БЛАГОДАТЬ

Итак, кто не сподобился получить благодать Христову и познать ее умно присущею душе своей, тот тщетно носит имя христианина он одинаков с неверными. Он может думать, что избежал всякого зла и проходит всякую добродетель, – но поистине лжец и притворщик. Пусть он и трудится, но тщетен труд его. Пусть раздал он все имение свое бедным, постится, совершает бдения, спит на голой земле, молит: «Господи, помилуй!» Но если он не носит в сердце убеждения, что благодать Божия, за веру подаваемая, есть милость Божия, и не одну эту благодать прежде всего ищет получить; если у него и в мысли не было, что только ради получения этой благодати раздал он имение свое и подвергает себя всяким лишениям и злостраданиям; если не с этой целью подвизается он, чтобы или получить благодать в первый раз через Крещение, или, если имел ее и она отошла по причине греха, возвратить ее опять через покаяние, исповедь и самоуничиженное житие; если он подает милостыню, постится, совершает бдения, молится не с этой одной целью, но думает, что совершает славные и ценные сами по себе перед Богом добрые дела, – то тщетно он утруждает и измождает себя.

Эта-то, о которой говорю я, цель – и есть от начала мира сокровенное таинство христианина, явившееся в последние времена (Кол. 1, 26). Ее разумеет апостол Павел, когда говорит о Боге, что Он «хочет,, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины» (1Тим. 2, 4). Ибо познание истины не что иное, как эта самая благодать. Она есть истина, которая произошла через Иисуса Христа, по святому Евангелию (Ин. 1, 17). И невозможно христианину обрести милость у Бога, если не познает он этой благодати. Ибо как Христос не мог творить знамений и чудес для неверующих, так не может Он помиловать никого из тех, кто хотя и верует в Него, но не познал прежде, что такое благодать Христова. И через Него подаваемая, эта благодать и истина – есть милость и спасение. Никто не может другим образом спастись, если не получит божественной благодати, которая обожит его, сделает богом по благодати. Преподобный Симеон Новый Богослов (60, 171–172).

Если бы мы все приобщились Духа, как следует приобщиться, то узрели бы и Небо, и свое будущее там состояние (45, 17).

Благодать Духа, когда войдет в душу и утвердится в ней, течет сильнее всякого источника, не прекращается, не истощается и не останавливается (42, 335).

Благодать не только сопутствует тебе в трудах и опасностях, но содействует и в самых легких, по внешнему впечатлению, делах и во всем оказывает свою помощь. Святитель Иоанн Златоуст (43, 668).

Цветущая Духом благодать бывает только в умертвивших себя греху. Святитель Григорий Нисский (17, 326).

Вверься нежной любви благодати, потому что она – начало всякого стяжания. Пока ты еще не видишь ее любви, как и младенцы, сосущие молоко, не знают о материнской заботе. Будь терпелив, предоставь себя ее воле и тогда увидишь ее благодеяния. Преподобный Ефрем Сирин (26, 635).

Невещественный и Божественный огонь освещает души и искушает их, как неподдельное золото в горниле, а пороки попаляет, как терния и солому (33, 190).

...Огонь благодати прогоняет бесов, истребляет грех, он есть сила воскресения, действенность бессмертия (33, 190).

Что от благодати, в том – мир, радость, любовь, истина (33, 65).

Нисходящая благодать, очищая внутреннего человека и ум, совершенно снимает покрывало сатаны, наложенное на людей преслушанием, и освобождает душу от всякой скверны и всякого нечистого помысла, чтобы душа сделалась чистой и, приняв собственное (первозданное) естество, свободно и ясными очами взирала на славу истинного Света (33, 412).

Когда благодать овладевает пажитями сердца, тогда царствует она над всеми членами и помыслами. Ибо сердце владеет умом и всеми помыслами и чаяниями души (33, 120).

...В ком пребывает благодать, в том она делается как бы естественной и неотъемлемой: будучи единой, она различными образами, как ей угодно, совершенствует человека к его же пользе (33, 424).

От каждого потребуются плоды добродетелей по мере оказанных ему Богом благодеяний – естественных или дарованных Божией благодатью. Преподобный Макарий Египетский (33, 228).

...Благодать Божия не только отсекает ветви зла, но исторгает и корни развращенной воли. Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин (53, 563).

Благодать становится стеной и укреплением для человека и отделяет его от века сего для жизни Будущего Века (25, 111).

