Толкования на Псалтирь 118:100

Ст. 99-100 Паче всех учащих мя разумех, яко свидения Твоя поучение мое есть. Паче старец разумех, яко заповеди Твоя взысках

Царям свойственно учить, а подчиненным – учиться. Саул царствовал, да и по возрасту он был старейшим. Но, однако, ни обладание царством, ни возраст – не умудрили его, и он искал убить благо­детеля. А великий Давид уже в положении подданного и в юном возрасте возлюбил любомудрие и не хотел ни быть зачинщиком неправого дела, ни отвечать насилием на насилие. Этой самой мысли держится и пророк здесь. Впоследствии учители закона и книжники, желавшие пользоваться от людей названием «равви», учили тому, что было незаконно; апостолы же проповедовали, разумея истинное знание по свидетельству закона и пророков. Вот к этим-то учителям иудейским относится название старцев, так как по времени они прежде апостолов; но апостолы превзошли их в уразумении как закона, так и пророков, постигая их духовный смысл. Потому и заповеди Божии были поняты апостолами в их настоящем смысле.

«Паче всех учащих мя разумех, яко свидения Твоя поучение мое есть». «Паче старец разумех, яко заповеди Твоя взысках». Царям свойственно учить, а подданным – учиться. Царствовал Саул, и был старше летами; однакоже ни царская власть, ни преимущество возраста не сделали его целомудренным, но возжелал он умертвить благодетеля. А великий Давид, принадлежа еще к числу подданных и находясь в юном возрасте, возлюбил любомудрие, и не восхотел, ни сам поднять руки для обиды, ни мстить обидящим.

Паче старец разумех, яко заповеди Твоя взысках

Во всяком народе старцы почитаются людьми, умудренными не только учением, но и опытами жизни, – лицами, составляющими твердыню общества, которые руководят советом своим вступившее в дело новое поколение и сочетавают собою прошедшее с будущим. Были такие и во время святого пророка в Иерусалиме, и, конечно, он нередко пользовался их советами при заведении благотворных порядков в своем царстве по всем отраслям управления. Но эти же опыты дали ему познать, что он разумел всякое дело гораздо лучше и вернее старцев.

И этому причина та же, какая и превосходству его над учителями, – именно, что Сам Господь умудрил его. Святой Амвросий говорит так: «И это не трудно, – чтобы то есть тот, кого учит Господь, разумел паче старец. Благодать восполняет лета, и мудрость старческая делается достоянием нестарого летами. Так как возраст старости – житие нескверно то научение нескверному житию представляет старческое разумение. Когда святой Иеремия отказывался, за молодостию, от пророческого служения, то ему сказано было: не глаголи, яко отрок аз есмь. Божий суд не почитал его отроком потому, конечно, что он имел сединную мудрость, которая сияла в нем всеосвящающею Божиею благодатию».

Так Божия благодать просветила и пророка Давида, потому и он разумел дела Божии паче старец. Но за что же такая благодать? – За то, что он взыскал заповеди Божии. Так как с детства поставил он законом всей жизни своей благоугождение Богу неуклонным исполнением, заповедей Его, то представлял в себе сосуд крепкий для вмещения токов Божественной премудрости. Она и излита была в него. В злохудожну же душу не внидет премудрость. Если люди драгоценных ароматов не влагают в сосуды нечистые или дырявые, то вложит ли Господь премудрость небесную в душу, служащую страстям и потому нечистую и разбитую? И если бы, по преизбытку благодати, Он снизошел до того, то злохудожная душа не имела бы чем принять эту мудрость. Ум у нее набит понятиями ничтожными, низкими и ложными, – как же вместить ему высокие истины Божественные? Расположения сердца ее все обращены к предметам земным, чувственным, – как же оно постигнет доброту чистых неземных благ, чтоб одобрить их и поставить выше всего? Сжилась она с землею, и иной жизни представить себе не может, – как же уразуметь ей уроки, последняя цель которых в другой жизни? Между тем гордости ее меры нет, и она не за думается Самому Господу сказать: «Отойди, путей Твоих я ведать не хочу!»

