Сердце: христианское учение

Остановимся на основных положениях христианского учения о сердце, в том виде, как оно изложено в Библии и святоотеческих трудах, несколько повторив и продолжив сказанное нами ранее1.

Библейское учение о сердце

Начнем с библейского учения о сердце. Вообще в русском переводе Библии слово сердце встречается 591 раз в Ветхом Завете и 155 раз в Новом Завете (плюс больше 150-ти производных от него слов). Может быть, некоторые случаи ветхозаветного употребления слова «сердце» и не вполне соответствуют нашему современному контексту, но и оставшиеся случаи будут свидетельствовать о центральности понятия сердца как в Новом, так и в Ветхом Завете.

Именно сердце стоит на первом месте в заповеди любви к Богу: «люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всеми силами твоими» (Втор.6:5). Это же подтвердит и сам Иисус Христос: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею, и всем разумением твоим» (Мф.22:37) (см. также: Мк.12:30; Лк.10:27).

К Богу нужно стремиться сердцем: «всем сердцем моим ищу Тебя» (Пс.118:10); «в сердце моем сокрыл я слово Твое, чтобы не грешить пред Тобою» (Пс.118:11); «потеку путем заповедей Твоих, когда Ты расширишь сердце мое» (Пс.118:32). Подобное доминирование сердца приводит даже к противопоставлению его уму: «надейся на Господа всем сердцем твоим, и не полагайся на разум твой» (Притч.3:5).

Но сердце главенствует не только в добром, но и в плохом: «из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления: это оскверняет человека» (Мф.15:18-20); «извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства» (Мк.7:21).

В Ветхом Завете высказывания о сердце неоднократно имеют негативный смысл: «огрубело сердце народа сего» (Ис.6:10); «этот народ приближается ко Мне устами своими, и языком своим чтит Меня, сердце же его далеко отстоит от Меня» (Ис.29:13) (на это ветхозаветное место ссылается Иисус Христос: Мф.15:8; Мк.7:6); «и не взывали ко Мне сердцем своим, когда вопили на ложах своих» (Ос.7:14); «обратитесь к Богу во глубину сердца, от которого вы далеко отступили» (Ис.31:6); «рождали из сердца лживые слова» (Ис.59:13); «помышления сердца их было зло» (Быт.6:5); «сердце сынов человеческих исполнено зла» (Еккл.9:3); «лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено» (Иер.17:9-10).

Поэтому Бог и пророки призывают к очищению и обновлению сердца: «смой злое с сердца твоего» (Иер.4:14); «отвергните от себя все грехи ваши, которыми согрешили вы, и сотворите себе новое сердце и новый дух» (Иез.18:31); «раздирайте сердца ваши, а не одежды ваши, и обратитесь к Господу Богу вашему» (Иоил.2:13); «тот, у которого руки неповинны и сердце чисто, …тот получит благословение от Господа» (Пс.23:4); «блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф.5:8).

А просить у Бога нужно, в первую очередь, вразумления и очищения сердца: «приклони сердце мое к откровениям Твоим, а не к корысти» (Пс.118:36); «сердце чистое сотвори во мне Боже» (Пс.50:12); «даруй же рабу Твоему сердце разумное» (3Цар.3:9). И Бог слышит эти мольбы и дает «иное сердце» (1Цар.10:9), что особенно полно раскрывается в Новом Завете.

В Новом Завете также непрерывно утверждается, что сердце есть орган для восприятия горнего мира:

• «блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф.5:8), – узрят Бога очищенным сердцем своим и в сердце своем;
• «взойдет утренняя звезда в сердцах ваших» (2Пет.1:19);
• «любовь Божия излилась в сердца наши Духом Святым…» (Рим.5:5);
• «Бог, повелевший из тьмы воссиять свету, озарил наши сердца…» (2Кор.4:6);
• Бог «дал залог Духа в сердца наши» (2Кор.1:22);
• «Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!»» (Гал.4:6);
• «вселиться Христу в сердца ваши» (Еф.3:17).

Сердце в силу своей особой важности связано с самыми разными явлениями:

• мыслью: «Мысль пребывает и движется в сердце, а слово на языке и устах, однако они не разделены и ни одно мгновение не лишены друг друга»2;
• совестью: «если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу» (1Ин.3:21);
• Духом: «А как вы – сыны, то Бог послал в сердца ваши Духа Сына Своего, вопиющего: «Авва, Отче!»» (Гал.4:6);
• верой: «имейте веру Божию, ибо истинно говорю вам, если кто скажет горе сей: поднимись и ввергнись в море, и не усомнится в сердце своем, но поверит, что сбудется по словам его, – будет ему, что ни скажет (Мк.11:23); «ибо если устами твоими будешь исповедовать Иисуса Господом и сердцем твоим веровать, что Бог воскресил Его из мертвых, то спасешься» (Рим.10:9); двоедушным маловерам нужно исправить и укрепить сердца (Иак.4:8:5, 8).

