Рабо́та —
1) труд;
2) вид трудовой деятельности;
3) деятельность как источник доходов;
4) продукт труда.
Любовь к Богу достигается через любовь к ближнему. Это касается не только родственников, а всех, с кем мы соприкасаемся, в т. ч. на работе. Как известно, христиане не работают, христиане служат. Работа - это одна из форм служения Богу.
Преподобный Паисий Афонский: Работа — это творчество. Она дает человеку радость и забирает от него душевную тяжесть, тоску.
Что значит совершать любое дело ради Христа?
- Воспринимать любое дело, как порученное Самим Богом.
- Избегать греховных дел и занятий вне зависимости от их мирской выгоды.
- Молиться перед началом дела, в процессе его выполнения и после.
Каковы критерии душеполезной работы для христианина?
- Сама работа и её плоды не должны нарушать Заповедей Божьих.
- Работа не должна мешать духовной, церковной жизни (например, регулярная работа в воскресные дни).
- Не должна быть целью жизни для человека, настолько его поглощать, чтобы стать идолом.
Может ли «светская» работа быть формой служения Богу?
Церковь не исключает такого рода работу из области тех направлений трудовой деятельности, которые могут быть богоугодными и полезными для нравственного преуспеяния христианина, на том только основании, что его работа, формально, носит светский характер.
Известно, что Господь Иисус Христос свёл основные Божьи заповеди к двум: о любви к Богу и любви к ближнему (как к самому себе) (Мф.22:37-39). Проявлять же любовь к Богу и ближнему можно не только служа в храме или при храме, но и работая, исполняя, казалось бы, сугубо светские обязанности. Разве, к примеру, верующий врач, писатель, поэт, историк, художник, защитник отечества, эколог не может прославлять Бога, проявлять любовь к ближнему, работая на своём месте, работая так, чтобы это бы угодно Богу? Очевидно, что может. Это можно назвать формой служения Богу. Вообще же говоря, таких видов «светской» работы — много.
Работа в Церкви
Многие люди, обратившиеся к Православию, начинают тяготиться «светской» работой. Это неудивительно, ведь устремления нецерковного общества все дальше от того, что приемлемо и ценно для христиан. К поиску работы «при храме» подталкивает и желание послужить Церкви. Церковь как работодатель — тема разговора, который мы начинаем в этом номере. Тут есть много вопросов. Например, распространено мнение, что в православных организациях эффективность работы ниже, чем в светских. Так ли это, а если так, то почему? Нужны ли и возможны ли «параллельные» светским православные структуры — больницы, школы, мастерские и пр.? Чем вообще работа в Церкви отличается от «светской»?
Мнения об этом настоятелей нескольких московских храмов узнал корреспондент «НС» Владимир Тоцкий. «Я бы на месте директоров давал объявления: ищу верующих сотрудников» Протоиерей Сергий Правдолюбов — магистр богословия, доцент Московской духовной академии и профессор Свято-Тихоновского Богословского института, настоятель храма Живоначальной Троицы в Троицком-Голенищеве. Храм занимается издательской деятельностью. Выпускается приходской журнал «Киприановский источник», книги и брошюры богослужебного, житейского, научного содержания. При храме работает библиотека. Действует воскресная школа, где кроме Закона Божия преподается иконопись, пение, рукоделие, а подросткам — иконография, церковное зодчество, начала журналистики, выпускается детская приходская газета. Каждое воскресенье собирается родительский клуб.
Особенностью приходской жизни стали крестные ходы к местным святыням, установление памятных крестов и молебны у них. — Отец Сергий, какие трудности у православного в светском обществе? — То, что неверующая среда нас окружает — это наша действительность. И не надо этого бояться. В раннем христианстве в Римской империи христиан окружали язычники. Верующие собирались ночью в катакомбах для богослужения, а днем работали. Надо уметь преодолевать эти трудности спокойно. Если над тобой смеются, ругают, плюют в спину — и такое было, — надо потерпеть. Трудности эти вполне переносимые. Это ведь не арестовывают, не сажают, как раньше. — Есть ли среди церковных организаций крупные работодатели? — Церковных организаций-работодателей у нас, видимо, очень мало. У нас нет и политических движений, связанных с Православием. Если есть патриоты, то они не всегда православные. Никто из правительства и Думы не сказал: «Я православный, верующий человек».
Может, только один Подберезкин. А между тем, будь я работодатель, то сделал бы то же самое, что сделал один немецкий юноша много лет назад. Он в одной газете дал объявление: «Ищу девушку христианского мировоззрения для создания семьи». И я бы на месте директора давал подобные объявления, мол, ищу верующих сотрудников... Я бы знал, что верующий человек меня не обманет, не украдет — он Бога боится. Мне известно от моего отца, что владыка Аркадий (Остальский) занимал в Соловецком лагере должность казначея, т.е. выдавал зарплату офицерам НКВД, т.к. они сами себе не доверяли. Но они знали, что русский архиерей не украдет. Какие проблемы на церковной работе? Мало денег? Да. Искушения? Да, так как у нас бушуют страсти, здесь передовая, фронт, где постоянно нападают бесовские силы, и нам не всегда удается от них отбиваться. И в тоже время происходит какое-то чудо: денег нет, а храм восстанавливается. Жертвуют доски, кирпич, бетон. В храме свой особый курс валюты. Если мастер говорит, я в миру сделаю эту работу за столько-то, то для вас в три раза дешевле.
