Жития́ святы́х – литературный жанр жизнеописаний (зачастую символических) христиан, канонизированных Церковью. Первые Жития святых – назидательные сказания о христианских мучениках (в Киевской Руси были известны в переводах).
Первые оригинальные русские жития святых возникли в конце XI в. (жития княгини Ольги, князей Бориса и Глеба, Владимира I Святославича, “Житие Феодосия Печерского”).
В дальнейшем Жития святых объединялись в специальные сборники:
- Минеи-Четьи (Жития святых, изложенные в календарном порядке празднования их памяти);
- Синаксарии (краткие Жития святых);
- Патерики (сборники повествований о подвижниках какой-либо обители).
Хотя многие из древних Житий святых безусловно являются подлинными свидетельствами современников, всегда следует помнить, что они представляют собой особый литературный жанр, имеющий свои строгие каноны и правила. Поэтому, никак не ставя под сомнения душеполезность избранных Церковью «житий» для благочестивого чтения, следует помнить, что как к историческим источникам к ним следует относиться с определенной осторожностью.
***
священник Олег Митров,
сотрудник Комиссии по канонизации Московской епархии
При всем многообразии подходов различных авторов можно выделить два основных принципа написания житийных текстов. Первый – проложный, когда агиограф следует традициям древних мученических актов, излагает только события жизни святого как они есть. И второй подход – публицистический, когда автор пытается самостоятельно осмыслить события, дать им свою оценку, а при недостатке фактов решается делать свои предположения. Зачастую вместе с этим писатель увлекается излишним психологизмом и литературным украшательством.
Скупые сказания о мучениках первых веков, целиком основанные на подлинных проконсульских актах, после окончания гонений в IV веке сменили «Жития отцов», описывавшие их святую жизнь и научавшие христианским добродетелям. В более позднее время, и особенно в иконоборческий период, в агиографии начинает преобладать риторическое направление, расцвет которого приходится на деятельность Симеона Метафраста (X век). В этой традиции гораздо меньшее внимание уделяется фактической истории, а предпочтение отдается «похвале» святого, причем в житии преобладает общая риторика, большое значение имеет литературная сторона, изощренная форма, появляется некоторый литературный шаблон, который переносится из жития в житие, допускается вымысел. Житие становится более похожим на нравоучительную проповедь в день памяти святого, чем на рассказ о его реальной биографии. Самый распространенный пример: о детстве святого ничего не известно, но агиограф позволяет себе фразу: «В семье благочестивых родителей родился благочестивый отрок…».
Первые жития свв. Бориса и Глеба, Феодосия Печерского, составленные преп.Нестором, и некоторые другие ранние жития отличает простота изложения. Тексты написаны сжатым и простым языком. Фактическая сторона занимает в них главное место и не обращается в материал для нравственно-риторического рассуждения. Затем с конца XIV – начала XV вв. на русскую агиографию начинает влиять византийская традиция, и многие последующие писатели опираются именно на эти образцы. Наиболее распространенные до революции Четьи-Минеи свт. Димитрия Ростовского, составленные на основании предшествующих русских миней, трудов Симеона Метафраста и многих других источников, также принадлежат к этой риторической традиции. Нельзя не отметить, что жития, составленные в этом жанре, вызывали серьезную критику церковных писателей и историков.
Конечно, нельзя ставить знак равенства между современными авторскими житиями, написанными в духе церковной публицистики, и витиеватыми византийскими образцами, но определенное родство между ними (вернее, между их недостатками) существует. Сейчас после разрыва в церковном предании, вызванного гонениями XX века, перед нами стоит вопрос: к каким традициям в агиографии мы должны вернуться?
Думаю, что правильнее обратиться к историческому, «проложному», образцу. Особенности восприятия современного человека таковы, что информационный текст, основанный на фактах, легче усваивается умом и даже сердцем, чем благочестивая риторика. Мне кажется, что искусственное подражание стилю другой эпохи выглядит сегодня как лукавство, не говоря уже о том, что благочестивые вымыслы дают повод внешним упрекать христиан во лжи.
И вот что еще очень важно сказать. При «проложном» изложении личность писателя как бы скрыта от читателей, агиограф только собирает факты и излагает их наподобие летописца. А при авторском подходе в житии присутствуют размышления автора, отражающие его духовное устроение – и если в этом устроении не все благополучно, есть опасность заразить своими духовными недугами многочисленных читателей. Когда человек от фактов переходит к личным мнениям и предположениям, ему очень легко впасть в мечтательность и оказаться за рамками церковно-исторической действительности.