Но и в сердце может быть доброе и злое. И тогда: «добрый человек из доброго сокровища сердца своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего выносит злое…» (Лк.6:45). Нет ничего хуже огрубелого и лицемерного сердца: «Ибо огрубело сердце людей сих, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их» (Деян.28:27); «приближаются ко Мне люди сии устами своими, и чтут Меня языком, сердце же их далеко отстоит от Меня» (Мф.15:8). У сынов проклятия глаза исполнены любострастия и непрестанного греха, «сердце их приучено к любостяжанию» (2Пет.2:14).

В злое сердце входит ожесточение (Мк.3:5) и похоти (Рим.1:24). Но нераскаянное сердце виновато само: «по упорству твоему и нераскаянному сердцу, ты сам себе собираешь гнев на день гнева и откровения праведного суда от Бога» (Рим.2:5). В злое сердце может проникнуть дух злобы, как во время тайной вечери диавол «вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать Его» (Ин.13:2).

Поэтому всеми силами надо очищать сердце и святить в сердцах своих Господа Бога (1Пет.3:15). А первой и наиглавнейшей заповедью и Ветхого и Нового Завета является: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим…» (Мф.22:37; сравн.: Мк.12:30; Лк.10:27).

Святоотеческое учение о сердце

Все эти положения библейского учения о сердце были продолжены и развиты последующими христианскими подвижниками, аскетами, богословами.

Согласно святоотеческой традиции необходимо блюсти и хранить сердце:

• «Пока сердце пребывает в добре, дотоле и Бог в нем пребывает, дотоле оно служит источником жизни; потому что из него исходит доброе. Но как скоро уклоняется от Бога и делает беззакония, – становится оно источником смерти, потому что из него исходит злое. Сердце – Божия обитель, потому имеет нужду в охранении, чтобы не вошло в него злое, и Бог не удалился из него»3;
• «Всякий час и всякое мгновение будем всяким хранением блюсти сердце свое от помыслов, туманящих душевное зеркало, в коем надлежит печатлеться и светописаться одному Иисусу Христу… Будем непрестанно искать Царствия Небесного внутрь сердца»4;
• «Блюсти сердце – значит иметь ум трезвенный и чистый от помысла, наводящего брань»5;
• «Устрой у входа сердца шлагбаум и приставь к нему строгую стражу. Всякого подходящего, – помысл, чувства, желание, – спрашивай: свой или чужой. Чужих гони без жалости, – и будь неумолим»6.

Вместе с тем сердце необходимо и очищать:

• «Бог одного от нас требует, того, чтоб сердце наше было очищаемо посредством внимания»7;
• «Кто желает видеть Господа внутри себя, тот прилагает усилие очищать сердце свое непрестанным памятованием о Боге»8;
• «Видишь, что сосуд исполненный ничего другого не вмещает. Тако имеется сердце человеческое, которое подобно есть сосуду. Когда оно исполнено будет любовию мира сего и попечением мирских вещей, не вмещает Слова Божия в себя…»9;
• «Войди вниманием в сердце свое и исследуй тщательно, какими помыслами, какими расположениями и пристрастиями оно особенно занято и какая страсть наиболее господствует над ним и тиранствует в нем; потом против этой страсти прежде всего и поднимай оружие и ее поборать старайся. На этом и сосредоточь все внимание и заботу, с одним только исключением, что когда подымется между тем другая какая страсть случайно, то ею следует тебе тотчас заняться и ее прогнать и потом опять обращать оружие против главной своей страсти, которая непрестанно выказывает свое присутствие и власть. Ибо как во всякой борьбе, так и в нашей невидимой, следует противоборствовать тому, что самим делом борет в настоящий момент»10;
• «Заглядывай чаще в свое сердце, опускайся в глубь его (глубоко сердце человека); приведи в ясность сознания все, что в нем есть худого, и измечи во вздохах сожаления или в горьких слезах раскаяния всякое зло, скрывающееся во глубине сердечной… Главное занятие христианина в этой жизни должно быть очищение своего сердца, чтобы очищенное сердце способно было в будущей жизни узреть Бога… К очищению сердца направлены почти все таинства, или вся благодать Духа, присущая таинствам: крещение – это баня сердца или пакибытия человека; таинство миропомазания – утверждает чистоту сердечную, дарованную благодатию Божиею в крещении; покаяние – вторая баня сердечная после крещения; причащение соединяет христианина чрез очищенное сердце с пречистым Христом…»11.

Святитель Феофан Затворник выделял два способа очищения сердца – деяние и созерцание. Он писал: «они начинают вместе, в истинно шествующем, и идут рука об руку; но в начале деяние идет впереди, а потом опережает его созерцание, под конец же и совсем поглощает его»12.