Благодать знает, что нам полезно, и наша природа известна ей; знает она меру каждого и дает по этой мере (26, 639).

Волны благодати согревают ум и душу. Явление благодати приносит усладу, безмолвие и сокрушение (25, 364).

Волны благодати и озарения Святого Духа делаются приятными в сердце, и душа вдруг забывает земное и плотские страсти (25, 364).

При благодати (человек) преуспевает во всякой добродетели и, просвещенный ею, будет в состоянии познать бесконечность и блаженство Будущего Века (25, 111).

Не всякий, возмужав, почитает свою мать, – так редкие чтут и благодать, хотя она питала многих. Не всякий помнит о болезнях рождающей и трудах воспитателей. Так же не многие из нас благодарны за дары благодати. Преподобный Ефрем Сирин (26, 638).

По силе веры, прежде всякой другой добродетели, приходит благодать Божия, как основание всякой добродетели. И уже с помощью благодати Божией всякая добродетель устанавливается в сердце и бывает действенной. Так что всякая добродетель, не от благодати Божией бывающая, вменяется у Бога не в настоящую добродетель, потому что такая добродетель не Божия. Бывает, что и демоны научают людей казаться целомудренными, милостивыми, кроткими и держат их из-за этого в самомнении и гордости.

...Итак, надлежит знать, что благодать Всесвятого Духа приходит в каждого, верующего во Христа, не за добрые дела, какие он делал прежде (если бы приходила за добрые дела, то не была бы благодать, а уплата за дела). Но приходит она от Бога за веру, приходит прежде всяких добрых дел, и уже на ней, как на твердом основании, строятся добрые дела, которые только при помощи благодати и становятся совершенными. Так что дела, которые бывают без благодати Всесвятого Духа, Бог ни во что не вменяет, как бы их совсем не было. Добро уже не добро, если оно не на добром основании создано, но невозможно добру быть созданным на добром основании без благодати Христовой. Если бы это было возможным, Бог не пришел бы на землю сделаться человеком... И блажен человек, который познал, что только с помощью благодати Христовой всякое добро может быть совершенным... (60, 168–169).

Когда воссияет Божественный огонь и прогонит рой страстей, и очистит дом твоей души, – тогда Он смешивается с нею без смешения и соединяется несказанно, существенно – с сущностью ее, Весь со всею совершенно. И мало-помалу озаряет ее, делает огнем, просвещает как?– и сказать не могу. Тогда двое – душа и Творец становятся единым. И Творец пребывает в душе, Один с нею одной, весь Тот, Кто Своею рукою содержит вселенную. Не сомневайся, весь Он в одной душе вмещается с Отцом и Духом и эту душу внутри себя объемлет. Преподобный Симеон Новый Богослов (59, 18).

Оживляемая Божией благодатью душа верою видит Бога, верою осязает, слышит Его, говорящего ей, вкушает и обоняет Его любовью и старается творить угодные Ему дела. Так подобает кающемуся начать новую жизнь после покаяния и как бы вновь родиться, питаться, расти и приходить в мужа совершенного (104,58). Имеют сыны века сего свое сокровище; имеют и христиане свое сокровище. У сынов века сего это богатство тленное, золото, серебро, а у христиан – Божия благодать. Это сокровище небесное, духовное, пребывающее в их сердцах, как написал апостол: «Сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам» (2Кор. 4, 7). Люди, имеющие тленное сокровище, восполняют за счет этого свои нужды и недостатки: не имеют хлеба – купят себе хлеба, не имеют одежды – достают одежду. Так Божия благодать, небесное сокровище, живущая в христианских сердцах, восполняет все их нужды и душевные недостатки (104, 60–61).

Все духовные сокровища у человека по благодати Божией (104, 27).

Благодатью человек из ветхого становится новым (104, 28).

Даром, одной благодатью, получают верные жизнь (104, 63).

Благодать Божия нисходит, как тихий дождь, орошает сердце к плодоношению (104, 63).

Действие благодати – радость (104, 66).

Смирение – плод действия благодати (104, 66).

Истинное покаяние – от благодати (104, 67).

Благодать научает молитве (104, 67).

Благодать научает страху Божию (104, 67).

Просвещаемый благодатью считает материальные блага сором (104, 67).

