юным, так и состарившимся подает твердость в покаянии. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 208).

Смирение избавляет человека от многих зол и покрывает его от великих искушений. Преподобный авва Дорофей (58, 49).

Все добродетели вокруг смиренномудрия, царицы добродетелей, являются как бы стражами, подругами и служанками, сопровождающими госпожу (59, 25).

Одно – говорить смиренные слова и другое – иметь смиренномудрие. Одно есть смирение, другое – цвет смирения, а третье – плод его. Иное есть красота плода, иное – сладость его, а иное – действия, бывающие от этого плода. Из этого, что сказано о смирении, иное в нашей, а иное не в нашей власти. В нашей власти – помышлять о том, что располагает нас к смирению, мудрствовать о том, рассуждать, говорить и делать, но само святое смирение с его существенными свойствами, дарами и действиями – не в нашей власти, но есть дар Божий, чтобы не вздумал кто хвалиться даже и этим. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 399).

Смиренномудрие – всеобъемлющая добродетель: ею отгоняется гордость, попирается славолюбие, поражается своенравие, вводится кротость, мир, любовь и прочее... Преподобный Феодор Студит (69, 303–304).

Смирение успокаивает нервы, укрощает движение крови, уничтожает мечтательность, умерщвляет жизнь падения, оживляет жизнь во Христе Иисусе (108, 129).

Сознание своей греховности, сознание своей немощи, своего ничтожества – необходимое условие для того, чтобы молитва была милостиво принята и услышана Богом (108, 155).

Послушание, самоотвержение и смирение суть те добродетели, на, которых зиждется преуспеяние и молитва (108, 262).

Питаясь святой пищей смирения, можно пребывать в святом доме терпения, когда же недостает этой пищи, то душа исходит из дома терпения (108, 320).

Смирение возвело Господа на Крест, и учеников Христовых смирение возводит на крест, который есть святое терпение, непостижимое для плотских умов... (108, 332).

Смирение никогда не гневается, не человекоугодничает, не предается печали, ничего не страшится (108, 539).

Из совершенного смирения и из совершенной покорности воле Божией рождается чистейшая святая молитва (109, 326).

Трезвение есть истинное смирение, сосредоточившее надежду свою в Боге, отрекшееся от всякой самонадеянности и от надежды на людей (112, 266).

Вера заключается в том, чтобы пребывать в смирении и творить милость (112, 277).

Смирение есть Христов образ мыслей и тот сердечный залог, которым умерщвляются в сердце и извергаются из него все страсти. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 358).

Люби смирение: оно покроет тебя от грехов. Преподобный Антоний Великий (82, 22).

Смиренномудрие часто спасает и того, кто сделал многие и великие грехи. Святитель Василий Великий (7, 271).

Если нуждаемся в милосердии, то прибегнем к смиренномудрию, чтобы смиренномудрием привлечь на себя щедроты Господни (25, 50).

Грешник, если приобретает смирение, делается праведником (28, 115).

Смирением человек более угождает Богу, чем жертвами и приношениями. Благодаря смирению праведные достигают совершенства, кающихся приемлет Бог, грешники примиряются с Ним, оправдываются виновные (28, 115).

Ревностно упражняйся в смирении, потому что им уплатишь все свои долги, исправишься от всех погрешностей (28, 121).

Смирением очищаются грешные, оправдываются виновные, возвращаются на истинный путь заблудшие, спасаются погибшие. Преподобный Ефрем Сирин (28, 119).

Если ты носишь на совести великое бремя грехов и при этом признаешь себя последним из всех, ты будешь иметь великое дерзновение перед Богом (35, 544).

Если грешник (мытарь) посредством смиренной молитвы сделался праведным, то представь, сколь велик будет праведник, если научится возносить такую молитву. Святитель Иоанн Златоуст (36, 17).

Если сила Господня в немощи совершается, то Господь отринет несмиренного делателя (57, 184).

Бог не закрывает двери Своего милосердия для тех, кто стучит со смирением. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 196).

Этой жертвой (смирением) спасались, спасаются и будут спасаться все цари, вельможи, благородные, низкородные. мудрые, неученые, богатые, бедные, нищие, воры, обидчики, лихоимцы, развратники, убийцы и всякий род грешников. Глубина смирения – этой спасительной жертвы – должна быть измеряема мерой грехов... И милостыня, и вера, и удаление от мира, и самый великий подвиг мученичества, и всякие другие жертвы возжигаются от пламени этой жертвы, то есть сокрушения сердечного. Это такая жертва, для которой нет греха, побеждающего человеколюбие Божие. Только ради этой жертвы (чтобы была и сохранилась в нас) посылаются болезни, скорби, неудобства, падения, страсти душевные и сопутствующие им страсти телесные – все для того, чтобы всякий богобоязненный приносил Богу эту жертву. Кто стяжает эту жертву – сокрушение со смирением, – тому некуда пасть, потому что он видит себя ниже всех. И Бог сошел на землю и смирил Себя даже до смерти не для чего другого, как для того, чтобы в верующих в Него созидать сердце сокрушенное и смиренное. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 271).

Без смирения, хотя бы кто много постился, или удручал себя тяжкими подвигами, или старался исполнить заповеди, все труды тщетны. Преподобный авва Исаия (34, 56).

Что соль для пищи, то смирение для всякой добродетели. Преподобный Исаак Сирин(55,202)

Ни самый страх Божий, ни милостыня, ни вера, ни воздержание, ни другая какая-либо добродетель не может быть совершенна без смиренномудрия. Преподобный авва Дорофей (58, 39).

Кто без смирения совершает бдение и молитву, тот не лучше предающегося долгому сну, а молитва смиренного, даже если он и дольше спит, – благоухающее кадило перед Богом. Преподобный Ефрем Сирин (28, 116).

То дело, которое делается без смиренномудрия и духовного разума, каково бы оно ни было, не принесет никакой пользы тому, кто его делает. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 297).

Недостаток смирения, от которого недуг фарисейства, крайне препятствует духовному преуспеянию (108, 414).

Без послушания Церкви нет смирения, без смирения нет спасения (111, 367–368).

Вне неуклонного послушания Церкви нет ни истинного смирения, ни истинного духовного разума; там обширная область, темное царство лжи и производимого ею самообольщения (111, 446).

Без добродетели смирения не могут быть истинными и богоугодными все прочие добродетели. Чтобы мы усвоили себе смирение, попускаются нам различные напасти: от демонов, от людей, от многообразных лишений, от извращенного и отравленного грехом нашего естества. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 433).

Во всем, что ни сделано нами доброго, причины успеха душа должна приписывать Богу, нимало не думая, что она в чем-либо добром успевала собственной силой, ибо таким расположением обычно порождается в нас смиренномудрие. Святитель Василий Великий (8, 355).

Обучай язык твой произносить слова, служащие к миру, и вселится в тебя смирение. Преподобный авва Исаия (34, 209).

Нельзя иначе сделаться смиренным, как любовью к Божественному и презрением к настоящему. Святитель Иоанн Златоуст (44, 12).

Смирение нельзя приобрести без нищеты (то есть без отвержения мира, всех богатств и ненужных вещей, без нестяжательности). Без нее никак невозможно приобрести ни готовности к повиновению, ни силы терпения, ни спокойствия кротости, ни совершенства любви, без которых сердце наше вовсе не может быть жилищем Святого Духа. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (53, 162).

Умаляй себя во всем перед всеми людьми, и будешь возвышен над князьями века сего (55, 301).

