Практическая Гомилетика. Проповеди на Церковные праздники

Рождество Христово. 7 января н.с. (25 декабря с.с.)

Историко-экзегетическое описание праздника. (Архиепископа Аверкия Таушева)

Руководство к изучению Священного Писания Нового Завета. Четвероевангелие.

Подробнее всего об обстоятельствах Рождества Христова и о времени, когда произошло оно, говорит св. Евангелист Лука. Рождество Христово он приурочивает к переписи всех жителей Римской Империи, проведенной по велению «кесаря Августа», то есть римского императора Октавиана, который получил от римского сената титул Августа — «священного». К сожалению, точной даты этой переписи не сохранилось, но время правления Октавиана Августа, личности, хорошо известной в истории, дает нам возможность хотя бы приблизительно, а при помощи других данных, о которых будет сказано дальше, с точностью до нескольких лет определить год Рождества Христова. Принятое у нас теперь летоисчисление «от Рождества Христова » было введено в VI-м веке римским монахом Дионисием, названным Малым. В основание своих исчислений Дионисий поставил тот расчет, что Господь Иисус Христос родился в 754-м году от основания Рима, но, как показали более тщательные исследования, расчет его оказался ошибочным: Дионисий указал год, по крайней мере, на пять лет позже действительного. Однако, эта дионисиевская эра, предназначавшаяся в начале только для церковного употребления, с 10-го века стала общераспространенной в христианских странах и принята в гражданском летоисчислении, хотя и признается ошибочной всеми хронологами. Действительный год Рождества Христова можно определить более точно на основании нижеследующих данных из Евангелия:

Время царствования Ирода Великого. Из Матф. 2:1-18 и Луки 1:5 совершенно ясно, что Христос родился, когда Ирод был у власти. Царствовал же он с 714-го года от основания Рима и умер в 750-м, за восемь дней до Пасхи, вскоре после лунного затмения. По вычислениям астрономов затмение это произошло в ночь с 13 на 14 марта, и иудейская Пасха приходилась в том году на 12 апреля. Следовательно, Ирод умер в начале апреля 750-го года от основания Рима, то есть, по крайней мере на четыре года раньше нашей эры.

Народная перепись, упомянутая у Луки 2:15, начата эдиктом Августа в 746-м году от основания Рима. В Иудее эта перепись началась еще при Ироде, потом приостановлена в следствии его смерти и была продолжена и закончена в то время, когда Сирией управлял Квириний, упоминаемый в Евангелии от Луки 2:2. В результате переписи в Палестине произошло народное восстание, и зачинщика его, Февду, сожгли по велению Ирода 12 марта 750-го года от основания Рима. Следовательно, перепись началась немного раньше.

Правление Тиверия Кесаря, в пятнадцатый год которого, по свидетельству св. Луки 3:1, св. Иоанн Креститель выступил на проповедь, а «Иисус, начиная Свое служение, был лет тридцати «(Луки 3:23). Август принял Тиверия в соправители за два года до своей смерти в январе 765-го года от основания Рима, и, следовательно, 15-й год его царствования начинался в январе 779-го. Так как по выражению ев. Луки, Господу Иисусу в то время было лет «тридцать», то следовательно, Он родился в 749г.

Астрономические исчисления показывают, что годом крестной смерти Христа Спасителя мог быть только 783 г., (а она, по данным Евангелия, произошла в тот год, когда еврейская Пасха наступила вечером в пятницу). А так как Господу в то время шел тридцать четвертый год от рождения, то, следовательно, родился Он в 749 году от основания Рима.

Таким образом, все вышеприведенные данные единогласно свидетельствуют, что с большей долей вероятности следует признать 749-й год от основания Рима — годом Рождества Христова.

По недостатку данных в Четвероевангелии нельзя точно определить и день Рождества Христова. Восточная Церковь первоначально праздновала его в один день с Богоявлением под общим названием «Епифания » — «Явление Бога в мир «— 6 января. В Западной же Церкви Рождество Христово издавна праздновалось 25 декабря. С конца IV-го века и Восточная Церковь начала отмечать этот день 25 декабря. Дата эта была выбрана по следующим соображениям.