Потому что для Бога. Ведь даже стройматериал, простой кирпич ведет себя по-особенному в храме, в жилом доме, торговом заведении или, еще хуже, в увеселительном. Музейные работники, например, удивляются: старинные облачения, шитые золотом, хуже сохраняются, если висят на стенде, чем те, которые находятся в употреблении, в которых служат. — Ваше мнение о совмещении светской работы и работы в храме? — Таких прихожан мало. Сейчас человек, имеющий работу, так загружен, что сил идти еще куда-то просто нет. Сейчас в коммерческих структурах от работника требуют в десять раз больше, чем в советское время. Люди нам нужны, но мы еле сводим концы с концами. — Кто конкретно? — Делопроизводитель, человек по связям с общественными организациями, сторож, уборщицы... — А какие трудности испытывает настоятель храма, духовник, просто священник? — Я преподаю в Духовной академии и Свято-Тихоновском институте. Работаю в комиссии по канонизации Рязанской епархии, в Православной энциклопедии. О том, чтобы пойти в гости или просто погулять по улице, нет и речи. Современный батюшка похож на солдата, который сидит в разветвленном окопе и бегает от одного орудия к другому, заменяя собой целый взвод. А надо причащать, исповедовать больных, встретиться со школьниками, реставраторами, строителями, художниками... Раньше в таком режиме работал святой праведный Иоанн Кронштадский — теперь все наши батюшки. Но если вспомнить диалектику преподобного Серафима Саровского, мы живем в самое благоприятное время. Дивеевские монахини в жуткой нищете жили и однажды пожаловались батюшке Серафиму. Что он им ответил? Я, говорит, могу всю эту глину в золото превратить, но вам это будет не полезно. Вот вам и полезно концы с концами сводить. И буду молиться Богу, чтобы так оно и было. И у нас то же самое. Мы два года служили без отопления. Вода текла по стенам. А когда у человека много чего-то, он невольно развращается духовно. «В православной среде труд воспринимается как благословение Божие» Иеромонах Сергий (Рыбко), настоятель храма Сошествия Святого Духа на Лазаревском кладбище. Храм занимается издательской деятельностью. При храме работает большой книжный магазин и иконная лавка. Неимущим выдаются книги для чтения. В магазине существует небольшой отдел постных продовольственных товаров. При храме создана иконописная мастерская. Действует воскресная школа для детей с библиотекой.
Недавно Святейший Патриарх Алексий II благословил иером. Сергия на строительство нового храма в Бибиреве. — С какими проблемами сталкивается пришедший работать в храм? — Мало денег — раз. Есть храмы и не бедные, но и в них, бывает, платят мало. В этом уже вина настоятеля. Нельзя держать работника в черном теле, у него тоже семья, дети есть. Вообще, люди должны жить достойно. Я не считаю, что Богу угодно, когда люди, строящие или восстанавливающие церковь, живут в нищете. А кто платит достойно, я знаю, у того и работники есть, и средства Господь посылает. «Всякий трудящийся достоин пропитания» — говорит Священное Писание. Если платить достаточно, твой сотрудник не будет искать работы на стороне, а весь свой профессионализм и силы посвятит храму. Бывают случаи, когда человек не хочет брать зарплату. Я его просто заставляю, потому что бесплатно он будет работать до поры до времени. А деньги, которые ты человеку платишь, он же тебе их и заработает. И никогда не будет проблемы, где взять работника. — Какие профессии востребованы в храме? — Многие. Издательские работники, программисты, бухгалтера, экономисты. Экономика храма должна быть современной. Я считаю, что мы сами должны зарабатывать деньги. Это более правильно, чем ходить с протянутой рукой к людям нецерковным. Кто хочет помочь, сам принесет, чего у него просить. — Преимущества работы в церковной общине? — Круг единомышленников. Человек работает для Бога, для ближнего, для спасения своей души. Это все дает большое утешение. Потом возможность постоянно бывать на богослужении. Нужно выбирать для работы такой храм, где настоятель не посылает сотрудника во время богослужения бегать туда-сюда. У нас, к примеру, трапеза готовится с вечера. Потом, постоянное окормление и общение с духовником, возможность в праздник причаститься, что на светской работе бывает не всегда. — Батюшка, мне один считающий себя православным руководитель заявил, что в коммерческой организации верующий сотрудник — большая роскошь. То у него Пасха, то преполовение... Да и сослуживцев он «развращает» своим нежеланием заработать денег себе, а значит, и фирме. — Человек, работающий в храме, менее зависим от мира и его соблазнов. В общине всегда можно найти помощь, сочувствие. В храме ты служишь Богу, и это главное, так как человек для этого и рожден. Говорят, что в храме больше искушений? Просто в миру что-то за искушение не считается, а считается за обычную жизнь. А приходит человек из мира в храм и думает, что там ангелы...