В какой мере человек умножает молитвы, в такой смиряется сердце. Преподобный Исаак Сирин (55, 309).

Путь к смирению – послушание и правота сердца, которые естественно сопротивляются возношению. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 173).

Каждый молящийся Богу: «Господи, дай мне смирение» должен знать, что просит у Бога, чтобы Он послал ему кого-нибудь, кто оскорбит его. Итак, когда кто-либо оскорбляет его, то он и. сам должен досадить себе и уничижить себя мысленно, чтобы в то время, когда другой смиряет его извне, он сам смирял себя внутренне. Преподобный авва Дорофей (58, 122).

Для стяжания смирения постарайся с любовью принять всякие неудовольствия и скорби, как родных сестер, и всячески избегать славы и почестей, больше желая быть всеми унижаемым и никому не известным и ни от кого не получать помощи и утешения, кроме одного Бога. Утверди в сердце своем, убедясь в благотворности его, такой помысел, что Бог есть единое твое благо и единое твое убежище, а все другое – только терния, которые, если вложишь их в сердце, причиняют смертоносный вред. Если же случится тебе потерпеть от кого посрамление, не печалься о том, но переноси это с радостью, в уверенности, что тогда Бог с тобою. И не желай другой чести и не ищи ничего другого, как страдать за любовь к Богу и за то, что служит к наибольшей для Него славе. Преподобный Никодим Святогорец (64, 260).

Будь готов отвечать на всякое слово, которое услышишь: «Прости меня», потому что смирение разрушает все козни врагов (82, 22).

Люби труд, нищету, странничество, злострадание и молчание, потому что они сделают тебя смиренным. За смирение же прощаются все грехи (82, 22).

Сын мой! Прежде всего не вменяй себе ничего; из этого рождается смирение. Преподобный Антоний Великий.

Речь идет о том, чтобы не признавать за собой какую-либо добродетель и достоинство. Признание за собой добродетелей и достоинств – пагубное самообольщение, называемое... мнением. Мнение отчуждает людей, зараженных им, от Искупителя. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (82, 24).

Не страшись бесчестий, наносимых людьми (82, 24).

Не завидуй тому, кто преуспевает при посредстве неправд, но считай всех людей выше себя, и Сам Бог будет с тобой (82, 24).

Обесчещенный, не возненавидь обесчестившего, скажи сам себе: я достоин того, чтобы все братия осыпали меня бесчестиями (82, 25).

Находясь в обществе братии, сохраняй молчание. Если понадобится сказать им о чем-либо, скажи кротко и со смирением (82, 25).

Люби бесчестия больше, чем почести, люби телесные труды больше, чем успокоение тела, люби ущерб в стяжаниях мира сего больше, чем приобретение (82, 26).

Во всем храни смирение: в наружности, в одеждах, в сидении, стоянии, хождении, лежании, в келлии и в принадлежностях ее. Во всем жительстве своем усвой себе обычай нищеты. Не тщеславься ни в речах, ни в славословии и песнопениях, приносимых Богу. Когда случится быть с ближним, слова твои да не будут растворены хитростью, коварством и обманом (82, 28).

Знай, смирение состоит в том, чтобы ты считал всех людей лучше тебя и был удостоверен в душе твоей, что ты более всех обременен грехами. Голову держи опущенной, и язык твой да будет всегда готов сказать укоряющему тебя: «Прости меня». Предметом же постоянного размышления твоего да будет смерть. Преподобный Антоний Великий (82, 32).

Уничижение себя состоит в том, чтобы признавать себя хуже, чем животные, которые не подлежат осуждению (82, 69).

Однажды старцы сидели за трапезой, а авва Алоний предстоял им и прислуживал. Старцы похвалили его за это. Он ничего не ответил. Один из них спросил его: «Почему же ты не ответил старцам, когда они похвалили тебя?» Авва Алоний сказал: «Если бы я им ответил, это значило бы, что я принял похвалу». Авва Алоний (82, 69).

Однажды диакон патриарха начал укорять его перед всем клиром. Блаженный поклонился ему, сказав: «Прости меня, господин мой и брат». Александр, патриарх Антиохийский (82, 72–73).

Главное, чего мы должны искать, состоит в том, чтобы мы смирились перед братией (82, 179).

Кто считает себя за ничто, признает свое невежество, тот являет этим, что он старается исполнять волю Божию, а не свои страстные пожелания (82, 200).

Не надейся на себя: все благое, совершающееся в тебе, есть следствие милости и силы Божией. Не превозносись верой твоею, но пребывай в страхе до последнего издыхания. Не высокомудрствуй, признавая жизнь твою достойной одобрения, потому что враги твои еще стоят перед лицом твоим. Не уповай на себя, пока странствуешь в земной жизни, пока не миновал темных воздушных властей. Преподобный авва Исаия (82, 200).

Если хочешь обрести покой в этом и в Будущем Веке, то при всяком случае говори себе: «Кто я такой?» и не осуждай никого. Авва Иосиф (82, 301).

Совершенство доставляется тем, что никого не осуждаем ни в чем малейшем, а осуждаем только себя, и что претерпеваем досаждения (оскорбления). Преподобный Макарий Великий (82, 309).

Возлюби смирение Христово и старайся хранить внимание ума во время молитвы. Где бы ты ни был, не выказывай себя остроумным и учительным, но будь смиренномудрым, и Бог дарует тебе умиление. Авва Силуан (82, 355).

Не будем любить похвалы и не будем порицать себя сами. Авва Стратигий (82, 356).

Если настоятельствуешь над братией, то наблюдай за собой, чтобы, повелевая ими, не вознестись сердцем над ними. Только по наружности показывай власть, а в душе считай себя рабом, который хуже всех (82, 377).

Кто терпеливо переносит презрение, бесчестие и потери, тот может спастись (82, 398).

Кто, смиряясь, скажет: «Прости меня», тот опаляет демонов – искусителей. Изречения безымянных старцев (82, 398).

Если заболеешь и попросишь у кого-нибудь нужную вещь, а он не даст, то не опечалься на него в сердце твоем, напротив, скажи: если бы я был достоин получить, Бог вложил бы в сердце брату моему, и он дал бы мне. Повести из жития старцев (82, 444–445).

Брат спросил авву Крония: «Как достигает человек смиренномудрия?» Старец ответил: «Страхом Божиим». Брат снова спросил: «Как приходит человек в страх Божий?» Старец ответил: «По моему мнению, нужно отрешиться от всего, возложить на себя телесные труды и хранить память об исходе души из тела». Авва Кроний. При такой памяти о смерти телесный подвиг получает значение деятельно выражаемого, а потому весьма действенного покаяния. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (82, 305).

Есть семь взаимно обусловленных деланий и расположений, вводящих и направляющих к богоданному смирению: молчание, смиренные мысли о себе, смиренные слова, смиренное одеяние, сокрушение, самоуничижение и желание во всем видеть себя последним. Молчание рождает смиренные мысли о себе. От смиренных мыслей о себе рождаются три вида смирения: смиренные слова, смиренные и бедные одежды и самоуничижение. Эти три вида рождают сокрушение, происходящее от попущения искушений и называемое промыслительным... Сокрушение легко заставляет душу чувствовать себя ниже всех, самой последней, превзойденной всеми. Два же эти вида приносят совершенное и богодарованное смирение, которое именуется силой и совершенством добродетелей. Оно-то и приписывает Богу добрые дела... Смирение приходит так: когда человек, предоставленный самому себе, бывает побежден и порабощен всякой страстью и помыслом, и, побеждаемый вражеским духом, не находит помощи ни от дел, ни от Бога и ни от чего другого и уже готов впасть в отчаяние, тогда он смиряется во всем, сокрушается, начинает считать себя хуже и ниже всех, даже хуже самих бесов, как подверженный их власти и ими побеждаемый. Вот это и есть промыслительное смирение... Преподобный Григорий Синаит (70, 224).

