Часть II. Толкование (экзегезис) книги Песнь Песней Соломона

Песнь Песней – таинственнейшая и сокровеннейшая книга Священного Писания. Песнь Песней – это святая святых христианских догматов, это – райский сад духовной жизни, это – вечная Пасха и Любовь неизреченная!

Святой Афанасий Великий говорит об этой книге: «Все в ней от начала до конца написано таинственно, с загадочным иносказанием, и смысл догматов, в ней заключающихся, содержится не в букве, но глубоко сокрыт под нею. Однакож, если будем искать его, то найдем. Посему читать сию книгу могут только люди разумные, но должны и они, читая ее, всегда иметь в мысли иносказание... Песнью Песней называется она потому, что следует после других песней, и что после сей песни, нельзя ожидать другой песни, я разумею не книгу, но то, что содержится в книге...

И, как в законе было святое, и за святым – святое святых, а за святым святых уже не было внутреннейшаго места; так после песней есть еще Песнь Песней, а после Песни Песней уже не должно ожидать внутреннейшаго и новейшаго обетования; ибо Слово однажды сделалось плотию и совершило дело» [20].

Дерзнем и мы приступить к священным тайнам этой божественной Песни! Приступим, но не сами, а имея поводырями святых и богомудрых отцов. Осиянные Духом, они проницали тайны сей Песни Песен. Задачей нашего толкования мы видим цельное изложение толкования этой книги святыми отцами. У святых отцов мы находим семь различных способов разумения книги. Все они друг другу не противоречат, но взаимно дополняют. А лучше и вернее будет сказать, что это не семь различных сторон единого целого, но семь способов прочтения книги от самого поверхностного до самого глубинного, семь ступеней в познании тайн этой книги. Лучше всего это можно представить в виде Соломонова Иерусалимского храма. Условно Соломонов храм выглядел таким образом (см. рис. 1):

Рис. 1.

1. Все люди могли войти во двор язычников. Он был доступен всем и не содержал тайн.

2. Дальше была воздвигнута священная ограда, внутрь которой мог пройти только член народа Божия. Там был двор Израиля. Войти могли только обрезанные¹⁴.

3. Далее – двор священников. Там закалались агнцы и тельцы. Приносились на медном жертвеннике таинственные жертвы, и входили туда только посвященные священники и левиты. Там они и омывались от всякой скверны водою медного моря.

4. А далее само святилище храма. Там священники воскуряли благоуханный фимиам Богу на золотом жертвеннике. Там всегда горел священный огонь семи светильников и вкушалась священная трапеза хлебов предложения.

5. А за завесою – Святая Святых. Туда единожды в год входил первосвященник. Там всегда был таинственный мрак.

6. Во святом святых находился ковчег Завета – величайшая святыня Израиля. Внутрь него не проникал никто.

7. В ковчеге Завета были скрижали Завета с десятисловием, с начертанным на камне словом Превечного.

Подобно храму Соломона и открывала святым отцам свои тайны Песнь Песней Соломона.

Прочтение первое – прочтение буквальное. Это – двор язычников, доступный всем. Это – песнь любви любящих друг друга жениха и невесты. Это доступно всем и бывает у всех. К этому прочтению относится выяснение буквального значения книги, значения слов, понятий и упоминаемых обычаев. Это и историко-бытовой фон книги, знакомство с царем Соломоном, его временем и царствованием, со Святой Землей, в Песни Песней воспетой.

Прочтение второе – прочтение ветхозаветное историко-мистическое. Это – двор Израиля. В этот двор можно проникнуть через священную ограду иносказания. И это доступно не всем. Только чада народа Божия постигают смысл. Песнь Песней раскрывает тайну любви Бога и Израиля, а различные эпизоды любви Соломона и Суламифи раскрывают в сокровенных образах священную историю Израиля.

Так разумела книгу ветхозаветная церковь и синагога. Из святых отцов так прочитал эту книгу блаженный Августин, епископ Иппонский.

Прочтение третье – прочтение мессианско-экклезиологическое. Это – двор священников. Это – основное новозаветное понимание. Любовь Соломона и Суламифи раскрывается как образ Христа и Церкви, пришедшего Мессии, как раскрытие тайн Царствия Небесного, тайн святой Церкви Христовой. Приносимый на медном жертвеннике сего двора в жертву агнец – образ Агнца Непорочного, взявшего на Себя грех мира, а медное море – купель крещения, омывающая приступающих к Агнцу-Христу во святую Церковь. Постичь эти тайны могут только сыны Царствия, христиане, царственное священство (1Пет. 2:9).

Так прочли эту книгу Ориген, святой Киприан Карфагенский, святой Афанасий Великий, святой Кирилл Иерусалимский, святой Григорий Нисский, святой Епифаний Кипрский (Филон Карпафийский), блаженный Феодорит Кирский, святой Кирилл Александрийский и прочие пастыри церковные.

Прочтение четвертое – прочтение духовно-психологическое. Из двора церковного входим внутрь храма, во святилище. Песнь Песней входит во внутренний мир человека и раскрывает тайну любви Бога и души человеческой. Суламифь, сад-виноградник, чертог – это душа, это внутренний мир человека. Царь Соломон – Бог и Царь души.

Во святилище всегда воскуряется фимиам золотого жертвенника, сияет свет семисвечника и пребывают хлебы предложения. Там, во внутреннем сокровенном человеке, фимиам Иисусовой молитвы, там зрится свет незримый, там вкушается трапеза духовная. Там – священнодействие души, Богом возлюбленной. Туда входят творящие умно-сердечную молитву, очищающие и хранящие виноградник души своей от греховных страстей.

Так прочли эту книгу Ориген, св. Дионисий Александрийский, Евсевий Кесарийский, св. Макарий Великий, св. Максим Исповедник, прп. Нил Синайский и все преподобные отцы-аскеты.

Прочтение пятое – прочтение аскетическое. Единожды в год входит из святилища за завесу во Святая Святых первосвященник. Если святилище во дворе священников есть душа в теле церковном, то Святая Святых во святилище есть девственная душа среди душ христианских. Единожды и один входил туда. Это путь монашеский¹⁵. Во Святом Святых никогда не бывает света, там всегда священный мрак. Отрекшись от мира, от света и всей светскости, иноки-чернецы входят в Божественный Мрак, постигая непостижимое в мире этом, видя незримое в свете этом. Невеста Христова сменила белое платье на черное, на непроницаемый клобук, погрузилась во мрак Святого Святых, дабы узреть Незримое и возлюбить Превечное. Соломон и Суламифь – это Христос-Перводевственник, Небесный Жених и девственная душа, невеста и обручница Христова.

Так прочли Песнь Песней св. Мефодий Патарский, св. Амвросий Медиоланский и многие девы-мученицы.

Прочтение шестое – прочтение мариологическое. Во Святом Святых самое святое – ковчег Завета, а среди святых дев святейшая – непорочная Приснодева Мария, Ковчег одушевленный. Ковчег – прообраз Матери Господа. Как ковчег заключал в себе скрижали с начертанными на камне словами Завета, так заключила в Себе Приснодева Слово Завета воплощенное. В ковчег не проникал никто. Запечатана для мира и нетленна Приснодева. Не раскрывшись, приняла в себя Скрижаль – Христа, Превечное Слово воплощенное.

Соломон и Суламифь – это Господь и Невеста Неневестная. Так прочел Песнь Песней св. Амвросий Медиоланский.

Прочтение седьмое – прочтение христологическое. Во святом ковчеге – скрижали Завета, а за ними – более уже ничего, они – сердце и суть всего. С одной стороны, это – камень, но на нем – слово Превечного Бога. С одной стороны, плоть Сына Человеческого, но в ней вся Полнота Божества, Божественный Логос, Превечное Слово во плоти. Соломон и Суламифь, царь и царица, это – Слово и плоть. В Песне Песней – тайна их сочетания.

Так прочитали Песнь Песней св. Мефодий Патарский и св. Афанасий Великий.

А после этого прочтения более нет никакого.

Так представилось нам чудное святоотеческое наследие по толкованию этой божественной книги. Таким образом и мы вслед за святыми отцами семикратно прочтем эту книгу. Семь – число Божественной полноты. Отцы раскрыли полноту божественных тайн Песни Песней.

Здесь мы указали среди толкователей только православных отцов Церкви. Более полный перечень всех толкований дан в главе 3.10 части I.

Полных последовательных толкований книги имеется ныне только два: св. Григория Нисского и бл. Феодорита Киррского. И то, у св. Григория Нисского дано толкование лишь шести глав. А на все главы Песни Песней толкование только одно – у бл. Феодорита. От Оригена сохранились только толкования начальных глав книги. У других святых отцов Песнь Песней последовательно не толкуется. Они дают либо некоторые основные мысли (ключ к разумению книги), либо по тому или иному поводу обращаются к конкретным изречениям книги.

Нами дается изложение толкования св. отцов, те места, где они дают только некоторые указания или толкования отдельных фрагментов, мы восполняем своими рассуждениями, которые всегда стремились держать в русле святоотеческих; а судить о них – читателю.

Войди во двор язычников, войди в доступное всем, доступное, но, однако, священное. Войди в чертоги брачной любви. Войди и познай чистоту и святость брака, установленного в райском саду, в Эдеме, что на Востоке. Познай богоосвященность брака и любви, кои воспел чудный и славный Соломон и его устами Божественный Песнотворец – Дух Святой Божий.

Через Песнь Песней поднимись вместе с Моисеем на гору Нево и обозри Обетованную Святую Землю, Землю пророков и святых, Землю Боговоплощения. Через Песнь Песней войди вместе с Иисусом Навином и увидь и насладись Землею, кипящею медом и молоком, благоухающую виноградниками и ароматами. Войди мыслью ума своего и овладей чудным описанием Святой Земли в Песни Песней премудрого Соломона.

Брак и любовь, природа Святой Земли – вот что предстает перед взором читающего Песнь Песней при буквальном ее прочтении.

Буквальное прочтение книги Песнь Песней надо отличать от концепции буквального понимания книги (еретик Феодор Мопсуетский и другие).

Буквальное понимание книги – это мнение, что Песнь Песней воспевает земную любовь жениха и невесты, что это брачная песнь и более ничего. Это мнение Церковь отвергает.

Но буквальное прочтение книги не противоречит, и более того, даже предполагает духовно-иносказательное ее значение. Буквальное прочтение выясняет точное значение слов и терминов, употребляемых в книге, раскрывает значение понятий и исторический, географический, бытовой фон книги. Без отчетливого буквального понимания слов и понятий книги невозможно прийти к ее правильному иносказательному значению. Прежде чем толковать, надо знать, что толковать!

В буквальном значении Песнь Песней является брачной песнью, как на это указывал и Ориген. Однако эта «брачная песнь» никогда не предназначалась, и на практике не употреблялась, для брачных торжеств. Назначение Песни духовно-богослужебное. Об этом уже подробно сказано в главе 3, часть I.

Книга почти не касается никаких брачных обычаев древних евреев, поэтому мы и не станем их описывать. Это песнь любви в ее внутренних переживаниях, это искание, скорбь и радость возлюбленных друг о друге. Можно еще так сказать: брачные обычаи и традиции зависят от времен, народов, мест и всегда меняются, но любовь жениха и невесты всегда равна самой себе, это – вечное. Вот и Песнь Песней отображает не переменчивые внешние формы, а внутреннее и вечное.

Что касается внешней содержательной линии, то здесь нет практически никакого повествования. Нет описания знакомства Соломона с Суламифью, каких-то событий их взаимоотношений, самого их брака. Есть только монологи и диалоги любящих сердец при различных состояниях их любви. Писатель А. Куприн в своей повести «Суламифь» дал, кстати, весьма удачный повествовательный сюжет, вплетая в него те или иные слова Песни Песней, описывая ситуации, при которых эти слова могли бы быть произнесены. Но ясно, что можно было бы подобрать и другой сюжет, согласующийся со словами Песни. Всякая попытка утверждать какой-либо сюжет как единственный, несостоятельна и бесплодна. Но и не в сюжете дело, а во внутреннем переживании!

А вот что касается удивительно прекрасных картин природы Святой Земли, взятых в качестве сравнения для любви Соломона и Суламифи, и через них тайн Царствия Божия, то они географически и исторически конкретны и определенны. И для разумения тайн через иносказания важно ясно представлять себе сами эти «сказания» о Святой Земле, ее реки, горы, долины, животный и растительный мир – все то, что окружало возлюбленных Песни Песней. К этому описанию мы и приступим, составив предварительно небольшой словарь.

Виноградник. Хранительницею виноградника была Суламифь. С вином сравниваются ласки любви. Виноград и получаемое от него вино высоко ценились в Святой Земле. Возделывание винограда и питие вина начались после потопа. В библейских странах вино было самым распространенным напитком. Виноградные кисти в Палестине – весом до 10–12 фунтов, поэтому нести иногда приходилось одну виноградную кисть вдвоем на шесте, по причине ее тяжести. Сами виноградные ягоды крупны, как сливы (Числ. 13:24–25).

Виноградники окружались оградой или стеной для защиты от полевых зверей. Отсюда сравнение их с вертоградом заключенным. В виноградниках строилась сторожевая башня или столп, где помещался страж для надзора. Евреи очень заботились о своих виноградниках. Виноградари и стражи виноградников составляли особый класс работающих.

Благоденствие страны у евреев ассоциировалось с цветущими виноградниками.

Сбор винограда – в сентябре. Это время веселое и радостное, сопровождалось пением песен. Гроздья винограда бросались в точила для выжимания сока. Работа довольно трудная, но делалась с весельем. Сок разливался в меха из кожи животных, в которых он бродил. Слабые меха могли при этом разорваться. К вину добавлялись иногда благовония. Ароматное вино (7:3) подавалось на пиршествах и отличалось особой крепостью. Вино подавалось и на брачных торжествах.

Миро (1:2). Упоминается в Песни Песней один раз в сравнении с именем царя. Миро (Исх. 30:25) – особый состав из благовонных веществ для священного помазания (храма, священников, царей и пророков). По повелению Божию оно составлялось из смирны самоточной, корицы благовонной, тростника благовонного, кассии и елея. От миро (освященного) надо отличать мирру (смирну).

Мирра, или смирна (4:14; 5:1.5.13) – упоминается в Песни Песней среди ароматов. Это благовонное вещество, употреблялось как составная часть священного миро; смирной окуривали одежды и комнаты для благоухания; ее употребляли для врачевания в медицине и для бальзамирования и умащения тел покойников (Ин. 19:39). Ею торговали на Востоке и Средиземноморье. Мирровая смола вытекает из особого тернистого кустарника, растущего в Южной Аравии и Африке. Это высший сорт ее (именно смирна самоточная входила в священное миро). А смола, получаемая через надрезание древесной коры, считалась низшею.

Ароматы, или благовонные вещества во множестве упоминаются в Песни Песней: нард, смирна, корица, алоэ, кассия и другие. Большей частью ароматические вещества смешивались – то вроде благовонного порошка для курения, то вроде мази. Некоторые ароматы были сугубо палестинского происхождения: с гор бальзамических или гор ароматов, другие привозились из Южной Аравии и Индии. Особенно много благовоний употреблялось у иудеев при погребении мертвых. Еврейские женщины носили скляночки с духами при поясах и умащали ими свои тела.

Царь Соломон – жених из Песни Песней. За всю историю единого Израиля было всего три царя: Саул, Давид, Соломон (970–931 гг.), при котором царство Израильское достигло наивысшего расцвета и славы. Это был золотой век еврейской истории. Соломон был велик мудростью, богатством, славой своей великой державы от Нила до Евфрата. Соломон – богодухновенный писатель нескольких библейских книг.

Суламифь (или Суламита) означает «мирная» – таинственная возлюбленная невеста царя Соломона (7:1). О значении имени и кем могла быть таинственная невеста Суламифь нами подробно говорилось в части I, главе 3.7 (о гипотезе типистов).

Дщери Иерусалимские – скорей всего, придворные девицы. Иерусалим – столица Соломонова царства.

Шатры Кидарские, с которыми сравнивается чернота Суламифи – черные, войлочные (из козьей шерсти) шатры кидарян. Кидаряне – народность, происходившая от Измаила (Быт. 25:13) и кочевавшая между Петрейской Аравией и Вавилонией. По-еврейски «кедар», как и «кидрон», выражает понятие темноты, черноты.

Завесы Соломона, с которыми сравнивается красота Суламифи, – вероятно, царские палатки (шатры) Соломона, которые раскидывались во время его загородного летнего отдыха.

Полдень (1:16) – середина дня в Палестине, когда солнце почти в зените. Невыносимо жаркая пора, когда все ищут тень, где бы можно было отдохнуть.

Овцы и козы – спутники жизни евреев. От времен святых праотцов, бывших пастухами, сопровождали они израильтян, были жертвенными животными, употреблялись для пищи и одежды. В иносказательской речи Соломона служили символами жертвенности, кротости, красоты.

Козы, сходящие с горы Галаадской (4:1). Ниспадающий с головы Суламифи волос сравнивается со стадом коз, сходящих с горы Галаадской. Галаад (означает холм, свидетель) – так называется гористая страна на восток от Иордана от горы Ермон до реки Арнона, а также отдельная гора, при которой Иаков и Лаван, по своем примирении, воздвигли холм из камней в знак своего мирного союза.

Хотя Галаад и каменистая страна, но там много водных источников, обширные пастбища, тенистые леса и рощи. Местность изумительно красивая.

Козы быстры и ловки в движениях, приспособлены к жизни в горах и скалах, красивы на вид. Сравнение волос со стадом коз отмечает их черный блестящий цвет, шелковистую мягкость.

Кобылица в колеснице фараоновой (1:8). Коней и колесницы Соломон покупал в Египте (3Цар. 10:28–29). Конскими колесницами пользовались обычно на равнинах Нила и Междуречья. Для иудеев они были неудобны ввиду гористой местности. К тому же Закон Моисеев воспрещал израильскому царю умножение коней (Втор. 17:16). Но так как враги израильтян обладали такой страшной воинской силой, то израильтяне также стали употреблять воинские колесницы, хотя этим и нарушался несколько Закон Моисеев. Запрет же был дан ради того, чтобы израильтяне не возвращались в Египет, откуда их вывел Господь.

Колесница состояла из железной оси на двух колесах, станка, на котором стоял воин, сиденья не было, здесь же был прикреплен лук и колчан со стрелами. Колесница украшалась нередко слоновой костью и дорогим металлом. Запрягали иногда два, три коня и более. Кони и колесница были символом грации, красоты и непобедимой, неотразимой воинской силы.

Монисты и золотые подвески с серебряными блестками – шейные украшения, ожерелья.

Нард – упоминается среди ароматов. Хорошо известное благовонное растение на Востоке, из рода валериановых, считавшееся драгоценным. Происхождением нард из Индии с Гималайских гор. Завезенный из Индии нард стал расти в Палестине и Малой Азии. Нардовая мазь не только ароматна, но и цельбоносна. Цветки мелкие пурпурно-красные, собранные на верхушке стеблей в головки.

Вязание стакти – мирровый пучок у груди невесты, с которым она сравнивает своего друга. Стакти (Исх. 30:34) – одно из предписанных Законом Моисеевым веществ, входящих в священный состав для воскурения на золотом жертвеннике. Это греческое название, обозначающее самую чистую благовонную самоточную смирну, которая свободно течет из дерева без всякого надреза.

Кисть кипера (1:13; 4:13). С нею сравнивается жених невесты, и жених невесту тоже сравнивает с кистью кипера. Кипер – это небольшое красивое ароматическое дерево, цветущее пучками, напоминающими гроздья виноградной кисти. Цветы бело-желтого цвета распространяют кругом сильный камфорный запах. Растет в Египте, Персии, Аравии, Индии. Возможно, что и Соломон насадил кустарники кипера в садах (виноградниках) Енгедских. Восточными женщинами особенно любимо это ароматическое растение, они носили цветы его в руках и на груди, украшали ими свои жилища, брали с собою в бани и купальни. Истолченные в порошок засушенные листья употреблялись как румяна. Считалось, что кипер возбуждает плотскую любовь.

Виноградники Енгедские (1:13). Ен-Геди, или Энгадди (Нав. 15:62; Иез. 47:10) в переводе – источник козла. Это город-оазис на западном берегу Мертвого моря в пустыне Иудейской. Там росли пальмы и находились известные сады и виноградники. С кистью кипера в виноградниках Енгедских сравнивает Суламифь своего возлюбленного. В долине Ен-Геди находится теперь знаменитая лавра святого Саввы Освященного.

Голубь – чистая птица. В диком состоянии голуби обыкновенно живут «в ущельях скал, под кровом утесов» (2:14). Они отличаются чистотой, незлобием, не противятся врагам, очень привязаны друг к другу. Когда один из них улетает или умирает, другие оплакивают его жалобным воркованием. Голуби живут парами и являются символом верности и целомудрия. Священное Писание часто указывает на голубиную нежность, чистоту и любовь. Голубь – птица мира. Именно голубь возвестил конец потопа. Голуби употреблялись в Израиле для жертвоприношений. В виде голубя Дух Святой сошел на Христа. Голубицей именуется в Песни Песней сама Суламифь, а ее глаза – голубями, что означает их кротость и нежность.

Горлица – подобна голубям, тоже чистая птица, также приносилась в жертву. Горлица меньше голубя и является перелетной птицей. В Палестине появляется в начале весны, возвещая конец зимы (2:12). Именно горлицами поименованы в Песни Песней ланиты Суламифь.

Кедр ливанский – имеет два важных качества, благодаря которым о нем так часто упоминает Писание – величие и нетленность. Это одно из самых величественных деревьев мира. Он растет в высоту от 25 до 40 метров. Ветви густы и длинны, от ствола расходятся почти горизонтально. Шатер дерева широкопирамидальный, пока оно молодо, потом – раскидистый. Под его тенистые шатры зовет невеста жениха в Песни Песней. Ствол дерева в обхвате до 11 метров (3,5 метра в диаметре). Длинные ветви и высота создают величественный вид. Слава ливанских кедров далеко превосходит славу других деревьев и является символом человеческого величия.

Кедр – хвойное дерево, вечнозеленое. Ствол очень твердый, древесина кедра красноватого цвета и горьковата на вкус, почему насекомые его практически не портят, и оно никогда не гниет. Ливанский кедр достигает возраста 2000–3000 лет и является немым свидетелем давно канувших в лету сменяющих друг друга эпох. Кедр – символ нетления и вечности.

От своей благовонной смолы кедр издает особое благоухание и наполняет им все горы Ливанские. В основном из кедра строился Соломонов храм, равно как и царские дворцы Давида и Соломона.

Кстати, о кедрах ливанских удивительно исполняется пророчество пророка Исаии: «И остаток дерев леса его так будет малочисленен, что дитя в состоянии будет сделать опись» (Ис. 10:19). Со времени опустошения Палестины число кедров на Ливане резко уменьшилось и уменьшается ныне. Не так уж много осталось последних кедров ливанских, величественно возвышающихся и простирающих свои ветви к небу, немых свидетелей ушедших тысячелетий.

Кипарис – хвойное, вечнозеленое дерево, растет в Святой Земле, на Ливане, в Африке и Средиземноморье. Высокое, стройное, красивое, конусообразной формы. Мелкие чешуйчатые листья прижаты к ветвям. Вместе с кедром и певгом кипарис составлял славу Ливана. Цвет листвы мрачно-темно-зеленый сделал дерево символом печали. Кипарис сажали на кладбищах, украшали его ветвями гробы, дома печали. Арабы называют его древом жизни. Само дерево очень прочно, твердо, пахуче, имеет красноватый оттенок. Древесина богата смолой и долго не гниет. Поэтому из кипариса делали саркофаги, корабли. Его употребляли в строительстве (ворота и пол Соломонова храма были из кипариса). Из кипариса делают всякую резьбу (музыкальные инструменты, священные предметы). Из смолы кипариса изготавливали целебный бальзам и масло, употреблявшееся для бальзамирования трупов. Кипарис – символ и смертной печали, и вечной нетленной жизни. Под своды его зовет невеста жениха в Песни Песней.

Нарцисс – луковичное благовонное растение, родственное тюльпану. Цветок ароматный, желтый (иногда белый, розоватый). Растет в Саронской долине во Святой Земле, в Египте, Малой Азии, Западной Европе, а сейчас даже в Сибири. Полевым цветком, или нарциссом Саронским именуется возлюбленный из Песни Песней, ставший прообразом Христа.

Саронская долина – простирается вдоль Средиземного моря от Кесарии до Иоппии. Это самая плодородная долина на Святой Земле. Здесь были царские пастбища, к которым были приставлены особые царские приставники (1Пар. 27:28–29). В этой долине росли смоковницы и маслины и особенно много цветов. «Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс; великолепно будет цвести и радоваться, будет торжествовать и ликовать; слава Ливана дастся ей, великолепие Кармила и Сарона; они увидят славу Господа, величие Бога нашего» (Ис. 35:1–2). Царицей цветов по запаху, цвету и красоте формы именуется на Востоке роза. Роза вместе с лилией – лучшее украшение садов и образ полной жизненной красоты. Роза вплеталась в венки на торжествах и богослужениях. Роза – прекраснейший цветок Саронской долины. Саронскую розу некоторые считают разновидностью тюльпана или нарцисса. Так что саронская роза, нарцисс, тюльпан – это один и тот же чудный цветок Саронской долины – образ Жениха небесного из Песни Песней.

От саронской розы отличается роза иерихонская, которая уже совсем иная и к нашей книге отношения не имеет.

Лилия – крин. С нею сравнивается Суламифь – невеста, а также и сам жених. Лилия – красивое и ароматное растение из семейства луковичных. Красоту лилии Господь ставит выше всех великолепных одежд Соломона: «Посмотрите на полевые лилии, как они растут? Ни трудятся, ни прядут. Но говорю вам, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякая из них» (Мф. 6:28–29). Полевые лилии цветут весной (апрель, май). Приятный запах далеко распространяется от цветка.

Наружный вид лилии во все времена служил для художников образцом для орнаментов и художественной отделки. Под вид лилии делалось завершение колонн и столпов в храме Соломоновом, медное море тоже лилиеобразно, музыкальный инструмент царя Давида – шошан зовется лилией. Лилия, по-еврейски, «шошан». Имя Сусанна означает лилию.

Белая, чистая лилия – знак непорочности. Но есть и красные, розовые лилии, с которыми в 5:13 сравниваются губы возлюбленного жениха.

Терн – жесткий колючий кустарник. Терния не имеют ни красоты, ни аромата. Суламифь между девицами, что лилия между тернами.

Яблонь – это не яблоня, растущая в наших землях. В Палестине в качестве лесного дерева яблоня вообще не встречается. А те редкие яблони, что там бывают, не имеют ни красоты, ни приятного запаха и не соответствуют описаниям в 2:2.5 (красота, тень от яблони, сладость плодов, освежающее действие). Обычно считают, что речь идет о лимонном, а скорее об апельсиновом дереве, которые соответствуют указанным качествам (кстати, гораздо более, чем наша яблоня). Яблонем между лесными деревьями уподобляет Суламифь своего жениха.

Гранатовое яблоко – дерево из семейства миртовых. Растет изобильно в Палестине. Красиво, приятно на вкус. Плоды имеют освежающее действие. Из-за розового цвета щеки невесты сравниваются с половинками гранатового яблока (4:3). Сама она сравнивается с садом из гранатовых яблок (4:13).

Из сока гранатовых яблок изготовляется прохладительно-освежающий напиток – щербет, на который, возможно, и указывается в словах: «а я поила бы тебя ароматным вином, соком гранатовых яблок моих» (8:2). На красоту цветов гранатовой яблони указывается в 6:11; 7:13.

Гранатовые яблоки изображались на ефоде первосвященника. В притворе Иерусалимского храма капители двух медных столбов (Иахин и Воаз) были украшены изображениями гранатовых яблок (3Цар. 7:18.20).

Серны – удивительно красивые и грациозные парнокопытные. Вместе с оленями и ланями евреи относили их к разряду чистых животных. Серны очень подвижны, ловки и быстры в горах, где живут. Они имеют тонкое обоняние и слух. Святые отцы приводят мнение древних об особенно остром зрении серны. Жизнь в горах, грациозная быстрота и ловкость, удивительное зрение делают серн образом горнего мира, небесных сил (в еврейском созвучны даже сами их наименования) и духовного видения. И одновременно серна образ женской красоты, миловидности и любви.

Полевые лани – наоборот, живут внизу, на земле. Это – разновидность оленей поменьше их размером. Лани также прекрасны на вид, имеют величественные рога, они стройны, ловки и подвижны. Крепкие ноги (крепости сельные) позволяют им очень быстро бегать. По своему устроению и горячей природе часто томятся жаждою в южных странах. Почему и сравнивает псалмопевец Давид: «Как лань желает к потокам вод, так желает душа моя к Тебе, Боже!» (Пс. 41:2). Олени и лани без вреда для себя, уничтожают ядовитых полевых змей. Несколько раз произносится Суламифью заклинание сернами и полевыми ланями.

Красота оленьих глаз часто воспевается в восточной поэзии. Суламифь сравнивает друга своего с молодым оленем на горах Вефильских (2:9). Вефиль, что означает «дом Божий», – это место, где было Иакову видение небесной лестницы. В Вефиле долгое время был ковчег Завета, там судил Самуил. А потом там же Иеровоам установил одного из золотых тельцов и учредил свое беззаконное служение, перешедшее в идолослужение, уничтоженное потом царем Иосией.

Это место близ гор, о которых и упоминает Песнь Песней.

Зима – в Палестине это время дождей (с середины декабря до середины февраля). Бывает и снег, но редчайший случай, если он лежит более одного дня. В это время холодно, слякотно. Дороги грязные, скользкие, едва проходимые. Иногда дуют пронзительные северные ветра. В конце февраля начинается весна. Устанавливается погода солнечная, но еще в марте идут последние дожди. Начинается время цветения. Цветение смоковницы – один из ранних признаков наступающего лета.

Время обрезания по LXX (в евр. тексте «время пения») – имеется в виду обрезание сухих ветвей после зимы, когда оставляются только плодородные ветви.

Скалы и утесы – характерны для горной Иудеи и вообще их много в Израиле.

Лисицы – хорошо известные своей хитростью и лукавством животные. Их было много в Палестине. Жили они в норах, нередко устраиваясь в садах, тем самым портя их.

Пустыня, от которой восходит невеста как бы столп дыма, окуриваемый миррою и фимиамом, – это либо Иудейская пустыня на юго-востоке от Иерусалима, простирающаяся до южной части Мертвого моря, либо речь идет о пустыне Синайского полуострова, от которой пришел Израиль ко Святой Земле. Кстати, с иерусалимских гор солнце восходило от Иудейской пустыни среди синего пара, вечно стоящего над пустынными моавитскими горами, что вполне может походить на столп дыма, окуриваемый миррою и фимиамом.

Ладан (ливан) – благовонный древесный сок, твердеющий на воздухе и собиравшийся с растения Cystus Creticus, растущего в Палестине, Аравии, Сирии, на о. Кипр. Ладан употреблялся при богослужениях и при погребении усопших.

Порошки мироварника – употреблявшиеся наряду с ладаном благовонные вещества при священном воскурении.

Одр Соломона – описан в Песни Песней, более ни в Библии, ни в иных источниках не упоминается и дополнительных сведений о нем не имеется. Дерева Ливанские, из которых сделан носильный одр Соломона, это в первую очередь кедр, кипарис, певг. Столпцы одра, видимо, для сени были сделаны из серебра, локотники – из золота, седалище – из пурпурной ткани.

Дщери Сионские – то же, что и дщери Иерусалимские. Относится либо вообще к женскому населению Иерусалима, либо к подругам Суламифи, возможно, к служанкам («фрейлинам») царского дворца Соломона, воздвигнутого на горе Сион. Сион – один из самых южных холмов Иерусалима, где изначально обосновался Давид, сделав город столицей Израиля.

Столп Давидов – башня, построенная царем Давидом для оружия на Сионском холме.

Ливан (белый) – горы в северной части Палестины. На их вершинах всегда (даже летом) лежит снег. Это и послужило, вероятно, основанием для названия. На Ливане росли когда-то кедровые леса. Теперь осталось очень мало кедров. Горы величественны и прекрасны. Благодаря наличию снега на Ливанских горах там много источников и потоков, впадающих в Средиземное море. В 4:15 воспеты «колодезь живых вод и потоки с Ливана». На вершинах Ливана часто отправлялись языческие идолослужения, почему Ливан иногда олицетворяет их.

Амана (твердый) – южная вершина одной из Ливанских гор. От этой горы истекает река Амана. LXX придает слову «Амана» нарицательное значение «начало веры». В книге Еноха записано предание, согласно которому на этих горах жили первые верующие люди.

Ермон (выдавшаяся вершина горы) – возвышенная гора, заканчивающая южную часть цепи Антиливанских гор. На ней – три главных вершины, всегда покрытые снегом. С горы Ермон, с Антиливана из различных потоков берет начало река Иордан. Белоснежные (зимой и летом) вершины Ермона видны даже от Мертвого моря. Гора Ермон была приютом диких зверей, львов и барсов, о чем упоминается в 4:8. От снегов на вершине Ермона сгущались в жаркое время пары, образовывая облака и, когда вся страна была выжжена солнцем, по ночам с неба ниспадала обильная роса – роса Ермонская, служившая символом изобилия и благословения Божия.

Иначе гора Ермон еще называлась Сионом (Втор. 4:48). Тогда становятся понятными и слова «как роса Ермонская, сходящая на горы Сионские» (Пс. 132:3). Сидоняне называют гору Ермон Сирионом, а аморреи – Сениром (латы, броня) (Втор. 3:9).

Ливан. Амана. Ермон. Сенир. (4:8). С вершин этих гор призывается Суламифь – невеста. Но в сущности речь идет о двух горах – Амане и Ермоне (Сенире), являющихся южными окончаниями Ливана и Антиливана.

Шафран – душистое садовое растение, как и аир, корица, алое, возделывается в южной Европе и Египте. Это луковичное растение с вырастающими из корня темно-зелеными листьями. Из середины листьев осенью вырастает на коротком стебельке бледно-фиолетовый цветок, похожий по форме на лилию. Пестик цветка оканчивается тремя рубчиками красно-желтого цвета. От них исходит аромат шафрана. Из шафрана приготовляли благовонную воду, которой опрыскивали комнаты, одежду, ее добавляли в кушанье и питие. Изготовляли из шафрана и пахучую мазь.

Аир, или трость – благовонный тростник. Лучшего качества рос в Аравии и Индии, а низшего – в Египте и Сирии, входил в состав священного миро.

Корица (по-славянски, киннамон) – душистая ароматическая кора, снимаемая с коричневого дерева из породы лавровых. Истолченная в порошок, она как ароматическое вещество входила в состав священного благовонного миро. Дерево корицы росло в саду Соломона.

Алое – известное экзотическое дерево, имеющее широкие и очень густые листья с колючками на концах. Сок алое имеет целебные свойства и употребляется в медицине. Алое употреблялся при умащении тел покойников. Алое и смирну принесли для умащения распятого Христа. Имея очень острый благовонный запах, алое употреблялся у восточных народов как драгоценный фимиам при богослужениях, для благовония в домах. Растет на мысе Доброй Надежды и островах Суматре и Цейлоне. Издавна это растение – предмет торговли на Востоке.

Описанное в Песни Песней алойное дерево надо отличать от кустарника африканского происхождения, разводимого в наших оранжереях, имеющего горький целебный сок, но не издающего аромата.

Ворон (5:11) – из-за глубокого черного с синим отливом цвета груди и крыльев ворон в Песни Песней служит образом красоты: «кудри его волнистые, черные, как ворон».

Фарсис – город на юге Испании, указывает на превосходное качество золота. В Фарсис плавали корабли Хирама и Соломона за драгоценными металлами, коих там были богатейшие залежи. Отсюда и сравнение: руки его... «наполнены Фарсиса». На еврейском языке здесь употреблено слово «топаз»: «Руки его – золотые кругляки, усаженные топазами». Топаз – драгоценный камень различных цветов. Самые лучшие топазы находятся в Восточной Индии.

Слоновая кость – возделывается из бивней слона. В Израиле стали часто изготовлять различные изделия и украшения из слоновой кости со времен Соломона. Престол Соломона был из слоновой кости. Ахав, царь Израильский, построил дворец из слоновой кости. В Пс. 44:9 упомянуты чертоги из слоновой кости.

Сапфир (блестящий, сияющий) – драгоценный камень, по своей красоте, блеску, твердости уступающий только алмазу. Цвет его глубоко лазурный, или васильковый, подобен небесному цвету. Сапфир был на судном наперснике первосвященника. В Апокалипсисе упомянут среди двенадцати камней, в основании Небесного Иерусалима. Древние добывали сапфир в Эфиопии и Индии.

Мрамор – очень твердый известковый минерал, поддается отличной полировке. Цвет бывает различный. С древних времен употребляется в строительстве. Невеста сравнивает в Песни Песней голени жениха с мраморными столбами.

Фирца (приятность, миловидность) – ханаанский город (Нав. 12:24), принадлежал впоследствии колену Манассиину. Фирца по местоположению, а может быть и по строениям, отличалась удивительной красотой, почему и сравнивается: «Прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца». По разделении Израиля на два царства, Иеровоам (931–910 гг.) сделал Фирцу столицей северного десятиколенного царства (3Цар. 14:17). Там пребывала столица при всех последующих израильских царях до Амврия, отца Ахава, который в 879 г. основал город Самарию и перенес туда столицу Израиля (3Цар. 16:23–24). Полвека Фирца была столицей северного израильского царства. Есть мнение исследователей, что столицей Фирца была избрана именно из-за своей красоты.

Царицы, наложницы, девицы (без числа) у Соломона. Слава восточных царей определялась, кроме всего прочего, и размерами гарема. Так что наличие большого гарема было и символом величия царя Соломона.

Ореховый сад (6:11) – единственное место в Библии, где упоминается орех. Родина орехового дерева – Персия. Оттуда оно перешло в Палестину, Грецию, Италию. Растет очень высоко, расцветает в апреле, а в сентябре плодоносит. При Соломоне орехи разводились в садах. Позднее обильно росли на берегах Геннисаретского озера. Древесина очень прочная, крепкая, отличный материал для столярных изделий. Плод в крепкой скорлупе. Орех – символ крепости, целомудрия и скрытой добродетели, чистоты, надежно защищенной от мира крепкой скорлупой.

Аминадав (6:12) – Священное Писание указывает на четырех Аминадавов. Аминадав – тесть первосвященника Аарона (Исх. 6:23). К нашему тексту этот Аминадав едва ли может иметь какое-нибудь отношение. Аминадав – один из предков царя Давида (Руфь 4:16). Также не имеет отношения к Песни Песней. Аминадав – один из братьев царя Давида (1Цар. 16:8). Его сыновья и внуки (а может и сам?) вполне могли быть среди знатных (вельмож) в окружении царя Соломона. Но такое толкование было бы скорее всего надуманным.

Аминадав из Кириаф-Иарима, в доме которого во времена пророка Самуила находился ковчег Завета после филистимского пленения и до перенесения его в Иерусалим (1Цар. 7:1; 2Цар. 6:3–15). Ковчег был поставлен на новую колесницу, и царем Давидом со множеством народа торжественно был перенесен во святой Иерусалим. Усмотреть указание на это священное событие в Песни Песней 6:12 будет вполне оправдано и даст основание к таинственному значению этого текста.

Хоровод Манаимский (7:1). Манаим, или Маханаим, город в Галааде на восточной стороне Иордана к северу от ручья Иавок. Название города означает два лагеря или два воинских полка, так как праотец Иаков по возвращении из Месопотамии встретил здесь ополчение ангелов. Выражение «хоровод Манаимский» может пониматься в двух значениях: или это указание на хоры или лики ангелов, явившихся Иакову в Маханаиме, или же здесь указывается на торжественные хороводы в воспоминание явления ангелов Иакову, чем и прославился город Маханаим. То и другое мнение может быть принято.

Дщерь Надавля, или дщерь именитая (7:2). Если остановиться на имени собственном, то Надав – это священник, сын Аарона, поднимавшийся с Моисеем на гору Синай, но позднее принесший чуждый огонь в скинии, за что был Богом лишен жизни.

Пшеница, с ворохом которой сравнивается чрево Суламифи (7:3). Это хлебное растение, в изобилии росшее в Палестине. Сама Святая Земля именуется землей пшеницы (Втор. 8:8).

Озерки Есевонские, что у ворот Батраббима. Есевон (изобретение) – город на восточной стороне Иордана, столица Сигона, царя Аморейского. Есевоном владели моавитяне, аморреи, израильтяне. Город расположился в горах. В скалах были высечены цистерны, одна из которых сохранилась поныне. С этими «озерками Есевонскими» и сравниваются глаза Суламифи. Цистерны в скалах Есевона, отражая небо, действительно напоминали глаза, устремленные к небу. Одновременно цистерны были и рыбными прудами.

Бат-раббим (дочь многих) – это ворота в Есевоне. Около этих ворот и находились рыбные пруды-цистерны. Название Бат-раббим могло указывать на большую населенность города Есевона.

Башня Ливанская, обращенная к Дамаску. Нет исторических сведений о такой башне. Возможно, Соломон имел в виду летний дворец на Ливане, слывший под названием башни, обращенной к Дамаску.

Кармил (гора сада) – одна из самых красивых гор Святой Земли. Это вершина одноименного хребта, выдающаяся северным концом своим в Средиземное море. На юг от нее находится Саронская долина. В горе много пещер и гротов. В отличие от вершин Ливанских гор, покрытых снегом, гора Кармил круглый год одета прекрасной зеленью, действительно, она, гора сада, где растут виноград, оливки, дубы... О красоте Кармила не раз говорится в Священном Писании (Мих. 7:14; Ис. 35:2). Потому и сравнивается голова Суламифи с цветущей красотой горы Кармил.

Гора Кармил уже после Соломона стала местопребыванием пророков Илии и Елисея. Там пророк Илия низвел с неба огонь на жертвенник и уничтожил жрецов Вааловых. Там же он помолился и пошел дождь после трех с половиной лет засухи. Там укрывались пророки от нечестивой Иезавели.

Пурпур, багряница. Пурпурная краска, весьма распространенная на Востоке, добывалась из сока известного рода раковин или улиток Средиземного моря, а иногда из сока насекомого, водящегося в одном из видов дубов. Багряный пурпурный цвет характерен для одеяний царей и других важных особ. Завеса храма и некоторые священнические одежды также окрашивались в пурпурный цвет. Волос Суламифи, как пурпур (7:6), свидетельствует о царственности, возвышенности.

Финиковая пальма, по-еврейски, Фамарь (Тамара). Высокое, стройное, прекрасное, благородное дерево. Именно ему уподоблен стан Суламифи. Растет на Святой Земле, в Египте, Аравии и во всей южной Азии. Самые прекрасные пальмы росли в Иерихоне (городе пальм), Енгадди и по берегам Иордана. Плоды – финики употребляются в пищу. Из них изготовляется очень ценный сироп. Листва перерабатывается в материалы. Дерево употребляется в топливо, а из волокон пальмы плетут нитки и веревки. Растет по 200 лет и более.

Пальмовая ветвь – символ победы. Пальмовые ветви несли перед победителем при его торжественном возвращении с поля битвы (Откр. 7:9). В празднике кущей евреи, согласно Закону, держали в своих руках пальмовые ветви (Лев. 23:40). Изображение пальмы чеканилось на древних еврейских монетах как эмблема Иудеи. Изображения пальмовых дерев были на дверях храма. Путешественники привозили со Святой Земли пальмовые ветви, почему их стали называть паломниками, а само путешествие к святым местам паломничеством.

Вечнозеленая, стройная, прекрасная пальма – символ библейского праведника (Пс. 91:13).

Мандрагоры – иначе называют их еще «майским яблоком». Низкое растение с широкими темно-зелеными листьями, с небольшими бледно-зелеными и красноватыми цветками. Плоды величиною с небольшое яблоко, красно-желтоватого цвета, с приятным сильным запахом зреют в мае-июне. Мандрагоры приятны на вкус, оказывают снотворное, иногда дурманящее и возбуждающее действие. Пробуждают плотскую любовь и содействуют разрешению от бесплодия, как в истории с Рахилью (Быт. 30:14–16). Суламифь приготовила своему Жениху приятные плоды любви: «Мандрагоры уже пустили благовоние, и у дверей наших всякие превосходные плоды, новые и старые: это сберегла я для тебя, мой возлюбленный!» (7:14).

Перстень, печать. У евреев часто печать располагалась на перстне и носилась на руке. Передача перстня с печатью с царской руки считалась высочайшей почестью в восточных странах. Образ перстня с печатью и употреблен в словах о любви таинственных жениха и невесты (8:6). Был также обычай ношения печати и на шее, когда она лежала на груди у сердца.

Ваал-Гамон (Господь множества) – место, где Соломон имел обширный виноградник. Более в Священном Писании это место нигде не упоминается. Некоторые отождествляют его с городом Валамоном (вблизи Дофама), упомянутым в Книге Иудифи (8:3). Есть мнение, что «Ваал-Гамон» должен пониматься в нарицательном значении как «Господа множества народов» и относиться либо к царю Соломону, либо к Мессии.

Горы бальзамические (горы ароматов), куда приглашает бежать, подобно серне или молодому оленю, таинственному жениху невеста, едва ли можно обозначить конкретно в географии Святой Земли. Скорее всего, это поэтическое выражение, имеющее свое духовное значение.

В книге «Семь дней на Святой Земле» мною описывается, как открылась перед нашим взором удивительная красота Святой Земли. Но прежде она открылась во всем торжестве и во всей полноте в книге Песнь Песней. Это красота, указующая на красоту Царства Божия. В этой части толкования мы познакомились с видимыми, зримыми образами, а теперь с помощью Божией перейдем к тем тайнам, которые они прообразуют. И тогда святая брачная песнь откроет нам тайны Божественного брака во Царствии Божием.

А теперь, обозрев двор язычников, оставьте доступное всем, примите обрезание с Авраамом, покоритесь Закону Моисея, вслушайтесь в речи пророков, войдите в двор Израилев и состранствуйте и спутешествуйте Израилю-Ветхому в пути его к Мессии.

В сей двор уже не войдешь просто так, принимая внешне-буквальное значение Песни Песней. Оставив буквальное, вы должны пройти через священную ограду таинственного иносказания. Там вы узрите тайну любви Бога и Его первенца из народов святого Израиля Божия. История любви Соломона и Суламифи явит вам священную историю древнего Израиля.

Так понимала Песнь Песней ветхозаветная церковь и синагога. Так понимает ее талмудическая письменность. Так объяснял ее в христианстве блаженный Августин в своей книге «О граде Божием».

На понимание блаженным Августином Песни Песней как аллегорическом изображении истории Израиля указывают ряд экзегетических пособий: Толковая Библия А. П. Лопухина, Цёклер [128] и другие. Однако ни исторического толкования, ни даже прямого указания на него у блаженного Августина во «Граде Божием» нет. Блаженный Августин скорее указывает на мессианско-экклезиологическое значение Песни Песней. Так в самом Соломоне и в обетованиях, данных Давиду в сыне его, которые вовсе не исполнились на Соломоне, блаженный Августин видит указания на Христа и пророчества о Нем [17, кн. 17, гл. 8, гл. 13].

Свое понимание книги Песнь Песней бл. Августин излагает так: «Вслед за тем Песнь Песней представляет некоторое духовное наслаждение святых умов в союзе этого Царя и Царицы Града, т.е. Христа и Церкви. Но наслаждение это представлено под аллегорическими покровами, чтобы пламеннее желалось и приятнее обнаруживалось, и стал бы видимым жених, которому в той же Песни говорится: Правость возлюби Тя (Песн. 1:3), и невеста, которой там же говорят: Любы во сладостех твоих (7:6). Проходим многое молчанием, чтобы удержать настоящий труд в границах».

Здесь и в других местах (13,21; 15,22; 16,2; 20,21), блаженный Августин вполне приводит общепринятую в христианской Церкви интерпретацию Песни Песней на Христа и Церковь.

Усмотреть историческое понимание книги бл. Августином можно разве лишь таким (довольно искусственным) образом: он говорит, что Песнь Песней указывает на союз Царя и Царицы Града. А в своей книге бл. Августин и раскрывает историю Града Божия от самого начала, от Адама, Евы и первых людей. Тогда можно предположить, что и Песнь Песней есть таинственно-аллегорическое раскрытие истории Града Божия.

Суть исторического прочтения книги в том, что Песнь Песней в образах Соломона и Суламифи воспевает любовь Ягве и Израиля. Бог любит свой народ. Израиль же прекрасен в Боге. Они стремятся друг к другу, и в мессианское время они навсегда соединятся. А теперь Израиль еще несовершен, часто теряет Бога или даже вовсе отступает от Него. Тогда и Бог отступает от Израиля, ввергая его в различные бедствия (в основном, плен и рассеяние). Но падший Израиль вновь вспоминает Ягве, своего Бога, ищет Его, томится по Нему, и тогда Ягве вновь обращается к Израилю, спешит к нему Своею помощью.

Попытка усмотреть в Песни Песней иносказательную летопись ветхозаветного Израиля, конечно, малоосновательна. Много натянутости и искусственности в отождествлении различных образов и событий Песни Песней с конкретными историческими лицами и событиями. Поэтому таких толкований можно составить целый ряд и едва ли возможно будет доказать и утвердить одно перед другим.

Но весьма оправдан, благочестив и назидателен противоположный подход. Песнь Песней не есть иносказательная летопись, которую надо расшифровать, да и зачем это нужно, если летопись Израиля уже есть. Не узнавать же из Песни новые события, о которых умолчали исторические библейские книги! А, наоборот, Песнь Песней глубже осмысливает и дивно воспевает уже известные нам события священной истории Израиля, позволяет духовно-назидательно осмыслить и воспринять эти события, лучше уяснить их догматическое значение в истории домостроительства спасения. И тогда нет ничего странного в том, что один и тот же образ из Песни Песней прилагается к совершенно различным (иногда и не связанным друг с другом) событиям.

С четырьмя особенно яркими и значимыми событиями истории Израиля можно соотнести священную Песнь Песней. Ради них она и писалась, и воспевалась:

1. Исход Израиля из Египта (Пасха).

2. Великолепие Давидо-Соломонова царства (рай земной).

3. Вавилонский плен и возвращение из него (потерянный и вновь обретенный рай).

4. Грядущее Царство Мессии (Пасха Вечная, Небесный Иерусалим).

В историческом толковании мы воспользовались такими комментариями (толкованиями):

1) Бл. Августин, «О граде Божием» [17].

2) Ориген, «Две беседы на Песнь Песней» [30].

3) Св. Григорий Нисский, «Точное изъяснение Песни Песней Соломона» [22].

4) Бл. Феодорит Кирский, «Толкование на Песнь Песней» [45].

5) Мидраш. Der Midrasch Schir-ha-Schirim, ubers v. A. Wunsche, Leipz., 1880 (Библия Лопухина [70]).

6) Толкование раввина Раши [47].

7) Jerusalemer Bibel [13] и почти воспроизводящая это толкование Библия с комментарием издательства «Жизнь с Богом», Брюссель [52].

Толкования из Мидраша и раввина Раши взяты только в той мере, в которой они не противоречат святоотеческому христианскому пониманию. Взяты же они по причине наличия в них отголосков ветхозаветного понимания книги Песнь Песней.

1:1 Да лобжет мя от лобзаний уст своих: яко блага сосца твоя паче вина.

1:1 Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина.

Ягве любит первенца Своего от народов святого Израиля. Ягве возлюбил его как свою Невесту. После дремания детства пробуждается неведомое чувство и томление в груди невесты. Тревожится и вздрагивает, смущается сердце ее, но крепнет чувство. И начинают взывать уста: Да лобзает он меня лобзанием уст Своих!

Прошли века с того времени, как праотец Иаков со своим большим семейством переселился в Египет к сыну, могущественному правителю Иосифу. Там, в Египте и прошло «детство Израиля», потомков Авраама, Исаака и Иакова. Там, среди вековых пирамид египетской пустыни, у берегов великого Нила, пробуждалась девственная любовь к Ягве, которого народ еще не знал по имени, как невеста не знает имя будущего своего жениха. Но грудь рождающегося народа уже наполнялась томлением к Неведомому Богу своих отцов – Авраама, Исаака, Иакова, к неведомой таинственной Обетованной Земле, где никто из них еще не был, но все знали, что там – брачный чертог, там соединится с ними и будет жить в любви таинственный Жених, Бог отцов их.

«Спустя долгое время, умер царь египетский. И стенали сыны Израилевы от работы и вопияли, и вопль их от работы восшел к Богу. И услышал Бог стенания их, и вспомнил Бог завет Свой с Авраамом, Исааком и Иаковом. И увидел Бог сынов Израилевых, и призрел их Бог» (Исх. 2:23–25). Так воззвал Израиль из Египта, как Суламифь к Соломону: Да лобжет мя от лобзаний уст своих.

...Еще вопиял Израиль, а в Синайской пустыне на Хориве уже загорелся куст, Купина Неопалимая. Уста огненной любви Ягве уже заговорили с пастухом Моисеем, с другом Жениха, которому поручил Ягве привести к Себе в Свои Чертоги Невесту.

«Любящий сын говорит отцу и отец сыну: дай мне лобзание (поцелуй меня). Целуют иные друг у друга руки и плечи; близкие же и особенно жених с невестою целуются прямо и горячо в уста. Вот такого-то искреннего поцелуя Соломон и просит у Отца Небесного» (р. Раши). А Соломон говорит здесь, как указывает р. Раши, от лица народа израильского, желающего этого целования Божия.

Иные же раввины указывают и на ту мысль: «Соломон знал, что Израиль, при получении закона, не мог, от сияния славы Божией, слушать глаголы Божии, почему просил, чтобы один Моисей говорил с Богом, – так и было. Но Господь сказал, что Он воздвигнет им Пророка, который возглаголет им устами к устам и научит их всему истинному и спасительному. Соломон, горя нетерпением – желая скорее видеть сего Пророка, услышать Его сладкия слова, обращается к Отцу Небесному с помянутою священною речью: Да лобжет мя от лобзаний уст своих» [47]. Читайте об этом во Втор. 18:15–18.

Так от томления о лобзании невидимого Ягве Израиль восходил к томлению о лобзании грядущего Мессии-Пророка, когда Ягве в Сыне Своем устами к устам будет говорить со своим народом и в воплощении даст целование уст Своих.

1:1 Яко блага сосца твоя паче вина.

1:1 Ибо ласки твои лучше вина.

Желает Израиль лобзания Ягве, ибо блага сосца Твоя, Господи, паче вина, ибо ласки твои лучше вина. Молоко от сосцов матери суть Слово Божие, которого жаждет Израиль, единственный народ, с которым в те древние времена говорил Бог устами Своих пророков. Два материнских сосца – не что иное, как две скрижали с начертанным на камне десятисловием Ягве, от которого питался Божественным Законом Израиль – первенец Божий. Более лучшего вина веселило Божественное Слово верующих израильтян.

Яко блага сосца твоя паче вина. «Что это значит – говорит раввин Раши, – как не то же, что усмотрели мы выше, – именно: Соломон желал, чтобы сам Бог коснулся его уст, то есть вложил бы в его уста свое священное слово, которое, как говорит он, лучше вина, и которое потечет в мессианское время в изобилии, как течет млеко из сосца матери, и ничто не веселит более человека, как вино; потому-то Соломон и просит об этом, желая как бы упиться словом Божиим» [47].

Молоко материнских сосцов – двух скрижалей указывает на духовную юность Израиля. «Когда Израиль был юн, Я любил Его (говорит Ягве), и из Египта вызвал сына Моего» (Ос. 11:1). Это молоко Закона сменилось потом на совершенное ведение, на веселье вина пророческих вещаний о грядущем Мессии.

1:2 И воня мира твоего паче всех аромат. Миро излиянное имя твое: Сего ради отроковицы возлюбиша тя.

1:2 От благовония мастей твоих имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя.

Имя твое как миро – здесь на еврейском языке поэтическая аллитерация. «Шем» – имя, «шемен» – масло. Масло здесь переведено как «миро». Имя Божественного Жениха изливает духовную радость, символизируемую разлитым миром. Священное имя Ягве (Сущий), открытое Моисею у Неопалимой Купины, сообщило радость Израилю и даже другим народам, усладило духовным ароматом ищущих Бога.

Под словом «благовонное миро, – говорит раввин Раши, – следует также понимать слово Божие: как миро – благовонный елей врачует тело наше, так и слово Божие врачует нашу душу. В следующих же словах миро излиянное имя Твое, надобно понимать не буквальное миро, а священный день синайского законодательства, в который разлилось лучшее благоуханное миро по всему свету, то есть Слово Божие. Известно, что запах елея слышится более тогда, когда разливают его из сосуда в сосуд; так и тут: священный закон, до синайского законодательства, был как бы в сосуде закупорен, то есть никому не был известен; но когда он дан был Израилю на Синае, тогда все народы ощутили ароматный запах его, то есть узнали его, – узнал даже язычник и блудник; это усматриваем из следующих слов. Сего ради отроковицы возлюбиша тя. А какие это отроковицы? Это блудница Раав и язычница Сепфора, сделавшаяся достойнейшею женою Моисея; оне-то, как и многия другия, услышав благовоние мира – слово Божие, прогремевшее на Синае, познали Господа» [47].

Отроковицы–девицы, в отличие от Невесты – суть иные народы, живущие окрест него. И из них многие возлюбили Ягве, Жениха Израилева и Бога своего.

1:3 Привлекоша Тя: вслед Тебе в воню мира твоего течем. Введе мя Царь в ложницу свою: возрадуемся и возвеселимся о тебе, возлюбим сосца твоя паче вина: правость возлюби тя.

1:3 Влеки меня, мы побежим за тобою; – царь ввел меня в чертоги свои, – будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; достойно любят тебя!

В этих словах усматривается готовность Израиля идти вслед Господа.

Влеки меня – этим означается призывающая благодать Божия, влекущая людей к Богу, но не принуждающая их. Мы побежим за тобою – свободный отклик Израиля на зов Ягве.

Царь – например, в сирийских песнях, жених и невеста часто именуются царем и царицей. В христианском таинстве венчания на жениха и невесту возлагаются золотые венцы, напоминающие царские.

Ягве часто именуется Царем Израиля. «Господь Бог Ваш – Царь ваш» (1Цар. 12:12; Ис. 6:1.5; Иер. 23:2; Иез. 34:11–16). Но еще чаще Господь именуется Царем после вавилонского плена (Авд. 1:21; Зах. 14:9; Мал. 1:14 и др.).

Ложница, или чертоги – это святой Иерусалим, или лучше сам Иерусалимский храм – место пребывания и покоя Ягве. Место – где Он являлся Своей Невесте – святому Израилю в лице его первосвященника. Туда устремлялись и девицы, ибо там был и двор язычников. Тех язычников, которые, оставляя своих идолов, устремлялись к Единому и Истинному Богу.

Увлекаемый Господом, Израиль говорит: «Ты, Ягве, повлек меня за собою, когда я был в Египте, и я поспешил вслед Тебя, так что не успел заготовить в путь хлеба, и за это послушание Ты ввел меня в свой чертог, в город Иерусалим» [47].

Эти слова можно отнести и к плененным в Вавилоне иудеям, сердца которых тосковали по чертогам Господним, по храму святого Иерусалима. «При реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе...» (Пс. 136:1). Царь ввел меня в чертоги свои – «так говорит Господь Саваоф: снова переполнятся города Мои добром, и утешит Господь Сион, и снова изберет Иерусалим» (Зах. 1:17). Иудеи ждали, когда они вновь будут позваны в Иерусалим, теперь уже из Вавилона, как некогда из Египта.

Возрадуемся и возвеселимся о Тебе и возлюбим сосца твоя паче вина – радость иудеев при возвещении им вести о спасении. «Возвеселится сердце их, как от вина; и увидят это сыны их и возрадуются; в восторге будет сердце их о Господе» (Зах. 10:7).

1:4 Черна есмь и добра, дщери Иерусалимския, якоже селения кидарска, якоже завесы Соломоновы.

1:4 Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы.

Между Суламифью – простой провинциальной девицей, смотрительницей виноградника и столичными дочерьми Иерусалима некое противопоставление. Это указание на внешне не видный и не блистательный израильский народ и его великое древнее окружение: Египет, Сирия, Ассирия, Вавилон.

Чернота и смуглость Суламифи сравнивается с черными войлочными шатрами кидарян (кочевая измаильтянская народность). По-еврейски «кидар», как и «кидрон», выражают черноту, темноту. Красота Суламифи сравнивается с завесами Соломоновыми (вероятно, в царских шатрах его при летнем загородном отдыхе).

Мидраш противопоставление черноты и красоты Суламифи объясняет многоразличными грехопадениями и восстаниями Израиля.

Например, противление евреев Богу в Египте, о котором пишет пророк Иезекииль: «Я Господь Бог ваш. Но они (евреи) возмутились против Меня и не хотели слушать Меня; никто не отверг мерзостей от очей своих и не оставил идолов Египетских. И Я сказал: изолью на них гнев Мой, истощу на них ярость Мою среди земли Египетской» (Иез. 20:7–8). От этой черноты и нечистоты, которой осквернил себя Израиль в Египте, Господь очистил его кровью пасхального агнца и обрезанием. «И проходил Я (Ягве) мимо тебя, и увидел тебя брошенную на попрание в кровях твоих... И проходил я мимо тебя, и увидел тебя, и вот, это было время твое, время любви; и простер Я воскрилия риз Моих на тебя, и покрыл наготу твою; Я поклялся тебе и вступил в союз с тобою, говорит Господь Бог, – и ты стала Моею. Омыл я тебя водою и смыл с тебя кровь твою и помазал тебя елеем. И надел на тебя узорчатое платье... и была (ты) чрезвычайно красива, и достигла царского величия. И пронеслась по народам слава твоя ради красоты твоей...» (Иез. 16:6.8–10.13–14).

По мнению же многих раввинов, здесь говорится о черноте Израиля ввиду поклонения его золотому тельцу в Хориве после исхода из Египта. Это исповедует Израиль, говоря подобно Суламифи: черна я действиями своими, – идолопоклонством, но красива, ибо есть во мне и прекрасные черты.

Раввин Раши: «Я черна, говорит душа Соломона, то есть грязна многими беззакониями (намекает на многочисленных языческих жен, введших его в идолопоклонство и тем очернившим его). ...Да если бы мы были и слишком черны, то имеем великих святых мужей: Авраама, Исаака и Иакова; есть у нас святые жены, о которых говорит Соломон: «дщери Иерусалимския, – якоже селения кидарска»: жены сии: Сарра, Реввека, Рахиль и Лия; оне красивы, как шатры и завесы Соломона: вот молитвами их и мы убелимся, – спасемся» [47].

Мидраш в противопоставлении черноты и красоты Суламифи видит еще противоположность будней и субботы, простых дней года и дня очищения (Йом-Киппур), века настоящего и века будущего.

Блаженный Феодорит в словах Суламифи о своей черноте, но тут же и о красоте, усматривает указание на «языческую неплодящую церковь», которая ко времени Соломона проявила особенное стремление к религиозному и всякому иному единению с Израилем. Таково посещение Соломона царицей Савской, которая, по мнению блаженного Феодорита, являлась образом всех благонамеренных и честных язычников, оправдавшихся без закона, по апостолу (Рим. 2:14–15) (бл. Феодорит, толк. на 3 кн. Царств, вопр. 33). Чернота означает идолопоклонство этих язычников, а красота – то неугасшее искреннее стремление к Богу и истине, к благочестию и вечному.

Суламифь указывает и на причину своей смуглости и черноты:

1:5 Не зрите мене, яко есмь очернена, яко опали мя солнце; сынове матери моея сваряхуся о мне, положиша мя стража в виноградех: винограда моего не сохраних.

1:5 Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, – моего собственного виноградника я не стерегла.

Здесь Суламифь указывает на причину своей черноты. Ее опалило солнце. Сыновья матери ее разгневались на нее и поставили стеречь чужие для нее виноградники. Своего виноградника она при этом не устерегла.

Солнце и зной его лучей означают здесь невзгоды и бедствия этого мира, в которые попадал Израиль на своих исторических путях.

Поясняя слова поставили меня стеречь виноградники, Мидраш говорит: «Сделали меня, говорит Моисей, судьей споров дочерей Иофора, а моего собственного виноградника я не стерег, то есть не имел возможность принять на себя дело моих братьев в Египте» [70].

Иерусалимская Библия [13] видит здесь указание на времена вавилонского плена. Сыновья матери моей – халдеи, разрушившие Иерусалим и пленившие иудеев (разгневались на меня, или сваряхуся о мне). Халдеи – братья Израиля, так как они потомки того родства, которое оставил в свое время в Уре Халдейском праотец Авраам. Халдеи поставили иудеев стеречь виноградники на «земле чуждей», подвергли их рабству в плену на реках вавилонских – собственного виноградника Святой Обетованной Земли я не стерегла. Как Адам и Ева не уберегли, не устерегли от змия рай, так Израиль не уберег виноградник своей истинной веры, постоянно впадая в идолопоклонство. А не устерегши свой виноградник, Израиль и вовсе лишился его, и теперь уже должен был в земле чужой возделывать чужие виноградники.

Но хотя и очернился Израиль идолопоклонством, хотя и очернился, весьма пострадав в плену вавилонском, опалился солнцем – Навуходоносором, но красив мужем желаний Даниилом, красив бесстрашными тремя отроками, украшен Ездрою и Неемией, красив пробудившимся желанием народа к Богу отцов своих, к Ягве возлюбленному.

1:6 Возвести ми, егоже возлюби душа моя, где пасеши? где почиваеши в полудне? да не когда буду яко облагающаяся над стады другов твоих.

1:6 Скажи мне, Ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень? к чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих?

Ягве – Пастырь Израиля (Пс. 22:1), которого любит душа моя, то есть лучшие из народа израильского, а где-то в глубине души и каждый из них, оказавшихся у шатров и пастбищ чужих. И вот дщерь Сиона вопрошает Ягве: Где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень? Скажи мне, Возлюбленный, где и как будешь пасти меня? Среди ли чужих людей в Вавилоне? Или в полдень, среди зноя?

Здесь следует разуметь страдания, которые евреи должны были переносить в Вавилоне. Словами к чему мне быть скиталицею возле стад товарищей Твоих? Израиль как бы с негодованием вопрошает о причине своего оставления и как бы так говорит: ведь другие пастыри не покидают своих овец; зачем же Ты, Ягве, оставляешь избранное стадо свое?

Стада товарищей – языческие народы, среди которых Израиль – дщерь Сиона оказалась скиталицею. Вопрошая Возлюбленного, Израиль уже слышит трепетно в душе своей: «Возвращайся, дева Израилева, возвращайся в сии города твои. Долго ли тебе скитаться, отпадшая дочь?» (Иер. 31:21–22). И полдень зноя твоих страданий превратится в полдень твоего счастья и блаженства. И тогда Я тебя упасу и буду водить к злачным пажитям (Пс. 22:2).

На вопрошание и томление своей души Суламифь слышит ответ:

1:7 Аще не увеси самую тебе, добрая в женах, изыди ты в пятах паств и паси козлища твоя у кущей пастырских.

1:7 Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских.

Раввин Раши видит здесь ответ Ягве (Жениха) Израилю, утратившему своего Пастыря и смутившемуся своей отверженностью в Вавилоне перед всеми народами. Ягве говорит: «Если ты не знаешь, возлюбленная Моя, добрая Моя, и смущаешься этим, то иди в пятах паств», то есть ступай по стопам своих предков; возьми в пример пророка Моисея; вспомни, как он пас стадо на земле чуждой и однако не тужил он и там, был верен Мне, и Я прославил его. Поступай так и ты, живя на земле чуждой, не забывай Меня, и Я прославлю тебя» [47].

Под шатрами пастушескими можно разуметь гору Сион, местопребывание царей израильских. Там Ягве вновь хочет собрать свое стадо.

Иначе еще этот ответ можно отнести к дочерям Иерусалима. В их ответе Суламифи, очерненной солнцем смуглолицей хранительнице виноградника, потерявшей и ищущей своего возлюбленного, наивно полагающей, что царь может пребывать со стадами, слышится то недружелюбие, которым встречали в своей среде иудеи прозелитов из язычников, очерненных долгим пребыванием в идолопоклонстве, а теперь с наивной простотой ищущих истинного Бога в Израиле. Только такие богопросвещенные мужи, как Илия, Елисей, Даниил и некоторые иные пророки уже тогда разумели радость единения Израиля с остальным человечеством (роскошных дочерей Иерусалимских со смуглолицей Суламифью).

И вот появляется Соломон, не взирает на иронию высокопоставленных дочерей Иерусалимских, и восторженно восхваляет свою возлюбленную Суламиту:

1:8 Конем моим в колесницех фараоновых уподобих тя, ближняя моя.

1:8 Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя.

Несколько странное и неожиданное для нас сравнение является однако обычной и возвышенной похвалой женской красоте у аравийских поэтов и Теокрита. Стройность, красота и живость Суламифи сравниваются с колесницей фараоновой.

Кроме указания на красоту, святые отцы усматривали здесь указание на переход Израиля через Чермное море и потопление в нем войска и колесниц фараоновых. Так, толкуя слова пророка Аввакума (3:8), бл. Иероним Стридонский говорит: «Как Иордан и Красное море изсушил Ты, сражаясь за нас, не потому, что гневался на реки и море, и не потому, что неодушевленные предметы могли навлечь чем-либо гнев (Твой); так и теперь, восходя на колесницы свои, схватывая лук, Ты даешь спасение народу Твоему, и навеки исполнишь клятвы, которыми Ты клялся отцам нашим и народам».

Св. Григорий Нисский находит здесь не сравнение Невесты с конями в колеснице фараоновой, а с конями в колеснице противостоявшей колесницам фараоновым и погубившим их. Св. Григорий пишет: «Посему если в воинстве египтян наибольшую силу составляла конница; то ей противопоставленную невидимую силу, которой совершена победа над египтянами, Слово наименовало конями. Ибо и они чувствовали, кто борется с ними и взывали друг к другу: «Господь поборает на египтяны; бежим от лица Господня» (Исх. 14:25). Явно же, что истинный военачальник, сообразно с военным уготовлением сопротивников, вооружил собственную Свою силу. Посему была некая невидимая сила, чудесами на море соделавшая погибель египтян; ее-то Слово и наименовало конями. И мы предполагаем, что это было ангельское воинство, о котором говорит пророк: «Яко всядеши на кони Твоя, и яждение Твое спасение (Авв. 3:8)». В словах святой Песни Конем моим в колесницех фараоновых уподобих тя, ближняя моя, можно усмотреть сравнение вавилонского плена с египетским рабством. О возвращении с рек вавилонских пророк Исаия говорит: «Тогда для остатка народа Его, который останется у Ассура, будет большая дорога, как это было для Израиля, когда он выходил из земли Египетской» (Ис. 11:16). Пророк даже обличает находившихся в плену и не воспоминавших об избавлении из Египта: «Так говорит Господь, открывший в море дорогу, в сильных водах стезю, выведший колесницы и коней, войско и силу; все легли вместе, не встали; потухли как светильня, погасли. Но вы не вспоминаете прежнего и о древнем не помышляете» (Ис. 43:16–17). Ягве спасет плененных в Вавилоне, как некогда спас Свой народ из Египта. «Посему, вот наступают дни, говорит Господь, когда уже не будут говорить: «Жив Господь, который вывел сынов Израилевых из земли Египетской», но: «жив Господь, Который вывел и Который привел племя дома Израилева из земли северной и из всех земель, куда Я изгнал их», и будут жить на земле своей» (Иер. 23:7–8).

1:9–10 Что украшены ланиты твоя яко горлицы, выя твоя яко монисты; подобия злата сотворим ти с пестротами сребра.

1:9–10 Прекрасны ланиты твои под подвесками, шея твоя в ожерельях; золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блестками.

Раввин Раши указывает «что здесь Соломон говорит о разных драгоценных вещах, каковы ожерелья, золотые подвески, которыми украшались дщери Израиля. Но спросят: откуда взяли такое богатство евреи? У египтян и особенно у тех, которые погнались за ними в погоню. Можно ли после того сомневаться, что сам Бог являлся скорым помощником Израилю у Чермного моря! Поистине, Он быстрее коня спешил на помощь людям своим» [47].

Мидраш видит в этих драгоценных украшениях Суламифи различные части Священного Писания, которыми был украшен древний Израиль.

Подвески (баттарим, нитка жемчугов) – Закон (Пятикнижие Моисея). Ожерелья (шнур драгоценных камней на шее) – Пророки. Золотые подвески – Агиографы. Серебряные блестки (крапинки) – сама Песнь Песней.

1:11–13 Дóндеже (будет) царь на восклонении своем, нард мой даде воню свою. Вязание стакти брат мой мне, посреде сосцу моею водворится: Грезн кипров брат мой мне в виноградех Енгаддовых.

1:11–13 Доколе царь был за столом своим, нард мой издавал благовоние свое. Мирровый пучок – возлюбленный мой у меня, у грудей моих пребывает. Как кисть кипера, возлюбленный мой у меня в виноградниках Енгедских.

По объяснению раввина Раши мысль здесь такова: Бог еще не успел приподняться с престола величия (доколе царь был за столом своим), в день Синайского законодательства, не успел еще оставить небесный совет ангелов о даровании Израилю Закона, а Израиль уже издавал благовоние свое, но не Ягве, Жениху своему, а сотворил золотого тельца и поклонился ему вместо Бога-Ягве. И вот, для очищения от сего чуждого благовония, дается Израилю Мирровый пучок (вязание стакти) Возлюбленный мой у меня, у грудей моих пребывает, Закон, данный на Синае, сравнивается Соломоном с сосцами. Два сосца Божии означают две каменные скрижали, находившиеся у груди Божией в божественной скинии, в ковчеге Завета.

Иначе нард, вязание стакти, кипер и благоухание, распространяемое ими, символизируют радость возвращения иудеев из вавилонского плена в Святую Землю и пребывание на ней Израиля (Суламифи) в единстве любви с Ягве, Женихом и Богом своим. Мирровый пучок теперь у груди невесты. Кончилось время томительного искания его у рек вавилонских. Нет больше нужды стеречь чужие виноградники. Теперь Израиль в виноградниках Енгедских («Источник козленка» – плодородный оазис на западном берегу Мертвого моря) у себя в отечестве, в духовном оазисе в Земле Святой.

Далее следует взаимное восхваление и выражение любви Жениха и Невесты:

1:14–15 Се, еси добра, искренняя моя, се еси добра: очи твои голубине. Се, еси добр, брат мой, и еще красен:

1:14–15 О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные (глаза твои голубицы. – Эфрос). О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен!

Ягве ублажает и восхваляет возлюбленную Свою дочь Сиона, народ Израильский. Восхваляет Он дочь Сиона «за ея готовность принять закон, которого она еще не знала, а уже вызвалась принять и хранить, сказав на Синае: «вся, елика рече Бог, сотворим и послушаем»; значит, что духовными очами Израиль уже предвидел благость закона, который казался тягостным для других народов» [47]. Важный момент – Израиль принял Закон не потому, что он благ, а потому, что он дан ему Богом Ягве, Возлюбленным его. А все, что от Бога, то и благо. Нелюбящий же Бога будет сначала сам решать – благ Закон или нет, принимать его или нет. Вот эту-то прозорливость Израиля, готового принять и считать благим еще не полученный и неизвестный Закон, и хвалит Ягве, говоря: очи твои голубине.

С другой стороны, говорит раввин Раши: «Дщерь Сиона достойно похваляется Господом; несмотря на ея виновность – поклонение золотому тельцу; ибо она вполне искупила свою вину; известно, что Израилем для построения скинии собрано было золота гораздо больше, чем для слития тельца; не достоин ли после всего этого прощения Израиль и не достойно ли похваляет и прославляет Господь дщерь Сиона, называя ее прекрасною и возлюбленною» [47].

Сравнение глаза твои голубицы, которым Ягве хвалит и восхищается Своею Невестою, означают, по Мидрашу, что благочестивые израильтяне в посещениях своих храма в праздники и во многих других отношениях уподобляются голубям.

Дочь Сиона, высоко ценя благость Божию и милосердие, ответно славит Господа: О, ты прекрасен, Возлюбленный мой, и любезен!

Говоря о Невесте, Жених уточняет: искренняя (ближняя) моя прекрасна. Говоря, что Жених (брат мой) прекрасен, Невеста ничего не уточняет, восхваляя его. Мидраш объясняет это тем, что у Ягве (Возлюбленного) кроме Израиля («ближняя») есть и иные народы («дальние»), а у Израиля (Невесты) нет иного Бога, и только Его, Ягве, одного считает достойным любви.

1:15–16 Одр наш со осенением, преклади дому нашего кедрови, доски наша кипарисныя.

1:15–16 И ложе у нас – зелень; кровли домов наших – кедры, потолки наши – кипарисы.

И ложе у нас – зелень – плодородие обетованной Святой Земли. Соглядатаи Моисея доложили ему: «Мы ходили в землю, в которую ты посылал нас; в ней подлинно течет молоко и мед, и вот плоды ее» (Чис. 13:28). Виноградную кисть, которую они принесли, чтобы показать плодородие Обетованной Земли, пришлось нести вдвоем на шесте.

Особое плодородие земли было дано израильскому народу и по его возвращении из вавилонского плена. Ягве говорит Своему народу: «Дарую им и окрестностям холма Моего благословение, и дождь буду ниспосылать в свое время; это будут дожди благословения. И полевое дерево будет давать плод свой, и земля будет давать произведения свои; и будут они безопасны на земле своей (одр наш со осенением Всевышнего), и узнают, что Я Господь, когда сокрушу связи ярма их и освобожу их из руки поработителей их» (Иез. 34:26–27). «Я буду росою для Израиля», – говорит Ягве, – «он расцветет, как лилия, и пустит корни свои, как Ливан. Расширятся ветви его, и будет красота его, как маслины, и благоухание от него, как от Ливана» (Ос. 14:6–7).

Кровли домов наших – кедры, потолки наши – кипарисы – это о построении Иерусалимского храма и дворца царя Соломона, так как именно из этих деревьев они были построены. Указывается здесь и на восстановление храма иудеями по их возвращении из вавилонского плена. Храм – священное пристанище израильского народа и благодатное обиталище Ягве, поэтому и Жених, и Невеста называют дом нашим, там они вместе обитают, там ложе их, там упокоивалась душа благочестивого израильтянина в Боге своем.

2:1–2 Аз цвет польный и крин удольный. Якоже крин в тернии, тако искренняя моя посреди дщерей.

2:1–2 Я нарцисс Саронский, лилия долин! Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами.

Ягве, возлюбленный Жених – роза или нарцисс Саронский, Он – лилия долин! Иногда это сравнение относят и к невесте – Израилю, который далее именуется лилией между тернами.

Раввин Раши: «Этими словами Соломон изображает цветущее состояние Израиля своего времени, уподобляя царство свое прекрасному цветку, распустившемуся подобно пышному розану. Он (Соломон) как бы сказал: «Я, а в лице моем и со мною весь Израиль, теперь блаженствуем, процветаем как роза, растущая в долине, которую солнце не опаляет; живя среди народов окружающих нас, мы невредимы, никто из них не в силах обидеть нас, ибо Сам Ягве защищает нас» [47].

Возлюбленная сравнивает себя с нарциссом и лилией, а Возлюбленный идет еще дальше: она – лилия между тернами, Он любит только ее. Девицы, уподобленные тернам – языческие народы вокруг Израиля Божия. Ему говорит Ягве: «Ибо ты народ святый у Господа, Бога твоего; тебя избрал Господь Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле» (Втор. 7:6).

«О, Владыко Господи! ...из всех цветов во вселенной Ты избрал Себе одну лилию… из всех многочисленных народов Ты приобрел Себе один народ, и возлюбил его, дал ему закон совершенный» (3Езд. 5:23.24.27).

Нарциссом Саронским, прекрасной лилией, по сравнению с которой все остальные цветы, что тернии, – таково было чудное и славное время Давидо-Соломонова царства.

Но далее Соломон видит и будущее бедственное состояние Израиля:

2:3 Яко яблонь посреде древес лесных, тако брат мой посреде сынов: под сень его восхотех и седох, и плод его сладок в гортани моем.

2:3 Что яблоня между лесными деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей.

Как яблоня, растущая в лесу, бывает мало заметна для людей: так и возлюбленный мой Израиль не будет знаменит между иноплеменниками, среди которых будет обитать. После Соломона Израиль как государство явно померк между другими народами. Незаметная яблоня среди лесных деревьев.

Слова под сень его восхотех и седох означают, что хотя Израиль и будет в плену между иноверными (великими лесными деревьями), но и там он не забудет Господа, и Бог не забудет его. Мидраш говорит: «Бог так любит Израиля, что Он ради его решился оставить небесный престол, сошел на землю и поселился в тени дуба, как сказано: под сенью его седох» [70].

Хотя и не виден теперь Израиль среди народов, деревьев лесных, но стремится только к своей яблоне и плоды ее сладки для гортани его. «Как вожделенны жилища Твои, Господи Сил! Истомилась душа моя, желая во дворы Господни; сердце мое и плоть моя восторгаются к Богу живому» (Пс. 83:2–3). Столь сладки плоды Божественной Яблони – Ягве Возлюбленного верным чадам израильским.

Я нарцисс Саронский, лилия долин! Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами. Этими словами Соломон пророчески воспевает и грядущую эсхатологическую эру, когда «возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс; великолепно будет цвести и радоваться, будет торжествовать и ликовать» (Ис. 35:1–2). В то время Божественный Нарцисс обращается к своей таинственной лилии (Ягве – к Израилю Божию): «Я буду росою для Израиля; он расцветет, как лилия, и пустит корни свои, как Ливан. Расширятся ветви его, и будет красота его, как маслины, и благоухание от него, как от Ливана. Возвратятся сидевшие под тенью его, будут изобиловать хлебом, и расцветут как виноградная лоза, славны будут, как вино Ливанское» (Ос. 14:6–8).

Славное и мирное царствование Соломона – только прообраз этой грядущей мессианской эпохи, которую иудеи особенно стали ожидать со времен вавилонского плена. Об этом так писал блаженный Августин: «Впрочем, некоторый образ будущего отразился и в Соломоне, – в том, что он построил храм; в том, что соответственно имени своему царствовал мирно (ибо имя Соломон на нашем языке значит миротворный); и в том, что в начале своего царствования заслуживал удивительных похвал... Кто ожидает этого столь великого блага в настоящей жизни и на этой земле, тот думает безрассудно. Не подумает ли разве кто-нибудь, что это исполнилось в мирное царствование Соломона? Мир этого царствования Писание, действительно, выставляет по преимуществу на вид, как сень будущаго» [17].

2:4 Введите мя в дом вина, вчините во ко мне любовь.

2:4 Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь.

Мидраш объясняет это так: «Общество Израилево говорит: Бог ввел меня в великое виноградное точило, на Синай, и там дал мне мое знамя – закон, заповеди и добрые дела, – и я приняла их с великою любовию» [70].

Иначе еще дом вина или дом пира означает, как и чертоги (1:3), Иерусалимский храм, да и вообще Святую Землю. После всех лишений «придут они (израильтяне), и будут торжествовать на высотах Сиона; и стекутся к благостыне Господа, к пшенице и вину, и елею, к агнцам и волам; и душа их будет как напоенный водою сад, и они не будут уже более томиться» (Иер. 31:12).

Дом вина, ибо вино – символ любви, крепкой и сладостной.

Вокруг знамени любви ко Святой Земле и к Ягве, Возлюбленному своему, соберутся пленники и изгнанники иудейские в вавилонском плену. Эта любовь к Ягве и Его святому храму в Иерусалиме (дому вина и пира) увлечет их от рек вавилонских назад в Землю Обетованную. Тогда Ягве «поднимет знамя язычникам, и соберет изгнанников Израиля, и рассеянных Иудеев созовет от четырех концов земли» (Ис. 11:12).

Теперь Невеста (Израиль) переживает некую болезнь любви, уязвлена любовью к Ягве.

2:5–6 Утвердите мя в мирех, положите мя во яблоцех: яко уязвлена (есмь) любовию аз. Шуйца его под главою моею, и десница его обимет мя.

2:5–6 Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви. Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня.

Невеста уязвлена и изнемогает от любви. Мидраш относит это не только к внутреннему состоянию уязвленности любовью, но и к внешним язвам, которые получал израильский народ за любовь к единому Богу Ягве. «Община Израилева говорит пред Богом: все страдания, какие причиняют мне народы, происходят только от того, что я люблю Тебя» [70].

Шуйца его под главою моею, и десница его обимет мя. Об этом изъявлении любви Ягве к своему народу так пишет раввин Раши: «Господь, подобно нежному отцу, никогда не оставит первенца Своего Израиля. Спасая его от египетского плена, Бог водил его как бы за руку; то же говорит и приведенный текст: десница его обимет мя; точно так он будет и впредь поддерживать Израиля. Соломон не мог не предвидеть будущее бедствие Израиля, например плен вавилонский; не мог не предвидеть, конечно, и того, что Бог избавит Израиля и пошлет Мессию, который обимет Израиля своими спасительными дланями, – и шуйцею и десницею. Предвидя все это и радуясь о будущем, как бы о настоящем, он и воспевает заранее в священных песнях своих: шуйца его под главою моею, и десница его обимет мя» [47].

Далее следует своеобразное заклинание, нигде более в Священном Писании не встречающееся, в Песни же Песней – трижды (2:7; 3:5; 8:4):

2:7 Заклях вас, дщери Иерусалимли, в силах и крепостех села: аще возставите и возбудите любовь, Дóндеже восхощет.

2:7 Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.

Израиль имел одну дозволенную клятву – именем Божиим. «Его именем клянись» (Втор. 6:13). Именем Господа Саваофа заклинает Суламифь дочерей Иерусалима. Возможно, Соломон не желал в контексте Песни Песней прямо называть святейшее имя Господа, поэтому и поставлены созвучные слова «цебаот» и «еалот», переводимые обычно, как серны и лани, либо как силы и крепости.

Не будите – под сном здесь Иерусалимская Библия понимает испытания плена, а пробуждение символизирует возрождение Иерусалима и свободное обращение к нему народов. «Воспряни, воспряни, восстань, Иерусалим, ты, который из руки Господа выпил чашу ярости Его, выпил до дна чашу опьянения, осушил. Некому было вести его из всех сыновей, рожденных им, и некому было поддержать его за руку из всех сыновей, которых он возрастил... Восстань, восстань, облекись в силу твою, Сион! Облекись в одежду величия твоего, Иерусалим город святый!.. Отряси с себя прах; встань, пленный Иерусалим! сними цепи с шеи твоей, пленная дочь Сиона!» (Ис. 51:17–18; 52:1.2).

Но это возрождение и пробуждение Иерусалима не может быть ускорено и осуществлено искусственно, собственными усилиями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе не пришли времена, определенные Богом. Потому такие праведники, как пророк Даниил, не опережали ход событий, определенный Богом, и терпеливо несли бремя «вавилонского сна», находили даже возможным занимать важное положение при дворе вавилонского царя. Не будите и не тревожьте любовь, пока сама не захочет она (перевод Эфроса, Порфирия). Срок, определенный Ягве, зависит от состояния спящей дочери Сиона – плененного Израиля. Потеряв любовь к Ягве, он уснул. Теперь в нем вновь должна пробудиться, проснуться любовь к своему Жениху, к Ягве; только эта любовь возродит спящую дочь Сиона. Возродится из руин тогда святой град (Неемия) и святой храм (Зоровавель), и проснувшаяся любовь дочери Сионовой восплещет руками, воскликнет гласом радования, пробужденная прострёт руки к Возлюбленному своему Жениху – к Ягве.

А пока спит, не тревожьте ее, не будите.

Этот сон на Израиле и поныне. И только раскрывшийся обман антихриста и пророческий глас Илии и Еноха пробудит дремлющую любовь к Мессии-Христу из Назарета в этом первенце из народов, слышавшем и знавшем Бога.

2:8–9 Глас брата моего: се, той идет, скача на горы и прескача на холмы. Подобен есть брат мой серне или младу оленю на горах Вефильских. Се, сей стоит за стеною нашею, проглядаяй оконцами, проницаяй сквозь мрежи.

2:8–9 Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам. Друг мой похож на серну или на молодого оленя. Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку.

Через пророков Господь говорил с народом Своим, Израилем. Св. Григорий Нисский: «Глас Брата моего, говорит душа, и тотчас присовокупляет: се Той идет. Что же подразумевать в этом: то, что, может быть, сказанное предуказует открытое нам Евангелием домостроительство Бога Слова, как предвозвещенное пророками». Итак, это голос Божий, через пророков достигавший Свой народ.

Толкует св. Григорий и значение оконцев и мрежей (решеток), через которые стоящий еще за стеною Жених достигает Свою возлюбленную. Стена, разделяющая Жениха и Невесту, означает, что Господь (Мессия) еще не пришел к своим, но уже посылает Свой Свет чрез оконца и мрежи. «Пророки суть оконца, вводящие свет, ткань же законных предписаний – мрежи, а сквозь то и другое проникает внутрь луч истинного света». Через решетки Закона и оконца пророков Ягве говорит с Израилем и зовет его.

Выражение прескача на холмы раввин Раши понимает в смысле «быстрого перехода Божия от дальнего времени к ближнему. Так, Аврааму предсказано было, что потомство его будет 400 лет в Египте; но Бог, видя страдания Израиля, сжалился над ним и сократил этот длинный срок; это и значит, что Он как бы перескочил. Но скажут: законно ли не выдержать времени предвечного предопределения, то есть 400 лет, предназначенных для пребывания израильтян в Египте? Очень законно! Возлюбленный есть Ягве, который, по выражению Соломона, подобен серне или младу оленю, по быстроте своих действий, и той поспешности, с которой Он шел на спасение Израиля. Он-то, стоял за стеною (невидимый) и проглядаяй оконцами (с неба), увидел, что египтяне уже сильно отягощают израильтян тяжелою работою, мучают их, и Ему сделалось жалко несчастных. Господь подчинил фараону израильтян не на истязание, а чтобы слегка проучить их, вразумить их, а фараон стал слишком стеснять чад Божиих. Мог ли Господь переносить это спокойно, оставлять далее Израиля в плену и слышать стон их? Нет. И он заранее спешит избавить их» [47]. Однако, лучше вместе с Септуагинтой (Исх. 12:40) и апостолом Павлом (Гал. 3:17) относить 400 лет не к пребыванию в Египте только, а ко времени от Авраама до Моисея. Тогда на время в Египте приходится значительно меньше (надо вычесть время странствования Авраама, Исаака и Иакова в земле Ханаанской).

Вместе с Иерусалимской Библией можно и иначе разуметь этот текст. Горы и холмы Иудеи, горной страны, откуда явится Возлюбленный Друг и возвестит спасение и лето Господне благоприятно, в грядущие мессианские времена. Об этом говорит и Исаия: «Как прекрасны на горах ноги благовестника, возвещающего мир, благовествующего радость, проповедующего спасение, говорящего Сиону: «воцарился Бог твой!» (Ис. 52:7). «Взойди на высокую гору, благовествующий Сион! Возвысь с силою голос твой, благовествующий Иерусалим! возвысь, не бойся, скажи городам Иудиным: вот Бог ваш! Вот, Господь Бог грядет с силою, и мышца Его со властью» (Ис. 40:9–10).

Возлюбленный Израиля не только скачет по горам, прыгает по холмам, но «и взвесил на весах горы и на чашах весовых холмы» (Ис. 40:12) – кто же подобен Ему?! Таков Возлюбленный Израиля!

Возлюбленный Израиля подобен серне и молодому оленю на горах Вефильских. (Вефиль = Дом Божий.) Ягве имеет в Израиле Свое жилище, Свой дом. И оттуда, от сего священного жилища, от сей божественной горы Ягве скоро, подобно серне или молодому оленю, спешит к Своему народу. Вефиль – это место, где Иакову было видение лестницы, по которой ангелы от Бога нисходили на землю. Подобно серне и младому оленю Господь спешил на помощь уходящему из отеческого дома Иакову. В Вефиле долгое время находился ковчег Завета (дом Божий), там судил свой народ пророк Самуил. Это место близ гор, о которых здесь говорит Соломон. Туда обращали свои взоры благочестивые израильтяне, ожидая помощи Божией. «Возвожу очи мои к горам, откуда придет помощь моя. Помощь моя от Господа, сотворившего небо и землю» (Пс. 120:1–2).

Невеста слышала голос Возлюбленного (ст. 8). Он спешит к ней как серна, как молодой олень. И вот уже стоит перед нею (ст. 9):

2:10–14 Отвещает брат мой и глаголет мне: восстани, прииди, ближняя моя, добрая моя, голубица моя. Яко се, зима прейде, дождь отиде, отиде себе: цвети явишася на земли, время обрезания приспе, глас горлицы слышан в земли нашей: смоквь изнесе цвет свой, виногради зреюще даша воню. Восстани, прииди, ближняя моя, добрая моя, голубица моя, и прииди. Ты, голубица моя, в покрове каменне, близ предстения: яви ми зрак твой, и услышан сотвори ми глас твой: яко глас твой сладок, и образ твой красен.

2:10–14 Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей; смоковницы распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние. Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Голубице моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно.

Кончилась зима. Пришла весна. Возлюбленный зовет Невесту. Восстани, прииди, ближняя моя, добрая моя, голубице моя.

То есть, оставь это рабское место, страну египетскую, и иди в землю, кипящую медом и молоком, толкует раввин Раши.

Яко се, зима прейде, дождь отиде, отиде себе. Теперь для тебя, Израиль, время самое благоприятное, – день спасения, зима и дождь (в Палестине зима – время дождей) уже прошли. Прошли мрачные времена страданий твоих в Египте. Кроме того, здесь и буквально указывается на то время, в котором совершилось избавление Израиля от египетского рабства – пасха Израиля, исход его из Египта в прекрасное весеннее время, когда цвете явишася на земли, время обрезания приспе, глас горлицы слышан в земли нашей: смоквь изнесе цвет свой, виногради зреюще даша воню.

Исход. Наступила весна Израиля. Глас горлицы слышан в земли нашей. Аарон – глас горлицы, а горлица – богодухновенный Моисей, слышны, зовут Израиля к Ягве, к возлюбленному Жениху. Ориген: «Под горлицею же, кажется, разумеет, например, Моисея и кого-либо из пророков, удалявшихся на горы и в пустыни, и получавших там откровения Божии». Упоминание смокв, винограда указывает на то, что «народ Твой Ты (Ягве) питал пищей ангельскою и послал им, нетрудящимся, с неба готовый хлеб, имевший всякую приятность по вкусу каждого. Ибо свойство пищи Твоей показывало Твою любовь к детям и в удовлетворение желания вкушающего изменялось по вкусу каждого» (Прем. 16:20–21). Так в манне, в ангельском хлебе, они имели полноту плодов земных. Настало для Израиля время, когда «возвратятся сидевшие под тенью его (бывшие в рабстве египетском), будут изобиловать хлебом, и расцветут, как виноградная лоза, славны будут, как вино Ливанское» (Ос. 14:8).

Следующие слова Ягве: Голубице моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой – хорошо показывают ситуацию перехода через Чермное море, начало весны Израиля. Ягве, видя, что дочь Израиля, приблизившись к морю, испугалась, говорит ей в утешение: «Голубица Моя, ты стоишь как бы у каменной стены, у непроходимого моря, содрогаешься от мысли потонуть в нем, слышишь стук колесниц фараоновых, сих последних порывов зимних дожденосных ветров. Но не бойся! покажи мне лице твое, то есть обрати прекрасный лик свой в молитве ко Мне и дай Мне услышать голос твой – воспой священную песнь¹⁶, – и увидишь, как чудно спасу тебя».

Естественно, все воззвание Ягве к Израилю в 2:10–14 может быть отнесено и к окончанию зимы вавилонского плена и началу весны возвращения народа под водительством Зоровавеля, Иисуса, сына Иоседекова, Неемии, Ездры в обетованную Святую Землю.

Прежде, нежели Соломон сообщает ответ Невесты на воззвание Жениха, вставлены слова:

2:15 Имите нам лисы малые, губящыя винограды: и виногради наши созревают.

2:15 Ловите нам лисиц, лисенят, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвете.

На этот стих раввин Раши дает такое толкование: «Под именем лисиц, губящих виноград, следует разуметь врагов иудеев – египтян, которые губили виноград Божий, Израиля. Но почему велено особенно ловить малых – молодых лисиц? А потому, что они более причиняли зла, чем старые лисицы, то есть взрослые египтяне. Известно, что фараон приказал убивать детей мужского пола, – и их убивали; но так как некоторые родительницы еврейки ухитрялись укрыть новорожденных, – и так ловко, что повивальные бабки не могли выполнять повеленное царем, то дети египтян принимали в свою очередь хитрыя меры к открытию детей еврейских. Египтяне приносили своих малых грудных братий и сестер в те дома еврейские, где подозревалось, что мать скрывает новорожденное дитя. Принесенное в чужой дом, оторванное от груди матери, египетское дитя, конечно, начинало плакать; на голос его откликалось всегда плачем и еврейское дитя; таким образом обнаруживалось, где родился еврейский мальчик, и найденное дитя кидали в воду. Вот посему-то и велено ловить особенно малых лисиц (детей египетских), как более вредных; ибо они особенно губят виноград Божий, то есть чад израильских» [47].

Такое толкование, может, и приемлемое для Ветхого Завета, иудейской синагоги, с трудом укладывается в христианское нравственное сознание. Лучше понимать под лисенятами нечестивые ханаанские племена, оставшиеся в винограднике Обетованной Земли и истреблявшиеся еще хранителями виноградника (судьями израильскими). Они портили виноградник, вводя Израиль во грех. О них предупреждал Ягве Израиля: «Предам в руки ваши жителей сей земли, и прогонишь их от лица твоего; не смешивайся и не заключай союза ни с ними, ни с богами их; не должны они жить в земле твоей, чтобы они не ввели тебя в грех против Меня; ибо если ты будешь служить богам их, то это будет тебе сетью» (Исх. 23:31–33). Об этих же «лисенятах» говорил народу и состарившийся Иисус Навин: «Если же вы отвратитесь и пристанете к оставшимся из народов сих (хананейских), которые остались между вами, и вступите в родство с ними и будете ходить к ним и они к вам, то знайте, что... они будут для вас петлею и сетью, бичом для ребр ваших и терном для глаз ваших» (Нав. 23:12–13). Так оно и случилось, особенно в период судей израильских. Остатки хананейских племен, как малые лисы, постоянно портили виноградник Израилев, вводя израильтян во грех и досаждая им. Выловлены были эти «лисенята» фактически только царем Давидом и ко времени Соломона Виноградник израильский стоял во цвете (а виноградники наши в цвете).

Помышляя о возвращении иудеев из вавилонского плена (зима уже прошла) и о возобновлении ими своего жительства на Святой Земле (цветы показались на земле... виноградники наши в цвете), можно под лисенятами разуметь коварные соседние племена, препятствовавшие восстановлению святого Иерусалима (Езд. 1Езд. 4:2; Неем. 2:19; 4:1–3).

Далее следует ответ возлюбленной дочери Сионовой своему Божественному Жениху:

2:16–17 Брат мой мне, и аз ему, пасый в кринах, Дóндеже дхнет день, и двигнуться двигнутся сени. Обратися, уподобися ты, брате мой, серне или младу еленю на горах юдолий.

2:16–17 Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему; он пасет между лилиями. Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор.

Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему. Эти слова равнозначны выражениям: «Ягве – Бог Израилев, Израиль – народ Ягве, народ Божий». У Ягве нет другого народа кроме Израиля – первенца Своего, так как остальные еще язычники. У Израиля нет другого Бога, кроме Ягве Единого. Они любят друг друга и на Синае заключили Завет, обручились через Закон. Ягве дал Израилю Свое «обручальное кольцо» – Закон, Израиль отдал Ягве свое – веру и послушание. В мессианские времена эта взаимоотдача достигнет своей полноты: «После того обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего и Давида, царя своего (Христа. – Г.Ф.) и будут благоговеть пред Господом и благостью Его в последние дни» (Ос. 3:5). «Но вот завет, который Я заключу с домом Израилевым после тех дней, говорит Господь: вложу закон Мой во внутренность их и на сердцах их напишу его, и буду им Богом, а они будут Моим народом» (Иер. 31:33).

Возлюбленный, Он и Пастырь Израиля, Он пасет между лилиями, между цветом сего виноградника, между Моисеем и Аароном, Иисусом Навином и Халевом, Гедеоном и Самуилом, Давидом и Соломоном, Илией и Елисеем, и всеми праведниками Израиля.

Обратися, возвратися – зовет Невеста Жениха. Разлука и искание всегда звучат в песнях любви. Звучат они и в Песни Песней любви Израилевой. По грехам своим часто теряя Господа, Израиль вновь и вновь зовет Его к себе. И во время странствования в пустыне ропщущий и непослушный народ был оставлен на сорок лет, но они воззвали к Ягве и Он, как серна, как младой олень, поспешил к ним. Они скорбели о разлуке с Ним на реках вавилонских, и Он снова пришел к ним и вернул их к Себе в Землю Обетованную, Святую.

Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, то есть доколе не иссохла вера в Израиле, вернись к нему, Ягве. И Он возвращался. Он пас между лилиями, не иссякавшими, не увядавшими в Израиле никогда вовсе.

Ягве, Возлюбленный, подобен серне и молодому оленю на расселинах гор. Буквально здесь «на горах жертв, рассеченных пополам». Этим указывается на изначальный Завет, который заключил Бог с праотцом Израиля Авраамом, когда тот в знак Завета рассек жертвы пополам, и во мраке дым и огонь прошли между животными, и Бог сказал Аврааму: «Знай, что потомки твои будут пришельцами в земле не своей, и поработят их, и будут угнетать их 400 лет, но Я произведу суд над народом, у которого они будут в порабощении; после сего они выйдут сюда с большим имуществом, а ты отойдешь к отцам твоим в мире и будешь погребен в старости доброй; в четвертом роде возвратятся они сюда» (Быт. 15:7.21). С сих «горных расселин» Завета с Авраамом, ради обещания ему, сколько раз скоро, как серна и олень, возвращался Ягве к Израилю, которого оставлял за его многократные отступления, и вновь спасал его!

3:1–4 На ложи моем в нощех исках, егоже возлюби душа моя, исках его, и не обретох его: воззвах его, и не послуша мене. Востану убо и обыду во граде и на торжищах и на стогнах, и поищу, егоже возлюби душа моя. Поисках его, и не обретох его: звах его, и не послуша мене. Обретоша мя стрегущии, обходяще во граде: видесте ли, егоже возлюби душа моя; Яко мало егда преидох от них, Дóндеже обретох, егоже возлюби душа моя: удержах его, и не оставих его, Дóндеже введох его в дом матере моея и в чертог заченшия мя.

3:1–4 На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его. Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его. Встретили меня стражи, обходящие город: «не видали ли вы того, которого любит душа моя?» Но едва я отошла от них, как нашла того, которого любит душа моя, ухватилась за него, и не отпустила его, доколе не привела его в дом матери моей и во внутренние комнаты родительницы моей.

Мидраш толкует этот текст как описание религиозной и гражданской жизни Израиля во время ночей-пленений: египетской, вавилонской, персидской, греческой и римской.

Нам представляется наиболее соответственным сопоставление с вавилонским пленом. Так пленение греческое и римское вовсе не завершились обретением Возлюбленного (Ягве) и введением Его в дом матери. Пленение египетское может быть описано этими словами Песни с гораздо меньшим соответствием, чем вавилонское. Народ Израильский в Египте не столько искал Бога, сколько стенал от тяжести работ (Исх. 2:23–25). Не столько тогда народ искал Бога, сколько Бог его. Моисей и Аарон с трудом влекли народ свой к Ягве. В Песни же Невеста сама ищет Возлюбленного.

Согласно с Иерусалимской Библией и мы отнесем этот текст к вавилонскому плену.

Ночь – состояние народа иудейского на реках вавилонских. «Взглянет он на землю, и вот – тьма, горе, и свет померк в облаках» (Ис. 5:30). Тогда говорил плененный иудей Богу своему Ягве: «Душою моею я стремился к Тебе ночью, и духом моим я буду искать Тебя во внутренности моей с раннего утра: ибо когда суды Твои совершаются на земле, тогда живущие в мире научаются правде» (Ис. 26:9).

На ложе моем ночью, поверженная в плен, искала я Того, которого любит душа моя. Еще в начале плена говорил народу пророк Иеремия: «И взыщете Меня и найдете, если взыщете Меня всем сердцем вашим» (Иер. 29:13). Но не сразу нашла дочь Сиона Ягве, искала его и не нашла его. Сначала надо было пройти всю глубину ночи и богооставленности, очиститься для общения с Женихом.

Встану же я – народ Израиля встрепенулся и приготовился к возвращению на Святую Землю после указа Кира. Пойду по городу, по улицам и площадям – вернувшиеся вошли в Иерусалим, святой город. Но и там искала я его и не нашла его. Город разорен, храм разрушен, вернувшиеся повержены в состояние уныния.

Встретили меня стражи, обходящие город, – те иноземные державы, которые захватили Иерусалим. Не видали ли вы того, которого любит душа моя? Нет, от них помощи и сочувствия не было! Но едва я отошла от них, – Израиль наконец-то через тысячу лет после Моисея, отошел от языческого идолопоклонства – как нашла Того, которого любит душа моя – теперь Израиль прочно связал себя с Ягве. Не только обрела Его, но ухватилась за Него, и не отпустила Его. Именно таким и было состояние вернувшихся из плена иудеев. Обретши Ягве, дочь Сиона не успокоилась доколе не привела Его в дом матери моей, то есть в Иерусалимский храм, который вновь был отстроен Зоровавелем. Древний Израиль является матерью иудеев, которые восстановили дом матери – храм Иерусалимский и, освятив его, вновь ввели туда Ягве, ввели Его во внутренние комнаты (в чертог) родительницы моей, то есть во Святая Святых храма. Ковчег туда уже не вернулся, но незримо в пустом давире пребывал Ягве, ожидая вхождения туда уже Ковчега одушевленного – Пречистой Богородицы.