Бывают, конечно, проблемы и со старостой, и с настоятелем. Надо потерпеть. Ведь не без промысла Божьего эти люди в храме оказались. — Нужны ли, как вам кажется, параллельные светским православные структуры и организации? — Думаю, нужны. Особенно школы и детские сады. В православных гимназиях тоже есть свои проблемы, но там хоть голову не оторвут и матом не ругаются открыто. В современной школе нормальный человек ни учить, ни учиться не может. Мне кажется, воскресные школы должны перерастать в православные гимназии. В больницах другое. Попадает верующий человек в светскую среду, на нем начинают «ездить»: поручают самое тяжелое, а платят меньше, пользуясь его безответностью. А он и за больным по-другому ухаживает, не просто как медик. Потому что спасение его души, а это для него главное, зависит от его отношения к больному. Преподобный Пимен Великий сказал, что болящий и ухаживающий за ним получают одну награду. В православной среде труд воспринимается как благословение Божие, как радость, а не как необходимость зарабатывать деньги. Люди, которые понимают хотя бы немножко, что такое Православие, ценят верующих людей, стараются взять к себе на работу, назначить начальниками: на них положиться можно, они не станут обманывать, воровать, тянуть на себя одеяло. А когда целая фирма таких работников, то совсем замечательно — одна большая семья, некий монастырь в миру получается. Я знаю таких предпринимателей, которые берут к себе на работу только верующих людей. И я приветствую создание православных структур в любой области. Еще в 1989 году мне рассказал один офицер об эксперименте в армии. Собрали православных военнослужащих в один взвод. Тут же он стал самым первым по всем показателям.
Не было дедовщины — этого проклятия современной армии. Первые и в учебе, и в стрельбе, и в работе. Более сильные слабых подтягивали, учили, заботились. Любой православный человек, наверно, хочет или в монастырь уйти, или при храме работать. Но не всегда есть такая возможность. Надо развивать производство. Раньше монастыри России давали 20 процентов валового продукта сельского хозяйства. Думаю, и сейчас это возможно. «В большом приходе нужны люди и технических, и гуманитарных профессий» Протоиерей Димитрий Смирнов, настоятель храма Благовещения в Петровском парке, и.о. председателя отдела Московской Патриархии по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными учреждениями. При храме Благовещения уже более десяти лет действует сестричество во имя св. прпмц. Елисаветы, три года — православный детский дом «Павлин». Есть своя гимназия, книжное издательство, выпускающее духовную и церковно-историческую литературу. Ежемесячно выходит приходская газета «Календарь». — Нужны ли и возможны ли, на ваш взгляд, параллельные светским православные структуры? — Безусловно. А что в этом плохого? Прихожанину легче и удобнее пойти к православному врачу, практикующему на территории храма. Я знаю, что уже есть при храмах даже зубоврачебные кабинеты. Я и сам не раз пользовался. Когда я плачу врачу, я знаю, что деньги пойдут его семье, его детям, но небольшая часть достанется храму, на ремонт крыши, ограды, а не будет переведена в какую-нибудь офшорную зону. Православные детские дома уже существуют. Роддом необходим, так как нельзя под одной крышей рожать и одновременно убивать неродившихся детей, как это бывает в госучреждении. — А в чем разница работы в миру и в храме? — Я буду говорить только о своем приходе. На мой взгляд, работа в миру отличается меньшей социальной защищенностью. Работник там зависит от каприза работодателя. Хозяин может разориться, предприятие закрыться. Но все эти негативные аспекты работы в миру компенсируются возможностью заработать больше. В храме работают в основном единомышленники, душевная атмосфера более благоприятная. Да и режим работы щадящий.
Плюс питание, фактически домашнее. Зарплата выплачивается без задержек. — Но при храме не все могут найти работу по специальности... — Мало кто из родителей готовит и воспитывает своих детей для работы в храме. Но в большом приходе, каким является наш, нужны люди и технических, и гуманитарных профессий, и даже военные. В воскресной школе нужны опытные педагоги. Издательские работники, журналисты, продавцы всегда найдут работу, т.к. сейчас почти каждый храм что-нибудь да издает. У нас ежемесячно выходит газета в 50 полос. Издаем книги: жития, молитвословы, просто редкие книги... Хорошие художники, иконописцы, реставраторы всегда желанны. Нужны в храме строители, маляры, штукатуры, сантехники, повара, водители (у нас есть свой гараж). Нужны музыканты, певчие. — Бытует мнение, что у работающих в храме много искушений. — Везде искушений достаточно. Разве в армии меньше искушений? А в милиции, а у водителя? Может быть, в храме каждая спичка видится бревном. По контрасту, так сказать. — Обычно в церковной структуре не просто проявлять инициативу, т.к. многие вопросы упираются в благословение настоятеля либо в отсутствие средств в казне храма. — В миру точно так же. И президенты зависят от принятого бюджета.
