Толкования на Псалтирь 118:170

Ст. 169-170 Да приближится моление мое… Да внидет прошение мое пред Тя, Господи. Видишь, какой строгий порядок в Божественных словесах. Сперва сказано: да приближится, а потом (что важнее): да внидет прошение мое; потому что прежде, нежели войдешь, надобно приблизиться. Приблизившись к дому, если кто друг домувладыке, входит в него. Названное ранее молением (dehsiV) называет теперь прошением (достоинством — axiwma) от слова axioun. Разве не существуют достоинства в душе точно так же, как существуют преимущественные достоинства в мире? Есть достоинство — быть Апостолом Христа; есть достоинства и чины Церковные. Достоинство же души — иметь добродетели, или одну из них. Имеющий таковое достоинство и говорит приведенные слова.

Да внидет прошение мое пред тя: Господи, по словеси твоему избави мя

Прошением называет свою молитву. Это я нахожу и в других переводах, так что смысл будет такой: да взойдет, Господи, пред лицо Твое моя молитва и мое моление. И так как Ты примешь молитву мою согласно тому, как обещал Ты каю­щимся грешникам, то избавь меня от моих грехов. К столь различным словам прибегает пророк для того, чтобы смягчить Вла­дыку.

«Да внидет прошение мое пред Тя: Господи, по словеси Твоему избави мя.» «Прошением» Пророк называет молитву. Ибо сие нашел я у других толковников. Употребляя же различныя речения, умилостивляет ими Владыку.

Да внидет прошение мое пред Тя, Господи, по словеси Твоему избави мя

Человек, которого теснят как-либо или вяжут, обыкновенно ищет избавления. Нет никого, кто каждую минуту не находился бы в таком положении, но не все одинаково держат себя в нем. Одни надеются устранить все тесноты и распутать все узлы своими способами и потому ограничиваются ими одними; другие своим способам не дают никакой силы, и хоть не чуждаются их совсем, но прочного избавления чают от единого Бога, потому благонадежно и обращаются к Нему во всех случаях – и больших, и малых. Вот эти-то одни и действуют право.

Что для ума недоразумения, то для жизни тесноты и узы. Недоумения ума разрешаются вразумлением; узы жизни – помощию свыше. Неведомо как раздвигаются тесноты и устраняются препоны, стропотная бывают в правая, и острии в пути гладки. Мановению Божию все покорно. Покорись же и ты сам всецело Господу, – и всякое избавление будет тебе готово. Яко на Мя упова, и избавлю и, покрыю и… с ним есмь в скорби изму его и прославлю его, говорит Господь. В силу этого и учит пророк обращаться с молитвою об избавлении: по словеси Твоему избави мя, предъявляя сим не право на избавление, а оживляя лишь упование свое пред Всевидящим.

Достигший в такую меру, в чувстве силы от Бога, яко лев уповая ходит. Это не то значит, чтоб он уже никаких своих способов не употреблял и сидел сложа руки, нет, – он употребляет все зависящее от него, но ни на чем этом не опирается, зная, что все такое ненадежно, как сеть паутинная. Все упование возлагает он на Господа и сознает себя сильным от силы Божией, действующей в нем. Упование, однако ж, не есть пресечение деятельных сил, а настроение сердца, опирающееся, при напряженной деятельности, но помимо ее, на деснице Божией. Тут и взывание об избавлении не всегда нужно, потому что само упование без слов есть уже непрестанное взывание.

Взыскание вразумления и избавления посредствуется у пророка приближением и вхождением молитвы пред лице Господа: да приближится моление мое пред Тя… да внидет прошение мое пред Тя. Это также состоит в числе признаков преуспеяния. Молитва похожа бывает тогда на дым кадила, который то стелется по земле, то растекается в воздухе, то восходит как стебло горе. Последнее изображает молитву нерассеянную, в которой ум, не занимаясь ничем сторонним, трезвенно предстоит Богу, вездесущему и всевидящему. Такая молитва уже по свойству своему приближается к Господу и входит пред Него. Она образуется одновременно с водворением в сердце упования и любви и ими окрыляется, и только она привлекает и вразумление, и избавление. Все это вместе и есть знамение высшей степени состояния духовного, в котором богопреданный дух пребывает в Боге и Бог в нем пребывает, обретши в нем благотребное себе жилище, по причине водворившейся внутри чистоты.

Да внидет прошение мое пред Тя; Господи, по словеси Твоему избави мя

Прошение (αξιομα) и Акила перевел прошением, а Симмах—униженным молением (ικεσια). Итак, выше Давид сказал: да приблизится моление мое, а здесь, говорит да войдет: потому что когда прошение приблизится к Богу, тогда без сомнения и войдет к Нему. А прошение и моление Давидово состояло в том, чтобы Бог по своей премудрости или по своему обещанию, как принято сие в различном значении и выше, избавил его от искушении: потому что Бог обещал подавать Давиду помощь особенным и отличным образом. *

Феодора: Прежде надобно приблизиться, а потом, приблизившись, войти. Например такой-то подошел к дому какого либо господина; по приближении, когда он друг хозяину дома и достоин сообщества с ним, он входит к нему: так чистая и непорочная молитва приближается к престолу благодати и входит пред лице Божие и достигает, чего хочет, а моление окрыляется и сопровождается добродетелью, доколе не предстанет пред Богом; между тем как грех будучи тяжек своею тяжестью низводит молитву долу. Eвсевий: Весьма часто праведники говорят: избавь меня, зная, что они в сей жизни находятся на брани и в великом волнении при настоящем своем подвиге.

Безименного: Как прошения мирские о том, чтобы сделаться начальником, судиею, правителем и царем; равным образом есть прошения и о церковных вещах—чтобы быть священником, архиереем или (даже) патриархом: так есть и прошения о душе (душевное)—прошение о приобретении добродетелей. Итак, кто приносит такое прошение, которое собственно и существенно составляете прошение; тот молится Богу так: да войдете прошение мое пред лице Твое; Господи, по слову Твоему избавь меня. Оригена: Потому узнаю я, что прошение мое вошло пред лице Твое, когда избавлен буду Тобою по слову и по прошению моему и по мудрости Твоей. Ибо кто стал выше всех страстей, тот избавлен Богом по слову Его.

Да внидет прошение мое пред тя: Господи, по словеси твоему избави мя

Человек, которого теснят как-либо или вяжут, обыкновенно ищет избавления. Нет никого, кто каждую минуту не находился бы в том или другом стесненном положении, но не все одинаково держат себя в нем. Одни надеются устранить все тесноты и распутать все узлы своими способами, и потому ограничиваются ими одними; другие своим способам не дают никакой силы, и хоть не чуждаются их совсем, но прочного избавления чают от единого Бога, потому благонадежно и обращаются к Нему во всех случаях – и больших, и малых. Вот эти-то одни и действуют право. Что для ума недоразумения, то для жизни – тесноты и узы. Недоумения ума разрешаются вразумлением, узы и тяготы жизни – помощию свыше. Неведомо, как раздвигаются тесноты и устраняются препоны, «стропотная» бывают «в правая», а «острая в пути гладки» (Лк. 3:5). Мановению Божию все покорно. Покорись же и ты всецело Господу, – и всякое избавление будет тебе готово. «Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и... с ним есмь в скорби, изму его и прославлю его» (Пс. 90:14–15), – говорит Господь. В силу этого и учит пророк обращаться с молитвою об избавлении: по словеси Твоему избави мя, предъявляя сим не право на избавление, а оживляя лишь упование свое пред Всевидящим. Взыскание вразумления и избавления посредствуется у пророка приближением и вхождением молитвы пред лице Господа: Да приближится моление мое пред Тя, да внидет прошение мое пред Тя. Это так же состоит в числе признаков преуспеяния. И такая молитва, уже по свойству своему, приближается к Господу и входит пред Него.