Святые отцы о целомудрии

Древний патерик

Глава 5. Разные повести к укреплению против восстающих на нас блудных браней

1 (Лат. 1). Авва Антоний говорил: думаю, что тело имеет движение естественное, прирожденное ему; но оно не действует, когда душа не хочет, – и бывает в теле одно движение без похоти. Есть и другое движение, происходящее от питания и разгорячения тела пищею и питием. Происходящий от них жар в крови производит возбуждение в теле. Потому-то и сказал Апостол Павел: не упивайтеся вином, в немже есть блуд (Еф.5:18); равно и Господь в Евангелии сказал ученикам Своим: внемлите себе, да не когда отягчают сердца ваша объядением и пьянством (Лук.21:34). В подвижниках же бывает еще и иное движение, происходящее от коварства и зависти демонов. Итак нужно знать, что движения в теле бывают трех родов: одно естественное, другое от неразборчивости в пище и третье – от демонов.

2 (2). Авва Геронтий Петрский говорил: многие, искушаемые плотскими вожделениями, не совокупляясь телесно блудодействовали мыслью, и сохраняя тело девственным, блудодействовали в душе. Посему, возлюбленные, хорошо исполнять слова Писания: всяцем хранением блюди каждый твое сердце (Притч.4:23).

3. Авва Иоанн Колов сказал: услаждающийся и говорящий с отроком, уже любодействовал с ним в помысле своем.

4 (3). Авва Кассиан говорил, – вот что сказал нам авва Моисей: хорошо не утаивать своих помыслов, но открывать их старцам духовным и рассудительным, а не таким, которые состарились от одного только времени. Ибо многие, смотря на старческий возраст, и открывая свои помышления, – вместо уврачевания, по неопытности выслушивающего, впадали в отчаяние.

(Лат. 4). Так был один брат из числа самых ревностных. Будучи сильно возмущаем демоном любодеяния, пришел к одному старцу, и открыл ему свои мысли. Сей выслушал, – но, будучи неопытен, в негодовании назвал брата гнусным и недостойным образа монашеского, так как имеет такие мысли. Услышав это, брат пришел в отчаяние, оставил свою келью и пошел в мир. По устроению же Божию, встретился с ним авва Аполлос. Видя его возмущенным и сильно опечаленным, авва спросил его, что за причина твоей печали, сын мой? Сначала он, от сильного уныния, ничего не отвечал. Потом, будучи много упрашиваем старцем, открыл ему дело, говоря: меня возмущают помыслы любодеяния, я ходил к такому-то старцу, открыл ему их, и по слову его, мне не осталось надежды на спасение; итак я, отчаявшись, отхожу теперь в мир. Выслушав это, отец Аполлос, как мудрый врач, долго ободрял и вразумлял его, говоря: не представляй сие странным, сын мой, и не отчаивайся! И я в таком возрасте и седине возмущаюсь сильно подобными помыслами. Итак не теряй духа при этом разжении, которое врачуется не столько старанием человеческим, сколько Божиею милостью, – только сделай ныне для меня милость, возвратись в свою келью. Брат так и сделал. Ушедши от него, авва Аполлос пошел в келью того старца, который отверг брата, и став близ кельи его, молился Богу со слезами, говоря: Господи, приводящий искушения на пользу, обрати борьбу брата на старца сего, дабы через опыт научился он в старости своей тому, чему не мог научиться в продолжение многих лет – дабы он мог сострадать борющимся. Когда авва кончил молитву, – видит эфиопа, стоящего близ кельи, и пущающего стрелы на старца. Будучи уязвлен ими, старец тотчас как бы от упоения начал колебаться туда и сюда, и не могши терпеть, вышел из кельи, и пошел в мир тем самым путем, коим шел юный брат. Авва Аполлос, зная о приключившемся, встретился с ним и подошедши говорит: куда идешь, и что за причина одержащего тебя смущения? Устыдившись, что все с ним случившееся известно святому, он от стыда ничего не сказал. Тогда авва Аполлос сказал ему: возвратись в келью свою, – впредь знай свою немощь, и считай себя доселе или неузнанным от дьявола, или даже презренным, когда ты не удостоен борьбы с ним, посылаемой на ревностных иноков. Что я говорю – борьбы? Ты нападения не мог перенести даже один день. Это произошло оттого, что ты, приняв к себе юношу, имевшего брань с общим врагом, – вместо того, чтобы укрепить его в борьбе, – вверг его в отчаяние, не размыслив о той мудрой заповеди, которая говорит: избави ведомыя на смерть и искупи убиваемых, не щади (Притч.24:11), ни о притче Спасителя нашего Бога, говорящей: трости сокрушенны не переломить, и лена внемшася не угасить: дондеже изведет в победу суд (Мф.12:20). Ибо никто не может переносить козней врага, ни даже угасить разжения, если благодать Божия не охранит человеческой немощи. Итак, чтобы совершилось на нас это спасительное смотрение, будем общими молитвами просить Бога, – чтобы Он отвел обращенный на тебя удар: Той бо болети творит, и паки возставляет… и руце Его исцелят… Смиряет и высит, мертвит и живит, низводит во ад и возводит (Иов.5:18; 1Цар.2:7, 6). Сказав это и помолившись, Аполлос тотчас избавил старца от належащей брани, дав ему при этом совет просить Бога, чтобы он даровал ему язык научения, еже разумети, егда подобает рещи слово во отверзение уст своих (Ис.50:4; Еф.6:19).

5 (5). Когда спросили авву Кира Александрийского о блудном помысле, он отвечал так: если ты не имеешь помысла, то ты без надежды, – ибо, если не имеешь помыслов, то имеешь дело. Это значит: кто не борется с грехом в уме, и не противится ему, тот совершает его телесно, а совершающий такие дела (по бесчувственности своей) не возмущается помыслами.

(Лат. 6). При этом старец спросил брата: не имеешь ли ты привычки беседовать с женщиной? – Нет, отвечал брат, но ум мой занимают древние и новые живописцы: изображения женщин служат для меня возмутительными памятниками. – Старец сказал ему: мертвых не бойся, но бойся сочувствия и греховного действия живых, – и более упражняйся в молитве.

6 (7). Авва Матой рассказывал: пришел ко мне брат и рассказывал, что злословие хуже блуда. На это авва заметил: жестоко слово твое! – Брат спросил его: а тебе как кажется это дело? Старец отвечал: хотя злословие худо, но скоро врачуется. Злословящий часто раскаивается говорит: худо я сделал. Но любодеяние – естественная смерть.

7 (8). Как оруженосец царский стоит перед царем всегда в готовности; так и душа должна быть всегда готова против демона блуда.

8. Еще сказал: человек никак не должен давать силы двум помыслам – любодеянию и злословию ближнего; он отнюдь не должен ни говорить о них, ни помышлять в своем сердце. Освободившись от них он получает спокойствие и великую пользу.

9 (9). Однажды брат пришел к авве Пимену и говорит: что мне делать, отец? – я страдаю блудною похотью. И вот уже ходил я к авве Ивистиону, – он сказал мне: не позволяй ей долго оставаться в тебе. Авва Пимен отвечал брату: дела аввы Ивистиона высоки, – он на небе, вместе с Ангелами, – и не знает, что мы с тобой находимся в блуде! Но скажу тебе от себя: если человек будет воздерживать свое чрево и язык, то он может владеть собою.

10. Брат спросил авву Пимена на случай блудного помысла. Старец говорит ему: велика помощь Божия, обнимающая человека, – но мы не можем видеть ее глазами своими.

11. Другой брат спросил авву Пимена: что мне делать? – меня борют блудные пожелания, и я прихожу в неистовство. Старец говорит ему, – на это сказал Давид: льва я поражал, а медведицу задушал; это значит: я отсекал неистовство, а блудную похоть подавлял трудами.

12. Еще сказал: жить тебе по Богу невозможно, когда ты сластолюбив и сребролюбив.

13 (10). Рассказывали о матери Сарре: тринадцать лет она находилась в сильной борьбе с демоном блуда, – и никогда не просила о том, чтобы избавиться от сей борьбы, но только взывала: Боже мой, помоги мне!

14 (11). Говорили еще о ней: сильно нападал на нее этот дух блуда, представляя ей суетные предметы мира; она, не ослабевая в страхе Божием и подвигах, в одно время вошла в уединенную свою храмину помолиться. Здесь дух блуда представился ей телесным образом и сказал: победила ты меня, Сарра! Не я победила тебя, отвечала она, но Господь Христос.

15 (12). Один брат возмущался помыслом блуда: брань была – как огонь, горящий день и ночь в его сердце. Он терпел, и не уступал своему помыслу. И после долгого времени прошла брань, никак не могши преодолеть его, по причине терпения, – и тотчас в сердце его водворилось спокойствие.

16 (13). Другой брат имел брань с блудной похотью, и встав ночью пришел к старцу и открыл ему свой помысл. Старец успокоил его, – и он, получив пользу, возвратился в свою келью. Но вот опять брань восстала на него, – он опять пошел к старцу. И делал он это несколько раз. Старец не печалил его, но говорил ему на пользу, – и говорил так: не уступай ему, но лучше приходи ко мне, если будет беспокоить тебя демон, и обличай его (открывай свои мысли). Таким образом обличенный, он пройдет мимо. Ибо ничто так не огорчает демона блуда, как открытие дел его, – и ничто так не радует его, как утаение помыслов. Таким образом приходил брат к этому старцу одиннадцать раз, обличая свои помыслы. Наконец брат говорит старику: яви любовь, – скажи мне слово! Старец говорит ему: дерзай, чадо! Если бы попустил Бог моему помыслу прийти на тебя, то ты не снес бы его, но пал бы гораздо глубже. И так как старец говорил это по смирению, то искушение брата прекратилось.

17 (14). Другой брат имел искушение на блуд, и с усилием выдерживал подвиг в течение четырнадцати лет, соблюдая, чтобы самый помысл его не согласовался с похотью. Наконец, он пришел в церковь и открыл дело перед всем народом. Тогда дано было повеление, – и все понесли для него труд, в продолжение седмицы, молясь Богу, – и брань прекратилась.

18 (15). О помысле блуда сказал один пустынник – старец: не хочешь ли спастись, лежа на постели? Ступай – делай, ступай – трудись! Ступай – ищи и найдешь! Бодрствуй, толкай, – и отверзется тебе (Мф.7:7,8). Есть в мире на всякий бой способные бойцы, которые, за многие раны от противников, за терпение и мужество получают венец. Но часто и один, получая раны от двоих, сохраняет мужество при ударах и побеждает бьющих его. Видишь ли, какое они являют мужество ради плотской награды? Стой и ты и мужайся, – и Бог поборет за тебя врага.

19 (16). Другой старец сказал так о том же помысле: веди себя так, как проходящий по торжищу, мимо харчевни, и ощущающий запах вареной пищи, или чего-нибудь жареного. Кто хочет, входит в харчевню и ест. А кто не хочет, тот, проходя мимо, ощущает только запах, и уходит. Так и ты охраняй себя от смрада, встань и помолись, говоря: Сыне Божий, помоги мне! Также поступай и с другими помыслами: ибо мы не искоренители помыслов, но противоборники.

20 (17). Еще иной старец сказал о том же помысле: мы страдаем им от беспечности своей. Если бы мы были уверены, что Бог обитает в нас, то не делали бы из себя чужого сосуда (Слич. 1Кор.6:15). Ибо Господь наш Христос, обитающий в нас, и присущий нам, видит жизнь нашу. Потому и мы, носящие его и созерцающие, не должны быть беспечными: но должны очистить себя, как и Он чист. Станем на камне, – и да сокрушится лукавый; не убойся, – и он не сделает тебе вреда; воспой в крепости, говоря: надеющийся на Господа, яко гора Сион: не подвижится в век живый во Иерусалиме. (Пс.124:1).

21 (18). Брат спросил старца: когда монах впадает в грех, то скорбит, как потерпевший вместо преспеяния вред, и трудится доколе не восстанет, тогда как приходящий из мира, как полагающий начало (добродетели) преуспевает (и таким образом последний бывает выше первого)? Старец сказал ему в ответ: монах, падающий в искушение, есть как бы падшая храмина; если он совершенно воспрянет в своем помысле, и захочет восстановить падшую храмину, то находит к тому многие вещества, как то: фундамент, камни, щебень, и может успеть скорее того, кто не ископал и не положил основания, и не имеет необходимого, но водится надеждою, что может совершить свое дело. Таким образом трудившийся в монашеском делании, если впадет в искушение, и обратится, уже имеет необходимое: попечение, псалмопение, рукоделие и прочее, что составляет основание (монашеской жизни). И доколе новопоступивший в монашество будет обучаться сему, – монах уже достигнет прежнего состояния.

22 (19). Один брат, будучи возмущаем блудной похотью, пришел к великому старцу и просил его: окажи любовь, помолись о мне, ибо возмущает меня похоть блудная. – Старец молился о нем Богу. – Брат в другой раз приходит к нему и говорит то же слово. – Равным образом и старец не переставал молить за него Бога, говоря: Господи, открой мне состояние брата моего, и откуда на него действие дьявола? Ибо я молился Тебе, но доселе не получил он спокойствия. Тогда открыл ему Господь о брате. Он увидел его сидящим, – и дух любодеяния близ него, и глумится с ним; пред ним стоял и Ангел, посланный к нему на помощь, и гневался на брата, что он не предал себя Богу, но, услаждаясь помыслами, весь свой ум предал действию дьявола. – Таким образом узнал старец вину брата и говорит ему: ты сам виновен, увлекаясь своими помыслами, – и научил его, как противостоять помыслам. – И брат, исцелившись его наставлением и молитвою, обрел спокойствие.

23 (20). Некогда ученик великого старца боролся с похотью. Старец, видя его страждущим, говорит: хочешь ли – помолюсь Богу, чтобы Он облегчил твою борьбу? – Нет, сказал ученик, – ибо я хотя и стражду, но в самом страдании нахожу плод для себя. Посему лучше проси Бога в молитвах своих о том, чтобы Он даровал мне терпение перенести искушение. На это авва говорит ему: теперь я узнал, что ты имеешь преспеяние и превосходишь меня.

24 (21). Сказывали об одном старце: пришел он в скит с сыном, который еще питался молоком и не знал, – что такое женщина. Когда сын сей пришел в мужеский возраст, то демоны представили ему ночью женские образы. Он открыл это отцу своему. – Старец подивился. – Случилось однажды сыну быть с отцом своим в Египте; увидев там женщин, он говорил отцу своему: вот те самые, которые ночью приходили ко мне в скит. Старец отвечал ему: это иноки сельские, сын мой, – иной вид имеют они, и иной – пустынники. При этом удивлялся старец, каким образом в скиту демоны могли показать ему женские образы? И тотчас возвратились они в свою келью.

25 (22). Был одинокий подвижник в скиту. Враг приводил ему на память одну женщину, весьма красивую собой, и сильно возмущал его. По смотрению же Божию, пришел в скит другой брат из Египта; он между разговором сказал, что умерла жена такого-то. А это была та самая женщина, которою возмущался брат. Услышав об этом, брат взял ночью свой хитон, и пошел в Египет; открыл гроб умершей, отер хитоном гниющий труп ее, и возвратился с ним в свою келью; положил этот смрад возле себя, и, сражаясь с помыслом, говорил: вот предмет, к которому ты имеешь похоть, – он пред тобою, насыщайся! Таким образом он мучил себя смрадом, доколе не кончилась его борьба.

26 (23). Некто пришел в скит принять монашеский образ, взяв с собой и сына, который только что отнят был от молока. Когда сей достиг юношеского возраста, – демоны начали соблазнять его (на блуд). Он говорит отцу своему: пойду я в мир, ибо не могу выдержать борьбы. Отец удерживал его и уговаривал. Но юноша опять говорит ему: не могу более, отче, – позволь мне выйти отсель. Отец говорит ему: послушай меня еще раз, сын мой: возьми сорок долей хлеба и молодых ветвей (для плетения) на сорок дней, ступай во внутреннюю пустыню и пробудь там сорок дней, -и воля Господня совершится на тебе. Он послушался отца своего, пошел в показанную пустыню, пробыл там двадцать дней в трудах, плел корзины, питаясь сухим хлебом. И вот видит нечистую силу, подходящую к нему: пред ним предстала эфиоплянка до того смрадная, что невозможно было терпеть смрада ее. Он стал гнать ее. И демон говорит ему: я (обыкновенно) являюсь приятною в сердцах человеческих; но, за послушание и труд твой, Бог не попустил меня прельстить тебя, и открыл тебе смрад мой. Он встал и, благодаря Бога, пошел к отцу своему и говорит ему: теперь я не хочу уже уходить отсюда, отче, – я видел нечистую силу и смрад ее. Отцу и самому об этом было открыто, и он сказал юноше: если бы ты пробыл сорок дней и вполне бы сохранил заповедь мою, то увидел бы большее видение.

27 (24). Один старец пребывал в дальней пустыне. Он имел родственницу, которая уже несколько лет желала видеть его. Тщательно разузнав, где находится старец, она пошла по направлению к пустыне, увидала там идущих с верблюдами, и вошла с ними в пустыню. Ее влек туда дьявол. Подошедши к двери старца, она объявила себя его родственницею и осталась у него. Был тогда другой отшельник, обитавший в нижней части пустыни. Он налил в сосуд воды, и во время трапезы его сосуд этот начал вертеться. По внушению Божию он сказал сам себе: пойду в пустыню и объявлю это старцу; и вставши, он пошел. Когда настал вечер, он лег на пути в капище идолов, и ночью слышал разговор демонов: в эту ночь мы вовлекли одного монаха – пустынника в любодеяние. Услышав это, он опечалился, пошел к этому старцу, нашел его сокрушенным, и сказал ему: что мне делать, авва? Наливаю я себе сосуд воды, и во время трапезы он вертится? Старец говорит ему: ты пришел спросить меня о том, что вертится сосуд? А я что буду делать? – я нынешнюю ночь впал в любодеяние. – Я узнал об этом, отвечал тот. – Как ты узнал? спросил его старец. – Я, отвечал брат, спал в капище идольском, и слышал там разговор о тебе демонов. Тогда сказал старец: пойду я в мир. Но брат убеждал его, говоря: нет, отец, оставайся в этом месте, а женщину отошли отсюда, – это свидание произошло от дьявола. Выслушав его, он остался, усиливая свои подвиги со слезами, доколе не пришел в прежнее состояние.

28 (25). Беззаботность (о внешнем), молчание и сокровенное упражнение рождают чистоту.

29 (26). Брат спросил одного старца: если случится человеку, по действию дьявола, впасть в искушение, бывает ли польза для соблазняющихся через него? – На это старец рассказал ему следующее. В киновии Египетской был один именитый дьякон. Некоторый должностной гражданин, гонимый архонтом, пришел в киновию со всем своим домом. Дьякон, по действию дьявола, пал с женою его, – и положил срам на всех. Пошел он к одному любимому им старцу и рассказал ему дело. У старца внутри его кельи было одно темное, потаенное место. Дьякон начал упрашивать его, говоря: погреби меня здесь живого и никому не открывай сего. Он вошел в этот мрак и принес истинное покаяние. Через несколько времени остановилась в реке вода. При совершении общей молитвы было открыто одному из святых: если не выйдет и не помолится дьякон, скрытый таким-то старцем, то не потечет вода. Слышавшие подивились, и подошедши, вывели дьякона из места, где он был. Он помолился, – и вода потекла. И соблазнившиеся прежде получили гораздо большую пользу от его покаяния, и прославили Бога.

30 (27). Два брата пошли на торг продать домашние вещи. Когда они разошлись друг с другом, то один из них впал в блуд. Пришедши, другой брат сказал ему: пойдем в келью нашу, брат! – Не пойду, отвечал он. – Почему же? спрашивал брат. – Потому, отвечал он, что, когда ты отошел от меня, я впал в грех. Желая приобрести его (Мф.12:15), брат стал говорить ему: и со мною то же случилось, как я отошел от тебя; но пойдем, покаемся прилежно, – и Бог простит нам. И подошедши рассказали они старцам о случившемся с ними. Старцы дали им заповедь – покаяться. И один из них каялся за другого, как будто и сам он согрешил. Бог, видя такой подвиг любви его, через несколько дней открыл одному старцу, что за великую любовь несогрешившего брата Он простил согрешившему. Вот это поистине значит: положить душу за брата своего! (Ин.15:13).

31 (28). Брат пришел некогда к одному старцу и говорит ему: брат мой оставляет меня, отходя туда и туда, и я сокрушаюсь об этом. Старец упрашивал его, говоря: потерпи его, и Бог, видя труд терпения твоего, призовет его к тебе; ибо жестокими мерами неудобно приводить к себе кого-либо, и сатана сатану не изгоняет (Мф.12:26). Но лучше привлекай его благостью; ибо и Бог наш обращает людей призыванием. И рассказал ему старец следующее: в Фиваиде были два брата, – один из них, будучи увлекаем демоном в блудодеяние, говорит другому: пойду я в мир. Но сей заплакал, говоря: не попущу, чтобы ты ушел, брат мой, и погубил подвиг твой и девство. – Он не соглашался и говорил: не останусь, но пойду, – или иди со мной, – и я опять возвращусь с тобой; или отпусти меня, – и я останусь в мире. Брат пошел к одному великому старцу. Старец сказал: ступай с ним и Бог, ради подвига твоего, не допустит его до падения. Они встали и пошли в мир. Когда вошли в одну весь, Бог, видя подвиг его, отъял брань от брата, так что сей сказал спутнику своему: пойдем, брат, опять в пустыню; подумай: вот я согрешил, что же из сего мне пользы? И возвратились они в келью свою без вреда.

32. Некто спросил старца: что мне делать с блудной похотью? – Сколько имеешь силы, сказал ему старец, храни себя от сего помысла; ибо падший от него находится в отчаянии спасения. Как корабль, борясь с волнами, бурею и ветрами, если потеряет кормило, хотя находится в опасности, но все еще плавает; если даже и мачта сломится, или что либо другое, все еще остается в доброй надежде, когда цела спасительная лодка: так и монах, если по беспечности впадет в другие какие-нибудь страсти, имеет еще надежду победить их покаянием; а если однажды, впадши в грех любодеяния, потерпит кораблекрушение, то находится в отчаянном положении, так как корабль его начинает идти ко дну.

33 (30). Брат спросил старца: что мне делать, отец? меня убивает срамный помысл. Старец говорит ему: когда мать захочет детище свое отнять от молока, прикладывает к сосцам своим горький морской лук. Младенец по обыкновению припадает к груди сосать молоко, но по причине горечи отвращается от нее. Так и ты, если хочешь, положи на мысль твою горечи. Брат спросил: какая это горечь, которую мне должно положить? – Памятование о смерти и мучениях в будущей жизни, сказал старец.

34 (31). Другой брат спросил старца о том же помысле. Старец говорит ему: я никогда не был возмущаем сим предметом. Брат соблазнился, пошел к другому старцу, и сказал ему: вот что сказал мне один старец, – и я соблазнился, потому что сказал он то, что выше природы. Не просто сказал тебе это человек Божий, пойди, принеси ему раскаяние, – и он откроет тебе силу слова своего. Брат встал, пошел к старцу, и, поклонившись до земли, сказал: прости мне, я неразумно поступил, что вышел от тебя смущенным; прошу тебя, объясни мне, – как это ты никогда не был возмущен блудною похотью? С того времени, говорит ему старец, как сделался монахом, я никогда не насыщался ни хлебом, ни водою, ни сном; беспокойство, отсюда происходящее, тревожа меня, не дает мне чувствовать искушения, о котором ты сказал. Брат вышел, получив пользу.

35 (32). Брат спросил одного из отцов: отчего это – помысл мой постоянно склоняется к блудодеянию, не дает мне покоя ни на один час, -и душа моя возмущается? Отец сказал ему: если демоны посевают в тебе помыслы, не предавайся им; ибо им свойственно – постоянно соблазнять. И хотя они никогда сего не оставляют, но принудить тебя не могут: твоя воля – слушать их, или не слушать. Знаешь, что сделали Мадианитяне: они украсили дочерей своих и поставили (их на вид Израильтянам); но никого не принуждали, а только желающие падали с ними, а другие, негодуя на это, грозили и убивали их (Числ. гл. 25). Так должно поступать и с помыслами своими. Брат сказал в ответ старцу: что же мне делать? я слаб и страсть меня побеждает. Наблюдай за ними, сказал он, и когда они начинают в тебе говорить, не отвечай им; но встань, молись и пади перед Богом, говоря: Сыне Божий, помилуй мя! Брат сказал ему: я забочусь об этом, авва, но нет сокрушения в сердце моем, потому что я не знаю силы сего слова. – Ты только заботься, – сказал ему старец, что авва Пимен и многие из отцов говорили: заклинатель не знает силы слов своих, но змея слышит, понимает силу его слов и повинуется. Так и мы, хотя и не знаем, какую силу имеют наши слова, но демоны слышат и отступают со страхом.

36 (33). Старцы говорили: помысл блудный есть как-бы бумага из папируса. Если он возникнет в нас, и мы, не предаваясь ему, будем отрывать его от себя, – он легко сокрушается. Если же, при возникновении его в нас, мы, предавшись, будем услаждаться им, то, превратившись, он делается железным и сокрушается с трудом. – Итак, нужно знать о сем помысле, что предающимся ему нет надежды на спасение, а непредающимся предстоит венец.

37 (34). Два брата, будучи побеждены блудной похотью, пошли и взяли с собою женщин. После же стали говорить друг другу: что пользы для нас в том, что мы, оставив ангельский чин, пали в эту нечистоту, и потом должны будем идти в огонь и мучение? Пойдем опять в пустыню. Пришедши в нее, они просили отцов назначить им покаяние, исповедав им то, что они сделали. Старцы заключили их на год, и обоим поровну давались хлеб и вода. Братья были одинаковы по виду. Когда исполнилось время покаяния, они вышли из заключения, – и отцы увидели одного из них печальным и совершенно бледным, а другого – с веселым и светлым лицом, – и подивились сему, ибо братья принимали пищу поровну. Посему спросили они печального брата: какими мыслями ты был занят в келье своей? – Я думал, отвечал он, о том зле, которое я сделал, и о муке, в которую я должен идти, – и от страха прилепе кость моя плоти моей (Пс.101:6). Спросили и другого: а ты о чем размышлял в келье своей? Он отвечал: я благодарил Бога за то, что Он исторг меня от нечистоты мира сего и от будущего мучения, и возвратил меня к этому ангельскому житию, – и помня о Боге, я радовался. Старцы сказали: покаяние того и другого равно перед Богом.

38 (35). Был один старец в Скиту, – и как он впал в сильную болезнь, то ему стали прислуживать братья. Старец, видя, что они трудятся для него, сказал: пойду в Египет, дабы не утруждать братии. Но авва Пимен говорил ему: не удаляйся, иначе впадешь в блуд. Он же, опечалясь, сказал: уже омертвело тело мое, – и ты говоришь мне это? Итак он ушел в Египет. – Услышав об этом, жители делали ему много приношений. Одна девственница, по вере, пришла услуживать старцу, – и старец, через несколько времени выздоровев, пал с нею. Она зачала во чреве и родила сына. Жители спрашивали ее: отчего это? – От старца, сказала она. Но они ей не поверили. Старец же сам сказал: это мой грех, – но сохраните рожденного. Они сохранили. Когда младенец уже отнят был от груди, в один день, когда был праздник, старец пришел в Скит, принесши младенца на плечах своих, и вошел с ним в церковь среди народа. Присутствующие, увидя его, заплакали, и он сказал братьям: посмотрите на младенца сего, – это сын преслушания! Будьте осторожны и вы, братья, ибо я на старости это сделал, и помолитесь о мне! – И ушедши в келью, он положил начало прежнего своего делания.

39 (36). Один брат был сильно искушаем демоном блуда, ибо четыре демона, преобразясь в вид красивых женщин, в течение двадцати дней усиливались вовлечь его в постыдное смешение. Но так как он мужественно подвизался и остался непобедимым, то Бог, видя его подвиг, даровал ему то, что впредь он уже не имел плотского разжения.

40 (37). Был один отшельник в нижних странах Египта, – и был именит, ибо пребывал в уединенной келье, в пустынном месте. И вот, по действию сатаны, одна бесчестная женщина, услышав о нем, говорила юношам: что дадите мне? – я низложу вашего подвижника. Они назначили ей известное вознаграждение, – и она, вышедши вечером, подошла к келье его, как будто заблудившись. Когда постучалась в дверь, старец вышел, и увидя ее, смутился и сказал: каким образом ты явилась здесь? – Я заблудившись пришла сюда, сказала она со слезами. Сжалившись над нею, старец ввел ее во дворик свой, и вошедши сам в келью свою запер ее. И вот окаянная закричала, говоря: авва, меня здесь поедают звери! Он же опять возмутившись, но вместе и убоявшись суда Божия, сказал: откуда пришел на меня гнев сей? И отворив дверь, впустил ее внутрь. Тогда дьявол начал пускать в него стрелы, разжигающие похоть к ней. Но он, видя нападение врага, сказал сам в себе: козни врага суть мрак, а сын Божий есть свет. И, вставши, он зажег свечу. Но опять разжигаемый похотью, сказал: таковая творящии идут в муку (Гал.5:19,21); итак испытай себя здесь, можешь ли перенести вечный огонь? И положил свой палец на свечу, жег его, – и не чувствовал боли по причине сильного разжения плоти. Продолжая это делать до утра, он сжег все пальцы свои. Блудница, видя, что он делал, окаменела от страха. Утром юноши, пришедши к подвижнику, спрашивали: пришла сюда вчера женщина? – Да, отвечал он, – вот она спит в келье. – Вошедши в келью они увидели ее мертвою, и сказали ему: авва, она умерла. Тогда он, открыв свои руки, показал им, говоря: вот что сделала со мною эта дочь дьявола! Она погубила пальцы мои. И рассказав им бывшее, сказал: Писание говорит: не воздавай злом за зло (Петр.3:9), сотворил молитву и воздвигнул ее. Ушедши, блудница в чистоте проводила остальное время жизни.

41 (38). Один брат страдал блудною похотью. Случилось ему войти в одно село Египта, где увидев дочь языческого жреца, он полюбил ее, и говорит отцу ее: дай мне ее в жены. – Не могу дать тебе ее, отвечал он, если не спрошу бога моего. И пошедши к демону, жрец говорил ему: вот один монах пришел ко мне, и желает взять дочь мою, – выдавать ли ее за него? Демон отвечал: спроси его, – отвергнется ли он Бога своего, крещения и обета монашеского? – Жрец пришедши сказал монаху: отвергнешься ли ты Бога, крещения и обета монашеского. – Он согласился, – и в то же время увидел как бы голубя, вышедшего из уст его и полетевшего кверху. – Жрец пошел к демону и сказал: вот он согласился на все три условия. Тогда дьявол сказал ему в ответ: не отдавай ему дочери своей в жены, ибо Бог не отступил от него, но еще помогает ему. – Жрец пришедши сказал брату: не могу отдать тебе дочери, ибо Бог еще помогает тебе и не отступил от тебя. Услышав это, брат сказал сам в себе: Бог явил мне такую милость, – и я, окаянный, отвергся Его, и крещения, и обета монашеского, – а благий Бог даже и теперь помогает мне! И пришед в себя самого, он образумился, пошел в пустыню к великому старцу и рассказал ему дело. Старец сказал ему: сядь со мною в пещере, постись три седмицы непрерывно, – и я буду умолять Бога за тебя. Старец трудился за брата и призывал Бога, говоря: Господи, прошу Тебя, даруй мне душу эту и прими покаяние ее! И услышал Бог молитву его. Когда исполнилась первая седмица старец приходит к брату и спрашивает его: видел ли ты что-нибудь? – Так, отвечал брат, я видел голубя вверху, в высоте небесной, стоящего над головою моею. – Старец сказал ему: внимай себе и усильно призывай Бога. – Во вторую седмицу старец опять приходит к брату и спрашивает его: видел ли что-нибудь? – Видел, отвечал брат, голубя, сходящего на главу мою. Старец заповедал ему: бодрствуй и молись. По прошествии третьей седмицы старец опять приходит к брату, и спрашивает его: не видел ли чего-нибудь больше? Видел, отвечал он, голубя: он сошел, и стал над самою головою моею, – я простер руку, чтобы взять его, и он вставши вошел в уста мои. – Тогда возблагодарил старец Бога и сказал брату: вот Бог принял покаяние твое, – впредь внимай себе самому. Брат сказал ему в ответ: отныне я пребуду с тобою, авва, до самой смерти моей.

42 (39). Сказывал один из Фивейских старцев: я был сын идольского жреца, и когда был еще мал, сидел в капище и неоднократно видал отца моего входящим в капище и приносящим жертвы идолу. Однажды я тайно подошел сзади его, и увидел сатану сидящего и все воинство предстоящее ему. И вот один князь его подошедши кланяется ему. Сатана говорит ему: откуда пришел ты? – Я был, отвечал он, в таком-то селе, возбудил там брани и большой мятеж, и произведши кровопролитие, пришел возвестить тебе. Сатана спросил его: во сколько времени ты сделал это? – В тридцать дней, отвечал он. Сатана велел наказать его, сказав: во столько времени ты сделал только это! Вот кланяется ему и другой. Сатана спрашивает его: откуда ты пришел? – Я был в море, возбудил в нем волнение, потопил корабли и погубив множество людей пришел возвестить тебе. Сатана спросил его: во сколько времени ты сделал это? – В двадцать дней, отвечал демон. Сатана велел наказать и сего, сказав: почему ты во столько дней сделал только это? И вот третий подошедши поклонился ему. Сатана спрашивает: откуда ты пришел? – Он отвечал: в таком-то городе был брак, я возбудил ссоры, и произведши большое кровопролитие, даже между женихом и невестою, пришел возвестить тебе. Сатана спросил его: во сколько дней ты это сделал? – В десять, отвечал он. Сатана велел наказать и этого за медлительность. Подошел и еще один, и поклонился ему. Сатана спрашивает: откуда ты пришел? – Я был, отвечал он, в пустыне, – вот уже сорок лет имею я войну против одного монаха, и в сию ночь низложил его в любодеяние. Выслушав это, сатана встал, облобызал его, взял венец, который носил сам, возложил на главу его, посадил его на трон вместе с собою, и сказал ему: великое дело совершил ты! После сего старец присовокупил: видя это, я сказал сам в себе: так высок чин монашеский! Когда Господь благоволил даровать мне спасение, – я вышел (из мира) и сделался монахом.

43 (40). Сказывали об одном из отцов: он был от мира и возжигался похотью к жене своей. Об этом сказал он отцам. Они зная, что он был трудолюбив, и делал гораздо более нежели сколько назначали ему, наложили на него такие труды и пост, что тело его обессилело, – и он не мог встать. По смотрению же Божию, пришел один странник из отцов – посетить Скит; подошедши к его келье, – увидал, что она растворена, – и пошел далее, удивляясь, почему никто не вышел навстречу ему? Но он воротился и постучал, говоря: может быть не болеет ли брат! Постучав он вошел в келью, увидал брата в сильном изнеможении и говорит ему: что с тобою, отец? Тот рассказал ему о себе: я от мира, и враг ныне разжигает меня на жену мою; я открыл это отцам; они наложили на меня разные труды и пост, – и я, исполняя их, обессилел, а брань возрастает. Услышав это, старец опечалился и говорит ему: хотя отцы, как мужи крепкие, хорошо наложили на тебя такие труды и пост, но если хочешь послушать моего смирения, оставь это и принимай немного пищи в свое время, и совершая посильную службу Богу, возверзи на Господа печаль твою (Пс.54:23), ибо своими трудами ты не можешь преодолеть этой похоти. Тело наше – как одежда: если сберегаешь ее она остается в целости, если же не сберегаешь, – предается тлению. Выслушав его, отец так и поступил, – и через несколько дней отступила брань от него.

44 (41). Был один древний подвижник, преуспевавший в благочестии, живший в горе в странах Антиноя. Мы слышали от знакомых монахов, что многие получали пользу от слова его, равно как и от дела его. В таком состоянии враг позавидовал ему, как и всем добродетельным людям, и влагает в него помысл, под видом того же благочестия, что для тебя не должны работать или служить другие, но ты сам должен служить другим; итак по крайней мере служи самому себе, – сам продавай в городе корзины свои, покупай нужное для тебя, и потом опять возвращайся на твое отшельничество. Это внушал ему дьявол из зависти к его безмолвию, молитвенному упражнению для Бога и пользе для многих. Враг старался всюду подстеречь его и уловить, – и он, доверясь этому как бы благому помыслу, вышел из монастыря своего. Будучи некогда славен, но неопытен во многом коварстве злоумышленника, известен и знаменит у подвижников, которые его видели, он, после долгого времени встретясь с женщиной, по невнимательности к себе, соблазнился ею, и пришед, в сопровождении врага, в одно уединенное место, пал с нею при реке. Помышляя, что враг возрадовался падению его, он близок был к отчаянию, так как оскорбил Духа Божия, и Ангелов, и святых отцов, из коих многие побеждали в городах врага. Итак никому из них не уподобясь, он сильно скорбел и, не подумав об исправлении своего грехопадения, хотел, к совершенной радости врага, броситься в волны реки. Но от сильной душевной скорби изнемогло тело его, – и только милосердый Бог наконец помог ему, чтобы он не погиб к совершенной радости врага. Впоследствии, пришед в самого себя, он решился явить гораздо больший труд с злостраданием и умолять Бога с плачем и скорбью, – и ушел опять в монастырь свой. Заключив дверь, он плакал так, как плачут по умершим, умолял Бога, бодрствовал с постом и изнурил тело свое, но не получил еще удостоверения о своем покаянии. Когда братья неоднократно приходили к нему ради пользы своей и стучались в дверь, он говорил им, что не может отворить. Я дал, говорил он, слово, чтобы целый год искренно каяться, и просил их помолиться за него. Он не знал, как извинить себя, чтобы не соблазнились слушающие, ибо они считали его честным и весьма великим монахом. И таким образом он провел целый год в усиленном посте и искреннем покаянии. Пред днем пасхи, в ночь на Воскресение Христово, когда наступал праздник, он взял новый светильник и изготовил его, вложил в новый сосуд, и, накрыв сосуд, с вечера стал на молитву, говоря: щедрый и милостивый Боже, и разбойникам желающий спастись и в разум истины прийти! к Тебе, Отцу верующих, прибегаю; Господи! помилуй меня, падавшего многократно на радость врагу. И вот я мертв, повинуясь воле его. Ты же, Владыко, и нечестивых и немилостивых милуешь, и научаешь миловать ближнего, – помилуй мое смирение! Ибо нет ничего невозможного у Тебя. Душа моя, как прах, рассыпалась при аде (Псал. 140:7), сотвори милость на мне, ибо ты благ к Своему созданию, Ты и не сущие тела воскресишь в день воскресения. Услышь меня, Господи, ибо исчез дух мой (Псал. 142:7) и душа моя окаянная, иссохло и тело мое, которое осквернил я. Я не могу более жить, будучи объят Твоим страхом, и не дерзаю надеяться на отпущение греха моего ради покаяния, имея сугубую вину при этой безнадежности. Оживотвори меня, сокрушенного! Повели светильнику сему возжечься огнем Твоим, дабы таким образом я, уповая на милость Твоего снисхождения, в остальное время жизни, которое ты даруешь мне, сохранял заповеди Твои, не отпал от страха Твоего, но служил Тебе с большей ревностью, нежели прежде. Сказав это с горькими слезами в ночь на Воскресение, он встал посмотреть, не зажегся ли светильник? И открыв его увидел, что не зажегся. Падши снова на лицо свое, он опять призывал Господа, говоря: знаю, Господи, что брань была для того, чтобы получить мне венец, – и я не устоял на ногах своих, сделавшись напротив, за плотское удовольствие, повинным мучению нечестивых. Итак пощади меня, Господи! Ибо вот я опять исповедую мою гнусность перед Твоею благостью, перед Ангелами Твоими и всеми праведниками, и если бы не было соблазна, исповедал бы и пред людьми. Ущедри душу мою, да научу я и других. Ей, Господи, оживотвори меня! Помолившись таким образом трижды, он был услышан. И восстав, увидел светильник светло горящим, возрадовался надеждою на Бога, укрепился радостью сердца, подивился благодати Божией, что она удостоверила его, и сказал: благодарю Тебя, Господи, что Ты меня, недостойного сей жизни и мира, помиловал сим великим и новым знамением! Ты щадишь, Человеколюбче, души Свои! – Таким образом, когда он продолжал свою исповедь и благодарил Бога, воссиял день, – и он возрадовался о Господе, забыв о пище телесной. И сей огонь светильника он сохранял во все дни свои, подливая масла и оправляя сверху, чтобы не угас. Таким образом Дух Божий опять вселился в него – и он, смиренномудрый, сделался всем известен по своему исповеданию и благодарению Бога. И когда пришло время предать душу свою, за несколько дней до кончины своей видел откровение.

45. Старец сказал: соблюдай следующее до самой смерти своей, – и спасешься: чтобы не есть с женщиною и не иметь с нею дружбы; чтобы не спать на одном ложе с отроками, если сам молод, – ни с братом своим, или с аввою, и сие делай из страха, а не из презрения; чтобы не обращать на себя взора, когда надеваешь одежду. Если будет нужда принимай даже до трех стаканов (вина), и не нарушай своего правила ради дружбы. Не оставайся на том месте, где согрешил ты перед Богом. Не пренебрегай своим служением, дабы не впасть в руки врагов своих. Побуждай себя на поучение в псалмах, ибо оно сохраняет тебя от плена врага. Возлюби всякое злострадание, – и смирятся страсти твои. Помни, что ты не должен ценить себя ни в каком деле. Старайся оплакивать грехи свои. Береги себя от лжи, ибо она отгоняет от тебя страх Божий. Открывай свои помышления отцам своим, дабы покров Божий охранял тебя. Принуждай себя к рукоделию. – И страх Божий вселится в тебя.

Достопамятные сказания о подвижничестве святых и блаженных отцов

[Блудодеяние]

Вред его – 118,8.

Нужна бдительность для избежания этого греха – 137,14.

Оружие против него – пост – 192,2.

1) Авва Матой рассказывал: пришел ко мне брат и говорил, что злословие хуже блуда. Я отвечал ему: жестоко слово твое. Брат говорит мне: а для тебя как кажется это дело? Я сказал ему: хотя злословие худо, но оно скоро врачуется. Часто злословящий раскаивается и говорит: худо говорил я. Но прелюбодеяние по естеству своему есть уже смерть.

2) Авва Пимен говорил: как царский оруженосец всегда стоит перед царем в готовности, так и душа должна быть всегда готова против демона блуда.

3) Авва Фока рассказывал еще: Авва Иаков, перешедши в скит, сильно был искушаем от демона блуда, и находясь близ опасности, пришел ко мне и открыл мне свое состояние. Потом сказал: через два дня я уйду в такую то пещеру; прошу тебя ради Господа, никому об этом не сказывай, ни даже отцу моему; но отсчитай сорок дней и по прошествии их, сделай милость, приди ко мне и принеси с собою Святаго Причастия. Если найдешь меня мертвым, похорони меня; а если живым, то приобщи Святых Тайн. Я обещался; и когда прошло сорок дней, взяв Святое Причастие, так же обыкновенный чистый хлеб и немного вина, пошел к нему. Приближаясь к пещере почувствовал я сильный дурной запах, который выходил из пещеры, и сказал сам себе: почил блаженный! Вошедши в пещеру, нашел его полумертвым; приметив меня, он собрал все силы и сделал небольшое движение правой рукой, напомнив этим движением руки о Святом Причастии. Я сказал ему: имею. Хотел я открыть уста его, но они были крепко сжаты. Не зная, что делать, вышел я в пустыню, и сорвал с куста небольшую ветку. Ею с большим трудом едва мог я несколько открыть уста его и приобщил его Честнаго Тела и Крови, раздробляя первое, сколько можно, мельче. От приобщения Святых Тайн Авва Иаков получил силу. Не много спустя дал я ему несколько крошек обыкновеннаго хлеба размочив их в вине; потом еще немного, сколько мог он принять. Таким образом по благодати Божией, через день он пошел со мною, пришел в свою келью и с того времени, при помощи Божией, освободился от пагубной страсти блуда.

[Целомудрие]

Чудесное доказательство целомудрия – 92,2.

1) Тот же Авва Кассиан рассказывал: одному старцу служила святая девица. Люди говорили: они не чисты. Старец это слышал и, приближаясь к смерти, сказал отцам: когда я умру, посадите жезл мой на могиле моей. Если он прозябнет и принесет плод, то знайте, что я жил чисто с девицею. Если же не прозябнет, то знайте, что я грешил с нею. – Жезл был посажен и на третий день прозяб и принес плод. Тогда все прославили Бога.