А возможности проявить инициативу предостаточно: вопросы катехизации, воскресная школа, восстановление храма... У нас создана в интернете крупнейшая в мире русская православная библиотека. Открывай, читай кто хочет. Правда, многие инициативы нуждаются в энтузиастах и не всегда могут вознаграждаться материально. — Но самая большая ценность, наверное, — это хороший работник, добросовестный, способный принимать решения, обязательный. Деньги на ремонт найти можно, а вот специалиста... — Дефицит кадров существует везде. Даже в правительстве. Но специалисту и платить нужно много. Команда у меня хорошая, но, будь у прихода средств побольше, я бы собрал более сильную команду. Не все прихожане способны пожертвовать своим благополучием и перейти на работу в храм.
журнал «Нескучный сад».
В церковь — на работу?
Чтобы иметь возможность бывать в церкви не раз в неделю, а каждый день, постно питаться, беседовать с единоверцами «о духовном», некоторые новообращенные православные готовы даже оставить высокооплачиваемую работу и стать церковным певчим, чтецом, сторожем, уборщицей… Но принесет ли работа при храме пользу душе? Ведь в церкви — свои «искушения».
Митрополит Антоний Сурожский в одной из своих книг рассказывал о крестьянине, который любил приходить в храм и проводить в нем долгие часы. На расспросы, чем же он занимается все это время, крестьянин отвечал: я смотрю на Бога, Бог смотрит на меня, и нам обоим хорошо. Для людей, с детства воспитанных в вере, пребывание в храме — на церковной службе или просто для молитвы — органичная часть жизни, но, пожалуй, только новоначальные испытывают от этого восторг, граничащий с евангельским «хорошо нам зде быти». С момента моего воцерковления прошло больше десяти лет, но я до сих пор помню, как не хотелось уходить из храма после службы, как тянуло зайти туда всякий раз, когда оказывалась рядом. Помню зависть — в хорошем смысле, если, конечно, зависть может быть в хорошем смысле, — ко всем «труждающимся»: певчим, свечницам, просфорницам, даже к церковному сторожу. Им-то уходить не надо, они «свои» в этом дивном мире, пахнущем воском и ладаном, в самой его сердцевине.
Наверняка у каждого неофита, пусть даже только в теории, возникала эта мысль: и я тоже хочу. Хочу работать для Бога — и для вот этого конкретного храма в том числе. Кстати, служащие в церкви стараются не называть свою работу работой. «Мы трудимся для Господа» — словно подчеркивая, что светская работа — это исключительно на благо своего кармана. Понятное дело, церковная зарплата (если она, конечно, есть) — это всего лишь скромное материальное приложение к духовной радости, но подход все равно странный. Практически любая работа делается для других людей, а все, что мы делаем для других добросовестно и с любовью, мы делаем для Господа. Так что я все-таки рискну назвать церковный труд работой. «Работайте Господеви со страхом и радуйтеся ему с трепетом» — эти слова псалма не только о духовном труде, но и о самом простом физическом. Как говорится, будьте осторожны в своих желаниях — они могут исполниться. Два года я преподавала в воскресной школе и семь лет пою на клиросе, так что приходскую жизнь знаю изнутри. И смело могу сказать: труд в храме, за исключением некоторых нюансов, практически ничем не отличается от любой другой работы. Более того, если брать в расчет духовную специфику этого труда, есть в нем нечто такое, что делает его не слишком полезным для незрелых и слабых душ.
И это не только мое мнение. Хорошо известен тот факт, что архимандрит Иоанн (Крестьянкин) не слишком охотно благословлял своих мирских духовных чад на приходское служение. Как представляет себе «внутренность» церковного мира человек, который только-только к нему прикоснулся? Примерно как некий филиал Царства Божия на земле. И это не совсем иллюзия, скорее, дело в так называемой призывающей благодати, знакомой каждому новоначальному. В это удивительное время мы без какого-либо усилия замечаем все хорошее и в упор не видим негатива — душа просто отталкивает его от себя. И нет бы продлить этот период — но так хочется углубиться в церковную среду, и мы даже не даем себе труда задуматься, что ближе к храму не обязательно означает быть ближе к Богу. Когда действительность не соответствует ожидаемому, это всегда неприятно и обидно. От обычной мирской работы никто не ждет неземных радостей. Она дает средства к существованию, позволяет общаться с людьми, а если к тому же доставляет удовольствие — чего еще желать. И даже если с работой что-то не так, ее всегда можно сменить, мир от этого не рухнет. Иное дело — церковь. Используя известное в православном рунете анонимное высказывание, «главная задача человека, увидевшего церковную жизнь изнутри, — сделать так, чтобы о ее содержании не узнали люди с деликатной душевной организацией». Неужели все так ужасно? Разумеется, нет.