Благодать Божия просвещает сердце человеческое, зажигает в нем огонь любви Божией. Чувствуя эту любовь в своем сердце, человек отзывается словами любви: «Возлюблю Тебя, Господи, крепость моя!» (Пс. 17, 2)... Истинно любящий Бога ни на земле, ни на небе ничего не желает, кроме Бога... Такому быть и в аду с Богом – рай; без Бога – и в небе мучение (104, 66).

Такой человек никого не хочет обидеть ни делом, ни словом, но старается всех нелицемерно любить и как себе, так и любому желает всякого добра. Он хочет спасения всем, как и себе, о нем и молится. Со всяким человеком не лживо, не лукаво, но просто обходится; что говорит в слове, то и на сердце имеет и потому солгать и обмануть никого не хочет (104, 66).

Всякого греха он бережется и подвизается против всякого греха. И как прежде было легко ему грешить, так уже в этом состоянии ему тяжело и в малом согрешить, раздражить Бога и обеспокоить совесть. Знает он, что всяким грехом Бог прогневляется, и согрешающий лишается Его милости. Святитель Тихон Задонский (104, 67).

«Откуда у Него это? что за премудрость дана Ему?» (Мк. 6, 2). Так говорили о Господе знавшие Его прежнюю, незнатную жизнь. То же бывает со всеми, которые истинно последуют Господу. Кто строго держится пути Господня, тот после трудов, когда преодолеет все неправое в себе, изменяется весь, во всем своем составе: и взор, и походка, и речь, и поведение все носит печать особенной стройности и достоинства, хотя бы ставший таким прежде был самого низкого происхождения и нисколько не образован. И приходится слышать: «Откуда у него это?». Если же телесное и видимое так преобразуется, то что сказать о внутреннем и душевном, которое непосредственнее и ближе подлежит действию претворяющей благодати и в отношении к которому внешнее служит только выражением и последствием? Как светлы все мысли, точны и определенны! Как верно суждение о сущем и преходящем! Взгляды его на все – выше философских. А намерения, а действия? Все чисто, свято отражает небесный свет. Это поистине новый человек! Образования не получил, в академиях лекций не слушал и воспитания никакого не имел, а является благовоспитаннейшим и премудрым. Внимание к себе, труд над собой, молитва и приближение к Богу все переделали благодатью Божией, а как?– никто этого не видит. Оттого и вопрос: «Откуда у него это?». Святитель Феофан Затворник (107, 279,280).

Необходим подвиг для христианина. Но не подвиг освобождает его от владычества страстей: освобождает его десница Вышнего, освобождает его благодать Святого Духа (108, 525).

Божественная благодать, осенившая душу, преподает ей духовное ощущение, и страсти, эти ощущения и влечения плотские и греховные, остаются праздными (108, 526).

Нечистота есть неотъемлемая принадлежность падшего естества, а чистота – дар благодати Божией (108, 531).

Когда окружат скорби, нужно учащать молитвы, чтобы привлечь к себе особенную благодать Божию. Только при помощи особенной благодати можем попирать все временные бедствия (108, 549).

Когда благодатное утешение действует при таинственном познании Христа и Его воли, христианин не осуждает ни иудея, ни язычника, ни явного беззаконника, но пламенеет ко всем тихой, непорочной любовью (109, 140).

Сердце, осененное Божественной благодатью, воскресает в духовную жизнь, стяжает духовное ощущение, неизвестное ему в состоянии падения, в котором разумные ощущения человеческого сердца умерщвлены смешением с ощущениями скотоподобными (110, 62).

Стяжем Благодать Святого Духа – эту печать, это знамение избрания и спасения; оно необходимо для свободного шествия по воздушному пространству и для получения входа в небесные врата и обители (110, 182,183).

Монах не должен сомневаться в получении дара Божественной благодати... как сын не сомневается в получении наследства от отца... Вместе с этим, святой Исаак Сирин считает прошение в молитве о ниспослании явного действия благодати заслуживающим порицания... (108, 282).

Действием благодати разрешается слепота ума (112, 48).

Когда благодать действует в человеке, она не показывает чего-либо обычного или чувственного, но тайно учит тому, чего прежде не видел и не воображал никогда (112, 65).

То внимание, которое вполне соблюдает молитву от развлечения или от посторонних помыслов и мечтаний, – есть дар благодати Божией (112, 98).

Соединение ума с сердцем при молитве совершает Божия благодать в свое время, определяемое Богом (112, 114).

...Естественно для Божественной благодати...– воссоединять ум не только с сердцем и душой, но и с телом, давать им одно правильное стремление к Богу (112, 115).

Пред утешением, доставляемым Божественной благодатию, ничтожны все радости, все наслаждения мира... (111, 179).

Благодать Божия, осенив кающегося, разрушает в нем царство греха, водворяет Царство Божие... Святитель Игнатий (Брянчанинов) (112, 440).

Бывает, что душа, посвятив себя всякому подвигу добродетели, сильной любовью к Богу постоянно сохраняет в себе Его запечатленный образ, и Бог как бы вселяется в нее. Тогда, став вдохновенной от сильного стремления и неизреченной любви к Богу, она становится достойной пророческого дара. И Бог дает Божественную силу и отверзает душевные очи для понимания видений, какие Ему угодно сообщать. Святитель Василий Великий (5, 8).

«Не вливают также вина молодого в мехи ветхие» (Мф. 9, 17). Истлевших от ветхости и отвергнувших новую благодать, Господь нарек «мехами ветхими», как бы прорвавшимися и проливающими новое учение Царствия. Так проявил себя Каиафа, ибо, услышав от Господа, что Он – Сын Божий, разодрал одежды. Петр же, приняв закон Духа жизни, не только, поучаемый, не отрицал, но и, вопрошаемый, – исповедал (Иисуса – Сыном Божиим), обнаружив насажденное в нем познание истины. Преподобный Исидор Пелусиот (115, 480).

«И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать» (Деян. 2, 3–4). Известно всем, как Дух Святой сошел на апостолов – как изобильно, как чудесно и с каким успехом. Евангелист Лука пишет, что это чудо совершилось почти при собрании всего мира. Поразительно было слышать тогда этот шум, неожиданно пришедший с неба, услаждавший слух учеников, прочих же всех устрашающий. Это – дыхание ветра, приятностью касающееся души. Разделенный на пламенные частицы, огонь играл на головах апостолов, и сила его давала им способность разными языками славить величие Божие. Эта сила проницала ум и просвещала его Божественным светом. Она проникала и в сердце, и от этого огня тотчас возжигался огонь любви, огонь мира, огонь духовной радости!

Это чудесное сошествие Духа Святого было свидетельством того, что и мы примем Духа Святого, Его чудесные действия и дарования, если в нас апостольская душа. Не думайте, что эти огненные языки, почившие на главах апостольских, никому другому посланы быть не могут. Нет, обильна и щедра ко всем благодать Божия. Что значат эти огненные языки? Ораторский дар, красноречие. Но подразумевается здесь не человеческое красноречие, состоящее в отборе слов, красивом слоге, в сильном и жарком выражении. Нет, такая мудрость часто считается у Бога безумием. Он благоволил нас спасти не мудростью слова, но «юродством проповеди» (1Кор. 1, 21). Да и великий Его проповедник откровенно признается: «И когда я приходил к вам, братия, приходил возвещать вам свидетельство Божие не в превосходстве слова или мудрости» (1Кор. 2, 1). «И слово мое и проповедь моя не в убедительных словах человеческой мудрости, но в явлении духа и силы, чтобы вера ваша утверждалась не на мудрости человеческой, но на силе Божией» (1Кор. 2, 4,5).

Итак, огненные языки, сошедшие на апостолов, означали дар слова, но не телесный, а духовный, не земной, а небесный. Бог с душою, любящей Его, беседует просто, искренне и откровенно. Ибо и у людей между искренними друзьями беседа бывает более простой и откровенной, не украшенной сладкоречием. А витийство раскрашенное и хитросплетенное более употребляется где нет искренности, или стараются привлечь другого на свою сторону, или хотят показать свой разум и тем постыдить и унизить простого и неученого. Но Бог беседует просто с душой, любящей Его. Да и в беседе Он не имеет нужды: Он говорит не ушам, а сердцу. Платон, митрополит Московский (106, 338–341).

Поскольку сила Христова всемогуща, то с естеством ее

согласно и то, что она чудодействует через святых, когда это угодно Господу, как некогда чудодействовала через головные повязки и платки, которые были на святом апостоле Павле и приняли в себя его пот (Деян. 19, 12), и даже через одно осенение тенью святого апостола Петра (Деян. 5, 15). Какое дивное воздаяние за благочестие, что им не только дух человеческий возводится к благодатному общению со Христом, но и самое тело, которым совершаем эти малые подвиги пощения, делается причастным благодатной силе Христовой, животворящей и чудодейственной! И если это еще на земле, то какая жизнь, какое могущество, какая слава ожидает благочестивых на Небе.