Смиренно мысли, смиренно говори, смиренно мудрствуй, смиренно делай все, да не будет у тебя преткновений на всех путях твоих. Помни, откуда взялись плоть и душа. Кто их сотворил и куда снова пойдут? – Посмотри на себя извне и увидишь, что ты весь – тлен. Всмотрись внутрь и познай, что все в тебе суетно; без Господней благодати ты не что иное, как сухая палка, бесплодное дерево, иссохшая трава, годная лишь на сожжение, изношенная одежда, бочка с грехами, вместилище скверн и животных страстей, сосуд, наполненный всяким беззаконием. Не имеешь от себя ничего благого, ничего благоугодного, только грех и преступление: никто из вас, заботясь, не может «прибавить себе росту хотя на один локоть» (Мф. 6, 27) и ни одного волоса сделать белым или черным (103, 1038).

Однако смирен будь не безрассудно, но смиренномудрствуй в разуме, не бессловесно перед всяким безрассудством смиряйся, чтобы не уподобиться бессловесному животному. Ибо смирение, как и все иное, с разумом приемлется, без разума же отвергается. И бессловесные животные часто бывают смиренны, но не в разуме, и потому никакой похвалы не достойны. Но ты в разуме смиренномудрствуй, чтобы не быть прельщенным и осмеянным противником. Святитель Димитрий Ростовский (103, 1040).

Нужно считать себя грешнее всех прочих. Никого не презирать, никого не осуждать, но всегда внимать себе самому. Избегать славы и чести, а если избежать невозможно, скорбеть об этом. Мужественно терпеть презрение. С людьми обходиться доброжелательно; быть добровольно послушным не только высшим, но и низшим. Все свои дела считать непотребными. Презирать похвалу. Без нужды не говорить, и то умиротворенно и кротко... Это путь низкий, но ведет к высокому Отечеству – Небу. Если хочешь достичь этого Отечества, иди таким путем (104, 1890).

Каким образом искать смирение? Здесь вкратце сказано. Нужно стараться познать себя, свою нищету, немощь и окаянство и эту немощь почаще рассматривать душевными очами. Размышлять о величии Божием и о своей греховности, о смирении Христа: как любовь Его к нам, так и смирение Его ради нас столь велики, что и умом понять невозможно. Размышлять с прилежанием о том, что святое Евангелие тебе предлагает. Не смотреть на то, что имеешь доброго, но чего еще не имеешь. Помнить прежние грехи... Добро, которое сделал, приписывать Богу и Его благодарить, а не за свое принимать (104, 1898).

Через искушения гордый приводится к смирению (104, 1899).

Искушение попускается Богом для смирения. Святитель Тихон Задонский (104, 1899).

Желающий приобрести смирение должен с тщательностью исполнять все заповедания Господа нашего Иисуса Христа. Делатель Евангельских заповедей может прийти к познанию своей собственной греховности и греховности всего человечества... (108, 307).

В отвержении оправдания, в обвинении себя и в прошении прощения при всех тех случаях, при которых в... мирской жизни прибегают к оправданиям... заключается великая таинственная купля смирения (108, 312).

Не трудись над разбором, кто прав и кто виноват – ты или ближний твой, постарайся обвинить себя и сохранить мир с ближним при посредстве смирения (108, 510).

Господь воспретил мщение, которое было установлено Моисеевым Законом и которым за зло воздавалось равным злом. Оружие, данное Господом против зла, – смирение (108, 511).

Хочешь ли стяжать смирение? Исполняй Евангельские заповеди, вместе с ними... (обретешь) святое смирение, то есть свойство Господа нашего Иисуса Христа (108, 539).

Глубокое и точное познание падения человеческого весьма важно для подвижника Христова; только из этого познания, как бы из самого ада, он может молитвенно, в истинном сокрушении духа, воззвать к Господу (109, 375).

Смириться – значит осознать свое падение, свою греховность, по причине которых человек сделался существом отверженным, лишенным всякого достоинства (111, 27).

Будем удостаивать себя ада, чтобы Бог удостоил нас Неба (111, 488).

Покорите ум ваш Христу. Когда ум покорится Христу, то не будет оправдывать ни себя, ни сердце (111, 494).

Требование от себя неизменяемости и непогрешимости – требование несбыточное в этом преходящем веке! Неизменяемость и непогрешимость свойственны человеку в Будущем Веке, а здесь мы должны великодушно переносить немощи ближних и свои немощи (111, 528–529).

Изменяемость (наша) научает нас самопознанию, смирению, научает прибегать непрестанно к помощи Божией... (111, 533).

Воспоминание о смерти сопутствует смиренномудрому на пути земной жизни, наставляет его действовать на земле для вечности и... самые действия его воодушевляет особенной благотворностью (111, 172).

Евангельские заповеди научают инока смирению, а крест совершенствует его в смирении. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 143).

Представлю один пример смирения, которое показал не начинающий, а совершенный и игумен. И слыша о нем, могут более возревновать о совершенном смирении не только молодые, но и старцы. В одном многочисленном египетском общежитии, недалеко от города Панефиса, был авва и пресвитер Пинуфий, которого все уважали за его годы, добрую жизнь и священство. Видя, что при всеобщем к нему уважении, он не может упражняться в вожделенном смирении и послушании, тайно удалился он в крайние пределы Фиваиды. Там, сложив образ монашеский и одевшись в одежду мирскую, пришел в киновию тавенских монахов, зная, что она строже всех и что по отдаленности страны, по обширности монастыря и по множеству братии он легко мог тут остаться неузнанным. Здесь, очень долго пребывая при воротах и кланяясь в ноги всем братиям, он упрашивал принять его в число послушников. Наконец его приняли с большим презрением, думая, что он, уже глубокий старик, всю жизнь провел в миру, а теперь вздумал поступить в монастырь в преклонном возрасте, когда уже не может раболепствовать своим удовольствиям. Говорили, что он идет в монастырь не по чувству благочестия, но чтобы иметь пропитание; и как не способного к тяжким работам, его поставили сторожить сад и отдали под надзор одного из младших братьев. Здесь он упражнялся в вожделенном смирении и повиновался приставнику своему с такою ревностью, что не только усердно смотрел за садом, но еще делал вообще все дела, которые для всех казались трудными или низкими или за которые боялись браться. Притом весьма много делал ночью и тайно, так что не знали, кто это делал. Таким образом он скрывался три года от прежних своих братьев, которые искали его по всему Египту. Наконец один человек, пришедший в тавенский монастырь, едва смог узнать его по уничиженному виду и по низкой должности, которую он исполнял... Пришедший, увидев старца, не сразу узнал его, а потом упал ему в ноги. Этим он привел всех в недоумение... Но еще более все были поражены, когда открылось имя старца, которое и у них было в большой славе. Когда все братия стали просить у него прощения... он заплакал о том, что по зависти диавола лишился возможности упражняться в смирении и окончить жизнь в послушании... После этого, против воли, его отвели в прежнюю киновию, наблюдая в пути, чтобы он как-нибудь не убежал. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (53, 41).