Святый Ефрем Сирианин

О борьбе с блудной страстью

(Добротолюбие, том 2, стр. 382–398)

48. Сластолюбивый при встрече женщин делается весел и привлекается красотой их; телесная доброцветность сводит его с ума, восхищает благообразие лица, очаровывает статность стана, и в беседах с женщинами таит он удовольствия; при воспоминании виденнаго, похотливо мечтает, живо представляя в уме женския лица, страстныя их выражения, обворожительныя улыбки, мановения очей, нарядность одежд, льстивыя речи, сжатие губ. С мужчинами ему скучно; а если увидит женщин, просветляется, бегает взад и вперед, чтобы оказать свои услуги; тогда откуда берется у него и голос к пению, уменье сказать острое слово, посмеяться и показать себя занимательным и приятным.

49. Не позволяй глазам своим блуждать туда и сюда, и не всматривайся в чужую красоту, чтоб с помощью глаз твоих не низложил тебя противник твой.

50. Укоризна монаху – блуждающее око. Блуждающее око причиняет много скорбей тому, кто следует за ним. Если не воздержишься от скитания очей, то не проложишь прямых стязей целомудрия.

51. Если возлюбишь воздержание, то обуздаешь демона блуда.

52. Кто питает плоть тела своего, тот питает злыя похоти, и срамные помыслы не оскудевают у него.

53. Кто обуздывает очи свои, то сделается легким; а у кого взор блуждает, то соберет на себя бремя. Ибо сказано: парение похоти пременяет ум незлобив (Прем.4:12).

54. Если по увлеченью дашь глазам волю смотреть на суету, то скорее останови их, чтобы не впасть в срамоту плотоугодия.

55. При распалении плоти не касайся тела, чтоб не произвести сильнейшаго распаления.

56. Будь внимателен к себе, монах, будь внимателен, встречаясь с женщинами.

57. Бегаешь змеи, угрызающей тело, паче бегай жены, которая угрызает душу.

58. Кто занимается красотою женщины, тот в душе своей насаждает пожелание красоты ея, а кто замедляет у дверей дома ея, тот уподобляется идущему по льду; потому что недалеко от него поползновение.

59. Что два борца, то монах в обществе с женщиною. Но трезвенный соберет корысти, а сам не будет окраден.

60. Не преклоняй слуха своего к речам срамным, чтоб не осквернился ум твой. Якоже бо дым очима (Прит.25:20), так и срамное слово вредно душе.

61. Если безпокоит тебя дух блуда, запрети ему, говоря: «Господь да истребит тебя, исполненный зловония, бес нечистоты.» Ибо знаем сказавшаго: мудрование плотское вражда на Бога (Рим.8:7).

62. Всякий, кто любит чистоту и целомудрие, делается храмом Божиим.

63. Кто храм Божий растлит, растлит сего Бог (1Кор.3:17), говорит Божественное Писание. Как псу, усильно противься демону блуда; никак не соглашайся увлечься таким помыслом; потому что от искры много бывает угольев, и от худой мысли умножатся худые пожелания. Старайся истреблять воспоминание о них паче зловония тиннаго.

64. Как благоухание веселит обоняние, так и Дух Святый увеселяется чистотою и обитает в человеке.

65. Как свинье приятно валяться в грязи, так и бесы находят для себя приятность в блуде и нечистоте.

66. В чистоте обитает великий свет, и радость, и мир, и терпение; а в блуде обитают печаль, уныние, ненасытный сон и густая тьма.

67. Возлюби, монах, чистоту в любви Христовой; она также прилична житию твоему, как плотнику прилично иметь скобель.

68. Один монах, терпя от блуда, запрещал бесу, говоря: «иди во тьму, сатана! разве не знаешь, что хотя и не достоин я, однакоже ношу члены Христовы?» И тотчас мгновенно прекращалось распаление (как будто кто дунув, погашает светильник); потому он сам в себе дивился этому, и прославлял Господа.

69. Для чего с такой небоязненностью любишь наряжаться? Послушай, что говорит Апостол: похотей юных бегай (2Тим.2:22). Разве не знаешь, с каким врагом борешься? Разве не знаешь, как тяжко быть сетью для другой души? Как не размыслишь, какую гнилость и какое тление наследуют делающие подобные дела? Желательно мне сделать тебе известным, что если внешний человек и наряден, но жилище души осквернено; то красота его не замедлит повредиться. А если приобретешь душевную красоту, то из этой красоты, и из этого света излиется нечто и на внешняго человека, и такая красота бывает постоянна!

70. Кто украшает одежды свои и наполняет чрево свое, тот потерпит много браней; а трезвенный страшен противникам.

71. Если во время работы потревожит тебя дух блуда, не обленись простереть руки свои на молитву, и молитва веры противостанет за тебя.

72. Подавляй в себе похоть, пока она не подавила тебя; потому что покаряющихся ей она приводит во дно адово.

73. Люби мир и святыню (чистоту), чтоб сподобиться узреть лице Господа Бога.

74. Удерживайся, брат, от шуток, чтоб не сделали они тебя безстыдным; безстыдство же есть матерь непотребства.

75. Не ходи в келлию к упивающимся, чтоб не погубить тебе внезапно богатства целомудрия.

76. При воспламенении в теле похоти, приводи себе на мысль неугасимый огнь и нескончаемаго червя, и тотчас угаснет ражжение членов; иначе, разслабев, будешь побежден и станешь раскаяваться, и обымет тебя огонь скорбию раскаяния, и привыкнешь грешить, хотя будешь раскаяваться. В начале постарайся быть строгим ко всякому движению пожелания сего, чтоб не преодолеваться им, – и не привыкнешь уступать над собою победу в брани. Ибо привычка – вторая природа. Привычка к послаблению никогда не даст тебе приобресть строгость. Она всегда созидает и разоряет, грешит и раскаявается. Если привыкнешь разслабевать, когда нападают на тебя, то надписью в рукописании твоем в век века будет: раскаяние. Кто привык уступать над собою победу пожеланию, того всегда обличает совесть его; он во всякое время печален, и хотя при других показывает веселое лице, но внутренне уныл по причине обличения совести своей. Ибо обыкновенно достояние похоти – сообщать мучительную печаль исполняющим ее. Потому внимай всею душею твоею, всегда имея в себе Бога.

77. Будь внимателен к себе самому, и старайся до смерти соблюсти себя чистым, чтоб с дерзновением и радостию встретить тебе безсмертнаго Жениха. Чти девство; и оно введет тебя в небесный чертог. Посему сказал Апостол: обручих вас единому мужу, деву чисту, представити Христови (2Кор.11:2).

78. Охраняй тело от греха, чтоб не солгать пред Создателем; потому что принесли мы себя в дар Господу, и не имеем уже власти над телом своим, и не можем взять дара назад, по собственной своей воле. Если кто, дав обет Богу, принес дар Богу, и Иерей, взяв дар, положил оный в храм, то хотя бы принесший дар сей и раскаялся после, не имеет уже он власти взять дар назад по принесении онаго Господу; а если вознамерится похитить оный тайно, то не будет свободен от обвинения, как взявший свою собственность, но понесет наказание как святотатец. Подобно сему и посвятившие души свои Богу не имеют уже власти над собственным своим телом.

79. Берегись худаго совета. Ибо бывает, что отпадшие от добродетели усиливаются запнуть и других, чтоб не одним валяться в непотребной жизни. Говорят они с приятностью, чтоб послушных им, отвлекши от целомудрия, погрузить в грехи. Сами подвергшись падению, не только не хотят они возстать, но и другим намеренно бывают они в соблазн, – на падение и растление. И диавол пользуется ими, как приманкою на уде. Гроб отверст гортань их, преданных в страсти безчестия (Рим.3:13; 1,26). Берегись их чтоб они не сожгли тебя мягкими речами своими.

80. Блаженны соблюдающие святыню (чистоту) в смиренномудрии! – Но никто да не надеется достигнуть покоя (в сем деле), предавая себя в послушание внушениям врага: ибо тогда мучитель сей будет держать их в плену чрез помыслы и услаждения похотныя, хотя без дел срамных. В таком положении, поелику они не познали жены, враг внушает им приписывать себе девство, тогда как все тело исполнено у них скверны похотной. Так враг делает, что величаются они, как свободные от греха, тогда как он насыщает их гроздом желчи, и гроздом горести (Втор.32:32).

81. О том, чтоб не упиваться вином и не проводить времени с женщинами, излишне и говорить; так как всякий сам ясно видит, сколь чуждо это добродетели. И не в этом только одном необходимо беречься устремления бесов, но и с мужчинами не должно вести разговоров изнеженных, могущих возбудить похотную сласть, и повлечь душу в погибель. – От свидания с женщинами отказываемся мы не потому, чтоб почитали женщин лукавыми, но потому, что чрез свидание и беседу с женщинами врагу легко нас низложить и довести до преступления заповеди Божией. Нам же надобно отвсюду беречься приражения лукавых духов, возлагая надежду на всеоружие и силу Святаго Духа. Кто запирает от врага одну дверь, а две отворяет ему, и думает о себе, что он в безопасности, то обманывается. Нет; отовсюду необходимо себя обезопасить, и не давать предлога ищущему предлогов.

82. Не будь нерадив о добродетели целомудрия, но всеми силами старайся иметь в себе святыню (чистоту), так как для сего оставил ты мир. Стяжи себе девственность, чтоб вселился в тебя Дух Святый. Не внимай срамным пожеланиям и суетным ласканиям; храни себя чистым, и если начнет в тебе возгораться греховный пламень, угашай его слезами и молитвою к Господу, любящему тех, кои ищут святыни и работают Ему в ней. – Драгоценное стяжание – девственность в правом помысле. Если возлюбишь ее, то будешь прославлен Господом, и во всем благоуспеешь.

83. Если возстанет в тебе плотская брань, не бойся и не упадай духом. Этим придашь против себя смелости врагу, и он начнет всевать в тебя соблазнительные мысли, внушая: «не возможно прекратиться в тебе разжению, если не удовлетворишь своей похоти.» Но терпя потерпи Господа, с плачем излей молитву свою пред благостию Его, и Он услышит тебя, ивозведет тебя от рова страстей, т.е. нечистых помыслов, и от брения тины, т.е. срамных мечтаний, и поставит нозе твои на камени святыни (чистоты) (Пс.39:1-3), и узришь пришедшую к тебе от Него помощь. Терпи только, не разслабевай помыслом, не приходи в изнеможение, вычерпывая воду из ладьи: потому что пристань жизни близко. Еще глаголющу ти, речет: се приидох (Ис.58:9). Но Он выжидает, чтоб увидеть подвиг твой, точно ли даже до смерти готов ты противоборствовать греху. Итак не молодушествуй; Бог не оставит тебя. Он взирает на твой подвиг; смотрят на оный и лики Святых Ангелов, и толпа бесов. Ангелы готовы подать венец победителю; а бесы – покрыть стыдом побежденнаго. Будь же внимателен. Не опечаль своих (Ангелов), и не обрадуй чужих (бесов).

84. Для очей Божиих нет скрытнаго места. Да не обольщает тебя противник, внушая: не узрит. Близ ног Божиих стоишь ты. Не пренебрегай этим. Ибо написано: небо Мне престол, земля же подножие ногама Моима (Деян.7:49).

85. Не то беда, что борют нас страсти, и мы должны бороться с ними; но то бедственно, если, поблажив себе, падем пред сопротивниками. Противостой же палящей тебя похоти, чтоб избежать никогда неугасающаго пламени. Если раз победит тебя страсть, то не отступит, но еще более будет нападать на тебя. Будь же внимателен к себе, чтоб не лишиться тебе славы Лица Божия.

86. Будем бегать пьянства, будем, сколько можно, бегать встречи с женщинами: ибо слово женщины, как тенета в сердце (Прит.7:21), и выслушавшаго оное влечет к скверному смешению.

87. Смотри не будь уловлен кратковременною сластию, чтоб не лишиться вечной жизни. Призван ты быть купцом: вполне трезвись, чтоб не потерять тебе жемчужины, чтоб враг не похитил твоего сокровища, и не потопил корабля твоего с грузом, и чтоб не возвратиться тебе домой ни с чем. Враг, зная, какую славу приобретает себе у Бога хранящий себя чистым от скверн плоти, сильно борет его помыслами, желая опутать ими человека, чтоб, увлекшись ими, не улучил он будущей славы. И если найдет душу, отвергающую непотребные помыслы, то не часто нападет на нее, но и не вовсе отступает от нея. Скорее же идет туда, где, как только толкнет, тотчас отворяют ему; и оскверняет тело и душу самыми нечистыми пожеланиями у не сопротивляющагося ему; наконец, будто добрый советник, внушает ему такую мысль: «лучше тебе идти в мир, и взять сожительницу, нежели таким образом сокрушать плоть свою». Но ничто подобное не приближается к трезвенному. Посему будь внимателен к себе, чтоб ничто подобное не постигло тебя.

88. Помни, что обещал ты Богу и храни святыню (чистоту), чтоб обресть тебе благодать пред Господом. Послушай сказавшаго: бегайте блудодеяния (1Кор.6:18). – Желаешь ли знать какой тяжкий грех – блудодеяние? Вот смотри: кого не могли умертвить змеи в пустыне, тех низложил блуд в земле Мадиамской. Если же впал ты в грех, то не оставайся в падении, и не пренебрегай Божиим долготерпением и Божиею пощадою. Помни, яко смерть не замедлит (Сир.14:12). Помни, что не возможно тебе избегнуть Божиих рук. Итак, не будь нерадив, но кайся, плачь, воздыхай о том, что обольщен ты; ибо если и предадим забвению падение, то создавший нас Бог знает дела каждаго.

89. Не будь нерадив, но мужественно противостой врагу, и загради проход, которым обыкновенно входит враг разорять тебя, чтобы не нашедши удобнаго входа, ушел он ни с чем. А заградить проход значит обезопасить чувства, которыми входит в душу и доброе и лукавое, т.е. зрение, слух, осязание, вкус, и помыслам не дозволять уноситься, куда не должно. Имей в уме исполинов растливших землю владычеством своим, и то, как Господь в одно мгновение с лица земли стер их потопом; и сила их не принесла им пользы. Посуди о земле Содомской и Гоморрской, как истреблена она за грехи обитателей; и не принесли им пользы роскошь и гордыня. Позаботимся же о своем спасении, чтоб и нас не постигла внезапно кончина, и чтоб не пойти нам отсюда в великом осуждении.

90. Скажи внушающему тебе скверныя и нечистыя пожелания: «о, враг истины! Ужели мне стыдить себя для того, чтоб ты выполнил свое желание? Иди к подобным тебе непотребным. Выпросил ты себе стадо свиней! С ними и утопай. А я не буду больше рабом послушным хотениям своим. Достаточно с меня и прошедшаго времени; отныне буду заботиться об истине, и умолять Бога моего, чтобы Он совершенно избавил меня от дел твоих. Он дал мне Духа Святаго, а я прогневал Его; дал мне душу и тело чистыя, а я осквернил их.» Так говори, возлюбленный, внушающему тебе подобныя страсти.

91. Некто из Святых сказал: «блуд подобен псу; если будешь ласкать его, не отойдет от тебя, а если погонишь, убежит.» Будь внимателен к себе и не пренебрегай житием своим. Смотри, чтоб за малое удовольствие не погубить тебе плода трудов своих, – ради нечистоты не отдать мзды своего делания, – ради нечистоты не погубить награды за безмолвие, награды за бдение, за воздержание, и за прочия добродетели; не уподобляйся человеку, который полученную им плату кладет в дырявый кошелек. – Огради себя страхом Господним.

92. Если разговариваешь с цветущей красотою, то блюди око, чтоб не возмутило ума твоего вожделение; и тогда начнешь длить речи, полныя страстнаго движения; и окажется, что краями только уст беседуешь о целомудрии, душею же поддаешься похотению и всецело им занят. Потому лучше, когда случится тебе иметь такую встречу, скорее прервав речь, браться тебе за молчание. Ибо Писание говорит: прельсти же его многою беседою (Прит.7:21). Частыя такого рода беседы причиняют не маловажный вред душе.

93. Блудник не может любить гнушающагося его страстью, а к подобному себе прилепится муж.

94. Доискивайся, чем преодалеть свое любострастие; потому что это предоставляется твоему деланию.

95. Убежищем от сладострастия служат, – во-первых, часто и трезвенно молиться, а потом представлять владычество уму и чистой мысли, не произносить безчинных слов, несообразных с благоговейным устроением духа, в той уверенности, что Господь есть непогрешительный Судия. Внимательность ума и ожидание суда уничтожат внутреннее щекотание и изсушит усиливающуюся похоть; и в такой душе произойдет тишина (улягутся похотливыя движения).

96. Если ты целомудрен; не превозносись своим воздержанием, но в смиренномудрии моли Господа, чтоб до конца был твоим Хранителем. Ибо нередко внезапное вторжение четвероногих в виноградник вдруг губило плод по нерадению стража.

97. Когда ложишься спать, не подстилай под себя сверх потребности; потому что нега естественным образом может распалить тело твое и сильно разжечь угль сладострастия.

98. Блажен, кто блюдет тело свое во святыню Спасителю, и не постыдил души своей делами чуждыми, но пребыл благоугодным Господу. Блажен, кто возненавидел дела гнусныя и постыдныя, и принес себя самаго в жертву живую и благоугодную Господу.

99. Блажен, кто делом обличил мучителя (диавола – тирана душ), и не пришел в страх от пламени сладострастия; потому что душа его будет орошена росою Святаго Духа.

100. Если ты мужественно подвизаешься против покушающихся похитить труды делания твоего (тщеславные помыслы); то смотри, чтобы кто ухитрившись не подкрался снизу, и не уронил тебя (блудный помысл). Но приводи в порядок свой помысл (внимай), чтоб не просмотреть тебе попутнаго ветра и снаряд иметь в готовности, и спасти корабль, введя его в пристань жизни.

101. Кто, посадив у себя смоковничное дерево, оставляет без присмотра плод его? Тем паче тебе должно наблюдать за чистотою и целомудрием. – Или кто, укушенный аспидом, не остерегается приближаться к норе его? Если же по угрызении вложит он руку в нору его, и в другой раз будет угрызен; кто тогда виноват в смерти? Ядовитое ли животное, или не поберегший себя человек? – А ты выразумей сказанное.

102. Вредно монаху разделять общество с женщиною. А к девственнице вовсе не приближайся, ежели только есть еще в тебе мысль о плотском. Монах, который вместе с женщинами проводит за вином, ничем не разнится от кидающагося в огонь. Бегай встречи с ним, как серна бежит от тенет.

103. Охраняй непорочность тела своего. Если сохранишь ее по любви ко Христу, то удобно возможешь преуспевать во всякой добродетели. Обитающий в тебе Дух Святый возрадуется о тебе, что ты свой храм Божий наполняешь благоуханием чистоты и праваго изволения, – и укрепит тебя на всякое дело благое. А к преуспеянию в добродетелях и в Божественной чистоте имеешь следующия три пособия: воздержание чрева и языка, и обуздание ока. Все их три надо держать. Если сохранишь, положим, первыя два, а глаз не сохранишь от скитания, то не приобретешь прочной чистоты. Как разломанный водопровод не удержит в себе воды, так разсеянное око не удержит целомудреннаго ума. Не назирай чуждыя красоты (Сир.9:8), – и ум твой да будет пригвожден к страху Божию (Пс.118:120).

104. Не должно монаху с особенной тщательностью мыть тело или ноги. Как сластолюбцы в изяществе тела и одежд ищут себе удовольствий, так подвижник благочестия противоположным сему ополчается на сопротивников.

105. Не мала борьба между святынею (чистотою) и скверною. Содействующие нам в сокрушении внушают такую мысль: «никто тебя не видит; чего боишься?» А содействующие нам во святыне возражают им: «Бог видит и Ангелы Его с тобою; как же говоришь: кто тебя видит?» Искуситель продолжает: «где они? Пока никого здесь не видно.» На этом содейственники святыни прерывают его: «не видишь?! – Правду сказал ты: ибо написано:ослепи их злоба (Прем.2:21). Создавый око не смотряет ли? (Пс.93:9) Где укроешься от Бога? (Пс.138:1-12)» – Вот что вложи себе в помысл, – и грех не будет более владычествовать над тобою, и печаль греховная не постигнет тебя, но придут к тебе радость и мир о Духе Святе.

106. Храни чистоту тела своего о Господе, как драгоценную жемчужину; не щеголяй одеждами; взор обращай долу, а душу горе; с юношей не доходи до вольнаго обращения, а с женщиной и говорить – лишнее дело; с отроком не дли беседы, и не входи в сообщество с упивающимися и смехотворцами, но весь пребывай в страхе Божием, помня заповедь Апостола: не упивайтесь вином, в немже есть блуд (Еф.5:18).

107. Бывает, что лукавый влагает такую соблазнительную мысль: «ежечасно тревожит тебя блудный помысл; долго ли тебе нести это безпокойство и терпеть? Удовлетвори плоти, чтоб не быть в борении; после покаешься, – дело это не важное.» С трезвенностию отвечай ему: «а кто мне скажет, что, если растлю плоть свою, то найду время к покаянию, и не буду повлечен вместе с делающими беззаконие? Ибо наше житие тень есть на земле (Иов.8:9). Как же так случится, то согрешить мне не тоже ли будет, что взять меч и самому себя убить? Да и как ты говоришь, что дело это не важное? Ибо вижу, как высоко чествуются не поддававшиеся сему влечению, и какими безчестными имеются поблажавшие ему. Иосиф восхваляется из рода в род, и на небе и на земле, а египтянка предается осмеянию; Сусанна целомудренная прославляется, а похотливые старцы на все роды оставили по себе недоброе имя. Как еще говоришь ты: удовлетвори однажды и успокоишься? Не знаешь разве, диавол, что зверь, если привык к плотоядству, чаще удовлетворяет сей страсти? А ты хочешь меня уверить, что если удовлетворю похоти, то она не будет меня более безпокоить. Господь да запретит тебе, лукавый злокозненник, ищущий, подобно льву, поглотить душу мою. Сладкое твое горько, внушение твое – глубина зол, посулы твои исполнены смерти и пагубы. Ты внушаешь мне грех, который обнажит меня от благодати Господней, и оскорбит Духа Святаго, Имже знаменовался я в день избавления (Еф.4:30); а говоришь, что это не важное дело. Ты подущаешь меня, да уды Христовы сотворю уды блудничи (1Кор.6:15), чтоб в одно мгновение утратил я безсмертное богатство и сгубил освящение, без котораго никто не узрит Господа. И это, по твоему, ничего не значит? Ты подущаешь меня прогневить Господа, чтобы в оный страшный день, пред страшным престолом судным, услышать мне от Него, праведнаго Судии: раб лукавый, больше сластолюбивый, нежели боголюбивый, осквернил ты землю своими нечистотами и своими грехами. И это не важно? Не испытал разве ты сам строгости и неизменности страшнаго суда праведнаго Бога, Который тебя и ангелов согрешивших вместе с тобою не пощадил, но пленицами мрака связав, предаде на суд великаго дня мучимых блюсти? И говоришь: не важное дело? – Ложь ты, лесть и пагуба. Ложью и лестью ослепляешь ты очи ума и ухитряешься сманить иных – малое сие наслаждение предпочесть вечной жизни. Но мы, предав себя Господу, не боимся тебя. Господь наша крепость; Господь наше прибежище; Господь помощник и защититель наш.»

108. Демон блуда приводится в бездействие не только воздержностию от снедей, но и воздержанием очей, еже не видети суеты (Пс.118:37). В оке, разсеянно вращаемом, есть уже блуд, о котором засвидетельствовал Господь:всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф.5:28). Такое прелюбодеяние искореняет в себе, кто око обращает долу, а душу к Господу; а кто возобладал над чревом, тот возобладал и над взором. Страшный у нас предатель – разсеянное око.

109. Брань, возбужденная разсеянным оком, и в присутствии и в отсутствии предмета разжигает душу похотью. Даже и во сне представляет предмет сердцу; потому что бесы живописуют искусительную вещь в мысли, и занимают ум, возобновляя образ искусительнаго предмета, виденнаго прежде очами человека. Сего-то ради молится пророк: отврати очи мои, еже не видети суеты.

110. Когда бес начнет начертывать в тебе искусительный предмет, и напишет в уме твоем красоту женщины, некогда виденной тобой; введи внутрь страх Божий, и вспомни о спящих во грехах, помысли о дне исхода своего, когда душа твоя будет разлучаться с телом, представь тот страшный и в трепет приводящий глас, который услышат нерадевшие о правде, и несоблюдшие заповедей Христовых: отъидите от Мене проклятии в огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (Мф.25:41), – представь и червя неусыпающаго и муку нескончаемую. О сем помышляй и припоминай, – и разсеется в мысли твоей вожделение наслаждения, как тает воск от лица огня; ибо бесы и мгновения не могут постоять против страха Божия.

111. Кто не противится похоти, но дает очам своим свободно блуждать, тот конечно склонился уже умом пред страстями, и если бы не стыд человеческий, неоднократно растлил бы и тело. Потому, если не будет трезвиться и постоянно иметь страх Божий пред очами своими, то не замедлит растлить и тело свое. Ибо за сим демоном, который учит глаза разсеянности, следует другой демон, который вещественно соделывает грех во плоти. Если второй увидит, что первый успел развлечь душу и сделать ее разсеянною, тотчас начнет советовать, чтоб совершен был и плотский грех. Побежденному оком своим начинает он советовать нечто подобное сему: «вот в намерении ты согрешил и прелюбодействовал сердцем, заповедь уже нарушил, и грех преступления заповеди вменен уже тебе. Поэтому удовлетвори теперь похоти. Ибо и сделать и вожделевать одно и тоже. Насладись по крайней мере своим вожделением.» – Но ты не верь его помыслам, по слову Апостольскому: не неразумеваем умышлений его (2Кор.2:11). Ибо сим хочет он уловить душу твою. – Этому демону, советующему совершить беззаконный грех, надобно сказать: «хотя пал я оком, и прелюбодействовал сердцем, однакож прелюбодейное сердце свое сокрушаю покаянными воздыханиями, и падшее око омываю слезами. Ибо сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс.50:19).

112. Если придет нужда дойти до селения, то не развлекай себя беседою с женщинами, иначе душа твоя увлечена будет подобно поглотившему уду. Трезвись тогда паче; потому что падение от тебя недалеко. Если будешь внимать себе, будешь как в пристани. В благоговении и страхе Божием борись с искушением. Безстыдство – матерь блуда. Женщины, если увидят, что обходишься с ними вольно, и говоришь о пустом, то, побудив еще к худшему, доведут тебя до падения. – Но смотри за тем, чтоб другия под видом сокрушения и благоговения не разслабили ума твоего речами своими. Некто из Святых сказал: длят они речи, покушаясь преклонить тебя на страсть.

113. Если приметишь, что какой нибудь помысл влечет тебя на свидание с отроком или красивою женщиною, то знай, что приближаешься ты к вражеским сетям. Если, и по вразумлении (не делать этого), не оставляешь своего намерения, то знай, что ты уже опутан сетями, и не легко тебе преодалеть сластолюбие. Скажешь ли: «я не терплю от сего вреда.» Но возможно ли ходить по угольям горячим и не обжечь ног?

114. Если хочешь быть целомудренным, храни воздержание, и прерви вредныя свидания. В какой мере приближается человек к тому, что производит соблазн, в такой мере невозможно сердцу его пребывать без смятения помыслов и воспламенения лукавых пожеланий; потому что видимое лицо и речи возбуждают его к страсти. Как губка, поднесенная к чему нибудь влажному, раздувается и вбирает в себя влагу, так и человек, не твердый помыслом, если сближается или долго беседует с рассуждающими по плотски, вбирает в себя вред; посему, упившись сим, и без вина делается опьяневшим, и от того самаго, что наполнен уже вредным, не принимает духовнаго слова.

115. Желающему исправиться и утвердиться в чистоте, надобно крепко взяться за целомудренный помысл, плоть изнурять добрыми трудами, и непрестанным памятованием о Боге очистить мысль от всего худаго и срамнаго. Чрез сие ум наш исполняется благодатию; обитающая же в уме и обладающая им благодать Божия заграждает злокозненным врагам доступ к нему, когда они покушаются войти.

116. Когда увидишь женщину благоразумную, которая блистает красотою, имеет светлый взор, сияющия ланиты, и какую-то искусственную выразительность в лице, – и она распаляет твой помысл и усиливает в тебе вожделения, размысли, что приводящее тебя в удивление – земля, что воспламеняющее тебя – пепел; – и душа твоя перестанет неистовствовать. Приникни помыслом на кожу лица ея, и тогда увидишь всю малоценность благообразия; потому что ничего не найдешь, кроме костей, жил и зловония. Представь также, что она стареет, изменяется, умирает, и весь этот цвет опал. Разсуди, чему дивишься, и устыдись, – и устыдившись принеси покаяние.

117. Блажен человек, который имеет попечение угодить Богу, тело свое хранит чистым, чтоб соделаться святым храмом Христа Царя. По доброй воле стал уже ты храмом человек? Будь внимателен к себе день и ночь, чтобы не растлился храм твой. Если сохранишь его чистым и благопотребным Владыке твоему, то Дух Божий будет обитать в тебе и святить тебя паче и паче.

118. Препояшь себя верою, надеждою и любовию, и как сильный стань на стражу, охраняя храм Божий от всяких нечистых помыслов. Весь сделайся оком, непрестанно наблюдая и высматривая грабителей лукаваго; а грабители сии, как скоро найдут кого разслабленным и разсеянным, всегда кидаются на него, чтобы растлить у сего жалкаго телесный храм его, чтоб он не был уже благопотребен Владыке. Будь же внимателен к себе, чтоб не оказалось, что ты сам принимаешь к себе этих грабителей лукаваго, т.е. нечистые помыслы и скверныя пожелания.

119. Корень похоти безстыден. Если посекаешь его каждый день, то он прозябает каждый час. Вырви совсем корень похоти из сердца своего, чтоб не прозябала и не выростала она ежечасно. Если тысячу раз посечешь ее, она двукратно большее число раз будет отрождаться, – пока совершенно не вырвешь ея корня.

120. Будь внимателен к себе, чтоб вместо Святаго и Пречистаго Владыки не ввести тебе в храм сквернаго врага, и чтоб не был растлен храм твой безстыдством сего врага, ненавистника добру. Он безстыден и упрям в своем намерении, многократно выгоняешь его вон с упреком, но он безстыдно усиливается войти. Если введешь его в храм свой, Бог оставит тебя. И храм твой преисполнится всякой нечистоты, зловония и мрака.

Творения святого отца нашего Иоанна Златоуста архиепископа Константинопольского

Том первый, книга первая

Второе слово ко вдове. О воздержании от второго брака

1. Нет ничего удивительнаго, что желают выйти замуж женщины, не испытавшие замужней жизни, мук деторождения и всего прочаго, что брак вносит с собою в домы людей; и «война», это столь трудное дело, по пословице, «приятна для неопытных»; но когда женщины, которыя понесли тысячи горестей и часто тяжким опытом вынуждались считать блаженными свободных от мирских дел, и тысячу раз проклинали и самих себя, и своих свах, и тот день, в который оне вошли в брачные чертоги, когда эти женщины, после тяжких огорчений, опять домогаются того же состояния, – это приводит меня в крайнее удивление и недоумение, и заставляет изследовать причину, почему оне того состояния, которое прежде считали несносным, когда находились в нем, теперь, когда освободились от него, опять домогаются, как вожделеннаго. Разсматривая с разных сторон множество своих мыслей об этом деле, я едва, наконец, как полагаю, нашел причину его; а лучше сказать, не одна причина тому и не две только, но гораздо больше. Одне (из вдов), по давности времени забыв о прошлом и заботясь только о настоящем, вступают в брак для освобождения от бедствий вдовства, но находят в нем другия, гораздо тягчайшия бедствия, так что повторяют прежния жалобы. Другия, опять предаваясь мирским делам и стремясь к славе настоящей жизни, и считая состояние вдовства предосудительным, для суетной славы и пустой важности принимают на себя тягости брачной жизни. А есть и такия, которыя снова вступают в прежнее состояние не по этим причинам, но единственно по невоздержанию, хотя и стараются прикрыть истинную причину вышесказанными предлогами. Впрочем, как сам я не смею упрекать и осуждать их за этот брак, так и другим не советую; потому что иначе судит об этом и блаженный Павел, или лучше, Дух Святый, сказав: жена привязана есть законом, в елико время живет муж ея: аще же умрет муж ея, свободна есть за негоже хощет посягнути, точию о Господе (1Кор.7:39), и дозволив вдове, если она пожелает, опять вступать в брак; и потом сказав: блаженнейша же есть аще тако пребудет (ст. 40), чтобы кто-нибудь не подумал, что это человеческое повеление, он присовокупил: мнюся бо и аз Духа Божия имети , и тем показав, что он написал это по внушению Духа. Итак, пусть никто не думает, будто в порицание или осуждение вступающих в брак я говорю то, что теперь скажу. Было бы крайне надменно и безрассудно, если бы мы стали нещадно осуждать тех, которых не осудил, но пощадил блаженный апостол, когда при том мы сами обременены множеством грехов. Если нам повелевается не судить, чтобы самим не быть осужденными в той же мере (Мф.7:1-2), и быть не строгими, но снисходительными и кроткими судиями чужих грехов, то ты, порицая такое дело, которое не составляет и греха, и осуждая других, тем лишаешь самаго себя всякаго прощения, своими поступками с ближним сделав судью более строгим к тебе самому. Итак, я приступил теперь к этому предмету не для того, чтобы упрекать и осуждать этих (вдов); что может совершаться о Господе, то не подлежит никакому осуждению; точию, говорит апостол, было бы о Господе. Как, говоря о девстве, мы превозносим его (похвалами), не для того, чтобы унизить брак: так, и беседуя о вдовстве, советуем довольствоваться первым браком, не потому, чтобы считали второй брак запрещенным, но допускаем, что и второй брак есть дело законное, и однако первый гораздо лучше второго. Посему пусть никто не считает пороком того, что по сравнению с высшим, оказывается низшим. Мы не для того делаем это сравнения, чтобы второй брак поставить в разряд порочных дел; но, признавая его законным и предоставленным воле (вдовы), однакож предпочитаем ему и уважаем первый брак, как гораздо лучший. Почему? Потому что не все равно, – быть женою одного мужа, и одной и той же быть женою другого. Та, которая удовольствовалась первым браком, показала, что она не вступила бы прежде и в этот брак, если бы по опыту хорошо знала его состояние; а та, которая на брачное ложе перваго мужа приводит другого, представляет не малое доказательство великой любви своей к миру и привязанность к земному. Первая и при жизни мужа не была склонна ни к кому другому; а последняя, хотя при жизни мужа и не грешила с другими, но занималась многими другими больше, чем им.

2. Но, не осуждая догадками прошедшую жизнь, разсмотрим самое дело. Как девство лучше брака, так первый брак лучше второго. Вдова, только по началу ставши ниже девственницы, при конце опять равняется и делается одинаковою с нею; а второй брак ниже девства с той и другой стороны. Кроме того, та, которая легко переносит вдовство, конечно, часто воздерживается и при жизни мужа; а та, которая считает это состояние невыносимым, готова жить не только с двумя или тремя, но и с гораздо большим числом мужей, и только с наступлением старости едва делается воздержною. Посему, как тот брак есть доказательство великой честности и целомудрия: так этот есть знак – не скажу, сладострастия; нет, – но души слабой и весьма плотяной, привязанной к земле и неспособной никогда помыслить ничего великаго и высокаго. Если же кто скажет, что доброе дело остается добрым, случится ли оно однажды, или дважды, или несколько раз (ибо он будет одинаково добрым; кто часто делает добро, тот по справедливости более восхваляется; так что, если и брак есть доброе дело, то часто пользующийся им похвальнее и почтеннее того, кто пользуется им редко), то мы ответим, что такое умствование может увлечь простодушных, но разсудительные могут легко понять его лживость. Брак называется браком не по (телесному) соитию – иначе и прелюбодеяние было бы браком, – но потому, что вступающая в брак привязывается к одному мужу, и этим благородная и целомудренная женщина отличается от распутной. Если она постоянно будет довольствоваться одним мужем, то брак справедливо будет называться этим именем; но, если она, вместо одного, вводит многих мужей в дом свой, то, хотя и не смею назвать это прелюбодеянием, однако сказал бы, что она много уступает той, которая, кроме одного, не знала другого мужа. Та вняла словам Господа: сего ради оставит человек отца своего и матерь: и прилепится к жене своей; и будет оба в плоть едину (Мф.19:5); прилепилась к мужу, как к собственной своей плоти, и не забыла однажды данной ей главы; а эта не считает собственной плотью ни перваго, ни второго мужа; ибо первый изгнан вторым, а второй первым; и она уже не может хорошо помнить перваго мужа, привязавшись после него к другому, и на последняго не может смотреть с надлежащей любовью, так как ум ея обращается к покойному. Таким образом, наконец, оказывается, что оба, и тот и другой, лишены женою чести и любви подобающей мужу! С каким же, по ея мнению, расположением духа второй муж вступает в брачный чертог перваго, восходит на его ложе, и смотрит на жену, которая над всем этим смеется и забавляется? Он, конечно сильно возмущается и не с обычной любовью приближается к ней; даже если бы он был тверже всех людей, однако не может быть столь грубым, чтобы не иметь человеческих чувств, хотя бы она облекла и себя и дом свой безчисленными украшениями. Печаль, уже постигшая дом (после перваго мужа), не допускает быть чистою радости (при втором), но, подобно тому, как на стенах, у которых какая-нибудь часть сильно обгарела, а потом несколько подкрашена, резкая и глубокая чернота портит белизну окраски, и вид бывает неприятный; так и здесь, хотя бы (жена) придумала много блеска, в нем проглядывает уныние и какая-то неприятная смесь того и другого. И домочадцы, и служанки, и работники, и жильцы, и соседи, и родственники покойнаго смотрят на это дело с прискорбием и сожалением. А если еще останутся и сироты, то малолетние возбуждают сильное нерасположение к матери в тех, кто может понимать дело, а взрослые делают ей неприятностей больше всех. Сознавая все это, и законодатели, желая и утешить сетующих (вдов), и в оправдание себя показать, что они установили второй брак не по убеждению своему или по какому-нибудь предубеждению, но из опасения большаго зла, лишили этот брак всякаго блеска, так что вечера его не украшают ни флейты, ни рукоплескания, ни песни, ни пляски, ни брачные венцы, ни другое что-нибудь подобное; устраняя все это, они приводят мужа к вдовой жене неувенчаным, как бы выражая этим, что все остальное они допускают по снисхождению, а не как достойное похвал, рукоплесканий и венцов.

3. Почему же, скажут, Павел запретил молодым оставаться вдовами, хотя бы оне и хотели этого, написав так: юных же вдовиц отрицайся (1Тим.5:11)? – Не Павел запретил вдовство желающим, но сами оне вынудили его, против его воли, дать им такой закон. А если хочешь узнать собственное желание Павла, послушай, что он говорит: хощу бо, да вси человецы будут, якоже и аз, в воздержании (1Кор.7:7). Блаженный апостол не возстает против самаго себя, не впадает в противоречие и не запрещает вдовства желающим, когда сам желает, чтобы все люди соблюдали воздержание. Почему же он говорит: юных же вдовиц отрицайся (1Тим.5:11)? Скажи: отчего и для чего? Он не просто сказал так, но привел и причину: егда бо, говорит, разсвирипеют о Христе, посягати хотят. Видишь, что он запрещает оставаться вдовами и принадлежать к этому священному сонму не тем, которыя желают вдовствовать, но тем, которыя, овдовевши, снова намереваются вступить в брак; и делает это весьма мудро. Если ты намереваешься, говорит он, вступить во второй брак, то и не давай обета вдовства; потому что дать обет и не исполнить его гораздо хуже, чем вовсе не обещать. Как частыя сообщения он позволил (мужу и жене) не в виде закона, но из снисхождения к ним; сие же, говорит он, глаголю по совету, а не по повелению, по невоздержанию вашему (1Кор.7:5-6), – так и здесь дозволил второй брак во избежание другого большаго зла, чем и показал, что и это сделал он по снисхождению, применительно к слабости многих; слабость же разумею не силы, но воли. Как девственница, растлившаяся после обета девства, грешит хуже прелюбодеяния; так и вдова, однажды давшая обет (вдовства), а потом поправшая завет с Богом, впадает в такой же грех, и подлежит такому же наказанию, и даже, если можно сказать нечто удивительное, может быть гораздо большему; потому что, как и вначале я сказал, не все равно, неопытная ли, или уже опытная опять впадает в одинаковыя искушения. И не здесь только, но и в вышеприведенном месте (1Тим.5:11) и после слов: хощу убо юным вдовицам посягати, чада рождати, дом строити, апостол приводит причину, почему он желает этого. Какая же это причина? Ни едины же, говорит, вины даяти противному хулы ради (1Тим.5:14). Так как тогда, вероятно, многия вдовы, освободившись от замужней жизни, как от какой неволи и рабства, пользовались последующею жизнью очень свободно и самовольно, и таким безстыдством навлекали на себя дурную молву, то он, для отклонения их от этой гибельной свободы, опять подчиняет их прежнему игу. Если, говорит, какая-нибудь вдова вздумает тайно прелюбодействовать и безчестить себя; то гораздо лучше ей вступить в брак, и ни едины вины даяти противному хулы ради. Таким образом, он повелел (вдовам) вступать в брак для того, чтобы оне не подавали поводов к злословию, и не вели постыдной и распутной жизни; именно, послушай, в чем он обличает их. Вместо того, чтобы проводить все время в молитвах и молениях, оне, говорит, праздны учатся обходить домы: не точию же праздны, но и блядивы и любопытны, глаголющыя, яже не подобает (1Тим.5:13). А он хочет не этого, но чтобы вдова постоянно упражнялась в духовных делах: питающаяся же говорит,пространно, жива умерла есть (ст. 6). Так и от девственницы апостол требует, чтобы она не ограничивала этой добродетели (девства) чистотою тела, но все свободное время употребляла на служение Богу? сие же, говорит,на пользу вам самим глаголю: да не сило вам наложу, но к благообразию и благоприступанию Господеви безмолвну (1Кор.7:35); он желает, чтобы девственница не делилась, но всецело посвящала себя духовному и небесному, и пеклась о Господнем. К такой жизни он увещавает и вдову: а сущая, говорит,истинная вдовца и уединена уповает на Бога, и пребывает в молитвах и молениях день и ношь (1Тим.5:3). А если вдовы в то время, которое следует употреблять на евангельские дела, тратят во всю жизнь на занятия не только излишния и безполезныя, но и весьма вредныя, то он справедливо уже располагает их к браку. И как иудеям Бог дал субботу, не для того, чтобы они просто бездействовали (в этот день), но чтобы воздерживались от порочных дел: так и вдова и девственница избирают этот образ жизни не для того, чтобы только не жить с мужьями, но чтобы пещись о Господнем, чтобы всецело посвящать себя на служение Богу.

4. Так, скажешь; но нестерпимое будет бедствие для женщины, неопытной в делах, если она будет вынуждена нести мужския обязанности; она не в состоянии будет распорядиться, как мужчина, и не достигнет ничего, кроме огорчений и потери всего имущества. Неужели же все, не вступившия во второй брак, потеряли все свое имущество и лишились всего и нельзя указать ни на одну вдовую женщину, управляющую делами? Все это притворство и предлог и прикрытие собственной слабости. Многия женщины лучше мужей и управляли домом, и воспитывали детей – сирот, и доставшееся им имущество одне из них увеличили, другия не уменьшили. И Бог вначале не все вверил мужчинам и не во всем поставил житейския дела в зависимость от них; иначе женщина подверглась бы презрению, как нисколько не содействующая нам в жизни. Зная это, Бог предоставил ей меньшую часть (дел), что и выразил издревле в словах: сотворим ему помощника (Быт.2:18). Чтобы муж на том основании, что он создан первым и что жена сотворена для него, не стал превозноситься пред нею, Бог смирил гордость его и показал, что жена, не менее мужа, необходима для мирских дел. Какие же эти дела и в чем она помогает нам к устройству жизни? Так как настоящее благосостояние зависит от семейных дел не менее, чем от общественных, то Бог разделил их, и общественные все предоставил мужчинам, а домашние женщинам; и если изменить этот порядок, то все разстроится и погибнет; так каждый из них (муж и жена) в своем деле гораздо полезнее другого. Итак, если домашния дела зависят от женскаго благоразумия, и если жена в этом отношении столько же превосходит мужа, сколько художники в своем искусстве превосходят невежд: то к чему у нас такое напрасное опасение? Приумножать имущество и собирать извне свойственно только мужчинам, а женщине заботиться о прибыли непристойно; но хранить и беречь приобретенное – свойственно только ей. Хотя и кажется, что приобретать важнее, чем сберегать, однако и первое без последняго бывает безполезно и напрасно; часто даже первое и при последнем не только не приносит пользы, но и губит все. Так как трудно, чтобы муж, приобретая выгоды отвне, всегда приобретал их справедливым способом (ибо мужчины часто извлекают прибыль из несчастий других людей); то доставшияся в руки жены неправедныя и насильственныя приобретения часто вредят ея искусству и хозяйству. Посему, хотя приобретать и важнее, чем сохранять, однако и первое оказывается хуже последняго в другом отношении, когда не только не содействует умножению имущества, но и губит собранное. Почему же вдова будет опасаться, чтобы без мужа не пошли хуже домашния дела, о которых и при жизни его она сама имела попечение? Он, скажешь, легче может распоряжаться, так как из страха пред ним никто не станет противодействовать и производить затруднения; тогда и слуги, и домоправители, и поверенные, и все, боясь его, слушаются с полной готовностью; и никто не противоречит; а когда умрет тот, кого боялись, все нападают на вдову, оскорбляют ее, делаются дерзкими, все приводят в безпорядок и разстройство; если же она станет противиться и расправляться, подвергая (непокорных) истязаниям и побоям, и заключая в темницу, то будут пересуды, злословия, укоризны от многих. Но, если она нарушит верность к покойному и забудет любовь его, и тот вечер, в который он впервые соединился с нею, и рукоплескания, и песни, и брачные светильники, и первыя объятия, и трапезы и прочее, в чем она всегда принимала участие, и речи, которыя обыкновенно жена слышит от мужа; если все это вдруг отбросит, как будто этого и не было, отворив двери дома своего другому, и привлечет его к ложу покойнаго – этому свидетелю прошлаго, – если она сделает это, неужели никто не будет укорять и осуждать ее? Неужели никто не возненавидит, и не назовет жестокою, неверною, клятвопреступною и всеми подобными названиями?