Есть предположение, что Захария был первосвященником и что явление Ангела было ему за завесой во Святая святых, куда первосвященник входил лишь один раз в году — в день очищения. Этот день приходится по нашему календарю на 23 сентября, каковой день и стали считать днем зачатия Предтечи. На шестой месяц после этого произошло Благовещение Пресвятой Девы Марии, которое стали праздновать 25 марта, а через девять месяцев, то есть 25 декабря, родился Господь Иисус Христос. Однако, ничто не подтверждает тот факт, что Захария был первосвященником, поэтому более вероятно другое, символическое, объяснение. Древние считали, что Христос, как второй Адам, был зачат от Пресвятой Девы во время весеннего равноденствия — 25 марта, когда, по древнейшему преданию был создан и первый Адам. Явился же миру Христос-свет, солнце правды, через девять месяцев во время зимнего солнечного поворота, когда день начинает увеличиваться, а ночь — уменьшаться. В соответствии с этим, зачатие Иоанна Крестителя, который был на шесть месяцев старше Господа, положено праздновать 23 сентября, во время солнечного равноденствия, а рождение его — во время солнечного поворота, 24 июня, когда дни начинают сокращаться. Еще святой Афанасий указывал на слова Иоанна Крестителя в Иоан. 3:30: «Ему должно расти, а мне умаляться».

У некоторых вызывает смущение замечание Евангелиста Луки о том, что перепись, во время которой родился Христос, «была первая в правление Квириния Сириею», тогда как по историческим данным Квириний был правителем Сирии спустя уже 10 лет после Рождества Христова. Скорее всего, недоразумение это разрешается таким образом: при переводе с греческого текста (и для этого есть сильные основания) вместо слова «сия » следовало бы поставить «самая » перепись. Указ о переписи был издан Августом еще до Рождества Христова, но из-за начавшихся народных волнений и смерти Ирода она была приостановлена и окончена лишь через десять лет уже в во время правления Квириния. Есть также данные, что Квириний дважды был правителем Сирии, и перепись, начатая в первое его правление, была закончена уже во второе, почему Евангелист и называет перепись, во время которой родился Господь, «первой».

Каждый должен был записаться «в своем городе». Римская политика всегда примерялась к обычаям побежденных, а еврейские обычаи требовали, чтобы запись велась по коленам, родам и племенам, для чего каждому требовалось явиться на перепись в тот город, где некогда жил глава его рода. А так как Иосиф был из рода царя Давида, он и должен был отправиться в Вифлеем — в город, где родился Давид. В этом виден замечательный промысел Божий: согласно предсказанию древнего пророка святого Михея 5:2, Мессии надлежало родиться в этом городе. По римским же законам в побежденных странах наравне с мужчинами и женщины подлежали поголовной переписи. Поэтому нет ничего удивительного в том, что Пресвятая Дева Мария, в Ее положении, сопутствовала хранителю Своей девственности — старцу Иосифу, тем более, что Она, несомненно знавшая пророчество св. Михея, не могла не усмотреть в указе о переписи промыслительного действия Божия, направляющего Ее в Вифлеем.

«И родила Сына Своего первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице». Евангелист подчеркивает, что Пресвятая Дева Сама спеленала Своего новорожденного Младенца: значит роды были совершенно безболезненными. Опять же, «первенцем » Сын Ее называется не потому, что после Него у Пресвятой Девы были другие дети: по закону Моисея первенцем назывался всякий перворожденный младенец мужского пола, хотя бы был он и единственным в семье. Из-за множества путешественников, приехавших раньше, а больше из-за своей бедности, святой семейство вынуждено было поселиться в одной из пещер, какими богата Палестина и куда пастухи сгоняли скот в ненастную погоду. Здесь-то и родился Божественный Мессия, положенный, вместо детской колыбели, в ясли, приняв тем самым от самого Своего рождения крест унижений и страданий для искупления человечества и самым Своим рождением давая нам урок смирения, этой высочайшей добродетели, которой Он потом постоянно учил Своих последователей. По древнему преданию во время рождения Спасителя около яслей стояли вол и осел, как бы знаком того, что «вол знает владетеля своего, и осел ясли господина своего; а Израиль не знает Меня, народ Мой не разумеет » (Исаи 1:3).