***
игумен Борис (Долженко)
Из духовных книг, которые попадают в руки современному читателю, следует обратить особое внимание на книги житийные, содержащие жития и истории из жизни подвижников веры и благочестия, и учительные, в которых описывается путь к христианскому совершенству св. Отцами, опытно прошедшими его. Самая распространенная ошибка новоначальных – использовать житийную литературу, как учительную. При всех своих художественных достоинствах и увлекательности повествований, они не могут служить учебниками духовной жизни. Они описывают лишь внешнюю сторону жизни святых: их благочестивых родителей, необыкновенное рождение, удаление от сверстников и детских игр, уединенное жительство, суровую одежду, скудную пищу, назидательные происшествия с их участием. О внутреннем же пути к святости, ступенях духовного роста, подвигах и искушениях, соответствующих каждой ступени, даются лишь отрывочные сведения, а чаще всего об этом умалчивается. Назначение этих книг – возгревать в читателе желание спасения и усердие к подвигу.
О том же, как проходить самый подвиг, надобно читать в книгах учительных, примером которых могут служить творения свт. Игнатия Брянчанинова, свт. Феофана Затворника, свт. Тихона Задонского, письма Оптинских старцев, «Добротолюбие», «Лествица» и т.д. В житиях святых и патериках собраны на немногих книжных страницах чудеса и исключительные случаи, происходившие в течение десятков, и даже сотен лет, с разными людьми, в разных странах. Неопытного же читателя знакомство с этими книгами приводит к мнению, что духовная жизнь должна быть наполнена чудесами и необыкновенными поступками, что в них-то, а не в исполнении Евангельских заповедей и работе над собой, состоит суть духовности. Они начинают искать чудотворцев, посещать места, где происходит что-то необычное, с волнением и трепетом собирают известия и слухи о чудесных событиях, что-то из прочитанного в житиях святых пытаются исполнить сами – и, наконец, приходят в опасное духовное состояние. Хорошо сказал об этом прп. Иоанн Лествичник: «Удивляться трудам сих святых – дело похвальное, ревновать им – спасительно, а хотеть вдруг сделаться подражателем их жизни – есть дело безрассудное и невозможное». Чудеса же и сейчас имеют место в жизни Церкви и каждого верующего человека, но происходят они не часто. Подлинным чудом, не меньшим, чем появление светящихся фигур и исцеление от неизлечимой болезни, является обращение неверующего человека к Богу и исправление от тяжких грехов, вошедших в навык.
Цитаты о житиях святых
«Жития рассказывают про святость, а не про события человеческой жизни. Именно этим агиография (то есть описание святости) отличается от биографии (описания жизни)».
Александр Кравецкий
«Агиографический жанр – это не историческая хроника и не сборник свидетельских показаний. Это рассказ о христианском подвиге реально существовавшего человека, который формируется и пишется по совершенно иным канонам – с акцентом на проявления его личной святости, на моменты, через которые все больше и больше проступает процесс преображения человека. В конце концов, мы же ведь не сравниваем икону и картину – они из совершенно разных миров и, очевидно, служат разным целям. Также и здесь. Нужно всегда помнить об этой границе и не стирать ее».
историк Валентин Степашкин
«Разборчивость в доверии к старым памятникам при описании святых более нужна, чем при описании событий гражданских. Прежние повествования о святых Русской Церкви писаны – немногие современниками, очень многие – людьми поздними, при том писаны людьми разных дарований и разного образования. Повторять все эти повести без разбора, без поверки, – грешно пред чистою совестию и стыдно пред просвещенным умом. Не оскорбим мы старых повествователей, если на место позднего, неоправдываемого ничем известия, поставим известия других, более древних памятников. Это будет службою правде, которую все должны уважать. <...>
Такие слова, каковы: от юнаго возраста устранялся от детских игр, или от юности обучашеся благочестию и т. п., встретите почти в каждом житии, и потому ошибкою признается выдавать их за исторические черты, тогда как это только приемы биографа позднего. Ошибкою считает сочинитель повторять ныне и те приемы биографов, которые казались назидательными в свое время и которые ныне могут послужить только к соблазну. Сочинитель не считает обязательными для себя те объяснения, какие поздний биограф давал тем или другим происшествиям или его личные размышления. Житие нынешнего времени должно быть написано так, чтобы оно было поучительно и назидательно для людей нынешнего времени. В этом убеждении сочинитель некоторые известия биографов проходил молчанием и дополнял старинные сказания такими известиями, о которых нет и намека у древних, или размышлениями, которые вызывает позднее время».
свт. Филарет (Гумилевский), церковный историк и агиограф
Литература по теме
- Раздел «Святые и святость»
- Жития святых в Святоотеческой библиотеке
- Жития святых С.В. Троицкий
- Древнерусские жития святых как исторический источник В.О. Ключевский
- Святые Древней Руси Г.П. Федотов
- Святые и святость
- Жития святых по именам
- Жития православных святых
- Жития святых, пересказанные для детей
- Тест по житиям святых
- Кроссворды по житиям святых
- Фотовикторина. Какой святой изображен на иконе?
Комментировать