Пророк именует себя взыскавшим заповеди не в том смысле, что всячески старался узнать, какие это заповеди Божии, а в том, что всячески заботился преуспеть в исполнении каждой из них и приобресть такой навык в этом, чтоб они все казались не предписаниями только совне, а естественными расположениями сердца. Сердце и по естеству настроено на всякое добро, но прившедшие страсти обезображивают его и извращают. Когда деятельное взыскание заповедей подавит страсти и восставит добрые расположения, тогда они сами становятся указателями того, что требуется по заповеди в том или другом случае. Как искусный художник, какое ни представься дело по его части, тотчас разумеет, как начать его, какие употребить материалы и какими инструментами действовать, так и взыскавший заповеди и навыкнувший в исполнении их сразу понимает, как в каком случае поступить: мудрость деятельная приседит сердцу его и толкует это. Оттого, что для другого составляет предмет многотрудного рассуждения, то для него не представляет никакого затруднения. Как естественно человеку дышать, так у него естественно исходят из сердца всегда благовременные уроки мудрости.

Паче старец разумех (стал разумен), яко заповеди Твоя взысках

Я, говорит, стал сведущее и мудрее тех, которые старее меня по летам и по возрасту, каковыми словами Давид указываешь на Саула, который, по словам Феодорита, был старее его. Таков же был и Даниил, который понял и разобрал дело о Сусанне лучше иудеев, хотя они были и старее его. А причиною такового разумения моего было, говорит, прилежное искание божественных заповедей Твоих, Господи, то есть подробное исследование и хранение их. Сии слова могут быть произносимы и от лица нового христианского народа. Врагами его были иудеи, как всегда противящиеся христианам, и учителями христиан сделались те же иудеи; так как они первые посредством Апостолов научили уверовавших из язычников христиан о едином Боге и дали им книги закона и пророков. Они же (иудеи) и старее христиан, как и написано: первенец мой Израиль (Исх. 4,22). Посему мы, христиане, более иудеев умудрились в законе Божием; поскольку умнее их понимаем заключающийся в законе смысл; из сего необходимо вытекает и то, что мы и более любим божественный закон сей, а между прочим особенно потому, что он содержит пророчества о Христе.

Феодорита: Царям свойственно учить, а подвластным учиться. Итак, Саул царствовал и был старее временем; однако же ни власть царская, ни время возраста не сделали его умнейшим, но он усиливался убить благодетеля. А великий Давид, будучи еще в числе подвластных и по возрасту молод, возлюбил любомудрие. Оригена: Кого выше назвал учащим, того называет и ниже старейшим. Безименного: Исав был старее Иакова и благословение принадлежало Исаву; но я христианин, как другой Иаков, послушавшись, как другой Ревекки, завещаний духовной моей матери—церкви, или вышнего Иерусалима, который есть мать всем нам, облекся в красивую одежду Исава, т. е. ветхого Иудейского народа (потому что сей оставя кроткие стези вышел к зверям); а одежда его красива—закон и пророки, и в такой одежде иду к духовному моему Отцу—Христу и приношу Ему пищу кроткую—козлов мягких и тучных: так как Отец мой питается пищею из кротких, а не из диких животных; и таким образом получаю благословение первородного народа и делаюсь умнее старейшего.

Ст. 98-100 Паче враг моих умудрил мя еси заповедию твоею, яко в век моя есть. Паче всех учащих мя разумех, яко свидения твоя поучение мое есть. Паче старец разумех, яко заповеди твоя взысках

Руководство заповедью Господа делает юношу разумнее учителей, сведущее старцев и мудрее врагов. Здесь указание, что псалом написан после устранения некоторых препятствий, какие встречались евреям во времена Ездры. Оставаясь преданными закону Бога, веруя в его помощь, истинные и благочестивые ревнители о благе народа не прекращали заботы о благоустроении его жизни и эти заботы часто увенчивались успехом, хотя встречали прямое противодействие со стороны врагов самарян и неодобрение со стороны учителей-старцев (см. Агг 1 гл.), которые подрывали энергию строителей второго храма и в некоторых нестроениях жизни видели знаки отвержения своего народа Богом, почему предвещали неудачу всем их предприятиям.