Но не одно унижение сопровождало рождение и всю земную жизнь Спасителя, а также и отблески Его Божественной славы. Пастухам, может быть, тем самым, которым принадлежала пещера и которые, благодаря хорошей погоде, ночевали в поле, явился Ангел Господень, осиянный Божественной славой, и возвестил им «великую радость » о рождении во граде Давидовом Спасителя, «Который есть Христос Господь». Здесь важно отметить слова Ангела о том, что эта «великая радость » будет «всем людям», то есть что Мессия пришел не для одних евреев, но для всего человеческого рода. Ангел при этом дал и «знамение», то есть знак, по которому они могут узнать Его: «Найдете Младенца в пеленах, лежащего в яслях». И как бы в подтверждение истинности слов Ангела явилось «многочисленное воинство небесное «», целый сонм Ангелов, воспевавших дивную хвалу новорожденному Богомладенцу — Мессии: «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение». Ангелы славят Бога, пославшего в мир Спасителя; они воспевают мир, который водворится в душах людей, уверовавших в Спасителя; они радуются за людей, которым возвращено Божие благоволение. Вышние силы, безгрешные вечные духи, непрестанно славят в небесах своего Творца и Господа, но в особенности они прославляют Его за чрезвычайное проявление Его Божественной благости, что и есть домостроительство Божие. Мир, принесенный на землю воплотившимся Сыном Божиим, нельзя смешивать с обыкновенным человеческим спокойствием и благосостоянием. Это есть мир совести в душе человека-грешника, искупленного Христом Спасителем, мир совести, примирения с Богом, с людьми и с самим собой. И лишь поскольку этот мир Божий, превосходящий всякий ум (Фил. 4:7), водворяется в душах людей, уверовавших во Христа, постольку и внешний мир становится достоянием человеческой жизни. Искупление проявило все величие Божественного благоволения, Божией любви к людям. Поэтому смысл славословия Ангелов в этом: достойно славят Бога небесные духи, ибо на земле водворяется мир и спасение, так как люди сподобились особенного Божьего благословения.

Пастухи, люди, видимо, благочестивые, тотчас поспешили туда, куда указал им Ангел, и первыми удостоились чести поклониться Христу-Младенцу. Они разглашали повсюду, куда только ни заглядывали, о явлении им Ангелов и о услышанном ими небесном славословии, и все, слышавшие их, дивились. Пресвятая Дева Мария, полная чувства глубокого смирения, запоминала все это, «слагая в сердце Своем».

Слово перед Рождеством. (Святого Иоанна Кронштадтского)

Вот, возлюбленные, близок праздник Рождества Христова. Позаботимся как бы встретить его по-христиански, духовно. Наперед знаю я, как вы намерены его встречать: вы скоро отправитесь на торжища и будете там пещись и молвить о мнозе, о многоразличных яствах в праздник, или будете заботиться только о том, как-бы украсить тело свое праздничными одеждами, а единое на потребу (Лук. 10:41), а мысль о том, как бы усладить в предстоящий праздник душу свою брашном духовным, как бы украсить ее мыслями светлыми, словом — как бы достойнее встретить и проводить праздник — и в голову редко кому приходит. А ведь брашна-то, возлюбленные, всегда с нами, и одежды-то наши также всегда с нами, а праздник Господень не всегда; поэтому о брашне и одежде не много будем заботиться, а позаботимся быть готовыми встретить Пречистого небесного Царя. Позаботимся же все о достойной, духовной всрече наступающего праздника. Давно уже поем мы: Христос раждается… и поем для того, чтобы заблаговременно вникнуть нам в великую тайну воплощения Сына Божия, т.е. о том, для чего Сын Божий сшел на землю; для чего воплотился от Духа Святого и Марии Девы и стал человеком, не переставая быть Богом?