3:5 Заклях вас, дщери Иерусалимские, в силах и крепостех села; аще возставите и возбудите любовь, Дóндеже восхощет.

3:5 Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.

Особенно при пророке Иеремии лжепророки призывали к противлению Вавилону. А Иеремия призывал не верить им, не будить и не тревожить любовь и возлюбленную, дондеже восхощет. Должна была пройти долгая семидесятилетняя ночь пленения, прежде чем проснулась любовь Израиля к Ягве и захотел народ вновь пребывать во дворах Господних.

От созерцания возвращающихся из вавилонского плена иудеев пророческий взор обращается в прошлое:

3:6 Кто сия восходящая от пустыни, яко стебло дыма кадящее смирну и ливан, от всех благовоний мироварца?

3:6 Кто эта, восходящая от пустыни как бы столбы дыма, окуриваемая миррою и фимиамом, всякими порошками мироварника?

Кончилась ночь египетского рабства. Народы пустыни и народы ханаанские восклицают: Кто сия восходящая от пустыни, как бы столбы дыма, окуриваемая миррою и фимиамом, всякими порошками мироварника? Се Невеста Ягве – святой Израиль, первенец Божий восходит после рабства от сорокалетнего странствования в пустыне. Невеста Ягве восходит, водимая столпом – облачным днем и огненным ночью, восходит окуриваемая миррою и фимиамом, непрерывно и каждодневно воскуряя жертву фимиама на золотом жертвеннике святилища. Восходит очищенная испытаниями пустыни. Восходит, готовая к славному царствованию с Царем своим. Восходит от пустыни и разбегаются лисицы и лисенята, расточаются нечестивые племена хананейские, очищается виноградник Божий и облекается во цвет (2:15).

Восходит Невеста к брачному торжеству.

Восходит Израиль после рабства от пустыни в землю, текущую и кипящую молоком и медом.

А вот и Жених, вот и брак, вот и торжество:

3:7–11 Се, одр Соломонь, шестьдесят сильных окрест его от сильных Израилевых, вси имуще оружия, научени на брань: муж, оружие его на бедре его. Одр сотвори себе царь Соломон от древес Ливанских. Столпы его сотвори сребряны и восклонение его злато: восход его багрян, внутрь его камение постлано, любовь от дщерей иерусалимских. Дщери Сиона, изыдите и видите в цари Соломоне в венце, имже венча его мати его в день обручения его в день веселия сердца его.

3:7–11 Вот одр его – Соломона: шестьдесят сильных вокруг него, из сильных Израилевых. Все они держат по мечу, опытны в бою; у каждого меч при бедре его ради страха ночного. Носильный одр сделал себе царь Соломон из дерев Ливанских; столпцы его сделал из серебра, локотники его из золота, седалище его из пурпуровой ткани; внутренность его убрана с любовию дщерями Иерусалимскими. Пойдите и посмотрите, дщери Сионские, на царя Соломона в венце, которым увенчала его мать его в день бракосочетания его, в день, радостный для сердца его.

Теперь изображается и сам Царь, которого так долго в нощех искала Невеста. Изображается Его славное царство и брак с Невестой.

Это картина славного царства Соломона, периода высшего расцвета Израильского царства. Но царь Соломон и его царство являются здесь прообразом Мессии и его грядущего Царства, на что указывает даже Мидраш.

Соломон – последний из трех царей единого Израильского царства (Саул, Давид, Соломон). При нем Израиль достиг мира и величия и наивысшего расцвета. На это указывает и само имя Соломон, что значит «мирный». Кончились брани царя Давида, воцарились мир и благоденствие.

Одр Соломона, который он сделал себе из дерев Ливанских, означает его царский дворец, построенный за тринадцать лет из дерев Ливанских на горе Сион, и в особенности «притвор с престолом, с которого он судил, притвор для судилища сделал он и покрыл все полы кедром» (3Цар. 7:7). Сам дворец так и назывался «дом из Ливанского дерева». Вот описание его тронного зала: «И сделал царь большой престол из слоновой кости и обложил его чистым золотом; к престолу было шесть ступеней; верх сзади у престола был круглый, и были с обеих сторон у места сиденья локотники, и два льва стояли у локотников; и еще двенадцать львов стояли там на шести ступенях по обе стороны. Подобного сему не бывало ни в одном царстве» (3Цар. 10:18–20).

Поскольку описание носильного одра Соломона несколько отличается от описания его престола, то можно предположить, что здесь действительно речь идет о носильном одре, на котором могли Соломона носить в его загородную резиденцию.

Шестьдесят сильных... дружина воинов, охрана царя Соломона. Все они держат по мечу, опытны в бою – мощь израильского войска, которая была обретена в бранях Давидовых.

Ради страха ночного – указание на всегдашнюю готовность войска защитить своего царя и его царство. А поскольку под ночью в этой главе мы уже подразумевали рабство и плен, то можно и здесь указать на готовность сильных Соломоновых воинов защитить царя и народ его от нового порабощения или пленения.

Дщери Иерусалимские – прислуга при дворце Соломона и подруги Суламифи – Невесты его, под которой лучше понимать народ Израильский, нежели просто жену его. В таком случае день бракосочетания Соломона – это не свадьба его, а венчание на царство, воистину день, радостный для сердца его. «И сел Соломон на престоле Давида, отца своего, и царствование его было твердо» (3Цар. 2:12). Венец Соломона – это его царский венец, венец мира, которым Ягве увенчал его.

В том, что до сих пор под Женихом мы разумели Ягве, а теперь вдруг царя Соломона, в этом противоречия нет. Царь Соломон во своей славе олицетворял для народа его Господа. А говорить именно о Соломоне понуждает нас не только прямое указание его имени, но и его матери, что было бы трудно объяснимо, если говорить непосредственно о Ягве.

Мать царя, увенчавшая Соломона на царство, – это весь народ, одобрение которого было необходимо для восшествия нового царя на престол. Израильтяне «воцарили Соломона, сына Давидова, и помазали пред Господом в правителя верховного» (2Пар. 29:22). Непосредственно помазание на царство (венчание) было совершено священником Садоком и пророком Нафаном (3Цар. 1:34).

Но слава Соломона и его царства – только отблеск грядущей славы Царства Мессии. По объяснению Мидраша под царем в 3:11 разумеется Царь-Мессия, поскольку только Он может привести в гармонию явление тепла и холода, действия ангела зимы Михаила и ангела весны Гавриила.

Глава четвертая Песни Песней дает прекрасное и нежное описание Суламифи. Жених зовет ее к себе и восхищен ею. А под образом Суламифи изображена и воспета вся природа Святой Земли. В духовно-историческом значении здесь изображена радость, которую имел Ягве о народе своем, и в особенности, о его праведниках, о Святой Земле, некогда обетованной еще праотцу Аврааму.

4:1–5 Се, еси добра, ближняя моя, се еси добра: очи твои голубине, кроме замолчания твоего: власи твои яко стада козиц, яже открышася от Галаада. Зубы твоя яко стада остриженных, яже изыдоша из купели, вся двоеплодны, и неродящия несть в них. Яко вервь червлена устне твои, и беседа твоя красна: яко оброщение шипка ланита твоя, кроме замолчания твоего. Яко столп Давидов выя твоя, создан в Фалпиофе: тысяща щитов висит на нем, вся стрелы сильных. Два сосца твоя яко два млада близнца серны, пасомая во кринах.

4:1–5 О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! Глаза твои голубиные под кудрями твоими. Волосы твои – как стадо коз, сходящих с горы Галаадской; зубы твои – как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними; как лента алая губы твои, и уста твои любезны; как половинки гранатового яблока – ланиты твои под кудрями твоими; шея твоя – как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем – все щиты сильных; два сосца твои – как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями.

Такова Невеста! Такова Святая Земля! Таковы праведники святые!

Глаза твои голубиные – провидцы и прозорливцы израильские, как Моисей, Самуил, Даниил.

Волосы твои – как стадо коз, сходящих с горы Галаадской. Галаад означает «холм, свидетель». На горе Галаад Иаков и Лаван после примирения воздвигли холм из камней в знак своего мирного союза. Весь покрытый волосом Исав был отвергнут, ибо продал первородство и не был предан Ягве. Иакова же, человека гладкого, как прекрасный ниспадающий волос, покрывала верность и преданность Ягве. Праотец Иаков был как холм свидетельства о Завете с Ягве всюду, от Месопотамии до Египта.

Ниспадающий волос Самсона был залогом его божественной силы, которой он поражал врагов святого Израиля.

Ниспадающий нестриженый волос – признак назарейской посвященности Богу Ягве. Покрытая длинными волосами голова назорея уподобляется холму свидетельства о Господе – Галааду.

Зубы твои – как стадо выстриженных овец... – народ, паства Пастыря Израилева, ухожена и плодовита.

Как лента алая губы твои, и уста твои любезны – уста Израилевы – уста Господни, прекрасные святые пророки изрекают Слово Божие. Это и первосвященник Аарон, ставший устами брата своего Моисея (Исх. 4:16), это и пророк Исаия, уст которого горящим углем коснулся огнекрылый серафим, очистив их и украсив Духом, как ленту алую. С того дня источали эти уста слова Господни, слова чистые, слова любезные.

Блаженный Феодорит: «Чрез вервь червленную (с которой сравниваются уста) жених приводит невесте своей на память историю блудницы Раав, ...ибо когда она приняла соглядателей, посланных от Иисуса Навина, то чрез сие вечнаго достойною учинилась спасения. Имела и Раав знаком спасения своего вервь червленую, которую повелено было ей из окошка спустить, дабы по пришествии в город израильтян, видимый сей знак спас ее от общаго поражения, и тем ей даровал жизнь: таковой знак жених во устах своей невесты, так как бы с окошка свешенной, видит, и яко вервь червлена, приветствует ей: устне твои, и беседа твоя красна».

Как половинки гранатового яблока – ланиты твои под кудрями твоими. Это признак стыдливости и целомудрия, указывающий на Иосифа Прекрасного, сохранившего целомудрие в египетском рабстве, на святых жен, например, на Ревекку, опустившую покрывало перед встретившим ее Исааком (Быт. 24:65), на Сусанну (Лилию) – прекрасную и богобоязненную, сохранившую целомудрие в далеком Вавилоне (Дан. 13).

Шея твоя – как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем – все щиты сильных. Шея невесты сравнивается с башней, построенной царем Давидом для оружий на Сионском холме. Этим означаются сильные и славные воеводы и воины святого Израиля, ведшие брани Господни: Иисус Навин, Гедеон, Самсон и другие судьи Израилевы, славный царь Давид, мужественные братья Маккавейские.

Два сосца твоих – как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями. Сим означены нежные отношения любви Израиля Божия и Возлюбленного его Жениха Ягве. «Источник Твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей, любезною ланью и прекрасною серною: груди ее да упоявают тебя во всякое время, любовью ее услаждайся постоянно» (Прит. 5:19). Израиль первый из народов узнал Бога, он – «жена юности», он любезная лань, прекрасная серна, спешащая ко Господу и Ему отдающая любовь свою. Израиль – утешение Творца, видевшего падшее создание Свое, а в Израиле – начало его воссоздания. «Любовию народа Своего и святых праведников Своих «услаждался постоянно» Господь. Два сосца – две скрижали любви к Богу и ближним (Втор. 6:5; Лев. 19:18), питавшие молоком десяти заповедей юнцов своих. Молодая серна – Израиль «во дни юности», от начала призванный к Богу, остальные придут уже в «полноту времен» (Гал. 4:4) во «дни зрелости» Ягве. А двойни... пасущиеся между лилиями – это чаявшие утехи Израилевой (Лк. 2:25): Симеон и Анна, Илия и Елисей и все святые пророки, Давид и Соломон, Моисей и Аарон, Авраам и Сарра. Двойни означают подвизавшихся в деле и созерцании. Они паслись между лилиями, ища общения праведников. Под лилиями можно понимать и пророчества о Нарциссе Саронском, Лилии долин, о вожделенном и ожидаемом Мессии, между которыми паслись души праведников Израиля, ароматом этих пророчеств, как ароматом лилий долин, питались они.

Таков Израиль Божий во святых – такова Невеста Ягве! По замечанию Мидраша Израиль десять раз в Писании назван Невестой¹⁷: шесть раз в Песни Песней (4:8; 4:9; 4:10; 4:11; 4:12; 5:1), и четыре раза у пророков, – три раза у Исаии (49:18; 61:10; 62:5) и один раз у Иеремии (7:34), – по числу десяти заповедей; и эта Невеста наряжается в 24 украшения, поименованные у Исаии (3:18–23) – по числу Священных книг Ветхого Завета.

4:6 Дóндеже дхнет день, и подвигнутся сени. Пойду себе к горе смирней и к холму ливанску.

4:6 Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, пойду я на гору мирровую и на холм фимиама.

Этими словами Жених отвечает на приглашение Невесты в 2:17: Доколе день дышит прохладою, и убегают тени, возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор. Ягве пришел к своей возлюбленной – к Израилю Божию. Пришел Он к Израилю и после египетского рабства, и после вавилонского плена.

Гора мирровая и холм фимиама – это холм, на котором расположен храм. Слово мирра по-еврейски «мор» созвучно с «Мория» – названием горы, где возвышался храм. Эта гора теперь холм фимиама, так как там стоял золотой кадильный жертвенник, на котором воскурялся Богу приятный фимиам.

Жених-Ягве говорит: Пойду Я на гору мирровую и на холм фимиама. Этим указывается на создание храма Соломоном и воссоздание его после плена Зоровавелем. Ягве же освятил сей храм и гору Своим Присутствием. «Когда священники вышли из святилища, облако наполнило дом Господень; и не могли священники стоять на служении, по причине облака, ибо слава Господня наполнила храм Господень» (3Цар. 8:10–11).

Заключая восторженное описание красоты Невесты, Жених восклицает:

4:7 Вся добра еси, ближняя моя, и порока несть в тебе.

4:7 Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!

Чиста и совершенна Невеста. Израиль очистился благодаря испытанию пленом. «Утешайте, утешайте народ Мой, говорит Бог ваш; говорите к сердцу Иерусалима и возвещайте ему, что исполнилось время борьбы его, что за неправды его сделано удовлетворение, ибо он от руки Господней принял вдвое за все грехи свои» (Ис. 40:1–2).

4:8 Гряди от Ливана, невесто, гряди от Ливана: прииди и прейди из начала веры, от главы Санира и Аермона, от оград львовых, от гор пардалеов.

4:8 Со мною с Ливана, невеста! Со мною иди с Ливана! спеши с вершины Аманы, с вершины Сенира и Ермона, от логовищ львиных, от гор барсовых!

Здесь Жених-Ягве представляется находящимся в Иерусалиме и зовущим Свою Невесту – Израиля с гор Ливанских к Себе, домой в Иерусалим, с гор диких зверей львов и барсов на «гору мирровую, на холм фимиама».

Это – о возвращении иудеев из вавилонского плена.

Израиль, неверная и отверженная жена, вновь становится Невестой. «Обновится яко орля юность твоя» (Пс. 102:5). «Ибо как жену, оставленную и скорбящую духом призывает тебя Господь, и как жену юности, которая была отвержена, говорит Бог твой. На малое время Я оставил тебя, но с великою милостью восприму тебя» (Ис. 54:6–7).

Ливан с его могущественными великими кедрами – символ возгордившейся державы, в данном случае вавилонской (сравни – «вот, Ассур был кедр на Ливане...» Иез. 31:3).

От логовищ львиных, от гор барсовых – традиционное наименование врага, приходящего с севера. Пророк Иеремия предупреждал о нашествии халдеев: «Ибо Я (Господь) приведу от севера бедствие и великую гибель. Выходит лев из своей чащи, и выступает истребитель народов, он выходит из своего места, чтобы землю твою сделать пустынею; города твои будут разорены, останутся без жителей» (Иер. 4:6–7). И он же: «За то поразит их (иудеев) лев из леса... барс будет подстерегать у городов их» (Иер. 5:6). Пророк Аввакум возвещал: «Ибо вот, Я (Господь) подниму Халдеев, народ жестокий и необузданный... быстрее барсов кони его» (Авв. 1:6.8).

С вершины Ливана, откуда, как дикие львы и барсы, приходили завоеватели на Израиль, теперь возвращающиеся из плена иудеи созерцают землю отцов своих. Слышат от святой горы, от Сиона, голос зовущего Жениха: спеши с вершины Аманы, с вершины Сенира и Ермона, от логовищ львиных, от гор барсовых.

Согласно древнему преданию, записанному в книге Еноха, на горах Аманы жили (еще до потопа) первые верующие люди. Почему LXX переводит это наименование, как из начала веры. И тогда зов Жениха обретает еще и такой духовный смысл: Израиль – Невеста Моя, прииди и прейди из начала веры, то есть отвергнув, наконец, всякое идолопоклонство, вернувшись к началу веры, к вере праотцов, к вере Авраамовой, к Закону Моисееву, приди и вернись ко Мне во святой город!

Радуется о своей Невесте Жених, восхищается:

4:9–11 Сердце наше привлекла еси, сестра моя невесто, сердце наше привлекла еси единым от очию твоею, единым монистом выи твоея. Что удобреста сосца твоя, сестро моя невесто, что удобреста сосца твоя паче вина, и воня риз твоих паче всех аромат; Сот искапают устне твои, невесто, мед и млеко под языком твоим, и благовоние риз твоих яко благоухание Ливана.

4:9–11 Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей. О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов! Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!

Особая близость и любовь возлюбленной к Возлюбленному выражается двумя наименованиями сестра и невеста. Во времена Соломона сестра не могла быть невестой. Значит явно, что это должно пониматься духовно.

В Притчах Соломон поучает: «Скажи мудрости: «ты сестра моя!» и разум назови родным твоим» (7:4). А в ответ и Премудрость (Ягве) говорит: Пленила ты сердце мое, сестра моя! Так стали родными небесным Братом и земной сестрой Ягве и Израиль. И не только родными, но более! Соломон говорит о Премудрости: «Я полюбил ее и взыскал от юности моей, и пожелал взять ее в невесту себе, и стал любителем красоты ее» (Прем. 8:2). А в ответ и Премудрость (Ягве) говорит: О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина! Так возлюбили, так сочетались друг с другом Ягве и Израиль Божий!

Чем же пленил Израиль сердце Господне?

Одним взглядом очей твоих!

Тем, что воззрел не на высоты с капищем Ваалу, но тем, что взывает с Давидом: Возвожу очи мои к горам, откуда придет помощь моя. В те долгие тысячелетия только от Израиля возводились очи к Богу Небес, к Вечносущему!

Но как часто, как часто Израиль отвращал взор свой от гор этих, и тогда и Ягве отвращался от него. Но здесь перед нами – Песнь Песней, здесь любовь Ягве и святых Его: «дивен Бог во святых Своих, Бог Израилев».

Чем еще пленил Израиль сердце Господне?

Одним ожерельем на шее твоей!

Не тайными знаниями, как халдеи; не искусствами, как эллины; не мечом, как Рим, но единым монистом, одним ожерельем – верой во Единого Бога украсил шею свою Израиль. То было единственное украшение Израиля, и за него возлюбил его Господь, пленился им в сердце Cвоем!

Сосцы Израиля, заповеди двух скрижалей, питавшие праведников и пророков Святой Земли. В лице их эти скрижали были любезны Ягве и среди вселенского идолопоклоннического нечувствия к Живому Богу тех времен, были ласкою для Него, были лучше вина, лучше всякого веселья сердца (Пс. 103:15), которое могло Ему доставить тогда падшее творение.

И благовоние мастей твоих лучше всех ароматов!

Благовоние мастей помазанников Израиля, его царей, пророков, священников, было лучше всех ароматов, творимых искусством человеческим премудрых века сего, и даже лучше всех ароматов, которыми благоухали леса, поля и луга, ибо от благовония мастей твоих, Израиль, веял Божественный Дух, имеющий по исполнении времен в полноте излиться на всякую плоть (Иоиль 2:28).

Мед и молоко – символ Святой Обетованной Земли. Ягве обещал Моисею ввести его народ «в землю хорошую и пространную, где течет молоко и мед» (Исх. 3:8). Земля, кипящая медом и молоком – земля пророков и праведников, земля истинного боговедения в окружении всемирного океана неведения и идолопоклонничества. Земля, ставшая началом и прообразом небесного ханаана, рая Божия.

Мед и молоко – образы Слова Божьего, которое «слаще меда и капель сота» (Пс. 18:11), которое каплет из уст твоих, невеста, то есть из уст пророков Израиля, они и были его устами. Мед и молоко Слова Божьего под языком твоим, под языком богодухновенных пророков, которые могли воскликнуть: «язык мой – трость скорописца» (Пс. 44:2), то есть Духа Святого. А другие народы вокруг в лучшем случае слушали поэтов и философов, не ведая Слова Божия.

Благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!

Одежды Израиля, Невесты Ягве – это его праведники, которые возвышаются подобно кедру на Ливане. «Насажденные в доме Господнем, они цветут во дворах Бога нашего; они и в старости плодовиты, сочны и свежи» (Пс. 91:13–15), они благоуханием Ливана, благоуханием духа пленяют сердце Ягве.

А вокруг сего благоухающего сада Божия источалось повсюду зловоние языческих капищ.

...Кончилось нежное слово любви Небесного Жениха к Своей чудной Невесте (4:1–11). Но, кончив слово, Жених еще продолжает в уме своем рассуждать о ней:

4:12–15 Вертоград заключен сестра моя невеста, вертоград заключен, источник запечатлен. Леторасли твоя сад шипков с плодом яблочным, кипри с нардами, нард и шафран, трость и киннамон со всеми древами Ливанскими, смирна, алой со всеми первыми мирами, источник вертограда, и кладязь воды живы и истекающия от Ливана.

4:12–15 Запертый сад – сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник: рассадники твои – сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами, нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами; садовый источник – колодезь живых вод и потоки с Ливана.

И видится Ягве, Небесному Жениху, Невеста Его – Израиль как запертый сад (вертоград заключен), как заключенный колодезь, как запечатанный источник. Это образ, олицетворяющий обновленный Израиль в непорочности, чистоте и целомудрии невесты.

Запертый сад, вертоград заключен. После страшного халдейского разорения Ягве милостью Своею вновь обернулся к отвергнутому неверному народу, обращая пустыню в сад. Это предвидел пророк Иезекииль: «Тогда скажут: эта опустевшая земля сделалась, как сад Эдемский; и эти развалившиеся и опустелые и разоренные города укреплены и населены» (Иез. 36:35). И если некогда этот «сад» часто распахивал свои врата богам иным и племенам чужим, то теперь он заключен (запертый сад). Особенно это проявилось, когда по возвращении из плена Ездра очистил свой народ от жен иноплеменных. «И встал Ездра священник и сказал им: вы сделали преступление, взяв себе жен иноплеменных, и тем увеличили вину Израиля. Итак, покайтесь в сем пред Господом Богом отцов ваших, и исполните волю Его, и отлучите себя от народов земли (запертый сад) и от жен иноплеменных. И отвечало все собрание, и сказало громким голосом: как ты сказал, так и сделаем» (1Езд. 10:10–12).

Заключенный колодезь, запечатанный источник – это символ супружеской любви и ласки жены, которой пользуется один муж и никакой более мужчина, как сказано в Прит. 5:15–18: «Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя. Пусть не разливаются источники твои по улице, потоки вод – по площадям; пусть они будут принадлежать тебе одному, а не чужим с тобою. Источник твой да будет благословен; и утешайся женою юности твоей». «Аз Господь Бог твой и да не будут тебе бози инии разве Мене», – гласит первая Заповедь. Вся любовь к Богу Израиля должна быть всецело отдана Ягве и никакому богу иному. После вавилонского плена оно так и стало. Израиль навсегда отвратился от богов чужих, прилепившись любовью своею к Единому Богу Ягве.

В ст. 13 слово «сад» (παράδεισος) иное, чем в ст. 12 (κῆπος). Παράδεισος – это рай. Кстати, буквально в переводе с персидского, откуда это слово взято, оно означает «ограждение» (Umzeunung). Опять обе отраженные в 12-м стихе мысли – замкнутость и райское блаженство, плодоношение, радость. После вавилонского плена этими райскими плодами, рассадниками (летораслями), далее столь красочно означенными как гранатовые яблоки, киперы, нард, шафран, аир, корица, древа Ливанские, мирра, алой, ароматы означается истинное богопочитание и богослужение иудеев и в особенности их «чаяние утехи Израилевой». Ароматами пророчеств о Мессии жила благочестивая душа иудея, лишенная прежнего блеска земного царства, но замкнувшаяся в саде души своей на Возлюбленном своем и в ожидании Его.

Садовый источник – колодезь живых вод и потоки с Ливана. Сей сад святых Израиля имел свой источник, подобно тому, как четыре реки в свое время орошали Эдемский сад. Этот источник – колодезь живых вод, к которому припадали жаждущие, который орошал сей чудный сад. Этот источник – это пророчества о Мессии, о грядущем Спасителе. От колодезя Священного Писания текли потоки живых вод мессианских пророчеств и орошали души ветхозаветных праведников, напояли чающих утехи Израилевой.

4:16 Восстани, севере, и гряди, юже, и повей во вертограде моем, и да потекут ароматы мои.

4:16 Поднимись (ветер) с севера и принесись с юга, – и польются ароматы его!

Ветры приглашаются, чтобы разнести повсюду чудные ароматы сада Суламифи. Мессианские пророчества не должны были остаться в запертом саду Иудеи. Сад оставался заперт, но ветры разносили его ароматы. Ветры исторических потрясений от севера: ассирийское и вавилонское пленение, покорение Александром Македонским и войны с Сирией; от юга – тесные сношения с Аравией и Египтом, с эллинистической Александрией. Рассеяние повсюду иудеев разлило ароматы мессианских пророчеств по всему тогдашнему миру.

Вот два свидетельства об этом римских историков:

Тацит: «Многие верили древним свидетельствам жрецов, что в это самое время Восток приобретает новые силы, и что имеющие придти из Иудеи сделаются властелинами мира».

Светоний: «По всему Востоку распространено древнее и твердое мнение, будто судьбою определено, что в тогдашнее время из Иудеи должны выдти те, которые приобретут себе владычество над миром».

В Аравии, Эфиопии, Персии ждали царя Иудейского.

Гряди, юже и повей – от Александрии. От юга потекли ароматы Септуагинты. На языке эллинистического мира повсюду повеяли ароматы мессианских пророчеств.

Иначе этот текст можно уразуметь, обращая внимание на то, что северному ветру сказано ἐξεγέρθητι, то есть «воспряни, поднимись, унесись». Севере прогоняется. А южному ветру сказано: ἔρχου, то есть «принесись». Юже призывается. Тогда указанным словам можно придать такое значение. Прогоняется опасность с севера, кончается страшный вавилонский плен. Призывается благотворный южный ветер – истинное богопочитание и благочестие наполняет ароматами цветник Израилев.

5:1 Да снидет брат мой в вертоград свой и да яст плод овощий своих. Внидох в вертоград мой, сестро моя невесто: обимах смирну мою со ароматами моими, ядох хлеб мой с медом моим, пих вино мое с млеком моим. Ядите, ближнии, и пийте и упийтеся, братия.

5:1 Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его. Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста; набрал мирры моей с ароматами моими, поел сотов моих с медом моим, напился вина моего с молоком моим. Ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь, возлюбленные!

Израиль призывает Ягве прийти и вселиться в своих пределах и в особенности в Иерусалиме: Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его (да яст плод овощий своих). Ягве призывается вкусить плодов Своих, ибо все благие плоды Израиля: богопознание и благочестие, даже и благоденствие его – это не результат собственных трудов и заслуг, а плод сеяния Господня. Ягве пожинает и вкушает Свое.

Ягве откликнулся на зов Невесты: Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста... В особенности это происходило после порабощений и пленений Израиля.

Набрал мирры с ароматами моими. Ягве вдыхает в вертограде своем приятное благоухание мирра с ароматами, то есть молитвы помазанников своих (мирра) и ароматы, возносимые на златом жертвеннике курений во святилище храма.

Ядох хлеб мой с медом моим – изобилие плодов земных во Израиле и святом Иерусалиме.

Пих вино мое с млеком моим. Божественная трапеза во Израиле от молока Закона и вина пророчеств о грядущем Мессии.

Ядите, ближнии, и пийте и упийтеся, братия. Сими ближними и братиями, возлюбленными Своими Ягве именует, по объяснению раввина Раши, своих священников, служителей алтаря. Они питались от жертвоприношений Израиля и так теснейшим образом участвовали в трапезе Господней. Будучи сведущи в Писаниях, они пили и упивались пророчествами о грядущем Мессии.

Таков вертоград, таков сад и цветник Господень!

Дальнейший текст 5:2–16 изображает, как таинственный Жених приходит к своей возлюбленной Невесте. Но она не готова его встретить. Он настойчив в любви своей к ней, но уходит. Теперь, взволнованная, она ищет Его, но Его уже нет. Претерпевая раны и насмешки, она ищет Его и изображает словесно Его чудный образ.

Этим изображается, как Ягве приходит к Израилю, но находит его неверным, не готовым встретить Его, и Он оставляет Свой народ, хотя весьма любит его. Израиль начинает искать Бога, претерпевает раны и скорби, воспевает своего Господа. Этому в особенности соответствуют те исторические моменты, когда Израиль изменял Ягве, впадая в идолопоклонство и внутреннее нечестие. За это был не раз оставлен Богом, попадал в порабощение и пленение и вновь искал Бога и к Нему устремлял сердца и взоры.

5:2–9 Аз сплю, а сердце мое бдит: глас брата моего ударяет в двери: отверзи ми, сестра моя, ближняя моя, голубице моя, совершенная моя: яко глава моя наполнися росы, и власи мои капель нощных. Совлекохся ризы моея, како облекуся в ню? умых нозе мои, како оскверню их? Брат мой посла руку свою сквозе скважню, и чрево мое вострепета от сего. Востах аз отверзти брату моему: руце мои искапаша смирну, персты мои смирны полны на руках заключения. Отверзох аз брату моему, брат мой прейде. Душа моя изыди в слово его: взысках его, и не обретох его: звах его, и не послуша мене. Обретоша мя стражие обходящии во граде: биша мя, язвиша мя, взяша верхнюю ризу от мене стражие стеннии. Заклях вы, дщери Иерусалимли, в силах и в крепостех сельных: аще обрящете брата моего, возвестите ему, яко уязвлена любовию аз есмь. Что брат твой паче брата, добрая в женах? что брат твой от брата, яко тако закляла еси нас?

5:2–9 Я сплю, а сердце мое бодрствует; (вот), голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои – ночною влагою». Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их? Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась от него. Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, и с рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра капала на ручки замка. Отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел. Души во мне не стало, когда он говорил; я искала его и не находила его; звала его и он не отзывался мне. Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня покрывало стерегущие стены. Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите возлюбленного моего, что скажете вы ему? что я изнемогаю от любви. «Чем возлюбленный твой лучше других возлюбленных, прекраснейшая из женщин? Чем возлюбленный твой лучше других, что ты так заклинаешь нас?»

И далее следует описание возлюбленного (ст. 10–16). От указанного общего смысла этого текста обратимся к некоторым его частным моментам.

Я сплю, а сердце мое бодрствует.

Народ Израильский пребывает в греховном сне, а сердце Израиля – святые его и пророки – бодрствует. Это сердце праведников взывает к Ягве, Жениху своему: «Душею моею я стремился к Тебе ночью, и духом моим я буду искать Тебя во внутренности моей с раннего утра» (Ис. 26:9).

Мидраш так перефразирует эти слова: «Общество Израилево говорит пред Богом: Господи мира! я сплю и не исполняю заповедей, но сердце мое бодрствует, оно возбуждено любовью к людям; я сплю, не говорю о благотворительности, но сердце мое бодрствует, чтобы совершать ее, я сплю – я опускаю жертвоприношения, но сердце мое бдит, благоговейно настроенное к чтению «шема» и молитвы; я сплю – не иду в храм, но сердце мое бдит – стремится в синагоги и школы; я сплю – не разсчитываю (конца страданий), но мое сердце Боже, бдит – пламенно желает избавления, и сердце Божие бдит – избавить меня» [70].

Раввин Раши объясняет иначе: «Это означает, что Израиль как бы спит, покоясь в тени виноградников Иерусалимских, спит себе спокойным сном, а сердце его (то есть) Бог, Который есть сердце и душа Израиля бдит, взирая на поступки своего народа».

Вот голос моего Возлюбленного, который стучится: ...Отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя... Ягве постоянно стучал в сердце Израиля, взывал к нему. Взывал с великой любовью: голубица моя, чистая моя!

Голова моя вся покрыта росою, кудри мои – ночною влагою.

Роса – символ благословения Божия. «Как роса Ермонская, сходящая на горы Сионские, ибо там заповедал Господь благословение и жизнь на веки» (Пс. 132:3). «Я буду росою для Израиля; он расцветет, как лилия» (Ос. 14:6).

В ночи скорби и отступления пришел к Израилю и стучится Ягве-Господь. Но Невеста не ждет Жениха. Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их? – отвечает на стук Жениха Невеста. Раввин Раши видит здесь Суламифь, изменившей Соломону и застигнутой во грехе и потому не впускающей Жениха. Но для такого суждения нет оснований в тексте. Суламифь не изменяет Жениху. Но на время она утратила любовь к Нему, она удовлетворилась уютом и внешним довольством, она в неге и лености. Покрытый ночной влагой, пришедший от хлада ночного любящий ее Жених не волнует ее, она не думает о нем. Собственный покой и уют ей важнее, чем встреча с Ним. Она не готова к самоотречению, к отрешению от земных благ ради Него.

Не раз бывал Израиль в таком состоянии. Но, пожалуй, в особенности перед пришествием Мессии-Христа. Духовная лень, удовлетворенность и привязанность к земному уюту не позволили Израилю встать навстречу Жениху, когда Он, наконец, пришел по исполнении времен в Рождественской полуночи.

Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину. Ягве приходит к Своему народу. Образ настойчивой любви Его. Хотя народ и не вышел по зову Его к Нему навстречу, не послушал гласа пророков, но Ягве все равно протянул руку Свою навстречу ему. В особенности это произошло, конечно, при воплощении Господнем. Но и в ветхозаветные времена Он протягивал десницу Свою к народу Своему, будил его, хотя тот и не желал этого.

И внутренность моя взволновалась от него. Наконец-то прошла сонливость, устыдилась лености, внутренность взволновалась, встрепенулась, вострепетала душа народная от прикосновения любящей руки Господней. Вспомним, как после примера старца Елеазара при братьях Макковейских вострепетала, взволновалась душа народа иудейского, возревновала по славе Господней, вспомнила об отеческих обычаях. К сожалению, во времена Христа-Мессии этого уже не произошло. Внутренность иудеев, как народа, тогда уже не взволновалась, не потянулась к Нему.

Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, и с рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра капала на ручки замка.

Отпирают двери Возлюбленному руки, с коих капала мирра. Мирра означает дух пророков и помазанников Божиих. Именно они открывают двери Господу Израиля. Мирра капала на ручки замка, на то самое место, которого только что касалась рука Возлюбленного. Страданиями, скорбями, особыми посещениями касалась десница Господня скважины замка двери дома Израилева, и, наконец, через Воплощение. И вот на эти места каплет мирра пророческого духа. Пророки изъясняли народу смысл этих событий и посещений Господних, пророчествовали о них. В особенности капала мирра пророчеств о грядущем пришествии Мессии, о месте, времени и образе Его пришествия.

Отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел. Когда Господь Сам приходил к Израилю, Израилю было лень и неохота выйти навстречу Жениху. Но когда Израиль все-таки обращается к Ягве, тогда Бог отвращается и уходит. Израиль должен прочувствовать свою вину. Поленившись принять своего Господа в уюте своего дома, Израиль должен теперь искать Его вне, во хладе ночи. Не пожелав малого труда, Израиль должен теперь совершить великий. Ягве хочет любви Израиля.

Невеста сетует: Души во мне не стало, когда он говорил; я искала его и не находила его; звала его и он не отзывался мне. Бог оставил Израиль, и Израиль пришел в ужас, души в нем не стало.

Подобное описанному в стихах 2–6 описано Соломоном в Притчах 1:24–29: «Я (Премудрость) звала, и вы не послушались; простирала руку мою, и не было внимающего; и вы отвергли все мои советы, и обличений моих не приняли. За то и я посмеюсь вашей погибели; порадуюсь, когда придет на вас ужас, как буря, и беда, как вихрь, принесется на вас; когда постигнет вас скорбь и теснота. Тогда будут звать меня, и я не услышу; с утра будут искать меня, и не найдут меня. За то, что они возненавидели знание и не избрали (для себя) страха Господня».

Примеры: Исав, сначала отвергший первородство свое, а потом со слезами искавший благословения, и не обретший его. Подобно был оставлен Богом царь Саул. И, наконец, весь народ во времена великих пленений – ассирийского и вавилонского.

И вот во время этих тщетных исканий стенает Суламифь:

Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня покрывало стерегущие стены.

Стражи, обходящие город и избившие и изранившие Суламифь, во время ее ночного искания – это иноземные державы, окружавшие Израиль и сокрушавшие его (ср. 3:3). В первую очередь это Тиглатпаласар III и Саргон II Ассирийские, пленившие северное царство Израиля, и Навуходоносор, царь Вавилонский, пленивший иудеев, Антиох Епифан, жестоко избивавший иудеев.

Сняли с меня покрывало стерегущие стены. Покрывалом Израиля была его вера, его Закон и богослужение. Все это было жестоко и цинично сорвано. Храм разорен, святыни осквернены, Закон и вера уничижены. Израильтяне остались духовно наги и избиты.

Но вот в лучших представителях Израиля, да и во всем народе пробуждается любовь и тоска по Единому Богу своему. К Ягве устремлено искание их сердец.

Заклинаю вас, дщери Иерусалимские – взывают эти души: если вы встретите возлюбленного моего, что скажете вы ему? что я изнемогаю от любви. Не таковы ли были приветствия и целования, которые от рек вавилонских посылали плененные иудеи через встречных странников к разрушенным святыням Сиона?!

Народы, послужившие Израилю бичом наказания, теперь сами стали узнавать от него о Боге Ягве. Они сначала не понимали, почему столь дорог Израилю его Бог, почему ни под каким предлогом он не хочет поклониться и их богам, которые им явно казались сильнее, ибо «чья власть, того и вера». И, пожалуй, не без иронии они говорили: Чем возлюбленный твой лучше других возлюбленных, прекраснейшая из женщин? Чем возлюбленный твой лучше других, что ты так заклинаешь нас?

И воспела тогда Суламифь песнь о Соломоне. В ночном Иерусалиме, оставленная, она пела о Нем, своем Возлюбленном и прекрасном Женихе. И когда она пела, то была прекраснейшей из женщин, ибо истинная красота только в Боге, а Бога ведал только Израиль. Волновалась ее внутренность (ст. 4), изнемогало сердце от любви (ст. 8), уста восклицали:

5:10–16 Брат мой бел и чермен, избран от тем: глава его злато избранно, власы его кудрявы, черны, яко вран: очи его яко голубицы на исполнениих вод, измовени во млеце, седящыя в наполнениих вод: ланиты его аки фиалы аромат, прозябающыя благовоние: устне его крины, каплющии смирну полну: руце его обточены златы, наполнены фарсиса: чрево его сосуд слоновый на камени сапфирове: лыста его столпи марморовы, основани на степенех златых: вид его яко ливан, избран яко кедрове: гортань его сладость, и весь желание: сей брат мой и сей ближний мой, дщери Иерусалимли.

5:10–16 Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других: голова его – чистое золото; кудри его волнистые, черные, как ворон; глаза его – голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве; щеки его – цветник ароматный, гряды благовонных растений; губы его – лилии, источают текучую мирру; руки его – золотые кругляки, усаженные топазами; живот его – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами; голени его – мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях; вид его подобен Ливану, величествен, как кедры; уста его – сладость, и весь он – любезность. Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой, дщери Иерусалимские!

Такова красота и абсолютное совершенство Единого Бога Израилева.

Образ Господа Жениха дается в ярких сравнениях с природой Святой Земли. Можно также усмотреть в описании красоты Жениха сравнение с благолепием Иерусалимского храма. Описание Жениха в 5:10–16 подобно описанию Невесты в 4:1–5.

1. Возлюбленный мой бел и румян (чермен). Раввин Раши толкует так: возлюбленный мой бел – это означает Бога Ветхого деньми (Дан. 7:9), украшенного белизною, представляющего вид старца, каковым видели Его пророки. То есть явлена Его вечность. Выражение румян (чермен) означает Бога, исполненного славы, величия, могущества, каковым Он явился Иисусу Навину по переходе через Иордан, когда Его видели как бы воином. Явлена Его «юность», вечно новая красота и сила Божественной «юности».

Этим указаны и белизна непорочного пасхального агнца, и красная кровь его, через которые избавился Израиль от рабства.

И таковой Он лучше десяти тысяч других, избран от тем. Избавившись от рабства, воспел Израиль: «Кто, как Ты Господи, между богами?» (Исх. 15:11), «ибо Господь, Бог ваш, есть Бог богов и Владыка владык, Бог великий, сильный и страшный» (Втор. 10:17).

В отношении Иерусалимского храма здесь говорится о Ягве, его Владыке и Господине.

2. Голова его – чистое золото. «Суды Господни истина, все праведны; они вожделеннее золота и даже множества золота чистого» (Пс. 18:10–11). Подобны чистому золоту суды от главы Господней. И в первую очередь это относится к заповедям, которые судил Господь исполнять народу Своему. В особенности же к главе всех заповедей – «Аз есмь Господь Бог твой».

В храмовом символе этим указывается на святое святых, которое было обложено чистым золотом.

3. Кудри его волнистые, черные, как ворон. Вышеуказанная белизна относилась не к волосам, а к лику. Волос же – черный, чем указывается на красоту и вечную юность. Ягве всегда Тот же и никогда не стареет. Только этот мир стареет и проходит. Ворон упомянут только лишь для обозначения цвета.

Если голова его означала первую заповедь, то выражение кудри его волнистые означает, что все прочие слова Закона Божия свиты, как кудри, составляют единую нераздельную истину (раввин Раши).

В храмовом символе здесь можно под черным волосом усмотреть указание на тот всегдашний мрак, который был во Святом Святых. Златая глава (Святое Святых) обрамлена черными кудрями (погружена в священный Мрак). Сей мрак означает непостижимость и таинственность Ягве – Бога Израиля.

4. Глаза его – голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве. Очи его яко голубицы, купающиеся в молоке или белые, что означает чистый, светлый взор всевидящего Бога.

Очи Его, как голуби при потоках вод. Такое же еврейское выражение в 2Цар. 22:16 переводится «источники моря». В храмовом символе это указывает на медное море находившееся во дворе священников.

5. Щеки его – цветник ароматный, гряды благовонных растений. Это означает красоту Божию, сияние славы лица Его, которое видел Моисей на Синае (раввин Раши).

Нижняя часть щек, на которой растет борода, сравнивается с грядой благовонных растений. «Как хорошо и как приятно жить братьям вместе! Это – как драгоценный елей на голове, стекающий на бороду, бороду Ааронову...» (Пс. 132:1–2). Первосвященник (храмовый символ) есть прообраз Самого Ягве. Елей помазания, стекающий на браду – образ мира Божия, исходящего от Ягве к братиям.

6. Губы его – лилии, источают текучую мирру. Уста Господни изрекают Божественное Слово, которое через своих пророков слышал Израиль. Уста Ягве источают слова в Духе Святом, означенном текучей миррой. Мирра текучая, Слово Ягве распространяется повсюду. После вавилонского плена Слово Божие действительно истекло повсюду.

В храмовом символе лилии явно указывают на два столпа Иахин и Воаз в притворе Соломонова храма (3Цар. 7:19–22), имеющие наверху венцы наподобие лилии. Они означают «исправление» (Иахин) и «крепость» (Воаз), которые подаются Израилю от Ягве.

7. Руки его – золотые кругляки, усаженные топазами.

Рука Господня указывает на крепость и силу, на Его действование в этом мире. Например: «Рукою крепкою вывел вас Господь» (Исх. 13:3); «Я покрою тебя рукою Моею» (Исх. 33:22), «Рука Господня была на них» (Втор. 2:15); «О делах рук Его вещает твердь» и так далее.

То, что руки Его золотые, означает царственность Его деяний. А то, что обточены кругляки, по-гречески τορευταί, то есть «гравированные, изваянные», означает ювелирность Его дел. Все, что Он творит – божественно изощренно, точно, прекрасно.

Усаженные топазами, драгоценными камнями различных цветов – многообразие, красота и драгоценность дел Ягве. Или по LXX: наполнены Фарсиса. Фарсис – город на юге Испании, куда корабли Хирама и Соломона плавали за превосходного качества золотом, чем означено превосходство дел Божиих. В храмовом символе здесь можно усмотреть указание на фарсисское золото Соломонова храма.

8. Живот его – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами.

Живот означает земное телесное чувствование. В приложении к Ягве, находящемуся бесконечно выше всякого земного чувствования, живот изображается как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами. Изящество изваяния из слоновой кости и указывает на беспредельную возвышенность Ягве над всяким земным чувствованием. Усугубляется еще эта мысль тем, что живот Жениха обложен сапфирами, а сапфир – драгоценный небесно-лазурного цвета весьма твердый камень, то есть в Ягве все небесно, надземно и твердо, «живот Его» не подвержен никакому чувственно-земному воздействию и ощущению.

В храмовом символе сапфир был одним из двенадцати камней на судном наперснике первосвященника. Изваяние из слоновой кости может напоминать также царский престол из слоновой кости царя Соломона (3Цар. 10:18), олицетворявшего Небесного Царя Израиля – Ягве.

9. Голени его – мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях. Ноги и голени, как мраморные столбы, указывают на крепость, незыблемость, непоколеблемую утвержденность Ягве. В этом мире все шатко и проходит. Стоит и вечно пребывает только Ягве.

А если даже подножие Ягве золотое, то каков тогда Он Сам?!

В Господе своем и Израиль поражал всех врагов своих. «Сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня, доколе положу врагов твоих в подножие ног Твоих. Жезл силы Твоей пошлет Господь с Сиона: господствуй среди врагов Твоих. В день силы Твоей народ Твой готов во благолепии святыни» (Пс. 109:1–3). Особенно этим указывается победоносное царствование Давида и блестящее Соломона. Тогда воистину, как божественный колосс, возвышался Ягве в Израиле.

В храмовом символе «голени-столбы» напоминают храмовые столпы Иахин и Воаз, означавшие «исправление» и «крепость».

Вид его подобен Ливану, величествен, как кедры. Здесь Суламифь от описаний частностей своего Жениха переходит к общему виду его, вызывающему ее восторг и любовь к Нему. Вид Его подобен Ливану, величествен, как кедры. «Праведник... возвышается подобно кедру на Ливане» (Пс. 91:13). Воспевается величественность Ягве. «Кто, как Ты, Господи, между богами? Кто, как Ты, величествен святостью, досточтим хвалами, Творец чудес?» (Исх. 15:11).

Величествен Господь – великолепен храм Его, обшитый Соломоном досками ливанского кедра. Все внутри храма было покрыто кедром, украшенным искусной резьбой (подобия огурцов и распускающихся цветов) (3Цар. 6:9–18).

10. Уста его – сладость. Так завершает Суламифь воспевание образа своего Божественного Жениха, Ягве возлюбленного.

Уста Господни источают божественное Слово, которое «слаще меда и капель сота» (Пс. 18:11). Уста его – сладость, а по LXX – гортань его сладость. Посему и «сладки гортани моей слова Твои! лучше меда устам моим» (Пс. 118:103).

Сладость божественного учения от уст Его источалась в храме Иерусалимском.

Так воспев, так описав Жениха своего Возлюбленного, восклицает Суламифь, как бы итог всему подводя: И весь он – любезность, или по переводу LXX и славянскому: И весь желание (предмет желания), а епископ Порфирий (Успенский) переводит: «И весь он красота».

Он, Господь и Творец, любезен народу Своему, и весь желание чающим утехи Израиля. А по сравнению со страшными и порой безобразными языческими богами, Он весь – красота.

Древний мир пытался откупиться от своих взыскательных и порой даже корыстных богов, умилостивить и задобрить их своими жертвами, а лучшие сыны Израиля уже возвысились до чистой любви Невесты к Богу своему как Прекрасному Жениху, Который Один был их всецелым желанием, даже когда они терзали Его.

Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой, дщери Иерусалимские! Так ответила Суламифь на иронию дочерей Иерусалима, возвышенно и поэтично объяснив, чем Возлюбленный ее лучше других возлюбленных, почему она изнемогала от любви и заклинала их передать Ему об этом, если они встретят Его.

Так от послепленного¹⁸ Израиля народы стали узнавать о красоте истинного Бога Ягве.

Так устами Суламифи предстало перед нами, может быть, самое поэтическое и нежно-возвышенное изображение красоты Бога Израилева.

Услышав от Суламифи, кто ее Возлюбленный, дочери Иерусалимские, теперь уже сами заинтересовавшись и взволновавшись услышанным, вопрошают ее:

5:17 Камо отиде брат твой, добрая в женах; камо уклонися брат твой; и взыщем его с тобою.

6:1 Куда пошел возлюбленный твой, прекраснейшая из женщин? куда обратился возлюбленный твой? мы поищем его с тобою.

Узнав от плененного, «стражами избитого и израненного» Израиля, рассеянного среди народов, о Боге Авраама, Исаака и Иакова, о возлюбленном Израилем Ягве, теперь и народы мира, в лучших представителях своих, готовы искать Его. Они вопрошают Израиля: Куда пошел Возлюбленный твой..? куда обратился..? мы поищем его с тобою. Религиозные искания истинного Бога пробуждаются и у язычников, среди которых оказался Израиль.

И отвечает Израиль:

6:1 Брат мой сниде в вертоград свой, в места аромат, паствити в вертоградех и собирати крины. Аз брату моему и брат мой мне, пасый в кринех.

6:2–3 Мой возлюбленный пошел в сад свой, в цветники ароматные, чтобы пасти в садах и собирать лилии. Я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мой – мне; он пасет между лилиями.

Израиль в лице своих пророков и вождей, через данное им Божественное Слово отвечает, что Возлюбленный его, Бог истинный, обретается не среди языческих философов, не на идольских капищах, а в вертограде Своем, в избранном народе, во святом Иерусалиме, в этом саду, в цветнике ароматном, среди святых Израиля пасет Он между лилиями – между праведниками, отцами и пророками.

Не овец и волов пасет сей «странный и чудный» Пастырь. Он как бы оставил ревущий, блеющий скот и безмятежно пасет в саду среди ароматных цветов, собирая лилии, наслаждаясь их красотой. Не плоть животных предложит сей Пастырь, а аромат и красоту цветов. Не тук баранов, а белизна лилий влечет Его.

Таков Пастырь Израиля! Не вещественные, приземленные, весомые блага мира сего ищет Он. Не богатства Вавилона, не сокровища Индии, не науки и искусства Эллады, не победоносный меч Рима ищет Он, не там пасет. Он ищет аромат даров Божественного Духа и белизну сердца, которые и обретает среди святых Израиля.

Миру и веку сему это кажется праздным, подходящим разве лишь для слабых женщин. Но все-таки именно там, не среди тучных стад, а среди ароматных цветов, пасет Он.

Мидраш так разъясняет этот текст: «Народы мира говорят Израилю: куда ушел твой Возлюбленный от Египта, моря, Синая? Что спрашиваете вы меня о нем, – отвечает общество Израилево: что пользы вам спрашивать о нем, какое участие имеете вы в нем? Я не могу, – с тех пор как я с ним соединилось – оставить Его, разлучиться от Него. Где бы Он ни был, Он придет ко мне».

Надо отметить, что в данном тексте «сад» и «невеста» отождествляются, обозначая одновременно и Землю Обетованную, и народ избранный.

Аз брату моему и брат мой мне – означает, как говорит раввин Раши, «вечный, нераздельный союз между женихом и невестою и запечатанный вечною печатию неизменной любви».

Сюжетная линия Песни Песней как бы прерывается. Нет описания завершения поисков Суламифью своего Жениха, а сразу следует восторженное описание таинственным Женихом своей возлюбленной Невесты (перекликается во многом с 4:1–5).

6:3–8 Добра еси, ближняя моя, яко благоволение, красна яко Иерусалим, ужас яко вчиненны. Отврати очи твои от мене, яко тии воскрилиша мя: власи твои, яко стада коз, яже взыдоша от Галаада: зубы твои, яко стада остриженных, яже взыдоша от купели, вся близнята родящыя, и безчадныя несть в них: яко вервь червлена устне твои, и беседа твоя красна: яко обращение оброщение шипка ланиты твоя, кроме замолчания твоего.

Шестьдесят суть цариц и осмьдесят наложниц, и юнот, имже несть числа: едина есть голубица моя, совершенная моя: едина есть матери своей, избранна есть родившей ю.

6:4–9 Прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца, любезна, как Иерусалим, грозна, как полки со знаменами. Уклони очи твои от меня, потому что они волнуют меня. Волосы твои – как стадо коз, сходящих с Галаада; зубы твои – как стадо овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними; как половинки гранатового яблока – ланиты твои под кудрями твоими.

Есть шестьдесят цариц и восемьдесят наложниц и девиц без числа, но единственная – она, голубица моя, чистая моя; единственная она у матери своей, отличенная у родительницы своей.

Вновь Господь восхищается своей Невестой, избранным своим народом. Сначала указаны три черты: 1. прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца, 2. любезна как Иерусалим, 3. грозна, как полки со знаменами.

По красоте, привлекательности и величию Невеста-Израиль сравнивается с двумя столичными городами Северного и Южного царства (Израиля и Иудеи) Фирцой и Иерусалимом. Однако разделение царства произошло уже после Соломона и Фирца была столицей Северного царства при царях от Иеровоама до Замврия (931–885 гг. до Р.Х.). Амврий (885–74 гг.) основывает Самарию и переносит туда столицу.

Либо можно предположить, что Соломон пророчески предвидел грядущее разделение и дает понять, что возлюбленная Ягве – это именно весь объединенный Израиль, и в единении обеих царств их красота и благоволение перед Господом. «В те дни придет дом Иудин к дому Израилеву, и пойдут вместе из земли северной в землю, которую Я дал в наследие отцам вашим (к Иерусалиму)» (Иер. 3:18).

Иначе можно объяснить согласно переводу LXX, где собственное имя Фирца переведено как благоволение (εὐδοκία). В таком случае город Фирца упомянут лишь в силу своей красоты и прекрасной местности как символ благоволения Божия. Либо даже вообще изначальное нарицательное слово «благоволение» было позднее обращено в собственное имя «Фирца» и получилось название известного города. К этому толкованию склоняется и Мидраш, когда в указанном тексте усматривает указание «на жертвы, через которые израильтяне приобретают благоволение» (Лев. 1:4).

Так или иначе – Суламифь прекрасна, обрела благоволение и любезна своему таинственному Жениху. Таков Израиль для Ягве-Господа.

Но Суламифь не только прекрасна и любезна, но и грозна, как полки со знаменами, ужас яко вчинены. Таков действительно был Израиль, ведший «брани Господни», особенно при Иисусе Навине и царе Давиде. Трепетали в ужасе язычники, поражаемые в своем нечестии воинством Господним святого Израиля.

Человекообразие (антропоморфность) ветхозаветных изречений о Господе принимает иногда крайне яркие формы. Господь то раскаивается, то скорбит в сердце Своем (Быт. 6:6), то терпеть не может и тяжело Ему нести (Ис. 1:13–14). А здесь, взирая на возлюбленную Свою, на народ Свой, Ягве говорит: Уклони очи твои от меня, потому что они волнуют меня. Красота истинного народа Божия покоряет и волнует Его. В Нем «волнение любви»! Макарий (Глухарев) переводит даже: «Отклони от Меня очи твои, ибо они поборают Меня», как некогда Иаков в ночной борьбе «Бога победил». Святые покоряют Господа, Он не может противиться им. Так Господь сказал Аврааму: «Утаю ли Я от Авраама, раба Моего, что хочу делать!» (Быт. 18:17). Нет! Не утаит! Господь «покорен и взволнован» верой Авраама!

А в славянском переводе – яко тии воскрилиша Мя. Господь «окрылен» от взгляда очей святых Своих.

Далее следует описание Невесты (ст. 6:6–7), вполне соответствующее 4:1–3 и нами уже изъясненное. Упоминаются ее волосы, зубы и ланиты.

А вот новое сравнение. Царственный Жених восклицает: Есть шестьдесят цариц и восемьдесят наложниц и девиц без числа, но единственная – она, голубица моя, чистая моя; единственная она у матери своей, отличенная у родительницы своей.

Здесь имеется явно указание на царство Соломона в великолепии его в начальный период царствования его, так как число жен и наложниц еще намного меньше того, которое будет у него впоследствии.

Иносказательно под царицами, наложницами и множеством девиц можно разуметь языческие народы. Много у этих народов царственного (царицы), вожделенного (наложницы) и по естеству природы прекрасного (девицы), но единственная – она, голубица Моя, чистая Моя – один только народ избрал Ягве. Только в нем, во святом Израиле, был Дух Его, посему и народ сей – голубица Его. Только от сего народа, подобно голубю, воскрылялась чистая молитва Богу, очищая тем народ. Чистая Моя – говорит о нем, взирая на него, Господь. Народ Израильский, по сравнению с другими, был очищен Божественным Законом. «Ибо ты народ святый у Господа, Бога твоего: тебя избрал Господь, Бог твой, чтобы ты был собственным Его народом из всех народов, которые на земле. Не потому, чтобы вы были многочисленнее всех народов, принял вас Господь и избрал вас, – ибо вы малочисленнее всех народов, – но потому, что любит вас Господь, и для того, чтобы сохранить клятву, которою Он клялся отцам вашим» (Втор. 7:6–8).

Была у праотца Авраама потом и иная жена, были и наложницы, были и сыновья у них, но Исаак был у него «единственным и возлюбленным» (Быт. 22:2). А уж у Сарры, матери Израилевой, и вовсе был Исаак один, един и отличен. О чем говорится: единственная она у матери своей, отличенная у родительницы своей.

Но и Суламифь-голубица, и 60 цариц, и 80 наложниц и девицы без числа – все вокруг Соломона. Все в мире этом – вокруг Бога Израилева.

Доселе восхищение Жениха Невестою, Соломона – Суламитой. А далее:

6:8–9 Видеша ю дщери и ублажиша ю, царицы и наложницы, и восхвалиша ю. Кто сия проницающая аки утро, добра яко луна, избранна яко солнце, ужас яко вчиненны;

6:9–10 Увидели ее девицы, и – превознесли ее, царицы и наложницы, и – восхвалили ее. Кто эта, блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знаменами?

Увидели ее девицы, и – превознесли ее, царицы и наложницы, и – восхвалили ее. Духовное превосходство Израиля вынуждаемы были признать и иные народы. Это видно на примерах пророка Валаама (говорит Валаам, сын Веоров, говорит муж с открытым оком...: Как прекрасны шатры твои, Иаков, жилища твои, Израиль! расстилаются они как долины, как сады при реке, как алойные деревья, насажденные Господом, как кедры при водах... Чис. 24:3–9). Это видно на примере Раав-блудницы, которая сказала соглядатаям: Я знаю, что Господь отдал землю сию вам, ибо вы навели на нас ужас, и все жители земли сей пришли от вас в робость; ибо мы слышали, как Господь Бог изсушил пред вами воду Чермного моря... и как поступили вы с двумя царями Аморрейскими за Иорданом... Нав. 2:9–11. Это и в словах преданной Руфи («народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом», Руфь. 1:16). И даже цари Навуходоносор и Дарий, пораженные мужеством исповедников и чудом Божиим, благословили Ягве и Его народ (Дан. 3:95–100; 6:25–27).

Но в полноте ублажат и восхвалят народы не Ветхий, а Новый Израиль в мессианские времена. «И будет в тот день: к корню Иессееву, который станет, как знамя для народов, обратятся язычники» (Ис. 11:10).

Изумленные царицы, наложницы и девицы восклицают:

Кто эта, блистающая, как заря,

прекрасная, как луна,

светлая, как солнце,

грозная, как полки со знаменами?

Давно ли дочери Иерусалимские иронизировали над Суламифью (5:9)? Теперь им не до иронии. Теперь они видят не слабый и поверженный Израиль, не малый народ, не малозначащую провинцию великих царств (Халдейского, Персидского, Македонского, Римского), а некое духовное чудо, и восклицают: Кто сия?!

Древнему миру явилось блистание зари нового грядущего дня вселенной. Виргилий Вергилий: «Уже является последний век Сивиллы Кумейской, снова начинается круговорот веков, возвращается царство Сатурна, и новое поколение нисходит с неба на землю. Обозри громаду Вселенной и посмотри, как все радуется имеющему наступить отрадному веку» (4 эклога «Буколик»). Светоний (римский историк): «По всему Востоку распространено древнее и твердое мнение, будто судьбою определено, что в тогдашнее время из Иудеи должны выдти те, которые приобретут себе владычество над миром».

Прекрасная, как луна. В ночи всемирного язычества и идолопоклонства одиноко сияла луна Израиля, ведающего истинного Бога.

Светлая, как солнце верою в грядущего обетованного Мессию, которому надлежит взойти, как Солнцу правды (Мал. 4:2).

Грозная, как полки со знаменами. «Бог вывел его (Израиля) из Египта, быстрота единорога у него, пожирает народы, враждебные ему, раздробляет кости их и стрелами своими разит врага» (Чис. 24:8).

Таков был Израиль, как мы уже отмечали (см. 6:4), когда при Иисусе Навине покорял Ханаанскую землю, а также в священных войнах царя Давида.

Сравнение с зарей, луной, солнцем и грозными полками со знаменами напоминает битву Израиля в Гаваоне, когда по воззванию Иисуса Навина солнце остановилось над Гаваоном, а луна над долиной Аиалонской. Тогда Господь сражался за Израиля и грозные полки его поражали врагов (Нав. 10:8–14).

Будучи воспета своим чудным Женихом и дщерями Иерусалимскими, Суламифь говорит:

6:10–11 В вертоград орехов снидох видети в плодех потока, видети, аще процвете виноград и возросташа шипки. Тамо дам сосца моя тебе: не разуме душа моя, положи мя на колеснице Аминадавли.

6:11–12 Я сошла в ореховый сад посмотреть на зелень долины, поглядеть, распустилась ли виноградная лоза, расцвели ли гранатовые яблоки? Не знаю, как душа моя влекла меня к колесницам знатных народа моего.

Суламифь нашла Жениха своего. Наступает время общения в любви. Оно описано в виде безмятежного совместного пребывания в ореховом саду. Это времена спокойствия и благоденствия Израиля. Благочестивый народ наслаждается миром и верен своему Господу. Я сошла в ореховый сад посмотреть на зелень долины, поглядеть, распустилась ли виноградная лоза, расцвели ли гранатовые яблоки? Земное и духовное цветение и плодоношение Святой Земли и Израиля. Тамо дам сосца моя тебе. Не только Израиль наслаждается благоволением Ягве, но и Он наслаждается любовью Своего народа. Ласки возлюбленных указывают на безмятежную радость, преданность и любовь Бога и Его народа.

Ст. 12 темен в своем значении за неясностью своего выражения. Можно усмотреть такое значение:

Не разуме душа моя, положи мя на колеснице Аминадавли. Указание на Аминадава из Кириаф-Иарима, в доме которого во времена пророка Самуила находился ковчег Завета после филистимского пленения и до перенесения его царем Давидом в Иерусалим (1Цар. 7:1; 2Цар. 6:3–15). Ковчег был поставлен на новую колесницу и торжественно царем Давидом и множеством народа перенесен во святой Иерусалим. Душа Израиля увлеклась к сей божественной колеснице и возрадовалась о ковчеге, своей величайшей святыне.

Или иначе: Не знаю, как душа моя влекла меня к колесницам знатных народа моего. Ягве становится во главе Своего народа, освобождает его из плена и ведет к победе, после которой наступит мессианская эра. Душа благочестивого иудея увлечена к знатным народа своего, к святым пророкам и вождям, ведшим его к Мессии.

6:12–7:1 Обратися, обратися, Суламитино, обратися, обратися, и узрим в тебе. Что увидите у Суламитины? приходящая яко лики полков.

7:1 «Оглянись, оглянись, Суламита! оглянись, оглянись, – и мы посмотрим на тебя». Что вам смотреть на Суламиту, как на хоровод Манаимский?

Обратися, обратися, Суламитино! – призыв к возвращению из плена. Оглянись – не забывай в плену своего отечества, вспомни его, оглянись, обратись и вернись в него. Господь повелел пророку Иеремии: «Иди и провозгласи слова сии к северу, и скажи: возвратись, отступница, дочь Израилева, говорит Господь, Я не изолью на вас гнева Моего; ибо Я милостив» (Иер. 3:12). «И возвратятся избавленные Господом, придут на Сион с радостным восклицанием» (Ис. 35:10). Но это не просто возвращение из Вавилона в Иерусалим, это – обращение отпавших от чистой веры иудеев к Богу. «После того обратятся сыны Израилевы и взыщут Господа Бога своего» (Ос. 3:5).

Оглянулась, обратилась Суламита, вспомнила Жениха своего Соломона, вернуться решила. Иудеи, возвращаясь из плена в свою землю, возвращаются и к своему Богу, к Ягве, возобновляют законное и чистое богослужение (Зоровавель, Ездра, Неемия).

Суламита или Суламифь – имя производное от имени Жениха ее «Соломона». Мирный и Мирная. Царь мира водворяет божественный мир и в своем народе. Суламифь нашла мир, даруемый Царем мира, «Тем, кто больше Соломона» (Мф. 12:42).

Дщери Иерусалимские хотят увидеть вернувшийся Израиль: И мы посмотрим на тебя. Она же отвечает: Что вам смотреть на Суламиту, как на хоровод Манаимский? или: приходящая яко лики полков. Возвращение иудеев из вавилонского плена уподобляется возвращению бежавшего некогда от братнего гнева праотца Иакова из страны вавилонской – из Харрана во Святую Землю. Тогда еще на восточной стороне Иордана у города, названного Иаковом Манаим (или Маханаим), что означает «два полка», или «два лагеря», его встретило «ополчение Божие ополчившееся», полки ангелов Божиих (Быт. 32:1–2). В память этого события в Маханаиме совершались торжественные хороводы, с которыми и сравнивается здесь оглянувшаяся, возвращающаяся Суламифь. Это означает ту ангельскую радость, которая была на небесах, когда возвращался Израиль (и праотец, и через полторы тысячи лет его народ). И то, что, столь претерпев от полков вражьих, ныне израильтяне хранимы полками ангельскими. Когда пророк Даниил молился о возвращении своего народа, то в ангельском мире была брань «князя царства Персидского» и царей персидских с архангелом Михаилом, «одним из первых князей» (Дан. 10:12–13.20–21). Ополчение же «князя Михаила» будет содействовать Израилю, когда «придет князь Греции».

Далее, в третий раз (см. 4:1–5; 6:4–7) следует описание красоты таинственной Невесты – Суламифи.

7:1–9 Что украсишася столы стопы твоя в обутиих твоих, дщи Надавля; чины бедру твоею подобны усерязем, делу рук художника: пуп твой чаша источена, не лишаемая мста: чрево твое яко стог пшеницы, огражден в кринах: два сосца твоя, яко два млада близнецы серны: выя твоя яко столп слоновый: очи твои яко озера во Есевоне, во вратах дщерей многих: нос твой яко столп Ливанский, сматряяй лице Дамаска: Глава твоя на тебе яко Кармил (гора), и заплетение главы твоея яко багряница, царь увязан в преристаниих. Что украсилася еси, и что усладилася еси, любя любы, во сладостех твоих; Сие величество твое: уподобилася еси финику, и сосца твоя грезном. Рекох: взыду на финик, удержу высоту его: и будут сосцы твои яко грезнове винограда, и воня ноздрей твоих яко облака яблока: и гортань твой яко вино благо, ходящее брату моему в правость, довольно устном моим и зубом.

7:2–10 О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая! Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника; живот твой – круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево твое – ворох пшеницы, обставленный лилиями; два сосца твоих – как два козленка, как двойни молодой серны; шея твоя – как столп из слоновой кости; глаза твои – озерки Есевонские, что у ворот Батраббима; нос твой – башня Ливанская, обращенная к Дамаску; голова твоя на тебе, как Кармил, и волосы на голове твоей, как пурпур; царь увлечен (твоими) кудрями. Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоею миловидностью! Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти. Подумал я: влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви ее; и груди твои были бы вместо кистей винограда, и запах от ноздрей, как от яблоков; уста твои – как отличное вино. Оно течет прямо к другу моему, услаждает уста утомленных.

В отличие от первого описания Невесты в 4:1–5, где описание начинается сверху (с глаз и волос) и нисходит вниз, здесь описание начинается снизу от ног и восходит к голове и волосам. В первом описании указуется тем самым нисхождение Бога к Своему народу, а во втором – восхождение народа Божия к Богу своему.

Если в 5:10–16 Жених описан в образах, взятых от Иерусалимского храма, то здесь Невеста описана в образах, взятых от Святой Земли. А брачная песнь храма и Обетованной Земли описывает брак Ягве и Его народа.

Сами сравнения в описании таинственной Невесты в значительной мере повторяют ранее уже приведенные.

О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая (дщи Надавля). Этим указуется на многие странствования, которым подвергался Израиль ради Своего Господа. «Странник я у Тебя и пришлец, как и все отцы мои» (Пс. 38:13). Как прекрасны ноги твои – это не простое переселение народов, а странничество Господне – в чем и прекрасен Израиль (странствования Авраама, Иакова, Моисея с народом). Дщерь именитая – Израиль избран из всех народов, несет на себе имя Господне. Или по LXX, дщерь Надавля. Надав – священник, сын Аарона, поднимался с Моисеем на гору Синай, потом, однако, принес чуждый огонь в скинию, за что был Богом лишен жизни. Подобно и народ Израильский, сия дщерь Надавля, сначала взошел с Моисеем на Синай, то есть воспринял Закон от Бога, но потом принес Богу огонь чуждый своим отступничеством в идолопоклонство, в нравственное разложение и, наконец, отвержение и распятие Мессии. За это и Господь подвергал этот народ наказаниям и даже духовной смерти.

Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника. Красота Суламифи, являющая духовную красоту плодоносящих святых Израиля.

Живот твой – круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино, или пуп твой чаша источена, нелишаемая мста (патоки). Иерусалим – центр, «вершина земли» (Иез. 38:12). Так говорит Господь Бог: «Это Иерусалим! Я поставил его среди народов, и вокруг него – земля» (Иез. 5:5). Он духовно возвышается среди народов. Ягве-Господь устрояет спасение посреди земли (Пс. 73:12). Кстати, и поныне в Иерусалиме показывают так называемый «пуп земли». Там не истощается ароматное вино, оттуда напояют землю потоки истинного учения, ароматные благодатью Духа Божия.

Чрево твое – ворох пшеницы, обставленный лилиями. Святая Земля изобилует пшеницей и даже называется землей пшеницы (Втор. 8:8). Указание на благоденствие Израиля (ворох пшеницы) и его благолепие (обставленный лилиями) – красота природы, храма, святых Израиля.

Два сосца твоих – как два козленка, как двойни молодой серны (см. толкование на 4:5). В образе Святой Земли два сосца, как двойня серны, указывают на горы Гевал и Гаризим. При вхождении в Святую Землю согласно повелению, данному еще Моисеем, весь народ разделился на две части у этих двух гор, и с горы Гаризим было произнесено благословение на живущих по заповедям Господним, а с горы Гевал было произнесено проклятие на их нарушителей (Втор. 11:26–29; 27:12; Нав. 8:33–34).

Шея твоя – как столп из слоновой кости (ср. толкование 4:4). Указание на изящность и возвышенность. Таковы святые Израиля в Боге.

Глаза твои – озерки Есевонские, что у ворот Батраббима или во вратах дщерей многих.

Батраббим – это ворота Есевона (столица аморреев, потом перешедшая к Израилю). У этих ворот были высеченные в скалах цистерны для воды (озерки Есевонские). Отражая небо, эти цистерны напоминали глаза, обращенные к небу. Этим означаются прозорливцы и пророки Израиля, и вообще все его святые, очи которых были обращены к небу, к Вечному. «Они чрез многия врата (ибо вратами уста иносказательно нарицаются), множество вод в себя приемлют. Ибо оне от великого Моисея, и от Иисуса Навина, и от Самуила пророка, и от Давида царя и пророка, и от Исаии, и от Иеремии, и от дванадесяти пророков... спасительныя струи приемлют» (бл. Феодорит).

Нос твой – башня Ливанская, обращенная к Дамаску. Возможно, указание на гору Ермон, обращенную к Дамаску, столице Сирии. Не исключено, что действительно на Ливане у Соломона была такая башня. Дамаск был покорен и завоеван царем Давидом (2Цар. 8:6). От Сирии часто были нападения на Израиль. Этими словами Песни Соломон указует на мощь Израиля и его готовность противостоять внешним врагам.

Кроме того, бл. Феодорит видит здесь еще указание на бразду Закона, данную Израилю. «Нос твой яко столп Ливанский, смотряяй лице Дамаска: нос Иудеи, за непокорение и самовольное упрямство, кольцем яко браздою востягнут был, якоже бодливый телец строгостию Закона».

Голова твоя на тебе, как Кармил. Кармил – одна из самых красивых гор Святой Земли. В отличие от заснеженных вершин Ливана, круглый год одета зеленью, почему и именуется «горой сада» (= Кармил). Бл. Феодорит: «И глава твоя яко Кармил на тебе, всеми то есть изобилует благами: ибо Бог всяческих, изобличая неблагодарных иудеев, говорит: «И введох вас в землю Кармил, да снесте плоды его и благая того» (Иер. 2:7). И так подобна, говорит, глава твоя Кармилу, всякого рода блага приносящему, и всякий плод мне делателю подающему». Цветущая краса Кармила – образ головы Суламифи, образ духовного цветения святых Израиля. Гора Кармил была местом пребывания святых пророков Илии и Елисея. Там в пещерах и гротах укрывались они во времена нечестивой Иезавели. Там пророк Илия низвел молитвой огонь на жертвенник и уничтожил жрецов Вааловых. Там же он помолился, и пошел дождь после трех с половиной лет засухи.

И волосы на голове твоей, как пурпур; царь увлечен (твоими) кудрями. Здесь показана царская слава Израиля, ибо пурпур – цвет царских одеяний. Волос – вершина главы, царство – венец Израиля. Иерусалимская Библия [13] усматривает здесь прикровенное указание на царя Тирского, союзника Давида и Соломона, с которым был связан (увлечен) царь Соломон, пользуясь его помощью при строительстве храма. Географически – гора Кармил и Финикия, как голова и кудри.

Царь увлечен... Не только праведники увлечены Господом и Его благодатью, но и Он увлечен ими, они желанны Ему. Так Давид – муж по сердцу Господа, а Даниил – «муж желаний» Его.

И вот Небесный Жених Ягве восторгается Своей Невестой – народом Своим: Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоею миловидностью! Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти. Подумал я: влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви ее; и груди твои были бы вместо кистей винограда, и запах от ноздрей, как от яблоков.

Пальма по-еврейски «тамар», отсюда библейское женское имя Фамарь (Тамара).

Вечнозеленая, стройная, прекрасная пальма – символ библейского праведника. «Праведник цветет, как пальма» (Пс. 91:13). Пальмовая ветвь также символ победы. Пальмовые ветви преподносились победителю при его торжественном возвращении с поля брани. Образ пальмы – это образ Израиля во времена царствования Давида и Соломона. Груди твои похожи на виноградные кисти. Радостью и весельем упоевался Израиль в то благословенное время.

Влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви ее; и груди твои были бы вместо кистей винограда... Не только израильтяне, но и Сам Господь находил тогда радость во Израиле, был влеком любовью к своему народу, в благочестии и славе тогда находящемуся.

И запах от ноздрей, как от яблоков. Через ноздри выдыхается воздух. Это молитвы и жертвоприношения Израилевы, приятным благоуханием восходящие к престолу Ягве.

Уста твои – как отличное вино. Оно течет прямо к другу моему, услаждает уста утомленных. «Из уст младенцев... Ты устроил хвалу» (Пс. 8:3). «Хвала Ему в устах моих» (Пс. 33:2). «Уста мои изрекут премудрость» (Пс. 48:4). Так хвала и славословие, как отличное вино, истекают из уст праведников. Их молитва и славословие течет прямо к Другу, к Небесному Жениху, к Ягве; и услаждает уста утомленных этой жизнью и грехами.

Вот такова Невеста! Таков был в Боге Израиль Божий!

Возлюбленная стремится к Жениху и зовет Его:

7:10–13 Аз брату моему, и ко мне обращение его. Прииди, брате мой, и взыдем на село, водворимся в селех: ураним в винограды, увидим, аще процвете виноград, процветоша ли овощи, процветоша ли яблока; тамо дам тебе сосца моя. Мандрагоры даша воню, и при дверех наших вси плоды новии: до ветхих, брате мой, соблюдох ти.

7:11–14 Я принадлежу другу моему, и ко мне обращено желание его. Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле, побудем в селах; поутру пойдем в виноградники, посмотрим, распустилась ли виноградная лоза, раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблоки; там я окажу ласки мои тебе. Мандрагоры уже пустили благовоние, и у дверей наших всякие превосходные плоды, новые и старые: это сберегла я для тебя, мой возлюбленный!

«И к мужу твоему влечение твое», – сказал Господь Еве, первой жене (Быт. 3:16). Так влекся Израиль ко Господу, к Ягве, небесному Жениху и Мужу. Ему принадлежит Израиль и к Нему обращено желание Ягве. «Мужем желаний» наименован пророк Даниил, народом желаний Господних был весь Израиль. Любовью влекутся они друг ко другу, устами пророков своих зовет Израиль грядущего Мессию: Прииди, возлюбленный мой. Так звали все «чаявшие утехи Израилевой». Суламифь зовет Жениха насладиться любовью, отдает себя и ласки (сосцы) свои Ему. Во цвете виноградник и гранатовые яблони, распустились почки. Жаждет сердце народа Божия Мессии, мессианского времени, утехи и наслаждения любовью Мессии.

Поутру пойдем... Кончается ночь неведения и греха, чувствуется пробуждение утра новой эры мессианских времен. Мандрагоры уже пустили благовоние. Мандрагоры – майские яблоки, возбуждают любовь и разрешают от бесплодия. Они уже пустили благовоние, началось их действие. Праведники в Израиле возгораются любовью к ожидаемому ими Мессии, они уже начинают разрешаться от бесплодия, приносить плоды (Иисус Навин и Илия принесли плод девства, Елисей – чудотворение мощей, Маккавеи – святое мученичество), предваряющие дары Нового Завета: при дверех наших вси плоды новии.

Все это сберегла я для тебя, мой возлюбленный! – говорят праведники Ветхого Завета (плоды старые), предутренне принося, уже не только ветхие, но и новые плоды, как заря предваряя солнце.

Все это сберегла я для тебя – с великой сокровищницей даров любви сонм древних праотцов ждет и зовет Мессию, жаждет Его любви и готов отдать Ему свою!

Далее Невеста изливает чувства свои в следующих словах:

8:1–4 Кто даст тя, брате мой, ссуща сосцы матере моея; обретши тя вне целую тя, и ктому не уничижат мене. Пойму тя, введу тя в дом матери моея и в ложницу заченшия мя; тамо мя научиши: напою тя от вина с вонями строенаго, от воды яблок моих. Шуйца его под главою моею, и десница его обимет мя.

Заклях вас, дщери иерусалимския, в силах и в крепостех сельных: аще подвижите и воздвижите любовь, Дóндеже аще восхощет.

8:1–4 О, если бы ты был мне брат, сосавший груди матери моей! Тогда я, встретив тебя на улице, целовала бы тебя, и меня не осуждали бы. Повела бы я тебя, привела бы тебя в дом матери моей. Ты учил бы меня, а я поила бы тебя ароматным вином, соком гранатовых яблоков моих. Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня.

Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, – не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.

Суламифь желает, чтобы Возлюбленный был братом ее. Тогда никто не мешал бы любви их и не осуждал бы ее.

Раввин Раши видит здесь то, что «Израиль, изнемогая от долговременного плена и уничижения, претерпеваемого от врагов, обращается к Господу с указанной речью, которую следует понимать так: если бы Господь был мне брат и мог бы теперь быть для меня Иосифом, утешавшим братьев своих в плену, то я, увидев Его, целовал бы, даже среди улицы, и меня не осуждали бы за это, то есть никто бы не осмелился тронуть меня».

Этот текст явно выражает мессианское чаяние Израиля. О, если бы ты был мне брат..! То есть, о если бы ты, Мессия и Избавитель, уже пришел!

Привела бы тебя в дом матери моей – во святой Иерусалим и во святой храм его. Там ожидали пришествия Мессии.

Ты учил бы меня – через Мессию в эсхатологические времена Ягве Сам будет учить Свой народ.

Взаимные ласки Жениха и Его Невесты указывают на любовь, которая будет господствовать в грядущем царстве Мессии.

Так в 8-й главе историческое толкование указывает на грядущие мессианские времена и тем переходит уже в мессианское (экклезиологическое и христологическое) толкование.

Стихи 3–4 о любовной ласке и заклятии дочерей Иерусалимских повторяют 2:6–7; 3:5 и там были объяснены.

Далее следует изумленный вопрос, заданный скорее всего дочерьми Иерусалимскими, и ответ на него, в котором заключена основная мысль всей книги Песнь Песней.

8:5–7 Кто сия восходящая убелена и утверждаема о брате своем?

Под яблонею возбудих тя: тамо роди тя мати твоя, тамо поболе тобою рождшая тя. Положи мя яко печать на сердце твоем, яко печать на мышце твоей: зане крепка яко смерть любы, жестока яко ад ревность; крила ея крила огня, углие огненно пламы ея. Вода многа не может угасити любве, и реки не потопят ея. Аще даст муж все имение свое за любовь, уничижением уничижат его.

8:5–7 Кто это восходит от пустыни, опираясь на своего возлюбленного?

Под яблоней разбудила я тебя: там родила тебя мать твоя, там родила тебя родительница твоя. Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; она пламень весьма сильный. Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем.

Изумленные жители Ханаана, видя приближающиеся несметные полчища Израиля, удивленно вопрошают: Кто это восходит от пустыни (Синайской), опираясь на своего возлюбленного (на своего Бога, на Ягве)? Опираясь на Возлюбленного – все были уже наслышаны, что сила Израиля, вышедшего из Египта и прошедшего пустыню, не в мечах и конях, а в их Боге, который явными знамениями и чудесами помогал своему народу.

Под яблоней разбудила (точнее – «разбудил», то есть не она, а он ее) я тебя. До сих пор Невеста не могла пробудиться (2:7; 3:5; 5:2; 8:4).Теперь в Земле Обетованной под яблоней, Ягве пробуждает ее, что означает ее полное обращение к вере Авраама, Исаака и Иакова. Духовное же состояние Израиля в Египте и пустыне сравнивается со сном.

И далее – удивительный гимн любви (ст. 6–7), святое святых Песни Песней – брак Ягве и Его народа во Святой Земле. Любовь Божия – пламень весьма сильный, или по иному чтению: «Пламень Яг», то есть пламень Божий. Первый и единственный раз именуется в Песни имя Господне. Единожды в год входил архиерей во Святое Святых, и там в недрах святилища, в таинственном и священном мраке произносил это всесвятейшее Имя.

Под матерью и родительницей Иерусалимская Библия [13] видит (ср. Иез. 16:3.44–45) хеттеянку, то есть хеттов, древних жителей Ханаана, с которыми израильтяне тогда смешались и перестали быть верными Богу. Лучше же видеть Сарру, которая под дубом Мамврийским (сравнивается с яблоней) приняла весть о рождении от нее Исаака. Она – мать и родительница народа израильского, как Авраам – отец его. Такое мнение лучше подходит к этому тексту, так как странно было бы в гимне любви упоминание о падениях Израиля, его смешениях с ханаанеями. Мать и родительница упомянуты здесь явно с любовью и почтением.

Но и весь этот текст, как завершающий Песнь Песней, гораздо лучше относить не к заре, не к началу истории Израиля, не к вхождению его из пустыни Синайской во Святую Землю, а к концу истории Ветхого Завета, к ожидавшейся эсхатологической эре Мессии. Этому лучше соответствует текст LXX и славянский перевод:

Кто сия восходящая убелена и утверждаема о брате своем? Или, по Порфирию: «Кто сия, восходящая, словно белый цветок, опирающаяся на брата своего?»

От всех путей Господних, которыми Ягве вел свой народ, свою церковь, она восходит убелена, очистившись от беззаконий и нечестия, она процветает «словно белый цветок» и утверждается о брате своем, о Мессии, о долгожданном Женихе своем.

Мессия – печать пророков, возвещавших о Нем. Его любовь положена... на сердце Израиля, на чаявших Его пришествия. Иначе – печать и перстень Ягве, положенные на сердце и руку Израиля – это Закон Моисея, заповеди и воля Божия, запечатавшие веру (сердце) и дела (руку) Израиля.

Люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; она пламень Иеговы. Ягве – «Он Бог-ревнитель» (Исх. 34:14), до ревности любит Свой народ, не терпит, чтобы у него были боги иные, боги чуждые.

Придет Мессия, и стрелы любви, стрелы огненные воспламенят сердце Невесты – Израиля Божия, истинных сынов его.

Большие воды (рабство египетское, полчища халдеев и плен вавилонский) не могут потушить любви верных сынов Израиля к Ягве и Его Помазаннику, и реки идолопоклонства и лжепророчества не зальют ее. Если бы кто давал все богатство дома своего, как Навуходоносор, Антиох Епифан за любовь к Богу-Ягве, то он был бы отвергнут с презреньем, как это сделали Даниил и три отрока, Елеазар и братья Маккавейские. На любовь святых Израиля, которую не могли погасить никакие воды этого мира, указывает и бл. Феодорит: «Ибо Авраамову к Богу любовь ни в землю чуждую преселение, ни глад, ни сиротство, ни жены отъятие, ни сына в жертву закаление, ни о кладезех прение угасить и истребить не возмогли. Подобно и Исаакову любовь никакия огорчения, также и Иаковову никакие труды, никакия житейския печали уменьшить не могли. Что чувствительнее искушений Иосифовых, который братиями своими продан будучи, лишился любивших его родителей, отеческого дому, свободы и всякого благополучия, и служил в рабстве, за целомудрие свое понесши безчестие, заключен будучи в темницу, безчисленныя там претерпел искушения, посредством коих однако любовь его к Богу только лишь светлейшею явилась...»

8:8–10 Сестра наша мала и сосцу не имать: что сотворим сестре нашей в день, в оньже аще глаголатися будет ей; Аще стена есть, соградим на ней забрала сребряна: и аще дверь есть, напишем на ней дску кедрову. Аз стена, и сосцы мои яко столпи: аз бех во очию их аки обретающая мир.

8:8–10 Есть у нас сестра, которая еще мала, и сосцов нет у нее; что нам будет делать с сестрою нашею, когда будут свататься за нее? Если бы она была стена, то мы построили бы на ней палаты из серебра; если бы она была дверь, то мы обложили бы ее кедровыми досками. Я – стена, и сосцы у меня, как башни; потому я буду в глазах его, как достигшая полноты.

Синодальный перевод (Есть у нас сестра, которая еще мала) предполагает иную по сравнению с Суламифью девицу. А в стихе 10 Я – стена... младшей сестре противопоставляется в таком случае сама Суламифь. Соответственно этому и дается толкование в Лопухинской Библии [70].

Но такой перевод не соответствует ни тексту LXX, ни еврейскому (см. ч. III, гл. 4]. Верный перевод: сестра наша мала... Речь идет об одной личности, о Суламифи, но в двух ее состояниях. В ст. 8 она еще мала, а в ст. 10 достигла полноты и совершенства. Именно так толкуют этот текст и святые отцы, а также и Мидраш. Такое понимание текста принимается и нами.

Сестра наша мала и сосцу не имать, она не может быть еще сравнима ни со стеною, ни с дверью – образ древнего исторического Израиля, со всеми его несовершенствами.

Сосцу не имать – ветхозаветная церковь еще не могла питать истинной пищей и истинным питьем. Вкушение плоти жертвенных тельцов и агнцев только прообразовывало грядущую истинную пищу и питие.

Не был ветхий Израиль еще и стеною, могущею укрепить изнемогающих в этом мире грешников и страдальцев. Он и не дверь, открывающая райские обители. Безотрадной виделась кончина даже праведникам (Иакову, Давиду, Соломону).

А не имея сих достоинств, не имел еще ветхий Израиль и полной совершенной красоты. Не имел стан девицы, а был, как младенец (без сосцов). Ветхий Завет – детоводитель (Гал. 3:24). Израиль хотя и «наследник», но, «доколе в детстве, ничем не отличается от раба» (Гал. 4:1).

Израиль еще не стена, а потому к нему невозможно пристроить палаты из серебра, он не может еще ввести в обители Отца Небесного, не может дать чистоту серебра душе.

Израиль еще не дверь, а потому его невозможно обложить кедровыми досками. Израиль еще не вводит в нетление и вечность, символом которой является кедр.

Но Израиль войдет в полноту и совершенство. Он станет новым Израилем. И тогда скажет:

Я – стена, и сосцы у меня, как башни; потому я буду в глазах его (Мессии), как достигшая полноты. Это будет в эсхатологические времена Мессии.

О сестре говорят братья. Едва ли имеет смысл искать, кому в историческом Израиле они соответствовали. Скорее, это риторический прием, употребленный Соломоном для описания «сестры-невесты». Забота братьев о младшей сестре, естественно, встречается в Библии. Так, Лаван заботится о Ревекке (Быт. 24:23–33.50.56.60), сыновья Иакова о Дине (Быт. 34:6–17), Авессалом о Фамари (2Цар. 13:20–29).

Сестра наша мала – слабый, плохо укрепленный Иерусалим. Братья (цари и пророки) сокрушаются о слабости Иерусалима. Сосцов нет у нее – Иерусалим не способен прокормить своих жителей во время длительной своей осады. Иерусалим едва ли стена, он не может защитить своего царя и жителей от могучих полчищ неприятеля, а потому не может по-настоящему украситься палатами из серебра, ибо бывает разграбляем неприятелями. Иерусалим и не дверь, которую бы можно было обложить кедровыми досками, не является крупнейшим торговым центром, открывающим двери свои торговым караванам дальних стран и через это обретающим богатства.

И вопрошают братья: Что нам будет делать с сестрою нашею, когда будут свататься за нее? Этим вопросом уничижается слава и честь Иерусалима. Когда будут свататься за нее, значит – определять величие этого города. А возможно, прозревается время прихода Мессии, когда настанет время брака с небесным Женихом, что придется делать с Иерусалимом, который столь слаб и не имеет земного величия?!

Но Иерусалим (Невеста-Суламифь) с достоинством отвечает: Я – стена, и сосцы у меня, как башни; потому я буду в глазах его, как достигшая полноты (обретшая мир). Уничиженный и малозначащий вид – это только внешнее, это по земным мирским понятиям и меркам. И юный Давид был слаб и даже смешон по сравнению с воинским величием Голиафа. Но его сила была в Боге. И он – победил. Сила святого Иерусалима не в высоких стенах и не в крепких воротах, сила его – в Боге. Он не нуждается в человеческой защите, Бог заботится о нем. Иерусалим не был особо выдающимся среди городов мира и в глазах мира сего был мал. Но в глазах Его (Бога) он как достигшая полноты и духовного совершенства Невеста, он – город мира, он – духовная стена (Закон и Пророки), хотя внешние стены его были не столь и внушительны. И сосцы как башни – не имея внешнего великого богатства, Иерусалим питал истинных чад своих молоком Слова Божия. Как башни – и красота, и крепость. Таковы слова Закона и пророков – двух сосцов Израиля, возвышающихся, как башни в низменности (в приземленности, недуховности) словес мира сего. Обретшая мир свой в Боге – такова Невеста Ягве и посреди войн, уничижений, треволнений этой скорбной и мятежной жизни.

8:11–14 Виноград бысти Соломону во Вееламоне: даде виноград свой стрегущым: муж принесет в плоде его тысящу сребреник. Виноград мой предо мною: тысяща Соломону и двести стрегущым плод его. Седяй в вертоградех, и друзие внемлющии гласу твоему: глас твой внуши мне.

Бежи, брате мой, и уподобися серне или юнцу еленей, на горы ароматов.

8:11–14 Виноградник был у Соломона в Ваал-Гамоне; он отдал этот виноградник сторожам; каждый должен был доставлять за плоды его тысячу сребреников. А мой виноградник у меня при себе. Тысяча пусть тебе, Соломон, а двести – стерегущим плоды его. Жительница садов! Товарищи внимают голосу твоему, дай и мне послушать его.

Беги, возлюбленный мой; будь подобен серне или молодому оленю на горах бальзамических!

Виноградник был у Соломона в Ваал-Гамоне – древний Израиль был избранным виноградником, народом Божиим, взятым в удел. Ваал-Гамон означает «Господь множества». Ягве – Господь того множества, которое Он обещал в потомство праотцу Аврааму. Во времена царя Соломона «Иуда и Израиль, многочисленные, как песок у моря, ели, пили и веселились» (3Цар. 4:20).

Он, Ягве, отдал этот виноградник (Израиль) сторожам – царям, пророкам и священникам. Каждый из них должен был доставлять Богу за плоды его тысячу сребреников. Плоды Израиля, как земные, в виде десятины от всего, что произрастало, так и духовные – в виде молитв, жертвоприношений, всяких дарований и благодеяний, должны были быть возвращены их Господину и Владетелю – Богу Ягве.

Тысяча – полнота возвращаемого Богу, сребро – высокое достоинство.

А мой виноградник у меня при себе – вторит Соломону Суламифь. Виноградник принадлежит и Ему, и ей. Богу Ягве виноградник принадлежит по существу: как Владыке и Господину. А ей он принадлежит как охранительнице и жительнице (ст. 13), ибо вверен Господом. Но она должна от плодов виноградника давать Ему как Господину. И она дает, не присваивая себе надлежащего Ему – тысяча пусть тебе, Соломон. Израиль приносит Богу положенные жертвы, десятину и приношения. А двести, то есть меньшая часть, стерегущим плоды его – царям и левитам как служителям, стерегущим плоды виноградника Божия.

Упомянут виноградник, ибо «вино... веселит сердце человека» (Пс. 103:15), а Израиль веселил «сердце» Божие истинным богопочитанием на фоне всеобщего идолопоклонства окружающих народов.

Ягве обращается к Израилю: Жительница садов! Таков народ Божий, живущий во Святой Обетованной Земле, где течет молоко и мед. Товарищи внимают голосу твоему – все боящиеся Господа слышат голос Божий. Дай – говорит Сам Господь – и мне послушать его. Богу любезен голос Своего народа, его песнопения и молитвословия. Господь, небесный Жених, желает усладиться любовью его.

Израиль отвечает Господу: Беги, возлюбленный мой; будь подобен серне или молодому оленю на горах бальзамических!

Горы бальзамические или горы ароматов указывают на гору в Иерусалиме, где возвышается величественный храм Соломонов. Отсюда, с этой святой горы в ароматах и жертвенном бальзаме взывает Невеста в последний раз к Мессии: Беги, гряди, будь подобен серне или молодому оленю. Кончилась ветхозаветная история, Израиль зовет Мессию: беги, Возлюбленный мой, гряди брате мой... И вот, как серна и молодой олень, уже грядет Новый Завет.

...В горных высотах умолкли последние взаимные приветствия любви Ягве и Израиля, вместе с ними смолкает и превосходнейшая из песней – Песнь Песней!

Так прошли мы двор Израиля, впереди – двор священников, туда проходят только посвященные, там двор священников и левитов, там – Жертва!

А теперь, благочестивый читатель, вступим вслед за иереями во двор священников и во святилище храма. Как некогда туда вступало только посвященное Аароново священство, так и ныне вступает только царственное священство Нового Завета, освященное Христом – вечным Священником по чину Мелхиседека. Только просвещенный святым крещением и исполненный благодати Духа может уразуметь мессианско-экклезиологические и духовно-психологические тайны Песни Песней.

Мессианско-экклезиологическое толкование видит в Соломоне и Суламифи Песни Песней Христа и Его святую Церковь. Это – основное христианское, новозаветное понимание этой книги. Оно носит преимущественно догматический характер. Так понимали Песнь Песней Ориген, святой Киприан Карфагенский, святой Афанасий Великий, святой Кирилл Иерусалимский, святой Григорий Нисский, святой Епифаний Кипрский, блаженный Феодорит Кирский, святой Кирилл Александрийский и другие святые отцы.

Духовно-психологическое толкование видит в Соломоне и Суламифи Песни Песней – Бога и человеческую душу. Здесь раскрывается внутренний мир христианской души в ее отношениях к Богу. Это разумение носит нравственный, психологический, аскетический характер. Оно встречается у Оригена, святого Дионисия Александрийского, Евсевия Кесарийского и у многих отцов-аскетов: святого Макария Великого, святого Исаии, аввы Нитрийского, святого Иоанна Кассиана Римлянина, преподобного Исихия Иерусалимского, преподобного Нила Синайского, преподобного Феодора Едесского, аввы Филимона, преподобного Илии Екдика, преподобного Иоанна Лествичника, преподобного Максима Исповедника, преподобного Феодора Студита, преподобного Никиты Стифата и других.

По сути эти два (третье и четвертое) прочтения не различаются, но являют две стороны таинственного брака Небесного Жениха и искупленной Его Невесты – как Христа и Церкви, и как Бога и души. Это стороны – внешне-догматическая и внутренне-психологическая. О первом писали больше святители-епископы, о втором – преподобные отцы-аскеты.

Во дворе священников и во святилище храма делалось одно и то же – жертвоприношения и прочие священнодействия, прообразовавшие тайны Христовой жертвы и спасения души. Так и эти два прочтения Песни говорят об одном, видя извне – Церковь, изнутри – душу христианскую.

А теперь обратим внимание на части Иерусалимского храма и на входящих в них людей. В этом можно усмотреть своеобразное указание на духовное совершенство людей, позволяющее им все более углубляться в тайны книги Песнь Песней. Как разные части храма указывают на различные степени прочтения книги, так и входящие в эти части храма указывают на приобщающихся соответствующих тайн Песни Песней.

Во избежание многочисленных повторений в одних случаях и искусственных разделений и расчленений толкования текста в других случаях, третье (экклезиологическое) и четвертое (психологическое) прочтения текста нами будут приведены параллельно и одновременно. У святых отцов эти два толкования тоже практически не разделяются и приводятся обычно вместе. Это соответствует и тому, что во двор священников и во святилище входили одни и те же – священники. Так и тайны сочетания Церкви и душ со Христом познаются одними и теми же – христианами.

Цитаты из святых отцов приводятся в тексте без ссылок, ибо таковые все даны в «Путеводителе к святоотеческим толкованиям» (см. ч. III, гл. 1). Цитаты из Оригена, св. Григория Нисского и бл. Феодорита легко находятся по главам и стихам, ибо они последовательно толкуют весь текст. Толкование св. Афанасия Великого кратко и поэтому в нем легко найти соответствующие места. К творениям остальных святых отцов указаны страницы, на которых приведены соответствующие тексты.

1:1 Да лобжет мя от лобзаний уст своих: яко блага сосца твоя паче вина.

1:1 Да лобзает он меня лобзанием уст своих! Ибо ласки твои лучше вина.

Да лобжет мя от лобзаний уст своих – так зовет ветхозаветная Церковь, чтобы, наконец, пришел Сам Жених – Христос, Которого она так долго ждет, она не желает уже слышать Слово Возлюбленного из уст святых и пророков, она истаевает от желания прикосновения уст Его Самого.

Ориген: «Да лобзает он меня лобзанием уст своих (Песн. 1:1). Смысл этих слов такой: доколе Жених мой будет посылать мне лобзания чрез Моисея, доколе он будет давать мне лобзания чрез пророков? Уже желаю коснуться его собственных уст: пусть он сам придет, пусть сам снидет ко мне. Итак, она молится Отцу Жениха и говорит ему: да лобзает он меня лобзанием уст своих».

Св. Афанасий Великий: «Вся сия книга (Песнь Песней) наполнена разговорами ветхозаветной церкви с Словом, всего рода человеческого с Словом, и церкви из язычников с Ним же, и опять – Слова с нею и с родом человеческим. Потом разговор язычников с Иерусалимом и Иерусалима – о церкви языческой и о самом себе. Далее воззвание служащих ангелов к призванным в веру людям.

Вот слова, коими народ просит Слово низойти и соединиться с плотью: да лобжет мя от лобзаний уст своих, яко блага сосца твоя паче вина» (1:1).

Бл. Иероним Стридонский: «Не чрез ангелов и пророков и других святых мужей восхотел Он спасти народ Свой, но Сам сошел к овцам погибшим дома Израилева, чтобы больную овцу отнести на своих плечах и найти потерянную драхму и с радостию встретить возвращающегося распутного сына. Поэтому невеста говорит в Песни Песней: да лобжет мя от лобзаний уст своих (Песн. 1:1). Не чрез патриархов, Моисея и пророков, но пусть приимет мое тело, пусть живет в моей плоти. Слово да будет плотию и так пусть лобзает меня, обитая во мне, как Еммануил».

Бл. Феодорит Кирский: «Да лобжет мя от лобзаний уст своих. Тако вещает невеста, умоляющая Отца жениха своего: ибо слышала она и обетования, данные патриарху Аврааму, и проречения, возвещенные Иаковом во благословении чад своих. Слышала и великого Моисея о женихе своем глаголавшаго, и Давида во псалмех своих красоту его и могущество тако живописующего: «Красен добротою паче сынов человеческих...» Слышала она, что сей красный и благоличный жених ея и Бог есть, и вкупе Сын Божий прежде век. «Престол бо твой во век века, жезл правости, жезл царствия твоего...» И так когда она красоту жениха своего, его силу, богатство, царство над всеми, могущество вечное, неразоряемое, конца не имущее узнала: тотчас его видети, и в объятия его повергнуться и духовныя дать лобзания возжелала. И так желает невеста от самого жениха облобызатися, сими как бы словами к Отцу Небесному вещая: Посли мне единородного Сына твоего, о Господе и Отче!... Я давно уже его ожидаю, давно желаю. Снедалася я печалию, егда послания его чрез патриархов, чрез законодателей, чрез пророков получала: теперь более жара любви сносить уже не могу. Огнь сей горит, и вся внутренняя моя снедает. Чрез всех пророков обещался он посетить меня, и даже до сего дня откладывает обещание свое. Дал он мне обещания чрез Давида, чрез Иеремию, чрез Исаию, чрез Иезекииля, и чрез Захарию, и чрез Даниила и прочих пророков, что приидет и брак сотворит. Не знаю, для чего замедливает, для чего не воззрит на меня желанием истаевающую. Рек он чрез Осию: Обручу тя себе во век: и обручу тя себе в правде, и в суде, и в милости, и в щедротах. И обручу тя себе в вере, и увеси Господа (Ос. 2:19–20)... Ожидаю я, вседневно желая, да обещания мне данная исполнятся. Сие то намекает невеста, глаголя: Да лобжет мя от лобзаний уст своих... Сие глаголющей невесте является жених и исполняет обещание свое по оному: «Еще глаголющей ти, се есмь» (Ис. 58:9)».

Чудно описывает состояние Невесты вожделевающей и ждущей своего Жениха-Мессию св. Иоанн Златоуст: «Видишь, возлюбленный, воздыхания сердца, привлекающия к себе Небесного Жениха Христа! Вот, воздыхания, выходящия из глубины сердца и порождающия струи Христовой любви! Об этом сама («горлица») Церковь воспевает так: Да лобжет мя от лобзаний уст Своих (Песн. 1:1). Я обручена, – говорит она (Церковь), – через посредничество закона и пророков со своим небесным Женихом, Христом. Я – Церковь, – как бы такими словами выражается она, – состоящая из язычников, больше не желаю иметь своими посредниками обручения с Женихом ни (пророка) Моисея, ни (пророка) Исаию, ни (пророка) Иеремию, и никого (из остальных) пророков, но желаю, чтобы Он явился ко мне Сам. Ведь, я хочу же, наконец, говорить с Ним устами к устам! Пусть же Сам придет сюда (на землю) и да лобжет мя от лобзаний уст своих! Вот я слышу слова, произнесенные о Нем (пророком) Иеремиею: «Глубоко сердце Его паче всех, и человек есть, и кто познает Его?» (Иер. 17:9). Его я прошу видеть, Его Я умоляю придти! И (явясь ко мне) да лобжет мя от лобзаний уст Своих! Вот, я слышу и слова Амоса (пророка), который произнес о Нем (следующее): «Се Муж, стояй на ограде адамантове, и в руце Его адамант» (Ам. 7:7). Вот Его-то Я ищу: пусть Он придет ко мне и пусть да лобжет мя от лобзаний уст Своих – Вот, возлюбленный, о чем вздыхала и как восклицала Церковь до пришествия своего Жениха, Христа. Подобно тому, как верная, искренно преданная мужу своему жена, когда мужу ея случилось отлучиться из дома, ожидая его возвращения, часто смотрит в окно своего дома, ищет его своими глазами, высматривает его и на суше и на море: не видно ли где ея возлюбленного супруга? Если она увидит вдали плывущий корабль или судно, (то) ей уже мерещится ея муж; если увидит вдали идущих путников, ей представляется, что среди них, должно быть, находится и ея муж, а потому, часто выбегая из дома навстречу путникам, расспрашивает последних о своем муже (приблизительно) так: сделайте одолжение, пожалуйста, скажите мне, где вы его оставили, в какой деревне, или в каком городе, что он там делает, что он вам сказал (о том), когда он придет? Подобно (всему) этому и ветхозаветная Церковь ожидала пришествия своего возлюбленного Жениха, Христа».