Ст. 100–102 Паче старец разумех, яко заповеди Твоя взысках. От всякаго пути лукава возбраних ногам моим, яко да сохраню словеса Твоя: от судеб Твоих не уклонихся, яко Ты законоположил ми еси

Во всяком народе старцы почитаются людьми умудренными не только учением, но и опытами жизни, лицами, составляющими твердыню общества, которые руководят советом своим вступившее в дело новое поколение и сочетавают собою прошедшее с будущим. Были такие и во время св. пророка в Иерусалиме и, конечно, он нередко пользовался их советами, при заведении благотворных порядков в своем царстве, по всем отраслям управления. Но эти же опыты дали ему познать, что oн разумел всякое дело гораздо лучше и вернее старцев.

Паче старец разумех, яко заповеди Твоя взысках. И этому причина та же, какая и превосходству его над учителями, именно, что Сам Господь умудрил его, потому он и разумел дела Божии паче старец. Но за что же такая благодать? За то, что он взыскал заповеди Божии. Так как с детства поставил он законом всей жизни своей благоутождение Богу неуклонным исполнением заповедей Его, то представлял в себе сосуд крепкий для вмещения токов Божественной премудрости. Они и излиты были в него. «В злохудожну же душу не входит премудрость» (Прем. 1:4). Слепота ума прогнана, вместо нее стали действовать ведение и мудрость, подобных которым нет среди людей, долженствующих отличаться ими, – и все это достигнуто поучением в заповедях и верностию им в жизни.

Теперь пророк указывает (ст. 101), как исправилась и неправость воли? и это, говорит, совершилось тем же путем. От всякого пути лукава возбраних ногам Моим, яко да сохраню словеса Твоя, т.е. стал я возбранять ногам моим от всякаго пути лукавого, и от судеб Божиих не уклоняться, и воля моя исправилась, навыкла хранить словеса Божии, и установилась в том. Совесть наша и всегда внушает нам бегать зла, но не достает воли следовать ей. Приманки самоутодия пересиливают ее, и человек идет на злое. А сделав злое однажды, не удержится и в другой раз, а потом скоро образуется и привычка к известному роду самоутодия, наперекор совести. Так образуется одна привычка, потом другая, третья и т.д. Когда опомнится человек и задумает шествовать право, угождать Богу, тогда он находит себя со всех сторон связанным и опутанным. Как же быть? Нужно блюсти твердую решимость хранить словеса Божии, всячески поддерживать ее, содержа в сердце своем страх Божий, память смерти и суда Божия, и затем возбранять ногам своим от всякого пути лукавого. Не ходи туда, где привык ты удовлетворять дурной привычке, пресеки сношения с товарищами греха и измени все порядки жизни, питавшие грех. Это и значит возбранить ногам. Но это внешний труд, к нему надо присоединить внутренний – возбранение мысленным ногам от мысленных же путей лукавых.

Мысленный путь лукавый таков: начинается злая мысль, привлекает сочувствие, возбуждает желание и склоняет на дело. Когда кончится этот мысленный путь ко греху, тогда следует путь внешний к совершению греха делом, от которого я и возбранил ногам моим, а вместе с тем я не уклонялся и от судеб Божиих (ст. 102), то есть исполнял то, что советовал другим: «Уклонися от зла и сотвори благо» (Пс. 33:15). Это следовало уже само собою. Без дел нельзя быть, но если от злых дел уклонялся, то, конечно, от добрых не уклонялся. Судьбы Божии – это присуждения, как следует нам жить, определения воли Божией, или то же, что заповеди. Поэтому, не уклоняться от судеб Божиих есть то же, что не уклоняться от исполнения заповедей Божиих.

Случаи к исполнению этих заповедей всегда пред глазами. Просят милостыню – путь лукавый состоит в том, чтобы не подать ее, а Божие присуждение – подать: подать и возбранить пути лукавому – и от судьбы Божией не уклонишься. Обидел кто – лукавый путь ведет тебя к отмщению, а Божие определение – к прощению: когда простишь, – возбранишь ногам от пути лукавого, от судеб же Божиих – не уклонишься. Так и во всем. Случай на добро, какой у тебя перед глазами, есть то же, что прямое Божие повеление тебе сделать это добро. Уклонишься – Богу воспротивишься. Пророк побуждением к неуклонению от таких судеб Божиих и поставляет яко Ты законоположил ми еси. Сознание того, что в том или другом случае, как бы устно, Бог законополагает сделать такое и такое добро, есть самое сильное побуждение для богобоязненных к неуклонению от того добра.

Объяснение священной книги псалмов.

См. также Толкование на Пс. 118:97