Для чего же? — Сего ради высокий Бог на землю сниде, да нас на небеса возведет*, говорит святая Церковь. Запомните же все и углубите в сердцах ваших эту мысль, что Сын Божий сошел на землю для того, чтобы нас спасти от греха и смерти вечной и возвести нас на небо, т.е. туда — где вечная жизнь, вечное блаженство. А если Христос сошел к нам для того, чтобы нас возвести на небо, то и мы должны заблаговременно чаще возноситься туда мыслями и сердечными желаниями, и отрешаться душами своими постепенно от всего, что привязывает нас к земле — к этой стране изгнания, в которой так много искушений, бедствий, болезней, скорбей, при всей ее скоротечности, где видим одни грехи и соблазны, и смерть со всеми ее ужасами.

И так, прежде чем настанет праздник Рождества Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, украсим души свои трезвенностью и чистотою сердец наших, — чтобы, когда с небес явится Христос — достойно всретить Его рождение. Будьте же внимательны к себе: вот скоро Христос будет на земли — вознеситесь тогда мыслями и сердцами от земли к Богу и веселием воспойте великое таинство Рождества Богочеловека. Когда с такими мыслями и с таким расположением сердца всретите праздник: то встретите его достойно, по христиански и с пользою для души своей. Аминь.

Рождество Христово. (Святого Иоанна Кронштадтского)

Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям: ибо ныне родился вам в городе Давидовом Спаситель, Который есть Христос Господь

(Луки 2:10-11).

Приветствую вас, возлюбленные братия, с неизреченным даром любви и милосердия Божия к нам грешным — с явлением Сына Божия на земле, сшедшего с небес по всеблагой воле Бога Отца нашего ради спасения, и воплотившегося от Духа Святого и Марии Девы и вочеловечившегося. Христос родился — славьте; Христос пришел с небес — встречайте; Христос на земле — возноситесь. Так, Христос на земле, а вы от земли возноситесь мыслями и сердцами своими на небеса; ибо Христос за нами пришел, чтобы с земли возвести нас на небеса, в вечные обители райские. Сего ради высокий Бог на землю сниде, да нас на небеса возведет говорит нам святая мать наша — Церковь. Веселием воспойте людие рождество Спаса Христа. Но чтобы радость наша была возвышеннее, яснее и тверже, размыслим, братия, о величии Родившегося от Девы; и к этому прибавим и то, как нам достойно встретить Его.

И так, кто же этот Младенец, которого держит на пречистых руках Своих Пресвятая Дева Мария? Это Бог, Сам Сущий, приведший все из небытия в бытие, Который державою Своею содержит всю тварь и промыслом Своим строит мир. Это — высочайший Художник, Который, создав всю тварь видимую из четырех стихий, составил годовой круг из четырех времен года: весны, лета, осени и зимы. Это Творец и Бог духов и всякой плоти; Его трепещут умные все ангельские силы; Его поет солнце; Его славит луна; Ему присутствуют звезды; Его слушает свет; Его трепещут бездны и водные, и воздушные, и бездны адовы; Ему работают все источники водные. Он распростер небо; Он основал землю; Он оградил море песком; Он украсил землю цветами; Он произращает все хлебные злаки и все плоды земные; Он разлил для дыхания тварей воздух; Он образует младенцев в утробах матерей; Он — Питатель всякой твари! Ему служат ангельские силы; Ему покланяются архангельские лики; от страха неприступной славы Его, многоочитые Херувимы и шестокрыльные Серафимы, стоящие и облетающие около престола Его, покрывают лица свои… Сей то Бог неописанный, безначальный и неизглаголанный пришел ныне к нам на землю, приняв зрак раба. Дивное чудо! Бог принял природу раба человека и стал совершенно подобен нам, кроме греха.

Для чего же такое снисхождение, такое крайнее уничижение? Нашего ради спасения (отвечает Церковь). Мы погибали под темною державою диавола; мы сидели в стране и тени смертной; мы содержались в узах адовых… И вот премилосердый Владыка, создавши нас в начале по образу Своему и по подобию, не терпя видеть, как мучит диавол род человеческий удалением его от Бога, омрачением его ума и сердца, привязанности к земному, различными грехами и беззакониями и прелестью идолопоклонства, — пришел державно избавить нас от работы вражией.

О, премилосердый наш Господи! нашего ради спасения в вертепе ныне родивыйся и во яслех возлегий, — славим недостойные рабы Твои, Твое спасительное о нас промышление, — покланяемся и Твоей по плоти пречистей Матери, послужившей такому страшному таинству.