Один святой старец, которому во время болезни брат наливал вместо меда очень вредное для него льняное масло, ничего не говорил брату, ел молча и в первый, и во второй раз. Он нисколько не укорил служившего ему брата, не сказал, что тот небрежен, никаким словом не опечалил его. Когда же брат узнал, что он перепутал масло с медом, то начал скорбеть: «Я убил тебя, авва, и ты возложил этот грех на меня тем, что промолчал». На это старец с великой кротостью ответил: «Не скорби, чадо, если бы Богу было угодно, чтобы я ел мед, ты налил бы мне меду». Преподобный авва Дорофей (58, 97).

Однажды блаженный Антоний молился в своей келлии, и был к нему глас: «Антоний! ты еще не пришел в меру кожевника, живущего в Александрии». Услышав это, старец встал рано утром и, взяв посох, поспешно пошел в Александрию. Когда он пришел к указанному ему мужу, тот крайне удивился, увидев у себя Антония. Старец сказал кожевнику: «Поведай мне дела твои, потому что для тебя пришел я сюда, оставив пустыню». Кожевник отвечал: «Не знаю за собою, чтобы я сделал когда-либо и что-либо доброе. По этой причине, вставая рано с постели моей, прежде нежели выйду на работу, говорю сам себе: «Все жители этого города, от большого до малого, войдут в Царство Божие за добродетели свои, а я один пойду в вечную муку за грехи мои». Эти же слова повторяю в сердце моем прежде чем лягу спать». Услышав это, блаженный Антоний отвечал: «Поистине, сын мой, ты как искусный ювелир, сидя спокойно в доме твоем, стяжал Царство Божие. А я, хотя всю жизнь провожу в пустыне, не стяжал духовного разума, не достиг в меру сознания, которое ты выражаешь словами твоими». Отечник. Глубина смирения есть и высота преуспеяния. Нисходя в бездну смирения, восходим на Небо. Покушающийся взойти на Небо без посредства смирения низвергается в бездну самомнения и погибели. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (82, 41).

Прибыв в скит, святой Арсений объявил о своем намерении принять монашество пресвитерам. Они отвели его к старцу, преисполненному Святого Духа, Иоанну Колову. Старец захотел подвергнуть Арсения испытанию. Когда они сели за трапезу, чтобы вкусить хлеба, старец не пригласил Арсения, но оставил его стоять. Он стоял, устремив глаза в землю и помышляя, что стоит в присутствии Бога перед Его Ангелами. Когда начали есть, старец взял сухарь и кинул Арсению. Арсений, увидев это, обсудил поступок старца так: «Старец, подобный Ангелу Божию, познал, что я подобен псу, даже хуже пса, и потому подал мне хлеб так, как подают псу; съем же я хлеб так, как едят его псы». После этого размышления Арсений встал на руки и на ноги, в этом положении подошел к сухарю, взял его устами, отнес в угол и там съел. Старец, увидев великое смирение его, сказал пресвитерам: «Из него будет искусный инок». Вскоре Иоанн дал ему келлию близ себя и научил его подвизаться о спасении своем (82, 47).

К числу великих отцов принадлежал старец по имени Агафон, знаменитый по добродетелям смирения и терпения. Однажды посетили его некоторые братия. Они слышали о его великом смирении и захотели испытать, точно ли он имеет смирение и терпение. Для этого они сказали ему: «Отец! многие соблазняются на тебя за то, что ты одержим в сильной степени страстью гордости и столь презираешь других, что считаешь их за ничто; также ты непрестанно осыпаешь злоречием братию. Очень многие утверждают, что тайной причиной такого твоего поведения является блудная страсть, которою ты объят; чтобы прикрыть собственную порочную жизнь, ты постоянно занимаешься клеветой на других». На это старец отвечал: «Сознаю в себе все эти пороки, в которых вы обличили меня, и не могу допустить запирательства в стольких беззакониях моих». С этими словами он пал к ногам братий и сказал им: «Умоляю вас, братия, молитесь прилежно ко Господу Иисусу Христу обо мне, несчастном, обремененном бесчисленными грехами, чтобы Он простил мне тяжкие беззакония мои». Но братия к прежним словам присоединили и следующие: «Не скроем от тебя и того, что многие признают тебя еретиком». Старец, услышав это, сказал им: «Хотя я обременен многими другими пороками, но отнюдь не еретик; этот порок чужд душе моей». Тогда братия, пришедшие к нему, пали ему в ноги и сказали: «Авва! просим сказать нам, почему ты нисколько не смутился, когда мы обвиняли тебя в таких важных пороках и грехах, а обвинение в ереси встревожило тебя? Ты не мог вынести и решительно отверг его». Старец отвечал им: «Первые обвинения в грехах я принял для приобретения этим смирения и желая, чтобы вы имели мнение обо мне, как о грешнике; мы удостоверены, что в сохранении добродетели смирения – великое спасение души. Господь и Спаситель наш Иисус Христос, когда иудеи осыпали его многими укорами и клеветой, претерпел все это и предоставил нам Свое смирение в образец для подражания. Приведенные против Него лжесвидетели говорили против Него много ложного, но Он переносил терпеливо клевету, возведшую Его на Крест. Апостол Петр, указывая на это, говорит: «Христос пострадал за нас, оставив нам пример, дабы мы шли по следам Его» (1Пет. 2, 21). Подобает нам терпеливо, со смирением переносить все неприятное. Но обвинение в ереси я не мог принять, с великим омерзением к нему отверг его, потому что ересь есть отчуждение от Бога. Еретик отлучается от Живого и Истинного Бога и приобщается диаволу и ангелам его. Отлученный от Христа уже не имеет Бога, Которого он мог бы умолять о своих грехах, и во всех отношениях является погибшим» (82, 54–55).

Был в некотором монастыре черноризец, по имени Ефросин, неграмотный, но смиренный и богобоязненный. Он предал себя со всей покорностью в послушание игумену и братии. Они поручили ему служение в поварне и на многие годы оставили его в этом служении. Ефросин никогда не пороптал, не воспрекословил, исполнял порученное ему дело со всевозможным тщанием, служа людям, как Богу, а не как людям. То он собирал зелень, то носил дрова из лесу на плечах своих, топил ими печь и варил сочиво для братии. Занимаясь постоянно исполнением послушания, редко приходил он и в церковь, но, постоянно смотря на огонь, приводил в сокрушение свою душу, говоря со слезами так: «Увы, грешная душа! Ты не сделала ничего угодного Богу! Ты не знаешь закона Божия! Ты не научилась читать книги, по которым славословят Бога непрестанно! По этой причине ты недостойна предстоять в церкви с братией, но осуждена предстоять здесь, перед огнем. По смерти же будешь горько мучиться в огне неугасимом». Таким образом добрый исповедник ежедневно очищал свою душу и тело.

Игумен того монастыря Власий, саном иерей, был украшен всеми добродетелями. Он с юности вступил в служение Богу и угождал Богу постом и молитвой. Этому игумену пришло непреодолимое желание узнать, в какое место вселяются души монахов, подвизающихся во время земной жизни. Возложив на себя пост и бдение, он начал молить Бога, чтобы Бог открыл ему это. Три года проводил он в келейном бдении каждую ночь. Всеблагой Бог, никогда не презирающий молящихся Ему с верой, исполнил желание игумена. Однажды ночью стоял он на обычной молитве и внезапно пришел в исступление. Ему представилось, что он ходит по какому-то великому полю; на поле – рай Божий.