Просто каждый желающий трудиться в храме должен отдавать себе отчет, насколько он способен бороться с тем, что церковные тетеньки, поджав губы, называют «искушением». Как это ни грустно, та часть Тела Христова, которую представляют собой живые люди, больна — потому что больны все мы, физически, душевно и духовно. Даже прославленные в лике святых при жизни были обычными людьми со своими недостатками, грехами, пороками, с которыми они более или менее успешно боролись. Вот и в церковь мы приносим свои мирские нестроения. Сможет ли новичок, окунувшийся в приходскую глубину, понять это, отбросить наносное, несвойственное настоящей духовной жизни — как мы принимаем любимого человека со всеми его недостатками? Или скажет, став в позу: «Нет, такая церковь мне не нужна, лучше уж «Бог-в-душе»? Первое, с чем сталкиваешься, придя трудиться в храм, — это то, что приход напоминает гигантскую коммунальную квартиру (особенно если это небольшой приход). В нем все обо всех всё знают. А что не знают — домыслят. Поначалу это даже радует, поскольку процесс превращения в «своего» невозможен без накопления внутренней информации. Знакомства, установление отношений, разговоры, все более откровенные… И в какой-то момент понимаешь, что лучше бы тебе всего этого не знать.
В моем случае дружба с дочкой настоятеля привела к первому и очень серьезному кризису, резко оборвавшему мое церковное «детство». Не вдаваясь в подробности, скажу, что я узнала от нее о таких моментах из жизни моего духовника, что долгое время не могла заставить себя просто подойти к нему под благословение. Впрочем, тут было и нечто положительное — случай этот раз и навсегда излечил меня от «рясофилии» и научил различать: вот сан священника, а вот самый обыкновенный человек в рясе, вовсе не святой, а такой же грешник, как и я, может, даже и похуже — потому что ему больше дано, больше и спросится. Второй щекотливый момент — то, что один мой знакомый, регент, назвал «трапезным богословием». Казалось бы, трапеза, за которой собираются все труженики храма, — самое удобное время обменяться новостями, поделиться опытом, задать вопросы и получить на них ответы. Но по количеству высказанных благоглупостей любая церковная трапеза может сравниться ну разве что с православным интернет-форумом. Сначала я думала, что только мне так не повезло, хотя петь, а следовательно, трапезничать и общаться довелось во многих храмах. Но, судя по рассказам, это общая тенденция. Здесь и суеверия, и жизненные установки, отдающие фанатическим изуверством, и дичайшие трактовки Священного Писания.
Даже если трапезной в храме нет, от разговоров этих все равно никуда не денешься — догонят и в притворе, и на лавочке. Многие верующие, часто посещающие храм, со временем замечают, что благоговение куда-то потихоньку уходит. Не то чтобы совсем равнодушие или какие-то кощунственно-циничные мысли (хотя бывает и такое), но нет уже того душевного жара и трепета, которые когда-то охватывали при первом же возгласе: «Благословенно Царство…». Рутинная молитвенная работа, которую лишь изредка взрывают настоящие живые чувства. А что тогда говорить о тех, кто в храме каждый или почти каждый день и во время службы действительно работает — чтобы служба могла совершаться? Ну, священника не будем трогать, а остальные? Певчие поют, чтецы читают, свечницы за подсвечниками следят, работницы свечной лавки записки принимают. Когда им молиться? Особенно певчие часто жалуются: какая молитва, попасть бы в ноты, вот пойду в другой храм, там и помолюсь. Хорошо, если батюшка объяснит, что молитва бывает не только словесная, но и делом. Помогаешь другим молиться, — значит, и сам молишься. А бывает и обратный вариант. Я тут пою (читаю, подсвечник чищу), мне законы не писаны. И уже можно во время службы посидеть, поболтать, журнальчик полистать, выйти покурить на Шестопсалмии. В певческих группах и сообществах очень популярен список из множества пунктов «Как развлечь себя во время службы» — эдакие вредные советы в духе Остера. Это, говорят, наш здоровый профессиональный цинизм, забывая, что профессиональный цинизм в принципе не бывает здоровым — это просто психологическая защита от перегрузок.
Интересно, от чего надо защищаться на клиросе? Из «мне законы не писаны» логично вытекает пренебрежительное отношение храмовых служащих к «простым» прихожанам. Или, как их зачастую называют, к «народу». На вас никогда не орали церковные уборщицы за плохо вытертые ноги? Вас не выгоняли из храма за нарушенный дресс-код? Это еще что, вы бы послушали, как отзываются о вашем пении «мимо кассы» на клиросе, когда вы старательно выводите: «…И жизни будущаго века, аминь». А еще — хихикают над вашими вербочками и березками, над обмотанными поверх брюк платками, над любым вашим промахом. «Ох, тут одна меня сегодня спросила… просто умора!» И когда певчие цепочкой выбегают на помазание, далеко не все из них сознают, что без очереди их пропускают вовсе не потому, что они высшая каста, а лишь потому, что им сейчас надо петь следующий ирмос. Нельзя не сказать и о еще одном моменте, мистическом. Особенно это касается все того же клироса, который не зря называют церковным передним краем борьбы. Случается такое, что умный, милый, спокойный человек вдруг ни с того ни с сего ведет себя так, словно его муха укусила, а потом и сам не может понять, что на него нашло, почему сорвался, нагрубил, обиделся на невинное замечание. Да-да, именно оно — то самое пресловутое «искушение», с которым зачастую не удается справиться. И сам грешишь, и других вводишь в соблазн осуждения: так вот ты какой, цветочек аленький! Рано или поздно проблемы отношений возникают на любом, даже очень дружном клиросе, да и не только на клиросе.
Ну и под конец на «неприличную» тему — денежную. В плане разрушения иллюзий она, пожалуй, самая действенная. Воистину, блажен тот, кто не получает в храме зарплату и вообще никак не сталкивается с этой стороной церковного бытия. Но это практически невозможно. Даже в самом бедном или, напротив, благополучном с точки зрения перераспределения денежных потоков храме всегда найдутся недовольные и завистливые, да еще и с длинными языками. «То ли он украл, то ли у него украли…» Одни жалуются, что зарплата маленькая, другие с подозрением смотрят на батюшкину новую машину или матушкино новое пальто. «Я на ремонт жертвовал, ремонта как не было, так и нет, а обновки — вот они». Ну, а где же плюсы работы в храме, почему о них ни слова? Да потому что это очевидно и можно описать кратко. Еще раз вернусь к истории, рассказанной владыкой Антонием. Храм — дом Божий. Я смотрю на Бога, Бог смотрит на меня, и нам обоим хорошо. А решать, трудиться в храме или нет, — вам и вашему духовнику. Бог в помощь. Комментирует протоиерей Максим Козлов, настоятель храма Святой мученицы Татианы при Московском университете: — Сразу по двум соображениям я не рекомендовал бы этого делать новообращенному христианину (устраиваться на работу в храм — прим. ред.) Во-первых, потому что немногие из нас приходят в Церковь с такой мерой покаяния, изменения своей личной жизни, какая, например, была у преподобной Марии Египетской и других великих святых. Мы от каких-то грубых грехов пытаемся отстать, но еще почти ничего в Церкви не умеем.
А главное в Церкви — это молитва и Богообщение. Человеку же, в этом пока не укорененному, опыта молитвы и Богообщения не имеющему, очень легко подменить главное чем-то земным, что у него неплохо может получаться. Он может быть неплохим профессионалом по компьютерам, это пригодится в храме. Он может быть хорошим организатором по характеру и стать помощником при походах и паломнических поездках. Он может быть хорошим хозяйственником, его привлекут в помощники старосты. И это второстепенное человек может начать воспринимать свою деятельность как церковную жизнь, как-то, чем прежде всего нужно заниматься. И произойдет такая аберрация, искажение духовного зрения. Это первая причина, по которой нужно посоветовать полгода, год, полтора года просто ходить в храм, молиться, привыкать к ритму богослужения, поста, личного молитвенного правила. Покаянию учиться.
А потом уже потихонечку, шаг за шагом, начинать прилепляться к каким-то внешним видам церковной активности. Второе. Церковь в некотором смысле сообщество святых, но в некотором, как говорил преподобный Ефрем Сирин, толпа кающихся грешников. И если новоначальный церковный человек слишком рано, не будучи в главном в церковной жизни укоренен, увидит немощи воцерковленных людей, о которых он часто со стороны думает как о том самом сообществе святых, включая и священнослужителей, которые могут оказаться вовсе не идеальными, то для него это может оказаться непросто переносимым соблазном. Когда-то, несколько лет спустя, когда все по-другому уже будет восприниматься, это и проблемой-то может не стать. А тут чуть ли не до ухода из Церкви можно дойти. Поэтому я бы не советовал слишком рано включаться в церковную работу и внешнюю церковную активность. Пусть человек сначала почувствует себя в Церкви дома, а потом уже займется внешними трудами.
«Правда.Ру».
Плюсы и минусы выбора православного работника
Так как христианство – это не просто нравственно-этическая система, а религия, то оно не обладает монополией на нравственность как систему мирного сосуществования людей в обществе. Она обладает монополией на значительно большее – живую связь с Богом и спасение во Христе.
Нравственность в христианстве является базисом, основой любви к Богу, но соблюдать этические нормы, принятые в обществе, могут и адепты многих других вероучений, и атеисты. Настоящий православный – это святой, все остальные лишь на пути. Кроме того, бесстрастие достигается лишь на высших степенях святости. Поэтому однозначно определить человека православного по формальным критериям весьма затруднительно. Ориентирами можно назвать знание основ христианской веры, участие в Церковных Таинствах, регулярное чтение Священного Писания.
Духовное преображение человека – процесс длительный и сложный, также далеко не у всех православных воцерковление произошло в младенчестве, поэтому и уровень нравственного самосознания может значительно различаться среди людей, которые считают себя православными. Следует отметить, что считает себя таковыми большая часть россиян, поэтому и в казино, и в бандитском притоне, и среди взяточников многие искренне считают себя православными христианами.
Если же брать абстрактный идеал православного работника с высокой квалификацией в своей профессиональной сфере, то среди плюсов выбора такого кандидата можно назвать:
- смысл своего труда такой человек видит в служении Богу и ближнему, а не в зарабатывании денег любой ценой;
- он считает своим долгом исполнять Божьи Заповеди, поэтому уровень доверия к нему может быть выше, а риски меньше;
- карьерный рост для такого работника должен быть основан на профессиональных достижениях, а не на интригах и подавлении потенциальных конкурентов на должность.