5. Не думай, будто потому, что блаженный Павел дозволил второй брак, он уже достоин и похвал и не осуждается многими. Хотя он и не подлежит взысканию и наказанию, но не может пользоваться похвалами и прославлениями. Так похотливость и сладострастие (мужа) и невоздержание от жены во время поста, или в какое-либо другое время, так же избегает наказания, но не удостоивается похвал; самое это снисхождение есть ничто иное, как обличение его великой слабости и небрежности. Если ты опасаешься, чтобы не прослыть жестокою за строгость к слугам, то прежде этого тебе должно опасаться, чтобы не прослыть сладострастною и невоздержною. Кроме того вдове можно будет лучше устроить свои дела так, чтобы и все имущество ея было в безопасности, и ее саму не только не поносили, но и хвалили все, а прежде этого, чтобы ей получить божественныя блага. Если она захочет сложить свое имущество на небе и сокрыть его в этом безопасном месте, то оно не только не уменьшится, но еще более увеличится; ибо таково свойство этого сеяния. Если она не возвысилась до исполнения этой заповеди и не хочет все вдруг сложить туда, то пусть подумает и о том, что, вышедши замуж, она не непременно найдет в нем такого человека, который увеличит ея имущество; если же он и будет таков, то пусть она помыслит не об умножении только имущества, но и о том, что она может быть вовлечена во многие дела, противныя Богу и людям. Если муж будет из числа людей сильных и могущественных, то может случиться, что он заставит ее многое и желать и терпеть против ея желания и таким образом она теперь неизбежнее подвергнется тому, чего боялась во вдовстве, и не только этому, но может испытать самую быструю перемену. Оставаясь вдовою, она, если и потерпит какой ущерб в имуществе, за то остальным может пользоваться с великою безопасностью, но сочетавшись с мужем сильным, управляющим общественными делами, или имеющим какую-нибудь другую заботу, она может вдруг потерять все; потому что в несчастиях мужей необходимо участвуют и жены их. Но, если и не случится ничего такого, какое приобретение, скажи мне, променять свободу на рабство? Какая польза от большого богатства, когда нельзя употреблять его, на что хочется? Не гораздо ли лучше владеть свободно немногим, нежели богатствами всей вселенной, а самой вместе с ними быть под властью другого? Не говорю теперь о заботах, обидах, злословиях, ревности и напрасных подозрениях, болезнях деторождения и о всем прочем. Кто беседует с девицею, тот и об этом может сказать ей, как неопытной и незнающей этих дел. Но кто стал бы говорить об этом вдове, то сделал бы ей неприятность; потому что напрасно пытаться словами учить ее тому, что она лучше узнала по опыту. Впрочем полезно прибавить, что девица, вышедши замуж, будет с ним жить с большею уверенностью и свободою, нежели вдова. Эту муж хотя будет любить, как свою жену, но не так, как ту, которую взял девицею; а что любовь к таким женам (из девиц) гораздо сильнее и пламеннее, нежели к тем (из вдов), это всякому известно; вдову же он будет обнимать и любить не от всей души, как уже познавшую другого мужа. Мы все, так сказать, привыкли из ревности ли, или по тщеславию, или, не знаю, по какой другой причине, любить больше всего те предметы, которыми и владеем и пользуемся не после других, но распоряжаемся сами одни и первые. Так, можно видеть это, бывает у нас с одеждами: нам не столько нравятся одежды, перешедшие в наше владение от других, сколько те, которые никто не носил. Тоже и с домами и сосудами: мы не столько любим дом, доставшийся нам от другого, сколько тот, который мы сами построили; и из сосудов мы с особенною бережливостью и тщательностью храним те, которые недавно сделаны и получили у нас первое употребление, а перешедшими к нам от других не очень дорожим и даже иногда гнушаемся, так что и переделываем их. Если же у нас бывает такое чувство по отношению к домам, одеждам и сосудам, то представь, с какою силою оно должно пробуждаться в отношении к жене, дороже которой ничего нет для мужа? Те вещи мы можем и передать желающим, а жену – непозволительно; так что скорее мы разстанемся с душою, нежели допустим себя до этого. Итак к девице, как я сказал, муж относится со всем расположением, как неприкосновенной и принадлежащей ему и никому другому, а на вдову, бывшую прежде в супружестве с другим, будет смотреть не с такою любовью и расположенностью.

6. Не говори мне о том, что бывало изредка и может быть однажды, но о том, что постоянно происходит на опыте. Девица будет жить с большею уверенностью не только по сказанным причинам, но и по многим другим. Муж вдовы легко может упрекнуть ее в том, что она пренебрегает им, и в доказательство такого пренебрежения сослаться на ея неверность первому мужу, и заставит ее молчать как относительно прошедшаго, так и того, чего может быть и не будет: пренебрежение, оказанное покойному, расположит и живого ожидать себе того же, хотя бы этого и не случилось. И не один муж будет обременять ее такими упреками, но и слуги, и служанки, если не явно, то тайно будут укорять ее и осыпать безчисленными насмешками. А если еще случится, что останутся малолетние дети после умершаго, то как она будет воспитывать их, как заботиться о них? Не будут ли они проводить жизнь несчастнее всяких сирот, видя в руках другого все имущество своего отца, и прислугу, и дом, и поля, и главное – жену его? Могут ли они относиться к ней, как к матери? Может ли и она относиться, как к детям, к тем, которых принуждена бывает стыдиться и краснеть, и которым не может оказывать всей материнской любви, потому душа ея делится между ними и детьми последняго мужа? А что, скажет кто-нибудь, если она очень молода и не долго жила с мужем? Все это и сказано мною не к старым, а к молодым вдовам; со старыми, поступающими так, я и говорить не стану; потому что, если уже не убедило их воздержаться от второго брака ни продолжительное время, ни возраст и ничто другое, то тем менее можем убедить их мы своим словом. Вся моя речь к молодым. Что, скажут, если она молода, и прожив только один год в супружестве с первым мужем, вступает во второй брак? Почему ты обращаешься к ней предпочтительно пред той, которая прожила в браке двадцать или тридцать лет? Не я, но блаженный Павел, который говорит: блаженнейша же есть, аще тако пребудет (1Кор.5:40). Что нам до той, которая, хотя и долго жила с мужем, но с одним только, с одним и тем же, с которым сочеталась вначале? А эта отдалась двоим, и притом в короткое время. Но она, скажешь, (сделала это) по неволе; если бы жив был первый муж, она при нем не полюбила бы другого; а так как он умер преждевременно, то она, по необходимости, опять сочеталась с другим. По какой необходимости? Я вижу другую необходимость, большую той, о которой ты говоришь, такую, которая достаточна для удержания ея при покойном, именно испытание горестей мирской жизни. Та, которая проводила такую жизнь долго и довольно насладилась ею, может опять обратиться к подобной жизни в надежде найти теже удовольствия; но та, которая в самом начале (супружеской жизни) испытала такие огорчения, по какому побуждению и с какой надеждою пойдет на встречу тем же неприятностям? И желающий торговать, если, не получив еще никакой прибыли, при самом выходе из пристани, потерпит кораблекрушение, неохотно потом возьмется за торговлю. Так и эта вдова, которая ожидала (от брака) много удовольствий, не успев хорошо изведать их, испытала такую горесть, конечно не полюбит мирской жизни, если не будет весьма невоздержною, или лучше сказать, хотя бы она имела пламенное расположение и сильное пристрастие к этой жизни: неприятное начало достаточно может погасить страсть ея. Мы обыкновенно держимся весьма крепко своих предприятий, когда хорошо начали их; когда же с самаго начала и, так сказать, с перваго шага встретим неприятности и неудобства, тогда скоро отказываемся от своего намерения, охладевающаго в нас. Так и овдовевшия рано сами должны бы отказаться от второго брака, чтобы опять не потерпеть того же. Остающаяся во вдовстве может жить спокойно и не опасаться опять такого же горя, а вступившая во второй брак необходимо будет ожидать того же несчастия. Кроме того, хотя состояние вдовства одинаково, но не все вдовы получат одиноковыя за него награды, но одне большия, а другия меньшия; принявшие это иго в молодости удостоятся большей чести и награды, нежели овдовевшие в самой старости. Почему? Потому, что первая (вдова), несмотря на множество препятствий, все перенесла по страху Божию, а последняя не понесла и малаго подвига и труда; ибо какой труд там, где нет ничего требующего усилий? Посему, как вышедшая за другого меньше имевшей одного мужа, так остающаяся во вдовстве с самой юности много может превзойти потерявшую мужа в старости; хотя у обоих было только по одному мужу, но одна из них прошла (целое) поприще чистоты, другая же далеко отстала позади. Итак, смотри не на труд только, но и на награду. Многие добрые дела кажутся нам так трудными потому, что, обращая постоянно внимание на трудность и тяжесть их, мы не представляем в уме уготованных за них наград. Не так должно поступать, но принимать во внимание все вместе, с трудами и награды, и тогда труды покажутся легкими, как и действительно они легки. Так доблестный воин, когда идет на войну, представляет себе не только раны, поражение и смерть, но и трофеи, и победы, и все почести; и земледелец, принимаясь за работу, имеет ввиду не только пахание и труд копания земли, но и гумно и точило. Так и мы тягости вдовства будем облегчать благими надеждами, и гораздо более, чем названные люди, потому что исполнению их ожидания часто препятствуют многие независящие от них обстоятельства, а наших надежд никто не посрамит, если мы сами того не пожелаем. Не будем же иметь такого желания, но, имея в виду, что вдова много уступает девственнице (иногда же и превосходит ее, когда девственница вмешивается в мирские дела, а вдовица, по словам Павла, уединена уповает на Бога и пребывает в молитвах и молениях — 1Тим.5:5 – и воздерживается от житейских дел), примем на себя этот подвиг, чтобы удостоиться за него венцов. Это сказано вам не для принуждения и не для того, как я сказал, мы предложили это увещание, чтобы осуждать нежелающих оставаться вдовами, но чтобы расположить и убедить их не слишком привязываться к земле, и однажды отрешившись (от уз брака), оставаться свободными, стремиться к небу, образ жизни вести тамошний, и соединившись со Христом, все делать так, как следует имеющим такого Жениха; ибо Ему подобает всякая слава, честь и поклонение, со безначальным Отцем и животворящим и Святым Его Духом, ныне и всегда, и во веки веков. Аминь.

Иоанн Кассиан Римлянин

Писания. 22 собеседование, аввы Феоны второе

О ночных искушениях

1. Спустя почти семь дней по окончании праздника пятидесятницы, когда в самом начале ночи, т.е. после вечерняго богослужения, занятые ожиданием обещаннаго рассуждения, вошли мы в келью святаго Феоны, бодрый старец с веселым лицем, ласковым словом первый, приветствуя нас, стал говорить: я удивлялся, что ваше пламенное усердие могло отложить разрешение предложеннаго вопроса на эти семь дней и дать отсрочку на столько времени должнику своему, особенно не просящему. Поелику ваша благосклонность добровольно дала мне столь большую отсрочку, то справедливость требует, чтобы я не медлил уплатою долга. Ибо приятно одолжаться таким займом, который доставляет большое приращение, когда уплачивается и не только обогащает занимающаго, но ничего не уменьшает и у заимодовца. Преподатель духовных предметов приобретает двоякую прибыль. Ибо польза последует не только в преспеянии слушающаго, но и в рассуждении преподающаго, потому что и не менее самаго себя воспламеняет к желанию совершенства, когда наставляет слушателя. Посему ваше усердие есть мой успех; ваша забота есть мое сокрушение. Ибо и сам я может быть, ныне дремал бы умом, и ничего из того, о чем вы спрашиваете, я не разсматривал бы в своем сердце, если бы ваша горячность и ожидание не возбудили меня, некоторым образом спящаго, к воспоминанию о духовных предметах. И потому пусть повторится, если угодно, вопрос, разрешение котораго прежде по краткости времени мы захотели отложить до завтра.

2. Повторение предложеннаго вопроса: почему за большим воздержанием иногда следует большая брань плоти?

Ваш вопрос, если не ошибаюсь, состоял в том, почему мы иногда меньше постясь, слабее ощущаем щекотания плоти, а иногда строже воздерживаясь, сокрушив и истощив тело, мы сильнее разжигаемся, так что, как открыло ваше сознание, проснувшись, мы находим себя замаранными истечением естественной влаги.

3. От трех причин происходит истечение во сне.

Итак, по мнению предков наших, бывает троякая причина этого искушения. Оно происходит или от излишества пищи, или от безпечности духа, или от наветов врага обольстителя. Итак первыя причина есть порок чревобесия, т.е. прожорливости или пресыщения, от которой избыток нечистой влаги истекает. А когда и во время строгаго воздержания чистота оскверняется истечением, то это зависит не от настоящаго неядения, как вы думаете, а от излишества предыдущаго насыщения. Ибо что от прожорливаго пресыщения скопилось в членах, то необходимо изливается от раздражения, или безсознательно, хотя тело и было ослаблено великим постом. Посему не только от роскошной пищи надобно воздерживаться, но и простую пищу надобно умеренно употреблять с равномерным воздержанием; даже и в самом хлебе и воде надобно избегать сытости, чтобы долго могла пребывать в нас приобретенная чистота тела, и некоторым образом подражать ненарушимой чистоте духа, хотя нам необходимо сознаться, что иногда и без всякаго старания духа, по холодности ли тела (темперамента), или по преклонности возраста некоторые редко оскверняются, или вовсе не оскверняются истечением. Но другую заслугу имеет тот, кто легко достигает мирнаго состояния при безпечности, и иную тот, кто приобретает победу славными подвигами. Ибо мужество этого, побеждающее все пороки, достойно чуда, а того, кому добро легко достается при его безпечности, по моему мнению, надобно считать больше нерадивым, нежели достойным похвалы.

Вторая причина нечистаго истечения та, если дух, не занимаясь духовным учением, и упражнением, не наставленный в учении о внутреннем человеке, по привычке к постоянной недеятельности, закоснеет в состоянии безпечности, или когда, не остерегаясь нечистых помыслов, остается при таком вялом расположении к высшей чистоте сердца, что всю сущность целомудрия и совершенства поставляет в одной исправности внешняго человека. А следствием безрассудства и нерадения бывает то, что блуждание многоразличных помыслов не только безстыдно, нагло обнаруживает сокровенное состояние духа, но и всегда остаются в нем семена всех прежних страстей. Доколе это в сокровенности скрывается, хотя строгим постом тела и обуздывается, однакож спящаго обезпокоивают обольстительные мечты, от которых прежде наступления законнаго времени уже не по необходимости природы, а по обольщению злаго духа вытекает нечистая влага, которой если вовсе нельзя воспрепятствовать не столько истощением плоти, сколько осмотрительностью и силою духа, по крайней мере при содействии благодати Божией надобно привести к качеству простого извержения. И для этого особенно должна быть сдерживаема разсеянность чувств, чтобы дух, привыкши к этим развлечениям, во сне не увлекался нечистыми возбуждениями сладострастия.

Третья причина (истечения), что хотя правильным и заботливым соблюдением воздержания и сокрушением сердца и тела желаем приобрести постоянную чистоту целомудрия; но на нас, усердно старающихся о пользе плоти и духа, коварнейший враг по зависти нападает так, что усиливаясь низложить надежду нашей совести и смирить нас как бы какою виною, особенно в те дни, в которые мы желали бы с большею чистотою угождать только Богу, – хоть без всякаго раздражения плоти, или согласия духа, и не чрез обольщение какою нибудь мечтою, а простым извержением влаги оскверняет нас, чтобы отлучить нас от святаго приобщения. У некоторых новичков и тех, которых тела еще не утончены долгим постом, по козням диавольским случается это обольщение, вероятно, и для того, чтобы, и при соблюдении самаго строгаго поста, этою злокозненностью разрушить все их усилия, чтобы, сознав, что они строгим постом, не только ничего не преуспели в чистоте тела, но еще больше стали оскверняться истечением, – они устрашились учительницы непорочности и питательницы чистоты – строгаго воздержания, как враждебнаго. Посему нам надобно знать, что не потому только мы должны очищаться от всякаго порока, что он возмущает наше чувство, но потому, что он не довольствуется тем, чтобы господствовать одному без соучастия других, а введши свирепую толпу всех страстей, разнообразным пленом опустошает покоренный ему дух. И потому чревобесие должно быть побеждаемо не для себя только, именно чтобы не вредило нам обременительною прожорливостью, и не для того одного, чтобы не разжигало нас огнем плотской похоти, но и для того, чтобы не делало нас рабами гнева или ярости, печали и всех прочих страстей. Ибо когда пища или питие подается нам меньше, или небрежно, или медленно, то, при господстве страсти пресыщения над нами, от этого в нас возбуждается гнев. И опять мы не можем услаждать вкуса лакомством без страсти сребролюбия, при избытке запасов котораго роскошь делает большие расходы. А сребролюбие, тщеславие, гордость, и множество всяких пороков соединяются нераздельным союзом. Таким образом если и один какой нибудь порок начнет усиливаться в нас, то он будет доставлять приращение и прочим.

4. Вопрос: можно ли приступить к святому причащению оскверненному ночным истечением?

Герман: Мы уверены, что, по устроению Божию, этот вопрос предложен на разсмотрение для того, чтобы то, чему мы по стыдливости, лишающей смелости спрашивать, никогда не могли бы научиться, теперь возбуждаемые удобным случаем собеседования и ходом речи мы осмелились полюбопытствовать. Итак если в то время, когда надобно приступить к Святым Тайнам, нам случиться быть оскверненными от мечтания во сне, надобно ли принимать, или оставить причащение святой евхаристии?

5. Ответ: когда истечение во сне бывает виновно.

Феона: Со всем тщанием, сколько для нас возможно, мы должны стараться, чтобы сохранить не оскверненною чистоту целомудрия, особенно в то время, когда хотим приступить к святому жертвеннику, и с бдительною осмотрительностию надобно остерегаться, чтобы чистота плоти, сохраненная в предыдущее время, не была нарушена особенно в ту ночь, когда мы готовимся к святому причащению. Но если злейший враг, чтобы лишить нас небеснаго врачевства, обольстит усыпленный дух, только так, что не осквернится никаким, достойным порицания, разжением, никаким согласием его на услаждение, но произойдет истечение по естественной ли необходимости, или по действию диавола без чувства удовольствия, для воспрепятствования нашему освящению, то мы можем и должны благонадежно приступить к благодати спасительной пищи (евхаристии). Если же по нашей вине произойдет истечение, то, слушаясь своей совести, убоимся того, что апостол говорит: кто будет есть хлеб сей, и пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней. Да испытывает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего, и пиет из чаши сей. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет в осуждение себе, не разсуждая о Теле Господнем (1Кор.11:27-29), т.е. эту небесную пищу не отличая от маловажной, обыкновенной пищи и не считая ее такою, которую бы надобно принимать только с чистым духом и телом. Потом апостол прибавляет: от того многие из вас немощны и больны, и не мало умирает (ст.30), именно, духовныя немощи и смерти происходят от такого причащения. Ибо многие, которые недостойно причащаются, становятся немощны верою, слабы духом, т. е. подвергаются недугам страстей, засыпают сном греха, от этого смертнаго усыпления никак не пробуждаются для спасительной заботливости. Потом следует: ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы (ст.31), т.е. если бы считали себя недостойными принятия таинств, всякий раз, как подвергаемся ране греховной, то прилагали бы старание, чтобы, исправившись чрез покаяние, мы могли достойно приступить к ним, и не наказывались от Господа, как недостойные, жестокими бичами немощей для того, чтобы, хоть таким образом сокрушаясь, мы прибегли к уврачеванию наших ран, чтобы иначе, быв признаны недостойными краткаго вразумления в этом веке, не были осуждены в будущем вместе с грешниками этого мира. Это ясным учением заповедуется и в книге Левит: мясо чистое может есть всякий чистый. Если же какая душа, имея на себе нечистоту, будет есть мясо мирной жертвы Господней, то истребится душа та из народа своего (Лев.7:19-20). И в книге Второзакония повелевается нечистаго отлучать от лагерей: если у тебя будет кто нечист от случившагося (ему) ночью, то он должен выйдти вон из стана, и не входить в стан. А при наступлении вечера должен омыть (тело свое) водою, и по захождении солнца может войти в стан (Втор.23:10-11).

6. Что осквернение тела иногда не заключает в себе вины, и случается по действию диавола, это доказывается примером.

Но что бы яснее доказать, что иногда и по действию врага приключается нечистота, то скажу, что мы знали брата, который хотя постоянно сохранял чистоту сердца и тела, приобретенною высшею осмотрительностию и смирением, в другое время не искушался ночными обольщениями, а когда готовился к принятию причастия Господня, то во сне осквернялся нечистым истечением. Когда он в течение многаго времени по благоволению удерживался от Святых Тайн, – наконец предложил старцам этот вопрос, надеясь получить от них врачебнаго совета против искушения и своей болезни. Но когда духовные врачи изследовали первую причину этой болезни, которая обыкновенно происходит от обильнаго принятия пищи, и узнали, что ея нет у упомянутаго брата, что это искушение произошло не от пресыщения; потому что особенная исключительность брата по известной строгости в праздничные дни, в которые случалось истечение, не дозволяла им это думать, то они обратились ко второй причине этого недуга, изыскивая, может быть, не по вине ли души истощенная постом плоть подверглась нечистому истечению, которым даже и весьма строгие воздержники, хоть немного превознесшиеся чистотою своего тела, оскверняются за гордость, именно за то, что подумали, будто они человеческими силами приобрели дар Божий, т.е. чистоту тела. Будучи спрошен, не думал ли он, что своим тщанием приобрел эту добродетель, так что не нуждался в помощи Божией, брат, с совершенным отвращением отвергая эту нечестивую мысль, смиренно утверждал, что он и в прочие дни не мог бы сохранить чистоту тела, если бы благодать Божия не вспомоществовала во всем. Тогда обратившись к третьей причине, увидели сокровенные козни злодейства диавольскаго, и доказывая, что тут нет вины не души, ни плоти, присудили, что ему должно вполне благонадежно приобщаться Святых Тайн, чтобы при долгом уклонении от этого не был опутан хитрыми сетями злобнаго врага, и не имел возможности быть причастником Тела Христова и освящения, он чрез этот обман навсегда лишился спасительнаго врачевства. Таким образом обнаружилась вся проделка диавола, так что силою Тела Господня тотчас прекратилось обычно приключавшееся прежде истечение. В этом ясно открылась хитрость врага и подтвердилось мнение старцев, которые учили, что это нечистое истечение большею частью происходит не от вины души, а от злоумышленной проделки врага. Итак, чтобы обольстительное мечтание во сне, производящее нечистое извержение, прекратилось навсегда, или по крайней мере (скажу по смирению, или по общему всем состоянию) на известные месяцы, то после веры, по которой нам следует всегда ожидать дар чистоты особенно от благодати Божией, надобно избегать излишества в пище и питие. Ибо от избытка их по необходимости скоро пораждаются влаги, которыя, скопившись, не могут не испражняться, по закону самой природы изгоняются и по поводу какого либо раздражения или мечтания вытекают. А от ограничения сытости в пище последует то, что нечистые влаги медленнее будут скопляться; и таким образом как истечение их, так и обольстительныя грезы реже или слабее будут безпокоить спящих, потому что не только извержение от мечтаний воображения, но и мечтания от излишества скопившейся влаги происходят.

(Истечение во сне случается: 1) от высокоумия, гордости и осуждения других – по попущению Божию в наказание; 2) от услаждения нечистыми мечтами в бодрственном состоянии; 3) от пресыщения в пище и питье 4) от избытка накопившейся влаги при здоровом состоянии, иногда сопровождается соблазнительными мечтами, а иногда без мечтаний; 5) иногда от слабости нервов, заключая явную вину, не дозволяют приступить после истечения к Святому Причащению; а последния три причины бывают безвинны, особенно если от пострадавшаго лица не подано повода к тому нечистыми произвольными помыслами, согласием с обольстительными мечтами, возбуждаемыми бесом. В таком случае невозбранительно приступить к Святому Причащению (Пролог, мая 13, стр. 301). Августин, епископ Английский, спрашивал святаго Григория Великаго: после истечения во сне можно ли приступить к причащению Святаго Тела Христова, а священнику служить Евхаристию; святой Григорий Великий, объяснив, что истечение во сне случается иногда от опьянения, иногда от избытка влаги (семенной), или от слабости, иногда от нечистых помыслов, отвечал, что когда случится истечение во сне от избытка влаги, или от слабости, то не должно смущаться, потому что человек больше безсознательно пострадал, а не произвольно сделал. А когда кто по жадности принял пищи сверх меры, и от того вместилища переполнились влагою, то человек, хотя и допустил некоторую вину, но невозбранно может приступить к Святым Тайнам, а священник совершить литургию, когда этого требует праздник, или когда необходимо для других совершить Евхаристию, а другого священника нет в том месте. А если есть другие священники, которые могут совершить таинство Евхаристии, то ночное искушение, случившееся от излишняго упиения, хотя не должно возбранять принятие Святых Тайн, но по смирению, думаю, надобно удержаться от совершения безкровной жертвы, если впрочем дух спящаго не возмутился нечистыми мечтами воображения. У иных случается истечение во время сна без нечистых мечтаний. В таком случае дух не оскверняется, и по пробуждении от сна не припомнит, что видел во сне, а только помнит, что до сна подвергся пресыщению. А если истечение во сне происходит от нечистых помыслов во время бодрствования, то человек не без вины бывает. Пусть всякий усматривает, от какой причины произошло нечистое мечтание; кто о чем думал в сознательном состоянии, то потерпел и в безсознательном. Надобно также рассматривать и самое помышление, как оно происходило, от прилога ли, или с услаждением, или, что еще важнее, с согласием ли на грех. Ибо тремя о разами совершается всякий грех: прилогом, услаждением, согласием. Прилог бывает от диавола, услаждение от плоти, согласие от духа. Первый грех внушил змей; Ева, как плоть, усладилась; Адам, как дух, согласился. Надобно строго различать прилог, услаждение и согласие. Когда диавол внушает прилог душе, если никакого услаждения не последовало, то грех не сделан. А когда плоть станет услаждаться, тогда и грех начнет раждаться, а если последует сознательное согласие, тогда грех уже совершается. Итак в прилоге заключается семя греха, в услаждении бывает питание его, а в согласии – совершение).

Посему, если хотим освободиться от обольстительных мечтаний (во сне), то всей силою нам надобно стараться: 1) победить блудную страсть, так чтобы, по блаженному апостолу, не царствовал грех в смертном теле нашем, чтобы повиноваться ему в похотях его (Рим.6:12); 2) чтобы, укротив и совершенно усыпив самое сладострастное раздражение тела, никак не предавать членов наших греху в орудия неправды (ст.13); 3) чтобы внутренняго нашего человека всемерно и в основании умертвив для раздражения похоти, нам представить себя Богу, как оживших из мертвых, и таким образом посредством успеха в этом, достигнув постояннаго покоя нашего тела, нам представить члены наши уже не в орудия похоти, а правды Богу. Когда мы укрепимся в этой чистоте целомудрия, тогда грех уже не будет господствовать в нас. Ибо мы находимся не под законом, который, предлагая позволенныя права брачныя, тем питает в наших членах и сохраняет тот жар, с которым исполняется дело непозволеннаго блуда, – но под благодатию, которая, внушая нерастленность девства, подавляет и невинное, простое раздражение плоти и удовольствие даже самаго дозволеннаго совокупления; и таким образом по изсушении всех влаг нечистаго стока, сделавшись отличными и похвальными евнухами, о которых предсказывал пророк Исайя, удостоимся получить обещанное им наследство. Ибо так Господь говорит скопцам: которые будут хранить субботы Мои и изберут благоугодное Мне и Завета Моего будут держаться твердо: в доме Моем и в стенах Моих Я дам им место и имя лучшее, нежели сынам и дочерям; дам им вечное имя, которое не изгладится (Ис.56:4-5). Кто эти сыны и дочери, пред которыми настолько превозносятся эти евнухи, что получат и место и имя лучшее, как не те святые, которые в Ветхом Завете, пребывая в брачном союзе, чрез исполнение заповедей не недостойно достигли усвоения сынов Божиих? Также, что это за имя, которое обещается им, как нечто особенное вместо высшей награды, как не то, что мы называем именем Христа? Об этом имени пророк говорит: рабов Своих Господь назовет другим именем. Тогда кто будет благословляться на земле, тот будет благословляться Богом истины; и кто будет клясться на земле, тот будет клясться Богом истины (Ис.65:15-16). Еще: и будет наречено тебе новое имя, которое назначат уста Божии (Ис.62:2). Они за чистоту сердца и тела будут наслаждаться тем особенным и единственным блаженством, что всегда будут воспевать ту песнь, которой никто другой из святых не может воспевать, как только те одни, которые последуют за Агнцем, куда бы Он не пошел. Ибо это суть девственники, и с женами не осквернились (Апок.14:4). Потому если желаем достигнуть этой высокой славы девственников, то всею силою должны приобретать чистоту сердца и духа, чтобы не попасть в число тех неразумных дев (Мф.25:2-12), которым не вменилось девство из-за того только, что оне сохранили себя чистыми только от плотскаго совокупления, и поэтому хотя названы девами, но неразумными, потому что при оскудении в их сосудах елея внутренней чистоты светлость и блеск телеснаго девства тускнеет. Ибо необходимо и чистоту внешняго человека поддерживать пищею и питием внутренней чистоты, и всегда воодушевляться ей для сохранения постоянной непорочности. И потому неразумныя девы не удостоились вместе с разумными войти в славный чертог жениха, так как не сохранили духа своего непорочным, и души и тела безукоризненными в день Господа нашего Иисуса Христа. Ибо те суть истинные и непорочные девственники Христа, те считаются удивительными, отличными евнухами, которые не только боятся, но и не хотят блудодействовать, которые не только обуздывают сладострастие, но и победили даже самое малейшее страстное услаждение сердца и слабое возбуждение похоти, даже до того утончили чувство плоти, что не возмущаются не только никаким услаждением от разжения ея, но и малым щекотанием. (Авва предлагает несколько средств против обольщений и истечений ночных, из коих первое есть умерщвление всякой страсти, или похотливаго пожелания. Второе – воздержание, удержание тела и членов от всякаго сладострастнаго действия. Это, по апостолу, значит распять свою плоть со страстями и похотями. Третье – твердое намерение и желание навсегда удерживаться от всякаго сладострастнаго удовольствия душевнаго и телеснаго. Но это общия и отдельныя средства, а ближайшия и более частныя суть: усердная молитва особенно вечерняя или ночная, пост, частая исповедь и святое причащение, удаление от женщин и от разных соблазнительных предметов, разные подвиги самоумерщвления; особенное нужно смирение.)

7. Никто не должен считать себя достойным святаго причащения.

А сердце свое мы должны охранять смирением и постоянно держаться того убеждения, что мы никак не можем сами собою достигнуть совершенной чистоты, хотя бы мы, при помощи благодати Божией, и сделали все вышесказанное; однакож должны считать себя недостойными причащения Святаго Тела Христова (потому от желающих причаститься Святых Тайн требуется надлежащее приготовление постом, молитвою, особенно требуется очищение грехов исповедью пред священником, и при всем том мы должны смиренно говорить с сотником: Господи, я не достоин, чтобы Ты вошел под кров мой, и надобно принимать святое причастие, как больной принимает лекарство, для исцеления души и тела), во первых, потому, что величие этой небесной манны таково, что никто, обложенный этой бренной плотью, не принимает эту святую пищу по своей заслуге, а по незаслуженной милости Господней; потом – потому, что никто в брани с этим миром не может быть так осмотрителен, чтобы не уязвляли его хоть редкия или легкия стрелы грехов, ибо это невозможно, или по легкомыслию, или увлечению, или по рассеяности помыслов, или по нужде какой либо, или по забвению. Хотя бы кто взошел на самый грех добродетелей, так что нехвастливо мог бы взывать с апостолом: для меня очень мало значит, как судите обо мне вы, или как судят другие люди; я и сам не сужу о себе, ибо я и ничего не знаю за собою (1Кор.4:3-4); однакож должен знать, что он не может быть без греха. И не напрасно тот же учитель прибавил: но тем не оправдываюсь, т. е. хотя я и признаю себя правым, но не получу тотчас истинную славу, или поелику совесть моя не обличает меня ни в каком грехе, то будто поэтому я не имею в себе никакой нечистоты. Ибо многое скрывается от моей совести, что хоть для меня неведомо, неизвестно, но Богу известно и открыто. Потому апостол присовокупляет: судия же мне Господь, т.е. Он один, зная тайны сердца, произнесет верный суд о мне.

8. Возражение аввы Германа касательно сказаннаго о святом причастии.

Герман: Выше было сказано, что только святые должны быть причастниками небесных таинств, а теперь прибавляется, что невозможно человеку быть совершенно свободным от греха. Если нет никаго свободным от греха, то нет никаго и святаго; следовательно человек, которому недостает святости, не может быть причастником таинств Христовых, так же не должен ожидать царства небеснаго, которое Господь обещает одним святым.

9. Ответ: многие могут быть святыми, но нет никаго без греха, кроме Христа.

Феона: Мы не можем отвергать, что есть много святых и праведных; но между святым и безгрешным большое различие. Ибо иное быть кому нибудь святым, т.е. посвященным богопочтению, ибо это имя, по свидетельству Святаго Писания, есть общее не только людям, но и местам, и сосудам храма, и жаровням. А другое без греха, что приличествует единственно величию одного Господа нашего Иисуса Христа, о Котором апостол говорит, присвояя Ему как бы особое преимущество, как нечто несравненное: Он не сделал никакого греха (1Петр.2:22); иначе такая похвала была бы слишком маловажною и недостойною его проповеди, если бы и мы могли провождать жизнь, свободною от всякаго греха. Еще апостол говорит: мы имеем не такого Первосвященника, который не мог бы сострадать нам в немощах наших, но который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха (Евр.4:15). Итак, если бы и мы, земные, смиренные могли иметь ту общность с превосходным и божественным Первосвященником, чтобы и мы были искушаемы без всякаго греха, то для чего бы апостол, усматривая в нем это, как нечто единственное, особенное, заслугу Его обозначил с таким различием от человеков? Следовательно, этою одною исключительною чертою отличается от всех нас Тот, Кто, как известно, был искушаем без греха, а мы не без греха. Ибо кто из людей, хотя бы был храбрый и воинственный, не подвергался часто неприятельским стрелам? Кто обложенный, как бы непроницаемою плотью, без опасения подвергался стольким опасностям в сражении? А Он один, прекрасный добротою больше всех сынов человеческих (Пс. 44:3), подвергшись человеческой смерти со всею слабостью плоти, никогда не имел никакой нечистоты.

10. Один Сын Божий без всякаго уязвления грехом победил искусителя.

Он был искушен, по подобию нашему (Евр.4:15), сперва страстью чревоугодия, так что хитрый змей в том же порядке, в каком прежде обольстил Адама, старался искусить Его желание пищи, когда Он взалкал, говоря: если Ты Сын Божий, то скажи, чтобы камни сии сделались хлебами (Мф.4:3). Но, не допустив никакого греха в этом искушении, хотя и представлялось к тому несомненное удобство, Он отверг пищу, которую предлагал Ему лукавый искуситель, говоря: не одним хлебом будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих (ст.4. Втор.8:3). Он был искушаем так же тщеславием по подобию нашему, когда ему сказано: если Ты Сын Божий, то бросься вниз (ст. 6). Но Он не был уловлен лукавым внушением диавола и, опровергая тщеславнаго обольстителя изречением также Священнаго Писания, говорил: не искушай Господа Бога твоего (ст.7. Втор.6:16). Тоже был искушаем и гордостью по подобию нашему, когда диавол обещал Ему все царства мира и славу их; но злое искушение отвергнуто и посрамлено, ибо Он ответил ему: отойди от Меня сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи (ст.10. Втор.6:13). Из этих свидетельств научаемся, что и мы также словами Священнаго Писания должны противиться лукавым внушениям врага. Опять Спаситель был искушаем гордостью по подобию нашему, когда тот же хитрый наветник чрез людей старался предложить Ему царство, которое Он прежде отверг предложенное им; но Он посрамил наветы искусителя без греха. Ибо когда Иисус узнал, что хотят придти взять Его и сделать Его царем, опять ушел на гору один (Ин.6:15). Был Он искушаем, по подобию нашему, когда был бит бичами, заушен рукою, оплеван, когда до конца претерпел чрезвычайныя мучения на кресте; но никогда никакими, не говорю, поношениями, даже и мучениями Он не был возбужден и к самому легкому негодованию; напротив, вися на кресте, умилительно взывал: Отче! прости им, ибо не знают, что делают (Лук.23:34).

11. Один Христос пришел в подобии плоти греха.

Как же бы понимать и то, что апостол говорил об Иисусе Христе, что Он пришел в подобии плоти греховной, если бы и мы могли иметь плоть, не оскверняемую никаким грехом (Рим.8:3)? Ибо и это о Том, кто Один есть без греха, упоминается, как нечто единственное. Бог послал Сына Своего в подобии плоти греховной; потому что надобно верить, что Он, принимая истинное и целое существо человеческой плоти, принял не самый грех в ней, но подобие греха. Ибо подобие должно быть относимо не к истинности плоти, по превратному понятию некоторых еретиков, а к образу греха. Ибо в Нем была хотя истинная плоть, но без греха, т.е. подобная греховной. То относится к истинности человеческаго существа, а это к порокам и нравам. Он имел подобие греховной плоти, когда, как человек незнающий, заботясь о хлебе спрашивал: сколько хлебов имеете? (Мар.6:38). Но как плоть Его не была подвержена греху, так и душа – неведению. Потом евангелист прибавляет: говорил это Иисус, испытывая его; ибо Сам знал, что хотел сделать (Ин.6:6). Он имел плоть подобную нашей грешной, когда как бы жаждая просил у самарянской женщины пить; но она не была осквернена греховною нечистотою; потому что, напротив, женщина вызвана была на то, чтобы просить у Него воду живую, которая бы не допускала ей жаждать никогда, но была в ней источником воды, текущей в жизнь вечную (Ин.4:7). Он имел истинную эту плоть, когда спал на корабле; но чтобы плавающие с ним не обманулись подобием плоти греховной, Он, встав, запретил ветру и морю, и сделалась великая тишина (Мф.гл.8). По общей всем участи Он казался подверженным греху, когда говорили о Нем: если бы этот человек был пророк, то знал бы, кто и какая женщина прикасается к Нему; ибо она грешница (Лук.7:39); но Он не имел действительнаго греха, потому что, обличив хульное помышление фарисея, Он тотчас простил грехи женщине. Думали, что Он носит грешную плоть, как и другие, когда, как человек, находясь в опасности смерти и пораженный страхом угрожающих мучений, Он молился: Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия; и прискорбна есть Моя душа до смерти (Мф.гл.26); но эта скорбь не знала греховной язвы; потому что виновник жизни не мог бояться смерти. Ибо Он говорит: никто не отнимает жизни у Меня; но Я Сам отдаю ее. Имею власть отдать ее, и власть имею опять принять ее (Ин.10:18).

12. Все праведные и святые были не в подобии греха, а в действительности имели грех.

Тот Человек, который родился от Девы, отличался много от всех нас, рождающихся от совокупления обоего пола, тем, что все мы не в подобие греха, а действительный грех имеем в плоти, а Он не действительный грех, а только подобие греха имел и принял истинную плоть. Хотя написанное о Нем у пророка Исайи фарисеи хорошо помнили, что Он не сделал греха, и не было лукавства в устах Его (Ис.53:9); однакож подобием плоти греховной они обманывались, так что говорили: вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам (Мф.11:19). И тому слепому, который получил прозрение, говорили: воздай славу Богу; мы знаем, что человек тот грешник (Ин.9:24). И Пилату говорили: если бы Он не был злодей, мы не предали бы Его тебе (Ин.18:30). Итак кто осмелится считать себя без греха, тот виновен будет в пороке хулы и гордости, если будет присвоять себе равенство в том, что свойственно одному только Иисусу Христу. Ибо будет следовать, что, по его словам, Он имеет подобие плоти греховной, а не действительный грех.

13. Грехи святых не столько тяжки, чтобы отнимали у них заслугу, или имя святости.

Впрочем Священное Писание ясно свидетельствует, что праведные и святые мужи не свободны от вины, говоря: семь раз в день падет праведник и встает (Пр.24:16). Ибо что иное значит падать, как не грешить? Хотя и говорится, что семь раз падает, однакож называется праведным, и праведности его не препятствует падение по немощи человеческой; потому что большое различие между падением праведнаго человека и грешника. Ибо иное сделать смертный грех, а другое – помыслом допустить что либо не безгрешное, или по неведению, или по забвению, или по легкости празднословия погрешить, или на минуту усомниться в чем нибудь касательно предметов веры, или увлечься тонким подстреканием тщеславия, или по немощи природы несколько отступить от высшаго совершенства. Это суть семь родов падений (семь грехов простительных: 1) по неведению; 2) забвению; 3) помыслами; 4) праздным словом; 5) по внезапному увлечению; 6) по тесноте обстоятельств; 7) по немощи плоти), которым святый хотя иногда подвергается, однакож не перестает быть праведным. Хотя оне кажутся легкими и малыми, однакож делают то, что он не может быть безгрешным. Ибо имеет, в чем ежедневно каяться и должен просить прощения и постоянно молиться о своих грехах, говоря: прости нам долги наши (Мф.6:12). И чтобы доказать очевидными примерами, что некоторые из святых погрешали, однакож не отпали от своей праведности, укажем на блаженнейшаго и превосходнаго между апостолами Петра, котораго надобно считать не иначе, как святым, особенное в то время, когда Господь говорил ему: блажен ты, Симон, сын Ионин; потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах. И дам тебе ключи царства небеснаго; и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах; и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах (Мф.16:17-19). Что яснее этой похвалы Господа? Что может быть выше этой власти и блаженства? И однакож спустя немного, когда не понимая тайны страданий, не зная пользы от них для рода человеческаго, прекословил, говоря: будь милостив к Себе, Господи; да не будет этого с Тобою, – то услышал: отойди от Меня, сатана; ты Мне соблазн; потому что думаешь не о том, что Божие, но что человеческое (Мф.16;22-23). Когда сама справедливость (т.е. Иисус Христос) порицала Петра этими словами, то можно ли думать, что он никогда не подвергался падению, или не остался в святости и праведности? Также и во время страданий, можно ли отрицать, что он подвергся падению, когда по страху гонений три раза отрекся от Господа? Но тотчас, покаявшись, горькими слезами смыв пятно такого преступления, он не лишился заслуги святости и праведности. Итак о нем и о подобных ему святых мы должны понимать то, что воспевает Давид: Господом утверждаются стопы праведнаго человека, и Он благоволит к пути его. Когда он будет падать, не разобьется; ибо Господь поддерживает его за руку (Пс.36:23-24). Ибо чьи стопы Господом утверждаются, тот чем иным может быть, как не праведником? Однакож о нем говорится: когда упадет, то не разобьется. Что значит: упадет, как не то, что подвергнется падению в какой либо грех? Но он не разобьется, т.е. долго не будет подавлен тяжестью греха. Хотя на первый раз и кажется, что он разбился, однакож при помощи Божией, которую испрашивает, поднявшись, скорым возстанием не теряет праведности; или если на минуту по немощи плоти и споткнется в чем нибудь, но поддержанный рукою Господа опять поправиться. Ибо не престает быть святым после падения. Сознавая, что он не может оправдаться надеждою на свои дела, и веря, что от уз греховных может освободиться одною благодатию Божиею, он не перестает с апостолом взывать: несчастный я человек! Кто избавит меня от сего тела смертнаго? – Благодать Божия чрез Иисуса Христа Господа нашего. (Рим.7:24-25).