Что такое рай – этого невозможно передать на человеческом языке. Блаженный Власий, войдя в рай, увидел благовонные деревья, осыпанные различными плодами, и насыщался одним благоуханием этих плодов. В раю он увидел монаха Ефросина, сидящего под одной из яблонь на золотом престоле. Увидев его и достоверно узнав, что это он, игумен подошел к нему и спросил его: «Сын мой Ефросин! что ты здесь делаешь?» Ефросин отвечал: «Владыко! за твои молитвы Бог поставил меня стражем этого места святого рая». Игумен сказал: «Если я попрошу у тебя что-нибудь, имеешь ли ты власть дать?» Ефросин отвечал: «Чего ни попросишь – получишь». Игумен, показав на одну из яблонь, сказал: «Дай мне с этой яблони три яблока». Ефросин осторожно сорвал три яблока и отдал их игумену. Игумен принял их в мантию и тотчас пришел в себя.

Он оказался в своей келлии, три яблока были в его мантии. Зазвонили к утрени. По окончании богослужения игумен приказал братиям, чтобы никто из них не выходил из церкви. Призвав из поварни Ефросина, спросил его: «Сын мой! где ты был этой ночью?» Ефросин, опустив глаза в землю, стоял и молчал. Но старец не перестал его допрашивать. Тогда Ефросин отвечал: «Там, авва, где ты меня видел.» – «А где я видел тебя?» – «Там, где ты просил у меня, чтобы я дал тебе нечто». – «Что же я просил у тебя?» – «То, что я дал тебе: три яблока, которые ты и принял». Тогда игумен повергся к ногам его. Потом вынул яблоки из мантии своей, возложил их на святой дискос и сказал братии: «Эти яблоки, которые вы видите, из святого рая. В течение трех лет я молил Бога в келлии моей, пребывая без сна все ночи, чтобы Бог показал мне, в какое место отходят по смерти души благочестиво подвизающихся монахов. В эту ночь благодатию Божией я возведен был в святой рай, видел его неизреченные блага и нашел в нем брата нашего Ефросина, который дал мне эти три яблока. Умоляю вас: не уничижайте и не бесчестите необразованных. Они, с верой служа братии, оказываются у Бога выше всех». Пока игумен говорил, Ефросин незаметно вышел из церкви и ушел из монастыря навсегда, избегая славы человеческой. Игумен разделил яблоки на благословение братиям; больные, вкусив райских яблок, выздоровели (82, 124–126).

Некогда авва Моисей пришел на колодец почерпнуть воды и увидел юного монаха Захарию, молящегося у колодца. Дух Божий, в подобии голубя, восседал на голове его. Авва Моисей сказал Захарии: «Дай мне наставление для моего жительства». Захария, услышав это, пал к ногам старца, говоря: «Меня ли вопрошаешь, отец?» Старец сказал ему: «Поверь, сын мой Захария, что я видел Святого Духа, сошедшего на тебя, и нахожу нужным для себя вопросить тебя». Тогда Захария снял куколь с головы, положил его под ноги и, истоптав, сказал: «Если человек не будет попран таким образом, то он не может сделаться монахом» (82, 132).

В царствование императора Феодосия жил близ Константинополя некий монах в маленькой келлии, вне города, недалеко от ворот, из которых императоры обыкновенно выезжали за город для прогулки. Феодосий, услышав, что тут живет монах-затворник, никуда не выходящий из келлии, при прогулке направился к этому месту. Последовавшим за ним придворным он приказал не приближаться к келлии монаха, подъехал к ней один и постучал в дверь. Встал монах, отворил ему дверь, но не узнал, что это был император. После обычной молитвы оба они сели, и спросил император монаха: «Как живут святые отцы в Египте?» Монах отвечал. Между тем император внимательно осматривал келлию. В ней он не увидел ничего, кроме немногих сухих хлебов в корзине, которая висела на веревке, прикрепленной к потолку. Император сказал: «Авва! на благословение предложи мне пищу». Монах вложил поспешно в сосуд соли и сухарей, влил воды, и они вместе съели их. Затем монах подал чашу воды императору, который и выпил ее. Тогда Феодосий сказал: «Знаешь ли, кто я?» Монах отвечал: «Не знаю, кто ты, господин». Император: «Я – Феодосий, император, пришел к тебе попросить молитв твоих». Монах, услышав это, пал ему в ноги. Император продолжал: «Блаженны вы, монахи, свободные от мирских забот! вы наслаждаетесь спокойной и безмолвной жизнью; попечение ваше только о спасении душ ваших, о достижении Жизни Вечной, о получении небесных наград. Будь уверен в правдивости слов моих: я рожден от царя и царствую, но никогда не вкушал пищи с таким удовольствием, как теперь». После этого император поклонился монаху с особенным уважением и вышел от него.

В ту же ночь раб Божий начал так размышлять: «Мне уже не подобает оставаться в этом месте: теперь, следуя примеру императора, не только многие из народа пойдут ко мне, но и придворные, и сенаторы не преминут воздать мне почести, как служителю Божию. Хотя они будут делать это ради имени Божия, однако я боюсь за себя, чтобы лукавый не обольстил меня неприметным образом, чтобы я не стал находить удовольствия в приеме знатных особ, чтобы сердце мое не усладилось их похвалами и уважением ко мне, чтобы не потерять мне смирения». Человек Божий, рассмотрев все это, бежал оттуда в ту же ночь и прибыл в Египет, в пустыню к святым отцам (82, 415–416).

Два старца жили в одной келлии, и никогда не возникало между ними ни малейшего неудовольствия. Видя это, один сказал другому: «Поссоримся и мы, хоть однажды, как ссорятся люди». Другой отвечал: «Я совсем не знаю, каким образом может возникнуть ссора». Первый сказал: «Вот я поставлю между нами глиняную посуду и скажу: «Она моя», а ты скажи: «Она не твоя, а моя». Из этого родится спор, а из спора – ссора». Сговорившись так, они поставили посуду между собой, причем один сказал: «Она – моя». Другой отвечал: «А я полагаю, что она моя». Первый опять сказал: «Не твоя она, а моя». Тогда второй ответил: «А если она твоя, то возьми ее». Так им и не удалось поссориться. Отечник. Вот плод жительства по Евангельским заповедям и навыка к смирению. Сердце, стяжавшее этот навык, неспособно к сварливости и ссорам; оно готово на все уступки для избежания спора. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (82, 459).

Некий старец пребывал в пустыне отшельником и помышлял сам в себе, что он совершен в добродетелях. Он молил Бога: «Покажи мне, в чем заключается совершенство души, и я исполню это». Богу благоугодно было смирить помышления его, поэтому было сказано ему: «Пойди к такому-то архимандриту и сделай все, что бы он ни приказал тебе». Бог открыл и архимандриту о пришествии к нему отшельника прежде нежели тот пришел, причем повелел: «Вот такой-то отшельник придет к тебе; скажи ему, чтобы он взял плеть и пошел пасти свиней». Пришел отшельник в монастырь, постучался в ворота, его ввели к архимандриту. Приветствовав друг друга, они сели. И сказал отшельник архимандриту: «Скажи, что мне делать, чтобы спастись?» Архимандрит спросил: «Исполнишь ли что бы я тебе ни приказал?» Отшельник отвечал: «Исполню». На это архимандрит сказал: «Возьми длинную плеть и иди паси свиней». Отшельник немедленно исполнил это. Знавшие его прежде и слышавшие о нем, когда увидели, что он пасет свиней, говорили между собой: «Видели ли вы великого отшельника, о котором шла такая молва? он сошел с ума! он пасет свиней!» Бог, видя его смирение и что он терпеливо переносит бесчестие человеческое, повелел ему снова возвратиться в свое место (82, 513–514).