Со своей стороны, православный работодатель не должен задерживать зарплату или занижать её из корыстных побуждений. Поэтому лучшим рецептом всё же является изначальная взаимная договорённость о правах и обязанностях работника и работодателя, чтобы одна сторона не ожидала, что любой церковный праздник может стать выходным днём, а другая – что можно заниматься благотворительностью за счёт достойной оплаты труда работников.
Беседа о вере и работе
В каких отраслях лучше не работать православному? Важно ли найти работу по душе? Возможно ли найти такую работу, которая нравилась бы и приносила доход? Можно ли христианину строить карьеру, чтобы зарабатывать много денег и больше помогать людям? Как работа должна соотноситься со служением Церкви и Богу?
На эти и другие вопросы протоиерей Аркадий Шатов, председатель Комиссии по церковной и социальной деятельности при Епархиальном совете г. Москвы, беседовал с добровольцами службы «Милосердие».
– На что стоит обращать внимание при выборе работы?
– Думаю, на то, в каком коллективе, с кем вы будете работать. С хорошими людьми можно работать и за маленькую зарплату, а с плохими даже за большие деньги работать не стоит. Еще важно перед выбором работы подумать, как она на нас будет влиять, что произойдет с нашей душой. Работу мы должны оценивать с точки зрения пользы для души. Если вы думаете, что это будет полезно для вас, то можно иногда потерпеть и грубого начальника, который нас ругает.
– Какие сферы деятельности изначально представляют конфликт с христианским мировоззрением?
– Я думаю, что православному христианину не следует работать в абортарии. Недопустимо заниматься игорным бизнесом, продажей контрацептивов в аптеках, фильмов эротического содержания и другой подобной продукции, продажей табака. Вино, наверное, можно продавать, ведь оно «веселит сердце человека». Если вы работаете в сфере пиара и вам приходится обманывать людей, то лучше сменить профессию. Христианину вообще не стоит работать там, где есть мошенничество.
– Насколько важно найти работу по душе? Или православный человек должен смиренно трудиться, где придется?
– Человек должен поработать в разных местах, должен найти себя, если есть какие–то таланты, он должен пытаться их реализовать. В молодости я перепробовал много профессий, пока не успокоился на больнице, став санитаром.
– Можно ли соединить работу для души с работой для денег? И как сделать так, что бы работа, которая приносит деньги, была еще и для души, была в радость?
– Работа для денег и для души одновременно – это, мне кажется, миф. Многие великие поэты, писатели и художники жили впроголодь, а богатым становился тот, кто сумел себя продвинуть, кто угодил вкусам толпы.
Ищите прежде Царствия Божиего, и все остальное приложится. Если мы с вами христиане, то должны прежде всего искать Царствия Божиего, заботится о спасении наших душ, устраивая свои души мирно, реализуя все нам данные таланты. Тогда прилагается и все остальное. Тогда человек не будет нищенствовать, а если и будет бедствовать в какие–то периоды жизни, то Господь всегда поможет ему.
– Можно ли сначала научиться хорошо зарабатывать, чтобы потом заниматься любимым делом?
– Может быть, у кого–то это получается. Но нужно понимать, что если наше дело, какое бы то ни было, имеет успех, оно начинает нами обладать. Если я не умею хорошо зарабатывать, то могу спокойно заниматься любимым делом. Если же научился, меня это будет тянуть, и возможно я не смогу просто оставить прибыльную работу, чтобы заниматься любимым делом.
– Сколько времени должно быть посвящено работе?
– На этот вопрос ответил очень давно Сам Господь, когда дал заповедь на Синае: шесть дней делай дела свои, седьмой день – суббота Господу Богу твоему. Тогда шесть дней работали, а седьмой день был не просто выходным днем – это время посвящалось молитве, изучению Писания, помощи ближнему.
Авва Дорофей говорил монахам, что шесть седьмых нашего времени должно быть посвящено внутреннему устроению нашей души, а во все остальные часы нужно заниматься внешними делами. Но это касается, в первую очередь, монахов. Например, на Афоне трудятся только четыре часа в день, и даже игумен не может заставить работать больше.
Есть общий принцип: работе можно посвящать много времени, но не много сил, не всего себя нужно отдавать работе. Можно во время труда молиться Богу. Но митрополит Антоний Сурожский говорит, что если хирург во время операции будет читать Иисусову молитву, он может принести вред больному, потому что она требует особой сосредоточенности и внимания. Хирург должен следить за тем, чтобы не повредить случайно какой–нибудь сосуд, как и терапевт должен внимательно слушать рассказ пациента. Но все–таки помнить о Боге человек должен. Есть разные формы молитвы. Святые отцы называют началом непрестанной молитвы хождение пред Богом, когда человек всегда живет в присутствии Божьем, как вы сейчас сидите в присутствии меня как священника. Вы же дискотеку при мне не устраиваете, вам неудобно. И если помнить о том, что Господь не только на нас смотрит, но и участвует в нашей жизни, то и жить мы будем по–другому.
– Что делать, если работа выматывает? Приходится проводить много времени на работе, но не из–за денег, а потому что ее очень много.