Очищается сердце при помощи молитвы: «В молитве бей прямо в грешное сердце, в его особенные вопиющие, надоедающие недостатки, выжимай их из него; не щади себя; пролей об них слезы: со слезами выйдут. А коль пощадишь сердце, не тронешь его: вся дрянь – так и останется, и нет тебе пользы от молитвы»13. Плодом же многотрудного дела борьбы, очищения и хранения является чистое сердце.

В чистом же сердце зрится и обитает сам Бог:

• «Человек, очистивший сердце свое, не только уразумеет свойства творений Божиих, но, прошедши всю лествицу оных, узрит, по возможности, и самого Бога»14;
• «У того, кто установился в трезвении или старается установиться в нем, чистое сердце соделывается мысленным небом, с своим солнцем, луною и звездами, и бывает вместилищем невместимого Бога»15;
• «Войди в себя, пребывай в сердце своем; ибо там – Бог. Он не оставляет тебя, но ты оставляешь Его»16; «Дивно сие, братия мои; весьма досточудно и неизреченно для дольних. Недоступный для всякого ума входит в сердце и обитает в нем; Сокровенный от огнезрачных обретается в сердце. Земля не выносит стопы Его; а чистое сердце носит Его в себе. Небо – мало для пяди Его, а сердце – обитель Его. Небо объемлет Он горстию Своею, и одна пядень пространства – жилище Его»17.

Чистое сердце

Перечислим некоторые свойства чистого сердца:

• безoбразность: «Сердце чисто то, которое всегда представляя Богу память безвидною и безобразною, готово бывает единым от Него впечатлениями печалится, в каких Он обычно благоволит явным Себя ей делать»18;
• бесстрастность: чистое сердце у того, «кто не только не бывает тревожим и тяготим какою-либо страстию, но и не помышляет даже ни о чем худом, или мирском…»19;
• сострадание и милосердность: «в том состоит чистота сердца, чтобы, видя грешников, или немощных, иметь к ним сострадание и быть милосердным»20;
• позитивность: «Когда всех людей видит кто хорошими, и никто не представляется ему нечистым и оскверненным, тогда подлинно чист он сердцем»21

Очищение сердца – целая духовная и одновременно нравственно-психологическая программа, связанная с очищением всего человека. Крайне важно очищение и хранение органов чувств, о чем мы скажем в следующей главе. Не менее важно хранение ума, ибо, «кто не внимает себе и не хранит ума своего, тот не может сделаться чист сердцем, чтоб сподобиться узреть Бога»22. Также необходимо очищение и хранение внимания (трезвение), памяти (покаяние), воли (смирение) и т. д.

Очищенное сердце, как новорожденного младенца, нужно воспитывать и образовывать. Об этом еп. Феофан Затворник писал: «Образовать сердце значит воспитать в нем вкус к вещам святым, Божественным, духовным, чтобы, обращаясь среди них, оно чувствовало себя как бы в своей стихии, находило в том сладость, блаженство, ко всему же другому было равнодушно…»23.

Очищение сердца, его блюдение, хранение и образование составляют центральную часть аскетического делания – особую науку наук и художество художеств. Кроме того, они составляют и особую культуру – культуру сердца: «Искание Слова внутри есть в то же время Культура Сердца, величайшее и единственное в мире непрестанное священнодействие, принесенное в мир Самим Логосом-Христом для тех, кто ищет Его внутри себя. Внутреннее Слово, как семя, должно дать всход, должно вырасти и принести плоды. В дикой и необработанной земле сердца оно не дает всходов и лежит втуне, как клад, зарытый в землю сердца, хотя и проявляющий свою скрытую деятельность. Обработка, удобрение и орошение пажитей сердца – задача подлинной религиозной жизни в Слове… Культура сердца не оставляет в нем места хаосу и темной бездне сердца, вырывая тернии и волчцы, попаляя огнем тину страстей и помыслов, и орошая поле сердца слезами очищения и умиления»24.

Свойства сердца

Что же такое есть сердце по своему существу и каковы его основные свойства?

В сердце представлена центральность человеческого существа, как тела, так и души (сердце – как «середина»):

• Тертуллиан писал о сердце: «Обучаясь у Бога, мы исходим из двух положений: что существует ведущее начало в душе и что ему в теле отведено определенное местопребывание»25;
• «Сердце обнимает в себе и держит в своей власти внутренние чувства. Оно есть корень, а если корень свят, то и ветви святы, т. е., если сердце доводится до чистоты, то ясно, что очищаются и все чувства»26;
• «Ибо сердце человеческое похоже на гирю часовую и на руль корабельный. Облегчи или утяжели гирю, тотчас изменится движение всех колес часовых и стрелки часов перестанут быть верными указателями времени. Подвинь направо или налево руль, тотчас изменится движение корабля, и он сойдет с того направления, которого держался прежде. Так, когда сердце приходит в смятение, все внутреннее наше приходит в беспорядочное движение и самый ум теряет правость умствования своего. Вот почему необходимо поскорее умирять сердце, как только оно смутится чем-либо, внутренним или внешним, во время ли молитвы или во всякое другое время»27;
• «Сердце является центром жизни вообще – физической, духовной и душевной. Оно есть центр прежде всего, центр во всех смыслах»28;
• «В сердце отражены своей деятельностью все силы существа человеческого на всех их степенях».29 То есть в сердце есть чувства духовные, душевные и животно-чувственные30;
• «Сердце владычественно и царственно в целом телесном сочленении. И когда благодать овладевает пажитями сердца, тогда царствует она над всеми членами и помыслами»31; поэтому очищенное сердце есть «господственный орган» и «престол благодати»32.