В скиту один из братий впал в согрешение и был отлучен от церкви настоятелем. Когда брат выходил из церкви, авва Виссарион встал и пошел с ним, сказав: «И я – грешник» (82, 79).

Были два монаха, братья по плоти и братья по духу. Против них действовал лукавый, чтобы разлучить их друг с другом каким бы то ни было образом. Однажды к вечеру, по их обычаю, младший брат зажег лампаду и поставил ее на подсвечнике. По действию демона упал подсвечник и лампада погасла: лукавый подстраивал повод к ссоре. Старший брат вскочил и ударил младшего. Тот упал ему в ноги: «Успокойся, владыко мой, я снова зажгу лампаду». Он не ответил гневными словами, и лукавый дух, будучи посрамлен, тотчас отступил от них. Отечник (82, 454).

Преподобный Иоанн, память которого Святая Церковь совершает 29 февраля, был родом из Палестины, крестился восемнадцати лет от роду и сделался монахом. За свою святую жизнь он в свое время был возведен в сан архиепископа в Дамаске. Но, не терпя славы человеческой и будучи в высшей степени смиренным, он оставил свою архиерейскую кафедру, тайно от всех ушел сначала в Александрию, а из нее в Нитрийскую гору. Он пришел в нищенской одежде и стал просить одного из игуменов, чтобы тот принял его послушником в монастырь на служение братии. Архиерейский сан свой он, конечно, скрыл. Игумен принял его, и Иоанн в монастыре жил так: днем служил братии, а ночи проводил в молитве без сна. Утром он брал во всех келлиях сосуды для воды, ходил к реке, наполнял сосуды водой и потом разносил их по келлиям. В монастыре один малоумный инок наносил ему много зла: давал ему насмешливые прозвища, обливал его помоями. Игумен узнал об этом и хотел выгнать этого инока, но архиерей Божий облил слезами ноги игумену и упросил его простить своего обидчика. Наконец один из нитрийских иноков узнал, что Иоанн – архиепископ, и рассказал об этом другим... Иоанн, чтобы не терпеть человеческой славы, ушел в Египет. Там, по свидетельству описателя жития его, он получил дар прозорливости, освободил Церковь от еретиков и написал много душеполезных книг. Пролог в поучениях (81, 514–515).

Однажды некие люди привели одержимого бесом в Фиваиду к старцу, чтобы старец исцелил его. После многих просьб старец сказал демону: «Выйди из творения Божия!» Демон ответил: «Выйду, если ты ответишь на один вопрос: кто в Евангелии назван козлищем, а кто агнцами?» Старец сказал: «Козлище – это я, а агнцев знает Бог». И демон вскрикнул: «Ухожу по твоему смирению!» и тотчас вышел. Древний Патерик (73, 47).

Авва Евпрений, еще в начале своего подвижничества, пришел к одному старцу и говорит ему: «Авва! дай наставление, как мне спастись?» Старец отвечал ему: «Если ты хочешь спастись, то, придя к кому-нибудь, не начинай говорить, пока тебя не спросят». Авва Евпрений, пораженный этим словом, поклонился старцу и сказал: «Много я читал книг, но такого наставления еще не знал». Достопамятные сказания (79, 77).

Некогда демоны приступили к авве Арсению в келлии и смущали его. Прислужники пришли к нему и, став вне келлии, слышали, как он взывал к Богу: «Боже! не оставь меня; я не сделал пред Тобою ничего доброго, но даруй мне, по благости Твоей, положить начало». Древний Патерик (72, 319).

Подвижник (Христов) как можно более должен быть исполнен кротости, потому что он или приобщился или желает приобщиться Духа кротости, а приемлющий в себя этого Духа должен уподобляться Приемлемому. Святитель Василий Великий (8, 353).

Блажен человек, который (подражая Господу) с кротостью несет на себе до конца иго Владыки Христа (25, 191).

Приобретайте кротость, потому что кроткий украшен всяким добрым делом. Кроткий, если и обижен – радуется; если скорбен – благодарит, и гнев укрощает любовью (25, 16).

Кроткий, принимая на себя удары, остается тверд; во время ссоры спокоен; в подчинении доволен, не уязвляется гордыней, в унижениях радуется, заслугами не превозносится, не кичится, со всеми живет в мире. Преподобный Ефрем Сирин (25, 17).

Нет ничего могущественнее кротости. Как вода погашает сильно горящее пламя, так и слово, сказанное с кротостью, утишает гнев, воспламененный сильнее огня в печи. От кротости происходит двоякая польза: и сами мы обнаруживаем в себе кротость, и, успокоив раздраженный дух брата, спасаем от потрясения его рассудок (38, 634).

Тогда особенно и нужно показывать кротость, когда мы имеем дело со злобными и враждебными; тогда и открывается ее сила, тогда и сияют ее действенность, достоинство и польза (39, 370).

Каким образом мы можем стяжать кротость? Если будем постоянно размышлять о своих грехах, если будем скорбеть и плакать (42, 398).

Великое нужно старание, чтобы знать, в чем состоит кротость. Старание необходимо потому, что с кротостью смешивается малодушие. Каждому нужно смотреть, чтобы, предаваясь пороку, не приписывать себе добродетели (43, 418).

Всякий кроткий склонен к человеколюбию и не может перенести пренебрежения к находящемуся в нужде, считая бедность других несчастьем для себя (46, 387).

Бог не столько любит род человеческий за девство, за пост, за презрение имущества, за готовность простирать руку нуждающимся, сколько за кротость и достойные нравы (46, 387).

Много добродетелей, необходимых христианам, но больше всех – кротость, потому что только сияющих ею Христос называл ревнителями Божиими (46, 390).

Хотя бы ты творил чудеса, хотя бы воскрешал мертвых, хотя бы делал что-нибудь другое подобное... никогда не будут удивляться тебе в такой мере, как видя тебя кротким, добрым, обходительным (46, 484).

Кротостью называется не только то, когда кто-нибудь переносит обиды от сильных людей, но когда уступает, будучи оскорбляем и людьми, которые считаются низшими (46, 531).

Не будь кроток с одним и дерзок с другим, будь кроток со всеми, будет ли то друг или враг, великий человек или малый... Святитель Иоанн Златоуст (46, 532).

Кротость есть устроение души, которая и в чести, и в бесчестии пребывает одинаковой (57, 88).

Кротость есть подательница радости, подражание Христу, свойство ангельское, узы на бесов и щит против огорчения (57, 158).

Кротость есть утверждение терпения... мать любви, начало духовного рассуждения (57, 158).

Кротость ходатайствует об отпущении грехов, она дает дерзновение на молитве, становится вместилищем Святого Духа. Преподобный Иоанн Лествичник (57, 158).

Истинно кроткий не может перенести только преступление Божиих заповедей ни в каком человеке. Но и при этом он плачет о преступающих эти заповеди и грешащих, и так же искренне, как если бы сам грешил. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 205).

Господь требует уподобления детям – не возвращения в детский возраст, но отречения от злобы, чтобы в нас была детская простота. Преподобный Исидор Пелусиот (116, 67).