Но как же нам должно, братия, воспользоваться к нашему спасению таким превысочайшим даром любви и милосердия к нам Отца небесного? Как нам достойно принять Сына Божия?

А что делают дети, когда родители принесут им какой либо драгоценный, прекрасный и блестящий подарок? Они бросают прежние свои игрушки и всем сердцем прилепляются к этому драгоценному и прекрасному подарку, ни во что вменяя свои прежние излюбленные вещицы. Что делает купец, ищущий добрых бисеров и обретший один многоценный бисер (Матф. 13:46)? Он идет и продает все, что имеет и покупает его. Так должны поступать, возлюбленные братия, и мы: в Вифлееме, в вертепе возлежит единородный Сын Божий, принявший на Себя плоть человеческую и воплотившийся ради нашего спасения; там возлежит наш бисер — Христос. Как дети оставляют свои прежние забавы при виде нового и драгоценного дара, так и мы постараемся оставить свои, свойственные одним неразумным детям привязанности к земным вещам, и всем сердцем прилепиться к Богу, Источнику живота. Как купец, ищущий добрых бисеров и обретший один многоценный бисер, идет и продает все, что имеет и его, так и мы променяем все земные блага на один драгоценный бисер — Христа. Все почтем с апостолом, за сор да Христа приобрящем (Филип. 3:8), и вселим Его в сердцах своих. Дар бесценен: стоит того, чтобы на него и весь мир ибо, приобревши Христа, мы приобретем вечную жизнь и вечное блаженство; а потерявши Его, потеряем все, не узрим живота вечного, и гнев Божий на нас будет пребывать во веки веков.

И так, братия, горняя мудрствуйте, а не земная (Колос. 3:2). Христос на земли, возноситесь мыслями и сердцами на небеса, а не прилепляйтесь к земному, не служите похотям плотским. В противном случае горе нам за нерадение о спасении. Чем больше подано нам было средств к спасению, тем больше с нас будет взыскано за нерадение о спасении, за нехотение пользоваться этими средствами. Как мы убежим от гнева Божия (Лук. 3:7)? О, сколько нерадящих о спасении к великому прискорбию св. матери Церкви! Как много погибающих волею, которые отвергают Спасителя и своими делами ни во что вменяют Его сошествие на землю, Его житие на земле, Его учение, Его чудеса, Его страдания и смерть за нас. Гордые и следующие своему кичливому разуму ни во что вменяют Его сошествие на землю, считая в ослеплении своего гордого ума и сердца ненужным Его пришествие; неверующие — ни во что ставят Его пришествие; всем сердцем преданные только земному, сребролюбивые, завистливые, враждующие, пьяницы — ни во что ставят Его сошествие на землю; все неисправляющиеся и нераскаянные грешники — ни во что вменяют Его пришествие. Но горе тем, которые Сына Божия попирают своим маловерием и неверием и пристрастием к земному, их пожрет вечный огонь геенны: всем неверным часть им в езере горящем огнем и жупелом (Апок. 21:8).

Вот я вижу вас ныне по всему как благочестивых и празднующих Рождество Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. О, если бы все провели наступивший праздник в воздержании, чистоте, богомыслии, в делах милосердия, а не в пьянстве, плотской нечистоте, не в пустословии, в пустоделии и непотребстве, не в чревообъядении и в других разных грехах. Братия, время нам праздновать праздники разумно, благочестиво, а не безумно, не в нечестии всякого рода, не по язычески.

Господь да сохранить нас всех в настоящий праздник от всякого греховного дела. Да будет праздник наш угоден Спасителю, чтобы рожденный Младенец Христос явился нашим Спасом чрез веру в Него, чрез покаяние наше и чрез добрые дела наши. Аминь.

Рождество Христово. (Митрополита Антония Храповицкого)

Около двух тысяч лет назад, в такую же ночь, как сегодняшняя, Божественная любовь вошла в мир в образе новорожденного ребенка, со всей его хрупкостью, беззащитностью, которая поистине является образом любви, себя отдающей, никогда себя не защищающей, все дающей, на все надеющейся…

Один из современных наших духовников, отец Софроний, пишет: Откровение о Боге говорит: Бог есть любовь, Бог есть свет и нет в Нем никакой тьмы; и как трудно — говорит он — людям согласиться с этим… Трудно, потому что и наша личная жизнь, и окружающая нас жизнь всего мира свидетельствует, скорее, об обратном. На самом деле: где же тот свет Любви Отчей, если все м, подходя к концу своей жизни, вместе с Иовом, в горечи сердца сознаем: Лучшие думы мои, достояние сердца моего — разбиты, дни мои прошли, преисподняя станет домом моим — где же, после этого, надежда моя? И то, что от юности тайно, но сильно искало сердце мое — кто увидит?.. И вот жадно ищет душа встречи с Богом, чтобы сказать Ему: Зачем Ты дал мне жизнь? Я пресыщен страданьями, тьма вокруг меня; зачем Ты скрываешься от меня? Я знаю, что Ты благ, но почему, почему Ты так безразличен к страданью моему? Я не могу Тебя понять…

Разве не подымается этот крик со всей земли нашей, холодной, осиротелой, полной страха, и горечи, и боли? И какой же ответ дает Бог на это вопрошание, на эту тоску?.. Вот пример того, что говорит и как говорит Господь, из той же книги отца Софрония о Старце Силуане: Жил на земле человек, муж гигантской силы духа; он долго молился с неудержимым плачем: Помилуй мя!.. Но не слушал его Бог. Прошло много месяцев такой молитвы, и силы души его истощились; он дошел до отчаяния, и воскликнул: Ты неумолим!.. И когда с этими словами в его изнемогшей от отчаяния душе что-то надорвалось, он вдруг, на мгновение увидел Живого Христа. Огонь исполнил сердце его и все тело с такой силой, что, если бы видение продолжалось еще мгновение, он умер бы. После этого он уже никогда не мог забыть невыразимо кроткий, беспредельно любящий, радостный, непостижимого мира исполненный взгляд Христа, и последующие долгие годы своей жизни неустанно свидетельствовал, что Бог есть любовь, любовь безмерная, непостижимая…

И эта любовь — не чувство, не доброе отношение Божие к нам; это Сам Бог, пришедший в мир плотью новорожденного Христа; Он создал мир по любви; Он создал мир, чтобы разделить с ним ту ликующую, торжествующую жизнь, которая называется любовью и которая доходит до такого напряжения, до такой полноты, что она уже за пределом всякого ограничения, всякого умаления. Она отдает себя, забывая все, кроме любимого, дает, как будто, в беззащитности, в хрупкости, подобной этой плоти ребенка, родившегося в Вифлееме. И взывает к нам Господь: Отзовитесь!..

Но чем мы отзовемся? В евангельском рассказе говорится о том, как Волхвы пришли с Востока со своими дарами; но куда нам придти и откуда? Они пришли издали, из того места, где не было Христа; и мы можем сейчас устремиться ко Христу, вездесущему, воскресшему, все победившему, из ночи, из тьмы собственной души. Сколько нас, кому темно, сколько нас, кто в потемках: вот из этих потемков пойдем к свету. А свет — это любовь. Из мрака злобы — пойдем к любви! Из греха — пойдем к любви, всепрощающей, исцеляющей! Из холода жизни — пойдем любви, которая может согреть душу и все изменить в жизни! Из серой скудости житейской — пойдем к любви, потому что где есть любовь, там свет и радость, там нет великого и мелкого, но все велико, потому что все может стать знаком любви!..

И Господь зовет нас верить в себя: вспомните дары этих волхвов: принесли они злато; в темных недрах заключена его сверкающая слава, звонкая полнозвучность, нержавеющая чистота. И в каждом из нас есть эта слава, которая рвется к свету, и нержавеющая чистота души, которая способна на великое — только дали бы ей свободу любить без страха, любить от всей силы мощной души! Золото, о котором здесь говорится, это преображенная земля; откроем темные недра наши, в которых таится сияние света и пойдем к свету!

Ладан принесли волхвы, который возносится и благоухает: принесем любовь, которая не только светом, не только нержавеющей своей чистотой сияет, славой блестит, но которая по всей земле распространится как благоухание, лаской, любовью, теплотой…

Но и смирну принесли волхвы, как приносят мертвецу; Христос, бессмертный Бог, родился не для того, чтобы жить подобно нам, а для того, чтобы умереть подобно нам; жить нашей смертной жизнью для того, чтобы мы могли войти в Его бессмертную, торжествующую, ликующую вечность…

Кто хочет идти по Мне, да отвержется себя, да забудет о себе, да вспомнит только о том, что тысячи вокруг нуждаются в любви. Никто большей любви не имеет, как тот, кто свою жизнь отдаст; а отдать жизнь — это не обязательно умереть, это каждое мгновение жизни посвятить любви, творческой, зрячей, умной, смелой любви; любви, которая дает, любви, которая не защищает своего, любви, которая себя не защищает, не замыкается… Сила Божия в немощи совершается: нам не надо бояться любить; отдадим себя до конца, и тогда весть о родившемся сегодня Христе станет реальностью не только в нашей жизни, но в жизни миллионов людей — светом, теплом, радостью, обновлением всей жизни!

Аминь.

О Рождении Сына Божия от Девы. (Отца Виктора Ильенко)

В духовной жизни Америки недавно произошло событие, о котором мы, православные, мало слышали и которому не придали большого значения. Это было — издание нового английского перевода Библии. Прежний перевод, бывший в употреблении в течение более трех столетий, найден устаревшим, и его теперь заменяют новым, над которым трудились сотни ученых в течете 15-ти лет.

В первый же год было продано этой новой Библии до двух миллионов экземпляров. Это была, по отзыву книжных торговцев, самая ходкая книга. Но не всюду новый перевод был встречен одинаково. Часть протестантов, наиболее консервативная, так называемые фундаменталисты, приняли его враждебно: в нескольких местах новая Библия была публично сожжена. В Майами пастор на глазах у всех бросил ее в бассейн, в знак отвержения.

Одним из главных изъянов нового перевода нужно считать замену слова «дева » в известном пророчестве Исаии ( «Се, Дева, во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил » 7:14) словом „молодая женщина». Этой заменой бросается сомнение на девственное рождение Господа нашего Иисуса Христа и Его Божественность.

В настоящей статье мы дадим сводку сведений, касающихся пророчества Исаии, из которой станет ясно, что этот пророческий стих давно уже был во внимании у толковников Cвятой Библии и что Церковь не напрасно держится прежней редакции.

За два с половиной века до Рождества Христова был сделан греческий перевод еврейских священных книг Ветхого Завета, так называемая «Септуагинта». К делу перевода Ветхозаветная Церковь отнеслась с чрезвычайной серьезностью. Духовные вожди еврейского народа установили пост и усиленную молитву прежде чем избрать переводчиков по шести от (каждого колена. Их труд был принят христианской Церковью с любовью и почтительностью. У Церкви не было сомнения, что священный текст передан с точностью и что никакая предвзятая мысль не исказила подлинника.

Какое же слово стояло у пророка Исаии на месте нашего русского «Се Дева » которое 70 толковников перевели греческим словом «парфенос «?

В теперешнем еврейском тексте стоит слово «алма», и некоторые из древних толковников читали этот стих пророка Исаии со словом «алма » (напр., блаженный Иероним, переводчик Библии на латинский язык). Но против этого слова, обозначающего молодую женщину, есть серьезное возражение. Суть его в том, что в указанном тексте пророка Исаии, в том еврейском подлиннике, с которого переводили 70 толковников, стояло не «алма», а «бетула», слово, обозначающее деву и 70 толковников правильно перевели этот еврейский термин греческим словом «парфенос».

В найденной несколько лет тому назад рукописи пророка Исаии, писанной до Рождества Христова, как сообщает журнал „Тiме » (№ 18, 1952 г., стр. 5), в 7:14 стоит не «алма», а «бетула».

Откуда же появилось слово «алма » в позднейшем еврейском тексте? По всей вероятности, эта замена произошла в течение первых веков христианства, когда иудейские книжники-массореты изъяли из употребления все списки священных книг и заменили их копиями с одного списка, ими проверенного и одобренного. В этом новом еврейском тексте и оказались тенденциозные искажения, которые были намеренно введены, чтобы затемнить ясность пророческих предсказаний о Христе Мессии.

