Зло

Зло не живая и одушевленная сущность, но состояние души, противоположное добродетели, происходящее в беспечных вследствие отпадения от добра. Поэтому не доискивайся зла вовне, не представляй себе, что есть какая-то первородная злая природа, но каждый да признает себя самого виновником собственного злонравия. Святитель Василий Великий (4, 29).

Зло не от Бога и не в Боге, его не было в начале и нет у него какой-либо сущности, но люди сами, с утратою представления о добре, по своему произволу стали примышлять и воображать не сущее. Святитель Афанасий Великий (2, 133).

Веруй, что зло не имеет ни особой сущности, ни царства, что оно не безначально, не самобытно, не сотворено Богом, но есть наше дело, и дело лукавое, и произошло в нас от нашего нерадения, а не от Творца. Есть зло по отношению к нашему восприятию и по самой природе. Зло по природе зависит от нас самих: несправедливость, невежество, лень, зависть, убийства, отравы, обманы и тому подобные пороки, которые оскверняют душу, сотворенную по образу Создавшего ее, помрачают ее красоту. Злом называем мы и то, что для нас тягостно и неприятно, как, например, болезнь и язвы телесные, недостаток в необходимом, бесславие, потерю имения, лишение родных, что благой Господь посылает для нашей пользы. Богатство отнимает Он у тех, кто плохо им пользуется, подвергаясь другим порокам. Болезни посылает тем, для кого полезнее иметь узы, чем беспрепятственно стремиться к греху. Смерть приходит, когда кончится срок жизни, от начала назначенный каждому по праведному суду Бога, Который предвидит, что для каждого полезно. Голод, засуха и чрезмерные дожди – это общие бедствия для городов и народов, наказывающие за чрезмерное развращение. Как врач благодетельствует несмотря на то, что причиняет боль телу, потому что борется с болезнью, а не с больным, так и Бог благ, когда частными наказаниями устраивает спасение в целом. Святитель Григорий Богослов (113, 112).

Многие, по своим ошибочным мнениям, считают вредом (и злом) для нашего достоинства разное: одни – бедность, другие – болезнь, или потерю имения, или злословие, или смерть, и непрестанно об этом сокрушаются и плачут. Но никто не плачет о живущих нечестиво и, что всего хуже, часто даже называют их счастливыми, а это бывает причиной всех зол. Святитель Иоанн Златоуст (37, 476).

«Не будь побежден злом, но побеждай зло добром» (Рим. 12, 21). Нет ни одного зла существенного: всякое существо само по себе есть добро, и зла как такового – если определить, в ком бы оно могло быть вмещено, – нет на свете. Оно всегда есть в вещи доброй, как грех в человеке, и всегда в вещи доброй происходит не по естеству вещи, но по случаю, по отклонению от существа, от настоящего порядка – такие заблуждения и есть зло...

Добро и зло нельзя определить чувствами. Не можем мы их ни увидеть, ни услышать, ни обонять, ни вкусить, ни осязать. Ибо добро и зло не есть вещи телесные и видимые. Добро есть действие, сходное с истиной закона, а зло – противоположное ему. Их можно понять одной только мыслью, одним разумом. Чем мысль просвещеннее, чем разум основательнее, тем понятие о добре и зле менее погрешительно. И следовать чувствам в этом случае – значит просвещенную мысль приводить в замешательство и разум сводить с настоящего его пути.

Отчего же в мире многое кажется вредным, например змеи, ядовитые травы, болезни, или непостоянным, когда обогащаются грешники, нищенствуют и страдают праведники, счастье переходит от одного к другому, приходят безвременные непогоды; много как будто случайного, когда, например, человек случайно убивает человека или и самого себя, когда внезапно бессильный совершает большое дело или, напротив, храбрый нечаянно ослабевает, – откуда все это?

Искать оправдания на все эти случаи есть ничто иное, как хотеть точно узнать тайную Божию волю, по которой Он все совершает, однако можно подыскать несколько достоверных ответов. Во-первых, при всяком событии, которое нам кажется противным порядку и вредным, или и при всякой такой же вещи нужно без сомнения помнить, что это сделалось не случайно, не безрассудно, но по великой надобности и по правде, хотя мы ее не знаем, но Бог знает и по своей мудрости все устраивает. Например, то, что был продан Иосиф, кажется нам незакономерным, но если смотреть со стороны Божией, оно очень обусловлено, как то показало самое событие. То же самое казалось и при распятии Сына Божия. И такие видимые непорядки Бог попускает потому, что и те, которые совершили беззакония, заслужили это своими грехами, и чтобы это же их злое дело обратить в добро. Во-вторых, Он попускает, к примеру, многим праведникам быть в бесчестии, в нищете и скорбях, а вместо того дает им спокойную совесть, терпеливый дух, надежное сердце, богатство благодати, а грешникам попускает быть в благоденствии и почете, не давая, напротив, никакого внутреннего утешения. В-третьих, Бог насылает болезни, непогоды, бесплодия с двояким намерением: или чтобы нас такими несчастиями смирить и возвратить к Своему дому, или чтобы праведно наказать нас за грехи. В-четвертых, то, что звери и змеи вредят человеку, можно считать виной греха, по которому отнята почти вся власть, которая прежде была дана человеку над землей, да еще и то сказать можно, что человеку дан разум, с помощью которого он может без вреда миновать всякого зверя. Так, например, есть многие животные, которые без всякого разума узнают, что им полезно есть и что вредно; как же можно жаловаться человеку, если он, имея разум, от своего безумия повредится? А к тому же почти все вредные вещи другим вещам полезны и содействуют благоустройству мира. В-пятых, наконец, поистине можно заключить, что все вещи и все Дела совершаются Богом весьма закономерно, полезно и с надлежащей целью, хотя нам иногда кажется иначе. Поистине мы не можем понять всех Божиих тайн, да и не нужно любопытствовать о них; довольно знать,что все делается праведно. Платон, митрополит Московский (105, 223–226).

«Извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимства, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство» (Мк. 7, 21–22). Тут перечислены ходячие грехи, но и все другие, большие и малые, исходят из сердца, и вид, в каком они исходят, есть помышление злое. Первое семя зла – приходит на мысль сделать то и то. Отчего и как приходит? Часть этих помыслов можно объяснить известными законами сочетаний и сцеплений идей и образов, но только часть. Другая значительнейшая часть происходит от непроизвольного раздражения страстей. Когда страсть живет в сердце, то не может не потребовать удовлетворения. Это требование обнаруживается позывом на то и другое; с позывом же соединен предмет тот или другой. Отсюда мысль: «а, вот что надо сделать!» Тут происходит то же, что, например, при голоде: почувствовавший голод чувствует позыв на пищу; с позывом приходит на мысль и самая пища; отсюда решение – достать то или это и съесть. Третья, может быть, еще большая часть исходит от нечистых сил. Ими переполнен воздух., и они стаями шныряют около людей, и всякий по роду своему рассеивает вокруг себя воздействие на людей, с которыми соприкасается. Злое летит от них, как искры от раскаленного железа. Где готовность принять ее, там искра внедряется, а с нею и мысль о злом деле. Этим, а не чем-либо другим можно объяснить неизвестно почему зарождающиеся злые помышления среди занятий, решительно не сродных с ними. Но эта разность причин не делает различия в том, как поступать со злыми помышлениями. Закон один: пришло злое помышление – отбрось, и делу конец. Не отбросишь в первую минуту, во вторую труднее будет, в третью еще труднее; а тут и не заметишь, как родится сочувствие, желание, и решение, и средства явятся... Вот грех и под руками. Первое противление злым помышлениям – трезвение и бодрствование с молитвою. Святитель Феофан Затворник (107, 291–293).

Зло, будучи недостатком добра, может относиться только к ограниченным разумным тварям, в которых добро ограничено... Бог – бесконечен, и добро Его бесконечно. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (109, 82).

(Рим. 12, 21)

Зло не уничтожает зла. Но если кто делает тебе зло, тому ты делай добро, чтобы добрым делом уничтожить злобу. Преподобный Пимен Великий (82, 345).

Если кто-нибудь станет тебе строить козни и делать зло, будь выше этих стрел, потому что не переносить зло, а делать зло – вот что действительно значит страдать от зла (37, 740).

Божие Домостроительство таково, что чем нам вредят, то самое служит к нашей пользе (43, 420).

Ты потерпел какое-нибудь зло? Но если захочешь, оно вовсе не будет злом. Возблагодари Бога, и зло обратится в добро. Святитель Иоанн Златоуст (45, 555).

Бесы боятся, если увидят, что кто-нибудь, будучи подвергаем оскорблению, бесчестию, ущербам, всяким другим неприятностям, скорбит не о том, что подвергся этому, но о том, что не перенес этого мужественно, ибо понимают, что он вступил на истинный путь и имеет твердое желание ходить по заповедям Божиим. Авва Зосима (68, 106).

Будь мудр: молчанием загради уста клевещущих на тебя. Не оскорбись, если кто будет говорить худо о тебе – это действие нечистых духов, старающихся устраивать препятствия человеку к получению духовного разума. Преподобный Антоний Великий (82, 28).

Ум, если не стяжает здравие и не сделается чуждым злобы, не может сделаться зрителем Божественного Света. Зло, подобно стене, стоит перед умом и делает душу бесплодной (82, 212).

Кто страшится геенны, тот да извергает из сердца все виды злобы, чтобы не пало на него от Господа грозное определение отвержения! Брат! Внимай сердцу твоему, бодрствуй над ним, потому что неимоверная злоба врагов соединена с неимоверным коварством... Преподобный авва Исаия (82, 233–234).

Законодатель обоих заветов один. Но Закон иудеям, как необузданным, запрещал только дела. А Евангелие, преподавая нам учение, как умудренным, преграждает и самые мысли, от которых рождаются действия, как источник зла, не только наказывая строго грехи совершенные, но и полагая надежные преграды их свершению... Господь говорит: «Вы слышали, что сказано: око за око и зуб за зуб. А Я говорю вам: не противься злому» (Мф. 5, 38–40). Закон мерою наказания полагает равенство страдания, позволив обиженным делать столько же зла, сколько сами потерпели, чтобы предотвратить злое дело опасением потерпеть то же самое... А Евангелие кротостью страждущего препятствует пороку простираться далее... (Отмщение) было не прекращением прежних дурных дел, но вызовом новых, более ужасных, когда один раздражался и делал зло вновь, а другой усиливался отомстить за старое и не знал никакого предела во зле. Отмщение служило не концом, но началом больших бед, когда обидчик и мститель впадали в непримиримый раздор, и что было премудрого в законе, что законодатель установил к предотвращению грехопадения, то принуждали сделаться поводом ко греху. Столько породилось зла, что Евангелие, угашая его, как огонь, в начале, остановило это нарастание зла. Преподобный Исидор Пелусиот (115, 589).

