Наталья Ярасова, психолог-консультант Миссионерского отдела Тульской епархии РПЦ МП
В современном языке между терминами «пол человека» и «гендер» есть существенная разница.
Пол человека — это совокупность биологических, психофизиологических, психических, социокультурных признаков, определяющих человека как мужчину или как женщину. Обычно понятие «пол» разделяют на биологический (мужчина и женщина) и социальный, социально-психологический пол (мужественность и женственность).
Гендер — это новое в русском (и не только) языке понятие, определяющее, по мнению сторонников гендерных теорий, психические, культурные и социальные особенности людей, относящие их к мужскому, женскому или иному (!) полу, независимо от их биологических признаков. Существовавшее ранее в отечественной психологии определение гендера как социальной роли утратило свою актуальность. В настоящее время понятие «гендер» предполагает, что биологический пол не является обязательным условием самоопределения человека как носителя того или иного пола и даже допускает множество полов или отсутствие пола у человека. Таким образом, понятие «гендер» является частью убеждений, противоречащих православному учению.
Очевидно, что термин «гендер» не является и, по сути, никогда и не был синонимом слову «пол». Использование их в качестве синонимов является проявлением социально-психологической неграмотности.
Более того, неверное использование слова «гендер» для замены слова «пол» может стать фактором заражения греховными заблуждениями. Человек живет не в вакууме, и постепенно наше сознание насыщается не только новыми словами, но и сопутствующей этим словам информацией. Употребление слова «гендер», как и любого другого термина, разумно лишь с пониманием и учетом его реального современного значения. Как сказано в одной хорошей сказке: «Никогда не произноси слова только за то, что они красивые и длинные. Говори только о том, что понимаешь!» Например, о гендерах уместно говорить в контексте деструктивных социально-психологических и политических процессов.
Внедрение термина «гендер» в сознание общества как деструктивный процесс
При описании образа жизни современного человека в столь же современном русском языке появились новые слова, заимствованные в английском языке. Нередко этот «новояз» является маркером социальных и политических процессов, привнесенных в наше общество западной культурой: в русском языке нет собственных слов для обозначения феноменов человеческой жизни, появившихся у нас совсем недавно и зачастую чуждых нашей культуре.
Одним из таких слов является слово «гендер». Столетиями это слово даже в самом английском языке использовалось в лингвистике и обозначало грамматическую категорию (как мужской или женский род в русском языке). И лишь во второй половине двадцатого века, с расцветом феминистических теорий, в западной культуре о «гендере» заговорили сначала в рамках социальной обусловленности различий между мужчинами и женщинами (с лозунгом: «Мужчинами и женщинами не рождаются, а становятся»), а затем — продвигая проблему гендерной идентичности (якобы мужчиной или женщиной человек может определять себя, независимо от биологического пола).
Некоторые отечественные психологи подхватили термин «гендер» в качестве иностранного синонима слову «пол», или чаще — «социальный пол», и до сих пор эти слова как равные используют многие люди. Однако это неверный поверхностный подход.
Уже во второй половине XX века в отечественной психологической науке, параллельно западной психологии, выделилось направление «гендерная психология», изучающее влияние воспитания и прочих социокультурных факторов на формирование половых различий, половой идентификации, полового поведения. Но вопреки зарубежным коллегам, наши гендерные психологи изначально рассматривали гендер как социальный пол и исследовали сочетание биологического и социального пола (норму и патологию): наличие мужского и женского полов, определяемых совокупностью биологических и социальных факторов, российскими психологами не ставилось под сомнение. Наша гендерная психология описывала биологические и психологические качества феминности (женственности) и маскулинности (мужественности); рассматривала причины нормального и патологического формирования мужских и женских черт личности и особенностей поведения; сопоставляла половые особенности и социальные роли; изучала факторы, искажающие естественную (соответствующую биологическому полу) гендерную идентификацию и т. д. Несоответствие половой самоидентификации реальному полу и неспособность принять свою или чью-то еще половую принадлежность рассматривались как расстройство. Например, исследовалось влияние материнского стиля воспитания на полоролевую, или «гендерную», идентичность ребенка, и, если мать одевала достаточно взрослого мальчика в женское платье, это однозначно трактовалось как болезненное у матери и вредоносное для ребенка отклонение.