14. Как надобно понимать слова апостола: не еже хощу доброе, творю?

Апостол Павел, сознавая, что человек не может проникнуть вне изследную глубину чистоты, при сопротивлении волнующих помыслов, как бы долго обуреваемый на глубине, сказал: добра, котораго хочу, не делаю, а зло, котораго не хочу, делаю. Если же делаю то, чего не хочу: уже не я делаю то, но живущий во мне грех. Ибо по внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием: но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховнаго, находящагося в членах моих (Рим.7:19-23). По разсмотрении слабости своей или самой природы, устранившись пространства безмерной высоты, притек к безопасной пристани помощи Божией, и как бы отчаяваясь касательно естественной слабости своего судна, подавляемаго тяжестью смертности, то Того, для Котораго нет ничего невозможнаго, просит средства избавиться от кораблекрушения, взывая с жалобным воплем: несчастный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? И тотчас надеется получить от благости Божией избавление, в котором отчаялся – было при немощи природы, благонадежно присовокупив: благодать* Божия чрез Христа Господа нашегоизбавит (ст.25).

15. Возражение: не от лица ли грешников апостол сказал это?

Герман: Многие утверждают, что это апостольское изречение надобно понимать так, что это он сказал не от своего лица, а от лица тех грешников, которые, желая воздерживаться от телесных прелестей и удовольствий, связанные прежними пороками, плененные удовольствием плотских страстей, не могут удерживаться, когда по засторелой привычке к порокам, как бы угнетаемые жестокою тираниею, не могут возникнуть к свободе целомудрия. Ибо как блаженному апостолу, который, как известно, достиг самаго верха совершенства, может приличествовать то, что он говорит: (Рим.7:19-23). Итак в чем это может быть приложено к лицу апостола? Ибо что есть добраго, чего бы он не мог исполнить? И напротив, что есть злаго, что он нехотя и ненавидя, по принуждению природы, неизбежно сделал? Сосуд избранный, в котором говорил Христос Господь, к какому закону греховному мог быть привлечен, как пленник? Он, пленяя всякое непослушание и всякое превозношение, возстающее против Бога (2Кор.10:5), с надеждою провозглашал о себе:подвигом добрым я подвизался, течение совершил, веру сохранил. А теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный (2Тим.4;7-8).

16. Отложение ответа на предложенный вопрос.

Феона: Я пришел было в безопасную пристань молчания, а вы опять принуждаете меня выдти в безмерное море глубочайшаго вопроса. Но, улучив удобство безопасной стоянки, здесь, по окончании поприща столь долгаго собеседования, положим якорь молчания, чтобы в завтрашний день, если впрочем не воспрепятствует никакая сила бури, по испытании благоприятнаго ветра, растянем паруса рассуждения.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин

Писания (перевод с латинскаго епископа Петра)

О духе блуда

1. По преданию отцев второй подвиг предлежит нам против духа блуда, – брань более других продолжительная, постоянная, жестокая, в которой весьма немногие одерживают совершенную победу, и которая, с перваго времени зрелости возраста начинает безпокоить, не прекращается до тех пор, пока прежде не будут побеждены прочие страсти. Поелику нападение бывает двоякое (т.е. на тело и душу), то и сопротивляться надобно двояким оружием. Как в болезни соединение тела и души приобретает ей силы, так и здесь нельзя иначе одержать победу, как если оба (т.е. тело и душа) вместе будут бороться. Ибо одного телеснаго поста недостаточно для приобретения чистоты целомудрия, если не будет предшествовать сокрушение духа и постоянная молитва против этого нечистаго духа, потом продолжительное размышление о Священном Писании, и к этому будет присоединено духовное разумение, также труд и рукоделье, обуздывающее и воззывающее непостоянныя блуждения сердца, а прежде всего если не будет в основание положено истинное смирение, без котораго нельзя победить совершенно никакого порока.

2. О главном средстве против духа блуда.

Исправление этого порока главным образом зависит от усовершения сердца, из котораго, по слову Господа, исходит гной этой болезни: из сердца исходят помышления злыя, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кражи, лжесвидетельства (Мф.15:19). Следовательно, сначала надобно очищать сердце, в котором находится источник жизни и смерти, как говорит Соломон: всяцем хранением блюди твое сердце: от сих бо исходища живота (Притч.4:23). Ибо плоть подчиняется его произволению и власти, и потому с особенным усердием надобно соблюдать строгий пост, чтобы плоть, утучненная обилием пищи, противясь внушениям души, безчинствуя, не извергла своего правителя – духа. Впрочем, если мы всю важность будем поставлять только в укрощении тела, а душа не будет также воздерживаться от прочих пороков и не будет занята божественным размышлениям и духовным упражнением, то мы никак не возможем взойти на самый верх истинной непорочности, как то, что в нас есть главное, будет нарушать чистоту нашего тела. Итак, по слову Господа, нам надлежит прежде очищать внутренность чаши и блюда, чтобы чиста была и внешность (Мф.23:26).

3. О том, сколько уединение содействует к побеждению страсти блудной.

Потом прочие пороки обыкновенно очищаются также обращением с людьми (см. соб. 5, гл. 4) и некоторым образом врачуются обнаружением самаго падения, как то страсть гнева, печали, нетерпеливости, исцеляется размышлением духовным, неусыпною заботою, также посещением братий и усердною молитвою. И когда, быв возбуждены, оне чаще обнаруживаются и чаще обличаются, то скорее и исцеляются. А эта болезнь вместе с укрощением тела и сокрушением сердца имеет нужду и в уединении, и удалении от людей, чтобы, по ослаблении гибельной лихорадки похотливаго разжения, можно было придти в состояние совершеннаго здоровья. Как большей частью страдающим известною болезнию полезно, чтобы вредная пища и на глаза не приносилась, чтобы по поводу взгляда на нее не родилось у них смертоносное желание, так и для удаления этой болезни (похотливости) весьма полезны покой и уединение, чтобы больная душа, не тревожимая разными образами, восходя к более чистому созерцанию, легче могла совершенно истребить возбуждение похоти.

4. Какое различие между чистотою и воздержанием, и пребывают ли всегда вместе та и другое?

Впрочем никто не должен из этого заключать, будто мы не допускаем, что и между пребывающими в собрании братий находятся воздержные; это мы признаем очень возможным, ибо иное быть воздержным, а иное чистым, и так сказать, придти в расположение непорочности, нерастленности, что называется невинностью. Эта добродетель особенно присвояется тем одним, которые пребывают девственниками или по уму, или по плоти, как два Иоанна в Новом Завете (Предтеча и Евангелист), в Ветхом завете были так же Илия, Иеремия, Даниил. Не несправедливо к чину их будут причислены и те, которые, после опытов развращения, долгим трудом и тщанием достигли подобнаго состояния чистоты по непорочности души и тела, и жало плоти ощущают не столько по возбуждению гнусной похоти, сколько по движению только природы. Мы говорим, что весьма трудно достигнуть такого состояния среди многолюдства, а может быть, и невозможно, это пусть всякий узнает не из нашего мнения, а изследует судом своей совести. Впрочем мы не сомневаемся, что есть много воздержных, которые возбуждение плоти изредка, или ежедневно терпят, но страхом геенны, или желанием царства небеснаго укрощают и подавляют его. Старцы утверждают, что они могут быть не подавленны совершенно порочными возбуждениями, но не могут не быть обезпокоиваемы и уязвляемы. Ибо необходимо всякому, поставленному для борьбы, хотя бы часто преодалевал и побеждал своего противника, и самому иногда быть уязвленным.

5. О том, что блудная брань не может быть побеждена одним человеческим старанием.

Посему, если хотим по апостолу (2Тим.2:5), законно подвизаться духовным подвигом, победить этого нечистаго духа со всем напряжением ума, то должны постараться, надеясь не на свои силы, (ибо это невозможно совершить человеческим старанием), но на помощь Божию. Ибо душа необходимо терпит нападение от этой страсти дотоле, пока не сознает, что она ведет войну свыше своих сил, и не может одержать победу собственным тщанием и трудом, если не будет подкреплена помощью и защитою Господа.

6. Об особенной благодати Божией, необходимой для достижения чистоты.

И действительно, поелику для успеха во всех добродетелях, и для преодаления всех пороков необходима благодать Божия, и от нея зависит победа, то для этой добродетели (чистоты) преимущественно нужна особенная помощь Божия, и особенный дар, как это из учения отцев и из самаго опыта очищения (от плотской скверны) ясно открывается тем, которые заслужили приобресть его. Ибо не чувствовать жала (похоти) некоторым образом значило бы пребывающему в теле выдти из плоти, и облеченному бренною плотью стать выше природы. И потому не возможно человеку, так сказать, на своих крыльях взлететь к столь высокой награде, если благодать Божия даром целомудрия не возведет его от грязи земной. Ибо плотяные люди никакою добродетелию так близко не уподобляются духовным ангелам в образе жизни, как заслугою и благодатию целомудрия, посредством коего, еще пребывая на земле, они имеют, по апостолу, жительство на небесах (Фил.3:20), которое, по отложении плотскаго тления, по обетованию будут иметь в будущей жизни святые, которые уже и здесь в бренной плоти владеют им.

7. Пример из мирскаго ристалища по словам апостола.

Слушай, что говорит апостол: все подвижники воздерживаются от всего (1Кор.9:25). Изследуем, от чего – всего, по словам апостола, надобно воздерживаться, чтобы от сравнения с плотским ристалищем нам можно было получить наставление касательно духовнаго подвижничества. Тем, которые стараются законно подвизаться на этом видимом ристалище, не дозволяется употреблять всякую пищу, какой внушает желать похоть, а только ту, какая установлена правилами подвижничества. И не только от запрещенной пищи, пьянства и всякой нетрезвости необходимо им воздерживаться, но и от всякаго бездействия, праздности, лености, чтоб от ежедневнаго упражнения и постояннаго размышления могла возрастать сила их. И таким образом они становятся чуждыми всякой заботы, печали и дел житейских, также расположения и дела супружескаго, так что кроме упражнения в своем искусстве, они ничего другаго не знают, и совершенно никаким мирским попечением не связаны, а только от начальника ристалища надеются с похвалою получить пособие для ежедневнаго пропитания, венок славы и достойную награду за победу. Они столь хранят себя чистыми от всякой скверны совокупления, что когда готовятся к борьбе на ристалище, то чтобы во сне как нибудь не обольститься какими либо ночными грезами, не уменьшить силы, приобретенныя долгим временем, – места почек покрывают свинцовыми листами, именно для того, чтобы силою этого металла, приложеннаго к детородным членам, могли воспрепятствовать истечению нечистых влаг, зная, что они будут побеждены, не возмогут ослабленными силами совершить борьбу, если обольстительный образ вреднаго удовольствия потрясет заготовленную твердость целомудрия.

8. Сравнение с готовящимися вступить в борьбу на земном поприще.

Итак, если мы знаем правила мирскаго поприща, примером котораго святый апостол хотел научить нас, показывая, какая там соблюдается точность, какое прилежание, какая осторожность, то узнаем, что надобно делать, какою чистотою нашего тела должно охранять также целомудрие души – нам, которым необходимо ежедневно питаться священною плотью Агнца, к которой по заповеди ветхаго закона не дозволялось даже и прикасаться никому нечистому. Ибо в книге Левит так заповедуется: всякий чистый будет есть мяса. Если же какая душа, имея на себе нечистоту, будет есть мясо благодарственной жертвы Господней, то истребится душа та из народа своего (Лев.7:19,20). Итак вот каков дар целомудрия, без котораго даже и ветхозаветные не могли приступать к прообразовательным жертвам, и желавшие получить тленный венец этого мира не могли увенчаться.

9. О том, какую чистоту сердца мы всегда должны иметь пред очами Божиими.

Итак со всею осмотрительностию должны быть очищаемы сначала тайники нашего сердца. Ибо чего те желают достигнуть в чистоте тела, то мы должны иметь в тайниках совести, в которой пребывая Господь – советник и подвигоположник, всегда смотрит на подвиг нашего течения и борьбы, чтобы тому, что боимся сделать открыто, мы не допустили возникнуть и внутри неосторожным помышлением; и что стыдимся обнаружить пред людьми, тем не должны оскверняться и тайным согласием. Хотя оно и могло укрыться от знания людей; но не возможет утаиться от знания святых ангелов и Самаго всемогущаго Бога, от Котораго не укроются никакие тайны.

10. Какой признак совершенной и всецелой чистоты.

Очевидным знаком такой чистоты и полным доказательством будет то, если у нас, когда покоимся и погружаемся в сон, не возникает никакого обольстительнаго мечтания, или хотя возникает, но не может возбуждать никаких движений похоти. Ибо хотя такое возбуждение и не вменяется в полную вину в грехе, однакож служит знаком еще не очищеннаго сердца, обнаружением порока, еще не совершенно истребленнаго, когда обльщение производится такими обманчивыми мечтами.

11. От какого порока происходит ночное обольщение.

Качество помыслов, которые в течение дня небрежно охраняются, обнаруживается во время ночнаго покоя; и потому когда случится какое нибудь такое обольщение, то вину этого надо поставить не во сне, а в нерадении предшествующего времени, и это есть обнаружение внутри скрывающейся болезни, которую ночное время не породило начально, а скрывающуюся во внутренних изгибах души вывело на поверхность кожи во время покоя сна, обличая скрытную горячку страсти, которую мы произвели в течение дня, питаясь вредными помыслами. Так как и болезни телесныя не в то время зачинаются, в какое по видимому обнаруживаются, а произошли оне от нерадения в прежнее время, когда кто неразумно питаясь пищею, противною здоровью, произвел в себе вредные, смертоносные соки.

12. Чистота плоти не может быть приобретена без чистоты сердца.

И потому Творец и Создатель человеческаго рода Бог, лучше всех зная природу и исправление Своего творения, так приложил старание о врачевании, где знал, что находится начальная причина болезни: Спаситель говорит: всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф.5:28). Указывая на невоздержные глаза, Он осуждает не столько их, сколько внутреннее чувство, которое худо пользуется их служением для видения. Ибо сердце бывает больно, уязвлено стрелою похоти, и смотрит с вожделением, – благодеяние зрения, дарованное ему Творцем, по своей порочности обращается к служению худым делам, и скрытую в нем самом болезнь похоти обнаруживает по поводу смотрения. Потому и предписывается спасительная заповедь тому, по чьей порочности происходит злокачественная болезнь по случаю видения. Ибо не говорится, всяким хранением блюди свои глаза, которые и должно бы главно хранить, если бы из них происходило действие похоти, ибо глаза исполняют для души простую должность видения, а больше ничего; но говорится: всяким хранением блюди свое сердце (Притч.4:23); к нему преимущественно должно быть приложено врачевство, потому что оно везде может злоупотреблять служением глаз.

13. Возникающие плотские помыслы тотчас надобно изгонять из сердца.

Итак первым предохраненим этой чистоты да будет то, чтобы когда придет нам на ум мысль о женщине, по тонкой хитрости диавольскаго внушения, производимая сначала воспоминанием о матери, сестрах, сродницах, или о святых женах, мы поспешили бы скорее выгнать ее из наших сердец, чтобы, если надолго будем заниматься ею, по поводу однажды воспринятой мысли о другом поле, злой искуситель не низложил нашего ума, хитро не увлек к тем лицам, посредством которых мог бы внушить вредные помыслы. Потому мы всегда должны помнить эту заповедь: всяким хранением охраняй свое сердце (Притч. 4:23); и по начальному повелению Божию заботливо должны блюсти зловредную голову змия (Быт.3), т.е. начатки худых помыслов, которыми диавол пытается вползти в нашу душу; чтобы, если голова его по нашему нерадению проникнет до нашего сердца, не вползло и остальное его тело, т.е. согласие на сластолюбие. Если он войдет, то ядовитым жалом, без сомнения, умертвит плененный дух. Также мы должны истреблять возстающих грешников нашей земли, т.е. плотские чувства рано утром при восходе их (Пс.100:8) и разбивать о камень вавилонских детей (Пс.136), пока оне еще малы. А если они не будут убиты, пока молоды, то при потворстве выросши, они на нашу погибель с большей силою восстанут или по крайней мере не без большого труда и стенания будут побеждены. Ибо пока сильный дух наш, будучи вооружен, охраняет дом свой страхом Божиим, ограждая входы сердца своего, то будет в безопасности и все имущество его, т.е. стяжания трудов, и добродетели, приобретенные долгим временем. Если же сильнейший прившедши победить его, т.е. диавол посредством согласия с помыслами, то расхитит его оружия, на которыя он надеялся, т.е. память Священнаго Писания и страх Божий; и добычу его разделит, т.е. заслуги добродетели разсеет всякими противными пороками.

14. Мы должны стараться не похвалу целомудрию составлять, а изъяснять действия его.

Умалчивая о всем, что в Священном Писании изложено в похвалу этой добродетели, (ибо у меня намерение не похвалу целомудрию высказывать, а по преданию святых отцев изъяснить качество его, или как должно приобресть, сохранить его, и какая должна быть цель его), я изложу только одно изречение святаго апостола Павла, из которого видно, как он в послании к Фессалоникийцам превознес его пред всеми добродетелями, почтив его таким благородным словом.

15. Добродетель целомудрия апостол называет святынею.

Воля Божия, говорит, есть освящение ваше (1Фес.4:3). Чтобы не оставить для нас сомнительным, или неясным, что он хотел назвать освящением, правду ли, или любовь, или смирение, или терпение (ибо во всех этих добродетелях приобретается святость), он прибавляет и ясно означает, что собственно хотел назвать святостью. Воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда; чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения, как и язычники, не знающие Бога (1Фес.4:3-5). Смотри, каким похвалами он превозносит целомудрие, называя его честью сосуда, т.е. тела нашего, и святынею. Напротив, кто вдается в страсти похотения, тот находится в безчестии и нечистоте, и бывает чужд святыни. Немного спустя прибавляет, опять называя его святостию: ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости. Итак кто отвергает это, тот отвергает не человека, а Бога, который и дал нам Духа Своего Святаго (ст. 7,8). К своей заповеди он присоединил ненарушимый авторитет, говоря:кто отвергает это, т.е. что я сказал о святости, отвергает не человека, т.е. меня, который это заповедаю, но Бога, который во мне говорит, который также назначил сердце наше в жилище Святому Духу Своему. Видишь, в простых, ясных словах какими именами, сколькими похвалами он превознес целомудрие, во-первых приписывая собственно этой добродетели святость; потом утверждая, что ею надобно очищать сосуд нашего тела от нечистоты; в-третьих, отвергнув безчестие и поношение, надобно пребывать в честности и святости; наконец показал, что чрез нее Святой Дух будет обитать в нашем сердце, что составляет высшее воздаяние совершенной награды и блаженства.

16. О другом свидетельстве апостола о той же святости.

Хотя речь клонится к концу книжки, но я приведу еще другое, подобное сему, свидетельство того же апостола. Он пишет к евреям: мир имейте и святыню со всеми, ихже кроме никто же узрит Господа (Евр.12:14). Здесь так же ясно показал, что без святости, которую обыкновенно называет непорочностию духа, или чистотою тела, вовсе нельзя увидеть Бога; именно и здесь так же прибавляет, уясняя ту же мысль: наблюдайте, чтобы не было между вами никакого блудника, или нечестивца, как Исав (ст. 16).

17. Надежда на высшую награду должна усиливать охранение целомудрия.

Итак сколько велика небесная награда целомудрию, тем больше оно подвергается наветам врагов. И потому мы должны ревностнее подвизаться не только в воздержании тела, но и сокрушении сердца с частыми молитвенными воздыханиями, чтобы печь плоти нашей, которую вавилонский царь постоянно разжигает возбуждением плотской похоти, угасить росою Святаго Духа, нисходящею в наши сердца.

18. Целомудрие основывается на смирении, а знание на целомудрии.

По словам старцев как нельзя приобресть этой добродетели (целомудрия), если прежде не будут положены основания смирения в сердце, так, говорят, невозможно достигнуть источника истиннаго знания, пока будет оставаться в сокровенности нашей души корень противнаго ему порока. Возможно еще приобресть непорочность без дара знания; но знания духовнаго невозможно приобресть без чистоты целомудрия (Прем.1:4). Поелику дары различны, и не всем дается одна благодать Святаго Духа, а к какой кто сделает себя своим усердием или старанием способным или достойным. Наконец, хотя во всех святых апостолах была совершенная добродетель непорочности; однакож дар знания больше изобиловал в апостоле Павле, потому что он усердным старанием и прилежанием сделал себя способным к нему.

19. Отзыв святаго Василия Великаго о качестве своего девства.

Передают строгое изречение святаго Василия, Кесарийскаго епископа: «я, – говорит, – и женщины не знаю, и не девственник». Он разумел, что нерастленность плоти состоит не только в воздержании от женщины, но и непорочности сердца, которая нерастленную святыню тела всегда охраняет страхом Божиим или любовью целомудрия.

20. Из чего познается совершенная непорочность души.

Итак конец и совершенное доказательство непорочности составляет то, если во время сна у нас не бывает никакого ощущения удовольствия, и по необходимости природы безсознательно у нас бывают нечистыя истечения. Как удерживать их вовсе и навсегда прекратить – выше природы, так ограничить их до неизбежной и очень редкой необходимости природы, так чтобы в два месяца однажды было истечение, есть дело высшей добродетели. Впрочем это сказано по нашему опыту, а не по мнению старцев, которые даже и этот срок сказаннаго времени считали слишком малым, чтобы, если бы мы захотели изложить так, как от них (старцев) приняли, не показалось невероятным или невозможным по крайней мере для тех, которые по своему нерадению, или слабому старанию не испытали такой чистоты.

21. Как достигнуть состояния совершенной чистоты.

Таким образом в этом состоянии мы можем постоянно пребывать, никогда не выступая из естественнаго устава, и выше сказаннаго времени, если будем думать, что Бог знает и смотрит и днем и ночью не только за тайными делами нашими, но и за всеми помышлениями, и если будем верить, что должны будем дать отчет за все, что бывает в нашем сердце, как и за дела и поступки наши.

22. До какой степени может быть доведено целомудрие нашего тела, или какой признак совершенно очищеннаго духа.

Итак нам должно к тому стремиться и дотоле противоборствовать нечистым движениям души и возбуждениям плоти, пока состояние плоти не будет заключено в пределах необходимости природы, не будет возбуждать удовольствия, когда истечение скопившагося избытка соков будет происходить без всякаго раздражения похоти и вреда, не будет возбуждать брани против целомудрия. Впрочем, когда душа еще обольщается во время сна нечистыми грезами, то это значит, что она еще не достигла совершеннаго целомудрия.

23. Средства для приобретения совершенной чистоты сердца и тела.

Итак, чтобы нечистыя грезы даже и во время сна не могли возникать у нас, для этого всегда надобно содержать равномерный и умеренный пост. Ибо кто будет превышать меру строгости, тот необходимо превзойдет и меру послабления. Кто допускает такую неравномерность, тот без сомнения не устоит в состоянии совершеннаго спокойствия, то изнемогая от чрезмерной скудости, то обременяясь излишеством пищи. А с изменением питания необходимо должно измениться и качество чистоты нашей. К этому всегда должно быть присоединяемы постоянное смирение и терпение сердца и внимательная осторожность против гнева и прочих страстей в течение дня. Ибо где яд гнева, там необходимо произойдет и воспламенение похоти. А прежде всего необходима неусыпная заботливость ночью. Ибо как чистота и осторожность днем предуготовляет ночную чистоту, так и ночная бдительность доставляет сердцу и дневной предосторожности твердое состояние и силу.

Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин

Собеседования Египетских подвижников

Собеседование аввы Херемона о чистоте

1. Тотчас по окончании обеда, который нам, желающим пищи учения, показался более обременительным, нежели приятным, старец, заметив, что мы ожидаем обещаннаго слова, начал говорить: мне приятно не только напряженное внимание вашего ума к научению, но и мысль предложеннаго вопроса. Точно, вы соблюли разумный порядок вопроса. Ибо необходимо, чтобы за полнотой столь превосходной любви последовали и безмерныя награды за совершенную и постоянную чистоту, и была равная радость при таком равенстве наград. Ибо оне соединяются между собой таким сродством, что одна без другой не может быть приобретена. Итак, ваше предложение заключается в том, чтобы мы подобным рассуждением раскрыли, может ли быть вполне истреблен огонь похоти который, как бы врожденный жар, ощущает эта плоть. Сначала прилежно исследуем, что думает об этом блаженный апостол. Он говорит: умертвите земные члены ваши (Кол.3:5). Итак прежде рассмотрения прочаго изследуем, что такое члены, которые он заповедует умерщвлять. Блаженный апостол этою заповедью побуждает нас не руки, или ноги, или детородные члены отсекать; но тело греха, которое так же состоит из членов, как можно скорее, разрушать ревностию к совершенной святости, о каковом теле он в другом месте говорит: да упразднится тело греховное (Рим.6:6). От него с плачем просит освободить его говоря:несчастный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти? (Рим.7:24).

2. О теле греха и членах его.

Итак это тело греха состоит из многих членов – пороков; к его части относится всякий грех, совершенный делом, или словом или помышлением, коего члены правильно называются земными. Ибо те, которые пользуются их услужением, не могут истинно исповедать: наше жительство на небесах есть (Фил.3:20). Итак в этом месте апостол, описывая члены этого тела, говорит: умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту (малакию), страсть(страстныя чувствования – услаждения нечистыми помыслами), злую похоть(вожделение к женщине) и любостяжание, которое есть идолопоклонство (Кол.3:5). Итак на первом месте он поставил блуд, который совершается плотским совокуплением. А второй член он назвал нечистотою, которая, без всякаго прикосновения к женщине, иногда случается во время сна, и потому замечается и запрещается в законе Моисеевом, который всех нечистых не только лишил участия в ядении священнаго мяса, но и повелел отлучать из среды лагерей, чтобы прикосновением своим не осквернили святыни, говоря:если какая душа (т.е. человек) имея на себе нечистоту, будет есть мясо мирной жертвы Господней, то истребится пред Господом; и к чему нечистый прикоснется, то будет нечисто (Лев.7:20.21), и во Второзаконии говорится: если у тебя будет кто нечист от случившагося (ему) ночью, то он должен выйдти вон из стана, и не входить в стан; а при наступлении вечера должен омыть (тело свое) водою, и по захождении солнца может войти в стан (Втор.23:10.11). Потом третьим членом греха апостол поставляетстрасть, которая, находясь в сокровенности души, может воспламенятся и без плотской похоти (ибо libido – страсть называется так от слова libet – угодно, желательно). После этого, от больших грехов переходя к меньшим, он четвертым членом поставил злую похоть, которая может относиться не только к вышесказанной страсти нечистоты, но и вообще ко всем вредным вожделениям и которая есть только болезнь развращенной воли. О ней Господь в Евангелии говорит: кто смотрит на женщину с вожделением, тот уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф.5:28). Ибо тогда гораздо труднее обуздать вожделение удобопоползновеннаго сердца, когда представляется ему случай обольстительнаго взгляда. Этим ясно доказывается, что для совершенства целомудрия не может быть достаточно одной чистоты телеснаго воздержания, если не будет к ней присоединена и непорочность духа. После всего этого последний член греховнаго тела апостол называет любостяжанием, внушая, что не только надобно воздерживаться от пожелания чужих вещей, но и свои надобно великодушно презирать. Так поступало упоминаемое в книге Деяний общество верующих, о котором говорится: у множества уверовавших было одно сердце и одна душа, и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее. Ибо все, которые владели полями, или домами, продавая их, приносили цену проданнаго, и полагали к ногам апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду (Деян.4:32.34.35). А чтобы не показалось, что это совершенство принадлежит не многим, то апостол свидетельствует, что любостяжание есть идолопоклонство (Кол.3:5), и справедливо. Ибо кто не подает необходимаго бедным, и деньги свои, которыя бережет по недоверчивой скупости, предпочитает заповедям Христовым, тот впадает в порок идолопоклонства, так как любовь к мирскому веществу предпочитает любви Божией.

3. О подавлении блудной страсти и нечистоты.

Итак, если видим, что многие ради Христа отвергли свое имущество, так что не только обладание деньгами, но и желание их от сердец своих отсекли, то следует, что таким же образом можно погасить и блудное разжение. Ибо апостол не соединил бы невозможнаго дела с возможным; но, признавая то и другое возможным, заповедал равным образом умерщвлять. И на столько блаженный апостол уверен, что можно из наших членов искоренить блудную страсть или нечистоту, что повелел не только умерщвлять их, но что не должно и именоваться им между нами, говоря: блуд, и всякая нечистота, и любостяжание не должны даже именоваться у вас; также сквернословие, и пустословие, и смехотворство неприличны вам (Ефес.5:3-4). Он учит, что это одинаково гибельно, одинаково удаляет нас от царства Божия, говоря: знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолопоклонник, не имеет наследия в царстве Христа и Бога (ст.5). И еще: не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители… ни хищники царствия Божия не наследуют (1Кор.6:9,10). Потому не должно быть сомнения, что страсть блуда и нечистоты может быть истреблена из наших членов; потому что апостол повелел отсекать их так же, как и любостяжание, суесловие, смехотворство, пьянство, воровство, которых отсечение удобно.

4. О том, что для приобретения чистоты целомудрия недостаточно усилия человеческаго труда.

Впрочем мы должны знать, что хотя бы мы соблюли всю строгость воздержания, именно: голод, жажду, бдение, постоянный труд, и с неослабным усердием занимались чтением; однакож, посредством этих подвигов мы не можем приобресть постоянную чистоту целомудрия, если, постоянно упражняясь в них, по руководству опыта не дознаем, что чистота подается по милости благодати Божией. Всякий пусть знает, что он должен неутомимо упражняться в этих подвигах только для того, чтобы ради скорби их приклонив милосердие Божие, удостоиться, по Божественному дару, освободиться от брани плоти и господства преобладающих страстей, а пусть не надеется, что будто он сам собою посредством их (т.е. поста, бдения, чтения и проч.) получит ненарушимую чистоту тела, которой желает. А для приобретения целомудрия должен воспламеняться таким желанием и любовию, с каким жадный корыстолюбец желает денег, честолюбец – высших почестей, или увлекаемый нестерпимой любовью к красивой женщине с невыносимым жаром хочет исполнить свое желание. От того бывает, что когда мы воспламеняемся ненасытным желанием всегдашней непорочности, то пренебрегается и вожделенная пища, необходимое питье бывает противно, наконец самый сон, требуемый природою, отгоняется, или по крайней мере, как коварный обольститель целомудрия и как ревнивый противник чистоты, допускается боязливым и подозрительным умом; и таким образом всякий по утру, испытав свою непорочность, радуется о сохранившейся у него чистоте и сознает, что он приобрел ее не своим старанием и бдением, а покровительством Божиим, и понимает, что она столько будет пребывать в его теле, сколько Господь даст по Своему милосердию. Кто постоянно имеет такую уверенность, тот, не думая о себе высоко, не полагается на свою добродетель, не обольщается долгим отсутствием нечистаго истечения, не предается обманчивой безпечности, зная, что он тотчас будет осквернен истечением нечистой влаги, если хоть немного отступит от него покровительство Божие. Потому для продолжения покровительства он со всем сокрушением и смирением сердца неослабно прилежит молитве.

5. О пользе брани, которая бывает от воспламенения страсти.

Хотите ли получить ясное доказательство истинности сказаннаго, по которому одобрили и сказанное и уразумели, что эта плотская брань, которая считается враждебною нам и вредною, с пользою прирождена нашим членам? Пожалуй, посмотрите на скопцов телом: какая особенно причина делает их вялыми в желании добродетелей и холодными? Не от того ли, что, по их мнению, они не имеют уже опасности растлить целомудрие? Впрочем, на основании сказаннаго мною, никто не должен думать, будто я утверждаю, что из них вовсе нет никого, кто бы имел горячее расположение к совершенному самоотвержению, но что они некоторым образом должны побеждать свою природу, если только кто из них, при высшей строгости по отношению к душе, стремится к предложенной пальме совершенства, котораго пламенное желание того, кого оно однажды воспламенило, заставляет не только терпеливо, но и охотно сносить голод, жажду, бдение, наготу и все телесные труды. Ибо муж в трудех труждается себе, и изнуждает погибель свою (Прит.16:26), и еще: голодной душе и все горькое является сладким (Прит.27:7). Ибо иначе желания настоящих вещей не могут быть подавлены, или отвергнуты, если вместо этих вредных расположений, которыя желаем отсечь, не будут восприняты другия спасительныя. Ибо живость духа никак не может поддерживаться без возбуждения какого либо желания, радости или печали, если оне (эти чувства) не будут обращены в добрую сторону. И потому, если желаем плотския вожделения истребить из наших сердец, то на место их должны тотчас насадить духовныя желания, чтобы дух наш, всегда занятый ими, имел чем постоянно заниматься и отвергал прелести настоящих временных (мирских) радостей. И когда дух наш, наученный ежедневными упражнениями, придет в это состояние, тогда по научению опыта поймет и смысл того стишка, который хотя все мы воспеваем обыкновенным способом пения, но силу его понимают только немногие опытные: всегда видел я пред собою Господа, ибо Он одесную Меня; не поколеблюсь (Пс.15:8). Ибо тот один действительно постигает силу и смысл того стиха, кто, до той чистоты тела и духа, о которой говорим, сознает, что он в каждую минуту охраняется Господом, чтобы опять не уклониться на прежнее, и что десница его, т.е. святыя действия постоянно ограждаются Им. Ибо Господь всегда присутствует при святых Своих не по левую сторону, потому что святый муж не имеет ничего леваго, т.е. худаго, но по правую, а для грешников и нечистых Он бывает невидим, потому что они не имеют правой стороны, на которой Господь обыкновенно находится, и не могут говорить с пророком: очи мои всегда к Господу; ибо Он извлекает из сети ноги мои (Пс.24:15). Чего никто не может сказать справедливо, кроме того, кто все, что есть в этом мире, почитая вредным, или излишним, или по крайней мере низшим высоких добродетелей, весь свой взор, все старание, всю заботу приложит к образованию своего сердца и к чистоте целомудрия; таким образом дух, очищенный такими упражнениями и усовершенствованный успехами достигнет совершенной чистоты души и тела.

6. Терпение подавляет разжение похоти.

Сколько кто преуспеет в кротости сердца и терпении, столько же преуспеет и в чистоте тела и, чем дальше прогонит страсть гнева, тем лучше приобретет чистоту. Ибо тот не выгонит жара из тела, кто наперед не подавит волнения души. Это ясно доказывает учение Спасителя о блаженствах: блаженны кроткие; ибо они наследуют землю (Мф.5:5). Следовательно не иначе мы завладеем нашей землею, т.е. не иначе мятежная земля нашего тела подчинится нашей власти, как если наперед дух наш укрепится в кротости и терпении; и никто не сможет прекратить войну похоти, возстающую на свою плоть, если кто наперед не будет снабжен оружием кротости. Ибо кроткие наследуют землю… и будут жить на ней вовек (Пс.36:11,29). Как мы можем завладеть этою землею, это пророк объясняет в следующих словах псалма:уповай на Господа, и держись пути Его; и Он вознесет тебя, чтобы ты наследовал землю (Пс.36:34). Ясно, что никто не может восходить к получению во владение этой земли, кроме только тех, которые, при непоколебимой кротости и терпении соблюдая пути Господни и заповеди, из грязи плотских страстей будут Им извлечены и возвышены. Следовательно кроткие наследуют землю, и не только наследуют землю, но и насладятся множеством мира (Пс.36:11), которым никто постоянно не будет наслаждаться, в чьей плоти еще возстает брань похоти. Ибо он необходимо будет подвергаться жестоким наказаниям демонов и будет уязвляем огненными стрелами сладострастия, будет выгоняем из владения своей земли, пока Господь прекратит брани до края земли его, сокрушит лук, преломит копье, колесницы сожжет огнем (Пс.45:10), именно тем, какой приходил Господь повергнуть на землю (Лук.12:19); так же преломит лук и копье, которыми духовные враги днем и ночью сражаясь против него, уязвляли сердце его огненными стрелами страстей. Таким образом когда Господь, прекращающий брани, освободит его от всякаго воспламенения похоти, то он придет в такое состояние чистоты, что по удалении смятения, которым пугал себя, т.е. свою плоть во время брани, начнет наслаждаться ею, как в чистой скинии. Ибо не приключится ему зело, и язва не приблизится жилищу его (Пс.90:10), по пророческому слову, силою терпения он достигнет того, что посредством кротости не только наследует свою землю, но и насладится множеством мира (Пс.36:11). А где еще остается смятение брани, там не может быть множество мира. Псалмопевец не говорит: насладятся миром, номножеством мира. Этим очевидно показывается, что терпение есть такое действительное врачевство сердца, как говорит Соломон: кроткий муж – сердцу врач (Прит.14,30), – что истребляет страсть не только гнева, печали, уныния, тщеславия, гордости, но и похоти и вообще всех страстей. Кто бывает всегда кроток и спокоен, тот не возмущается гневом, не снедается горечью печали и уныния, не увлекается суетностью тщеславия, не надмевается гордостью. Ибо велик мир у любящих закон Господень, и нет им преткновения (Пс.118:165). И потому справедливо говорится: долготерпеливый лучше храбраго, и владеющий собою лучше завоевателя города (Прит.16,32). Итак, пока мы заслужим приобрести такой твердый и постоянный мир, необходимо нам перенести много искушений. Также нам надобно часто со стенанием и слезами повторять этот стишок: стал я жалок и скорбен, во весь день хожу в сокрушении; ибо чресла мои наполнились поруганием, и нет здоровья в плоти моей от лица гнева Твоего, нет мира в костях моих от лица безумия моего (Пс. 39,18; 37,4.8). Это тогда особенно по истине мы будем с плачем говорить, когда после долговременной чистоты нашего тела думая, что мы уже совершенно избавились от плотской скверны, станем чувствовать, что опять возстает против нас похоть плоти за возношение сердца, и от мечтаний во сне у нас приключается нечистота истечения. Часто бывает, что, при продолжительной чистоте сердца и тела, человек в самом себе тщеславится, думая, что он уже не может лишиться этой чистоты, и говорит: я говорил в благоденствии моем: не поколеблюсь вовек (Пс.29:7). Но когда для пользы оставленный Господом он почувствует, что чистота его возмущается, касательно которой он полагался на себя самаго, и увидит, что он сам по себе не имеет успеха, то тотчас прибегает к виновнику чистоты и, сознавая свою слабость, исповедуется и говорит: Господи, не моею, но Твоею волею подаждь доброте моей силу. Ты отвратил лице Твое от меня, и я стал смущен (Пс.29:8). И слова блаженнаго Иова: хотя бы я омылся и снежною водою, и совершенно омыл руки мои; но и тогда Ты погрузишь меня в грязь, и возгнушаются мною одежды мои (Иов.9:30.31). Впрочем, кто по своей вине погрязает в нечистоте, тот не может говорить это своему Творцу. Пока кто не достигнет совершеннаго состояния чистоты, тот необходимо будет часто подвергаться возмущениям страсти до тех пор, пока, по благодати Божией укрепившись в желаемой чистоте, удостоится деятельно говорить: твердо уповал я на Господа, и Он приклонился ко мне, и услышал вопль мой; извлек меня из страшнаго рва, из тинистаго болота, и поставил на камне ноги мои, и утвердил стопы мои (Пс.39:2.3).

7. О разных степенях целомудрия.

Много степеней целомудрия, по которым восходят к ненарушимой чистоте и которыя обозреть и исчислить, как должно, хотя сил наших недостает, однакож поелику порядок собеседования требует того, то по мере наших опытов попытаемся объяснить, предоставляя совершенным более совершенное объяснение и не предупреждая своим мнением тех, которые, по горячему усердию приобрев более совершенное целомудрие, чем более имеют тщания, тем больше превосходят других силою самаго разумения. Итак лествицу совершенства целомудрия я разделю на шесть степеней, которыя впрочем по высоте много отстоят друг от друга, так что некоторыя средния, которых много, я опущу, которых тонкость неуловима для человеческих чувств, так что ни ум усмотреть ее, ни язык высказать не может, с какими успехами мало по малу ежедневно возрастает совершенство самой чистоты. Ибо по подобию земных тел, которыя в каждый день нечувствительно получают себе приращение и без нашего ведома выростают до совершеннаго вида, также приобретается сила души и зрелость чистоты. Итак первый степень целомудрия состоит в том, чтобы монах не подвергался возмущению плотской похоти в бодрственном состоянии; второй, чтобы ум не занимался сладострастными помыслами; третий, чтобы от взгляда на женщину ни мало не склонялся к вожделению; четвертый, чтобы в бодрственном состоянии не допускал и простаго движения похоти; пятый, чтобы и самое тонкое согласие на сладострастное действие не помрачало ума, когда рассуждение, или необходимость чтения приведет на память человеческое рождение, но должен смотреть на это спокойным и чистым взглядом сердца, как на дело простое и необходимо назначенное для размножения рода человеческаго; при воспоминании о нем ничего больше не должен представлять, как действование чресл, или другой какой нибудь части тела. Шестой степень целомудрия состоит в том, чтобы даже и во сне не было соблазнительных мечтаний о женщинах. Хотя этого мечтания мы и не считаем грехом, однакож это бывает знаком того, что еще скрывается похоть в членах. Мечтания эти бывают различныя. Смотря по тому, кто каким делом обыкновенно занимается или думает, тот тем и искушается во время сна. Иначе обольщаются те, которые узнали плотское совокупление; иначе те, которые не испытали совокупления с женщиною. Как у этих сны обыкновенно бывают простые и более чистые, то им легче, меньше труда приобресть чистоту. А те подвергаются обольщениям нечистых и более впечатлительных мечтаний, доколе мало по малу по мере чистоты, к которой всякий стремится, дух даже и во сне возненавидит то дело, к которому прежде питал сочувствие, и ему дается от Господа то, что чрез пророка обещается храбрым мужам в высшую награду за труды: лук и меч и войну сокрушу, выведу из земли вашей и упокою вас в безопасности (Ос.2:18); и таким образом достигнет чистоты блаженнаго Серена (см. 7 собес. гл. 1 и 2) и немногих подобных ему мужей. Эту чистоту я отделил от сказанных шести степеней целомудрия, поелику не только приобресть но даже и верить ей очень редкие могут, и поелику, что по особенному дару Божию ему (авве Серену) дано, то не может быть предложено в образец заповеди общей для всех, именно, чтобы дух наш до того усовершился в чистоте целомудрия, чтобы по умерщвлении самаго естественнаго движения плоти, вовсе не иметь нечистаго истечения. Я не должен умолчать и о мнении тех, которые касательно плотскаго истечения говорят, что будто оно происходит у спящих не от того, что производят его сонныя грезы, а от того, что скопление этой влаги возбуждает обольстительныя мечты в болезненном сердце. Наконец говорят, что в то время, когда не безпокоит скопление влаги, не бывает ни истечения ея, ни обольстительнаго мечтания.

8. О свойстве и действиях целомудрия не испытавшие не могут рассуждать.