«А Я говорю вам: не противься злому» (Мф. 5, 39), иначе – отдай себя в жертву своенравию и злобе людской. Но так и жить нельзя? Не беспокойся. Кто эту заповедь дал. Тот же есть и Промыслитель и Попечитель наш. Когда с полной верой, от всей души пожелаешь так жить, чтобы не противиться никакому злу, то Господь сам устроит для тебя образ жизни, не только сносный, но и счастливый. К тому же на деле бывает так, что противление больше раздражает противника и побуждает его изобретать новые неприятности, а уступка обезоруживает его и смиряет. От того бывает, что претерпи только первые натиски злобы – люди сжалятся и оставят тебя в покое. А противление и месть разжигают злобу, которая от одного лица переходит на семью, а потом из поколения в поколение. Святитель Феофан Затворник (107)

Истинный враг наш – диавол, который и людей учит, чтобы нас гнали. И потому по большей части он является причиной озлобления нашего, а не люди. Он нас через людей гонит и озлобляет, и его надо ненавидеть, а людям соболезновать, что его слушают (104, 384).

Разбойникам, убийцам, блудникам, мытарям и всяким грешникам кающимся отворяются двери Божия милосердия, а злобным – закрываются, ибо нет в них истинного покаяния, без которого нет доступа к престолу благодати. Злоба есть великий грех, который ими обладает и недействительным делает их покаяние. Ибо покаяние не истинное, но притворное, ложное, и не иное что, как прельщение или умягчение грызущей совести, если кающийся от греха чистосердечно отстать не хочет (104, 798).

Ты своей гибелью гибели ближнего ищешь и потому не со Христом, но против Христа, Который и тебе и ближнему твоему так желает спасения, что и Кровь Свою за это пролил. И тем самым ты показываешь, что являешься единомышленником с тем злобным духом, который тебя и твоего ближнего, и всех людей всяким образом хочет привлечь к гибели. И, как кажется, горше делаешь, чем демон. Ибо демон на демона не восстает, но все они только на человека вооружаются и хотят его погубить, а ты на подобного себе человека восстаешь и брата твоего погубить хочешь, который того же Творца и Господа признает, как и ты; того же отца по плоти Адама имеет и того же естества, как и ты; тем же Христом искуплен от диавола и ада, как и ты; тою же банею Крещения омыт, как и ты; к той же Вечной Жизни призван, как и ты. Однако в огне гнева твоего кричишь: «Я сам погибну, а его допеку!» (104, 801).

Злоба такова, что если кто ее в самом начале не пресечет, то она безмерно усиливается, как огонь, нашедший сухие материалы, говорит Златоуст (104, 801–802).

Мерзкий и достойный смеха грех есть злоба. Прочие грехи или некую корысть, или сладость согрешающему доставляют. Вор крадет, чтобы душу насытить, блудник блудодействует, чтобы плоти угодить; злобный без этого всего злобится. Он грешит и мучится, беззаконнует и терзается, мстит и отмщение терпит. Так злобному самая злоба его есть наказание и бич. Если бы можно было посмотреть в сердце злобного человека, то не иное что явилось бы там, как адское мучение. Потому бывает, что злобные люди темнеют и иссыхают: злоба, как яд, съедает плоть их (104, 804).

Сделанного оскорбления не возвратить, а месть немалого труда требует, да и то, может быть, не удастся. Ибо часто бывает, что хотящие мстить не только желаемого не получают, но и в большие беды впадают, и нечаянно падают в яму, которую роют для ближнего. Так, Аман сам погиб на том дереве, которое было приготовлено неповинному Мардохею (Есф. 7, 10). Святитель Тихон Задонский (104, 805).

Господь воспретил мщение, которое было установлено Моисеевым Законом и которым за зло воздавалось равным злом. Оружие, данное Господом против зла, – смирение. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (108, 511).

Глава и князь царства тьмы, составленного из падших духов, – падший херувим, он – начало, источник, полнота зла. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 320).

Диавол пал по собственному своему произволению, потому что он имел свободную жизнь и ему дана была власть или пребывать с Богом, или удаляться от Благого. Гавриил – Ангел и всегда предстоит Богу. Сатана – ангел и совершенно ниспал из собственного своего чина. И первого сохранило в горних произволение, и последнего низринула свобода воли. И первый мог стать отступником, и последний мог не отпасть. Но одного спасла ненасыщаемая любовь к Богу, а другого сделало отверженным удаление от Бога. И это отчуждение от Бога есть зло. Святитель Василий Великий (113, 139).

Из ангельских сил начальник надземного мира, которому Бог поручил хранение земли, не был создан злым по естеству, но был благ и создан для блага и не имел в себе от Создателя ни малейшего следа зла. Но он не вынес озарения и чести, которую даровал ему Создатель, а по свободному произволению обратился от естественного к противоестественному и вознесся против Бога, Творца своего, пожелал восстать против Него и первым, отступив от блага, впал во зло. Творец создал его светом и благом, но он по свободной воле сделался тьмою. Им отторгнуто, ему последовало и с ним ниспало бесчисленное множество подчиненных ему ангелов. Таким образом, они, имея одинаковое с Ангелами естество, сделались злыми по произволению, самовольно уклонившись от блага к злу. Преподобный Иоанн Дамаскин (113, 139).

Разумному естеству была дарована свобода и соединена с силой, изобретающей вожделенное, чтобы имела место произвольность. Добро не было чем-то вынужденным, но вменялось в заслугу свободной воле. И поскольку это свободное движение позволяет осуществлять свою волю, нашелся некто (Денница – высший ангел), во зло употребивший свободу и, по выражению апостола, сделавшийся «изобретательным на зло» (Рим. 1, 30). Он-то, поскольку и сам сотворен Богом, нам брат, а поскольку самовластно отказался от причастности к добру, открыл вход злу и, став отцом лжи, поставил себя в ряду наших врагов во всем, в чем только наша свобода желает добра. Поэтому и для прочих возник повод к утрате благ, что и случилось потом с природой человеческой. Святитель Григорий Нисский (19, 48).

Самый первый светоносец, превознесшись высоко, – когда, отличенный преимущественной славой, возмечтал о царственной чести великого Бога, – погубил свою светозарность, с бесчестием ниспал сюда и, захотев быть богом, весь стал тьмою. Так он за превозношение низринут со своего небесного круга (113, 140).

Бог Слово не истребил диавола единым движением воли, которым создал целый мир и которым мог бы погубить и его, если бы захотел, ибо трудно укрыться от разгневанного Бога. Однако оставил врага моего и попустил ему быть среди добрых и злых, и воздвиг между ними жестокую брань, чтобы как враг подвергался и здесь ужасному позору, сражаясь с теми, которые немощнее его, так и подвизающиеся в добродетели всегда прославлялись, очищаясь в жизни, как золото в горниле. Впоследствии, может быть и скоро, когда вещество сгорит и наступит огненное воздаяние, понесет наказание этот неукротимый, уже во многом заранее смиренный в мучимых служителях своих. Ибо такова казнь породившему зло. Святитель Григорий Богослов (14, 238).

Если же кто скажет: почему Бог не уничтожил древнего искусства, то (ответим, что) и здесь Он поступил так, заботясь о нас... Если бы лукавый овладевал нами насильно, то этот вопрос имел бы некоторую основательность. Но так как он не имеет такой силы, а только старается склонить нас (между тем как мы можем и не склоняться), то зачем устранять повод к заслугам и отвергать средство к достижению венцов? Бог для того оставил диавола, чтобы те, которые были им уже побеждены, низложили его самого. Святитель Иоанн Златоуст (35, 174).

Демоны тоже не в таком состоянии созданы, из-за которого называются демонами. Ибо Бог не сотворил ничего злого. Добрыми созданы и они, но, ниспав от небесной мудрости и обитая около земли, прельстили язычников привидениями; нам же, христианам, завидуя, препятствуют нашему восхождению на Небеса, чтобы мы не взошли туда, откуда они ниспали. Поэтому нужно и молиться много, и подвизаться, чтобы, приняв от Духа дар «различения духов» (1Кор. 12, 10), можно было узнать... как каждого из них можно низлагать и изгонять. Преподобный Антоний Великий (66, 19).

Такое множество злых духов наполняет этот воздух, который разливается между небом и землей и в котором они летают в беспокойстве и непраздно, что Провидение Божие для пользы скрыло и удалило их от взоров человеческих. Иначе от боязни нападения или страха перед личинами, в которые они по своей воле, когда захотят, преобразуются и превращаются, люди поражались бы невыносимым ужасом до изнеможения, будучи не в состоянии видеть их телесными очами, и ежедневно становились бы злее, развращаемые их постоянными примерами и подражанием. Между людьми и нечистыми воздушными властями существовало бы некоторое вредное взаимодействие и гибельный союз. Те преступления, которые совершаются ныне между людьми, скрываются или ограждаются стеной, или расстоянием, или стыдливостью. А если бы люди постоянно видели их, то возбуждались бы к большему безрассудству, неистовству страстей, потому что не было бы промежутка времени, в который видели бы их удерживающимися от этих злодеяний, поскольку ни усталость, ни занятия домашними делами, ни забота о ежедневном пропитании не удерживают их, как иногда заставляют нас даже невольно удерживаться от дурных намерений. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (53, 313).

Прежде видимой и разумной твари, то есть человека, Бог сотворил невидимую тварь духов, которые называются Ангелами. Один из этих светлых духов, с некоторыми подчиненными ему духами, имел дерзость выйти из послушания всеблагой воле Бога, Творца своего, и так лишился дарованного ему света и блаженства, и сделался злым духом (113, 235). Они настолько укоренились во зле, что стали совершенно неспособны полюбить добро и раскаяться в грехе (113, 235).

Знания естественного диавол может иметь не меньше и даже, может быть, больше, чем человек, поскольку, по тонкости своего существа, видит в природе многое, чего дух человека, заключенный в теле, не видит. Филарет, митрополит Московский (113, 235).

Отвергающие бытие падших духов непременно вместе с этим отвергают и христианство... Если нет падших духов, то вочеловечение Бога не имеет ни причины, ни цели (110, 4).

