Эту статью матушка Игнатия написала в преддверии своего столетнего юбилея. От души поздравляем ее с дарованными Господом долголетием и творческими силами, молимся о ее здравии и благополучии и просим всех наших читателей присоединиться к этим молитвам.
Молчание в храме на короткое время после громко пропетого канона Пасхи, и в этом тонком молчании храма — ожидание душ верующих, их как бы трепетание и надежда на что-то еще небесное, грядущее от великого сокровища Церкви, уже утешавшей верных отрадным, радостным, бодрым пением канона Пасхи. И после каких-то мгновений тишины раздается тихое, но внятное минорное пение эксапостилария Пасхи Плотию уснув.
Плотию уснув, — повествует этот великий светилен, — яко мертв, Царю и Господи, тридневен воскресл еси, Адама воздвиг от тли и упразднив смерть: Пасха нетления, мира спасение.
Все затихает при этих неземных звуках. Сердце не только утешается, но и радуется, торжествует, вместе с тем совершенно умолкает — от удивления и радости. Именно — от удивления, от сочетания будто и не сочетаемых слов — плотию уснув, — от всего прочего дальнейшего звучания светильна существо человека исполняется трезвости и радости одновременно, с тем, чтобы восприять услышанное.
Пение светильна повторяется трижды.
Плотию уснув, — повторяешь ты спасительные глаголы, — яко мертв, Царю и Господи, тридневен воскресл еси.
Звуки замолкают, но душа, вся отдавшись услышанным словам, предается им как отдохновению и живет в тихом, глубоком внутреннем молчании, замирая всеми членами своей плоти.
Плотию уснув, — первые слова, пожалуй, более всего ложатся на душу, оживляя ее, встрепенув ее, пробуждая.
Плотию уснув, яко мертв, Царю и Господи, — кажется, этого хватит на всю жизнь, чтоб пронести через нее веру Христову.
Уснув, — лучше не выразишь глубину таинства, — и это упокоение плоти, этот сон становится причиной радости востания, причиной вечной жизни.
Весь Адам востает от смерти во Христе: Адама воздвиг от тли и упразднив смерть.
Тихая и вместе с тем сильная радость дается во все время пения светильна, находя в душе смертного человека неземные, бессмертные отзвуки. Тайна, дарованная от Бога, способна выразить по существу неизобразимые состояния человека во дни светлого Воскресения, в светлую ночь Воскресения, когда самых глубин бытия касаются твои слова и церковная молитва.
Прозвучав три раза, углубив в душе верующих истину Пасхи, истину радости, хор замолкает, и утреня идет к своему концу с тем, чтобы донести радость, усовершить ее в душе, сделать орудием твоего бытия — в это светлое время Пасхи, в эти минуты в храме, а потом — и часы в твоем жилище.
Пасха нетления, мира спасение, — требуется закончить песнотворцу слова Божественного гимна, чтоб утвердить, укрепить, сделать значимым твое существование.
В структуре Божественного богослужения архимандрит Киприан (Керн) уделяет большое внимание построению и назначению эксапостилария1. Он относит это песнопение к заключающим торжественным отделам утрени, следующим перед пением великого славословия Слава Тебе, показавшему нам свет. Эксапостиларий — это вершина, кульминация в строе всего канона; он предшествует наиболее торжественной части утрени. Отец Киприан считает, что по своему значению этот важный церковный стих символизирует выход Апостолов на проповедь Евангелия. Отсюда и его название — эксапостиларий, от глагола “высылаю”.
Воистину, эксапостиларию должно закончить чтение и пение канона и обратить молитву церковную к окончанию службы, заключающемуся в пении Слава Тебе, показавшему нам свет. Поэтому и нам представляется значительным и важным обратить внимание на содержание праздничных эксапостилариев Пасхи, также как и последующих праздников святого Вознесения и Пятидесятницы. Празднование дней Святой Пасхи освящено введением в службы Фомина воскресения и Преполовения особых, звучных и содержательных эксапостилариев.
Следует отметить, что праздник Входа Господня во Иерусалим не имеет эксапостилария. По мысли святой Церкви, этот праздник должен быть отнесен к череде пасхальных событий. Однако в связи с положением праздника, начинающего Страстную седмицу, сам праздник однодневен и, не имея попразднества, кончается на вечерне Вербного Воскресения с тем, чтобы на утрене началось уже пение Се, Жених грядет. Поэтому дню Входа Господня во Иерусалим и не полагается эксапостилария.
Празднование Пасхи продолжается святою Церковью, и на следующее после светлых дней воскресенье Церковь поет канон и службу апостолу Фоме, и святые песнотворцы находят место, чтобы продолжить похвалу, отметить светлые дни, снабдив их святыми мыслями. В каноне апостолу Фоме живет эта тонкая праздничная радость, и опять — необычной силы глаголами Отцы венчают воскресшего Христа.