Но это принять, одобрить и точным исследованием доказать, возможно ли это, или невозможно, никто не может, кроме того, кто посредством долгаго опыта и чистоты сердца, под руководством слова Божия, проникнет до самых оснований (т.е. приобретет познания, что свойственно духу, что плоти, что согласно с их свойствами и потребностями, что должно приписать одному, что другому и т.п.) плоти и духа. Об этом блаженный апостол говорит: слово Божие живо и действенно и острее всякаго меча обоюду остраго; оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит чувствования и помышления сердечныя (Евр.4:12). И таки образом, став как бы между их пределами, как наблюдатель и судья, правильным исследованием определит, что человеческому состоянию необходимо, что неизбежно должно быть присвоено, или что приключилось от порочной привычки и безпечности юности; и касательно действия природы их (духа и плоти) не полагается на ложныя людския мнения, но на верных весах своего опыта и с точным испытанием взвешивая чистоту, никак не обольщается заблуждением тех, которые, по своей небрежности осквернясь истечением более частым, нежели сколько побуждает природа, извиняют себя естественным состоянием; а между тем известно, что они больше делают насилие природе, вынуждают у нея истечение, котораго она сама собой не производит, свою невоздержность относят к потребности плоти, даже к Творцу ея, собственную вину слагая на немощь природы. О таких в притчах хорошо говорится: глупость человека извращает путь его, а сердце его негодует на Господа (Прит.19:3). Если же кто не хочет верить этому рассуждению нашему, то прошу не прежде вступать в спор с нами по предзанятому мнению, как исполнив правила этого учения. И когда будет исполнять их хоть в немногие месяцы с той воздержностью, какая заповедуется, то сказанное нами совершенно может подтвердить, как истинное суждение. Но тот напрасно будет спорить о цели какого либо искусства или науки, кто наперед с особенным усердием и рачительностью не исполнит всего того, что принадлежит к совершенству их. Например если бы я утверждал, что можно из пшеницы произвести подобие меда, или из семян редьки и льна приятное масло; если бы кто, вовсе не зная этого, стал говорить, что это противно природе вещей, и меня осмеял, как лжеца; если я представлю ему безчисленных свидетелей, которые бы показывали, что они это видели и вкушали; кроме того, если бы я объяснил способ и порядок, как эти вещества превращаются в масло или в мед, а он, упорно оставаясь в глупом предубеждении, стал бы отвергать возможность произвесть из этих семян какую нибудь сладость, или масло, то не больше ли должна быть порицаема неразумная и упрямая спорливость его, нежели осмеиваемая истинность моих слов, которая подтверждается важностью многих и верных свидетелей, ясными доводами и, что еще важнее того, достоверностию опыта. И потому кто постоянным усилием сердца достигнет того состояния, что уже по совершенном освобождении духа от раздражения этой страсти, плоть его во время сна будет выгонять как бы избыток переполнившейся влаги, тот верно поймет состояние и способ природы, и таки образом когда пробудившись, найдет, что плоть его после долгаго времени, без его ведома и сознания, осквернилась (истечением), тогда он извиняется естественною необходимостию, без сомнения, достигнув того состояния, чтобы он обретался таким и ночью (т.е. во время сна), каким днем (в бодрственном состоянии), таким на постели, каким на молитве, таким один, каким среди людей. Находясь в уединении, он никогда не должен видеть себя таким (нагим), каким стыдно быть видимым от людей, нужно, чтобы и всевидящее око (Божие) не усматривало в нем чего либо такого, что он желал бы скрыть от взоров человеческих. Таким образом когда он начнет постоянно наслаждаться приятным светом чистоты, то может говорить с пророком: и ночь – просвещение мое в сладости моей; потому что и тма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день; как тма, так и свет (Пс.138:11,12). Наконец как он приобрел это самое, что кажется выше состояния природы человеческой, это показывает тот же пророк, говоря: Ты устроил внутренности мои (Пс.138:13), т.е. я заслужил эту чистоту не своим тщанием и добродетелию, а потому, что Ты погасил вложенный в мои внутренности жар сладострастия.

9. Вопрос: можно ли избежать возбуждения похоти плоти даже во время сна?

Герман: Мы отчасти испытали, что бодрствующие по благодати Божией могут приобресть постоянную чистоту тела; не отвергаем и того, что у бодрствующих при рассудительности и строгости воздержания, может не случаться возбуждение похоти плоти. А мы желаем знать, можем ли не обезпокоиваться ею и во время сна? Мы не думаем, чтобы это было возможно, по двум причинам, которыя хотя без стыда не можем высказать, однакож, поелику этого требует необходимость самаго врачевания, просим милостиво выслушать, если что, может быть, и не совсем стыдливо будет открыто. (Первая ) причина та, что по ослаблении строгости ума покоем сна он никак не может наблюдать за возбуждением похоти. Вторая та, что скопление урины, когда во время сна непрестанным притечением влаги переполнит вместимость пузыря, возбуждает увядшие члены, что однакож по тому закону случается и у детей или скопцов. От того бывает, что если сладострастное услаждение не уязвит дух согласием, то смирит его стыдом нечистота членов.

10. Ответ: возбуждающаяся во сне похоть плоти не вредит целомудрию.

Херемон: Видно, что вы еще не узнали добродетели истиннаго целомудрия, когда верите, что ее имеют только бодрствующие при помощи воздержания, и потому думаете, что спящие, по ослаблении строгости духа, не могут сохранять чистоту. Целомудрие сохраняется не пособием строгости (воздержания), как вы думаете, а любовию к нему, и удовольствием от собственной чистоты. То называется не целомудрием, а воздержанием, когда еще остается противное ему услаждение. Итак видите, что тем, которые по благодати Божией приобрели истинное расположение к целомудрию, прекращение строгости (бдительности) во время сна не вредит, между тем одна (строгость) ненадежна и для бодрствующих (которые не избавляются от возбуждения похоти); это верно. Ибо что с трудом подавляется, то сражающемуся доставляет только временное перемирие, а не постоянный покой обезпечения после труда; а что побеждено крепкою силою, уложено без всякаго подозрения безпокойства, то победителю доставляет постоянную твердость мира. Посему, пока чувствуем, что нас беспокоит похоть плоти, должны знать, что мы еще не достигли до совершенства целомудрия, но еще находясь в слабом состоянии воздержания, подвергаемся брани, в которой исход всегда бывает сомнительный. А что будто возбуждение похоти плоти неизбежно, это хотели вы доказать тем, что и самые скопцы, по отсечении детородных членов, не могут не иметь ея, то надобно знать, что у них не достает не плотскаго жара и возбуждения похоти, а одной способности изливать детородное семя. Отсюда ясно, что и они, если хотят достигнуть того целомудрия, к которому мы стремимся, не должны оставлять смирения, сокрушения сердца и строгости воздержания, хотя надобно думать, что они с меньшим трудом и усилием могут достигнуть целомудрия.

11. Большое различие между целомудрием и воздержанием.

Совершенство целомудрия от многотрудных начал воздержания отличается постоянным спокойствием. Ибо совершенство истиннаго целомудрия составляет то, что оно не только подавляет возбуждение плотской похоти, но и со всем ужасом отвращается, постоянно сохраняет ненарушимою свою чистоту, и не может быть ничем иным, как святостию. А это будет тогда, когда плоть, уже перестав вожделевать против духа, будет согласоваться с его желаниями и добродетелию, начнут соединяться между собой твердым миром и, по изречению псалмопевца, как братья будут жить заодно (Пс.132:1), достигнув обещаннаго Господом блаженства, о котором говориться: если двое из вас согласятся на земле просить о всяком деле, то чего бы не попросили, будет им от Отца Моего Небеснаго (Мф.18:19). Итак, кто перейдет степень умственнаго Иакова, т.е. запинателя, тот от борьбы воздержания, и от запинания пороков, по ослаблении силы чресл, при постоянном управлении сердцем, взойдет к заслуге Израиля (Иаков значит запинатель, потому что он задерживал Исава при рождении и потом при получении благословения от отца Исаака, и означает борьбу со страстями и пороками; а Израиль значит зрящий Бога, и означает высшую духовную жизнь, созерцание Бога). Такой порядок и блаженный Давид, по проречению Святаго Духа, так разделил, говоря сначала: ведом во Иудеи Бог, т.е. в душе, которая еще задерживается в исповедании грехов; ибо Иудея значит исповедание; а в Израиле, т.е. в том, кто видит Бога, или (как некоторые толкуют) праведник Божий, не только ведом, но и велико есть имя Его. Потом призывая нас к высшему и желая показать и самое место, в котором Господь утешается, говорит: и сделалось в мире место Его (Пс.75:2-4), т.е. не в смятении сражения и борьбе с пороками, а в мире целомудрия и в постоянном спокойствии сердца. Итак, если кто удостоится завладеть этим местом мира по подавлении плотских страстей, то с этой ступени восходя и постепенно становясь духовным Сионом, т.е. зрителем Бога, будет так же и обителью Его. Ибо не в подвиге воздержания, а в постоянном наблюдении добродетелей Господь пребывает, где уже не притупляет, не подавляет, а навсегда сокрушил силу луков, из которых против нас некогда бросались огненныя стрелы похоти. Итак видите, что как место Господне не в подвиге воздержания, но в мире целомудрия, так и обитание Его в наблюдении и созерцании добродетелей. Потому справедливо врата Сиона предпочитаются всем селениям Иакова: врата Сиона больше всех селений Иакова (Пс.86:2). А что вы разсуждаете, будто возбуждение похоти плоти бывает неизбежно от того, что урина, постоянным притечением переполнив пузырь, раздражает покойные члены, хотя истинным последователям чистоты к приобретению ея не сколько не препятствует это раздражение, которое иногда во время сна производит это одно жизненное отправление, то надобно знать, что если и бывают (члены) возбуждены, но по силе целомудрия возвращаются к своему покою, так что не только без всякаго истечения, но и без малейшаго воспоминания о похоти улегаются. И потому, чтобы с законом души согласовался и закон телесный, и в питие самой воды надобно избегать излишества, так чтобы ежедневное скопление влаги, притекая к высшим членам, не только очень редко производило то возбуждение тела, которое вы считаете неизбежным, но и делало этот огонь, если можно так сказать, тихим, теплым, холодным, без всякаго жжения, на подобие дивнаго видения Моисея (Исх.3:2), так чтобы купина нашей плоти, объятая безвредным огнем, не сожигалась; или на подобие тех трех отроков, для которых духом росным охлаждалось пламя халдейской печи, так что пламя огня не коснулось ни волос их, ни одежды, так что мы уже и в этом теле начинаем некоторым образом стяжавать то, что чрез пророка обещается святым: когда пойдешь чрез огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя (Ис.43:2).

12. О дивных делах производимых Богом во святых.

Подлинно велики, дивны дары, и никому из людей, кроме только испытавших, неизвестны, которые Господь верным Своим находящимся еще в этом тленном теле, дарует с неизреченною щедростию. Пророк, разумея под этим чистоту духа, как от своего, так и от лица тех, которые достигли этого состояния и расположения, воскликнул: дивны дела Твои Господи и душа моя вполне познает это (Пс.138:14). Иначе пророк ничего новаго и великаго не сказал бы, если бы с другим расположением сердца, или о других делах Божиих произнес это. Ибо нет никого из людей, кто и из величия самаго творения не познавал бы, что дивны дела Божии. Впрочем, что Он во святых Своих ежедневным действованием производит, и по особенной щедродательности обильно изливает, того никто другой не знает, кроме души пользующагося, которая в тайне своего сознания бывает единственная ценительница благодеяний Его, так что не только никаким словом не может выразить их, но и чувством и помышлением объять, когда, выходя из состояния огненной горячности, спускается к материальным, земным видениям. Ибо кто не удивится делам Божиим в себе, когда увидит, что ненасытимая жадность чрева, много иждивительная и гибельная роскошь прожорливости подавлены в нем, так что едва самую малую и самую дешевую пищу редко и нехотя принимает? Кто не удивится делам Божиим, когда почувствует, что тот огонь похоти, который прежде считал естественным и неугасимым, теперь охладел так, что не чувствует в себе и простаго возбуждения плоти? Как не возблагоговеет пред силою Божиею всякий, когда увидит, что люди прежде жестокие, свирепые, которые и при раболепном услуживании раздражались, приходили в большую ярость, теперь пришли в такую кротость, что не только не возмущаются никакими обидами, но еще с большим великодушием радуются, когда оне будут нанесены? Подлинно, кто не удивится делам Божиим, и подлинным расположением не воскликнет: я узнал, что велик Господь (Пс.134:5), когда увидит себя, или другого кого либо, что из хищнаго сделался щедрым, из расточительнаго воздержным, из гордаго смиренным, из щеголеватаго и изнеженнаго пренебрегающим щегольством и изнеженностью, и добровольно переносящим бедность и тесноту настоящих обстоятельств? Точно, дивны эти дела Божии, которыя особенно впрок и подобные ему признают, изумляясь при удивленном созерцании их. Это суть те чудеса, которыя Бог положил на земле, которыя тот же пророк рассматривая, призывает все народы к удивлению им, говоря: приидите, и видите дела Божии – какие произвел Он чудеса на земле; прекращая брани до края земли, сокрушил лук, и преломил копье, колесницы сожег огнем (Пс.45:9.10). Какое чудо может быть больше, как в самое короткое время из хищных мытарей сделаться апостолами, из жестоких гонителей самыми терпеливыми проповедниками Евангелия, так что ту самую веру, которую преследовали, потом распространяли даже пролитием своей крови? Это суть те дела Божии, о которых Сын Божий свидетельствует, что Он ежедневно вместе с Отцом делает, говоря: Отец Мой доселе делает, и Я делаю (Ин.5:17). Об этих делах Божиих блаженный Давид, воспевая в духе, говорит: благословен Господь Бог Израилев, един творящий чудеса (Пс.71:18). Об них и пророк Амос говорит: Бог тень смерти претворяет в утро, и день потемняет ночью (Амос. 5,8). Это именно есть изменение десницы Вышняго (Пс.76:11). Об этом спасительном делании Божием пророк молит Господа, говоря: утверди Боже то, что Ты сделал для нас (Пс.67:29). Я уже не говорю о тех тайных, сокровенных действиях Божиих, которыя дух всех святых в каждую минуту видит совершающимися внутри себя особенным образом, о том небесном излиянии духовнаго веселия, вследствие котораго унылый дух живостию нечаянной радости возвышается к тем неведомым восторгам сердца, к неизреченным, неслыханным утешениям радости, которыми мы, иногда цепенеющие в унылой безчувственности, как бы от глубокаго сна возбуждаемся к пламенной молитве. Это есть та радость, о которой блаженный апостол говорит: чего глаз не видел, ухо не слышало, и не приходило на сердце человеку (1Кор.2:9), т.е. тому, который расслаблен земными пороками, привязан к человеческим страстям, и не видит ничего из этих даров Божиих. Наконец тот же апостол как о себе, так и о подобных ему, которые уже вышли из сожительства человеческаго, прибавил, говоря: а нам Бог открыл сие Духом Своим (ст.10).

13. Одни испытавшие знают сладость целомудрия.

Итак, во всем этом, сколько дух возвысится в чистоте, столько же возвышеннее будет созерцать Бога, и будет возрастать в нем большое удивление в самом себе, нежели раскрываться способность высказаться, или словом для рассказа. Ибо как не испытавший не может умом постигнуть этого веселия, так испытавший не в состоянии будет изъяснить словом, подобно тому, как если бы кто захотел на словах объяснять сладость меда тому, кто никогда ничего сладкаго не вкушал; точно, и этот не поймет ушами приятности вкуса, который никогда устами не отведывал, и тот не возможет словами объяснить сладость, которую узнал вкусом, а только вследствие узнания приятности, необходимо, только молча, будет удивляться в себе сладости испытаннаго вкуса. Так и всякий, кто удостоится достигнуть вышесказаннаго состояния добродетелей, молча, умом разсматривая все то, что Бог, по особенной благодати, делает в Своих рабах, и при размышлении о всем этом изумляясь, с искренним расположением сердца будет взывать:дивны дела Твои, Господи, и душа моя вполне сознает это (Пс.138:14). Итак это есть дивное дело Божие, что человек плотяный, находясь во плоти, отверг плотския страсти, и при таком разнообразии обстоятельств и вражеских нападений держится в одном состоянии духа, и пребывает непоколебим при всяком изменении случаев. Укрепленный такою добродетелию один старец, когда у Александрии, быв окружен толпой неверных, стал подвергаться не только злословию, но и тяжким обидам толкающих, и когда с насмешкою говорили ему: что удивительнаго сделал ваш Христос, Котораго вы почитаете? сказал: «то, что я не возмущаюсь и не оскорбляюсь этими и большими обидами, если бы вы нанесли».

14. Вопрос: о качестве воздержания и о времени, в которое может усовершиться целомудрие.

Герман: Поелику удивление этой не человеческой, не земной, но совершенно небесной и ангельской чистоте вдруг привело нас в такое изумление, что породило больше страх, нежели возбудило души наши к желанию ея, то просим преподать нам более полное наставление касательно качества воздержания и количества времени, в которая она может быть приобретена или усовершенствована; поелику мы верим, что она усовершаться может, и мы потом, с течением определеннаго времени, будем воодушевляться к снисканию ея. Ибо мы считаем ее неудободостижимою для находящихся в этой плоти, если нам верным образом не будет объяснен некоторый порядок и путь, которым мы можем достигнуть ея.

15. Ответ: во сколько времени может быть приобретена чистота.

Херемон: Для усовершения чистоты, о которой говорим, довольно безрассудно, особенно при таком разнообразии удовольствий, или сил, назначать известную меру времени, которую нельзя назначать и для материальных искусств и видимых наук; ибо каждому необходимо усвоять их, смотря по усердию души и по качеству дарований. Впрочем мы можем верно определить образ воздержания и размер времени, в течение котораго узнается возможность усовершения чистоты. Итак, кто, устранившись от праздных разговоров и умерши для всякаго гнева, безпокойства и попечения мирскаго, для ежедневнаго питания будет довольствоваться только двумя хлебцами (хлебец в полфунта весом), и избегая сытости в воде, покой сна будет ограничивать пространством трех, или (как иные постановляют) четырех часов; однакож будет верить, что он приобретет ее не заслугою своих трудов или воздержания, а по милосердию Божию (ибо без этой веры суетно все усилие человеческаго труда), не более как в шесть месяцев узнает, что не невозможно для него усовершенствование в ней. Впрочем это очевидный знак близкой чистоты – начинать ее тем, чтобы не надеяться на тщательность своего труда. Ибо если кто истинно поймет силу этого стиха: если Господь не созиждет дома, напрасно трудятся строющие его (Пс.126:1); то не будет возноситься заслугами своей чистоты, понимая, что он приобрел ее не своим прилежанием, но по милосердию Божию; и к другим не относится со строгостью, зная, что человеческая добродетель ничего не значит, если не будет вспомоществовать ей сила Божия.

16. О конце и средстве приобретения и сохранения целомудрия.

Потому для всякаго из нас, всеми силами подвизающагося против духа блуда, единственную победу составляет то, чтобы не ожидать средства от своего старания. Хотя эта вера для всех кажется легка, удобна, однакож новичками приобретается так же трудно, как и совершенство самаго целомудрия. Ибо когда хоть немного улыбнется им чистота, и они в тайне своего сознания тонким подкравшимся возношением услаждаются, думают, что они достигли ея ревностию своего прилежания, то необходимо бывает, чтобы они, немного лишившись вышней помощи, дотоле были обезпокоиваемы страстями, которыя Божественная сила подавила было, доколе по научению опыта не познают, что они своими силами и старанием не могут приобресть чистоты. Чтобы нам рассуждение наше о конце полнаго целомудрия, состоящее из длиннаго объяснения, коротко заключить, собрав в одно все, что обширно и разсеянно было изложено, скажем, что совершенство целомудрия состоит в том, чтобы монах в бодрственном состоянии не допускал никакого услаждения похотью, чтобы, и покоясь, во сне не имел обольстительных грез; но когда бы во время сна, при беззаботности усыпленнаго ума, и произошло раздражение плоти, то как оно возбудилось без всякаго ощущения удовольствия, так чтобы и успокоилось без всякой плотской нечистоты (т.е. истечения). Это, о конце целомудрия, сколько могли, изложили мы не голословно, а по научению опыта. Хотя это, думая, ленивыми и нерадивыми, может быть, будет сочтено невозможным; однакож я уверен, что ревностными и духовными мужами согласно будет признано и одобрено. Ибо столько различия между людьми, сколько разнятся между собою цели, к которым стремятся души их, или сколько отстоит небо от ада, или Христос от велиара, по изречению Господа Спасителя: кто Мне послужит, Мне да последует; и где Я, там и слуга Мой будет (Ин.12:26), и еще: где сокровище ваше, там будет и сердце ваше (Мф.6:21).

Доселе блаженный Херемон рассуждал о совершенстве целомудрия и удивительное учение о возвышенной чистоте заключил таким словом, советуя нам, приведенным в изумление, чтобы мы, поелику большая часть ночи уже прошла, немного предавшись телом покою, не отказывали ему в естественной пище сна, чтобы дух, ослабевши от разслабления тела своего, не лишился силы святаго намерения.

Преподобный Нил Синайский

О блуде

(Добротолюбие, том 2, стр. 233–238)

1. Воздержание пораждает целомудрие; чревоугодие же есть матерь блудной похотливости.

2. Елей питает пламень светильника; обращение же с женщинами разжигает огнь сласти похотной.

3. Ударами волн бросается туда и сюда ненагруженный корабль, – а блудным помыслом – невоздержный ум.

4. Блуд берет в своинствование себе пресыщение, становится в ряд противников ума и до конца сражается против него вместе с врагами его.

5. Любящий безмолвие бывает трудноуязвим для стрел сего врага; а вмешивающйся в толпу непрестанно получает от него раны.

6. Взор женщины – ядовитая стрела, ранит душу и вливает в него яд; и чем больше застревает сия язва, тем большее производит повреждение.

7. Кто охраняет себя от сих стрел, тот не ходит на многолюдные собрания, не блуждает рассеянно на празднествах. Ибо лучше спокойно оставаться дома и пребывать в молитвах, нежели, думая почтить праздники, сделаться скорою добычею врагов.

8. Избегай общения с женщинами, если хочешь быть целомудренным, и никогда не давай им свободы смело обращаться с тобою; ибо в начале оне, или действительно имеют, или лицемерно оказывают несмелую стыдливость, а в последствии отваживаются на все. И бывает это для тебя удою, уловляющею в смерть, хитросплетенною сетью, влекущею в погибель. Да не введут оне тебя и в обман скромными речами; потому что и в них тоже скрыт злой яд звериный (зверя из бездны).

9. Подойди лучше к горящему костру, нежели к юной женщине, когда ты и сам юн: ибо почувствовав боль от огня, когда к нему приближаешься, тотчас отскочишь прочь, а разнежась женскими речами, не вдруг отойдешь.

10. Ботеет трава, растущая при воде, и страсть непотребства – в сообществе с женщинами.

11. Кто наполняет чрево и обещается быть целомудренным, тот подобен утверждающему, что соломою остановит действие огня. Как невозможно соломою удержать стремительность разливающегося огня, так невозможно пресыщением остановить жгучее стремление непотребства.

12. Столп опирается на свое основание, – и страсть блудная покоится на пресыщении.

13. Обуреваемый корабль поспешает в пристань, а целомудренная душа ищет пустыни. Корабль убегает от морских волн, угрожающих опасностию, а душа – от женских лиц, причиняющих гибель.

14. Вид нарядной женщины потопляет хуже волн. Из волн по любви к жизни можно еще выплыть; вид же женщины, прельстив, заставляет пренебречь и самой жизнью.

15. Пустынный куст безопасен от пламени огненнаго, – и целомудренный вдали от женщин безопасен от воспламенения страсти непотребства; ибо как воспоминание об огне не сожигает мысли, так и страсть не имеет силы, когда для нея нет пищи.

16. Если помилуешь противоборца, то у тебя будет враг; и если пощадишь эту страсть, то она возстанет на тебя.

17. Воззрение на женщину в невоздержном возбуждает непотребную страсть, а целомудреннаго располагает к прославлению Бога.

18. Если страсть похотная при обращении с женщинами будет покойна, не верь обещаемому ею безстрастию. Ибо и пес, окруженный толпой, машет хвостом, но, когда выйдет из ней, тотчас показывает свойственную ему лютость.

19. Когда воспоминание о женщине станет безстрастно, тогда заключай, что вступил ты в пределы целомудрия. Когда же представляемый тобой образ ея за душу тебя берет, тогда знай, что ты еще чужд этой добродетели. Но и в первом случае не останавливайся на таковых помыслах, и долго не беседуй мысленно с женским образом; потому что страсть сия любит возвращаться назад, – и опасность от ней близка.

20. Как соразмерное плавление очищает серебро, а продолженное сверх меры производит в нем утрату; так и целомудренный навык портит долговременное представление в мыслях женщины.

21. Не беседуй долго с представившимся тебе лицем, чтоб оно не зажгло в тебе пламени сластолюбия, и не запалило гумна души твоей.

22. Как искра, надолго оставленная в соломе, производит пламень, так продолжительное памятование о женщине возжигает похоть.

23. Если похотствующую на духа плоть усмиришь подвижническими трудами, то за пределами сего века будешь иметь славу, обещаемую изречениями о блаженствах, как победивший в брани того, кто в теле твоемпротивовоюет закону ума твоего, и пленяет тебя законом греховным, сущим в удех твоих (Рим.7:23); (1,230).

24. Разумей, что отдельные виды блуда бывают совокуплены вместе, – блуд телесный и блуд духовный. Когда блудный помысел срастворяется с духом твоим, тогда душа твоя сочетавается с обольстительным в ней отпечатлением. (1,247-248).

25. Демон принимает на себя лице женское, чтобы обольстить душу к смешению с ним. Облик образа (жены) принимает на себя безплотный демон, чтобы похотливым помыслом ввести душу в блуд. Не увлекайся же не имеющим существенности призраком, чтобы не сделать чего либо подобнаго и плотию. Обольщены бывают духом блуда все такие, не отражающие крестом внутренняго прелюбодеяния.

26. Наказывай помыслы скудостию питания, чтоб думали не о блуде, а о голоде.

27. С молитвенным бдением соедини слезы, чтобы получить помощь в настоящей брани.

28. Во время блудной брани отказывайся от приглашения на пиршества.

29. Демон непотребства на ревнастнаго борца подвижническаго нападает быстро, внезапно осыпая его стрелами страстной похоти, потому что не может долго сносить жжения огня светоноснаго, исходящаго из подвижнических трудов его; а к тому, кто от обольстительности сласти похотной ослабел в строгости самообуздания, мало по малу подступает на собеседование с сердцем его, чтоб оно, разгоревшись злыми похотениями, предалось беседе с ними, пленилось ими и совершенно отложило ненависть к сему греху (1, 252–253).

30. Всего опаснее, если сердце погрязло в навыке к сластям похоти, и потребно много трудов, чтобы сию пажить (страстную) подсечь под корень.

31. Не приучай помысла входить в собеседование к сластям похоти, потому что в сонме страстных мыслей и движений разгарается огнь (Пс.105:18). Они, разгоряча тебя, заставят думать, что трудно удержать огнь естества, что не в силах ты долее делать насилие естеству, – и что хотя сего дня согрешишь по нужде, но завтра покаешься по заповеди. Ибо закон (христианский) человеколюбив, – легко прощает грех кающимся. При этом представят тебе в пример, как некоторые после воздержания пали, и снова покаялись, придавая вероятность обольстительному совету своему, чтоб, сокрушить твердость сопротивоборства этою надеждою легкаго снова обращения чрез покаяние, храм целомудрия сделать домом блуда (1, 253-254).

32. Смотри, человек воздержания, под предлогом покаяния не обольщайся неизвестными надеждами. Ибо многие, пав, немедленно похищены смертью, а другие не в силах были встать (от падения) привычкою к сластям похотным связанные, как законом. Почему знаешь ты, человек, будешь ли жив, и покаешься ли, что назначаешь себе годы жизни? Падая от этого, ты поблажаешь плоти своей, тогда как надлежало бы тебе паче предаться памятованию о смерти, чтоб в сердце своем поживее представить страшное определение суда, и тем угасить мудрование плоти.

33. Естественный образ жизни один и тот же определен Создателем и нам и животным; се дах вам, – говорит Бог человеку, – всякую траву в поле, вам и зверем будет в снедь (Быт.1:29-30). Посему, получив общее с безсловесными пропитание, и своими примышлениями превратив оное в более роскошное, не по справедливости ли должны мы быть признаны неразумнейшими безсловесных, если звери остаются в пределах естества, не нарушая постановленнаго Богом, а мы – люди, одаренные разсудком, совершенно отступили от древняго законоположения? Ибо какия лакомства у безсловесных? Какие хлебники и повара тысячею искусств уготовляют услаждение их бедному чреву? Не любят ли они древней скудости, питаясь травой, довольствуясь тем, что случилось, и в питие употребляя воду, и ту иногда редко? Потому и плотским удовольствиям предаются они реже, не воспламеняя пожеланий никакою утучняющею пищею, и не всегда зная различие мужскаго и женскаго пола. Ибо чувство это дает им одно время в году, в которое естественный закон средством к продолжению рода изобрел совокуплять их для посеяния подобных себе; в другое же время до того они чуждаются друг друга, что совершенно забывают о сем пожелании. А в людях от дорогих яств ненасытимая похоть любодейства всеяла неистовыя пожелания, ни в какое время не дозволяя утихнуть страсти (2, 90).

Преподобный Иоанн Лествичник

Слово 15. О нетленной чистоте и целомудрии, которое тленные приобретают трудами и потами

1. Чистота есть усвоение безтелеснаго естества. Чистота есть вожделенный дом Христов, и земное небо сердца.

2. Чистота есть вышеестественное отречение от естества, и поистине преславное соревнование мертвеннаго и тленнаго тела с безтелесными духами.

3. Чист тот, кто (плотскую) любовь отражает любовью (божественною), и телесный огнь угасил огнем невещественным.

4. Целомудрие есть всеобъемлющее название всех добродетелей.

5. Целомудрие есть чистота души и тела.

6. Целомудр тот, кто и в самом сне не ощущает никакого движения или изменения в том устроении, в котором он пребывает.

7. Целомудр, кто навсегда стяжал совершенную нечувствительность к различению тел.

8. Предел и крайняя степень совершенной и всеблаженной чистоты состоит в том, чтобы в одинаковом устроении пребывать при виде существ одушевленных и бездушных, словесных и безсловесных.

9. Никто из обучившихся хранению чистоты да не вменяет себе приобретение ея; ибо невозможное дело, чтобы кто-нибудь победил свою природу; и где природа побеждена, там познается пришествие Того, Кто выше естества; ибо, без всякаго прекословия, меньшее упраздняется большим.

10. Начало чистоты бывает, когда помысел не слагается с блудными прилогами, и без мечтаний бывает по временам во сне истечения; а середина чистоты, когда от довольства пищи бывают естественныя движения, но без мечтаний; конец же чистоты – умерщвление тела (т.е. телесных движений), предваряемое умерщвлением нечистых помыслов.

11. Поистине блажен тот, кто стяжал совершенную нечувствительность ко всякому телу и виду и красоте.

12. Не тот чист, кто сохранил нерастленным сие бренное тело, но тот, кто члены его совершенно покорил душе.

13. Велик, кто пребывает безстрастным при осязании; больший, кто не уязвляется видением, и помышлением о красотах небесных угашает огнь, который возгарается при виде земных красот. Отгоняющий сладострастнаго пса молитвою подобен борющемуся со львом; а кто противоречием низлагает его, подобен уже прогоняющему врага своего; тот же, который и прилог вовсе уничтожает, хотя и пребывает в теле, но уже воскрес из гроба. Если признак истинной чистоты состоит в том, чтобы и в сонных мечтаниях пребывать без движения; то конечно предел блуда означает то, чтобы и наяву от одних помыслов терпеть истечения.

14. Кто телесными трудами и потами ведет брань с сим соперником, тот подобен связавшему врага своего слабым вервием; кто воюет против него воздержанием и бдением, тот подобен обложившему врага своего железными оковами; а кто вооружается смиренномудрием, безгневием и жаждою, тот подобен убившему своего супостата и скрывшему его в песке. Под именем песка разумей смирение, потому что оно не произращает пажити для страстей, но есть земля и пепел.

15. Иной связал сего мучителя подвигами: иной – смирением, а иной – откровением Божиим. Первый подобен утренней звезде, второй – полной луне, а третий – светлому солнцу; но все имеют жительство на небесах. И как от зари свет, а по свете возсиявает солнце, так и о сказанном можно разуметь и видеть это на самом деле.

16. Лисица притворяется спящею, а бес целомудренным; та хочет обмануть птицу, а сей погубить душу.

17. Не верь во всю жизнь твою сему бренному телу, и не надейся на него, пока не предстанешь Христу.

18. Не думай , что по причине воздержания пасть не можешь; ибо некто, и ничего не вкушавший, был свержен с неба.

19. Некоторые из имеющих дар рассуждения хорошо определили отвержение самаго себя, сказав, что оно есть вражда на тело и брань противу чрева.

20. С новоначальными телесныя падения случаются обыкновенно от наслаждения снедями; со средними они бывают от высокоумия, но и от той же причины, как и с новоначальными; но с приближающимися к совершенству они случаются только от осуждения ближних.

21. Некоторые ублажают скопцов по естеству, как избавленных от мучительства плоти; а я ублажаю повседневных скопцев, которые разумом, как ножем, обучились оскоплять себя.

22. Видал я невольно падших; и видал произвольно желающих падать, но не могущих; и я счел сих последних окаяннейшими падающих на всякий день; потому что, не имея возможности согрешить, желают злосмрадия греховнаго.

23. Окаянен падающий; но тот окаяннее, кто и сам падает и другого увлекает к падению, потому что понесет тяжесть двух падений, и тяжесть сласти иного. (см. Сл. 26, гл. 126)

24. Не думай низложить беса блуда возражениями и доказательствами; ибо он имеет многия убедительныя оправдания, как воюющий против нас с помощью нашего естества.

25. Кто хочет бороться со своей плотью и победить ее своими силами, тот тщетно подвизается; ибо если Господь не разорит дома плотской похоти, и не созиждет дома душевнаго, то всуе бдит и постится думающий разорить.

26. Представь Господу немощь своего естества, сознавая во всем свое безсилие, и неощутительным образом получишь дарование целомудрия.

27. В сладострастных людях бывает, (как некто из них, испытавший это, признавался мне по изтрезвлении своем), чувство чрезвычайнаго некоего влечения и

любви к телам, и столь безстыдный и безчеловечный дух, в самом чувстве сердца явственно гнездящийся, что боримый сим духом во время брани ощущает телесное разжжение подобное огню от распаленой печи; он не боится Бога, вменяет ни во что воспоминание о муке, молитвы гнушается, почти как бы совершает грех на самом деле, и смотрит на мертвыя тела, как на бездушныя камни. Страждущий сие делается как бы безумным и изступленным, будучи упоен всегдашним страстным желанием словесных и безсловесных существ, так что если бы не прекращались дни сей мучительной брани, то не могла бы спастись никакая душа, одеянная в сие брение, растворенное кровию и мокротами. Да и может ли быть иначе? Ибо все существующее по природе ненасытно желает сроднаго себе: кровь – крови, червь – червя, и брение – брения; а потому и плоть сия желает плоти, хотя понудители естества и желатели царства небеснаго и покушаются прельщать сию прелестницу различными ухищрениями. Блаженны неиспытавшие вышеописанной брани. И так будем молиться, да избавит Он нас навсегда от такого искушения. Поползнувшиеся и падшие в сей ров далече отстоят от восходящих и нисходящих по оной лествице Ангелов; и к такому восхождению, после падения, потребны для них многие поты со строжайшим пощением.

28. Разсмотрим, не каждый ли из мысленных наших врагов, при ополчении их на нас, назначается исполнять свойственное ему поручение как это бывает и в чувственном сражении; и это достойно удивления. Я наблюдал за искушаемыми, и видел падения одни других лютейшия: имеяй уши слышати да слышит (Мф.11:15)!

29. Часто диавол все усилие, старание, ухищрение, коварство и все козни устремляет к тому, чтобы проходящие монашеское житие и подвизающиеся на сем поприще, исполненном искушений, были боримы противуестественными страстьми. Посему часто находясь в одном месте с женским полом, и не будучи боримы плотской похотью, или помыслами, некоторые ублажают себя; а того не разумеют несчастные, что где большая пагуба, там в меньшей нет нужды.

30. Думаю, что всеокаянные убийцы по двум причинам обыкновенно низвергают нас бедных в противоестественныя падения: потому что мы везде имеем удобность для таких согрешений, и потому что оне подвергают нас большей муке. Узнал сказанное тот, кто прежде повелевал дикими ослами, а потом сам был поруган и порабощен адскими ослами; и питавшийся некогда хлебом небесным после лишился сего блага; всего же удивительнее то, что и после его покаяния, наставник наш Антоний, с горькою скорбью, сказал: «великий столп пал!» Но образ падения скрыл премудрый муж, ибо знал, что бывает телесный блуд и без участия инаго тела. Есть в нас некая смерть и погибель падения, которую мы всегда с собою и в себе носим, а наиболее в юности. Но погибель сию я не дерзнул предать писанию, потому что руку мою удержал сказавший: бываемая отай от некоторых срамно есть и глаголати и писати и слышати.

31. Сию мою, а можно сказать и не мою враждебную, но и любимую плоть Павел назвал смертию. Кто мя избавит, – говорит он, – от тела смерти сея? (Рим.7:24) А Григорий Богослов называет ее страстною, рабскою и ночною. Я хотел бы знать, почему сии святые мужи дают ей такие названия? Если плоть, как выше сказано, есть смерть, то победивший ее, конечно, никогда не умрет. Но кто есть человек, иже поживет и не узрит смерти – осквернения плоти своей?

32. Испытаем, прошу вас, кто больше пред Господом: умерший и воскресший или никогда не умиравший? Ублажающий последнего обманывается: ибо Христос умер и воскрес; а ублажающий первого увещавает умирающих, то есть падающих, не предаваться отчаянию.

33. Безчеловечный наш враг и наставник блуда внушает, что Бог человеколюбив, и что Он скорое прощение подает сей страсти, как естественной. Но если станем наблюдать за коварством бесов, то найдем, что, по совершении греха, они представляют нам Бога праведным и неумолимым Судьею. Первое они говорят, чтобы вовлечь нас в грех; а второе, чтобы погрузить нас в отчаяние.

34. Когда печаль и отчаяние в нас усиливается, тогда мы не можем приносить должнаго покаяния, ни окаявать себя, ни укорять, хотя в печальном расположении души и не предаемся греху. Когда оныя угаснут, тогда опять мучитель наш внушает нам о милосердии Божием, чтобы мы снова пали.

35. Господь, как нетленный и безтелесный, радуется о чистоте и нетлении нашего тела; бесы же, по утверждению некоторых, ни о чем другом столько не веселятся, как о злосмрадии блуда, и никакой страсти не любят так, как оскверняющую тело.

36. Чистота нас усвояет Богу, и сколько возможно, делает Ему подобными.

37. Земля с росою есть матерь сладости плодов, а матерь чистоты есть безмолвие с послушанием. Приобретенное в безмолвии безстрастие тела, при частом сближении с миром, не пребывает непоколебимо: от послушания же происходящее – везде искусно и незыблемо.

38. Видел я, что гордость бывает причиною смиренномудрия, и вспомнил сказавшего: кто уразуме ум Господень? (Рим.11:34). Ров и плод надмения есть падение в грех; грехопадение же для желающих спастись часто бывает поводом к смиренномудрию.

39. Кто хочет с объядением и насыщением победить беса блуда, тот подобен угашающему пожар маслом.

40. Кто одним воздержанием покушается утолить сию брань, тот подобен человеку, который думает выплыть из пучины, плавая одной рукою. Совокупи с воздержанием смирение; ибо первое без последняго не приносит пользы.

41. Кто видит в себе какую-нибудь господствующую страсть, тому должно прежде всего противу ней вооружаться, особенно же если это – домашний враг; ибо если мы не победим сей страсти, то от победы над прочими не будет нам никакой пользы, а поразивши сего Египтянина, конечно, и мы узрим Бога в купине смирения.

42. Будучи в искушении, я ощутил, что сей волк хочет обольстить меня, производя в душе моей безсловесную радость, слезы и утешение; и по младенчеству своему я думал, что я получил плод благодати, а не тщету и прелесть.

43. Если всяк грех, его аще сотворит человек, кроме тела есть, а блудяй во свое тело согрешает (1Кор.6:18), то это без сомнения потому, что истечением оскверняется самое существо нашей плоти; а в другом грехе невозможно этому быть. Спрашиваю здесь, почему о согрешающих всяким другим грехом мы обыкновенно говорим только: «он согрешил», а когда слышим, что кто нибудь сделал блуд, то с прискорбием говорим: «такой-то пал»?

44. Рыба спешит убежать от удочки; а душа сластолюбивая отвращается безмолвия.

45. Когда диавол хочет связать два лица союзом постыдной любви, тогда испытывает ту и другую сторону: и потом уже начинает возжигать огнь страсти.

46. Склонные к сладострастию часто бывают сострадательны и милостивы, скоры на слезы и ласковы; но пекущиеся о чистоте не бывают таковы.

47. Один мудрый муж предложил мне страшный вопрос: «какой грех, – сказал он, – после человекоубийства и отречения от Христа, есть тягчайший из всех?» И когда я отвечал: «впасть в ересь», тогда он возразил: «как же соборная Церковь принимает еретиков и удостаивает их причащения Святых Тайн, когда они искренно анафематствуют свою ересь; а соблудившаго, хотя он и исповедал сей грех, и перестал делать его, принимая, отлучает на целые годы от пречистых Тайн, как повелевают апостольския правила?» Я поражен был недоумением; а недоумение это осталось недоумением и без разрешения.

48. Будем испытывать и наблюдать: какая сладость происходит в нас, при псалмопении, от беса блуда, и какая от словес Духа, и заключающейся в них благодати и силы.

49. Не забывайся, юноша! Я видел, что некоторые от души молились о своих возлюбленных будучи движимы духом блуда, и думали, что они исполняют долг памяти и закон любви.

50. Можно осквернить тело и одним осязанием; ибо нет ничего столь опаснаго, как сие чувство. Помни того, который обвил руку свою краем одежды (Патерик, слово 13, о рассуждении), когда нес престарелую свою мать, и удерживай чувство руки своей и не прикасайся к сокровенным и прочим членам ни своего ни чужаго тела.

51. Думаю, что человек не может быть назван совершенно святым, если прежде не освятит сего брения (т.е. тела), и некоторым образом не преобразит его, если только возможно такое преображение во временной жизни.

52. Возлегши на постель, мы наиболее должны бодрствовать и трезвиться; потому что тогда ум наш один без тела борется с бесами; и если он бывает сластолюбив, или исполнен сладострастных мечтаний, то охотно делается предателем.

53. Память смерти да засыпает да и возстает с тобою, и вместе с нею Иисусова молитва единопомышляемая; ибо ничто не может тебе доставить столь сильное заступление во время сна, как сии делания.

54. Некоторые утверждают, что брань сия во время сна и истечения происходят единственно от пищи; но я видал, что одни находясь в тяжкой болезни, а другие, держа самый строгий пост, часто были оскверняемы истечениями. Однажды я спросил об этом предмете одного из искуснейших и разсудительных иноков; и сей блаженный дал мне весьма ясное наставление. «Бывают, – говорил приснопамятный, – истечения во сне от изобилия пищи и от излишняго покоя; а иногда от гордости, когда мы, долго пребывая свободными от истечений, этим возносимся; иногда же и от того, что осуждаем ближняго. Но от последних двух причин истечения могут случиться и с больными, а может быть и от всех трех. Если же кто чувствует, что он чист от всех сих показанных ныне причин: то блажен сей человек ради такого безстрастия; он от одной зависти бесовской претерпевает случающееся временем, когда Бог на него сие попускает для того, чтобы безгрешным злоключением приобретал высочайшее смирение».

55. Никто в продолжении дня не представляй себе в уме случающихся во сне мечтаний; ибо и то есть в намерении бесов, чтобы сновидениями осквернять нас бодрствующих.

56. Услышим и о другом коварстве наших врагов. Как снеди, вредныя для тела, по некотором времени, или день спустя производят в нас болезнь: так весьма часто действуют и причины, оскверняющия душу. Видел я наслаждающихся и не вдруг боримых; видел, что некоторые едят и пребывают с женщинами, и в то время не имеют никакого худаго помышления; но когда они обольстились самонадеянностью, и возмечтали, то внезапно подверглись погибели в своей келии. А какая это погибель, телесная и душевная, которой человек может подвергаться один, знает тот, кто находился в сем искушении, а кто не был искушен, тому и знать не надобно.

57. В то время великою мощью служат нам: худая одежда, палящий язык, и не многими каплями прохлаждаемая, пребывание во гробах, а прежде всего смирение сердца, и, если можно, отец духовный, или усердный брат, скорый на помощь и старый разумом: ибо я почитаю за чудо, чтобы кто-нибудь мог один сам собою спасти корабль свой от сей пучины.

58. Часто один и тот же грех, будучи сделан одним человеком, заслуживает сторично большее наказание, нежели когда он сделан другим, судя по нраву согрешившаго, по месту, где грех случился, духовному возрасту, в котором был согрешивший, и по многим другим причинам.

59. Поведал мне некто об удивительной и высочайшей степени чистоты. Некто увидев необыкновенную женскую красоту, весьма прославил о ней Творца, и от одного этого видения возгорел любовию к Богу и пролил источники слез. Поистине удивительное зрелище! Что иному могло быть рвом погибели, то ему сверхъестественно послужило к получению венца славы. Если такой человек в подобных случаях всегда имеет такое же чувство и делание, то он воскрес, нетленен прежде общаго воскресения.

60. Так должны мы поступать и при слушании песнопений и песней. Боголюбивыя души, когда слышат пение мирских или духовных песен, исполняются чистейшаго утешения, любви божественной и слез; между тем как в сластолюбивых возбуждаются совсем противныя чувства.