Душа, духовно возжелав Христа, любя Его, желает прикосновения к себе Бога и благодати Его. В этом желании и любви не должно представлять ничего земного, вещественного, страстного. Напротив, это – любовь духовная.

Об этом так пишет Ориген: «Если бы это (значение сего текста. – Г.Ф.) не имело духовного смысла, то не было ли бы пустым рассказом? Если бы не имело в себе чего либо таинственного, то не было ли бы недостойно Бога? Итак тому, кто умеет понимать Священное Писание в духовном смысле, или кто хотя не умеет, но желает уметь, необходимо всеми силами стремиться жить не по плоти и крови, чтобы чрез то сподобляться духовных тайн и, скажу нечто более дерзновенное, – духовного вожделения или любви. Ибо есть и духовная любовь. И как есть пища телесная и пища духовная, и есть питие телесное и питие духовное: так есть любовь плотская, происходящая от сатаны, и любовь духовная, имеющая начало от Бога. И никто не может быть обладаем и тою и другою любовию. Если ты любитель плоти, то не принимаешь духовной любви. Если же ты презрел все телесное, говорю не только о плоти и крови, но и о деньгах, и об имениях, и даже о самой земле и о самом небе (ибо и оне прейдут), если все это ты презрел, и ни к чему этому душа твоя не привязана, и ты не связан никакою любовию к порокам: то ты можешь принять в себя духовную любовь».

На духовное значение лобзания и всего прочего, относящегося внешне к страстной любви, указует св. Григорий Нисский, особенно отмечая высоту того, когда через страстное раскрывается бесстрастное, через чувственное – сверхчувственное и духовное: «Следующия, в ближайшем значении взятыя, речения: уста, лобзания, миро, вино, названия членов, ложа, отроковицы... А слагаемый из них образ есть блаженство, безстрастие, единение с Божеством, отчуждение от злых дел, уподобление в подлинном смысле прекрасному и доброму. Вот понятия, свидетельствующие об оной Соломоновой премудрости, превосходящей пределы мудрости человеческой! Ибо что было бы необычайнее сего, как очищением от собственных своих страстей соделать, чтобы в речениях, по-видимому, страстных самое естество узаконяло и преподавало нам безстрастие? Ибо Соломон... так настраивает душу, что в показывающем, по-видимому, противное в виду имеет чистое, и страстными речениями изъясняет самую чистую мысль...

Кто и от таких речений, которых ближайшее значение указывает на плотское сладострастие, не поползается на разумение нечистое, но сими речениями при понятиях чистых руководится к любомудрию о божественном, тот доказывает о себе, что он уже не человек, и имеет естество, не из плоти и крови сложенное, но, по безстрастию соделавшись равно-ангельным, показывает уже в себе жизнь, ожидаемую в воскресении святых... Так слово в сей книге повелевает слышащим, хотя живем во плоти, не обращаться к ней мыслями, но иметь в виду единую душу, и все выражающия любовь речения чистыми и неоскверненными восписывать превышающему всякий ум благу, которое одно в подлинном смысле сладостно, вожделенно и достолюбезно, и наслаждение которым служит всегдашним поводом к большему вожделению, причастием благ усиливая пожелания... Так теперь невеста-Церковь возлюбила Жениха, подобно деве, которая говорит в песни: да лобжет мя от лобзаний уст своих. Так Моисей бывшею у него устами ко устам беседою с Богом, как свидетельствует Писание, приведен еще в большее вожделение таковых лобзаний, и после стольких богоявлений, как будто не видевший еще Бога, просит увидеть Желаемого...

Так и ныне душа, вступившая в единение с Богом, не имеет сытости в наслаждении, чем обильнее наполняется услаждающим, тем сильнее действуют в ней пожелания. Поскольку «глаголы» Жениха «дух и живот суть» (Ин. 6:63); а всякий прилепляющийся к духу делается духом, и вступающий в единение с жизнью, по Господнему слову, переходит «от смерти в живот» (Ин. 5:24): то по этому самому к источнику духовной жизни приблизить душу желает дева-душа. А источник сей – Жениховы уста, из которых источающиеся глаголы жизни вечной наполняют привлекающия их уста, как было с пророком, устами привлекающим дух (Пс. 118:31). Посему, так как уста, привлекающие питие из источника, надлежит приложить к воде, а источник есть Господь, изрекший: «аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет» (Ин. 7:37); то посему душе желательно уста свои приблизить к устам, источающим жизнь, и невеста говорит: да лобжет мя от лобзаний уст своих. И Тому, Кто всем источает жизнь, и всем хочет спастися, не угодно кого-либо из спасаемых лишить сего лобзания; потому что лобзание это есть очистительное средство от всякой скверны».

Св. Григорий Нисский в укоризне, высказанной Христом Симону прокаженному: «лобзания ли ми не дал еси» (Лк. 7:44), видит причину его неисцеления. Он не привлек к себе чистоту от проказы лобзанием уст. Проказу надо разуметь духовную и телесную.

Когда пророк Исаия видел в видении Господа на престоле, то в ужасе воскликнул: «Горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами». Тогда огнекрылый Серафим прилетел к нему и коснулся уст его горящим углем, взятым клещами с жертвенника, и сказал: «Вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен» (Ис. 6 гл.). Этот угль прообразует Божественную Плоть Христову.

Лобзание уст указывает на причастие, где уста наши касаются Тела Христова. По причащении священник, лобызая край чаши, говорит: «Сие прикоснуся устом моим и отымет беззакония моя и грехи очистит». Все причастники также по святом причащении лобызают край чаши, как пронзенное ребро Спасителя. «Но да никто из пристрастившихся к земным, и земная мудрствующих лобзаний, речию не соблазнится, пусть разсудит лучше как мы в таинственной вечери тело и кровь жениха приемля, объемлим, и лобызаем, и к мысленным очам предлагаем, и духом и мыслию как бы объятия некоторыя брачныя совершаем, и с ним соединенными себя быти представляем, и что он сам союзом любве страх вон изгоняющий, да с Священным реку Писанием, нас взаимно объемлит и услаждает» (бл. Феодорит).

Что есть лобзание:

О лобзании, как таинственном прикосновении к Слову, так говорит св. Григорий Нисский: «А лобзание совершается чувством осязания; потому что при лобзании уста между собою прикасаются. Но есть некое осязание души, которым осязается слово, и которое совершается каким-то, не телесным, но духовным соприкосновением, как сказал изрекший: «руки наша осязаша, о словеси животнем» (1Ин. 1:1)». «Лобзание же разумеется не уст с устами, но благочестивой души с Божественным словом соединение. Как бы так вещала невеста сия: Словеса твои слышала я в Писаниях, теперь желаю самого гласа твоего насладиться, хощу непосредственно от уст твоих святаго слышати учения, и оное мысленными облабызать устами» (бл. Феодорит).

Так под лобзанием можно разуметь, 1. как прикосновение наших уст к «устам Божиим», источающим Слово Божие, 2. так и прикосновение к таинственному хлебу святой Евхаристии, ко святой Чаше; 3. а также вообще прикосновение к человеческой душе благодати Божией.

Невеста-Церковь и невеста-душа, возжелав лобзаний Жениха, восклицает далее:

1:1 Яко блага сосца твоя паче вина.

1:1 Ибо ласки твои лучше вина.

Долго ждала ветхозаветная Церковь своего Жениха-Мессию, ждала и звала устами пророков. И вот он явился! «Невеста же увидевши вдруг желанного жениха своего как бы в изумление приходит, и сосцам его и сладости обоняния удивляяся восклицает: Яко блага сосца твоя паче вина, и воня мира твоего паче всех аромат» (бл. Феодорит Кирский).

Подобно этому, но конкретнее изъясняет св. Григорий Нисский, указывает на то, что простейшее в учении Христовом (молоко) выше совершеннейшего (вина) в мудрости земной. Блага сосца твоя паче вина. «Ибо при этом сравнительном предпочтении млека из божественных сосцев тому веселию, какое бывает у нас от вина, научаемся, может быть, сказанным, что вся человеческая мудрость, и все знание существующего, и всякая созерцательная сила, и всякое мысленное представление не могут устоять в сравнении с простейшею пищею божественных уроков; потому что млеко истекает из сосцев и есть пища младенцев; а вино по силе и горячительному свойству делается наслаждением совершеннолетних, однако же совершенное во внешней мудрости ниже младенческого учения в божественном слове. Посему-то божественные сосцы лучше человеческого вина».

Превосходство предлагаемого Женихом-Христом над всем земным видит здесь и Ориген: «Но как «чаша Господня упоявающая» есть самая наилучшая (Пс. 22:5), так сосцы жениха лучше всякого вина: ибо добры сосцы твои больше вина».

В различных наименованиях: грудь, перси, сосцы Ориген усматривает три степени приближения к Богу. «Слово Божие в различных местах Свящ. Писания, сообразно с обстоятельствами, в них упоминаемыми, называет один и тот же предмет различными именами. Когда приносится жертва в законе, и Слово Божие хочет показать ея знаменование: тогда оно называет известную часть тела грудью отлучения. Когда же кто-либо возлежит с Иисусом и пользуется общением Его чувств: тогда Слово Божие называет тот же предмет не грудью, как выше, а персями. Далее, когда невеста говорит с женихом, тогда Слово Божие, так как приводится брачная песнь, называет то же самое не грудью, как при жертвоприношении, и не персями, как в отношении к ученику Иоанну, а сосцами, говоря: ибо добры сосцы твои больше вина. Приобщись чувствованиям жениха, как невеста, и ты узнаешь, что такия помышления упоевают и увеселяют». Итак, три степени духовного восхождения к сердцу Иисусову: 1. жертвоприношение (грудь); 2. ученичество (перси); 3. брак духовный, уневещивание (сосцы).

Св. Григорий Нисский видит здесь еще указание на таинственную силу Божию («сосцы» он усвояет Жениху, к Которому обращает эти слова Невеста). «Почему говорит она (Невеста): блага сосца твоя паче вина, сосцами по местному положению означая сердце. Конечно же не погрешит, кто под сердцем будет разуметь сокровенную и неизреченную силу Божества; да и под сосцами справедливо может иный подразумевать благия за нас действования божественной силы, какими Бог поддерживает жизнь каждаго, снабжая приличною каждому из приемлющих пищею».

Творящие Иисусову молитву знают о сердечном месте (выше левого сосца), где бывает некая боль и скорбь любви Божией. Сия боль духовно сладостна и лучше всякого вина сладости и крепости мира сего, включая творческое вдохновение ученых и поэтов, хотя и оно бывает не без Божией благодати.

Блаженный Иероним усвояет слова: блага сосца твоя паче вина Жениху, сказанные Им Невесте. Этим он несколько нарушает строй речи, присущей тексту, но делается более естественным усвоение сосцов невесте, нежели жениху. Подобно св. Григорию Нисскому, бл. Иероним усматривает здесь указание на Слово Божие (словесное молоко), но, кроме того, в двух сосцах невесты видит указание на два Завета. Толкуя текст Ис. 60:10–11, бл. Иероним пишет: «Ибо не может быть, чтобы родившая Сына и бывшая родительницею, не имела избытка молока для воспитания ее народа и детей, вместе родившихся, чтобы дать им, не ослабевшие и опавшие, как прежде в Египте, но беспорочные и стоящие с девственною красотою, – два сосца, – Ветхого и Нового завета для доставления словесного молока. О них жених говорит ей: блага сосца твоя паче вина».

1:2 И воня мира твоего паче всех аромат. Миро излиянное имя твое: Сего ради отроковицы возлюбиша тя.

1:2 От благовония мастей твоих имя твое – как разлитое миро; поэтому девицы любят тебя.

Явился Жених Невесты и она восторженно и радостно восклицает: Яко блага сосца твоя паче вина, и воня мира твоего паче всех аромат. И еще: Миро излиянное имя твое! «Жених приходит помазанный не одною, а всеми благовонными мастями», – пишет Ориген. Он видит в этом, что во Христе осуществились все добродетели и совершенства, бывшие ранее во святых и великих. И не только вместил их в Себе Христос, но и во всем несравненно превзошел их. Все в Нем было в совершенстве! Ориген: «Многие имели ароматы. Царица южная поднесла ароматы Соломону, и многие другие обладали ароматами; но какие бы кто не имел ароматы, они не могут сравниться с благовониями Христа, о которых невеста ныне говорит: благовоние мастей твоих лучше всех ароматов. Я думаю, что и Моисей, и Аарон, и каждый из пророков имели ароматы. Но если я вижу Христа, и почувствую приятность и благовоние мастей его, то тотчас выскажу свое мнение словами: благовоние мастей твоих лучше всех ароматов». Подобно этому толкует и бл. Феодорит: «Известно де мне, – говорит Невеста – суть благовония, Моисеом заповеданныя, и елей помазания, и фимиам сложения: но всех тех воней твое благовоние есть гораздо сладостнее. Благовонием нарицает здесь духовную благодать, коей он исполнен был, и от исполнения своего всем нам дарствовал».

Упоминание о все превосходящей воне мира Жениха указывает, что Он есть Христос, Помазанник. Священное миро помазания возливалось в Ветхом Завете на первосвященников, царей и пророков. И вот грядет в благоухании божественного миро Первосвященник вечных благ, Царь неба и земли, Пророк, возветивший возвестивший вечное Евангелие. Воня мира твоего паче всех ароматов, «ибо помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих» (Пс. 44:8). Христос получил как Сын Человеческий на Иордане полноту Святого Духа, это божественное Миро, от Него теперь изливается «на всякую плоть» (Деян. 2:17).

В таинстве святого миропомазания аромат Святого Духа нисходит и овевает сердца. Благоухание этого Миро – христианские добродетели. Святой Григорий Нисский: «Под ароматами разумеем добродетели, как то: мудрость, целомудрие, справедливость, мужество, благоразумие и подобные сему, украшаясь которыми, каждый из нас по мере сил и по своему произволению, один так, другой иначе приходит в благоухание... Однако же все это не может идти в сравнение с тою всесовершенною добродетелию, которая наполняет собою небеса, как свидетельствует пророк Аввакум, сказав: «покры небеса добродетель Его» (Авв. 3:3), то есть с источною премудростию, источною правдою, источною истиною, и так далее. Воня небесного мира, сказано, имеет благодать несравнимую с теми ароматами, какия известны нам».

Христово благоухание распространяется в мире через христиан, как об этом пишет св. апостол Павел: «Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих: для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь» (2Кор. 2:15–16). Объясняя это, бл. Феодорит приводит пример: «Ибо вранам, питающымся трупами, услаждение делают и зловонные тела, а неприятность благоухающыя: тако нечестивым людям и в мерзостных пороках валяющымся, смрадный сладострастия запах наиприятнейшим кажется, тягостною напротив и несносною благодать Христова, почему и произвольную им погибель причиняет».

Миро изготовляется (варится) из различных ароматических веществ. Бл. Феодорит указывает на таинственное значение этого: «Справедливо убо невеста вещает: И воня мира твоего паче всех аромат. Не говорит, воня масти, но мира, из многих благовонных веществ составляемаго, показуя тем, яко многие суть дары благодати. «Овому бо», глаголет языков учитель, «духом дается слово премудрости, иному же слово разума, о томже дусе: Другому же действия сил, иному же пророчество, другому же рассуждения духовом, иному же роди языков, другому же сказания языков» (1Кор. 12:8–10). Сего ради не глаголет: «воня масти», но воня мира твоего, из многих веществ составленного. Чем показует, яко многи и различны суть дарования, и притом все они от тогожде и единаго источника проистекают».

И далее воспевает Невеста своего Жениха: Миро излиянное имя твое.

Величайшее значение имеет имя Христово, «ибо нет другого имени под небом, данного человекам, которым надлежало бы нам спастись» (Деян. 4:12). Имени Христова трепещут бесы (Лк. 10:15), имя Христово спасает человека (Деян. 4:12), раскрывает тайну будущего века (число имени Иисус = 888, восемь – число будущего века, оно троекратно, ибо через Иисуса раскрылась Святая Троица). И об этом имени издревле говорили еще пророки. Бл. Августин, разъясняя благословение, которое Ной дал своим сыновьям, пишет: «Но в настоящее время (новозаветное. – Г.Ф.), когда все это (благословение Ноя сыновьям) уже исполнилось самым делом на потомстве, скрытое прежде сделалось достаточно ясным. Кто, вникая в дело тщательно и разумно, не признает исполнения этого в лице Христовом? Ибо Сим, от семени которого родился по плоти Христос, в переводе значит «именитый». А кто именитее Христа, имя которого повсюду так славно, что самое пророчество сравнивает его с миром излиянным (Песн. 1:2).

Миро излиянное имя твое. Человек постигает и воспринимает не само ароматическое вещество мира, а чувствует аромат, распространяемый при его излиянии. В этом св. Григорий Нисский усматривает непостижимость и неименуемость сущности Божией. Познается же Бог частично в Его проявлениях (энергиях), в «ароматах», открываемых в именах, коими именуется Бог¹⁹. «Миро излиянное имя твое: ибо сими словами, кажется мне, означается подобное следующему: естество неопределимое не может в точности объято быть словом, имеющим значение имени; напротив того вся сила понятий, вся выразительность речений и именований, хотя бы, по-видимому, заключали они в себе что великое и боголепное, не касаются естества в Сущем, но разум наш, как бы по следам только и озарениям каким, гадает о Слове, с помощию постигнутого, по какому-то сходству представляя себе и непостижимое. Какое ни примыслим имя, сообщающее нам понятие о мире Твоего Божества, говорит невеста, тем, что выражает сказуемое (изрекаемое нами. – Г.Ф.), означим не самое миро, но богословскими сими именованиями покажем только малый некий остаток испарений божественного благоухания: как по сосудам, из которых вылито миро, не познается само миро, вылитое из сосудов, каково оно в естестве своем, хотя и по малоощутительному некоему качеству испарений, оставшемуся в сосуде, делаем некоторую догадку о вылитом мире. Сие-тο именно дознаем мы из сказанного: самое миро Божества, каково оно в сущности, выше всякого имени и понятия; усматриваемыя же во вселенной чудеса доставляют содержание богословским именованиям, по которым Божество именуем Премудрым, Всемогущим, Благим, Святым, Блаженным, Вечным, также Судиею, Спасителем и подобным сему, что все показывает некоторое, впрочем не главное, качество божественного мира, какое вся тварь, наподобие какого-либо мироварного сосуда, отпечатлела в себе усматриваемыми в ней чудесами».

Толкуя слова миро излиянное имя твое, бл. Феодорит относит таинственное миро либо к божественной природе Христа, либо к Святому Духу, Который преисполнил Его человеческую природу: «Миро излиянное имя тебе. Сии, говорит, многие и различные источники (духовных дарований. – Г.Ф.), весь круг земный благоухания сладостию наполняющие, одну имеют жилу, и един кладезь, миро твое, ибо «в нем обитает всякое исполнение Божества» (Кол. 2:9). И сам Он по человечеству все дары Духа приял... Вот для чего и говорит: Миро излиянное имя твое».

«Излиянное миро» указывает на пришествие Христово в мир. Миро излилось с Неба на землю (воплощение). Миро излилось, пролилось из разбитого сосуда, когда распяли Христа, а учение Его и благодать распространились по всему миру. Об этом говорят и святые отцы.

Св. Епифаний Кипрский: «Но когда говорится: «Себе умалил, зрак раба приим» (Фил. 2:7), то это не значит, что полнота (Божества) уменьшилась, но сказано это, дабы показать, что Он с неба низшел в человечество, то есть в утробу Марии. Ибо миро излиянное имя Твое сказано (Песн. 1:2). Не сказано: пролиянное, но излиянное с неба на землю, так что от земли Он изливается в Марию, и от Марии зачинается, соделавшись плотию, в Вифлееме рождается, из Вифлеема переходит в Назарет, из Назарета в Капернаум, из Капернаума в Иерусалим и на море, когда ходит по водам. Затем переходит в пределы Тирские и в Наин, в Иудею и Иерихон, в Виффагию и Вифанию, в Иерусалим и храм, на гору Елеонскую, в Гефсиманию, в дом Каиафы, в Преторию, к Ироду, на Место, называемое Голгофа, в гроб, и даже до ада; потом на землю по воскресении, и на небеса. Как миро излиянное из сосуда в сосуд все сосуды наполняют благовонием: так и Христово пришествие с неба всю землю освятило, то есть приемлющих его воистину».

Бл. Феодорит под «излиянием мира» понимает распятие Христово. Только через распятие Христос стал известен всему миру, как миро становится всюду ощущаемым только после того, как бывает излито из своего сосуда.

Бл. Феодорит: «Миро излиянное имя твое. И не просто говорит, миро, но излиянное. Ибо как миро, в сосуде заключенное имеет и самое его благоухание: когда же излиется, то весь оным наполняет воздух: тако и Господь Иисус Христос до страдания мало кому известен был: но когда крест и смерть претерпел, и как телесный сосуд открылся, то тотчас святые апостоли сладостию его наполнились, и землю протекая, и моря преходя, и всем Евангелие проповедуя, сладостию Евангельского учения весь мир исполнили. Сего-то ради и вопиет невеста: Миро излиянное имя твое, довлеет бо одного имени Христова к напоению как бы ароматами душ благочестивых, и к помазанию всеми благовониями».

Ориген указывает на то, что только через Христа Моисей и пророки стали известны всему миру. Ориген: «Миро излиянное имя твое. Как миро через свое излияние далеко и широко распространяет благоухание: так распространено и имя Христово. По всей земле прославляется Христос, во всем мире проповедуется Господь. Ибо миро излиянное имя Его. Теперь ведомо имя Моисея, известность которого прежде ограничивалась только тесными пределами Иудеи. Ибо никто из греческих писателей не упоминает о нем, и ни в какой истории языческой литературы мы не находим ничего, написанного о нем или о других пророках. Но как скоро Иисус возсиял в мире, Он вместе с Собою вывел из неизвестности закон и пророков, и воистину исполнилось слово: миро излиянное имя твое. Так как Духом Святым любовь Божия излилась в сердца наши (Рим. 5:5), то и сообразно с этим приводится выражение излияния: миро излиянное имя твое».

В рассматриваемых словах Песни Песней Ориген видит еще конкретное указание на евангельскую женщину, помазавшую к погребению Господа: «Слова: миро излиянное имя твое – пророчественная тайна. Лишь только пришло в мир имя Иисуса, как уже проповедуется миро излиянное. И в Евангелии женщина взяв алавастровый сосуд с нардовым, чистым миром, возлила это миро на главу и ноги Иисуса (Мф. 26 и Мк. 14). Заметь тщательно, какая из двух упоминаемых в Евангелии женщин возлила миро на главу Спасителя. Ибо там говорится, возлила миро на главу Его (Лк. 7 и Ин. 12). Заметь, говорю, и ты найдешь, что в евангельском чтении написаны евангелистами не повествования и рассказы, а тайны. Конечно дом наполнился благоуханием от мира, если то, что имела грешница, следует относить к ногам, а то, что имела не грешница к голове. И не удивительно, что дом наполнился благоуханием, когда им наполнен мир. В том же месте говорится о Симоне прокаженном и доме его (Мф. 26 и Мк. 14). Я думаю, что прокаженный есть князь мира сего, и что этот прокаженный называется Симоном, дом коего с пришествием Христа наполнился благоуханием, когда грешница принесла покаяние, а святая возлила благоуханное миро на главу Иисуса».

Бл. Феодорит видит в словах миро излиянное имя твое указание на святое таинство миропомазания: «Ежели же сие таинственнее разумети хощеши, святаго крещения воспомяни тайну, в коем после отрицания диавола, и по исповедании царя, как бы знаком некиим и царскою печатию дарованием духовного елея назнаменованные, под видимым сим мира веществом невидимую благодать Святаго Духа приемлют».

1:2–3 ...Сего ради отроковицы возлюбиша тя. Привлекоша тя: вслед тебе в воню мира твоего течем.

Введе мя царь в ложницу свою

возрадуемся и возвеселимся о тебе, возлюбим сосца твоя паче вина: правость возлюби тя.

1:2–3 ...поэтому девицы любят тебя. Влеки меня, мы побежим за тобою;

– царь ввел меня в чертоги свои,

– будем восхищаться и радоваться тобою, превозносить ласки твои больше, нежели вино; достойно любят тебя!

До сих пор речь шла о Женихе и Невесте. Теперь появляются отроковицы или девицы. Кто же они? Отцы-толкователи видят в невесте – изображение души совершенной во Христе, в отроковицах же души преданные Христу-Жениху, но еще не имеющие совершенства, именуемые в Евангелии «малые сии» (Лк. 17:2).

Ориген: «Поэтому отроковицы возлюбили тебя. Говоря эти слова, невеста видит отроковиц. Когда она просила отца жениха и обращалась непосредственно к самому жениху, девиц еще не было. Но во время ея беседы с женихом входит хор девиц и рекомендуется ему словами невесты: поэтому отроковицы возлюбили тебя. Девицы в ответ на эти слова невесты говорят жениху: за тобою, на благоволение мира твоего, потечем. Какое прекрасное зрелище! Отроковицы, сопровождающия жениха, еще не имеют дерзновения невесты. Невеста идет не позади жениха, а шествует рядом с ним. Она берет жениха за правую руку, и ея рука находится в правой руке жениха. Отроковицы же идут позади его... Эти отроковицы о которых мы узнаем, что оне, как еще начинающие любить жениха, стоят вне брачного чертога, по оному примеру: «друг женихов, стоя и послушая его, радостию радуется за глас женихов» (Ин. 3:29), чувствуют нечто подобное. Когда жених входит в брачный чертог, оне остаются вне онаго, невеста же прекрасная, совершенная, без пятна, без порока, вступив в ложницу жениха, в царскую опочивальню, возвращается потом к отроковицам и рассказывает им о том, что она одна видела». Так же понимает и бл. Феодорит: «Младые и благонамеренные души (ибо их разумеет под именем отроковиц)... под именем невесты разуметь должно те души, кои всеми добродетелями преукрашены: под именем же отроковиц, совозследующих невесте, такия души, кои хотя и любят жениха своего, и следовать за ним желают, совершенства однако невесты не удостигли».

Св. Григорий Нисский также видит в невесте «душу более совершенную», а в отроковицах «недостигших еще совершенства добродетели и юных по возрасту». Отличив отроковиц от невесты (девицы совершенной), св. Григорий указывает еще почему упоминаются именно отроковицы, но не младенцы или старицы. «Но как вещественная любовь не касается еще младенчествующих: потому что детство не дает в себе места страсти, а также и удрученных крайней старостию не видим в подобном состоянии: так и в рассуждении божественной красоты, кто еще младенец, обуревается и носится всяким ветром учения, и кто одряхлел, состарелся и приблизился к истлению, все те оказываются неподвижными к сему вожделению. Ибо таковых не касается невидимая красота, но такую только душу, которая вышла из младенческого состояния, цветет духовным возрастом... не лишена чувствительности по младенчеству, и не ослабела по дряхлости, Слово именует отроковицею».

Эти отроковицы, хотя и малы в вере, но тоже возлюбиша тя, Небесного Жениха. И не только возлюбили Его, но готовы и следовать за Ним, говоря Ему: вслед тебе в воню мира твоего течем, или: Влеки меня, мы побежим за тобою! Эти отроковицы «так любовию к тебе (Христе) воспалились, что тебя к себе привлекать начали, и за тобой так устремились, что не шли, а бежали, дабы не остаться и с возлюбленным своим не разлучиться... И так душы здравым смыслом одаренные, убегая роскоши, неги и праздности, и труды увеселениям предпочитая, текут за женихом своим, благоуханием мира его намащены и привлечены будучи, и как бы неизъяснимою некоторою цепию с ними связаны» (бл. Феодорит).

Воня мира Жениха привлекла к себе отроковиц. Увлеченные этим благоуханием, они побежали за Ним. Так благоухание благодати Святого Духа влечет душу человека за Христом. «Обоняя» аромат Духа Христова, душа увлекается за Ним и, оставляя все, бежит за Ним. Об этом так пишет св. Григорий Нисский: «Причиною же их любви служит благоухание мира, к которому всегда поспешают оне «в предняя простираяся, задняя же забывая» (Фил. 3:13). Ибо говорят: в след Тебе в воню мира Твоего течем».

О таких душах, которые испытали покаяние, помышления о Суде Божием, страх адских мучений и перешли к вожделению и радости будущих благ, встретились с невестою (чистотой и целомудрием) и любовью сочетались с Богом, пишет прп. Никита Стифат: «С Богом же сочетавшись, душа ощущает неизреченную сладость, и от сего с удовольствием уже и наслаждением проливает слезы умиления, чуждою делается сочувствия всему, что в мире, и как бы в изступлении сущи, течет вслед Жениха, так взывая к Нему безгласным гласом: в след Тебе, в воню мира Твоего теку!» [25, т. 5, стр. 126].

Св. Иоанн Кассиан Римлянин показывает на примере св. апостола Павла борьбу и победу над плотью с ее страстями. Конкретно он при этом рассуждает о борьбе с чревоугодием. В борьбе с плотью важно, куда направлен ум. «Не течет на неверное тот, кто, забывая заднее, простирается в преднее, стремясь к предназначенной «почести вышняго звания Божия о Христе Иисусе» (Фил. 3:13–14), куда устремляя всегда взор ума своего, и куда спеша со всею готовностию сердца своего, с уверенностию взывает: «подвигом добрым подвизахся, течение скончах, веру соблюдох» (2Тим. 4:7). И поскольку сознавал, как неутомимо, с живейшим по всей совести рвением, тек вслед вони мастей Христовых (Песн. 1:3), и умерщвлением плоти успешно одержал победу в духовном ратоборстве... «Аз тако теку, не яко на неверное»: что в особенности относится к устремлению ума и горячности духа его, коими он со всем жаром, последовал Христу, с Невестою воспевая: в след Тебе в воню мира Твоего течем (Песн. 1:3); и еще: «прильпе душе моя по Тебе (Пс. 62:9)» [25, т. 2, стр. 25–26].

Это желание Христа, устремление к Нему порождается, по учению иноков Каллиста и Игнатия Ксанфопулов, от непарительной, чистой сердечной молитвы и порождаемой ею сердечной теплоты: «От таковой молитвы, теплой и со вниманием, т.е. от чистой молитвы рождаются в сердце вожделение, божественное расположение и любовь ко всегда памятуемому Господу Иисусу Христу, как написано: отроковицы возлюбиша тя, привлекоша тя (Песн. 1:2)... И св. Максим говорит: «все добродетели содействуют уму в божественном расположении, более же всех чистая молитва: ибо чрез нее к Богу воспаряя, бывает он вне всего» [25, т. 5, стр. 379].

Св. Григорий Синаит, видя в Песни Песней картину внутреннего устроения человеческой души, говорит об отроковицах и женихе, как о добродетелях и душе. «Отроковицами называет Писание (Песн. 1:2) добродетели по причине сочетания их с душею, вследствии коего оне созерцаются, как один дух и тело. Символом любви служит лик отроковиц, а свидетельством чистоты и святости сих священных дев – их одеяние и убранство» [25, т. 5, стр. 197].

Далее вновь говорит Невеста: Введе мя царь в ложницу свою. На что отроковицы отвечают: Возрадуемся и возвеселимся о тебе, возлюбим сосца твоя паче вина: правость возлюби тя!

Ориген: «Ввел меня царь в опочивальню свою. Не говорит ввел многих в опочивальню свою. Многия остаются вне; в опочивальню входит одна только невеста, чтобы видеть скрытыя и потаенная сокровища и возвестить отроковицам». Так о самом Оригене свидетельствует бл. Иероним, что в своем толковании на Песнь Песней он «объяснил эту книгу так превосходно и с таким проникновением сокровенных тайн, что даже поэтому, мне кажется, на нем исполнилось сказанное: введе мя царь в ложницу свою (Песн. 1:3)» (Предисловие к переводу 2-х бесед Оригена на книгу Песнь Песней).

В ложницу царя, в сокровенная и тайная Божия вводится только душа совершенная, как в облако на Синае вступил только Моисей, а народ остался внизу. Такое таинственное и высшее сочетание с Богом доступно лишь душам возвышенным, совершенным и очищенным.

Св. Григорий объясняет желания лобзания уст (ст. 1) как первое прикосновение к благости Господней, а введение в ложницу, как приникновение в глубину, в самое святилище тайн Божиих: «Ибо возжелавшая краями уст своих коснуться блага, и в такой мере коснувшаяся красоты, какую показывает сила изъявленного желания (изъявляла же она желание как бы лобзания некого сподобиться чрез озарение Слова), по достижении сего, и, проникнув помыслом во внутреннее святилище тайн, взывает, что не в преддверии только благ течение ея, но, что имея начаток Духа, Которого, как бы вследствии какого лобзания, сподобилась по благодати испытывать «глубины Божия» (1Кор. 2:10), и подобно великому Павлу, быв во святилище рая, говорит, что видит незримое, и слышит «неизреченны глаголы» (2Кор. 12:4)».

И не только в нынешнем веке, но и в будущей жизни различна будет степень единения с Богом искупленных чад Его. Бл. Феодорит: «Не все верующие в будущей жизни в одной будут степени славы. «Мнози бо суть обители у Отца моего» (Ин. 14:2), говорит Христос, то есть, различные достоинств степени. Ибо иный есть чин патриархов, иный пророков, иный апостолов, иный мучеников, иный девственников, иный супружескую верность добре соблюдшия... Да и в сих самих родах жизни многия находятся различия: поскольку иные ревностнее, другие слабее, одни рачительнее, другие леностнее должности свои исправляли».

Как же реагируют отроковицы на это различие? Не завидуют ли они невесте из-за того, что не сподобились войти вместе с нею в ложницу царя? Нет! В духовном мире такая зависть невозможна. Каждый сподобляется стольких благ, сколько может вместить, и чисто радуется о тех, кто вмещает более.

Ориген: «Между тем отроковицы, то есть весьма многочисленная толпа подрастающих невест, по вступлении невесты в опочивальню жениха и во время разсматривания ею там богатств своего мужа, пока ожидают пришествия жениха, радостно поют: возрадуемся и возвеселимся о тебе. Оне радуются о совершенстве невесты. В добродетелях нет зависти. Любовь эта чиста, любовь эта без порока». Отроковицы восклицают: «Возрадуемся и возвеселимся о тебе (Невесте). Не ревнуют, ниже завидуют, пребывая вне чертога, но для почести невесты радуются и веселятся, и восхищаются, и за великое счастие для себя почитают, что сладчайшим гласом ея наслаждаются» (бл. Феодорит). «Посему о невесте, которая из уст Слова была первая исполнена благ, и сподобилась сокровенных тайн, говорят отроковицы: возрадуемся и возвеселимся о тебе. Ибо твое радование – и наша общая радость.» (св. Григорий Нисский). Подобное мы, воистину, видим в Церкви. Все чада церковные радуются и веселятся о святых и праведниках, совершая им празднования, нарекая их именами храмы Божии, почитая их мощи и изображения. И никому не придет на сердце завидовать им или недоброжелательствовать.

Возрадуемся и возвеселимся о тебе, возлюбим сосца твоя паче вина. Подобные же слова уже сказала Невеста своему Божественному Жениху. А теперь эти слова говорят отроковицы Невесте. В этом домостроительство тайн Божиих, Церкви Божией, души человеческой. Св. Григорий Нисский: «Последующее же за сим изречение раскрывает в слове церковное домостроительство. Ибо первые, наученные благодатию, «самовидцы и слуги бывшие Словесе (Лк. 1:2), не ограничили блага самими собою, но и бывшим после них по преданию сообщили ту же благодать... Как ты (Невеста) паче вина любишь сосцы Слова; так и мы любим тебя. Твоим будем уподобляться сосцам, из которых напоеваешь млеком младенцев о Христе». Св. Григорий даже сравнивает, как апостол Иоанн возлюбил сосцы Слова, возлежав на персях Господа, так и сам теперь предлагает «сосцы Слова» (св. Евангелие) своим слушателям и читателям.

«Сосцами же Невесты отроковицы нарицают паки учения источники, из коих струи, всякаго возраста людям питательные, проистекают» (бл. Феодорит). Это учение церковное, которым Церковь напояет чад своих, сама будучи напоена Христом, Небесным Женихом через Божественное откровение.

Возлюбим сосца твоя паче вина. «Глаголют же отроковицы, сосцы невесты возлюбити более, нежели всякое обыкновенное человекам веселие: ибо сие означается уподобительно под именем вина, увеселяющаго сердце человеческое» (бл. Феодорит). Высшее земное счастие, означаемое вином, не сравнимо с начатками духовного блаженства (молоко). Высшая мирская философия не сравнима с начальными уроками Слова Божия. Высшие подвиги героев не сравнимы с простыми делами благочестия.

И завершая восхваление Невесты, отроковицы восклицают: Правость возлюби тя!

Ориген: «Оне хвалят невесту, давая ей от собственных ея добродетелей имя правоты: правота возлюби тебя». Другие же отцы (св. Григорий Нисский, бл. Августин, прп. Иоанн Лествичник) под правостию видят наименование самого Жениха (Господа). Так прп. Иоанн Лествичник пишет: «Бог называется как любовию, так и правотою. Посему Премудрый в Песни Песней говорит к чистому сердцу: правость возлюби тя (Песн. 1:3). А отец его сказал: благ и прав Господь (Пс. 24:8) и о тех, кои Ему соименны, говорит, что они спасаются: «спасающего правыя сердцем» (Пс. 7:11); и еще в ином псалме: «правоты» душ «виде» и посетила «лице Его» (Пс. 10:7)». «Иисус есть правость» (св. Григорий Нисский). Нет высшего блаженства, как быть возлюбленным Господа, этой Божественной Правоты – то высшая похвала и высшая награда Невесте!

На этом завершилась первая картина Песни Песней. И вот после царских чертогов мы оказываемся посредь виноградников и полей, и там невеста, обращаясь к своим подругам, говорит:

1:4–5 Черна есмь аз и добра, дщери Иерусалимские, якоже селения Кидарска, якоже завесы Соломони.

Не зрите мене, яко аз есмь очернена, яко опали мя солнце: сынове матере моея сваряхуся о мне, положиша мя стража в виноградех: винограда моего не сохраних.

1:4–5 Дщери Иерусалимские! черна я, но красива, как шатры Кидарские, как завесы Соломоновы.

Не смотрите на меня, что я смугла, ибо солнце опалило меня: сыновья матери моей разгневались на меня, поставили меня стеречь виноградники, – моего собственного виноградника я не стерегла.

Невеста, обращаясь к дщерям Иерусалимским, говорит: Черна я, но красива! Чернота ее сравнивается с шатрами Кидарскими, с черными войлочными (из козьей шерсти) шатрами кидарян, потомков Измаила. Само слово «кидар» по-еврейски означает «потемнение». Красота же Суламифи сравнивается с завесами Соломоновыми в царских шатрах Соломона.

С некоторыми оттенками и особенностями все церковные учителя одинаково толкуют этот текст, указывая, что чернота означает прежнюю греховность, которую имела Церковь из язычников, будучи еще в идолопоклонстве, а красота и белизна обретены ею во Христе, убелившем и украсившем ее. Так и душа человеческая черна в ветхом своем человеке и бела и прекрасна во Христе.

Ориген: «Она прекрасна, и можно даже указать, как прекрасна невеста. Но мы спрашиваем, каким образом она, будучи черна и без белизны, прекрасна? Она принесла покаяние во грехах, обращение дало ей красоту, и потому она воспевается прекрасною. Но так как она еще не очистилась от всей нечистоты грехов: однакоже она не остается навсегда в черном цвете. Она делается белою, когда стремится к большему и от низкого начинает восходить к высшему».

Ориген и бл. Феодорит приводят интересное сравнение из Ветхого Завета. Аарон и Мариам восстают против Моисея, гневаясь на то, что он взял жену-эфиоплянку (известна чернота эфиопов). Мариам за это наказывается проказою. Бог оправдывает Моисея (Чис. 12). Моисей – законодатель Ветхого Завета, он и прообраз Христа, давшего Новый Завет. Как Моисей взял черную эфиоплянку, презираемую иудеями, и возвысил ее до супруги вождя Израилева, так Христос обрел себе Церковь-Невесту из язычников. Аарон (священство иудеев) и Мариам (синагога их) возроптали и возмутились против этого. Но, как Моисей не отвергся от своей жены-эфиоплянки, так и Христос от своей Церкви из язычников. И сбылось: «Из заречных стран Эфиопии поклонники Мои, дети рассеянных Моих, принесут Мне дары» (Соф. 3:10) и «Эфиопия предварит руки свои к Богу» (Пс. 67:32). «Прекрасно сказано: «предварит». Ибо как в Евангелии женщина кровоточивая предварила дочь начальника синагоги (Мф. 9, Мк. 5, Лк. 8); так и Эфиопия исцелена, тогда как Израиль болеет. Вследствии падения его, дано спасение язычникам, для возбуждения в нем ревности» (Ориген).

Эту же мысль о призвании Церкви (черной и красивой) из язычников и ее столкновении с иудеями (дщерями Иерусалимскими) выражает св. Афанасий Великий: «Языческая церковь, видя Иерусалим как бы укоряющим ее, защищает саму себя тем, что призвание ея не тщетно. Черна есмь аз – винограда моего не сохраних (1:4.5). «Я черна, но нахожусь под самым солнцем. Хотя я и необрезана, – говорит она, – но отреклась от идолов и вышла из дому матери моей, как и Авраам; ибо я той же самой веры».

Св. Дионисий Александрийский: «Ведь не белою сначала была та, которая говорила: Чермна Черна есмь аз и добра, дщери Иерусалимские, якоже селения Кидарска, якоже завесы Соломони. Не зрите мене, яко аз есмь очернена. Пусть же будет она добра и в то время, когда она еще черна. Кидар значит потемнение; и такою, как селения кидарския ей надлежит быть до тех пор, пока она находится в них. И действительно, пребывающие в мире этом и в храмине сей томятся в мрачном месте, как бы в некоей пещере. Пребывая в ней, некто сетует, говоря: «увы мне, яко пришельствие мое продолжися, вселихся в селении кидарскими» (Пс. 119:5). А завесы Соломони – это, кажется, тот самый пришитый и натянутый на первое и чистое тело кожаный хитон, в который миролюбивый и миротворец Господь облек человека. Так толкуют Соломона. Надев этот хитон вследствие преслушания, человек изгнан был из рая, а когда он намеривается снова войти в рай, то разоблачается и надевает одеяние правды. Облекшись в это одеяние, он уже лишается прежнего хитона».

Подобным образом толкует св. Иоанн Златоуст: «Вот, что она (Церковь-горлица) возгласила: Чермна Черна есмь аз и добра, дщери Иерусалимские! Не зрите мене, яко аз есмь очернена, яко опали мя солнце. Что означают слова: Черна есмь аз и добра? Я черна, – говорит она, – вследствие прежних своих пороков, а прекрасна, в виду скорого раскаяния (в своих пороках). Я черна, – говорит, – вследствие глубокой скорби о своем падении, а прекрасна, в виду сияния, полученного (мною) при (таинстве) крещении. Черна есмь аз и добра, дщери Иерусалимские! – обращается она. Под дочерями Иерусалимскими, к которым обращается она («горлица» – Церковь), подразумеваются святые души праотцев. (Интересное и конкретное понимание дщерей Иерусалимских. Сходный вариант с тем, когда под ними подразумевается общество иудейское, столкнувшееся с христианством. Только у Златоуста это души святых в положительной роли, тогда как выше нами указывалась отрицательная роль синагоги. – Г.Ф.) Под выражением: Черна есмь аз и добра разумеется церковь, состоящая из язычников. – Святые души! – как бы так взывает она, не обращайте внимания на то, что я почернела, не взирайте на то, что я черна: это опалило меня солнце правды за мои прежния заблуждения... Здесь подразумевается восходящее для нас Солнце правды, второе Лицо Пресвятыя Троицы, Христос, Бог Слово».

Св. Иоанн Златоуст понимает опаление солнцем невесты положительно как наказание Христом за прежние грехи и заблуждения. Однако, согласно тексту, естественнее видеть в солнечном опалении причину самой черноты, то есть самой прежней греховности. В таком случае роль солнца отрицательна. Так понимает св. Григорий Нисский, под солнечным опалением видя приражение греховного искушения: «Не зрите мене, говорит невеста, яко аз есмь очернена. Не таковою сотворена я первоначально. Ибо сотворенной светоносными Божиими руками не естественно было бы иметь на себе какой либо темный и черный вид. Не была, но сделалась я такою, утверждает она. Ибо не от природы я очернена, но привзошла ко мне такая срамота, когда солнце превратило образ мой из светлаго в черный, яко опали мя солнце, говорит она».

Бл. Феодорит: «Сказать ли вам причину черноты моея: Очернена есмь, понеже минув Творца, твари покланялась, и сие видимое солнце почитала вместо солнца правды: но приметив, какое есть различие между сим и оным, оставив тварь к почитанию Творца обратилась».

Святые отцы указывают на прежнюю греховную черноту невесты и ее нынешнюю красоту. Но сам текст скорее свидетельствует о том, что одновременно, несмотря на смуглость и черноту от солнечного опаления, невеста и прекрасна. И черна, и прекрасна. В таком случае черна душа человека, претерпевшая отпадение от Бога, лишившаяся первозданной чистоты и белизны, но и добра, ибо вновь взыскала Небесного Жениха и украшена им прощением грехов своих и дарами Святого Духа. В земной жизни чернота и красота соседствуют у христианина, пока со временем, по мере духовного подвига, красота духовная все более и более просветляет бывшую черноту и делает душу, наконец, совершенно светлою.

Сынове матере моея сваряхуся о мне, положиша мя стража в виноградех: винограда моего не сохраних.

По-разному изъясняют святые отцы эту брань братьев Суламифи с нею и сказанное о виноградниках.

Ориген понимает под матерью иудейскую синагогу, ибо от нее исторически родилась Церковь-Суламифь. Сыновья синагоги – книжники и фарисеи. Они сваряхуся о мне, то есть гнали Церковь. Таков был в прошлом апостол Павел (Савл). Но обратившись, сам стал проповедовать веру. Положиша мя стража в виноградех – и сам Павел, и другие святые пеклись о спасении всех, при этом винограда моего не сохраних, то есть совсем забывали о себе, полностью жертвуя собою ради других.

Бл. Феодорит также толкует церковно-исторически, хотя находит несколько иное объяснение. По Феодориту, матерь означает Небесный Иерусалим, который «есть мати всем нам» (Гал. 4:26). Сыновья его – святые апостолы. Они сваряхуся о мне, то есть повели брань с Суламифью, когда она еще «была черна», то есть находилась в идолопоклонстве. Они вели духовную брань и с верными, когда те вновь впадали в грех (1Кор. 5:1; 2Кор. 12:21; Гал. 3:1). Дав новообращенным божественные повеления и заповеди, они как бы передали некоторые винограды, стражами которых теперь тем надлежало быть. Каждый христианин должен стеречь себя, чтобы не нарушить божественные заповеди. А винограда моего, то есть прежние языческие установления, не сохраних, чтобы совсем оставить их как греховные.

Св. Григорий Нисский раскрывает этот текст богословско-психологически. Матерь – это общая и единая причина существования всех существ добрых и злых. Дальше, под сыновьями разумеются конкретно те существа (люди и ангелы), которые подверглись действию зла. Они сверяхуся сваряхуся о мне, разгневались на человеческую душу и повели брань против нее, совращая ее во грех. Они нудят душу, положиша ея стража в виноградех своих, то есть понуждая ее стеречь дела греховные. И тогда плачет душа, что винограда моего не сохраних, то есть не уберегла рай души своей от змия, от дьявольского искушения и отравы греха.

И далее, отвлекаясь от дочерей Иерусалимских, Суламифь вновь ищет Возлюбленного души своей и взывает:

1:6 Возвести ми, егоже возлюби душа моя, где пасеши? где почиваеши в полдень? да не когда буду яко облагающаяся над стады другов твоих.

1:6 Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень? к чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих?

Св. Иоанн Златоуст усматривает здесь искания ветхозаветной Церкви: «Томясь его любовию и жаждая Его святых поцелуев, церковь ветхозаветная у всех пророков спрашивала о Нем, задавая следующие вопросы: видели ли вы Его, придет Он или не придет? Ведь Он теперь находится на небе? Быть может, Он там охраняет 99 незаблудших овец, а к (сотой) заблудшей овце и не придет? Скажите же мне (пророки, святыя души), где пасет Тот, где отдыхает Тот, Которого столь возлюбила душа моя?» (Песн. 1:6).

И далее св. Иоанн Златоуст описывает, приводя разные тексты, как пророк Исаия отвечает на это вопрошающей ветхозаветной Церкви своими мессианскими пророчествами. Так, пророк Исаия отсылает ветхозаветную Церковь к Иоанну Предтече. «Тогда Иоанн (Предтеча) снова обращается к ней (Церкви) следующими словами: подожди немного, перестань плакать: скоро увидишь своего Жениха. И вот Иоанн (Предтеча), заметив приближающегося Господа, опять, утешая ее, говорит ей: довольно, больше не плачь! И с этими словами, протягивая указательный палец, он показывает ей ея Жениха и произносит: вот, видишь: вон Тот, Которого ты разыскивала так долго. – «Се Агнец Божий, вземляй грехи мира», – говорит ей Иоанн (Предтеча)».

Св. Афанасий Великий усматривает здесь искания Истины и живого Бога среди язычников. «Призванная от язычников (Церковь. – Г.Ф.) в сокрушении сердца говорит Слову: возвести ми, егоже возлюби душа моя, где пасеши? где почиваеши в полдень? да не когда буду яко облагающаяся над стады другов твоих (1:6). Испытав множество различных перемен, она просила Слово, да соделает ее ныне крепкою и сильною, дабы опять не потерпеть того же самаго». Язычники долго блуждали во тьме идолопоклонства, и наконец, обретя истинного Бога, боятся утратить Его.

Так Израиль и язычники искали, где же пасет истинный Пастырь душ их. Их уже не удовлетворяли стада товарищей (пророки у одних, философы – у других). Они, томясь внутренней любовью и влечением к Нему, еще Неведомому, уже хотели только Его Самого.

Бл. Феодорит так пишет об искании Невестой своего Жениха: «Поскольку я возлюбила тебя от всея души моея, то скажи мне, где ты пасеши в полуденное время, и куда пригоняешь овец своих для отдохновения. Дабы я, не зная сего, понапрасну не блуждала туда и сюда: а между тем блуждая, не могла бы попасть на другия стада, кои твоего будучи недостойны попечения другими пастухами и вожатыми пасутся». И далее бл. Феодорит объясняет, почему именно она ищет Его в полудне, то есть «в то самое время, когда свет истиннаго Богопознания в полном сиянии блистал». Под стадами товарищей бл. Феодорит понимает в Ветхом Завете лжепророков, потом лжеапостолов, лжехристов и, наконец, различные еретические общества. «На сих-то чтоб не попасть, невеста безпокоится: ибо и сии вид пастырей показуют, и стада и овчарни также имеют».

Св. Григорий Нисский: «Где пасеши Ты, прекрасный Пастырь, вземлющий на рамена целое стадо? Ибо все естество человеческое есть единая овца, которую восприял Ты на рамена. Покажи мне «место злачное», сделай известною «воду покойную» (Пс. 22:2). Упокоение души в полудне св. Григорий объясняет как упокоение во свете Христовом. «Ибо если упасешь меня там (говорит душа Христу), то, без сомнения, упокоишь в полудне, когда, вместе с Тобою почив в мире, упокоюсь в неотененном свете; не отенен же повсюду полдень, потому что солнце сияет над самою вершиною, где упокоеваешь пасомых Тобою, когда чад своих приемлешь с Собою на ложе. Но полуденного упокоения никто не сподобляется, не соделавшись сыном света и дня. Кто равно стал далек и от вечерней и от утренней тьмы, то есть от того, с чего начинается и чем оканчивается зло, тот в полудне упокоевается Солнцем правды».

Душа, сделавшись причастной истинному фаворскому свету, находит покой от всякого волнения в Боге своем и истинно прозревает.

Прекрасно пишет о томлении души и искании ею своего Жениха, о Его исчезновении и обретении вновь Ориген:

«Потом невеста видит жениха, который, будучи замечен, удаляется. И часто, во время целой песни, он это делает, чего, если кто либо сам не испытывает, не может понять. Часто, Бог свидетель, я видел, что жених приближается ко мне и находится со мною очень долго; но когда вдруг он уходит, я уже не могу обрести того, чего искал. Поэтому я опять желаю его пришествия, и иногда он опять приходит; но когда он явится и будет обнят руками моими, то снова исчезает, и когда исчезнет, снова ищется мною; и я часто это делаю, пока истинно не удержу его и не взойду, опираясь на брата своего».

В искании душой, где пасет ее Пастырь-Жених именно в полудень, бл. Иероним видит указание на просветление души, прежде пребывавшей в греховной тьме. Так, толкуя слова пророка Исаии «тогда свет твой взойдет во тьме, и мрак твой будет как полдень» (Ис. 58:10), он пишет: «Обратим же внимание на то, сколь многими добродетелями мы достигаем света Божия, чтобы тьма обратилась в полдень и чтобы мы могли сказать с невестою где пасеши, где почиваеши в полудне?»

Прп. Никита Стифат описывает готовность души, сочетавшись с Богом, следовать за Ним, восходя к духовному богосозерцанию и оставляя все в этом мире: «С Богом же сочетавшись, душа ощущает неизреченную сладость, и от сего с удовольствием уже и наслаждением проливает слезы умиления, чуждою делается сочувствия всему, что в мире, и как бы в изступлении сущи, течет вслед Жениха, так взывая к Нему безгласным гласом: В след Тебе, в воню мира Твоего теку. Возвести ми, егоже возлюби душа моя, где пасеши? где почиваеши в полдень чистого созерцания, чтоб не быть мне вынужденною блуждать по стадам другов Твоих – праведников (Песн. 1:3.6): ибо светлосияние великих таинств у Тебя. – Жених же, введши ее в сокровищехранительницу сокровенных своих тайн, делает ее созерцательницею существа творений с премудростию».

Не всякая душа человеческая может воззвать к Богу: Возвести ми, ...где пасеши? где почиваеши в полдень? На это надо иметь дерзновение, которое дается внутренней любовью к Нему, готовностью в любое время и при любых обстоятельствах пойти за Ним и быть с Ним. Пресвитер Илия Екдик: «Сколь блаженна ты, Боголюбивая душа, если с дерзновением можешь взывать к Богу: возвести ми, Пастырю добрый, где пасешь овец Твоих, и где в полудне даешь почитие овнам Твоим, чтобы, последуя им, не быть мне блуждающею по стадам другов Твоих» [25, т. 3, стр. 437].

Таинственно изъясняет томление и вопрошание Суламифи прп. Иоанн Лествичник. «Бог есть любовь» (1Ин. 4:8). В Женихе Песни Песней прп. Иоанн видит саму добродетель любви, которую ищет Невеста – сердце человеческое. Прп. Иоанн пишет: «Любовь есть подательница пророчеств; любовь – виновница чудотворений; любовь – бездна осияния; любовь – источник огня в сердце, который, чем более истекает, тем более распаляет жаждущаго. Любовь – утверждение ангелов, вечное преуспение.

Возвести нам, о Ты, прекраснейшая из добродетелей (30-я ступень Лествицы!), где Ты пасеши овцы своя? Где почиваеши в полудне? Просвети нас, напой нас, наставь нас, руководи нас: ибо мы жаждем приитти к Тебе. Ты владычествуешь над всеми. Ты уязвила душу мою, и не может стерпеть сердце мое пламени Твоего. Итак, воспев Тебя, иду».

В ответ на свое томление, искание и вопрошание слышит Суламифь-Невеста:

1:7 Аще не увеси самую тебе, добрая в женах, изыди ты в пятах паств и паси козлища твоя у кущей пастырских.

1:7 Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских.

Значение сих слов различается в переводе LXX и в тексте масоретском. В тексте LXX говорится Невесте, что если она не знает себя... В тексте масоретском Невеста укоряется в том, что если она не знает, где пасет ее Жених... Святые отцы опираются в своих толкованиях на текст LXX. Св. Григорий Нисский приводит текст одного списка, где трактовка LXX выражена еще яснее: «Если себе самой не ведаешь ты, добрая в женах; то сошла ты со следов стад, и пасешь козлов против кущей пастырских».

Ориген, св. Афанасий Великий и св. Григорий Нисский одинаково толкуют эти слова, сказанные Невесте. Несколько иначе понимает их бл. Феодорит.

Основная мысль ответа Невесте, данного самим ли Женихом, или, что более соответствует тексту, товарищами Жениха, такова: ты ищешь Бога, но найти Его ты можешь только обратившись к себе. Ты не знаешь где Он? Познай себя и найдешь Его.

Св. Афанасий Великий: «Вняв молитве ея, Слово научает ея так: Аще не увеси самыя тебе, добрая в женах, изыди ты в след паств и паси козлища твоя у кущей пастырских. Сего требует от ней для того, что никто не может познать Бога, не познав прежде самаго себя. Ибо благочестие к Богу есть начало чувств, а чувство – не внешнее, но мысль в душе с верою».

Как и св. Афанасий, Ориген вкладывает эти слова в уста Жениха, отвечающего на вопросы Невесты: «Или ты знаешь саму себя, знаешь, что ты невеста царя, и прекрасна, и мною сделана прекрасною, ибо я представил себе славную церковь, не имеющую пятна или порока (Еф. 5); или знай, что если ты не познаешь себя и не сознаешь своего достоинства, то потерпишь то, что следует далее. Что же это такое? Если не познаешь самой себя, о прекраснейшая между женщинами, то иди ты по следам стад, и паси – не стада овец и агнцев, – а козлов твоих».

Осознав свою духовную красоту, полученную от Христа, Церковь может через нее познать и Подателя сей красоты – Самого Христа, Которого она и ищет.

Ну, а если не познаешь себя и не найдешь в себе Пастыря души своей, « то иди ты по следам, и паси – не стада овец и агнцев, – а козлов твоих. Ибо Он поставил овец по правую сторону, а козлов по левую (Мф. 25)... На тропах пастушеских, говорит, ты сделаешься последнею, не среди овец, а среди козлов твоих, и, обитая с ними, ты не в состоянии будешь находиться вместе со мною, то есть с добрым пастырем». Итак, Ориген объясняет, что не познав в себе Божественную красоту (Божественного образа), душа отстает от стад овец и, бредя уже только лишь по их следам, оказывается среди козлов, то есть отстав от стада овец Христовых, оказывается среди козлов, в сообществе грешников и нечестивцев, которые некогда поставлены будут по левую сторону от Судии и отвергнуты.

Подобным образом толкует св. Григорий Нисский. Он отмечает, насколько душа человека предпочтена Богом перед всей остальной тварью. Поэтому и пасти должно свою душу, ее познавать, а не скоромимоходящие вещественные начала этого мира. «Чтобы тебе душа, не потерпеть сего (вреда), будь внимательна к себе. Знай, сколько пред прочею тварию почтена ты Сотворшим; не небо соделано образом Божиим, а также не луна, не солнце, не красота звезд, ниже иное что видимое в твари: ты одна стала отображением естества, всякий ум превышающего, подобием нетленной красоты, отпечатком истинного Божества, вместилищем блаженной жизни, отражением истинного света, на который взирая, сама будешь тем же, что и Он, уподобляясь сияющему в тебе лучом отражающимся от твоей чистоты... Посему, если сама себя познаешь ты, добрая в женах; то презришь весь мир, и, всегда имея пред очами невещественное благо, не обратишь внимания на блуждающие по этой жизни следы. Итак, будь всегда внимательна к себе самой, и не станешь блуждать около стада козлов, во время суда вместо овцы не окажешься козлом, не будешь отлучена от стояния одесную, но услышишь сладостный глас, который руноносным и кротким овцам изречет: Приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие от сложения мира (Мф. 25:34)».

Бл. Феодорит, также указывая на необходимость самопознания, несколько иначе толкует об овцах и козлищах. Жених (Христос) говорит Невесте (Церковь): «Иди по следам стада, и следуя за ним паси не только овец своих, но и козлищ при кущах пастушьих. Хощет бо милосердый Господь не только, чтобы к праведникам, но и ко грешным любовь свою мы и попечение являли. Почему и говорит: не требуют здравии врача, но болящии (Мф. 9:12)». Бл. Феодорит отмечает, что по причине того, что козлища, а не овцы означают грешников «и в законе за грех не овцу, но козлище от коз приносить в жертву предписано. Посему жених к невесте, шествуй, говорит, по следам стад, и предшествующих святых мужей жизнь рассматривай. И при тех пастырей кущах, то есть при церквах, святыми апостолами основанных, козлища твоя паси».

Обратимся и к масоретскому тексту, соответствующему нашему синодальному переводу:

Если ты не знаешь этого (то есть не знаешь, где пасет твой жених), прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец, и паси козлят твоих подле шатров пастушеских.

Смысл будет в некоей иронии над Невестой. Если ты не знаешь, где пасет твой Жених-пастух, тогда иди к шатрам его товарищей. Если не ведаешь Христа, доброго Пастыря, то иди к шатрам чуждым, шатрам этого мира, там паси свою душу.

Далее слышим глас Самого Жениха, восхищающегося Своей Невестой:

1:8 Конем моим в колесницех фараоновых уподобих тя, ближняя моя.

1:8 Кобылице моей в колеснице фараоновой я уподобил тебя, возлюбленная моя.

Церковь, а также душа человеческая, сравниваются с прекрасным конем (или кобылицей) в колеснице фараоновой.

«Я знаю, что всадник сей жених, как говорит пророк «и езда его спасение» (Авв. 3:2), – говорит Ориген. У пророка Аввакума говорится: «Ты (Господи) восшел на коней Твоих, на колесницы Твои спасительные» (3:8). Таким образом, Господь и Церковь – прекрасная и страшная колесница. Господь, почивая на верных своих, как на священной колеснице, как на прекрасных конях (на грациозный кобылице), обтекает мир. Слышен стук скачущих коней, спасительных колесниц воинства Христова, поражающего всякую нечистую рать.

В указании на коней в колеснице фараоновой Ориген видит указание на красоту и совершенство христианской души: «Коням моим в колесницах фараоновых я уподобил тебя. Если хочешь понять, о невеста, как ты должна ценить себя, то узнай, кому я тебя уподоблю, и тогда ты увидишь это, когда узнаешь красоту свою... насколько, говорю, отличаются кони Мои от коней Фараона, настолько ты, невеста, лучше всех дщерей, ты, церковная душа, лучше всех душ, которыя не суть церковныя».

Бл. Феодорит относит сравнение Невесты с конями в колеснице фараоновой к событию исхода Израиля из Египта и видит здесь образ святого крещения. «Образовательно Фараоном нарицает здесь древняго и душевредного всему человеческому роду врага, коего он, так как Фараона в Чермном море, в водах святаго крещения погрузив утопил... И жениха как бы тако вещающаго да внемлем: тебя ближнею моею соделавшуюся, а посему ближнею и нареченною, и самым делом наречение сие оправдавшую Я уподобил коню моему, посредством коего я мысленнаго Фараона погрузил, и тебе свободу даровал».

Уподобив Невесту кобылице в колесницех фараоновых, Жених и далее восторгается ею:

1:9 Что украшены ланиты твоя яко горлицы, выя твоя яко монисты;

1:9 Прекрасны ланиты твои под подвесками, шея твоя в ожерельях.

Далее в эту похвалу Невесте вступают друзья Жениха:

1:10 Подобия злата сотворим ти с пестротами сребра.

1:10 Золотые подвески мы сделаем тебе с серебряными блестками.

Ланиты, выя (шея) и украшения Невесты свидетельствуют о духовной красоте и добродетелях св. Церкви и христианской души.

1. Ланиты твоя яко горлицы, – восклицает Жених. Это чтобы никто не подумал, что, сравнив Свою Невесту с конями (кобылицей), Жених приписал ей и некое подобие конского неистовства. Нет! Ланиты Невесты свидетельствуют о ее красоте и целомудрии.

Ориген: «Ибо красота женских ланит, говорят, наиболее привлекательна. Так и мы в ланитах будем разуметь красоту души».

Именно ланиты, появлением на них стыдливого румянца, свидетельствуют о чистоте и целомудрии девицы. Это усугубляется сравнением их с горлицами. Бл. Феодорит: «Ибо естествословы повествуют, что горлица есть животное не только любящее уединенныя места, но что оно есть и целомудренно и как самец с одной живет самкой, так и самка более одного самца никогда не имеет, хотяб который из них и умер прежде другого. Почему справедливо подобною горлице наименовал Церковь Христу сопряженную, которая сообщения с другими убегает, да и после самой Его смерти Его не оставила, но воскресения Его сподобилась, и второго Его пришествия ожидает».

Что украшены ланиты твоя яко горлицы, – восклицает Жених. Ланиты Невесты не просто сравниваются с горлицами, а они именно украшены, как горлицы. Это говорит о том, что и тело девицы и всякой женщины поистине украшается именно целомудрием, а не красками и помадами. Косметика есть эрзац истинной красоты. При отсутствии духовной красоты тело теряет свою красоту, и тогда положение дел пытаются поправить фальшью – внешними красками, которые на самом деле не украшают, а лишь окончательно выпячивают внутреннюю пустоту и греховность.

2. Выя твоя, яко монисты, или Шея твоя в ожерельях. Если масоретский текст говорит об украшении шеи ожерельем, то текст LXX говорит о том, что шея Невесты сама по себе, без всяких украшений, – украшение, яко монисты.

Шея часто служит в священных текстах признаком греховного упрямства, строптивости и жестоковыйности. Но не такова Невеста Христова! Об этом так пишет бл. Иероним, толкуя слова пророка Исаии: «Отряси с себя прах; встань, пленный Иерусалим! сними цепи с шеи твоей, пленная дочь Сиона» (Ис. 52:2). «Итак, оттрясается прах, о котором написано! «еда повестся Тебе персть, или возвестит истину Твою (Пс. 29:10), чтобы разрешились узы выи вашей, и чтобы мы не услышали: «жила железна выя твоя» (Ис. 48:4), но с Невестою удостоилась услышать, что украшени ланиты твоя яко горлицы, выя твоя яко монисты».

То, что шея Невесты не украшена монистами (ожерельем), но сама им подобна, означает, что христианская душа не нуждается во внешнем украсительстве, ибо сама в себе прекрасна, как украшенная дарами Святого Духа.

Бл. Феодорит усматривает здесь еще и указание на благое иго Христово, возлагаемое на выю христианской души. Так он и пишет: «Но выю ея подобною монистам нарицает. Сие есть род украшения свойственнаго сей части тела. А сим самим ея похваляет, яко иго благочестия добре несет, о нем же жених во Евангелии глаголет: «Возмите иго мое на себе. Иго бо мое благо, и бремя мое легко есть».

То, что шея Невесты сравнивается не с одним, а с многими монистами, указывает на то, что она украшена не одною, но многими добродетелями. Св. Григорий Нисский: «Множественным числом означается совершенство в каждом роде добродетели... не должно нам, имея в виду какое-либо одно из добрых дел, оставаться нерадивым о преспеянии в прочих».

Доселе – Жених. А дальше в описание Невесты вступают друзья Жениха:

3. Подобия злата сотворим ти с пестротами сребра.

1:10 Дóндеже (будет) царь на восклонении своем.

Ориген и св. Григорий Нисский видят в друзьях Жениха образ ангелов Божиих. Бл. Феодорит присоединяет к ангелам еще и святых (пророков и апостолов).

Здесь идет речь о времени до пришествия Христа, до Его восклонения, то есть до смерти Его и упокоения.

А синодальный перевод: Доколе царь был за столом своим. Стол может означать Крест Христов – трапезу, на которой Господь уготовал божественное ястие и питие Своего тела и Своей крови. Так вот, до того Господь не Сам, а через ангелов и святых украшал Невесту, то есть души праведников. Ангелы и пророки еще не имели само злато и само сребро благодати Божией, а украшали души верных только подобием этих сокровищ, предлагая прообразы и подобия грядущих истинных благ, предлагая еще не само Евангелие, а только пророчества о Нем и прообразовательное служение.

Ориген: «Между тем, во время его сна (до восклонения. – Г.Ф.), являются невесте товарищи жениха – ангелы и утешают ее такими словами: Мы не можем сделать тебе золотых украшений, ибо мы не так богаты, как жених твой, который подарит тебе золотое ожерелье. Мы сделаем подобие золота, ибо не имеем золота. Должно радоваться и тому, если мы сделаем подобия золота, блестки серебра. Подобие золота сделаем с блестками серебра. Но мы сделаем это не навсегда, а только пока жених твой не встанет с ложа своего, ибо когда он встанет, он сделает тебе золото, сам сделает серебро, сам украсит твой ум и чувство, и будешь ты, прекрасная невеста, истинно богата в доме жениха».

Бл. Феодорит: «По видимому здесь упоминают они (друзья жениха. – Г.Ф.) о времени до пришествия Христова, и утешая невесту, говорят: с тобою пребудем навсегда, Дóндеже царь возстанет, и каким только украшением возможем, тебя украсим: и не оставим тебя прежде воскресения его, но принесем тебе подобия злата и пестроты сребра. Справедливо говорят, не самое злато, но подобия злата: ибо гораздо превосходнейшие суть дары жениха, нежели слуг, кои никак с теми сравниться не могут. Посему-то мы большее уважение всегда имеем к Евангелию, хотя и закон, и пророков, и святых апостолов писания почитаем... Без сомнения пользуемся мы и ангелов помощию, как видим у святого Давида: «Ополчится Ангел Господень окрест боящихся его» (Пс. 33:8). Да и самый закон посредством ангелов предан, как говорит апостол Павел: «Аще бо глаголанное Ангелы слово бысть известно» (Евр. 2:2). И так доколе царь покоится и воскреснет: мы сколько можем, тебе послужим. Восклонением же смерть его нарицает... Сие же самое видеть можно в предсказании патриарха Иакова Иуде, при благословении его.»

Особое значение приобретают слова друзей Жениха об украшении Невесты подобием злата с пестротами сребра у св. Григория Нисского. Злато – Божество Само. Подобия злата – те возможные представления о Божестве, которые способен иметь человек, но которые никогда не постигают полноты Божества, хотя и подобны Ему. Сребро – слово, которое отражает славу Божества, но также никогда не может вместить Его полноту. «Всякое учение о неизреченном Естестве, хотя оно, повидимому, представляет всего более боголепную и высокую мысль, есть подобие злата, а не самое золото; ибо невозможно в точности изобразить превысшее понятие благо. ...Всякое же слово (пестроты сребра. – Г.Ф.), означающее таковые понятия, имеет силу какой-то неделимой точки, которая не может объяснить, чего требует мысль, так что всякое разумение ниже мысли божественной, а всякое истолковательное слово кажется неприметною точкою, которая не может разшириться до всей широты смысла».

И вновь говорит Невеста о Женихе своем:

1:11–13 Нард мой даде воню свою.

Вязание стакти брат мой мне, посреде сосцу моею водворится:

Грезн кипров брат мой мне в виноградех Енгаддовых.

1:11–13 Нард мой издавал благовоние свое.

Мирровый пучок – возлюбленный мой у меня, у грудей моих пребывает.

Как кисть кипера, возлюбленный мой у меня в виноградниках Енгедских.

Девицы поют о возлюбленных своих. Поет свою Песнь чудная Суламифь: Нард мой даде воню свою.

По толкованию Оригена, св. Григория Нисского и св. Кирилла Иерусалимского этими словами Невесты пророчески указуется на помазание Господа Иисуса Христа на погребение не грешницею, а благочестивою женою-мироносицей Марией. Тогда Иуда вознегодовал, что надо было не расточительствовать, а продать это нардовое чистое драгоценное миро и раздать деньги нищим. Но Господь оправдал эту женщину и ее поступок, а также раскрыл его таинственный смысл – этим был Он помазан, благословлен пойти на страдания, на смерть и погребение. Поступком этой женщины как бы все падшее человечество благословило, помазало Христа – иди, искупи нас, Иисусе возлюбленный наш! Иди и умри, дабы воскресить умершие души наши! А Иуда, прилепившись к деньгам, предал, не благословил, поскупился. Не благословил – и погиб. Не помазал Христа на погребение – и навеки погребся сам. Вот поэтому «где ни будет проповедано Евангелие сие в целом мире, сказано будет в память ее и о том, что она сделала» (Мф. 26:13).

Так толкует св. Кирилл Иерусалимский: «О мире же, возлиянном на главу Его (Иисуса), сказано в другом месте: дондеже Царь на восклонении своем, нард мой даде воню свою; потому что «возлежащу Ему в дому Симона прокаженного, пришедши жена, сокруши алавастр мира нарднаго пистика многоценна: и возливаше Ему на главу» (Мк. 14:3)».

«И дом наполнился благоуханием от мира» (Ин. 12:3) – нард мой даде воню (благоухание) свое. Св. Григорий Нисский: «И Господь дает повод храмину, наполненную благовонием, представлять себе весь мир и целую вселенную, сказав: «идеже аще проповедано будет Евангелие во всем мире», благоухание дела сего будет передаваемо с проповедию Евангелия, и самое Евангелие, говорит Господь, будет памятником сей жене». Нард – сам Господь Иисус, даде воню, издавал благовоние во всемирной проповеди Евангелия.

Мария возлила это нардовое миро на главу Иисуса. Ориген: «Итак, и ты возьми нард, чтобы излив благовоние на главу Иисуса тебе можно было дерзновенно сказать: нард мой издал благовоние свое, и услышать в ответ слова Иисуса: «идеже аще проповедано будет евангелие сие во всем мире, речется и еже сотвори сия в память ея». И твое дело будет проповедано между всеми народами. Когда же ты сделаешь это? Если сделаешься подобным апостолу и скажешь: «Христово благоухание есмы Богови во всяком месте в спасаемых и погибающих (2Кор. 2:15)»: то добрыя дела твои будут нардом».

Св. Григорий Нисский: «Так и невеста-Павел, уподобляющийся добродетелями Жениху, и жизнию живописуя в себе неприступную красоту, из плодов духа: любви, радости, мира и подобных сему видов, мироваря сей нард, сказал о себе, что он – Христово благоухание (2Кор. 2:15)... между тем как благоухание, по собственному каждого расположению делается для них или животворным, или смертоносным. Как одно и то же миро, если прикоснется к нему кантар и голубь, не одинаково действует на обоих, но голубь от благоухания мира делается более сильным, а насекомое гибнет: так действовал и великий Павел – этот божественный фимиам. Если кто был голубь, подобно Титу или Силуану, или Тимофею, то разделял с ним благовоние мира, по его примерам преуспевая во всяком добре. А если кто был Димас, или Александр, или Ермоген; то не терпя фимиама воздержания, подобно насекомым, они бежали от благоухания. Почему и сказал благоухающий таковым миром: «Христово благоухание есмы в спасаемых и в погибающих: овем убо воня смертная в смерть, овем же воня животная в живот (2Кор. 2:15–16)».

Прежде чем перейти к следующей строфе песни Суламифи о Возлюбленном своем, как о вязании стакти, мирровом пучке, обратим внимание на то, как она Его именует. Возлюбленный, или друг (согласно масоретскому тексту). Этим означается, как она к Нему относится, выражается ее любовь к Нему. Брат, согласно славянскому тексту, переведенному с LXX, где сказано ἀδελφιδός. Ориген же переводит точнее: племянник (сестричищ у Феодорита). Этим наименованием указуется на то, кто Он есть для нее. Ориген и бл. Феодорит усматривают здесь особый таинственный смысл.

Ориген: «Разсмотрим, что хочет сказать названием племянник мой церковь, которая говорит это о Племяннике своем? Мы собраны из язычников! Спаситель наш есть сын ея сестры, то есть синагоги. Ибо есть две сестры: церковь и синагога. Следовательно Спаситель, как мы сказали, сын ея сестры – синагоги, муж церкви, жених церкви, есть Племянник своей невесты».

Так же изъясняет бл. Феодорит: «Во-первых узнать нужно, почему невеста называет его сыном сестры своея. Я уже сказал, что невеста сия есть церковь, составленная из многих языков. Прежняя же жена женихова был иудейский народ, который по жестокосердию своему разводную книгу себе получил. Сестрами же нарицаются потому, что и та и другая происхождением своим от Адама хвалятся. Но жених относительно его человечества, от первой произошел... И так поскольку Иудейская синагога, и церковь от язык избранная, суть сестры, и первой сын есть Христос, касательно плотского рождения: та по справедливости невеста нарицает его сестричищем, так как он по плоти есть сын сестры ея».

Далее воспевает Суламифь Возлюбленного своего:

Вязание стакти (мирровый пучок) брат мой мне, посреде сосцу моею водворится.

Стакти – самая чистая самоточная смирна (в отличие от обычной смирны течет из дерева сама, без всякого надреза). Стакти входило во священный состав для воскурения на золотом жертвеннике. Вязание, то есть связка, стакти (мирровый пучок) носили женщины у себя на груди для аромата и благоухания. Невеста сравнивает своего возлюбленного с таким мирровым пучком.

Ориген приводит и другое значение слова, которое в LXX переведено как στακτῆς (= стакти). Это слово означает также капля. На этом значении слова Ориген и бл. Феодорит основывают особое таинственное толкование этих слов Невесты. Каплей именуется Сам Спаситель.

Ориген: «Итак, если ты посмотришь на Спасителя моего, низходящего к земному или униженному, то увидишь, каким образом с силою великою и божественным величием стекла к нам некая малая капля. Об этой капле и пророк воспел, говоря: «и будет от капли людей сих, собираем соберется Иаков» (Мих. 2:11–12)... Спаситель называется каплею. Ибо должно было – поскольку «вот народы – как капля из ведра» (Ис. 40:15) – чтобы Тот, Кто для спасения всех народов, был всем, сделался, для освобождения их от рабства, и каплею... Итак, поскольку все народы как капля в кади (ведре. – Г.Ф.) и как пылинка на весовых чашках (Ис. 40:15); то Он сделался каплею (stilla), чтобы чрез Него исходило из наших одежд благоухание смирны (stillae)». Как крохотная капля из кадки – таковы народы земли перед Богом. И ради их спасения Господь уничижается Сам, становится немощным, малым, как капля, как они сами. И ради них сошла эта Капля на землю и ароматом Своего Божества облагоухала Свою Невесту – Свою искупленную Церковь. Сама Капля для капель, ибо большего (моря) не выдержали бы, не оказались бы способны воспринять люди, подобные каплям. Господь уничижился и сделался таким же, как сами люди (кенозис – самоистощание Божества), чтобы спасти их. И, наоборот, как часто мы «потопляем» своего ближнего, повергая на него и целое море, или жесткий град, только возвеличивая и утверждая тем себя и нисколько не помогая брату.

Бл. Феодорит: «Поскольку Он (Спаситель. – Г.Ф.) снизшел «яко дождь на руно, и яко капля каплющая на землю (Пс. 71:6). Да и Богодухновенные пророки нарицают его каплею: «и будет от капли людей сих, собираем соберется Иаков со всеми (Мих. 2:11–12)». Господь – капля Божественной росы, нисходящая в юдоль земную и источающая здесь неземное благоухание Духа Святого.

Вязание стакти (мирровый пучок) – это и есть Сам Господь, и о Нем говорит Невеста, что Он посреде сосцу моею водворится. Это означает, что Жених – Господь не где-то вдали, а во внутреннем ее человеке, в глубинах ее сердца обитает. Об этом так пишет Ориген: «Кто столь блажен, чтобы во внутреннейшем сердца, среди сосцев, в груди своей иметь гостем Слово Божие? Ибо таков смысл того, что поется: среди сосцев моих водворится». Подобно и бл. Феодорит: «Посем вещает: посреди сосцу моею водворится, то есть, в главнейшей души моея части, как-то в сердце, между сосцами находящемся. А сим показует исполнение пророчества, о коем сам Бог предсказал тако: «поживу в них, и похожду, и буду им Бог, и тии будут мне людие глаголет Господь Саваоф». Да и сам жених такое дает обещание: «Аз и Отец приидем к нему и обитель у него сотворим (Ин. 14:23)».

Ориген усматривает в словах Невесты посреде сосцу моею водворится еще и указание на девственность Невесты в противоположность блудницам. И разумеется при этом, конечно, в первую очередь духовное целомудрие в противоположность духовной блудливости и растлению. Так он пишет: «Если сосцы твои не опадут, то среди их будет обитать Божественное Слово. В брачной песни приличнее называть их сосцами, нежели персями. И ясно, почему к заявлению сказавшей: среди сосцев моих водворится, добавлено: если груди твои не опадут, то среди сосцев твоих водворится Божественное Слово. Откуда я заимствовал сказанное: если не опадут сосцы твои? Из книги Иезекииля. Ибо в том месте, где словом Господним обвиняется Иерусалим, между прочим говорится ему: «в Египте сосцы юности твоея спадоша» (Иез. 23:21). Сосцы девственниц не опадают, а сосцы блудниц опадают широкими морщинами. Сосцы девственниц высоки и надуты силою девственности. Принимают они речь жениха и говорят: среди сосцов моих водворится».

Также и св. Григорий Нисский толкует, что Сам Господь является ароматом Невесты и сокрыт в сердце ее, в сокровеннейшем мире ее души. «Вязание, говорит (Невеста), у меня, которые на вые привешиваю на груди, и им придаю благоухание телу, – не какой-либо другой благовонный аромат, но Сам Господь. Он, соделавшись стакти, возлежит в вязании совести, водворяясь в самом сердце моем; потому что местное положение сердца, как говорят наблюдатели подобных вещей, среди сосцев».

И еще воспевает Невеста:

1:13 Грезн кипров брат мой мне в виноградех Енгаддовых.

1:13 Как кисть кипера, возлюбленный мой у меня в виноградниках Енгедских.

Кипер – это небольшое, красивое ароматическое дерево, цветущее пучками, напоминающими гроздья виноградной кисти. Восточные женщины любят это растение и носят его цветы в руках и на груди.

Энгадда (= око искушения) – город-оазис на западном берегу Мертвого моря в пустыне Иудейской. Там в виноградниках насадил Соломон кусты кипера.

С цветущим кипером сравнивает Невеста своего Жениха. «Не для всех он есть кисть Кипра, но для тех, которые достойны Его Цветка... Она не просто говорит: племянник мой есть кисть кипра, но с прибавлением: для меня, чтобы показать, что не для всех он есть кисть Кипра» (Ориген). Только в верной и любящей Христа душе, Христос цветет, как благоуханный Цветок. А в других душах Он, в лучшем случае, Помощник, Покровитель, Судия, Учитель, а то и вовсе искажен Его образ или даже отсутствует.

Только в душе-Невесте Он – Цветок, грезн кипров. Этой душе Он нужен не «по делу», не для помощи, Он – ее цветение, ее аромат! «Христом расцвели» святые в виноградех Енгаддовых, «что толкуется, око искушения, то следующее понимать должно: посреде самых искушений, и многима борима (церковь святых. – Г.Ф.), вони твоей ощущаю сладость: и вертоградам ныне цветущим, (в переносном смысле их разумея мудрецов, книжников и совопросников века сего) приятную цветущаго грозда твоего воню предпочитаю» (бл. Феодорит). Так в этом миру греха и искушений, нежно благоухая, цветет Христос в душах, возлюбивших Его. «Жених, как говорит Премудрость, есть истинный свет, истинная жизнь, истинная правда, и все сему подобное; то, когда кто либо в делах оказывается тем же, чем и Жених, тогда он, смотря на грозд собственной своей совести, видит в нем Самаго Жениха, в светлой и чистой жизни, как в зеркале, отражая свет истины» (св. Григорий Нисский).

Св. Григорий Нисский предлагает и еще иное значение. Он говорит, что речь идет не о цвете кипера, а о цвете винограда, только сравниваемом с грезном кипера, который потом обратится в сочный плод истинной кисти винограда. Это означает, что младенчествующие в вере души, каковой была в начале Невеста Песни Песней, воспринимают еще только цвет Христа, а не самый Его плод, то есть имеют еще только надежду на Него, не сподобляясь еще вкушения и упоения Его благодатью и Им Самим.

А бл. Феодорит это сравнение цвет-плод относит и к Самому Христу: «Когда созревая столь есть превосходен, то каковым стисненный изжат будет, то есть, когда по страдании и тридневной смерти воскреснет».

Теперь Жених вновь обращается к Невесте:

1:14 Се, еси добра, искренняя моя, се еси добра: очи твои голубине.

1:14 О, ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна! глаза твои голубиные.

Жених похваляет Свою Невесту, восторгаясь ее красотой: Се, еси добра (прекрасна), искренняя моя, се, еси добра.

Ориген: «Она так говорит жениху: вот ты прекрасен, племянник мой (ст. 15), но не присовокупляет: «и ближний мой»; он же, когда говорит ей: вот ты прекрасна, присовокупляет: и ближняя моя... Невеста, если находится далеко от жениха, не прекрасна; она делается прекрасною тогда, когда соединяется с Словом Божиим. И справедливо она теперь поучается от жениха тому, чтобы она была вполне близка к нему и не удалялась от его бока». Христос-Жених прекрасен и добр, и совершенен Сам по Себе. А Церковь и душа человека прекрасны только если вблизи у Христа, только от Него обретают свою красоту.

Красоту Невесты составляют ее очи. Очи твои голубине. «То есть Духа Святаго исполнены: ибо в виде голубя сошел Дух Святый, и сел на жениха. Посему не говорит, яко голубины, но яко голуби, то есть духовные Божественною сиящие благодатию, никакой тусклости не имущие, откровенно видящие славу Божию, в той же образ преобразуемы от славы в славу, яко от Господня Духа» (бл. Феодорит).

Духом Святым зрит Церковь и Духом же Святым зрит верующая душа тайны Божии, да и все в мире происходящее.

Св. Григорий Нисский: «О душе, освободившейся от плотского пристрастия, дается свидетельство, что в очах у ней вид голубицы, то есть что в зрительной силе души светятся черты жизни духовной. Итак, поскольку чистым соделалось око невесты, и способным принять в себя черты голубицы; то начинает она посему взирать на красоту Жениха. Теперь дева в первый раз пристально смотрит на образ Женихов, когда в очах у ней голубица. Ибо «никто же может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым» (1Кор. 12:3)».

Сими очами-голубицами узрев Христа-Жениха, восклицает Невеста Жениху:

1:15–16 Се, еси добр, брат мой, и еще красен: одр наш со осенением, преклади дому нашего кедрови, дски наша кипарисныя.

1:15–16 О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! И ложе у нас – зелень; кровли домов наших – кедры, потолки наши – кипарисы.

Се, еси добр (прекрасен), брат мой, и еще красен (любезен)!

Никого более прекрасного, чем Жених, не знает Невеста, Он один более всех любезен ей.

«До сего места невеста благоуханию жениха удивлялась, теперь же, имея уже просвещенныя очи духовныя, от чего и голубиными наречены, красоте его изумляясь говорит: Се еси добр (сестричищ) мой и красен» (бл. Феодорит). Св. Григорий Нисский раскрывает и свойство этой красоты: «Но Ты действительно прекрасен, и не только прекрасен, но всегда таков в самой сущности прекрасного, непрестанно пребывая тем, что Ты Сам в Себе, не временем цветешь, а в другое время перестаешь опять цвести, но вечности жизни спротяжена Твоя красота; ей имя – человеколюбие».

Невеста именует Жениха братом своим, так как Господь стал человеком «первородным между многими братиями» (Рим. 8:29). Приняв естество человеческое, Бог стал братом – человекам. Св. Григорий Нисский: «По причине явления Божества Твоего по плоти, прекрасно Ты наименован Братом возлюбившей».

И вот Невеста уже не просто беседует с Женихом, но настало время их теснейшего общения. Речь идет об одре и доме их из кедра и кипариса. Возможно, что речь идет о дворце Соломоновом из кедров ливанских.

Итак, таинственные 1. одр, 2. преклади кедрове и 3. дски кипарисныя.

1. Что есть брачный одр наш с осенением?

Одром именуется таинственное общение, происходящее между Богом и человеком в Церкви, осуществляемое через вочеловечение Бога и обожение человека. А осенение одра – это образ раба, которым как сенью сокрыто «истощание Божества» (кенозис) при нисхождении Господа к людям. Этой простотой прикрыта, приосенена великая тайна сакрального единения Бога с человеком.

Ориген: «И, если не ошибаюсь, постель эта есть тело человеческое». Далее Ориген высказывает мысль, что «одр», который повелел взять и нести исцеленному евангельскому разслабленному Иисус – не постель его, а тело его. «Ибо Сын Божий не для того сошел с неба на землю, чтобы отдавать приказания о постелях...» Через тело возлегает Небесный Жених с человеческой душей.

Св. Григорий Нисский: «Одром же именует невеста единение естества человеческаго с Божеством, объясняя оное в применительном смысле, как и великий апостол обручает нас Христу деву, уневещивает душу, и говорит, что прилепление друг другу двоих до общения в одно тело есть великая тайна единения Христова с церковью (Еф. 5:32)... По сей-то тайне душа-дева общение с Богом наименовала одром. А сим одром не иначе возможно было сделаться, как вследствие пришествия к нам Господа приосененного телом». То есть, по святому Григорию, тело, которое принял Господь, и было той сенью, которой приосенен был одр общения души человеческой с Богом. Св. Григорий восклицает от лица девы-души: «А если бы не приосенил Ты Сам Себя, пречистый луч Божества прикрыв зраком раба, кто стерпел бы твое явление? Не бо узрит кто лице Божие, и жив будет (Исх. 33:20). Посему Ты, прекрасный,.. пришел, лучи Божества приосенив покровом тела».

Видя здесь также теснейшее общение души с Богом, иным образом объясняет это сравнение бл. Феодорит: «Одром же, по мнению моему, нарицает Священное Писание, посредством которого жених и невеста взаимно духовным союзом сопрягаются. И жених убо подает семена слова, невеста же приемля их зачинает, и носит в утробе и чадородствует. Одром же со осенением называет, поскольку он, Божественною приосеняем благодатию, от зноя греховнаго свободен».

2. Преклади дому нашего кедрови,

3. дски наша кипарисныя.

Душа человека и святая Церковь – дом, в котором происходит сочетание души с Богом. В этом доме есть перекладина из кедра и обшивка из кипарисовых досок.

Величественный, вечнозеленый, очень твердый и совершенно не гниющий ливанский кедр, достигающий по возрасту от двух до трех тысяч лет – символ нетления и вечности.

Темный, также вечнозеленый, конусообразный кипарис весьма благовонен и ароматен. Из него делали саркофаги. Ароматом, нетлением и формой кипарис служит символом смертной печали и вечной нетленной загробной жизни.

Святые отцы, толкуя этот текст, берут духовное значение на основе свойств нетления и благовония.

Так, св. Иоанн Кассиан, говоря о пагубном на душу действии духа печали, пишет: «Почему, если желаем законно трудиться в подвигах духовной брани, то с неменьшим вниманием должны врачевать и эту болезнь. Ибо «якоже молие в ризе, и червие в древе: тако печаль мужу вредит сердце» (Прит. 25:21), – как ясно и определенно выразил силу этой зловредной и пагубнейшей страсти Божественный Дух. Как одежда, изъеденная молью, не имеет уже никакой цены и не гожа более на честное употребление, – и как дерево, червями источенное, уже не на постройку или украшение какого-нибудь здания, хотя бы и посредственного, заслуживает быть отложенным, а на сожжение огнем: так и душа, пожираемая угрызениями всесокрушительной печали, не гожа уже бывает ни для первосвященнического облачения... ни для построения и украшения того духовного храма, которого основания положил Павел, премудрый архитектор, говоря: «вы есте храм Божий и Дух Божий живет в вас» (1Кор. 3:16), и на который какия идут дерева, то описывает Невеста в Песни Песней, говоря: преклади дому нашего кедрови, дски наша кипарисныя. И вот такие-то роды дерев избираются для храма Божия, и благовонныя и негниющия, которыя не подлежали бы ни порче от ветхости, ни точению червей». Благовоние и негниение кипариса и кедра – образ души благоухающей надеждою и не подвергающейся растлению от духа печали.

Ориген так объясняет этот текст: «И так, исследуя, какого свойства эти деревья, и замечая, что кедр – дерево негниющее, а кипарис имеет весьма приятный запах, старайся и ты так устроить дом свой, чтобы и о тебе могло быть сказано: кровли домов наших – кедры, и потолки наши – кипарисы».

Св. Григорий Нисский видит здесь указания на устроение христианской души: «Он не только Жених, но и домоздатель. Сам и зиждет в нас дом, и служит веществом для здания. Ибо налагает на доме кровлю, украшая дело веществом негниющим, – а таковы кедр и кипарис, в которых свойственная деревам твердость выше всякой причины гниения».

Дожди искушений обрушиваются, чтобы повредить дом души (Мф. 7:25), посему и должна она, чтобы устоять, устрояться из кедра и кипариса. «Кедры же сии суть Ливанстии, ихже насадил Господь...» (Пс. 103:16). Итак, кедры, то есть добродетели, доставляют безопасность дому брачного ложа... Кипарис естественно благовонен; он не допускает также гнилости и пригоден для всякой художественной плотничной работы, по своей гладкости и стройности слоев годен также для резных украшений. Посему, думаю, научаемся мы сказанным, не только по навыку преспевать в добродетелях тайно (кедровые перекладины. – Г.Ф.), но не быть нерадивыми и о видимом благообразии (кипарисовая обшивка. – Г.Ф.). Ибо надлежит промышлять «добрая» пред Господом и пред человеки (Рим. 12:13)».

Бл. Феодорит: «Сии древа приводит здесь для того, что кедр нетленностию, а кипарис благоуханием превосходят прочих; и о том и о другом однако во многих местах упоминает Священное Писание, которое для нас является не только одром, но и домом, и трапезою, и хлебом: и не только сладость благоухания издает, но и нетление, неповреждение, и безсмертие нам приносит». Таким образом, бл. Феодорит как и одр, так и дом толкует как образ Священного Писания, прилагая к нему свойства, прообразованные этими деревами, через которое и происходит сочетание души человеческой с превечным Словом.

Вторая глава дает нам, может быть, самый красивый образ Песни Песней.

2:1 Аз цвет польный, и крин удольный.

2:1 Я нарцисс Саронский, лилия долин!

Происхождение разночтения еврейского и греческого текстов будет объяснено в ч. III, гл. 4.

Несравненна и прекрасна, плодородна и усеяна цветами Саронская долина, простирающаяся вдоль средиземноморского побережья Святой Земли. Роза Сарона, или, что то же самое, нарцисс Саронский – по аромату, цвету и красоте считалась на Востоке царицей цветов. Еще раз этот цветок упоминается в Священном Писании у пророка Исаии и, как и здесь, пророчески указует на Господа. «Возвеселится пустыня и сухая земля, и возрадуется страна необитаемая и расцветет как нарцисс; великолепно будет цвести и радоваться, будет торжествовать и ликовать; слава Ливана дастся ей, великолепие Кармила и Сарона; они увидят славу Господа, величие Бога нашего» (Ис. 35:1–2).

Крин (или лилия) – другой прекраснейший цветок, нежной белоснежной красотою украшающий удолия земли, то есть ее долины.

Золотой (или розовый) цвет нарцисса (розы) Сарона указывает на царское достоинство. Белизна чудной лилии – символ чистоты и непорочности.

И вот на бескрайних полях земли явился сей чудный неповторимый Цветок, а в глубоких долинах сия белоснежная Лилия. На землю сошел, и от земли процвел сей Цвет польный и Крин удольный. Сын Божий явился с Неба, Сын Человеческий процвел от земли. Об этом так пишут отцы:

Ориген: «Я цветок поля и лилия долин. Ради меня, находившагося долу, Он сходит в долину, и, пришедши в долину, делается лилиею. Вместо древа жизни, которое насажено было в раю Божием, Он сделался цветком целаго поля, то есть, целаго мира и всей земли».

Бл. Феодорит видит здесь указание на нетварную красоту Христа, а также дает замечательное толкование: просторы поля – образ земли, глубины удолий – места преисподние. Христос процвел как для живущих на земле, так и для сошедших во ад. «Аз цвет польный, и крин удольный. Человеческую только, говорит, доброту (красоту) мою, ибо Бога никтоже когда виде (Ин. 1:18), разсмотрела ты. Я сделался полевым цветком, когда земное восприял тело, и, будучи вечный, высочайший и неизмеримый, крином учинился, не на горах, или холмах или на полях просто растущим, но в удолиях прозябающим. Поскольку не только живым, но и мертвым воскресение благовестил, низшед в дольныя страны земли, да исполнится Писание. Вот почему именует себя цветом полевым и крином удольным, то есть, мертвых ради, коим он от смерти в живот возвращение и проповедал, и даровал».

Св. Григорий Нисский вкладывает эти слова, наоборот, не в уста Жениха, а в уста Невесты, и относит их к ней: «Ибо сие сказует о себе невеста, говоря: ...и я на поле естества соделалась цветом, отличающимся от прочих цветов и доброцветностью и благоуханием; ибо возросла из удолий крином. Читается же сие так: аз цвет польный, и крин удольный. Ибо действительно... душа возделана на равнине естества. И слыша о поле, разумеем широту человеческаго естества, способность его принимать в себя многия и безчисленныя понятия, речения и уроки. Итак, обработанная Возделывающим естество наше показанным выше способом душа благоуханным белым и чистым цветом возрастает на поле нашего естества. Поле же сие, хотя, по сравнению с небесным жительством, именуется удолием, но тем не менее есть поле, и возделанной на нем душе нет препятствия правильно сделаться цветом».

Однако, вместе с Оригеном и бл. Феодоритом, более общепринято относить эти слова ко Христу, небесному Жениху и божественному Цветку, Розе или Нарциссу Сарона, процветшему через воплощение Свое в этом дольнем мире.

Далее Жених воспевает возлюбленную Свою:

2:2 Якоже крин в тернии, тако искренняя моя посреде дщерей.

2:2 Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами.

По образу Божию сотворен человек. Образ Божий воссоздает в человеке Бог воплотившийся. «Христос рождается прежде падший восстановити образ». Процвел на полях земли Нарцисс Саронский, расцвела божественной белизной Лилия долин. И вот уже в терниях этого мира появляются чистые лилии, праведные и верующие души. Ветер разнес аромат единственной Лилии, и вот цветут среди терниев многие. Веяние Духа от Христа, касаясь душ и сердец, производит в них сие священное цветение. Вспомни священное дуновение, производимое священником над приступающим ко святому крещению.

Терния и волчцы исторгла из себя земля по греху Адамову (Быт. 3:18). Но вот явился Второй Адам, и посреди терниев явилась и процвела лилия. Тогда в полноте сбылись слова пророка Осии: «Я буду росою для Израиля (нового! – Г.Ф.); он расцветет, как лилия» (Ос. 14:6), в праведниках своих.

Много девиц, подобных терниям, но одна Возлюбленная Христова, одна искупленная, одна чистая Невеста, святая Церковь, божественная лилия. Не риторов и философов, не воевод и сильных земли, не богатых с их сокровищами, ее одну возлюбил Божественный Жених. «О, Владыко Господи! ...из всех цветов во Вселенной Ты избрал Себе одну лилию» (3Езд. 5:23.24).

Ориген: «Похваляя невесту, он (жених. – Г.Ф.) говорит: Что лилия посреди тернов, то ближняя моя посреди дщерей. Как лилия не может быть сравниваема с тернами, между которыми она всегда появляется, так ближняя моя над всеми дщерями есть то же, что лилия посреди тернов».

Бл. Феодорит: «Якоже крин в тернии, тако искренняя моя посреде дщерей. Какое различие есть розы и терния, такое преимущество в красоте имеешь ты пред прочими дщерми. Нарицаются же дщерми потому, что удостоены звания (были званы Христом. – Г.Ф.): но что они не избраны еще быть невестою небесному жениху, сему сами они причиною. «Мнози бо», глаголет, «суть звани, мало же избранных» (Мф. 20:16)». Далее бл. Феодорит, размышляя о дщерях, конкретизирует еще более: «Дщерми же повидимому нарицает здесь собрания еретическия, потому что и оне суть званны, хотя и не суть избранны. И их убо тернию, невесту же благовонному уподобляет крину».

Св. Григорий Нисский видит здесь образ христианской души посреди терниев этой жизни, о которой «Око Жениха... изъявило изволение, чтобы соделалась она крином, не заглушаемым терниями жизни, которыя Жених наименовал дщерями, молча, как думаю, указывая на враждебныя человеческой жизни силы, которых отец называется обретателем злобы. Посему Жених говорит: якоже крин в тернии, тако сестра Моя посреде дщерей».

Прп. Нил Синайский, согласно евангельскому образу (Мф. 6:28), усматривает в сей лилии посреди терниев образ души, непопечительной о благах сего мира, свободной от всяких забот и сребролюбия. «Не иметь попечений свойственно душе совершенной, а сокрушить себя заботами – душе нечестивой. О совершенной душе сказано, что она якоже крин в тернии, а сие означает душу, которая среди заботящихся о многом живет без попечений. Крин и в Евангелии означает душу, не имеющую попечений; ибо сказано: ...не труждается, не прядет, а паче Соломона облекается славою (Мф. 6:28). О тех же, которые имеют много забот о телесном, говорится: «все житие нечестиваго в попечении» (Иов. 15:20). И подлинно нечестиво распространять попечение о телесном на целую жизнь, – и не оказывать никакой заботы о будущем».

После восторженного восклицания Жениха восклицает и Невеста:

2:3 Яко яблонь, посреде древес лесных, тако брат (сестричищ) мой посреде сынов: под сень его восхотех и седох, и плод его сладок в гортани моем.

2:3 Что яблоня между деревьями, то возлюбленный мой между юношами. В тени ее люблю я сидеть, и плоды ее сладки для гортани моей.

По бытующему в христианской среде мнению древо познания добра и зла в раю, через которое грех вошел в мир, было яблонью. Для спасения людей от греха Господь за древо дал древо. И вот древо Крестное, даже Сам Распятый именуются яблонью. К «яблоку смертному» простерла непослушную руку свою Ева, к Яблони истинной и сени ея возжелала душа, жаждущая спасения и ищущая Господа.

От всех дерев рая мог питаться Адам, кроме яблони – древа познания добра и зла. А теперь, наоборот, посреде всех древес лесных единственное древо – истинная яблонь, питающая в жизнь вечную. Бывший «райский сад прекрасных дерев» обратился в бесплодный дикий лес сынов человеческих. Древа философов и поэтов, богачей и раздаятелей благ земных, скоморохов и смехотворцев не могут напитать алчущую душу. И посреди этого леса одиноко и прекрасно цветет и плодоносит Яблонь – Христос. К Нему желание души-невесты. «Все деревья, все древесныя произрастения в сравнении со Словом Божиим почитаются неплодоносными лесами. Для Христа все, что бы ты ни назвал, есть лес, и все безплодно. Ибо что в сравнении с Ним может быть названо плодоносным? Даже деревья, которыя повидимому гнутся от множества плодов, в сравнении с пришествием Его оказываются безплодными. Посему-то что яблонь между лесными деревьями, то племянник мой посреди сынов» (Ориген).

Бл. Феодорит: «Сынами же называет здесь, как и выше дщерей тех, кои, быв удостоены звания, недостойными еще однако себя избрания показали. Сих уподобляет невеста древам лесным, бесплодным: но жениха нарицает яблоком».

Но если естественно сравнение Церкви и праведной души с ересями и нечестивцами как лилии среди тернов, то сравнение Христа-Жениха с нечестивыми едва ли имеет какой-то смысл, а потому вполне оправдано будет под древами, столь явно уступающими яблони, понимать праведников и отцов Ветхого Завета, которые не могли утолить алчущие души, пока среди них не процвела и не заплодоносила сия Божественная Яблонь.

Церковь-душа именуется лилией, Жених-Христос – яблонью. О различии этих сравнений так рассуждает бл. Феодорит: «Великое есть различие между яблоком и крином. Сей бо только очам и обонянию сладкоприятен, яблоко же и зрения чувство, и обоняния, и вкуса услаждает: поскольку оно способно ко вкушению и к питанию. Притом невеста крином нарицается, жених же яблоком: ибо он жрется и невесте бывает пищею, невеста же не бывает жрема, но только сладость благовония в себе имеет». Церковь напоена и благоухает Духом Святым, Христос же не только источает аромат Духа как крестящий Духом Святым, но есть и истинная Пища, и предлагает Себя в снедь. «Ибо не Он имеет нужду в наших, но мы нуждаемся в Его благах» (св. Григорий Нисский).

Под сень его восхотех и седох – под кров в тень Божественной Яблони стремится Церковь, там успокаивается душа-христианка. «Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится» (Пс. 90:1). Сначала восхотела только Его сени, укрыться в Его тени, то есть под Его покровом и защитой. «Знойных же лучей действия для того убегать тщится, да не паки черна будет» (бл. Феодорит). Но упокоившись под сей Яблонью, возжелала и большего – вкушения от плода его. И плод его сладок в гортани моем. «Плод же, без сомнения, есть учение; ибо пророк говорит: «коль сладка гортани моему словеса Твоя, паче меда устом моим» (Пс. 118:103)» (св. Григорий Нисский).

Так успокаивается и питается в Боге душа-христианка.

Так взаимными приветствиями обменялись Жених и Невеста, радостно устремляясь к пиру Божественной любви.