Днесь весна душам, — возвещает святой Иоанн Дамаскин в первом стихе праздничного канона в неделю апостола Фомы, первое воскресенье после пасхальной седмицы.
Днесь весна душам, зане Христос от гроба мрачную бурю отгна греха нашего, якоже солнце возсияв тридневный, Того воспоим, яко прославися.
Идея весны, особого периода, нового времени владеет песнотворцем; эту светлую мысль он проводит через весь канон — до его конца.
Днесь весна душам, — основная идея песнотворца, которую он ведет в каноне этого дня, прославляя прозрение апостола Фомы. И весна в природе — праздник всех стихий, которые сходятся, чтоб прославить Воскресшего. Так на высоком подъеме святой и высокой радости проходит весь канон.
Врата смерти, Христе, ниже гробные печати, ниже ключи дверей Тебе противишася: но воскрес предстал еси другом Твоим, Владыко, мир даруяй, всяк ум преимущ, — пишет преподобный песнописец, и во многих местах его канона можно найти поразительные свидетельства радости и духовного веселия.
Эксапостиларий, или светилен не отходит от этих радостных мыслей канона и, напротив, усугубляет, увеличивает радость. Причем одна из главных его мыслей перекликается с началом первого тропаря первой песни канона, выражающем основную мысль всего последования. Это мысль о весне души, о пробуждении ее сокровенных чувств.
Днесь весна благоухает, — вещает преподобный Иоанн Дамаскин в начале светильна, —и новая тварь ликует. Днесь взимаются ключи дверей и неверия Фомы друга, вопиюща: Господь и Бог мой.
Так автор проводит центральную, полюбившуюся ему мысль о весне — “весне душ” — через весь канон до его светильна, тем и украшается, тонко освещается праздник, будучи выделен и в храме Господнем великой радостью и теплотой. Днесь весна душам, зане Христос от гроба якоже солнце мрачную бурю отгна греха нашего, возсия тридневный, Того воспоим, яко прославися, — начало дневного канона. И этот светилен: Днесь весна благоухает и новая тварь ликует…
Так трудились святые Отцы, так объединяли свои поиски, так одно драгоценное утверждение, одну духовную находку считали необходимым повторить, чтоб вселить воистину чистую радость и глубокое духовное переживание в сердца молящихся. Седмица эта подлинно остается незабвенной, сочетая со светлым поминовением усопших радость уверовавшего апостола Фомы.
Наступает Преполовение святого времени Пятидесятницы, в котором заключены торжества святого Воскресения Христова, Его преславного Вознесения и Сошествия Святого Духа на Апостолов, возвещающее начала новой — новозаветной Церкви. Праздник Преполовения справляется светло, он проникнут воспоминанием знамения, от воды происходящим, и потому соединяется с торжественным освящением воды после Литургии. Особые мысли, особые чувства вызывает этот день у церковного человека.
Образ воды имеет большое значение в восстановлении к новой жизни расслабленного, память об исцелении которого Церковь праздновала в воскресенье перед Преполовением. И опять знак, сила воды предлагается нам в день праздника жены-самаряныни, обретшей Христа у колодца, память которой следует в воскресенье после Преполовения. Здесь, посреди этих двух событий вырастает необходимость восславить, приподнять значение воды в человеческой жизни. Этому посвящены оба канона, и особенно отчетливо о воде говорится во втором каноне преподобного Андрея Критского.
Струя приснотекущая сый Господи жизни истинныя, — говорит святой песнотворец и на протяжении всего своего возвышенного канона пишет об этом явлении в жизни человека. И особенно останавливается душа на словах эксапостилария, завершающего службу праздника.
Чашу имеяй неистощимых даров, — восклицает преподобный песнописец, — даждь ми почерпсти воду во оставление грехов, яко содержим есть жаждею, благоутробне, едине щедре.
Вот это выражение, что человек содержим жаждею, наполняет особым, каждому понятным смыслом стихи эксапостилария. Эти слова и мысли надолго остаются и звучат в душе, окрашивая переживаемый отрезок святых дней чувством покаяния. Премудро создали Отцы службу, которая имеет отношение к текущей жизни страждущего христианина!
Человек имеет жажду вечной жизни, спасения, имеет это постоянно, независимо от переживаний и событий своего бытия. И это слово о жажде, которою одержим человек, является основной мыслью, лейтмотивом переживаемого отрезка времени. Становится понятным, что святые слова светильна должны как бы войти в жизнь человека, укрепиться в нем и составить утоление его печалей. Многие-многие годы слова светильна жили в сердце, составляя страницы жизни, принося истинную радость, утешение всех желаний, обретение искомого подлинного мира, которому по существу нет подлинного названия.