Однако постепенно в наше общество всё активнее внедрялись (и этот процесс продолжается полным ходом) идеи отрицания двойственности (бинарности) полов. В связи с этим стало неизбежным использование термина «гендер» в том же смысле, в каком его употребляют в западном обществе — не просто для отличия биологического пола от социального, но для их противопоставления, для отрицания биологической предопределённости в отношении половой идентификации.
Пропаганда понятия «гендер» изначально была частью борьбы феминистов за равенство в правах мужчин и женщин, против власти мужчин над женщинами, против притеснения женщин. При этом феминизм постепенно приобретал фанатичные и даже совершенно извращенные формы. Изначально желая защитить женщин от властного произвола мужчин и отстоять права женщин на активную социальную жизнь и проч., феминистки стали агрессивно воспринимать даже тех женщин, которые не поддерживали их идеи. В последние же десятилетия феминизм стал частью движения за так называемую «толерантность».
Борцы за «толерантность» заявляют, что их цель — справедливое отношение к якобы или на самом деле угнетенным группам людей (женщинам, неграм, больным, «сексуальным меньшинствам» и т. п.) и наделение их равными с прочими правами. Они говорят, что стремятся защищать угнетенных. И вроде бы эти идеи звучат неплохо, если бы не одно «но»: на практике «угнетенные» далеко не всегда на самом деле угнетаются, а защитники требуют для «угнетенных», по сути, не равных прав, а привилегий.
Относительно гендера это выражается в том, что люди, не желающие признавать связь биологического пола с социальным и подчиняться устоявшимся в обществе представлениям о мужчинах и женщинах (их пока, Слава Богу, реально меньшинство), не просто отстаивают свое право считаться нормальными. Они утверждают, что именно их взгляды на половую идентификацию верны, и требуют пересмотреть существующие представления о наличии мужского и женского полов, а также признать за людьми право самому себе выбирать пол, и не только из этих двух, или не выбирать себе пол вообще, а также менять биологический пол по собственному желанию, даже у детей. Тех же, кто отстаивает традиционные взгляды и настаивает на сохранении существующего уклада вещей, они клеймят как угнетателей и т. п. Само представление о существовании двух полов – мужского и женского – представляется ими как основа гендерного угнетения. Невольно вспоминается анекдот о том, что скоро умным людям запретят думать, чтобы не оскорблять чувства глупых.
Сторонники различных гендерных теорий новейшего времени категорически против уравнивания терминов «пол» и «гендер»:
«Понятие „гендер” является не только аналитическим, но и политическим: оно включает в себя критику существующих гендерных отношений неравенства <речь идет о традиционных представлениях о существовании мужчин и женщин — Н.Я.> и предназначено для изменения социального порядка и построения нового социального порядка, основанного на гендерном равенстве» (Lorber, Judith. The Social construction of gender. — Sage, 1990).
«Использование термина „гендер” как синонима слова „пол” лишает понятие „гендер” его критического политического содержания и тем самым способствует оправданию гендерного неравенства» (Гапова Е. Итоги съезда: еще раз о классовом проекте постсоветского феминизма, 2009).
В различных феминистических и прочих теориях (постфеминизме, гендерной психологии, гендерной социологии, «лесбийской философии» и др.) термин «гендер» трактуют по-разному, однако неоспоримо, что «гендер» — это термин борцов за изменение мироустройства в сторону хаоса и греховного общества.
В этом контексте существует множество различных идей, порой выворачивающих сознание наизнанку. Например, это призыв Энн Фаусто-Стерлинг, американской феминистки, сексолога, профессора биологии и гендерных исследований в Брауновском университете, признать наличие у людей не двух, мужского и женского, а пяти полов — добавить категории гермов, названных в честь «настоящих» гермафродитов, мермов, названных в честь мужского псевдогермафродитизма, и фермов, названных в честь женского псевдогермафродитизма. Или же движение небинарных гендеров, или гендерквиров (упрощенно, «ненормальных гендеров»), которые могут воспринимать и преподносить себя как имеющих сразу два или более гендера (бигендерных, тригендерных); не имеющих гендера (агендерных, свободных от гендера и др.); иметь изменяющуюся гендерную идентичность (гендерфлюиды); принадлежащих к третьему или иному гендеру. Или же трансгуманистический постгендеризм, выступающий за полное устранение гендера у человечества.
Современное понятие «гендер» является частью индуцируемых обществу социальных идей, в частности идеологии сексуальной революции, несовместимой с Православием.