2:4–5 Введите мя в дом вина, вчините ко мне любовь. Утвердите мя в мирех, положите мя во яблоцех: яко уязвлена (есмь) любовию аз.

2:4–5 Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь. Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.

Введите меня в дом вина. Кроме Оригена, все отцы вкладывают эти слова в уста Невесты. Ориген же приписывает их Христу-Жениху: «Жених стоял вне и принят невестою, ибо он почил посреди ея сосцев. Приближеннейшия к невесте отроковицы не таковы, чтобы быть достойными иметь гостем Жениха. Народу он говорит в притчах... Введите меня в дом вина. Зачем я так долго остаюсь вне? «Се, стою при дверях и толку. Если кто отворит мне, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со мною» (Откр. 3:20) ...введите меня, не просто в дом, но в дом вина. Да исполнится вином веселия, вином Духа Святаго душа ваша. Итак, введите в дом ваш Жениха, Слово, Премудрость, Истину».

Остальные же все отцы видят здесь воззвание Невесты. Так по св. Афанасию Великому вопиет языческая церковь к Иерусалиму: «И потому умоляю введите мя в дом вина: вчините ко мне любовь: утвердите мя в мирех, положите мя в яблоцех: яко уязвлена любовию аз. Закон и пророки, не смотрите на то, что я необрезана, но с любовию примите меня. И если я злоухаю дикостию, то ты научи меня, утверди твоим благоговением: яко уязвлена есмь любовию».

Так и бл. Августин видит здесь Церковь Христову, уязвленною любовью ко Христу: «Равно и в Песни Песней святая Церковь говорит о себе, что она уязвлена любовию, как бы получила рану от стрелы, пущенной любовию».

По св. Григорию Нисскому, здесь речь о любомудрой душе. «Она жаждет еще, и такова сила жажды, что не довольствуется чашею премудрости, для утоления жажды не почитает достаточным влить в уста целую чашу, но домогается, чтобы ввели ее в самый дом вина, чтобы примкнуть уста к самым точилам, изливающим сладкое вино, увидеть грозд, сгнетаемый в точилах, и ту виноградную лозу, которая питает таковый грозд, и Делателя истинной виноградной лозы, соделывающаго грозд сей столько питательным и приятным».

О Доме вина размышляет бл. Феодорит: «Домом вина, кажется мне, Божественная нарицает точила, о коих говорит пророк: «Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! Желает и скончавается душа моя во дворы Господни (Пс. 83:2–3) ...«Точилами» Церкви Божия нарицает, в коих духовное вино, яко в тисках выдавляемое, благочестивых души веселием услаждает по оному: «Упиются от тука дому твоего, и потоком сладости твоея напоиши я» (Пс. 35:9)».

Итак, Христова Церковь, Небесный Иерусалим, есть истинный Дом вина, или Дом пира, там утоляет жажду за брачной трапезой душа от источника бессмертия – животочной крови Божественнаго Агнца.

Войдя в Брачный чертог, в Дом вина, Невеста взывает: вчините ко мне любовь, или по Оригену, упорядочите ко мне любовь.

Св. Григорий Нисский: «(Невеста) вошедши внутрь (дома вина) устремляется к еще большему. Ибо просит подчинить ее любви, – «любы» же, по слову Иоанна, «есть Бог» (1Ин. 4:8), подчинить которому душу, как объявил Давид, есть спасение (Пс. 61:2). Итак, говорит Невеста, поскольку я в доме вина, то подчините меня любви, или вчините ко мне любовь». Здесь, в Брачном чертоге дома вина, Невеста не желает ничего иного, как усладиться пиром любви, всецело подчиняясь ей, или иначе, всецело подчиняя ее себе, что то же самое. Это – высшее состояние христианской души, предел и край ее желаний.

Всецелое подчинение себя Христовой любви хорошо выражено и в синодальном переводе: Он ввел меня в дом пира, и знамя его надо мною – любовь. «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15:13), – говорит Христос-Жених. На страшном голгофском Кресте Он положил душу Свою «за други своя». И вот Крест, как знамя любви, высоко взметнулся над домом пира, над святою Церковью, над каждой искупленной душой христианской. Знамя Крестной любви Христовой – на груди крещенного, через осенение крестным знамением в молитвах верующих, на куполе храма, на могильном холме, а под знаменем этим – пир, пир веры и любви.

Когда император Константин боролся с Максентием за корону на Западе, то однажды на заходящем солнце он увидел изображение креста и надпись: «Сим победишь». На следующий день кресты были нашиты на одеяниях воинов и под знаменем креста он одержал победу. Та победа под знаменем креста стала победой гонимого христианства над уходящим язычеством Древнего мира. Любовь Христова побеждала ненависть, зло и языческие заблуждения.

Основное же значение воззвания вчините ко мне любовь святые отцы видят в христианском учении об упорядоченности в любви. Об этом согласно говорят Ориген, св. Григорий Нисский, бл. Феодорит, бл. Августин. Так, св. Григорий Нисский пишет: «Посему надлежит знать чин любви, предписываемый законом, – как надобно любить Бога, как ближняго, и жену, и врага, чтобы исполнение любви не соделалось каким-то безпорядочным и превратным. Ибо Бога любить должно всем сердцем, всею душею и силою и всем чувством, а ближняго как себя самого, и жену тому, у кого чистая душа, как Христос любит церковь, а тому, кто более страстен, как свое тело; так повелевает установитель порядка во всем подобном Павел (Еф. 5:25.28); и врага любить должно так, чтобы не воздавать злом за зло, но благодеянием вознаграждать за обиду. Ныне же можно видеть, что любовь у многих смешана, безпорядочна, по причине ничем несогласимой нестройности действует погрешительно. Одни и деньги, и почести, и жен, если расположены к ним горячее, любят от всей души и всеми силами, так что желали бы положить за них и жизнь; а Бога только для вида; ближнему же едва оказывают и такую любовь, какую предписано иметь ко врагам; а к ненавидящим имеют такое расположение, чтобы огорчившим отмстить большим злом. Итак, невеста говорит: вчините ко мне любовь, чтобы воздавала я ее Богу, сколько должно, а каждому из других без недостатка в надлежащей мере».

Бл. Августин, размышляя о двух градах (Граде Божием и граде князя века сего), приводит пример нарушения порядка в любви, когда сыны Божии вошли к дочерям человеческим. «Ибо и самую любовь должно любить, соблюдая известный порядок, чтобы хорошо любить, что следует любить; чтобы она была в нас добродетелью, делающею жизнь доброю. Поэтому мне представляется кратким и верным такое определение добродетели: Она есть порядок в любви. Почему в святой Песне Песней невеста Христа, Град Божий, поет: Вчините (упорядочьте) во ко мне любовь. Итак, когда сыны Божии (потомки Сифа, по Августину) нарушили порядок этой соединенной с уважением любви, они пренебрегли Богом и предпочли дочерей человеческих (из потомков Каина)».

Введенная в Дом вина и услаждающаяся любовью Божией, душа (и вся Христова Церковь) взывает:

2:5–6 Утвердите мя в мирех, положите мя во яблоцех: яко уязвлена (есмь) любовию аз.

Шуйца его под главою моею, и десница его обимет мя.

2:5–6 Подкрепите меня вином, освежите меня яблоками, ибо я изнемогаю от любви.

Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня.

Очистившись от всякой мирской страстной любви, отрешившись от всего земного, душа становится способной войти в дом вина чистой бесстрастной любви, воспламеняемой Духом Святым. Таких состояний сподоблялись совершеннейшие из христианских подвижников. Поэтому эти слова Песни Песней особо часто встречаются в аскетических творениях.

От этого состояния необходимо отличать страстно-чувственное воспламенение, которое выдавали за истинную любовь к Богу души, находящиеся в духовном обольщении, путая теплоту разгоряченной крови с теплотой Духа Святого. Это особенно свойственно для некоторых западных мистиков. Неочищенная от страстности душа еще не может пребывать в этом состоянии чистой любви, в изнеможении от любви, а потому ей более надо находиться в состоянии смирения, самоукорения и покаяния, пройдя через которое она сможет войти и в высшие состояния.

Приведем свидетельства о этом состоянии самих святых отцов.

Прп. Макарий Великий: «И помыслы такой души, беззаветно радеющей о божественном и высшем, горят духовной любовью и неудержимой тягой ко все более славным и светлым красотам духа, томятся неутолимой любовью к Небесному Жениху (Песн. 2:5) и, так сказать, вконец расточая малое, рвутся к возвышеннейшему и величайшему, чего уже больше ни словом не высказать, ни человеческим разумом не просветить... так истинно царственные души, удостоившиеся стяжать царственного и владычественного Духа, вобравшие в себя неизменную силу любви и томящиеся безупречным влечением к Небесному Жениху, уже не теснимы порочными страстями. Через великие труды, усилия, долгое подвижничество и совершенное борение с верою они отмыты Духом от темных страстей, всегда восхищены небесными духовными таинствами и увлечены разнообразием Божией красоты, в великой жажде ища все лучшего и величайшего. Ибо в Божественном Духе заключена разнообразная и неисчерпаемая, неизреченная и непомыслимая красота, открывающая себя достойным душам на радость и наслаждение и жизнь и утешение, чтобы чистая душа, томящаяся ежечасно сильнейшей и пламенной любовью к Небесному Жениху, никогда уже более не оглядывалась на земное, но была всецело объята влечением к Нему».

Илия Екдик: «И созерцательный ум, когда, влекомый потребностями естества, исходит с неба долу, может возгласить то же, что и тот, кто изрек: есть ли что дивнее Божественной красоты? И какая мысль обрадованнее помышления о Божеском велелепии? И какое чувство так живо и неудержимо, как любовь, Богом возжигаемая в очищенной от всего худаго душе, которая от полноты сердца говорит тогда: уязвлена есмь любовию аз?»

Об этом состоянии души так говорится в сказании о святом авве Филимоне [Добротолюбие, т. 3]: «И какая любовь так сильна и так неудержима, как та, которая от Бога вливается в душу, очистившуюся от всякаго зла? Такая душа от истиннаго расположения сердца говорит: уязвлена есмь любовию аз. Неизреченны и неизъяснимы блистания Божественной красоты! Не может изобразить их слово, ни слух вместить. На блистание ли денницы укажешь, на светлость ли луны, на свет ли солнца, все это неуважительно в сравнении со славою оною, и больше скудно пред лицем истиннаго света, чем глубочайшая ночь, или мрачнейшая мгла пред чистейшим полуднем. Так передал нам и Василий, дивный между учителями, из опыта познав сие и научившись сему».

Суламифь-Невеста представляется здесь уязвленной стрелой любви Христовой, где Стрелок – Сам Христос Жених. В таком случае, слова шуйца его под главою моею, и десница его обимет мя представляются таким образом. Левая рука стрелка держит лук, и она под головою, то есть под наконечником (острием) стрелы. А правая рука обимет стрелу, держа ее за конец, приложенный к тетиве лука. Будучи отпущена, стрела уносится к поражаемой жертве. Уязвленная стрелою Христовой Невеста, изнемогая от любви, просит подкрепления и освежения, подкрепления миром (или вином) и освежения яблоками.

Об образе уязвления любовью Христовой и изнеможения так рассуждают познавшие таковые состояния святые отцы.

Св. Василий Великий в толковании на Псалом 44 (ст. 6): «Стрелы Твоя изощрены, Сильне». Изощренныя стрелы Сильнаго – это меткия слова, которыя, достигая до сердца слушателей, поражают и уязвляют чувствительныя души. Ибо сказано: Слова мудрых – как иглы и как вбитыя гвозди» (Еккл. 12:11)... Ныне же «стрелы Твоя изощрены». Сими стрелами уязвляются души, восприявшия веру и расположенныя сильною любовию к Богу. Оне говорят подобно невесте: уязвлена есмь любовию аз. Неисповедимая же и неизреченная доброта Слова – это красота Премудрости, и зрак Божий во образе Его. Посему блаженны любозрители истинной доброты. Как привязанные к ней любовию, и воспламеняя в себе любовь небесную и блаженную, они забывают родных и друзей, забывают свой дом и имение, не помнят даже о телесной потребности есть и пить, но преданы единой и чистой любви».

Такой «стрелой», посылаемой Божественным Стрелком, для пророка Даниила был архангел Гавриил, уязвлявший сердце его. Святой пророк вспоминает: «И когда он (архангел Гавриил) говорил со мною, я без чувств лежал лицем моим на земле; но он прикоснулся ко мне и поставил меня на место мое» и начал возвещать ему таинственное Откровение. Когда оно закончилось, «я, Даниил, изнемог, и болел несколько дней; потом встал и начал заниматься царскими делами; я изумлен был видением сим...» (Дан. 8 гл.).

Это не должно понимать, как обычное обморочное состояние. Так поймет этот текст только материалист, не ведающий ничего подобного. «Без чувств» – это в первую очередь отрешенность от всякой земной чувствительности. Пораженная небесной Стрелой душа уже ничего не чувствует здесь (в том числе, действительно, она уже не ощущает голода, холода, сонливости и проч.). А после вина Любви и откровений Божиих пророк совершенно изнеможден, он болен тем, что видел и ощутил, и не скоро может вернуться к земным делам. Воистину Даниил – «муж желаний» (9:23), к нему влечение и желание Небесного Жениха! О объятия любви, ведомые только возвышенным и святым душам!..

А вот пример юного сибирского подвижника Петра Алексеевича Мичурина (1800–1820 гг.), подвизавшегося в Томской губернии [77]. Петр Мичурин родился в Томской губернии в благочестивой дворянской семье. Проходил военную службу. Был прост, мягок, приветлив. Ближние любили его. Но он так возлюбил Бога, что был совершенно неприспособлен к делам этого мира. Получив отставку от службы и благословение родительское, ушел к пустынникам. Там жил под руководством некоего старца Василиска. Подвизался в строгом воздержании и детском послушании старцу.

«Старец Василиск указал ему больше всего заботиться о внутренней молитве, и научил его такой молитве. А Господь даровал ему такой дар этой молитвы, что часто он находился как бы вне тела, и все существо его трепетало радостью молитвы. И любовь к Богу с такой силою охватывала его, что он, будучи не в состоянии скрыть ее, громко взывал к Богу и восторженно благодарил Его. Иногда он чувствовал благоухание, превосходящее все ароматы. Иногда старец спрашивал его, зачем он так громогласно зовет и плачет во время молитвы, когда Христос заповедал молиться втайне. А Петр отвечал откровенно и смиренно: «Прости, отче! Не могу стерпеть, чтоб не кричать. Ибо я вижу духовными очами моими, как Владыка мой, Христос Господь, пред мной неповинно страждет и истязуется жидами. Его пресвятое Тело избито и истерзано, как ветхое рубище. Животворящая Его Кровь течет потоками. От того я не могу терпеть. Прости меня, отче!..

Погруженный в светлыя видения, чуя здесь на земле точно спускавшееся к нему небо, он неспособен был к внешней деятельности. Когда он ощущал вдруг, что сердце его переполнено безграничным желанием Бога, он не в силах был удерживать себя, и даже при посторонних неудержимо плакал».

От сильного огня Божественной любви быстро сгорела его свеча. В этом мире он был чужой. В 20 лет, будучи от Бога сподоблен высших духовных состояний (он умер), его душа, как последняя искра догорающей свечи, унеслась к Небу. Это случилось так. После беседы со старцем «Петр изменился в лице и посмотрел: направо с радостным чувством, а налево с гневом. Потом он быстро посмотрел на небо, стал на колени и опустил голову к столу, словно задремал. Спустя некоторое время старец, думая, что он уснул, стал будить его. Но он был уже бездыханен».

Вернемся к толкованию текста.

Св. Василий Великий дает еще одно хорошее сравнение стрел, поражающих любовью Христовой: «Под изощренными стрелами можешь разуметь и посланных сеять Евангелие в целой вселенной; они по своей изощренности сияли делами правды и неощутительно проникали в души поучаемых. Сии-то стрелы, посланные повсюду, приуготовили народы к тому, что они пали к стопам Христовым». И в другом месте св. Василий Великий говорит: «Что предивнее божественной красоты? Какое помышление радостнейше паче мысли о Божеском благолепии? Какое вожделение души так сильно и неутолимо, как то, которое от Бога внедряется в очищенную от всякаго зла душу, которая тогда искренно из глубины своей взывает: уязвлена есмь любовию аз» [25, т. 5, стр. 402].

Бл. Иероним также размышляет о божественной Стреле, толкуя слова из пророка Исаии 49:2. Господь «соделал Меня стрелою изостренною; в колчане своем хранил Меня». «...Христос из многих стрел и весьма многих сыновей есть единая избранная стрела и Единородный Сын: ее сокрыл в колчане Своем, то есть в теле человеческом, чтобы в Нем телесно обитала полнота Божества. Но редко Он принимается с верою, как и выше говорится: «Ты Бог сокровенный, а мы не знали» (Ис. 45:15). Получив от этой стрелы рану, и невеста говорит в Песни Песней: я ранена любовию».

Об уязвлении стрелой любви так пишет св. Иоанн Златоуст: «И если ты, возлюбленный, облагородишь свою душу этими подвигами (милосердия и любви к ближнему своему), если так украсишь себя, то и тебя возлюбит Божественное Слово. Оно коснется твоего сердца и привлечет тебя к Божией любви. Тогда и ты произнесешь вместе с Премудрым (следующия) слова: Увы мне, уязвлена есмь любовию аз! – так как души святых поражаются любовью к Богу, как стрелою. Не хочешь ли ты, возлюбленный, услышать об этом же и от самой Стрелы, произнесшей (это)? Открой книгу (пророка) Исаии и там ты найдешь следующия слова, произнесенныя (самою) Стрелою: «Положи мя, – сказал Бог Слово, – яко стрелу избранну и в туле своем скры Мя» (Ис. 49:2). Уязвленный этою стрелою, Иеремия (пророк) говорит Ему: «Аз же не утрудихся Тебе последуяй и дне человеча не пожелах» (Иер. 17:16). Раненный в самое сердце этою стрелою, Давид (пророк) воззвал к Нему: «Прильпе душа моя к Тебе, мене же прият десница Твоя» (Пс. 62:9). Уязвленный этою же стрелою, Петр (апостол) отвечает Господу следующими словами: «Господи! Ты веси, яко люблю Тя» (Ин. 21:15). Павел (апостол), уязвленный этою же стрелою и пребывая (таким образом) связанным со Христом, воскликнул (следующее): «Кто ны разлучит от любве Христовы?» (Рим. 8:35). Сама святая Церковь, уязвленная этою стрелою, произнесла (следующия слова): Увы мне! уязвлена есмь любовию аз. Видишь, возлюбленный, воздыхания сердца, привлекающия к себе Небеснаго Жениха Христа!»

Ориген: «Я уязвлена любовию. Как прекрасно, как привлекательно получить рану от любви! Иной принял в себя стрелу плотской любви, другой уязвлен земною страстию; ты же обнажи члены свои и предоставь себя стреле избранной, стреле прекрасной, ибо стрелок есть Бог».

Изнемогая от любви, Невеста просит: Утвердите мя в мирех, положите мя во яблоцех. Она желает укрепления миром и освежения яблоками. Св. Григорий Нисский так объясняет это желание ее. Состояние упоения любовью легко утратить. В нем надо утвердиться. Как? «Сохранить непреткновенность в прекрасном есть добродетель. Посему желающий быть утвержденным в мирех домогается себе твердаго пребывания в добродетелях. Ибо добродетель есть миро, потому что она удалена от всякаго зловония грехов». Как вера без дел мертва (Иак. 2:26), так и любовь не может оставаться просто в чувствах, но должна непременно утвердиться в добрых делах.

Положите мя во яблоцех (освежите меня яблоками). Яблонью именуется сам Христос. Белесоватое яблоко с красным румянцем – образ Плоти и Крови Христовой. Во святом причащении – украшение нашей любви, в нем же и божественная свежесть, прохлада и отдохновение изнемогающей души.

Уязвленная любовью Невеста говорит об объятиях своего Жениха: Шуйца его под главою моею, и десница его обимет мя.

Эти объятия Небесного Жениха можно разуметь в двух значениях.

Первое значение.

Ориген, св. Григорий Нисский, бл. Феодорит указывают на слова Притчей Соломоновых о Божественной Премудрости: «Долгоденствие – в правой руке ее (Премудрости. – Г.Ф.), а в левой у нее – богатство и слава» (Прит. 3:16). Долгоденствием с одной стороны, богатством и славой – с другой стороны обимает Господь любящую Его душу. В Ветхом Завете это означало материальное благополучие и земное долголетие, которыми Господь сподоблял праведников. Во времена новозаветные это, в первую очередь, должно разуметься духовно. Долгоденствие (от десницы Господней) – это не большое количество лет, а достижение совершенного возраста во Христе, «в меру полного возраста Христова» (Еф. 4:13). Прп. Иоанн Лествичник в тридцати ступенях показал восхождение по тридцати добродетелям в меру возраста Христова. Так, прп. Макарий Великий уже к тридцати годам был духовным старцем. Долгоденствие соответствует православному духовному старчеству. В достижении же просто многих лет жизни нет ничего важного, если не достигнут возраст Христов. Богатство и слава (от шуйцы Господней) – это сокровища Царства Небесного и слава его. Об этом богатстве говорит Господь: «Собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут» (Мф. 6:20). Претерпевая здесь поношения, такая душа радуется и веселится, ибо многа ее мзда на небесах (Мф. 5:11–12).

Второе значение.

Своеобразное толкование дает еще бл. Феодорит: «Под именем десницы разумея благодеяния Его (Жениха-Господа), а под именем шуйцы Его наказание, когда слышим Невесту глаголющую шуйца его под главою моею, то сие значит, что она наказания Божескаго уже превыше есть и ему не подлежит, понеже она с Женихом спряглась, и Его со всяким благоговением почитает. Десница его обимет мя, то есть, благодеяниями своими меня украсит, и как бы объемля и желание мое исполняя, оными меня осыплет». Праведные, Церковь Христова не окажутся по левую сторону от Престола Всеправедного Судии, но наследуют правую участь во Царствии Божием.

Можно и несколько иначе разуметь, что Господь любящую Его душу приемлет в Свои объятия наград и наказаний, милости и строгости, правды и любви. Какая любящая Господа душа не ощущала на себе этих объятий Христовых, Его десницы и шуйцы?! Через то и другое Господь привлекает душу к Себе, к Своему божественному сердцу!

Так понимал эти слова св. Иоанн Кассиан Римлянин. Этому последнему значению и отдаем мы предпочтение, как наиболее образному, яркому и соответствующему значению текста. Ведь при объятии шуйца не отвергается, но любезно приемлется, как и десница. Ведь сказал же некто, Богом возлюбленный: «Неужели доброе мы будем принимать от Бога, а злого не будем принимать?.. Господь дал, Господь и взял; как угодно было Господу, так и сделалось; да будет Имя Господне благословенно!» (Иов, получивший в объятиях Божиих великие блага и великие скорби, 2:10; 1:21).

Далее следует священное заклинание, многократно проходящее через всю Песнь, как некий припев (2:7; 3:5; 8:4):

2:7 Заклях вас, дщери Иерусалимли, в силах и крепостях села: аще возставите и возбудите любовь, Дóндеже восхощет.

2:7 Заклинаю вас дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.

Текстологический разбор этого заклинания и различного его звучания в еврейском и греческом текстах, а также в иных переводах, представлен в ч. III, гл. 4.

Ориген, св. Григорий Нисский, бл. Феодорит, пользуясь греческим текстом, дают одинаковое толкование этого священного заклинания.

Невеста заклинает дочерей Иерусалимских. Невеста – дуща совершенная, уязвленная любовью к Богу, ведающая Его священные объятия. Дщери Иерусалимли – дщери церковные, ибо святая Церковь есть «вышний Иерусалим свободен: он – матерь всем нам» (Гал. 4:26). Но это души несовершенные, в которых еще спит любовь к Жениху-Христу. Традиции и обряды, скорби и печали, привычный образ жизни, нравственный долг держат этих людей в Церкви, но свеча сердца еще не воспламенена любовью ко Христу. Такие люди либо чтут святых, никогда и не думая сами подвигнуться к святости, либо даже и посмеиваются над желающими жить благочестиво, порою считая их «больными», «не вполне нормальными» или желающими отличиться и чем-то выделиться. И вот Невеста, любящая Христа душа, томится от такого окружения и заклинает их возставить и возбудить в себе любовь к Богу.

Бывает клятва и бывает заклинание (не путать еще с третьим – проклятием). Клятва – это когда человек удостоверяет истинность своих собственных слов или намерений. Заклятие – это когда кого-то иного клятвенно побуждают совершить что-либо. В данном случае Невеста заклинает дочерей Иерусалимских, побуждая их разбудить в себе любовь Божию, «заклятием руководит их к жизни добродетельной, к неусыпной и бодрственной любви» (св. Григорий Нисский, Ориген: «Пробудили ли вы и возставили ли любовь? Доколе будет спать в вас, о дщери Иерусалимския, о отроковицы, любовь, которая во мне не спит, ибо я уязвлена любовию? Но в вас, многочисленныя и юныя дщери Иерусалимския, спит любовь к Жениху. Итак я закляла вас, дщери Иерусалимския, пробудили ли вы, и не только пробудили ли, но и возставили ли существующую в вас любовь?».

Любовь надо не только возбудить, но и возставить, то есть очистить ее от всякой страстности, сделать ангелоподобной и возвести в высочайшее достоинство.

Возбудить любовь необходимо дондеже восхощет, то есть по объяснению св. Григория Нисского «пока не приведет в исполнение воли Своей Тот, кто «всем хощет спастися и в разум истины приити (1Тим. 2:4)».

Всякое заклятие всегда совершается силою чего-то или именем кого-то. Невеста заклинает дщерей Иерусалимских в силах и крепостех села.

Бл. Феодорит: «Селом же мир сей нарицает, тако бо и Господь наш, в Священном Евангелии изъясняя притчу, говорит: «А село (поле) мир» (Мф. 13:38). Силами же и крепостями села ангельския имянует власти, по Божию повелению мир обходящыя». Св. Григорий Нисский обосновывает это сравнение: «Когда говорится в единственном числе: сила, тогда таким речением разумение отсылается к Божеству; а когда то же имя произносится во множественном числе, то представляется словом естество ангельское. Так Христос – Божия Сила и Премудрость (1Кор. 1:24); здесь единственным числом Писание дает разуметь Божество. «Благословите Господа вся силы Его» (Пс. 102:21) – здесь множественное число: «силы» показывает значение разумного ангельского естества».

Заклятие именем ангельских сил и крепостей означает, что возбуждаемая в дочерях Иерусалимских любовь должна быть ангелоподобной, чистой, целомудренной, безстрастной, возвышенной к Горнему Престолу. Господь говорит, что в будущем веке и праведники будут, как ангелы Божии, не знающими плотского брака, то есть любовь их будет совершенна, чиста и целомудренна.

Св. Афанасий Великий в диалоге языческой церкви с Иерусалимом, укоряющим ее в прежней нечистоте, вкладывает в ее уста такие слова: «Закон и пророки, не смотрите на то, что я необрезана, но с любовию примите меня. И если я злоухаю дикостию, то ты научи меня, утверди твоим благоговением: яко уязвлена есмь любовию, и потому заклях вас дщери Иерусалимли в силах и крепостех села: аще возставите и возбудите любовь, Дóндеже восхощет. Заклинаю вас, праотцы, не против сил, ибо это непозволительно, но силами рая, дабы вы, смотря на него, приняли меня, как Адама. Ибо и там не было обрезания: а ныне возобновляется то, что было при Адаме». Итак, душа силами рая паки вводится в рай, в райский сад любви Божией, благоухающий и цветущий дарами Духа Святого.

Несколько иное значение имеет это заклинание в звучании еврейского текста: Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной (или: не тревожьте любовь), доколе ей угодно.

Под сернами и полевыми ланями опять можно разуметь ангельские силы, но теперь оттеняется не то, что они являются силами духовного мира, а их грация и красота, любезность и привлекательность. Также указуется на скорую помощь, которую они оказывают любящим Христа, на их скоропослушливость. Быстро спускаются с гор горные серны, быстро пересекают необозримые поля полевые лани – так скоро с небесных высот спускаются на помощь ангелы Божии и скоро пересекают поля сего мира, спеша на помощь дщерям Иерусалимским, чадам Церкви Христовой их ангелы-хранители.

А вот значение заклинания в еврейском звучании обратно греческому. Не разбудить любовь в дщерях Иерусалимских повелевается, а наоборот, дочерям Иерусалимским возбраняется будить и тревожить любовь в возлюбленной Женихом Невесте.

Это имеет, во-первых, буквальное значение. Не должно в юношеских душах будить любовь, доколе ей самой угодно будет пробудиться в них. Этим указывается, сколь неуместны раннее чтение любовных книг, просмотр любовных фильмов, не говоря уже о сексуальном просвещении (а точнее – развращении) юношества. Весну не ускоришь, не подстегнешь. Она придет сама, когда ей угодно. Так и весну любви. А всякое искусственное ее возбуждение плохо кончается. Все должно произойти естественно, как в девственной нетронутой природе.

Подобное явление имеет место и в духовной жизни. Весна должна набрать силу прежде, чем потекут ручьи; плод должен созреть прежде, чем сам упадет. «Всему свое время, и время всякой вещи под небом: время рождаться, и время умирать; время насаждать, и время вырывать посаженное... время обнимать, и время уклоняться от объятий; ...время любить, и время ненавидеть...» (Екк. 3:1–8). Любовь Христова не может быть возбуждена искусственно. Небесный Жених Христос имеет ключ Давидов (Откр. 3:7). Имя Давид означает «возлюбленный», то есть Господь имеет «ключ любви», «который отворяет – и никто не затворит, затворяет – и никто не отворит». Господь в свое время затворил сердце фараона, и оно ожесточилось, и никакие казни не могли отворить его. Также Господь в свое время открывает Своей любви сердца людей и народов, и тогда никакие силы ада и гонителей не могут удержать их. Все это в Промысле Его, но не в произволе, что выражается словами заклинания доколе ей угодно, то есть это результат внутреннего созревания души или народа под воздействием благодати Божией. В свое время проснулся в любви к Богу первенец Божий – Израиль в Египте, потом и другие народы: греки, римляне, один за другим народы Европы, пока черед не дошел, по словам прп. Нестора-Летописца, в одиннадцатом часу и до народа русского. Так и в жизни человека. Лучи восходящего Солнца – Любви Божией озаряют сиянием спящую душу, и она сподобляется утреннего пробуждения к Богу. А будить в ночи бывает несвоевременно и даже духовно опасно. Это знают пастыри, имеющие душепопечение о вверенных им чадах духовных.

2:8–9 Глас брата моего: се, той идет, скача на горы и прескача на холмы.

Подобен есть брат мой серне или младу еленю на горах Вефильских.

2:8–9 Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам.

Друг мой похож на серну или на молодого оленя.

Уязвленная божественной любовью Невеста слышит голос своего Жениха: Глас брата моего!

Бл. Феодорит: «Привыкнув к святейшей с Ним беседе, тотчас глас его узнает, так как и Господь в Евангелии говорит: «Овцы моя гласа моего слушают» (Ин. 10:27); по чуждем же не идут, яко не знают чуждаго гласа (ст. 5). И так узнала Невеста голос Жениха своего: узнала, говорю, как различествует жених от прелюбодея, и гласа убо прелюбодеев и волков и наемников убегает».

Св. Григорий Нисский в том, что она не видит его образа, а только лишь слышит глас Его (φωνὴ, что, собственно, означает не голос даже, а звук от Его шагов, ибо Он идет, скачет), усматривает указание на то, что она еще не познает само естество Непостижимого, а только лишь получает некое свидетельство от Него. «Глас брата моего, говорит она; не вид, не лице, не очертание, указывающее на естество искомого, но глас, доставляющий только догадку, а не твердое свидетельство о том, кто таков издающий глас».

И еще, по св. Григорию Нисскому: Глас брата моего – это пророческое возвещение о пришествии Мессии (они слышали, спускающиеся с горних высот, шаги божественной Серны и младого Оленя), се, Той идет – это пришествие Самого Мессии через боговоплощение.

Идет, скачет к Невесте Жених. И вот, «услышав Его, душа соглашается, что ничего своего не имела, но все от Господа, прекрасного своего и цветущего Жениха (Песн. 2:9)» (прп. Макарий Великий). Все доброе, и вообще все было от Него, а теперь она ждет Его Самого, спешит в Его объятия.

В прекрасной картине Небесного Жениха, скачущего подобно серне и молодому оленю к Невесте Своей по горам и прыгающего по холмам, святые отцы усматривали, кроме этой светлой красоты и чувств еще и сокровенные тайны домостроительства нашего спасения.

Ориген: «Прыгая по горам, перепрыгивая через холмы. Если ты будешь горою, то прыгнет на тебя слово Божие. Если ты окажешься не в состоянии быть горою, но будешь холмом, будешь ниже горы, то оно перепрыгивает через тебя». Таким образом, только возвышенные души сподобляются прикосновения Божия, а мимо холмов и долин оно проносится мимо. Как многие, живя на земле, мысленно – всегда в долине, а все духовное и божественное остается выше их и проносится мимо них. Разве лишь только «тень Младого Оленя» когда падет на них.

Младой Олень скачет на горах Вефильских. «Вефиль» означает «дом Божий». Господь касается тех соделывающих души свои домом Божиим. «Ибо горы Вефильские, как видно из толкования имени, указывают на жизнь высокую и небесную» (св. Григорий Нисский). А Ориген распространяет эту мысль и на целые общества. «Вефиль значит «дом Божий». Не все горы суть домы Божии, но те, которыя суть горы церкви. Ибо существуют и другия горы, высокия и возстающия против познания Божия (2Кор. 4:5), горы Египтян и Филистимлян... Будь горою церковною, горою дома Божия, – и придет к тебе жених, подобный серне или молодому оленю на горах Вефиля». Чуждые горы – еретические общества, Вефиль – Церковь Кафолическая, дом Божий. А холмы остаются внизу, становясь жилищем и домом для пресмыкающихся, грызунов и змей.

Иное значение видит бл. Феодорит, основываясь преимущественно на переводе Симмаха. «Се Той идет, скача на горы, и прескача на холмы. Подобен есть брат (сестричищ) мой серне, или младу еленю на горах Вефильских. Здесь описывает невеста погибель идолам, нанесенную от жениха своего: горами и холмами нарицает рощи и капища идольския, в древности обыкновенно на горах строенныя, по которым жених премудростию словес, и силою чудес скача и прескача совсем истребил их и разрушил. Каковой смысл слов сих явственнее выводит Симмах, переведши оныя следующим образом: восходя противу гор, и скача противу холмов».

А теперь обратимся к значению самого образа: Подобен есть брат мой серне или младу еленю.

Этим сравнением с серной и молодым оленем указана красота, грация и необыкновенная скорость, с которой небесный Жених поспешает к Своей возлюбленной Невесте, Христос к Церкви, Бог к жаждущей Его душе. А отдельные особенности серны и молодого оленя указывают на некоторые и таинственные особенности Христа-Жениха.

Ориген: «Дикая коза (δορκάς), то есть серна по физиологическому учению исследователей природы всех животных, получила название от врожденной ей силы зрения. Ибо она названа δορκάς, то есть серною оттого, что она животное οξυδερκεστερον, имеющее очень острое зрение. А олень есть враг и истребитель змей: дыханием своих ноздрей он извлекает их из нор и, торжествуя над вредом их яда, с наслаждением поедает их. Спаситель мой, быть может, по умственному зрению есть серна, а по делам олень. Какия же это дела? Он умервщляет змей, когда низлагает сопротивныя силы. Поэтому я скажу Ему: «Ты стерл еси главы змиев в воде (Пс. 73:17). Племянник мой подобен серне или молодому оленю на горах дома Божия».

Эти качества – божественное зрение горних тайн и власть сокрушать змиев и всякую силу вражию в полях и долинах этого мира Господь передал Своим апостолам и их преемникам, и они уподобились Ему. Поэтому справедливо будет образ серны и молодого оленя перенести от Христа-Жениха к его друзьям – апостолам и их преемникам. Об этом так пишет бл. Иероним: «...Олени – это апостолы и все святые учители, о которых написано: «имже образом желает елень на источники водныя, сице желает душа моя к Тебе, Боже» (Пс. 41:1), и в другом месте: «глас Господень, свершающий елени» (Пс. 28:9), и еще «елень любве и жребя твоих благодатей да беседует тебе» (Прит. 5:19), и у Иова: «исчислил ли еси месяцы оленей, и болезни их отслеши ли» (Иов. 39:2–3), и в Песни Песней говорится: подобен есть брат мой серне или младу еленю на горах благовонных (Песн. 2:9)». Подобно говорит и бл. Феодорит: «Глас Господа уготовляющего елени, и открыет дубравы». Еленями нарицает здесь святых апостолов, коих ноги красны, яко благовествующих благая, яко попирающии змиев, содевающих напасти человекам, и самую причиняющих смерть. Чрез сих апостолов открыты густыя безплодныя дубравы, или идольская прелесть: чрез них всякой ныне во храме Божии вещает славу Божию».

Бл. Феодорит обращает также внимание на неслучайность того, что сначала упомянута серна, а потом олень. Серна через зрение очей указывает на веру, а олень – уже на дела веры, которыми попирается сила вражья. А все начинается с веры: «ибо надобно, чтобы приходящий к Богу веровал, что Он есть, и ищущим Его воздает» (Евр. 1:6).

А почему не просто олень, но молодой олень? Бл. Феодорит отвечает: «Детищу же еленью уподобляет его потому, что он не только человек был, но еще и Сын человеческий: и не лев только, но еще скимен (щенок) львов. «Возлег» бо говорит, «уснул, яко лев, и яко скимен львов» (Чис. 24:9)». Господь родился от жены и умалился Сам, а теперь и «малых сих» Себе уподобляет, и даже начинающий только в вере, как младой олень, уже попирает силу вражию.

Во Втор. 14:5 «олень и серна» на пару упомянуты среди чистых животных. Этим означена совершенная чистота небесного Жениха, попирающего всякую нечистоту.

Только что издали был слышен глас шагов скачущей Серны, бегущего Молодого Оленя, и вот Он уже близь:

2:9 Се, сей стоит за стеною нашею, проглядаяй оконцами, приницаяй сквозе мрежи.

2:9 Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку.

Некая стена разделяет Бога и человека, но посредством слова через оконца и мрежи (решетки) общение все-таки возможно. Свет не может проникнуть через стену, но может через окна и решетки.

Св. Григорий Нисский толкует это церковно-исторически: «Так понимаем, что пророки суть оконца, вводящия свет, ткань же законных предписаний – мрежи, а сквозь то и другое проникает внутрь луч истиннаго света. Но после сего происходит совершенное озарение светом, когда «сидящим в тме и сени» является «Свет» (Мф. 4:16) истинный... Посему сперва лучи пророческих и законных понятий, возсиявающие душе сквозь разумеемыя нами оконца и мрежи, возбуждают пожелание увидеть солнце на открытом небе. И таким образом пожеланное исполняется потом на самом деле». Лучи божественного света, проникшие через пророческие окна и решетки закона, зовут выйти из-за стены и на открытом воздухе узреть само солнце правды Христа, окунуться в свет Нового Завета.

Ориген и бл. Феодорит толкуют этот текст в отношении человеческой души. В этом случае под окнами разумеваются человеческие органы чувств. Пять органов чувств суть пять окон, через которые внешний мир и Сам Господь входит в душу и сердце человеческое. А мрежи или «сети», – суть искушения, в которые впутывается душа, но и через них ей является Господь.

Бл. Феодорит: «И не взошед еще (Жених. – Г.Ф.) в ложницу ея, но стоя за стеною, проглядывает сквозь окошек, окошками же чувства называет: ибо через чувства, так как через окошки, в душу входят и назад выходят как добрые, так и противные им помыслы. Почему пророк Иеремия вещает: «взыди смерть сквозе окно ваша» (9:21). Ибо аще кто «воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем» (Мф. 5:28)». Так же точно объясняет Ориген. Средством прохождения через эти оконца в сердце человеческое лучей Божественного света бл. Феодорит называет Слово Божие: «Но знать потребно, каким образом Жених сквозе оконцев, то есть посредством чувств наших проглядывает. Когда в законе Господни поучающеся день и нощь, Божиим увеселяемся словом, и с внутренним вниманием и разумением о том, еже писано есть, разсуждаем: то чрез сие окна нашы отверзаем, и жениха внутрь себя приемлем».

А теперь о мрежах и сетях искушений.

Ориген: «Под мрежами разумей то, что ты ходишь посреди сетей, и избегай угрожающих тебе подпольных козней. Все полно сетей: диавол наполнил ловушками все... Итак жених показывается сквозь сети, пролагая путь тебе. Иисус сошел на землю, подверг себя сетям мира. Он, видя, что великое стадо человеческое опутано сетями, и что они не могут быть расторгнуты никем иным, кроме Его самого, пришел к сетям, принял тело человеческое, которое находилось в сетях сопротивных сил и разорвал оныя для тебя, чтобы ты сказал: вот он стоит за стеною нашею, смотря чрез окна, показываясь сквозь мрежи. Когда Он показался из сетей, Он обращается к тебе: отвечает племянник мой и говорит: встань, прииди, ближняя моя; я иду к тебе, я разорвал сети: поэтому прииди ко мне, ближняя моя».

В трактате «О молитве» Ориген пишет: «Таким образом, вся жизнь человеческая на сей земле, как выше упомянуто, есть время искушения. Потому мы должны молиться об освобождении от искушения не в том смысле, чтобы вовсе не быть искушаемыми, – потому что это невозможно, особенно для жителей земли, – но чтобы в искушении нам не падать. Побеждаемый же от искушения, по моему мнению, есть тот, кто впадает в оное и запутывается в его сетях. В эти-то сети ради уловленных в оные и вошел Спаситель; и зря чрез сеть, как говорится в Песни Песней (2:9), отвечает Он попавшимся в оную и впавшим в искушение и взывает к ним, как к своей невесте: встань возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди (2:10)» [43].

Есть множество примеров, когда Возлюбленный, Небесный Жених мелькает сквозь решетку, показываясь сквозь мрежи. Похищена Сарра у Авраама фараоном. Но проник Господь сквозь решетку и возвратил Аврааму жену его целу и непорочну. То же испытали и Исаак с Ревеккою. Проник Господь сквозь темничную решетку и к Иосифу в Египте, сделав раба и узника правителем страны. Лучи Божественного солнца сверкнули и проникли и к Даниилу в глубокий ров, где он был со львами, и к трем отрокам в огненную печь. Проник Господь и сквозь решетку темницы, в которую заключили иудеи святых апостолов, извлек ангельским посещением Петра, цепями скованного в темнице. И блаженного Павла с Силой через землетрясение посетил Жених церковный ночью в темнице.

Был случай, когда глубокой рождественской ночью в тюрьме (при коммунистическом режиме в России) в одной камере запели «Рождество». Пение было подхвачено в другой камере, в третьей... И воспрепятствовать этому было уже невозможно. «Луч вифлеемской звезды» – свет Христа-Богомладенца проник сквозь решетку, позвал Невесту – и встрепенулись души и сердца исповедников и узников российских.

Явился Жених церковный и зовет Невесту.

2:10–14 Отвещает брат мой и глаголет мне:

Восстани, прииди, ближняя моя, добрая моя, голубице моя. Яко се, зима прейде, дождь отиде, отиде себе: цвети явишася на земли, время обрезания приспе, глас горлицы слышан в земли нашей: смоквь изнесе цвет свой, виногради зреюще даша воню.

Восстани, прииди, ближняя моя, добрая моя, голубице моя, и прииди.

Ты, голубице моя, в покрове каменне, близ предстения: яви ми зрак твой, и услышан сотвори ми глас твой: яко глас твой сладок, и образ твой красен.

2:10–14 Возлюбленный мой начал говорить мне:

встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди! Вот, зима уже прошла; дождь миновал, перестал; цветы показались на земле; время пения настало, и голос горлицы слышен в стране нашей; смоковницы распуспустили распустили свои почки, и виноградные лозы, расцветая, издают благовоние.

Встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!

Голубица моя в ущелье скалы под кровом утеса! покажи мне лице твое, дай мне услышать голос твой, потому что голос твой сладок и лице твое приятно.

В этом призывании Невесты своим Женихом можно усмотреть несколько значений.

Св. Кирилл Иерусалимский истолковывает это призвание Невесте восстать после зимы, как Воскресение Христово. И весна, и камень, и цветы, и прочее обретают здесь свое буквальное значение.

«И откуда востал Спаситель? В Песни Песней говорит: восстани, прииди ближняя Моя, и в следующих стихах: в покрове каменне. Покровом каменным назван бывший тогда покров перед дверию спасительного гроба, изсеченный, как обыкновенно бывает здесь при гробах, из того же камня. Ныне не видно его²⁰, потому что преддверие сие отбито тогда для настоящего благолепия. А прежде нежели гроб устроен царскою щедростию, покров сей был напереди камня. Но где же сей камень, имеющий покров? Лежит ли он среди города, или около стен, или на конце города? И внутри ли древних стен, или в предстениях сооруженных впоследствии? На сие говорит в Песни: в покрове каменне, близ предстения.

В какое время года востает Спаситель? Во время ли лета, или в другое? В тех же Песнях, немного выше сказаннного, прямо говорит: зима прейде, дождь отъиде, отъиде себе. Цвети явишася на земли, время обрезания приспе. Земля не полна ли теперь цветов, и не обрезывают ли виноградные лозы? Видишь, упомянул теперь и о том, что зима уже прошла, потому что с наступлением сего месяца Ксанфика начинается уже весна. А время сие есть первый у евреев месяц, в котором праздник Пасхи, прежней прообразовательной, и нынешней истинной. Это есть время – сотворения мира. Ибо Бог сказал тогда: «да прорастит земля былие травное, сеющее семя по роду и по подобию» (Быт. 1:11). И сие: «по образу» человек удержал, а оное: «по подобию» помрачил в себе непослушанием. Посему в то же время, в какое погубил сие, совершено и исправление. Когда новосозданный человек, преслушав, изгнан был из рая, тогда же уверовавший человек, став послушным, введен в рай. Поэтому тогда же совершилось спасение, когда произошло и отпадение. Егда цвети явишася, и обрезание приспе».

Итак, по св. Кириллу, здесь пророчески описана святая Пасха. Там, на Кресте, через истекшую от ребра кровь и воду, уснувший второй Адам – Господь наш Иисус, обрел Себе Невесту – святую Церковь, Новую Еву, Матерь всех живущих в Духе Божием. В ту весну совершилось божественное обручение Христа и Церкви.

Св. Афанасий Великий под зимой разумеет времена проходящего Ветхого Завета, наступает весна Нового Завета, Суламифь-Иудея призывается к Жениху-Мессии, своему «Небесному Соломону». «Потом Слово, облеченное в плоть, призывает древний народ, так как ему первому вверены были слова Божии, таким образом: восстани, прииди, ближняя моя, голубице моя: яко се зима прейде, дождь отыде, отыде себе: цвети явишася на земли, время обрезания приспе, глас горлицы слышан в земли нашей: смоквь изнесе цвет свой, винограды зреюще даша воню. Уча таким образом, Он показывает, что первый народ (иудеи) принял и содержал сень законную только до времени, и увещевает, как знающаго глас горлицы». Судя по всему, св. Афанасий под гласом горлицы разумеет здесь глас пророческий. Древние иудеи знали пророчества о Мессии, знали, что времена Моисеева Завета должны пройти. Должны пройти зимние дожди страданий и мытарств израильского народа, должна наступить Весна Мессии. И вот Он пришел и зовет Свой народ. Сын Человеческий пришел «к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10:6).

Подобно св. Афанасию, и Ориген, св. Григорий Нисский и бл. Феодорит излагают этот текст как явление новой благодати, весны духовной, которую принес Христос после зимы ветхозаветных времен и времен совершенного греховного неведения и нечестия. Совпадая в основной мысли, их толкования расходятся только в некоторых частностях.

Восстани, прииди, ближняя моя, добрая моя, голубице моя. Яко се, зима прейде, дождь отыде... Христос творит новое творение. «Древнее прошло, теперь все новое» (2Кор. 5:17), «се творю все новое» (Откр. 21:5). Настает Новый Завет.

Ориген: «Почему Он говорит: встань? Почему прииди? Я выдержал за тебя ярость бурь; Я принял на себя волны, которыя угрожали тебе. Ради тебя душа Моя сделалась прискорбною даже до смерти. Я воскрес из мертвых, уничтожил жало смерти и разрешил узы ада, и потому говорю тебе: Встань, прииди, ближняя моя...

В последовательности: 1. восстани, 2. прииди, 3. ближняя моя, 4. добрая (прекрасная) моя, 5. голубице моя св. Григорий Нисский усматривает духовную последовательность (как он ее и везде видит в смене образов и характеристик Невесты). Синодальный перевод, кстати, теряет здесь эту последовательность образов.

1. Восстани! – Невеста услышала слово, услышала призыв и восстает от «зимнего сна», кончилось для нее время неведения и греховной ночи и хлада, она, воспрянув, восстает к новой жизни. «Встань, спящий, и воскресни из мертвых...» (Еф. 5:14).

2. Прииди – пробудившись от слова, очнувшись, восстав, она теперь идет навстречу Жениху, прилагаются усилия, совершаются дела, чтобы достигнуть Христа.

3. Ближняя моя. «Бывшие некогда далеко, стали близки» (Еф. 2:13) – сказанное здесь об иудеях и язычниках, обратившихся ко Христу, справедливо сказать и в отношении людей и Бога. Явилась благодать, приходит Бог, человек выходит навстречу Ему, они теперь близки и возлюбленны.

4. Добрая (прекрасная) моя. «Посему и зеркало естества человеческаго не прежде стало прекрасно, но уже после того, как приблизилось к прекрасному, отразило в себе образ Божественной красоты. Как имело оно в себе вид змия, пока лежало на земле, и на него взирало; так подобно сему, поскольку востало, лицем к лицу стоит с добром, а порок оставило позади себя, то, на что взирает, образ того и приемлет на себя. Взирает же на первообразную красоту...» (св. Григорий). «Встань спящий, и воскресни из мертвых», – уже приводили мы слова св. апостола Павла, но дальше он добавляет: «и осветит Тебя Христос». Вот отблеск этого света и делает Невесту прекрасною. Незримый свет Божества светился и светится в ликах святых, украшая их неземной красотою.

5. Голубице моя. «Взирает же на первообразную красоту, а красота – голубица. Приблизившись через это к свету, делается светом, во свете же отражается прекрасный образ голубицы, разумею ту голубицу, образ которой известил о присутствии Святаго Духа (св. Григорий Нисский). Церковь становится духоносна. «Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело... и все напоены одним Духом» (1Кор. 12:13).

Итак, вот небесная лестница, вот ступеньки ее: встать, услышав слово; двинуться ко Христу посредством дел; приблизиться к Нему любовью; отразить в себе красоту Возлюбленного; сделаться с Ним одним духом, приняв Духа Его.

Прежнее прошло, начинается новый круг времен. Полный круг времени – семь дней. Восьмой день – уже будущий век. И здесь даны семь признаков нового времени:

1. Се, зима прейде, 2. дождь отъиде, отъиде себе, 3. цвети явишася на земли, 4. время обрезания приспе, 5. глас горлицы слышан в земли нашей, 6. смоквь изнесе цвет свой, 7. винограды зреюще даша воню.

Прошла зима, явились все признаки весны – нового времени христианской, мессианской эры.

1. Се, зима прейде. Бл. Феодорит объясняет: «Время, предшествовавшее Его (Христа. – Г.Ф.) пришествию, зимою нарицает: весною то, которое после пришествия Его продолжается, летом же будущий ожидаемый век. Посему говорит: зима прейде.

2. и дождь, то есть строгости законные и тяжкия за преступления казни, отиде себе».

Известно, что в Палестине зима – это время дождей, бывает холодно, слякотно, дует пронзительный северный ветер, едва проходимы дороги.

Св. Григорий Нисский видит в зиме образ греховного состояния людей после грехопадения и до пришествия Христа. «Многоименным делает зло, придавая ему наименования по различиям действий... все сии и подобныя сим зимния невзгоды представляй себе в иносказательном значении. Что значит отцветающее и увядающее зимою? Что – падающее с вершин и разрешающееся в землю? Что – умолкающий голос певчих птиц? Что – ревущее водами море? Что – идущий при этом дождь? Что – дождевые капли? Как дождь отходит себе? Ибо всем этим загадочное изображение таковой зимы означает нечто одушевленное и произвольное...» Св. Григорий не объясняет подробно каждое из этих сравнений, но видит в них указание на увядшее от греховного холода человеческое естество. Иссохла зелень добродетелей, свирепствуют бури многих страстей.

Но проходят времена неведения и бесчестия.

3. Цвети явишася на земли.

Св. Григорий Нисский: «Но вот пришел Сотворивший весну душ наших... и все пришло в тишину и благоведрие, все снова начинает расцветать, и наше естество украшается свойственными ему цветами. Цветы же жизни нашей суть добродетели, которыя ныне цветут, плод же свой приносят во время свое. Потому говорит Слово: зима прейде, дождь отъиде, отъиде себе: цвети явишася на земли, время обрезания приспе. Видишь, говорит, луг цветущий добродетелями? Видишь целомудрие – этот белый и благовонный крин? Видишь стыдливость – эту розу? Видишь эту фиалку – Христово благоухание?»

Бл. Феодорит: «Цвети явишася на земли. Здесь достопримечательна тонкость выражений. Не сказал бо «плоды», но цветы: ибо совершенное благих воздаяние добродетельным людям последует в будущей жизни, кои пока зде пребывают, с блаженным вещают Павлом: «Ныне же вижду яко зерцалом в гадании, тогда же лицем к лицу» (1Кор. 13:12)».

Некогда безжизненная земля процвела цветами добродетелей святых Христовых, и вот:

4. Время обрезания приспе. Имеется в виду обрезание сухих ветвей после зимы. Оставляются только плодородные ветви.

Ориген: «Обрезание есть отпущение грехов. Ибо всякую ветвь, говорит Спаситель, пребывающую во Мне и приносящую плод, Отец Мой очищает, чтобы она принесла более плодов (Ин. 15). Приноси плоды, и прежнее, что в тебе безплодно, будет извергнуто вон. Ибо время обрезания наступило».

Также объясняет бл. Феодорит: «Время, говорит, обрезания приспе, или как Симмах и Аквила Акила перевели, очищения: ибо по пришествии Господа нашего таковое очищение получили все языки».

Господь взывает к Израилю: очистись от сухих ветвей фарисейского законничества и нечестивых дел своих и встречай Жениха-Мессию. Взывает и к язычникам, чтобы отсекли, обрезали от себя свое идолопоклонческое заблуждение и нечестие и встретили своего Спасителя, Весну Нового Завета.

А св. Григорий Нисский, столь прекрасно описавший «показавшиеся на земле цветы» добродетелей, взывает: «Почему же не соплетаешь из них (цветов добродетелей) венца? Теперь время, в которое собравшему надлежит украситься плетением таковых венцев, время обрезания приспе».

Итак, Невеста должна обрезать сухие ветви бесплодных дел, а также собрать и сплести венок цветов добродетелей и в нем встретить Жениха-Христа.

5. Глас горлицы слышан в земле нашей. Горлица – перелетная птица, живущая высоко на вершинах скал и утесов, прилетает в Палестину в начале весны, возвещая гласом своим конец зимы.

По еврейскому тексту говорится не о времени обрезания, а о времени пения, и относится оно в таком случае не к обрезанию сухих ветвей и цветов, а ко времени пения горлицы.

Ориген разумеет под гласом горлицы глас ветхозаветных пророков, а бл. Феодорит, наоборот, учение новой благодати. Но гораздо лучше принять толкование св. Григория Нисского, слышащего в гласе горлицы в земле нашей глас вопиющего в пустыне Иоанна Крестителя, возвестившего начало весны, приближение Царствия Божия и Нового Завета. «Время обрезания приспе. О сем свидетельствует тебе глас горлицы, то есть «глас вопиющаго в пустыне (Мк. 1:3); ибо горлица эта – Иоанн, этот Предтеча светлой весны, указующий людям прекрасные цветы добродетели и предлагающий их намеревающимся стать собирателями цветов; потому что указывал на Цвет от корени Иессеева, на Агнца Божия».

Голос горлицы слышен в земле нашей. Можно понимать под нею пустыню, в которой проповедовал Иоанн Креститель, или, как объясняет св. Григорий Нисский, «землею, может быть, именует осуждаемых за порочную жизнь, какими Евангелие представляет мытарей и блудниц. Ими услышано было Иоанново слово, когда прочие не принимали проповеди».

То, что названа именно горлица, указывает на горные высоты. «О горнем помышляйте, а не о земном» (Кол. 3:2). В пустынной земле раздалася весть гор. В греховной земной пустыне раздался глас Иоанна Крестителя с гор духовных высот и Царствия Небесного.

Если разуметь под Невестой человеческую душу, то глас горлицы – это голос совести, говорящий в земле души нашей, и облечающих обличающий ее в земных, неблаговидных, греховных помыслах и делах. А для Израиля Иоанн Креститель действительно и был гласом совести. Он взывал к совести царя Ирода, взывал к совести всех приходящих к нему, чтобы покаялись.

6. Смоквь изнесе цвет свой. Цветение смоковницы – один из ранних признаков наступающего лета. «От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето» (Мф. 24:32). Этот образ употреблен для иллюстрации мысли о том, что когда будут сбываться возвещенные пророками знамения последнего времени, то близко Христово пришествие.

Бл. Феодорит: «Смоквь изнесе цвет свой, то есть зрелый веры плод, посредством коего и другий плод дел укореняется и утверждается, и не отпадает, но в совершение приходит и наисладостнейшим делается».

7. Винограды зреюще даша воню. Зреющий и источающий благоухание виноград означает вино духовного веселия и премудрости Божией, явившееся с весною Нового Завета после зимы Ветхого.

Св. Григорий Нисский: «Так разумей и зреющий виноград, из котораго вино, веселящее сердце, наполнит некогда чашу премудрости и «с высоким проповеданием» (Прит. 9:3)²¹ предложено будет сопиршественникам, с правом почерпнуть в нем доброе и трезвенное упоение, разумею то упоение, в котором человек от вещественнаго восторгается к божественному. Теперь виноград украшается цветом, и издается им некое благоухающее, приятное и сладостное испарение, срастворенное с объемлющим духом: без сомнения же, наученный Павлом, знаешь этого духа, который соделывает «благоухание сие в спасаемых» (2Кор. 2:15).

Пришла полнота времен (Гал. 4:4), явился Мессия и зовет Свою Невесту – Церковь: Восстани, прииди, ближняя моя, добрая моя, голубице моя, и прииди.

Так приближается после зимы греха и неверия Бог к человеческой душе, тревожит ее, будит. Пьянящее действие весны подобно призывающему действию Духа Божия, когда наступает духовная весна человеческой души. «Сии признаки прекрасной весны душ наперед указует Слово Невесте, и принуждает поспешнее насладиться предлагаемым, возбуждая ее своими речами и говоря: Востани, прииди ближняя Моя, добрая Моя, голубице Моя» (св. Григорий Нисский).

Далее Жених обращается к Невесте: Ты, голубице моя, в покрове каменне, близ предстения: яви ми зрак твой, и услышан сотвори ми глас твой: яко глас твой сладок, и образ твой красен.

Жених желает видеть и услышать Свою Невесту. Где и как? В горах! Вдали от мира и его суеты. «Он хощет, чтоб невеста его была отчуждена сея жизни, почему и Павел апостол в послании ко Евреям говорит: Темже убо да исходим к Нему вне стана, поношение Его носяще» (Евр. 13:13). Он хощет, чтоб она разсуждала не о том, что видит, но чего не видит. «Видимая бо временна: невидимая же вечна» (2Кор. 4:18)» (бл. Феодорит). Горние места, возвышающияся к вечному Небу – только там бывают встречи Бога и стремящейся к Нему души.

Согласно тексту LXX, вникая в детали описания места встречи, куда зовет Жених Свою Невесту, можно различить камень, в покрове которого и должна произойти встреча, и стену утеса, ибо речь идет о предстении. Так вот, именно сей камень, а не стена, становится местом встречи. Святые отцы усматривают в камне учение Евангелия, а в стене – бывший прежде него Закон. Невеста должна отойти от стены Закона и войти в покров Евангелия, где и явит свой образ и свой голос Жениху. И только там, под сению Евангелия, ее образ и голос будут действительно любезны Ему (глас твой сладок, и образ твой красен).

Так бл. Феодорит разумеет под камнем евангельское исповедание Петра: «Камнем же нарицает истинную веру и твердое исповедание: ибо когда Господь спросил учеников своих: «Вы же кого мя глаголете быти Сына Человеческаго?» – Петр ответствовал: «Ты еси Христос, Сын Бога живаго», – то Господь рек ему: Аминь, аминь, глаголю тебе, ты еси Петр, и на сем камени созижду церковь Мою, и врата адова не одолеют ея» (Мф. 16:13–16).

Св. Григорий Нисский: «Ибо из многих мест Писания можно дознать, что камень есть Евангелие. Посему смысл сказанного таков: если ты, душа, упражнялась в законе, если сквозь пророческия оконца увидела разумением лучи света, то не оставайся дольше под тению стены закона; потому что стена производит «сень грядущих благ», а «не самый образ вещей»: напротив того, перейди по близости от стены на камень; потому что камень в связи с предстением; так как евангельской вере предстением служит закон, и во взаимной между собой связи учения одно другому и по силе своей близкия. К заповеди: не прелюбодействуй, что ближе другой заповеди: не пожелай, и к этой: будь чист от убийства, также другой: не скверни сердца своего гневом? Итак, поскольку покров каменный в связи с предстением, то не далек от тебя переход со стены на камень. Обрезание на стене, обрезание и на камене; овца и здесь и там; там кровь, и здесь кровь; там пасха, и здесь пасха; и все почти то же, одним и тем же между собою связано, кроме одного, что камень духовен, а стена перстна».

Что значит, что Жених-Христос желает видеть зрак (образ, лице) Невесты-Церкви и слышать ее глас? И почему глас Церкви сладок Ему, а образ ее красен? Потому, что Церковь отражает в себе образ и красоту Жениха своего Христа и Его глас звучит в ней уже ее гласом. Бл. Феодорит так пишет об этом: «Тогда сладок будет мне глас твой, и образ твой красен: ибо собственную Мою в тебе, яко в зерцале вижду красоту, и голос твой Моими словами отзывающимся слышу».

И еще: светлые лики праведников и святых, голос чистой молитвы любезны Христу-Жениху. Под сению Евангелия, Благой Вести об окончании зимы и начале живоносной весны, Господь жаждет видеть очищенные лики, вместо обезображенных грехом лиц и рож, фальшивых личин; Он жаждет слышать голос чистой молитвы от глубин сердечных, вместо рева и крика, лжи и скверны, исторгаемых устами нечестивых.

В трактате «Увещание к мученичеству» Ориген своеобразно прилагает текст (2:10–13) к страданиям святых мучеников. Здесь у Оригена зима и весна – времена гонений и искушений, сменяемые временами благоденствия и радости для христиан. Так он пишет: «Не должно нас удивлять то обстоятельство, что столь великое счастие мучеников, связанное с миром, тишиною и спокойствием, начинается погодою, по-видимому мрачною и, так сказать, зимнею. Каждый из избранных первоначально должен испытать зимнее время «на тесном и узком пути» (Мф. 7:14) и через это показать, научился ли он править кормилом, дабы затем воспоследовало то, о чем после перенесенной зимы в книге Песнь Песней говорится. А здесь говорится: Возлюбленный мой начал говорить мне: Встань, подруга моя, прекрасная моя, голубица моя! Вот, зима уже прошла, дождю конец, он перестал (2:10–11). И вы должны то помнить, что слово зима пришла не иначе может быть понимаемо, как таким образом, что в теперешнюю зиму времени преследования христиан должны вы заявить силу свою и мужество. А когда зима пройдет, дождь кончится и перестанет, тогда цветы покажутся (2:12), потому что «насажденные в дому Господнем расцветут в преддвериях Бога нашего» (Пс. 91:14)».

На этом месте обрывается дошедшее до нас толкование Оригена, впервые раскрывшего христианское значение святой Песни Песней. И мы прощаемся с ним, отправляясь дальше под руководством святых отцов, которые все, так или иначе, исходили из его понимания этой святой книги.

О греховной зиме, сменяемой духовной весной в человеческой душе, пишет прп. Макарий Великий:

«Как очи чувственнаго зрения замечают чувственное солнце, так очи души не могут не видеть умный свет солнца правды (Мал. 4:2). И как ласточки, улетающие в зимнюю пору, когда они не в силах перенести суровость ветров и жестокость холодов, возвратившись весной, когда они находят воздух более мягким и спокойным, а всю землю разогретой, влетают, входя как бы к себе домой, в дома людей и, безопасно садясь на землю и изготовив себе келии, устраивают гнезда и беспрестанно щебечут природными голосами – так и Господь, поселившись в домах наших душ, упокаивается в келье нашего сердца и в ней обитает, дождавшись окончания бурь, злой зимы и мрака; тогда в ней сияют лучи, полные Его сладчайшего света, а весь дом посещает глубокий мир. В весеннюю пору, когда постепенно прибывает и наконец повсюду разливается солнечное тепло, пробудившаяся земля одевается всеми своими травами и растениями; виноградники, все деревья дубрав и все пашни облачаются в зелень, осеняясь юной листвой и украшаясь ярким цветением. И бессловесные живые существа тоже приносят плод, рождая дитя чрева своего, так что со временем появляются юные тела агнцев и иных существ, беззлобные и невинные сердца новорожденных младенцев; и все, что еще совсем недавно было сумрачным, тоскливым, недвижным и бесплодным, теперь вдруг преображается, живет, плодоносит и возрастает. Земля, затвердевшая было от стужи, оттаяв, украшается яркими луговыми цветами; пустынные горы, покрывшись зеленью, расстаются со своей суровостью; все источники, изобилуя притоком вод, изливают сладкие и прозрачные ручьи, и скачет и веселится всякий род живности крылатой и четвероногой, преобразившись в эту сладостную и благодатную пору, и радуется от обилия пищи.

Но все это – образы духовных и умопостигаемых вещей. От устрашающего мрака и злых ветров наш ум стеснен, скован и бесплоден, все помыслы его придавлены к земле и объяты гнетущей тоской; тогда возникают многие чуждые природе помышления, а всякое злое помышление – от сатаны. В пору же посещения Духа Святого (Иер. 28:18) случается великое изменение и преображение. Ум начинает цвести и производить духовные плоды из земли сердца, волчцы же и тернии, то есть лукавые бесы, сокрушаются силой Святого Духа. Само сердце начинает пробуждаться и воспринимать небесное семя, будучи возделываемо истинным Землевладельцем. Великий покой в нем, великий мир; и блаженны посещаемые и возделываемые Святым Духом. Как голуби, прилетев к нашим окнам, садятся в свои гнезда, так праведные летят к славе тела Христова, к Его утешению (ибо где будет добыча, там соберутся орлы – Мф. 24:28)».

Подобным образом и прп. Никита Стифат прилагает этот текст Песни Песней к состоянию души, когда греховная зима сменяется духовной весной. При этом конкретно под зимою разумеется состояние утраты девства, а под покровом каменным – покров и Божественный мрак таинственного богословия. Там должна произойти таинственная встреча девственной богословствующей души с Богом.

«Не говори в сердце своем: невозможно мне прочее стяжать чистоту девства, после того, как я столько раз растлевал себя и подпадал неистовству тела. Ибо где приложены будут болезни и труды покаяния с злостраданием и теплотою душевною, и источатся реки слез умиления: там все твердыни греха разрушаются, всякий огонь страстей угасает, и совершается новое свыше рождение наитием Духа Утешителя; – и душа опять соделывается палатою чистоты и девства, в которую преестественный Бог, низшедши во свете и радовании неизреченном, и как на престоле славы возседши на высоте ума ея, дает мир сущим в ней силам, так говоря: «мир вам от борющих вас страстей, мир Мой даю вам для достижения преестественнаго совершенства». Исцелив таким образом тройственностью дарования мира троечастность души и к троичному возведши ее совершенству и с Самим Собою соединивши, всю уже делает ее Бог девственною, всю доброю, всю прекрасною, намастив ее благоуханием мира чистоты, и говорит ей: востани, прииди ближняя Моя, добрая Моя, голубице Моя, в деятельном любомудрии. Яко се зима страстей прейде, дождь сластолюбивых помыслов отъиде, отъиде себе, цвети добродетелей с благоуханием помышлений явишася на земли сердца твоего. Востани, прииди ко Мне в разумном ведении естества, прииди ты, голубице Моя сама о себе, в покров и мрак таинственного Богословия и веры, сего твердаго во Мне Боге камня» (2:10–14).

Далее, несколько выпадая из общего последования речи, приводится многозначительное и таинственное повеление:

2:15 Имите нам лисы малыя, губящия винограды: и виногради наши созревают.

2:15 Ловите нам лисиц, лисинят, которые портят виноградники, а виноградники наши в цвете.

Но при внимательнейшем рассмотрении это воззвание не так уж и выпадает из общего строя речи. Наступила прекрасная цветущая весна, готовится встреча таинственного Жениха с Невестою. Но эта безмятежная радость встречи может омрачиться. Не дремлет враг. В чашу радости готовы оброниться капли яда. Цветущие виноградники могут быть испорчены. Во времена предельной радости и упоения любовью нельзя, однако, терять внутреннее трезвение и бдительность! Ловите нам лисиц, лисинят, которые портят виноградники. Иначе виноградники наши, которые сейчас в цвете, могут ко времени созревания и жатвы остаться без плода.

В экклезиологическом понимании святые отцы видят здесь указание на ереси и еретиков, которые, как малые лисы, портят и даже совершенно губят виноградник святой Церкви Христовой. Об этом так пишет бл. Феодорит: «Через лисиц разумеет еретиков, развращающих христианские души, и хитростию и коварством старающихся обольстить тех, кои не столь еще утверждены в вере. Они посредством сладкоглаголивой речи и сетьми доказательств простейших уловляя, винограды погубляют. Посему-то он повелевает тем, кои звание и долг учительства получили (епископам и пресвитерам. – Г.Ф.), сих развратителей преследовать, доводами истины убеждая, дабы чрез то созревающие винограды целыми и их ересью неповрежденными сохранить». Аббат Бернар Клервосский в своем толковании, рассуждая об этих лисицах, перечисляет конкретных еретиков своего времени.

Ловите нам лисиц (еретиков) – насколько все же это не соответствует «теории ветвей», столь излюбленной в экуменическом движении XX века, когда практически все еретики рассматриваются всего лишь как различные разновидности христианства. Нет! Лисицы должны быть пойманы, ереси должны быть обличены стражами-пастырями церковных виноградников, дабы эти виноградники не были погублены. А говорить о разделении виноградника на части, где в одном месте Невеста-Суламифь являла бы свой лик Жениху, а в другом Он же любовался бы на лисиц, приветствуя их с той же возвышенной любовью, что и Суламифь, было бы глупо, нелепо и нечестиво! Ереси должны быть изгнаны из виноградника святой Церкви.

В психологическом преломлении святые отцы указывают на внутренние пороки, разоряющие человеческую душу и делающие ее неспособной к восприятию Бога.

Согласно еврейскому тексту речь идет о лисицах и лисинятах. В таком случае под лисицами можно разуметь грехи, а под лисинятами прегрешения. Те и другие пагубны, но различны по величине и масштабам разрушения, которое наносят. Лисицы (грехи) губят сразу, а лисинята (прегрешения) сначала незаметны в своих действиях, но потом проявляются тоже пагубно.

Св. Григорий Нисский под образом лис видит дьявола и демонов, а то, что они малы, означает их ничтожество перед истинно могущественным Богом. «Сей-тο столько могущественный вождь столь многих демонских полчищь, какое имя получает от истиннаго и единственнаго Могущества? И его малою лисою, а с ним и всех окружающих его, все подвластное ему воинство с равным уничижением именует лисами же... Не сказало Слово: изловите «вепря от дубравы», озобавшего виноград Божий, или «уединеннаго дивия – полевого зверя» (Пс. 79:14), или рыкающего льва, или кита великаго, или подводнаго змия. Ибо такими приказаниями Слово показало бы ловцам некоторую силу противоборствующих. Напротив того, как говорит оно, все земныя владычества, с которыми борьба у человеков, начала, и власти, и миродержители тьмы, и духи злобы суть малые лисы, коварныя, бедныя в сравнении с нашею силою. Если их одолеете, то восприимете благодать свою». Так что неверно поступают те, кто боится бесов и их служителей. С нами Бог, и расточатся все враги Его!

Св. Григорий рассуждает также о том, кому же поручено ловить сих малых лис, демонов нечистых. В невидимом мире, в той невидимой брани – это ангелы. В этом видимом мире, где брань сия становится видимой и ловцы – это ангелы Церквей, стражи виноградников (см. Откр. 2:20), то есть епископы, «ловцы человеков» (Мф. 7:4).

Параллельно этому тексту св. Григорий Нисский, а также бл. Феофилакт Болгарский, толкуют слова Спасителя: «Лисицы имеют норы и птицы небесные – гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову» (Мф. 8:20) таким образом, что «лисицы» греховных страстей имеют «норы» в сердце человека и «птицы» греховных помыслов вьют себе «гнезда» в уме его, тогда как Господь, Жених души, «не имеет, где приклонить главы» Своей, нет Ему места в такой душе. И вот Он повелевает изгнать сих малых лис, чтобы Самому обрести место в винограднике души. «Ибо не успели бы в ловитве человеков мрежею слова уловляющие души спасаемых, если бы сих зверей, этих малых лисиц, не изгнали прежде из нор, то есть из сердец, в которых они гнездились, и тем не очистили места Сыну Божию, где приклонить Ему главу, когда лисий род не будет больше гнездиться в сердцах» (св. Григорий Нисский).

Сам Господь Иисус явил однажды пример, как должно отгонять сих коварных лис. Некоторые из фарисеев предупредили Иисуса, чтобы Он удалился из Иудеи и не шел в Иерусалим, ибо царь Ирод хочет Его убить. На это Иисус сказал им: «Пойдите, скажите этой лисице: се, изгоняю бесов и совершаю исцеления сегодня и завтра, и в третий день кончу; а впрочем... не бывает, чтобы пророк погиб вне Иерусалима» (Лк. 13:31–33). Этим Господь указал на то, что все происходит не по воле Ирода, а по Промыслу Божию, которые, впрочем, на сей раз совпали – Иисус будет убит в Иерусалиме. Но Господь не обратился в бегство от Ирода, не исполнил Он и его воли, когда тот хотел видеть от Него чудо (Лк. 23:8–9), не отвечал и на его вопросы. Таким образом Он отогнал от Себя и Своего Виноградника (Церкви) эту лису. А когда сия, отверженная Господом, «лисица» дерзнула принять Божеские почести, то «вдруг Ангел Господень поразил его за то, что он не воздал славы Богу; и он, быв изъеден червями, умер» (Деян. 12:23).

Прп. Исихий, пресвитер Иерусалимский († 432 г.), ученик св. Григория Богослова, в «Слове о трезвении и молитве» тонко рассматривает различные состояния человеческой души. Он указывает, что началом греховного движения души, портящего ее, является принятие вражьего прилога. Помыслы прилога прп. Исихий и называет сими малыми лисами, которые сразу должны быть уловлены и отвергнуты, дабы они не выросли в больших лисиц, то есть чтобы человек от прилога не перешел к сочетанию с ним, сосложению и самому греховному действию.²²

«Такова хитрость лукаваго, и такими-то стрелами оядотворяет он всякую добычу. Посему, не безопасно, прежде приобретения умом большой опытности в брани, попускать помыслам входить в сердце наше, – особенно в начале, когда душа наша еще сочувствует демонским прилогам, соуслаждается ими и охотно устремляется в след их; но должно, как только они будут сознаны, тотчас, в самый момент нахождения их и приражения, отсекать их. Когда же ум, долгое время пребывая в таком дивном делании, обучится сему подвигу, все в нем разузнает и навык приобретет в ведении такой брани, так что верно будет распознавать помыслы, и, как говорит пророк, будет в состоянии легко ловить лисы малыя: тогда можно искусно попускать им входить внутрь, сражаться с ними с помощию Христовою, обличать и извергать вон» [25, т. 2, стр. 168].

Слыша весенний зов Жениха, отвечает Ему Невеста:

2:16–17 Брат (сестричищ) мой мне, и аз ему. Пасый в кринах, Дóндеже дхнет день, и двигнутся сени. Обратися, уподобися ты брате мой серне, или младу еленю на горах юдолий.

2:16–17 Возлюбленный мой принадлежит мне, а я ему: он пасет между лилиями. Доколе день дышит (прохладою), и убегают тени, возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор.

Брат (возлюбленный) мой мне, и аз ему – это формула любви, взаимоотдача друг другу. Это – тайна брака: «Жена не властна над своим телом, но муж; равно и муж не властен над своим телом, но жена» (1Кор. 7:4). Сия же тайна о Христе и Церкви. Христос – Глава Церкви, а она – Его тело, которым Он владеет, как хочет, в божественной любви Своей. Церковь состоит из тех, которые следуют за Ним, куда бы Он ни пошел (Откр. 14:4), ибо принадлежат Ему. Его овцы знают голос Его и следуют за Ним, за Добрым Пастырем своим (Ин. 10:4–5). Однако, о чудо! – не только они принадлежат Ему, но и Он, и Тело Его принадлежит им! Свободное и Ему одному принадлежавшее Тело было пригвождено на Крест – теперь оно не Его, оно отдано и принадлежит Церкви! Оно навеки соединено со Крестом, оно навсегда распято, всегда ломимо и преломляемо, но в любви никогда не истощаемо (вот они, слова священника при раздроблении евхаристического Агнца: «Раздробляется и разделяется Агнец Божий, раздробляемый и неразделяемый, всегда ядомый и никогдаже иждеваемый, но причащающиеся освящаяй...»). Теперь каждый священник хранит это Тело как залог спасения – своего и пасомых им. Воистину: «Се, скиния Бога с человеками, и Он будет обитать с ними; они будут Его народом, и Сам Бог с ними будет Богом их» (Откр. 19:3). Это то состояние, когда говорят: «И уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20), когда «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6:56). Душа говорит о Возлюбленном: «Как Он меня всем прочим предпочел, так и я Его всему предпочитаю, и с другим кем-либо соединения убегаю: тех, кои лисиц и коварных имя на себе носят, гнушаюся» (бл. Феодорит).

Где же Он, Брат и Возлюбленный ее? – Он пасет между лилиями. Лилии между тернами (2:2) уподоблял Жених Свою Невесту – Церковь. Он, Христос, пасет и пребывает между лилиями, то есть между верующими, очищенными и убеленными Кровию Агнца душами, благоухающими, как лилия, благоуханием Духа Святого и Его даров (2Кор. 2:15). Не в совете нечестивых, а в общении верных, собранных во имя Его, там и Сам Он пребывает и пасет (Пс. 1:1; Мф. 18:20). Там, в Кафолической святой Церкви, среди праведников ищи Его, оттуда зови Его к себе!

Иначе объясняет св. Григорий Нисский. Он под лилиями (кринами) понимает не пасомых Жениха, а то, что Жених пасет овец Своих в кринех (между лилиями), питая их ими. Так же понимает эти слова и бл. Феодорит.

Св. Григорий Нисский: «Ибо Он есть пастырь добрый, который не сено дает в пищу пасомым, но чистыми кринами питает овец. Не сеном уже питая сено; потому что сено есть пища, свойственная естеству безсловесному, а человек, как существо словесное, питается истинным словом; а если насытится сеном, то сам сделается сеном. Сказано: «всяка плоть сено» (Ис. 40:6), пока она плоть. Но если кто соделается духом, родившись от духа, то уже не травяною будет кормиться пищею, но пищею его будет дух, о чем и дают разуметь чистота и благоухание крина. Посему и сам питающийся будет чистым и благоуханным крином, изменяясь по свойству пищи».

Слова о дне и сенях наши толковники св. Григорий и бл. Феодорит относят к пастьбе Жениха между кринами, то есть Он пасет между лилиями дондеже дхнет день, и двигнутся сени. Переводы же Юнгерова, Макария, Синодальный относят их к последующему воззванию, то есть, что пока день обратися, Жених, подобно серне и оленю, возвратится к Невесте. Такое разночтение вполне объяснимо в связи с отсутствием пунктуации в еврейском и греческом изначальных текстах.

Св. Григорий Нисский, объясняя, что Жених пасет между кринами, дондеже дхнет день, и двигнутся сени, пишет: «Напротив того, питающиеся кринами, то есть утучняющие души чистою и благоуханною пищею, удалив от себя всякое обманчивое и призрачное представление вожделеваемого в этой жизни (обозначается тем, что двигнутся сени. – Г.Ф.), увидят истинную основу сущности вещей, став сынами света и сынами дня». В полдень исчезают тени и все залито светом. Пасомые Христовы освободились от призрачных теней понятий этого мира и ходят во свете, как и Он, Пастырь их, Свет есть.

То, что Пастырь – Христос пасет между кринами, дондеже дхнет день, и двигнутся сени, несколько иначе объясняет бл. Феодорит: «Дондеже дхнет день, и двигнутся сени. Доколе, то есть, настанет яснейший оный и всякаго мрака и сени чуждый будущаго века день, и все настоящыя вещи, кои будущих вещей суть только тени, исчезнут. Когда добрый сей Пастырь стадо свое в кровы вечных обителей поселит».

Невеста знает, что Жених ее пасет между лилиями, на райских полях Кафолической Церкви. Она слышала Его зов, и теперь сама зовет Его; Обратися, уподобися Ты, брате мой, серне, или младу еленю на горах юдолий. Возвратись, будь подобен серне или молодому оленю на расселинах гор.

Поражаемая коварными лисицами и лисинятами, она зовет Его: обратися, спеши ко мне, не оставляй меня на пагубление. Только прошла ветхозаветная зима неведения и нечестия, только расцвели виноградники церквей, явился цвет, и вот уж следующая беда от лисиц (ереси в церкви и греховные помыслы и страсти в уме и сердце), посему уподобися ты, Брате мой, серне, видящей тайные помышления человеческие и помыслы сердечные, уничтожь порождение злобы, как младый елень, истребляя породу змей. Так понимает зов Невесты св. Григорий Нисский. А что же тогда горы юдолий? Св. Григорий объясняет: «Посему-то Слово со всею скоростию поспешает на юдоли гор, потому что все высящееся против истины есть бездна, а не гора; юдоль, а не возвышенность. Почему, если ступишь на них, говорит Невеста, то всякая таковая «дебрь наполнится», и всякая таковая «гора смирится» (Ис. 40:4)». Всякое богоборчество, кажущееся в этом мире такой важной горою, есть на самом деле юдоль и ничтожество.

Бл. Феодорит объясняет несколько иначе о горах юдолий: «Горами же юдолий нарицает тех, кои в низком и подчиненном состоянии будучи, имеют высокую душу: и просит жениха, дабы и сии присутствием его насладились: что жених, убежден будучи просьбами невесты своея, и исполняет».

Следуя же более буквальному и непосредственному значению текста, видим, что Невеста зовет Жениха к себе, уподобляя его по красоте, грации и скорости горной серне и молодому оленю, спускающимся в расселинах гор. Так Церковь и душа зовут Небесного своего Жениха – Христа из горнего мира в сей дольний, в котором сами еще пребывают, при этом любуясь и восхищаясь им, любя и желая Его.

3:1–4 На ложи моем в нощех, исках, егоже возлюби душа моя, исках Его, и не обретох Его: воззвах Его, и не послуша мене: востану убо, и обыду во граде, и на торжищах, и на стогнах, и поищу, егоже возлюби душа моя: поисках Его, и не обретох Его: звах Его, и не послуша мене. Обретоша мя стрегущии, обходящий во граде: видесте ли, егоже возлюби душа моя? Яко мало егда преидох от них, Дóндеже обретох, егоже возлюби душа моя: удержах Его, и не оставих Его, Дóндеже введох Его в дом матере моея и в чертог заченшия мя.

3:1–4 На ложе моем ночью искала я того, которого любит душа моя, искала его и не нашла его. Встану же я, пойду по городу, по улицам и площадям, и буду искать того, которого любит душа моя; искала я его и не нашла его. Встретили меня стражи, обходящии город: не видали ли вы того, которого любит душа моя? Но едва я отошла от них, как нашла того, которого любит душа моя, ухватилась за него, и не отпустила его, доколе не привела его в дом матери моей и во внутренние комнаты родительницы моей.

Ночное искание Жениха Суламифью, бесплодные поиски, встреча со стражами, внезапное обретение Жениха, введение его в материнский чертог – вдохновляли различных святых отцов на глубокие, таинственные размышления, отмыкали самое внутреннее их сердечных и духовных переживаний. Основная суть их размышлений об этом – это ночное, во тьме и мраке, искание Господа, бесплодность при этом всех человеческих усилий самих по себе, ангельская помощь и нечаянная радость внезапного обретения Господа, введение и хранение Его во внутреннем святилище сердца своего.

Песнь Песней дважды описывает ночное искание Невестой Жениха своего: 3:1–4 и 5:2–8. Если сопоставить эти два ночных искания, то в первом преимущественно изображено изначальное искание душой Господа, совершаемое во мраке неведения. Во втором искании изображена душа, имевшая Господа, и потерявшая Его, и в ночи сей утраты ищущая Его.

Св. Кирилл Иерусалимский, как и в прочих местах, дает буквальное истолкование слов Песни Песней к соответствующим евангельским событиям, относящимся к смерти и воскресению Иисуса Христа. Он видит в этом тексте описание ночного искания женами-мироносицами уже воскресшего Христа. Так, он пишет: «Но прежде нежели «дверем затворенным» вошел Сей Жених и Врач душ, искали Его оныя доблестныя и мужественныя жены. Пришли блаженныя ко гробу, и искали Воскресшаго, слезы еще капали из глаз их, когда должно было паче веселиться и ликовать о Воскресшем. Приходила, по Евангелию, Мария, искала и не нашла; потом услышала от ангелов²³, а в последствии увидела Христа. Ужели и сие написано? (имеется в виду в Ветхом Завете. – Г.Ф.). В Песни Песней говорит: на ложи моем исках, егоже возлюби душа моя. В какое же время? на ложи моем в нощи исках, егоже возлюби душа моя. А Мария, сказано, «прииде еще сущей тме» (Ин. 20:1). На ложи моем исках в нощи, исках Его и не обретох Его. И Мария говорит в Евангелии: «взяша Господа моего, и не вем, где положиша Его». Тогда предстоящие ангелы врачуют от неведения, сказав: «Что ищете живаго с мертвыми? (Лк. 24:5) Не только воскрес, но воскрес, с Собою воскресив и мертвых. Но не знала Мария, и от лица ея сказала Песнь Песней ангелам: Видесте ли, егоже возлюби душа моя? Яко мало, егда прейдох от них, то есть от двух ангелов, дондеже обретох, егоже возлюби душа моя: удержах Его, и не оставих Его.

По явлении ангелов, пришел вестником о Себе Сам Иисус, и Евангелие говорит: «И се Иисус срете я, глаголя: радуйтеся: оне же приступльше, ястеся за нозе Его» (Мф. 28:9). Оне емлются за Него, чтобы исполнилось сказанное: удержу Его, и не оставлю Его. Немощно тело жены, но мужественны мысли. Вода многа не угасила любви, и реки не потопили ея (8:7)».

Глубочайшее значение этого текста находит св. Григорий Нисский. В ночном искании Суламифи св. Григорий видит поразительное описание искания душой человеческой Непостижимого Божеского Естества. Но прежде чем привести это толкование, укажем на еще одну важную его мысль в восприятии Песни Песней. Все излагаемое в Песни он воспринимает не просто как отдельные описания различных состояний человеческой души, но усматривает именно строгую последовательность. Так он спрашивает: каким образом Невеста-душа, по своим духовным совершенствам сподобившаяся таких высоких сравнений, как кони, ниспровергшие египетского мучителя, как прекрасные монисты, как чистая горлица, как благоухание нарда, как кипарис и кедр, как лилия посреди терний, как испытавшая объятия десницею и шуйцей Жениха, как возлюбленная им голубица и прочая, и вдруг она опять в ночи и ищет Его, как не имеющая Его. Здесь закон духовной жизни, согласно которому всякое достижение и совершенное знание на одном этапе является лишь начальным и ничтожным на следующем этапе. Так знания, которые в конце первого класса оцениваются учителем как отличные, в конце второго класса будут неудовлетворительными. Даже ради получения тройки надо значительно продвинуться от той черты, которая была достигнута в первом классе. Состояние подвижника для начинающего есть недоступная высота, а сам подвижник и в этом состоянии грешник и нуждается в горьком покаянии. Например, вера в Бога есть подвиг для человека, живущего в безбожной среде и пришедшего к ней из неверия. А монах в монастыре, для которого вера в Бога самоочевидна, тем не менее, кается в маловерии! Ибо несовершенна вера его. И нет предела в восхождении по этой Небесной Лестнице. Так и в Песни Песней Небесный Жених-Соломон возводит Свою Невесту-Суламиту от ступени к ступени, от славы к славе детей Божиих. И день дышащий (прохладою) от которого (убегают тени), обратился в непроглядную ночь, в которой искала Невеста Жениха Своего.

А теперь обратимся к толкованию св. Григория: «Посему, так как слово душу представило невестою, от всего же сердца, от всей души и всею силою любимый ею Бог именуется Женихом; то вследствие сего душа, пришедши, как думала, на самую вершину уповаемого, и помыслив о себе, что уже в самом тесном единении с Возлюбленным, совершенное приобщение блага именует ложем, и нощию называет время тьмы, именем же ночи указывает на созерцание невидимого, подобно тому, как созерцал Моисей, быв во мраке «идеже бяше Бог» (Исх. 20:21), как говорит Пророк, «положивый тму закров Свой, окрест Его» (Пс. 17:12)²⁴. В сию-тο тьму поставленная душа научается тогда, что от достижения совершенства она столько же далека, как и не приступившие еще к началу; ибо говорит: как сподобившаяся совершенства, уже как бы на ложе каком упокоеваясь в постижении познаннаго, когда, оставив чувствилища, пребывала я внутри невидимаго, когда объята была божественною нощию, ища Сокровеннаго во мраке, тогда, хотя имела я любовь к Возлюбленному, но это Любимое мною улетало из объятия помыслов. Искала я Его на ложе моем в нощех, чтобы познать, какая Его сущность, откуда ведет начало, чем оканчивает, в чем Его бытие, но не обретох Его; звала Его по имени, какое только можно мне было изобрести имя для Неименуемаго, но не было имени, значение котораго касалось бы Искомаго. Ибо как званием по имени мог быть обретен, Кто «паче всякаго имене» (Фил. 2:9)? Посему-то говорит невеста: воззвах Его, и не послуша мене. Тогда познала я, что великолепию, славе и святыне Его нет конца. Посему-то снова востает и озирает мыслию духовное и премирное естество, которое именует градом. Вот, говорит, начала, господства и поставленные для властей престолы (это «торжество» небесных – Ев. 12:23), которое именует она торжищем, это необъятное числом множество, которое обозначает именем стогн, не найдется ли между ними Любимое? Посему невеста, разыскивая, обошла весь ангельский чин, и когда в обретенных благах не увидела искомаго, так стала разсуждать сама с собою: не постижимо ли хотя для ангелов Любимое мною? И говорит им: не видесте ли хотя вы, Егоже возлюби душа моя? поскольку вы молчали на такой вопрос, и молчанием показали, что и для них непостижимо искомое ею: то, когда пытливым умом обошла весь оный премирный град, и от духовных и безплотных существ не узнала Желаннаго, тогда, оставив все обретаемое, таким образом признала искомое по одной непостижимости того, что оно такое; потому что в сем познаваемом всякий постижимый признак служит для ищущих препятствием к обретению. Посему говорит: мало егда преидох от них, оставив всю тварь, и прошедши все умопредставляемое в твари, миновав всякий доступный путь, верою обретох Любимое, и уже не выпущу из объятия веры Обретеннаго (Божество, необретаемое разумом, нашла верою. – Г.Ф.), держась Его, пока не будет внутри чертога моего. А чертог, без сомнения, есть сердце, которое тогда делается вместительным для Божественнаго вселения, когда возвращается в состояние, в каком было первоначально при образовании своем заченшею. И, конечно, кто под именем матери будет разуметь первую причину нашего устроения, тот не погрешит».

Подобным же образом, как искание Непостижимого, объясняет этот текст и бл. Феодорит. Но если св. Григорий раскрывает значение матери просто как «первой причины» нашего устроения, то бл. Феодорит конкретнее находит здесь указание на Премудрость Божию (Божественную Софию), истинную Первопричину всего сущего. Так он пишет: «Не престала я искать возлюбленного своего пока его поселила в душе моей, которая есть дом, яко матери всех вещей, и вины Божией Премудрости²⁵. Ибо душа способна будучи к принятию премудрости, есть как бы подобие хранилища ея, и чертог ея, понеже недовемыя ея сокровища в себе, яко по образу Божию созданной сокрытыя сохраняет. Сия-тο Премудрость меня зачала: ибо она прежде сложения мира еще наисовершеннейшую во мне имела волю, почему и человеческое для меня восприяла естество».

Где же ищет душа Непостижимого? Бл. Феодорит хорошо толкует: «Обыду во граде, и на торжищах, и на стогнах, и поищу, егоже возлюби душа моя. Градом же нарицает дом Божий, церковию от нас называемый, торжищами и стогнами Божественное Писание». Итак, в истинной Церкви и ее Священном Писании ищет и, наконец, находит душа своего Господа.

Кроме того, бл. Феодорит дает и еще несколько иное значение этого ночного искания невесты. Господь намеренно дает благочестивым душам испытать состояние богооставленности, испытуя их, нудя их тем самым к тщательным поискам своего Возлюбленного. Об этом он пишет так: «Искушая благочестивыя души, Бог Творец всяческих ежечасно попускает им впадать в различныя искушения, и просящим им об освобождении от оных иногда тотчас подает помощь, а иногда оную откладывает, но и то и другое в пользу возлюбленных Своих обращая. Сие видно из следующаго места святаго пророка Давида, вопиющаго к Богу: «Доколе, Господи, забудеши мя до конца; доколе отвращаеши лице Твое от мене; доколе положу советы в души моей, болезни в сердце моем день и нощь; доколе вознесется враг мой на мя» (Пс. 12:1 и след.). Ибо он, часто моля, как должно, и прося о прекращении своих скорбей, не получил просимого: посему-то, воздыхая и жалуясь, что не получил желаемого, таковыми вопиет к Богу словами». Далее бл. Феодорит описывает, как в подобных ситуациях оказывались апостол Павел, пророк Илия. Да и кому из верных не ведомо это состояние ночных исканий Бога своего.

О томлении о Боге и искании Его чудно писал, опытно прошедший эти состояния, святой Афонский старец Силуан († 1938 г.). Так его биограф пишет о нем [44]:

«У старца была своеобразная мысль, что искать Бога может только тот, кто Его познал и затем потерял. Он считал, что всякое познание Бога предваряется как-то вкушением Бога.

Бог не творит над человеком никакого насилия, но терпеливо стоит у сердца человеческого и смиренно ожидает, когда откроется Ему это сердце.

Бог Сам ищет человека, прежде чем человек разыщет Его; и когда, уловив удобный момент, Господь является человеку, только тогда человек познает Бога в данной ему мере и начинает уже искать Бога, Который скрывается от сердца. Старец говорил: «Как будешь искать то, чего не терял? Как будешь искать то, чего не знаешь вовсе? Но душа знает Господа и потому ищет Его».

А вот пишет сам старец Силуан:

«Юноша ищет себе невесту, а девушка ищет себе жениха. Это и есть земная жизнь, Богом благословенная.

Но та душа, которую изберет Господь и даст ей вкусить сладость любви Божией, земную жизнь не равняет с любовью Божией, но занята бывает Единым Богом и ни к чему земному не привязывается. И если приходят к ней земные мысли, то она не услаждается ими, ибо не может возлюбить земное, но вся желанно стремится к небесному».

На ложи моем в нощех исках, егоже возлюби душа моя, исках Его и не обретох Его: воззвах Его, и не послуша мене...

«Душа моя, Господи, занята Тобою целый день и всю ночь, и ищу Тебя. Дух Твой влечет меня искать Тебя, и память о Тебе веселит мой ум. Душа моя возлюбила Тебя и радуется, что Ты – мой Бог и Господь, и до слез скучаю я по Тебе. И хоть в мире все красиво, но ничто земное не занимает меня, и душа желает только Господа.

Познавшая Бога душа ничем не может удовлетвориться на земле, но все стремится ко Господу и кричит, как малое дитя, потерявшее мать: «Скучает душа моя по Тебе, и слезно ищу Тебя».

Душа от любви Господа стала как бы безумною: сидит, молчит, говорить не хочет; и, как безумная, смотрит на мир и не хочет его, и не видит его. И люди не знают, что она созерцает любимого Господа, и мир остался как бы позади, и забыт, и душа совершенно не хочет мыслить о нем, потому что нет в нем сладости.

Так бывает с душей, которая познала сладость Духа Святаго».

А вот ночное искание Господа царем Давидом: «Как туком и елеем насыщается душа моя, и радостным гласом восхваляют Тебя уста мои, когда я вспоминаю о Тебе на постели моей, размышляю о Тебе в ночные стражи, ибо Ты помощь моя, и в тени крыл Твоих я возрадуюсь» (Пс. 62:6–8). Все подвижники-молитвенники знают это ночное искание Господа «на постелях своих» (которыми зачастую были доски или мать-сыра земля) и в молитвенном предстоянии перед Богом в ночной тайне. А св. Церковь благословляет чадам своим в ночное время чтение полунощницы: «Се Жених грядет в полунощи...»

К внутренней жизни подвижника относит сей текст и пресвитер Илия Екдик [25]. Он пишет о том, как подвижник ищет дар внутренней молитвы. Но, найдя, опять теряет его и вновь ищет его. «Деятельная душа, ища удержать слово молитвы, и не возмогши, подобно невесте Песней, вопиет: на ложи моем в нощех, исках, егоже возлюби душа моя; исках Его, и не обретах Его: воззвах Его, и не послуша мене. Востану убо притруднейшею молитвою, и обыду во граде, и на торжищах, и на стогнах, и поищу, егоже возлюби душа моя. Может быть я найду Его, во всем и вне всего сущаго; «и насыщуся, внегда явитимися славе Его» (Пс. 16:15)».

Бл. Иероним Стридонский, толкуя скорбные слова пророка Исаии (64:7): «И нет призывающего имя Твое, который положил бы крепко держаться за Тебя; поэтому Ты сокрыл от нас лице Твое и оставил нас погибать от беззаконий наших», соотносит их со словами Песни Песней: «Так как мы падали, подобно высохшим и рассеваемым ветром листьям с деревьев, то не нашлось никого, кто призывал бы имя Твое и, восстав из развалин беззаконий своих хватался или держался бы за Тебя и сказал бы с невестою: я нашла, кого искала душа моя: буду держаться за него и не отпущу его».

В нощех, в тяжелые времена для народа, времена его беззаконий (подобные описанным Исаией-пророком), так важно, чтобы нашлись те подвижники, которые искали бы Господа, и, найдя, не отпускали Его, крепко держась за Него. Благодаря таковым спасется и народ. Но горе народу, если таковых не найдется!..

Пелагий²⁶ (к сожалению, не святой отец, а еретик V-го века) находит в сих словах Невесты эсхатологический смысл, когда при полуночном явлении Господа-Жениха во втором Его пришествии, Невеста, как те мудрые евангельские девы, выйдет навстречу Жениху: «Ты же, денно и нощно желающая пришествия Христова, ожидая с чистой совестью присутствия Господа, конца света, когда настанет время награды твоей, обретешь не страх, но восхищение. И, войдя в сонм святых, вместе со святыми девами полетишь ты навстречу Жениху и скажешь: Я нашла Того, Которого искала душа моя!»

В эсхатологическом значении здесь можно понимать и ночь антихристовых времен в конце истории, и искание Церковью своего Жениха, чтобы через второе Его пришествие навеки соединиться с Ним.

Вторично следует священное заклятие дщерей Иерусалимских, о значении которого уже было ранее (2:7) сказано:

3:5 Заклях вас дщери Иерусалимския в силах и в крепостех сельных: аще подвижите и воздвижете любовь, Дóндеже аще восхощет.

3:5 Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями, не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.

Далее следует величественное описание Суламифи и Соломона в день их бракосочетания (3:6–11).

Сначала образ Суламифи в восклицании:

3:6 Кто сия восходящая от пустыни, яко стебло дыма кадящее смирну и ливан, от всех благовоний мироварца?

3:6 Кто эта, восходящая от пустыни как бы столбы дыма, окуриваемая миррою и фимиамом, всякими порошками мироварника?

Кому принадлежит это восклицание? По разумению св. Григория Нисского, друзьям Жениха, восторгающимся при виде являемой им Невесты их Господина. А бл. Феодорит толкует, что под их образом, в данном случае, разумеются ангелы Господни, восхищающиеся Невестой-Церковью, грядущей к своему Небесному Жениху и их Господину – Господу Иисусу Христу.

Хорошо объяснен этот образ Невесты в журнале «Воскресное чтение» [61]: как образ души, от пустынного уединения молитвенно восходящей ко Господу:

«Кто сия восходящая от пустыни, яко стебло дыма кадящее смирну и ливан, от всех благовоний мироварца? Это символ святой души, непрестанно горящей любовию к Богу и возносящейся к Нему в молитве! Все благовония восходят от сей души к небу, как дым кадильный: ибо все мысли и чувствования ея посвящены Богу, и все дары благодати, ее исполняющие, распространяя благоухание свое на земли, обращаются также к славе Божией, устремляются к своему горнему источнику.

Почему стебло кадильного дыма восходит от пустыни? Потому что только в удалении от всего суетного возгорается и возносится к небу молитва святая и богоугодная».

Чудна и прекрасна даже в ангельских очах святая душа, Невеста Христова. Что является причиною ее красоты, где украсилась она? Как обращает на то внимание св. Григорий Нисский – в пустыне, ибо она – восходящая от пустыни... «Пустыня, как видно, причиною сего; она сделала то, что невеста, подобно некоему отпрыску, дала побеги в высоту... Невеста тем самым, что восходит от пустыни, представляет о себе свидетельство, что внимательностию и воздержанием вошла на великую и значительную высоту и чрез это соделалась чудом для друзей Жениховых (ангелов. – Г.Ф.)». В пустыне воздержания и духовных подвигов обрела прежде черная (1:4) душа свою неземную красоту. Да и в буквальном смысле, сколько прекрасных душ, от пустыни восходящих к небесным обителям, было встречено там ангелами! Сколько антониев и пахомиев, сколько макариев и герасимов, нилов и иоаннов от пустынь египетских и палестинских, синайских и сирийских и всяких прочих!

Бл. Феодорит иначе объясняет, почему невеста восходит от пустыни: «Пустынею нарицает естество человеческое за прежнее его нечестие, так как и Исаия вопиет: «Радуйся пустыня жаждущая, да веселится пустыня, и да цветет яко крин» (Ис. 35:1). И как здесь они (ангелы. – Г.Ф.) изумевают, что такая красота из пустыни произросла...» Это действительно великое чудо, что из безвидной и безжизненной пустыни греховного человеческого естества восходит, яко стебло дыма кадящее смирну и ливан такая красота и благоухание чистой христианской души, что поражаются ангелы.

Невеста восходит яко стебло дыма кадящее. Бл. Феодорит приводит иной перевод Акилы и Симмаха: Яко подобие дыма из кадильницы и толкует: «Ибо дым кадильный, на подобие стебла поднимаясь, по воздуху распущается. И справедливо называет ее подобною дыму исходящему от кадильницы: понеже она, по слову святаго апостола Павла, уды своя представляет «жертву живу, святу, Богоугодну Богови» (Рим. 12:1), и поскольку она «приносит выну жертву хвалы» (Евр. 13:15), и «уды своя яже на земли умерщвляет» (Кол. 3:5). И Христу спогребшись, себя самую возлагает на жертвенник». Как благовония, возлагаемые на горящие угли кадильницы, воскуряются вверх, подобно вьющимся стеблям, так христианская душа, возлагая себя на жертвенные угли (жертвуя всем во имя Христово), возносится Богу, как приятный фимиам. Помимо духовных и вещественных жертв благочестия, здесь уместно помянуть тех святых мучеников кто, как св. Поликарп Смирнский, сожженный на костре за Христа, как мать Мария (Кузьмина-Караваева), сожженная в печи фашистского концлагеря за спасение ближних своих и многие другие, в буквальном смысле «взошли на угли» и как стебло дыма из кадильницы взошли от пустыни этого мира горе – к Жениху своему.

Так от святых душ восходит к Жениху сие прекрасное стебло дыма, кадящее смирну и ливан. Почему упомянуты именно эти два благовонных вещества – смирна и ливан? Это относится как к состоянию самой души, так и к восприятию ею Жениха. О состоянии самой души так пишет св. Григорий Нисский: «Новою для нее (души. – Г.Ф.) похвалою служит соединение сих ароматов. Смирна употребляется при погребении тел; а ливан по некоей причине освящается в честь Богу. Посему намеревающийся посвятить себя на служение Богу не иначе будет ливаном, воскуряемым Богу, как разве соделается прежде смирною, то есть умертвит «уды» свои «яже на земли» (Кол. 3:5)».