Из центральности сердца вытекает важное сотериологическое положение: «никто из нас не может иметь сердца пустым, но… всякий имеет в сердце своем одно из двух: или благодать Духа Святаго посредством веры и добрых дел, или лукавого диавола за неверие, нерадение о заповедях Божиих и делание злых дел»33.

Одним из широко распространенных на Западе и вместе с тем никак не подкрепляемых и не обосновываемых положений является отождествление сердечных проявлений с эмоциями, чувствами. Но библейское сердце – не просто чувство или эмоция:

• когда бы и библейские авторы, и св. отцы ни заговаривали о сердце, они всегда подразумевали «внутреннюю личность человека, «я» в самой его сокровенной глубине»34; во всяком случае при этом, “«сердце» никогда не обозначает только один, эмоциональный, аспект человека, как это иногда будет случаться на Западе”35;
• «Чувство есть лишь одна сторона человеческой души, направленная на восприятие главным образом внешних ощущений. То, что именуется в Библии сердцем, есть нечто более глубокое, нежели одно чувство»36.

Сердце не в меньшей степени соотносится и с волей: «Сердце сие есть начало и корень всех деяний наших. Что ни делаем внутрь и вне нас, сердцем делаем – или добро, или зло»37. Священное писание приписывает сердцу и те функции, которые в психологической науке считают принадлежащими уму38. Таким образом, сердце не только переживает и чувствует, но и мыслит и принимает решения (есть орган воли), из него исходит любовь, в нем помещается совесть39.

Сердце есть целостность, в нем заключается все:

• «Само сердце – малый сосуд; но там есть змии, там есть львы, там есть ядоносные звери, там все сокровища порока, там пути негладкие и стропотные, там пропасти; но там также и Бог, там Ангелы, там жизнь и царство, там свет и Апостолы, там сокровища благодати, там есть все»40;
• «В сердце есть какая-то беспредельная глубина; есть там и пиршественные горницы, и опочивальни, и двери, и преддверия, и многие службы, и выходы; есть там рабочая храмина дел правды и неправды; есть там смерть, есть там и жизнь»41;
• «Св. отцы наши, слыша Господа говорящего, что из сердца исходят помышления злая, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, татьбы, лжесвидетельства, хулы, и что сия суть сквернящая человека (Мф.15:19,20), – слыша также, что в другом месте Евангелия заповедуется нам очищать внутреннее стекляницы, да будет и внешнее чисто (Мф.23:26), – оставили всякое другое духовное дело и стали всецело подвизаться в этом одном делании, т. е. в хранении сердца…»42.

Сердце глубже и онтологичнее головного сознания и непонятно для него. Для обозначения этого качества сердца его иногда сравнивают с подсознанием: «Глубина и интимность сердечных процессов и является причиною того, что эти процессы подсознательны и потому недоступны научному исследованию. Отношение сердца к голове, такое же, как подсознания к сознанию. Подсознание обширнее сознания, дает ему материал, и в такой же мере является «подкладкою и основою» для сознания, в какой сердце является для головы. Сердечное подсознание не вмещается в головном сознании и только фрагменты подсознания доходят до сознания, и то при постоянном контроле головного ума»43.

Сердце и богообщение

Сердце имеет прямое отношение к богообщению:

• «На пути своем чрез исполнение заповедей в сердце ищи Господа»44; «истинное святилище, еще прежде будущего жития, есть без помыслов сердце, воздействуемое Духом»45;
• сердце это «духовный Божий жертвенник»46;
• «Как это ни сомнительно для неверующих, мы утверждаем, что сердцем можно воспринимать вполне определенные внушения прямо как глаголы Божии. Но это не только удел святых. И я, подобно многим, не раз испытывал это с огромной силой и глубоким душевным волнением»47.
• «Откровение обращено не только к человеческому разуму и не только к чувству. Оно обращено к тому, что на библейском языке называется сердцем, то есть к тому, что составляет самую сокровенную сущность человека, от которой, как говорится в Евангелии, исходят и разум, и чувство, и воля»48; таким образом, «необходимо признать сердце основным органом религиозных переживаний»49.

Более того, сердце имеет прямое отношение и к смерти, и к воскресению человека: «Тот небесный огнь Божества, который христиане еще ныне, в веке сем, приемлют внутрь себя, в сердце, действуя внутрь сердца их, когда разрушится тело, начнет действовать совне, и снова сопряжет члены, совершит воскресение разрушенных членов»50.