«Се, Отрок Мой, Которого Я избрал, Возлюбленный Мой, Которому благоволит душа Моя. Положу дух Мой на Него, и возвестит народам суд; не воспрекословит, не возопиет, и никто не услышит на улицах голоса Его; трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит, доколе не доставит суду победы; и на имя Его будут уповать народы» (Мф. 12, 18–21, Ис. 42, 1–4).

Этим пророк прославляет кротость и неизреченное могущество Христово, открывает великую и широкую дверь язычникам, предсказывает несчастья, которые постигнут иудеев, и показывает единомыслие Христа с Отцом... Если Христос избран Богом, то Он нарушает Закон не как противник или враг Законодателя, но как согласно с Ним мыслящий и поступающий. Потом, возвещая о кротости Его, говорит: «...не воспрекословит, не возопиет». Христос желал исцелить их больных, но когда они отвергли Его, то Он и не противодействовал им. Далее, показывая Его силу, а их слабость, говорит: «...трости надломленной не пере ломит». Ибо легко было Христу переломить их всех, как трость, и притом уже надломленную. «И льна курящегося не угасит». Здесь изображает воспламенившийся гнев иудеев и силу Христову, могущую укротить этот их гнев и весьма легко погасить его. А это показывает Его великую кротость. Что же? Всегда так будет? И Он до конца будет терпеть злоумышляющих и неистовствующих против Него? Нет! Но когда совершит Свое дело, тогда и начнет доказывать, ибо это выражается словами: «...доколе не доставит суду победы; и на имя Его будут уповать народы». Так, как и Павел говорит: «...готовы наказать всякое непослушание, когда ваше послушание исполнится» (2Кор. 10, 6). Что же значат слова: «...доколе не доставит суду победы»? Когда совершит все Свои дела, тогда произведет месть, и месть совершенную. Святитель Иоанн Златоуст (115, 512).

Господь наш был укоряем, но Сам не укорял; тем учит нас кротко и терпеливо обходиться с врагами нашими, укоряющих не укорять и злословящих не злословить, но или молчать, или без гнева и с кротостью отвечать праведное. Если Господь наш, и безгрешный, укоряемый, не укорял, тем более мы, рабы его и грешники, должны делать это и Господу нашему подражать (104, 904).

Как огонь огнем не гасится, так и гнев гневом не побеждается, но еще больше разжигается. А кротостью часто и самые свирепые враги преклоняются, умягчаются и примиряются (104, 904).

Ненавидь вражду, а не человека; истребляй ненависть его, которая любовью и терпением истребляется. Думай о нем не как о враге твоем, но помышляй, что он брат твой, создание Божие, человек, по образу Божию созданный, Кровию Сына Божия искупленный, к тому же блаженству вечному призванный, диаволом подстрекаемый, а не сам собою он гонит тебя; и ты на этого врага возлагай вину. Не рассуждай о том, что он тебе делает, но рассуждай, что тебе с ним нужно делать, и что закон Христов велит, и как бы с ним помириться. Молись Тому, Который велел любить врагов, чтобы дал тебе духа любви и кротости побеждать природную злобу. Святитель Тихон Задонский (104, 1223).

Праотец Христов святой Давид, указывая последующим родам нрав свой, каким он был в царствовании, и называя незлобие первой добродетелью, говорит: «Буду ходить в непорочности моего сердца посреди дома моего» (Пс. 100, 2); говорит о себе, что он не любил людей злобных и гнушался ими: «Не сидел я с людьми лживыми, и с коварными не пойду», «тайно клевещущего на ближнего своего изгоню; гордого очами и надменного сердцем не потерплю» (Пс. 25, 4; 100, 5) Но о святой Давид! Кто же был другом твоим, кого возлюбил ты, с кем был в приятельском общении? Отвечает Давид: «Непорочность и правота да охраняют меня» и «кто ходит путем непорочности, тот будет служить мне» (Пс. 24, 21; 100, б). Мы видим, кто был любезен святому Давиду: тот, кто был незлобивым, непорочным. То же говорит ныне через Духа Святого в сердцах верующих и Сын Давидов, Христос, Спаситель наш: только незлобивые и правые, нескверные, ходящие по пути непорочному прилепляются ко Мне, только их люблю, с ними имею дружеское общение, с незлобивыми, с непорочными. К ним говорит Он в Евангелии: «Вы друзья Мои» (Ин. 15, 14) (103, 773).

Человек не возбуждается гневом и яростью сам по себе, если кто-нибудь не прогневает его. Побуждается же к этому или лицемерными друзьями, или явными недругами своими, оскорбляющими и преследующими его, которые или обижают его словом, осуждают и опорочивают, или же делом оскорбляют его. Из-за этого в человеке естественно вызываются гнев и ярость, и он, в свою очередь, платит жестокими словами и мстительными делами. Они становятся зверями по отношению друг к другу: и обижающий терзает, как бы зубами, злыми словами и делами, и мстящий терзает, воздавая злом за зло и обидой за обиду. И тот, кто может с Божией помощью укротить этого зверя – гневную ярость – как в себе, так и в ближнем своем, тот добрый подвижник и храбрый борец.

Для укрощения этого лютого зверя – природной ярости и гнева – нужна великая сила, великая крепость, которая содержится не во власах Самсоновых и не в броне и оружии, а в самом кротком и незлобивом терпении: терпя – победишь, не злобствуя – укротишь.

...Спросим премудрого Соломона, кого он назовет самым крепким и сильным? Он же отвечает нам, что нет никого крепче и сильнее, чем человек кроткий и терпеливый: «Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города» (Притч. 16, 32), то есть терпение и укрощение гнева сильнее, чем храбрость витязей. Почему же долготерпеливый лучше и сильнее, чем крепкий, и укрощающий гнев лучше овладевающего городами? Потому, что терпеливый укрощает в себе и в ближнем своем зверя, сугубую ярость. Сначала – в себе, а потом – в ближнем, ибо никто не может укротить ярящегося противника, пока не укротит себя самого. Никто не может уничтожить чужую гневную страсть, пока сам не искоренит ее в своем сердце, и не одолеет ничьей злобы, если прежде всего сам не сделается незлобивым. Но гораздо труднее борьба и подвиг усмирения своего зверя, своей ярости, чем чужой. Укрощение чужой ярости есть дело искусства, а укрощение своей – дело крепкой и сильной души. Чужая ярость возбуждается случайно, своя же – природна, естественна, а для того, чтобы преодолеть что-либо естественное, нужна несравненно большая сила, чем для того, чтобы победить какого-либо врага. Многие победили целые царства, а себя одолеть не могли. Достоин всякого осмеяния Александр Великий, который, завоевав столько царств, покорив Азию и Африку, не только не мог укротить собственной ярости, но, будучи сам побежден ею, умертвил во гневе ближайших и расположенных к нему друзей: Филота, Клита и Калисфена. Потому «долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города», что он прежде всего побеждает в себе страсть гнева, а затем и укрощает ярость ближнего своей кротостью.

...Восхищенный в духе на Небо, святой Иоанн Богослов видел престол Божий и сидящего на нем Бога в неизреченной Славе, держащего в Своей деснице книгу неведомых Божественных таин, запечатанную семью печатями. «И видел я Ангела сильного, провозглашающего громким голосом: кто достоин раскрыть сию книгу и снять печати ее? И никто не мог, ни на небе, ни на земле». И начал плакать святой Иоанн: «Я, – говорит он, – много плакал». Почему? Потому что «никого не нашлось достойного раскрыть и читать сию книгу, и даже посмотреть в нее». Тогда один из старцев, сидящих вокруг престола Божия, утешает плачущего Иоанна: «Не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее» (Апок. 5, 2–5).