А о восприятии Невестою Жениха пишет бл. Феодорит: «Ливан Богу приносить законом Моисеевым предписано, а смирна употребляется при помазании мертвых тел... понеже она (невеста-душа) и человечеству и Божеству покланяется, и как смерти Жениха своего верует, так и вечное Его существование исповедует. Вот почему они из всех вещей мироварных о смирне только и ливане здесь упоминают». Можно сказать: Невеста, окуриваемая миррою и фимиамом, есть святая Церковь, исповедующая веру в распятого и погребенного Сына Человеческого и вечного и присносущего Сына Божия.

Однако не только фимиам смирны и ливана, но и многие другие благоухания восходят от всех благовоний мироварца. Это означает, по бл. Феодориту, что «Имеет же она и другия добродетели от Божественнаго Писания, как бы из мироварницы почерпнутыя. Но между всеми наилучшее есть смирна и ливан, то есть познание Божества и человечества Жениха».

Остановимся еще на значении слова мироварник или мироварец. У Макария (Глухарева) это слово переведено «продающий миро», что соответствует еврейскому rojcheil, происходящему от rochojl (торговать, странствовать). То есть имеется в виду странствующий торговец, продающий миро или различные ароматы. Так вот, Невеста уподоблена воскурению от всяких порошков, купленных у этого странствующего торговца-мироварника. Мы уже приводили объяснение бл. Феодорита, что речь идет о прочих многих добродетелях христианской души. Кто же этот странствующий торговец-мироварник, у которого можно «купить сии добродетели»? У неразумных дев, по объяснению св. Иоанна Златоуста, не было елея добрых дел в светильниках, когда они встречали Жениха, и тогда мудрые девы сказали им: «пойдите лучше к продающим и купите себе» (Мф. 25:9). Кто эти продающие? Господь говорит: «Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете (то есть умрете. – Г.Ф.), приняли вас в вечные обители» (Лк. 16:9). Странники, нищие, убогие, нуждающиеся в том, чтобы мы им оказали добро, – вот те «странствующие торговцы-мироварники». Подавая им милостыню и оказывая им всяческое добро, мы «покупаем» эти порошки различных добрых дел, которые как приятное курение восходят к Жениху-Христу. Тогда кадильница не пуста, но благоухает, тогда елей в светильнике горит.

Приложим к сим священным словам святой Песни еще некое размышление о святой Церкви – Невесте Христовой.

Настанет день, о котором пророчествовал Енох, седьмой от Адама, говоря: «Се, идет Господь со тьмами святых Ангелов Своих» (Иуд. 14). И тогда эти друзья Жениха, святые ангелы, изумленно восклицая, спросят Его:

Кто сия восходящая от пустыни, яко стебло дыма кадящее смирну и ливан, от всех благовоний мироварца?

Так кто же сия? Кто сия восходящая убелена, и утверждаема о Брате своем? (8:5) «Сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли?» (Откр. 7:13).

Это есть Церковь святая о Брате своем, Сыне Человеческом, Христе-Женихе утверждаема; это те, «которые пришли от великой скорби (в пустыне времен антихристовых); они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца» (Откр. 7:14). Это та апокалиптическая Жена-Церковь, которой «даны были... два крыла большого орла, чтобы она летела в пустыню в свое место от лица змия и там питалась в продолжение времени, времен и полувремени» (Откр. 12:14). Там, в пустынных местах, сохранятся христиане времен антихристовых (три с половиной года). Оттуда они выйдут навстречу Жениху, как бы столбы дыма, подобно как странствующий Израиль, ведомый столпом облачным, вышел от пустыни к пределам Ханаана, Земли Обетованной. Как дым из кадильницы, яко стебло дыма кадящее, вьющееся к Небесному Жениху, придут возшедшие на страшный жертвенник и уголья антихристовых гонений. Окуреваемые миррою и фимиамом, и в то время сохраняющие истинную веру в распятого и воскресшего, в Сына Человеческого и Сына Божия, они от своей мученической смерти, как от некоей смирны, взойдут к божественной славе ливана во Царствии Жениха своего!

А далее в стихах 7–11 описано брачное шествие во славе Жениха-Соломона, славное пришествие Христа со святыми ангелами за Невестою, чтобы взять ее от пустыни в «сретение на воздусе» (1Фес. 4:17)! То великий день брака Христа и Церкви.

3:7–11 Се одр Соломонь, шестьдесят сильных окрест его от сильных Израилевых: Вси имуще оружия, научени на брань: муж, оружие его на бедре его, от ужаса в нощех. Одр сотвори себе царь Соломон от древес Ливанских. Столпы его сотвори сребряны, и восклонение его злато: восход его багрян, внутрь его камение постлано, любовь от дщерей Иерусалимских. Дщери Сиони изыдите и видите в царе Соломоне, в венце, имже венча его мати его, в день обручения его, и в день веселия сердца его.

3:7–11 Вот одр его – Соломона: шестьдесят сильных вокруг него, из сильных Израилевых. Все они держат по мечу, опытны в бою; у каждого меч при бедре его ради страха ночного. Носильный одр сделал себе царь Соломон из дерев Ливанских; столпцы его сделал из серебра, локотники его из золота, седалище его из пурпуровой ткани; внутренность его убрана с любовью дщерями Иерусалимскими. Пойдите и посмотрите, дщери Сионские, на царя Соломона в венце, которым увенчала его мать его в день бракосочетания его, в день, радостный для сердца его.

Здесь изображено таинственное сочетание, брак горнего и дольнего мира в лице Христа и Церкви, Бога-Слова и человечества. В образе славы Соломонова царства явлена слава Царства Божия на земле.

Св. Афанасий Великий: «Итак, когда соединились оба народа (иудеи и язычники. – Г.Ф.), повсюду послано было проповедание, и служителями для него делаются ангелы, говоря: изыдите, и видите в царе Соломоне, в венце имже венча его мати его в день обручения его и в день веселия сердца его. Кто выйдет из зла, тот увидит непреложное соединение Слова с телом. Ибо когда совершалось обручение Слова с нами, чрез соединение тела, тогда оно и сотворило над смертью победу, по причине коей все наполнилось веселием». Таким образом св. Афанасий Великий в Боговоплощении видит этот спасительный для падшего человечества Брак Христов.

Св. Кирилл Иерусалимский, как и в прочих текстах, находит здесь пророчества на конкретные евангельские события, связанные со страданиями Иисуса Христа, посредством которых Христос приобрел Себе Невесту, деву чистую, святую Церковь.

«...Спаситель, о котором сказано: одр сотвори себе Царь от древес ливанских. Столпы его сотвори сребряны, восклонение его багряно, внутрь его камение постлано. Это – знамения страдания, представленныя в брачных песнях, и трезвенных, и целомудренных...

Так и о кресте сказано: одр, то есть древо крестное²⁷, подъемлющее на себе Господа. Столпы его сотвори сребряны; началом креста было сребро – предательство. Как в преукрашенном доме распростерт вверху золотой потолок²⁸, все же это убранство возносят на себе столпы; так сребро было началом и распятию, и воскресению Христову. Если бы не предал Иуда, Христос не был бы распят. Посему, как начало славное страдания, столпы его сотвори сребряны.

Восход его багрян: потому и облекли Его в багряницу, делая сие в поругание, однакоже пророчески; потому что Христос был Царь. Хотя в посмеяние наипаче сделали сие, однакоже сделали на этот раз, и сделанное стало знамением царского сана. Венец был терновый, но все же венец²⁹, притом соплетенный воинами; потому что цари провозглашаются воинами. Восход его багрян, внутрь его камение постлано (Λιθόστρωτον). Внимательные ученики Церкви знают «Лифостротон, глаголемый Гаввафа», в доме Пилатовом (Ин. 19:13)».

А далее приведем последовательное изъяснение картины дня обручения Соломона на основании толкований св. Григория Нисского и бл. Феодорита.

Кто есть царь Соломон? Символ Христа – страждущего Царя славы. По многим причинам Соломон прообразует Христа.

1. Во-первых, по значению имени, ибо «Соломон» означает «мирный». Бл. Феодорит: «Соломон мирный означает, что видеть можно в книгах Паралипоменон, где Бог Давиду, когда он хотел соорудить храм, тако вещал: «Се сын родится тебе, сей будет муж покоя (мира), и упокою его от всех врагов его окрест, зане Соломон имя ему, и мир и покой дам ему над Израилем во дни его. Той созиждет дом имени моему, и той будет мне в сына, а аз буду ему во отца; и исправлю престол царства его во Израили до века» (1Пар. 22:9–10). Известно, что Соломон, не столь много пожив, умер, и престол царства его прекратился³⁰: то и явствует, что Соломоном нарицается здесь миролюбивый Господь наш, о коем блаженный вопиет Павел: «Той бо есть мир наш, сотворивый обоя (иудеев и язычников. – Г.Ф.) едино, и средостение ограды разоривый» (Еф. 2:14)».

Далее св. Григорий Нисский называет еще целый ряд причин, позволяющих в Соломоне увидеть прообраз Христа.

2. Св. Григорий: «Мудростию своею Соломон означает истинную Премудрость». Бог дал Соломону «сердце мудрое и разумное, так что подобного тебе не было прежде тебя, и после тебя не восстанет подобный тебе» (3Цар. 3:12). Соломон – мудрейший из людей, прообраз Господа, Ипостасной Премудрости, превечного Логоса.

3. Соломон – создатель храма, и «Премудрость созда себе дом...» (Прит. 9:1).

4. Соломон – царь Израиля. Над распятым Христом – табличка: «Иисус Назорей Царь Иудейский». Он Царь не тех, «которые говорят о себе, что они Иудеи, а они не таковы» (Откр. 2:9), а Царь истинного Израиля, нового.

5. Соломон – сын Давида, и Господь Иисус – Сын Давидов (Мф. 1:1). Так звали Его в земной жизни. С наименования Его Сыном Давидовым начинается святое Евангелие.

6. И, наконец, как обращает внимание св. Григорий Нисский, посещением Соломона царицей Савской, царицей Эфиоплян, предуказуется, что «Эфиопия прострет руки свои к Богу» (Пс. 67:32). Черна была как эфиоплянка царица, но принесла премудрому Соломону богатые дары. Черны во грехах идолопоклончества были языческие народы, но пришли к истинному Соломону и к истинной Премудрости и принесли богатые дары своих сердец, уверовав во Христа.

7. И еще был знаменит Соломон за праведный суд в народе. Об этом так пишет св. Григорий: «И заботливость Соломона о правдивом суде означает истинного Судию всего мира, Который говорит: «Отец не судит никомуже, но суд весь даде Сынови» (Ин. 5:22)».

Се одр Соломонь... Одр сотвори себе царь Соломон. Речь идет о переносном носильном одре. В повествовательных книгах Царств и Паралипоменон нет дополнительных упоминаний и сведений об этом одре.

Что же означает духовно сей носильный одр, на котором носили при царских шествиях царя Соломона?

«Видели шествие Твое, Боже, шествие Бога моего, Царя моего во святыне: впереди шли поющие, позади играющие на орудиях, в средине девы с тимпанами: в церквах благословите Бога, Господа от источник Израилевых» (Пс. 67:25–27). Последние слова являются входным стихом, велегласно возглашаемым диаконом, на малом входе Божественной литургии во дни святой Пасхи, когда все духовенство входит Царскими вратами в алтарь, а диакон при этом вносит святое Евангелие. На ком или чем почиет Господь в этом дивном шествии? Действие малого входа открывает двоякий одр Его – с одной стороны само святое Евангелие, а с другой священнослужители, и в их лице все святые Господа.

О первом пишет бл. Феодорит: «Чрез одр жениха должно разуметь Божественное Писание: ибо на нем как бы почивает невеста с женихом своим, и семена учения приемля зачинает, и во утробе носит и чадоболезнствует и духовный раждает плод».

О втором говорит само Священное Писание: «Дивен Бог во святых Своих, Бог Израилев». И еще: Господь является на «облаке свидетелей» (Ев. 12:1).

Об этом так говорит св. Григорий Нисский: «Носящий в себе Бога служит одром Обитающему и Возседающему в нем, это может быть ясным и прежде наших объяснений; потому что кто, подобно святому Павлу, живет не «не к тому» сам, но имеет живущаго в нем Христа (Гал. 2:20), и представляет доказательство «глаголющаго» в нем «Христа» (Кор. 2Кор. 13:3), тот в собственном смысле называется и бывает одром для Носимаго на нем и им Держимаго».

Прежде, нежели подробнее описать устроение самого одра, указуется на его воинственное окружение, на свиту Соломонову.

Шестьдесят сильных окрест его от сильных Израилевых: вси имуще оружия, научени на брань: муж, оружие его на бедре его от ужаса в нощех.

Если одром означены святые богоносцы новозаветной Церкви, то сильные окрест его – это праведники Ветхого Завета. Вместе те и другие и составляют священное царственное шествие Господа по сей земле. Об этом бл. Феодорит: «Шестьдесятное число положено здесь, по мнению моему, не для показания сего точно количества, но дабы представить сколь много в Ветхом Завете было святостию прославившихся мужей».

Что же означает само число шестьдесят? И бл. Феодорит, и св. Григорий Нисский относят его к ветхозаветным праведникам, по-разному это обосновывая.

По бл. Феодориту, 60=6×10. Шесть – число спасающихся в делах Закона. Десять – число совершенное. Тогда число 6×10 означает достигших совершенства в делах Закона. Об этом бл. Феодорит пишет так: «Ибо если десятичное число есть совершенное: то без сомнения тем, которые были в законе, приличнее шестидесятное. «В шесть», глаголет, «дней сотвориши дела твоя» (Исх. 23:12)³¹. И так, по мнению моему, совершенные в законе обходят одр: те, кои ведут род свой от Израиля».

Иначе приходит к подобной же мысли св. Григорий Нисский. 60=12×5. Двенадцать – число колен Израилевых. По пять грозных оружеборцев взято в ополчение окрест одра Соломонова от каждого колена. Почему именно по пять? Пять органов чувств: зрение, слух, вкус, осязание, обоняние. У каждого оруженосца оружие его на бедре его, то есть отсекли страсти, входящие в сердце через сии чувствия. «Меч ока – всегда взирать ко Господу, смотреть прямо и не оскверняться никаким нечистым зрением. Оружие также слуха – слышание божественных учений и то, чтоб не принимать никогда слухом суетного слова. Так можно и вкус, и осязание, и обоняние вооружить мечем воздержания, обороняя, чем следует, каждое из чувств».

Вот какое ополчение сильных Израилевых окрест одра Соломона!

Св. Григорий Нисский приводит еще интересную мысль. Когда избирался жезл, то прозяб только один от двенадцати колен Израилевых. Когда при Иисусе Навине двенадцать колен переходили через Иордан, то было взято по одному камню во имя каждого колена и ни один не был отринут. А в ополчение Соломона было взято уже по пять оруженосцев от каждого колена. Это говорит о преуспевании в уразумении и исполнении предписаний Закона в народе Израилевом. Во времена Давида-Соломона Израиль достиг своего наивысшего могущества и духовного расцвета.

Сильны эти оруженосцы Божественного Соломона-Христа вси имуще оружия, научени на брань против дьявола и сил и козней его. Как о том и блаженный апостол говорит: «Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы всем можно было стать против козней диавольских... Итак станьте, препоясав чресла ваши истиною и облекшись в броню праведности, и обув ноги в готовность благовествовать мир; а паче всего возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукаваго; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть слово Божие» (Еф. 6:12.14–16). И если эти шестьдесят означают в ближайшем смысле ветхозаветных праведников, то сказанное о них, конечно, применимо и к Новому Израилю христиан, как на это указывает и св. Григорий.

Бл. Феодорит обращает внимание на то, что эти шестьдесят «Двоякие же мечи при себе имеют, один, то есть, на бедре, а другой в руках (все они держат – естественно в руках же! – по мечу, а другой меч при бедре), один обличения, другой разумения, тот (в руках. – Г.Ф.) явно к наказанию, сей (при бедре. – Г.Ф.) тайно, и яко в ножнах сокрытый, для испытания тайн».

Эти оруженосцы научены на брань против греха, дьявола и всяких страстей и похотей. Аскетика святых отцов и праведников есть великая наука в этой духовной невидимой, а порой даже становящейся видимой, брани. Блажен вступивший в сие воинство Христово, окружившее одр Его.

Эти мужи имеют оружие от ужаса в нощех или ради страха ночного. Что за ужасы и страхи ночные, коим противостоит это славное воинство?

Св. Григорий Нисский: «Писание словом ужас, какой, как говорит оно, бывает при сих оруженосцах, указывает на изступленную боязнь, происходящую от каких-то ночных страхований». Беспричинные ночные страхи, боязнь темноты – результат демонической поврежденности души.

Кроме того, св. Григорий указывает, что сей духовный меч опытного подвижника производит «ужас и изумление в омраченных помыслах, подстерегающих ночью и «во мраце состреляющих правыя сердцем (Пс. 10:2)». То есть мы сами, наше духовное всеоружие должно производить ужас в наших ночных врагах, то есть темных нечистых духах, подстерегающих нас «ночью» в помыслах.

Об этих ночных врагах так еще говорит Писание: «Положил еси тму, и бысть нощь, в нейже пройдут вси зверие дубравнии» (Пс. 103:20). А вооружившийся молитвою против них произносит в девяностом псалме: «Не убоишися от страха нощнаго... от вещи во тьме преходящия».

А теперь, отвлекшись от окружающих одр, вновь обратим свой взор на сам одр, егоже сотвори себе Соломон. Внимательнее рассмотрим его устроение, и из каких материалов сотвори его себе Соломон.

Как уже указывалось, одр Соломона преимущественно означает новозаветных святых, на которых восседает и шествует Господь в этом мире.

Бл. Феодорит конкретнее указывает еще на сей носильный одр, как на святых апостолов, которые, как некая колесница Христова, обошли с проповедью Христа вселенную. «Под именем одра паки здесь разуметь должно апостолов, пронесших Имя Господне пред языки, пред цари и пред сынами Израилевыми... А пророк Аввакум нарицает их конями, глаголя: Возсед «на кони твоя, и яждение твое спасение» (3:8). И паки: «Навел еси на море кони твоя, смущающыя воды многи» (Авв. 3:15). «Морем» нарицает языков, кои проповедию апостолов возмущены были».

Сей носильный одр Соломона можно еще отождествить с «колесницей Иезекиилевой» (Иез. 1). Там тоже Господь-Вседержитель на колеснице. А четыре херувима-животных, на которых движется колесница, суть образы четырех евангелистов-апостолов. Благая Весть о Христе обходит вселенную, все концы земли. Вновь вспомним малый вход Божественной литургии, когда священнослужители – служители Слова, износят и вносят святое Евангелие.

Далее описывается детальное устроение одра Соломона.

Носильный одр создал себе Соломон от древес Ливанских. Этим указано, каковы святые Христовы и в особенности Его апостолы. Об этом пел еще псалмопевец: «Праведник... возвышается подобно кедру на Ливане. Насажденные в доме Господнем, они цветут во дворах Бога нашего, они и в старости плодовиты, сочны, свежи, чтобы возвещать, что праведен Господь» (Пс. 91:13–16). Величие и нетленность кедра ливанского указывают на духовное величие, нетленность и приобщенность к вечной жизни святых и апостолов. Крепкие, нетленные древеса Ливанские избрал себе одром Божественный Соломон – Христос. Они всегда, не устаревая, благоухают, возвещая о славе Его.

Столпы его (одра) сотвори сребряны. Различно положение христиан в Церкви. Одни всегда ищут в ней помощи и поддержки, нуждаются в церковном укреплении, другие сами являются в ней столпами, через которые первым приходит утверждение и укрепление³². Господь говорит в Апокалипсисе: «Побеждающего сделаю столпом в храме Бога Моего» (3:12). Св. Григорий Нисский: «А потому под столпами разуметь должно столпов Церкви, у которых слово в точности сребро чисто и «разжжено». Таковые источают от уст своих: «Слова Господни – слова чистые, серебро очищенное от земли в горниле, семь раз переплавленное» (Пс. 11:7). В особенности такими столпами являлись святые апостолы, на их вере зиждется вся святая Церковь. Бл. Феодорит: «Столпами также святые нарицаются апостолы, ибо богодухновенный Павел в послании к Галатам говорит: «И познавше благодать данную ми, Иаков и Кифа и Иоанн мнимии столпи быти, десницы «даша мне и Варнаве, да мы во языки, они же во обрезание» (Гал. 2:9).

И восклонение его (одра Соломонова) злато. Согласно греческого текста LXX, восклонение (ἀνάκλιτον) есть спинка, на которую восклоняет главу свою восседающий (или возлежащий?) на одре. Значение этого так объясняет св. Григорий Нисский: «И владычественное его, на что Устроивший одр восклоняет главу Свою, – это золото чистых догматов, «ибо в главе сокрыто разумение. Восклонение злато – это злато разумения и догматов Церкви. «Закон уст Твоих для меня лучше тысяч золота и серебра... А я люблю заповеди Твои более золота, и золота чистого» (Пс. 118:72.127). Это «злато учения Христова» святые апостолы разнесли по всему миру. Сей божественный носильный одр с восклонением златым обошел мир, просветив его. Бл. Феодорит: «Восклонение его злато. Под сим разумеется Евангельская проповедь, в которой Божественное почивает слово».

Согласно еврейскому тексту, вместо восклонения речь идет о локотниках его из золота. В таком случае должно думать не о золоте догматов и разумения, а о золоте добрых дел благочестия, ибо на локотниках возлежат руки, десница и шуйца Владыки, которыми творятся все дела. И, действительно, святые апостолы, да и вообще все святые, явили миру не только золото Божественного учения, но и золото святых дел.

А теперь поспешим далее в рассмотрении одра Соломонова: Восход его багрян, или седалище его из пурпуровой ткани. Здесь нам предложен еще один образ совершенства святых Христовых, в их царственном над всяким грехом и силой вражьей достоинстве. Св. Григорий Нисский: «Багряница же – это в высоком житии восшедшие на царство; потому что багряница почитается отличительным признаком царского достоинства». Подобным образом толкует и бл. Феодорит: «Восход его багрян. Непросвещенным бо под управлением быти приличествует, совершенным же украшатися как невесте (имеется в виду багряница)». Не погрешит и тот, кто здесь буквально будет разуметь благочестивых христианских государей, императоров, царей, князей, восседавших на седалищах из пурпуровой ткани, облеченных в багряницы и утверждавших народы свои в вере и благочестии.

Внутрь его (одра Соломонова) камение постлано, любовь от дщерей Иерусалимских. То была внешняя красота одра Соломонова, а это – его внутренняя, сокровенная. Речь идет о внутреннем, сокровенном, неведомом миру содержании ума и сердца святых. Каковы же эти камение драгоценные внутрь его?

Во внутреннем ума святых – сокровенная Премудрость (София) Божия. «Блажен человек,·который снискал мудрость... она дороже драгоценных камней... и ничто из желаемого тобою не сравнится с нею» (Прит. 3:15), – так говорил имевший Божественную Премудрость Соломон Премудрый. Эта премудрость – в разумении тайн Слова Божия. «Вам дано знать тайны Царства Небесного», – говорил Спаситель носителям Своего божественного слова святым апостолам, и через них и всем будущим сотаинникам Божиим. Бл. Феодорит: «Внутрь его камение постлано. Маргаритам (жемчужинам. – Г.Ф.) бо и драгоценным камням подобны суть Божественная словеса, по оному пророка Давида слову: «Судьбы Господни истинны, оправданы вкупе: вожделенны паче злата, и камене честна многа» (Пс. 18:10–11). И на другом месте: «Сего ради возлюбих заповеди твоя паче злата и топазия» (Пс. 118:127)... И на другом месте: «Не пометайте бисер ваших пред свиниями» (Мф. 7:6)».

Во внутреннем же сердца святых обретается драгоценный жемчуг чистой совести, как об этом и пишет св. Григорий Нисский: «Все же невидимое и сокровенное украшается чистою совестию драгоценных камней, и из них всех составляется любовь от дщерей Иерусалимских».

Дщери Иерусалимские, которые с любовию устлали драгоценными камнями внутренность седалища Соломонова, суть души спасаемых (св. Григорий Нисский), принесшие с любовию сей дар чистой совести Господу своему. Ибо еще в спасающем их крещении дали «обещание Богу доброй совести» (1Пет. 3:21).

Итак, начертан образ одра Соломона и его окружающей свиты. Теперь пора обратить взор и на него самого. И вот, друзья Жениховы (ангелы) обращаются с восклицанием к дщерям Иерусалимским (душам спасаемых):

Дщери Сиони изыдите и видите в царе Соломоне, в венце, имже венча его мати его, в день обручения его, и в день веселия сердца его.

Одр Соломонь и сильные Израилевы – святые Нового Завета и Ветхого, а между ними на рубеже и в центре – распятый и воскресший Христос. Между ветхой и новой эрой в истории человечества День обручения Его и День веселья сердца Его. «День Этот будет единственный, ведомый только Господу: ни день, ни ночь; лишь в вечернее время явится свет. И будет в Тот День, живые воды (Духа Святаго) потекут из Иерусалима, половина их к морю восточному³³ и половина их к морю западному³⁴: летом (Новый Завет) и зимой (Ветхий Завет) так будет. И Господь будет Царем над всею землею; в Тот День будет Господь един, и имя Его едино» (Зах. 14:7–9).

...Иерусалим. Голгофа. Крест. Воскресение.

Вот тайны царя Соломона, в венце, имже венча его мати его, в день обручения его, и в день веселия сердца его!

Чтобы узреть эти тайны, друзья Жениха, ангелы Божии, «служебные духи, посылаемые на служение для тех, которые имеют наследовать спасение» (Евр. 1:14), обращаются к дщерям Сионским (спасаемым душам): Изыдите и видите...

А что дщери Сиони суть души спасаемых, легко видеть из слов апостола: «Но приступите к Сионстей горе, и ко граду Бога живаго, Иерусалиму небесному, и тмам Ангелов, торжествующему собору и церкви первородных на небесах написанных» (Евр. 12:22–23). Так разумеют и толковники наши (св. Григорий и бл. Феодорит).

Но чтобы увидеть Господа, Сего Божественного Соломона, и день его, необходимо изойти из мира сего и из ветхого Иерусалима, который не узнал «день посещения своего» (Лк. 19:42.44). «Итак выйдем к Нему за стан, нося Его поругание; ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (Евр. 13:13)... «Дщери Сиони и Иерусалимсти изыдите и видите (ибо не можем мы иначе видеть его, разве оставив житейские попечения), царя любовию увенчанна зрите» (бл. Феодорит). А у св. Григория Нисского отроковицы призываются: «Долго ли останетесь заключенными в вертепе этой жизни? Изыдите из прикровений естества видити дивное зрелище, став дщерями Сиона, зрите венец весьма приличный главе Царя, который возложила на Него матерь по слову Пророка, говорящего: «положил еси на главе Его венец от камене честна» (Пс. 20:4)».

В сей единственный День царь Соломон, то есть Господь наш Иисус в венце, имже венча его мати его. «Тогда воины правителя... надели на Него багряницу; и сплетши венец из терна, возложили Ему на голову... говоря: радуйся Царь Иудейский» (Мф. 27:27–29). Страшный, священный, Божественный венец. Вместо бриллиантов и «каменей честных» капли крови обагрили терновые шипы венца. «Он посредством сих терний восприял венец любви, вольное претерпев поношение и смертоносныя пренесши мучения» (бл. Феодорит).

Кто же мати его, которая венча его в сей День? Бл. Феодорит: «Матерью называет Иудею, относительно его человечества, которая, не разумев его, сей возложила на Него венец, тернием его для большаго уничижения обложив». «Пришел к своим, и свои Его не приняли» (Ин. 1:11), но возложили сей венец.

И вот сей День, увенчавший Христа терновым венцом, – день обручения (или даже бракосочетания) его. В сей День, когда от пречистого ребра Его истекли кровь и вода, Он обрел Себе Деву чистую, Невесту желанную, Церковь святую. В воде крещения и евхаристической крови явилась Ему вторая Ева – матерь всех живущих, святая Церковь. Крестной, божественной любовью Он обручился с нею. «Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви» (Еф. 5:32). Тайна сия в том, что «будут двое одна плоть». Об этом так пишет бл. Феодорит: «И сей день днем обручения и веселия сердца его нарицает: понеже в сей день брачное совершилось соединение, как описывает евангелист Матфей: «По вечери же, говорит взем хлеб и благодарив преломи, и даде учеником своим, глаголя: приимите ядите от него вси: сие бо есть тело мое, еже за вы ломимое во оставление грехов (26:26.28). Сие творите в мое воспоминание (Лк. 22:19). И так ядущии тело жениха и пиющии кровь его в брачное с ним соединение входят. Поэтому слуги Жениховы, дщерей Сионских и Иерусалимских увещавая, вопиют: изыдите и видите венец любви его, коим украсила его, и сама не зная о том, Иудея, родившая его и увенчавшая в день (таинственного) обручения его».

Думаем, что не погрешит и тот, кто под днем обручения (бракосочетания) Господа будет разуметь День Его Божественных страданий, День тернового венца, а под днем веселия сердца его – День славного воскресения, когда небо и земля и все святые, и все спасаемые были возвеселены дивной вестью о Его воскресении. Светлая пасхальная радость даруется всем любящим Его сердцам, и даруется навсегда.

Дщери Сиони изыдите и видите в царе Соломоне, в венце, имже венча его мати его, в день обручения его, и в день веселия сердца его.

Сказанное о Церкви может быть сказано и о душе, обручаемой Божественному Соломону, брачующейся любовью со Христом. Прп. Макарий Великий: «Все ангелы, все святое воинство радуются Жениху и невесте, играя на трубах и кифарах. Как при видимом браке богатого человека, на который стекается весь город и пригороды, и каждый хочет быть дружкой, чтобы служить жениху и невесте, так стекается и вся небесная церковь, когда душа вступает в брак с Небесным Женихом». «Так... бывает радость у ангелов Божиих и об одном грешнике кающемся» (Лк. 15:10). Уверование, покаяние, крещение, иноческий постриг, хиротония – вот дни светлой обручальной радости со Христом, которые переживает душа, влекомая любовью ко Христу.

Свершился день бракосочетания Христа (Ин. 19:30), день, радостный для сердца Его. И вот перед Ним обрученная Ему, ближняя Его, Возлюбленная Его, прекрасная Невеста-Церковь. И Божественный Жених источает похвалу чудному ее образу, представшему перед Ним:

4:1–5 Се еси добра ближняя Моя, се еси добра:

Очи твои голубине, кроме замолчания твоего:

власи твои яко стадо козлиц козиц, яже открышася от Галаада.

Зубы твои яко стада остриженных, яже изыдоша из купели, вся двоеплодны, и неродящия несть в них.

Яко вервь червлена устне твои, и беседа твоя красна:

Яко оброщения шипка ланиты твои, кроме замолчания твоего.

Яко столп Давидов выя твоя, создан в Фалпиофе: тысяща щитов висит на нем, вся стрелы сильных.

Два сосца твоя яко два млада близнца серны, пасомая в кринах.

4:1–5 О, Ты прекрасна, возлюбленная моя, ты прекрасна!

глаза твои голубиные под кудрями твоими!

волосы твои – как стадо коз, сходящих с горы Галаадской;

зубы твои – как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними;

как лента алая губы твои, и уста твои любезны;

как половинки гранатового яблока – ланиты твои под кудрями твоими;

шея твоя – как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем – все щиты сильных;

два сосца твои – как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями.

Господь любит обретенную Им Невесту, восхищается ею, ибо в ней отражена Его красота. Он восхищается каждым членом прекрасного тела ее. Однако «не почитай сих песней выражением плотской и страстной любви, принимая речения по понятию многих, и нимало не углубляясь в их силу. Напротив того, сии брачныя изречения исполнены целомудрия. И если не понимаешь песней, то обратись к притчам и от последних восходи к первым в порядке и постепенно» (св. Кирилл Иерусалимский). Описание каждого члена прекрасной невесты исполнено духовного иносказательного смысла.

Семь частей прекрасной Невесты воспеты Женихом (глаза, волосы, зубы, уста, ланиты, шея, сосцы). Семь – число божественной полноты в этом тварном мире. 7=4†3. Четыре – число этого мира (четыре конца света, четыре стихии), а три – число Божие. Полнота в этом мире седмерична – седмица дней во времени, семь цветов в красках мира, семь тонов в звуках. И в Церкви – семь даров Духа Святого, являемых в семи таинствах ее. Учение св. Церкви было раскрыто на семи Вселенских Соборах.

Если под Невестою разуметь Церковь, то семь воспетых Женихом частей ее тела означают семь различных видов духовного подвига: праведников, составляющих славу ее. Если же под Невестою разуметь душу человеческую, то это семь ее различных духовных дарований.

Сначала Жених восхваляет ее всю, восхищаясь ею: Се еси добра (прекрасна) ближняя Моя, се еси добра (прекрасна)! Божественна и небесна красота святой Церкви. И даже видимо, кто не созерцал эту небесную красоту в облике святых храмов Божиих! Белоснежные церкви, златоверхие купола, уносящиеся в небо кресты, таинственный полумрак внутри, строгие лики над мерцающими лампадами, сокровенная красота алтаря, являемая через просветы царских врат...

Но красота Церкви не родственна той искусственной красивости, тому страстному эстетизму, которые так часто в мире этом бывают внешней прикрасой, скрывающей внутреннюю нравственную пустоту и даже растление. Нет, ее красота еси добра. Св. Григорий Нисский: «Се еси добра ближняя Моя, се еси добра; ибо, подражавшая человеколюбивому изволению Владыки, и повелевшая отроковицам выдти каждой, подобно Аврааму, «от земли» своей и от «рода» чувствилищь своих (Быт. 12:1), чтобы увидеть чистаго Жениха, носящего венец..., действительно делается она близкою к Владычней благости, любовию к ближнему приблизившись к Богу. Посему говорит ей Слово: добра еси, добрым произволением приблизившись к Благому. Повторение же похвалы показывает нелживость свидетельства». И Сам Господь часто во удостоверение непреложности Своих слов говорил: «Истинно, истинно говорю вам...»

Похвалив ее всю, похваляет и члены ее.

1. Очи твои голубине, кроме замолчания твоего.

Описание Невесты совершается сверху вниз, от главнейшего и обращенного к небу к последующему и приближающемуся к земле.

Очи твои голубине, или точнее, голуби. В виде голубя сошел Дух Святой на Христа на Иордане. Жених восхваляет в Невесте духовное зрение, открытые очи, устремленные к созерцанию горнего мира, духовную прозорливость души.

Бл. Феодорит: «И во-первых очи ея нарицает голубиными, духовное ея чрез то изображая умосозерцание, понеже не к чувственным устремляются, «горних смотряют, идеже есть Христос одесную Бога седя» (Кол. 3:1)». Это духовное зрение доступно каждому христианину, имеющему Духа Святого.

Кроме того, есть особый дар духовного зрения, который дается прозорливцам, а также пастырям церковным. Св. Григорий Нисский: «Без сомнения же, известно слушателям, к каким членам Церкви относится похвала очам. Оком был Самуил «прозорливец» (1Цар. 9:9); ибо так его называли; оком был Иезекииль, поставленный от Бога быть «стражем» (Иез. 3:17),.. очи – все поставленные в путеводство народу, которых современники именовали «прозорливыми» (4Цар. 17:13). И ныне занимающие место сие в теле Церкви и поставленные епископствовать в собственном смысле именуются очами... Да и наставник в том, что должно делать, учитель полезному, руководитель в шествии к Богу в точности исполняет дело чистаго и здраваго ока, подобно телесным очам, предуказуя высокое житие прочим... Посему самая совершенная похвала сим очам, если образ их жизни сообразен благодати Святаго Духа; потому что дух Святый голубь».

Отличительное свойство голубей – невинность, они – символ целомудрия, ибо живут парно. Так два ока потому суть голуби, что не взирают с вожделением (Мф. 5:28), как стяжавшие целомудрие.

Кроме замолчания (или молчальника) твоего. Речь идет о покрывале, которым на востоке женщины закрывали свои уста. Глаза и щеки при этом оставались открыты. Жених восхищается глазами, которые видны были из-под покрывала сего. Что же оно означает? Благоразумное молчание Невесты.

Бл. Феодорит: «Удивляется также и благоразумному молчанию ея, которое и древними всегда похваляемо было, как то видим у псаломника: «Положих устом моим хранило, внегда востати грешному предо мною» (Пс. 38:2). Да и мы воспевая говорим: «Положи Господи хранение устам моим, и дверь ограждения о устнах моих» (Пс. 140:3)».

Воздержание в слове было свойственно всем святым, а многие из них и вовсе давали обет молчания, сохраняя святое безмолвие, когда молчат не только уста, но и сердце успокаивается в Боге и молчит перед Ним, во всем приемля святую волю Его. Только при молчании уст даруется духовное зрение. Только из-под молчальника, ограждающего уста, могут очи стать голубине.

Св. Григорий Нисский усматривает в том, что очи видны из-под покрывала, а уста и прочее не видны из-под него – указание на видимые и невидимые, явные и сокровенные совершенства христианской души. «Представляются же два ока, чтобы в похвале участвовал целый человек: и видимый и умопредставляемый. Посему-то Слово присовокупило к похвале и другое преимущество, сказав: кроме замолчания твоего: ибо в доброй жизни иное явно, так что известно и людям; а другое сокровенно и тайно, видимо единому Богу. Посему, Кто видит «не соделанное» (Пс. 138:16) и усматривает сокровенное, Тот свидетельствует о восхваляемом лице, что в нем умалчиваемое значительнее видимаго, когда говорит: очи твои голуби, кроме замолчания твоего. Ибо к тому, что уже восхвалено, не принадлежит то, чему безмолвно удивляются».

2. С главы Невесты ниспадают прекрасные волосы, украшая ее. Власи твои яко стадо козлищ козиц, яже открышася от Галаада, или как стадо коз, сходящих с горы Галаадской.

Галаад (холм, свидетель) – прекрасная гористая местность к востоку от Иордана. Там паслось много диких горных коз, быстро, ловко и грациозно спускавшихся с них. Им уподоблен по черному цвету и шелковистой мягкости ниспадающий с главы волос Суламифи. Галаад – местность, населенная язычниками.

Кроме общего указания на красоту, можно в указании на волосы Невесты усмотреть значение духовное.

Так св. апостол Павел пишет: «Если жена растит волосы, для нее это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала», и еще: «Жене стыдно быть остриженной или обритой» (1Кор. 11:6). Волос – честь, а также покрывало стыдливости и целомудрия жены.

Св. Григорий Нисский: «Посему под волосами на голове, которые «растит» жена, мудростию Павловою разумеются стыдливость и целомудрие». Этим, а не суетным украсительством плетения волос, золота, жемчуга, многоценных одежд (1Тим. 2:9) должна украшаться и покрываться от мира сего прелюбодейного всякая христианская душа. Здесь уместно упомянуть и нестрижение волос ветхозаветных назореев (Чис. 6), Самого Господа, а также христианских подвижников, монахов и священников.

Иное еще значение отыскивается в упоминании о волосах Невесты, исходя из их свойства бесчувственности (не ощущают боли, тепла, холода и проч.). Об этом так рассуждает бл. Феодорит: «Чрез власы разуметь должно то, что в невесте не столь есть нужное и что только к телу относится: ибо власы не имеют ни жизни, ни чувств. Как бы рек: в самых делах человеческих, коими мы в жизни сей не можем не быть обязаны, ты себя похвальною и превосходною показуешь». То есть восхваляется верность в малом (земном), которая может удостоить поставления и над великим (духовным). Святой же Григорий в бесчувственности волос усматривает такой смысл: «Посему в ком не возбуждает никакого ощущения вожделеваемое в этом мире, кого не надмевают слава и честь, не оскорбляют обида и бесчестие, кто напротив того сохраняет себя одинаковым при том и другом из противоположных на него действий, тот есть восхваляемый у невесты волос, соделавшийся совершенно мертвым и неподвижным для всего, что в мире сем так или иначе будет на него действовать». Это бесчувствие есть христианское «умервщление плоти», и являет нам лик преподобных, «умертвивших» себя и сделавшихся бесчувственными для этого мира.

И вот это бесчувствие для мира и есть наилучшее покрывало чести и целомудрия для христианской души.

Что же касается указания на горы Галаадския, то и св. Григорий Нисский, и бл. Феодорит усматривают в этом такой смысл. Поскольку там жили язычники-иноплеменники, то стадо коз, сходящих с горы Галаадской, означает обращение язычников от греховной жизни к благочестию, стадо коз покидает «свои места» и переходит к стаду овец Доброго Пастыря. И места непросвещенные стали «холмом свидетелей» Христовых, ибо Галаад и означает на еврейском «холм свидетелей».

3. Зубы твои яко стада остриженных, яже изыдоша из купели, вся двоеплодны, и неродящия несть в них.

Зубы твои – как стадо выстриженных овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними.

Под образом зубов изображены чада Церкви Христовой, стадо... овец Христовых. Овец остриженных, то есть отложивших всякое мирское, греховное, земное попечение и привязанность. Яже изыдоша из купели святого крещения чистыми и убеленными от всякого греха, омывшими свою совесть. И неродящия несть в них, они освободились от духовного бесплодия. Полученный в святом крещении Дар Духа Святого производит в них духовные плоды. Теперь они вся двоеплодны, «кои данную себе благодать блюдут и сугубую умопознания, то есть и делопроизведения добродетель, производят» (бл. Феодорит). Все зубы парны – верхний и нижний, и пережевывают пищу. Верхний зуб указует на плод умопознания, а нижний – на плод делопроизведения. И только в такой паре они способны «пережевывать» божественную пищу, которая есть исполнение воли Отца (Ин. 4:34).

Св. Григорий Нисский дает еще одно толкование значения зубов невесты: «Посему зубами служат для Церкви те, которые размягчают и пережевывают для нас неприправленные злаки божественных словес». Младенцы в вере не воспринимают твердой пищи и нуждаются в том, чтобы кто-то «пережевал» им ее. Это святые отцы и учителя церковные, которые в своих толкованиях изъяснили и сделали удобовосприемлемыми Божественные слова и догматы.

4. Яко вервь червлена устне твои, и беседа твоя красна.

Как лента алая губы твои, и уста твои любезны.

Желала лобзаний уст Господних Невеста, похваляет и воспевает красоту уст ее Жених: яко вервь червлена устне твои (как лента алая губы твои)! И опять, кроме общего указания на красоту ее, находят святые отцы в этом восхвалении и таинственный смысл.

Бл. Феодорит: «Яко вервь червлена, приветствует ей: устне твои, и беседа твоя красна. Ибо сей цвет заимстуют оне от крови Моея». И подобно св. Григорий Нисский: «Ибо Церковь... червленостию научается взирать на ту кровь, которою мы избавлены, и всегда иметь в устах исповедание Искупившаго нас кровию». А вот чудное описание орла и орлят в книге Иова: «По твоему ли слову возносится орел и устрояет на высоте гнездо свое? Он живет на скале и ночует на зубце утесов и на местах неприступных; оттуда высматривает себе пищу: глаза его смотрят далеко; птенцы его пьют кровь, и где труп, там и он» (39:27–30). Господь подобен царственной птице орлу, а «птенцы Его» христиане «пьют Кровь» Божественного Спасителя своего в святой евхаристии. «Ибо где труп (преломленное Тело и пролитая Кровь Спасова), там соберутся орлы» – христиане³⁵. «Птенцы Его пьют кровь», потому червлена устне твои, как лента алая губы твои.

Чему подобны уста (губы) ее? Верви червлене. Бл. Феодорит: «И словеса глаголют (уста ее. – Г.Ф.) истинны, которыми яко вервию некоторою уловляются человеки и связуются. Ибо беседа твоя красная их услаждает и остановляет, и удаляться не попускает, но устен твоих слушати понуждает». Посредством сей «словесной верви» уловляют апостолы и учители церковные Христу души людские, ибо Он Сам сделал их ловцами человеков (Мф. 4:19).

И беседа твоя красна, и уста твои любезны. Святые учителя Церкви – вот ее уста, ее златоусты, богословы, двоесловы, ведущие красную беседу любезными устами своими.

5. К ланитам Невесты своей обращается теперь взор Жениха: Яко оброщения шипка ланиты твои, кроме замолчания твоего, или: как половинки гранатового яблока – ланиты твои под кудрями твоими.

Ланиты и появляющийся на них стыдливый румянец означают стыдливость и целомудрие невесты. Этим в особенности указывается на лик праведных жен, как в полном целомудрии и девстве подвизавшихся, так и чистый и целомудренный брак хранивших, а также и честных вдов. Это все праведные жены «чистое, богобоязненное житие... в нетленной (красоте) кроткого и молчаливого духа, что драгоценно пред Богом» проводившие. Это те «святые жены, уповавшие на Бога, (которые) украшали себя, повинуясь своим мужьям» (1Пет. 3:2.4–5).

Бл. Феодорит: «Похваляет еще он (Жених. – Г.Ф.) и ланиты лица ея вещая: Яко оброщения шипка (гранатового яблока) ланиты твои, кроме замолчания твоего. А сим означает, что таковой цвет невесты происходит от ея скромности, для которой она благоразумное сохраняет молчание, сокрывая со смиренномудрием таинственные речи так, как кожа шипка (гранатового яблока) сокрывает его зерна».

Подобно этому толкует и св. Григорий Нисский: «Ибо Слово... под видом румянца, цветущаго на ланитах, приличным образом хвалит целомудрие, украсив стыдливостью под загадочным именем шипка... Ибо как вяжущий вкус оброщения шипка питает и сберегает сладость заключающегося в нем плода: так жизнь воздержанная, суровая и изнуренная бывает стражем доброт целомудрия».

Сим завершил Жених восторженное описание лица и главы Невесты и далее говорит о шее ее:

6. Яко столп Давидов выя твоя, создан в Фалпиофе; тысяща щитов висит на нем, вся стрелы сильных.

Шея твоя – как столп Давидов, сооруженный для оружий, тысяча щитов висит на нем – все щиты сильных.

Что означает созерцание шеи Невесты? Грацию и крепость, устремленность ввысь. Если голова Невесты – «свет Христов», то шея ее – «подсвечник» по словам Христа: «И, зажегши свечу, не ставят ее под сосудом, но на подсвечнике, и светит всем в доме» (Мф. 5:15).

Помимо (эстетического) созерцания красоты шеи Невесты, св. Григорий Нисский дает, если можно так выразиться, «анатомическое» рассмотрение. Он указывает на такие признаки и части шеи: держит на себе голову, поддерживается позвоночником, содержит в себе дыхательное горло, пищевод и голосовые связки. Подробно их описав, св. Григорий находит в том духовный смысл:

«Посему во-первых (и это и есть самое первое), если кто носит на себе истинную главу всего, разумею ту главу, которая есть Христос, «из Него же все тело составляемо и счиневаемо (Еф. 4:16); то он в собственном смысле носит на себе имя сие (выи. – Г.Ф.). А сверх того он – выя, если способен принять в себя Духа, возгревающаго и делающаго огнеподобным сердце наше (дыхательный путь приемлет воздух, возгревающий сердце. – Г.Ф.), и если благозвучным гласом служит Слову (голосовые связки. – Г.Ф.); потому что Бог не для инаго чего в естестве человеческом устроил голос, как для того, чтобы стать ему орудием слова, взглашающим движение сердца. Но выя сия пусть имеет и питательную деятельность, разумею учение (пищевод. – Г.Ф.), которым соблюдается сила всего тела Церкви; потому что, пока притекает пища, тело остается в бытии; а при недостатке в пище оно гибнет и разрушается. Да подражает же и стройному положению позвонков, чтобы из тех, которые в народе составляют из себя каждый нечто особое, союзом мира соделать один член, и преклоняемый, и возставляемый, и удобно обращаемый в ту и другую сторону».

А теперь пора перейти и к тому сравнению, которое Жених производит, глядя на выю невесты: Яко столп (точнее даже башня) Давидов выя твоя, создан в Фалпиофе; тысяща щитов висит на нем, вся стрелы сильных. О воинственной мощи, которую напоминает Жениху выя (шея) Невесты-Церкви, готовой отражать всякую вражию силу, ограждая верных, пишет бл. Феодорит: «Вместо Фалпиоф Аквила Акила перевел: «верхи стен градских», а Симмах: «высоты». И так столп, Давидом (на Сионе. – Г.Ф.) сооруженный, как он говорит, превыше есть стен градских, на коих он создан, и высок есть и видим так выя твоя высока есть и видима, и горняя сматряет и созерцает. Она не по подобию прочих неразумных поникши на землю смотрит, ниже чреву служа свиниям подобна. Но возвышена и выспрь устремлена будучи тысящу щитов имеет и всех сильных стрелы. Здесь число тысяща за всякое положено количество. Выя твоя, кроме того, что главу и лице на себе держит, все другие познания вмещает, коими яко стрелами всех врагов своих побеждает: имеешь между тем многие щиты, коими ты защищаешься и огненныя лукаваго стрелы сокрушаешь. Ибо ты ограждена духовным оружием и удобно врагов поражаешь, имея при себе в изобилии все стрелы сильных, и их то чрез Пророков, то чрез апостолов обличаешь, слабость их обнаруживая».

Фалпиоф – башня, сооруженная царем Давидом на Сионе для оружий. Само название Фалпиоф с греческого (θαλπιωθ) означает «укрепление», «защита». Церковь есть укрепление всех верных и защита их от всякого зла. А с еврейского (salpijos) означает «обучение», «упражнение». Здесь воины Христовы обучаются вести брань против дьявола и упражняются (= аскетика) в духовном подвижничестве. По-современному эту башню Давидову сочли бы неким военным училищем. Таковым и является Церковь для ратников Христовых. Сооружена эта башня Давидом – это означает, что Церковь создана Христом. Она – столп и утверждение истины (1Тим. 3:15), и врата ада не одолеют ее (Мф. 16:18). Апостол Павел говорит о «щите веры» (Еф. 6:16). Тысяща щитов висит на нем (столпе), то есть множество подвижников веры святой Церкви. Стрелы сильных, коими украшена башня, суть слова апостолов и пророков, коими сильные в вере поражают сердца людей.

В этом мире строятся две башни. Одна башня – Вавилонская, ее строили в древности во славу свою, чтобы сделать себе имя. Господь не позволил ей быть достроенной. Она и поныне строится гордой каинской цивилизацией без Бога, «вольными каменщиками», но ей не суждено быть достроенной. Падет Вавилон, и уже навеки рухнет башня, чтобы более никогда не подняться...

А Господь созидает иную башню – Свою святую Церковь. Святой Ерм видел в видении построение этой башни, о чем и записал в книге «Пастырь»: «Итак башня, которую видишь строящеюся, это я, Церковь, которая явилась тебе теперь и являлась прежде...» И далее подробно описывает камни, из которых воздвигалась «башня-Церковь», означавшие различных ее членов [28]. Эта башня – вечная, она во Граде Бога живого, она от Небесного Иерусалима.

7. И далее восхваляет Жених Невесту Свою:

Два сосца твоя яко два млада близнца серны, посомая в кринах.

Два сосца (две груди – точнее с еврейского) твои – как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями.

Сколь нежности в этих словах Божественного Жениха, во взгляде Его на Невесту, сколь нежности в прекрасной Невесте Его! Розовые сосцы белой груди Невесты напоминают пару близнецов молодой серны, пасущихся между лилиями. Нежный аромат благоухающих лилий, пасущаяся пара серн на цветущем лугу – все напоминает райские поля, где мир, покой и любовь. Сколь тепла и нежной любви получает и дитя у груди матери – кормилицы своей. Премудрый Соломон говорил в ином месте: «Ибо и я был сын у отца моего, нежно любимый и единственный у матери своей» (Прит. 4:3). Эту нежность и любовь, полученную от матери, он дарил теперь невесте своей, а она – ему. С тихой нежностью приходили и святые апостолы, эти двойни молодой серны (ибо апостолы были посылаемы по два, а Христос Жених «подобен серне» – 2:17), шли к верующим, пасомым ими лилиям³⁶. Так апостол Павел пишет солунским христианам: «Мы могли явиться с важностью, как апостолы Христовы, но были тихи среди вас, подобно как кормилица нежно обходится с детьми своими» (1Фес. 2:7). А римлян он же призывает: «Будьте братолюбивы друг к другу с нежностью» (Рим. 12:10).

Кроме того, два сосца, конечно, указывают на «чистое словесное молоко», которым питаются новорожденные в Боге младенцы, дабы от него возрасти во спасение (1Пет. 2:2). Св. Андрей Кесарийский, толкуя Откр. 1:13, говорит, что «перси», два сосца, означают Ветхий и Новый Завет Слова Божия, этого «словесного молока», которым питаются верные [19]. Так и бл. Феодорит: «Чрез сосцы разуметь должно паки источники учения, всякому возрасту приличное подающие, овым убо млеко, овым же брашно».

Почему сосцы уподобляются именно младым близнецам серны, бл. Феодорит объясняет так: «И поскольку ныне от части познаем, и от части пророчествуем, то сосцы учения и нарицаются (младыми) близнецами серны. «Егда же приидет совершенное, тогда все, еже от части, упразднится» (1Кор. 13:12.10)». То есть нынешнее младое несовершенное познание (младые близнецы) перейдет потом в совершенное.

Св. Григорий Нисский обращает внимание и на то, что Жених говорит о сосцах Невесты, сравнивая их с младыми близнецами серны, пасомыми в кринах, «потому что положение сердца находится между сими двумя юнцами, для которых кормом служит не сено и терние, но крины... Цвет же крин по природе имеет двоякий дар благоухания, соединеннаго с доброцветностью. Ибо обоняние исполняется Христова благоухания, а наружным видом показываются чистота и неоскверненность». Так и человек, по св. Григорию, есть внутренний и внешний. Внутренний вдыхает благоухание Духа Святого, аромат полевых лилий, а внешний украшается добродетелью, творя чистые дела, подобные чистоте белых лилий. И как лилии отличаются от терниев, так христиане (пасущиеся между лилий) отличаются от тех, кому «вместо питательного бывает иногда вожделенно вредоносное, и они не питаются цветами добродетели, но услаждаются терниями и волчцами³⁷, чем, как слышим, евангельская притча именует грехи, злое прозябение которых произвело злоумышление змия».

И дальнейшие слова:

4:6 Дóндеже дхнет день, и подвигнутся сени.

Доколе день дышет (прохладою), и убегают тени, греческий текст, за которым следуют наши отцы-толкователи, относит к предыдущим словам о близнецах серны, пасущихся между лилиями. То есть они пасутся дондеже дхнет день, и подвигнутся сени. На значение этих слов уже указывалось в 2:17. Бл. Феодорит: «Дондеже дхнет день и зной, то есть попечения житейская престанут: и подвигнутся сени, то есть настоящыя суеты, как я сказал, подобныя кончатся».

На этом и завершает Божественный Жених описание образа Своей возлюбленной Невесты. Отметим, что этот образ – поясной, в отличие от полного образа, который будет дан в седьмой главе. В этом можно усмотреть изначальное, еще неполное блаженство, которое имела Невеста в Женихе своем, по сравнению с тем, которое она будет иметь в конце, когда любовь ее к Жениху достигнет совершенства. Или можно обратить внимание на то, что в конце описан весь образ ее от ног (стоп) до верха головы, а здесь – только верхняя ее часть – область сердца и головы. Это может означать, что сейчас человек только умом и сердцем познает Бога и соединен с Ним, а потом, по воскресении своем, и телом чувственным (чрево – чувственность, ноги – то, что относится к земле, то есть все тело наше) будет участвовать в блаженстве любви Христовой. И еще: ныне состояние обручников, Жениха и Невесты, а в грядущем – Божественное бракосочетание.

Воспев и восхвалив Невесту, далее говорит Жених Себе:

4:6 Пойду себе к горе Смирней и к холму Ливанску.

4:6 Пойду я на гору мирровую и на холм фимиама.

Бл. Феодорит: «Как бы рек: когда ты столь красна, столь доброзрачна, столь превосходишь всех красотою и столь уязвлена любовию ко мне: то я за тебя готов умереть, на гору Смирнскую вольно возшед: но паки возстану и возвращуся к горе Ливанской. Уже выше сказал я, что чрез Смирну означается смерть, а чрез Ливан Божественное естество. И так здесь спрашивается, для чего Он, говоря о смерти, упоминает о горе, а сказуя о Божестве приводит холм. Понеже сие столь высоко величественно и сокровенно есть, что никаким умом или помышлением человеческим постигнуто быть не может, что Он, «во образе Божии сый, не восхищением непщева быть равен Богу, но себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся яко человек. Послушлив быв даже до смерти, смерти же крестныя» (Фил. 2:6–8): А чтоб ему внити в славу свою, и прославиться тою славою, которую имел прежде мир не бысть: то сие для него не велико и не трудно, а напротив весьма легко было. Вот почему он гору Смирнскою назвал, а холм Ливанским, дабы показать, что сие ему легко было, а то трудно, особливо по человечеству. И так, когда он к смертному мучению приближался, то произнес: «Ныне душа моя возмутися». И: «Отче, аще возможно есть, да мимоидет мене чаша сия». И посем придает: «И что глаголю: Отче, сохрани мя в час сей. Но сего ради приидох на сие». Сие-тο и в сем намекая месте вопиет: Пойду себе к горе Смирней и к холму JIиванску. Но и то, и другое вольно творю, никакою к тому недвижим нуждою: ибо «власть имам положити душу мою, и власть имам паки прияти ю. Никтоже бо возьмет ю от мене, но аз полагаю о себе, да паки прииму ю» (Ин. 10:17–18).

Также и св. Григорий Нисский видит здесь «речь о таинстве страдания загадочным намеком о смирне, потом упомянув о ливане, которым указует Божество, тем самым научает нас, что причащающийся с Ним смирны, без сомнения, приобщится и ливана. Ибо кто с Ним страждет, тот без сомнения с Ним и прославляется».

Так оставил Господь небеса небес, престол Отца, нисшел на землю и, всеми брошенный, преданный и оставленный, пошел себе на Голгофу к горе Смирней. Там, на Кресте, Он вкусил эту страшную смирну и на третий день боголепно восшел к холму Ливанску, явив Божество Свое в славном воскресении.

Воспев красоту различных частей тела Невесты, теперь восхваляет ее всю:

4:7 Вся добра еси ближняя моя, вся красна еси, и порока несть в тебе.

4:7 Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и пятна нет на тебе!

Неотмирная, нетленная красота Церкви воспета многими святыми отцами и ведома каждому верующему сердцу. Эта красота Божия отражается в каждом праведнике Божием.

Бл. Феодорит: «Вся добра еси ближняя моя, вся красна еси, и порока несть в тебе. Эти слова сходствуют с оными блаженного Павла словами, о Церкви произнесенными: «Да представит ю себе славну церковь, не имущу скверны или порока или нечто от таковых, но да будет свята и непорочна» (Еф. 5:27). Непорочна же и добра соделалась, поскольку ближнею жениху учинилась, и чрез то все красоты восприяла и светлейшею от самого света учинилась. О когда бы и нам дал Бог, дабы мы «откровенным лицем славу Господню зряще, в тойже образ преобразилися от славы в славу, яко от Господня Духа» (2Кор. 3:18)».

Св. Григорий Нисский: «А кто однажды был в божественной славе (кто приобщился тайне воскресения Христова. – Г.Ф.), тот всецело прекрасен, став вне сопротивнаго порока, от котораго да будем далеки и мы».

Св. Василий Великий в толковании на Пс. 29:8 «Господи, волею Твоею подаждь доброте моей силу» рассуждает о красоте и силе как о неумозрительных добродетелях в отличие от умозрительных. «Прекрасна всякая душа, в которой созерцается соразмерность свойственных ей сил; но истинная и вожделеннейшая красота, созерцаемая только имеющими очищенный ум, принадлежит Божию и блаженному естеству. Кто внимательно устремляет взор на сияние и изящество сей Красоты, тот заимствует от Нея нечто, как бы от красильного раствора на собственное свое лице наводя какие-то цветные лучи. Почему и Моисей, соделавшись причастником оной Красоты во время собеседования с Богом, имел прославленное лице. Посему чувствующий свою добродетель издает сей благодарственный глас: «Господи, волею Твоею доброте моей подаждь силу»... И так нам должно заботиться о сей красоте, чтобы Жених-Слово, сретив нас, сказал: вся добра еси ближняя моя, и порока несть в тебе».

О красоте Невесты-Церкви размышляет бл. Иероним в толковании на Ис. 62:5: «Как юноша сочетается с девою, так сочетаются с тобою сыновья твои; и как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой». Следовательно, если вследствие краткости времени, которое затруднительно, мужья так должны иметь жен, как бы они не имели их, то восколько более святым будет союз жениха и невесты? Это тот жених, о котором в восемнадцатом псалме поется: «и той яко жених исходящий от чертога своего» (Пс. 18:6), и та невеста, о которой очень часто пишется в Песни Песней и которая не имеет морщины и пятна (Песн., гл. 4). Ее Павел желает представить одному мужу чистою девою, чтобы она была свята телом и духом. О ней также под именем возлюбленнаго поет 44 псалом: «предста царица одесную Тебе, в ризах позлощенных одеяна преиспещрена» (ст. 10). Таким образом, как жених радуется о невесте и юноша вместе с девою, в каковых примерах союз бывает святым, так Господь будет радоваться о той, имена которой останутся неизменными».

О красоте души, с которой она создана, потерянной в падении и восстановляемой в крещении, в покаянии и подвижнической жизни, рассуждает св. Феодор Студит: «Ибо Бог красотою ущедрил нас, сначала создав нас по образу и подобию Своему; и хотя мы чрез преслушание омрачили себя и осрамили, но Он опять облекает нас в красоту в благодати, «банею пакибытия, и обновления Духа Святаго, егоже излия на нас обильно Иисус Христом Спасителем нашим» (Тит. 3:5); когда же потом и здесь оказались мы непотребными, третье устроил нам средство к возвращению себе красоты – чрез покаяние в обете девства, «даровав нам вся прегрешения, истребив еже на нас рукописание» (Кол. 2:13.14) крестоносною жизнию подобно крещению. – Да пребывает же в красоте своей душа наша, чтоб удостоиться услышать: вся добра еси, ближняя моя, и порока несть в тебе».

Своеобразное применение этим словам Песни Песней находит св. Иоанн Дамаскин. В борьбе с иконоборцами он называет священные изображения (иконы) красою церкви. В них, как едва ли в чем ином, видимо и вещественно явлена неотмирная, неземная красота Церкви, светящаяся в ликах святых. Так он пишет в «Третьем защитительном слове против отвергающих святые иконы»: «Братья, христолюбивыя чада Церкви, не позорьте мать вашу, не уничтожайте ея украшения, приимите ее, говорящую мною. Научитесь, что говорит о ней Бог: вся добра еси, ближняя моя, и порока несть в тебе».

Далее Жених-Господь призывает к Себе Свою Невесту и обращается к ней (4:8–16). Вот Он зовет ее к Себе:

4:8 Гряди от Ливана невесто, гряди от Ливана: прииди и прейди из начала веры, от главы Саннира Санира и Аермона, от оград львовых, от гор пардалеов.

4:8 Со мною с Ливана, невеста! со мною иди с Ливана! спеши с вершины Аманы, с вершины Сенира и Ермона, от логовищ львовых, от гор барсовых!

Зовет Господь: «Кто жаждет, иди ко Мне и пей!», зовет Господь Невесту Свою Возлюбленную, зовет Церковь Свою святую, зовет душу, Собой Самим искупленную. Зовет ее с гор Ливана (вершины Аманы) и с гор Антиливана (вершины Санира и Аермона). Святые отцы дают два толкования значения воззвания Невесты с этих вершин. Одно дают св. Афанасий Великий и бл. Феодорит, другое – св. Григорий Нисский.

Св. Афанасий Великий видит в воззвании Жениха в 2:10–15, где с наступлением весны после зимы Жених зовет Невесту, призвание в Церковь Христову иудеев, а здесь в 4:8 в призвании Невесты с языческих гор Ливана и Аермона (Антиливана) он видит призвание в Церковь Христову язычников. Так, св. Афанасий пишет: «Далее Слово, призвав Иерусалим (см. 2:10–13. – Г.Ф.), призывает потом и язычников, ибо один Господь для иудеев и для язычников: гряди от Ливана невесто, гряди от Ливана: прииди и прейди от начала веры, от главы Санира и Аермона, от оград львовых, от гор пардалеов; – от идолослужения и зверского нрава Он призывает ее к вере».

Подобным же образом толкует и бл. Феодорит, только он различает значение гор Ливанских и гор Антиливанских. В призвании Невесты с гор Ливанских он видит призвание язычников в Церковь Христову, а с гор Антиливанских – призвание иудеев.

Бл. Феодорит: «Здесь же от Ливана призывает ее (невесту. – Г.Ф.), и от Санира, чрез Ливан означая идолопоклонение, чрез Санир же, еже толкуется «путь светильничный», способ жить по закону. Светильник бо есть закон и в нощи сияющий: солнце же есть Христос, и во дни просвещающий... Придает же и гору Аермон, закон чрез оную означая: ибо богодухновенный Давид говорит: «Яко роса Аермонская сходящая на горы Сионския» (Пс. 132:3), то есть правила закона, преданныя живущим на горах Сиона... Жених убо от Ливана призывает тех, кои идолам поклоняться обыкли: от Санира же и Аермона тех, кои росу закона и свет повелений Божественных прияли».

Что касается оград (логовищ) львовых и гор пардалеов (барсовых), то в них все святые отцы одинаково усматривают звероподобный нрав живших до Христа во тьме неведения. Так пишет об этом бл. Феодорит: «Ограды львовы нарицает дерзостнейших и безумствующих иудеев, пардами же мудрых языческих, которые, многословесием своим и искусством доводов прикрывая ложное учение свое, простых и неученых людей прельщают».

Иначе видит значение призвания невесты от Ливана, Санира и Аермона св. Григорий Нисский. Согласно св. Григорию, призвание с Ливана от начала веры означает призвание к вере в воскресшего Господа, ибо значение Ливана он принимает то, к которому мы пришли в 3:6 и 4:6, где Ливан означает божественную природу Христа, в особенности явленную Его славным воскресением. А призвание с Антиливана, от гор Санира и Аермона означает призвание к таинству святого крещения, ибо от этих гор берут свое начало струи Иордана, в которых и было учреждено это Божественное таинство. А через веру и крещение и входит человек во святую Церковь, в которую Небесный Жених и призывает жаждущих «воды живой» и спасения.

Св. Григорий Нисский: «Прекрасно в предшествовавшее сему время последовала ты (Невеста. – Г.Ф.) Мне, говорит Слово, и пришла за Мною к горе смирней... сопровождала Меня и к холму Ливанску; ибо совостала со Мною и возвысилась в общении Божества, на которое указует имя Ливана... Началом веры служит тебе этот Ливан, которого приобщилась ты воскресением, – но и началом в шествии к высшим благам. Посему из сего начала, которое есть вера, прииди и прейди, то есть, и теперь продолжай идти, и непрестанно продолжая шествие, не прекращай таковых восхождений (излюбленная мысль св. Григория о духовном восхождении от славы в славу, которое он находит на протяжении всей Песни Песней. – Г.Ф.).

Буквально же читается так: прииди и прейди из начала веры, от главы Санира и Аермона. Сим указует Слово на тайну рождения свыше. Ибо отсюда, как сказывают, вытекают источники Иордана; за ними лежит эта гора, разделяемая на два гребня, которым приданы сии имена: Санир и Аермон. Итак, поскольку из сих источников составившийся поток сделался для нас началом обожения, то посему-то Невеста слышит от призывающего ее к Себе сии слова: гряди от Ливана, из начала веры, от главы сих высот, откуда проистекли для тебя источники таинства».

В III веке в Церкви был большой спор о действительности или недействительности крещения еретиков. Св. Киприан, епископ Карфагенский, отстаивал мнение, что действительным может быть только таинство, совершаемое в лоне истинной Кафолической Церкви. Его мнение поддерживал Фирмилиан, епископ Кесарии Каппадокийской, что явствует из их переписки. В письме Фирмилиана св. Киприану на эту тему находится прекрасное рассуждение о единстве Церкви, которое он основывает на обсуждаемом нами тексте Песни Песней.

Фирмилиан, епископ Кесарии Каппадокийской: «У Христа нет многих невест, и потому апостол говорит: «обручих вас единому мужу деву чисту представити Христови» (Кор. 2Кор. 11:2). В другом месте Писания сказано: «Слыши дщи и виждь и приклони ухо твое, и забуди люди твоя, – и возжелает царь доброты твоея» (Пс. 44:11.12). И еще: Гряди от Ливана, Невесто, прииди и прейди из начала веры (Песн. 4:8). То же: внидох в вертоград Мой сестра Моя невеста (Песн. 5:1). Мы видим, что везде упоминается об одном только лице; следовательно, невеста только одна. А как еретическое скопище не есть одно с нами, то оно не есть и невеста, но подложница и любовница и, следовательно, не может раждать чад Божиих».

Что касается крещения еретиков, сохраняя безусловно учение об одной Невесте, святая Церковь на I Вселенском Соборе приняла однако более широкое учение папы Римского Стефана, с которым полемизировал св. Киприан Карфагенский.

А теперь к похвале Невесте Женихом присоединяются друзья Жениха, то есть ангелы Божии:

4:9 Сердце наше привлекла еси сестро моя невесто, сердце наше привлекла еси единым от очию твоею, единым монистом выи твоея.

4:9 Пленила ты сердце мое, сестра моя, невеста! пленила ты сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей.

Появление множественного числа (сердце наше) св. Григорий Нисский объясняет как обращение к Невесте уже не Жениха, а Его друзей, то есть ангелов Божиих. Невеста «делается чудом для лика окружающих Жениха ангелов; и все благоговейно обращают к ней глас удивления: сердце наше привлекла еси сестро наша невесто». Невеста она «по союзу со Словом», ибо Господь уневестил Себе Церковь и каждую праведную душу. Но почему же ангелы именуют ее сестрою? Господу она сестра, потому что Он стал Сыном Человеческим по Боговоплощению, стал «первородным между многими братиями» (Рим. 8:29), войдя в наш человеческий род, и мы имеем даже Его родословную, а «мы члены тела Его, от плоти Его и от костей Его» (Еф. 5:30). А по воскресении Господь Сам называет учеников Своих братьями, говоря: «Пойдите, возвестите братьям Моим, чтобы шли в Галилею, и там они увидят Меня» (Мф. 28:10). «Ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мф. 12:50). Он – Брат, и Он – Жених Церкви. Но почему она теперь и друзьям Его, святым ангелам Небесным, сестра? По достигнутому бесстрастию! «Ибо черта безстрастия, одинаково сияющая и в ней и в ангелах, в родство и братство с безплотными вводит и ее, еще во плоти преуспевшую в безстрастии». Потому и преподобных именуют «во плоти ангел», или «небесный человек». Ибо, что ангелы имеют по природе (бесстрастие), то подвижники обрели, победив свою природу благодатью Божией и своим подвигом, почему и вызвали удивление ангелов и пленили сердце их!

Пленила Невеста и сердце Христово, ибо Он возлюбил ее до смерти крестной, распят за Нее и «взят в плен» ею, пленен ею навсегда, любовью соединившись с плотью ее, с человеческой природой. Равный Богу, теперь став Человеком, Он – «раб и пленник».

– Сердце наше привлекла еси, – взывают Невесте вместе с Женихом и ангелы Божии. Кроме восхищения ангельского, св. Григорий Нисский объясняет это еще, согласно с апостолом Павлом, так, что «сердцу ангельскому» теперь через Церковь открываются новые тайны домостроительства спасения³⁸, чем Церковь и привлекла сердце ангелов: «Дабы ныне соделалась известною через Церковь начальствам и властям на небесах многоразличная премудрость Божия, по предвечному определению, которое Он исполнил во Христе Иисусе, Господе нашем, в Котором мы имеем дерзновение и надежный доступ через веру в Него» (Еф. 3:10–12). Ибо действительно Церковию сказуется премирным силам многоразличная премудрость Божия, совершающая великия чудеса чрез противоположное. Как произошла жизнь от смерти, правда от греха, благословение от клятвы, слава от безчестия и сила от немощи?.. Ибо все сии и подобныя сим подлинно разнообразныя и не простыя дела премудрости от Церкви дознав, друзья Жениховы (ангелы Божии. – Г.Ф.) привлечены были сердцем. ...Друзья Жениховы... привлеклись сердцем, потому что в Церкви яснее видят Невидимаго».

Сердце наше привлекла еси единым от очию твоею, то есть дословно и с греческого и с еврейского «одним глазом твоим». Синодальный же перевод: одним взглядом очей твоих, – произвольно подводит под более легко усвояемый смысл. Но речь идет все-таки, как бы ни казалось странным такое восхваление, не об одном взгляде очей, но именно об одном оке (глазе). Именно в таком значении брали этот текст и святые отцы.

Св. Григорий Нисский: «Сердце наше привлекла еси единым от очию твоею; то есть, сие всего более произвело в друзьях чудное расположение к невесте. Поскольку зрительная деятельность души двояка: одна усматривает истину, а другая блуждает вкруг суетнаго; то, как чистое око невесты отверсто на одно естество добра, другое же ея око, без сомнения, остается бездейственным; посему самому друзья восписуют хвалу единому оку, которым одним созерцает Единаго, разумею онаго Единаго, в непременном и вечном естестве сообъемлемаго, истиннаго Отца, Единороднаго Сына и Святаго Духа». И далее св. Григорий, по злобе дня своего времени, развивает мысль о едином оке, созерцающем в Трех Ипостасях единое Божественное Естество, в противовес «многоочитым» видящим в разных Ипостасях различные естества (ариане, полуариане, духоборцы-македониане). Итак, единое око Невесты – это око, направленное на чистое созерцание Бога и божественных тайн.

Подобным образом толкует и бл. Феодорит, считая, в отличие от св. Григория, оба ока светлыми, но одно, которое созерцает Бога, досточуднее и более достойное похвалы: «Хотя оба ока твои суть достоудивительны и духовны, и голубине справедливо назватися должны³⁹, однако одно из них, которое Божественная умосозерцает, которое зрит сокровенныя тайны, сердце мое удивлением поражает». О другом оке далее бл. Феодорит говорит, что оно к «познанию вещей чувственных» предназначено, тоже достойно похвалы, но меньшей, чем первое.

Сердце наше привлекла еси... единым монистом выи твоея. Единое монисто – это второе, чем Невеста привлекла к себе сердце Жениха и друзей Его. Бл. Феодорит: «Посмотрим же, какое есть сие одно украшение, которое, обложено будучи на выи невесты, прочих превосходит, и спросим святаго Павла, глаголющаго тако: «Пребывают вера, надежда, любы, три сия: больши же всех любы» (1Кор. 13:13). И паки, «исполнение же закона любы есть» (Рим. 13:10)... Сему-тο монисту невесты жених удивляется».

Если единым оком Невеста узрела Единое Естество Единого Бога, а «Бог есть любовь», то и единым украшением ее, единым монистом, вызывающим удивление и восхищение Самого Христа-Жениха и ангелов Божиих есть любовь. Она единая может привлечь сердце и даже пленить его. Она единая есть совокупность всякого совершенства (Кол. 3:14). А все остальное без любви ничего не значит, как совершенно бы ни было (1Кор. 13), и ничье сердце пленить не может. Знание, сила, деятельность без любви могут восхищать, удивлять, но не привлекать сердце.

Нисколько не противореча мысли бл. Феодорита, св. Григорий Нисский так рассуждает о едином монисте: «Имеет совершенство и положение выи Твоей (Невесты. – Г.Ф.), подъявшей на себя Божественное иго. Посему в монисте выи твоея видим иго Христово, а в расположении к действительно доброму – одно око и одну душу... Монист же выи невестиной, как сказано есть иго». А мы добавим: иго добрых во Христе дел исполнения Его заповедей, то есть иго любви!

Далее Жених восклицает о Невесте:

4:10 Что удобреста сосца твоя, сестро моя невеста? что удобреста сосца твоя паче вина, и воня риз твоих паче всех аромат?

4:10 О, как любезны ласки твои, сестра моя, невеста! о, как много ласки твои лучше вина, и благовоние мастей твоих лучше всех ароматов!

Бл. Феодорит указывает на то, что красота Невесты все возрастает: «Понеже от вина духовнаго и таинственной чаши получают сосцы твои большую красоту. А что сосцы означают источники учения, сие уже мною было сказано».

Так веселят жаждущих сосцы церковные вином учения Христова. А благодать Духа Святого и таинственная чаша – суть источники, которыми напояются эти священные сосцы.

Подобным образом размышляет об этом и св. Григорий Нисский: «Посему наименовавший ее сестрою и невестою своею сказывает причину изменения в нечто лучшее и совершеннейшее сосцев ея, не млеко уже изливающих в пищу младенцам, но на веселие совершенным источающих чистое вино доброты». А причина такого изменения, по св. Григорию, в том, что: «Божество всегда бывает к нам таково, каковыми сами себя по произволению оказываем пред Богом (что благ Он для добрых, свидетельствует в пророчестве (Пс. 72:1) Давид, а для уподобившихся по жизни зверям другой некто из Пророков называет Его медведицею и рысью (Ос. 13:7.8)». Таким образом, та, которая в начале взывала к Слову: «Яко блага сосца Твоя паче вина, и воня мира твоего паче всех аромат» (1:2), теперь сама слышит эти слова от Господа. «Как при взаимном благодушии супругов, когда оба вознаграждают друг друга за нежное расположение, соблюдается некоторым образом исполненная любви привязанность. Жених приветствует Церковь в выражениях, подобных тем, какими она предварительно в самом начале возвеличила красоту Его». То, что сначала нашла в Нем, то теперь обретается в ней самой.

Восхвалив сосцы Невесты, Жених хвалит благоухание ее одежд: И воня риз твоих паче всех аромат.

В этом сопоставлении и бл. Феодорит, и св. Григорий Нисский видят превосходство новозаветной Церкви над ветхозаветной, только бл. Феодорит – в отношении заповедей, а св. Григорий – в отношении жертвоприношения.

Бл. Феодорит: «Сии одежды твои столь издают сладости, что благоухание их мало излиянное законную правду, которая чрез ароматы здесь означается, далеко превосходит». То есть, по мысли бл. Феодорита, даже малая толика евангельских заповедей превосходит духовным своим благоуханием все ароматы Ветхого Закона.

Св. Григорий Нисский: «Посему разумеем, что Слово называет ароматами все, что по сказанию Писания, благоуханно. Так Ной приносит жертву Богу, и «обоня Господь воню благоухания» (Быт. 8:21). Следовательно, жертва бывает ароматом для Бога. И после сего по закону приносятся Богу многия жертвы умилостивительныя, благодарственныя, спасительныя, очистительныя, и о грехе. Все сие полагай в число ароматов, а также всеплодия, всесожжения, части отделяемыя на жертвоприношение, грудь жертвы, перепонку печени, тук с почек, сверх сего ливан, пшеничную муку, смешанную с елеем, фимиам сложения и все прочее, что посредством огня приносимо было Богу, внеси в список ароматов. Посему, когда услышим, что миро невесты пред всеми ароматами удостоивается большего одобрения, дознаем из сего слова, что таинство истины, совершаемое евангельским учением, одно благоуханно пред Богом, предпочтительно всем подзаконным ароматам, как не прикрытое уже каким-либо прообразом и сению, но делающееся благоуханным в явлении истины».

На Голгофе у Креста воины «разделиша ризы Моя себе и об одежде Моей меташа жребий». В эти ризы и хитон Христов облеклася Невеста Христова в купели святого крещения. Всяк крещаемый, выйдя из святой купели, слышит слова священника: «Облекается в ризу правды раб Божий (имя рек) во имя Отца и Сына и Святаго Духа» и после этого приемлет помазание святым миром. И если это благоухание Духа приносит обильный плод, то воистину воня риз твоих паче всех аромат.

И далее говорит Жених о Невесте Своей:

4:11 Сот искапают устне твои невесто: мед и млеко под языком твоим, и благовоние риз твоих, яко благоухание Ливана.

4:11 Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста; мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана!

Первое сравнение – сот искапают устне твои и мед и млеко под языком твоим – означает учение церковное и учителей святой Церкви.

Бл. Феодорит: «Жених вещает невесте своей: Сот искапают устне твои невесто, мед и млеко под языком твоим, означая чрез сие учителей церкви, кои благочестивое преподают учение, как бы соты пчелинные в устах своих имуще, и медовыя изливая капли: не токмо же мед имуще, но и млеко, всякому приличную преподая пищу, и как младенцем, так и совершеным удобопитательную... И соту убо по видимому подобно есть писмя, меду же разум в нем сокровенный. Сего меда капли из уст благочестивых учителей изтекают, так как и из языка их лиется млеко для требующих млека».

Св. Григорий Нисский также толкует этот текст: «Сот искапают устне твои невесто, мед и млеко под языком твоим. Готово у тебя слово (говорит Жених Невесте Своей. – Г.Ф.), не одного рода пользу оказывающее слушателям, но приспособленное к силам приемлющих, так что пригодно оно и более совершенным и младенчествующим, для совершенных служа медом, а для младенствующих – млеком. Таков был Павел, он более нежными словами питает новорожденных, а совершенным глаголет премудрость в тайне сокровенную от веков, и которой не вмещают век сей и князи его (1Кор. 2:6–7)».

Св. Григорий толкует кроме того и то, почему мед и молоко под языком твоим. «Итак Жених сказует, что такое уготовление меда и млека (то есть сообразное духовному уровню каждого. – Г.Ф.) лежит под языком у невесты, указывая таковым изречением на сокровенное и благовременное употребление словес. Ибо кто знает, как должно отвечать каждому, тот, имея под языком эту многоразличную силу слова, каждому из слушающих, сообразно с временем, предлагает благопотребное».

Воистину, какой это великий дар иметь слово не на языке, не на кончике его, а под ним! И извлекать это слово только во время благопотребное!

Второе сравнение: И благовоние риз твоих, яко благоухание Ливана.

Церковь и душа приобщаются Божеской славы (обожения), ибо Ливан означает Божество.

Бл. Феодорит: «Что сам жених зделался одеждою для невесты (одев верную душу благодатными своими дарами), я уже предложил... Ибо во Христа облеклася, иже Бог есть и человек: Божество бо являет Ливан, который по предписанию ветхозаветному Богу приносим был».

Так же объясняет св. Григорий Нисский: «Ибо конец доблестной жизни – уподобление Божеству, а поэтому доблестные со всею тщательностию стараются преуспевать чистотою души, устранением себя от всякаго страстнаго расположения, чтобы при улучшенной жизни и в них образовались некоторыя черты превысшаго естества... Благоуханию Ливана подобно благовоние риз твоих; но поскольку по некоей причине фимиам ливана установлено было воскурять исключительно в честь Божеству, то посему самому предпочтенная всем ароматам удостаивается уподобления одному аромату, который посвящен Богу».

Достоинства Невесты, воспетые в 10–11 стихах, пресвитер Илия Екдик [25] относит к добродетели бесстрастия, о чем он пишет так: «Из уст безстрастия, как соты меда, каплют словеса вечной жизни. Кто убо сподобится к устам онаго прикоснуться своими устами, и посреде сосцев его водвориться, и сладкою вонею одежд его облагоухается? – то есть насладиться плодами добродетелей, коих воня паче всех аромат, известных нам чрез чувства (Песн. 4:10–11)?!»

Сравнение мед и млеко, естественно, напоминает слова, сказанные об Обетованной Святой Земле, что это земля, «где течет молоко и мед» (Исх. 3:8). Святая Церковь и христианская благочестивая душа уподоблены райскому саду, Небесному Ханаану. Ибо едва ли не важнее, чем душе попасть в рай, то, чтобы рай вошел в нее, чтобы душа стала «землею», где обильно «текут мед и млеко» благодати Божией.

Далее из уст Жениха следует новый чудный образ Невесты – образ вертограда или сада Божия.

4:12–15 Вертоград заключен сестра моя невеста, вертоград заключен, источник запечатлен. Леторасли твоя сад шипков (гранатовых яблок) с плодом яблочным, кипри с нардами. Нард и шафран, трость и киннамон, со всеми древами Ливанскими. Смирна алой со всеми первыми мирами. Источник вертограда, и кладязь воды живы и истекающия от Ливана.

4:12–15 Запертый сад – сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник; рассадники твои – сад с гранатовыми яблоками, с превосходными плодами, киперы с нардами, нард и шафран, аир и корица со всякими благовонными деревами, мирра и алой со всякими лучшими ароматами; садовый источник – колодезь живых вод и потоки с Ливана.

Приступим же к этому божественному саду (вертограду) и насладимся видом его, и тенью, и ароматами, и плодами и, вместе с деревьями этого сада, припадем к его запечатленному и живоносному источнику!

Святые отцы находят в этом вертограде и образ рая Божия, и образ святой Церкви, и образ благочестивой души, и образ сада, в котором воскрес Господь.

Св. Кирилл Иерусалимский, как всегда, находит в Песни Песней пророчество на конкретные евангельские события, в данном случае на сад, в котором был погребен и воскрес Христос.

«Хочешь же знать и место? Говорит еще в Песнях: в вертоград орехов внидох (6:10). Ибо «верт бе, идеже распятся» (Ин. 19:41). И если теперь место сие особенно украшено царскими дарами, то прежде был на нем вертоград; остаются еще признаки и следы сего. Вертоград заключен, источник запечатлен иудеями, которые сказали: «помянухом, яко льстец Он еще сый жив рече, яко по триех днех востану. Повели убо утвердити гроб (Мф. 27:63–64). И потом: они же шедше утвердиша гроб, знаменавше камень с кустодиею» (ст. 66). Им-то в укоризну прекрасно некто сказал: «и в покои судити их имаши» (Иов 7:18). Кто же есть источник запечатленный? Или кто разумеется под источником кладязя воды живы? Сам Спаситель, о котором написано: «яко у тебе источник живота» (Пс. 35:10). В дальнейшем упоминании о смирне и алое св. Кирилл видит указание на погребение Спасителя в саду: «Смирна алой со всеми первыми мирами. Но это признаки погребения, и в Евангелиях сказано: «приидоша жены на гроб, носяще, еже уготоваша ароматы» (Лк. 24:1) и «Никодим, нося смешение смирнено и алойно» (Ин. 19:39)».

Бл. Августин в своем творении «О граде Божием» отстаивает учение, согласно которому рай, где обитали прародители наши Адам и Ева, можно истолковывать духовно⁴⁰, и при этом нисколько не отметать веру в его реальное историческое существование. При этом он пользуется образом вертограда заключена Песни Песней.

«Можно понимать это же самое (духовное толкование рая. – Г.Ф.) и применительно к Церкви, принимая это, пожалуй, за своего рода предварительныя пророческия указания на будущаго. Так под раем можно разуметь самую Церковь, как о ней говорится в Песни Песней (4:13); под четырьмя райскими реками – четыре Евангелия; под плодоносными деревьями – святых, а под их плодами – дела их; под древом жизни – Святаго Святых, то есть Христа; под древом познания добра и зла – личный произвол воли... Пусть относительно духовного понимания рая говорят это или что-либо другое, более применимое, что могут сказать: этого никто не запрещает; лишь бы только сохранялась бы при этом вера в историческую подлинность самаго достовернаго повествования о том, что было»⁴¹.

Словами о вертограде заключенном и источнике запечатленном как образах св. Церкви и ее благодатного источника – живых вод Духа Святого (святые таинства), св. Киприан Карфагенский и единомысленные с ним епископы отстаивали учение о возможности и действительности святого крещения только в лоне Кафолической Церкви, но не у еретиков. Не принимая ригористические крайности этого учения, само толкование о Церкви как вертограде заключенном, как запертом саде, о запечатленном в Церкви источнике благодати совершенно верно. Церковь отделена от этого мира и от всякой лжи заблуждения (ереси), она не от мира сего (Ин. 18:36) и вся Христова. Она не постижима мирским разумом. Она питается и напояется благодатью, которая только в ней. Мир способен видеть только внешнюю сторону ее ограды (внешние формы христианства), а все внутреннее сокровенно от него. Как учил св. Ириней Лионский: «Ибо в церкви – говорится – Бог положил апостолов, пророков, учителей и все прочия (средства) действования Духа; коего не причастны все те, которые не согласуются с Церковию... Ибо где Церковь, там и Дух Божий; и где Дух Божий, там Церковь и всякая благодать, а Дух есть истина. Посему кто не причастен Его, не питаются для жизни от сосцев матери, не пользуются чистейшим источником, исходящим от тела Христова, но выкапывают себе сокрушенные колодцы (Иер. 2:13) из земных рвов и пьют гнилую воду из грязи, удаляясь веры Церкви, чтобы не обратиться, и отвергая Духа, чтобы не вразумиться». Все, что в Церкви – тайна для мира. «Двери, двери, премудростию вонмем», – возглашает диакон перед таинством Церкви, а оглашенные, не говоря о людях случайных и не христианах, еще ранее должны были уйти, выйти из церкви. Но все это – в прошлом. Если ранее «малые лисы портили заключенный вертоград», то ныне разрушена сама ограда – времена апокалиптические. С силою мир вторгается в Сад Божий. Но это только внешне. Внутренне Церковь всегда та же, всегда равна самой себе, навсегда заключена Христом для мира, и не помутнен ее запечатленный источник истины и благодати Божией, при всей внешней грязи и поврежденности. И в том – чудо Божие!

А теперь вернемся к св. Киприану Карфагенскому и его учению о Церкви как вертограде заключене.

Св. Киприан (Письмо 61 «К Помпею против Стефана о крещении еретиков»): «Но вот нам предано, что и Бог один, и Христос один, и вера одна, и надежда одна, и Церковь одна, и крещение одно (Еф. 4:5), установленное в одной Церкви. Если бы теперь кто-нибудь отпал от этого единства, то таковаго необходимо считать еретиком; а кто защищает таковых против Церкви, тот вооружается против таинства божественнаго предания. Таинство же сего единства мы видим выраженным и в Песни Песней от лица Самаго Христа, говорящаго: вертоград заключен, сестра моя, невеста, источник запечатлен... кладязь воды живы; ... сад с плодом яблочным. Если же Церковь Его есть сад замкнутый и источник запечатленный, то каким образом может войти в этот сад или пить из его источника тот, кто не находится в Церкви?»

Эту же мысль св. Киприан Карфагенский раскрывает в письме «К Магну о крещении Новациан и о получивших крещение в болезни»: «А что Церковь одна, это возвещает Дух Святый в Песни Песней, говоря от лица Христова: едина есть голубица моя, совершенная моя, едина есть матери своей, избранна есть родившей ю (6:8); и о ней же опять говорит: вертоград заключен, сестра моя, невеста, источник запечатлен... кладязь воды живы. Если же Невеста Христова, которая есть Церковь, есть вертоград заключенный, то заключеннаго нельзя открывать чужим и сторонним. Если она источник запечатлен, то ни пить из него, ни запечатлеться им не может тот, кто, будучи поставлен вне, не имеет доступа к источнику. Если она есть единственный кладязь воды живой, находящийся внутри, то поставленный вне не может освящаться и оживляться от той воды, все употребление и питие которой уступлено находящимся внутри».

Со святым Киприаном согласен Фирмилиан, епископ Кесарии Каппадокийской, который в ответном письме пишет ему: «Мы не можем опустить без внимания и того, что сказано вами о Церкви, именно, что это, по словам Песни Песней, вертоград заключен, источник запечатлен, сад шипков с плодом яблочным. Как же может дать кому-либо живую воду спасительной бани от источника, заключеннаго внутри и запечатленнаго божественною печатью тот, кто сам никогда не входил в этот вертоград и не видел сада, насажденнаго Творцом Богом?»

Таково учение этих отцов III-го века о Церкви как запертом саде, вертограде заключенном и о запечатленном источнике в ней колодца с водой живой.

А теперь обратимся к толкованию бл. Феодорита о божественном вертограде Церкви.

«Вертоградом называет невесту, так как она не один благочестия и добродетели плод, но многие и различные раждает; заключенным же потому, что он огражден и от похищений безопасен: ибо «врата», говорит, «адова не одолеют её» (Мф. 16:18)... Посему многие и различные плоды приносит, не боясь нападений ни от воров, ни от наездников. Источник также есть запечатленный, коего струи не каждому, но токмо достойным открыты. О сем-тο источнике и Господь рек: «Всяк пияй от воды, юже аз дам, не вжаждется во веки: но будет в нем источник воды живы, текущия в живот вечный» (Ин. 4:14)... только просвещенным верою откровенны Божественныя таинства».

Св. Григорий Нисский видит в вертограде заключене христианскую душу, уподобившуюся саду, произрастившему множество деревьев различных добродетелей.

Согрешивший Адам был изгнан из рая, благоухающий сад остался пустым позади него, райский сад был заключен, а источник его «четверорукавный» запечатлен. Доступа туда больше не было. А земля, сердце человеческое, произрастила терния и волчцы грехов и страстей.

И вот второй Адам – Христос, Небесный Жених, возвращает опять в рай. Он насадил и создал Новый Сад – святую Церковь, вертоград, «вокруг обнесенный оплотом заповедей» (св. Григорий Нисский). Вот истинная ограда Церкви. Догматы, каноны и установления церковные ограждают Сад Божий от «вепря от дубравы» и «уединеннаго дивия» (Пс. 79:14), стремящихся разорить насаждения Божии. Св. Церковь процвела своими святыми, явившими житием своим дары Духа Божия. Каждый из них – особое дерево, плод и цвет Сада Божия. Но и сама благочестивая душа теперь – Сад Божий, процветший множеством древес и плодов различных добродетелей. Душа должна быть вертоградом заключенным, чистым и благоуханным изнутри, заключенным и запертым для всякого греха и страсти. Об этом так пишет подвижник IX в. св. Феодор Эдесский: «Душа чистая – сосуд избранный – справедливо может быть названа еще и вертоградом заключенным, источником запечатленным и «престолом чувствия» (Прит. 12:23). Но душа, оскверненная нечистыми страстями, преисполнена смрадом зловония греховнаго». Живой источник Божией благодати в Церкви и в каждой верной Христу душе.

Далее Жених в отдельности хвалит различные деревья и плоды вертограда. Св. Григорий Нисский и бл. Феодорит, согласно качеству каждого, находят соответствие в духовных дарованиях святых и различных добродетелях. Войдемте же в этот сад и увидим чудные насаждения сада Божия!

Леторасли твоя сад шипков (= гранатовых яблок) с плодом яблочным. Леторасли – это свежие побеги, произросшие за лето, или рассадники. Это новая добродетель, принесенная Христом, еще весенне-нежная, сначала не совсем окрепшая, но служащая рассадником – саженцами и разнесенная всюду апостолами как садовниками, и вскоре обратившая некогда пустынное и унылое место в сад шипков (= гранатовых яблок). Этой добродетелью, с которой все начинается (первая рассада в начале лета) в Саду Христовом, является любовь. Бл. Феодорит: «Чрез гранатовое яблоко, по моему мнению, переносным образом означается любовь, так как под одною сего яблока кожицею многия находятся зернышки, так между собою расположенныя, что одно другаго не утесняет и не повреждает, но все целыми пребывают». Кроме того все яблоко разделено на ряд ячеек, разделенных тоненькими пленочками, в чем бл. Феодорит усматривает указание на различные чины святых (девственники, безбрачные, супруги, богатые, бедные, господа и рабы) – и все они в любви и мирном согласовании образуют одно чудное яблоко в Саду Церкви Христовой. В мире, вне вертограда Христова, все это враждует и не согласуется. На любовь указывает также красный цвет гранатового яблока. Взирая на первых христиан, язычники с удивлением восклицали: «Смотрите, как они любят друг друга!»

Из сока гранатовых яблок изготовлялся на Востоке прохладительный освежающий напиток щербет. В жару греховной злобы и ненависти этого мира явился в вертограде Церкви Христовой освежающий «напиток» любви Христовой!

Далее среди ароматических растений сада именуются кипри с нардами. И поименованы они именно парно. Кипер имеет горячительное действие, из него приготовляют теплотворный елей. Нард – род весьма благовонной масти. Об этом хорошо рассуждает св. Григорий Нисский: «Ибо прекрасно сочетание кипра с нардом, горячительнаго с благовонным. Не похвально горячительное само по себе, когда горячность бывает зловонным воспалением, но надобно, чтобы в разгоряченном засвидетельствована была чистота благовонием, и очистившийся от неприятной горячности стал «горящ духом» (Рим. 12:11)». В синодальном переводе: «духом пламенейте». Дух – нард, пламя – кипер. Пламенеющий серафимский дух означен этим сравнением. Вспомним св. Серафима Саровского, явившего Мотовилову на зимней поляне и свет, и тепло, и благоухание.

Далее именуются ароматы: нард и шафран. Шафран, в противоположность киперу, имеет прохладительное действие. Но он тоже вместе с благовонием нарда. Бл. Феодорит: «При сем говорит, что в том вертограде находится и шафран: ибо мы имеем нужду не только в горячительных и любовь к Богу в нас согревающих, но также и в прохладительных и неумеренныя похоти наши умерщвляющих средствах. Понеже шафран полагается между веществами, прохлаждения силу имеющими».

Далее идут трость (аир) и киннамон (корица). Благовонный тростник (аир) и корица (киннамон) росли в саду Соломона. А у «Небесного Соломона»? Об этом – бл. Феодорит:«И трость, говорит, и киннамон. И сии вещества суть из роду благовонных мастей, но иносказательно разуметь должно чрез трость Божественная Писания, по оному: «язык мой трость книжника-скорописца» (Пс. 44:2). Благовонна также есть и трость: язык бо поучающих благочестию исполнен всякой сладости. С тростию соединяется киннамон, который в Ветхом Завете Богу в жертву приносим был: да разумеем, что все преданное о Боге в Писании не только достохвально есть, но и благоухающе и сим благовониям соравняемо». Таким образом, речь идет о Писании (трость) и о сказанном в Писании о Боге (киннамон-корица). Кстати, и трость, и киннамон (корица) входили в Ветхом Завете в состав священнаго мира – чудное благоухание Писания Божия и Бога Писания, то есть трости и киннамона.

Сад Божий процвел и благоухает всеми древами Ливанскими. Разные ливанские дерева, отмечено, имеют различный аромат. Таково многоразличие в духовном благоухании. Как уже часто отмечалось, ливан указывает на Божество и приличествует Ему. «Посему, кто всеми предначинаниями жизни выражает в себе богоподобие, тот показывает в себе красоту всех дерев Ливанских, которыми означаются отличительныя черты божественнаго образа» (св. Григорий Нисский).

Вертоград Господень украсили также смирна и алой.

Смирна означает умерщвление, а алой – горечь. Выше уже было сказано о ливане, указующем на Божество и Воскресение. «Но никто не делается причастником славы Божией, не став прежде сообразным «подобию смерти» (Рим. 6:5)... Ибо ими, смирною и алоем, указывается на участие во гробе, как говорит высокое Евангелие, потому что с ними совершено погребение Вкусившаго за нас смерть (Ин. 19:39)» (св. Григорий Нисский).

Бл. Феодорит: «Именует также смирну и алой..., то есть, умерщвление страстей: смирна бо мертвым свойственна есть, и горесть искушений, ибо алой есть горькаго свойства».

Так через умерщвление страстей и горькие искушения произрастают в саду души божественные – смирна и алоэ и через них происходит приобщение к смерти Христовой. И уж после вкушения их – древеса Ливанские, слава Божества и воскресение Христово.

Перечислив столько деревьев и ароматов сада, Жених добавляет: со всеми первыми мирами. Бл. Феодорит: «Имеет, наконец, все первые миры, не второй, то есть, или третьей, но первой степени: ибо совершенным приличествует, еже есть совершенно».

Св. Григорий Нисский: «А первыми мирами указывает Слово на чистоту и отсутствие всякаго корчемническаго подлога, как и Амос к услаждающимся этим обращается с подобною речью, говоря: «пиющие процеженное вино, и первыми вонями мажущиися» (Амос 6:6)... А здесь слово плодоношением первых мир свидетельствует невесте о неповрежденности и чистоте ея догматов».

Духовные совершенства души и чистота догматов веры святой Церкви – вот все первые миры, благоухающие в Саду Господнем.

Был полдень (около шестого часа = двенадцати по нашему исчислению), и в жаркий день в самарийском городе Сихарь у колодца, у «студенца Иаковля», встретился Христос с самарянкой, – иссохшая, но жаждущая душа и Источник воды живой. И там, у этого колодца, источника чистой воды, Иисус сказал самарянке: «Всякий, пьющий воду сию, возжаждет опять, а кто будет пить воду, которую Я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую Я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную» (Ин. 4:13–14).

Божественный Жених говорит Своей Невесте: Источник вертограда, и кладязь воды живы и истекающия от Ливана. Садовый источник – колодезь живых вод и потоки с Ливана.

Двоякий источник напояет сей чудный сад. Это – кладязь воды живы, колодец, в котором была не затхлая застойная вода, но проточная живая вода, вновь и вновь наполняющая колодец, из которого черпала хранительница сада чудная Суламифь. Кроме того, истекающия от Ливана потоки орошали сад, напояя его живительной влагой. У сего-то источника и встречается Соломон с Суламифью, там слышит она его взывающие к жизни и любви слова.

Кто не узрит у сего животворного источника в Соломоне и Суламифи Христа с самарянкой, Главу и тело Церковные, Бога и уневещенную Ему душу?

Источник вертограда, кладязь воды живы. Церковь – Невеста и душа благочестивая «сама делается теперь источником, орошающим произросшие из нея сады⁴², и не как знаем о Павле и Аполлосе, что один насадил, а другой напоил (1Кор. 3:6), напротив того одна совершает два дела вместе, насаждая и напоевая сады» (св. Григорий Нисский). В заключенном вертограде Церкви – источник учения и благодати Божией. Можно особо упомянуть о семи таинствах, запечатленном источнике, таинственном колодце, который поит благодатью святую Церковь.

А вот и иное происхождение воды: «Потом Слово на самый верх возводит невесту похвалами, назвав ее кладязем воды живы и истекающия от Ливана. Ибо сие из святаго Писания дознали мы об Естестве животворящем; то пророчество говорит от лица Божия: «Меня, источник воды живой, оставили» (Иер. 2:13)... Итак под водою живою везде разумеется естество Божеское, а здесь не лживое свидетельство Слова подтверждает, что невеста – кладязь воды, которая течет от Ливана... Ибо в точности, как источник, стала подобна Источнику, как жизнь – Жизни, как вода – Воде. Живо Слово Божие, жива и душа, приявшая Слово. Та Вода течет от Бога, как говорит Источник: «от Бога изыдох, и приидох» (Ин. 8:42). А она содержит в себе вливающееся в кладязь души, и чрез это делается сокровищницею оной живой воды, лиющейся, или лучше сказать, как выразилось Слово, истекающей от Ливана» (св. Григорий Нисский). Ливан означает Божественное Естество, оттуда живые воды Божественнаго Сада.

Итак, подытожим: колодезь живых вод – источник благодати, даруемой через Церковь, потоки с Ливана – благодать, исходящая непосредственно от Бога.

Завершена картина чудного сада – вертограда Божия.

Умолк Жених.

И вот распорядительница сада, чудная Суламифь, властно взывает веющим ветрам:

4:16 Восстани севере, и гряди юже, и повей в вертограде моем, и да потекут ароматы моя.

4:16 Поднимись (ветер) с севера и принесись с юга, повей на сад мой, – и польются ароматы его!

А как это совершится и Сад приуготовится, то зовет в него Жениха:

Да снидет брат (сестричищ) мой в вертоград свой, и да яст плод овощий своих.

Пусть придет возлюбленный мой в сад свой и вкушает сладкие плоды его.

Как Господь повелевал ветрам на Галилейском море, подобно и Невеста повелевает: Восстани севере, и гряди юже!

Согласно употребленных греческих слов: ἐξεγέρθητι (= воспряни, поднимись, унесись) и ἔρχου (= принесись), северный ветер прогоняется, а южный призывается.

В синодальном переводе этот смысл скрадывается неудачно вставленным предлогом «с»: поднимись (ветер) с севера. Лучше перевести с еврейского поднимись (ветер) севера, или, как у Макария (Глухарева): «Воспряни (ветер) северный». Греческий же текст дает более ясное значение. Неудачная вставка предлога «с» в синодальном переводе дала иным повод думать, что якобы ветер с севера также призывается. А отсюда толкование «о скорбях и милостях», необходимых душе, не соответствующее точному значению текста. Северный ветер, холодный и жесткий, губит сад, а теплый и мягкий южный ветер животворит его, далеко разнося ароматы и плодотворя его сладкие плоды. А когда нет теплого мягкого ветерка, даже весьма ароматное дерево само по себе едва источает ароматы свои. Жесткий же северный ветер похищает все ароматы, прогоняя их, охлаждает и губит плоды сада.

Это образ души. Севере – ветер греховных, жестких, мертвящих искушений, приносящий душевный холод, бесплодие, похищающий ароматы духовных дарований, губящий сад души.

Юже – благоприятное веяние теплоты Духа Святого. Душа согревается, животворится, плодоносит. Аромат духовных дарований разносится и благоухает и в саду души, вертограде заключенном, и далеко за его пределами. Таковая душа действительно становится благоуханием Христовым (2Кор. 2:15) для всех.

Удивился Господь вере сотника, когда тот не дерзнул позвать Его ради исцеления своего слуги в дом, но верил, что достаточно одного лишь повелевающего слова Учителя. Повелел – и пришла болезнь, повели – и уйдет, как и я, говорит сотник, «имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; другому: прииди, и приходит» (Мф. 8:9). Так ныне и душа – повелевает северу греховных искушений – и они уходят; зовет благодать Духа – и она приходит⁴³. Чудное состояние благочестивой души!

Подобно Илие-пророку на Хориве, чувствует такая душа тихое веяние южного ветра – Духа Божия. Чувствует и, заключенная в себе, преисполняется Духа, пока потекут ароматы ее, облагоухая всех вокруг.