Сердце и молитва

Крайне важна связь сердца с молитвой, ибо вся тайна христианства в молитве, и тайна быть христианином заключается в умении молиться. Молитва разделяется на словесную молитву, молитву ума и молитву сердечную (духовную, внутреннюю). Первая является наиболее простой, но и наиболее поверхностной, а суть сердечной молитвы – войти в сердце и взывать оттуда к Богу: «Собери ум свой в сердце, и оттуда мысленным воплем призывай на помощь Господа Иисуса, говоря: Господи Иисусе Христе, помилуй мя!»51; «Должно всегда вращать в пространстве сердца нашего имя Иисус-Христово…»52.

Правильная молитва (ибо есть молитва и неправильная, прелестная) связана с сердцем: «чуждая прелести молитва есть теплота с молитвою к Иисусу, ввергающему огнь в землю сердца нашего, – теплота попаляющая страсти, как терния, вселяющая в душу веселие и тишину, и приходящая не с десной и не шуей стороны, или свыше, но в сердце источающаяся, как источник воды от животворящего Духа»53. В сердце разогревается особая молитвенная теплота: «Духовная в сердце теплота есть плод чувства к Богу и всему Божественному. Зарождение ее современно обращению к Богу в покаянии. Во время покаянных трудов над очищением сердца она все более и более усиливается и из прерывающейся или по временам посещающей сердце постепенно переходит в непрерывную, пока станет наконец состоянием сердца. Когда св. Иоанн Лествичник советовал в одном месте: старайся всегда быть в чувстве к Богу и Божественному, то разумел сию теплоту. Всякий предмет, услаждающий сердце, и согревает его; потому теплот сердечных много. Духовная теплота порождается от воздействия на сердце духовных предметов, что бывает в порядке духовной жизни. Отличительная черта ее есть отрешение от всего тварного и окование внимания Богом и всем Божественным. По сей черте она отстоит от теплот душевных и телесных, как небо от земли»54. И далее: «Духовная теплота в истинном своем виде есть плод присутствия в сердце благодати. Когда посещает благодать, на сердце тепло, а когда отходит – холодно. Отходит благодать, и когда человек сам выходит вовне к недолжным вещам. И тогда отхождение сие и есть и называется наказательным. Но иной раз благодать сама отходит в видах споспешествования духовному преуспеянию рабов Божиих. И тогда отхождение сие есть и называется обучительным»55.

И правильная мистика также связана с сердцем. По мнению православного богослова, Павла Флоренского: «Правильное развитие всех органов, под главенством того, с которым по преимуществу связана человеческая личность, т. е. груди, – такова мистика нормальная, и она достигается не иначе, как в благодатной среде церковности. Всякая же иная мистика, хотя и дает углубление, однако нарушает равновесие личности»56.

Но внимать сердцу не так просто: «дракон, князь бездны, восстает войною против внимающих сердцу…»57. Но без вхождение вглубь своего сердца не обойтись : «Если хочешь одержать победу над вышесказанными страстями (унынием, забвением и неведением – З. Ю.) и удобно победить полк мысленных иноплеменников, то молитвою и содействием Божиим пришед в себя, и входя в глубину сердца, исследуй сих трех сильных исполинов диавольских…»58.

То, что на Западе называют умной молитвой, появилось довольно поздно, это не Иисусова молитва, там нет системы концентрации ума в сердце59. Этот кардиоцентризм является принципиально необходимым: «Отцы Церкви знают, что с изменением физического места внимания меняется самоощущение тела, а в зависимости от этого меняется и характер молитвы, и она может приобретать нежелательные и опасные оттенки»60. Здесь возможны две крайности: отклонение от сердца либо вверх (к голове), либо вниз (к животу). В первом случае начинают преобладать схематизм, рассудочность, мечтательность. Во втором – стремление к «откровениям», «видениям» и т. д., что ведет к тяжелой духовной болезни – прелести. Остановимся подробнее на втором случае.

В святоотеческой традиции неоднократно встречаются предостережения о неопускании внимания при молитве ниже сердца. В XIX веке об этом подробно и во многих своих работах писали св. Феофан Затворник и св. Игнатий (Брянчанинов). Здесь все понятно, и не вызывает никаких разногласий – необходимо только время и желание чтобы прочитать эти труды, переизданные и в наше время. Но иногда в святоотеческих трудах говорят о смотрении (внутренним взором) на пуповину. Например, Григорий Палама советует монаху «не блуждать взором то туда, то сюда, но словно на каком-нибудь упоре останавливать его на своей груди или пупке»61. Что же это значит, и в каких случаях это нужно делать? Это является одним из вспомогательных приемов, которым монах-исихаст «старается возвратить свой ум внутрь себя»62. При этом сердце (грудь) является первым и главным местом концентрации, а пупок (живот) – вторым и необязательным. Подобная их иерархия связана с принципиально разными их оценками с точки зрения духовного делания: сердце является духовным и душевным центром (а очищенное сердце – и престолом Божиим), а живот, наоборот, является не только периферией, но и, во многом, антагонистом сердца. Он – логово страстей: «сила мысленного зверя на пуповине живота, потому что здесь закон греха имеет свою власть и питает зверя»63; «вся сила дьявола против мужей заключена в чреслах, в пупе – вся мощь его против женщин»64.