61. Некоторые, как мы и прежде говорили, пребывая в безмволвных местах, гораздо более бывают боримы от бесов; и сие неудивительно, потому что бесы обыкновенно пребывают там, будучи изгнаны Господом в пустыни и в бездну, ради нашего спасения. С особенной лютостью нападают на безмолвника бесы блуда, чтобы изгнать его в мир, внушивши ему, что он никакой пользы не получает от пустыни. Но когда мы пребываем в мире, они отходят от нас, чтобы мы, видя себя свободными от брани, оставались между мирскими. Итак, где мы терпим нападения от врагов, там без сомнения и сами сильно с ними боремся; а кто этой брани не чувствует, тот оказывается в дружбе с врагами.

62. Когда мы пребываем по некоторой нужде в мире, нас покрывает рука Господня; часто, может быть, и молитва отца духовнаго, чтобы имя Божие не хулилось через нас. Иногда сие бывает от нечувствительности и от того, что мы уже много испытали то, что видим и слышим, и насытились этим; или и от того, что бесы с намерением отступают от нас, оставляя беса гордости, который один заменяет собою всех прочих.

63. Все вы, желающие обучиться чистоте, услышьте еще об одной хитрости и коварстве обольстителя душ, и будьте осторожны. Некто собственным опытом изведал сей обман его, и сказывал мне, что бес плотскаго сладострастия весьма часто вовсе скрывает себя, наводит на инока крайнее благоговение, и производит в нем источники слез, когда он сидит или беседует с женщинами, и подстрекает его учить их памятованию о смерти, о последнем суде, и хранению целомудрия, чтобы сии окаянныя, прельстившись его словами и притворным благоговением, прибегнули к этому волку, как к пастырю; но окаяннейший оный, от близкаго знакомства получив дерзновение, наконец подвергается падению.

64. Всеми силами будем убегать, чтобы не видеть, ни слышать о том плоде, котораго мы обещались никогда не вкушать; ибо удивляюсь, если мы считаем себя крепчайшими пророка Давида; чему быть невозможно.

65. Похвала чистоты столь велика и высока, что некоторые из отцев осмелились назвать ее безстрастием.

66. Некоторые говорят, что по вкушении плотскаго греха невозможно называться чистым; а я, опровергая их мнение, говорю, что хотящему возможно и удобно привить дикую маслину к доброй. И если бы ключи царства небеснаго были вверены девственнику по телу, то мнение оное, может быть, имело бы основательность. Но да постыдит умствующих таким образом тот, кто имел тещу, а был чист и носил ключи царствия.

67. Змей сладострастия многообразен; невкусившим сласти греха он внушает, чтобы только однажды вкусили ее и перестали; а вкусивших коварный побуждает воспоминанием опять к совершению греха. Многия из первых, поелику не знают зла сего, бывают свободны и от борьбы; а из последних многие, как познавших опытом

сию мерзость, терпят стужение и брани. Впрочем часто случается и совсем противное этому.

68. Иногда возстаем мы от сна чисты и мирны, и это бывает тайным благодеянием, которое мы получаем от святых Ангелов, особенно когда мы уснули со многою молитвою и трезвением; иногда же встаем нечистыми и смущенными; причиною же сего бывают худыя сновидения.

69. Видех нечестиваго превозносящася и высящася яко кедры Ливанския, и как он мятется и неистовствует против меня; и мимоидох воздержанием, и се не бе, как прежде ярость его; и взысках его, смирив помысл мой, и не обретеся место его во мне, или след его (Пс.36:35).

70. Кто победил тело, тот естество победил; победивший же естество, без сомнения, стал выше естества; а такой малым чем, или, если можно так сказать, ничем не умален от Ангел (Пс.8:6).

71. Нет ничего чуднаго, если невещественный борется с невещественным; но то поистине великое чудо, что дух, облеченный в вещество, враждебное ему и борющееся с ним, побеждает врагов невещественных.

72. Благий Господь, и в том являет великое о нас промышление, что безстыдство женскаго пола удерживает стыдом, как бы некою уздою; ибо если бы женщины сами прибегали к мужчинам, то не спаслась бы никакая плоть.

73. По определению разсудительных отцов, иное есть прилог, иное – сочетание, иное – сосложение, иное – пленение, иное – борьба, и иное, так называемая страсть в душе. Блаженные сии определяют, что прилог есть простое слово, или образ какого-нибудь предмета, вновь являющийся уму и вносимый в сердце; а сочетание есть собеседование с явившимся образом, по страсти или безстрастно; сосложение же есть согласие души с представившимся помыслом, соединенное с услаждением; пленение есть насильственное и невольное увлечение сердца, или продолжительное мысленное совокупление с предметом, разоряющее наше доброе устроение; борьбою называют равенство сил борющаго и боримаго в брани, где последний произвольно или побеждает, или бывает побеждаем; страстию называют уже самый порок, от долгаго времени вгнездившийся в душе, и чрез навык сделавшийся как бы природным ея свойством, так что душа уже произвольно и сама собою к нему стремится. Из всех сих первое безгрешно; второе же несовсем без греха; а третье судится по устроению подвизающагося; борьба бывает причиною венцов или мучений; пленение же иначе судиться во время молитвы, иначе в другое время, иначе в отношении предметов безразличных, т.е. ни худых, ни добрых, и иначе в худых помышлениях. Страсть же без сомнения подлежит во всех, или соразмерному покаянию, или будущей муке; но кто первое, (т.е. прилог в мысли), помышляет безстрастно, (т.е. не допускает до страстнаго впечатления, но отвергает оный), тот одним разом отсекает все последнее.

74. Просвещеннейшие и разсудительнейшие из отцев приметили еще иной помысл, который утонченнее всех вышепоказанных. Его называют набегом мысли; и он проходит в душе столь быстро, что без времени, без слова и образа мгновенно представляет подвизающемуся страсть. В плотской брани между духами злобы ни одного нет быстрее и неприметнее сего. Он одним тонким воспоминанием, без сочетания, без продолжения времени, неизъяснимым, а в некоторых даже неведомым образом, вдруг является своим присутствием в душе. Кто плачем успел постигнуть такую тонкость помысла, тот может нас научить: каким образом, одним оком, и простым взглядом, и осязанием руки, и слышанием песни, без всякой мысли и помысла душа может любодействовать страстно.

75. Некоторые говорят, что страсти входят в тело от помыслов сердца; а другие напротив утверждают, что худые помыслы рождаются от чувств телесных. Первые говорят, что если бы не предшествовал ум, то и тело не последовало бы; последние же приводят в защищение своего мнения зловредное действие телесной страсти, говоря, что весьма часто худые помыслы получают вход в сердце от приятнаго взгляда, или от осязания руки, или от обоняния благовония, или от слышания приятнаго голоса. Кто мог познать сие о Господе, тот и нас да научит: ибо все это весьма нужно и полезно для тех, которые разумно проходят духовное делание. В простоте же и правоте сердца пребывающим делателям нет в этом никакой необходимости; ибо не все могут иметь тонкое ведение, и не все блаженную простоту, сию броню против всех ухищрений лукавых бесов.

76. Некоторые из страстей, родившись в душе переходят в тело; а некоторые наоборот. Сие последнее случается обыкновенно с мирскими, а первое с проходящими монашеское житие, по неимению к тому случаев. Что касается до меня, я скажу о сем: взыщеши во злых разума, и не обрящеши (Притч.14:6).

77. Когда после долгаго подвига против беса блуда, единомышленника нашей бренной плоти, мы изгоним его из сердца нашего, изранивши его камнем поста и мечем смирения: тогда сей окаянный, как червь некий, пресмыкаясь внутри нашего тела, будет страться осквернять нас, подстрекая на безвременныя и непристойныя движения.

78. Сему же наиболее подвержены те, которые покаряются бесу тщеславия; ибо они, видя, что уже не часто возмущаются в сердце своем блудными помыслами, преклоняются к тщеславию; а что это справедливо, в том сами они могут увериться, когда удалившись на время в безмолвие, будут внимательно испытывать самих себя. Они непременно найдут, что в глубине их сердца скрывается некий тайный помысл, как змей в гноище, который в некоторой степени чистоту внушает им приписывать собственному тщанию и усердию, не давая сим окаянным подумать о словах Апостола: что имаши, егоже неси приял (1Кор.4:7) туне, или непосредственно от Бога, или помощью других и посредством их молитвы. Итак, да внимают они себе, и да стараются о том, чтобы умертвить вышепоказаннаго змея многим смиренномудрием, и извергнуть его из сердца; дабы, избавившись от него, возмогли и они некогда совлечься кожанных риз (сладострастия) и воспеть Господу победную песнь чистоты, как некогда оныя Евангельския целомудренныя дети. И без сомнения воспоют, аще совлекшеся не нази обрящутся незлобия и смирения, свойственнаго младенцам (2Кор.5:3).

79. Сей бес тщательнее всех других наблюдает времена, какия удобнее для уловления нас; и когда видит, что мы не можем помолиться против него телесно, тогда сей нечистый в особенности старается нападать на нас.

80. Тем, которые еще не стяжали истинной сердечной молитвы, в телесной молитве способствует подвиг понуждения, например: распростертие рук, биение в грудь, умиленное взирание на небо, глубокия воздыхания, и частое преклонение колен. Но как часто случается, что они в присутствии других людей не могут сего делать, то бесы и стараются тогда на них нападать; а так как они еще не в силах противиться им мужеством ума и невидимою силою молитвы, то, может быть, по нужде и уступают борющим им. В таком случае, если можно, скорее отойди от людей, скройся на малое время в тайном месте, и там воззри на небо, если можешь, душевным оком, а если нет, то хоть телесным; простри крестовидно руки, и держи их неподвижно, чтоб и сим образом посрамить и победить мысленнаго Амалика. Возопий к Могущему спасти, и возопий не красноречивыми словами, но смиренными вещаниями, начиная прежде всего сим воззванием: помилуй мя, яко немощен есмь (Пс.6:3). Тогда опытом познаешь силу Всевышняго, и невидимой помощью, невидимо, обратишь в бегство невидимых (врагов). Кто обучился таким образом с ними бороться, тот вскоре начнет и одною душею отгонять сих врагов; ибо Господь дает делателям сие второе дарование, в награду за первые подвиги. И справедливо!

81. Бывши негде в собрании, я заметил, что на одного тщательнаго брата напали нечистые помыслы; и как ему не нашлось приличнаго места, где бы тайно от других помолиться, то он вышел, как бы по естественной нужде, и там произнес усердную молитву на сих супостатов. И когда я ему выговаривал за неприличность места к молитве, он ответил: «о прогнании нечистых помыслов я и молился в нечистом месте, чтобы очиститься от скверны».

82. Все бесы покушаются сначала помрачить наш ум, а потом уже внушают то, что хотят; ибо если ум не смежит очей своих, то сокровище наше не будет похищено; но блудный бес гораздо больше всех употребляет это средство. Часто помрачив ум, сего владыку, он побуждает и заставляет нас и пред людьми делать то, что одни только сумасшедшие делают. Когда же, спустя несколько времени, ум изтрезвиться, тогда мы стыдимся не только видевших наши безчинныя действия, но и самих себя, за непристойные наши поступки, разговоры и движения, и ужасаемся о прежнем нашем ослеплении; почему некоторые, рассуждая о сем, нередко отставали от этого зла.

83. Отвращайся от сего супостата, когда он, по соделании тобой вышеописанных поступков, возбраняет тебе молиться, упражняться в благочестивых делах, и пребывать во бдении; и поминай Того, Который сказал: зане творит ми труды душа сия, мучимая порочными навыками, сотворю отмщение ея от врагов ея (Лук.18:5).

84. Кто победил свое тело? Тот, кто сокрушил свое сердце. А кто сокрушил свое сердце? Тот, кто отвергся самаго себя; ибо как не быть сокрушенным тому, кто умер своей воле?

85. Между страстными бывает один страстнее другаго; и некоторые самыя скверны свои исповедуют со сладострастием и услаждением. Нечистыя и постыдныя помышления обыкновенно рождаются в сердце от беса блуда, сего сердце-обольстителя; но их исцеляет воздержание и вменение их ни во что.

86. Каким образом и способом связать мне плоть свою, сего друга моего, и судить ее по примеру прочих страстей? Не знаю. Прежде, нежели успею связать ее, она уже разрешается; прежде нежели стану судить ее, примиряюсь с нею; и прежде, нежели стану мучить, преклоняюсь к ней жалостию. Как мне возненавидеть ту, которую я по естеству привык любить? Как освобожусь от той, с которой я связан на веки? Как умертвить ту, которая должна воскреснуть со мною? Как сделать нетленною ту, которая получила тленное естество? Какия благословныя доказательства представлю той, которая может противоположить мне столько естественных возражений? Если свяжу ее постом, то, осудив ближняго, снова предаюсь ей; если, престав осуждать других, побеждаю ее, то, вознесшись сердцем, опять бываю ею низлагаем. Она и друг мой, она и враг мой, она помощница моя, она же и соперница моя; моя заступница и предательница. Когда я угождаю ей, она вооружается против меня. Изнуряю ли я ее, изнемогает. Упокаиваю ли ее, безчинствует. Обременяю ли, не терпит. Если я опечалю ее, то сам крайне буду бедствовать. Если поражу ее, то не с кем будет приобретать добродетели. И отвращаюсь от нея, и объемлю ее. Какое это во мне таинство? Каким образом составилось во мне это соединение противоположностей? Как я сам себе и враг и друг? Скажи мне, супруга моя – естество мое; ибо я не хочу никого другаго, кроме тебя, спрашивать о том, что тебя касается; скажи мне, как могу я пребывать неуязвляем тобою? Как могу избежать естественной беды, когда я обещался Христу вести с тобой всегдашнюю брань? Как могу я победить твое мучительство, когда я добровольно решился быть твоим понудителем? Она же, отвечая душе своей, говорит: «не скажу тебе того, чего и ты не знаешь; но скажу то, о чем мы оба разумеем. Я имею в себе отца своего -самолюбие. Внешния разжжения происходят от угождения мне и от чрезмернаго во всем покоя; а внутренния от прежде бывшаго покоя и от сладострастных дел. Зачавши, я раждаю падения; они же, родившись, сами раждают смерть отчаянием. Если явственно познаешь глубокую мою и твою немощь то тем самым свяжешь мне руки. Если гортань умучишь воздержанием то свяжешь мне ноги, чтобы оне не шли вперед. Если соединишь с послушанием, то освободишься от меня; а если приобретешь смирение, то отсечешь мне голову.

Пятнадцатая степень. Кто, будучи во плоти, получил и здесь победную почесть, тот умер и воскрес, и еще здесь познал начало будущаго нетления.

Преподобные отцы Варсануфий Великий и Иоанн

Руководство к духовной жизни в ответах на вопрошения учеников

Ответы на вопросы о блудной страсти

252. Тот же брат вопросил того же Великаго Старца: Я сильно борим блудной страстью; опасаюсь, чтобы не впасть в отчаяние, и по немощи тела моего не могу воздерживаться; помолись о мне, Господа ради, и скажи мне, Отец мой, что мне делать?

Ответ: Брат! диавол из зависти воздвигнул на тебя брань. Береги глаза свои и не питайся досыта. Вина употребляй немного, по немощи тела, о которой говоришь. Приобрети же смирение, расторгающее все сети вражия. И я, ничтожный, сделаю, по силе моей, моля Бога, чтобы Он избавил тебя от всякаго искушения и сохранил от всякаго зла. Не уступай врагу, брат, и не предавайся отчаянию, ибо это великая радость диаволу. Молись непрестанно, говоря: «Господи Иисусе Христе, избави меня от страстей постыдных», и Бог помилует тебя, и получишь силу молитвами святых. Аминь.

253. Тот же брат, будучи борим тою же блудною страстью, просил того же Великаго Старца помолиться о нем, и сказать ему, как распознать, своею ли похотью искушается человек, или врагом.

Ответ: Брат! без труда и сердечнаго сокрушения никто не может избавиться от страстей и угодить Богу. Когда человек искушается своей похотью, можно узнать из того, что он нерадит о себе и позволяет сердцу своему размышлять о сделанном им прежде; и тогда человек сам собою навлекает на себя страсть чрез свою похоть. Ум его мало-по-малу ослепляемый страстью, начинает незаметно для него самаго обращать внимание на того, к кому чувствует влечение, или говорить с ним, и находит причины для того, чтобы с ним побеседовать или посидеть, и всеми средствами старается исполнить свое желание. Если позволит мысли обращаться в сем, то умножится брань до падения, хотя и не телом, но духом, в согласии с помыслами, и оказывается, что такой человек (сам) зажигает огонь в своем веществе. Трезвенный же и благоразумный человек, желающий спастись, когда видит, от чего терпит вред, тщательно хранит себя от злых воспоминаний и не увлекается страстными мыслями, удаляется от встречи и беседы с теми, к которым чувствует влечение, и от всякаго повода к греху, чтобы самому не возжечь в себе огня. Вот брань, происходящая от своей похоти или произвола (человека). А та, которая бывает от диавола, происходит так: сердце желающаго спастись боится, чтобы не принять в себя семени (вражескаго). И в этом случае человек трезвенно хранит себя от злых воспоминаний, чтобы не увлечься страстными помыслами, и от встречи, беседы и всякаго повода к свиданию. Если есть нужда к нему (лицу увлекающему) по делу, то лучше оставить дело, чтобы не погибла душа. Бодрствуй, брат, ты смертен и недолговечен; не желай же за малое время (услаждения) потерять жизнь вечную. Какую пользу приносит зловоние и нечистота греха? Только стыд, поношение и соблазн; воздержание же доставляет победу, венец и похвалу. Укрощай коня своего уздою ведения, чтобы он, смотря туда и сюда, не разжигался похотью на женщин и мужчин и не свергнул бы тебя – всадника своего – на землю. Молись Богу, чтобы Он отвратил очи твои, еже не видети суеты (Пс.118:37). И когда приобретешь мужественное сердце, брани оставят тебя. Очищай себя, как вино очищает раны, и не позволяй накопляться в тебе зловонию и нечистоте. Приобрети плач, чтобы он удалил от тебя свободу в обращении, которая губит души усвоивших ее. Не бросай орудия, без котораго нельзя возделать плодоносную землю. Орудие это, соделанное Великим Богом, есть смирение: оно искореняет все плевелы с поля Владыки и подает благодать обитающим на нем. Смирение не падает, но воздвизает от падения тех, которые имеют его. Возлюби всем сердцем плач, ибо и он соучастник благаго сего делания. Потрудись во всем отсекать свою волю, ибо это вменяется человеку в жертву: сие-то и значит: Тебе ради умерщвляемся весь день, вменихомся яко овцы заколения (Пс.43:23). Не разслабляй себя беседами, ибо оне не допускают тебя преуспевать о Боге. Усильно обуздывай органы чувств твоих: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания, и преуспеешь благодатию Христовою. Без мучений (никто) не бывает мучеником, как и Господь сказал: в терпении вашем стяжите души ваши (Лук.21:19), и Апостол говорит: в терпении мнозе, в скорбех (2Кор.6:4) и проч. Смотри, не показывай Халдеям сокровищ дома твоего (4Цар.20:12-18), иначе возьмут они тебя в плен и уведут к Навуходоносору, Царю Вавилонскому (4Цар.24:13-16). Вразумляясь всегда ответом моим, попирай страсти, чтобы оне не попрали тебя и насильственно не сделали тебе зла. Убегай от них, как серна от тенет (Прит.6:5), чтобы оне не закололи тебя, как ягненка. Не бойся их, оне не имеют силы: Господь наш Иисус Христос разслабил их и сделал безсильными. Не предавайся сну, хотя оне и полумертвы, но не спят; не будь нерадив, ибо оне не нерадят. Хотя немного простри и ты руку Отцам твоим, желающим извлечь тебя из зловонной тины. Вспоминай, что много может молитва праведнаго поспешествуема (Иак.5:16). Не суди, не уничижай и не соблазняй никого. Не приписывай никому того, чего не знаешь о нем достоверно, ибо это погибель душевная. Себе внимай и ожидай приближающейся смерти. Говори себе слово блаженнаго Арсения: «Арсений, зачем ты вышел (из мира)? Научайся тому, чего пришел ты здесь искать. Теки к Иисусу, чтобы войти и тебе в добрую дружину Святых Старцев. Если хочешь преуспеть – трудись. Пожелай быть прославленным со Святыми в неизреченной славе, а не быть с постыдными демонами в неизреченном мучении. Возжелай быть в царствии небесном, а не в геенне огненной. Возжелай услышать: приидите, благословенныи Отца Моего (Мф.25:34), и: добре, рабе благий и верный (ст.23) и проч., а не услышать: иди от Мене, прокляте (ст.41), рабе лукавый и ленивый (ст.26). Господу слава во веки, аминь.

Вопрос 254, того же к тому же Великому Старцу: Имея много грехов, я хочу покаяться, но, по немощи телесной, не могу подвизаться подобно Отцам; прошу тебя, скажи мне: как мне положить начало? Назначь мне что-либо и объясни, что значит сказанное тобою в предыдущем ответе: «не показывай Вавилонянам сокровищ дома твоего, иначе они возьмут тебя в плен и уведут в Вавилон».

Ответ Варсануфия: Брат! есть нищие, которых ублажает Господь, потому что они отвергли все свое имение, т.е. все свои страсти и обнажились от них, ради имени Его; такие поистине нищи и им принадлежит блаженство. Есть и другие нищие, не приобретшие ничего добраго, которым Господь угрожает, говоря: отъидите от Меня проклятии (Мф.25:41). Кто имеет такие стяжания и отягощается ими, пусть отвергнет их, да пребудет без попечения. Итак, если желаешь положить начало покаяния, посмотри, что сделала блудница: слезами своими омыла она ноги Владыки (Лук.7:38). Плач омывает всякаго от грехов; но человек достигает плача трудом, посредством многаго поучения в Писании, терпения, размышления о страшном суде и стыде вечном, и чрез самоотвержение, как Господь сказал: иже хощет по Мне ити, да отвержется себе и возмет крест свой и по Мне грядет (Мф.16:24). Отвергнуться же себя и взять крест свой – значит: отсекать свою волю во всем и почитать себя за ничто. Так как ты сказал, что немощен телом и не можешь ничего делать, то делай по силе своей, вкушай хлеба и пития несколько менее надлежащего, ибо Бог принял две лепты вдовицы и порадовался о них более, нежели о всем прочем. Обучи себя не обращаться с другими свободно, и ты спасешься. Храни прежние ответы мои и сей последний, как зеницу ока. Что же касается моих слов: «не показывай сокровищ твоих Вавилонянам», я говорил это о бесах, которым ты покажешь их, если будешь говорить людям, что тебе написан оный ответ. Бесы, видя сие, раздражатся на тебя и будут бороть тебя тщеславием, а простых слушателей соблазнять, и ты понесешь осуждение за то и за другое. Тем же, которые могут слышать и сохранять (слова мои), они принесут радость и пользу. Все, что ни делаешь добраго, старайся скрывать, ибо сие тебе полезно. Господь да вразумит тебя молитвами Святых. Аминь.

Главы из Луга духовнаго Творения блаженнаго Иоанна Мосха

Блуд и борьба с ним

3. Жизнь Конона, пресвитера монастыря Пентуклы.

Мы пришли в лавру святаго отца нашего Саввы к Афанасию. Один старец рассказал нам: «пришлось быть нам в монастыре Пентуклы. Там был старец Конон, киликиянин. Сперва, в качестве пресвитера, он служил при совершении таинства крещения, а потом ему, как великому старцу, поручили самому совершать крещение, и он стал помазывать и крестить приходивших к нему. Всякий раз как приходилось ему помазывать женщину, он приходил в смущение, и даже по этой причине вознамерился уйти из монастыря. Но тогда является ему Святой Иоанн и говорит: «будь тверд и терпи, и я избавлю тебя от этой брани». Однажды пришла ему для крещения девица персиянка. Она была так прекрасна собой, что пресвитер не решался помазать ее святым елеем. Она прожила два дня. Узнав об этом, архиепископ Петр был поражен этим случаем и решил было уже для сего дела избрать диакониссу, но не сделал этого, потому что не дозволял закон. Между тем пресвитер Конон, взяв свою мантию, удалился со словами:» я не могу более здесь оставаться.» Но едва взошел на холмы, как вдруг встречает его Иоанн Креститель и кротко говорит ему: возвратись в монастырь, и я избавлю тебя от брани. С гневом отвечает ему авва Конон: «будь уверен – ни за что не вернусь. Ты не раз обещал мне это, и не исполнил своего обещания.» Тогда святой Иоанн посадил его на один из холмов и, раскрыв его одежды, трижды осенил его крестным знамением. «Поверь мне, пресвитер Конон, – сказал Креститель, – я желал, чтобы ты получил награду за эту брань, но так как ты не захотел, я избавлю тебя от брани, но вместе с тем ты лишаешься и награды за подвиг.» Возвратившись в киновию, где совершал крещение, пресвитер на утро, помазавши елеем, окрестил персиянку, даже совсем и не заметив того, что она была женщина. После того в течение 12 лет пресвитер совершал помазание и крещение, без всякаго нечистаго возбуждения плоти, даже не замечая, что пред ним – женщина. И таким образом скончался.»

14. О брате, который был обуреваем помыслами блуда и впал в проказу.

Авва Полихроний рассказал нам еще, что в монастыре Пентуклы был один брат, весьма внимательный к самому себе и строгий подвижник. Но он был обуреваем страстью блуда. Не вынеся плотской брани, вышел из монастыря и отправился в Иерихон, чтобы удовлетворить своей страсти. Но лишь только вошел в жилище блудницы, как вдруг весь был поражен проказою. Увидав это, он немедленно возвратился в монастырь, благодаря Бога и говоря: «Бог послал мне эту болезнь, да спасет мою душу». И воздал великую хвалу Богу.

19. Рассказ аввы Илии о себе самом.

Однажды я находился в пещере близ Иордана, рассказывал нам о себе авва Илия воск, – чтобы не иметь общения с аввою Макарием, епископом Иерусалимским. В это время, приблизительно в шестой час дня (полдень), в сильнейший зной кто-то постучался ко мне в пещеру. Я вышел и увидал женщину. – Что тебе надо? – говорю ей. Отец мой, и я провожу такую же жизнь, как и ты. Моя небольшая пещера не более как на разстоянии одного камня от тебя. И она указала мне место несколько на юг. «Проходя этой пустыней, – продолжала она, – почувствовала жажду от сильнаго зноя. Сделай милость, дай мне немного воды».

Вынеся кружку, я подал ей. Она напилась, и я отпустил ее. После ея удаления, диавол воздвиг во мне плотскую брань и внушил нечистые помыслы. Изнемогши в борьбе и будучи не в силах погасить плотскаго разжжения, я, схватив посох, вышел из пещеры в такое время, когда от зноя самые камни раскалялись, и поспешил за женщиной, чтобы удовлетворить свою страсть. Я уже находился от нея на разстоянии не более одной стадии. Страсть пылала во мне. Вдруг я пришел в восторженное состояние и увидал, что земля разверзлась и поглатила меня. И вот я вижу: лежат мертвыя тела, согнившия, разложившияся и испускающия нестерпимое зловоние… Кто-то, сияя святостью, указал мне на тела и сказал: «Это вот тело женщины, а это – мужчины. Удовлетворяй, как хочешь и сколько хочешь, свою страсть… И ради такого-то удовольствия – смотри, сколько подвигов желаешь ты потерять! Вот из-за какого греха желаете вы лишить себя царствия небеснаго! О, бедное человечество! За один час (греховнаго удовольствия) вы готовы погубить подвиг целой жизни?!» Между тем от сильнаго зловония я упал на землю. Подойдя ко мне, явившийся мне святой муж поднял меня и укротил во мне брань. И я возвратился в свою келлию, принося благодарение Богу.

Авва Исаак Сирин

О телесном движении

Слова подвижнические. Слово 77 (стр. 382–385)

Движение в низших членах тела, бывающее без усиленных помыслов безсмысленнаго сластолюбия, которое возбуждается с воспламенением и непроизвольно влечет душу в бедствие, без сомнения, есть следствие пресыщения чрева. Если же чрево и соблюдает, может быть, умеренность в пище, но члены непроизвольно, каким бы то ни было образом, приходят в движение, то знай, что в самом теле источник страсти. И в этой борьбе почитай для себя крепким и непреодолимым оружием – удаляться от лицезрения женщин, потому что противник не может произвести в нас того, что в состоянии сделать природа своею силою. Ибо не думай, что природа забывает о том, что естественно всеяно в нее Богом для чадородия и для испытания пребывающих в сем подвиге. Но удаление от предметов вожделения умерщвляет в членах похоть, производит забвение о ней и истребляет ее.

Инаковы помыслы о предметах, которые отдалены, проходят только в мысли и производят собою легкое и едва ощутительное движение. Инаковы же помыслы, которые видением предмета погружают ум в самозабвение, возбуждают страсти близостию (предмета), питают похоть в человеке, как елей питает горение светильника, воспламеняют страсть уже омертвевшую и угасшую, и пучину тела возмущают движением корабля мысли. То естественное движение, которое живет в нас собственно ради чадородия, без присовокупления чего-либо отвне, не может смутить нашего произволения и отвлечь его от чистоты и потревожить целомудрия, потому что Бог не дал природе силы преодолевать доброе произволение, устремляющееся к Нему. Но когда возбужден кто или раздражительностию, или похотию, тогда не сила естественная понуждает его выйти из пределов естества и выступить из своих обязанностей, а то, что присовокупляем мы к естеству по своему произволу. Что ни сотворил Бог, все сотворил прекрасно и соразмерно. И пока правильно сохраняется в нас мера естественной соразмерности, движения естественныя не могут понудить нас уклониться с пути (целомудрия); напротив того, в теле возбуждаются одни благочинныя движения, которыя дают только знать, что есть в нас естественная страсть, но не производят щекотания страсти и смятения, чтобы тем воспрепятствовать течению целомудрия, и не омрачают ума раздражительностию, и не приводят из мирнаго состояния в состояние гневное. Если же увлекаемся иногда чувственным (от чего и раздражительность принимает обыкновенно противоестественное стремление), и предаемся или ядению, или питию, в превосходящем меру количестве, или сближению с женщинами и смотрению на них, или беседами о них, чем воспламеняется и быстро распространяется в теле огонь похотения, то естественную кротость свою изменяем при этом в свирепость, или по причине обилия влаги в теле, или по причине видения разных вещей.

Бывает же иногда движение в членах и по Божию попущению за наше самомнение, и оно уже не таково, как указанное выше. Ибо те брани называем свободными, и в них виден путь общего естества. О сей же брани, которая бывает вследствие попущения по причине нашего самомнения, знаем, что, когда долгое время бываем внимательны к себе и трудимся, даже почитаем себя преуспевшими несколько, попускается терпеть нам сию брань, чтобы научиться смирению. Прочие же брани, без этой причины бываюшие нам не по силам, происходят от нашей лености. Ибо естество, когда по чревоугодию принимает в себя некое добавление к чувственному, не соглашается уже хранить тот порядок, какой установлен при его создании. Кто добровольно отринул скорби (подвижничества) и неисходное пребывание в келии, тот понуждается полюбить грехи. Ибо без скорбей не можем освободиться от обольщений мудрования. В какой мере умножаются эти труды, в такой уменьшаются брани, потому что скорби и беды умерщвляют в страстях сладострастие, а покой питает и возращает их.

Итак, ясно уразумел я, что Бог и ангелы Его радуются, когда мы в нуждах, а диавол и делатели его – когда мы в покое. Если же в скорбях и теснотах совершаются заповеди Божии, а мы уничижили их, то значит уже, что и Самим Заповедовавшим заповеди ухищряемся пренебрегать по причине страстей, рождающихся от нашего покоя, и приводим в бездействие причину добродетели, т.е. тесноту и скорбь, и, по мере приобретаемаго нами себе покоя, даем в себе место страстям, потому что в утесняемом теле помыслы не могут предаваться суетным парениям. Когда же кто с радостью переносит труды и скорби, тогда может сильно обуздывать и помыслы, потому что помыслы сии трудами приводятся в бездействие. Когда человек помятует прежние свои грехи и наказывает себя (вольными скорбями), тогда и Бог прилагает попечение о том, чтобы упокоить его. Бог радуется, что за уклонение от пути Божия сам он наложил на себя наказание, что служит знаком покаяния. И чем более делает он принуждений душе своей, тем паче приумножается Богом честь его. Всякая же радость, причина которой не в добродетели, в обретшем оную немедленно возбуждает похотливые движения. Разумей же, что сказали мы это о всяком страстном, а не о естественном похотении. Богу же нашему да будет слава во веки веков! Аминь.

Святый Иоанн Дамаскин

Точное изложение православной веры

О девстве

(Книга 4, глава 24, стр. 157–159)

Люди плотские и сластолюбивые хулят девство и в доказательство ссылаются на (слова): проклят всяк, иже не восставляет семени во Исраили (Втор.25:9). Мы же, положившись на воплотившагося от Девы Бога Слова, утверждаем, что девство свыше и с самаго начала было насаждено в природе людей. Ибо человек был сотворен из девственной земли; Ева была создана из одного только Адама. В раю обитало девство. Действительно, Божественное Писание говорит, что Адам и Ева были наги и не стыдились (Быт.2:25). Когда же они преступили заповедь, то узнали, что наги, и, устыдившись, сшили себе препоясания (Быт.3:7). И (уже) после преступления, когда Адам услышал:земля еси и в землю отыдеши (Быт.3:19), и когда чрез это преступление смерть вошла в мир, тогда (лишь) Адам позна Еву жену свою и заченши роди (4,1). Следовательно, брак был установлен для того, чтобы род человеческий не был истреблен и уничтожен смертью, но чтобы сохранялся через деторождение (Григорий Нисский, Об устроении человека, 16).

Но, может быть, скажут: что же хочет (указать) изречение: мужа и жену (Быт.1:27); раститеся и множитеся (1,28)? На это мы скажем, что изречение: раститеся и множитеся, не означает непременно размножение через брачное соединение. Ибо Бог мог размножить род человеческий и другим способом, если бы люди до конца сохранили заповедь ненарушенною. Но Бог, по предведению Своему, ведущий вся прежде бытия их (Дан.13:42), зная, что люди имеют (в будущем) преступить Его заповедь и быть (за это) осуждены, наперед сотворил мужа и жену и повелел: раститеся и множитеся. Но возвратимся к ходу (наших мыслей) и рассмотрим преимущества девства и, что одно и тоже, чистоты.

Когда Ною повелевалось войти в ковчег и поручалось сохранить семя мира, ему было приказано так: вниди ты, – говорит Бог, — и сынове твои, и жена твоя, и жены сынов твоих (Быт.7:7). Он отделил мужей от жен, что бы они, сохраняя целомудрие, избегли пучины и того всемирнаго потопления. После же прекращения потопа Он говорит: изыди ты, и жена твоя, и сынове твои, и жены сынов твоих (Быт.8:16). Вот опять дозволен брак для размножения рода человеческаго. Затем Илия, восхищенный на огненной колеснице и небожитель, не безбрачие ли возлюбил он, и не засвидетельствовано ли (это) превознесением, превышающим человеческие условия? Кто заключил небо? Кто воскрешал мертвых? Кто рассек Иордан? Не девственник ли Илия? А Елисей, ученик его, испросивший сугубую благодать Духа, не получил ли ее, показавши равную же добродетель? А три отрока? Не оказались ли они, подвизаясь в девстве, сильнее огня, ибо тела их по причине девства не были преодолены огнем? Не в тело ли Даниила, укрепленное девством, не в состоянии были вонзиться зубы зверей? Бог, намереваясь являться Израильтянам, не повелевал ли хранить тело в чистоте? Не иначе ли, как очистив себя, входили священники во Святое и приносили жертвы? Не называл ли закон целомудрие великим обетом?

Итак, повеление закона (о браке) нужно понимать более духовным образом. Ибо он есть семя духовное, при посредстве любви и страха Божия зачинаемое в утробе души, чревоболящей и рождающей дух спасения. Так же должно понимать и изречение: блажен, иже имеет племя в Сионе, и южики во Иерусалиме (Ис.31:9). Неужели блажен, хотя бы то был блудник, пьяница или идолослужитель; если только он имеет племя в Сионе и южики во Иерусалиме? Никто здравомыслящий не скажет этого.

Девство есть образ жизни ангелов, отличительно свойство всякаго бесплотнаго естества. Мы говорим это, не порицая брака, – да не будет! ибо мы знаем, что Господь во время Своего пребывания (на земле), благословил брак; (знаем так же слова) сказавшего: честна женитва и ложа нескверно (Евр.13:4); но (зная это) признаем, что девство – лучше хорошего (самого по себе) брака. Ибо в добродетелях есть степени высшие и низшие, равно как и в пороках. Знаем, что от брака произошли все смертные, кроме прародителей. Ибо они – от девства, а не произведение брака. Но безбрачие, как мы сказали, есть подражание ангелам. Поэтому, насколько ангел выше человека, настолько девство честнее брака. Что говорю ангел? Сам Христос – слава девства, не только потому, что родился от Отца безначально, без истечения и сочетания, но и потому, что, сделавшись подобным нам, Он превыше нас воплотился от Девы без (супружескаго) соединения и Сам в Себе показал истинное и совершенное девство. Поэтому, хотя Он и не узаконил девства, ибо не вси вмещают словесе сего (Мф.19:11), как Он Сам сказал, но Он своим примером научил нас девству и дал нам силы для него. Ибо кому не ясно, что девство живет ныне между людьми?

Конечно, хорошо чадородие, которое производит брак; хорош брак (против) блудодеяния ради (1Кор.7:2), пресекающий блуд и при посредстве законнаго совокупления не позволяющий неистовству похоти устремляться к беззаконным деяниям; хорош брак для тех, в ком нет воздержания. Но лучше девство, умножающее чадородие души и приносящее благовременный плод – молитву. Честна женитва, и ложе нескверно: блудников же и прелюбодеев судит Бог (Евр.13:4).

Преподобный Нил Сорский

О борьбе с грехом и страстями. Второй помысл – блуда

Велик наш подвиг в борьбе с духом блудным и крайне труден – лют зело; ибо борьба эта обнимает и душу и тело – все существо наше, поэтому нужно нам крепко стараться о том, чтобы бодренно и неусыпно соблюдать сердце свое от блудных мыслей, а особенно – в святые праздники, когда готовимся причаститься Святых Тайн: в это время враг всячески силится осквернить нашу совесть. Но когда стужают нам блудные помыслы, тогда надобно оживлять в себе страх Божий, приводить себе на память то, что от Бога ничто не может быть утаено, ни даже самое тонкое движение сердца, и что Господь есть Судия и Взыскатель за все – даже самое тайное и сокровенное. Должно тогда оживить в памяти своей и то обещание, которое изрекли мы пред Ангелами и человеками, обещание пребыть в целомудрии и чистоте.

Целомудрие и чистота не ко внешнему только житию относятся, но обителью целомудрия должен быть потаенный сердца человек, соблюдающий себя от скверных помыслов: сие-то пред Богом многоценно и вселюбезно, а кто часто предается блудным мыслям и сквернит себя ими, тот любодействует в сердце своем, – сказали отцы, – и если не соблюдает себя, то от мыслей и к самому делу приходит. А сколь велико бедствие – это самое дело – видно из того, что ни один грех не называется таким именем, каким сей грех называется у отцов: они именуют его падением; ибо впадший в него становится бездерзновенен и сильно влечется к отчаянию. Во время брани против блуда, думаю, полезно размышлять о себе самом, о том образе и звании, в каком находимся, размышлять, что мы облечены в образ Ангельский: как же дерзнем попрать совесть нашу и уничтожить носимый нами Ангельский образ мерзостью блудной? Вспомним еще о стыде и сраме перед людьми; ибо и этим представлением стыда и срама можем отразить студное и гнусное намерение. В самом деле, вообразим себе, что мы застигнуты кем-либо в сквернодействе: не пожелали бы мы тогда лучше умереть, чем оказаться в таком сраме? Так и иными способами постараемся отсекать нечистые помыслы.

Главное же и сильное оружие против духа нечистоты состоит в прилежной молитве к Господу Богу, как учат святые отцы. Святой Максим Исповедник наставляет вооружиться на блудные помыслы молитвой, заимствуя слова для молитвы у псалмопевца Давида: Изгонящии мя ныне обыдоша мя (Пс.16:11); радосте моя, избави мя от обышедших мя (Пс.31:7). И святой Иоанн Лествичник, говоря об этом же предмете, представляет свидетеля, молившегося на блудные помыслы так: Боже, в помощь мою вонми (Пс.69:1) и т.п. Нужно при этом призывать на помощь тех святых, которые известны особыми подвигами и трудами в сохранении чистоты и целомудрия, как например Даниил Скитский одному брату, ратуемому от блуда, велел помолиться и призвать на помощь мученицу Фомаиду, убитую за целомудрие, и сказать так: «Боже, за молитвы мученицы Фомаиды, помози ми!» И боримый брат, помолясь так у гроба мученицы, тотчас избавлен был от блудной страсти. Имея такие свидетельства, будем и мы молиться и призывать на помощь тех, о которых в Священном Писании говорится, что они подвизались в целомудрии и чистоте.

Если же брань сильно належит нам, то, встав и простирая очи и руки на небо, помолися, как повелел Григорий Синаит, и Бог отгонит помыслы. Молись же так, как говорит святой Исаак: «Ты силен еси Господи и Твой есть подвиг: Ты ратуй и победи в том, Господи, за нас». И как Иоанн Лествичник научает: «Возопий к Могущему спасти тебя, не хитросплетенными словами, но смиренным и простым вещанием – помилуй мя, Господи, яко немощен есмь! И познаешь силу Вышнего и невидимых врагов невидимо отженешь. Всегда бей ратников Именем Иисусовым; ибо крепче этого оружия не найдешь ни на небе, ни на земле.

По замечанию Иоанна Лествичника, бес назирает за нами и в то время, когда заметит, что мы не можем вооружиться против него телесне, т.е. помолиться и внешне и внутренно, тогда особенно нападает на нас. Внимай же бдительно и не ослабевай в молитве особенно в то время, когда смущают тебя скверные помыслы, как сказали мы. Возводи око телесное, или душевное, как тебе удобнее будет по времени и по мере силы твоей; и если будешь это делать, опытом познаешь, что Силой Вышняго и невидимой помощью они крепко побеждаются. Если же обленишься, то потом постыдишься, как побежденный от них и имеющий оскверненную совесть.

Нужно же нам знать и то диавольское ухищрение, сказали отцы, которым он влагает в ум наш мысли и воспоминания о женских и юных доброзрачных лицах, чтобы тотчас же отсекать их, хотя бы лица те были благочестивые какие и по-видимому не могли возбуждать страсти; ибо если замедлишь, то злой прелестник удобно превратит и облечет эти мысли в скверные и мерзкие похоти.

Бывает иногда, что и сами мы на блудные помыслы огорчаваемся и, размышляя о них, зазираем себя в том, что желаем такой гнусности, которая свойственна одним только безсловесным, даже обуреваемся тем, что, будучи противоестественно, и скоту чуждо… Но в таких чувствованиях, особенно новоначальным, нужно хранить себя, чтобы долго думая о том, под предлогом борьбы, не оказаться исполнителем страсти. Поэтому безопаснее для нас отсекать прилоги – начало помысла. Вступать же с ними в брань свойственно сильным, которые привыкли благоугодно разграничивать эти помыслы.

Наконец, сохраняй себя от собеседования с женщинами и от взирания на них; удаляйся также от сожительства с юными, женовидными и красивыми лицами, и от взоров на них удерживайся: ибо это есть сеть диавола на иноков, как сказал некто из отцов. И, если можно, не бывай с ними наедине, говорит святой Василий Великий, – ни в нужной потребе; ибо ничего нет нужнее для тебя и души твоей, за которую Христос умер и воскрес… И не желай слушать от кого-либо непристойных разговоров, которые возбуждают страсти.

Преподобный Максим Грек

Против утверждающих, что человеческий род имел размножаться посредством плотскаго совокупления и рождения, хотя бы и не согрешили праотцы

Слышал я, что некоторые утверждают, что если бы праотцы наши и соблюли данную им сначала Создателем всего и Владыкой заповедь, то все же размножение рода человеческаго стало бы производиться тем же скотоподобным образом, как и ныне, только без похоти, без страсти и без женских болезней. Это они говорят без всякаго удостоверения Божественных писаний, а руководствуясь лишь человеческими мыслями и следуя большой внешней учености. Поэтому я признал справедливым несколько рассудить и побеседовать с ними, не в смысле положительных доказательств и установлений, но предположительно и предлагая просто против их мнения рассуждения здраваго разума. Скажите нам, добрейшие, как вы думаете: нетленными ли и безсмертными были созданы вначале родоначальники наши или подлежащие тлению и смерти? Если они будут утверждать второе, то ясно будут обличены во лжи тем Божественным гласом, который сказал первозданным: воньже аще день снесте от него, то есть от запрещеннаго древа, смертию умрете (Быт.2:17). Сказав это, Создатель ясно научил нас, что Он создал их безсмертными и что они оставались безсмертными навсегда, если бы сохранили святую Его заповедь, как свидетельствует и тот Божественный глас, который говорит: Аз рех: бози есте, и сынове Вышняго вси, то есть, вы – выше всего смертнаго, а потом добавляет: вы же яко человецы умираете и проч. (Пс.81:6,7). И опять: человек в чести сый, т.е., в нетлении и равноангельском пребывании, не разуме, приложися скотом несмысленным, и уподобися им (Пс.48:21), т.е., подпал тлению и смерти и подчинился безсловесным страстям, не уразумев свой чести, т.е. достоинства и безсмертия. Так же и Соломон премудрый сказал: Бог смерти не сотворил, завистию же диаволею смерть вниде в мир (Прем. Сол.1:13;2,24). Если же, будучи побеждены Священным Писанием, исповедуют и против своей воли, что первозданные были сотворены нетленными и безсмертными и что навсегда сохранились бы в нетлении, если бы не преступили заповеди Божией, то как они утверждают, что размножение нашего рода имело бы быть тем же скотским способом, каким совершается ныне, только без похоти, страстей и женских болезней? Известно, что детородные уды приданы при создании обоим полам ради двух причин: чтобы посредством их сохранился род человеческий и не исчез бы окончательно, и чтоб чрез них выбрасывалось всегда излишество переваривающейся пищи. Творец, знающий все прежде бытия, знал, конечно, вперед имеющее совершится отпадение первозданнаго от Бога, знал так же и причину этого отпадения, именно, что они восхотят быть равными Богу. По этой причине премудрый Создатель придал им такие скотские уды и вложил в них сильное ражжение скотской похоти, чтобы они и против воли совокуплялись друг с другом и рождали детей. Иначе мы не хотели бы совокупляться друг с другом, имея ввиду, каждый пол, множество несносных страданий деторождения и воспитания рождаемых, – женский пол, имея ввиду девятимесячное тягостное рождение во чреве и те пакости и огорчения, какия впоследствии, по рождении, приходится терпеть, и неотложныя заботы о младенце, пока он достигнет известнаго возраста; отец так же, имея ввиду множество попечений о воспитании своих детей, как лучше их воспитать и научить благочестию, а потом сыновей женить, а дочерей выдать замуж. Этим доказывается, что премудрый Создатель имел ввиду умножение нашего рода другим каким-либо способом, более высоким и превышающим ум человеческий способом, приличным существу, созданным по образу и подобию Божию и не принудил бы Того, Кто не подлежит никакому принуждению, усвоить своему образу такое постыдное и скотское безобразие и скверное смешение. Неправильно, поэтому, понимать и утверждать, что человек, созданный по образу и по подобию Божию, то есть безсмертным, безстрастным и нетленным, если и бы сохранил заповедь Создавшего его, имел умножаться посредством такого сквернаго и скотскаго совокупления. Ибо при скотском совокуплении по необходимости должно быть скверное истечение, без которого зачатие быть не может. Если же есть истечение, то значит, есть и тление и сокрытая страсть; следовательно, зачатое и рожденное и воспитанное уже не безсмертно, но тленно и смертно и маловременно. Ибо все, что от тления имеет начало, по необходимости подлежит тлению и смерти. Следовательно, другим способом, чуднейшим и для нашего ума непостижимым, имел умножаться род человеческий, а не посредством скотоподобнаго совокупления, как думают некоторые, разсуждая недостойно Божественнаго образа.

Не будем же рассуждать о том, что превосходит наш разум и наше понимание, ибо разум наш – земной и немощный и во многом погрешает, как свидетельствует слово Божие, которое говорит: Господь весть помышления человеческия, яко суть суетна (Пс.93:11). И другое писание говорит: помышления бо смертных боязлива, и погрешительна умышления их (Прем. Сол.9:14); Дела же Божии непостижимы для всякаго созданнаго естества. Кто бо разумел ум Господень, или кто советник Ему бысть? (Рим.11:34) К тому же вспомним безчисленные сонмы безплотных сил, как они вскоре и во мгновение ока появились всесильным мановением Его? Не мог ли Единый всесильный тем же вседетельным мановением Своим умножить род человеческий, как умножил Он мысленныя воинства безплотных сил, если бы родоначальники сохранили данную им заповедь Божию? Воистину мог, во всяком случае. Ибо что невозможно для творческой Его силы, которою Он вдруг украсил небо безчисленными миллионами звезд и сразу привел из небытия в бытие множество четвероногих земных, рыб морских и птиц небесных; а землю всю украсил безчисленными цветами и различными садами и лесами?

Итак, сколько даровала благодать сказать о сем, столько и сказано. Если же кто этим не убеждается и продолжает спорить, мы таковаго обычия не имамы, ниже церкви Божия (1Кор.11,16), говорит святой проповедник Божий. Кто вседетельным и всесильным мановением вскоре все создал, сохраняет и управляет, Тому всякая слава, честь и поклонение во веки. Аминь.

Святитель Димитрий Ростовский

Жития Святых

Житие преподобнаго Василия Новаго

Блудные мытарства

Книга седьмая – март, день двадцать шестой (стр. 545–547)

…Когда же мы поднимались выше, то я спросила ведших меня святых ангелов:

— «Владыки мои, все ли христиане проходят эти мытарства, и нельзя ли человеку пройти без всякаго истязания и страшных мучений?»

Святые ангелы ответили мне:

— «Для душ верных иного пути, возводящаго к небу, нет, и все грядут этим путем, но не все подвергаются таким истязаниям, каким подверглась ты, но только подобные тебе грешники, которые несовершенную исповедь грехов своих совершали пред духовным отцом, стыдясь беззаконных дел своих и утаивая многия из них. Если же кто искренно и по правде, не утаивая ничего, исповедывает все дела свои и с сердечным сокрушением кается во всех соделанных им прегрешениях, то грехи такого человека, по милосердию Божию, невидимо изглаждаются, и когда душа его грядет по мытарствам, воздушные истязатели, разогнув свои книги, не находят в них никаких рукописаний ея грехов и не могут ей сделать никакого зла, так что душа та безпрепятственно и в веселии восходит к престолу благодати. И ты, если бы сотворила совершенную исповедь и покаялась бы во всех грехах твоих, – не претерпела бы таких грозных истязаний на мытарствах. Но теперь тебе помогло то, что ты давно уже перестала творить смертные грехи и добродетельно проводила последние годы жизни твоей, особенно же помогли тебе молитвы преподобнаго отца твоего Василия, которому ты долго и усердно служила».

Так беседуя, дошли мы до мытарства блуда, на котором истязуется всякое любодеяние, всякая блудная мысль и мечтание, а также страстные прикосновения и любострастныя осязания. Князь этого мытарства возседал на престоле своем, облаченный в одежду скверную и смрадную, окрапленную кровавою пеною, и множество бесов предстояло ему. Видев меня, дошедшею до них, они много дивились, а затем, вынеся написания блудных дел моих, обличили меня, указывая, с кем, когда и где я грешила во время юности моей. И не имея я ничего, чтобы возразить им, и от страха трепетала, исполнившись стыда. Тогда ангелы сказали бесам:

— «Но ведь она уже много лет не творила блудных дел и постнически, в чистоте и воздержании, прожила все последние годы своей жизни».

Бесы ответили им:

— «Знаем, что она давно уже отстала от блуднаго греха, но все же она принадлежит нам, потому что не совершенно и не вполне искренно каялась пред своим духовным отцом в содеянных раньше грехах, многое утаивая от него; а потому или оставьте ее нам, или выкупите ее добрыми делами».

Ангелы положили им многое от добрых дел моих и еще больше от дарования преподобнаго Василия, и, едва избавившись от лютой беды, я была унесена оттуда.

После того мы достигли мытарства прелюбодеяния, в котором истязуются грехи живущих в супружестве и не соблюдающих супружеской верности, но оскверняющих свое ложе, а также всевозможные похищения девственниц с целью растления их и всякия блудодейственныя насилия. Здесь же истязуются падения и тех, кто посвятил себя Богу и дал обет соблюдать жизнь свою в чистоте и девстве, но потом не сдержал этого обета. На этом мытарстве и я была обличена как прелюбодеица и не имела ничего, чтобы сказать в свое оправдание, – так что немилосердные истязатели, скверные и нечистые духи уже намеревались похитить меня из рук ангельских и низвести на дно ада. Но святые ангелы вступили в спор с ними и представили все последующие труды мои и подвиги; и таким образом искупили меня всеми оставшимися добрыми делами моими, которые положили там все до последняго, оставив вместе с тем и весьма многое из дарованнаго преподобным Василием. Все это они возложили на весы против моих беззаконий и, взяв меня, понесли далее.

Тут мы приблизились к мытарству содомских грехов, на котором истязуются противоестественные грехи мужчин и женщин, мужеложство и скотоложство, кровосмешения и иныя тайныя грехи, о которых стыдно и вспоминать. Князь этого мытарства имел весьма скверный и безобразный вид и весь был покрыт смрадным гноем; слуги его во всем были подобны ему: смрад их был весьма нестерпим, вид мерзкий и страшный, ярость и лютость чрезмерная. Увидев нас, они постепенно вышли навстречу и обступили нас, но не найдя во мне, по милости Божией, ничего, за что бы могли привлечь к суду своему, со стыдом отбежали; мы же с радостью пошли далее.

Поднимаясь выше, ангелы сказали мне:

— «Вот ты, Феодора, видела страшныя и мерзкия мытарства блудных дел. Знай, что немногие души проходят эти мытарства безпрепятственно, так как весь мир во зле лежит (1Ин.5:19), люди же весьма слабы и, от юности пристрастны к любодейным грехам. Мало, очень мало людей, умерщвляющих свои плотския похоти, и посему редко кто эти мытарства проходят свободно и безпрепятственно; напротив весьма много таких людей, которые, дошедши до этого мытарства, здесь погибают, ибо истязатели блудных дел похищают пристрастных к любодеянию людей и низвергают во ад, подвергая их жестоким мукам. Князи блудных мытарств даже похваляются, говоря: «мы одни более всех других мытарей воздушных пополняем число низвергнутых на дно ада, которые таким образом как бы вступают в родство с нами, подвергаясь одинаковой с нами участи». Посему, Феодора, ты возблагодари Бога за то, что, молитвами преподобнаго отца твоего Василия, миновала эти мытарства и больше не испытаешь какого-либо зла и не будешь знать страха»…

Святитель Димитрий Ростовский

Жития Святых

Житие Иоанна Многострадальнаго, преподобнаго отца нашего

Июль, день восемнадцатый

Многими скорбми подобает нам внити в Царствие Божие (Деян.14:22), – сказал апостол Павел.

Согласно с ним и возлюбленный ученик Иисусов, Иоанн девственник, сказал:

— Аз, Иоанн, иже и брат ваш и общник в печали (Апок.1:9).

С ним согласен и возлюбленный ученик Пресвятой Богородицы из Печерской обители, наш русский девственник Иоанн, который прозван Многострадальным; действительно много скорбей перенес он ради обещания девства, даннаго Небесному Жениху. Так он сам рассказывал про свою жизнь, незадолго уже до смерти, по следующему поводу. К этому преподобному, затворившемуся в одном тесном месте, в пещере преподобнаго Антония, и проведшему там всю свою жизнь, приходил часто один их братьев, котораго обуревал диавол плотским вожделением; он просил святаго помолиться Господу об ослаблении его страсти. Преподобный же Иоанн говорил ему:

— «Брат, мужайся, пусть окрепнет твое сердце, терпи во имя Господне и сохрани пути Его, и Он не оставит тебя в руках наших врагов и не даст им уловить тебя».

Отвечал ему обуреваемый страстью:

— «Поверь мне, отец, если не дашь мне ослабления, то я не буду знать покоя, но буду ходить с места на место».

Преподобный же Иоанн сказал ему:

— «Зачем ты хочешь отдать себя на растерзание врагу? Ты будешь похож на человека, стоящаго на краю пропасти; придет к нему враг и внезапно столкнет его вниз, и такое падение будет ужасно, так что потом ему уже не подняться; если же ты останешься здесь, в святом монастыре, ты будешь похож на человека, стоящаго далеко от пропасти, котораго как бы враг ни трудился тащить, не может сбросить; так Господь за твое терпение избавит тебя от пропасти страстей и от бренной нечистоты; послушай брат, я расскажу тебе, что случилось со мной в юности».

И он начал рассказывать всю свою жизнь подробно.

Когда я пришел (говорил он) в этот святой монастырь печерский и стал трудиться по чину святаго ангельскаго образа, – я, сильно разжигаемый похотью, – весьма много претерпел ради своего спасения! По два, иногда и по три дня я не ел, часто и целую неделю я совершенно не принимал никакой пищи и жаждою умерщвлял себя: целыми ночами я не спал; в таком страдании я провел около трех лет, но и таким образом не нашел я покоя. Тогда я пошел в пещеру, где положен был преподобный отец наш Антоний и пробыл день и ночь в молитве у его гроба; и вот я услыхал голос преподобнаго ко мне:

— «Иоанн, Иоанн, тебе нужно здесь затвориться в пещере, чтоб, не видя ничего и пребывая в молчании, побороть страсть. Господь поможет тебе молитвами Своих преподобных».

Потому (продолжал он) я с тех пор затворился здесь в тесном и печальном месте, где живу вот уже тринадцатый год; и не скоро я достиг покоя. Целые года боролся я со страстями и телесными помыслами, ведя жизнь строгую, немало лет, удручая свое тело сначала только постом и бодрствованием; потом, не зная, что делать и не будучи в состоянии побороть плотской страсти, я решил жить нагим; я повесил на свое тело тяжелыя вериги и так с тех пор и поныне я изнуряю себя холодом и тяжестью железа. Однако, когда и этого всего бывало недостаточно, я придумал иное: выкопал глубокую яму, по самыя плечи мне. Когда настали дни святаго Великаго поста, я влез в яму и засыпал всего себя землей, так что у меня остались свободными только руки и голова, и так я пробыл под тяжестью земли весь пост, не будучи в состоянии двинуть ни одним суставом; но и от этого не прекратилась жгучая плотская страсть моя. Кроме того меня пугал враг диавол, желая выгнать меня оттуда, и я ощутил такое его коварство: на дне ямы загорелись ноги мои, жилы в них стянуло, кости трепетали, пламя достигло уже живота и члены мои начали гореть. Я же не обращал внимания на жестокую боль, но радовался душою, радовался, что душа моя сохранилась чистою от скверны: я предпочел сгореть в том огне ради Господа, нежели выйти из ямы поруганным от беса, и в то же самое время я увидел страшнаго и лютаго змея, который дышал пламенем, обжигал меня искрами и хотел пожрать. Так он делал несколько дней, желая прогнать меня. С наступлением Светлой ночи Воскресения Христова напал на меня внезапно тот лютый змей, захватив в пасть мою голову и руки, на голове и на бороде у меня выпали волосы, как ты теперь видишь, и я, находясь в пасти у того змея, вскричал из глубины моего сердца:

— «Господи Боже, Спаситель мой, зачем ты оставил меня? Будь щедр ко мне, Владыка, потому что Ты один Человеколюбец! Спаси меня грешнаго, ибо Ты один – безгрешный! Избавь меня от сквернаго беззакония моего, чтоб я не погиб в сетях лукаваго на веки, спаси меня от этого врага: вот он рычит, как лев, желая меня поглотить. Покажи силу Твою и приди спаси меня! Блесни Своей молнией и прогони его, чтоб он исчез от лица Твоего!»

Когда я кончил молитву, тотчас свет божественный блеснул как молния, и лютый змей тот исчез; и я его до сих пор не видал, по милости Божией. Я услышал тогда и голос Господа ко мне:

— «Иоанн, Иоанн! Вот тебе была помощь, теперь смотри сам, чтоб больше не пострадать в будущем веке».

Я же (сказал он), поклонившись, сказал:

— «Господи, зачем Ты оставил меня на жестокое мучение?»

Отвечал мне голос:

— «По мере твоего терпения было это послано тебе, чтоб ты, испытанный огнем, стал чист, как золото; выше силы не допустит Бог искушения человеку, чтоб не изнемог он и не был поруган лукавым змеем. Но как разумный хозяин поручает крепким и сильным рабам большую и тяжелую работу, а слабосильным и слабым – плохую и легкую, так понимай ты и о борьбе с телесной похотью, из-за которой ты молишься о себе. Но помолись тому мертвецу, который находится близ тебя, чтоб он излечил тебя от блудной страсти: он сделал больше Иосифа и может помогать страдающим от этой страсти».

А я (продолжал он), не зная имени этого мертвеца, стал восклицать:

— «Господи, помилуй меня молитвами этого преподобнаго!»

Потом я узнал, что это был Моисей, родом угрин (венгерец). Тогда меня осиял несказанный свет, в котором я и теперь нахожусь, не нуждаясь в свете ни ночью, ни днем; и все достойные, которые приходят ко мне, довольствуются этим светом и видят воочию мое утешение, которое осветило меня в ту ночь Воскресения, давая надежду на будущий свет».

Окончив этот рассказ о многострадальной жизни своей, преподобный отец наш Иоанн обратился к одержимому страстью плотскою и сказал:

— «Мы ведь сами, брат, помышляем своим умом о плотском, за это и попускает на нас Бог страдания Своим праведным судом, потому что мы не приносим достойных плодов покаяния. Но, брат, я скажу тебе: помолимся этому преподобному Моисею, и он поможет тебе».

После этого он помолился вместе с одержимым страстью; потом взял одну кость от мощей преподобнаго Моисея и дал ему, говоря:

— «Приложи ее к своему телу».

Сделав это, брат тотчас почувствовал, как угас жар в теле его; блудная страсть перестала беспокоить Иоанна и замерла в теле его; с тех пор не было ему более мучений от нея. Тогда святый и брат, (прежде) одержимый страстью, вместе воздали хвалу Богу за то, что тех, которые прославили Его чистотою в своей жизни, прославляет Он и по смерти чудесами, очищающими людей от греха.

Вскоре после рассказа о своих великих страданиях многострадальный затворник, преподобный отец наш Иоанн 18-го июля предал дух свой в руки Господу (кончина святаго Иоанна последовала в 12 веке), чтоб воцариться с Тем же, с Кем вместе пострадал. Мощи же его святыя, подающия неоскудевающее исцеление, как столп защиты от лица вражьяго, стоят и теперь непоколебимо там, где он сначала там себя закопал по плечи, когда подвизался, и после, когда узнал время своего преставления. Молитвами многострадальнаго сего затворника, преподобнаго отца нашего Иоанна (честное тело котораго, как победившаго телесную страсть многим страданием, стало столпом в доме Божием), да будем и мы направлены, как светом со столпом, явившимся пред Моисеем, – в ту обетованную небесную землю, текущую молоком и медом, чего удостоиваются кормящиеся грудью младенцы, а также и этот девственник Иоанн, подобно Иоанну – наперстнику Христа, благодатию и славою в Троице славимаго Бога, Которому возсылается слава ныне и вечно. Аминь.

Никодим Святогорец

Как поборать плотския страсти?

Невидимая брань. Глава 19

С плотскими страстями, брате мой, надлежит бороться своим особым способом, чем с прочими. Чтоб это шло у тебя в должном порядке, знай, что иное тебе должно делать прежде искушения сими страстями, иное во время искушения, и иное после прекращения его.

Прежде искушения внимание твое должно быть обращено на причины, которые обыкновенно служат поводом к порождению искушения, или возбуждению страсти. Здесь закон: всевозможно избегай всех случаев, могущих возмутить покой плоти твоей, особенно встречи с лицами другаго пола. И если иной раз будет надлежать нужда беседовать с каким-нибудь таким лицем, беседуй не долго, соблюдая не только скромность, но и некую строгость в лице своем, и слова твои пусть будут при всей приветливости больше сдержанны, нежели благосклонны.

Не ими веры врагу твоему во веки (Сир.12:10), говорит премудрый Сирах. И ты никогда не верь телу своему: ибо как медь сама от себя раждает ржавчину, так и растленное естество тела раждает из себя злыя движения похотныя. Якоже бо медь ржавеет, так и злоба его (там же). Не верь же, еще повторяю тебе, не верь в этом отношении самому себе, хотя, положим, ты не чувствуешь и столько уже времени не чувствовал сего жала плоти твоей. Потому что эта треокаянная злоба, чего не делала многие годы, иногда делает в один час и в одно мгновение, и всегда молча делает обычно свои приготовления к нападению. И знай, что чем больше прикидывается она другом, и не подает ни малейшего повода к подозрению, тем больший потом наносит вред и нередко поражает насмерть.

Должно также всякому бояться наипаче тех лиц другаго пола, с которыми почитается благословным обычное в житейском быту взаимообращение, или потому, что они родственны, или потому, что благочестивы и добродетельны, потому, что от них получено благодеяние и есть потребность почаще изъявлять им за то признательность. Бояться сего надобно потому, что к такому, без страха и внимания к себе, взаимообращению всегда почти примешивается губительная страсть чувственная, которая потом мало-по-малу нечувствительно проникает душу до самых глубин и так омрачает ум, что подвергшиеся заразе начинают ни во что вменять всякия опасныя причины греха, как-то страстные взгляды, сладкия речи с той и другой стороны, привлекательныя движения и положения тела, пожатия рук, от чего наконец впадают и в самый грех, и в другия диавольския сети, из которых иной раз и совсем освободиться не могут.

Бегай же, брате мой, этого огня, потому что ты порох, и никогда не дерзай в самонадеянности думать, что ты порох смоченный и весь наполнен водой доброй и крепкой воли. Нет, нет! Но думай паче, что ты сухой-пресухой порох, и тотчас вспыхиваешь, как только почувствуешь огонь тот. Отнюдь не полагайся на твердость твоей решимости и твою готовность скорее умереть, нежели оскорбить Бога грехом. Ибо хоть и можно допустить, что ты посему смоченный порох, но от частого сообращения и сидения с глазу-на-глаз, огонь плотский мало-по-малу изсушит оросительную воду доброго твоего произволения, и ты сам не заметишь, как окажешься пламенеющим плотскою любовию, и до такой степени, что перестанешь стыдиться людей и Бога бояться, и ни во что станешь вменять честь, жизнь и все мучения ада, стремясь к соделанию греха.

Бегая убо бегай всевозможно: а) от такого сообращения с лицами, могущими послужить для тебя в соблазн, если искренно желаешь не попасть в плен греха и не уплатить оброка его, который есть смерть душевная. Премудрым называет премудрый Соломон того, кто боится и избегает причин греха, а того, кто много дерзая о себе, самонадеянно не избегает их, называет неразумным, говоря: премудр, убоявся, уклонится от зла; безумный же на себе надеявся, смешавается со беззаконным (делом) (Притч.14:16). Не на это ли указывал и Апостол, когда заповедывал Коринфянам: бегайте блудодеяния (1Кор.6:18)?

б) Бегай ничего-неделания и лености; и стой бодренно, во все глаза смотря за помыслами, и мудро устрояя и ведя дела свои, требуемыя твоим положением.

в) Никогда не ослушивайся настоятелей твоих и отцов духовных, но охотно повинуйся им во всем, скоро и с готовностью исполняя, что ни прикажут, и наипаче то, что смирительно для тебя и противно твоей воле и твоим наклонностям.

г) Никогда не позволяй себе смело судить о ближнем, никого не суди и не осуждай, и особенно за этот самый плотский грех, о коем у нас речь, хотя бы кто явно впал в него, но поимей к нему сострадание и жалость; не негодуй на него и не смейся над ним, но от его примера позаимствуй себе урок смирения, и зная, что и сам ты крайне слаб и на худое подвижен, как прах на пути, говори себе: ныне пал он, а завтра паду я. Ведай, что если ты скор на осуждение и презрение к другим, то Бог больно накажет тебя за это, попустив тебе самому впасть в тот же грех, за какой осуждаешь других. Не судите, да не судимы будете (Мф.7:1), и на тоже не будете осуждены, чтоб из падения своего познали пагубность гордыни своей и, смирившись, взыскали врачевства от двух зол: от гордости и блуда. Но если Бог по милости Своей и хранит тебя от падения и ты удерживаешь неизменно твердым целомудренный помысл твой; ты все же перестань осуждать, если осуждал, и не самонадеянничай, а паче бойся и не верь своему постоянству.

д) Внимай себе и бодрствуй над собой. Если стяжал ты какой дар Божий или находишься в добром состоянии духовном, не воспринимай в самомнении суетнаго и мечтательнаго о себе помышления, будто ты нечто, и что враги твои не посмеют напасть на тебя, и ты столько ненавидишь их и презираешь, что сразу отразишь, если они осмелятся приблизиться к тебе. Как только так подумаешь, падешь легко, как осенний лист с дерева. Вот что следует тебе соблюдать прежде искушения плотской страстью.

Во время же самаго искушения вот что делай: дознай поскорее причину, от которой породилась брань, и тотчас отстрани ее. Причина этому бывает или внутренняя, или внешняя. Внешнею тому причиной бывают: вольность очей, сладкия для слуха речи, такия же по содержанию и напеву песни, щегольския из нежных материй одежды, благоуханные для обоняния духи, вольныя обращения и беседы, соприкосновения и пожатия рук, танцы и многое подобное. Врачевством против всего этого служат: скромное и смиренное одеяние, нежелание не видеть, ни слышать, ни обонять, ни говорить, ни касаться ничего такого, что производит это срамное движение, особенно же избегание сообращения с лицами другаго пола, как говорено выше. Причиной внутреннею служит с одной стороны жизнь в довольстве и покое плоти, когда все желания телесныя находят полное удовлетворение, с другой срамные помыслы, которые приходят или сами собой при воспоминании виденнаго, слышаннаго и испытаннаго, или от возбуждения их духами злобы.

Что касается до жизни в полном довольстве и покое плоти, то ее надобно ожесточить пощениями, бдениями, хрупкоспаниями, особенно множайшими поклонами до утомления, и другими произвольными телоозлаблениями, как советуют и заповедуют опытные и разсудительные отцы наши святые. А против помыслов, от чего бы они ни происходили, врачевством служат разныя духовныя упражнения, сообразныя с настоящим твоим состоянием и требуемыя им, каковы: чтение святых и душеспасительных книг, особенно святаго Ефрема Сирина, Лествичника, Добротолюбия и других подобных, благочестивыя размышления и молитва.

Молитву свою, когда начнут нападать на тебя срамные помыслы, совершай так: тотчас воздвигни ум свой к распятому ради нас Господу, и из глубины души взывай к Нему: «Иисусе мой Господи! Сладчайший мой Иисусе! Ускори на помощь мне и не дай врагу моему полонить меня!» В тоже время обнимай мысленно и чувственно, если есть близ, животворящий крест, на коем распят ради тебя Господь твой, лобызай часто язвы Его и говори к ним с любовью: «краснейшия язвы, язвы святейшия, язвы пречистыя! уязвите это мое окаянное и нечистое сердце и не допустите меня до того, чтоб я посрамил и оскорбил вас нечистотой своею.»

Размышление же твое, в то время как множатся в тебе срамные помыслы плотской сласти, да не будет направлено прямо против них, хоть иные и советуют это; не берись изображать мысленно пред собой нечистоту и срамоту грехов плотской похоти, ни угрызения совести, которыя последуют за тем, ни растления естества твоего и потерю чистоты девства твоего, ни помрачения совести твоей и другое подобное. Не берись, говорю, размышлять об этом, потому что такое размышление не всегда бывает верным средством к преодалению искушения плоти, а напротив может послужить к усилению брани, иной же раз и к падению. Ибо хотя ум при сем будет вести мысленную речь свою в укор и противление сей страсти; но как мысль несмотря на то все же будет держаться на предметах ея, к которым так неравнодушно сердце, то не дивно, что тогда как ум расточает такия строгия суждения о таких делах, сердце соуслаждаться будет ими и соглашаться на них, что и есть внутреннее падение. Нет, надобно рассуждать о таких предметах, которые бы заслонили собой эти срамныя вещи и совсем отвлекли от них внимание, содержанием же своим отрезвительно действовали на сердце. Такого рода предметы суть жизнь и страдание воплатившагося ради нас Господа Иисуса, неминуемый час смерти нашей, трепетный день суда и разные виды адских мучений. Если, как нередко случается, срамные помыслы эти будут и при этом продолжать нападать на тебя с особенной силой и неудержимостью; не бойся, не переставай размышлять о показанных пред сим предметах и не обращайся к тому приему борьбы, чтоб прямо против них возставать, раскрывая неодобрительныя стороны их самих, как сказано было выше. Не делай так; но продолжай сколько можно внимательнее размышлять о показанных пред сим устрашительных и отрезвительных предметах, ни мало не безпокоясь о помыслах тех срамных, как бы они не были твои собственные. Ведай, что нет лучшего способа к прогнанию их, как презрение к ним и ни во что их вменение. Размышление же сие почаще прерывай такою или подобною ей молитвой: «Освободи меня, Творче мой и Избавителю, от врагов моих сих, во славу страстей Твоих и Твоей неизреченной благости.» Молитвою же подобною и заключи свое размышление.

Смотри же, отнюдь не обращай ока ума своего на эту плотскую нечистоту, так как и одно представление о ней не безопасно; и не останавливайся на беседу с сими искушениями, или о сем искушении, чтоб определить, произошло ли у тебя согласие на него, или нет. Такое исследование, хотя на вид кажется хорошим, на деле же поистине есть кознь диавола, покушающегося сим способом или отяготить тебя, или ввергнуть в малодушие и отчаяние, или удержать тебя сколь можно долее в сих помыслах и чрез них ввести в грех делом или по роду их, или в другой какой.

Вместо всяких таких исследований о помыслах сих, смущающих тебя, поди, исповедуй все подробно духовному отцу своему, и пребудь потом покоен в помышлении своем и в сердце своем, не мутя себя никакими вопросами, упокоеваясь на решении отца своего. Только все ему открой, что смущало и смущает ум твой и твое чувство в сем искушении, ничего не утаивая и не позволяя стыду связать язык твой, а паче смиряясь самоуниженно. Ибо если во всякой борьбе с врагами имеем мы нужду в глубоком смирении, чтоб победить их; сколь много паче потребно оно нам во время плотской брани? так как и самое искушение сие большею частью бывает или порождением гордыни, или вразумлением и наказанием за нее. Почему и говорит святой Иоанн Лествичник, что кто впал в блуд или другой какой плотский грех, тот прежде того впал в гордость; и что впасть ему в грех попущено для того, чтоб он смирился: «где совершилось падение, там прежде водворялась гордость; ибо гордость есть предвозвестница падения.» И еще: «наказание гордому есть падение» (Сл.23:4.10).

Когда наконец утишатся срамные помыслы и искушение пройдет, вот что должно тебе делать: как бы ни казалось тебе, что ты свободен уже от плотской брани, и как бы уверенным в том ни имел ты себя, всячески однакож пекись далеко держать ум свой и внимание свое от тех вещей и лиц, которыя были причиной возстания на тебя такого искушения; и отнюдь не поблажай позыву повидаться с ними, под тем предлогом, что оне родственницы, или что благочестивы и благодетели твои; вразумляй себя напоминанием, что и это есть греховное обльщение растленнаго естества нашего и сеть вселукаваго врага нашего диавола, который тут преобразуется в ангела света, чтоб ввергнуть во тьму, как говорит святой Павел. (2Кор.11:14).

Святитель Игнатий Брянчанинов

О хранении от знакомства с женским полом

Приношение современному монашеству. Глава 42

Преподобные Отцы наши, святые иноки всех времен, тщательно хранили себя от знакомства с женским полом. Вход женскому полу в древние монaстыри был воспрещен. Этот святый и благодетельный обычай сохраняется и ныне во всей Афонской горе. Те из иноков, которые проводили особенно внимательную жизнь, с особенной тщательностию хранились от знакомства и общения с женщинами, что видно из жития преподобных Арсения Великаго, Сисоя Великаго, Иоанна Молчальника и других возвышеннейшей святости Отцов. Так поступали они не единственно по произволу, но по указанию необходимости, усмотренной ими, как в зеркале, в их внимательной жизни.

Некоторые иноки утверждают о себе, что они, находясь часто в обществе женщин, не чувствуют вреда. Этим инокам не должно верить: они или говорят неправду, скрывая свое душевное разстройство, или проводят жизнь самую невнимательную и нерадивую, и потому не видят своего устроения, или же диавол окрадывает их, отнимая понимание и ощущение вреда, чтоб соделать их монашескую жизнь безплодною и уготовать им верную погибель. Превосходно разсуждал об этом преподобный Исидор Пелусиотский в письме к епископу Палладию: «Если тлят обычаи благи беседы злы (1Кор.15:33), – по изречению Писания: то совершает это по преимуществу беседа с женами. Хотя бы предметом ея было и добро: но она достаточно сильна, чтоб растлить внутренняго человека скверными помыслами, и, в то время, как тело пребывает чистым, душа оскверняется. Бесед с женами сколько можно убегай, благий муж. Если по какой нужде придешь к женам: то имей глаза опущенными вниз, и тех, к которым ты пришел, поучай смотреть целомудренно. Сказав им немного слов, могущих утвердить и просветить души их, немедленно удаляйся, чтоб долгая беседа не смягчила и не расслабила твоей душевной крепости. Скажешь: хотя и часто я беседую с женами, однако из этого не последует для меня никакого вреда. Пусть будет и так! но я желаю, чтоб все были твердо уверены в том, что водами камни утончаваются, и пробиваются каплями дождя, всегда падающими на них. Разсуди, что тверже камня? и что мягче воды, особливо же водяной капли? но всегдашним действием побеждается и естество. Если столько твердое естество преодолевается, страдает и умаляется от такой вещи, которая в сравнении с ним ничто: то как не быть побежденною и превращенною долгим обычаем воле человеческой, удобоколеблемой?» Старец Серафим Саровский уподоблял благочестно живущаго инока, хранящаго целомудрие, невозженной восковой свече; частое же обращение этого инока посреди общества женщин – этой же невозженной свече, когда она будет поставлена между многими другими возженными свечами. Тогда невозженная свеча начинает таять от действия на нее теплоты, исходящей от стоящих вокруг ея возженных свеч. Сердце инока, говорил старец, непременно должно подвергнуться разслаблению, если инок позволит себе частое обращение с женским полом (Наставление 9, изд. 1844 г).

Соединение полов в существующем виде его естественно (падшему естеству). Девство вышеестественно. Следовательно желающий сохранить свое тело в девственности, должен непременно держать его вдали от того тела, соединение с которым требуется естеством. В тела мужа и жены вложена невидимая сила, влекущая тело к телу. Приближающийся к жене непременно подвергается влиянию этой силы. Чем чаще сближение, тем учащеннее, а потому тем сильнее влияние. Чем сильнее влияние, тем слабее делается наше произволение, которым мы намереваемся победить, с Божиею помощию, естество. Образы жен, их взоры, их голос, их нежность напечатлеваются очень сильно в душах наших по действию естества, особливо, когда естеству содействует сатана. В то время, когда мы обращаемся с женщинами и когда производятся впечатления, мы этого не чувствуем; но когда удалимся в уединение, тогда впечатления, усвоенныя душею, возстают в ней с необыкновенною силою и производят лютую блудную брань. Блаженный Иероним повествует о себе, что когда он жил в Риме, и часто бывал в обществе набожных дам и девиц столицы мира, тогда он не чувствовал ни малейшаго любострастнаго движения ни в воображении, ни в теле. Но когда блаженный удалился в Вифлеемскую пустыню и предался строжайшим иноческим подвигам, тогда внезапно начали рисоваться в его воображении образы виденных им в Рим.жен, а в старческом теле, изнуренном жаждою, неядением, бдением, трудами, появились юношеские вожделения. Победа была очень затруднительна, потому что падшему естеству предстало в помощь, как это обыкновенно бывает, явное содействие диавола. Совершившееся с блаженным Иеронимом совершается со всеми иноками, переходящими от общественной жизни к жизни безмолвной (Epistola 22 ad Evstochium). Они на опыте познают важность впечатлений, о которых преданные разсеянности не имеют никакого понятия. Все впечатления, которым подверглась душа посреди человеческаго общества, возстают, как мертвецы из гробов, в безмолвнике, и усиливаются совершать грех в помыслах и ощущениях, доколе милостию Божиею и Божиим определением не падут в пустыне все вооруженные мужи, вышедшие из Египта. Тогда новое Израильское поколение входит в землю обетованную. – С особенною удобностию подвергаются впечатлению чистыя души, не познавшия греха на деле. Их можно уподобить лакированным дорогим столам, стоящим в гостинных у вельмож и богачей: и маленькая царапина на таком столе делается очень приметною, нарушaет его достоинство. Напротив того, людей, не сохранивших себя, можно уподобить столам, стоящим в кухне, на которых ежедневно рубят овощи и другие съестные припасы: десять, сотня новых рубцов не имеют для этих столов, покрытых безчисленными рубцами, никакого значения. Чистую душу диавол старается заразить плотским впечатлением. Этим-то и объясняется причина, по которой святые Отцы с таким усиленным тщанием убегали женщин. Преподобный Арсений Великий сказал много жестких слов знаменитой римлянке, приехавшей нарочно для него в пустынный Египетский скит из великолепнаго Рима, и внезапно представшей пред ним. Жесткие слова Арсений заключил жесткою, но святою откровенностию: «молю Бога, – сказал он римлянке, – чтоб Он изгладил воспоминание о тебе из сердца моего». Этими словами преподобный выразил всю тягость и опасность борьбы с впечатлениями, борьбы, низводящей инока до врат адовых, борьбы изведанной Арсением, очевидно, на опыте (Таким образом тогдашний архиепископ Александрийский Феофил объяснил слова и поступок Преподобнаго римской знаменитости. Римлянка, услышав объяснение, удовлетворилась и успокоилась. Алфавитный Патерик). В том же смысле надо понимать и следующия слова преподобнаго Макария Великаго: «Масло питает светильню зажженной лампады, и огнь любодеяния возбуждается обращением с женщиною. Лице женщины – стрела лютая: наносит язву душе. Если хочешь быть чист, убегай, как яда, сообращения с женщиною, потому что в этом сообращении – сильное действие греха, подобное действию хищных зверей. Не так опасно приближение к огню, как приближение к молодой женщине. Избегай, доколе ты юн, буйнаго действия блудной страсти и сообращения с женщинами. Наполняющие чрево и вместе надеющиеся стяжать чистоту обманывают себя. Ужаснее потопление от воззрения на прекрасное лице, нежели потопление от морской бури. Лице женщины, если изобразится в уме, то принудит презреть самое хранение ума. Вложенным в солому огнем производится пламень: так пребывающим воспоминанием о женщине воспламеняется страстное вожделение» (Отрывок из послания к монахам. Библиотека Галланда, том 7, стр. 242). Этого не мог бы сказать Великий Макарий, еслиб не вытерпел лютой борьбы с впечатлениями, принятыми неожиданно, в совершенном неведении. Весьма точно и верно сказал святитель Тихон Воронежский в наставлениях своих монашествующим: «Берегись, возлюбленне, жены, да не сожжешися. Ева всегда имеет свой нрав: всегда прельщает» (7 наставление монашеское, том 1). Старец спросил ученика: отчего святые Отцы воспрещают монахам в особенности юным, кроткое знакомство с женщинами? Ученик отвечал: чтоб монах, познакомясь кротко с женщиною, не впал с нею в блуд. Старец: так! падение в блуд есть конец, венчающий, воспрещенное монаху Святым Духом, кроткое знакомство с женщиною. Но это знакомство, не всегда оканчиваясь телесным падением, всегда сопряжено с разстройством и безплодием душевным. Женщина руководится чувствами падшего естества, а не благоразумием и духовным разумом, ей вполне чуждыми. У ней разум – служебное орудие чувств. Увлекшись чувствами, она весьма скоро заражается пристрастием не только к иноку юному и зрелых лет, но и к старцу, – делает его своим идолом, а впоследствии сама по большей части делается его идолом. Женщина видит совершенство в своем идоле, старается его уверить в том, и всегда успевает. Когда инок заразится, вследствие пагубных и непрестанных внушений и похвал, самомнением и гордынею: тогда отступает от него благодать Божия; он омрачается умом и сердцем, делается способным в слепоте своей, к самому безразсудному поведению и к безстрашному нарушению всех заповедей Божиих. Когда Далида усыпила в своих объятиях израильского судью, сильного Сампсона: тогда лишила его условий, при которых соприсутствовала и содействовала ему Божественная благодать, предала Сампсона на поругание и казнь иноплеменникам (Суд.16:4-21). Замечено, что женщина, познакомившись коротко с монахом, живущим в благоустроенном монастыре или пользующимся наставлениями духовного старца, первым долгом считает извлечь любимца из такого монастыря и отвлечь от старца, несмотря на очевидную пользу монастырской строгости и наставлений старца для инока. Она желает исключительно обладать предметом своей страсти. В безумии своем она считает себя способною и достаточною заменить старца, котораго, наоборот, она признает и провозглашает самым недостаточным и неспособным. Она не щадит никаких средств к достижению своих целей, – ни средств, доставляемых миром, ни средств, доставляемых сатаною. Пристрастие свое, а часто и порочную страсть она называет живою верою, чистейшею любовию, чувством матери к сыну, сестры к брату, дочери к отцу, словом, всеми святыми наименованиями, усиливаясь посредством их сохранить в неприкосновенности приобретенное достояние – несчастную душу вверившагося ей инока. В женщине преобладает кровь; в ней с особенною силою и утонченностью действуют все душевные страсти, преимущественно же тщеславие, сладострастие и лукавство. Последнею прикрываются две первыя.

Здесь отнюдь не порицается и не уничижается женский пол! он почтен Богом честию человечества и образа Божия, как и мужеский; он искуплен безценною кровию Спасителя; искупленный и обновленный, составляет вместе с мужеским полом одну новую тварь о Христе (Гал.3:28). Здесь представлены женщины такими, какими они бывают тогда, когда действуют по беззаконным законам падшего естества, под водительством своей необузданной крови. Оказавшись способными вывести Адама из рая, при посредстве лести и обольщения, что Адам засвидетельствовал пред Богом о жене своей (Быт.3:12), оне и ныне продолжают обнаруживать и доказывать эту способность, выводя покоряющихся им иноков из благочестивой жизни, как их рая. Инок, обязанный любить всех ближних, а в их числе и женщин, любовию правильною, Евангельскою, несомненно явит им эту любовь, когда, познав свою и их немощь, сохранит себя и их от вреда душепагубного, ведя себя с ними крайне осторожно, не вдаваясь в короткое знакомство, воздерживаясь от свободного обращения, и храня чувства, в особенности зрение и осязание.

Святитель Игнатий Брянчанинов

О чистоте

Аскетические опыты (т. 1 стр. 331–348)

Грехом было любодеяние, когда владычествовал Ветхий Завет; грехом было оно, как безчестие естества, как злоупотребление важным свойством естества, как нарушение законов естества. Преступление признавалось столь значительным, что виновный в нем казнился смертной казнью. В Новом Завете этот грех получил новую тяжесть, потому что тела человеческие получили новое достоинство. Они соделались членами тела Христова, и нарушитель чистоты наносит уже безчестие Христу, расторгает единение с Ним, уды Христовы претворяет в уды блудничи (1Кор.6:15). Любодей казнится смертию душевною. От впавшаго в грех блуда отступает Святый Дух; согрешивший признается впадшим в смертный грех, в грех, отъемлющий спасение, в грех – залог неминуемой погибели и вечнаго томления во аде, если этот грех не уврачуется благовременно покаянием.

Что такое – чистота? Это – добродетель, противоположная блудной страсти; это – отчуждение тела от действительнаго впадения в грех и от всех действий, приводящих ко греху, отчуждение ума от помышлений и мечтаний блудных, а сердца от ощущений и влечений блудных, затем последует и отчуждение тела от плотскаго вожделения.

Некоторые утверждают, что впадение в блудный грех телом и впадение в него умом и сердцем есть преступление одинаковой тяжести и значения. Такое мнение свое они основывают на словах Спасителя: Всяк, иже воззрит на жену, ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф.5:28). Несправедливое мнение! Это сказано в дополнение ветхозаветной заповеди; это сказано тем, которые признавали грехом один телесный блуд, не понимая, что помышления злая, к которым причисляются помышления блудныя, исходят от сердца, оскверняют человека (Мф.15:19-20), отлучают от Бога (Прем. Сол.1:3), отъемлют чистоту – средство Богозрения. Услаждение блудными помыслами и ощущениями есть блуд сердца и осквернение человека, соделывающие его неспособным к общению с Богом, а блуд тела есть изменение всего человеческого существа от смешения с другим телом (1Кор.6:16), есть совершенное отчуждение от Бога, есть смерть, есть погибель. Чтобы выдти из перваго состояния, должно изтрезвиться; чтоб выдти из втораго, должно воскреснуть, должно снова родиться покаянием.

Некоторые утверждают, что человеку невозможно быть свободным от порабощения плоти, тем более от помышлений и ощущений блудных, что такое состояние неестественно. Законополагает Бог, ведущий возможное и невозможное для нас, более нежели мы: и потому достижение чистоты и телесной и сердечной возможно для человека. Законополагает Бог, Творец естества: и потому сердечная чистота не противна естеству человеческому. Она неестественна естеству падшему; она была естественна естеству по сотворении его, и может соделаться естественною по обновлении. Она может быть возделана и приобретена: хлеб, овощи, плодовитыя деревья не растут на земле сами собою; но когда земля приготовится должным образом, и полезныя произрастения насадятся и насеются, тогда оне произрастают в особенном изобилии для пропитания и наслаждения для человеков. Необработанная земля дает одни плевелы, или дает одну траву, пищу скотов, а не человеков. Нужен подвиг: предмет подвига достоин того, чтоб для него предпринят был усиленный и трудный подвиг избранными для подвига. Чистота названа в Писании святостию: Сия есть воля Божия, святость ваша, говорит Апостол, хранить самих себя от блуда: и ведети комуждо от вас свой сосуд стяжавати во святыни и чести, а не в страсти похотней (1Фес.4:3-5).

Чистота жительствующих в супружестве состоит в верности супругов друг другу. Чистота дев и вдовиц уневестившихся Христу состоит в верности Христу. И к ним-то мое убогое, утешительное, ободрительное, нелживое слово, – слово, заимствованное из учения истины: из Всесвятаго Слова Божия, объясненнаго святыми Отцами, их святым словом и опытом.

Когда Господь воспретил произвольный развод, допущенный Моисеевым Законом, и объявил, что сочетаваемое Богом не может быть расторгаемо человеком иначе, как по причине уже совершившагося расторжения впадением в блуд одной половины: тогда ученики Господа возбудили вопрос о безбрачной жизни. На это Господь сказал: Не вси вмещают словесе сего, но имже дано есть… Могий вместити да вместит (Мф.19:11-12). Кто этотмогий вместити? по какому признаку должен каждый из нас судить и заключить о своей способности и неспособности к безбрачной жизни? Ответ заимствуем из писаний святых Отцов: по произволению нашему. «Способность дается просящим ее у Бога от искренности сердца, – говорит блаженный Феофилакт Болгарский: просите, сказал Господь, и дастся вам; всяк просяй, приемлет» (Мф.7:7-8). Искренность прошения доказывается жительством, соответствующим прошению, и постоянством в прошении, хотя бы исполнение прошения отсрочивалось на более или менее продолжительное время, хотя бы желание наше наветовалось различными искушениями. Собственные подвиги, которыми инок усиливается победить и изменить свойство падшаго естества, суть только свидетели истиннаго произволения. Победа и изменение естества принадлежит единому Богу. «Где побеждено естество, – говорит святый Иоанн Лествичник, – там признается пришествие Того, Кто превыше естества» (Слово 15, гл. 8). Изменяет естественное влечение Бог в том, кто всеми зависящими от него средствами докажет свое искреннее желание, чтоб влечение это изменилось: тогда Дух Божий прикасается духу человеческому, который, ощутив прикосновение к себе Духа Божия, весь, со всеми помышлениями и ощущениями, устремляется к Богу, утратив сочувствие к предметам плотского вожделения (Святый Исаак Сирский, Слова 43 и 38). Тогда сбываются слова Апостола: прилепляяйся Господеви, един дух есть с Господем (1Кор.6:17). Тогда самое тело влечется туда, куда стремится дух.

По причине произволения своего, опытно доказанного, многие не познавшие жен пребыли до конца жизни в этом блаженном состоянии, или сохранили свое девство; другие после супружеской жизни сохранили непорочное вдовство; иные перешли от развратной жизни к жизни целомудренной и святой; наконец некоторые, поколебавшись в произволении, снова возвратились к нему, и возвратили покаянием потерянное целомудрие. Все они не только воздержались от впадения в блуд телом, но и вступили в борьбу с помышлениями и ощущениями страстными, воспротивились им, победили их, прияли от Бога свободу чистоты, которая вполне чужда общения с грехом, хотя бы он и не переставал от нападений. Так прекращается действие непогоды на путника, когда он войдет в благоустроенный дом, хотя бы непогода продолжалась, или свирепствовала еще более. – Возлюбленные братия, иноки! не будем малодушествовать и унывать. Не обратим внимания на бесов, влагающих нам недоверие к избранному пути; не обратим внимания на суждения и советы человеческие, произносимые из неведения или разврата и злонамеренности: поверим Господу Богу нашему, обетовавшему услышать нас, и помочь нам, если мы пребудем верными Ему. Верность эту засвидетельствуем постоянным стремлением к Нему и постоянным раскаянием в наших уклонениях от этого стремления. Не возможно не подвергаться большим или меньшим уклонениям, и по немощи нашей, и по ограниченности, и по повреждению естества грехом, и по злохитрости наших невидимых врагов, и по умножившимся до бесконечности соблазнам. Не долго нам потрудиться! недолго пострадать в борьбе с собою! Скоро настанет час смертный, который исторгнет нас из томления борьбы и из опасности впадать в согрешения. О! когда бы в этот час, во вратах вечности, мы узрели распростертыя к себе объятия Отца Небеснаго, и услышали Его утешительный глас: Добре, рабе благий и верный, о мале Ми был еси верен, над многими тя поставлю: вниди в радость Господа твоего (Мф.25:23). До этого часа будем подвизаться мужественно, никак не доверяя плоти нашей, не доверяя нашему безстрастию, ни мнимому, ни истинному. Понадеявшиеся на себя, на умерщвление плоти своей, на свое безстрастие и благодатное состояние, подвергались страшным искушениям.

Сказал святый Исаак Сирский: «Не удаляющие себя от причин греха произвольно, бывают против воли своей увлекаемы грехом» (Слово 57. То-же учение читается и в Слове 56). Правило это, относясь вообще к монашескому жительству, особенно важно для тех, которые вступили в борьбу со свойством естества, явившемся в нем по падении. Нам полезно вовсе не видеть того плода, от вкушения которого мы отреклись. По этой причине правилами святых Отцов воспрещен вход женскому полу в монастыри мужские, что и поныне соблюдается в святой Афонской горе. В житии святого Иоанна Лествичника сказано, что он пустынножительством и устранением себя от воззрения на лица окончательно угасил в себе пламень вожделения. Все святые Отцы старались удаляться по возможности своей от знакомства и общения с женами, и такое поведение передали нам в своих душеспасительных, боговдохновенных писаниях. Отцы, зная удобопоползновенность человека, не доверяли ни святости своей, ни престарелому возрасту и его неспособности ко греху. Они, до конца жизни, не преставали удаляться от причин греха: такое удаление есть сильнейшее средство для победы над грехом. Когда преподобный Сисой Великий очень устарел, тогда ученик его, авва Авраам, предложил ему поместиться на жительство поближе к населению. На это отвечал девяностолетний старец: «Поместимся там, где нет жен». Ученик возразил: «Где-ж место, в котором бы не было жен, кроме пустыни?» Старец сказал: «Помести-же меня в пустыне, чадо» (Алфавитный Патерик). Благое произволение человека укрепляется вдали от соблазнов, получает необыкновенную твердость и силу; напротив того оно, будучи приближено к соблазнам, начинает мало по малу ослабевать, и наконец совершенно извращается. Так лед на морозе крепнет более и более; но, будучи подвергнут влиянию тепла, тает и исчезает. Братия! подобает нам удаляться от знакомства с женами, особливо близкаго, от частых свиданий и бесед с ними. Вознамерившиеся победить естество! поймите, что эта победа невозможна, если мы будем подвергать себя непрестанно влиянию естества, и возбуждать в себе действие его.

Преподобный Пимен Великий сказал боримому страстью: «Если монах обуздает чрево и язык, и сохранит странничество, то он не умрет» (Алфавитный Патерик) смертию душевною, постигающей каждаго, низринувшагося во блуд. Под именем странничества разумеется удаление от рассеянной жизни, свободнаго обращения, многаго и кроткаго знакомства, от которых разжигается плотское вожделение. – Преподобный Исайя Отшельник говорил, что блудная брань усиливается от следующих пяти поводов: от празднословия, тщеславия, многаго сна, от украшения себя одеждами и от пресыщения (Изречения Преподобнаго, помещенныя после его духовно-нравственных слов. Москва, изд. 1860 года). Из причин возбуждения блудной страсти с особенною силою и вредом действуют две: нарушение странничества и пресыщение. Трудно решить, которое из них более пагубнее! гибельны и то и другое. Подчинившийся и поработившийся одному из них, не возможет устоять в борьбе против естества своего. Для достижения чистоты необходимо отвержение обоих причин, – Обратив особенное внимание на охранение себя от главных причин, возбуждающих вожделение, не оставим без должнаго внимания и второстепенных: будем хранить себя и от них. И меньший силы повод приобретает особенную силу от навыка к нему, от небрежения о нем. Например: иные постятся, живут уединенно и нестяжательно, умоляют Бога об обуздании похотений естества своего; но при этом позволяют себе злоречить, укорять, осуждать ближних, насмехаться над ними, – и помощь Божия отступает от них; они предоставляются самим себе, и не находят сил противостать греховным побуждениям падшей природы. В некотором общежитии жил затворник по имени Тимофей. Один из братий общежития подвергся искушению. Настоятель, узнав об этом, спросил Тимофея, как поступить ему с падшим братом? Затворник посоветовал выгнать соблазнившагося. Когда его выгнали, – искушение падшаго брата перешло к Тимофею, и привело его в опасность. Тимофей начал вопиять со слезами к Богу о помощи и помиловании. И был к нему глас: «Тимофей! знай, что я послал тебе искушение именно за то, что ты презрел брата своего во время искушения его» (Достопамятныя сказания об авве Пимене, гл. 70). С членами Христовыми – христианами – должно обходиться очень осторожно и благоразумно: должно сострадать им в недугах их, и отсекать только те, которые, не подавая надежды к выздоровлению, лишь заражают недугом своим других.

Весьма важно сохранение тела от впадения в блуд: но одного этого не достаточно для боголюбезной чистоты, которою зрится Бог. На нас лежит непременная обязанность очистить самую душу от помышлений, мечтаний и ощущений сладострастных, как то заповедал нам Спаситель наш. «Как тело, – говорит преподобный Макарий Великий, -совокупляясь с другим телом, заражается нечистотою: так и душа, сочетаваясь со злыми и скверными помыслами, и соглашаясь с ними заодно, растлевается. Если кто растлит душу и ум, соглашаясь со злом: тот повинен казни. Должно хранить как тело от видимаго греха, так и душу от непотребных помыслов: ибо она – невеста Христова.» (Слово 7, гл.4). Удалив от себя причины греха, как-то, частое общение и знакомство с женским полом, свободное обращение и разсеянную жизнь, пресыщение и наслаждение яствами и напитками, роскошь и излишество в одежде и в прочих принадлежностях келейных, осуждение ближних, злоречие, смехословие, пустословие и многословие, решимся отречься от услаждения сладострастными помыслами, мечтаниями и ощущениями. Не будем сами возбуждать их в себе, и будем мужественно отвергать их, когда они возникнут из падшаго естества нашаго, или предложатся врагами спасения нашего – демонами. Говорит святый Исихий Иерусалимский: «Не всяк, глаголяй Ми, Господи, Господи, сказал Господь,внидет в царствие небесное, но творяй волю Отца Моего (Мф.7:21). Воля же Отца Его есть сия: Любяще Господа, ненавидите злая (Пс.96:10). И так: будем упражняться в молитве Иисус-Христовой, и возненавидим лукавые помыслы. Таким образом сотворим волю Божию «(Глава 11. Добротолюбие, часть 2). Очистим себе от всякия скверны плоти и духа (2Кор.7:1), завещавает нам Апостол.

Святые Отцы повелевают блюсти главу змия (Быт.3:15), то есть, усматривать самое начало греховнаго помысла, и отвергать его. Это относится ко всем греховным помыслам, но наиболее к блудному, которому содействует падшее естество, который, по этой причине, имеет на нас особенное влияние. Преподобный Кассиан Римлянин заповедует новоначальному иноку пришедший ему греховный помысл немедленно исповедовать старцу (Преподобный Кассиан. Книга4). Этот способ – превосходен; он для новоначальнаго – наилучший; но и для преуспевшаго бывает в иных случаях крайне нужен и всегда полезен, как решительно разрывающий дружество с грехом, к которому влечется болезнующее естество. Блажен, кто может употреблять в дело этот способ! блажен новоначальный, обретший старца, которому он может открывать свои помыслы! Тем инокам, которые не имеют возможности непрерывно относиться к старцу, Отцы повелевают явившийся греховный помысл немедленно отвергать, никак не вступая с ним в беседу или прение, от которых немедленно последует увлечение грехом, и устремляться к молитве. Этот способ употребляла с величайшим успехом и плодом преподобная Мария Египетская, что видно из жития ея (Четьи Минеи, Апреля 1). «Если кто, – сказал преподобный Нил Сорский, – при всякой встречающейся напасти, и при всяком помышлении, приносимом от врага, с плачем вопиет о помощи к благости Божией: тот вскоре ощутит спокойствие, если будет молиться разумно (Слово 8). Как свойственно огню истреблять хворост, так чистым слезам свойственно истреблять все скверны плоти и духа», – сказал святый Иоанн Лествичник (Слово 7, гл.31). Когда находимся наедине, то при нападении блудных помыслов и мечтаний, при необычайном разжении тела, должно падать на колени и на лицо пред святыми иконами, подражая деланию великой Марии Египетской, и со слезами или плачем умолять Бога о помиловании. Не замедлят опыты доказать близость к нам Бога и Его власть над нашим естеством: это доставит нам живую веру, а живая вера воодушевит нас необыкновенною силою, и будут доставлять нам постоянныя победы. Не удивимся, если и после продолжительной борьбы, за которою последовало столько же продолжительное спокойствие, приводившее к мысли о умерщвлении яда и смерти блудных в естестве, снова восстанет лютая брань, и оживут в теле непристойныя влечения и движения (Преподобный Макарий Великий. Слово 5, гл.14). Враг наш безстыден; он не останавливается направлять свои стрелы против величайших Святых Божиих: опыты доказали ему, что попытка бывает иногда удачною, низлагает и сокрушает даже сосуды Духа, как этому подвергся Духоносец, прогуливавшийся вечером на крыше своего царскаго дома (Царств 11,2). Плоть наша – друг неверный: вожделевает другой плоти не только по собственному побуждению, но и по побуждению чуждому, по побуждению падшаго духа, находящаго в осквернениях плоти, ему не принадлежащей, наслаждение для себя. Неожиданно является ея непристойное, наглое, усиленное требование! По этой причине преподобный Пимен Великий говорил: «Как оруженосец царя предстоит ему всегда готовым: так душе должно быть всегда готовою против беса блуднаго « (Алфавитный Патерик).

Жительству и деланию древних иноков во многих отношениях мы можем только удивляться, но никак не подражать; можем лишь созерцать их, как Божие чудо, и прославлять по поводу их Бога, даровавшаго немощному человеку непостижимую силу и святость. К таким деланиям принадлежит способ борьбы, который употребляли преуспевшие иноки первых веков иночества против блудных помыслов и мечтаний. Они первоначально не противились помыслу, но допускали несколько воздействовать, по выражению их войти , и потом боролись с ним, – Преподобный Пимен Великий, прежде нежели достиг совершенства, старался назидаться советами и наставлениями современных ему святых старцев. Он обращался за советом и к авве Иосифу, безмолвствовавшему в Панефосе. Однажды Пимен спросил авву: «Как поступать мне, когда приступят ко мне похотения? противостать ли им, или дозволить войти»? – Старец отвечал: «Дозволь войти, и борись с ними». Получив такой ответ, Пимен возвратился в Скит, где он безмолвствовал. После этого случилось придти в Скит некоторому иноку из Фиваиды; он рассказывал братиям: «Спрашивал я авву Иосифа: если приступят ко мне похотения, то противостать ли мне им, или попустить войти?» И он сказал: «никак не попускай похотениям входить, но тотчас отсекай их». Авва Пимен, услышав, что так сказал фиваидскому иноку отец Иосиф, пошел опять к нему в Панефос, и сказал: «Авва! я не утаил от тебя помышлений моих, но ты сказал мне одно, а Фиваидскому иноку другое». Старец отвечал ему: «неужели ты не знаешь, что я люблю тебя?» – «Знаю», – отвечал Пимен. – Не ты-ли, – продолжал старец, – говорил мне, чтобы я сказал тебе то, что сказал бы самому себе? Когда приступят к тебе похоти, и ты попустишь им войти, потом будешь бороться с ними: то посредством этого делаешься искуснее. Я говорил это тебе, как себе. Но когда приступят похотения к новоначальным: то им неполезно впускать их; они должны немедленно отвергать их от себя» (Алфавитный Патерик и Достопамятные сказания об авве Иосифе Панефосском, гл. 3). Нам необходимо держаться этого наставления.

Из жизнеописаний святых угодников Божиих видим, что некоторые из них выдержали сильнейшую и продолжительную борьбу с блудными помыслами и ощущениями, переходя из состояния страстнаго в безстрастное. Этому подверглись не только такие подвижники, которые проводили предварительно развратную жизнь, каковы преподобный Моисей Мурин и Мария Египетская, но и девственники, – Симеон Христа-ради юродивый, Иоанн Многострадальный Печерский и другие. Лютость борьбы возвела их к усиленным, сверхъестественным подвигам. А как дар Божественной благодати всегда бывает сообразен и соразмерен предшествовавшим скорби и труду: то упомянутые святые сподобились, соответственно необыкновенному подвигу и лютости попущенной им брани, необыкновенных благодатных даров. И борьба и подвиг их были особыми событиями в подвижничестве: они не могут служить вполне руководством для всех подвижников. Можно и должно подражать по возможности силе произволения, решимости, вере, самоотвержению этих угодников Божиих; но самый подвиг их остается неподражаем. Вообще признано рассудительнейшими Отцами, что, при борьбы с вожделениями естества, воздержание от пищи и прочие телесные подвиги должны быть благоразумны и умеренны, что плотское вожделение только обуздывается этими подвигами, что побеждается оно смирением и молитвенным плачем, привлекающими к подвижнику Божественную благодать, что усиленные телесные подвиги более вредны, нежели полезны, когда они, излишне ослабляя телесныя силы, препятствуют заниматься молитвою, плачем и делами смирения. В Отечнике читается следующая повесть: «некоторый благочестивый муж в Египте, оставил жену и детей, отрекся от мира, и удалился в пустыню. На него восстала сильная брань от блуднаго беса, приносившаго ему воспоминание жены его. Он исповедал это Отцам. Они, видя, что он подвижник, и исполняет все, заповедуемое ему, возложили на него сугубый подвиг, заимствовав его из различных жизнеописаний святых Отцов. От этого подвига он так ослабел, что слег в постель. По смотрению Божию пришел туда старец из скита. В Египетском Ските – так называлась безплодная и дикая пустыня, находившаяся в недалеком расстоянии от Александрии – жительствовали преподобные иноки, особенно обиловавшие благодатными дарами и даром духовнаго рассуждения. Скитянин посетил болящаго, и спросил его: Авва! отчего ты болен? Он отвечал: Я из женатых, недавно пришел в эту пустыню, и враг навел на меня брань по поводу жены моей. Я исповедал это Отцам. Они возложили на меня различные подвиги, заимствовав их из жизнеописаний святых Отцов. Когда я начал исполнять их, то пришел в изнеможение, а брань сугубо возрасла в теле моем. Скитский старец, услышав это, опечалился, сказал ему: Отцы, как сильные, правильно заповедали тебе поступить так. Но, если, хочешь, послушать моего смирения, и, оставив исполнение этих подвигов, принимай умеренное количество пищи в свое время, совершай умеренное правило, и возложи на Господа печаль твою: Он победит врага, борющаго тебя. Собственным же подвигом не возможешь получить победы на этой брани. – Боримый брат начал вести себя по совету скитскаго старца: по прошествии немногих дней он почувствовал облегчение от болезни, и брань отступила от него» (Рукописный Отечник). Известный по особенному дару духовнаго рассуждения инок Скита, преподобный Агофон, был спрошен о блудной страсти. Он сказал спросившему: «Поди, повергни силу твою в прах пред Богом, и обретешь покой» (Алфавитный Патерик). Подобный ответ по этому предмету давали и другие великие Отцы. Вполне правильно и верно! Если изменить естество может только Бог: то сознание повреждения, произведеннаго в естестве первородным грехом, и смиренное моление о исцелении и обновлении естества Творцом его, есть сильнейшее, действительнейшее оружие в борьбе с естеством. Оружие это ослабляется упованием на себя, к чему ведет излишний и несоразмеренный с силами телесный подвиг. Преподобный Кассиан Римлянин замечает, что «страсть вожделения по необходимости борет душу до того времени, доколе душа не познает, что борьба эта превыше сил ея, доколе не познает, что невозможно ей получить победы собственным трудом и усилием, если не будет помощи и покрова ей от Господа « (Книга 6, о духе любодеяния, гл 5). Этот святой Отец провел значительное время посреди скитских Отцов, и был напоен их учением.

Беседуя о чистоте, мы находим существенно нужным обратиться с убогим словом к неведению нашаго времени, столько гордящагося ведением, и подать руку помощи тем, которые утопают и томятся в смущении, унынии и печали по причине неведения своего. Весьма многие, желающие проводить благочестивую жизнь, приходят в совершенное недоумение, когда в них восстанут помыслы и ощущения плотскаго вожделения. Они смотрят на это, как на что-то странное, такое, чему не должно быть, приходят от этого в душевное расслабление и разстройство, часто решаются оставить Богоугодную жизнь, признавая себя неспособными к ней. Самое ошибочное воззрение на себя! Наше естество – в состоянии падения. В состоянии падения плотския вожделения ему естественны, и не могут не возникать из него. И так не должно удивляться и приходить в недоумение при появлении помыслов, мечтаний, ощущений вожделения: это – естественная необходимость. Ей подчинен каждый человек; подчинены были ей все святые человеки.

Этого мало. Для самаго преуспеяния в духовной жизни нужно, чтоб возникли, и таким образом обнаружились наши страсти (Преподобный авва Дорофей, Поучение 13). Когда страсти обнаружатся в подвижнике: тогда он вступает в борьбу с ними. Вступивший в борьбу и мужественно борющийся может одержать победу и быть увенчаным венцем победы, Святым Духом. Предлагаем возлюбленным братиям разсмотреть внимательно жизнеописания и сочинения святых Отцов: мы увидим, что все угодники Божии подвергались пытке и труду этой борьбы, прошли сквозь огнь страстей и воду слез, и взошли в покой безстрастия. Преподобный авва Дорофей, по вступлении своем в монастырь, очень искушался плотскими вожделениями, и прибегал в борьбе этой к советам и наставлениям преподобнаго Варсонофия Великаго (Вопрос 252 и далее). Ответы великаго Отца содержат в себе превосходное руководство к мужественному сопротивлению требованиям безумным и растленным падшаго естества. В одном из этих ответов преподобный Варсонофий говорит о себе, что он был борим блудною страстию втечение пяти лет. «Брань, воздвизаемую плотию, – сказал он – упраздняет молитва с плачем» (Ответ 255). Преподобный Антоний Великий, как повествуется в житии его, был усиленно борим блудными помыслами и мечтаниями. Многие из святых, уже по обновлении их Святым Духом и по достижении в пристанище блаженнаго безстрастия, внезапно подверглись непристойным побуждениям и влечениям естества, нашествию нечистых помыслов и мечтаний, как то случилось с преподобными Макарием Александрийским, Иоанникием Великим и другими. Потому-то святые Отцы сказали, что плоти своей можно доверить только тогда, когда она уляжется в гроб (Преподобный Исайя Отшельник. Слово 27, гл.2).

Мы для того и вступаем в монастырь, чтоб открыть в себе скрытно живущие страсти и отношение нашего естества к духам злобы, которым оно поработилось произвольно. Для того мы разрываем узы с миром, оставляем общество человеков, родственников, имущество, чтоб увидеть наши внутренния узы и расторгнуть их десницею Господа (Преподобный Макарий Великий. Беседа 21). Второе не имеет места, если предварительно не совершено будет первое. Тогда только мы можем придти в смирение духа, когда увидим в самих себе падение человечества, его плен, жестокое господство над нами демонов и вечной смерти; только тогда можем возопить к Богу молитвою и плачем из глубины сердца, от всея души, и таким воплем, таким сознанием своей погибели и безпомощной немощи привлечь к себе в помощь Божественную благодать. По этой причине воздымающиеся брани в нас самих содействуют нашему духовному преуспеянию, если мы боремся мужественно, а не поддаемся малодушно побеждению. Преподобный авва Дорофей повествует, что ученик некотораго великаго старца подвергся плотской брани. Старец, видя труд его, сказал ему: Хочешь ли, я помолюсь Богу, чтоб Он облегчил тебе брань? – Ученик отвечал: Отец мой! хотя я и тружусь, но вижу в себе плод от труда: лучше помолись Богу, чтоб Он дал мне терпение в брани. «Таков – истинно хотящий спастись!» – восклицает преподобный Дорофей по окончании повести (Поучение 13 о терпении искушений). Сказывал преподобный Пимен Великий о великом Угоднике Божием, Иоанне Колове, в назидание и утешение братьям, что он умолил Бога, и был избавлен от действия похотений, отчего пребывал в ненарушимом спокойствии. Тогда он пошел к некоторому, весьма опытному в духовной жизни старцу, и поведал ему совершившееся с ним. Старец отвечал: «Поди, помолись Богу, чтоб возвратились к тебе брань и то сокрушение и смирение, которыя ты прежде имел по причине браней: потому что при посредстве их душа приходит в преуспеяние» (Алфавитный Патерик и Достопамятныя сказания о Иоанне Колове, гл. 12). Не будем же предаваться смущению, унынию, малодушию, разслаблению, когда возстанут в нас свирепыя волны вожделения, и помыслы, как сильные ветры, нападут на нас! Воспротивимся греху: борьбою этою выработаем живую веру в Бога и живое познание Бога.

Много и часто мы вредим себе, требуя от себя несвойственнаго нам. Так: едва вступившие в подвиг, пропитанныя, так сказать, и преисполненные вожделением, хотят, чтоб в них не было сочувствия к помыслам, мечтаниям ощущениям плотским. Оно существует; оно естественно; оно не может не быть. Безрассудно искать невозможнаго. Вожделение по необходимости должно возникать из зараженнаго им естества; но едва оно возникает в каком бы то ни было виде, мы должны немедленно, с насилием себя, противодействовать ему вышеприведенными способами. Мы должны в противность сильной воле всего естества, действием слабой воли одного ума (Рим.7:23), руководимаго Словом Божиим, вырваться из нашаго плена, из нашей ветхости, из нашаго падшаго естества. Царствие небесное нудится, сказал им Господь, и только те, которые понуждают себя, поборая греховную волю свою, восхищают его (Мф.11:12). Когда уже благодать Божия начнет явно помогать нам: то первый признак ея вспоможения есть неслагающийся помысл, как говорит святой Иоанн Лествичник (Слово 15, гл. 9, по переводу Паисия Нямецкаго): то есть является мало по малу в уме несочувствие к блудным помыслам и мечтаниям, вместо прежняго сочувствия, от котораго происходили увлечение и побеждение при всяком случае, когда для сопротивления не употреблено было особеннаго усилия.

Девственники, то есть те, которые не вкусили смерти душевной действительным впадением тела в блуд! Храните ваше девство, как драгоценное сокровище: при правильном монашеском жительстве вы не замедлите ощутить так называемое святыми Отцами духовное действие (См. Инока Феофана Лествица, Добротолюбие, ч. 1; Так же главы Преподобнаго Григория Синаита, предание Преподобнаго Нила Сорскаго, и сочинения многих других святых Отцов), или действие Святаго Духа на душу, действие, которое сообщается душею телу, и опытно удостоверяет нас, что тела наши сотворены для наслаждения духовнаго, что они снизошли к сочувствию наслаждениям скотоподобным по причине падения, что они могут возвратиться к сочувствию наслаждениям духовным посредством истиннаго покаяния. Увы! даже знание о существовании способности тела человеческаго к ощущению духовному утрачено человеками, трубящими о своем многознании. Возвещение о этой способности выслушивается с недоверчивостью, как учение новое и странное. Не ново оно, и не странно! Разсмотрите Писание святых Отцов: вы найдете в них это учение. Ознакомившись с ним короче, вы найдете его в Священном Писании. Искупление, дарованное человечеству Богом, преисполнено неизреченными, существенными благами, свидетельствуется ими; но мы, довольствуясь поверхностными знаниями по букве, не хотим стяжать познаний опытных, требующих распятия (Гал.5:24), и потому лишаем себя познаний живых. Изменяется чувство сердца, причастившагося наслаждению духовному. Такое сердце начинает питать отвращение к сладострастию, с ревностью противиться влечениям и внушениям его, с плачем вопиять к Богу о избавлении из этой смрадной тины.

Приведенные промыслом Божиим к состоянию вдовства, желающие или долженствующие нести иго этого состояния! Не остановитесь прибегнуть с теплою и смиренною молитвою к Богу, и Он даст вам победу и над естеством и над навыком вашим, укрепившим и поддерживающим силу и право естества. Не отрекитесь потерпеть кратковременную скорбь борьбы с собою: ничего не значит эта скорбь пред утешением, являющимся от победы; ничего не значит эта скорбь пред ощущением свободы, которое является в душе вслед за победою.

Находящиеся в пропасти прелюбодеяния и разврата! Услышьте голос, призывающий вас к покаянию, и примите от всемогущаго врача, Бога, предлагаемое Им всемогущее врачевство покаяния. Врачевство это уже испытано. Оно соделало прелюбодеев образцами целомудрия, и развратных святыми и праведными. Оно претворило сосуды диавола в сосуды Святаго Духа, – и многие покаявшиеся грешники оставили далеко за собою на поприще духовнаго преуспеяния непознавших смертнаго греха подвижников. Достоинство каждаго христианина составляет Искупитель, и тот из человеков выше других по достоинству своему, кто существеннее усвоил себе Искупителя.

Многие святые Отцы, проводившие жизнь девственную, называли себя скверными и прелюбодеями; мало этого! некоторые из них, будучи оклеветаны в грехе блудном, не принесли никакого оправдания, хотя оно было очень удобно для них, и подчинили себя наказанию и скорбям, как бы действительно виновные. Такое поведение, при поверхностном взгляде на него, может показаться странным: оно объясняется свойством подвига, которым изработывается святая чистота. Этим подвигом так ясно обнаруживается падение естества, так осязательно доказывается подвижнику неизбежное подчинение его требованию падшаго естества, еслиб из области естества не исхитила его десница Божия, что он не может не признавать собственно себя прелюбодеем. Чистота есть дело Божие в нем, а отнюдь не свойство естества и не плод его усилий. Продолжительность времени подвига имеет значительное влияние на составление и усвоение таковаго понятия о себе. С достоверностью можно утверждать, что Святые Божии признают себя оскверненными любодеянием несравненно более, нежели те, которые, живя жительством плотским, непрестанно утопают в любодеянии. Из такого воззрения святый Василий Великий, архиепископ Кесарии Каппадокийской, муж, исполненный Святаго Духа, произнес о себе следующее изречение: «Не познал я жены, и я – не девственник» (Преподобный Кассиан Римлянин, книга 6, о духе любодеяния, гл. 19). Какое глубокое чувство плача слышится из этого изречения!

Безпредельная милость Божия да дарует нам приблизиться к святой чистоте Святых Божиих и к их святому смирению. Аминь.

Протоиерей Григорий Дьяченко

Практическая симфония (Темы: блуд; целомудрие)

Блуд (стр. 9, 252)

1. Блудодеяние так гнусно, что даже не должно именоваться среди христиан.

Блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым. (Еф.4:3-5).

Как днем будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти; но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечение о плоти не превращайте в похоть (Рим.13:13-14).

2. Побуждения к удалению от блудодеяния:

а) христиане куплены дорогою ценою: – ибо вы куплены дорогою ценою. Посему прославляйте Бога и в телах ваших и в душах ваших, которыя суть Божии (1Кор.6:20).

б) они призваны к святости: – Ибо призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости (1Фесс.4:7).

в) они храм Святаго Духа : – Разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит храм Божий, того покарает Бог, ибо храм Божий свят; а этот храм вы (1Кор.3:16-17).

г) блудодеяние лишает царствия небеснаго: – Знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в царствии Христа и Бога. (Еф.5:5).

1. Блудный мучается бесами.

Преподобный Илларион изгонял некогда из одной девицы беса и спросил его: почему он не вошел в того юношу, который волхованием послал его в сию девицу? Бес отвечал: в сем юноше уже живет мой товарищ, любострастный бес блудный. Видите: в блуднике живет бес блуда и мучит его ражжением блудным!

2. Рассказы о борьбе с плотской похотью.

Чтобы умертвить в себе похоть плоти, преподобный Макарий однажды несколько месяцев просидел в болоте нагим и был так искусан болотными большими комарами, что все тело его было покрыто ранами, как у прокаженнаго, и иноки могли узнать его только по голосу (Жития святых, январь 19)

О благочестивой жизни преподобнаго Мартиниана знали все, живущие в Кесарии и ея окрестностях, и много говорили о нем. Подслушав эти речи, одна блудница решилась искусить его на грех. Переодевшись в роскошные одежды, она надела на себя дорогия украшения и предстала пред Мартинианом во всем блеске своей красоты. Угодник Божий, окрепший в духовной жизни, не поддался козням искусительницы. Он разложил посреди келии огонь и стал на него босыми ногами. Ноги его жестоко опалились огнем. «Теперь подумай, Мартиниан (говорил он сам себе), каков огонь вечный, геенский. Если хочешь геенскаго огня, пожалуй, подойди к этой женщине». Пораженная терпением и страданием праведника блудница как бы проснулась от греховнаго сна, бросилась к ногам отшельника, исповедала грехи свои и со слезами умоляла его, чтобы он простил ее и помолился за нее. Через 12 лет после своего обращения, она почила с миром, с именем преподобной Зои. (Жития Святых, февраль 13).

Целомудрие. (стр. 237)

а) заповедано:

Не прелюбодействуй. Не желай жены ближняго твоего, ни рабыни его (Исх.2:14,17).

Как днем будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству (Рим.13:13).

Тело не для блуда, но для Господа, и Господь для тела. Бегайте блуда: всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственнаго тела (1Кор.6:13,18).

Блуд и всякая нечистота не должны даже именоваться у вас, как прилично святым (Еф.5:3).

Умертвите земные члены ваши: блуд, нечистоту, страсть, злую похоть (Кол.3:5).

Храни себя чистым (1Тим.5:22).

б) заповедуется и во взглядах: Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем (Мф. 5:28);

в) заповедуется в речах: сквернословие не прилично вам, а напротив, благодарение (Еф.5:4).

Отложите сквернословие уст ваших (Кол.3:8);

г) заповедуется сердцу: не пожелай красоты чужой женщины в сердце твоем (Прит.6:25).

Юношеских похотей убегай, а держись правды со всеми призывающими Господа от чистаго сердца (2Тим.2:22).

Соблюдайте ваше тело в целомудрии: как предавали вы члены ваши в рабы нечистоте: так ныне представьте члены ваши в рабы праведности, на дела святыя (Рим.6:19). Разве не знаете, что тела ваши суть члены Христовы? Итак отниму ли члены у Христа, чтобы сделать их членами блудницы? Да не будет! (1Кор.6:15).

Бог хранит верующих в целомудрии: добрый пред Богом спасется от женщины, а грешник уловлен будет ею (Еккл.7:26).

Мудрость соблюдает в целомудрии: когда мудрость войдет в сердце твое: тогда рассудительность будет оберегать тебя, дабы спасти тебя от жены другого, от чужой. Дом ея ведет к смерти (Прит.2:10-11). Скажи мудрости: «Ты сестра моя!» и разум назови родным твоим, чтобы они охраняли тебя от жены другого, от чужой, которая умягчает слова свои (- 7,4,5).

Пьянство вредит целомудрию: не смотри на вино, как оно краснеет, как оно искрится в чаше, как оно ухаживается ровно; впоследствии как змей оно укусит и ужалит как аспид; глаза твои будут смотреть на чужих жен, и сердце твое заговорит развратное (Прит.23,31-33).

Избегайте тех, которые не имеют целомудрия: я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом, остается блудником или пьяницею, с таковым даже и не есть вместе. И так извергните развращеннаго из среды вас (1Кор.5:11-13). Знайте, что никакой блудник, или нечистый не имеет наследия в царстве Христа и Бога. И так не будьте сообщниками их (Еф.5:5,7).

Нечестивые не имеют целомудрия: называя себя мудрыми, обезумели: потому и предал их Бог, в похотях сердец их, нечистоте, так что они сквернили сами свои тела. Они заменили истину Божию ложью. Потому предал их Бог постыдным страстям (Рим.1:22,24-26). Они (народы), дошедши до безчувствия, предались распутству так, что делают всякую нечистоту с ненасытимостью (Еф.4:19). Они срамники и сквернители. Глаза у них исполнены любострастия и непрестаемаго греха (2Пет.2:13,14). Беззаконники злословят все, чего не знают; что же по природе, как безсловесныя животныя, знают, тем растлевают себя. Это свирепыя морския волны, пенящиеся срамотами своими (Иуд.10:13).

Побуждение относительно целомудрия: разве не знаете, что вы храм Божий, и Дух Божий живет в вас? Если кто разорит (растлит) храм Божий, того покарает Бог: ибо храм Божий свят; а сей храм вы (1Кор.3:16,17). Вы храм Бога живаго, как сказал Бог: вселюсь в них, и буду ходить в них. Имея такие обетования, очистим себя от всякой скверны плоти и духа, совершая святыню во страхе Божием (2Кор.6:10; – 7:1). Призвал нас Бог не к нечистоте, но к святости (1Фес.4:7).

Зло, происходящее от недостатка целомудрия: из-за жены блудной обнищавают до куска хлеба. Может ли кто ходить по горящим угольям, чтобы не обжечь ног своих? То же бывает и с тем, кто входит к жене ближняго своего: тот губит душу свою, кто делает это. Побои и позор найдет он, и безчестие его не изгладится (Прит.6,26,28,32,33). Глубокая пропасть – уста блудницы; на кого прогневается Господь, тот упадет туда (-22,14). Нашел я, что горче смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце ея – силки, руки ея – оковы (Еккл.7:26).

Наказание за недостаток целомудрия: Я насыщал их (иудеев), а они толпами ходили в домы блудниц. Неужели Я не накажу за это? – говорит Господь; и не отмстит ли душа Моя такому народу, как этот? (Иер. 5:7,9). Видел я неистовые похотения твои, твои непотребства и твои мерзости. Горе тебе, Иерусалим! (-13,27). Умертвите блуд, нечистоту, страсть, злую похоть, за которыя гнев Божий грядет на сынов противления (Кол.3:5,6). Похоть, зачавши, рождает грех, а сделанный грех рождает смерть (Иак.1:15).

Недостаток целомудрия лишает неба: не обманывайтесь: ни блудники, ни прелюбодея, ни малакии, ни мужеложники царства Божия не наследуют (1Кор.6:9,10). Дела плоти известны, они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство, безчинство и тому подобное. Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так царства Божия не наследуют (Гал.5:19,21). Знайте, что никакой блудник, или нечистый, не имеет наследия в царстве Христа и Бога. Никто да не обольщает вас пустыми словами; ибо за это приходит гнев Божий на сынов противления (Еф.5:5,6). Святый да освящается еще; нечистый пусть еще сквернится. Блаженны те, которые соблюдают заповеди Божии, чтобы войти в город (небесный Иерусалим) вратами. А вне псы и любодеи и всякий любящий и делающий неправду (Ап.22:11,14,15).

Вечное осуждение определено нечистым: блудников и прелюбодеев судит Бог (Евр.13:4). Скверных и прелюбодеев участь в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая (Апок.21:8).

Пример целомудрия: Иосиф был красив станом и красив лицом. И обратила взоры на Иосифа жена господина его, и сказала: спи со мною. Но он отказался, и сказал жене господина своего: вот господин мой не знает при мне ничего в доме, и все, что имеет, отдал в мои руки; нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, кроме тебя, потому что ты жена ему; как же сделаю я сие великое зло, и согрешу пред Богом? Когда так она ежедневно говорила Иосифу, а он не слушал ея, случилось в один день, что он вошел в дом делать дело свое, а никого из домашних тут не было; она схватила его за одежду его и сказала: ложись со мною. Но он, оставив одежду свою в руках ея, побежал, и выбежал вон (Быт.39:6-12).

Примеры целомудренных христиан (стр. 409)

Фомаида, юная супруга одного Александрийскаго гражданина, захотела лучше быть разсеченною на части, чем изменить супружеской верности; беззаконный свекор ея за непреклонность святой жены на грехопадение мечом разсек ее надвое. И это мученичество целомудрия почтил сам преподобный Даниил Скитский; он признал святую жену мученицею и удостоил ее погребения вместе со святыми отцами. Бог прославил мощи ея чудесами: по молитвам, у святых мощей ея одержимые страстью блуда получали исцеления (Жития Святых, 13 апреля).

Жена одного царедворца в Константинополе по смерти мужа своего не хотела и слышать о другом муже. Когда же один вельможа, прельстясь красотою юной вдовы, хотел взять ее силою, она, сохраняя целомудрие, раздав все имение бедным и отпустив всех рабов на свободу, с двумя вернейшими рабынями убежала в пустыню и в ущелине одной горы 11 лет провела, живя для одного Бога, Который питал здесь рабу Свою посредством воронов, приносивших ей древесные плоды (Пролог, 10 сентября).

Мастридия, дева-инокиня, спасавшаяся в Иерусалиме, узнав о страсти к ней одного юноши, чтобы сохранить чистоту свою для Господа, так же бежала в пустыню и здесь всю жизнь провела в подвигах благочестия (6 февраля).

Преподобная Макрина, сестра святаго Василия Великаго, была обручена одному избранному юноше. Перед свадьбою жених ея умер, и Макрина уже не хотела избрать другого мужа. Родителям, желавшим ея замужества, она говорила: «несправедливо обрученной одному жениху девице отдавать сердце свое другому. Вы говорите, что жених мой умер; но я верую, что он жив Богу. Грех супруге не сохранять своей верности к супругу, отсутствующему на малое время»… Однажды на груди у Макрины сделался опасный нарыв, и мать ея, блаженная Емилия, боялась, чтобы болезнь не разлилась по всему телу; но, несмотря на просьбы показать врачу больную грудь, Макрина не согласилась обнажить ее пред мужчинами, и предпочла лучше страдать, чем допустить прикосновение чужой руки к своему телу. Но как продолжавшаяся болезнь была поводом частых напоминаний со стороны матери довериться врачу, то преподобная Макрина обратилась ко Врачу невидимому и всемогущему. После продолжительной пламенной и слезной молитвы к Богу об исцелении, она смешала молитвенные свои слезы с землею и приложила к больной груди: в ту же минуту болезнь исчезла (Жития Святых, 19 июля).

Один из отцов рассказывал: некто авва Павел, живший в Фиваиде, брал в руки скорпионов и змей и разрывал их пополам. Однажды братия, поклонившись ему, сказали: «скажи нам, авва, что сделал ты, что получил такую благодать?» Авва отвечал им: «простите мне, отцы: кто приобрел чистоту, тому все будет повиноваться так же, как все повиновалось Адаму в раю, когда он еще не преступил заповеди» (Достопамятные сказания о подвижничестве святых отцов).

Некоторый человек, увидев однажды красивую женщину, вместо того чтобы ею соблазниться, нашел для себя в ея красоте случай прославить Создавшаго столь прекрасное творение и удивляться Его премудрости. Посмотрев на нее, он пролил слезы благоговейнаго умиления и воспламенился чистейшей любовью к Богу. Таким образом, для него спасением послужило то самое, что для других обыкновенно служит камнем преткновения и соблазна. (Луг духовный, статья 15).

Преподобный Моисей Угрин целых одиннадцать лет томился в оковах, как пленный, в Польше. Последние шесть лет его терзала одна знатная ляхиня, прельстившаяся его красотою и требовавшая от него его согласия вступить с нею в брак. Напрасно она истощала для достижения своей цели ласки, употребляла угрозы, напрасно заключала его в темницу и томила голодом, – ничто не могло прельстить русскаго целомудреннаго Иосифа и отклонить его от любезнаго ему целомудрия. Тогда в безумном изступлении гордая ляхиня велела сделать его евнухом, так что страдалец, истекая кровью, едва остался жив. Господь дал ему силы оправиться и возможность уйти в Киев, где он в посте, бдении и молитвах и строгом целомудрии подвизался еще 10 лет. Боримые блудной похотью обращаются с усердною молитвою к нему. («История русской Церкви» митрополита Макария, том 2, стр. 51).