И таким образом приуготовившись, зовет к себе Жениха своего: Да снидет Брат мой в вертоград свой, и да яст плод овощий своих! Не своим считает вертоград души своей, но Ему принадлежащим (не себе принадлежит жена, но мужу – 1Кор. 7:4). Входя в благочестивую душу, Жених Небесный снидет... в вертоград свой. И там да яст плод овощий своих, ибо все благоуханные и сладкие плоды даров и плодов Духа, что произрастила в себе душа, не ее, но Его! Как, вкушая земную пищу, плоды земли, благодарим за них Подателя их Бога, так произведенные в душе Духом Божиим плоды Богу и принадлежат.

Эти мысли у святых отцов:

Бл. Феодорит: «Север, в Священном Писании, полагается всегда в числе вещей неблагоприятных. Почему и Сам Бог у Иеремии пророка говорит: «От лица севера возгорятся вся злая на всех обитающих на земли» (1:14)... И так повелевает северу, дабы востал и удалился, да юг повеет и напоит в вертограде ароматныя древа... почему пророк Аввакум предсказал, что пришествие Господне имеет быть от полудня. «Бог бо, рече, от юга приидет» (3:3). И так повелевает, дабы противный ветер удалился, да благодать Божия повеет, чтобы жених ея мог собрать созревшие аромат его плоды».

Св. Григорий Нисский: «Прияв сию власть, невеста царски в угодность себе располагает двумя ветрами, повелительно удаляя от себя ветер северный, и благосклонно призывая южный, и побуждая скорее придти к ней. Буквально же читается так: востани севере, и гряди юже...

Но послушаем царицу, почему гонит от себя северный ветр, дуновение его обращая назад. Ибо не успокоиться ему приказывает, как Господь при волнении моря велел буре быть в безмолвии и волнам молчать (Мк. 4:39), но, чтобы беспрепятственно мог дуть ветр южный, когда никакое противное дуновение не задержит его стремления, повелевает северному ветру удалиться и бежать, говоря: востани⁴⁴... Слово называет и северным ветром и жестоким, делателем угрюмой зимы, разумею ту зиму, в которую Евангелие называет невозможным бегство от опасностей (Мф. 24:20); потому что во время ея увядает красота цветущих добродетелию».

Еще св. Григорий излагает своеобразную мысль. Северный ветер бывает справа только тому, кто отвернулся от востока (Христа) и идет на запад (во тьму). Идущему же на восток (ко Христу) он слева. Таковой отгоняет его, как и всякое «левое действо».

«Посему прекрасно, что слово царицы со властию гонит сей ветр, призывает же полуденный (справа веет идущему на восток, содействие Духа правым делам идущим ко Христу. – Г.Ф.), теплый и всегда светлый, который называет югом, от котораго течет поток наслаждения, говоря; и гряди юже, и повей в вертограде моем, и да потекут ароматы моя, чтобы сильным дыханием, как слышали мы, было это с учениками в горнице, повеяв на одушевленныя насаждения, подвигнуть насаждение Божие к излиянию ароматов, и заставив из уст истечь благовонное пророчество и спасительные догматы веры, во всяком виде языков безпрепятственно разливающие благоухание учений. Так сто двадцать учеников, насаженных в дому Божием, дыханием таковаго юга произрастили цвет – учение на разных языках...

Да снидет, говорит невеста, брат мой в вертоград свой, и да яст плод овощий своих. Какой дерзновенный глас! Какая щедрая и великодаровитая душа, превышающая всякий избыток великодушия! Кого угощает пиршеством из собственных его плодов? Кому уготовляет вечерю из собственных его благ? Кого приглашает вкусить им же приготовленнаго? Тому, от Кого все, и Кем все, и в Ком все!»

Хорошие благочестивые размышления об этих словах Невесты Песни Песней приведены в журнале «Воскресное чтение», издававшемся при Киевской Духовной Академии, за 1841 и 1843 годы.

«Восстани севере, и гряди юже, и повей в вертограде моем, и да потекут ароматы моя!

Это изображение души святой, преданной Богу. Благодатные дары, как благовонные цветы, украшают ее; но они являют силу свою другим не прежде, как повеет на душевный вертоград тот Дух, который «идеже хощет дышит» (Ин. 4:8). Когда Ему угодно, облагодатствованная душа испускает благовония, – животворит и радует многих; когда не угодно, она есть вертоград заключен, и никто не знает, какия сокровища таятся в ней» [61].

И еще в том же журнале:

«Восстани севере, и гряди юже, и повей в вертограде моем, и да потекут ароматы моя».

Какой ветр призывает здесь Господь вертограда? Тот, о котором Он говорит у евангелиста Иоанна: «Дух идеже хощет дышет, и глас его слышиши, но не веси, откуду приходит, и камо идет» (Ин. 3:8). Это Дух, который по вознесении Господа Иисуса на небо, сошел на божественных апостолов в виде огненных языков, и в дыхании подобном бурному, как повествует священный дееписатель: «И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнил весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать» (Деян. 2:2–4)⁴⁵. Вот какой ветр призывает Христос в вертоград Свой! Призывает для того, дабы в нем потекли ароматы благодатных даров, исходатайствованных Им для сынов Церкви и необходимых для утверждения их в богоугодной деятельности: ибо несомненно то, что в сем вертограде не могут разливаться благовония христианских добродетелей, если в нем не будет «носиться дыхание» благодати Всесвятаго Духа» [62].

О призвании Господа в вертоград своей души пишет прп. авва Исаия Нитрийский из Египта († 370): «Будем же молить благость Божию со тщанием сердечным, со слезами и злостраданием, повинуясь всякому человеку Господа ради, смиряя себя и перед братиями нашими... лишая тело свое насыщения, чтоб оно не потребовало от нас удовлетворения страстей своих, – чтоб тело смирилось пред душею, а душа покорилась уму и соделалась невестою, чистою от всякой скверны, и звала жениха своего, говоря: да снидет брат мой в вертоград свой, и да яст плод овощий своих. Станем же подвизаться, братие, чтоб, снискав такое к Нему дерзновение, услышать и нам слово, которое сказал Он: «хощу, да идеже есмь Аз, и тии будут мо со Мною»; ибо Я возлюбил их, как ты возлюбил Меня, Отче, «Ты во Мне и Аз в них» (Ин. 17:23–24)» [25].

Невеста призвала Жениха в сад, и Он пришел.

5:1 Снидох в вертоград сестро Моя невесто: объимах смирну мою со ароматами моими, ядох хлеб мой с медом моим, пих вино мое с млеком моим: ядите ближнии мои, и пийте, и упийтеся братия.

5:1 Пришел я в сад мой, сестра моя, невеста; набрал мирры моей с ароматами моими, поел сотов моих с медом моим, напился вина моего с молоком моим. Ешьте, друзья, пейте и насыщайтесь, возлюбленные!

Жених услышал призыв Невесты и пришел в сад Свой.

Обращает на себя внимание употребление в этой речи Жениха слова «мой». Кроме того, что и невесту, и друзей (ближних) он именует «моими», семикратно Он говорит «мой» в отношении сада: 1. вертоград мой, 2. смирна моя, 3. ароматы мои, 4. хлеб мой, 5. мед мой, 6. вино мое и 7. молоко мое. Суламифь только смотрительница, а принадлежит все Ему, Он «пришел к своим» (Ин. 1:11), Он полновластный и законный Владелец всего. Даже и сама она – Его. «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?» и «вы не свои», и тела ваши и души ваши «суть Божии» (1Кор. 6:15.19.20). Все, и мы сами, принадлежим Ему. Как часто мы это забываем и ведем себя так, как будто мы сами хозяева и господа себе и всему, что имеем. А Хозяин – Он. И вот Он пришел к Себе, и ищет Свое, и берет и пользуется Своим! А то, что семь предметов поименованы Им своими, означает всю полноту (плирому) принадлежащего Ему.

Снидох в вертоград (мой) сестро Моя невесто...

С небесных высот Господь пришел в этот мир. «Тогда Я сказал: вот, иду, как в начале книги (свитке книжном. – Пс. 39:8) написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже...» (Евр. 10:7).

Об этом пришествии Господа-Жениха через воплощение, в Свой вертоград тварного мира пишет св. Афанасий Великий: «Вот что к просившим (на зов невесты. – Г.Ф.) говорит Слово, уже восприявшее плоть от Девы: Внидох в вертоград мой, сестро моя невесто: объимах смирну мою с ароматами моими, ядох хлеб мой с медом моим, пих вино мое с млеком моим. Ибо, вшедши в собственный сад, то есть в творение, Он восприял для себя плоть от Девы и стал человеком. Тело было смертно, но оно соединилось с благоуханием всесвятаго Слова. И хотя Он, как человек, позволял телу Своему вкушать млеко (человеческая природа, молоком Девы вскормленная. – Г.Ф.), но сообщил ему и вино Своего совершенства (от Божественной природы. – Г.Ф.). Ибо Он, как телом Своим вкушал млеко, так в теле же творил дела Божества»⁴⁶.

Св. Кирилл Иерусалимский находит в этом тексте пророчество на вхождение Господа в тот сад, в котором Он был погребен и преславно воскрес. Так он это описывает:

«Вертоград был местом погребения, и насажденная в нем виноградная Лоза изрекла: «Аз есмь Лоза» (Ин. 15:1). Посему в земле была насаждена, чтобы искоренилась за Адама наложенная клятва. Земля осуждена была произращать терния и волчцы: но взошла из земли истинная виноградная лоза, чтобы исполнилось сказанное: «Истина от земли возсия, и правда с небесе приниче» (Пс. 84:12). Что же изречет погребаемый в вертограде? Объимах смирну Мою со ароматами моими. И еще: смирна алой со всеми первыми мирами (4:14). Но это признаки погребения, и в Евангелиях сказано: «Приидоша жены на гроб, носяще, яже уготоваша ароматы» (Лк. 24:1), и «Никодим, нося смешение смирнено и алойно» (Ин. 19:39). За сим написано: «Ядох хлеб Мой с медом Моим, то есть горькое пред страданием и сладкое по воскресении. Потом, воскреснув, вошел «дверем затворенным» (Ин. 20:19); ученики не поверили, потому что «мняху дух видети» (Лк. 24:37). Но Он говорит: «осяжите Мя и видите» (ст. 39), «вложите персты в язвы гвоздинныя», как требовал сего Фома (Ин. 20:25). И «еще же не верующим им и чудящимся от радости, рече им, имате ли что снедно зде? Они же даша Ему рыбы печены часть и от пчел сот» (Лк. 24:41.42). Видишь, как исполнилось сказанное: ядох хлеб Мой с медом Моим».

В другом месте св. Кирилл Иерусалимский пишет подобным образом:

«Посему в Песнях изучай то, что божественно, исполнено целомудрия, указует на страдание Христово. Ибо, повествуя о страдании Спасителевом, именуют они и место: внидох в вертоград ради погребеннаго там. Упомянули и об ароматах: полным приял миро мое (5:5); потому что домостроительство исполнено. И о том, что по воскресении, сказали: ядох хлеб Мой с медом моим; потому что дали Ему «от пчел сот» (Лк. 24:42)».

О приходе Господа в вертоград Своей Церкви к святым и праведным Своим пишут св. Григорий Нисский и бл. Феодорит.

Снидох в вертоград сестро моя невесто. Господь приходит в Свою Церковь. «Внидох, говорит, в вертоград мой, который ты для меня всеми добродетелями украсила» (бл. Феодорит).

И первое, что Жених делает, придя в вертоград Свой: объимах (набрал) смирну мою со ароматами моими, то есть принял страдания и вкусил смерть.

Бл. Феодорит: «И собрал во-первых смирну мою, то есть которую я в тебе насадил. Ибо во-первых я за тебя смерть вкусил, а потом ты умереть вкупе и спогребстися мне возжелала, спогребшись Мне крещением в смерть и умертвив уды своя, яже на земли. И так объимах смирну мою с ароматами моими, и прочих добродетелей, коим-де ты от меня научена».

Св. Григорий Нисский: «О, как блаженны оные вертограды... Ибо для услаждающагося благовонием (начинающего в вере и благочестии. – Г.Ф.) делаются смирною, умервщлением земных членов уготовляя миро чистой и благоуханной жизни, сваренное из многих и различных ароматов добродетели».

После того, как Жених набрал смирны с ароматами, Он ядох хлеб мой с медом моим. Для несовершенных была смерть Христова, чтобы и они умертвили страсти свои. Для совершенных – воскресение Христово, чтобы уже не только обоняли, но и вкушали твердую пищу и сладчайшую хлеба и меда Божественных словес и добродетелей.

Св. Григорий Нисский: «А для ищущаго совершеннейшей пищи делаются (вертограды. – Г.Ф.) хлебом, который не с горьким зелием снедается, как повелевает закон (Исх. 12:8, и означает времена ветхозаветные. – Г.Ф.), потому что для настоящаго времени пригодно горькое зелие; но приправою своею будет иметь мед, когда плод добродетели во время свое (новозаветное. – Г.Ф.) усладит чувствилища души, доказательством чему служит по воскресении Господа явленный ученикам хлеб, услаждаемый сотом меда (Лк. 24:42)».

Как смена горькой приправы к пасхальному хлебу на сладкий мед означает смену Ветхого Завета Новым, так и в душе Пасха Христова сменяет горечь греха и страстей на сладость благодати и добродетели.

Бл. Феодорит: «Ядох хлеб мой с медом моим, твердый и сладкий хлеб, свойственный одним совершенным».

После хлеба с медом пих вино мое с млеком моим. Млеко словес Своих предлагает для младенчествующих в вере, а сердца совершенных веселит крепким вином заповедей Своих, подвигов благочестия и сокровенной благодати.

Бл. Феодорит: «Пих вино мое. Справедливо придает, мое, ибо Он есть лоза истинная, от нея же вино сие приуготовлено. Пих вино мое с млеком моим: ибо и самых младенцев и яко сосца ссущих и млеком питающихся не исключает: но и от них возрасту их свойственный обимает плод, и понеже благ есть, то и друзей своих (ближних. – Г.Ф.) на вечерю приглашает сими словами: Ядите ближнии мои, и упийтеся братия. Друзи его суть мужи совершенные и с ним родством соединены суть те, кои непорочен сохраняют образ его».

Св. Григорий Нисский: «Для жаждущаго же делается чашею, полною вина и млека... Как еще те плодоносныя насаждения вертограда, которым говорит Он: «возжадахся и напоисте Мя» (на Суде Божием. – Г.Ф.), изливают жениху вино, срастворив его с молоком, а не водою, по обычаю корчемников. Но молоко есть первая пища естества человеческаго, и чистая и простая, в подлинном смысле младенческая и не хитрая, очищенная от всякой лукавой вины».

А теперь приглашает ближних друзей Своих: ядите ближнии мои, и пийте и упийтеся братия.

Приглашение Женихом верных и ближних друзей Своих и братьев к вкушению сладкого хлеба и питию вина есть призвание верных к Божественной и Тайной Вечери: «Приимите, ядите, сие есть Тело Мое, еже за вы ломимое... Пийте от нея, сия есть Кровь Моя Нового Завета, яже за вы и за многия изливаемая...»

Св. Григорий Нисский: «Слово предлагает ближним евангельския таинства, говоря: ядите ближнии Мои, и пийте, и упийтеся братия Мои; ибо для знающаго таинственныя изречения Евангелия не окажется никакого различия между сказанным здесь, и тайноводством учеников, какое совершено там; потому что Слово и здесь и там одинаково говорит: ядите и пийте».

«Вкусите, и увидите, как благ Господь!» (Пс. 33:9).

Но, по сравнению с евангельскими установительными словами святого таинства, здесь есть удивительное и своеобразное добавление: после пийте Жених еще и добавляет – и упийтеся братия!

Это добавление есть и в еврейском, и греческом текстах. Так, архимандрит Макарий (Глухарев) переводит с еврейского: «пейте до упоения». Синодальный перевод пейте и насыщайтесь неверен. Видимо, переводчики пожелали скрыть остроту выражения.

Распорядитель брачного пира в Кане Галилейской, когда получил чудное вино, претворенное Христом из воды, о чем он еще не знал, «зовет жениха и говорит ему: всякий человек подает сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберег доселе» (Ин. 2:10). Это было первое чудо Христово.

О чем оно?

О высших духовных состояниях. О таинственном, неведомом этому миру, упоении Христом и Его благодатью. Вино чуда Христова пришло, когда уже наступило упоение прежним вином, и оно кончилось. Прежнее вино – естественное, обычное. Новое чудом сотворено Христом из воды. Пресность этого мира претворилась в крепость вина истинной Виноградной Лозы (Ин. 15:1). Вино и веселье этого мира должно кончиться, и тогда придет пасхальное «пиво... новое, не от камене неплодна чудодеемое». Упоение им наступает, когда истинная Виноградная Лоза вселяется в дивный сад очищенной души.

Мы находим свидетельства об этих состояниях в Священном Писании и творениях преподобных отцов, опытно их переживших. А в некоторой степени, пусть не часто, Господь дает испытать «нечто от таковых» и прочим верным. Пиющие только «молоко» не могут этого испытать, едва приобщающиеся «вина» – тоже. Чтобы познать это, надо «пить до упоения».

Бл. Феодорит: «Сим не только пить, но и упитися повелевает. Ибо сие пиянство здравомыслие и благоразумие, а не безумие и сумасшествие производит. Оно укрепляет члены, а не расслабляет: ибо «чаша его упоевающи коль есть преславна» (Пс. 22:5)! И на другом месте блаженный Давид говорит: «Упиются от тука дому твоего, и потоком сладости напоиши я (Пс. 35:9)».

Св. Григорий Нисский: «Всякое упоение производит обыкновенно изступление ума, преобладаемаго вином. Посему, в чем здесь подается совет, то и тогда производилось божественною оною снедию и божественным питием, и всегда производится, так как вместе с снедию и питием приемлется внутрь преложение от худшаго к лучшему и изступление... И так, поскольку таково бывает упоение от вина, предлагаемаго Господом сопиршественникам, от котораго происходит душевное изступление в Божественное; то прекрасно Господь сделавшимся ближними по добродетелям, а не отстоящим далеко, повелевает: Ядите ближнии Мои и пийте, и упийтеся».

Приведем примеры такого упоения вином Господним святых угодников Божиих.

Иисус Навин в Гаваоне сражается с аморреями (Нав. 10:8–15). Господь предает их в руки его. Не столько их оружием, сколько большими камнями града побил Господь аморреев перед лицом сынов Израилевых. Израильтяне пили радость победы и лицезрения чуда Господня перед ними. И казалось бы, весьма довольно и этого. Но происходит вдруг неожиданное и непостижимое! – Пивший радость победы и лицезрения чуда Господня, Иисус Навин не может остановиться и, упиваясь чрезвычайным дерзновением перед Господом, восклицает: «Стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою!» И почти на целый день они остановились, пока израильтяне, упиваясь совершившимся, до конца отомстили врагам своим. Об этом длинном дне свидетельствуют древние хроники⁴⁷. «И не было такого дня ни прежде, ни после того, в который Господь так слушал бы гласа человеческого».

Другой пример – царя Давида. О нем пишет св. Григорий Нисский: «Как упился однажды и великий Давид, когда, вышедши из себя самого и быв в изступлении, видел незримую красоту, и возгласил это пресловутое слово: «Аз же рех во изступлении моем: всяк человек ложь. Что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми; чашу спасения прииму, и имя Господне призову» (Пс. 115:2–4). Этот псалом вошел в последование ко святому Причащению готовящимся приступить ко святой Чаше.

Еще пример, когда вносили ковчег Господень в Иерусалим, в град Давидов, то видели царя Давида, «скачущего и пляшущего пред Господом». А уничижившей его за это жене царь Давид дерзновенно ответил: «Пред Господом плясать буду. И благословен Господь... пред Господом играть и плясать буду!» (2Цар. 6:16.21). А Мелхола за уничижение «упивающегося» радостью о Господе Давида была поражена бесплодием. Давиду же, уже от иной, а не от нее, был дан преславный Сын Давидов. И не к такому ли же упоению он и других призывает: «Восплещите руками все народы, воскликните Богу гласом радости!» (Пс. 46:2).

Знаю человека, который, читая книги, раскрывающие тайны православной веры и ее догматов⁴⁸, не мог удержаться и хлопал руками. Мне доводилось быть свидетелем тому, как при вдохновенном произнесении богослужебных возгласов один ныне здравствующий православный епископ приходил в заметное трепетное движение. В общении с ним чувствовался дух любви, что отмечали и другие сослуживавшие епископу священники.

Когда на святых апостолов в день Пятидесятницы сошли огненные языки Духа Святого и, воспламененные им, апостолы стали на разных языках возвещать великие дела Божии, то «изумлялись все и, недоумевая, говорили друг другу: что это значит? А иные, насмехаясь, говорили: они напились сладкого вина» (Деян. 2:13). Да! Напились «сладкого вина», но не от иудейских виноградников, а от истинной Виноградной Лозы, напоившей их сладким вином Духа Святого. И впредь апостолы не иначе отверзали уста для проповеди, как сначала «исполнившись Духа Святаго» (Деян. 2:4; 4:8; 4:31; 4:33; 5:3; 5:32; 6:10 и т.д.). Вот ветви, напоенные Истинной Лозой!

Книга Деяний святых апостолов свидетельствует, как святой апостол Петр пришел в исступленное состояние (божественное упоение) и получил откровение от Бога о причастности всех народов ко спасению. «На другой день... Петр около шестого часа взошел на верх дома помолиться. И почувствовал он голод, и хотел есть. Между тем как приготовляли, он пришел в изступление и видит отверстое небо...» (10:9–11).

Когда апостол Павел защищался перед правителем Иудеи Фестом, тот «громким голосом сказал: безумствуешь ты, Павел! большая ученость доводит тебя до сумасшествия. Нет, достопочтенный Фест, сказал он, я не безумствую, но говорю слова истины и здравого смысла» (Деян. 26:24–25). Безумием и сумасшествием показалось холодному выдержанному римлянину состояние, в котором он увидел перед собой святого Павла. А коринфянам святой апостол писал: «Аще бо изумихомся, Богови» (потому что для Бога было его исступление) (2Кор. 5:13). В синодальном переводе: «Если мы выходим из себя, то для Бога». Вот он – выход из себя в божественные состояния!

Своеобразным проявлением этого духовного исступления и упоения в первых веках христианства была молитва на иных языках, когда молящийся сам порою не разумел произносимых им слов, но дух его, соединяясь с Духом Святым, тайны изрекал Господу. Это – молитва духом, в отличие от молитвы умной и сердечной, хотя и ум и сердце также могут соучаствовать в этой молитве. Свт. Феофан Затворник также различает сердечную молитву от молитвы Духом Святым [«Умное делание»].

Так, в Ефесе были обращены к Церкви и крещены двенадцать человек. «И когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый, и они стали говорить (иными) языками и пророчествовать» (Деян. 19:6). Об этом состоянии пишет св. апостол Павел: «Ибо кто говорит на незнакомом языке, тот говорит не людям, а Богу; потому что никто не понимает его, он тайны говорит духом... Ибо когда я молюсь на (незнакомом) языке, то хотя дух мой и молится, но ум мой остается без плода...» (1Кор. 14:2.14). О себе апостол говорит, что более всех говорит языками (ст. 18).

Смотрите и здесь на некое сходство, но не смутитесь его дерзновенностью или необычностью. Упившийся человек, случается, начинает говорить бессвязные слова. Пийте, и упийтеся братия, – говорит Слово. В состоянии духовного упоения человек «глассолалит» «глоссолалит», молясь на иных языках, будучи движим Духом Божиим. Но как и всякое человеческое состояние, а тем более бывающее за пределами обычного, и состояние глассолалии глоссолалии подвержено вражеским искушениям, и может даже вовсе перейти в состояние беснования или лжепророчествования. Такие явления особо часты в современных «харизматических» движениях.

Юродивые Христа ради – живой пример тех, кои по слову апостола «изумились», «вышли из себя» для Бога. Они бывали похожи и на пьяных, и на сумасшедших, и на убогих, но все то было изумление, исступление, упоение в Боге! Упоенные Богом, они уже «не видели» блага этого мира, не замечали холода и зноя, приличий или насмешек, зато знали Жениха своего и Ему одному жили, обличая одним видом своим суету и неправду мира сего.

И еще пример из жизни великого нашего подвижника преподобного Сергия Радонежского. Он, всегда пребывая в Боге, пил любовь Божию, как горящая свеча стоял у престола Святой Троицы, молясь и совершая евхаристию в своей церкви в дремучем лесу. Он часто пил от святой Чаши Господней, а однажды, да не смутится читатель словом сим, упился – когда божественный огонь от Святой Троицы сошел на престол, у которого молился преподобный, обошел его и вошел в святую Чашу! Преподобный причастился от огня...

Также преподобный Серафим Саровский, еще диаконом, участвуя за богослужением святой литургии на малом входе, увидел Господа Иисуса Христа и славу Его. Господь вошел в вертоград Свой! Изумленный, упоенный иеродиакон два часа простоял в исступлении, пока пришел в себя и сказал старцам о происшедшем.

На каких путях достигается сие божественное упоение вином Христовым? На путях православного подвижничества, опытно пройденного святыми преподобными отцами. На путях, описанных в Добротолюбии и других творениях преподобных. Эти состояния всегда приходят нечаянно и нежданно тем, кому изволит Господь⁴⁹. А некоторые святые пребывали в подобном состоянии практически всегда, живя для нас еще на земле, но фактически жительствуя уже там (ср. 2Кор. 5:1–10; Фил. 1:23–24). Эти состояния посещают человека, упивающегося чистым, бесстрастным, смиренным и сокрушенным сердцем любовью Господа во время молитвы, при участии во святых таинствах Церкви, при богословствовании, при созерцании творения Божия, при богомыслии, при самозабвенном служении ближним. Это состояние посещало практически всегда святых мучеников, как на Пир, спешащих упиться от Чаши мученичества. Так пил и упивался святой мученик Игнатий Богоносец. Он пил, когда писал: «И пития Божия желаю, – крови Его, которая есть любовь нетленная и жизнь вечная». Он упивался, когда писал: «О, если бы не лишиться мне приготовленных для меня зверей! Молюсь, чтоб они с жадностию бросились на меня, а не так, как они некоторых побоялись и не тронули. Если же добровольно не захотят, – я их принужу. Простите мне; я знаю, что мне полезно. Ни видимое, ни невидимое, ничто не удержит меня придти к Иисусу Христу. Огонь и крест, толпы зверей, разсечения, расторжения, раздробления костей, отсечение членов, сокрушение всего тела, лютыя муки диавола приидут на меня (призывает их на себя! – Г.Ф.), – только бы достигнуть мне Христа» (Посл. к Римлянам, гл. 7, 5).

Далее следует:

Ночь.

Ночное посещение Жениха, ст. 2–5

Его исчезновение, ст. 6

и искание Его, ст. 6–9

Образ Жениха, ст. 10–16.

Жених пришел ночью в вертоград Свой. Он наслаждается его ароматами и плодами. Невеста спит. Смотрительница сада дремлет в его сторожке. Спит, но как бы говорит:

5:2 Аз сплю, а сердце мое бдит.

5:2 Я сплю, а сердце мое бодрствует.

Выше много было сказано об «упоении». «За упоением по порядку следует сон, чтобы пищеварением возвращена была вечерявшим сила во здравие телу. Поэтому после этого пиршества невеста погружается в сон. Но сон этот какой-то странный и не следующий естественному обычаю; потому что в обыкновенном сне и спящий не бодрствует, и бодрствующий не спит... А здесь усматривается у невесты какое-то новое и необычайное стечение и соединение противоположностей. Она говорит: аз сплю, а сердце мое бдит» (св. Григорий Нисский).

Казалось бы, что то состояние «упоения», к которому призывал ближних своих Жених, есть высшее и предел возможного. Да! Предел возможного! Но дальше идет запредельное и невозможное. Об этом теперь и речь. После вечери упоения наступает ночь. Душа, пережившая божественное упоение, засыпает, отрешившись от всего, и вступает в ночь Божественного Мрака. Душа, насладившаяся всеми духовными благами и тайнами храма, входит во святилище и, упиваясь божественным светом семисвечника, вступает потом в вечный мрак Святого Святых, где никогда не бывает света, где в совершенном мраке Незримый и Непостижимый.

А теперь последовательно и благоговейно последуем со святыми отцами к тайнам сего учения.

Аз сплю, а сердце мое бдит.

Св. Григорий Нисский видит здесь усыпание всего греховного, земного и чувственного. Все чувственное погружается в ночной мрак. Только сердце бодрствует в познании Бога.

«Аз сплю, а сердце мое бдит. В каком же смысле надобно принять это? Сон есть подобие смерти; потому что во сне прекращается всякая чувственная деятельность тел; ни зрение, ни слух, ни обоняние, ни вкус, ни осязание во время сна не действуют, как свойственно им.⁵⁰...Посему из сказанного дознаем, что выше себя самой стала та, которая величается сим и говорит: аз сплю, а сердце мое бдит. Ибо действительно, когда ум живет один сам собою, не смущаемый ни одним из чувствилищ, тогда природа тела бывает приведена в бездействие, как бы во сне каком и в гробу, и справедливо можно сказать, что засыпает от бездействия зрение, потому что презираются зрелища (светско-греховные. – Г.Ф.) ...возбуждающие в глазах жадность, но и чудеса, видимыя на небе, блистания звезд, солнечный круг и многообразный вид луны, и если иное что доставляет удовольствие глазам, так как ничто не пребывает вечно (монашеско-аскетический отказ от тварного, самого по себе прекрасного, но в греховном человеке часто содействующего отвлечению его от Бога, усыплению сердца. Поэтому ради бодрствования сердца в Боге, смыкают и усыпляют глаза даже в дозволенном созерцании земного. – Г.Ф.) ...Когда, при взгляде на истинныя блага, все сему подобное бывает презрено, тогда в недеятельности остается телесное око, потому что душа, став совершеннее, не привлекается тем, что оно показывает, взирая умом на одно то, что выше видимаго... Когда все это (чувственное. – Г.Ф.), по причине бездействия, одержимо как бы сном каким, тогда деятельность сердца чиста, помысл обращает взор горе, не оглушаемый и невозмущаемый чувственным движением... Посему душа, когда услаждается одним созерцанием сущаго, не бывает бодрственна ни для чего такого, что приводит в удовольствие посредством чувства; но усыпив всякое телесное движение, ничем неприкровенною и чистою мыслию в Божественном бодрствовании приемлет богоявление, котораго да сподобимся и мы, при помощи сказанного сна, преуспев в душевном бодрствовании, о Христе Иисусе».

Св. Василий Великий прилагает эти слова Невесты к постоянному памятованию и хранению Слова Божия в своем сердце. Так, произнося свой знаменитый «Шестоднев» и похваляя народ за любовь к слушанию Слова Божия⁵¹, он говорит: «Но хотя честное сие собрание и имеет охоту к слушанию, и для слуха рабов приятно повествование о чудесах Владычних; однако же, здесь введя слово в пристань, подождем дня, чтобы пересказать остальное. (Народ и расходиться не хотел от проповеди Василиевой! – Г.Ф.) Востанем же все, возблагодарим за сказанное, и помолимся об исполнении оставшагося. Да будет у вас и во время принятия пищи предметом застольных бесед как то, чего коснулось слово утром, так и то, что излагало оно вечером; в мыслях о сем застигнутые сном, и почивая, да насладитесь дневным веселием, чтобы можно было сказать вам о себе: аз сплю, а сердце мое бдит, день и ночь поучаясь в законе Господа».

Мне доводилось знать одного раба Божия, который так возлюбил Слово Божие, что когда куда-то шел и чем-то занимался, то прочитанные перед тем слова Священного Писания воспевались в нем.

Толкуя слова псалма 33:2 «Выну хвала Его во устех моих», св. Василий Великий говорит о непрестанном, при всяком действовании, памятовании Бога, которое есть хвала уст своему Создателю: «Выну хвала Его во устех моих». Пророк, по-видимому, обещает нечто невозможное. Как может хвала Божия быть непрестанно в устах человека? Когда разговаривает он в обыкновенной и житейской беседе; в устах его нет Божией хвалы. Когда спит; хранит он совершенное молчание. Когда ест и пьет; как уста его произнесут хвалу? На сие отвечаем, что у внутренняго человека есть некоторыя духовныя уста, и посредством их питается он, приемля слово жизни, которое есть... хлеб сшедый с небесе (Ин. 6:56)... Посему мысль о Боге, однажды напечатленная и как бы печатию утвержденная во владычественной силе души, может быть названа хвалою Божиею, которая «выну» пребывает в душе; и тщательный, по увещанию апостола, может делать все во славу Божию, так что всякое действие, всякое слово, всякое умственное упражнение получает силу хвалы; ибо, «аще яст, аще ли пиет» праведник, «вся в славу Божию творит» (1Кор. 10:31). У такого и во время сна сердце бодрствует, как сказано в Песни Песней: аз сплю, а сердце мое бдит; ибо мечтания сна очень часто бывают отголосками мыслей, занимавших днем».

Примером такого праведника, все творившего перед лицом Божиим, был древний праотец Енох. О нем только и сказано: «И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его» (Быт. 5:24). Дела его были преимущественно, скорее всего, обычные земные. Но при всех этих делах он был в Боге и перед Богом, и Бог взял его живым на небо.

В значении внутреннего трезвения и бодрствования разумеет эти слова св. Киприан Карфагенский: «...христианин должен бодрствовать сердцем и тогда, когда спит глазами. В Писании, в книге Песни Песней, так говорится от лица Церкви: аз сплю, а сердце мое бдит». (Из «Книги о молитве Господней»).

Прп. Иоанн Лествичник в качестве двадцать седьмой ступени своей Лествицы полагает священное безмолвие тела и души. Священное безмолвие – это не тогда, когда человек не произносит слов. Немые – это еще не безмолвники. Безмолвие – это когда успокоилось и «уснуло» все страстно-греховное, все, что против Бога, и тогда непрестанно в Боге бдит сердце. Вот как пишет прп. Иоанн: «Безмолвник есть земной образ ангела, который на хартии любви рукописанием тщания освободил молитву свою от лености и нерадения. Безмолвник тот, кто явственно вопиет: «готово сердце мое, Боже» (Пс. 57:8). Безмолвник тот, кто говорит: аз сплю, а сердце мое бдит. «Затворяй дверь келии для тела, дверь уст – для бесед, а внутреннюю дверь души – для лукавых духов».

По достижении ночного сна – священного бесстрастия в душе праведника, навсегда уязвленной любовью ко Господу, отпечатлевается образ Возлюбленного, уже никогда не покидающий его. Это непрестанное пребывание в божественной любви есть, по прп. Иоанну Лествичнику, высшая, тридцатая ступень возводящей к небу Лествицы: «Истинно любящий всегда воображает лице любимаго, и с услаждением объемлет образ его в душе своей. Вожделение это не дает ему покоя даже и во сне, но и тогда сердце его беседует с возлюбленным. Так бывает обыкновенно в телесной любви, так и в духовной. Некто, уязвлен будучи такою любовию, сказал о самом себе то, (чему я удивляюсь): аз сплю, по нужде естества, а сердце мое бдит по великой любви моей».

Но сокращается и сама нужда естества. Известно, что в монастырях новоначальные спят по шесть часов (что редко бывает достаточным для мирских), преуспевшие в подвигах – по четыре часа, а совершенные – по два. Утончается сама плоть, внутренняя самодвижная молитва, творимая и во сне, сокращает и потребность в нем.

Слова Песни Песней аз сплю, а сердце мое бдит многими преподобными отцами употребляются для обозначения самодвижной внутренней Иисусовой молитвы, ни при каком делании, и даже во сне не оставляющей сердца подвижника. Различны способы достижения этого удивительного состояния. Вот один из них, предлагаемый ищущим внутренней молитвы в книге «Откровенные рассказы странника духовному своему отцу»:

«Если количество ведет к качеству, то и частое, почти беспрестанное призывание имени Иисуса Христа, хотя в начале и рассеянное, может привести ко вниманию и теплоте сердечной; поскольку натура человеческая способна усвоять известное настроение посредством частого употребления и привычки. Чтоб научиться что-либо делать хорошо, надобно делать оное гораздо чаще, сказал один духовный писатель; и св. Исихий говорит, что частость рождает навыкновение и обращается в натуру (гл. 7). Это, как видно из наблюдений опытных мужей, бывает в отношении ко внутренней молитве таковым образом: желающий достигнуть внутренней молитвы решается часто, почти беспрерывно призывать имя Божие, то есть устно произносить Иисусову молитву: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного;... А чтобы и еще более возбуждаться к беспрестанному творению молитвы, учащийся полагает себе в правило, смотря по времени, известное количество раз призывать, то есть столько-то сотен или тысяч молитв по четкам проговаривать в день и ночь, не спешно, а изречисто, напрягая язык и уста. По некотором времени уста и язык упражняющегося получают таковое навыкновение и как бы самодвижность, что уж без особого усилия сами собою будут двигаться с изречением имени Божия, даже и без гласа. Далее к сему движению языка станет прислушиваться ум и постепенно очищается от рассеяния и приходит во внимание к молитве. Наконец, может последовать и снисшествие ума в сердце, как выражаются отцы, то есть ум, возвратясь в сердце, согреет оное теплотою божественной любви, и уже само сердце будет без понуждения, свободно, с неизреченною сладостию призывать имя Иисуса Христа и изливаться с умилением пред Богом беспрерывно, по реченному: аз сплю, а сердце мое бдит. О плодотворности частого призывания имени Иисуса Христа прекрасно выразился святой Исихий: «якоже бо дождь, елико мнажае на землю сходит, толико и землю умягчает, сице и землю сердца нашего имя Христово от нас призываемо радостно творит и веселит, елико частейше призывается».

Более подробное изложение об этом таинственном учении умного делания, о непрестанной сердечной Иисусовой молитве не входит в задачи нашего труда. Но именно оно раскрывает загадочный смысл слов Невесты: аз сплю, а сердце мое бдит.

Бл. Феодорит разумеет слова Аз сплю, а сердце мое бдит в значении слов Спасителя, сказанных Им Своим засыпающим ученикам в Гефсиманском саду: «дух бодр, плоть же немощна» (Мк. 14:38). «Хотя, говорит, естество и склоняет меня закрыть очи мои и предаться сну: мыслию однако бодрствую, и сна лености убегаю, когда посещения жениха своего ожидаю и толкущаго его слышу».

Господь пришел к душе и стучит.

5:2 Глас брата моего ударяет в двери: отверзи ми, сестро моя, ближняя моя, голубице моя, совершенная моя: глава моя наполнися росы, и власи мои капель нощных.

5:2 (Вот), голос моего возлюбленного, который стучится: «отвори мне, сестра моя, возлюбленная моя, голубица моя, чистая моя! потому что голова моя вся покрыта росою, кудри мои – ночною влагою».

Подобным образом слышим мы глас Жениха, пришедшего к душе, в Апокалипсисе: «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» (3:20).

Так и в полунощнице, памятуя о своем исходе, всегда вопием: «День он страшный помышляющи душе моя, побди вжигающи свещу твою, елеем просвещающи: не веси бо когда приидет к тебе глас глаголющий, се жених...»

Глас Брата моего ударяет в двери...

Когда приходит Господь, самый глас Его, Слово Его, ударяет в двери сердца. Звонит колокол церковный – это глас Брата моего стучит в двери. На ночном ложе лежишь без сна, сон бежит от очей, стучит, стучит сердце – не говори, что это пульс твой, прислушайся, не глас ли Брата твоего стучит в двери. Слышишь ли, душа?.. Бдишь ли?.. Или Слово отходит, не будучи услышано?

Так Слово наставляло и провозвестников Своих, святых апостолов: «В какой дом войдете, сперва говорите: мир дому сему; и если будет там сын мира, то почиет на нем мир ваш, а если нет, то к вам возвратится» (Лк. 10:5–6). Как часто слово, как мяч от стены, отскакивает от дверей сердца нашего. А потом мы, как те неразумные, опоздавши, будем стоять у дверей Брачного Чертога и с ужасом стучать, говоря: Господи! Господи! Отвори нам. Но услышим в ответ: истинно говорю вам: не знаю вас (Мф. 25:10–11). Не отворившим не отворится!

Бл. Феодорит, толкуя эти слова, размышляет об овцах, знающих глас своего пастыря: «Глас, говорит, брата моего ударяет в двери. Прибавь, если угодно, к сему то, что в святом Евангелии сказано о добром пастыре. «Овцы», говорит, «мои глас мой слышат». И еще: «По чуждем же не идут, яко не ведят чуждаго гласа» (Ин. 10:3.5). Посему блажен тот из пасомых, кто глас пастыря своего знает. Блажен, кто избран будучи быти невестою, ведает различать глас жениха и любодея».

Св. Григорий Нисский, следуя своей мысли о последовательном духовном восхождении Невесты, размышляет о том, как Невеста, в предыдущих главах сподобившаяся столь высоких похвал, вновь как бы только начинает. Жених еще только у двери, еще только ударяет в них, призывая ее. Св. Григорий объясняет это так, что все предшествовавшие совершенства еще только подводят ко дверям того, что ее ожидает впереди. «Забегая вперед, скажем: Божественное Упоение еще только подводит в двери, только приуготовляет к вступлению в Божественный Мрак... Та, совершенство которой подтвердило Слово, сказав: вся добра еси, и порока несть в тебе (4:7); та самая расположена теперь, как в первый раз готовящаяся принять пришествие Божие, и как еще не приявшая и не вселившая у себя стоящее ныне пред дверьми Слово, силу голоса вменяет в чудо. Посему сказывает, что голос женихов касается не ея, но двери ея; ибо говорит: глас брата моего ударяет в двери».

Что же произносит глас Брата у двери сердца Невесты?

Отверзи, говорит, ми, сестро моя, ближняя моя, голубице моя, совершенная моя: яко глава моя наполнися росы, и власи мои капель нощных.

Жених стучится к Невесте и, прося открыть двери сердца, хвалит ее, ибо многих совершенств она уже достигла. Бл. Феодорит изъясняет их, соответственно с тем, что и ранее уже было сказано, так:

«Сестро моя, именует ее Жених, «не токмо по естеству, мною восприятому, но и по благочестию». Через Его воплощение мы стали Ему по человеческой природе братьями и сестрами. А также сестра по духу, по благочестивой жизни.

«Ближнею моею нарицаю, понеже ты по следам моим шествуешь, и ко мне приближиться желаешь. Мое есть сие слово: «Приближетеся ко мне, и приближуся к вам».

«Голубицею же моею называю тебя, понеже ты духовною соделалась, и совлеклася ветхаго человека со страстьми его и похотьми, и духовная зрети можеши». А голубь – символ Духа Святого.

«Совершенною, поскольку ты законом предписаннаго мною совершенства достигла, ибо мое есть сие слово: Будите совершени, якоже и Отец ваш Небесный совершен есть» (Мф. 5:48)».

От ночи, посетив сад, Жених стучится к Невесте: Отверзи ми, сестро моя... яко глава моя наполнися росы, и власы мои капель нощных. Бл. Феодорит: «Под именем ночи разумеет здесь нападение иудеев, каковое они ночью против него учинили, под именем же росы и капель, тридневную смерть, которой испытали главные власы его только (то есть человечество), а не сам он (по Божеству) подвергся. Понеже, говорит, я смерть за тебя претерпел, и для тебя единственно вся сия злая пострадал: то ты отверзи мне сердце свое, и прими меня». Так бл. Феодорит разумеет здесь евангельскую нощь накануне Великой Пятницы. Ночь, когда ужасалась и страдала душа Его смертельно. Ночь кровавого пота. Человеческая природа (власы) страдала за мир, сам Он по Божеству остался непричастен страданию. И вот теперь, претерпев сию нощь страданий, Он пришел к Невесте, орошенный каплями ночной росы от хлада ночного, от прохлады гробного мрака, пришел к той, которую возлюбил, ради которой претерпел этот холод ночной. И не к тем ли женам-мироносицам, в еще не проснувшемся саду, обращены слова Пришедшего от «прохлады ночного сада» Христа, слова: сестра моя, ближняя моя и прочая...?

Приближаясь к Богу, иудейский первосвященник последовательно проходит, от внешних врат начиная, различные отделения святого храма. Он видит священную ограду, жертвенник всесожжений, омывается в медном море, входит во святилище, видит золото жертвенника благоуханных курений, таинственные хлебы предложений, и вот его озаряет яркий и чудный свет священного семисвечника. Он поражен Божественным сиянием, являющим ему Того, кто Свет есть и Огнь Опаляющий... Но ... делает еще шаг, за ним смыкается завеса, и он – в вечном непроницаемом мраке Святого Святых. Один и единожды перед Незримым и Непостижимым.

Вечная тайна

«Бога не видел никто никогда;

Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил» (Ин. 1:18).

Невеста вкусила, как благ Господь. Ела, пила и упилась любовью своего Жениха. До упоения восторгнута была Его Светом, Богом, Которого Он, Единородный и Воплощенный Жених ее, явил ей. Силы ее иссякли, ибо то был предел возможного ей. Иссякли силы души и тела, и уснула во мраке ночи.

Когда не могла уже ни любить, ни познавать, когда не было ни света, ни тени, в этом сне и в той нощи она была перед Незримым и Непостижимым.

Был Божественный Мрак.

Я сплю – это о Невесте.

Глава Моя наполнися росы, и власы мои капель нощных – это о Женихе в вертограде ночном.

Мы уже говорили об иконографическом изображении Спаса, окруженного темным венчиком-кругом, далее которого светлее круги, и внешний совершенно светел. Явленное миру Божество-Свет есть (Феофания), извне Он – светлее снега и света Свет. Все силы человека напрягаются в созерцании Его. До упоения. А потом исчезает всякая сила и знание, и за пределами «упоенной любви», приведшей человека в сон – незримая, непостижимая, неизреченная сущность Божия... Отрешившийся от всякого познания человек перед недоступным никакому познанию Богом.⁵²

О сих тайнах «вертограда ночного» так размышляет св. Григорий Нисский: «Смысл же сего постигнет, кто составит себе такой взгляд. Великому Моисею богоявление началось светом; потом Бог беседует с ним в облаке; после же сего Моисей, став выше и совершеннее, видит Бога во мраке. А из сего дознаем подобное следующему: первое удаление от ложных и погрешительных предположений о Боге есть переход из тьмы в свет. Более же внимательное наблюдение сокровеннаго, видимым путеводящее душу к естеству невидимому, делается как бы некиим облаком, которое, затеняя собою все видимое, руководит и приобучает душу к тому, чтобы обращала взор на скрытое. Душа же, простирающаяся чрез это к горнему, сколько доступно сие естеству человеческому, оставляя дольнее, входит в святилище боговедения, отвсюду будучи объята божественным мраком, в котором, поскольку все видимое и постигаемое оставлено вне, обозрению души остается только невидимое и непостижимое, и в сем-тο мраке – Бог, как говорит Слово о законодателе: «Моисей же вниде во мрак, идеже бяше Бог (Исх. 20:21)». Подобным образом видит св. Григорий и восхождение Невесты Песни Песней от «черноты неведения» к различным совершенствам, к величайшему упоению любовью Жениха и последующему погружению в Божественный Мрак.

Жених говорит, что власи Его исполнились капель нощных. Св. Григорий объясняет, что всего лишь капля божественного познания в священном Мраке, открываемая на власах Жениха, коими означены пророки, евангелисты и апостолы, соделывается для жаждущих познания Божия людей реками и морями, охватывающими и напояющими вселенную.

Прежде, нежели перейти к дальнейшему толкованию текста, приведем учение св. Дионисия Ареопагита о Божественном Мраке, изложенное в «Послании к Тимофею», «Письме Гаю монаху», «Письме Дорофею диакону» и большом его труде «Божественные имена». Так он пишет:

«О пресущественная, пребожественная и преблагословенная Троица, христианского богомудрия наставница! Вознеси нас на неведомую, пресветлую и высочайшую вершину познания Священнотайного Писания, где совершенные, неизменные и подлинные Таинства Богословия открываются в пресветлом Мраке тайноводственного безмолвия, в котором при полнейшем отсутствии света, при совершенном отсутствии ощущений и видимости наш невосприимчивый к (духовному) просвещению разум озаряется ярчайшим светом, преисполняясь пречистым сиянием!»

Да будут таковы всегда мои молитвы!

И если ты, мой возлюбленный Тимофей, ревностно стремишься приобщиться к созерцанию мистических видений, то устранись от деятельности и чувств своих, и разума, и от всего чувственно воспринимаемого, и от всего умопостигаемого, и от всего сущего, и от всего не-сущего, дабы в меру своих сил устремиться к сверхъестественному единению с Тем, Кто превосходит любую сущность и любое ведение, поскольку только будучи свободным и независимым от всего, только совершенно отказавшись и от себя самого, и от всего сущего, то есть все отстранив и от всего освободившись, ты сможешь воспарить к сверхъестественному сиянию Божественного Мрака».

Гаю монаху пишет св. Дионисий:

«Мрак исчезает при свете, а тем более при ярком свете; незнание изгоняется познаниями, а тем более большими познаниями. Понимая эти слова в самом прямом, а не в переносном смысле, убежденно утверждай, что стремящимся к познанию света и сущего недоступно неведение Бога; что этот запредельный Мрак Его скрывается при любом свете и затмевает любое познание. И если кто-либо, увидев Бога, понял то, что он видел, – не Его он видел, а что-либо сущее и познаваемое; Бог же в Своем сверхъестественном бытии превосходит ум и сущее, и потому вообще не есть ни что-либо познаваемое, ни что-либо существующее, а существует сверхъестественно и сверхразумно познается. И в заключение: полное неведение и есть познание Того, Кто превосходит все познаваемое».

Божественный Мрак – это, по св. Дионисию Ареопагиту, тот неприступный Свет, в котором, как сказано в Писании, пребывает Бог. Господь «обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может» (1Тим. 3:16). Он запределен всему чувственно воспринимаемому и всему умопостигаемому бытию, посему восклицает псалмопевец: «Дивно для меня ведение Твое, – высоко, не могу постигнуть его» (Пс. 138:6). И даже апостол Павел, о котором говорится, что он познал Бога (см. 1Кор. 8:3; Евр. 10:30), все-таки восклицает: «Как непостижимы судьбы Его и неисследимы пути Его! Ибо кто познал ум Господень?» (Рим. 11:33–34). Не только Сам Бог неизречен, но и благодать Его – «неизреченный дар Его» (Фил. 1:7). Господь «мрак сделал покровом Своим» (Пс. 17:12), «и мрак под ногами Его... и мраком покрыл Себя, как сению» (2Цар. 22:12). Моисей, именуемый Боговидцем, на горе Синай «вступил во мрак, где Бог» (Исх. 20:21). А у св. Дионисия Ареопагита еще много таинственного сказано об этом Божественном Мраке.

Спит таинственным сном Невеста, в ночи является Жених, орошенный каплями ночными. Священное Писание указывает и на ряд примеров такого сна.

Быт. 2:21–22 «И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и, когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотию. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену...». «Крепкий сон», наведенный Богом на Адама, по-еврейски «тардема», по-гречески ἔκστασις, был не обычным, а вдохновенным и экстатическим. В таковом сне и таковом мраке была первым Адамом обретена его невеста и жена.

В божественном мраке и таинственном экстатическом сне был заключен Богом завет с Авраамом, отцом веры.

Быт. 15:12–21 «При захождении солнца крепкий сон (Евр. «тардема», греч. ἔκστασις) напал на Аврама, и вот, напал на него ужас и мрак великий. И сказал Господь Авраму: знай, что потомки твои будут пришельцами в земле не своей... Когда зашло солнце и наступила тьма, вот, дым (как бы из) печи и пламя огня прошли между рассеченными животными. В этот день заключил Господь завет с Аврамом».

В таинственном ночном борении стал Иаков Израилем, когда он остался в ночи один, и боролся с ним Некто до появления зари. Вместе с зарей исчезает Некто, ибо Он обитает во Мраке... (Быт. 32:24–32).

И Завет с народом израильским на Синае Господь заключил с Моисеем, когда тот «вниде во мрак, идеже бяше Бог» (Исх. 20:21). «Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи, и вся гора сильно колебалась».

В этом божественном сне и мраке пребывал святой пророк Даниил, когда сподоблялся своих таинственных видений. Состояние его при этом было как бы обморочным. Но только чувственный человек не узрит здесь ничего, кроме телесного обморока. На самом деле это именно «усыпание всей чувственности», трансцендентное состояние пророка, погружавшегося в запредельное и неведомое, когда все чувственное усыпало и отрешалось, а он оказывался перед Ним!..

«Даниил видел сон и пророческие видения головы своей на ложе своем...

Вострепетал дух мой во мне Данииле, в теле моем, и видения головы моей смутили меня...

Меня, Даниила, сильно смущали размышления мои, и лице мое изменилось на мне...

И когда он (ангел Гавриил) говорил со мною, я без чувств лежал лицем моим на земле; но он прикоснулся ко мне и поставил меня на место мое, и сказал: вот я открываю тебе, что будет в последние дни...

И я, Даниил, изнемог, и болел несколько дней...

И только один я, Даниил, видел это видение, а бывшие со мною люди не видели этого видения; но сильный страх напал на них и они убежали, чтобы скрыться. И остался я один и смотрел на это великое видение, но во мне не осталось крепости, и вид лица моего чрезвычайно изменился, не стало во мне бодрости. И услышал я глас слов его; и как только услышал глас слов его, в оцепенении пал я на лице мое и лежал лицем к земле...» (Дан. 7:1.15.28; 8:18–19.27; 10:7–9).

И, наконец: «Было же около шестого часа дня (полдень. – Г.Ф.), и сделалась тьма по всей земле до часа девятого; и померкло солнце...» (Лк. 23:44–45).

Голгофская тьма

Непроницаемый мрак, явивший истинный свет Божественной Любви. И уснул тогда Божественный Страдалец. Когда померкло чувственное солнце и всякий свет, тогда во мраке осталась одна эта страшная реальность – распинатели перед Распятым. Когда угасли все благие дела Христовы, когда умолкли Его речи, когда был только мрак, вот тогда был весь Христос и вся полнота Его Любви, и Он стал перед нами во всей полноте.

Поэтому мы и проповедуем не Пророка, не Чудотворца, а Христа Распятого (1Кор. 1:23), Божественный Мрак и Его страшное сияние.

И третья, и пятая главы Песни Песней описывают ночь и ночное искание Невестой Жениха. При ряде сходных моментов и параллелей есть между этими двумя исканиями и различие. Это различие можно определить таким образом:

В третьей главе Невеста не знает Жениха. Она во мраке нощи, но ищет его. Душа, не ведавшая Бога, ищет его. Как св. великомученица Варвара, еще не ведавшая Бога, заключенная в башне, созерцая глубины ночного неба и таинственное мерцание далеких светил, «искала в нощех» и обрела Жениха, Бога-Создателя и уневестилась Ему.

В пятой главе Невеста, хорошо знавшая Жениха, давшая (ст. 10–16) чудное Его описание, утратила Его. Утратила и потеряла. Потеряла и стала искать. Изранили ее, посмеялись над ней, но она знает Его и ищет. Знает, и никого иного знать не желает. Таковы были преподобные подвижники. Знавшие Христа и Его благодать, но промыслительно лишавшиеся ее. И тогда они начинали искать в нощи. Таковы были двадцать лет исканий во тьме пещеры прп. Антония Великого. Таковы были три года стояния на камне прп. Серафима Саровского. Первый как бы потерял Христа, второй перестал ощущать Его благодать. И они искали Его в ночи...

На воззвание Жениха отворить ему двери Невеста отвечает ему:

5:3 Совлекохся ризы моея, како облекуся в ню? умых нозе мои, како оскверню их?

5:3 Я скинула хитон мой; как же мне опять надевать его? Я вымыла ноги мои; как же мне марать их?

Невеста достигла определенного духовного совершенства и устроения. Оно греет и охраняет ее от прохлады и страхов ночи. Достигши этого уюта, и, если можно так выразиться, своеобразного комфорта, она не готова на дальнейший подвиг. Достигши определенного уровня, уже не забывает, как апостол, «заднее», но прилепляется к нему и не «простирается вперед» (Фил. 3:3). Появилась лень. Любовь не исчезла, но парализована. Чтобы возбудить невесту вновь к действию и устремленности к себе, Жених уходит, покидая ее.

Об этом состоянии так пишет бл. Феодорит: «Сколь вредна есть леность, и сколько труда ленивым делает медленность, из сего да научимся места. Ибо пока еще делает отговорки невеста, пока не скоро отверзает ему двери: спустя не много не только до дверей принуждена дойти, но весь град пробегать, стогны обходить и стражам попадаться, коими еще и уязвляется: но и тут едва дражайшаго своего обретает жениха. Когда б она тотчас послушала зовущаго, то конечно избегла бы всех сих неудобств. А то, совлекохся, говорит, ризы моея, како облекуся в ню? умых нозе мои, как оскверню их?».

Существует другое понимание ответа Невесты, в котором отсутствует момент лени и нежелания отрешиться от своего уюта. Наоборот, слова ее воспринимаются как отказ возвратиться к прежнему греховному образу жизни, означенному ризой и земной грязью, марающей ноги. Такое понимание слов Невесты несколько выводит их из общего контекста. Но именно так толкует большая часть отцов этот текст.

Так, св. Григорий Нисский под ризой, в соответствии со своим учением о «кожаных одеждах», в которые Бог одел согрешивших Адама и Еву, понимаемых не как обычные кожаные одежды, а как омертвелость, дебелость, земность, тяжесть падшей человеческой телесной природы, видит и здесь ветхую греховную природу человека. Невеста слышит зов Жениха и к прежней жизни возвращаться не хочет. Под обувью из мертвой кожи св. Григорий также видит прикосновение к земной нечистоте. Невеста «сделала то, что слышала, совлекшись кожаной одежды, в которую облеклась после греха, и смыв с ног земную нечистоту, которою была покрыта, когда, из райского жития возвратившись на землю, услышала: «яко земля еси, и в землю отъидеши» (Быт. 3:19)». Совлекшись ветхого человека, «одежд из мертвой кожи», душа в Крещении облекается во Христа» (Гал. 3:27), и на сию новую одежду уже не может вновь облечь старую. Посему Господь, посылая Своих учеников в мир на проповедь, не велит им иметь «двух одежд, ни обуви» (Мф. 10:10). По св. Григорию, Невеста подтверждает слово Господне, «повелевающее однажды украсившимся божественною одеждою не облекаться уже более в ризу греха, и иметь не две одежды, а только одну, чтобы две ризы на одном и том же не были одна с другою несходящимися; потому что какое общение одежды потемненной с световидною и невещественною?» Также говорит Господь ученикам не должно и вовсе иметь обуви. Соответственно и Невеста говорит: «Умых нозе мои, како оскверню их?» Ибо и о Моисее повествуется, что по божественному повелению освободив ноги от мертвой кожаной обуви, не надел опять на ноги сапогов, когда вступал на святую и освященную землю... Посему и Господь запрещает ученикам иметь сапоги, когда повелевает им «на путь язык» не ходить, но идти путем святым (Мф. 10:5.10). Конечно же, не незнаешь этот святой путь, которым повелевается идти ученикам, дознав сие от Рекшаго: «Аз есмь путь» (Ин. 14:6) – путь, котораго не возможно и коснуться не совлекшему с себя одежды человека мертваго. Посему так как на сем пути была невеста, на котором Господь шествующим по оному омывает ноги водою и отирает лентием, которым препоясан; а препоясание Господне есть сила, очищающая от грехов; ибо сказано: «облечеся Господь в силу и препоясася» (Пс. 92:1); то невеста, очистив ноги, хранит себя на пути царском». По св. Григорию, крещение призвано отрешать от «ремней сапогов», и св. Иоанн Креститель признается, «что не может сделать сего над одним только Господом, ибо как разрешить у Того, Кто вообще не был связан ремнем греха?» Так и Невеста омыла ноги, отринув всякую земную нечистоту, и более сквернить их не хочет.

Так и св. Кирилл Иерусалимский, размышляя о чистых овцах, которые на Суде Божием будут поставлены одесную Бога для наследования вечной жизни, пишет: «Так, если и ты будешь уже чист от грехов, то и дела твои впоследствии уподобятся чистой волне, и риза твоя останется неоскверненною, и будешь говорить всегда: совлекохся ризы моея, како облекуся в ню? По одеянию твоему известно будет, что ты овца».

О невозвращении ко греху говорит и пресвитер Илия Екдик: «Да глаголет и деятельная душа, подобно невесте в Песнях Песней, когда, по отложению ею всех своих худостей, злые демоны и помыслы лукавые, начнут понуждать ее снова «воззреть на суеты и наставления ложна» (Пс. 39:5); совлекохся ризы моея, како облекуся в ню? умых нозе мои, како оскверню их?»

5:4 Брат мой посла руку свою сквозе скважню, и чрево мое востерепета вострепета от него.

5:4 Возлюбленный мой протянул руку свою сквозь скважину, и внутренность моя взволновалась от него.

Видя, что Невеста не спешит навстречу ему, Жених не отступается от нее, но прилагает усилие, чтобы вновь пробудить ее сердце.

Бл. Феодорит: «Поскольку не хотела тотчас отворить толкущему, то касается ея чрез одно из чувств, кое скважнею нарицает невеста, употребив руку, то есть действие. А сим жених любовь ея к себе возжигает и воспламеняет. Что явствует из сих невесты слов: Чрево мое вострепета от него: а сие Феодотион перевел: Согреся».

Господь обязательно пошлет руку, то есть совершит какое-то действие, напоминающее о Себе, ибо рука означает действие. То, что это произойдет сквозе скважню, чрез некую тонкую щель, означает, что это произойдет едва заметно, необходима чуткость сердца, чтобы чрево вострепета и внутренность взволновалась. Стоящий у двери сердца и Стучащий не войдет в него сам, не будучи приглашен туда. Он только прикоснется к дремлющей в неге душе и уйдет. Ей теперь самой придется искать Его. Не принуждением, не устрашением, не какими-то выгодами, но трепетом и волнением от прикосновения любви должно исполниться сердце. Как от едва заметного прикосновения руки юноши всем существом трепещет непорочная чистая девица, так бывает и в духовной жизни. Познала ли ты, душа, такой трепет и волнение?.. Или даже тяжкие удары, а не то что легкое прикосновение, не могут пробудить тебя?! И не оттого ли, что мертва есть?..

Св. Григорий Нисский, усматривая во всем этом тексте таинственное богопознание, размышляет таким образом. К Невесте не вошел сам Жених, а только посла руку свою сквозе скважню. Это говорит о том, что сам Бог по существу Своему непостижим. А познается, когда посла руку свою, то есть через Свои действования в этом видимом мире. И то только сквозе скважню, то есть только отчасти. Св. Григорий пишет: «Итак вот то учение, которое любомудренно преподается нам в сих божественных речениях; по оным чистая душа, проходящая уже не земную и вещественную жизнь, чтобы не осквернить следа своего, опираясь стопами на дольнее, ожидавшая, что примет Самого Жениха, всецело вошедшаго в дом, возлюбила пока увидеть только в скважине руку, под именем которой разумеется действенная сила Его. Брат мой, говорит она, посла руку Свою сквозе скважню, потому что сила человеческая не имеет такой вместимости, чтобы принять в себя естество непреодолимое и непостижимое. И чрево мое вострепета от Него, продолжает Невеста. Словом: трепет означается какое-то изумление и удивление явившемуся чуду; потому что вся сила разумения приведена в ней в движение чудесностию совершаемаго рукою Божиею, постижение чего, превосходя силы ея, выражает собою непостижимость и невместимость естества действующаго». Св. Григорий подробно описывает, как непостижимо существо Божие, но постигается в делах творений рук Его в видимой природе – в солнце, звездах, человеке, животных, растениях.

Св. Григорий приводит и другое еще понимание этого текста, согласно которому дом Невесты – вся человеческая жизнь. Послание руки сквозь скважину – воплощение Слова, приход Христа в этот мир. Рука Его, евангельская благодать, творит чудеса в этом мире, от которых вострепетала душа человеческая. Само же Естество Божие остается невидимым. К этим мыслям св. Григория можно добавить, что в таком случае предшествовавший сон невесты указывает на времена ветхозаветные. Еще тьма, Бог не явился, но сердце пророков бдит. Когда же коснулось людей Воплощенное Слово, то вострепетала душа, взволновалась – но Его уже нет. Ушел, вознесся. И началось искание Его, устремление к Нему, ищет душа, претерпевая язвы и искушения, вопрошая о Нем, зная и любя Его, томясь без Него, пока вновь не придет Он в Свой виноградник.

5:5 Востах аз отверсти брату моему, руце мои искапаша смирну, персты мои смирны полны на руках заключения.

5:5 Я встала, чтобы отпереть возлюбленному моему, и с рук моих капала мирра, и с перстов моих мирра капала на ручки замка.

Здесь речь о том, что отпереть Возлюбленному, чтобы Он вошел, можно только через смерть, через умирание, на которое указует смирна.

Это относится и к первому пришествию Христа в мир. Об этом так пишет св. Кирилл Иерусалимский: «Ибо повествуя о страдании Спасителевом, именуют они («Песни») и место: внидох в вертоград ради погребенного там. Упомянули и об ароматах: полным приял миро мое (5:5); потому что домостроительство исполнено». Умащением бездыханного Христа смирною и алоэм завершилось все, что сделал Христос и что было совершено над Ним. Теперь могла быть отверста дверь и Брат – Христос Воскресший мог войти в дом, то есть в человеческую жизнь этого мира.

В отношении человеческой души здесь речь о том, что Христос не ранее войдет в нее, не ранее и она сама раскроется Ему, как она прежде умрет для мира, греха и страстей.

Бл. Феодорит: «Невеста, исполнившись любви, восстает, и прибегая к дверям, руки мои, говорит, взявши за ключ, чтобы отпереть, искапали смирну, и персты мои смирны полны. Ибо я совершенным умерщвлением во всех даже самомалейших частицах объята». Через смирну умерщвления страстей отверзаются ручки замка нашего сердца для Христа.

Подобным образом и толкует св. Григорий Нисский: «Что живому Слову, разумею чистаго и безплотнаго Жениха, Который безсмертием и святостию сочетавает Себе душу, возможно быть в нас не иначе, как разве кто, умертвив «уды, яже на земли» (Кол. 3:5), снимет с себя покрывало плоти, и таким образом отверзет Слову дверь, которою вселяется Оно в душу, это явно ... из сказанного теперь невестою. Ибо говорит: востах отверсти брату моему, сделав для сего руки мои источниками смирны, изливающими из себя аромат». Это самоумерщвление страстей происходит добровольно, что указано тем, что смирна капает с перстов рук, а «руками означает деятельные движения души». Должны быть умерщвлены не некоторые только страсти, а все, о чем говорит так: персты мои смирны полны, не прикоснулись только умерщвления, но и преисполнились им. «Но как скоро таковые персты все наполнены разумеемою нами смирной, душа и восстает, и отверзает Жениху вход. Посему-то, может быть, и великий Павел, хорошо выразумев Владычнее Слово, говорит, что невозможно вырасти колосу, если зерно не будет прежде разложено смертию (1Кор. 15:36)»... Так смертию живем мы, когда из того, что в нас, как говорит пророк, одно убивает, а другое животворит Слово, изрекшее: «Аз убию, и жити сотворю» (Втор. 32:35)».

Невеста, сначала не вышедшая навстречу Жениху, теперь отперла Ему дверь, устремлена к Нему, но... Его нет, Он ушел, оставил ее.

5:6 Отверзох аз брату моему: брат мой прейде, душа моя изыде в слово его: взысках его, и не обретох его: звах его, и не послуша мене.

5:6 Отперла я возлюбленному моему, а возлюбленный мой повернулся и ушел. Души во мне не стало, когда он говорил; я искала его и не находила его; звала его, и он не отзывался мне.

Это второе ночное искание Жениха Невестой. Первое было описано в начале третьей главы. При большом сходстве есть и разница между этими исканиями. Первое искание – это искание души, не знавшей еще Бога, или знавшей, но ищущей более совершенного единения и познания своего Возлюбленного. Второе искание – это искание души, знавшей Бога, облагодатствованной Им, но потерявшей Его. Скорбь утраты, многие труды и поиски, избиения и раны должна претерпеть теперь душа, прежде чем снова обретет Возлюбленного.

При этом находим у отцов различие. Одни видят Невесту виновною в том, что не вышла сразу навстречу Жениху, и потому Он удалился от нее. Другие (см. св. Григорий Нисский 5:3) момент лени Невесты не усматривают.

Бл. Феодорит вкладывает в уста Невесты слова: «Но отверзши двери, брата моего вижу прешедша, и внити не хотяща. Я пламенем любви возбуждена будучи, и святою его беседою восхищена, к исканию приготовляюсь и вопить не престану, безпрестанно его призывая. И он притворяется меня не слышащим, и не благоволит мне ответствовати».

Поленилась душа, когда звал ее Господь, теперь много должна потрудиться, ища и зовя Его. А Он скрывается от нее, испытывая ее. Господь отымает благодать от души, оставляя ее одинокой, дабы взыскала Его вновь.

Старец Силуан Афонский: «Нет большего горя, чем потерять благодать. Душа скучает тогда о Боге. Чему уподоблю это скучание? Уподоблю его плачу матери, которая потеряла единственного возлюбленного сына своего и взывает: «Где ты, утроба моя возлюбленная, где ты, радость моя?»

Так и еще больше скучает душа по Господу, когда потеряет благодать и сладость Божественной любви.

«Где Ты, Боже мой милостивый; где Ты, Свете Незаходимый? Почто скрылся Ты от меня, и не вижу больше Твоего кроткого и светлого лица?»...

Сердце мое возлюбило Тебя, Господи, и потому скучаю по Тебе и слезно ищу Тебя».

Св. Григорий Нисский усматривает в этом искании Невестой Жениха богопознание любящей Бога души:

«Брат мой прейде, душа моя изыде в слово Его. Ибо сим поучает нас, что в разсуждении силы, превышающей всякий ум, один есть способ постижения, ни на чем постигнутом не останавливаться, но, ища всегда большаго, нежели что постигнуто, ничем не удовлетворяться».

Размышляя о словах на руках заключения отверзох аз брату моему, св. Григорий обращает внимание на упоминание рук и ключа. «Посему тем и другим отверзает себе дверь Царствия, и руками, которыми означаются дела, и ключем веры. Ибо при посредстве того и другого, разумею дела и веру, уготовляется нам Словом ключ царствия».

«Ибо душа моя изыде в слово Его. Блаженно это исшествие, которым исходит душа, последующая Слову! «Господь сохранит исхождение твое и вхождение твое», говорит Пророк (Пс. 120:8). Ибо вот действительно исхождение и вхождение, сохраняемое Богом для достойных! Исхождение из того, в чем пребываем, делается вхождением в превысшия блага».

Далее св. Григорий показывает это на примере Моисея. Моисей изыде из египетского царства, возлюбив более «поношение Христово» (Ев. 11:25). Попытался помочь единоплеменникам, но еще своими силами. Потом сорок лет пустынножительства. Потом явление Господне в неопалимой купине на Хориве. Потом он – проводник многочисленных чудес Божиих. «Отваживается идти на горящую гору (Синай. – Г.Ф.); достигает вершины; входит в облако; проникает во мрак, в котором был Бог... Однако же при столь великих и многих дарованиях, после стольких опытов, на столько возвысившись к Богу, имеет еще ненасытимое вожделение большаго, и умоляет Бога дозволить увидеть Его лицем к лицу... говорит (Моисей Богу): «аще обретох благодать у тебе», покажи мне Себя ведомо: и Обещавший даровать просимую благодать, Сказавший: «вем тя паче всех» (Исх. 33:16.17), проходит мимо его, покрытого Божественною рукою на божественном месте в камне, чтобы по пришествии Бога увидел только «задняя».

И исполнилось так на Моисее: Брат мой прейде (в расселине скалы) душа моя изыде в слово Его, но столь часто ему Являемый остается невидим, оставляя Моисею «задняя», а он взысках Его, и не обретох Его... звах Его, и не послуша мене.

Познание Бога и непостижимость Его...

Искание Бога и исчезновение Его...

Обретение Бога и утрата Его...

Такова антиномия, таков парадокс богопознания.

Св. Григорий Нисский: «Величие естества Божия познается не из того, что о нем постигается, но из того, что превосходит всякое представление и всю силу постижения. Ибо душа, выступая уже из естества, чтобы ни в чем обычном не встречать препятствия к ведению невидимого, не останавливается, ища необретаемое, и не умолкает, призывая неизразимое. Она говорит: взысках Его, и не обретох Его. Да и как может быть обретено, что не показывает в себе ничего познаваемаго: ни вида, ни цвета, ни очертания, ни количества, ни места, ни наружности, ни повода к догадке, ни подобия, ни сходства, но, обретаясь всегда вне всякаго пути к постижению, всячески избегает уловления ищущих? Посему невеста говорит: взысках Его изобразительными силами души, в умозаключениях и понятиях; и непременно оказывался вне их, убегая от приближения мысли».

Звах Его, и не послуша мене. Св. Григорий объясняет это причитание Невесты как невозможность наименовать Неименуемого, как невозможность вместить непостижимое существо Его в изреченное имя.

Ночное искание невесты подобно ночному борению Иакова. «Спросил и Иаков, говоря: скажи мне имя Твое (звах Его). И Он сказал: на что ты спрашиваешь о имени Моем? (и не послуша мене)» (Быт. 32:29).

Невеста ищет ночью своего Жениха. Ищет и не находит. Зовет его, а он не отзывается. И вот:

5:7 Обретоша мя стражие обходящии во граде: биша мя, избиша мя: взяша верхнюю ризу от мене стражие стении.

5:7 Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня покрывало стерегущие стены.

Во время ночного искания по городу Невеста встречает обходящих город стражей. Они избивают, ранят Невесту и снимают с нее покрывало (верхнюю ризу).

Как и ранее само искание, так и это избиение несколько различно изъясняются бл. Феодоритом и св. Григорием Нисским. Другие отцы толкуют, следуя за ними, созвучно или с тем, или с другим.

Бл. Феодорит: «И так всюду обходя, и возлюбленного моего ищущи, попадаю на стражей и хранителей града, которые меня не только били и язвили, но еще и верхнюю ризу мою похитили. Стражами стен града, по мнению моему, невеста нарицает властей, начальников и тиранов, кои невесту Божию Церковь некогда гнали, и добропобедных мучеников ея биением и ранами изъязвив, души их обнажающе от тела, и оное от них, так как верхнюю ризу отъемлюще, умервщляли. Мученики же, горя желанием Жениха и повсюду Его и во градех, и в селех даже до последних пределов земли проповедуя, все сии напасти перенесли. И так из сказаннаго здесь научаемся, что, всякую медленность отложа, толкущему жениху тотчас отверзать должно, да егда прейдет, не будем принуждены всюду блуждать, ища возлюбленнаго».

Душа, не воспрянувшая тотчас явившемуся ей Жениху, когда все-таки выходит к Нему, уже не обретает Его сразу, но вынуждена долго искать, претерпевая при этом различные душевные и телесные раны и избиения. Но теперь она уже не обращает на них внимания, желая иметь только лишь Его Самого.

Прекрасное описание этого искания души и постигающих ее искушений дает прп. Макарий Великий:

«Всякая душа, любящая Господа, бывает терзаема злыми демонами, ополчающимися на нее и мешающими идти к жизнетворцу Иисусу. Но это случается с попущения и повеления Божьего: это Он испытует ее, истинно ли она любит Господа, хватит ли ей мужества перемочь мучительный гнет, не отречется ли, оробев, от Него, уклонившись от тягот пут и бежав с войны против духов злобы; а медлящая душа (Песн. 5:3), долгие годы откладывающая испытание злом, осуждается перед лицем Господа, лишается Его щедрот и не удостаивается никакой помощи.

Но видя мужество души, ее терпение среди испытаний и то, что она вышла окрепшей из огня, Господь открывается в благости Своей, является в озарении блистательного Своего света и, призывая ее к Себе, говорит: «Приди с миром, возлюбленная моя» (2:10; 5:7). А она, прибежав к Нему, плачется Ему и говорит: почему, Господи, так надолго Ты покинул меня на злые страдания и на издевательства врагов? Встретили меня, когда я искала Тебя, стражи ночи, обходящие город, и мучили меня. Господь же, лучась несказанным светом, успокаивает, утешает ее и говорит ей в ответ: Хороши слова твои, приди же с миром, возлюбленная моя, голубка моя. И беседует с ней, показывая ей следы гвоздей и напоминая: Вот следы гвоздей, вот бичи, вот оплевания, вот раны; все это за тебя, многими ранами ранимую и многими врагами терзаемую, в великом страдании Я претерпел. Я в Своем человеколюбии пошел искать тебя и освободить тебя, потому что изначально по Моему образу Я сотворил тебя и Своей невестой сделал тебя; и за тебя пострадал, бесстрастный, и, не оскорбляющий, много перенес оскорблений ради твоего искупления. А ты ради самой себя, столько зла в себе имевшей и в такой мрак погруженной, не должна была пострадать и помучиться? И собеседуя мирно и отвечая душе, Он открывает ей, что Сам научил ее и переносить страдания, и Сам тайно давал ей силу в испытаниях, и подкреплял ее».

Жития святых дают нам яркие образы, раскрывающие подобные состояния души.

Вот пример прп. Антония Великого, одного из родоначальников монашеского жития, египетского отшельника. Всем сердцем возлюбив Христа, он оставил мир и начал свои уединенные подвиги в пустыне. Началось «ночное искание Жениха». Душа его искала Господа. И встретили его стражи (нечистые духи, демоны) обходящие город (египетскую пустыню и прочие насиженные ими места-жилища), избили его, изранили его. Сначала искушал его блудный бес, но был отринут юным подвижником. Тогда Антоний «отправился к находившимся недалеко от селения гробницам, упросив прежде одного из знакомых, чтобы он приносил ему в известные дни пищу. Тот запер его в одной из таких гробниц и там, в уединении, блаженный предавался безмолвию (душа Антония, безмолвствующего устами, взывает: Я стала, чтобы отпереть возлюбленному моему. – Г.Ф.). При виде этого, дьявол стал опасаться, что Антоний со временем вооружится против него пустынническим подвижничеством: собрав демонов, он, по попущению Божию, подверг его таким ужасным побоям, что блаженный лежал после недвижимым и безгласным, о чем впоследствии он сам много раз рассказывал; причиненные ему мучения превосходили всякие человеческие страдания (Встретили меня стражи, обходящие город, избили меня, изранили меня; сняли с меня покрывало стерегущие стены). Но, по милосердию Господа Бога, никогда не оставляющего надеющихся на Него, Антоний не умер. Спустя несколько дней к Антонию пришел упомянутый ранее знакомый его, неся обычную пищу. Открыв двери и увидя его замертво лежащим на земле, он поднял его и принес в свое селение.

Когда разнесся слух об этом, к Антонию собрались соседи и сродники и с великою скорбью стали совершать над ним, как над умершим уже, заупокойную службу. Но в полночь, когда все крепко заснули от утомления, Антоний стал приходить понемногу в себя; вздохнув и приподняв голову, он заметил, что не спит лишь тот, кто принес его сюда. Подозвав его к себе, он стал просить его, чтобы тот, не будя никого, отнес его на прежнее место, что и было исполнено, и Антоний снова стал жить в уединении. Не имея сил, по причине ран, стоять на ногах, он молился, лежа ниц, и после молитвы громко воскликнул:

– «Бесы! вот я, Антоний, здесь. Не избегаю я борьбы с вами; знайте, что если сделаете что-либо и большее прежнего, ничто не может отлучить меня от любви ко Христу»...

После этого дьявол стал искушать прп. Антония бесовскими страхованиями. Это уже иным способом продолжалось «ночное избиение» Антония, в уединении слезно ищущего своего Господа, Возлюбленного своего.

«...после этого все множество бесов пришло в неистовое движение, потому что у диавола есть много способов борьбы с людьми. Вдруг раздался такой гром, что место это поколебалось в самом основании, и стены распались; и тотчас сюда ворвалось и заполнило жилище Антония множество демонов, явившихся в виде призраков львов, волков, аспидов, змей, скорпионов, рысей и медведей, и каждый из этих призраков обнаруживал свою ярость соответственным его виду способом: лев рыкал, готовясь поглотить Антония, буйвол устрашал своим ревом и рогами, с шипением извивалась змея, стремительно бросались волки, рысь по-своему изловчалась к нападению; все эти призраки были крайне страшны по своему внешнему виду, а производимый их ревом шум был прямо ужасен. Антоний, поражаемый и терзаемый ими, переносил мучительнейшия страдания, но не впал в страх и сохранил бодрость и ясность ума. Хотя телесные раны и причиняли ему боль, но, оставаясь непоколебимым в душе, он как бы глумился над врагами...

Так демоны, после долгих покушений и напрасных стараний устрашить блаженного Антония, лишь скрежетали своими зубами, потому что не только ни один из них не имел никакого успеха, но, напротив, сами были побеждаемы и посрамляемы им.

Милосердный Господь Иисус, покровительствуя Своему рабу, не оставил его во время такой тяжкой борьбы с демонами. Подняв кверху свой взор, Антоний увидел, что свод гробницы раскрылся над ним и к нему нисходит, разсеивая тьму, светлый луч. С появлением света демонов не осталось ни одного, телесная боль мгновенно утихла, гробница же, которая распалась при появлении демонов, снова оказалась невредимою. Уразумев в этом посещение Господне и глубоко, от сердца, вздохнув, блаженный воскликнул с лицом, обращенным к озарявшему его свету:

– «Где был Ты, милосердный Иисусе? – где был Ты, и почему с самаго начала не явился исцелить мои раны?»

И был к нему голос:

– «Антоний! Я был здесь, но ждал, желая видеть твое мужество; теперь же, после того как ты твердо выдержал борьбу, Я буду всегда помогать тебе и прославлю тебя во всем мире».

Услышав это, Антоний встал и почувствовал себя настолько крепким, что, как казалось ему, он получил вновь силы много больше, чем сколько потратил в борьбе. Блаженному Антонию было тогда тридцать пять лет» [26].

Подобный пример мы находим в житии великого нашего подвижника прп. Серафима Саровского. Так, дьявол воздвиг на него большое гонение, поднял в его душе мысленную брань и поддерживал борьбу эту с таким натиском и силою, от которых пал некогда великий из отцов Феофил – эконом Аданской церкви (Четьи-минеи 23 июля). В тяжком душевном обстоянии старец Серафим обратился к Господу и Пречистой Его Матери, а сам решился усилить свои иноческие труды, чтобы при помощи свыше разрушить страшные козни дьявола, повергавшие его в уныние. Тогда-то он в течение тысячи дней и ночей простоял на коленях, или на ногах, на камне и взывал с сокрушением: Боже, милостив буди мне грешному!

То было ночное искание Возлюбленного Жениха душой преподобного Серафима. Оставленный благодатью, он не успокоился и не отступился, пока вновь не обрел ее.

Претерпел прп. Серафим и биения, и раны от злодеев в лесу. И это все, ища Господа. Ибо мог защититься, будучи физически сильным и имея в руках топор. Но, вспомнив слова Господа «все, взявшие меч, мечом погибнут» (Мф. 26:52), он отставил топор. Душа искала Господа, тело претерпевало тяжкие раны.

Иначе толкует этот текст о приятии Невестой ран от стражей св. Григорий Нисский. В стражах, уязвляющих ищущую Жениха Невесту, он видит ангелов Божиих, охраняющих град души и уязвляющих любовью ко Господу душу человеческую. Невеста «прияв в себя избранную стрелу Божию, уязвлена в сердце острием веры, смертельно устрелена любовию. А по слову Иоаннову: Бог любы есть (1Ин. 4:8)».

Снятие покрывала или верхней ризы с невесты стражами св. Григорий объясняет как освобождение души от всего, что препятствует ей взирать на Господа, Возлюбленного своего. «Посему... как покров, снова снимается с невесты (всякая дебелость естества) обретающими ее. А это суть стражие обходящии во граде; град же – душа; с нея при побоях и нанесении язв снимают верхнюю ризу те, дело которых – стеречь городские стены. Посему, что это снятие верхней ризы есть нечто доброе, чтобы око, освобожденное от покрывала, безпрепятственно устремлялось на желанную красоту, в этом никто не усомнится, взирая на апостола, который отъятие покрывала приписывает силе Духа, говоря: «внегда же обратятся ко Господу, взимается покрывало. Господь же Дух есть» (2Кор. 3:16.17)».

Под стражами св. Григорий видит святых ангелов Божиих: «Посему «служебнии дуси, в служение посылаеми за хотящих наследовати спасение» (Евр. 1:14) указуются в слове под именем стражей, обходящих град. Душа же, как сказано, есть град, Божие жилище. Итак ими, говорится, обретена душа, как некогда обретена добрым Пастырем та овца, о которой, по слову Господа, все ангельские лики подвиглись к веселию».

Язвы, по учению св. Григория, произведены ударами любви Божией. «Если же сказывает, что понесла и язвы, то сими словами изображает глубоко в ней божественным жезлом отпечатленный образ... Так и Павел, помеченный таковыми ударами, восхищаясь сими язвами, сказал: язвы Христовы «на теле моем ношу» (Гал. 6:7). Итак, ясно стало из сказанного нам, что прекрасное дело – и язва, с которою отнята у невесты верхняя риза, так что красота души у нея открыта, и одеяние не помрачает ее более».

Кроме того, св. Григорий находит здесь указание на непостижимость Божества, которого душа ищет постигнуть. «Душа, изшедшая «в слове Его», и ищущая необретаемаго, призывающая Того, Кто недостижим для всей значительности именований, узнает от стражей, что любит она недостижимаго, вожделевает необъятнаго. Они-тο некоторым образом бьют и язвят безнадежностию желаемого душу, признавшую, что вожделение есть несовершенное и неуслаждающее добро». На Бога «не смеют чини ангельстии взирати». Узнав от ангелов-стражей о вечной непостижимости Божества, душа, ищущая постигнуть Бога, уязвляется неисцельной язвой, ибо желает постичь Его. Это вечно открытая рана души, уязвленной любовью и желанием богопознания...

Симеон Новый Богослов, имевший опыт таинственного богопознания, говорил словами Песни Песней: «Я искал Его, Кого вожделел, Кого пламенно возлюбил, прекрасной красотой Кого я был ранен, я воспламенялся, я горел весь, сожигался...» (Гимн 30).

Ночь. Жених ушел. Невеста потеряла Его. Ищет Его безутешно. Стражи ночные избили ее, изранили. Она все равно, томясь любовью, ищет Его...

Это еще и образ Церкви последних времен перед концом света и вторым пришествием Христовым. Это описание состояния верных христиан времен антихристова отступления. Вот как беседует об этом прп. Серафим Саровский с Н. А. Мотовиловым: «И во дни той великой скорби, о коей сказано, что не спаслась бы никакая плоть, если бы избранных ради не сократились оные дни, в те дни остатку верных предстоит испытать на себе нечто подобное тому, что было испытано некогда Самим Господом, когда Он, на кресте вися, будучи совершенным Богом и совершенным Человеком, почувствовал Себя Своим Божеством настолько оставленным, что возопил к Нему: «Боже Мой! Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?» – Подобное же оставление человечества Благодатию Божией должны испытать на себе и последние христиане, но только лишь на самое краткое время, по миновении коего не умедлит вслед явиться Господь во славе Своей и вси святии ангели с Ним. И тогда совершится во всей полноте все от века предопределенное в Предвечном Совете».

Освободившись от изранивших ее стражей, Невеста, ищущая в ночном Иерусалиме своего Жениха, встречает дочерей Иерусалимских. Нанесенные ей раны не остановили ее в поисках. Теперь она обращается к встретившимся ей дочерям Иерусалимским:

5:8–9 Заклях вы дщери Иерусалимския в силах и в крепостех сельных: аще обрящете брата (сестричища) моего, возвестите ему: яко уязвлена любовию аз есмь. Что брат (сестричищ) твой паче брата, добрая в женах, что брат (сестричищ) твой от брата, яко тако закляла еси нас?

5:8–9 Заклинаю вас, дщери Иерусалимские: если вы встретите возлюбленного моего, что скажете вы ему? что я изнемогаю от любви.

И удивленные видом встретившейся им ночью израненной, с сорванным покрывалом, кого-то мучительно и безудержно ищущей, прекрасной девицы дщери Иерусалимские отвечают ей вопросом, в котором слышится с их стороны удивление и, возможно, некоторая оскорбленность:

«Чем возлюбленный твой лучше других возлюбленных, прекраснейшая из женщин? Чем возлюбленный твой лучше других, что ты так заклинаешь нас?»

Невеста лишилась Жениха, но любит Его. Она употребляет обычное в Песни Песней заклинание в силах и крепостех сельных, чтобы передать Жениху, что она любит Его. Она уязвлена любовию, она изнемогает от любви. Такова душа, возлюбившая однажды Христа, раненная любовью к Нему, изнемогающая от любви к Нему.

Передайте моему Возлюбленному, что хоть я и замедлила выйти к Нему, когда Он пришел ко мне, хоть Он и ушел от меня, но я люблю Его, я изнемогаю от любви к Нему, я ищу Его.

Ответный вопрос дщерей Иерусалимских, еще не возросших в вере и любви, свидетельствует о непонимании ими того, кто есть Христос. Чем возлюбленный твой лучше других? Чем Брат твой паче брата? Многие готовы признать и чтить Христа. Но не более других. Чем Он лучше других? Они готовы поставить Его вровень с другими пророками, мудрецами, выдающимися личностями, но и не более. Чем Брат твой паче брата? И они считают, что вообще-то и ничем. А либеральная интеллигенция и представители других религий готовы с некоторою обидою и осуждением Церкви в гордыне и узости укоризненно спросить: Чем Возлюбленный твой лучше других? Мол, разные народы и разные культуры имеют разных богов и разные веры, зачем же вы, христиане, превозноситесь Христом? Чем Он лучше других – Будды, Конфуция, Мухаммеда?

Одно только вынуждены признать дщери Иерусалимские, что хотя Церковь-Невеста и изранена, и сорвано с нее покрывало земной славы, но она добрая в женах и прекраснейшая из женщин. Красота христианских святых столь велика, столь притягательна, столь неповторима, что отрицать это невозможно. Правда, пытаются вписать их в пантеон своих светил, не желая признать их исключительности. Но она, эта красота, исключительна! Она – добрая в женах и прекраснейшая из женщин! Ей равной нет! Святая христианская душа несопоставима ни с какой другой в этом мире.

Св. Григорий Нисский так разъясняет применение заклятия Невестой: «Посему, что же говорит она? Если наложим на себя это заклятие быть в силах зорких серн и в крепостех истребителей порока оленей, то при этом возможно увидеть чистаго Жениха, сего стрельца любви, и душа каждаго скажет Ему: уязвлена любовию аз есмь. А что язвы любви прекрасны, дознаем сие из притчи, которая говорит: вожделенны «язвы друга», худы же «лобзания врага» (Прит. 27:6)». Под зорким зрением серн св. Григорий разумеет непогрешительное мнение (зрение) о Божестве, а под истребляющими гадов оленями – очищение души от греховных пороков и страстей.

Ответный вопрос дщерей Иерусалимских св. Григорий толкует так: все они убеждены в непостижимости существа Божия, но обращаются к Церкви, с которой снято покрывало неведения, чтобы она дала хотя бы признаки Его проявления в этом мире. «Ознакомь нас с искомым, и научи нас, по каким признакам отыскивается невидимый, чтобы известить нам Его о стреле любви, которою уязвлена ты в средину сердца, и сладостным учением увеличиваешь в себе страсть».

Отвечая на вопрос дочерей Иерусалимских, Невеста дает прекрасный образ Жениха-Христа.

Как в 4:1–5 Жених воспел Невесту, так теперь Невеста восхваляет Жениха. У Невесты были названы и воспеты семь частей ее тела, что означало полноту благодати Церкви, Тела Христова. У Жениха-Христа – девять, и еще даются три характерные черты, всего сравнений – двенадцать (9†3=12). Число 7 у Невесты-церкви указывает на полноту благодати видимой, на земле сущей Церкви. Число 12 Жениха-Христа, состоящее из девяти и трех, указывает на девять ангельских чинов (Небесная Церковь) и на Саму Святую Троицу, обитающую и в Церкви видимой и в Церкви невидимой.

Итак, образ Христа, Нарцисса Саронского, Лилии долин! Образ Возлюбленного, Того, Кого любит и ищет душа христианская. Образ Главы Невесты-Церкви⁵³.

5:10 Брат (сестричищ) мой бел и чермен, избран от тем.

5:10 Возлюбленный мой бел и румян, лучше десяти тысяч других.

Невеста-церковь исповедует Христа, как Богочеловека (третий и четвертый Вселенский соборы). Христос бел по Божеству и чермен по человеческому естеству.

Бл. Феодорит (святой отец эпохи III-IV Вселенских соборов): «Бел убо есть, яко Бог. И что яснее света? Свет же Он есть истинный, по слову евангелиста. Бе, говорит, «свет истинный, иже просвещает всякаго человека грядущаго в мир» (Ин. 1:9). Но не только бел, но чермен (красноватый): понеже не Бог токмо есть, но и человек, чермный бо земнаго знаменует».

Имя первого человека «Адам» означает «красный» или «из красной земли». Христос чермен (румян), ибо Он Второй Адам, Сын Человеческий. Бел же Он, как Сын Божий, ибо един свят, един Господь. Бел Он явился в блистающих белых одеждах на Фаворе, явив ученикам Свое Божество.

Человеческое и Божественное Христа явилось в Его Страданиях и Воскресении. Вот как говорит об этом пророк: «Кто это идет от Едома, в червленых ризах от Восора, столь величественный в Своей одежде, выступающий в полноте силы Своей? «Я – изрекающий правду, сильный, чтобы спасать». Отчего же одеяние твое красно, и ризы у Тебя, как у топтавшего в точиле? «Я топтал точило один, и из народов никого не было со Мною... кровь их брызгала на ризы Мои, и Я запятнал все одеяние Свое» (Ис. 63:1–3). Блаженный Иероним, толкуя этот текст, пишет: «Поэтому и в Песни Песней говорится: Брат мой бел и чермен, – чермен в страдании, бел в воскресении».

Белый цвет иногда заменяется голубым – цветом неба. Поэтому в православной иконографии Христос изображается в синем и красном.

Белый цвет означает Его святость и неприступную славу Божества. По человеческому же естеству Он «красен добротою паче сынов человеческих» (Пс. 44:3), на что указывает красный цвет. Приведенный текст из Ис. 63:1–3 указывает и на Кровь Его страданий. «Одеяние и ризы» Топтавшего в точиле – это Тело распятого Христа. «Кровь их брызгала на ризы Мои, и Я запятнал все одеяние Свое».

Брат мой бел, ибо греха не сотворил и по Божеству непричастен страданию. Он же чермен. «Приличествовало тому быть и называться чермным, кто подъял грехи наша, кои были красны на подобие кровавой одежды или краски» (бл. Феодорит).

Брат мой... избран от тем, или Возлюбленный мой... лучше десяти тысяч других (тьма = 10 000). «Чем Возлюбленный твой лучше других возлюбленных?» – спрашивают Суламифь дщери Иерусалимские. Она, не смущаясь, отвечает: Он лучше десяти тысяч других, лучше и избран от них. «Ибо перворожден всея твари Христос, «греха не сотвори, ниже обретеся лесть во устех Его» (1Пет. 2:22)… «Се отрок мой егоже избрах: избранный мой, прият его душа моя, дах дух мой нань, суд языком возвестит» (Ис. 42:4)» (бл. Феодорит). Он избран в непорочную жертву, Он прекраснее сынов человеческих!

Далее Невеста описывает Его от головы до ног. Именно такой порядок означает боговоплощение, – схождение Его с небес на землю, принятие Царем образа раба.

5:11 Глава его злато избранно.

5:11 Голова его – чистое золото.

Золотою главою означено Божество Иисуса Христа Сына Божия, как главенствующей в Нем природы и как Главы Церкви. Ибо глава – это главное в человеке, а злато избранно указывает на Божественную славу. У Симмаха, кстати, переведено камень драгий.

Бл. Феодорит: «Под именем Главы иносказательно разумеет Божество его, чрез белизну выше означенное: злату же и камени драгому Божество его уподобляет потому, что между всеми благами человеческими оне суть наидрагоценнейшыя, и другаго наименования Божеству его приличнее никак дать не можно».

Злато главы Христа означает Его Царское достоинство. «Он есть Господь господствующих и Царь царствующих» (Откр. 17:14), Он «Владыка царей земных» (Откр. 1:5).

Глава Его злато Кефаз. Если перевести это еврейское слово, то получится чистое золото. Об этом пишет св. Григорий Нисский: «Слово облеклось в наше естество, соделав его чистым и избавленным от всех прирожденных ему немощей. Ибо так говорит о Нем Пророк: греха «не сотвори, ни обретеся лесть во устех Его» (Ис. 53:9)... Посему Глава тела – Церкви, начаток всего естества нашего есть чистое, несмешанное и несмешивающееся ни с одним недостатком золото».

5:11 Власы его кудрявы, черны яко вран.

5:11 Кудри его волнистые, черные, как ворон.

Волосы на голове означают благодать, исходящую от Христа. Благодать, являющуюся Его славою и красою. Бл. Феодорит: «Под именем власов разумеются здесь из главы проистекающыя струи благодати». Подобную мысль излагает и св. Григорий Нисский: «Власи Мои (Жениха) наполнились капель водных (5:2). Итак власы Его, у пророков называемые облаками, источают капли; из них бывает дождь учения, напоевающий одушевленные нивы к плодоносию возделаннаго Богом».

Черный цвет волос означает сокровенность, непроницаемость и непостижимость тайн Божиих и Его учения. Бл. Феодорит: «Черными же называются, дабы сим темным и черным цветом означить сокровенный и неудобопостигаемый способ воплощения его». Жених Песни Песней – воплощенное Слово. Обрамление черных волос означает сокровенность и непостижимость боговоплощения. «Вран упоминается только для означения его цвета» (бл. Феодорит). На другие свойства этой птицы здесь никак не указывается.

Власы его кудрявы, черны яко вран. Интересно сопоставить это с Апокалипсисом, где Господь Иисус Христос является св. Иоанну Богослову с белым волосом. «Голова Его и волосы белы, как белая волна, как снег» (Откр. 1:14). Соломон видит Отрока, Вечную Юность, превечно рожденного Сына. Иоанну Богослову Господь является, как Старец с белым волосом, как Ветхий деньми (ср. Дан. 7:9)⁵⁴. У Соломона – начало (альфа), цветущая любовь Христа и Церкви – возлюбленной Его. У Иоанна – кончина века (омега), Господь Ветхий днями, с убеленным волосом, готовый совершить жатву, ибо и нивы уже побелели.

5:12 Очи его яко голубины на исполнениих вод, измовени в млеце седящыя в наполнениих (вод).

5:12 Глаза его – как голуби при потоках вод, купающиеся в молоке, сидящие в довольстве.

Очи Христа-Жениха яко голубины на исполнениих вод, как голуби при потоках вод. Бл. Феодорит: «Сим приводит нам на память того голубя, который во Иордане на Него низшел... ибо безпрестанно к подаянию крещения обращены (Его очи), ожидая спасающихся, и всех вообще спасения желая на исполнениих вод». Дух Святой сошел на Господа на Иордане в виде голубя и теперь посылается Им на крещающихся в воде. И опять интересно сопоставить с видом Господа, явившегося св. Иоанну Богослову на острове Патмос. Там «очи Его, как пламень огненный» (Откр. 1:14). И Предтеча говорил о Христе, что Он будет крестить Духом Святым (очи, как голуби) и огнем (очи, как пламень огненный). Печать Духа спасаемым и огонь Суда погибающим. Но в Церкви очи его яко голубины на исполнениих вод, в Церкви Он не апокалиптический Судия, а Податель Духа крещаемым.

То, что речь идет именно об очах, указывает на всевидящее око Христа, зрящее все тайны мироздания и души человеческой.

Купающиеся в молоке. Во всякой жидкости отражается образ смотрящего в нее, только молоко не дает никакого отражения. Отражение (по св. Григорию Нисскому) означает кумиротворчество, самопоклонение, поклонение мнимостям, пустую мечтательность представлений. В Духе же Святом, Которого подает Господь, ничего подобного нет. Никаких мнимых изображений, собственных фантазий и мнимых богов. Как у молока видна только его реальная собственная белизна, так истинна чистота и белые одежды купающихся в молоке (измовениих во млеце) Духа Святого.

Кроме того, измовени в млеце – это и немощные в вере, питаемые молоком Слова в немудрости и простоте. Сидящии в наполнениих (вод) – это осквернившиеся грехами и ныне омывающиеся в «водах» Духа. Тому и другому источник – всемилостивые очи Спаса.

Бл. Феодорит приводит здесь мысль, подобную приводимой св. Кириллом Иерусалимским в «Огласительных беседах», о том, что недостойно приемлющий таинство крещения не приемлет благодати Божией. «И не без причины говорит, в наполнениих (вод): ибо тех, кои не имеют истинной и совершенной веры, и тако приступают, не приемлет. Таков был Симон, который хотя и крещен, но благодати не удостоился, когда исполнен не был, не недостаточен, то есть совершенства веры не имел».

5:13 Ланиты его аки фиалы аромат, прозябающы благовоние.

5:13 Щеки его – цветник ароматный, гряды благовонных растений.

Ланиты девицы, подобные половинкам гранатового яблока, означают стыдливость и целомудрие невесты (см. 4:3). Щеки мужчины, покрытые бородою, как цветником ароматным, как грядами благовонных растений, указывают на мужскую честь и достоинство. Снятие бороды означает лишение мужской чести и его позор (2Цар. 9:4–5 – слуги Давидовы были очень обесчещены аммонитским царем через обритие половины бороды). Во Христе божественная честь Мужа совершенна. О Нем говорил Иоанн Креститель: «Сей есть, о Котором я сказал: за мною идет Муж, Который стал впереди меня, потому что Он был прежде меня» (Ин. 1:30). Христос есть Муж, засвидетельствованный от Бога силами и чудесами и знамениями (которые источались, как гряды благовонных растений), которые Бог сотворил через Него (Деян. 2:22). Апостол Павел пишет к коринфянам: «Я обручил вас единому Мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (Кор. 2Кор. 11:2). И Небесный Иерусалим – «приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего» (Откр. 21:2). Господь Иисус – Глава и муж Церкви. Он же будет и судить вселенную, ибо Бог «назначил день, в который будет праведно судить вселенную, посредством предопределенного Им Мужа, подав удостоверение всем, воскресив Его из мертвых» (Деян. 17:31).

Первый человек Адам был изначально не бесполым, как пытаются это некоторые представить. Ребро его было взято у «человека» и жена была приведена к «человеку» (Быт. 2:22). Хотя Адам и утратил ребро, которое возвращено ему в образе жены, но он был «человек» и остался «человек», его природа осталась неизменна. И не «разделился» этот человек на мужа и жену, но жена⁵⁵ «взята от мужа(!)» (Быт. 2:23) без ущерба для него. А он был уже «мужем» и до ее сотворения. И «человек... прилепится к жене своей» (Быт. 2:24), то есть происходит не соединение двух половин человека (потому и нет равенства!), а весь человек (= муж) прилепится к взятой от него жене. Так и от ребра Христова, Божественного Мужа и Нового Адама, взята Церковь-Жена. При этом Христос ничего не потерял, не стал «половиною», но к Нему через веру и таинства возвращается взятое от Него – возвращается Дева-Церковь, которая, подобно Приснодеве, рождает Ему «сына мужеска» (Откр. 12:5), не переставая быть Девою. Итак, в муже – полнота человека, а не половина. А в жене, от мужа взятой, некое отражение его, возвращающееся к нему, и опять не половины его, а всего. Так и во Христе, Муже совершенном, Сыне Человеческом, полнота человеческой природы, а не половина. А Дева-Церковь от Него взята и потому Жена Его, к Нему и возвращается. И в Церкви не «половина» Христа, но весь Он пребывает, ибо она «есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем» (Еф. 1:23)⁵⁶.

И еще: «Се, что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе? Яко миро на главе, сходящее на браду, браду Аароню, сходящее на края одежды его» (Пс. 132:1). Ланиты его аки фиалы аромат, прозябающы благовоние. От Христа, истинного Аарона, Небесного Архиерея нисходит, как благовонное мирро на ометы одежды, дух истинного мира и братолюбия в Церкви, которая есть собрание братии вкупе. И это так же прекрасно, как цветник ароматный, подобный бороде Аарона.

Невеста, восхваляя щеки Жениха, говорит о его бороде. Говорить же о самих мужских щеках неприлично и нецеломудренно. Как у жены волосы головы – это честь ее и даны ей вместо покрывала (1Кор. 11:15), так мужу дана борода для целомудренного покрытия лица его, как честь его и достоинство. Невеста-Ревекка, увидев Исаака-жениха, покрылась покрывалом (ибо лицо девицы не имеет естественного покрывала). Лик же Исаака, являющегося образом ветхозаветного целомудрия и прообразом новозаветного Перводевственника-Христа, был покрыт естественным покровом бороды.

Св. Григорий Нисский, говоря о щеках Жениха, отмечает их свойство: участвовать в пережевывании пищи, а бл. Феодорит говорит о них как об орудии речи. Нам же представляется, что эти указания здесь неуместны, ибо не об этом речь. Тем более, что об устах и гортани говорится отдельно.

5:13 Устне его крины, каплющии смирну полну.

5:13 Губы его – лилии, источают текучую мирру.

Губы, уста изрекают слово. Уста Христовы изрекли Благую, радостную весть – святое Евангелие. Христос – Крин удольный, Лилия долин (2:1) источает текучую мирру Своего святого учения, наполняющего мир своим благоуханием.