Даже когда очищается сердце, изгнанный из него змей опускается ниже, в живот, и пытается задержаться там. Но духовным подвигом христианские подвижники изгоняют его и оттуда. Это – сложная и нелегкая работа, невозможная без Божьей помощи и духовного окормления (см. ее опытное описание кавказскими пустынниками65). И именно для борьбы с этим зверем-змеем и предлагается в исихастской традиции обращаться на пуповину: «утвердить тут противоборствующий ему закон вооруженного молитвой ума (Рим.7:23), чтобы изгнанный баней возрождения (Тит.3:5) злой дух, вернувшись с семью другими и злейшими духами, не вселился вновь и последнее не стало хуже первого (Лк.11:26)»66.

В нехристианской традиции все практически наоборот. Особенно ярким примером этого является индийская йога. Она также знает о находящемся в человеке змее, но при этом даже и думать не смеет о его изгнании, а все силы и специальные приемы прикладывает к тому, чтобы его активизировать и развить. Речь идет о Кундалини-змее. Как известно, существует даже специальная кундалини-йога, использующая именно работу с Кундалини, хотя в сущности на этом строятся и все остальные йоги.

Закономерен интерес к пупку в современной «эзотерической» литературе67. И если подобные авторы встают перед дилеммой между сердцем и пупком, о выборе сердца не приходится и говорить.

А если исследователи, не понимающие сути сердца, приступают к изучению сердечного христианского делания, то ничего кроме проекции на этот метод их собственных установок не происходит. Справедливости ради надо сказать, что эту часть аскетической работы не понимали и раньше (те, кто не особенно хотел вникать в суть монашеского подвига). Именно подобному непониманию подвергся афонский исихазм – наиболее разработанная школа христианской сердечной практики – во время Григория Паламы (XIV в.). В чем же обвиняли исихастов его противники и главный из них – итальянский монах Варлаам Калабрийский. Они называли исихастов омфалопсихами – теми, у кого душа в пупке (психос – душа, омфало – пупок). Понятно, что это показывает полное непонимание исихазма как такового. Только такому головному рационалисту, как Варлаам, не знающему тайну сердца, все находящееся ниже головы могло быть представлено только животом-пупком. В ответ на это Григорий Палама с горечью писал: «Люди, назвавшие их (монахов-исихастов – З. Ю.) омфалопсихами с явной целью оклеветать обвиняемых – потому что разве кто-нибудь из молитвенников когда-либо говорил, что душа в пупке? – не только разоблачили клеветническое намерение своих нападок, но и показали сами о себе, что они оскверняют добродетельных, а не исправляют заблудших, и пишут не ради исихии и истины, а из суесловия…»68.

Христианские подвижники различали не только сердце от живота. Глубокий духовный опыт позволял им различать некоторые духовные области и внутри самого сердца, например, его верхнюю и нижнюю часть. При этом они советовали концентрироваться при молитве именно на верхней части сердца и не опускаться в нижнюю, ибо дух человека «имеет местом пребывания своего верхнюю часть сердца…»69.

Тем более являются неправильной другие, несердечные, формы концентрации внимания: «Что вы писали о некиих совершателях молитвы Иисусовой, которые кладут руку на стол и под пальцами собирают внимание, то это неуместные причуды… Это враг отвлекает от настоящей молитвы»70. Настраивание на подобные телесные ощущения используются в оккультизме, ибо подрагивание и покалывание кончиков пальцев, как при раздражении слабым электрическим током, является верным показателем вхождения в измененное состояние сознания71. В различных восточных психотехниках существует концентрация внимания на позвоночнике, ладонях, ступнях, кончике носа и практически всех остальных частях тела. Таким способом внимание человека как бы специально отвлекается от сердца, которое даже в своем неочищенном состоянии может слышать отзвуки Божьего призыва и может помочь человеку прийти к Богу.

Сердечная молитва

Итак, сердце и только сердце является основным центром христианской аскезы. Быть в сердце – отличительная черта третьего, сердечного, образа молитвы72. Эту наивысшую, духовную молитву не понять ограниченным рациональным рассудком: «Третий образ воистину дивен есть и неудобоизъясним, и для тех, которые не знают его опытно, не только неудобопонятен, но кажется даже невероятным; и они не верят, чтоб подобная вещь бывала на деле»73.