– Все зависит от того, какая это работа. Если, к примеру, вы в госпитале на войне перевязываете раненых и не можете отойти ни на минуту, – это одно. Но если это работа в компании, где главная цель – получить большую прибыль, то, конечно, нельзя свою душу отдавать за деньги. Если вы трудитесь не для себя, а для Родины и ближних, то нужно, естественно, продолжать работать, a если отдаете свои силы на какое–то маловажное занятие, то нужно просто бросить его и уйти.
– Можно ли православному строить карьеру, чтобы зарабатывать много денег и больше помогать людям? И лучше ли будет, если православные станут занимать руководящие посты?
– Мне кажется, это дьявольская ловушка, ведь людям нужны не деньги. А от высоких постов и ответственных работ христиане обычно отказывались, считая себя недостойными. Самому не стоит лезть куда–то наверх, можно просто трудится на своем месте, тогда Бог Сам будет тебя возвышать. Ведь Господь гордым противится, а смиренным дает благодать.
– Можно ли быть богатым и добрым?
– Можно, но сложно. Богатым и добрым быть гораздо труднее, чем бедным и добрым. Бедному–то что жалеть? Мне кажется, те богатые люди, которые очень много помогают другим, почти все отдают, они просто святые. Будь у меня богатство, я бы, может, так не смог. В одном патерике есть рассказ о каменотесе, который каждый день получал плату за работу. На нее он покупал себе еду, кормил тех людей, которых мог накормить, тратил все, а на следующий день шел на работу, трудился и также все тратил. Один святой монах пожалел его, помолился, и каменотес нашел клад. Через год монах увидел этого человека в его собственном большом доме. Тот испортился, стал очень жадным. Монах еще раз помолился, у того все исчезло, и он вернулся к прежнему труду каменотеса. Мне кажется, богатство, как и монашество, не для всех.
– Можно ли быть добрым к конкурентам в бизнесе?
– А спортсмен добрый к другому, который по соседней дорожке бежит? Конечно, он подножки ему не ставит. Конкуренция есть везде, главное – быть честным. У меня есть знакомые православные бизнесмены, они говорят, что все делают честно – даже никого не убивали пока.
– Иногда приходится на работе, используя ресурсы организации, заниматься делами движения добровольцев – так можно поступать?
– Святая праведная Иулиания Милостивая тайно выносила еду из дома и кормила нищих. Если бы об этом узнали родственники, они бы ее ругали. Поэтому если вы используете ресурсы организации не для себя, а для помощи ближним, то в этом нет ничего страшного. Конечно, не нужно, как Деточкин, воровать машины, чтобы продавать и отдавать деньги в детские дома.
– Не будет ли плохо, если мы промолчим, когда кто–то на работе негативно отзывается о Боге и вере?
– Есть случаи, когда сказать что–то просто нельзя, или наоборот, вы говорите и говорите, а вас не понимают. Тогда нужно с такой работы или уходить, или сказать что–то существенное. Христианин должен быть миссионером, он не должен свою веру скрывать, к тому же, сейчас за это не посадят и не убьют; может, только посмеются. Наша задача – свидетельствовать о Христе, и когда говорят плохое, нужно этому противостоять. Молчать можно не в том случае, когда боишься защитить хулимую Церковь или Христа, а когда понимаешь, что от твоих слов станет только хуже. Нужно обязательно подумать, если вы что–то скажете, будет ли от этого лучше? Если вам кажется, если вам совесть говорит, что если вы промолчите, вы предадите Христа, то лучше поступать по совести.
– Должна ли для христианина работа стать служением? Или служением должно быть что–то другое?
– Мы все члены Церкви и у каждого из нас в ней должно быть свое служение. Если кто–то его еще не нашел, нужно его обязательно найти. Понимаете, служение – это выражение любви к людям. Работа может им стать. Когда это произойдет, вам уже не важно будет, за сколько вы продадите ту табуретку, которую сделали, а важно то, что людям теперь будет на чем сидеть.
Если такой работы у вас нет, то нужно найти дело, которое бы стало служением. Воспитание детей в христианской вере, помощь престарелым родителям, другим немощным людям – это тоже служение. И если каждый будет исполнять свое служение, мир преобразится.
Цитаты о работе
«Всё, что делаете, делайте от души, как для Господа, а не для человеков, зная, что в воздаяние от Господа получите наследие, ибо вы служите Господу Христу».
Кол.3:23-24
«Через занятие работой мы и дурные помыслы легко исторгнем из души, и будем помогать нуждающимся, и не станем беспокоить двери других, и исполним закон Христов, который говорит: Блаженнее давать, нежели принимать (Деян.20:35). Для того нам и даны руки, чтобы мы и себе помогали, и увечным по телу доставляли, по возможности, все необходимое из нашего имущества; так что, если кто живет в праздности, то, хотя бы он и был здоров, он несчастнее одержимых горячкой; эти имеют извинение в своей болезни и могут найти сострадание, а те, позоря телесное здоровье, справедливо всеми ненавидятся, как преступающие законы Божии и причиняющие вред трапезе немощных, и делающие свою душу худшей».
свт. Иоанн Златоуст
Комментировать