Указание на красоту белоснежных лилий означает, что учение Христово имеет свою красоту от Бога и, как и лилии, не нуждается в человеческом украсительстве. Об этом так говорит бл. Феодорит: «Кринам также уподобляет устне жениховы, понеже сами собою блещут Божественная словеса, хотя б они человеческих прикрас не имели. Ибо крины не прядут и не ткут, как говорит Господь, но Отец Небесный одевает их».

Кроме того, св. Григорий Нисский указывает на два свойства Слова, отмечаемые белизной лилии и смирною. Первое означает чистоту и истинность Слова Божия, а второе – умерщвление плоти.

Первое качество Слова Божия – «истина, блестящею и световидною усматриваемая в изрекаемом; ибо таков вид крина, белизна котораго загадочно означает чистоту и истину возвещаемаго; другая (ое) же состоит в том, что учением уст указуется одна духовная и невещественная жизнь, по умерщвлении духовным воззрением жизни дольней, в которой действует плоть и кровь. Ибо смирна, истекающая из уст и наполняющая собою душу приемлющаго, ясно выражает умерщвление тела».

5:14 Руце его обточены златы, наполнены фарсиса.

5:14 Руки его – золотые кругляки, усаженные топазами.

Руками означены божественные, совершенные, благие дела Господни. Руки обточены, или кругляки, гравированные, изваянные (τορευταί), ювелирно совершенные. Этим указуется совершенство Его дел, Он, как Божественный Ювелир, во всем достигает предельной красоты, совершенства и точности. Он не делает ошибок, в Его Промысле все до тонкости учтено. Он и нас «обтачивает» и, угловатых в своих несовершенствах, делает кругляками, пригодными для Своего Царства.

То, что руки Его златы, этим означена божественность и царственность Его дел. Он – Бог и Царь. Руки Его златы, как и глава. Что помыслил, то и совершил. Совершенство и царственность разума Господня и Его дел, все они – златы. Люди – теоретики или практики. У одних преимуществуют размышления, у других – дела. А у Него – все одинаково золото. Он Божественно премудр в разуме и промысле, Он Божественно велик в делах.

Бл. Феодорит: «Руками нарицает добродетели, состоящыя в делопроизводстве... Златыми нарицает, яко драгия и превосходнейшыя: и сие самое фарсис упомянуто только для показания превосходства злата, поскольку отсюду получается самое лучшее чистое и искушенное злато».

Св. Григорий Нисский так еще разъясняет упоминание фарсиса. «В точности изследовавшие выразительность еврейских речений говорят, что речением: фарсис означается в пророчестве нечто безцветное, духовное и безплотное». Таковы деяния Христа-Жениха, духоносного в деяниях Своих.

5:14 Чрево его сосуд слоновый на камени сапфирове.

5:14 Живот его – как изваяние из слоновой кости, обложенное сапфирами.

Чрево означает внутреннее и сокровенное. Чрево Жениха указывает на сокровенные тайны Божии. Сравнивается же оно с сосудом слоновым, или, в синодальном переводе: изваяние из слоновой кости. В LXX стоит слово πυξίον, что точнее переводится «овальный кружок» или «полированная дощечка». Этим же словом πυξία означены ветхозаветные скрижали. Но те были каменные, а эти из слоновой кости и обложены сапфирами. Слоновая кость светла и блестяща. А сапфир – камень лазоревый, небесно-голубого цвета, прозрачный. Сокрытое в Ветхом Завете стало открыто в Новом. Отяжеленное, как камень, тяготеющее к земле, стало небесным и возвышенным. Тяжелые запреты десятословия сменились блаженствами Нагорной проповеди. От века сокрытое стало явным и открытым.

Чрево означает также в человеке чувственное начало. Во Христе, Сыне Человеческом, оно сравнивается с белизной слоновой кости, с небесной лазурью сапфира, с изящностью ювелирного изваяния. Если таково чувственное начало, то каково же духовное?!

Об этом так размышляет бл. Феодорит: «Чрево его сосуд слоновый на камени сапфирове, то есть, глубина таинства и хранилище познания, в нем же суть все сокровища премудрости и разума сокровены, суть для тех сосуд слоновый, кои достойны суть откровения. И поскольку по естеству своему суть неудобопостижимы, для сего на камени сапфирове сосуд стоящим описывается, да вещей Божественных таинственная глубина сим означится».

Св. Григорий Нисский объясняет смену каменной скрижали на скрижаль из слоновой кости: «Но после того, когда евангельскою ясностию стерто с закона телесное и землянистое, уже не каменная скрижаль приемлет на себя письмена, но нечто из блестящей только что выглаженной слоновой кости».

5:15 Лыста его стали столпи марморовы, основани на степенех златых.

5:15 Голени его – мраморные столбы, поставленные на золотых подножиях.

Как мраморные столпы, основанные на златых основаниях, ноги Жениха. Бл. Феодорит: «Чрез столпи марморовы разумеется здесь твердость его, постоянность и вечность. Златые же степени называет для показания драгоценнейшей красоты его действий».

Твердое незыблемое основание мироздания – на Превечном Слове, на Нем же и основание спасения нашего.

Глава Жениха – чистое золото, и на золотых подножиях стоят ноги Его. В этом и царское Его достоинство, и Божественная слава.

Думаем, что непогрешительно будет под двумя ногами (голенями), подобными двум мраморным столбам, поставленным на золотых подножиях, разуметь два Завета, заключенные Богом с людьми и служащие им твердым основанием, как столбы мраморные. А то, что они на золотых подножиях, так это говорит о богодухновенности этих двух Заветов.

Завершив таким образом описание Жениха «от головы до ног», Невеста, прерываясь, восклицает, указывая на общий Его вид:

5:15 Вид его яко Ливан, избран яко кедрове.

5:15 Вид его подобен Ливану, величествен, как кедры.

Красота Ливанских гор, покрытых величественными кедрами, напоминает Невесте ее чудного величественного Жениха. «Праведник... возвышается подобно кедру на Ливане» (Пс. 91:13). А Праведником именуется Христос (Деян. 7:52; Иак. 5:6).

Бл. Феодорит дает таинственное толкование: «Вид его яко Ливан, избран яко кедрове. Сими словами паки означает два естества: и божественное разумеет под словом Ливан, по закону Богу в жертву куримый, а под кедром человеческое, непричастное тления греховнаго: ибо кедр из всех древ есть твердейшее и негниющее».

Св. Григорий Нисский обращает внимание на слово избран. Есть истинный Ливан, избран от Бога, а есть некий ложный Ливан, Богом не избранный, отверженный. О нем говорится: «Господь сокрушает кедры Ливанские и заставляет их скакать подобно тельцу» (Пс. 28:5–6). Об этом св. Григорий пишет так: «Разумеемое же в сказанном таково: в смысле собственном, истинном и первоначальном один есть Царь, Царь всякаго создания; однакоже и миродержитель тьмы величает себя царским именем. Легионы ангелов у истиннаго Царя, и легионы демонов у князя власти темныя. Начала, власти и силы у Царя царствующих и Господа господствующих; но и тот, по слову апостола, имеет у себя начала и власти и силы...» Сей ложный Ливан и кедры его есть антихрист и клевреты его, подменяющие собой истинного и избранного Христа.

5:16 Гортань его сладость.

5:16 Уста его – сладость.

Здесь Невеста от зрительного и обонятельного переходит к вкусовому восприятию. И оно задействовано в чудном описании дивного Жениха. В гортани расположены голосовые связки, откуда источается слово. Слово Жениха – сладость для Невесты, и нет для нее ничего слаще его слов.

Бл. Феодорит: «Гортань его сладость, ибо что Божественных словес может быть сладостнее? Посему и Богодухновенный Давид восклицает: «Коль сладка гортани моему словеса твоя, паче меда устом моим» (Пс. 118:103)».

Столь подробно описав Жениха, Невеста вся возгорается желанием к Нему и восклицает:

5:16 И весь (Он) желание.

5:16 И весь он – любезность.

Это последнее, что она о Нем говорит. Теперь она уже не различает различные черты Его, теперь весь Он – любезность, ибо «Бог есть любовь» (1Ин. 4:8), весь Он – любезность, ибо «любовь... есть совокупность совершенства» (Кол. 3:14) Все вкупе члены составляют Тело Его. А все вкупе совершенства Христа – Божественную любовь Его. И Он возбуждает в ней сильнейшее к себе желание – ибо весь Он желание ее. Теперь она уже ничего не помнит, ничего не желает, ничего иного не ищет, и ничто ее не держит, Он – весь желание ее!

Бл. Феодорит: «И весь желание. Выше описанное в женихе своем, относящееся к похвалам, коими невеста его осыпала, одним словом изъясняет, все прочее в нем помещая. Для чего, говорит, распространяюсь в изъяснении красоты его, исчисляя все части порознь: Весь есть желание, всех к люблению себя привлекает, к почитанию себя возбуждает, не видящих токмо, но и слышащих пленяет, и желанием себя воспламеняет».

Св. Григорий Нисский: «Посему-то невеста всего Его и называет желанием, сим словом, как бы определением каким, описывая красоту Искомаго: весь Он желание, говорит она».

Это состояние беспредельного восторга, любви и желания, испытываемого душой ко Христу-Жениху, так описывает столь строгий аскет, как прп. Феодор Студит: «Когда муж любит жену, то всего себя предает любимой, ею одною как бы дыша, о ней непрестанно мечтая. Хоть на солнце ему укажи, не захочет смотреть на него, а только на свою вожделенную; хоть трапезу предложи, не захочет принять в ней участия, от желания быть с одною любимицею. – Но что краше Владыки Христа? Что сладостней блаженной любви Его? Не есть ли Он «красен добротою, паче сынов человеческих?» (Пс. 44:3). Не есть ли Он сладость, и весь желание? Показывая сие, то есть теплоту любви своей к Нему, святые взывают – кто: «имже образом желает елень на источники водные: сице желает душа моя к Тебе, Боже» (Пс. 41:2); кто опять: «Любы Божия обдержит нас суждших сие: яко аще един за всех умре, то убо вси умроша: Христос же за всех умре, да живущии не ктому себе живут, но умершему за них и воскресшему» (2Кор. 5:14–15). Вот какою любовию возлюбил Бог мир! И вот как сильно и неудержимо сам возлюблен был святыми!»

Кончила речь свою Невеста, все сказала о Женихе своем, что могла.

5:16 Сей брат мой и сей ближний мой, дщери Иерусалимли.

5:16 Вот кто возлюбленный мой, и вот кто друг мой, дщери Иерусалимские!

И дочери Иерусалимские, души, еще далекие от Христа, вопрошают Невесту, чем Возлюбленный ее лучше других? Почему Ему такое внимание? Почему Ему такая исключительная любовь? Душа-невеста ответила им, воспев несравненность своего Жениха-Христа. И хвалясь своим Господом: вот кто Возлюбленный мой! Хвалится Им святая Церковь! Он воистину не сравним ни с каким пророком, мудрецом или вождем. Дщери Иерусалимские, готовые было почтить жениха Суламифи и даже поискать Его с нею, были оскорблены ее исключительной любовью только к Нему. Мол, ты люби своего жениха, но и иных не уничижай. Языческий Рим готов был принять в свой пантеон и Христа, но с условием, чтобы и христиане признали его богов. И в наше время многие готовы «уважать» Христа, но пусть и христиане «уважают иных богов». Исключительная любовь православных ко Христу оскорбляет их. Но Церковь в ответ воспевает несравненность и исключительность Христа!

И тогда образ Христа-Жениха пленяет и сердца дщерей Иерусалимских. Теперь они готовы вместе с Суламифью искать Его:

5:17 Камо отиде брат (сестричищ) твой, добрая в женах, камо уклонися брат твой? и взыщем его с тобою, – восклицают они.

6:1 «Куда пошел возлюбленный твой, прекраснейшая из женщин? куда обратился возлюбленный твой? мы поищем его с тобою».

И душа дочерей Иерусалимских осознала, что Церковь прекраснейшая из женщин, что ничто в этом мире не сравнимо с ней. Они готовы соединиться с Церковью и искать Жениха-Христа. Римские воины, мучившие первых христиан, часто бывали покорены красотой и величием их подвига и веры и, присоединившись к ним, искали вместе с ними мученического венца, чтобы «увенчаться со Христом» и обрести Его.

В последние времена, когда уже будет воцаряться антихрист, через проповедь пророков Илии и Еноха, дщери Иерусалимские – сыны и дочери земного Израиля, осознают, наконец, что добрая в женах и прекраснейшая из женщин – Церковь Христова, и вместе в нею взойдут ко Христу.

Св. Григорий Нисский видит в дщерях Иерусалимских души несовершенные, а в невесте – душу совершенную во Христе, которая ведет их ко Христу-Жениху. «Как Андрей гласом Иоанна путеводится к Агнцу, а Нафанаил, просвещаемый Филиппом, изшедши из объемлющей его тени закона, вступает в свет истинный; так и отроковицы к приобретению указанного им блага употребляют в руководство душу совершенную по красоте, говоря ей: камо отыде брат твой, добрая в женах? Камо уклонися брат твой? И взыщем его с тобою».

Невеста отвечает на вопрос дщерей Иерусалимских о месте пребывания Жениха и на их желание участвовать в поисках Его:

6:1–2 Брат (сестричищ) мой сниде в вертоград свой, в места аромат, паствити в вертоградех, и собирати крины.

Аз брату (сестричищу) моему, и брат (сестричищ) мой мне, пасый в кринех.

6:2–3 Мой возлюбленный пошел в сад свой, в цветники ароматные, чтобы пасти в садах и собирать лилии.

Я принадлежу возлюбленному моему, а возлюбленный мне; он пасет между лилиями.

Невеста, искавшая Жениха, сама теперь указывает на место, где Он находится: Брат мой сниде в вертоград (в сад) свой, в места аромат (в цветники ароматные), паствити в вертоградех, и собирати крины. В цветущих садах пасет Пастырь добрый и собирает лилии. Обычно пасут на полях и пастбищах, но не в садах. Пастух ищет злачные пастбища, а не ароматные цветники. В обычной картине пастуха на пастбище все несколько заземлено, вещественно. В картине же Песни Песней, где пастух пасет в цветущем саду и питает пасомых не травами, а ароматами цветников и собирает не сено, а лилии, – все возвышенно, утонченно и одухотворено. Все таинственно и, если можно так выразиться, сказочно. Насыщение и покой обычных пажитей заменены красотой и ароматами цветочных садов.

Сей вертоград и места ароматов напоминают райский сад. Рай означает сад. В противовес Оригену, св. Епифаний Кипрский доказывал буквальность видения пророка Исаии о престоле высоком и превознесенном (Ис. 6:1–5), а также то, что райский сад находится на земле. Разъясняя 2Кор. 12:2, св. Епифаний пишет: «Так разумей и сказанное об апостоле, что сначала он взошел на небо, согласно сказанному: брат мой сниде в вертоград свой. И Спаситель говорит: днесь со Мною будеши в раи (Лк. 23:43)».

Бл. Феодорит отмечая, что сначала говорится о едином вертограде (саде), в который пошел Жених, а потом о многих вертоградах (садах), в которых Он пасет и собирает лилии, усматривает указание на единую вселенскую (Кафолическую) Церковь и на многие поместные церкви. Так он пишет: «Надобно знать, почему и один и многие упоминает вертограды. Сниде бо в вертоград свой, паствити в вертоградех. Едина есть Церковь по учению святого Павла глаголющаго: «Обручих вы единому мужу невесту чисту представити Христови» (2Кор. 11:2)... Но тот же святый апостол Павел, и многия нарицает церкви, не по духу разделенныя, но местоположением, пиша к Галатам тако: «Павел апостол не от человек, ниже человеком, церквам Галатийским» (1:1–2)... Ибо все Он пасет церкви, и благоухающими увеселяется кринами, то есть теми, кои издают благовоние его».

Св. Григорий Нисский видит в схождении Жениха в вертоград воплощение Бога-Слова, схождение Его на землю. А в том, что Жених пасет в саду, – воссоздание рая на земле. Брат сниде в вертоград свой... «Во плоти явившийся Бог, потому что возсиял от Иуды, озарил же язычников, седящих во тьме и сени смертной, прекрасно и прилично приемлет имя брата от уневещенной Ему в вечное сочетание сестры народа иудейского. Слово же: сниде дает разуметь, что снисшел ради нисходившаго из Иерусалима в Иерихон и впадшаго в разбойники... А из загадочного значения слова: вертоград дознаем то, что истинный Делатель делание Свое – нас человеков насаждает вновь; ибо мы по слову Павлову, «Его тяжание» [«Божия нива»] (1Кор. 3:9). Итак, поскольку Он и в начале в раю возделал естество человеческое, которое насадил Отец Небесный; то, когда «уединенный дивий пояде» вертоград наш, и «озоба» Божественную ниву (Пс. 79:14) снизшел Он пустынь снова сделать вертоградом, украшающимся насаждением добродетелей... А следующее за сим слово научает нас, на каких пажитях тучнеют стада добраго пастыря. Ибо не в пустынныя какия либо и тернием поросшия места выгоняет овец, щипать там травянистую зелень, но предлагается им в пищу ароматы из вертоградов, а вместо травы служит крин, который, говорит невеста, собирается пастырем в корм овцам... Ибо крины загадочно означают ясность и чистоту разумения, а благоухание ароматов – отвращение от всякого греховнаго зловония».

Указав место пребывания Жениха, Невеста вновь говорит о своем к Нему отношении: Аз брату моему, и брат мой мне, пасый в кринех. Это теснейшее единение в любви души и Христа. О нем говорил и Сам Господь: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь, пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6:56). Это достигается во святой евхаристии.

О внутреннем духовном единении души со Христом пишет и бл. Феодорит: «Ибо с ним я соединилась, ему всю себя посвятила, так как и он всей меня предпочел вселенной, и к себе присовокупил, из старой сделав меня младою, из бедной богатою, из безобразной лепообразною, гнилыми с смрадными струпами страждущих исцелил, и наполнил сладостию благовония: для сего-то я и говорю: «Аз брату моему, и брат мой мне».

Христианин принадлежит не себе. Он душой и телом Христов. Он говорит: Аз брату моему. «Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы?... и вы не свои» (1Кор. 6:15.19). И брат мой мне. «И уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20). Св. Григорий Нисский влагает в уста св. апостола Павла слова: «Не живет во мне ни одна из человеческих и вещественных страстей, ни сластолюбие, ни скорбь, ни раздражительность, ни страх, ни робость, ни смятение, ни кичливость... ни другое что-либо оскверняющее душу какою-либо связию. Но во мне живет Тот один, в Ком нет ничего из перечисленнаго». Еще св. Григорий сравнивает душу и Христа, как зеркало, отражающее в себе образ лица. «Аз брату моему, и брат мой мне, утверждает о себе (душа. – Г.Ф.), что она сообразна стала Христу, восприняв собственную свою красоту, первобытное блаженство естества нашего, украсившись по образу и подобию первой истинной и единственной красоты».

Христос, Добрый Пастырь, сошел в сад (вертоград) и пасет там между лилиями. Он – пасый в кринех, или, по переводу Симмаха, пасый крины. О том и другом значении см. 2:16.

Поиск Невесты завершился. Она нашла Его в саду пасущего между лилиями. Он уже не уклоняется более от нее, не уходит. Он принадлежит ей, а она Ему. Он вновь с любовью взирает на нее, восхищается ею и восхваляет ее:

6:3–6 Добра еси, ближняя моя, яко благоволение, красна яко Иерусалим, ужас яко вчиненны.

Отврати очи твои от мене, яко тии воскрилиша мя: власи твои, яко стада коз, яже взыдоша от Галаада: зубы твои, яко стада остриженных, яже взыдоша от купели, вся близнята родящыя, и безчадныя несть в них: яко вервь червлена устне твои, и беседа твоя красна: яко обращение оброщение шипка ланиты твоя, кроме замолчания твоего.

6:4–7 Прекрасна ты, возлюбленная моя, как Фирца, любезна, как Иерусалим, грозна, как полки со знаменами.

Уклони очи твои от меня, потому что они волнуют меня. Волосы твои – как стадо коз, сходящих с Галаада; зубы твои – как стадо овец, выходящих из купальни, из которых у каждой пара ягнят, и бесплодной нет между ними; как половинки гранатового яблока – ланиты твои под кудрями твоими.

Христос-Жених воспевает Церковь, Свою Невесту:

6:3 Добра еси, ближняя моя, яко благоволение, красна яко Иерусалим, ужас яко вчиненны.

Св. Афанасий Великий видит здесь приведение язычников к Богу Израиля и составление из уверовавших во Христе язычников и иудеев одного народа. «Далее Слово, видя веру язычников и охотно принимая ее, говорит добра еси, ближняя моя, яко благоволение, красна яко Иерусалим, ужас яко вчиненны. Ибо язычникам надлежало уподобиться Иерусалиму, дабы составился один народ. А это бывает, когда мы с почитанием закона соединяем веру во Христа. Ибо один есть Бог и закона и Евангелий. Кто не уподобится Иерусалиму, тот не будет другом Слова».

Христос восхваляет Свою Церковь в трех изречениях:

Первое: Добра еси, ближняя моя, яко благоволение. «Добра еси, яко испытанная и мною возлюбленная», – говорит Жених (бл. Феодорит). В ней, в Его Церкви, Его благоволение. Когда Владыка всей твари родился Младенцем, тогда над вифлеемскими полями воспели небесные воинства: «Слава в вышних Богу, и на земли мир, в человецех благоволение» (Лк. 2:14). Не мог Господь благоволить падшему человечеству. Не благоволение, а вино ярости Божией приуготовлялось земле, за грехи живущих на ней (Откр. 19:15). Но пришел Христос и «в человецех благоволение». И теперь «как она выше сего Жениха называла желанием от преизбытка склонности, которую она к Нему имела, сие имя ему приписуя: так и он сам, поскольку о ней благоволил и желал ее получить себе в невесту, благоволением ее нарицает» (бл. Феодорит). Ярость Божия сменилась на благоволение. Но это благоволение Божие только на Невесте, на святой Церкви, а остальная «земля и все дела на ней сгорят» (2Пет. 3:10).

Слово, переведенное семидесятью толковниками как благоволение, звучит на еврейском Фирца (так и в синодальном переводе). Так назывался город в Манассиином колене, по местоположению, природе и своим строениям удивительной красоты (позднее он стал столицей десятиколенного царства). Явно пребывало некое благоволение Божие на этом городе. Так этот город становится символом Невесты-Церкви и благоволения Божия на ней.

Вторая похвала Жениха Невесте Своей: Красна яко Иерусалим. Этим превозносится небесная неземная красота святой Церкви. Св. Григорий Нисский: «...А величие невесты и красота Иерусалима равно указуют на «вышний Иерусалим», свободный, и «матерь» свободных (Гал. 4:20), который, как дознали мы из слов Владычних, есть «град великаго царя» (Мф. 5:35). Ибо вместившая в себе Невместимаго, так что в ней и живет и ходит Бог, украсившись красотою живущаго в ней, делается Иерусалимом небесным, прияв на себя красоту его. Красота же и убранство царского города, без сомнения, есть красота самого царя».

Фирца и Иерусалим – полнота объединенного Израиля, полнота Церкви, полнота благоволения и красоты Божьей в ней.

Третья похвала Невесте. Ужас яко вчиненны или грозна, как полки со знаменами. Здесь указывается на небесные воинства бесплотных сил и по образу их устрояемую Церковь – земную, воинствующую.

Св. Григорий Нисский: «Ибо там вчиненныя силы, где власти, которыя всегда господствуют, господства, которыя всем обладают, престолы, которые непоколебимо возвышаются, начала, которыя пребывают нерабственными, силы, которыя неумолчно благословляют Бога, где парение Серафимов не останавливается и стояние не преходит, где Херувимы не престают придержаться высокому и превознесенному престолу, где не прекращают служения слуги, делающие дело и слушающие слово» (Пс. 102:20–21).

Небесное устроение и иерархия отображены в земной Церкви. И в ней все упорядочено и воинственно. Это – воинство, противостоящее духам злобы и всякой вражьей силе, вредящей душе человеческой.

Бл. Феодорит: «Взирая на чин твой, изумевают. Ибо нет ничего в тебе безпорядочнаго, нет ничего безвестнаго, темнаго, но все благоустроенно и откровенно есть. Прилежно сохраняешь ты порядок в делах своих...»

Слово ужас означает здесь поразительное удивление, которое вызывает воинство Церковное. Св. Григорий Нисский: «Ибо значение слова: ужас толкуется словом: поразительность, под словом же: поразительность разумея удивление».

Так стоит сие грозное ополчение Христово против князя тьмы века сего и против всех сил его.

Жених взирает на Свою Невесту и уязвляется ею:

6:4 Отврати очи твои от мене, яко тии воскрилиша мя.

6:5 Уклони очи твои от меня, потому что они волнуют меня.

Бл. Феодорит: «Сие значит: красота очей твоих и острозрительность в умосозерцании и здравомысленность породили во мне любовь к тебе». Столь прекрасны очи Невесты-Церкви, что вызвали волнение и некое воскриление во Христе. Ведь некогда не было в очах ее этого волнующего и воскрыляющего огня. «Огонь пришел я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!.. и как Я томлюсь, пока сие совершится!» (Лк. 12:49–50) – сетовал Жених. Блеклый, тусклый, чуждый, непонимающий взгляд иудейской синагоги так угнетал Христа. И вот Он крещением Голгофы крестился, Огонь Духа Святого низвел на Свою Церковь. Так волнуют и воскриляют Его теперь очи Невесты!..

Отврати очи твои от мене (уклони очи твои от меня) – говорит Соломон Суламифи, будучи не в силах совладать с чувством, вызываемым ее взором. И во Христе вся Его Божественная любовь воспламеняется к прекрасной о Духе Святом Церкви-Невесте. Он воскрыляется в желании прийти за ней и навсегда соединиться с нею. Но не время еще, не исполнилось еще число братии, поэтому отврати очи твои, сестра Моя Невеста, не время еще навсегда соединиться с тобою!

Бл. Феодорит усматривает еще такой смысл: «Хотя прекрасны очи твои, Невеста, и воскриляют и волнуют Меня, однако отврати очи твои от мене, ибо не можешь еще безпрепятственно и безвредно взирать на меня. «Но смотри, дабы обращение очей твоих на меня не превосходило меры, чтоб от сего тебе чего-нибудь не пострадать. Неприступен бо есмь и неудобопостижен: и всякий не только человеческий, но и ангельский превосхожу ум. Когда ты захочешь далее пределов поступать, и с большим любопытством вникать в то, что силы твои превосходит: не токмо ничего не постигнешь, но еще зрение очей твоих притупишь и помрачишь».

Св. Григорий Нисский вкладывает слова отврати очи твои от мене, яко тии воскрилиша мя в уста Невесты, обращающейся к Жениху. Слова же предыдущего и последующих стихов он приписывает Жениху.

Далее Жених, восхищаясь и хваля, вновь описывает Невесту:

6:5–6 Власи твои, яко стада коз, яже взыдоша от Галаада

Зубы твои, яко стада остриженных, яже взыдоша от купели, вся близнята родящыя, и безчадныя несть в них,

яко вервь червлена устне твои, и беседа твоя красна:

яко обращение оброщение шипка ланиты твоя, кроме замолчания твоего.

Это было ранее истолковано (см. 4:1–5).

И далее Жених (Соломон) говорит:

6:7–8 Шестьдесят суть цариц и осмьдесят наложниц, и юнот, имже несть числа: едина есть голубица моя, совершенная моя: едина есть матери своей, избранна есть родившей ю: видеша ю дщери и ублажиша ю, царицы и наложницы, и восхвалиша ю.

6:8–9 Есть шестьдесят цариц и восемьдесят наложниц и девиц без числа, но единственная – она, голубица моя, чистая моя; единственная она у матери своей, отличенная у родительницы своей. Увидели ее девицы, и – превознесли ее, царицы и наложницы, и – восхвалили ее.

Св. Григорий Богослов говорил: если кто раб, пусть работает господину страха ради наказания; если кто наемник – пусть трудится ради вознаграждения; а если ты сын, то будешь трудиться по любви. А еще можно добавить, что есть и те, которые практически не работают на господина (вольные), но однако почитают его и не отрекались от него, не враждовали с ним, хотя и живут для себя.

Так бывает и среди различных членов Церкви. Различны причины, по которым люди работают Господу и находятся в Церкви. Различно их духовное состояние, различно их стояние перед Христом, различно и небесное воздаяние. Об этом так пишет бл. Феодорит: «Известно, что многие и различные суть чины благочествующих. Чему научая нас Господь глаголет: «Многи суть обители у Отца моего» (Ин. 14:2) и при разделении талантов не по пяти каждой получил: но един пять, другой два, третий един (Мф. 25:15), всяк по своей силе. Также и о семенах в притче глаголет: «Другая же падоша на добрую землю, и даяху плод, ово сто, ово шестьдесят, ово тридесять» (Мф. 13:8)». Господь не отвергает ни тех, ни других, ни третьих, всех приемлет, как рачительный господин, но желает восхождения к высшему, ибо раб может быть освобожден и стать наемником, а наемник может удостоиться усыновления.

Соответственно размышлению св. Григория Богослова, можно уразуметь и двор жен и наложниц царя Соломона как прообраз Христа и различных чад Его Святой Церкви. Гарем царя Соломона – образ Христа и Церкви.

Наложницы идут на ложе царя страха ради. Они пришли не сами. Многие из них взяты насильно, полонены во время военной брани, привезены из дальних стран и от других народов. Страх смерти и наказаний держит их при дворе Соломоновом.

Это рабыни.

Царицы – это узаконенные жены царя. Они даже участвуют в царствовании с ним. Они в почете и славе. Они утопают в роскоши Соломоновых сокровищ. У них царство и несметные богатства. Велика им награда за пребывание при дворе Соломоновом, за радость и утеху, доставляемые ими царю.

Это – наемницы.

Суламифь – Невеста возлюбленная и единственная у царя.

Не страх и не сокровища царства, а он сам нужен ей. Его одного любит душа ее. От душистых полей и ароматных садов Палестины увлекла ее любовь в чертог царя. Но если царь уйдет из царского чертога, то уйдет и она и будет странствовать по пыли и бездорожью, по горам и пустыням, ища его. Если попадет он в рабство, то полонится в рабыни за ним и она.

Это – Невеста возлюбленная, это дочь.

Девицы, которым нет числа, и вовсе не разделяют ложе царя, но они среди дщерей Иерусалимских и они в ограде царя живут.

А теперь поспешим от двора Соломона к Церкви Христовой.

Осмьдесят наложниц у царя. Наложницы – это те, кто страха ради работают Господу. По русской поговорке: «Гром не грянет, мужик не перекрестится». Или земные скорби, или страх вечных мук (но чаще первое) подвигает таковых ко Господу. Так при крещении Киева князем Владимиром иные крестились с радостию, а иные были подвигнуты лишь устрашающими словами князя: «Кто не явится завтра на реке, богатый ли бедный ли, тот будет противен мне».

Св. Григорий Нисский: «А тех, которыя по страху угрозы трудятся в добродетели, слово называет наложницами. Ибо ни одна из них не в состоянии сделаться матерью царя и сообщницею в сане (хотя и сочетается с царем. – Г.Ф.). Ибо как было бы сие возможно душе, которая не восприняла еще в себя неподчиненности и самовластия доблестнаго образа мыслей, но рабским страхом удерживается от общения с злом?»

Бл. Феодорит: «Другие же таковы суть, кои не имуще свободы, хотя и служат Господу, но страшась геенны, Божественным повинуются законам. Сии, как я думаю, называются наложницами: ибо и с сими жених соединяется, всем быв вся».

Что же касается числа наложниц осмьдесят (80=8×10), то и св. Григорий Нисский, и бл. Феодорит объясняют его так. Число 10 указывает на совершенство, а число 8 означает «день осьмый», которым Св. Писание называет День Суда. Так св. псалмопевец Давид нарек «осьмым» псалом, в коем указал на страх Суда Божия: «Господи, да не яростию твоею обличиши мене, ниже гневом твоим накажеши мене» (Пс. 6:2). Итак, это те, кто страшась суда Божия и наказания вечными муками, достигает совершенства.

Шестьдесят суть цариц у царя. Царицы – это кто ради Царствия Божия, ради наград и сокровищ вечной жизни сочетаются со Христом. В отличие от наложниц они свободно, а не по принуждению, идут ко Христу и работают Ему. Но делают это ради царствования с Ним, ради вознаграждения от Него. Таковыя ждут вознаграждений и будущего века, и в веке этом. Они и здесь хотят всяческой помощи и благ от Господа.

Бл. Феодорит: «Но суть некоторые подобно наемникам, труды предприемлющие для получения будущих благ. И сии по мнению моему нарицаются царицами: поскольку желанием царствия возбуждены будучи, труды благочестия несут».

Св. Григорий Нисский: «Посему те, которыя при более совершенном расположении (по сравнению с наложницами. – Г.Ф.), любовию к нерастлению вошли в единение с Божиею чистотою, по общению в царстве именуются царицами».

Число шестьдесят (60=6×10) бл. Феодорит объясняет таким образом. Число 10 указывает на совершенство. А число 6 – на время сотворения сего мира Богом в шесть дней. Это те, кто достигает совершенства, не воспаряясь над миром этим⁵⁷, но творя добрые дела в мире этом. Они свободны (в отличие от наложниц), но земны. Земны, но в земном благочестивы и добродетельны. В земном Царствие Божие устрояют. Св. Григорий Нисский отмечает при этом, что шестью добродетелями войдут «овцы Христовы» в «Царствие, уготованное вам от создания мира» (Мф. 25:34–36). Эти добродетели: 1. напитать алчущего, 2. напоить жаждущего, 3. принять странника, 4. одеть нагого, 5. посетить болящего, 6. прийти к томящемуся в темнице.

И множество девиц без числа (юнот, имже несть числа) окружают Царя. А эти кто?

Бл. Феодорит отвечает: «Другие наконец суть юродивые и ленивые, кои ни к жениху любовию возгараются (не невеста. – Г.Ф.), ни к царствию желанием возбуждаются (не царицы. – Г.Ф.), ни самыя геены страхом подвигнуты быть могут (не наложницы-рабыни. – Г.Ф.); но жизнь свою без прочих добродетелей в лености иждивая, веру однако сохраняют непоколебимо, и догматы благочестия соблюдают ненарушимо, от всякаго еретическаго и иноверческого ошаясь учения... сих-тο здесь жених нарицает юнотами (отроковицами)».

То есть эти никакой причиной не подвигаются служить Господу. Они вовсе не сподобляются быть на ложе царя. Но они и не отреклись от Христа, не поклонились чужому богу. И они при дворе царя и верны ему. Девиц без числа особенно много было, когда распространилось христианство, когда крещение принималось уже целыми народами и образовывались христианские государства. Множество было людей, не отдававших должным образом сердца своего Христу-Богу, не подвизавшихся Ему, не сочетавшихся с Ним, но бывших близ Него, не отказавшихся от Него; и Он не отказывался от них. И в наше время апостасии (отступления – 2Фес. 2:3) много было и есть таковых. Они почти и не проявляются как христиане, не живут в Боге, но и не против Него, многие крещены и не забывают, что православные. О них говорит святое Евангелие: «Ибо кто не против вас, тот за вас» (Лк. 9:50). Конечно, истинной радости богообщения, любви к Нему, вознаграждения Царствия Божия и страха Божия они не имеют.

О них пишет св. Григорий Нисский: «Будучи еще новорожденными и неспособными членораздельно произнести слово, не по разуму соглашаясь на принятие веры, усматриваются в безчисленном множестве. Они уверовали, что слово таинства спасительно, содержа впрочем в себе истину, не утвержденную на каком-либо знании и на несомненности почерпнутой в Писании. Это – так названныя юноты, потому что проходят юный духовный возраст (иногда в течение всей жизни. – Г.Ф.), рожденныя словом веры, еще не сделались оне по надлежащему возрастанию такими, чтобы придти в зрелость для брака, достигнуть в мужа совершенна, в меру брачного возраста, и быть в состоянии зачать во чреве страх Господень и породить дух спасения, напротив того по младенчеству и несовершенству еще разумения живут как бы с неразумным расположением. Впрочем и оне в числе спасаемых, как говорил Пророк: «человеки и скоты спасеши Господи» (Пс. 35:7), скотами называя неразумную часть спасаемых». Не об этих ли сказано и у Пророка: «И будет всякий, кто призовет имя Господне, спасется» (Иоиль 2:32)?

Сколько их? Имже несть числа! Это говорит и буквально о том, что таких весьма много. Но не только об этом. Бл. Феодорит: «Юнот, говорит, несть числа не потому только, что по множеству исчислить их не возможно, но еще и для того, что оне недостойны исчисления: понеже достойных и власы главные у Отца Небесного изочтены суть». Нет числа, ибо они так и не достигают совершенство, исчисленное у Бога.

Шестьдесят суть цариц, наложниц – восемьдесят, девиц и вовсе без числа, но единственная – она, голубица моя, чистая моя, едина есть голубица моя, совершенная моя – восклицает Царь-Жених. Это та, которая не ради страха скорбей и наказаний, не ради вознаграждений и Царствия, но ради Его Самого возлюбила Его. Она готова претерпеть любые наказания и скорби, она готова лишиться всяческих вознаграждений и даже самого Царствия, лишь бы иметь Его, лишь бы быть с Ним, лишь бы не лишиться Его любви. Это – душа святая. На вопрос: что изберете – Царство Небесное без Христа или вечные муки со Христом – святые незамедлительно избирали второе. Такая душа – это не рабыня-наложница, не царица-наемница, не сторонняя девица, коих вокруг царя без числа, это дочь возлюбленная, это Невеста единственная, это голубица чистая и совершенная. Едина она у Христа, одна она, ей замены нет. Такая душа готова ради Христа на все – на голод и холод, на скорбь и болезнь, и даже на самую смерть. Такая душа восклицает: «Ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8:38–39). А, входя в некое исступление любви, такая душа ради того, чтобы возрадовать Возлюбленного Своего, готова отказаться даже и от Него Самого, чтобы вечно страдать, а Ему иметь полноту радости (так восклицал св. Павел: «Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих...», то есть если бы это возвратило Христу полноту радости о спасении первенца Его – Израиля). Но сам Христос-Жених не соизволяет быть тому, ведь едина есть голубица моя! И даже за весь Израиль Он не отдает сию едину возлюбленную душу Павла, за весь Израиль не отдаст Он едину душу Моисея, за всех архиереев земли русской не отдаст едину душу Серафима преподобного и возлюбленного Своего. Нет, едина она есть голубица Его, и нет другой, и нет ей замены!

Бл. Феодорит: «Под именем невесты разуметь должно души совершенныя в мудрости и добродетели, кои любовию к жениху единственно возжегшись, все труды для исполнения добродетели предприемлют, и все для него творить и терпеть желают, так как сам о себе блаженный Павел говорит: «Известихся бо, яко ни смерть, ни живот, ни ангелы, ни начала, ниже силы, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божией, яже о Христе Иисусе Господе нашем» (Рим. 8:38–39). Сими словами показует святой апостол, что он Христа не для царствия небесного любил, но напротив лучше желает лишиться онаго, и ввергнуться в геенну любя Христа, нежели не любя получить царствие: посему таковыя душы, движимыя единственным желанием к Жениху, составляют чин и число невесты».

Св. Григорий Нисский, приемля все степени, указывает однако на необходимость восхождения по ним: «Посему, кто возрастанием из младенца пришел в мужа совершенна, и достиг в меру умственного возраста, из рабы и наложницы приял на себя сан царицы, по безстрастию и чистоте соделался достойным причаститься славы Духа, тот есть совершенная голубица, на которую взирает Жених, говоря: едина есть голубица Моя, совершенная Моя».

И далее говорит Жених о Невесте Своей:

Едина есть матери своей, избранна есть родившей ю.

Единственная она у матери своей, отличенная у родительницы своей.

Кто есть сия матерь Невесты?

Св. Григорий Нисский разумеет Духа Святого, порождающего души святые. «Едина есть матери своей... Конечно же, узнавая дерево по плоду, не незнаем и матерь голубицы. Как, увидев человека, не сомневаемся, что он от человека: так, и отыскивая матерь избранной голубицы, уразумели мы не иную какую, как оную Голубицу. Ибо в чаде без сомнения усматривается естество родившаго. Итак, поскольку «рожденное от духа, дух есть» (Ин. 3:7), а чадо есть голубица; то конечно и матерь чада – голубица, слетевшая с небес на Иордане». Голубица Духа Святого родила Христу душу святую, голубицу возлюбленную.

Бл. Феодорит разумеет здесь Церковь-мать, порождающую души святые. «Едино есть матери своей. Материю же ея нарицает священную оную купель, горний Иерусалим». Крещальная купель – лоно материнское Церкви святой, Иерусалима горнего (Гал. 4:26).

Так воспел и восхвалил Жених Невесту Свою, которая в ночном уничижении через избиения и раны, непонимание и усмешки все-таки нашла Его в саду, пасущего между лилиями. И средь всех цветов прекрасного сада Он избрал ее. «О, Владыко Господи!... из всех цветов во вселенной Ты избрал Себе одну лилию» (3Езд. 5:24). Избранна есть родившей ю (Церкви-матери), которая хотя и тех породила (цариц, наложниц, девиц без числа), сию однако всем предпочла и избранною ее почитает дщерию» (бл. Феодорит). Это лик святых, избранный и единственный, никем не заменимый, среди прочих всех чад церковных.

Но не Жених только воспел и восхвалил ее. Не имея никакой зависти, наоборот, весьма радуясь о Невесте-голубице, восхвалили ее и все девицы, наложницы и царицы:

Видеша ю дщери и ублажиша, царицы и наложницы, и восхвалиша ю.

Увидели ее девицы, и – превознесли ее, царицы и наложницы, и восхвалили ее.

Те, кто в несовершенстве предстоят Царю (девицы), кто в несовершенстве вводятся в чертог Царя (наложницы) и даже возвышаются с Ним и участвуют в благих дарах Его (царицы), ублажают, восхваляют и превозносят ту, которая одна совершенна перед Ним.

Св. Григорий Нисский: «Ее ублажают юноты, ее восхваляют наложницы и царицы; потому что всем душам всякого чина предлежит общий путь к таковому блаженству... А всякому естеству свойственно простираться пожеланием к блаженному и похвальному. Поэтому если дщери ублажают голубицу, то, конечно, и сами вожделевают стать голубицами. И то, что восхваляется голубица наложницами, служит знаком, что и оне имеют рачение о восхваляемом, пока... не будет Бог всяческая во всех... Ему слава, и держава, во веки веков!»

На этом мы, любезные наши читатели, прощаемся и со св. Григорием Нисским. Обрывается его чудное, полное созерцания божественных тайн, толкование. Святителю отче Григорие, моли Бога о нас! А дальше, и до конца мы уже пойдем, ведомые единым бл. Феодоритом, вкупе с отдельными изречениями других святых отцов, размышлявших о сей Божественной книге.

Бл. Феодорит: «И так увидев ее, ублажат прочыя дщери, то есть отроковицы, и не отроковицы токмо, но и самыя царицы. И наложницы похвалами ее превознесут: ибо она всех их превзошла, поскольку не награды чая, ни муки страшася, но единственно любя, и желая совокупиться с женихом своим, самаго высочайшаго степени мудрости достигла».

В церковной практике этому весьма соответствует явление канонизации святых и их последующее почитание. Увидев житие, подвиги и образ святых, христиане прославляют их в лике святых и подражают им в своей жизни.

Кроме учения о Невесте-голубице как избранной святой душе, под нею можно разуметь и саму святую Церковь, тогда матерь ее – голубица Духа Святого. Так пишет об этом св. Киприан Карфагенский: «Эту единую Церковь обозначает и Дух Святый в Песни Песней, говоря от лица Господня: едина есть голубица Моя, совершенная Моя, едина есть матери своей, избранна есть родившей ю».

Увидели девицы Невесту и превознесли ее, увидели ее и ублажили ее, царицы и наложницы восхвалили ее и с удивлением воскликнули:⁵⁸

6:9 Кто сия проницающая аки утро, добра яко луна, избранна⁵⁹ [59] яко солнце, ужас яко вчиненны?

6:10 Кто эта, блистающая, как заря, прекрасная, как луна, светлая, как солнце, грозная, как полки со знаменами?

Этот вопрос перекликается с вопросом одного из двадцати четырех апокалиптических старцев: «Сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли?» (Откр. 7:13).

Удивление и восторг выражены в вопросе: Кто сия...? Воистину, кто сия, столь отличная от всего, что в этом мире?!

Бл. Иероним, толкуя Ис. 66:22–23, пишет: «Это та луна, о которой в хвале истиннаго Соломона говорится: «и пребудет с солнцем и прежде луны рода родов» (Пс. 71:5). Она в Песни Песней называется избранною: Кто она проницающая аки утро, добра яко луна, избранна яко солнце, возбуждающее удивление».

Кто сия...? Это – Невеста Христова, это Церковь святая, это – душа непорочная и чистая! Это возлюбившая Его больше всего в этом мире.

Четыре даются характеристики Невесты Христовой:

1. Проницающая аки утро, или блистающая, как заря.

Согласно толкованию бл. Феодорита, утро есть среднее время между ночью и днем, конец ночи и начало дня. Утром блистает заря. Если под невестою разуметь Церковь Христову, то ночь – это времена языческого неведения и закона в Израиле. День – это век грядущий, о котором пророчествует Иоиль: «Егда же великий оный и просвещенный день Господень приидет» (2:31). А утро – это время благодати, время Царства Христова на земле, о коем пишет блаженный Павел: «Нощь убо прейде, а день приближися» (Рим. 13:12). Проходит нощь неведения и закона, наступает день вечной славы, а ныне – утро и спасительная Христова благодать, блистающая, как заря, проницающая в глубины человеческой души (прозорливые старцы), освещающая темные переулки и закутки человеческой жизни и истории.

Если под невестою разуметь душу христианскую, то ночь – это совлекаемый ветхий человек греха, а день – это грядущая слава и чистота души в вечном Царстве Отца. А теперь – утро, проходит тьма греховная, просветляется благодатью душа, устремляется к грядущей славе своей. Одинаково темно в разные часы ночи, одинаково светло в разные часы дня, но утром нет постоянного состояния. Каждый последующий момент иной, он светлее. Так просветляется ныне душа, возлюбившая Христа.

2. Добра (или прекрасна) яко луна (избранна).

Луна отражает свет солнечный. Так св. Церковь отражает в ночи этого падшего мира трисиянный Свет Пресвятой Троицы, так отражают верные души в себе образ Христов. Бл. Феодорит: «Подобным образом (как луна отражает свет солнечный. – Г.Ф.) и Церковь Христова, сие собрание душ в добродетели преуспевших, откровенным лицем на славу Божию взирая, якоже блаженный Павел глаголет, в той же образ преобразуется от славы в славу, яко от Господня Духа, и делается вся светлою, так что весьма подобною луне представляется».

Когда луна малой частью своей обращена к солнцу, то виден только серпик луны. Когда же вся напротив солнца, то вся освещена, и светел полный круг ее, и нет в ней темной части. Так и св. Церковь не частью только, но и вся освещена Христом, вся светла и нет в ней темноты, ни пятна, ни порока (Еф. 5:27), она, как зеркало, отражает всего Христа. Церковь подобна не серпу лунному, а всей полной луне. В этом смысле бл. Феодорит и прилагает слово избранна к луне: «Луне, говорю, избранной то есть, полной».

3. Избранна яко солнце, или светлая как солнце.

Бл. Феодорит, говоря о небесной вечной славе Церкви, пишет: «А день приближися. Тогда уже не так как луна, но яко солнце возсияет удивлением поражая не только неверных, но и отроковиц и наложниц и цариц и самы безплотныя силы. О чем и сам Господь свидетельствует так: Тогда «праведницы просветятся яко солнце» (Мф. 13:43)».

Но не только в вечности воссияет Церковь, как солнце. И здесь уже на земле Господь говорит Своим ученикам: «Вы есте свет мира» (Мф. 5:14) и, объясняя, какой именно свет, добавляет: «Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела, и прославят Отца вашего, иже на небесех» (Мф. 5:16). Свет Христов сияет во святых. Так Мотовилов видел исходящий от лика прп. Серафима Саровского свет ярче солнечного, да и всегда светился лик преподобного светом любви и радости. Этот свет согревал и просвещал всякого, приходящего к нему. К этому свету и тянулись изо всех уголков России жаждущии просвещения. Огненный столп света не раз указывал людям место, где обретались мощи святых, дотоле неизвестные.

4. К светлым, радостным образам: заря – луна – солнце, добавляется еще один, вызывающий священный страх:

Ужас яко вчиненны, или грозная, как полки со знаменами.

Св. Церковь – это воинство Христово, вселяющее страх и ужас в противящихся Богу. «По молитве их (христиан, воинов Христовых. – Г.Ф.), поколебалось место, где они были собраны, и исполнились все Духа Святаго, и говорили слово Божие с дерзновением». А когда смертью очищена была Церковь от солгавших Духу Святому Анании и Сапфиры, то «великий страх объял всю церковь и всех слышавших это... Из посторонних же никто не смел пристать к ним, а народ прославлял их» (Деян. 4:31; 5:11.13).

Суламифь, блистающая как заря, прекрасная, как луна, светлая как солнце подобна апокалиптической «жене, облеченной в солнце; под ногами ее луна, и на главе ее венец из двенадцати звезд» (Откр. 12:1), вступившей в грозную брань с«великой блудницей, женой, сидящей на звере багряном, вином блудодеяния своего упоившей народы земли» (Откр. 17). И страшна в этой брани Церковь, грозная, как полки со знаменами. А знамена ее – это знамения Божией благодати. Можно вспомнить икону Божией Матери «Знамение», защитившую новгородцев от грозных полков нападающих, можно вспомнить знамения света, от образов Спаса и Богоматери, даровавших благоверному князю Андрею Боголюбскому победу в сражении с волжскими булгарами (праздник первого Спаса).

Кроме того, воинство Церковное состоит не только из праведников на земле, но и из чинов ангельских. Ужас яко вчиненны. Небесные воинства и чины всегда ратоборствуют вместе с земной Церковью против всех сил тьмы века сего.

Бл. Феодорит в словах ужас яко вчиненны видит указание на упорядоченность и чинность, присущие Церкви Христовой. «Удивляются же... не токмо свету ея, но и благочинности: ибо ничего нет неустроеннаго, ничего смешаннаго, ничего безпорядочнаго в невесте Господней: поскольку она по правилу действия свои располагает, и жизнь свою как бы по рисунку и образцу препровождает». Чинность и стройность иерархии, благолепие богослужения и каноническое устроение определяют стройность и чинность воинства Христова и наводят ужас на супостата.

Кончилось чудное видение двора Соломонова, которым завершилось томительное ночное искание Невесты. Теперь она вновь одна и как бы размышляет сама с собой:

6:10–11 В вертоград орехов снидох видети в плодех потока, видети, аще процвете виноград и возрастоша шипки. Тамо дам сосца моя тебе: не разуме душа моя, положи мя на колеснице Аминадавли.

6:11–12 Я сошла в ореховый сад посмотреть на зелень долины, поглядеть, распустилась ли виноградная лоза, расцвели ли гранатовые яблоки? Не знаю, как душа моя влекла меня к колесницам знатных народа моего.

Как после брачного торжества и многолюдства остаются возлюбленные одни, даря друг другу любовь свою, так после торжества во дворе Соломоновом, после восторгов и похвал цариц, наложниц и множества девиц Суламифь-Невеста уединяется, нисходя в ореховый сад, чтобы посмотреть на дары его и там отдать любовь свою возлюбленному, обретенному ею Жениху-Царю.

Последняя часть этого текста о колеснице Аминадава, или колеснице знатных народа, ввиду неясности самого текста (см. ч. III, гл. 4), сложна и для точного истолкования. Предыдущая часть о схождении в ореховый сад связана с конечной и поэтому тоже сложна для истолкования. Из святых отцов имеются размышления об этом св. Афанасия Великого и бл. Феодорита.

Св. Афанасий Великий: «Иерусалим, видя веру и человеколюбие Слова, говорит: в вертоград орехов снидох видети в плодех потока, видети, аще процвете виноград и возрастоша шипки. Тамо дам сосца моя тебе: не разуме душа моя, положи мя на колеснице Аминадавли. «Я была в саду ореховом, то есть в писаниях, которые как орех, по внешней стороне тверды, а по внутренней духовны. Я увидела, что я званием язычников должна быть как бы запряжена в колесницу». И так, когда соединились оба народа, повсюду послано было проповедание».

Под Невестой, уподобленной Иерусалиму, св. Афанасий видит церковь из иудеев, первоапостольскую церковь. Она сошла в ореховый сад, то есть в Священные Писания. Твердая скорлупа орехов – непостижимость значения Писаний для внешних, для безблагодатного, пусть хотя бы и гениального, человеческого ума (например, выдающиеся книжники из фарисеев, как равви Акиба, или писатели, как Лев Толстой). Галилейским же рыбакам, сошедшим в сей ореховый сад, открыл смысл Писаний Сам Господь: «Тогда (Иисус) отверз им ум к уразумению Писаний» (Лк. 24:45). Так апостолы «раскусили» сей орех и познали прекрасную истину о страданиях и воскресении своего Учителя и проповедании об этом всем народам, начиная с Иерусалима (Лк. 24:47). И вот апостолы и другие благовестники из уверовавших в Иисуса Христа иудеев «запряглись в одну колесницу» с уверовавшими из язычников и составили с ними один народ. А колесница Аминадавля, или колесница знатных народа моего, то есть святых и проповедников, которые знатны среди христиан, – это всемирная проповедь Евангелия, которая, как колесница, обошла все земли и народы.

Бл. Феодорит видит здесь вхождение благочестивой души в эту жизнь, ее благодеяния в этой жизни (вхождение невесты в ореховый сад) и противостояние ей дьявола (колесница Аминадава).

«Чрез вертоград орехов настоящую разуметь должно жизнь, которая будучи горька, и бедствий и забот преисполнена, сокровенный однако имеет добродетелей плод». Жесткость скорлупы ореха и горечь нижней кожицы – трудность и бедствия этой жизни. Но, когда расколота скорлупа, то является прекрасный плод. Через внешние труды и скорби является человеку Христос как внутреннее и сокровенное содержание его жизни. Ибо «жизнь ваша сокрыта со Христом в Боге. Когда же явится Христос, жизнь ваша, тогда и вы явитесь с Ним во славе» (Кол. 3:3–4).

Для чего сошла ты в вертоград, о Невеста?

1. «Видети в плодех потока. Здесь паки настоящую жизнь нарицает потоком. Ибо как поток не беспрестанно течет, но только во время дождей и влажной погоды, во время же зноя течь престает и изсыхает: таковы суть все настоящыя вещи, приятными представляющыяся в сей жизни. Подобны суть потоку в настоящей жизни как слава, так и богатство, как власть, так и утехи, с ними же и прочие жизни сея цветы пропадают. И когда откроется будущая жизнь, увянут, и яко поток преставший течь, изсохнут» (бл. Феодорит).

2. Видети, аще процвете виноград. Под виноградом сада, в который сошла Невеста, бл. Феодорит разумеет таинственное умосозерцание. «Иные же в умосозерцании упражняясь, вино, отеческих точил достойное, износят».

3. Видите Видети, аще... возростоша шипки (гранатовые яблоки). Это Невеста сошла к тем, кои «в любви пребывая, согласие сохраняют, и так единодушием между собою соединены будучи, как зерна в гранатном яблоке соединяются».

4. Тамо, в саду сей жизни, дам сосца моя тебе, – говорит Невеста Жениху. «То есть, учения моего источники». Но в каком смысле Церковь может источники своего учения предложить Жениху-Христу? «Ибо все, что им (чадам церковным. – Г.Ф.) дастся, себе присвояешь, глаголя: «Понеже сотвористе единому сих братий моих меньших, Мне сотвористе» (Мф. 25:40)».

С этим приходит Церковь и все благочестивые души в ореховый сад настоящей жизни. Но против них, как на воинской колеснице, ополчается дьявол и предводимый им народ. «Не разуме душа моя, положи мя на колеснице Аминадавли. Яснее сие перевел Симмах тако: Душа моя не ведала меня от колесниц ведущаго народа. Сие (то есть добро. – Г.Ф.) творя, в недоумении нахожусь: почему когда я чрезмерно старалась о их спасении, они против меня устремились, повинуясь власти диавольской, и яко колесницами его учинились, им управляемы будучи... некоторые из них, яко колесница князя века сего, «действующаго», по слову апостола, «в сынех противления» (Еф. 2:2), злая за благая воздающе, против меня самой возстали». Сие противление и воздаяние злом за попечение о спасении не укладывается в сознании невесты. Но тайна открывается: за человеческим противлением благовестию сокрыта воюющая с Богом колесница князя века сего дьявола.

Таково разумение бл. Феодорита.

Нам кажется однако странным понимание колесницы Аминадавли в отрицательном смысле, и едва ли приемлемым. Общая же мысль этого текста видится таковой. Невеста после долгого ночного искания, после уязвления и ран находит в саду пасущего среди лилий Жениха. Далее – брачное торжество в чертогах Соломоновых. Похвала Невесте от Жениха-Царя, превознесение и похвала ее от цариц, наложниц и сонма девиц. Но не царских почестей и светлых похвал жаждет она. Она уходит от них, убегает, уединяется в ореховый сад, чтобы там отдать любовь свою Жениху. Орехи, поток, виноград, гранатовые яблоки – вот ложе, на котором дам сосца моя тебе. Если в таинственном изъяснении, то орехи – Св. Писание (см. у св. Афанасия Великого), поток и плоды его – токи Св. Духа Божия и плоды Его, виноград – умосозерцание тайн, а также святая евхаристия, шипки (гранатовые яблоки) – единение верных в братолюбии. На этом освященном ложе дам сосца моя тебе, то есть отдам любовь мою тебе, там сочетается душа моя с Тобою, Христе, возлюбленным Женихом моим.

Это и есть рай, это – блаженство!

И тут же таинственный образ: из дома Аминадава в Кириаф-Иариме, где в тяжелые времена после филистимлянских войн находился ковчег Завета, святой ковчег поставляется на колесницу и в окружении знатных народа, в предводительстве ликующего царя Давида, торжественно с пением и ликованием переносится во святой Иерусалим, славный Сион. Туда, непостижимо для себя самой, повлеклась душа благочестивой и любящей Суламифи.

Ковчег входит в Иерусалим. Ликует царь Давид.

Это – таинственный брак.

Это – сочетание Бога с человеками.

Друзья Жениха восклицают:

6:12 Обратися, обратися, Суламитино, обратися, обратися, и узрим в тебе.

7:1 Что увидите у Суламитины? приходящая яко лики полков?

7:1 Оглянись, оглянись, Суламита! оглянись, оглянись, – и мы посмотрим на тебя.

Что вам смотреть на Суламиту, как на хоровод Манаимский?

Колесница Аминадава с знатными из народа увлекает за собой Суламиту-Невесту. Вот-вот и она исчезнет из виду. Оглянись, оглянись, Суламита! оглянись, оглянись, – и мы посмотрим на тебя. Позволь еще раз увидеть прекрасный образ твой. И далее (ст. 2–10) предстает перед изумленным взором в третий раз чудный образ Суламиты-Невесты (4:1–5; 6:4–7 – первые два раза), чудный образ Церкви Христовой, чудный образ святой, любящей Христа и возлюбленной Им души.

Св. Афанасий Великий видит здесь изумление, постигшее Иерусалим, то есть верных Богу от иудеев, когда они увидели обращение в веру множества от всех народов языческих. Так сообщение апостолов Павла и Варнавы, вернувшихся из своего первого апостольского путешествия, об обращении язычников производило радость великую во всех братьях (Деян. 14:27; 15:3). Св. Афанасий пишет: «Иерусалим, увидев призывание язычников, бывшее в необрезании веры, с удивлением говорит: Что увидите у Суламитины? приходящая яко лики полков? Ибо приходили не от одного, но от всякого народа, и оставив свои ополчения, сокрушив мечи и любя единственно мир». Полки (воинства) стали ликами (ликующие хоры), то есть жестокие нравы язычников преложились на мирные (ибо само имя Суламита означает «мирная») и духовные (лики славящих единого истинного Бога).

Здесь единственный раз во всей книге Невеста названа по имени. Суламита, или Суламифь имя ее.

Бл. Феодорит: «Поскольку в сей книге Господь наш Соломоном, то есть, мирным нарицается: то и невеста его, яко мир от него получившая и от древней свободившаяся брани, мирною называется». Итак, здесь сразу два значения ее имени:

Во-первых, имя Невесты Суламита произведено от имени ее Жениха Соломона. Как и наименование «христианин» от «Христос». Этим указывается, что Церковь взята от Христа и является отражением Его славы. Так же и душа – образ Божий в человеке и отражение в нем славы Божией.

Во-вторых, по значению имени Суламита означает «мирная», или реже «умиротворенная». Душа, пребывавшая доселе в греховной брани, обрела мир с Богом. Христос – мир наш (Еф. 2:14). В Нем душа находит покой (Мф. 11:29). А в Церкви – превечном Доме Божием, умиротворяется и упокоевается вся вселенная, весь космос. Мир Божий осеняет в Церкви мятущуюся еще ныне и стенающую тварь (Рим. 8:18–22) и упокоивает ее.

Бл. Феодорит, видя в колеснице Аминадава силу дьявола, так толкует призыв к Суламифи обратиться или оглянуться: «Обратися, обратися мирная: обратися, обратися, и узрим в тебе. Не бойся преследующих тебя, но держись учения, проповедь веры возглашай. Ты, которая мирною имянуешися, не страшись колесниц, брани не опасайся: ибо когда ты в проповеди веры пребудеши, царствие твое узрим».

Иное толкование при положительном понимании колесницы Аминадава (см. 6:10–11), здесь – призыв к Суламифи обернуться и явить свой лик, свою красоту и славу, что и соответствует дальнейшему описанию ее образа. Это – образ славы и красоты Церкви и души христианской, сочетающейся со Христом.

На зов, чтобы Суламифь оглянулась, слышится ответ:

Что увидите у Суламитины? приходящая яко лики полков?

Или: Что вам смотреть на Суламиту, как на хоровод Манаимский?

Так что же узрите у Суламифи, если она оглянется и обратится к вам? Что она, как хоровод Манаимский? Название города Манаим, или Маханаим, означает два воинских стана, или два полка. Причем эти полки составляют хоровод. Тут естественно вспомнить, что именно здесь встретились возвращающемуся из Месопотамии в Святую Землю Иакову ополчения ангелов, и в воспоминание этого события в Маханаиме часто совершались торжественные хороводы, которыми и славился город. В славянском переводе хоровод означен словом лики, то есть хоры ликующих и поющих. А наименование Манаим переведено как полки (два полка).

Бл. Феодорит: «Се она приходит яко лики полков. Сии слова по-видимому между собою разноречат: ибо полкам несвойственны суть лики. Поскольку как сии приличествуют только торжественным и мирным обстоятельствам, так и полки военным и бранным. Ликовствование воинствованию совсем есть противно. Но невеста из множества святых состоящая, как по причине мужества, и по высокости духа, и по воинскому оружию (см. о «всеоружии Божием» Еф. 6:11 и далее. – Г.Ф.) полкам есть подобна, так и ликом быти может, яко во устех своих Божественныя обносящая похвалы».

Итак Церковь – это и воинствующие против козней дьявольских полки, это и мирно ликующие о своем Женихе-Царе лики. А что полков именно два, ибо так переводится дословно Манаим⁶⁰, то это означает, что Церковь земная и небесная. Два полка, земных и небесных, или два сонма – людей и ангелов, составляют чудный лик славящих Христа-Царя, Божественного Соломона, Князя мира (Ис. 9:6).

Бл. Феодорит обращает внимание и на порядок сочетания слов лики полков. «Не сказал полки ликов, но лики полков, понеже из полков составляются лики: ибо когда мужественные воины одержат победу, то обыкновенно с радостными от брани возвращаются песньми, и победные составя лики, торжественную воспевают похвалу».

Таковой представилась Церковь-Суламифь: идущая, как ряды войск, как лики полков, словно на пляску в два стана, как хоровод Манаимский. Ликующее войско Христа, Князя мира.

Далее в третий раз Песнь Песней являет нам образ Невесты, восхваляя ее и восторгаясь ее красотою (4:1–5; 6:5–7; 7:2–6). Интересно сопоставить эти три образа, живописующие Суламифь.

Образ главы в 6:5–7.

Поясной образ Невесты в 4:1–5.

Полный образ во весь рост в 7:2–6.

Это говорит о том, что не сразу является и познается вся полнота благодати, сокровенной во святой Церкви и в святой душе угодников Божиих.

Если в 4:1–5 образ Невесты описывался сверху вниз, начиная от очей и нисходя долу, то здесь в 7:2–6 образ ее описывается снизу вверх, начиная от ног и до волос. Это означает, что первый раз описывалось нисхождение Бога на землю через Церковь, а теперь – восхождение через нее же дольнего мира в горний. Или еще так. Если в начале своего пути душа от обретения веры и некоего начального умосозерцания предметов божественных переходит к воплощению своей веры в делах, то усовершенствовавшаяся душа от своих подвижнических дел благочестия вновь восходит к совершеннейшему богопознанию и умосозерцанию мира духовного. И сбываются слова Господа, что Он – Альфа и Омега, Начало и Конец (Откр. 1:10), ибо от Него все началось и к Нему все возвращается. А «лоно», где совершается сей Божественный «кругооборот», есть святая Церковь.

Не без значения и различие в количестве описываемых частей тела Невесты в первом и последнем случае. В начале (4:1–5) было описано семь, а теперь – десять. 10=7†3. Семь – число благодатной полноты Церкви (семь даров Духа Святого, семь святых таинств), а три – число Божества. Десять – число совершенства, достигнутого в совершенном единении через брак Агнца, Бога и Церкви. Господь, сей Божественный Соломон, достиг единения с Суламифью, избранной Своей и единой. И в том – совершенство!

Так приступим же и увидим этот светлый и прекрасный образ Невесты Христовой – Церкви святой, души праведной и взойдем от ног ее, касающихся земли, к голове, обращенной к Небу.

7:1 Что украсишася стопы твоя о в обутиях твоих, дщи Надавля?

7:2 О, как прекрасны ноги твои в сандалиях, дщерь именитая!

Акила вместо Надавля переводит «владычня», или «князя», а Симмах – «полководца». Так чья же ты дщерь, Невеста Христова? Бл. Феодорит отвечает: «Но кто иной владыкою или полководцем быти может, как не сей Святый Дух Утешитель, в 44 псалме тако к ней вещающий: «Слыши дщи и виждь, и приклони ухо твое, и забудь люди твоя и дом отца твоего: и возжелает царь доброты твоея, яко той Господь Бог твой». Что же Дух Святый нарицается и владыкою, то подтверждает богодухновенный Давид сими словами: «Воздаждь ми радость спасения твоего, и Духом владычним утверди мя» (Пс. 50:14)». Дух Святой порождает через святые таинства святую Церковь, возрождает, удочеряя себе, человеческую душу. Дщерь именитая, то есть имеющая знатное происхождение, происхождение ее от дней древних и от рода великого. Об этом сказал апостол Павел в Афинах словами эллинских стихотворцев: «мы Его и род» (Деян. 17:28). От Духа Животворящего происхождение рода христианского. «Яко Духом Святым всяка душа живится и чистотою возвышается» дщерь именитая.

Если же размышлять не о значении имени, а о лице, именуемом Надавом, то речь идет о сыне первосвященника Аарона, тоже священнике, поднимавшемся с Моисеем на гору Синай, но позднее принесшем чуждый огонь в скинию, за что и лишенном Богом жизни. Бл. Феодорит толкует это своеобразно. Как Надав внес чуждый огонь в скинию, «видим также, что и невеста Господня, церковь, в Божественную скинию не законный, но новый, приятый ею от жениха своего, огнь внесла... Новый сей огнь из новаго Завета в скинию Божию привнесла невеста, вопия и глаголя: «Древняя мимо идоша, се бывша вся нова» (2Кор. 5:17)». Странно в этом сравнении то, что худой поступок Надава воспринят, как прообраз благого поступка Христа, принесшего новый огонь и несомого ныне Церковью, этой дщерию Надавлей.

И восхваляет Жених вначале стопы Невесты Своей, Дщери именитой, сколь прекрасны они в сандалиях! «Жених во-первых похваляет походку своей невесты, так как она шествует прямым и царским путем, красными блистая обутиями. Какия же суть сии обутия? Блаженный Павел изъясняет тако: «Обувше нозе во уготование благовествования мира» (Еф. 6:15). Сих-тο ног красоту провидев Исаия пророк возопил: «Коль красны ноги благовествующих мир, благовествующих благая» (52:7) (бл. Феодорит). Дивен Бог во святых своих. Прекрасна святая Церковь в своих благовестниках.

Есть еще более таинственное значение. Кожаные сандалии – образ смерти и умерщвления, ибо изготовлены из кожи убитого животного. Сандалиями Невеста наступает на землю, то есть умирает для нее и для мира. Иоанн Креститель считал себя недостойным развязать ремень на обуви Спасителя, то есть он не мог разрешить тайну смерти и освободить от нее мир. Христос же «смертию смерть попрал», и вот – прекрасна Церковь «в сандалиях своих», то есть прекрасны души, умершие для греха и мира и во Христе сею смертью духовной поправшие всякую смерть. Потому и при монашеском постриге обувается постригаемый в сандалии, чтобы умерщвлением плоти и умиранием для мира попрана была смерть греховная и чтобы поспешил человек по тернистому пути, не повреждая стопы свои шипами греха, навстречу Христу-Жениху, благовествуя мир.

А описание от нижней части ног – стопы переходит кверху – к бедрам.

7:1 Чины бедру твоею подобны усерязям, делу рук художника.

7:2 Округление бедр твоих, как ожерелье, дело рук искусного художника.

Подобно искусно изготовленной и отшлифованной художником серьге (усерязь) округление бедр твоих. Красота и округление бедр служит чувственной красоте девицы, у Суламифи и это упорядочено (чины бедру твоею) и прекрасно, как ожерелье, или искусно изготовленная серьга. Это означает, что и относящееся к чувственности, у благочестивой души упорядочено, чинно и в целомудрии и Духе Божием прекрасно. Так прекрасен супружеский союз, где «брак честен и ложе непорочно» – (Евр. 13:4). И еще более прекрасны подобные тому святому, который, увидев женщину соблазнительно украсившуюся ради того, чтобы смутить, не смутился, но воскликнул, благодаря Бога, сотворившего такую красоту.

Не только красоте, но и хождению служат бедра. Потому бл. Феодорит толкует: «Понеже бедрами иносказательно нарицает нравственныя добродетели, посредством коих мы, странствуя в жизни сей, творим то, что нам угодно». То есть – практические добродетели, творя которые, человек шествует по этой жизни к жизни вечной.

7:2 Пуп твой чаша источена, не лишаемая мста.

7:3 Живот твой – круглая чаша, (в которой) не истощается ароматное вино.

Господь через пророка Иезекииля обличает неверный Ему Израиль: «Так говорит Господь Бог дщери Иерусалима: твой корень и твоя родина в земле Ханаанской; отец твой Аморрей, и мать твоя Хеттеянка; при рождении твоем, в день, когда ты родилась, пупа твоего не отрезали» (Иез. 16:3–4). Бл. Феодорит толкует: «И так к синагоге говорит: «Не обрезаша ти пуп»; к церкви же: Пуп твой чаша источена, не лишаемая мста. Ибо та, вышед из Египта, не обрезала своего пупа, но яко по наследию некоему с собою из Египта привнесла нечестие языческого учения; сия же не токмо извне отрезала себе пуп, но так глубоко его вырвала, что весь корень идолослужения вместе с ним истребила, и подобною чаше выточенной, вино веселия в себе содержащею, учинилась, и сея радости, от веры происходящия, никогда не лишалась».

Пуп живота ее – круглая источенная чаша, в которой никогда не истощается ароматное вино. Церковь с корнем обрезала идолопоклонческое нечестие (пуп обрезан и углублением своим уподобился чаше). Чаша сия прекрасна и кругла. Церковь – прекрасный сосуд, вместивший в себя неоскудеваемое ароматное вино, то есть неоскудеваемую радость, которая происходит от истинной веры. Ибо сказано, что «вино веселит сердце человека» (Пс. 103:15). Сие вино ароматно – от радости, которою исполнена Церковь, никому не бывает горя. Радость церковная ароматна, приятна для всех.

От внешнего описания живота переходит к похвалению и внутреннего – чрева.

7:2 Чрево твое яко стог пшеницы, огражден в кринах.

7:3 Чрево твое – ворох пшеницы, обставленный лилиями.

Чрево Невесты, как стог пшеницы. Церковь напитана таинствами – хлебом небесным. Святая Земля даже именовалась «землею пшеницы», так много произрастало ее там. Святая Земля – Невеста-Церковь Христова. Блудный сын мечтал наполнить чрево свое рожками, пищею свиней – жалкая пища мира сего. Господь же питает Церковь Свою иною пищей: 1. Словом Своим, ведь «не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих» (Мф. 4:4); 2. Благостью Своею. «Вкусите и увидите, как благ Господь!» (Пс. 33:9); 3. «Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдам за жизнь мира» (Ин. 6:51) – святая евхаристия.

Таким хлебом, такою пшеницей исполнено чрево, то есть сокровенное души человеческой.

Сей «стог пшеницы» огражден в кринах, обставлен лилиями. Это – благоухание Духа, источаемое душей, напитавшей чрево свое небесным хлебом.

Бл. Феодорит: «Стог пшеницы огражден в кринах, то есть, внутренность души твоея, исполненная глубочайших таинств, коих одно только благовоние несовершенным и младенцем известно. Кринами, говорит, огражден, да через ограждение, яже суть сокровенна, познаем: чрез крины же благовоние, всюду от нее разливающееся, уразумеем».

Итак, живот Невесты, пуп ее и чрево, указывают на Божественное питие и брашно, на вино и хлеб, на «вино, которое веселит сердце человека... и хлеб, который укрепляет сердце человека» (Пс. 103:15), на тело и кровь Христовы, укрепляющие и веселящие самое сокровенное – душу человека, сердце его.

До сих пор изображалась и восхвалялась нижняя, «чувственная» часть тела прекрасной Невесты, отсутствовавшая в первом описании (4:1–5). А далее – верхняя часть тела, описание которой в основном соответствует первому поясному изображению.

7:3 Два сосца твоя, яко два млада близнецы серны.

7:4 Два сосца твои – как два козленка, как двойни молодой серны.

См. толкование 4:5.

7:4 Выя твоя яко столп слоновый.

7:5 Шея твоя – как столп из слоновой кости.

И здесь сравнение подобно тому, что в 4:4. Но и несколько отличается. Там столп Давидов, здесь – столп слоновый (из слоновой кости).

Слоновая кость указывает на матовую белизну и крепость. «Церковь Бога живаго, столп и утверждение истины» (1Тим. 3:15). Истина – чиста, «бела» и пребывает вовек. Утверждение истины – в Церкви Божией. Но не только сама Церковь, но и некоторые праведники, апостолы и святые отцы, суть столпы церковные. Так апостол Павел пишет: «Иаков и Кифа и Иоанн, почитаемые столпами...» (Гал. 2:9).

Бл. Феодорит: «Выя твоя яко столп слоновый: понеже не имеет черноты, и, взяв иго мое на себя, соделалось белейшею; и как врагам яко столп страшною, так возлюбленным своим по причине блистания своего любезною». Врагам страшна и для них неодолима (врата адовы не одолеют ее. Мф. 16:18), своим – любезна и служит крепостью, утверждением и прибежищем.

7:4 Очи твои яко озера во Есевоне, во вратах дщерей многих.

7:5 Глаза твои – озерки Есевонские, что у ворот Батраббима.

Есевон – город в горах на восточной стороне Иордана. Там в скалах были высечены цистерны, одна из которых сохранилась даже доныне. Эти цистерны и были, скорее всего, озерками Есевонскими. В скалах Есевона они отражали небо, напоминая очи, устремленные к Небу. Очи Суламифи-Невесты, очи Церкви Христовой, очи ее прозорливцев и пророков, всегда «высоко в горах», всегда устремлены к созерцанию небесных тайн. Благочестивая душа всегда взирает на Небо, стремясь к нему и скучая о нем, никогда не забывая, что там ее вечная Отчизна.

Ворота Бат-раббима (дщерей многих) – это ворота в Есевоне, около которых и находились рыбные пруды-цистерны (езера). Название врат города могло указывать на большую его населенность. Это великое множество тех, очи которых отверз Христос. Мысленным очам их сердца открывались тайны Неба. Название города Есевон означает «размышление». Это те, кои о горнем помышляют, а не о земном (Кол. 3:2).

Бл. Феодорит видит в сравнении очей Суламифи с озерками Есевонскими и несколько иное значение. По бл. Феодориту, Церковь как через многие врата, через многие уста пророков и апостолов приемлет потоки Божественного учения и уподобляется озерам (Есевонским). Напоенная этими струями учения, она погружается в размышления (= Есевон) о Божественных тайнах.

«Сим показует жених, что очи душ благочестивых суть яко езера, Божественныя восприемлющыя струи и безпрестанно преизобилующыя, так как они чрез многия врата (ибо вратами уста иносказательно нарицаются) множество вод в себя приемлют. Ибо оне от великого Моисея, и от Иисуса Навина, и от Иеремии, и от Даниила, и от Иезекииля, и от дванадесяти Пророков, и от Божественнаго Евангелия, и от святых апостолов и учителей, после них бывших, спасительныя струи приемлют».

7:4 Нос твой яко столп Ливанский, смотряяй лице Дамаска.

7:5 Нос твой – башня Ливанская, обращенная к Дамаску.

Если очи видят, уши слышат, то нос – обоняет. Нос твой яко столп Ливанский. Среди ароматных кедровых рощ гор Ливанских имел Соломон, судя по словам этого текста, башню (столп), прекрасный дворец. Ливан означает божественное благоухание, приятный фимиам ладана, воскуряемый Богу от кадильного жертвенника. Господь же возниспосылает благодать Святого Духа. Приведем молитву благословения на кадило: «Кадило Тебе приносим, Христе Боже наш, в воню благоухания духовнаго, еже прием в пренебесный Твой жертвенник, возниспосли нам благодать Пресвятаго Твоего Духа». Церковь-Невеста обоняет божественный аромат Святого Духа и сама становится «Христовым благоуханием Богу» (2Кор. 2:15). Это благоухание делается иногда даже внешне ощутимым. Так, Н. Мотовилову дано было ощутить благоухание Духа в общении с прп. Серафимом Саровским. Многие обоняли это благоухание от святых мощей или мироточивых икон. Апостол пишет о «благоухании познания» о Христе (2Кор. 2:14).

И это благоухание «для одних запах смертоносный на смерть» (2Кор. 2:16). Нос Невесты обращен к Дамаску. Дамаск часто означает в Священном Писании силу идолослужения. Дух Божий, ароматом которого жива Церковь («для других запах живительный на жизнь»), смертоносен для идолослужения. Церковь смотрит на лице Дамаска, мужественно противостоя силе язычества и умерщвляя самый дух идолослужения. Именно так понимает сравнение носа Невесты с башней Ливанской, обращенной к Дамаску, и бл. Феодорит. Это же самое можно сказать и о каждой благочестивой христианской душе. После того, как в 1991 году мощи преподобного Серафима прибыли в Дивеево и там возобновилась молитва в монастырской обители, многие безбожные семьи местных жителей стали уезжать оттуда, не выдерживая смертоносного для них благоухания благодати – вот нос яко столп, смотряяй лице Дамаска.

Подобное происходит и внутри души. Когда через молитву она обоняет божественное благоухание Духа, то нос ее становится яко столп Ливанский, обращенный к Дамаску, то есть противостоящий ветхому человеку (Дамаск – один из самых древних ныне сохранившихся городов мира) и духу идолослужения.

7:5 Глава твоя на тебе яко Кармил (гора).

7:6 Голова твоя на тебе, как Кармил.

Бл. Феодорит: «И глава твоя яко Кармил на тебе, всеми, то есть, изобилует благами: ибо Бог всяческих, изобличая неблагодарных иудеев, говорит: «И введох вас в землю Кармил, да снесте плоды его и благая того» (Иер. 2:7)». Изобилие плодов на Кармиле – это плодоношение и изобилие всяческих благ духовных в Церкви Христовой.

Кармил (= гора сада) – одна из самых красивых гор Святой Земли. В отличие от Ливанских гор на ней не бывает снега. Круглый год – зелень (виноград, оливки, дубы и прочее), воистину сад. На юг от горы – прекрасная цветочная Саронская долина. Цветущая красота Кармила – образ главы Невесты-Церкви, души христианской, цветущей в небесном цветнике дарами Духа, возвышающейся горе в высоты духовного мира, подобно сей горе. Уподобленная пророком Исаией (35:1–2) пустыне и стране необитаемой, душа, некогда не знавшая Христа, теперь «великолепно будет цвести и радоваться, будет торжествовать и ликовать;... дастся ей великолепие Кармила и Сарона; они увидят славу Господа, величие Бога нашего». В «пустыне и земле сухой», то есть не орошенной еще благодатью Духа Святого, «в стране необитаемой», то есть в душе, где еще не обитала правда Божия, там явятся «цветы Сарона» и «великолепие Кармила», то есть там прорастет Божественный Цветок, Нарцисс Саронский, Господь Иисус, и там – «гора сада», то есть помышление о горнем и красота и благоухание Духа Божия. Такова глава Невесты! Именно в голове кроются мысли человека. У Суламифи она яко Кармил, как «гора сада», то есть у нее высокие помышления – горние, а не земные, и каждая мысль, как благоуханный цветок в саду Господнем.

И еще сказано у пророка Михея: «Паси народ Твой... овец наследия Твоего, обитающих уединенно в лесу среди Кармила» (7:14). Уединенное обитание овец Христовых в лесу Кармильском, где и пасет их Христос, – это пустынники и отшельники Церкви, это – подвиг молчальничества, когда Христос «пасет мысли» молчальника, «обитающие уединенно», никогда не выходящие наружу через многоречие и даже вообще через речь. На высотах Кармила, в небесном цветнике и лесу богомыслия пасет Господь помышления уединенного отшельника-молчальника. Мало кто восходит на эту высоту, мало кто сподобляется и созерцания ее красоты, мало кто восходит до главы, до верхнего и главного в Церкви Христовой, большая часть все-таки внизу, где «ноги» и «бедра», где «живот» Невесты. Преподобный Арсений Великий уподоблял уста прославляющего Господа и молчальника во Христе двум кораблям. Корабль первого ведом был ангелами, а другого – Духом Божиим.

Венец тела – глава, венец главы – волосы.

7:5 И заплетение главы твоея яко багряница, царь увязан в преристаниих.

7:6 И волосы на голове твоей, как пурпур; царь увлечен (твоими) кудрями.

О некоторой темности текста и различиях в его переводе будет сказано в ч. III, гл. 4. Теперь же этого касаться не будем, ограничиваясь славянским и синодальным переводами.

В заплетенных волосах бл. Феодорит видит упорядоченное и премудро составленное учение Церкви. Сравнение с багряницею и пурпуром указывает на кровь Христову – упоение и украшение учения св. Церкви. Так, бл. Феодорит пишет: «Прежде-де власы твои были растрепаны, и потому уподоблены стадам коз открывшимся в Галааде: теперь же наилучшим заплетены образом, и не заплетены токмо, но и удивительно изукрашены... Заплетением же влас и убранством подобным багрянице нарицает учение премудро и благокрасиво составленное, кровию Христовою покрашенное и напоенное. Притом не столько блистателен есть царь в своей багрянице, сколько учитель благочестия, Божественных догматов провозвещающий познание, и сим питомцев веры напояющий».

Венец Церкви – учение ее. Заплетение, пурпур (багряница) и царь – вот три признака, восхитившие в учении ее Жениха-Христа.

1. Заплетение – это упорядоченность, стройность, завершенность исповедуемого Церковью учения. В качестве примера можно указать на заплетение догматов, дотоле разрозненно исповедуемых (растрепанный волос), в единую систему Вселенскими Соборами или такими учителями благочестия, как Ориген, св. Кирилл Иерусалимский в «Словах огласительных», прп. Иоанн Дамаскин, подытоживший все догматическое богословие святых отцов в «Точном изложении православной веры».

2. Пурпур багряницы указывает на Кровь Христову. Ею упоено и украшено учение Церкви. «Мы проповедуем Христа распятого», – говорит св. апостол Павел, и он же: «Ибо я рассудил быть у вас не знающим ничего, кроме Иисуса Христа, и притом распятого» (1Кор. 1:23; 2:2).

3. Царь – означает царственное достоинство учения Церкви. Это – не суетная философия, не блуждание человеческого ума (есть такая поговорка: нет царя в голове), не догадки и домыслы, тем более не вымыслы, не скаредное законничество и начетничество, нет! Это «глаголы вечной жизни», это слова, которые «суть дух и жизнь» (Ин. 6:68.63). Слово Церкви – это слово Царя-Вседержителя. «Ибо Он учил их, как власть имеющий, а не как книжники и фарисеи» (Мф. 7:29).

Вот и завершен образ Невесты. Вот и стоит она в восхитительной красоте своей перед небесным Женихом-Христом, пришедшим к ней. И, видя ее, Он взывает к ней:

7:6–9 Что украсилася еси, и что усладилася еси, любя любы, во сладостех твоих; Сие величество твое: уподобилася еси финику, и сосца твоя грезном. Рекох: взыду на финик, удержу высоту верха его: и будут сосцы твои яко грезнове винограда, и воня ноздрей твоих яко яблока. И гортань твой, яко вино благо (ходящее брату моему в правость, довольно устнам моим и зубом.) Слова, взятые в скобки, в переводе епископа Порфирия отнесены уже не к Жениху, а ответствующей Ему Невесте.

7:7–10 Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоею миловидностию! Этот стан твой похож на пальму, и груди твои на виноградные кисти. Подумал я: влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви ее; и груди твои были бы вместо кистей винограда, и запах от ноздрей твоих как от яблоков; уста твои – как отличное вино.

Жених восхищен Невестою, она привлекательна и желанна ему. Он жаждет услады и утех любви с нею. Об этом знают только возвышенные и святые души. «И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от Бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего... Возрадуемся и возвеселимся и воздадим Ему славу; ибо наступил брак Агнца, и жена Его приготовила себя... блаженны званые на брачную вечерю Агнца» (Откр. 21:2; 19:7.9).

Много пишут о любви. Но никогда всё. Приступая ко всё сокровеннейшему, когда всё более напрягаются силы души, даже изощреннейшие витии начинают умолкать. Всё ближе тайна, покрытая молчанием и мраком. Так и в духовном и Божественном браке. Всё ярче и откровеннее образы Божественного песнотворца. Всё ближе тайна Любви. «Тайна сия велика; я говорю по отношению ко Христу и к Церкви» (Еф. 5:32). Но при достижении возвышеннейшего, при приближении к единению в Любви обрываются слова и речи – их больше нет, дальше любовь и бесстрастие, дальше молчание и Божественный Мрак... Неописуемое. Непостижимое.

С благоговением приступим и к этим, близким и последним, словам Возлюбленного возлюбленной Своей.

Что украсилася еси, и что усладилася еси, любя любы, во сладостех твоих?

Как ты прекрасна, как привлекательна, возлюбленная, твоею миловидностью!

Бл. Феодорит: «Красною сделалась ты, не быв прежде таковою, и вместо того, что прежде всякия исполнена была гнусности, ныне вдруг благоприятною и сладостною учинилась».

Церковь-Невеста привлекательна Христу. Он желает ее. И она имеет услаждение в Нем: что усладилась еси любы в сладостех твоих!

Бл. Августин: «Песнь Песней представляет некоторое духовное наслаждение святых умов в союзе этого Царя и Царицы Града, то есть Христа и Церкви. Но наслаждение это представлено под аллегорическими покровами, чтобы пламеннее желалось и приятнее обнаруживалось, и стал бы видимым жених, которому в той же Песни говорится: Правость возлюби тя (1:3), и невеста, которой там же говорят: Любы в сладостех твоих (7:6)».

Невесту Свою, ее стан Жених сравнивает с финиковой пальмой, ибо «праведник цветет, как пальма» (Пс. 91:13). Бл. Феодорит: «И величество твое уподобилось финику... ибо не токмо превосходна ты красотою, но еще и высотою подобною финику». В сравнении с финиковой пальмой стана Невесты отражена духовная высота жизни праведников. Грация стана указывает также на красоту и совершенство праведной души.

И похожи груди твои на виноградные кисти. Бл. Феодорит: «Сосца же твоя подобны суть грезном. Хотя ты так высока и превознесенна, что высоты небесной досязаешь: однако приспособляешься к немощным ученикам своим, требующим учения твоего, подая им сосцы учения, ибо финик имеет плоды обыкновенно вниз висящие». Церковь, как высокая прекрасная пальма, сама имеет «полноту Наполняющего всё во всём» (Еф. 1:23), чад же своих питает, как новорожденных младенцев чистым словесным молоком, дабы от него возрастали во спасение (1Пет. 2:2).

Видя красоту Своей Невесты, Жених выражает желание обладания ею. Христос пришел в этот мир, чтобы искупить и приобрести Себе деву чистую – Церковь святую, душу праведную, и усладиться любовью её. Это услаждение Христово Церковью Своею выражено здесь Им в четырех образах, ибо четырехконечным крестом обрёл Он Себе Церковь от четырех конец земли, от севера и юга, от запада и востока.

Первый образ: Рекох: взыду на финик, удержу высоту верха его. Или Подумал я: влез бы я на пальму, ухватился бы за ветви ее. Господь Иисус желает высоты духовного помышления и совершенства Своей Церкви. Ведь Он говорил ей: «Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). «О горнем помышляйте, а не о земном» (Кол. 3:2). Господь желает ухватиться за ветви ее, удержать высоту верха ее. Так редко Он это может!.. Ибо всё понизу стелются, как кустарники и влажные мхи, помышления верующих. Но во святых Своих Господь восходит и к горнему и за них ухватился бы, как за ветви пальмовой кроны, желая удержать высоту верха ея.

А в переводе Акилы: Удержу верхушки, шишки его. Это так объясняет бл. Феодорит: «Сии шишки суть плоды фиников мужеского рода, которые привиты будучи к финикам женского рода, твердым и зрелым плод их делают». Так к Церкви, сей Божественной пальме женского рода, привиты плоды Духа Христова мужеского рода, которые сделали твердыми и зрелыми плоды ее, которые и желает Христос обрести на ней.

Второй образ: И будут сосцы твои яко грезнове винограда. И груди твои были бы вместо кистей винограда. Он желает сосцов Невесты, источающих уже не молоко, но вино от кистей винограда. Христос желает в Церкви Своей не только начатков учения от сосцов Ветхого и Нового Заветов, но желает и крепкого вина совершенного разумения Божественных догматов. Господь говорит ученикам: «Для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им (младенцам, питающимся млеком) не дано» (Мф. 13:11). «Ибо судя по времени, вам надлежало быть учителями... Всякий питаемый молоком, несведущ в слове правды, потому что он младенец; твердая же пища свойственна совершенным, у которых чувства навыком приучены к различению добра и зла» (Евр. 5:12–14).

Третий образ: И воня ноздрей твоих, яко яблока. И запах от ноздрей твоих, как от яблоков. Христос, изливший Духа Своего Святого в Церковь, облагодатствовавший её Своею благодатью и обильными дарами Духа, желает обонять её аромат. Как в Ветхом Завете Бог обонял приятное благоухание жертвенного фимиама, возносимого от рук праведников, так теперь жаждет Он духовного благоухания тех, кого крестил Духом Святым. Потому и призывает Он: «Исполняйтесь Духом» (Еф. 5:18). И воня ноздрей твоих, яко яблока. «Ибо мы Христово благоухание Богу» (2Кор. 2:15). Святые – ароматные гранатовые яблоки, благоухающие Духом Святым, добродетелью и праведностью Богу Своему. И Он, Господь их, с радостью вдыхает это благоухание.

И воня ноздрей твоих. Ноздри вдыхают воздух и ароматы. И на первый взгляд кажется странным, почему говорится о запахе от ноздрей, если, как раз наоборот, ноздри обоняют запахи. Здесь нужно разумение о божественном. Невеста-Церковь благоуханна не своим запахом и ароматом. Ноздрями, то есть молитвами и таинствами, она вдыхает аромат Духа от Господа и только тем приятна Ему. Он в ней любит Своё. Он в ней с радостью обоняет благоухание Духа Своего. Как Ева, от Адама взятая, к нему и возвращается, и в том радость брака, так оно происходит и здесь. А о значении гранатового яблока уже и ранее было сказано довольно.

Четвертый образ: И гортань твой яко вино благо. Уста твои – как отличное вино. Уста произносят слова, а вино приносит радость и веселье сердцу. Бл. Феодорит: «Ибо истекающее из уст твоих учение приятнее есть всякой сладости вина и всякаго мирскаго удовольствия». Гортань Невесты-Церкви всегда услаждается сладостью и крепостью вина Слова Божия.

Доселе Жених, восхищаясь, воспевал свою Невесту. И вот она как бы продолжает Его фразу словами:

7:9 Ходящее брату моему в правость, довольно устном моим и зубом.

7:10 Оно (вино сие) течет прямо к другу моему, услаждает уста утомленных.

Вот священное лобзание Христа-Жениха. И от уст её вино благо течет прямо к другу моему. Исходящее от уст, то есть от учителей церковных, учение течет к Другу церковному, к Жениху-Христу. Божественный Учитель и Жених церковный услаждается правоверностью Своей Невесты-Церкви и её учителей. Но это же вино от уст Невесты услаждает и уста утомленных. «Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся» (Мф. 5:6). Учение святой Церкви утоляет жажду и услаждает уста утомленных. Душа, утомленная в духовной пустыне этого мира, желает утолить томление свое правдой Божией, желает усладиться Истиною.

Согласно греческому (и славянскому) тексту, что вино учения сего довольно устнам моим и зубом, бл. Феодорит толкует, что иное в учении Церкви довольно устнам, то есть повсюду возвещаться должно, а иное довольно... зубом, то есть сомкнутым устам и зубам, ибо должно сохраняться в тайне и молчании. Так он пишет: «Сие удовольствие для меня сего учения твоего состоит в том, что я иное возвещать и воспроповедать, иное же в молчании и сокровенным сохранять могу, в первом случае орган устен, а в другом зубы вместо заграждения употребив». Так о возвещаемом учении апостол Павел говорит: «И горе мне, если не благовествую» (1Кор. 9:16), а о сокровенном: «Неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать» (2Кор. 12:4).

И далее Невеста обращается к Жениху:

7:10–13 Аз брату моему, и ко мне обращение его.

Прииди, брате мой, и взыдем на село, водворимся в селех: ураним в винограды, увидим, аще процвете виноград, процветоша ли овоще, процветоша ли яблока? тамо дам тебе сосца моя. Мандрагоры даша воню, и при дверех наших вся плоды новыя: до ветхих, брате мой, соблюдох ти.

7:11–14 Я принадлежу другу моему, и ко мне (обращено) желание его.

Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле, побудем в селах; поутру пойдем в виноградники, посмотрим, распустилась ли виноградная лоза, раскрылись ли почки, расцвели ли гранатовые яблоки; там я окажу ласки мои тебе. Мандрагоры уже пустили благовоние, и у дверей наших всякие превосходные плоды, новые и старые: это сберегла я для тебя, мой возлюбленный!

Невеста-Церковь взывает: Аз брату моему, и ко мне обращение (желание) его. Она приготовила себя к браку и ничего иного уже не желает. И желание Христа-Жениха обращено только к ней.

Бл. Феодорит: «Ибо я (Невеста. – Г.Ф.) ему одному всю себя посвятила, и всякое другое обращение, как с язычниками, так и с иудеями, так же как и с еретиками презрела, якоже и Он всем прочим предпочел, и ко мне весь прилепился». Жаждет душа Христа и трепещет от обращения Его к ней, чувствуя близость Его. Трепетно желает Его и зовет Его: «И Дух и невеста говорят: прииди!» (Откр. 22:17).

Прииди, брате мой, и взыдем на село, водворимся в селех.

Приди, возлюбленный мой, выйдем в поле, побудем в селах.

Церковь-Невеста, приближаясь к последним временам своего земного бытия, зовёт Христа, жаждет Его второго пришествия и соединения с Ним. Выйдем в поле – говорит она Ему. А «поле есть мир» (Мф. 13:48). Выходя Ему навстречу, она благовествовала святое Евангелие всему миру. «И проповедано будет сие Евангелие по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец» (Мф. 24:14). А теперь на убранную ниву зовет она Божественного Жнеца со многими Его жнецами-ангелами. Всё сильнее звучит в Песни Песней эсхатологическое чувство, близится всему конец, настаёт брак Агнца, Царствие Божие приходит в силе, ложе уготовано.

Эсхатологически здесь можно истолковать так, что Церковь-Невеста зовёт, приглашает и ждет Христа, и как бы обращает Его внимание на сбывающиеся знамения и признаки последних времен.

Позвав Его на поле и в село, Церковь позвала Христа в поля этого мира. Далее она зовет Его в виноградник, то есть вовнутрь Церкви, ибо Церковь есть виноградник Христов (Мф. 21:33). Церковь зовет Его поутру, ибо уже наступает грядущий день вечности, ночь этого мира, когда он был погружен во тьму греха, проходит. Посмотрим, распустилась ли виноградная лоза... Подобно и Господь говорил Своим ученикам: «От смоковницы возьмите подобие: когда ветви ее становятся уже мягки и пускают листья, то знаете, что близко лето; так, когда вы увидите всё сие (знамения конца. – Г.Ф.), знайте, что близко, при дверях» (Мф. 24:32–33). И еще: истинная виноградная лоза – это Сам Господь Иисус (Ин. 15:3). Не распустилась ли виноградная лоза?, то есть не явлены ли в Церкви жизнь, цвет и плоды Христовы?! Раскрылись ли почки? – Раскрылись ли судьбы Церкви и мира, прежде утаенные в промысле Божием, теперь являемые. Расцвели ли гранатовые яблоки? – явлена ли миру в Церкви любовь Христова?

Тамо дам тебе сосца моя, или: Там я окажу ласки мои тебе! Когда Господь придет второй раз и водворится в поле и в винограднике, то есть в мире и Церкви, тогда будет «новая земля» (= обновленный мир) и «новое небо» (= пришедшая в совершенство Церковь). На этом поле и в этих виноградниках – тамо дам тебе сосца моя, там я окажу ласки мои тебе, то есть там будет брак Агнца и Церкви и вечное их единение в любви. Сначала жаждавшая только лобзаний уст Его (1:1), Его воплощения, Его прикосновения к миру, Его первого пришествия, теперь желает и готова к большему, готова дать Ему сосца своя, оказать ласки любви своей во втором Его пришествии по сретении Его на воздухе и всегдашнем пребывании с Ним (1Фес. 4:17).

Мандрагоры даша воню. Мандрагоры уже пустили благовоние.

Мандрагоровые яблоки имеют снотворное, а также возбуждающее к любви действие.

Наступило время брачного ложа, Невеста-Церковь зовет Жениха-Христа. Для прежнего мира греха праведники уснули (умерли) навсегда, вошли в вечный покой. Мандрагоры – благодать Божия, возбуждающая к истинной любви, пустили благовоние через животворящее действие Духа, воскрешая старый мир. Об этом так писал апостол Павел: «если же Дух Того, Кто воскресил из мертвых Иисуса, живет в вас, то воскресивший Христа из мертвых оживит и ваши смертные тела Духом Своим, живущим в вас» (Рим. 8:11).

Не только об эсхатологическом браке Христа и Церкви здесь речь, но и о таинственном сочетании души с Богом.

Невеста желает уединения с Женихом на лоне природы, чтобы там насладиться его любовью и оказать ему свои ласки.

Душа, возлюбившая Господа, хочет удалиться от всего, препятствующего общению с Возлюбленным, и там оказать Ему свои ласки, всецело предавшись Ему в молитве, созерцании и подвигах.

Бл. Феодорит толкует: «Невеста увещевает жениха своего, дабы он не оставил без попечения своего души еще слабыя и немощныя, кои уподобительно называет полем и селами: ибо не говорит, взыдем во град, но взыдем на село, и водворимся в селех». И далее бл. Феодорит толкует слова Невесты как приглашение Церковию Христа обозреть всех чад своих: «Ураним в винограды, увидим аще лоза процвете. Посмотрим, говорит, на тех, кои лишь только благовествование прияли. Процветоша ли овощие? Воззрим же и на совершеннейших оных, кои не токмо листвие, но и цветы уже произрастили, кои здесь под именем овощий разумеются, (раскрылись ли почки, в синодальном переводе. – Г.Ф.). Процветоша ли яблока? Показалось ли в ком-нибудь из них хотя начало любви? Наш есть долг (говорит Церковь Христу. – Г.Ф.) всех их обозреть, и всякое пристойное приложить об них старание». Так бл. Феодорит в последовательных образах: полей, утреннего распускания виноградной лозы, цветения и раскрытия почек, цветения гранатовых яблок видит постепенное восхождение душ в полноту возраста Христова, когда становится возможным теснейшее единение с Ним в любви.

Поэтому тамо дам тебе сосца моя, там я окажу ласки мои тебе. Душа, достигшая бесстрастия и святости, преисполнена любви ко Христу, Которого действительно знает Женихом своим. Молится ли Богу, безмолвствует ли перед Ним; трудится ли Ему, или созерцает Его славу; бежит ли от мира, или идет в него с проповедью о Нем; правит ли народом Божиим в святительских или княжеских ризах, или омочает ризу свою мученической кровью; изнуряется ли в постах и бдениях, или молитвенно всесожигается, вознося бескровную жертву евхаристии у престола в алтаре – душа праведная не просто творит всё сие, как рабыня или наемница, но тем самым, как невеста, именно оказывает ласки свои Ему, Возлюбленному своему. В алтаре, в затворе, на арене мученичества – всюду она ищет и любит только Его.

«Мандрагоры даша воню. Мандрагоры, по преданию искусных врачей, имеют в себе и усыпительную силу. Почему? поскольку предписано нам умертвить уды наша, яже на земли, не да смерти их вовся предадим, но да мертвыми греховным соделаем действиям» (бл. Феодорит). Однако Невеста не только уснула и умерщвлена миру греха, но и благоухает дарами Духа и приятностью Его привлекает Жениха к лону единения с Ним.

И при дверех наших вся плоды новыя: до ветхих, брате мой, соблюдох ти.

И у дверей наших всякие превосходные плоды, новые и старые: это сберегла я для тебя, мой возлюбленный!

Бл. Феодорит толкует далее: «И не мандрагоры токмо дали воню, но и все плоды (орехи) во вратех наших: различными бо преизобильствуют плодами те, кои наше прияли учение. Новыя до великих ветхих, яже даде ми мати моя, соблюдох ти, брате мой! Ветхаго, то есть, завета заповеди, и новаго повеления, полученныя мною от матери моея, Святаго Духа благодати, я сохранила тебе, и залог в целости соблюла... «Сего ради всяк книжник, научився Царствию Небесному, подобен есть человеку домовиту, иже износит от сокровища своего новая и ветхая (Мф. 13:22)». Как с неким приданным, с сими сокровищами духа встречает душа своего Небесного Жениха: Это сберегла я для Тебя, мой Возлюбленный!

Об этом приуготовлении Невесты к браку с Господом так размышляет бл. Иероним в толковании на Ис. 35:7: «Она прежде была жаждущею и непроходимою, не имеющею живой воды, и Господь не проходил чрез неё; но теперь она же расцветет в лилию или, как яснее выразил Акила, καλύκωσις, что мы можем назвать распускающеюся розою ещё с неразвернувшимися листками. Расцветет же, чтобы сказать с апостолом: «во всяком месте Христово благоухание есмы (2Кор. 2:14–15), и оное из Песни Песней: цветы видны на земле, мандрагоры издали благовоние».

Так незримо и таинственно в божественной и бесстрастной любви сочетается Богу душа.

Невеста взывает к Жениху:

8:1–2 Кто даст тя, брате мой, ссуща сосцы матере моея? Обретши тя вне целую тя, и ктому не уничижат мене. Пойму тя, введу тя в дом матери моея, и в ложницу заченшия мя; тамо мя научиши, напою тя от вина с вонями строенаго, и от воды яблок моих.

8:1–2 О, если бы ты был мне брат, сосавший груди матери моей! Тогда я, встретив тебя на улице, целовала бы тебя, и меня не осуждали бы. Повела бы я тебя, привела бы тебя в дом матери моей. Ты учил бы меня, а я поила бы тебя ароматным вином, соком гранатовых яблоков моих.

Невеста утомлена от неопределенности своего положения и своего отношения к Жениху. То над нею осуждающе иронизируют дщери Иерусалимские, то её избивают стражи градские, то даже Сам Жених покидает её. И она с некоторою завистью думает о том, что недоступное и недозволенное ей в её желании близости к возлюбленному своему, вполне было бы доступно, будь он её брат. Тогда эта близость воспринималась бы совершенно естественно и просто, никто не осудил бы и не воспрепятствовал.

Естественно, возникает вопрос: разве может Невеста удовлетвориться положением сестры? Разве не жаждет она большего, чем доступно сестре, будь он её братом?

Об этом размыслим так:

1. А разве не по греховной испорченности человеческой природы стал невозможен и возбранен по Закону Моисея брак между единокровными? Ведь через единокровные браки размножился род Адамов, а позднее Ноев. При праотцах Аврааме, Исааке и Иакове единокровный брак был желателен. Таким образом, при возврате к первозданной чистоте и неиспорченности, которая естественно и воспета в Песни Песней, родство не послужило бы препятствием к браку, но, наоборот, было бы для него естественной основой и даже условием.