Важнейшей составляющей такой молитвы есть схождение ума внутрь сердца. Поскольку ум в своем греховном состоянии находится в голове, а работа по его очищению и просветлению возможна только в сердце, то по святоотеческому учению необходимо его сведение из головы в сердце.

При правильном сердечном устроении «у человека из головы переходит все внутрь сердца, и тогда как бы некий умный свет озаряет его всю внутренность, и что он ни делает, ни говорит, ни помышляет, все делает с полным сознанием и полным вниманием»74.

В православном исихазме подробно разработаны даже технические приемы, помогающие схождению ума внутрь сердца. Симеон Новый Богослов так описывает практику этого сердечного делания (приводим текст в современной транскрипции): «Посем сядь в уединенном месте особенном и безмолвном наедине, в уединенном угле, и затвори дверь, и собери ум твой от всяких временных и суетных вещей, также прилепи к груди браду твою, и внимай в сердце умом твоим и чувственными твоими очами, и удержи мало дыхание твое, и имей там ум твой, и попробуй умом обрести место, где есть сердце твое, да будет там совершенно и ум твой: и в начале обращешь там тьму, и ослепление многое, и жестокость: после же, когда творить будешь сие внимание непрестанно ночь и день, обращешь О чудеса! непрестанное веселье. Когда ум подвизался в сем обращет (он – Ю.З.) место сердечное, и тогда вдруг узрит там таковое, чего не видел никогда, никогда не знал. Узрит бо воздух оный обретающийся там внутри сердца, и всего себя светлым, и исполненным всякого благоразумия и рассуждения»75.

Конечно, при этом нельзя уповать только на одни технические приемы: «Опасность психотехники, как показал долгий опыт, в том, что есть немало людей, слишком большое значение придающих самому методу»76. Самое главное – «сознательное стояние в присутствии Господа со страхом, верою и любовию»77.

Внимать сердцу нужно правильно, не торопясь и не спеша: «Для новоначального искание места сердечного, то есть искание открыть в себе безвременно и преждевременно явственное действие благодати, есть начинание самое ошибочное, извращающее порядок, систему науки. Такое начинание – начинание гордостное, безумное!»78.

Перевод ума из головы в сердце в умной молитве не следует смешивать с восточной концентрацией – на сердечной чакре анахате: последняя изначально образна, в то время, как концентрация в умном делании духовная, без образов79. Кроме того различаются они и по методам концентрации, и, что еще более важно, по своим конечным целям и задачам. Пребывание в сердце в христианстве соединено с молитвой: «С утра понудь ум свой сойти из головы в сердце и держи его в нем, и непрестанно взывай умно и душевно: Господи Иисусе Христе, помилуй мя!…»80.

Кроме того, и концентрация в сердце имеет свои особенности: «быть вниманием надо в сердце или внутри персей, как говорят иные отцы, именно – немного выше левого сосца, и там повторять молитву Иисусову»81. Эти особенности надо знать и учитывать, ибо они вытекают из аскетического опыта: «не побрезгуй сим замечанием, как оно ни покажется тебе слишком простым и мало духовным»82. В святоотеческом же опыте, безусловно, все имеет свою важность и ценность.

Но, кроме направленности в сердце, можно говорить и о собирании в сердце. «Кто-то еще говорил: меня старец мой учил сначала приучаться мыслями за келию не выходить; а в келии что?! – молитва, чтение, богомыслие, рукоделие. Потом, говорит, не пускай их за пределы тела, занимая себя тем, что внутри происходит. Наконец, укройся, говорит, в сердце»83. Тот же, кто постоянно собирает себя в сердце получает большое преимущество: «Собранный зрит все в себе. Кто в центре, зрит по всем радиусам, все видит в круг ровно и как бы в один раз, а выступивший из центра видит по направлению одного только радиуса; …кто собран внутрь, видит все движения своих сил, – видит и управлять может»84.

Собранная и творящаяся в сердце молитва ведет к целостности человека. «В молитве нашей мы стремимся предстать в единстве и целостности нашего существа; прежде всего в соединении ума с сердцем. Чтобы достигнуть сего блаженного соединения двух наиглавнейших сил нашей личности – мы не прибегаем ни к каким искусственным средствам (психотехнике); в начале мы приучаем ум вниманием стоять в молитве, как нас учат отцы; т. е. внимательно произносить Имя Иисуса Христа и прочие слова молитвы. Сосредоточенное призывание Имени Божия с повседневным усилием жить согласно заповедям Евангелия приводят к тому, что и ум, и сердце естественно сливаются в едином действии»85. В такое единение приводит Божья рука, дарующая благодать: «От прикосновения руки ко всему существу моему, ум, сердце и тело соединились между собою, составили нечто целое, единое»86.