Услышав эти слова: «...вот, лев», обратим к Нему мысли наши и посмотрим, каков этот лев? И вот видим мы вместе со святым Иоанном, хотя и не столь быстрым и ясным умственным оком, что «посреди престола и четырех животных и посреди старцев стоял Агнец как бы закланный, имеющий семь рогов и семь очей, которые суть семь духов Божиих, посланных во всю землю. И он пришел и взял книгу из десницы Сидящего на престоле. ...Тогда четыре животных и двадцать четыре старца пали пред Агнцем... и поют новую песнь, говоря: достоин Ты взять книгу и снять с нее печати, ибо Ты был заклан, и Кровию Своею искупил нас Богу» (Апок. 5, б-9). Оставив изыскание о книге и печатях, мы будем говорить только об Агнце.

Не удивительно ли то, что сказано было: «...вот, лев», а увидели мы не льва, а Агнца; назван «львом», а имеет образ агнца? И затем: образ агнца, а сила льва: «вот, лев... победил».

...Подумаем об этом объяснении силы, какую имеет терпеливая кротость и незлобие. Образ Агнца запечатлен кротостью, но имеет силу льва. Кто достоин принять книгу таин Божиих с дарами и печатями? Тихий Агнец. Кто достоин быть хвалимым и поклоняемым Небесными Силами? Беззлобный Агнец. Кто силен победить страшных и лютых зверей, исходящих из моря, от земли и из бездны? Кроткий Агнец: «Агнец победит». Кто господствует над дольним и горним? Терпеливый, закланный Агнец, ибо «Он есть Господь господствующих и Царь царей» (Апок. 17, 14).

Этот Агнец, увиденный Богословом в Апокалипсисе, является образом кротости и вместе непобедимой силы Самого Агнца Божия, вземлющего грехи мира, Христа, Спасителя нашего.

Все эти упомянутые добродетели: кротость, смирение и незлобие, можно считать за единое, ибо кротость ходит вместе со смирением, как говорит Господь: «Научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф. 11, 29). «На кого Я призрю: на смиренного и сокрушенного духом» (Ис. 66, 2). А незлобие не отстает от них и, как дружественное им, обретает вместе с ними благодать у Господа, приближаясь к Нему, как сказал и Давид от лица Самого Господа: «Непорочность и правота да охраняют меня» (Пс. 24, 21). Однако каждая из этих добродетелей имеет особое истолкование своей силы.

Кротостью обозначается удержание гнева, укрощение ярости. Кротким называется тот, кто, будучи кем-либо опечален и имея возможность отомстить, не мстит, не гневается и, оскорбляемый, не оскорбляет.

Смирение есть искреннее сознание своего ничтожества, презрение самого себя. Смиренным называется тот, кто, зная свою немощь, греховность и непотребство, не превозносится в уме своем, считает себя ниже всех и, хотя бы он преуспел в какой-либо добродетели, однако, исполненный страха Божия, называет себя рабом непотребным.

Незлобием называется или чистая совесть, неповинная ни в каком зле, или сердечная простота, украшенная праведностью, или незлопамятство, невоздаяние злом за зло. Святитель Димитрий Ростовский (103, 864–865).

Состояние души, при котором устранены из нее гнев, ненависть, злопамятство и осуждение, есть новое блаженство; оно называется кротостью (108, 531).

Будучи землей, я вместе с тем и лишен владения этой землей; похищают ее у меня различные страсти, в особенности... лютый гнев, я лишен всей власти над собой. Кротость возвращает мне эту власть (108, 521–522).

Что такое кротость? Кротость – смиренная преданность Богу, соединенная с верой, осененная Божественной благодатью (111, 190).

Враг... старается поколебать самое основание молитвенного подвига – незлобие и кротость... Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 356).

Поведали об авве Иоанне Персиянине: когда пришли к нему злодеи, он принес умывальницу и умолял их о позволении умыть им ноги. Злодеи устыдились, начали просить у него прощения и раскаиваться в своих намерениях. Отечник (82, 301).

Пришли разбойники в монастырь одного старца и сказали ему: «Мы пришли взять все, что есть в твоей келлии». Он же сказал: «Что вам угодно, чада, то и берите». Итак, они взяли все, что нашли в келлии, и ушли. Но они забыли кошелек, который был там спрятан. Взяв его, старец погнался за ними, крича: «Чада! возьмите, что вы забыли». Удивившись терпению старца, разбойники возвратили все и раскаялись, сказав друг другу: «Это человек Божий». Древний Патерик (72, 51).

Бог ничего так не любит и так не желает видеть в нас, как искреннее сознание своей ничтожности и полное убеждение и чувство, что всякое добро в нас, в нашей природе и нашей жизни происходит от Него одного как Источника всякого блага, и что от нас самих не может произойти ничего истинно доброго – ни помысел добрый, ни доброе дело. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 19).

Когда будешь позван куда, не садись на первое место (Лк. 14, 8). Обобщив это, получим: всегда и везде держись самой последней части. В этом простом правиле сокращенно выражено все богатое содержание смирения. Возьми его, сядь и рассмотри все возможные случаи твоей жизни и наперед избери себе во всех их последнюю роль. Это будет практикой смирения, которое от внешних дел мало-помалу перейдет внутрь и положит там осадку смирения как основу.» Время возрастит это семя среди той же практики, и смирение преисполнит наконец всю душу и тело и все внешние дела. Что же будет? А то, что величие нравственное будет сиять на челе твоем и привлекать всеобщее уважение; и исполнится над тобою: «ибо, кто возвышает себя, тот унижен будет» (Мф. 23, 12). Но не это имей в виду, практикуясь в смирении, а само смирение. Оно само с собою приносит в душу ублажающее благонастроение. Куда придет смирение, там все внутренние тревоги прекращаются и все внешние невзгоды не производят поразительных впечатлений. Как волна, не встречая препятствия, без шума и удара разливается в безбрежном море, так внешние и внутренние скорби не ударяют в смиренную душу, а проносятся как бы поверх, не оставляя следа. Это, так сказать, житейское преимущество смиренного; а какой свыше свет осеняет его, какие утешения посылаются, какая широта и свобода действия открывается! ...Поистине, смирение одно совмещает все. Святитель Феофан Затворник (107, 436–437).

Брат сказал авве Сисою: «Я замечаю за собой, что память о Боге всегда со мной». Старец ответил ему: «Не самое важное дело, что ты размышляешь о Боге; важно увидеть себя ниже всей твари» (79, 50).

Женщина, больная раком, зная по слухам об авве Лонгине, искала его. Он жил к западу от Александрии. Когда пришла женщина, блаженный Лонгин собирал дрова на берегу моря. Увидев его и не зная, что это сам Лонгин, она спросила: «Авва! где живет Лонгин, раб Божий?» Старец сказал ей: «Чего ты хочешь от этого обманщика?» Женщина сказала ему о своей болезни. Авва Лонгин перекрестил больное место и отпустил ее: «Ступай, Бог исцелит тебя, а Лонгин ничем не может помочь тебе». Женщина поверила слову старца, пошла и тотчас исцелилась. После того, рассказывая некоторым об этом и описывая старца, она узнала, что исцелил ее сам авва Лонгин. Достопамятные сказания (79, 136–137).