2. Либо мысль такова. Невеста желает быть с Женихом, тяготится осуждением и постоянными препятствиями. Но она не страстью обуреваема, а преисполнена любви к нему. Ради возможной близости к нему, она согласна быть хотя бы сестрою его, лишь бы иметь возможность пребывания с ним. Она счастлива от одной возможности его поцелуя, возможности быть в одном доме и разделить с ним трапезу. Она подобна тому евангельскому сотнику, который не дерзал принять Христа-Спасителя в свой дом, но был рад услышать хотя бы слово Его, и верил, что этого будет уже достаточно для исцеления его слуги (Мф. 8:5–13).

3. И третье размышление, которое открывает возможность догматического истолкования текста, приводимого святыми отцами. Невеста, возлюбив Жениха своего, желает быть одного рода с ним. Родство с ним и открывает возможность теснейшего с ним общения (сравним с первым размышлением).

Святые отцы объясняют желание Невесты, чтобы возлюбленный был бы её братом, как ожидание древним народом Божиим боговоплощения. О, если бы Бог, Возлюбленный, но всегда исчезающий, за любовь к Которому приходилось претерпевать и раны от идолопоклонников, и насмешки от неверующих, изволил бы стать человеком, породниться с нами! Тогда встретив тебя на улице, целовала бы тебя, и меня не осуждали бы. Повела бы я тебя, привела бы тебя в дом матери моей. Ты учил бы меня, а я поила бы тебя ароматным вином, соком гранатовых яблок моих.

Св. Афанасий Великий: «Вот слова, коими древний народ просит Слово низойти и соединиться с плотию: да лобжет мя от лобзаний уст своих, яко благо сосца твоя паче вина; и опять возбуждает в Нем желание следующими словами: плоды новыя до ветхих, брате мой, соблюдох ти (7:13); и вообще прошение всех к Слову, чтобы Оно восприяло наше тело – таково: Кто даст тя, брате мой, ссуща сосцы матере моея? обретши тя вне, целую тя, и ктому не уничижат мене. Пойму тя, введу тя в дом матере моея, и в ложницу заченшия мя. Они просили, чтобы Он принял плоть не отынуду, но из той самой утробы, из которой мы родились, хотя и не так, как мы, то есть от мужа и жены. Ибо Он, как Творец, воспринял себе плоть от одной Девы, впрочем от человека; ибо Богородица Мария есть человек».

Подобным образом о боговоплощении говорит и бл. Феодорит: «Ибо и Он по человечеству всю приял Духа благодать. «Отроча бо», говорит евангелист, Иисус «растяше и крепляшеся духом, и благодать Божия бе на нем» (Лк. 2:11). И так невеста, изумевая о неизреченном таинстве вочеловечения, и ты, говорит, ссал сосцы матере своея... да и сим докажеши, яко брат мой еси».

Обретши тя вне целую тя, и ктому не уничижат мене. «Любовию твоею воспалена будучи, не токмо в ложнице и за кровом чертога твоего, но среди торжища и всенародно повергнуся в объятии твои, и облобжу тебя, и притом никто меня за сие не укорит, видя любовь мою к тебе» (бл. Феодорит). Открытое исповедание тайны боговоплощения и невозбранное наслаждение его плодами. Душа обретает покой, и спасение, и великую благодать в Богочеловеке Иисусе Христе. Ветхозаветные праведники могли слышать усмешки и осуждения: где ваш Бог?! Теперь уже никто не может осудить за целование Его, то есть за восприятие верою и любовью единого Бога. Теперь говорят и именуют Его: Эммануил, «С нами Бог» (Мф. 1:23). Свершилась «великая благочестия тайна: Бог явился во плоти» (1Тим. 3:16).

Далее Невеста говорит Жениху: Пойму тя, введу тя в дом матере моея, и в ложницу заченшия мя. Бл. Феодорит толкует: «Но какой есть сей дом Святаго Духа, (сей бо породил невесту), как не Божественный храм, образующий небесный оный Иерусалим».

В 3:4 бл. Феодорит несколько иначе пояснял, что матерью всех вещей является Премудрость Божия. Она породила и Церковь Божию. «Премудрость созда себе дом» (Прит. 9:1) в душе христианской, куда и вводится Христос-Жених. Но не только в дом души вводится Христос, но и в ложницу заченшия мя, то есть в самое сокровеннейшее дома души. Как душа – сокровенное тела, так дух – сокровенное души. Дух человека и есть ложница, в которой зачинается Божественной Премудростью вера и благочестие, живущие в доме души христианской.

Если же размышлять не о душе, а вообще о Церкви, то ложницей, в которой зачата была Премудростию Божией св. Церковь, является предвечный совет Святой Троицы (см. толкование бл. Феодорита 3:4). Именно в предвечном совете, в воле Божией зачата была мысль и произволение о создании Церкви. Дом Матери в таком случае есть Дом или Град Божий, в который вводятся верные. Туда Невеста и зовет Жениха-Христа.

Тамо мя научиши. Христос – Равви, Учитель, а верные Его – ученики. В Доме Матери, во Святой Церкви учит Христос учеников Своих. Учит не как книжники и фарисеи, а как власть имущий, власть всесильной любви. Тамо, то есть в Церкви, учит Христос, а вне её всякое учение скоро обращается в ересь. Тамо, то есть в доме души. «Вникай в себя и в учение» (1Тим. 4:16), – наставляет апостол Павел своего ученика Тимофея. Тамо – в сердце, на нерукотворных, некаменных скрижалях пишет Господь тростию Святаго Духа Свое учение. Там учит Он, только бы мы внимали Его научению. Делатели умной и сердечной молитвы научаются помазанием Духа учению Господню внутри себя. Это таковым сказано: «Помазание, которое вы получили от Него, в вас пребывает, и вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас; но как самое сие помазание учит вас всему, и оно истинно и неложно...» (1Ин. 2:27).

Войдя в дом матери Невесты, Жених научает её правде Божией, она же Жениха приветствует: напою тя от вина с вонями строенаго, от воды яблок моих. А я поила бы тебя ароматным вином, соком гранатовых яблоков моих.

Бл. Феодорит так поясняет слова Невесты: «С вонями строеным вином нарицает невеста учение, исполненное Божественной благодати, яко некиими вонями и ароматами облагоуханное, водою же яблок, пользу происходящую от плодов любви».

Или под вином, как и под гранатовыми яблоками, можно разуметь любовь Невесты к Жениху. Вином, в таком случае, означено веселье сердца, производимое любовью, а гранатовыми яблоками – единство в любви, прообразованное подогнанными одно к другому зернами гранатовых яблок. То и другое (виноград и яблоки) имеют красный цвет, чем означено огненно-пламенеющее свойство любви. Вино к тому же растворено с ароматами (с вонями строенно), которыми означены благодать и дары Духа Святого. Ароматы духовных дарований, веселье и единение в любви приуготовила Невеста Жениху, предлагая Ему, по вхождении в дом ее, это сладостное упоение.

Ах, как часто горечь и смрад ждут Жениха, если войдет Он в душу нашу. Приготовь же, душа, Ему «вино, ароматы и яблоки»!

Св. Кирилл Иерусалимский, видя в Песни Песней пророческое изображение евангельских событий, усматривает указание на то страшное вино со смирною, которым хотели упоить распинаемого Христа, чтобы Он не чувствовал всю тяжесть мук распятия. Господь отказался тогда, ибо пришел, чтобы испить всю чашу гнева Божия. О страшное вино, приготовленное Христу-Жениху, когда Он пришел к нам в дом этого мира! Так, св. Кирилл пишет: «И о вине есмирнисмене упомянули также Песни: напою Тя от вина с вонями строенаго».

Далее, обращаясь к девицам Иерусалимским, Невеста говорит:

8:3–4 Шуйца его под главою моею, и десница его обимет мя.

Заклях вас, дщери Иерусалимския в силах и в крепостех сельных: аще подвижете и воздвижете любовь, Дóндеже восхощет.

8:3–4 Левая рука его у меня под головою, а правая обнимает меня.

Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, – не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно.

Невеста упоена любовью Жениха. Толкование этих слов см 2:6–7.

Трижды в Песни Песней звучит апокалиптический вопрос: «Сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли?..» (Откр. 7:13).

1. Кто сия восходящая от пустыни, яко стебло дыма кадящее смирну и ливан, от всех благовоний мироварца? (3:6).

2. Кто сия проницающая аки утро, добра яко луна, избранна яко солнце, ужас вчиненны? (6:10).

3. И третий раз:

8:5 Кто сия восходящая убелена и утверждаема о брате своем?

8:5 Кто это восходит от пустыни, опираясь на своего возлюбленного?

Троекратный вопрос, заданный в начале, средине и конце, связывает Песнь Песней Соломона воедино. Троекратность вопроса означает восхождение Церкви и души праведника ко Святой Живоначальной Троице. Троекратность вопроса означает восхождение к Богу от пустыни этого мира Церкви и народа Бога Отца времен ветхозаветных и Церкви первенцев (Евр. 12:23) при явлении в мир Сына Божия Иисуса Христа, а также и Церкви, питаемой и одухотворяемой Духом Святым во времена благодати Святого Духа. Троекратность вопроса означает восхождение к Богу всех трех сил души человеческой: ума, сердца и духа, или: разума, чувства и воли. Троекратность вопроса означает три духовных возраста (Церкви вообще и души в частности): младенчество, зрелость и старчество. В эти времена и совершается восхождение от пустыни к Богу – Создателю и Искупителю.

Так «сии облеченные в белые одежды кто? и откуда пришли?»

В начале книги мы видели Невесту, опаленную пустынным солнцем, черную, как шатры Кидарские (1:4), она потеряла возлюбленного души своей и безуспешно искала его возле стад товарищей его.

Теперь же обрела она Его и, опираясь на своего Возлюбленного, восходит от пустыни убелена! Так каждая душа проходит свое скорбное странствование по пустыни этой жизни, подобно сорокалетнему странствованию народа Божия. И, найдя утверждение о Брате своем⁶¹, опираясь в жизни и подвигах на своего Возлюбленного, совершенно убелена от грехов своих. А будучи убелена, она восходит от пустыни, от порочной жизни, где опаляет и чернит солнце этого мира, к жизни праведной, неземной, духовной. Возможно это сделать, только опираясь на Христа, всякая иная опора рухнет, подведёт. Как невеста восходит в брачные чертоги, опираясь на руку своего жениха, так Христос:

– выводит возлюбившую Его душу из пустыни греха в чертоги благочестия и богомыслия, соделывает её сотаинницей Своей благодати;

– выводит из пустыни земной жизни и вводит в Небесные обители. Ангелы, удивленно восклицая, вопрошают: Кто сия восходящая от пустыни убелена и утверждаема о Брате своем? Как жених вводит невесту в отцовский дом и знакомит с нею всё родство свое, так Христос вводит душу, искупленную Им, в дом Отца Небесного, знакомит небожителей ангелов с имеющей почить в опустевшей после падения денницы, и последовавших за ним, обители блаженства. Отцы считали, что столько праведников и войдет в небесные обители, сколько обителей этих освободилось после падения ангелов денницы;

– выводит из пустыни мировой истории Церковь-Невесту, искупленную, чистую, и вводит её через второе пришествие в Царство, уготованное ей от создания мира (Мф. 25:34). Господь грядет со многими ангелами-жнецами судить мир (Мф. 13:39), они готовы пустить серп свой (Откр. 14:18) и вдруг изумленно видят облаченную в белое одеяние, не подлежащую осуждению и вопрошают: Кто сия?..

В последние времена, когда антихрист устроит лютое гонение на святых, тогда Церковь – «Жена убежит в пустыню, где приготовлено было для неё место от Бога, чтобы питали её там 1260 дней» (Откр. 12:6). И вот из этой пустыни, после последнего гонения, выведет Господь Невесту – Свою Церковь святую. Эти облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли? – «Это те, которые пришли от великой скорби; они омыли одежды свои и убелили одежды свои Кровию Агнца» (Откр. 7:14).

Духовное очищение и небесное восхождение, ангельскую встречу видит здесь св. Дионисий Александрийский: «Когда святые ангелы увидят, что эта восставшая и подъятая на рамена Спасителем душа приближается (к ним) в светообразном виде, то скажут: Кто сия восходящая убелена, и утверждаема о дщерях брата ея? Ведь не белою сначала была та, которая говорила: черна есмь аз... Надев этот (черный, как шатры Кидарские. – Г.Ф.) хитон вследствие преслушания, человек изгнан был из рая, а когда он намеревается снова войти в рай, то разоблачается и надевает одеяние правды. Облекшись в это одеяние, он уже лишается прежняго хитона».

Бл. Феодорит: «Кто сия восходящая убелена, и утверждаема о брате своем? И не говорят, «бела», но убелена. Понеже она прежде была черна. О женихе же своем невеста вещает: Брат мой бел, а не «убелен»: ибо он по естеству своему всегда был таков, но она, быв прежде очерненною, зане «опали ее солнце», ныне убеленною стала, и белизны жениховой участницею сделалась: ибо он, яко свет присносущный, светлою её и соделал и наименовал: и сам сый свят, святою её и учинил и нарек: и сам будучи воскресение, воскресения ее удостоити благоволил: таким образом он ей белизну свою сообщил. В таковом-то состоянии видя ее, отроковицы вопиют: Кто сия восходящая убелена, и утверждаема о брате своем? Им бо наставляема и яко руководима восходит на небо, и путешествует к возлюбленному своему, твердую в него имея веру.»

Белый и убеленная, Святой и освященная. Что Бог по Своей природе, то Церковь и праведники по благодати суть.

Такова Невеста-Церковь в конце её пути!

Такова встречаемая ангельскими силами!

«И удивятся ей все силы небесныя, по причине чистоты, какою очистило её покаяние, и соделало её едино тело с Господом, – и скажут: Кто сия восходящая убелена, и утверждаема о брате своем?» (прп. Исаия, авва Нитрийский).

С радостью возводит Небесный Жених Свою Невесту и говорит ей:

8:5 Под яблонею возбудих тя: тамо роди тя мати твоя, тамо поболе тобою рождшая тя.

Согласно же масоретского текста, эти слова принадлежат Невесте:

8:5 Под яблоней разбудила я тебя: там родила тебя мать твоя, там родила тебя родительница твоя.

Удобнее же считать эти слова произнесенными Женихом, нежели обращенными к Нему, так как в 2:3 Он Сам и наименован Яблоней и не мог быть «рожден под яблонью». Если же эти слова сказаны Невесте, то смысл сразу приобретается.

Христос – Божественная Яблоня, Древо Жизни и Любви, истинного богопознания, вместо «яблони преслушания», от которой познал человек добро и зло и получил мнимое знание и мнимое богоподобие. В тени её люблю я сидеть, под сень его (яблони) восхотех и седох – взывает Невеста-Церковь и Невеста-душа. Под сенью сей Яблони обретает душа покой, укрывается от греховного зноя и осеняется божественным ведением и божественным образом. Там под Яблонею возбудих тя – там тень, то есть благодать Христова, возбудила любовь к Богу и небесному в душе, разбудила её от греховного сна, там родила её духовно мати твоя – Божия благодать. Тамо поболе тобою рождшая тя, «Она имела во чреве, и кричала от болей и мук рождения», чтобы родить «младенца мужеского пола» (Откр. 12:2.5), ибо не без скорбей происходит в Церкви духовное рождение чад Божиих.

Так пишет об этом бл. Феодорит: «Под яблонею возбудих тя: тамо роди тя мати твоя: ибо мы, уверовав проповеди о Спасителе нашем благовествованной, к Божественному приступили крещению и, приступив, возрождение прияли. Тако породи нас благодать Святаго Духа».

Яблонь и плоды её яблоки (гранатовые) в Песни Песней являются символами любви. Под яблонею возбудих тя – в Невесте пробуждается Женихом дремавшее до того чувство любви. Любовь Божия, явленная во Христе, положившем жизнь свою «за други своя», пробуждает Божественную любовь в окаменелых до того сердцах.

Дошли и доселе. Сколько возвышенных и исполненных нежности слов любви уже произнесли Жених и Невеста! И вот, как в горах бывает высочайшая вершина, так и мы перед концом в Песни Песней слышим высочайшую Песнь Любви:

8:6–7 Положи мя яко печать на сердцы твоем, яко печать на мышце твоей: зане крепка яко смерть любы, жестока яко ад ревность; крила ея крила огня, углие огненно пламы ея. Вода многа не может угаситы любве, и реки не потопят ея. Аще даст муж все имение свое за любовь, уничижением уничижат его.

8:6–7 Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; она пламень весьма сильный⁶² [62]. Большие воды не могут потушить любви, и реки не зальют ее. Если бы кто давал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем.

С сими словами Жених обращается к Невесте, Христос к Церкви Своей искупленной, Бог к душе, Его возлюбившей.

Беспредельна сила любви!

Бл. Феодорит толкует о печати на сердце и печати на мышце (перстне на руке)⁶³: «Положи мя яко печать на сердце твоем, яко печать на мышце твоей. Под сердцем разумеется здесь умозрительное свойство души, а под именем мышцы деятельная ея сила. Посему-то в законе Моисеевом велено от приносимыя жертвы отделять священникам правое рамо (мышцу, плечо) и грудь (Чис. 18). Хощет убо Спаситель наш, дабы Его как при умозрении, так и в делопроизведении имели вместо печати, и знамение его изображали на всех словах, и на всех делах наших». Таким образом, Тот, Кто по существу Своему есть Любовь, возбуждает в нас любовь к Себе и людям через умозрение тайн Божиих и делание добра людям. В сих двух заповедях любви – весь Закон и пророки.

Зане крепка яко смерть любы. Бл. Феодорит: «Ибо как смерть, по произнесении от Бога осуждения прародителям нашим, всеми обладает: так и любы вся превозмогает, и даже самую побеждает смерть». Объятия любви сравнены с объятиями смерти по крепости своей. Как ничто в нынешнем мире не может избежать смерти, так ничто не может победить и любви. Любовь – всесильна. Любовь ведет к верности и преданности даже если это дается ценою смерти. Как смерть отымает всё, так любовь отдает всё и требует всецело. Как требовательна смерть, так требовательна любовь, не терпя никакого лукавства, никакого подлога, никакой половинчатости. Любовь побеждает, по слову бл. Феодорита, и саму смерть. Пасха и воскресение – это торжество любви. В этом мире нет силы, могущей победить смерть – ей подвластны тираны и властители, богатые и премудрые и даже вообще всякая тварь от небесных светил и до мельчайших первокирпичиков мироздания (атомов и элементарных частиц). Умирают эпохи и культуры, народы и материки. И только любовь крепка, как смерть. Она одна может померяться с ней силою – и побеждает! Сила любви – сила воскресения, расторгающая объятия смерти и узы гроба. Не просто некоей великой силой воскрешает Господь мертвых, но силой любви. Говоря понятиями этого мира, не физической, а нравственной силой побеждается смерть. Смерть – это не явление биологии или физики, это результат и конец греха, а потому и побеждается не силой, а любовью. Воскрешающее действие имеет всякая любовь, любовь животворит и рождает. Любовь Божия побеждает смерть. «Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, ожитворил со Христом» (Еф. 2:4), – вот воскрешающая сила любви! Люби Бога, возлюбившего тебя, и сила Его любви, отозвавшись в тебе, вырвет тебя из руки смерти и воскресит!

Как смерть крепка любовь и жестока яко ад ревность, или: люта, как преисподняя, ревность. За смертью идут преисподняя и ад, лютые и жестокие. За любовью идет ревность, лютая и жестокая. Если любовь есть совокупность совершенства (Кол. 3:14), то ревность – запредельное. Как после пития Жених призвал «и упийтеся» (5:1), так после любви – ревность. Если любовью венчаются все добродетели, то ревностью (не путать с грехом ревнования!) венчается сама любовь. Ибо до ревности любит Господь (Иак. 4:5) и есть Бог – Ревнитель. Ревность – это пламень любви. Ревность – это всецелость и беспредельность в любви. Ревность всего себя отдает и всего возлюбленного требует. Она не может делиться ни собой, ни им. Бл. Феодорит: «Притом стяжи и ревность, которую ежели имети будеши, то не потерпишь, чтоб другая какая кроме тебя честнейшею была, и ты бы в разслаблении и страхе пребывала, а оная моим бы наслаждалась сообращением: ибо жестока и неудобопобедима есть ревность, подобна как ад». Если крепка любовь, то жестока и люта ревность. Если как смерть неотвратимо крепка любовь, то яко ад и как преисподняя люта ревность. Крепка, как смерть, любовь христианина к Богу, жестока, как ад, и люта, как преисподняя, его ревность о Боге. Жестокие подвиги преподобных отцов, лютые страдания мучеников, апостольские труды и чудотворные молитвы – тому видимые свидетели.

Если любовь побеждает крепость смерти, то ревность любви одолевает саму лютость и жестокость ада. Христос не только смертью (любовью) смерть (ненависть) попрал, но, возревновав, сошел в самый ад, «пленил плен», вывел из ада в нем от века сущих «и дал дары человекам» (Еф. 4:8). «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» (1Кор. 15:55).

Воистину, страшен для супостата ревнующий в любви о Боге христианин и абсолютно нестерпим любящий Бог! Не случайно св. Иоанн Златоуст дерзает высказать суждение, что для нечестивцев столь мучительна и несносна любовь Божия и свет Его Царствия, что, по сравнению с этим, и сами геенские муки для них есть Божия милость. Жестока яко ад и люта как преисподняя любовь Божия. Только такая сила любви и могла победить такую силу ада и преисподней.

Бог отразился в человеке, любовь Божия высекла искру любви ответной из сердца человеческого. Любовь к Богу есть дар Божий, она Им же воспламеняется в человеке. Стрелы ее – стрелы огненные. Христос – огненная божественная Стрела, пущенная от Небес на землю. «Огонь пришел Я низвести на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся! Крещением должен Я креститься; и как Я томлюсь, пока сие совершится!» (Лк. 12:49–50). Голгофское томление исполнилось – огонь божественной Стрелы возжег многие огни в сердцах святых. Огненный луч Солнца играет и искрится в бесчисленных каплях росы...

Осуществление этого видим мы на примере молитвы. Так, свт. Феофан Затворник различает пять видов молитвы. Первые три, как евангельская закваска, заквашивающая три меры муки (Мф. 13:33), возжигают всё человеческое естество, тело, ум и сердце – молитва деятельная (механическая), умная и сердечная. И вот, когда тело, ум и сердце разогреты молитвою (естественною), тогда посещает человека огненный язык Духа Святого – сия божественная Стрела. Она уязвляет сердце, и человек начинает молиться сверхъестественною молитвою – Духом Святым (Иуд. 20; Рим. 8:26–27). Эту молитву свт. Феофан Затворник также разделяет на два вида. Первый – это когда Дух Божий молитву творит в сердце, а человек молящийся сохраняет обладание собой и даже может управлять сею молитвою. Иной же еще вид молитвы и совершеннейший – это когда божественный огонь Духа столь захватывает человека, что он уже теряет обладание собою, он «в духе» (Откр. 1:10), и как ветер захватывает опавший лист и кружит его в воздухе, как пламень огня захватывает этот лист и уже только искры устремляются к небу, так эти молитвенники, не ведая, в теле то было или вне тела (2Кор. 12:2), восхищаются в небесные миры к Богу... Об этом состоянии сказано: Вода многа не может угасити любве, и реки не потопят ея. Моря не угасят, реки не потопят, никакая тварная сила не остановит, не угасит сей божественный огонь любви. А такая молитва Духом Святым и есть огонь любви, печать на сердцы. Чьё сердце запечатлено таковой любовью к Богу, тот уже не подвластен никаким тварным силам, а в сем тварном мире он – чудотворец, ибо через него действует сила Божия. Чудо может совершиться по молитве веры любого человека, но такой человек ещё не чудотворец, он не владеет сим даром. Чудотворец же тот, в ком непрестанна молитва Духом Святым, творящим чудеса. В ком же, хотя и непрестанная, хотя и сердечная молитва, но ещё своя естественная, тот может сподобляться чуда, но не чудотворец.

Переведенное на славянский с LXX, как углие огненно пламы ея, а в синодальном переводе, она пламень весьма сильный, переводится с масоретского еврейского текста архим. Макарием (Глухаревым), как она пламень Божий, а Эфросом, как пламя Господне. Итак, любовь есть пламень Божий, пламя Господне. Это единственное в книге Песнь Песней место, где именуется Бог и Господь. Сокровенное становится откровенным. Таинственный Жених Песни Песней есть Бог и Господь. «Бог есть любовь», – говорит наперсник Христов, апостол любви Иоанн Богослов. А любовь человека к Богу и ближним есть пламень Божий. Любовь Божия возжигает любовью сердце человека. Когда в сердце любовь, то в нём – Бог. Без Бога нет любви, ибо Он и есть любовь, а иной любви не бывает. Иное – это порочные страсти и пристрастия, рядящиеся в тогу любви.

Бог есть любовь, и даже в наших из-за грехов окаменевших сердцах высекает пламень Божий, пламень любви. Как факел несет огонь, так сердце человека – любовь, пламень Божий. Он попаляет и побеждает всякое зло, ненависть и хлад душевный.

Сия любовь явилась Церкви, народу Божию, душе человеческой в пришествии Мессии, Сына Божия. «Любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него»(1Ин. 4:9).

Далее говорится о любви: Вода многа не может угасити любве, и реки не потопят ея. Это значит, что нет той силы в тварном мире, ни в видимом, ни в невидимом, которая могла бы угасить любовь Божию, воспламенившуюся в верующем сердце.

Бл. Феодорит приводит вереницу ветхозаветных праведников, а также пример св. апостола Павла, и показывает, что никакие силы, никакие скорби, гонения, никакие обстоятельства жизни не могли угасить в них любви к Богу. Странничество, голод, сиротство, отъятие жены, принесение сына в жертву Богу не угасили любви Авраамовой. Обречение его в жертву не угасило любви Исаака. Труды и печали житейские не угасили любви Божией в Иакове. Огонь печи вавилонской не сжег любви Божией в трех отроках, а зубы львиные во рву – любви Данииловой. Это же можно сказать о Моисее, Иисусе Навине, Самуиле, Давиде и многих пророках. Но возвышеннее сказал о том св. Павел: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: за Тебя умерщвляют нас всякий день, считают нас за овец, обреченных на заклание. Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни начала, ни силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим. 8:35–39).

Св. Кирилл Иерусалимский раскрывает эти слова о неугасимости любви на примере святых жен-мироносиц. «По явлении ангелов пришел вестником о Себе Сам Иисус, и Евангелие говорит: и се Иисус срете я, глаголя: радуйтеся: онеже приступльше, ястеся за нозе Его» (Мф. 28:9). Оне емлются за Него, чтобы исполнилось сказанное: удержу Его, и не оставлю Его. Немощно тело жены, но мужественны мысли. Вода многа не угасила любви, и реки не потопили ея. Искали мертваго, но не угасала надежда воскресения. И ангел говорит им: «не бойтеся вы» (Мф. 28:5): не воинам, но вам говорю: «не бойтеся». Те пусть боятся, чтобы когда дознали опытом, засвидетельствовали и сказали: «воистину Божий Сын бе» (Мф. 27:24). А вам не должно бояться, потому что «совершенна любы вон изгоняет страх» (1Ин. 4:18). «Шедше рцыте учеником Его, яко воста» (Мф. 28:7).

Такова любовь Божия, что если бы кто даровал все богатство дома своего за любовь, то он был бы отвергнут с презреньем. Есть вещи, которые не продаются. Есть вещи, которые ничем не могут быть заменены. Все, что имеет человек в этом мире, все богатство дома своего не может быть предложено за любовь. Господь хочет наше сердце. Он говорит: «Сын мой! отдай сердце твое Мне» (Прит. 23:26). И если бы кто вместо сердца предложил Господу что-нибудь иное, какой-то откуп, то он был бы отвергнут с презреньем. У каждого есть богатство дома своего – серебро ли, знатность ли происхождения, высокая ли культура и ум, таланты, некие дела – все будет отвергнуто Небесным Женихом, если Ему не будет предложено сердце. «Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? или какой выкуп даст человек за душу свою?» (Мф. 16:26).

Несколько иначе звучат эти слова у LXX толковников и в славянском переводе: Аще даст муж все имение свое за любовь, уничижением уничижат его. Эти слова так толкует бл. Феодорит: «Кто все иждивение свое, богатство и самую жизнь потеряет любве ради Христовой, того конечно уничижат те, кои не имеют и чужды суть сея любви. Посему то святый апостол Павел засвидетельствовал: «Укоряеми, благословляем: гоними, терпим: хулими, утешаемся: якоже отреби миру быхом, всем попрание доселе» (1Кор. 4:12–13)». Но унижения, которыми унижают любящих Господа мужей и жен, не уменьшают в них этой любви, но еще более возбуждают ее. И таким образом эта любовь изливается еще и на тех, кто в безумии своем эти уничижения и унижения причиняют.

8:8–10 Сестра наша мала, и сосцу не имать: что сотворим сестре нашей в день, в оньже аще глаголатися будет ей? Аще стена есть, соградим на ней забрала сребряна: и аще дверь есть, напишем на ней дску кедрову. Аз стена, и сосцы мои яко столпи: аз бех во очию их аки обретающая мир.

8:8–10 Есть у нас сестра, которая еще мала, и сосцов нет у нее; что нам будет делать с сестрою нашею, когда будут свататься за нее? Если бы она была стена, то мы построили бы на ней палаты из серебра; если бы она была дверь, то мы обложили бы ее кедровыми досками. Я – стена, и сосцы у меня, как башни; потому я буду в глазах его, как достигшая полноты.

В ч. III, гл. 4 показано, что верен перевод сестра наша мала, а не есть у нас сестра. То есть речь идет не о младшей сестре Суламифи, а о ней же в отроческие годы и в совершенных летах. На этом и основывается толкование этого текста.

В отношении Церкви эти два возраста Невесты означают времена ветхозаветные и новозаветные. День в оньже аще глаголатися будет ей, то есть когда будут свататься за нее, означает День Мессии, день воплощения Слова, первое пришествие Христово. Тогда предвечное Слово глаголатися будет ей, то есть говорить с народом Своим устами Богочеловека. Тогда Господь пришел свататься за нее, то есть обрести Себе Церковь – деву чистую.

Сестра наша мала, ибо мала еще была вера израильтян, более живших по Закону, как и дети живут по предписаниям и наказаниям родительским. И сосцу не имать «ниже млека учения, ни твердой пищи может подать требующим оной» (бл. Феодорит). Глубина догматов еще не была открыта. Ветхозаветная Церковь еще не была стеною, а потому и не могли быть сооружены на ней забрала сребрена, «то есть словеса мудростию сияющия... дабы она на них стоя, врагов своих стрелами поражала, и отгоняла нападающих на нее» (бл. Феодорит). Не была ветхозаветная Церковь еще и дверию, а потому неприложимы еще были к ней дски кедрови «греховнаго тления избегнути могущыя: ибо кедр не подвержен есть тлению» (бл. Феодорит). Всему этому придет время в Новом Завете. Тогда она уже не будет сестрой малой, но будет в глазах его (Христа-Жениха) как достигшая полноты. Церковь Нового Завета «есть Тело Его, полнота Наполняющего все во всем» (Еф. 1:23). Она в очах Его, аки обретающая мир, ибо в ней примиряется Бог и человек и все люди между собою. Господь определил в Церкви, как «в одном теле примирить обоих (иудеев и язычников. – Г.Ф.) с Богом посредством Креста» (Еф. 2:16). Тогда Церковь скажет: Аз стена, непреоборимая и страшная врагам. И сосцы мои яко столпи, «то есть учение нравственное и богословное на высоту вознес (Господь. – Г.Ф.): вместо столпа его поставив, да воюя с онаго врагов его поражу» (бл. Феодорит).

В отношении души эти два возраста Невесты означают состояния новоначальной в вере и достигшей полноты и совершенства, или даже лучше разуметь состояние души человека, оглашенного в вере, и души человека, возрожденного в святом крещении («день сватовства»), верной дщери святой Церкви. А далее, сказанное о несовершенствах Церкви ветхозаветной и совершенствах Церкви новозаветной вполне можно отнести к этим двум духовным возрастам человеческой души. Отметим еще одну мысль. Душа святая будет в глазах Его как достигшая полноты. Как часто человек велик не в глазах Его, а в своих собственных, и этим вполне удовлетворяется, нисколько не интересуясь, каков он в очах Господних!

В конце Песни перед нами вновь образ виноградника:

8:11–12 Виноград бысть Соломону во Вееламоне, даде виноград свой стрегущым: муж принесет в плоде его тысящу сребреник. Виноград мой предо мною: тысяща Соломону, и двести стрегущим плод его.

8:11–12 Виноградник был у Соломона в Ваал-Гамоне; он отдал этот виноградник сторожам; каждый должен был доставлять за плоды его тысячу сребреников. А мой виноградник у меня при себе. Тысяча пусть тебе, Соломон, а двести – стерегущим плоды его.

Виноград – народ Божий, Церковь бысть Соломону, то есть Христу. Соломон означает «мирный», а Христос «есть мир наш» (Еф. 2:14). Сей виноградник был у Соломона в Вееламоне (Ваал-Гамоне), что означает «Господь множества». По обетованию, данному еще Аврааму («отцу множества»), потомство его, то есть сыны веры, будет многочисленно, как звезды на небе.

Бл. Феодорит: «Сей убо виноград некогда предал Бог израильскому народу. Но когда он не токмо рабов, для собрания плодов посланных, каменем побил и умертвил, но и самого наследника ко кресту пригвоздил: то виноград сей от него, как говорил Господь во Евангелии, был взят и отдан языку, творящему плоды его».

Господь даде виноград свой стрегущим. Бл. Феодорит: «Виноградом нарицает всех, состоящих в благочестии христианском, а стрегущими, возделывающими и хранящими тех, кои звание священства на себе носят, коим именно повелено оный виноград духовным учением напоять и соблюдать».

Эти пастыри-стражи за плоды виноградника должны доставлять Господину своему Господу Иисусу Христу тысячу сребреников, «понеже тысящное число во Христе означает совершенство, яко Он есть совершенная единица» (бл. Феодорит). За вверенное служение в винограднике Господнем (за плоды его) пастыри должны приносить своему Пастыреначальнику свое духовное совершенство (тысячу сребреников). «Итак, каждый должен разуметь нас, как служителей Христовых и домостроителей тайн Божиих. От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным» (1Кор. 4:1–2).

Но не только стражи должны приносить «мзду» своему Господину за вверенное им служение, но и Он воздает им: И двести стрегущим плод его. Бл. Феодорит: «А посему не токмо жених, но и невеста обещают им свою награду, как и блаженный Павел говорит: «Егоже аще дело пребудет, еже назда, мзду приимет (1Кор. 3:14). И «вечеру бывшу господин винограда» приказал дать коемуждо «по пенязю» (Мф. 20:8–9). А из сего явствует, что у Бога нет ничего без мздовоздаяния». Отсюда мы видим ошибочность «этической» теории спасения, согласно которой речь идет только о восстановлении (спасении) падшей природы человека, его освящении, либо же об окончательном падении природы человека, в результате чего человек либо блаженствует, либо мучается. Награды же и наказания от Бога эта теория отвергает как не соответствующие природе Божией. Такая теория есть уступка интеллигентскому рационализму и этике, противоречит учению Св. Писания и святых отцов о Боге как Мздовоздаятеле. Здесь упраздняется учение о Боге как Существе всеправедном и Судии. А далее из этой теории следует упразднение учения о «прощении грехов» (говорят только об очищении грехов) и даже упразднение Креста Господня и жертвенного значения смерти Христовой. Такого учения придерживались митрополит Антоний (Храповицкий), архимандрит Сергий (Страгородский) – будущий патриарх московский Сергий, профессор прот. Светлов и другие. Прекрасное святоотеческое опровержение этой теории и оправдание «юридического» подхода наряду с «этическим» дано в работе архиеп. Серафима (Соболева) «Искажения Православной Истины в Русской Богословской Мысли», София, 1943 г. Естественно, «юридический» подход в отрыве от «этического», в свою очередь, впадает в крайность и искажает учение о спасении. Против этого искажения справедливо ополчались упомянутые митрополит Антоний (Храповицкий) и патриарх Сергий (Страгородский), но и сами же впадали в противоположную крайность.

Награда Господина стерегущим определяется в 200 сребреников. Бл. Феодорит: «Стрегущие виноград приимут мзду, и притом мзду известную: поскольку они пять чувств винограда, зрение, вкус, обоняние, слух и осязание стрегут, то по праву двести получат, которое число в тысяще пять раз содержится». 1000 = 200×5. Если тысяча означала совершенство во Христе, то достигается оно через совершенствование всех пяти чувств человеческого естества. Число двести бл. Феодорит также толкует мистически: 200 = (5×4)×10. Пять определяет форму (чувствования) естества, а четыре – материю (четыре стихии) его. То и другое (материя и форма естества) должны прийти в совершенство через исполнение в жизни десяти заповедей.

Таковы Господин виноградника и стерегущие его. А сама Невеста? Она говорит: Виноград мой предо мною, или: А мой виноградник у меня при себе. Она теперь смотрительница и хозяйка виноградника возлюбленного Жениха своего. В начале Песни мы слышали ее скорбное стенание: винограда моего не сохраних, поставили меня стеречь виноградники чужие, – моего собственного виноградника я не стерегла (1:5). Ее виноградник, некогда запущенный и неухоженный, теперь во цвете и обустроен. Ранее даже сама не могла стеречь свой виноградник, а теперь Возлюбленный приставил к нему многих работников, стерегущих его. Теперь ее виноградник всегда перед нею, никто не полоняет ее и не скитается она более у чужих виноградников и шатров. Это значит, что душа христианская вновь становится цветущим садом добродетелей. «Блудный сын вернулся домой». Душа не скитается у чужих виноградников пороков и страстей и не стережет их. Они не полоняют ее более и не издеваются над ней. Она не «очерняется» более из-за них. Ум всегда видит перед собой душу (виноградник). Добрые стражи стерегут ее. Эти стражи – это трезвение, бдение, внимание и воздержание. Душа рада воздать от виноградника своих добродетелей должную мзду возлюбленному своему Жениху и Господину. У Христа, сего Божественного Соломона, виноградник в Ваал-Гамоне, Он в Невесте Своей теперь Господь множества ее добродетелей.

8:13–14 Седяй в вертоградех, и друзи внемлющии гласу твоему, глас твой внуши мне.

Бежи, брате мой, и уподобися серне, или юнцу еленей, на горы ароматов.

8:13–14 Жительница садов! Товарищи внимают голосу твоему, дай и мне послушать его.

Беги, возлюбленный мой; будь подобен серне или молодому оленю на горах бальзамических!

Согласно LXX, слова 13-го стиха, как и 14-го, сказаны Невестой Жениху. Масоретский текст (и синодальный перевод) обращает слова 13-го стиха со стороны Жениха к Невесте, а в 14-м стихе Невеста отвечает Жениху.

Бл. Феодорит, толкуя текст LXX, видит здесь эсхатологическое ожидание Невестой-Церковью своего небесного Жениха-Христа. Земной путь Церкви завершен. Она ожидает Христа и зовет Его. «И Дух и Невеста говорят: прииди!» (Откр. 22:17).

Седяй есть Христос Божий Сын, от Вознесения Своего седяй одесную Отца. Седяй в вертоградех, то есть на чувственных тварях видимого мира и умных созданиях мира невидимого. Друзи, внемлющии гласу, – суть ангелы-жнецы, ожидающие повеления Божия собрать плоды виноградника в день второго пришествия Господня. Глас твой внуши мне – Невеста-Церковь жаждет услышать голос своего возлюбленного Жениха. Она желает перейти от веры к видению, она хочет непосредственно слышать Того, Которого любит, желает теснейшего единения с Ним. Она уже не хочет более быть в разлуке с Ним. Она взывает: «Женише мой, ты, который почиваеши как на умных, так и на чувственных тварях, подобно садам, тобою насажденным: суть еще кроме нас другие, кои не будучи связуеми узами телесными, безпрестанно обращенныя на тебя имеют очи, ангельские, то есть, чины, всякаго вещества свободнейшие. Я же сими связана будучи узами, страшусь, чтобы, ослабев, не возвратиться вспять. Посему, втораго пришествия твоего непрестанно ожидая, со смирением молю, да слышан сотвориши мне сей вожделеннейший твой глас: «Приидите благословеннии Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие» (Мф. 25:34)» (бл. Феодорит).

Церковь-Невеста любит Жениха-Христа и зовет Его: Бежи, брате мой, и уподобися серне, или юнцу еленей, на горы ароматов. «Ибо ты, призывая праведных к уготованному царствию от сложения мира, оставляеши промышление свое о чувственных вещах, привлекая достойных к самому верховнейшему совершенству благодатей духовнаго благовония сладостию их, по Божеству твоему услаждающих, коими ты, подобно юнцу серны или еленя, ядоносных разгоняя гадов, духов злобы, свирепствующих на нас, умерщвляеши и брань, воздвигаемую ими против нас, прекращаеши» (бл. Феодорит).

Широко распространено представление о конце света как о чем-то ужасном и нежеланном. Апокалипсис видится как сплошной набор каких-то кошмаров и ужасов. Благочестие христиан и покаяние народное призвано отсрочить сей ужасный конец.

Но если все равно быть «ужасному концу», то какой смысл его откладывать? Не так переживает апокалиптические чаяния Церковь-Невеста. Она ждет не «конца света», а «явления Света истинного», пришествия своего возлюбленного Жениха-Христа, она ждет нового неба, новой земли и Небесного Иерусалима. Через полуночь суда она ждет вселенского утра, она жаждет явления первых лучей Дня будущего века! Если бы это было возможно, то не отсрочить, а ускорить желала бы Невеста встречу с Женихом. Не с ужасом, а с трепетным волнением ждет Невеста Возлюбленного своего. А страх? Есть и страх. Ведь страшно оказаться неготовой, когда Он придет за ней...⁶⁴

В этих последних словах Песни Песней слышим мы также последние взаимные приветствия души, беседующей с Богом. Этому особенно соответствует масоретский вариант этого текста.

Жених-Христос с небесных высот видит на земле Невесту Свою, благочестивую душу, искупленную, очищенную, украшенную Жениху своему, пришедшую в совершенный возраст и зрелость. Жительница садов, – обращается Он к ней. Ты не скитаешься более у стад товарищей, ты обрела утерянное Адамом и Евой блаженство рая, ты – вновь в саду, ты питаешься плодами Духа и цветешь ароматами добрых дел. Огненный меч херувима не возбраняет более вхождения твоего в сей чудный сад, но ограждает тебя в нем от древнего змия. Жительница садов, душа, возлюбленная Мною! Товарищи Мои, небесные бесплотные духи и умные силы внимают голосу твоему, внемлют святым молитвословиям твоим, дай и мне послушать его. Жених-Садовник приходит в свой сад, прислушиваясь к пению птиц и услаждаясь им. Так желает Бог в саду добродетелей благочестивой души услышать хвалу и молитвенное пение ее.

Беги, возлюбленный мой, – отвечает Ему и зовет Его душа. Она уже не желает быть вдали от Него. Она томится и тоскует без Него. Беги, скоро поспешай ко мне, Возлюбленный мой! Будь подобен серне, зорко зрящей тайное души моей, или молодому оленю, поражающему ядоносных гадов пороков и страстей во мне. Уподобься серне и молодому оленю, и в скором беге, ненадолго оставляя меня без Себя, навсегда поспешай ко Мне. Ты прекрасен, Возлюбленный мой, ты воистину подобен серне или молодому оленю! Ничто не радует уже более меня, только Твоей красоты жаждет душа моя!

Беги, возлюбленный мой; будь подобен серне или молодому оленю на горах бальзамических. Я еще в долине – Ты всегда в горах. Беги там, среди высоких утесов божественных непостижимых догматов и духовных совершенств, и влеки меня за Собой. Влеки меня, мы побежим за Тобою (1:3), я еще в долине, но в желаниях и помышлениях всегда с Тобою там, на горах бальзамических, на горах ароматов! Там, где нежное веяние Божественного Духа, где аромат добродетелей, где бальзам всем язвам души моей. Там беги, Возлюбленный мой, туда зови и меня...

«С последними взаимными приветами любви, ст. 13–14, Возлюбленные исчезают в эфирных высотах, с чем вместе замолкают и последние тоны превосходнейшей из песней – Песни Песней, этой поистине «неуловимой загадки, предложенной человеческому духу Духом Абсолютным» [70, т. II, стр. 75].

Единожды в год входит из святилища за завесу во Святая Святых первосвященник. Если святилище во дворе священников есть душа в теле церковном, то Святая Святых во святилище есть девственная душа среди душ христианских. Единожды и один входил туда – это путь монашеский (моно = один). Во Святая Святых никогда не бывает света, там всегда священный мрак. Отрекшись от мира, от сего света и всей светскости, иноки-чернецы входят в Божественный мрак, постигая непостижимое в мире этом, видя незримое в свете этом. Невеста Христова сменила белое платье и светлую прозрачную фату на черную рясу и непроницаемый клобук, погрузилась во мрак Святого Святых, дабы узреть Невидимого и возлюбить превечного. Соломон и Суламифь, Небесный Жених и его обручница – это Христос-Перводевственник и девственная душа аскета.

Так прочли Песнь Песней св. Мефодий Патарский [41], св. Амвросий Медиоланский [18] и многие девы-мученицы.

...Завершился постриг. Расходится из храма братия, только что поздравившая новопостриженного. Разошлись по домам и все присутствовавшие. Со свечой и крестом в руках один остается в ночном храме молодой инок. Он не ляжет во всю ночь, молясь Богу. Перед ним – ночь сочетания со Христом, Которому уневестилась душа его.

Это подобно тому, как после брачного торжества расходятся люди, оставляя жениха и невесту одних в брачном чертоге. Только белое платье сменилось на черную мантию,

венец – на клобук,

фата – на наметку,

кольцо – на крест и параман,

ложе – на предстояние,

праздник души – на пост.

Болящему Серафиму Саровскому явилась Пречистая Дева в окружении апостолов Петра и Иоанна Богослова и девяти дев-мучениц. Указывая на преподобного, Она сказала Иоанну Богослову: сей нашего рода.

Рода девственников.

Об этом роде пойдет речь.

Девство – это не просто безбрачие, а нечто гораздо большее. Не все голодающие – постники, не все страждущие – мученики, и мало кто из безбрачных – девственники. Девство – это уневещение Христу, это такая любовь ко Христу, в которой исчезает и гаснет весь остальной мир. Душа, уязвленная любовью Христовой, уже не может любить ничего и никого, кроме Него одного. А весь мир «возвращается» этой душе уже во Христе, сам же по себе не имея никакого значения. Девство – это цветок целомудрия, проросший в долине этого мира. Это воссоздание цельности и полноты, непорочности и чистоты в падшей человеческой природе. Девство – это не из области физиологии, а из области духовной жизни. Как пьяница может стяжать трезвение, как жестокосердный может обрести милосердие, так утративший девство, осквернивший чистоту свою, может стяжать чудный дар девства. Творец создал девство, а Спаситель воссоздает его. Но блаженны, «которые не осквернились с женами, ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел. Они искуплены из людей, как первенцы Богу и Агнцу» (Откр. 14:4). Чудный образ девственницы, сочетавшейся Христу, мы имеем в Суламифи, возлюбившей и сочетающейся Божественному Соломону в Песни Песней. И непогрешительно будет сказать, что песнь воспевается во святилище сочетавшимися Христу через крещение, а Песнь Песней воспевается во Святом Святых уневестившимися Христу через девство. Через крещение мы омываемся от греховной скверны этого мира, обретаем новое имя; а через девство мы освобождаемся от самого этого мира, вновь обретая новое имя, обретая в совершенстве любовь Божию, Самого Господа, а в нем уже и весь мир, но не прежний, от которого отказались, а новый, в пакибытии восстановленный.

Как брак начинается с таинства венчания, так и девство с некоего таинственного сочетания Христу. Мы имеем в житиях святых много чудных образов этого события. Вот как сочеталась Христу и стала девой Христовой святая великомученица Екатерина.

Святая великомученица Екатерина была дочерью правителя Александрии Египетской Конста во время правления императора Максимана Максимина (305–313 гг.). Еще будучи в язычестве, «Екатерина, как мудрая девица, твердо решила в своем сердце сохранить во всю жизнь чистоту девства и крайне не хотела замужества. Когда же родные начали усиленно уговаривать Екатерину вступить в брак, она сказала им:

– Если вы хотите, чтобы я вышла замуж, то найдите мне такого юношу, который обладал бы теми четырьмя дарованиями, которыми я, как вы знаете, превосхожу всех прочих девиц; и тогда я соглашусь избрать его в супруги. И так, поищите повсюду, не найдете ли такого юношу, который был бы подобен мне по знатности рода, по богатству, по красоте и по мудрости; всякий же юноша, не имеющий хотя бы одного из сих дарований, недостоин меня.

После многих тщетных попыток выдать Екатерину замуж мать повела ее к своему духовному отцу, жившему в сокровенном месте за городом.

– Знаю я, – сказал он ей, – одного чудного Юношу, Который несравненно превосходит тебя во всех твоих дарованиях. Красота Его светлее солнечного света; премудрость Его управляет всеми чувственными и духовными созданиями; богатство Его сокровищ распространено по всему миру и никогда не уменьшается, но, по мере раздаяния, все более и более увеличивается; а высота Его рода неизреченна и непостижима. Во всем мире нет подобного Ему.

Внимая сим словам старца, Екатерина подумала, что он говорит ей о каком-нибудь земном князе, – она смутилась, изменилась в лице и спросила старца: правда ли все то, что он ей говорит?

Он ответил, что все это правда, и прибавил, что тот Юноша обладает еще другими большими дарованиями, которых невозможно и перечислить. Отроковица спросила его:

– Чей же сын восхваляемый тобою Юноша?

Старец ответил ей:

– Он не имеет отца на земле, но родился неизреченно и сверхъестественно от одной честнейшей родом Пресвятой и Пречистой Девы.

Екатерина спросила старца:

– Возможно ли мне видеть того Юношу, о котором ты сообщаешь так много чудесного?

Тогда старец дал ей икону Пресвятой Богородицы, держащей в своих объятиях Божественного Младенца, и сказал ей:

– Вот изображение Девы и Матери Того, о Котором я сообщил тебе так много чудесного. Возьми сие изображение к себе домой и, затворив двери комнаты твоей, с благоговением вознеси усердную молитву к сей Деве, имя Которой – Мария; умоли Ее, чтобы Она благоволила показать тебе Сына Своего.

Тогда отроковица Екатерина, взяв святую икону, возвратилась домой и ночью, уединившись в комнате своей, начала молиться так, как научил ее старец. Во время продолжительной молитвы Екатерина уснула от утомления и узрела в видении Царицу Небесную в том виде, как Она изображена была на иконе вместе со святым Младенцем, окруженным лучезарным сиянием. Екатерина не могла видеть лика Его, ибо Он отвратил его от нее и обратил его к Матери Своей. Стараясь увидеть Его, Екатерина зашла с другой стороны, но Христос и оттуда отвратил от нее лицо Свое. Сие повторилось три раза. После того Екатерина услышала, что Богоматерь сказала Сыну Своему:

– Воззри, Чадо мое, на рабу Твою Екатерину, как она прекрасна и добра.

А Богомладенец ответил Ей:

– Нет, эта отроковица весьма помрачена и так безобразна, что Я не могу смотреть на нее.

Тогда Пресвятая Богородица опять сказала Господу:

– Разве эта девица не мудрее всех философов? Разве она не превосходит своим богатством и знатностью рода всех девиц?

Но Христос отвечал ей на сие:

– Опять скажу Тебе, Матерь Моя, что эта девица безумна, бедна и худородна, и Я до тех пор не буду взирать на нее, пока она не оставит своего нечестия.

На сие Преблагословенная Матерь Господа сказала Ему:

– Молю Тебя, сладчайшее Чадо Мое, не презри создания Твоего, но вразуми ее и научи, что ей нужно делать, дабы насладиться славою Твоею и узреть Твое пресветлое и превожделенное Лицо, на Которое все ангелы взирать желают.

Тогда Христос отвечал:

– Пусть идет она к тому старцу, который дал ей икону, и пусть сделает то, что повелит он ей, и тогда она узрит Меня и обретет благодать предо Мною.

Увидев и услышав все сие, Екатерина пробудилась от сна и дивилась тому видению. Екатерина пошла к старцу и поведала ему о своем видении и умоляла его сказать, что ей нужно делать, дабы узреть желаемого ею Жениха-Христа.

Преподобный старец подробно научил ее всем тайнам истинной веры христианской. Екатерина уразумела вскоре все христианское учение, уверовала от всего сердца в Иисуса Христа и приняла от того же старца святое Крещение. После того старец заповедал ей снова помолиться со многим усердием к Пречистой Богородице, чтобы Она еще раз явилась ей, как в первую ночь. Итак, возродившись в крещении, Екатерина возвратилась в дом свой и всю ночь провела в слезной молитве, пребывая без пищи, пока не заснула. И вот снова видит она Царицу Небесную с Божественным Младенцем на руках. Младенец взирал на Екатерину с великою благостью и кротостью. Богоматерь спросила Сына Своего:

– Угодна ли Тебе, Сын Мой, эта девица?

Господь ответил Пречистой Матери Своей:

– Весьма угодна, ибо теперь она прекрасна и славна, а не безобразна и бесчестна, как прежде; ныне она богата и премудра, а не бедна, какою была сначала; ныне Я возлюбил ее, и так она угодна Мне, что Я хочу обручить ее себе в нетленную невесту.

Тогда Екатерина пала на землю и воскликнула:

– Недостойна я, преславный Владыко, увидеть Царствие Твое, но сподоби меня быть хотя бы с рабами Твоими.

В это время Пресвятая Богородица взяла правую руку отроковицы и сказала Сыну Своему:

– Дай ей, Чадо Мое, обручальный перстень в знак Твоего обручения с нею, уневести ее Себе, дабы сподобить ее Царствия Своего.

Тогда Владыка Христос дал прекраснейший перстень Екатерине и сказал:

– Вот Я ныне избираю тебя Моею невестою, нетленною и вечною. Итак, сохрани с великим тщанием этот союз ненарушимо и отнюдь не избирай себе никакого земного жениха.

После сих слов Христа Господа видение окончилось. Отроковица пробудилась и ясно увидела на правой руке своей чудный перстень. Она почувствовала в сердце своем такое веселье и такую радость, что с того часа сердце ее предалось совершенно Божественной любви. И такая произошла в ней великая перемена, что она уже не помышляла более ни о чем земном, но только непрестанно днем и ночью размышляла о своем возлюбленном Женихе, и Его одного желала, о Нем одном поучалась наяву и во сне».

Так святая Екатерина не просто уверовала во Христа, но таинственно сочеталась Ему. Мир земной, женихи земные перестали существовать. Все ее существо и всю ее жизнь объяла любовь Христова. Перстень от Христа на правой руке вновь и вновь побуждал ее переживать слова: Положи меня, как печать, на сердце твое, как перстень, на руку твою: ибо крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы ее – стрелы огненные; она пламень весьма сильный (8:6).

Влеки меня, мы побежим за тобою; – царь ввел меня в чертоги свои (1:3).

Он ввел меня в дом пира, и знамя Его надо мною – любовь (2:4).

Пойдите и посмотрите, дщери Сионские, на царя Соломона в венце, которым увенчала его мать его в день бракосочетания его, в день, радостный для сердца его (3:11).

Апостол Павел говорит о приведенных им ко Христу: «Я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою» (2Кор. 11:2).

Сочетание Христу, уневещение Ему своей души происходит не единожды. Оно многократно возобновляется в духовной жизни. Стать невестою, сочетаться жениху – это центральное событие юности, на которое и направлены все силы, вся красота и устремления юности. Но вот псалмопевец говорит: «обновляется, подобно орлу, юность твоя» (Пс. 102:5). Как орел обновляет свои перья в преклонных летах и получает новую жизненную силу, так происходит и в духовной жизни. «Обновляются перья», обновляется, подобно орлу, юность человеческой души, вновь и вновь уневещивающейся и сочетающейся Христу. Мы находим семь особых сочетаний Христу.

Сочетание первое. Купель крещения. Священник спрашивает крещаемого, обратившегося от запада на восток: «Сочетаваеши ли ся Христу?» И отвечает крещаемый: «Сочетаваюся». Ангелы радуются и поют на небесах. Как перстнем надетым на руку невесты, запечатлевается вышедший из купели печатию дара Духа Святого, через помазание святым миром.

Сочетание второе. Евхаристия. Как в браке «будут двое в плоть едину», так, подобно сему, говорит Господь: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6:56). Это высшее и непрестанно повторяющееся сочетание Христу, это брачный чертог Небесного Жениха. Некто, впервые отслужив святой сорокоуст (служение подряд сорока литургий), сказал: это мой «медовый месяц». А святой Иоанн Кронштадтский и некоторые иные, причащаясь и служа литургию ежедневно, во все дни жизни своей, никогда и «не выходили из сего Брачного Чертога». Посему и оставил св. Иоанн Кронштадтский земной брачный чертог после венчания с невестой своей Елизаветой, что вошел в евхаристический брачный чертог своего Небесного Царя. Так и первохристиане, обретя Христа, в эсхатологическом ожидании и радовании причащались ежедневно.

Сочетание третье. Слово Божие, Священное Писание. Душа восклицает: О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! И ложе у нас – зелень (1:15). А листья сей священной зелени – листья Книги Книг, святой Библии⁶⁵. На этом ложе Божественных слов сочетается Христу душа. Так, бл. Иероним, отзываясь о толковании Оригена на книгу Песнь Песней, говорит, что он «объяснил эту книгу так превосходно и с таким проникновением сокровенных тайн, что даже поэтому, мне кажется, на нем исполнилось сказанное: введе мя царь в ложницу свою (1:3)». А святой Кирилл Философ, просветитель славян, от юности через бывшее ему видение сочетался с прекраснейшей Девицей – святой Софией Премудростью Божией.

Сочетание четвертое. Хиротония. Вновь, как и при венчании, поют: «Исаие, ликуй, дева име во чреве...» и остальные «венчальные» тропари, только водят уже в алтаре вокруг святого престола. «Венчание с престолом», или лучше, с Божественным Пастыреначальником, восседающим и пребывающим таинственно на святом престоле. Святой евхаристический Агнец – «залог» спасения в руках склонившегося над престолом новопосвященного священника. Именно после хиротонии и должно-то служить свой первый сорокоуст, войти и пребывать в алтаре храма, чертоге Небесного Архиерея. Хиротония – это и венчание с Церковью, с вверяемой пастырю паствою. И здесь три этапа. Припадая на одно колено, приемлют первоначальную диаконскую благодать, совсем склонившись на оба колена – пресвитерскую, и, преклонившись под множество рук собора архиереев – полноту благодати епископской.

Сочетание пятое. Чертог девства, открываемый через монашеский постриг. Объятия Отча приемлют ползущего по земле в одной рубахе к сему вожделеннейшему сочетанию со Христом в целомудрии, постничестве и нищете. Облачение в одеяния невесты Христовой и воина Христова – сначала в малую схиму, а потом и в великую схиму. И снова умирание для мира, и снова новое имя, и новая жизнь. Так иноки, как невесту, возлюбившие нищету и пост, воздержание и одиночество, восходят к нетленной славе, красоте и богатству Небесного Жениха.

Сочетание шестое. Это восхождение на особый подвиг. Удаление навсегда в пустыню, заключение в затвор, восхождение на столп, утрата мирского ума юродивым о Христе и прочее – это вхождение в брачный чертог Небесного Царя-Жениха. И как после венчания, начинаются все радости и трудности супружества, так начинаются они у дерзнувшего на сей особый подвиг ради любви Христовой.

Сочетание седьмое. Мученичество. Сгорает свеча. Тепло незримо унеслось вверх. Через мученический венец, любезный и желанный уязвленому Христовой любовью, восходит душа, согретая огнем любви, от земли к небесам, в небесный чертог, «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная», где Христа узрим, как Он есть (1Ин. 3:2), где со Христом будет веселье вечное. А здесь остаются пепел и кости...

Св. Амвросий Медиоланский приводит пример, как некая дева сменила сочетание с земным женихом на сочетание с Небесным и как опасно удерживать от этого стремящихся к сему таинственному сочетанию: «На нашей памяти недавно некоторая знатная в мире девица, теперь еще более знатная у Бога, после того, как ее стали принуждать к браку родители и родственники, убежала к священному алтарю. Ведь куда же лучше и убежать деве, как не туда, где совершается священнодействие девства? И это еще не конец ее смелости. Она, жертва целомудрия, приношение непорочности, стояла у алтаря Божия: она, испрашивая молитвы, то возлагала на свою голову десницу священника, то, не имея терпения переждать законный срок, она повергалась к самой важнейшей части алтаря. «Неужели лучше, говорит, меня покроет Мафортий, чем алтарь, освящающий самыя покрывала. Гораздо более достойно то покрывало, на котором ежедневно посвящается глава всех – Христос. Что делаете вы, родственники? Зачем устроением брака вы все еще волнуете душу? Уже давно брак у меня приготовлен. Вы предлагаете жениха? Но я нашла лучшего (жениха). Увеличивайте, насколько будет угодно, богатства, расхваливайте знатность жениха, разглашайте об его могуществе: но я уже имею (в качестве жениха) Того, с Кем никто не может сравниться: Он богат миром, могуществен властью, славен небом. Если и вы имеете такого же (жениха), то я не отклоняю вашего выбора; если же такового не нашли, то, значит, вы, родители, не заботитесь обо мне, а ненавидите меня». Когда прочие молчали, один совершенно неожиданно сказал: «А что, если бы твой отец был жив, то позволил ли бы он тебе остаться незамужней?» Тогда она с сильным религиозным воодушевлением, но с слабой любовью к родителям отвечала: «А, может быть, для того он и помер, чтобы никто не мог поставить (мне) препятствия». Слова девицы об отце оказались предсказанием для препятствовавшего ей родственника. Он вскоре умер. Таким образом, и остальные, из которых каждый отыскивал препятствия (к принятию обета девства), все начали бояться для себя той же самой участи, а потому начали относиться к девству доброжелательно» [кн. 1, гл. 1, 65–66]. Все цитаты св. Амвросия Медиоланского приведены по книге [18].

Любовь, милость, правдивость, вера и практически все остальные евангельские добродетели были и в Ветхом Завете. Новый Завет только возвышает и одухотворяет их, но не вводит как нечто совершенно новое. Один только совершенно новый дар, которого вовсе не знал древний мир, принес Христос – это дар девства, явленный миру как новая, никогда никем не виданная жемчужина. Мы часто говорим и слышим о Христе как о Господе, Спасителе, Первосвященнике, добром Пастыре, но почти никогда как о Перводевственнике. Это и ныне остается во Святом Святых за завесою. О Христе как о Перводевственнике и о происхождении девства говорят святые Мефодий Патарский и Амвросий Медиоланский.

Св. Мефодий Патарский – автор книги о девстве «Пир десяти дев» [41] описывает таинственную аллегорию, в которой в Саду Нетления под высоким деревом Агносом (Агнос – агнец непорочный или целомудренник) происходит пир. Возглавляет его величественная и благообразная жена Арета (= добродетель), которая обручила Небесному Жениху десять дев: Маркеллу, Феофилу, Фалию, Феопатру, Фаллусу, Агафу, Прокиллу, Феклу, Тисиану и Домнину. После услаждения всевозможными явствами, по предложению Ареты каждая из десяти дев произносит похвальное слово девству. В каждом из этих десяти слов даются удивительные таинственные толкования различных текстов Св. Писания о девстве. Всех превзошла в слове своем Фекла. Она становится под Агносом по правую руку Ареты, а остальные девы вокруг них кругом, и начинает воспевать чудную песнь девству. Остальные девы хором подпевают ей.

Дева Прокилла строит свое слово в похвалу девству на основе книги Песнь Песней Соломона.

Св. Мефодий в слове первой девы Маркеллы показывает, как постепенно процвела и раскрылась белая лилия девства в долинах этого падшего прелюбодейного мира. «Бог попечительно оказывал помощь роду нашему соответственно времени... Пока мир еще не был наполнен людьми, то человек был как бы младенец и ему нужно было прежде размножаться, и таким образом возрастать в мужа. А когда он был населен от концев до концев своих, и человечество беспредельно распространилось, то Бог не допустил людям оставаться при прежних нравах, имея в виду, чтобы они, переходя от одного к другому, постепенно более и более приближались к небесам, пока не сделаются совершенными, достигнув величайшаго и высочайшего учения – девства; именно, чтобы они сначала перешли от смешения с сестрами к вступлению в брак с посторонними женщинами (через обрезание Авраама),⁶⁶ потом чтобы не совокуплялись с многими подобно четвероногим животным, как бы родившиеся для совокупления (запрет на многоженство св. Мефодий относит ко временам пророческим, указывая на изречения Соломона, Иеремии и Иисуса сына Сирахова), затем чтобы они не были прелюбодеями (т.е. хранили супружеское целомудрие в сожитии с единою женою. На исполнении этой заповеди, данной через Моисея, особенно настаивали позднейшие пророки, обличая всякое прелюбодейство); а потом далее (перешли бы) к целомудрию (чистоте от блудной страсти), и от целомудрия к девству (всепреображающей любви Христовой), в котором, научившись возвышаться над плотию, безбоязненно вступили бы в безмятежную пристань нетления» [41, речь 1, гл. II].

Девство не могло явиться в Ветхом Завете, ибо не могло явиться нетление среди подвергшихся растлению падших людей. Девство – добродетель неба, и ее не могла произрастить земля, оно и прийти должно было с неба. Об этом так говорит дева Маркелла у св. Мефодия: «И прежде всего нужно объяснить, почему из многих пророков и праведников, возвещавших и совершавших многое и прекрасное, никто не прославлял и не избрал девства? Потому что преподать это учение предоставлено было одному Господу, так как Он один, пришедши, научил человечество шествовать к Богу. Ибо первосвященнику, первопророку и первоангелу надлежало назваться и перводевственником. В древности человек еще не был совершенным, и потому еще не был в состоянии вместить совершенное – девство. Он, сотворенный по образу Божию, еще имел нужду в том, чтобы быть по подобию (Божию). Для исполнения этого посланное в мир Слово наперед приняло наш образ, запятнанный (у нас) многими грехами, дабы мы, ради которых Оно приняло его, могли опять получить образ божественный». Итак, «Слово стало плотию» (Ин. 1:14) и явилось Перводевственником, явив любовь, чистоту и нетление. От Пречистой Девы явился Перводевственник. В прекрасном благоуханном саду целомудрия и святости Девы процвела Белая Лилия перводевства. При благовещении св. архангел Гавриил принес Деве Марии райскую лилию. Это означало, что от Нее процветет Белая Лилия Перводевственника-Христа, что Дева Мария будет райским садом, произрастившим ее. А что лилия эта принесена с Неба, еще раз указывает на то, что она не могла появиться от земли. Но произросла на земле, так как Слово от земли взяло плоть Свою, от земли пречистой девственной плоти Богородицы, как и Адамово тело было взято от девственной земли, не знавшей дождя, но только орошаемой паром (Быт. 2:5–6). Не от семени мужа, но от Духа Свята родила Дева. Мой возлюбленный пошел в сад свой, в цветники ароматные, чтобы пасти в садах и собирать лилии (6:2). Сам, будучи Первой Лилией, Он собирает в саду Своем лилии. Перводевственник собирает в саду Своей Церкви лилии девства – святых девственников.

Дева Маркелла говорит далее: «Что же Господь, истина и свет, сделал пришедши (в мир)? Он, приняв плоть, сохранил ее нерастленною – в девстве. Так и мы, если хотим быть подобными Богу и Христу, должны стараться соблюдать девство. Ибо подобие Божие состоит в воздержании от растления. (Выше св. Мефодий говорил о том, что сотворенный по образу Божию еще имел нужду в том, чтобы быть по подобию Его. То есть, если человеческая природа уже по устройству своему несет в себе образ Божий, – в первую очередь речь идет о разумной душе, то подобие Божие в первую очередь состоит в стяжании девства и нерастления. – Г.Ф.) А что вочеловечившееся Слово стало перводевственником, и первопастырем, и первопророком Церкви, это объяснил нам вдохновенный Христом Иоанн в книге Откровения, сказав: «И взглянул я, и вот Агнец стоит на горе Сион, и с ним сто сорок четыре тысячи, у которых имя Его и имя Отца Его написано на челах... Это суть те, которые не осквернились с женами: ибо они девственники; это те, которые следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел» (Откр. 14:1–4). Притом заметьте, как велико достоинство девства перед Богом: «они искуплены из людей, как первенцы Богу и Агнцу, и в устах их нет лукавства; они непорочны, и следуют за Агнцем, куда бы Он ни пошел» (Откр. 14:4.5). Этим он хочет ясно внушить нам, что таким числом, то есть ста сорока четырьмя тысячами, издревле определено количество девственников, между тем, как других святых неопределенное множество. Ибо замечательно, что он прибавляет, говоря о прочих: «И взглянул я, и вот из всех языков и племен и всех народов великое множество, которого никто не мог перечислить (Откр. 7:9)» [41, р. I, гл. 5].

О происхождении девства от Христа и о невозможности его до Него и без Него размышляет также св. Амвросий Медиоланский в своем творении «О девственницах в трех книгах» [18].

Девства не было у язычников. Об этом так пишет св. Амвросий: «Во всяком случае девство у меня не имеет ничего общего с язычниками, оно не распространено у варваров и не в обычае у прочих живых существ... хотя к девству стремятся все язычники, но посвященная (дева) у них оскверняется; варвары даже преследуют девство, а прочие (народы) совсем не знают его».

Далее св. Амвросий показывает, что языческие девственницы не имеют ничего общего с истинным девством. Они не только далеки от возвышенного христианского понятия о девстве, но и вообще нецеломудренны. Так он пишет: «Кто-нибудь мне укажет на девственниц Весты и жриц Паллады? Но что это за целомудрие – оно вызывается не нравственною настроенностию, а возрастом, оно предписывается не навсегда, а на время! И особенно легкомысленно такое целомудрие, нарушение которого блюдется до более преклонного возраста. Они сами учат, что их девы не должны и не могут навсегда оставаться девами и, таким образом, сами полагают предел девству. Но что это за религия, в которой предписывается, чтобы отроковицы были целомудренны, а старухи нецеломудренны?... А что сказать о таинствах фригийских, в которых разврат возведен на степень учения? И о если бы (только) для более слабого пола! Что (сказать) об оргиях Либера, где возбуждение страсти является выражением религиозного таинства? И какова, поэтому, может быть жизнь жрецов там, где блудодеяние богов служит предметом почитания? Итак, нет у них святой девы». Также и известные философские школы древности, усваивавшие себе путеводительство к добродетели, не знали девства. Не знали его даже сами великие учителя их. Так, даже у Сократа было две жены.

Выше мы уже указывали, что девства не было и в ветхозаветном Израиле. На это могут возразить, указав на примеры Иисуса Навина, дочери Иеффая, пророка Илии и, наконец, Иоанна Крестителя и Пречистой Девы. На это мы ответим, что все они вовсе не указывают на наличие такой добродетели в Ветхом Завете, а скорее наоборот. Эти случаи как раз и говорят о необычности девства в те времена и что его тогда вообще не было. Так Дева Мария должна была поэтому, по достижении возраста, быть обрученною. Имеют эти случаи и свое объяснение.

Например, прп. Иоанн Лествичник пишет о бесстрастии как о воскресении души прежде всеобщего воскресения [36, сл. 29, п. 4]. Достигшие бесстрастия как бы опережают всеобщее воскресение, «не дождавшись» его. Так и эти ветхозаветные девственники достигли девства прежде его явления в мир. Иисус Навин-девственник ввел израильский народ в обетованную Святую Землю, в Ханаан. Он – прообраз Христа-Перводевственника и Назорея, вводящего Свой народ в Небесный Ханаан, в жизнь будущего века.

Некоторые толкователи Св. Писания считают, что судия Израилев Иеффай не совершил человеческого жертвоприношения, ибо таковые были неугодны Богу, а посвятил свою дочь всегдашнему девству. Посвящение ее девству было равносильно жертве всесожжения (Суд. 11:31). Два месяца дочь Иеффая оплакивала с подругами девство свое, а народ так был потрясен и поражен этим событием, что вошло потом в обычай дочерей Израилевых ежегодно на четыре дня ходить в горы ее оплакивать.

Что скажем об Илии-пророке? Он – девственник. И это также необычно и загадочно в нем, как и все остальное: власть над природными стихиями, воскрешение мертвеца, умерщвление 450 пророков Вааловых, Богоявление, восшествие живым на огненной колеснице на небо.

Св. Амвросий писал: «Кто-нибудь скажет: но ведь (еще) Илия оказался совершенно непричастным к вожделениям плотского соития. Но потому-то он и был взят на небо, потому-то он и является во славе вместе с Господом, потому-то он и будет предтечей Господняго пришествия. И Мария, взявши тимпан, с девственною стыдливостию была руководительницею хора (Исх. 15:20). Но посмотрите, чей образ она тогда имела? Не образом ли церкви была эта дева, которая непорочной душой объединила религиозный сонм народа, воспевавший божественные песни? Мы читаем также, что и в храме Иерусалимском были избранные девы. Но что же говорит апостол? Все это происходило с ними, как образы, чтобы стать свидетельством будущаго (1Кор. 10:11); ибо образ заключается в немногих, а жизнь – в весьма многих» [18, кн. 1, гл. 3, 12].

Эти немногие предвосхитили девство Христово до Христа, были «христианами» – девственниками до Христа-Перводевственника. А Иоанн Креститель и Пречистая Дева относятся уже, собственно, к Новому Завету, а не к Ветхому. Но у всех сих источником их девства был Христос. Бывает такое, когда не прошлое является источником для будущего, а будущее для прошлого. Это телеологическая связь явлений. Об этом так пишет св. Амвросий: «Что такое девственное целомудрие, как не чистота, непричастная греху? И кого по достоинству мы можем назвать виновником целомудрия, как не непорочного Сына Божия, плоть Которого не видела тления, а божество – не причастно греху. Итак, смотрите, каково достоинство девства. Христос – прежде девы, Христос – от девы; от Отца Он рожден прежде веков, а от девы рожден во веки. Первое – сообразно с Его природой, а второе – ради нашей пользы. То было всегда, а этого Он восхотел.

Обратите внимание и на другое достоинство девства: Христос – жених девы, и если можно так сказать: Христос – (жених) девственной чистоты, ибо девство происходит от Христа, а не Христос происходит от девства» [18, кн. 1, гл. 5, 21–22].

Итак, от Христа-Перводевственника расцвел чудный цветок девства в долине этого мира, сей цвет польный и крин удольный, эта лилия долин. Св. Амвросий, наставляя Христову деву, говорит: «Я укажу тебе и тот цветок, который должен быть сорван; это тот цветок, который сказал: Аз цвет польный крин удольный. Якоже крин в тернии (2:1–2). Это выражение служит ясным указанием на то, что добродетели окружены терниями духовных немощей; откуда никто не возьмет плода, если только не приступит к нему с благоразумной осторожностию» [кн. 1, гл. 7, 43]. Приступая же без благоразумия, душа обретет не цвет девства, а терния прелести, пороков и страстей.

И далее св. Амвросий пишет, что Христос-Перводевственник «любит произрастать в садах; гуляя в них, и обрела его Сусанна (= белая лилия), готовая скорее умереть, нежели претерпеть безчестие (Дан. 17:7). А что это за сады, он сам указывает в словах: запертый сад, сестра моя, невеста, запертый сад, запечатанный источник (4:12);... Вот здесь-то и заключено целомудрие, огражденное духовной стеной, дабы не быть доступным похищению. Итак подобно тому, как сад, недоступный для воров, издает запах виноградной лозы, благоухает масличным деревом, блистает розами, – так и (в духовном саду девы) да произрастает вместо лозы благочестие, вместо масличного дерева – мир, вместо розы – целомудрие освященнаго девства» [кн. 1, гл. 8, 45]. В саду девства и святых добродетелей чистых девственных душ пребывает и пасет Христос-Перводевственник, он пасет между лилиями. Об этом знает душа: Мой возлюбленный пошел в сад свой, в цветники ароматные, чтобы пасти в садах и собирать лилии (6:2).

На пиру десяти дев у св. Мефодия Патарского дева Прокилла восхваляет девство, сравнивая его с белой лилией и запечатленным садом в Песни Песней: «Это может ясно видеть всякий желающий в Песни Песней, где сам Христос, восхваляя твердо пребывающих в девстве, говорит: Что лилия между тернами, то возлюбленная моя между девицами (2:2), сравнивая дар девства с лилией по чистоте, благоуханию, приятности и красоте. Подлинно девство есть весенний цветок, нежно произращающий на своих всегда белых листьях цвет нетления. По сему Он не стыдится открыто выражать свою любовь к цветущей красоте его. Пленила сердце мое ты, сестра моя, невеста, говорит Он далее, пленила сердце мое ты одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей. О, как прекрасна грудь твоя, и благоухание одежд твоих лучше всех ароматов! Сотовый мед каплет из уст твоих, невеста, мед и молоко под языком твоим, и благоухание одежды твоей подобно благоуханию Ливана! Запертый сад – сестра моя, невеста, заключенный колодезь, запечатанный источник (4:9–12). Такие похвалы Христос воспевает тем, которыя вступили на поприще девства, изображая всех их под одним именем невесты, так как невеста должна соответствовать жениху и по названию приспособляться к нему; равно как должна быть чистою и непорочною подобно запечатанному саду, в котором растут всякие ароматы небеснаго благоухания, чтобы один Христос пришедши срывал их, произрасших от бестелесных семян» [41, речь 7, гл. 1].

В этом запечатленном саду, вдыхая ароматы духовных дарований и добрых дел, среди девственных душ пасет Христос. И сам запечатленный сад есть образ девы, плотью не познавшей мужа, душой отрешившейся от всякого греховного растления этого мира.

Две есть красоты – плоти и духа, но одну только возлюбил Небесный Жених, одна только красота пленила Христа! И это есть красота духа. А что другая красота, телесная? Не от Бога ли? Сама по себе красота телесная, конечно, от Бога-Творца, сотворившего ее. Но она тогда только приятна Богу и подлинна, если она в Боге, если она отражает пламень духовной красоты. А без последней она мертва и безжизненна, как кусок глины, или даже безобразна, если начинает отражать пламень страстей и пороков.

Об этом так говорит дева Прокилла на пире десяти дев: «Ибо ничто плотское не удостаивается любви Слова, так как Оно по существу своему не услаждается ничем тленным, например, руками или лицем, или ногами (как это, например, делают многие современные искусствоведы, рассуждая об иконах! – Г.Ф.), но взирает на невещественное и духовное и им утешается, не прикасаясь к красоте телесной.

Заметьте, девы, что слова Его к невесте: ты пленила сердце мое одним взглядом очей твоих, относятся к зрительному оку разума, когда внутренний, очистив его, ясно созерцает истину. Ибо всякому известно, что есть два чувства зрения: одно – душевное, а другое телесное, но не о любви своей к телесному свидетельствует Слово, а только к духовному, когда говорит: ты пленила сердце мое одним взглядом очей твоих, одним ожерельем на шее твоей. Это значит: ты вожделенным взором мудрости твоей возбудила любовь в сердце Моем, сияя внутри светлою красотою целомудрия. Шейными ожерельями называются надеваемыя на шею цепи, составленныя из разнообразных и драгоценных камней. Души, заботящиеся о теле, надевают это чувственное украшение на внешнюю шею тела для обольщения зрителей, а девственные души придают себе внутри украшение, состоящее поистине из драгоценных и разнообразных камней: свободы, великодушия, мудрости, любви, мало заботясь о таких временных украшениях, которые, подобно листьям, несколько времени цветут и вместе с изменением тела увядают. Таким образом у человека оказываются два украшения, из которых к внутреннему нетленному благоволит Господь, свидетельствуя, что сердце Его пленилось одним ожерельем на шее невесты, как бы выражая то, что Он возлюбил сияющее светом одеяние внутреннего человека» [41, речь 7, гл. 1–2].

Мы уже отмечали, что в точном переводе речь идет не об «одном взгляде очей», а именно «об одном глазе». Один глаз и одно ожерелье (монисто) именно противопоставлено другому, не вызывающему любви Жениха-Христа, не пленяющему Его.

Об этой единой красоте девства так говорит св. Амвросий: «Конечно, истинная красота есть та, у которой нет никакого недостатка,⁶⁷ которая одна только достойна услышать от Господа: Вся добра еси ближняя моя, и порока несть в тебе. Гряди от Ливана, невесто, гряди от Ливана: прииди и прейди из начала веры, от главы Санира и Аермона, от оград львовых, от гор пардалеов» (4:7–8).

Вот с какими качествами является совершенная и неприкосновенная девственная красота души, – та красота, которая посвящена на божественное служение, которая при нападениях и приманках со стороны духовных зверей не пленяется (ничем) тленным, но всецело остается преданной Божественным тайнам и за все это удостаивается любви того, сосцы которого исполнены веселия: ибо «вино веселит сердце человека» [18, кн. 1, гл. 7].

Чтобы ярче предстала перед нами эта единая духовная красота девства в сравнении с красотой другой, телесной, укажем на два примера из житий святых, где в одном случае телесная красота была отвергнута, ради духовной, а в другом случае произошло нечто еще более удивительное.

Первый пример мы находим в житии св. мученика Христофора (день памяти 9 мая). Память святого Христофора весьма чтится как на востоке, так еще более на западе, особенно в Испании. Святой мученик жил в III веке и пострадал около 250 г. при императоре Декии. О нем рассказывают нечто странное и необыкновенное, что он имел песью голову и происходил из страны людоедов не то от хананеев, не то от киноцефалов. Святой Христофор (в язычестве Репрев) был человеком высокого роста, необычайной силы и имел первоначально красивую наружность. Но, желая избегнуть соблазнов для себя и окружающих, он упросил Господа дать ему безобразное лицо, что и исполнилось. На иконах он так и изображается с собачьей головой. После крещения Христофора и открытого исповедания им Христа император хотел заставить его отречься от Христа, подослав ему двух женщин-блудниц для совращения во грех. Но святой Христофор, наоборот, их обратил ко Христу, а сам претерпел мученическую кончину через усечение главы мечом. Так, пренебрегши красотою внешнею, и не мысленно только, как та сирофиникиянка (Мк. 7:24–30), но и телесно, уподобился псу и через то стяжал святость и красоту небесную, неземную.

А вот иной пример, когда некто, очистившийся духовно, узрел Божию красоту там, где диавольская прелесть губила иных. Об этом говорится в житии прп. Пелагии. «Святейший архиепископ Антиохии созвал к себе по церковным нуждам из окрестных городов восемь епископов. Между ними был и святый Божий человек, мой епископ Нонн (пишет его диакон Иаков), муж предивный. Когда епископы собрались в церковь св. мученика Иулиана, то пожелали слышать от Нонна поучение и сели все при дверях церковных. Нонн тотчас стал изустно поучать на пользу и на спасение слушавшим. Все благоговейно внимали святому учению его. В то время одна женщина-язычница, известная по всей Антиохии блудница, проходила мимо дверей церковных с великою гордостию, одетая в многоценные одежды, украшенные золотом, дорогими каменьями и жемчугом, окруженная множеством девиц и юношей в красивых одеждах, с золотыми ожерельями. Она была так прекрасна лицом, что созерцанием ее красоты не могли довольно насытиться светские юноши. Проходя мимо нас, она наполнила весь воздух ароматным благовонием. Увидев ее, идущую столь бесстыдно, с непокрытой головой и обнаженными плечами, епископы закрыли глаза и, тихо вздыхая, отвернулись, как от великого греха. А блаженный Нонн пристально и долго смотрел на нее, пока не скрылась она из глаз, и потом, обратившись к епископам, сказал:

– Разве не понравилась вам красота той женщины?

Они не отвечали. Нонн с плачем склонил голову свою и омочил слезами своими не только платок, бывший у него в руках, но и грудь. Воздыхая от глубины сердца, он снова спросил у епископов:

– Разве не усладились вы видом красоты ея?

Они молчали. Нонн сказал:

– Поистине многому я научился от нее; ибо женщину сию поставит Господь на страшном Своем суде и ею осудит нас. Как вы думаете, сколько времени она провела в своей опочивальне, моясь, одеваясь, разными способами украшая себя и осматриваясь в зеркало, всю свою мысль и попечение полагая в том, чтобы красивее всех явиться очам временных своих поклонников? А мы, имея Жениха Бессмертного на небесах, на Кого ангелы взирать желают, не заботимся об украшении окаянной души нашей, оскверненной, обнаженной и исполненной срама, не стараемся омыть ее слезами покаяния и одеть красотою добродетелей, дабы явилась она благоугодной пред очами Божиими и не была посрамлена и отвержена во время брака Агнца».

Святой Христофор отказывается от красоты телесной, принимает добровольно безобразный вид, ради красоты нетленной, вечной. Святой Нонн видит красоту Божию там, где все приготовлялось для духовной гибели и разврата.

Красота тленная и красота нетленная – лишь одну из них любит Христос. Нетленная красота девства одна единая пленила собой Небесного Жениха, ее возжелал Христос!

Многое и часто говорится о Церкви как о Невесте Христовой. Подразумевается при этом, но остается как-то в тени то, что она именно Дева Христова. Мы исповедуем, что Церковь едина и свята. Сюда-тο и входит учение о ее девственности. Так св. апостол Павел говорит Коринфской церкви: «Я обручил вас Единому Мужу Христу, чтобы представить Христу чистою девою» (2Кор. 11:2). Церковь Христова не растлена соитием с этим миром, чужда ему, уневещена Единому Мужу Христу, она девствует Христу. Об этом так пишет св. Амвросий: «Так святая церковь не осквернена соитием, но плодоносна в рождении, она – дева благодаря целомудрию, но матерь благодаря потомству. Итак, нас рождает дева, исполненная не мужа, но духа. Рождает нас дева не с болезнью членов, но с радостью ангелов. Питает нас дева не телесным молоком, но тем молоком апостольским (1Кор. 3:2), которым она еще доселе питает неокрепшее тело возрастающего народа. Итак, какая же жена имеет детей больше, нежели святая Церковь, которая есть дева по своим таинственным узам и мать для народов... Наша (дева) мужа не имеет, но имеет жениха; потому что будет ли она церковью среди народов, или душею для отдельных людей, она без всякого нарушения целомудрия вступает в брачный союз, как бы с вечным женихом – с Словом Божиим, не имущая (в себе) неправды, богатая разумом» [18, кн. 1, гл. 6, 31].

Как девствующая и рождающая, как нетленно питающая, святая Церковь подобна «без истления Бога Слова рождшей» Приснодеве Марии. Как Приснодева девственно родила и питала Христа-Богомладенца, так святая Церковь рождает нетленно Христа в душах чад своих духовных, питает их нетленным молоком Слова Божия. Рождая и питая духовно христиан, святая Церковь остается нерастленной этим греховным миром.

Св. Амвросий, именуя Церковь Христову Девою, сопоставляет ее с иудейскою синагогою, в которой нет этого свойства, в которой он видит жену, вкусившую растление и грех. Толкуя слова из Песн. 1:7: если ты не ведаешь себя, прекраснейшая из женщин, св. Амвросий пишет далее: «И справедливо синагога называется прекрасною среди жен, а не среди дев, так как она следовала за женой Евой, чрез которую пришло падение. Церковь же прекрасна среди дев, ибо она есть непорочная дева» [18, Увещание к девству, гл. 10]. И можно добавить: и последовала за Девой (Марией).

Св. Иоанн Златоуст, размышляя о девстве и браке, говорит, что имеющий золото не выбрасывает и серебра. Высота девства не служит поводом к хулению брака. Св. Церковь всегда отвергала всякое учение, порочащее брак, как еретическое. Брак освящается одним из семи таинств Церкви. Как на поле разные бывают цветы и различны их красота и аромат, но все вместе создают удивительную красоту цветочного ковра, прославляющего своего Создателя, так и на цветочной поляне духовных дарований св. Церкви, кроме белой лилии девства – прекраснейшего цветка, есть и цветы вдовства и брака. А иной и в браке восходит к целомудрию и воздержанию. Но конечная цель всему есть райское девство будущего века, когда каждый будет сочетан единому Мужу – Христу, а в Нем все соединятся в единое семейство Богу.

Св. Амвросий так пишет об этом: «Я не порицаю, конечно, и супружества, но только преимущество отдаю девству. «Изнемогаяй», говорит, «зелия да яст» (Рим. 14:2). Одно терплю, другому удивляюсь. «Привязался еси к жене – не ищи разрешения; отрешился ли еси жены – не ищи жены» (1Кор. 7:27). Такова заповедь тем, кто состоит в супружестве. А что он говорит о девах? «И вдаяй браку свою деву, добре творит: и не вдаяй, лучше творит» (1Кор. 7:38). И та не грешит, если вступит в брак; и эта, если не вступит в брак, делается вечной. Там – врачевство немощи, здесь – сила непорочности. Та не порицается, а эта восхваляется» [О девственницах, кн. 1, гл. 6]. И далее св. Амвросий подробно сопоставляет девственниц и жен, показывая преимущества первых и труды и болезни, на которые обрекли себя последние.

На основании Песни Песней св. Амвросий сравнивает девство с прекрасным виноградом и запертым садом, а брак с менее приятными и благородными овощами. Толкуя слова: вертоград заключен сестра моя, Невеста, вертоград заключен, источник запечатлен (4:12), св. Амвросий пишет: «Пусть никто не похищает виноградника души вашей и не насаждает (вместо него) дешевых овощей. Ведь виноградник – это как бы плоды девства, а супружество – это как бы насаждение овощей, которыя часто подвергаются действию холода; и потому, как и травные овощи, скоро отпадает и увядает, если только не положит конца ему старость, или не возвысит его до совершенства воздержание» [«Увещание к девству», гл. 5].

Святая Церковь знает чины девственниц, монахов (в прошлом, возможно, и не сохранивших девства), вдовиц (хранящих после кончины супруга целомудрие) и супругов (хранящих чистоту брака). Временное воздержание на время постов и праздников возложено и на супругов. Знает Церковь и подвиг всегдашнего воздержания, который либо изначально, либо с некоторого времени несли супруги. Эти и есть цветы целомудрия. Неверно думают те, кто в монашестве видит путь целомудрия, а в браке – его нарушение. Сами по себе ни монашество, ни брак не есть добродетели. Добродетель есть одна, и это – целомудрие. А учрежденные чины девственников, монахов, вдовиц, супругов являются лишь различными способами и путями к стяжанию целомудрия и победы над похотями и страстями. Однако первый путь – высший и совершеннейший. Это как бы прямая линия от человека к Богу, а остальные пути уже более или менее окружные. Как между двумя точками кратчайшее расстояние есть прямая, их соединяющая, и она только одна, так кратчайший путь от человека к Богу есть девство, и он один. Посмотрите в святцы и увидите, что именно на этом пути наибольшее число святых, и притом наиболее совершенных и великих. На остальных путях святых меньше, значит, достичь святости на них труднее, хотя и возможно. Причем, если преподобные достигали святости, в большинстве случаев, за счет своего устроения жизни, то просто праведных супругов почти нет, для достижения святости от них требовался еще какой-то внешний подвиг: или благоверные князья, или просветители, исповедники или мученики. Это не значит, конечно, что просто христианские супруги-миряне не достигали Царства Небесного, но это значит, что они не достигали совершенства в Царствии Божием.

Дальнейшие наши заметки расположены в порядке следования глав и стихов книги Песнь Песней. Толкование дается в основном по св. Амвросию Медиоланскому [18]. Приводятся также тексты по св. Мефодию Патарскому [14] и прп. Никите Стифату [25]. Тексты, упомянутые и толковавшиеся в предыдущих размышлениях, мы вновь уже не приводим.

Имя Христово, Сам Небесный Жених столь привлекают душу, что она уже не может любить ничего в этом тварном мире, устремляясь к Нему одному.

Св. Амвросий: «Спрашивается, кто же может обнять человеческим умом ту (девственницу), которую не подчинила своим законам даже природа? Кто (сможет) естественным словом выразить то, что превыше порядка природы? Она с Неба призвала то, чему подражала на земле. И не незаслуженно прияла образ небесной жизни та, которая нашла себе жениха на небе. Прошедши облака, небо, ангелов и созвездия, она нашла Слово Божие в самом лоне Отца и всей душой прилепилась (к Нему). И кто же, в самом деле, оставит столь великое благо, коль скоро нашел его? Миро излиянное имя Твое: сего ради отроковицы возлюбиша тя (и) привлекоша тя (1:2). И, наконец, не мое же (личное мнение) и то, что люди, которые ни женятся, ни выходят замуж, будут как ангелы на небесах (Мф. 22:30). Итак, пусть никто не дивится тому, что сочетавающиеся с Господом ангелов приравниваются к ангелам. Кто же, следовательно, будет отрицать и (ту истину), что эта (девственная) жизнь снизошла с неба, так как мы не легко обретаем ее на земле, и только с той поры, как Бог снисшел в эти члены земного тела? Тогда-то дева и зачала во чреве, Слово стало плотию, и плоть стала Богом» [«О девственницах», кн. 1, гл. 3].

Как излитое миро наполняет все вокруг своим благоуханием, так, при воплощении, превечное Слово снизошло с небес на землю «яко дождь на руно и яко капля, каплющая на землю» (Пс. 71:6), наполняя все благоуханным миром девственной чистоты и непорочности. Мироизлиянно имя Его, – а имя Его Иисус (евр. Иегошуа), что значит Ягве, или Сый спасает. Имя Перводевственника Небесного Жениха источает миро девственной чистоты, благоуханием своим восстанавливающее сей растленный мир. И душа, вдохнувшая однажды благоухание сего Божественного мира, уже не может прилепляться ни к чему не только в этом мире, но и в ином. «Прошедши облака, небо, ангелов и созвездия, она нашла Слово Божие в самом лоне Отца и всей душей прилепилась к Нему» (св. Амвросий).

Превечная Любовь Божия возбуждает души, призывая их к девству, к уневещиванию Христу. Душа, услышавшая в себе сей зов, устремляется к Нему. И никто и ничто да не воспрепятствует ей войти в брачный чертог Небесного Жениха, никто да не встанет между ею и Им.

Св. Амвросий Медиоланский считал своим долгом и внутренне горел тем, чтобы призывать верных к девству Христову. Он был проводником сего призывающего зова Любви Божией. Св. Амвросий: «Мы должны возбудить любовь невесты; ибо написано: «возлюбиши Господа Бога твоего» (Втор. 6:5). Мы должны были к браку украсить, по крайней мере, волосы (своей) речи некоторою искусственностию, ибо написано: «восплещи рукою и ударь ногою» (Иез. 21:14). Мы должны были усыпать розами вечные брачные чертоги. Даже и в настоящих временных супружеских отношениях новобрачную сначала ласкают, а не проявляют над ней власти, чтобы суровые требования не озлобили ее прежде, чем разовьется в ней любовь, согретая ласками. Мы не сами изобрели это наставление, а заимствовали его. Вот какое наставление дает нам небесное учение таинственной песни: да лобжет мя от лобзаний уст своих: яко сосца твоя паче вина и воня мира твоего паче всех аромат; миро излиянное имя твое (1:1–2). Все это прекрасное место звучит радостью, возбуждает рукоплескание, вызывает любовь. Сего ради, говорит, отроковицы возлюбиша тя (и) привлекоша тя, в след тебе в воню мира твоего течем; введе мя царь в ложницу свою. Начав с поцелуя, (песнь) доходит до (упоминания) о ложнице» [О девственницах, кн. 2, гл. 6].

Любовь Христова, ее зов, вызывает ответную любовь в человеческой душе. Всецело отдавший Себя людям, Христос вызывает желание всецелой самоотдачи Ему. В этом девство. Далее св. Амвросий отмечает, как от желания первого целования Песнь Песней восходит до введения на брачное ложе. Это восхождение души от первого прикосновения благодати Божией, от первого сердечного волнения, возбужденного любовью Христовой, к всецелому сочетанию со Христом, когда «уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал. 2:20).

Св. Амвросий считал правомерным и благочестивым привлекать людей к девству, причем с раннего возраста и даже с детства. Препятствующих же этому он осуждал, как и тех, которые препятствовали приносить детей ко Христу. Не отвергал он осмотрительности, но отдавал предпочтение и был сам движим сильным порывом к наполнению Брачного Христова Чертога девственными душами. При нем при храмах бывало по двести девственниц. Позднее в истории Церкви в этом вопросе возобладает сурово-осмотрительное отношение. Тогда же, в IV веке, сотнями, а в египетских пустынях даже тысячами, устремлялись к этому подвигу. А святители открыто призывали к этому. То было время первой любви (Откр. 2:4) монашества.

Св. Амвросий: «Многие говорят еще, что девиц нужно накрывать (монашеской одеждой) в более зрелом возрасте. Я же не отрицаю, что в деле посвящения должна (соблюдаться) осторожность, и девица не должна накрываться безрассудно. Священник должен поступать осмотрительно и обращать внимание на возраст, но возраст веры и стыдливости. Пусть он обратит свои взоры на зрелость скромности, найдет седовласую твердость, старческую устойчивость нравов, лета стыдливости, дух невинности – и только тогда (посвящает ее), если (при этом еще) надежна охрана со стороны матери и благоразумна заботливость окружающих. Если все это есть налицо, то, значит, у девы нет недостатка в старческих сединах; если же этого нет, то пусть девица считается еще юной, но за свои нравственные качества, а не за годы.

Итак, сравнительно молодой возраст не является препятствием (к посвящению), но при этом принимается во внимание душа (девицы)... Мы (имеются в виду препятствующие. – Г.Ф.) считаем как бы невероятным, если девицы, способные к замужеству, следуют за Христом в Царство (Его), тогда как даже дети следовали за Ним в пустыню; ведь были насыщены, как мы читаем, пятью хлебами пять тысяч человек, «кроме жен и детей», как говорит (Евангелист) (Мф. 14:21).

Итак, не возбраняйте детям приходить ко Христу, потому что и они приняли мученичество за имя Христово: «ибо таковых есть Царство Небесное» (Мф. 19:14). Господь призывает их, а ты препятствуешь им? Ведь о них сказал Господь: «не препятствуйте им приходить ко Мне». Не удерживайте молодых девиц, о которых написано: поэтому девицы возлюбили тебя (1:2) и ввели тебя в дом матери своей (8:2). Наконец, даже детей не удаляйте от Любви ко Христу; о Нем в пророческом ликовании свидетельствовали даже те, которые были заключены еще в утробе матери (Лк. 1:41)» [О девстве, гл. 7].

Черна есмь и добра (красива) – восклицает Суламифь-Невеста, восклицает девственная Христу душа. Черна плотью, отягощенною греховной страстностью и тяготеющей к суетности земной, добра и красива девственностью своей, в чистоте и непорочности устремленною к Небесному Жениху.

Об этом, размышляя о священных словах пророка Исаии: «Се Господь седит на облаце легце» (Ис. 19:1) и Закона: «Дайте Левию истинных его, дайте Левию жребий его» (Втор. 33:8), так пишет св. Амвросий Медиоланский: «Итак, и вы, дети мои, дайте этому истинному Левию (Христу – Г.Ф.) «истинных Его». Будьте облаками, но «облаками легкими». И вы будете ими, если только девство облегчит вас от тягостей жизни и просветит мрак сей бренной плоти. Посему и говорит она: черна есмь и добра, дщери Иерусалимския (Песн. 1:4); черна плотью, добра – девством. Итак, вступившие в брак суть облака, и облака тяжелыя; я даже полагаю, что наименование брачующихся взято именно от облаков. И на самом деле, когда выходящие замуж получают покрывало, оне прикрываются им наподобие облаков. Поистине тяжелые облака – те, которые несут на себе бремя брачной жизни. Говорят, что действительно оне испытывают тяжесть во чреве, лишь только воспримут семена зачатия.

Итак, «дадите Левию истинных его». А что может быть более истинным, как не то непорочное девство, которое сохраняет печать целомудрия и дарованные природою затворы невинности? И вот, когда молодая девушка, вкусивши супружества, лишается цветка (своего девства), она уже теряет то, что составляет ее собственность, и к ней примешивается уже чуждый элемент. На самом же деле истинное состояние есть то, в котором мы рождаемся, а не то, в которое мы изменяемся; (истинно то), что мы получили от Творца, а не то, что мы восприняли от сожительства. И так, «дадите» истинному «Левию», этому главе священства, истинному Аарону, истинному Мелхиседеку, «истинных его», тех истинных, каких он сам создал, а не тех, которых произвел обычай века сего; пусть он, таким образом, познает в вас деяние свое и ту неоскверненную и неразрушенную, дарованную вам природою, печать (девства)» [«Увещание к девству», гл. 6].

Черна есмь и добра (красива). Как черные тучи, напоенные влагою, устремляются вниз к земле, так и плоть, утучненная страстями и похотями и куплями житейскими. Но добра и красива, коль украшена девством, и, как облако легкое и светлое, плывет по небу. А истинному Левию – Христу-Первосвященнику и Перводевственнику дайте истинных Его дев, прекрасных и добрых девством своим, истинных, каковых сотворил Творец, а не черных в утрате первозданной чистоты девства и плотской порочности.

Именуя себя черной и красивой, девственная душа уже исповедует и искушения и страсти, которым она подвергается через плоть свою, и божественную доброту и красоту, которою облекает ее Небесный Жених.

Скажи мне, ты, которого любит душа моя:

где пасешь ты? где отдыхаешь в полдень?

к чему мне быть скиталицею

возле стад товарищей твоих? (1:6)

Душа, возлюбившая Христа паче всяческих, не желает быть скиталицею возле стад товарищей. Она не желает земных женихов, не желает всего того, что предлагает ей мир сей. Но где Тот, Которого любит девственная душа? Где обрести Его? Это бывает так непросто. Вот прп. Антоний Великий. Он услышал в церкви евангельский призыв Господа оставить все и следовать за Ним. И душа его возгорелась любовью и желанием обрести Христа. Он тут же буквально все исполнил. Раздав имущество, последовал в пустыню. Но где Тот, за Которым он пошел? Как томилась его душа, претерпевшая многие искушения и труды, не имея Его Самого? И когда наконец ему явился Свет, сей истинный Полдень, то он воскликнул: где же был Ты, Христе? Я так долго искал Тебя!

Так где же пасеши? где почиваеши в полудне? – В девственном целомудрии, в иноческом послушании, в постническом воздержании. В Христовом смирении. «Лествица», «Добротолюбие» и прочие творения отцов-пустынников – вот руководства для «ориентировки» в этой пустыне, для нахождения сего Истинного Пастыря и стада Его. В полдень и зной искушений Он отдыхает в сердце сокрушенном и смиренном.

Кто-то скажет: а возможно ли и как войти в полдень девства, очиститься от плотской страсти и обрести там Доброго Пастыря и Жениха? И возможно, и нужно! Об этом так пишет прп. Никита Стифат: «Не говори в сердце своем: невозможно мне прочее стяжать чистоту девства, после того, как я столько раз растлевал себя и подпадал неистовству тела. Ибо где приложены будут болезни и труды покаяния с злостраданием и теплотою душевною, и источатся реки слез умиления: там все твердыни греха разрушаются, всякий огонь страстей угасает, и совершается новое свыше рождение наитием Духа Утешителя; – и душа опять соделывается палатою чистоты и девства, в которую преестественный Бог, низшедше во свете и радовании неизреченном, и как на престоле славы возседши на высоте ума ея, дает мир сущим в ней силам, так говоря: «мир вам от борющих вас страстей; мир Мой даю вам для естественного вам действования, мир Мой оставляю вам для достижения преестественного совершенства». Исцелив таким образом тройственностию дарования мира троечастность души и к троичному возведши ее совершенству и с Самим Собой соединивши, всю уже делает ее Бог девственною, всю доброю, всю прекрасною, намастив ее благоуханием мира чистоты, и говорит ей: востани, прииди ближняя Моя, добрая Моя, голубице Моя, в деятельном любомудрии. Яко се зима страстей прейде, дождь сластолюбивых помыслов отъиде, отъиде себе, цветы добродетелей с благоуханием помышлений явишася на земли сердца твоего. Востани, прииди ко Мне в разумном ведении естества, прииди ты, голубице Моя сама о себе, в покров и мрак таинственного Богословия и веры, сего твердого во Мне Боге камня» (2:10–14) [25, т. V, стр. 126–127].

«Где пасеши, Женише? На злачных пажитях Божественного Слова. Св. Амвросий: «Награда – в Царствии, и во Христе заключается власть ея раздаяния. Ищите этой (власти) в божественных Писаниях, где обретается Христос, и говорите так же, как говорила та (невеста): возвести ми, егоже возлюби душа моя (1:6)... Ты, дева, коль скоро начнешь искать Его, Он уже с тобой; и, действительно, не может быть, чтобы Он не откликнулся на зов ищущих Его, – Он, Который явился тем, которые не звали (св. Амвросий имеет здесь в виду язычников. – Г.Ф.). В то время, как ты беседуешь и размышляешь, Он уже тут – с тобой. Когда же Он придет, то сумей спросить Его, где Он пасет, где почивает, как говорила и та (невеста): где пасеши? почиваеши в полудне (1:6). Где же пребывает Христос? Конечно, там, где блистает полдень справедливости. Это доказывается даже свидетельством Священного Писания, которое говорит: «в солнце положи селение свое» (Пс. 18:5). Посему тот же пророк говорит и в другом месте: «во Свете Твоем узрим свет» (Пс. 35:10). Свет есть Сын, Свет есть и Отец, Который является в Сыне, ибо Сын есть сияние славы Отца... и образ ипостаси Его (Евр. 1:3). Но и в своем свете ты, дева, ищи Христа, (ищи Его) в добрых размышлениях, которые да просветятся пред Отцем твоим, – Который находится на небесах» [«Увещание к девству», гл. 9].