Одной из главных трещин, образовавшихся в человеке после его грехопадения, является трещина между умом и сердцем. Благодатью Божьей происходит их соединение: «Разъединение ума с сердцем, противодействие их друг другу, произошло от нашего падения во грех: естественно Божественной благодати – когда она прострет перст свой для исцеления сокрушенного и раздробленного на части человека его падением – воссоединять разделенные его части, воссоединять ум не только с сердцем и душею, но и с телом, давать им одно правильное стремление к Богу»87. Вот как оно описано в святоотеческой традиции: «Как муж некий, бывший в отлучке от дома, когда возвратится, сам себя не помнит от радости, что опять увиделся с детьми и женою, обнимает их и не наговорится с ними: так и ум, когда соединится с сердцем, исполняется неизреченной сладости и веселия. Тогда видится ему, как воистину царствие небесное внутрь нас есть…»88.

Соединение ума и сердца дает многое. Оно дает духовную силу: «Вместе с соединением ума с сердцем подвижник получает силу противостоять всем страстным помыслам и страстным ощущениям»89. С ним приходит в душу мир Христов: «Если же ты ощутил, что соединился ум твой с душою и телом, что ты уже не рассечен грехом на части, но составляешь нечто единое и целое, что святый мир Христов возвеял в тебе, то храни со всевозможным тщанием дар Божий»90. Это тот мир Христов, который как бы возвращает человеку его целостное состояние до грехопадения.

Но и при соединении ума и сердца, сердце должно первенствовать: «Духовное видение духов совершается умом и сердцем. Обличает духов лукавых сердце; ум недостаточен для сего: ему не различить одними собственными силами образов истины от образов лжи, прикрытых образами истины»91.

Не менее важно первенство сердца и в нашей обыденной жизни: «Все наши поступки, все наше поведение с ближними должны быть управляемы верою, что Иисус Христос призвал весь человеческий род к единству под единым Богом. Кто перевел эту веру из простой мысли в живое содержание духа, из головы в сердце, тот во всяком человеке встретит своего, близкого, знакомого, родного, брата»92. Но, понимание важности и значимости сердца в нашей жизни затруднено тем, что многие люди очень рациональны (цереброцентричны), либо заземленно-чревны (вентралоцентричны).

И в заключение, приведем некоторые краткие обобщения. Во-первых, безусловно, понятие сердца несет на себе огромную смысловую нагрузку в контексте христианской культуры. Без тщательного анализа этого понятия невозможно проникновение в мир православной духовности93. Во-вторых, невозможно изучать и описывать христианскую антропологию без обращения к сердцу. И в-третьих, духовный путь человека к Богу есть очищение его сердца и борьба с гнездящимся в нем после грехопадения змием.

Сердце и физикализм

Конечно, говоря о сердце, в христианской духовной традиции необходимо избегать излишнего упрощения и физикализма. «Когда св. отцы говорят о сердце, то и трудно, не имея личного опыта, разуметь, что именно они тут разумеют»94. «Где отзывается и чувствуется печаль, радость, гнев и проч., там сердце… Сердце телесное есть мускулистый серчак-мясо… но чувствует не мясо, а душа, для чувства которой мясное сердце служит только орудием, как мозг служит орудием для ума»95. Сердце есть «внутреннее чувство души, составляющее корень и центр нашей душевной жизни»96.

По Григорию Паламе сердцем мы называем внутреннейшее тело тела97. «Сердце – внутреннейший человек, или дух, где самосознание, совесть, идея о Боге с чувством зависимости от Него всесторонней, вся духовная жизнь вечно-ценная»98.

Сердце и ум

Отдельно необходимо сказать о непростом отношении сердца и ума (рассудка), что проявилось и в историческом развитии христианства. В начале превалировало сердечное восприятие: «Начальный период истории христианства характеризуется чрезвычайным обилием харизматических явлений. Это было время, когда каждый верующий мог видеть и осязать дары христианства и чувствовать в самых реальных формах земной жизни движение Божественного Духа. Этим объясняется то характерное явление, что для первых христиан евангельское спасение было не столько делом ума, сколько фактом реальной жизни»99. «Но, чем дальше шло время, тем более религиозный подъем среди верующих охлаждался… Древнегреческая философия стала оказывать сильное влияние на христианское богословие. Центром этого соприкосновения христианской мысли с античною была Александрия…»100. «Все это отразилось и на сфере мистики. Сердце уступило главенство уму. Центр религиозной жизни из области чувства был пересажен в область рассудка, и этим положено было начало созерцательно-спекулятивной мистике. Отцом этого направления является Климент Александрийский… Наивысшего выражения это направление достигло в мистической системе Псевдо-Дионисия»101. В противовес этому возникает другое, не менее сильное, направление в христианской мистике. Оно нашло своих выразителей в среде христианского монашества и проникнуто ярким реалистическим духом понимания христианского идеала. Отцами-провозвестниками этого направления являются Ириней Лионский, Афанасий Великий, Кирилл Александрийский и, в особенности, Макарий Египетский102. В настоящее время, можно заметить, что преобладание ума больше свойственно западному христианству (католицизму и протестантизму), а ориентация на сердце – восточному христианству (православию).

Примечания: