Иерей Алексей Спицин, заместитель руководителя Миссионерского отдела Челябинской епархии
Церковнославянский или церковнорусский?
Не утихают споры вокруг языка богослужения. Одни выступают за то, чтобы хотя бы постепенно, но осовременивать малопонятный церковнославянский; другие за то, чтобы сохранить максимум архаики, и готовы подобно старообрядцу Аввакуму «умереть за единый аз» (за одну букву).
Начнём с того, что есть официальный церковный документ, точнее, проект «Церковнославянский язык в жизни Русской Православной Церкви XXI века». Он разработан Межсоборным присутствием ещё в 2011 году, и с тех пор не утихает бурное его обсуждение. В интернете каждый может свободно ознакомиться с этим текстом, набрав его заголовок в поисковой системе. Данный документ содержит трезвую оценку места церковнославянского языка в текстах богослужения, в культуре России и истории. Но многие спорщики, кажется, не до конца понимают, о чем идет речь. Давайте углубимся в суть проекта и дадим несколько пояснений.
Аргумент первый
Наша цель – нести проповедь на понятном для людей языке. Об этом говорит в Писании прямо апостол Павел, когда упоминает о людях, проповедующих на незнакомых языках (1Кор. 14, 6). Кто-то может возразить, что он достаточно владеет церковнославянским языком для понимания богослужения и отрывков Слова Божия во время службы. Данное утверждение почти всегда является иллюзией, что легко проверить. «Понятность обманчива»: если разум узнаёт знакомые корни слов, это ещё не значит, что слова складываются в осмысленное предложение. Попросите вашего собеседника пересказать апостольское чтение, которое произносилось на последней литургии. Большинство оппонентов сделать этого не сможет. Выводом может послужить только продолжение слов апостола Павла: «Но если я не разумею значения слов, то я для говорящего чужестранец, и говорящий для меня чужестранец… Ибо когда я молюсь на незнакомом языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода… Ибо если ты будешь благословлять духом, то стоящий на месте простолюдина как скажет: «аминь» при твоем благодарении? Ибо он не понимает, что ты говоришь. Ты хорошо благодаришь, но другой не назидается». (1Кор. 14:11-17). Таким образом, святой Павел возлагает вину за непонимание не на слушающего, но на проповедающего и возглавляющего молитвенное собрание.
Аргумент второй
Говоря о невозможности адаптации богослужебного языка, являя исключительность только церковнославянского языка, люди забывают пояснить, какой именно вариант церковнославянского языка они защищают. Язык нашего богослужения и язык богослужения во времена святого равноапостольного князя Владимира – разные. Во времена книжной справы XVII века богослужебный язык также претерпел изменения. Но, пожалуй, самой большим преображением богослужения была смена богослужебного устава со студийского на иерусалимский. И если брать за образец языка «Стоглав» (XVI век), неужели после него не Церковь не рождала святых?
Аргумент третий
Церковнославянский язык не лишен ошибок перевода. Например, мы часто слышим в храме при чтении Евангелия о воскресении Христа: «Во время оно, во едину от суббот». Человек, знакомый с греческим языком, да и вообще с православием, знает, что Христос воскрес не «в одну из суббот», а «в первый день после субботы».
Аргумент четвертый
Некоторые слова богослужения, для мыслящего на русском языке человека, поменяли свой смысл. Пример, на литии произносится прошение «о скорбящих и озлобленных». По-славянски «озлобленный» не тот, кто злится сам, но тот, кто терпит чужую злобу. Смысл изменился на противоположный.
Аргумент пятый
Нередко говорящий об отсутствии красоты, стихотворной формы и музыкальности переводов на современный русский, не учитывает современных достижений. С какими переводами удалось ознакомиться? Мне известны как минимум три: отца Георгия Кочеткова, иеромонаха Амвросия (Тимрота), иеромонаха Феофана (Адаменко)
Аргумент шестой
Упоминая завещание патриарха Пимена о сохранении церковнославянского языка, не следует забывать, что другие святители имели иные мнения. В «Отзывах епархиальных архиереев по вопросу о церковной реформе» (1905-1906), святитель Тихон, будущий Патриарх Всероссийский, писал: «Для Русской Церкви важно иметь новый славянский перевод богослужебных книг, теперешний устарел и во многих местах неправильный, чем можно будет предупредить требование иных служить на русском обиходном языке». В 1907 году начала свою работу комиссия по исправлению богослужебных книг, учрежденная Святейшим Правительствующим Синодом, которую возглавлял владыка Сергий (Страгородский), будущий Патриарх Московский и всея Руси. Комиссия ставила перед собой две основные цели – исправить явные ошибки перевода с греческого и сделать церковнославянский текст более доступным для усвоения на слух. За годы своей деятельности комиссия успела подготовить редакции Триодей Постной и Цветной, а также Октоиха и части Миней. Синод одобрил работу и постановил, что впредь богослужебные книги будут издаваться лишь в этой редакции. Деятельность комиссии прервала революция. Святитель Феофан Затворник (†1894) писал: «Надо что-нибудь на всю церковную жизнь влияющее сделать… Разумею новый, упрощенный, уясненный перевод церковных богослужебных книг. Наши богослужебные песнопения все назидательны, глубокомысленны и возвышенны. В них вся наука богословская и все нравоучение христианское… А между тем большая часть из сих песнопений непонятны совсем. Это лишает наши церковные книги плода, который они могли бы производить, и не дает им послужить тем целям, для коих они назначены и имеются… Ныне, завтра же, надо к нему приступить, если не хотим нести укора за эту неисправность… Одна из причин, склонивших православных к штунде (сектантству), есть именно непонятность церковных песнопений».
Аргумент седьмой
Опыт Поместных Церквей. Сегодня священники в Сербской церкви пользуются полной свободой выбора богослужебного языка – церковнославянского, современного сербского или их сочетания в одном богослужении. Белградский профессор Ксения Конаревич провела исследование: «Какому языку сербские верующие отдают предпочтение? Большинство высказалось за комбинированные богослужения (57,8 %), 20,8% за церковнославянский и 20% за сербский. О перспективе двух богослужебных языков мнения следующие: подавляющее большинство опрошенных (71,8 %) считает, что оба языка – сербский и церковнославянский – останутся в богослужебном употреблении, а 24,6 % думают, что церковнославянский постепенно выйдет из употребления». А вот что сообщает архиепископ Тульчинский и Брацлавский Ионафан (Елецких) о положении в Молдове и Украине: «Сам я сторонник церковнославянского языка в богослужении, в этой стихии мне духовно спокойно и привычно. Но когда я бываю в соседней епархии в Молдове, где совершают литургию на молдавском, меня это нисколько не смущает. И на Пасху мы слышим в храмах чтение Евангелия на многих языках, и нас это радует. Думаю, что разумное, «мягкое» сочетание двух и более языковых стихий в Литургии не может коробить или оскорбить… Вот компакт-диск, записанный в Киево-Печерской лавре… Киевский хор «Кредо» исполняет Литургию на церковнославянском языке, но молитвы евхаристического канона частично читаются на церковно-русском языке, а возгласы произносятся на церковнославянском… Есть пример православных сербов, болгар, поляков и других братских единоверных народов. Впрочем, решать проблему двуязычия в храмовом богослужении предстоит всё же самому народу Божьему».
Аргумент восьмой
Людей, ревнующих об изменении языка богослужения, обзывают «обновленцами», но стоит отметить, что это исторически неграмотно. Обновленцы проводили богослужение на церковнославянском языке. В 1928 году на заседании обновленческого синода рассматривался вопрос об издании перевода служебника, Требника, Каноника и Часослова на русском языке, но в богослужебную практику эти переводы никогда не входили. А в 1932 году обновленческий синод определил, что основным богослужебным языком в «обновленческой церкви» остается церковнославянский. «Славянское богослужение, – заявил на заседании Синода А.И. Введенский, – является незыблемой основой обновленчества… Всякая ломка богослужения, в частности замена русским, чревата последствиями, отпугивающими широкие массы». Исходя из этого, обновленческий синод циркулярно запретил русский язык в богослужении. Кроме того, было запрещено чтение вслух тайных молитв. Кстати, к этому времени один из главных идеологов русификации богослужения протоиерей В. Адаменко полностью разочаровался в обновленчестве, принес покаяние в грехе раскола митрополиту Сергию (Страгородскому) и перешел в Патриаршую Церковь. На Украине обновленцы также служили на славянском, не прижились там и послабления в брачном праве: там не было женатых епископов и второбрачия духовенства.
Аргумент девятый
Люди, выступающие за исключительность церковнославянского языка, упоминают фразу оптинских старцев: «Главное, что бесы понимают и боятся». Но разве к бесам обращена наша молитва? Между тем, бесы понимают и разговорную речь, и боятся не магического упоминания звуков, но Силы Божией. Так Господь Иисус Христос, проходя у Генисаретского озера, изгнал нечистых духов на вполне разговорном арамейском языке, и бесы охотно подчинились. Подводя итог, задумаемся, не уподобляемся ли противникам святых равноапостольных Кирилла и Мефодия, которых гнали их за переводы на «варварские языки»? Не уподобляемся ли коринфянам, которые кичились знанием языков, за которое их упрекал святой первоверховный апостол Павел? Не отрываем ли мы миссионерство от церковного богослужения? По-моему, ответ очевиден.
Челябинские епархиальные ведомости. 2019. №6