Когда Грибоедов написал свою известную комедию «Горе от ума» и показал ее, в частности, Пушкину — прочел это произведение, то его острый ум и острый язык изрек такую сентенцию, что половина этой комедии разойдется на пословицы. Так и произошло. Огромное количество выражений из этого произведения стали крылатыми, и мы пользуемся ими в соответствующих случаях. Так, например, «злые языки страшнее пистолетов», например, это оттуда и это уже пословица. Или, скажем, такая фраза как «влюбленные часов не наблюдают» — тоже грибоедовская, и тоже крылатая. Есть там у него и такое: «в деревню, к тётке, в глушь, в Саратов».
Но там же есть у него такое выражение: «читай не так, как пономарь, а с чувством, с толком, с расстановкой». Вот возьмем оттуда тему от грибоедовского «Горя от ума» и поговорим о пономарях, которые читают без чувства, без толка, без расстановки. Пономарь, или парамонарь или парамонарий — это один из низших представителей служителей Церкви; человек, на которого возлагается обязанность открывать и закрывать храм, убирать в алтаре. Человек, который зажигает свечи в алтаре, лампады в храме, следит за наличием масла в них, чистотой их фитилей, он может звонить к богослужению в колокола, если владеет искусством колокольного звона, или просто в один колокол бить, призывая людей на молитву; он, умея читать, будучи грамотным, обученным церковному чтению, может читать Шестопсалмие, на утрене или другие псалмы на Часах, он выходит со свечою, предходя к священнику на службе, и когда священник с Евангелием идет. Он совершает массу маленьких очень важных дел, без которых нельзя служить, если священник, допустим в селе, там батюшки бедные, один — без диакона, без пономаря, говорит: «сам читаю, сам пою, сам кадило подаю» — это очень плохо. Священник весь задерганный, забеганный, он боится что-то опустить, что-то забыть, и он не молится в это время так, как должен был бы молиться, а вот суетится. Пономарь берёт на себя эту суету, и он суетится, а священник молится. Это очень важно.
В истории, знаете, есть святые пономари. Был такой Андрей благоверный – князь, который скрылся в период междоусобицы, не захотел принимать участие в борьбе за власть, и как простой пономарь, провел многие годы в одной простой деревенской церквушке. Только когда умер, у него на груди заметили и нашли такой медальон, говоривший о княжеском достоинстве. Эта высокая душа спряталась в пономарскую должность для того, чтобы Богу послужить, и не хотел пачкать руки братской кровью. Был, например, святой пономарь Архип, имя которого празднуется когда о Чуде Михаила в Хонех вспоминаем. Это был простой пономарь, жил при церкви и ухаживал за ней, молился там Богу, как мог, проповедовал. Мы приходим — священника нет, что-то хотим спросить – тот, кто в Церкви есть, тот и отвечает: бабушка на свечном столике, или пономарь, если он знает, если он грамотен, то он, как второй священник-он подскажет, научит, он даст правильную информацию, какую книжечку взять, подскажет, где, как, что – они же выполняют величайшую миссию, эти простые, казалось бы, незаметные люди. Но исходя из грибоедовского этого словосочетания, этой цитаты «читай не так, как пономарь, а с чувством, с толком, с расстановкой». Мы должны с вами остановить внимание также на качество чтения церковного. Уж не раз было сказано, что Церковь предлагает нам роскошнейшую трапезу ежедневно для ума, души и сердца. Если в Церкви проповедь не произносятся — а они часто не произносятся, что очень плохо,- но даже всё-таки если не произносится в Церкви проповедь каждодневная, каждая служебная, то всё равно мы питаемся от источника благовествования, всё равно мы слушаем стихиры, которые являются образцом чудесной поэзии. Мы слушаем песнопения, ирмосы, стихиры, тропари, мы слушаем псалмы царя Давида, мы слышим Евангелие и Апостол на Литургии — постоянно слышится голос проповедника. Это голос Павла, или Петра, или Давида или Моисея, и мы слушаем постоянно эту небесную науку. И здесь нужно, братья и сестры, чтобы действительно читал человек не так, как пономарь — то есть бывает, он читает и не понимает, что он там читает — но с чувством, с толком, и с расстановкой. Человек читающий часто, произносящий часто одни и те же тексты, приобретает такую речевую небрежность, которая похожа на медицинский почерк. Вот эта притча во языцех и предмет анекдотических насмешек — почерк рецептурный, почерк врачей, выписывающий нам рецепт. Постоянно пишущие размашисто, как курица