Между тем, можно заметить, что не все благочестивые, и даже не все святые, участвуют в этом первом, так сказать, воскресении (Апок. 20, 6), которое состоит в чудесном нетлении на земле их освященных тел, как и в первоначальном явлении этого первого воскресения восстали многие тела усопших святых, но не все. Что это значит? Неужели не правосуден Бог ко святым Своим, одним увеличивая меру благодати, а другим уменьшая, приближая одним бессмертие, а других отдаляя, одних прославляя, а других скрывая? Без сомнения, никто, знающий Бога, не может этого помыслить. Итак, что значит видимое неравенство видимой награды, даруемой святым? Может быть, она некоторым образом соответствует степеням внутреннего их освящения, по которому – скажем словами апостола – как «звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мертвых» (1Кор. 15, 41–42)..? Но с большей основательностью из неравенства этой предварительной награды святым можно заключить, что она даруется не столько в воздаяние им самим, сколько для другой цели, сообразной с премудростью и благостью Божией. В самом деле, для тех, кто не ищет славы человеческой, кто уверен, что вечно будет царствовать во славе Божией со Христом, важно ли иметь или не иметь временные начатки славы на земле? Но с Воскресением Христовым многие тела усопших святых восстали, чтобы войти во святой град и явиться многим живущим – для удостоверения их об открывшейся силе воскресения. Так и теперь тела усопших святых являются в нетлении, с силой чудодейственной и живоносной, для удостоверения нас, живущих в воскресении Христовом и в нашем будущем воскресении, для укрепления немощных в подвигах греха и смерти, для возбуждения невнимательных и нерадивых к подвигам благочестия (114, 213–214).

Мы должны смотреть на сошествие Святого Духа не только как на чудо, прославившее Апостольскую Церковь, но и как на событие, существенно сопряженное с делом нашего спасения. Праздник Пятидесятницы – не простое воспоминание прошедшего, но продолжение апостольского приготовления к принятию этого Духа, непрестанно дышащего, где хочет. Апостолы, как повествует книга Деяний, после единодушных и постоянных молитв, исполнились Святого Духа; и не только апостолы, но, по объяснению Златоуста, и пребывавшие с Ним ученики, человек около ста двадцати (Деян. 1, 16). Что такое исполниться Духа Святого? Что такое Дух Святой в первоначальных дарах Своих, это объясняет он Сам, Своими огненными языками. Он есть невещественный огонь, который действует двумя силами: светом и теплотой – светом веры, теплотой любви. Этот небесный свет, по выражению Соломона, приходит и просвещает «до полного дня» (Притч. 4, 18), «разгоняет мглу неведения и сомнений; открывает обман призраков», которые погрязший в чувственности разум нередко принимает за истину. Этот свет дает человеку видеть себя самого в наготе растленной природы, познать мир в отношении к душе и ощутить присутствие Бога как источника света; сообщает «осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр. 11, 1). В той мере, как свет от Солнца правды усиливается в уме, – согревается и воспламеняется сердце. Божественная любовь изгоняет из него самолюбие, попаляет терние плотских пожеланий, очищает, освобождает его и привлекает в душу новый свет. Слияние этих начальных духовных даров образует огненный язык, изрекающий закон Бога Слова в сердце человека (Пс. 36, 31), изображающий в нем Христа (Гал. 4, 19), совершающий возрождение в жизнь духовную. Исполненный Духа Святого человек не потемненному предрассудками оку являет такой образ совершенства, перед которым, как тень, исчезает все, что мир называет прекрасным и высоким. Его оценил апостол, когда о некоторых подвижниках веры сказал, что их недостоин весь мир (Евр. 11, 38). Благодать превращает в бесценное сокровище все, чего ни коснется в человеке, ей преданном. В его уме сияет дух премудрости – не той, которою отличаются сыны века сего, по словам Спасителя, «в своем роде» (Лк. 16, 8), то есть которая учит их быть изобретательными в способах и ловкими в случаях к снисканию выгодных времен, учит умножать достоинство не столько в себе, сколько во мнении других, но премудрости, духовно судящей обо всем (1Кор. 2, 15), чтобы все обратить в средства к единому вечному благу души. Его волю движет дух свободы: ибо закон Духа жизни о Христе Иисусе освободил его от закона греховного и смерти, который дает своим рабам столько тяжких владык, сколько есть нужд и прихотей, страстей и привычек. Во глубине сердца его – мир Божий «превыше всякого ума» (Флп. 4, 7), который Иисус Христос дает ученикам Своим, «не так, как мир дает» (Ин. 14, 27). Мир, даруемый Христом, утверждается на непоколебимой уверенности в примирении с Богом, так что христианин не отчаивается в искушениях, скорбях и опасностях, даже и на смерть предается мирно, в уверенности, что «кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу» (2Кор. 4, 8–17). В нем обитает дух величия – не слепая отважность, не гордость, покрытая пышностью, не блеск естественных добродетелей, нечистых в своем источнике, но истинная возвышенность мыслей, занятых Богом, обширность созерцаний, ограничивающихся только вечностью, благородство чувств, рожденных и воспитанных словом Божиим. В нем обитает дух смирения, которое среди богатства благодати Божией усматривает в себе одну бедность и недостоинство, чтобы тем более возвеличить Господа, – между тем, как не возрожденные Духом Божиим в самих недостатках своих стараются находить нечто великое, самим уничижением просить себе почтения, пресмыкаются, чтобы подавлять других. В нем действует дух силы, с которым христианин не бессильный пленник собственных чувств, со всех сторон открытых нападениям врага, побежденный прежде сражения и чтобы усмирить одну страсть, покоряющийся другой, но добрый воин, облеченный во всеоружие Божие (Еф. 6, 11), все могущий в укрепляющем его Иисусе Христе (Флп. 4, 13), силою восхищающий Царствие Божие (Мф. 11,12). Что же сказать о тех чрезвычайных дарованиях, о тех явлениях Духа, которые избранным Божиим даются для пользы (1Кор. 12; 4, 7) других, в созидание всей Церкви? Если Божественный дар Духа кажется нам редким явлением, не заключим из этого, что он не для всех. Он для всех, как и все для него. Если не замечают более следов Его, то имеют очи – и не видят. Филарет, митрополит Московский (114, 118–120).

После кончины своего старца авва Иоанн постился сорок дней. И ему было небесное видение, при котором он слышал голос: «На какого больного ты ни возложишь руки, он исцелится». И вот утром, по промыслу Божию, пришел к нему человек, привел свою страждущую жену и начал просить, чтобы авва Иоанн исцелил ее. Авва называл себя грешником, недостойным такого дела. Но муж неотступно молил о милосердии. Тогда авва Иоанн возложив руку на женщину, осенил ее (крестным знамением), и она сразу же исцелилась. С той поры Бог явил через него много других знамений не только при жизни, но и после смерти. Блаженный Иоанн Мосх (75, 73).

Один монах фивеянин получил от Бога благодать служения, по которой он всем нуждающимся доставлял необходимое. Случилось однажды, что он сделал вечерю любви для бедных. И вот приходит к нему за милостыней женщина в самой ветхой одежде. Монах, увидев ее в таких рубищах, опустил руку в мешочек, чтобы дать ей много. Но рука сжалась, и он вынул мало. Пришла к нему и другая, хорошо одетая; посмотрев на одежду ее, монах опустил руку с намерением дать мало. Но рука раскрылась и захватила много. Он справился о женщинах и узнал, что та, которая была в хорошем платье, принадлежала к числу почетных лиц и пришла в бедность, а одета была хорошо благодаря родственникам своим. Другая же облеклась в рубище, чтобы выманить большую милостыню. Отечник (82, 508).

Однажды пустынножитель Марк спросил преподобного Серафима: «Кто в нашей обители всех выше пред Лицем Божиим?» Старец, не задумываясь сказал: «Повар, из бывших солдат». И объяснил, что характер у повара от природы огненный, он готов в запальчивости убить человека, но его непрестанная внутренняя борьба привлекает великое благоволение Божие. За эту борьбу ему подается благодатная сила Святого Духа. Непреложно Божие обетование:побеждающему (себя) дам место сесть с Собою и облеку в белые одежды. И наоборот, если человек не борется с собой, то доходит до ужасного ожесточения, которое влечет душу к верной гибели и отчаянию. Троицкие цветки (91, 81).