Эксапостиларий праздника Вознесения Господня вызывает в сердце иные чувства, он действует не столь неотразимо, как сказано выше о светильне Преполовения. Праздник Вознесения Господня проходит после отдания Пасхи, тут же, на другой день, и сердце еще не справилось с тем, что ему пришлось проститься с Пасхальной радостью. Также и напевы стихир и ирмосов праздника Вознесения Господня несут на себе отпечаток раздумья, грусти, иногда даже и скорби. В окружении подобного церковного устроения сердце верующего не сразу может принять переживаемое расставание с Господом. Напевы ирмосов Спасителю Богу дают душе описанное состояние, поддерживают его словами и напевом.
Вероятно, поэтому эксапостиларий этого праздника меньше запоминается душой и занимает в ней меньше места, чем те светильны, которые несут положительный заряд, утверждают сознание, дают радостное состояние всему существу. А ведь среди них есть и светильны сравнительно малых праздников, такие, как Днесь весна благоухает… воскресенья апостола Фомы или глубочайший по смыслу светилен дня Преполовения Пятидесятницы Чашу имеяй неистощимых даров…
Но церковное торжество имеет великое значение для нас, идущих по стезям церковной жизни, и потому мы смиренно вслушиваемся в слова эксапостилария праздника святого Вознесения Господня, чтобы продолжать жить в Церкви и вместе с нею исповедать происходящее:
Учеником зрящим Тя, вознеслся еси Христе, ко Отцу соседя, ангели предтекуще, зовяху: возмите врата, возмите, Царь бо взыде к начальному Свету славы.
Многие тихие души — я имею об этом свидетельство — очень любили тишину и святую грусть Вознесения Господня, по-видимому, в этой тишине находя свой мир, может быть, и свой путь.
Великим художникам было дано остановиться на событии Вознесения Господня. На их картинах — только ученики, тихо, покорно, но с внутренним движением опустившие главу и погрузившиеся в тихую думу… Только те, кому надлежит строить путь во Христе, — безотрывно смотрят вверх на уходящего Господа.
Светилен праздника построен в связи с основными событиями жизни Христовой, — и каждый может унести от Божественной службы Вознесения Господня то чувство, которое должно руководить его жизнью. Смиримся и мы под крепкую руку Божию и примем то, что положено в Божественном богослужении святой Церкви. Всем нам необходимы раздумья над нашей жизнью, проникновение в пути, которые для нас определяет Господь.
Праздник Пятидесятницы имеет в противоположность остальным великим дням эксапостиларий, состоящий из двух частей. Церковное исповедание не умещается в одном предложении, в одной величальной фразе. В этот день эксапостиларий положен на Слава и ныне. Поток святых мыслей дает человеку радость и духовное веселие, и когда прославление умножается, это возможно представить не одной фразой.
Всесвятый Душе, исходяй от Отца, и Сыном пришедый к безкнижным учеником. Тебе Бога познавших спаси, и помилуй всех.
Мысль развивается дальше, в следующем отделении эксапостилария. Величание звучит следующим образом:
Свет Отец, Свет Слово, Свет и Святый Дух, иже во языцех огненных апостолом послася, и тем весь мир просвещается Троицу почитати Святую.
Всеобъемлюща мысль святой Церкви, и в этом заключительном молитвословии дается великая милость и утешение всякому ищущему человеческому сердцу.
Служба дня Святой Троицы завершается вселенского охвата вечерней, где воспоминаются все живущие и ушедшие, часто — и уходящие в эти дни. По небу может прокатиться раскат грома — еще и еще, как бы поддерживая душу человеческую в особом внимании, но дождь не разражается, рокот уходит, — в душе человека остается только вопрос и молитва. Дивны эти часы и молитвы дня Святой Троицы!
Часто и с вечера тоже бывает сильный ветер и отдаленный грохот грома…
Так святая Церковь руководит к Вечности души своих чад. Так они в глубокой вере к действиям Матери-Церкви проходят свою жизнь — один праздник за другим, воздавая хваление Богу и получая вечное радование и руководство в событиях их земной жизни. Эксапостиларии же, печатлея сущность празднуемого торжества, остаются в душе победным гимном и звучат в течение всех праздничных дней, приходя на память и в определенные минуты жизни, — как руководящая, направляющая ось.
публикация А. Беглова
Примечание:
1 Архимандрит Киприан (Керн). Литургика. Гимнография и эортология. М., 1997. С. 55–57.
опубликовано в альманахе “Альфа и Омега”, № 35, 2003.