лапой, накарябает такое там чего-то на латыни, что-нибудь такое там накарябает на этом клочке бумаги — ты в жизни этого не прочитаешь. Только тот, кто это читает постоянно, в рецептурном отделе, может это разобрать. Это потому, что постоянная деятельность одна и та же, рождает некую такую поспешность и небрежность. Если это касается чтения церковного и пения то это превращается в грех, потому что проклят «всяк творящий дело Божие с нерадением». Читаются важнейшие слова. Если они превращаются в монотонный гул, то никто ничего не понимает, никто ничего не слышит, и это очень, братья и сестры, плохо. Посему сегодняшнее слово наше касается всех тех, кто несет в Церкви священнейшее послушание чтения и пения, произнесения гласного, произнесения молитв. Мы должны артикулировать это все правильно. Недаром в славянской азбуке буквы Р,С,Т имеют имена «рцы», «слово», «твердо», и образуют из себя некое предложение – то есть твердо произноси слова. Читаешь, поешь на клиросе, или там в алтаре – значит, говори так, чтобы слышал тебя человек. Бог слышит, Бог сердце слышит, Бог движения нашего сердца считывает точно, считает всё, что движется в нашем сердце — сердце молящемся. А вот люди лишаются пищи, если твое слово невнятно, и ты не понимаешь, что там говорят. Апостол Павел так говорит: труба, если дает невнятный звук — то кто побежит на сражение? Сколько есть слов в языке — ни одно из них не есть без смысла. Если нужно чётко и внятно произносить священные слова — потому что слова-то священные, это действительно это пища — это хлеб духовный, это огонь для лукавого, который отбегает от нас, слыша в наших устах эти священные призывы имени Божия и различные молитвы. Поэтому нужно внимательно к этому относиться. Я мечтаю о тех добрых временах, когда люди наши будут настолько церковно грамотны, что вот пришли люди в Церковь, и священник мог бы подойти к любому из прихожан и сказать, допустим: «Ты, Николай, сегодня будешь на службе? – Буду, – почитаешь Шестопсалмие». «А вы, Вера Федоровна, будете сегодня? – Буду — Почитаете кафизму». Вот я так мечтаю о том, чтобы у меня, у вас, на наших приходах люди не просто слушали, как читают другие, но и сами в случае необходимости могли взять эту книгу и прочесть правильно, четко — насколько позволяет им голос громко, но ясно, осмысленно, и с пониманием. Тогда это будет как бы признак того, что мы народ Божий, люди, взятые в удел царственного священства, что мы совершаем разумную словесную службу, понимаем что происходит в Церкви и сознательно участвуем в этом, а когда можно, когда нам позволяют — то ещё и принимаем личное участие. Это было бы чудесно, братья и сестры. Один священник мне рассказывал, что в праздник Похвалы Божией Матери в Великом Посту, на пятой неделе, когда поётся Акафист Деве Марии «Взбранной воеводе победительная», то в Греции есть обычай — в некоторых местах на островах, — что там этот Акафист читают все люди, то есть раздается Акафист всем и разбивается: ты читай этот кондак, ты этот икос — и читают все, а «Аллилуйя» и «Радуйся» поют всей Церковью. Получается, что весь храм — по одному так, в шахматном порядке, наполняется храм голосом 24 молящихся людей одного за другим. Вот это действительно красиво. То есть надо нам это тоже как-то осваивать, чтобы мы свой голос в Церкви тоже слышали, и читали не так, как пономарь грибоедовский, но с чувством, с толком, с расстановкой.
Закончим, по крайней мере, сегодняшнюю встречу воспоминанием о том, что Сам Господь наш Иисус Христос в Церкви читал, то есть исполнял послушания чтеца, Он посещал синагогу, Ему давали читать. Евреи были тщательны в этом деле, щепетильны — они не давали читать тем, кто читал с ошибками, кто шепелявил, сипел, хрипел, не выговаривал буквы. Они давали читать только человеку с ясной и красивой речью, зычным голосом. Очевидно, Господь обладал этими голосовыми такими качествами, и Его Слово было особым. Они давали Ему читать. И мы читаем в Евангелии, как Он разогнул Книгу Исаии – пророка, читал, потом согнул, сел, и стал проповедовать. То есть чтение в храме, на собрании молитвенном псалмов, пророчеств — это ведь как бы даже уподобление Господу Иисусу Христу, Который тоже Своим языком, Своими пречистыми устами благоволил читать святые слова в храме Божием. Так что давайте на это послушание тоже смотреть как на важнейшее, как на способы принесения людям духовной пищи. Те, кто занимается этим — пусть занимаются этим со страхом Божиим, У Господа для них есть награда.