Слово Божие и содействующий Слову Дух открывают нам при посредстве избранных сосудов своих, что пространство между небом и землей, воздух, поднебесная служит жилищем для падших ангелов, низвергнутых с Неба (110, 132).

Вступая подвижничеством в мир духов для приобретения свободы, мы встречаемся, во-первых, с духами падшими, хотя втайне руководит нас... и борется за нас божественная благодать, данная нам при святом Крещении, без которой борьба с духами и освобождение из плена их невозможны. Однако сначала мы бываем окружены ими и, находясь по причине падения в общении с ними, должны насильственно для себя и для них исторгнуться из этого общения (110, 52).

Падшие духи так ненавидят род человеческий, что если бы им было попущено невидимо удерживающей их десницей Божией, то они истребили бы нас мгновенно (110, 46).

Если бы мы находились в чувственном общении с демонами, то они в короткое время окончательно развратили бы людей, непрестанно внушая зло, явно и непрестанно содействуя злу, заражая примерами своей постоянно преступной и враждебной Богу деятельности, тем удобнее они могли бы совершить это... что падший человек естественно влечется к злу (110, 12).

Телесные чувства служат как бы дверями и вратами во внутреннюю клеть, где пребывает душа... Эти врата отворяются и затворяются по мановению Бога. Премудро и милосердно пребывают эти врата постоянно закрытыми в падших людях, чтобы заклятые враги наши, падшие духи, не вторглись к нам и не губили нас. Эта мера тем необходимее, что мы, по падении, находимся в области падших духов, окружены ими, порабощены ими (110, 14).

Повреждение людей заключается в смешении в них добра со злом; повреждение падших духов заключается в полном преобладании зла, при совершенном отсутствии добра. Способности падших духов... превосходнее способности падших людей, которые связаны в своих начинаниях... тяжестью и плотностью своего тела (110, 23).

Демонам... предоставлено пребывать на земле со времени их... падения до кончины мира; всякий легко может представить себе, какую опытность в творении зла стяжали они... при их способности и при постоянной злонамеренности, нисколько не растворенной никаким благим стремлением или увлечением (110, 24).

Общение со святыми Ангелами несвойственно нам по причине (падения)... Нам свойственно по той же причине... общение с духами отверженными, к разряду которых мы принадлежим душой... Духи, чувственно являющиеся людям, пребывающим в греховности и падении... – демоны, а никак не святые Ангелы... (110, 9).

Общее правило для всех людей заключается в том, чтобы никак не вверяться духам, когда они явятся чувственным образом, не входить в беседу с ними, не обращать на них никакого внимания, признавать явление их величайшим и опаснейшим искушением (110, 11).

Одно средство спасения от духов заключается в том, чтобы решительно отказываться от видения их и от общения с ними, признавая себя неспособными к такому видению и общению (110, 46).

Учение об... осторожности и о спасительной недоверчивости к явлениям духов принято всей Церковью; оно есть одно из ее нравственных преданий, которое все чада должны хранить тщательно и неупустительно (110, 46–47).

Ясные признаки пришествия к нам и действия на нас падшего духа суть внезапно являющиеся греховные и суетные помыслы и мечтания, греховные ощущения, тяжесть тела и усиленные скотские требования его... пришествие к нам падшего духа всегда сопряжено с ощущением нами смущения, омрачения, недоумения (112, 334–335).

Для того чтобы противостать духам злобы и победить их благодатию Божией, надо знать с точностью, кто они, надо знать с точностью образ борьбы с ними, знать условия победы и поражения (112, 319).

Бог, предоставляя на произвол падшим ангелам вожделенное им пребывание во зле... не перестает пребывать их верховным, полновластным Владыкой... они могут совершать только то, что Богом попущено будет совершать им. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 320).

Однажды братия пришли в монастырь аввы Антония, чтобы посоветоваться с ним о привидениях, которые являлись им, и спросить его, с правой ли стороны эти видения или от диавола. Братия, отправляясь в путь, взяли с собой осла, который по дороге умер. Когда они пришли к старцу, то прежде чем успели что-нибудь сказать ему, он спросил: «Отчего осел ваш умер на дороге?». Братия отвечали: «Откуда ты знаешь это, отец?». Старец сказал: «Демоны поведали мне». «А мы и пришли, – сказали братия, – посоветоваться с тобою о подобном. Нам являются привидения, которые иногда говорят, по-видимому, правду, но мы боимся быть обманутыми». Тогда старец сделал им увещание, чтобы они нисколько не внимали этим привидениям, потому что они – от диавола. Отечник (82, 36).

Общее правило для всех – никак не увлекаться явлением из мира духов, признавать всякое такое явление тяжким искушением для себя. Ангелы являются одним святым, и одни святые, просвещаемые божественной благодатью, свободно различают святых Ангелов и демонов. Демоны, являясь людям, часто принимают образ святых Ангелов, окружают себя всевозможною благовидностью, чтобы тем удобнее обольстить, обмануть и погубить неопытных, самонадеянных, глупо-любопытных. Великое бедствие – вступить в общение с демонами, принять на себя впечатление от них, даже подчиниться одному влиянию, которое, если привлечено собственным произволением человека, имеет особенное действие. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (82, 36).

Диавол, ниспадший из своего небесного чина за гордость, непрестанно старается увлечь в падение и всех тех, кто от всего сердца желает приступить к Господу, тем же самым путем, каким и сам ниспал, то есть гордостью и любовью к суетной славе. Этим-то борют нас демоны, этим-то и другим подобным думают они отдалить нас от Бога. Сверх того, зная, что любящий брата своего любит и Бога, они влагают в сердца наши ненависть друг к другу – до того, что иной видеть не может брата своего или сказать ему слово. Многие совершали истинно великие подвиги добродетели, но по неразумию своему погубили себя. Может случиться и с вами, если, например, охладев к деланию, вы будете думать, что обладаете добродетелями. Ибо вот вы уже и ниспали в эту болезнь диавольскую, думая, что близки к Богу и пребываете в свете, тогда как на самом деле находитесь во тьме (66, 31).

Да откроет Господь очи сердец ваших, чтобы вы видели, как многочисленны козни демонов и как много зла причиняют они нам каждый день. И да дарует вам сердце бодренное и дух рассуждения, чтобы вы могли принести себя Богу в жертву живую и непорочную, остерегаясь зависти демонов, их скрытых козней и их злых советов во всякое время и прикровенной злобы, лжи, хульных помышлений, которые влагают они каждый день в сердце: гнева и клеветы, на которые подучают они нас, чтобы мы Друг на друга клеветали, только самих себя оправдывая, других же осуждая; чтобы злословили друг друга или, говоря сладким языком, скрывали в сердцах наших горечь; чтобы осуждали внешность ближнего, сами изнутри уподобившись хищникам; чтобы спорили между собою и шли наперекор друг другу в желании поставить на своем и показаться более достойным. Всякий человек, который услаждается греховными помыслами, падает Произвольно, когда радуется тому, что посылается от врагов, и когда думает оправдать себя только видимыми делами, будучи внутри жилищем злого духа, который научает его всякому злу. Тело такого человека наполнится постыдной нечистотой, ибо им овладевают демонские страсти, которые он не отгоняет от себя. Демоны – не видимые тела, но мы бываем для них телами, когда души наши принимают от них темные помышления, ибо, приняв эти помышления, мы принимаем самих демонов и делаем их явными в теле (66, 29).

Не переставайте противиться злому духу, ибо когда человек приступает к добрым делам и к прекрасному подвигу, приближается и этот дух, чтобы войти с нами в часть или чтобы совсем отклонить нас от добрых начинаний. Он не терпит, чтобы человек поступал праведно, и противится всем, которые желают быть верными Господу. Многих он совсем не допускает к добродетели, в дела других вмешивается и губит плоды их, научая совершать добродетели и творить дела милосердия, примешивая к ним тщеславие. О таких люди думают, что они обогащены плодами, тогда как они совсем их не имеют, а похожи на ту смоковницу, о которой думали, что на ней много сладких плодов, когда смотрели на нее издали, подойдя же ближе, ничего не нашли на ней. Бог иссушает их за то, что не находит на них никакого доброго плода, а не только лишает несравненной сладости Своего Божества. Преподобный Антоний Великий (66, 35).

Во всем, чем мы стараемся угодить Богу, бесы выкапывают нам три ямы. Во-первых, борются, чтобы воспрепятствовать нашему доброму делу... Этому искушению сопротивляются тщание и память о смерти. Во-вторых, если они в этом побеждены, стараются, чтобы сделанное было не по воле Божией... Этому искушению сопротивляются повиновение и послушание... А если бесы и в этом не получают успеха, тогда, тихо приступив к душе нашей, ублажают нас, как живущих во всем богоугодно... Этому сопротивляется постоянное укорение самого себя (57, 176).

Иногда бесы отступают и сами собой, чтобы ввергнуть нас в беспечность. Потом внезапно нападают на бедную душу, расхищают ее и до такой степени приучают к порокам, что она... уже сама себя обманывает и себе противоборствует (57, 186).

Бесы часто возбраняют нам делать легчайшее и полезное, а между тем побуждают предпринимать труднейшее (57, 206).

Ничто столько не доказывает победы над бесами, как лютые брани, которые они против нас воздвигают. Преподобный Иоанн Лествичиик (57, 226).

Диавол как раб и тварь Владыки не сколько ему угодно искушает и не в той мере, в какой сам хочет, наводит скорби, но сколько попускает ему Владыка (33, 386).

Сатана немилосерд и человеконенавистен, поэтому не ленится нападать на всякого человека, но, по-видимому, не на всякого человека наступает он с одинаковым усилием (33, 118).

Сатана весьма желает себе покоя и простора в душе и скорбит, когда душа не слушается (33, 136).

Если бы дозволено сатане было нападать, сколько хочет, то истребил бы всех. Преподобный Макарий Египетский (33, 193).

В какой мере приближаемся мы к Богу, в такой все более и более озлобляются на нас демоны (49, 36). Враги, зная, что Господь обетовал нам великие блага, весьма гневаются на нас из зависти, ополчаются срамными и подлыми страстями и стараются до крайности расслабить людей, стремящихся к добродетели (49, 215).

У диавола, этого виновника и вместе живописателя порока, та цель, чтобы каждого человека ввергнуть в тяжкую и безутешную печаль, сделать его далеким от веры, от надежды, от любви Божией (49, 222).

Очень завидуют демоны человеку молящемуся и употребляют всякие хитрости, чтобы расстроить такое намерение его. Поэтому не перестают возбуждать посредством памяти помыслы о разных вещах и посредством плоти приводить в движение все страсти, чтобы только помешать прекрасному течению молитвы... Преподобный Нил Синайский (67, 228).

В том и состоит вся брань души, чтобы не удалить ум от Бога, не останавливаться и не соглашаться с нечистыми помыслами и не обращать внимания на то, что изображает в сердце этот достойный всякого порицания древний живописец (смертоносец) – диавол (43, 964).

Конечно, не следует уклоняться от борьбы, но не следует и напрашиваться на нее. Тогда и для нас победа будет славнее, и для диавола поражение унизительнее (46, 774).

Хотя страждущие от злоумышленников и делаются славнее, но это зависит не от намерения злоумышляющих, а от мужества подвергающихся злу. Поэтому последним определяются и готовятся награды, а первым – наказание за злобу (38, 479).

Не только делающие зло, но и одобряющие их подвергаются одинаковому с ними или даже более тяжкому наказанию... (38, 845).

Демоны, раз овладев душою, обращаются с нею так гнусно и оскорбительно, как свойственно лукавым, страстно желающим нашего позора и гибели. Сняв с нее все одежды добродетели, одев ее в рубище порочных страстей... и наполнив ее всякой свойственной им нечистотой, они непрестанно хвастаются наносимыми поруганиями. И не знают никакой сытости в этом гнусном и непотребном обращении с нею, но как пьяницы, чем сильнее напиваются, тем более разгорячаются... так и они тогда особенно неистовствуют и сильнее, и свирепее нападают на душу, когда наиболее повредят ей, поражая и уязвляя ее со всех сторон и вливая в нее свой яд. И не отстанут прежде чем приведут ее в одинаковое с собою состояние или увидят, что она уже отрешилась от тела. Кто так жесток и суров, кто так слабоумен и бесчеловечен, что не захочет душу, терпящую столько позора и вреда, освободить по мере сил от этого греховного неистовства и насилия, но оставит ее страдать без внимания? (35, 55).

Всегда нужно помнить о Суде Божием – и все зло угаснет (44, 519).

Когда истребится зло, тем более прекратится смерть, потому что не может сохраниться река, если иссякнет ее источник, или созреть плод, если засохнет корень. Святитель Иоанн Златоуст (44, 408).

Брань с теми, которые предали себя миру, враг презирает – отчасти потому, что весьма многие из них произвольно стремятся к поражению, уловляемые в грех удовольствиями, и доставляют противнику нетрудную победу над собой. Отчасти же потому, что внешне несколько противящиеся греху, легко отвлекаются от борьбы и, постоянно поражаемые, несут на себе позорные знаки одержанной над ними победы. Святитель Василий Великий (8, 344).

Мы должны знать, что не все демоны возбуждают все страсти в людях. Но ко всякому пороку подстрекают известные духи. Иные подстрекают услаждаться нечистотой и скверной похоти, иные располагают к богохульству, иные к гневу и ярости, иные располагают к печали, иные внушают утешаться тщеславием и гордостью. И всякий всевает в сердце человеческое ту страсть, какою сам преимущественно недугует. Но не все вместе внушают свои пороки, а попеременно, смотря по тому, как будет благоприятствовать время или место, или восприимчивость человека. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (53, 291).

У всегда воюющих против нас бесов есть обычай: посильным для нас и исполнимым добродетелям полагать преграды, а к непосильным и безвременным... влагать сильное стремление... Но мы да разумеем, что хорошо все, совершаемое в свое время и в своей мере, все же безмерное и безвременное – вредно. Святитель Феодор Эдесский (68, 322).

Когда демоны влагают гордый помысел, чтобы увлечь человека в возношение, тогда он должен приводить себе на память прежде сказанное ими скверное и низлагать гордый помысел, и приходить к смирению. И наоборот: когда влагают что-нибудь скверное, подвизающийся вспоминает прежний гордый помысел и низлагает этот; и так, содействием благодати, делает то, что они низлагают друг друга воспоминанием, чтобы никогда не прийти в отчаяние от скверного, ни в безумие от самомнения. Но когда враги возвышают его ум – прибегает к смирению, а когда смиряют его – возносится к Богу надеждой, чтобы никогда не пасть, сделавшись дерзновенным, и, наоборот, убоявшись, не отчаяться до последнего издыхания. Преподобный Петр Дамаскин (62, 171).

Памятуй о смерти и не возносись, ибо еще немного – и сойдешь во гроб. Какую пользу принесут тебе злые дела? Преподобный Ефрем Сирин (25, 195).

Если ты борешься и побеждаешь, то не тщеславься и не надейся на себя, но будь осторожен, ибо враг готовит для тебя брань гораздо более опасную. Преподобный авва Исаия (34, 208).

Одна из козней сатаны – в иные времена добровольно уступать место и прекращать обычные свои действия с тою целью, чтобы возбудить самомнение в подвижниках. Преподобный Макарий Египетский (33, 440).

Демоны, борющие при недостатке добродетели, научают блуду и пьянству, сребролюбию и зависти, борющие при добродетелях – научают самомнению, тщеславию и гордости... (68, 280).

Когда же демоны увидят, что мы презираем вещи мира сего, не желая за них ненавидеть людей и отпасть от любви, тогда воздвигают на нас клевету, чтобы мы, не перенеся огорчения, возненавидели клеветников (68, 226).

На высоких молитвенников нападают демоны, ввергая в их ум простые помышления о вещах чувственных и тем отвлекая их от молитвы; на прилежных к познаниям – на более долгое время задерживая в них страстные помыслы; на подвизающихся в деятельной жизни – склоняя их грешить делом. Всяким способом со всеми борются, окаянные, чтобы отдалить людей от Бога. Преподобный Максим Исповедник (68, 194).

Диавол с большей яростью нападает на учителей, потому что если они погибнут, то и все стадо рассеется. Когда он убивает овец, он только уменьшает стадо, а если поражает пастыря, то наносит вред всей пастве, достигая, таким образом, с меньшим трудом большего и в одной душе губя все. Святитель Иоанн Златоуст (42, 621).

Преследуй сам себя (свое самолюбие и всякую самость ради исполнения воли Божией), и враг твой изгнан будет приближением твоим (56, 17).

Человек да не прекращает брани до самой смерти; пока есть в нем дыхание, да не предаст души своей поражению – даже во время самого поражения (56, 42).

Не ослабевайте и не трепещите от вражеских ополчений, не впадайте в безнадежность, если и случится вам на время поскользнуться и согрешить (56, 43).

Лучше быть нам осужденными за некоторые дела, а не за оставление брани. Преподобный Исаак Сирин (56, 42).

Как демоны признают весьма важным для себя скрыть себя от человека, так для человека очень важно понять, что они – начальные делатели греха, источник наших искушений, а не ближние наши, не мы, когда проводим жизнь в служении Богу, не какой-нибудь случай (108, 159).

Искушая нас извне, демоны злодействуют и внутрь нас. Когда удалимся в уединение, начнем заниматься молитвой, они возбуждают в нас разнообразные греховные пожелания... Делают они это с той целью, чтобы мы, приведенные в недоумение и уныние, как не видящие никакой пользы от молитвенного подвига и уединения, оставили их (108, 159).

Князь тьмы... приставляет к человеку одного из лукавых духов, который, повсюду следуя за человеком, старается вовлечь его во всякий вид греха (112, 322).

Падший ангел, присужденный пресмыкаться по земле, употребляет все усилия, чтобы и человек постоянно пресмыкался по ней (112, 323).

Падение человека совершилось при посредстве деятельного, опытного познания зла; падение человека заключается в деятельном, опытном познании зла, в усвоении себе зла (109, 363).

Смущение, недоумение суть верные признаки помыслов, ощущений и явлений бесовских. Но и по этим признакам может познать искусителя только обучившийся... различению добра и зла (110, 49).

Человек участвует в падении отверженных ангелов и если последует злым внушениям, приносимым ими и возникающим из падшего естества, то делается подобным демону (110, 50).

Вращающееся пламенное оружие (Быт. 3, 24) в руках воздушного князя... есть власть демонов вращать умом и сердцем человека, колебля и разжигая их различными страстями (110, 160).

Люди имеют возможность переходить от плотского мудрования к духовному, падшие духи лишены этой возможности (111, 80).

Не имея возможности совершать плотские грехи телесно, (падшие духи) совершают их в мечтании и ощущении, они усвоили бесплотному естеству пороки, свойственные плоти... (111, 81).

Разнообразные воспаления крови от действия различных помыслов и мечтаний демонских и являются тем пламенным оружием, которое дано при падении нашем падшему херувиму (Быт. 3, 24), которое он вращает внутри нас, возбраняя нам вход в таинственный Божий рай духовных помышлений и ощущений (109, 214).

Демоны, имея доступ к нашим душам во время нашего бодрствования, имеют его и во время сна. И во время сна они искушают нас грехом, примешивая к нашему мечтанию свое мечтание (112, 347).

С иноками, твердо противостоящими отверженным духам и брани, не видимой чувственными очами, в свое время, не иначе как по попущению... Бога, вступают духи в борьбу открытую (112, 335).

Преуспевшим в самомнении демоны начинают являться в виде ангелов Света... мучеников... в виде Божией Матери и Самого Христа... Обещают им венцы небесные, этим возводят на высоту самомнения и гордыни (112, 347).

Власть демонов и страстей над человеком усиливается унынием. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 406).

Враг наш очень искусен, он не связывает нас теми узами, которые нам не угодны, а, напротив, налагает всегда такие узы и сети, которые мы принимаем с великим удовольствием, ибо знает, что изволение наше сильнее нас (25, 287).

Нечистый дух изворотлив и многообразен... Мудрого уловляет мудростью, крепкого – крепостью, богатого – богатством, благообразного – красотой, красноречивого – красноречием (25, 43).

О как коварен умысел лукавого и князя мира сего! Он останавливает всех на временном и тленном и заставляет забыть о вечных благах, но никто этого не замечает. Преподобный Ефрем Сирин (27, 19).

Христианин должен знать: искушение диавола бывает двух родов. Птицу, свободно летающую, чтобы найти пищу, обманывает птицелов, расстелив на земле сети и положив поверх них приманку. Птица слетает вниз, чтобы поклевать, запутывается в сетях и попадает в плен. Приходит птицелов, берет ее в руки и делает с нею что хочет. Так и диавол: зная, что ум человеческий находится в непрестанном движении, невидимо подкрадывается к человеку, кладет перед помыслом его какую-нибудь сласть, как приманку, а под сластью простирает, как сеть, грех, который есть вместе и рука диавола, невидимая и скрытая (потому что без греха нельзя диаволу схватить душу человека). Когда же успеет он приманить душу приманкой сласти, тогда опутывает ее сетями и схватывает. Первым делом его бывает завязать ей глаза, то есть омрачить ум, чтобы она не увидела света и пути и не убежала. Это со всем тщанием делает он до тех пор, пока она привычкой к сласти и долговременным пребыванием во грехе совсем не предастся в волю его и не сделается во всем ему подручной и возлюбленной рабою. После этого она и сама не захочет уже убежать от господина своего, к которому привыкла и который утешает ее и насыщает всякими сластями, пока совсем не растлит ее нечистыми и зловонными яствами. Когда же увидит, что она совсем растлилась, тогда направляет ее на всякого рода непотребства, грехи и злодеяния. Но птицелов не может стянуть птицу с воздуха на свою приманку, а диавол, если найдет душу обнаженною от благодати Божией, может подвигнуть стремления и пожелания души на сласть и склонить ее на свою волю. Поэтому и сказал я, что искушения диавола бывают двух видов: первое – приманка сластью, какую кладет он перед помыслом, а другое – раздражение похотей, которым понуждает он душу пожелать сластей и склоняет ее на свою волю. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 136).

Противьтесь диаволу и старайтесь распознать его козни. Горечь свою он обычно скрывает под видом сладости, чтобы не быть узнанным, и обольщает разными мнимостями... чтобы прельстить сердца ваши хитрым подражанием истине... К этому направлено все его искусство, чтобы всеми силами противиться всякой душе, служащей Богу. Многие и разные влагает он страсти в душу для погашения божественного огня, в котором вся сила. Особенно же борет тела покоем и тем, что с этим соединено. Когда же увидит наконец, что всего подобного остерегаются и ничего не принимают от него и никакой не подают надежды когда-нибудь послушать его, со стыдом отступает от них. Вселяется в них Дух Божий. Когда же вселится в них Дух Божий, то даст им быть покойными или вкушать покой во всех делах их и сладким делает для них несение ига Божия. Преподобный Антоний Великий (66, 44).

О, как хитер опутывающий нас своими узами! Мы и не чувствуем, как опутаны ими. О, как искусен налагающий на нас оковы! Мы и не замечаем их. Приятны нам стрелы его, когда умерщвляет ими душу; связанный и окованный грешник безмолвствует и остается спокойным. Какое тонкое лукавство у нашего противника, налагающего на нас узы! Мы и связаны, и свободны. Вдали от истины удерживается узами дух наш, но, будто ничем не связанный, свободно стремится к пороку. Связан он для любви, но не связан для ненависти. Связан и встречает препятствия для добра, но беспрепятственно делает зло. Эти узы, какие носим на себе, так же хитры и лукавы, как и наложивший их на нас: дают нам свободу идти ко лжи, но мешают приближаться к истине (29, 332).

Если враг свяжет кого-нибудь насильственными узами, ум тотчас разорвет их и избавится от них. Поэтому враг связывает каждого тем, чем тот услаждается и прохлаждается, ибо во власти нашего ума снять с себя эти узы. А теперь мы, связанные, радуемся этому и, уловленные, кичимся, потому что связанный завистью, если не связан прелюбодеянием, считает себя ничем не связанным; и связанный ябедничеством, если не связан воровством, считает себя свободным. Каждый не знает своих уз и не ведает сетей, разложенных ему (26, 347).

Все усилия противника состоят в том, чтобы суметь отвлечь ум от памяти о Боге, от страха и любви к Господу, употребив для этого земные приманки или какими-нибудь благовидными мыслями отвратить ум к мнимым благам от блага истинного, то есть от любви к Богу. Преподобный Ефрем Сирин (27, 339).

Диавол не допускает, чтобы зло стало явным, но множеством злых (людей) прикрывает гнусность зла; иначе, если бы злому пришлось жить между многими добродетелями, он лучше увидел бы свою наготу (41, 816).

Таковы ухищрения врага: он возводит лестью на большую высоту, чтобы низвергнуть потом в бездну (38, 131).

Таковы козни диавола: когда он найдет послушных себе, то, обольстив их кратковременными удовольствиями, низвергнув в самую глубину зла и покрыв стыдом и бесчестием, оставляет их в этом низком положении на жалкий позор (38, 156).

Диавол имеет обыкновение вовлекать неосторожных в обман даже и при посредстве того, что часто приносит пользу, если это полезное получает не должное применение (37, 575).

Враг доставляет то простор, то скорби: он испытывает, к чему склонен человек, туда и сам вторгается. Святитель Иоанн Златоуст (46, 447).

В средство погубления человеческого рода употреблена была падшим ангелом ложь. По этой причине Господь назвал диавола ложью, отцом лжи и человекоубийцей от начала (Ин. 8, 44) (108, 231).

Диавол любит злодействовать тайно, любит быть непримеченным, непонятным... будучи обличен и объявлен, оставляет добычу свою, уходит (112, 150).

Духи злобы с такой хитростью ведут брань против человека, что приносимые ими помыслы и мечтания душе представляются как бы рождающимися в ней самой, а не от чуждого ей злого духа, действующего и вместе старающегося укрыться (110, 7.)

Падший ангел старается обмануть и вовлечь в погибель иноков, предлагая им не только грех в разных видах его, но и предлагая несвойственные им возвышеннейшие добродетели (112, 54).

Демоны, принося мнимодуховные и высокие разумения, отвлекают ими от молитвы, производят тщеславную радость, услаждение самодовольство, как бы от открытия таинственнейшего христианского учения (108, 213).

Мнение составляется из ложных понятий и ложных ощущений» по этому свойству своему оно вполне принадлежит к области отца и представителя лжи – диавола. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (108, 247–248).

Наклонность к худому происходит не извне, по какой-либо понуждающей необходимости, но вместе с соизволением на зло является самое зло. Оно тогда приходит в бытие, когда избираем его. Само же по себе, самостоятельно, вне произвола, зло нигде не находится. Этим раскрывается самостоятельная и свободная сила, какую Господь даровал естеству человеческому для того, чтобы от нашего произволения зависело все доброе и злое. Святитель Григорий Нисский (18, 426).

Диавол никого не может ниспровергнуть. Такой власти он не имеет, потому что Господь пришел, восприняв на Себя человечество, и стер в прах могущество его. Но человек сам, своим похотением и сладострастием, сокрушает себя и падает. Преподобный Антоний Великий (82, 13).

Против воли человека Божия демоны пытаются посеять в нем греховные семена, но не могут привести намерения своего в исполнение. Они делают все, что могут, но человек Божий не оказывает им повиновения, потому что сердце его, пребывающее в воле Божией, не принимает воли демонов (82, 177).

Бесы наводят уныние на душу в предположении, не истощится ли ее терпение в продолжительном ожидании милости Божией, не оставит ли она самого жительства по Богу, признав его невыносимо трудным. Но полагаю, что если будут в нас любовь, терпение и воздержание, то демоны не успеют ни в каком намерении своем. Преподобный авва Исаия (82, 194).

Бог, Всесильный и Непобедимый, помогает тем, которые произволением своим хотят противоборствовать диаволу, и делает их победителями зла. А тех, которые не хотят противоборствовать диаволу и бороться с ним, Бог не принуждает, чтобы не разрушить свободной воли разумного естества нашего, которое Он создал по образу Своему, и не низвести нас в чин бессловесных животных. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 236).

Мы побеждаем или бываем побеждены не вследствие силы противников-демонов или слабости помощников-Ангелов, а по нашей воле. Когда те и другие склоняют нас на свою сторону: святые Ангелы к добру, а преступные демоны к злу, наша воля, наделенная свободой, избирает то, чего хочет, потому что ни Бог, почтивший нас свободой, не принуждает, ни диавол не имеет над нами принудительной власти. По своему решению мы или поступаем хорошо, или грешим... (46, 1015).

Успех брани с диаволом и властями тьмы зависит не от нашего естества, а от произволения души (41, 87).

Если человек не хочет зла, то душа свободна. А если он не делает зла, то и тело свободно; все зависит только от одной злой воли. Святитель Иоанн Златоуст (43, 639).

Испытавшие борьбу по внутреннему человеку не могут сомневаться, что враги непрестанно нападают на нас. Но они так противоборствуют нашим успехам, что только подстрекают, а не принуждают к злу. Впрочем, никакой человек не мог бы совершенно избежать греха, какой бы они ни захотели запечатлеть в наших сердцах, если бы им дана была власть насильно внушать и понуждать. Потому, как им дана власть подстрекать, так и нам дана сила отвергать или свобода соглашаться. Если же мы боимся их могущества и нападения, то должны просить покровительства и помощи Божией против них, о чем говорит апостол: «Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире» (1Ин. 4, 4). Помощь Божия гораздо сильнее, чем нападки множества врагов. Ибо Бог есть не только Внушитель добрых мыслей, но и Покровитель и Помощник, так что иногда невольно, без ведома нашего, привлекает нас ко спасению. Итак, верно, что никто не может быть обольщен диаволом, если не захочет дать ему согласие своей воли... Итак... очевидно, что всякий согрешает оттого, что при нападении худых помыслов не отвергает их тотчас же. Ибо сказано: «противостаньте диаволу, и убежит от вас» (Иак. 4, 7). Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Серен 53, 287).

Горе тому, кто, зная доброе, дает руку лукавому, потому что в день исхода примут его злые ангелы (26, 535).

Обратите внимание, возлюбленные, как усиливается все лукавое и порочное, как зло ежедневно преуспевает. Все это предвещает будущие смятения и великую скорбь, какая придет на все земные пределы. По причине грехов успевает лукавое, успевает по причине нашего нерадения. Будем же каждый день бодрственными, боголюбивые воители, победим врага (рода человеческого – диавола), христолюбцы. Изучим законы этой брани, она происходит невидимо. А закон этой брани – постоянное совлечение с себя земных хлопот. Если ежедневно имеешь перед глазами смерть, то не согрешишь. Если откажешься от суетных хлопот, то не обратишься в бегство на брани. Если возненавидишь земное и тленное, пренебрегая временным, то в состоянии будешь, как доблестный воин, получить победную награду. Ибо земное влечет к себе – вниз, и страсти во время брани помрачают сердечные очи, и потому лукавый воюет с нами и побеждает нас, исполненных земного и порабощенных пристрастием к земным заботам (27, 374).

Всякое зло дерзко входит в род человеческий через господство страстей (32, 224).

Как Бог всеми возможными средствами ведет нас к жизни, так сатана употребляет все способы умертвить нас (29, 335).

Но нет у диавола ничего столь вредного, от чего не нашлось бы у нас противодействующего средства. Нет такой тайной сети, о которой не имели бы мы сведения (29, 356).

Если же говоришь, что противная сила крепче и вполне обладает человеком, то в несправедливости обвиняешь Бога, Который осуждает человека за то, что он послушался сатаны. Преподобный Ефрем Сирин (30, 453).

Когда в дружине есть целомудрие, послушание, порядок и воинская доблесть, она делается страшной для противников... То же самое должно быть у нас в брани с демонами, однако же не бывает, потому что ополчаемся мы не против них друг с другом, но друг против друга с ними. Удивляться должно не тому, что нас побеждают, но еще больше тому, что, ничего не делая для победы, желаем победить. Преподобный Исидор Пелусиот (52, 403).

Но никто не думай о диаволе, будто он так силен, что может заградить путь к добродетели. Он прельщает и соблазняет нерадивых, но не препятствует и не принуждает (38, 223).

Пока диавол нападает извне, мы в состоянии противиться. Когда же откроем ему двери души и примем врага внутрь, то уже не сможем противиться ему. Он помрачит нашу память, как дымящийся светильник, и только уста будут произносить пустые слова (37, 369).

Демоны имеют себе помощников в самих людях, которым они строят козни, так что если бы последние не содействовали им, то большая часть их козней не имела бы никакого успеха. Святитель Иоанн Златоуст (46, 597).

Все время, когда мы подчиняемся и служим лукавому посредством злых дел, благой Бог не имеет части в нас, и мы не достойны (посещения Его) и Царствия Его. Так что мы ложно называем Его Богом и Отцом нашим, когда имеем диавола властителем над собою и богом своим, когда уподобляемся ему в злых делах наших (60, 251).

Нашими злыми делами питаются демоны и получают силу воевать против нас, а при нашем удалении от зла они истощаются от голода и бессилеют... Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 186).

«Когда сильный с оружием охраняет свой дом, тогда в безопасности его имение; когда же сильнейший его нападет на него и победит его, тогда возьмет все оружие его, на которое он надеялся, и разделит похищенное у него» (Лк. 11, 21–22). Это иносказание объясняет, как Господом разоряется власть бесовская над душами. Пока душа в грехе, ею владеет свой злой дух, хоть не всегда явно показывает это. Он сильнее души, потому и не боится восстания с ее стороны, властвует и тиранствует над нею без сопротивления. Но когда Господь приходит в душу, привлеченный верой и покаянием, тогда разрывает все узы сатанинские, изгоняет беса и лишает его всякой власти над душою. И пока работает душа та Господу, бесы не могут возобладать над нею, ибо она сильна Господом, сильнее их. Когда же душа отшатнется от Господа, бес опять нападает и одолевает, и бывает ей, бедной, хуже, чем прежде. Это всеобщий невидимый порядок явлений в духовном мире. Если бы у нас открылись умные очи, мы увидели бы всемирную брань духов с душами: побеждает то одна, то другая сторона, смотря по тому, общаются ли души с Господом верою, покаянием и ревнованием о добрых делах или отстают от Него нерадением, беспечностью и охлаждением к добру (107, 362–363).

Во всяком человеке, нераскаянно живущем во грехе, живет бес, как в доме, и всем у него распоряжается. Когда, по благодати Божией, такой грешник приходит в сокрушение о грехах своих, кается и перестает грешить, бес из него изгоняется. Сначала он не беспокоит покаявшегося, потому что в нем на первых порах много ревности, которая, как огонь, жжет бесов и, как стрела, отражает их. Но потом, когда ревность начинает охладевать, подступает и бес издали со своими предложениями, забрасывает воспоминание о прежних удовольствиях и вызывает к ним. Не поостерегись только покаявшийся – от сочувствия скоро перейдет к желанию; если и здесь не опомнится и не возвратит себя в состояние прежней трезвенности, то падение недалеко. Из желания рождается склонение на грех и решимость: внутренний грех готов, для внешнего ожидается только удобство. Представься оно – и грех будет сделан. С этим вместе бес опять входит и начинает гнать человека от греха к греху еще быстрее, чем прежде. Это изобразил Господь притчей о вторичном возвращении беса в дом очищенный, подметенный (Мф. 12, 43–45) (107, 192–193).

Диавол приступает с искушением к Богочеловеку (Мф. 22, 35–46) – кто же из людей бывает от того свободен? Тот, кто ходит по воле лукавого; он не испытывает нападений, а только направляем бывает все на большее и большее зло. Коль же скоро кто начинает приходить в себя и задумывает начать новую жизнь по воле Божией, тотчас приходит в движение вся область сатанинская: кто с чем спешит, чтобы рассеять добрые мысли и начинания кающегося. Не успеют отклонить – стараются помешать доброму покаянию и исповеди; здесь не успеют – ухитряются посеять плевелы среди плодов покаяния и трудов по очищению сердца; не успевают духа внушить – покушаются добро покривить; внутренне бывают отражаемы – внешне нападают, и так до конца жизни. Даже умереть спокойно не дают; и по смерти гонятся за душою, пока не минует она воздушные пространства, где они витают и держат притоны. Как же ведь это безотрадно и страшно! Для верующего ничего тут нет страшного, потому что бесы только хлопочут около богобоязливого, а силы никакой не имеют. Трезвенный молитвенник стрелы из себя на них пускает, и они далеко держатся от него, не смея подступить и боясь испытанного поражения. Если же успевают в чем, то по нашей оплошности. Ослабеем вниманием или позволим себе увлечься призраками их – они тут как тут и начнут тревожить смелее. Не опомнись вовремя – закружат, а опомнится душа – опять отскочат, и издали подсматривают, нельзя ли опять как-нибудь подойти. Итак, трезвись, бодрствуй, молись – и враги ничего тебе не сделают. Святитель Феофан Затворник (107, 310–312).

Чувственно пребывает сатана в человеке, когда существом своим вселится в тело его и мучит душу и тело... Нравственно пребывает сатана в человеке, когда человек сделается исполнителем воли диавола (109, 245).

Диавол, будучи творением и рабом Божиим, не столько искушает, сколько ему рассудится, не в такой степени озлобляет, сколько бы ему хотелось, но сколько дозволит и попустит ему мановение Божие (109, 373).

Если человек сам собой не дает повода сатане подчинить его своему влиянию, то сатана никак не может возобладать им насильно. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 59).

Обедаем ли мы, ходим ли, молимся ли, враг всегда стоит подле нас. Он не знает отдыха, даже во время нашего сна часто нападает, влагая нечистые помыслы и возбуждая наши страсти сновидениями. А мы, считая маловажным то, из-за чего он нападает, не бодрствуем, не трезвимся, не взираем на множество вражеских сил, не думаем, что это самое и есть величайшее бедствие, но среди стольких браней предаемся неге, как будто среди мира и тишины (43, 284).

Везде (диаволу) нужно только начало, это для него самое трудное. Когда же начало сделано, тогда он уже сам собою все подвигает вперед (45, 124).

Надо отражать (в себе) зло вначале; даже в том случае, если первые преступления (нравственного закона) не влекут за собою дальнейших, и тогда нельзя пренебрегать ими; если душа вознерадит, они доходят до большого (41, 856).

Зло, которое считают ничтожным, легко оставляют в пренебрежении, а оставленное в пренебрежении, оно усиливается, усилившись же, становится неизлечимым. Святитель Иоанн Златоуст (45, 127).

Диавол, когда ухватит кого отчасти, не довольствуется тем, но все простирается на худшее, пока не причинит греховной смерти. Преподобный Феодор Студит (69, 414).

При многом попечении и самого себя человек не может видеть, тем более не может видеть подготовленные сети врагов. Ибо враг, по своему обычаю, не всегда ведет с нами явную брань. Если бы так было, то нелегко многие из нас попадали бы в его сети... Но когда враг хочет ввергнуть кого-либо в большие грехи, то сперва побуждает его пренебрегать малым и тайным: прежде прелюбодеяния – допускать частые и сладострастные взгляды; прежде убийства – малый гнев; прежде помрачения мысли – малое развлечение и еще прежде этого представляет потребность тела как бы необходимою. Поэтому-то Господь, как все предведущий, как Премудрость Отчая, предупреждая коварства диавола, повелевает людям прежде времени отсекать поводы ко греху, чтобы, считая малое легко простительным, мы бедственно не впадали в страшные и великие согрешения. Преподобный Петр Дамаскин (62, 135).

Если враг будет внушать тебе такую мысль: есть покаяние, поэтому воспользуйся своей волей, то скажи ему: «Зачем разрушать построенный дом и снова строить его?». Преподобный Ефрем Сирин (26, 270).

Бес славил Спасителя, а Спаситель сказал ему: «замолчи и выйди» (Мк. 1, 25). Бесы никогда ничего не говорят и не делают с доброй целью, всегда у них что-нибудь злое в виду. Так было и здесь. Господь, не обличая козней их, одним словом решил: «замолчи и выйди». Не хотел Он долго вести речи с лукавым духом. Тут нам урок. Как только что хорошенькое удастся кому сделать, тотчас подседает бес и начинает трубить в уши: ты такой и такой. Не слушай и не входи в разговор с этим льстецом, а сразу, наотрез, скажи: «замолчи и выйди»; и след его провей воздыханием и самоукорением, и место его окади сокрушенной молитвой. Он хочет породить самомнение и самодовольство и из них потом раздуть самовосхваление и тщеславие – все такие помыслы и чувства, которые в духовной жизни суть то же, что воры в житейском быту. Как эти, забравшись в дом, обирают добро хозяйское, так и те своим укоренением в душе все доброе в ней уничтожают и вон извергают, так что ничего уже не остается, за что потом похвалил бы Господь (107, 253–254).

Вошел сатана в Иуду и научил его, как предать Господа; тот согласился и предал (Лк. 22, 3–4). Вошел сатана потому, что была отворена для него дверь. Внутреннее наше всегда заключено; Сам Господь стоит вне и стучит, чтобы отворили. Чем же оно отворяется? Сочувствием, предрасположением, согласием. У кого все это клонится на сторону сатаны, в того он и входит; у кого, напротив, все это клонится на сторону Господа, в того входит Господь. Что входит сатана, а не Господь – в этом виноват сам человек. Не допускай угодных сатане мыслей, не сочувствуй им, не располагайся по внушению их и не соглашайся на них – сатана походит-походит около, да и отойдет: ему ведь ни над кем не дано власти. Если же завладевает он кем, то потому, что тот сам себя отдает ему в рабство. Начало всему этому злу – мысли. Не допускай худых мыслей и навсегда заключишь тем дверь души твоей для сатаны. А что мысли приходят недобрые – что же делать, без них никого нет на свете, и греха тут никакого нет. Прогони их – и всему конец; опять придут – опять прогони, и так всю жизнь. Когда же примешь мысли и станешь ими заниматься, то не дивно, что и сочувствие к ним явится, тогда они станут еще неотвязнее. За сочувствием пойдут худые намерения то на те, то на другие недобрые дела. Неопределенные намерения определятся потом расположением к одному какому-либо; начинается выбор, согласие и решимость – вот и грех внутри! Дверь сердца отворена настежь. Как только согласие образуется – вскакивает внутрь сатана и начинает тиранить. Тогда бедная душа, как невольник или как вьючное животное, бывает гонима и истомлена непотребными делами. Не допусти она худых мыслей – ничего бы такого не было. Святитель Феофан Затворник (107, 423–425).

Душа может противиться греху, но не может без Бога победить или искоренить зло. Преподобный Макарий Великий (66, 188).

Только тогда мы можем победить диавола, если добродетельною жизнью приобретем содействие свыше (38, 649).

Каким же образом мы победим (демонов)? Если постараемся быть по произволению тем, что они есть по природе, то есть постараемся стать выше плоти и крови... (45, 198).

Мы имеем непобедимого Союзника – благодать Духа – и научаемся бороться не с людьми, но с демонами. Святитель Иоанн Златоуст (45, 198).

Не сможешь ты наступить «на аспида и василиска» (Пс. 90, 13), если, долгим молением упросив Бога, не получишь в помощь себе Ангелов, чтобы они, подняв тебя на руках, сделали тебя выше всякого земного мудрования. Преподобный Иоанн Карпафский (68, 83).

Желающий устоять против обходов диавола и сделать их безуспешными, сделаться причастным Божественной Славы должен со слезами и воздыханиями, с ненасытимым желанием и пламенной душою, ночь и день искать Божией помощи и Божественного заступления. Желающий же получить это должен очистить душу свою от всякого мирского сладострастия, от всех страстей и похотей. Святитель Феодор Эдесский (68, 335).

Душа, которая подчинилась диаволу, не может ничего более сделать, как только, познав, в какую ниспала глубину зол и как воля ее связана чужими узами, возопить, как из чрева адова, и призывать Бога, сходившего в преисподнюю, прийти к ней и освободить ее. Это одно может она делать, но разрешить себя от уз и бежать не может, как не может убежать тот, кто закован в железные кандалы и содержится в темнице под крепкими запорами. Может она призывать имя Иисуса Христа, да пошлет Он ей помощь; и когда укрепится таким образом, через призывание Иисуса Христа (ибо Он есть единственный Освободитель душ наших), и почувствует, что получила помощь от Бога, тогда может и убежать из-под ига диавола и уз греха. Но, убегая от диавола, ей следует прибегнуть к домостроителю благодати, то есть к духовному отцу, чтобы лукавый не нашел ее опять не охраняемою и не похитил. Отец духовный научит, о чем ей нужно заботиться, чтобы стать способною носить всеоружие Божие, то есть божественную благодать, и с нею противостоять всем козням диавола, всем этим началам, властям, миродержителям тьмы века сего, духам злобы. Ибо душа, соединенная с плотью, не может одна, голая, противоборствовать таким сильным и столь многим врагам, если не будет облечена во всеоружие Божие, как и воин, даже самый мужественный, не может без оружия противостоять врагам, нападающим с копьями, мечами и щитами, и если выступит против них, тотчас будет поражен насмерть (60, 137).

Брань с демонами непрерывна, и воинам Христовым необходимо всегда носить оружие. Нет возможности иметь покой от этой брани ни днем, ни ночью, ни на одну минуту, но и когда едим, и когда пьем, и когда спим, или другое что делаем, можем находиться в самом жару брани. Враги наши бесплотны и всегда стоят против нас, хотя мы их и не видим; стоят и со всею зоркостью присматриваются, не окажется ли какой-либо член наш обнаженным, чтобы вонзить в него стрелы и умертвить нас. Тут невозможно укрыться в крепости и башне или спрятаться где-нибудь и отдохнуть немного. Нельзя ни убежать, чтобы избавиться от брани, ни взять на себя борьбу за другого. Каждому человеку самому необходимо вести эту брань и – или победить и жить, или быть побежденным и умереть. Рана же смертоносная есть грех, не оплаканный в покаянии и не исповеданный, а особенно отчаяние, если кто впадает в него, что, однако, состоит в нашей власти. Ибо если мы не ввергнем себя в глубину нерадения и безнадежности, то демоны совсем не могут сделать нам никакого зла. Но и когда раны приемлем от них, можем, если захотим, сделаться еще более мужественными и опытными в брани посредством искреннего покаяния. Быть пораженным и умереть, а потом опять восстать и вступить в брань – дело людей великой души и мужественных; и оно дивно и достойно великой награды. Ибо сохраниться от поражений – не в нашей власти, а восстать и с помощью Божией вновь вступить в борьбу со злом – в нашей власти, потому что если не отчаемся, то не пребудем в смерти, и смерть не победит нас. Мы всегда можем воскреснуть, прибегнув с покаянием ко Всемогущему и Человеколюбивому Богу. Преподобный Симеон Новый Богослов (61, 238).

Пришел ты, злодей (диавол), знаю твои замыслы: пришел ты, завистливый, лишить меня вожделенного и вечного света. Как же, будучи тьмою, явился ты мне светом? Не обманешь этой лживостью. И за что ты всегда воздвигаешь на меня такую жестокую брань и явно, и тайно? В чем завидуешь благочестивым после того, как изверг ты из рая первого Адама – Божию тварь; грехом перехитрил мудрую заповедь и сладостной жизни предложил горькую снедь? Как мне убежать от тебя? Какое средство изобрести против страданий своих? Сперва неважными грехами, как ручей, впадаешь ты в сердце, потом открываешь себе широкую дорогу, а там уже входишь большою и мутною рекою, пока не поглотит меня твоя пасть, или бездна. Но отступи от меня дальше и налагай свои руки на те народы и города, которые не уразумели Бога, а я – Христово достояние, я стал храмом и жертвой, потом буду богом, когда душа вступит в соединение с Божеством (15, 26).

Если бы не связал я молчанием говорливого языка и уст, когда собирал воедино ум для общения с Богом, чтобы самыми чистыми помышлениями почтить чистого Царя (ибо одна умная жертва прекрасна), то никак не постиг бы ухищрений пресмыкающегося зверя или, конечно, не назвал и не признал бы их ухищрениями. Часто и прежде приходил он ко мне, то уподобляясь ночи, то опять под обманчивой личиной света. Ибо чем ни захочет, всем делается измыслитель смерти, этот, в похищении чужих образов, настоящий Протей , только бы тайно или явно осилить человека, потому что грехопадения людей для него наслаждение. Но до сих пор никогда еще не видел я его таким, каким пришел он ко мне ныне, во время моих подвигов. Видя больше благоговения в душе моей, он воспылал сильнейшим пламенем гнева. Как тайная болезнь, скрывающаяся внутри неисцеленной плоти, оставленная на время недостаточным лечением и питаемая в невидимых полостях тела, не прекратившись еще в одном месте, прорывается в другом и снова угрожает больному опасностью; или как поток, преграждаемый твердыми плотинами, напирает и вдруг прорывается в другом месте – так жестока и брань противника. Если не страдал у меня от него язык, то вред приливал к чему-нибудь другому. Однако не овладел он мною, потому что пришел Христос – моя Помощь, Который спасал учеников от бури, Который освобождал многих от страстей и демонских уз, даровав благодать их воле. Между тем искушал меня завистник, как и прежде человекоубийственной хитростью уловил родоначальника нашего. Но Ты, Блаженный, удержи брань и повели мне, по утишении бури, всегда приносить Тебе Бескровные Жертвы. Святитель Григорий Богослов (15, 30).

Протей – в древнегреческой мифологии – морское божество, принимающее разные образы, этим ускользая от ожидающих его пророчеств.

Так как у нас борьба не с людьми, а со злыми духами, то и упражнение наше и воздержание должны быть духовные, потому что и оружия наши, в которые облек нас Христос, – духовны (37, 826).

Для диавола и для помыслов, от него влагаемых, ничто так не страшно, как мысль, занятая божественными предметами, душа, постоянно прилежащая к этому Источнику. Святитель Иоанн Златоуст (42, 23).

Ничто так не одолевает и не низлагает демонов, как покорность, послушание, смиренномудрие и искренняя любовь. Эти добродетели – стрелы в сердце врагу (27, 292).

Возьмите оружие постов, молитв и бдений, чтобы могли вы устоять и противостоять врагам... в тот день, когда восстанет на нас какая-либо из похотей, которую мы побеждаем этим оружием (31, 198).

Поскольку враг ни днем, ни ночью не прекращает брани, то да не застигнет он ума твоего не упражняющимся в изучении заповедей Божиих, да не посеет плевел своих. Преподобный Ефрем Сирин (25, 376).

Уму, научившемуся разумно избегать невидимых схваток или столкновений (с невидимыми врагами-демонами), не следует ни приступать к естественному рассуждению, ни что-либо другое делать во время нападения злых сил, но только молиться, утомлять трудами тело, тщательно пресекать вещественное мудрование и блюсти стены града, разумею: сторожевые душевные добродетели или способы хранения добродетелей, то есть воздержание и терпение (68, 269).

Против всех демонов должны мы выступать, со всеми воевать и всех поражать именем Господа нашего Иисуса Христа (69, 175).

Демонов сокрушает смиренномудрие, побивает – послушание, обращает в бегство – молитва, морит гладом – пост, низлагает – братолюбие и все прочее доброделание (69, 203).

Никто не избавится от сетей диавола иначе как через исповедание помыслов и желаний, с верой к руководителю своему, сопровождаемой смирением и послушанием. Преподобный Феодор Студит (69, 282).

Если желаем совершенно попрать демонов, то будем проявлять во всем смиренномудрие, отринув свою волю. Преподобный Нил Синайский (48, 390).

Святой Антоний увидел распростертыми все сети диавола. Вздохнув, он вопросил Бога: «Кто же избегнет их?». Бог отвечал ему: «Смирение избегает их», а что еще более удивительно, добавил: «Они даже и не прикасаются к нему»! Преподобный авва Дорофей (58, 41).

Брат спросил: «Авва! отчего демоны так сильно боятся тебя?». Старец отвечал: – «С того времени, как я стал монахом, я не допускаю гневу подняться до гортани моей». Исидор, авва скитский (82, 243).

Подвиг молитвы труднее всех прочих подвигов. Когда человек захочет излить перед Богом молитву свою, тогда враги, демоны, спешат воспрепятствовать молитве, зная, что никакой подвиг столь не опасен для них, как молитва, принесенная Богу от всей души... Во всяком другом подвиге, который возложит на себя монах, хотя бы он нес этот подвиг настойчиво и постоянно, он имеет некоторое упокоение, но молитва до последнего издыхания сопряжена с тяжкой борьбой. Авва Агафон (82, 60).

Если впадешь в малодушие – молись. Молись же со страхом и трепетом. Молись усердно, бодренно и трезвенно. Так подобает молиться тем более, что невидимые враги наши лукавы и неусыпны в коварстве: они особенно стараются помешать такому совершению молитвы. Авва Евагрий (82, 113).

Душа, от Духа Святого исполненная дерзновения и мужества, животворящим изображением креста и призыванием Иисуса Бога разрушает бесовские призраки и самих бесов обращает в бегство. Преподобный Никита Стифат (70, 109).

Демоны изнемогают, когда при исполнении заповедей уменьшаются в душе страсти; погибают, когда, в силу бесстрастия души, совершенно исчезают из нее, больше не находя того, чем держались в ней и чем воевали против нее. Преподобный Максим Исповедник (68, 181).

Если не будет испытывать отвращения человек к своему телу, как к врагу и супостату, чтобы ни в чем не угождать ему, то он не может освободиться от сетей вражьих. Диавол употребляет плоть, как сеть, для иноков, особенно юных. Изречения безымянных старцев (82, 373).

Без сокрушения сердца невозможно совершенно избавиться от зла. Преподобный Марк Подвижник (54, 52).

Может ли этот ангел тьмы покаяться потому, что Бог «долготерпелив и многомилостив: не до конца прогневается, ниже вовек враждует» (Пс. 102, 8, 9). Благодать Божия никогда вовеки не враждует, если увидит кого кающимся; но так как эта благодать покаяния была дарована только человеку, ради Христа воплотившегося, ангелу же тьмы дарована не была, то, при отсутствии благодати, он каяться не может. Святитель Димитрий Ростовский (113, 70).

«Сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17, 21). Если сей род изгоняется молитвою и постом другого лица, то тем более войти не может в того, у кого есть собственный пост и молитва. Вот ограда! Хоть бесов бездна, и весь воздух набит ими, но ничего не смогут они сделать тому, кто огражден молитвою и постом. Пост – всестороннее воздержание, молитва – всестороннее богообщение; тот извне защищает, а эта изнутри устремляет на врагов огненное всеоружие. Постника и молитвенника издали чуют бесы и бегут от него далеко, чтобы не получить болезненного удара. Можно ли думать, что где нет поста и молитвы, там уже и бес? Можно. Бесы, вселяясь в человека, не всегда обнаруживают свое вселение, а притаиваются, исподтишка научая своего хозяина всякому злу и отклоняя от всякого добра, так что тот уверен, что все делает сам, а между тем только исполняет волю своего врага. Возьмись только за молитву и пост – и враг тотчас уйдет, и на стороне будет выжидать случая, как бы опять вернуться, и действительно возвращается, коль скоро оставлены бывают молитва и пост (107, 241–242).

«Легион имя мне, потому что нас много» (Мк. 5, 9). Духи не телесны, потому места собою не наполняют и не занимают, подобно телам. Этим объясняется физическая возможность пребывания многих духов в одном человеке. Возможность нравственная со стороны духов понятна из их безнравственности, или отсутствия всяких нравственных начал, а со стороны человека – из многостороннего соприкосновения его душевного строя с Мрачной областью нечистых сил. Но этим объясняется только возможность; действительность же вселения бесов подлежит условиям, определить которые не имеем возможности. Можем только сказать, что вселение духов не всегда бывает видимым, не всегда обнаруживается известными действиями бесноватых. Есть вселение духов необнаруживаемое, скрытое. Есть также власть духов над умами людей, помимо тела, когда они водят их, как хотят, через страсти, в них действующие, люди же думают, что они действуют сами, будучи посмешищем нечистых сил. Как же быть? Будь настоящим христианином, и никакая вражеская сила не одолеет тебя. Святитель Феофан Затворник (107, 272–273).

«Трезвитесь, бодрствуйте, потому что противник ваш диавол ходит, как рыкающий лев, ища, кого поглотить» (1Пет. 5, 8). Этому супостату ничем более противиться не можете, как непрестанной молитвой. Молитесь всегда и будете ему противиться. Делайте руками и молитесь; так ум и сердце ваше занято будет, и не будет квартиры или места диаволу, и убежит диавол. Пребывайте умом и сердцем вашим на Небе и в вечности и не будете уловлены диаволом. Птица чем выше летает, тем безопаснее бывает, а когда вниз, на землю спустится, то или поймана, или подстрелена бывает. Так и человек. Святитель Тихон Задонский (104, 409).

Смертный грех решительно порабощает человека диаволу и решительно расторгает общение человека с Богом, пока человек не врачует себя покаянием (112, 352).

Чувство покаяния хранит молящегося человека от всех козней диавола: бежит диавол от подвижников, издающих из себя благоухание смирения, которое рождается в сердце кающихся (109, 163).

Падшие духи с ожесточением противодействуют всем Евангельским заповедям, в особенности же – молитве как матери добродетели (112, 354).

Враг... старается поколебать самое основание молитвенного подвига – незлобие и кротость (112, 356).

Правильности молитвы и преуспеянию в ней противодействуют наше поврежденное естество и падшие ангелы (112, 94).

Падшие духи, зная силу молитвы и ее благотворное действие, стараются всячески отвлечь от нее подвижника... (112, 99).

При усиленном нападении вражеском, когда ощущается ослабление воли и омрачение ума, необходима гласная молитва (109, 271).

Смиренная преданность воле Божией, сознание и готовность потерпеть все страдания, какие попущены Богом, совершенное невнимание и неверие ко всем словам, действиям и явлениям падших духов уничтожают все значение их попыток; попытки их (смутить человека) получают величайшее значение при внимании к ним и при доверии к бесам (112, 335).

Только исполняющий все без исключения заповеди Божии может устоять против врага. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (111, 81).

Авва Маркелл рассказал братии следующее. Однажды, когда встал он ночью на молитву, вдруг услыхал трубный звук и шум, как бы от воинской брани. Старец пришел в смятение и недоумевал: откуда несется этот трубный звук и какая брань может быть в пустыне? Когда он так размышлял, вдруг предстал перед ним бес и закричал: «Что задумался? Здесь и есть брань. Но если не хочешь, чтобы мы с тобой воевали, ступай и спи. С ленивыми мы не воюем, а только с постниками и бдящими в молитвах». Пролог в поучениях (81, 496–497).

Авва Ираклий поведал, что некий старец жил в идольском капище. Пришли к нему демоны и говорят: «Уйди из нашего места». Старец отвечал: «У вас нет места». Демоны начали разбрасывать его вещи, старец терпеливо собирал их. Тогда демон, схватив его за руку, потащил из капища. Когда он дотащил старца до дверей, старец другой рукой уперся в дверь и воскликнул: «Иисусе! Помоги мне!». Демон тотчас убежал, а старец начал плакать. Господь спросил его: «О чем ты плачешь?». Старец отвечал: «О том, что демоны нападают на человека и так поступают с ним». Господь сказал ему: «Ты был нерадив. Когда же ты взыскал Меня, – видишь, как скоро Я предстал тебе». Отечник (82, 246).

Воин, если не будет обучен прежде долговременным упражнениям и испытан в трудах и битвах, доказав на опыте, что одерживает победы над врагами, – не прославляется. Тем более у Небесного Истинного Царя никто не удостоится принять небесные дары Святого Духа, если не будет предварительно упражняться в изучении святых заповедей и таким образом не примет небесного оружия благодати и не вступит в борьбу с духами злобы (67, 295).

Не приходи в малодушие, но мужайся, храня твердость мыслей, ибо мужественный, даже если он ранен, несомненно, победит. Преподобный Нил Синайский (48, 333).

Где не прекращается брань, там всегда есть опасность поражения. Как бы искусен кто ни был в брани, как бы мужественно ни сражался, как часто ни наносил бы противникам смертельные удары, если он находится среди битвы, то неизбежно иногда терпит и удары вражеского меча. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (авва Херемон) (53, 374).

Князь века сего... уготовляет великую славу и большую честь скорбями и искушениями, потому что вследствие их люди делаются совершеннейшими, себе же готовит большее и тягчайшее наказание. Преподобный Макарий Египетский (33, 386).

Диавол зол для себя, а не для нас; мы же, если захотим, можем приобрести через него много добра, конечно, против его воли и желания. В этом и открывается особое чудо и превосходство человеколюбия Божия (35, 175).

Когда лукавый устрашает и смущает нас, тогда мы вразумляемся, тогда познаем самих себя, тогда с великим усердием прибегаем к Богу (35, 176).

Как и в настоящей жизни не там, где находится солома, сено или песок, но там, где находится золото и жемчуг, собираются разбойники... так и диавол – именно там строит козни, где видит богатства, скопленные душою, и умножающиеся сокровища благочестия (37, 547).

Если те, которые подвергаются козням диавола, будут бодрствовать, то не только ничего не потеряют, но получат еще большее богатство добродетели. Святитель Иоанн Златоуст (37, 547).

Злые духи связываются в своих действиях по отношению к подвижнику Христову властью и мудростью руководящего им Бога... они не могут причинить ему того зла, какое бы желали. Наносимые ими напасти содействуют его преуспеянию (110, 25).

Зло в неведении своем содействуя по мановению Божию добру, не перестает пребывать для себя и для совершающих его тем, что оно есть, – злом (112, 147).

Не вступив в брань с духами и не выдержав ее, как должно, подвижник не может вполне расторгнуть общение с ними и потому не может достигнуть полной свободы от порабощения ими (112, 146).

Бог так чудно устроил дело спасения нашего, что зло, имея дурную цель и действуя с намерением повредить рабу Божию во времени и в вечности, способствует этим его спасению. Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 144).