По-видимому такой исправленный массоретами еврейский текст был у блаженного Иеронима, который однако, хотя и видел у пророка Исаии слово «алма » однако толковал его в смысле «девы». Он пишет, что употребленное в священном Писании слово «алма » означает деву, сокрытую и тайную, охраняемую с великим старанием родителями от посторонних взоров, ибо слово это происходит от глагола, означающего «скрывать». И это слово он перевел латинским словом, «вирго», т.е. дева. Авторитетность блаженного Иеронима в этом вопросе очень высока, ибо он прожил близ Вифлеема свыше 30-ти лет, изучил еврейский язык и перевел Библию на латинский язык.

Кроме перевода 70-ти толковников, были и другие переводы на греческий язык ветхозаветных священных книг; например, Акилы (около 130-го года по Рождестве Христовом) и Симмаха (218 г. по Рождестве Христовом). В этих переводах, антихристиански обработанных, вместо слова «парфенос » стоит «неанис», означающее молодую женщину. Ясно, что этот термин появился, как перевод с нового еврейского текста, обработанного массоретами, где вместо «бетула » уже стояло «алма».

Против этого термина «неанис » возражает св. Иоанн Златоуст таким образом:

— «Если нам представят других переводчиков, которые перевели не «дева», а «молодая женщина » (неанис), то наперед скажем им, что 70 толковников, по справедливости, пред всеми прочими заслуживают большего доверия. Те (позднейшие) переводили после пришествия Христова, оставаясь иудеями; а потому справедливо можно подозревать, что они сказали так больше по вражде и с намерением затемнить пророчество. Семьдесят же, которые за сто лет до пришествия Христова, или даже более, предприняли это дело и притом таким большим обществом, свободны от всякого подобного подозрения; они и по времени и по многочисленности и по взаимному согласию преимущественно заслуживают вероятия… Притом, пророк не просто говорить: «Се Дева во чреве приимет», но сказавши наперед: «Се даст Господь вам знамение», потом присовокупил: «Се Дева во чреве приимет». Если бы деве надлежало родить, но произошло бы рождение по закону брака, то такое происшествие как могло быть знамением? Знамение должно выходить из обыкновенного порядка, быть чем то странным и необычайным. Иначе, как оно будет знамением?» (5-ая беседа на евенгелиста Матфея).

Пророчество святого пророка Божия Исаии о рождении Спасителя нашего от Девы является краеугольным камнем нашей веры, о нем свидетельствуют многие страницы Нового Завета, Святая Церковь выразила свое отношение к нему в бесчисленных песнопениях в честь Богоматери, именуя Ее Приснодевой, чистой голубицей, нескверной агницей, невестой неневестной. Поэтому мы не можем согласиться ни с переводом древних врагов христианства, как Акила и Симмах, ни с новыми переводчиками-модернистами, которые с удивительной легкостью оставили древнее предание Церкви и стали на сторону врагов Ее.

Лос Анжелес, 1955 г.

Предрождественские мысли. (Отца Виктора Ильенко)

Близится праздник Рождества Христова. Для западного мира он уже наступил, а мы, восточные христиане, как будто нарочно отложили его на 13 дней, чтобы успеть, как следует, приготовиться к нему; приготовиться не внешне — успеть сшить себе обновку, обдумать праздничный стол, послать поздравления родным и друзьям, живущим в другом полушарии, — а приготовиться внутренне: обдумать и осмыслить значение и цели такого изумительного исторического факта, как сошествие Сына Божия на землю.

Мы каждый год празднуем Рождество Xристово и если бы в течение нашей долгой жизни мы всякий раз, как приходит этот праздник, задавали себе хотя бы один вопрос, относящийся к нему, то задолго до наступления сумерек нашей жизни все вопросы, связанные с Рождеством Христовым, были бы у нас осмыслены и решены, и тогда праздник сей мы проводили бы в умилении сердца, с великой пользой для души.

Остановимся на одном вопросе — почему для исправления греха Адамова обещанный Спаситель пришел на землю не сразу по грехопадении первых людей и не в самом конце мировой истории, а как бы посредине ее? Нельзя же думать, что событие, столь значительное, которому нет равного в истории человечества, произошло в момент случайный, что на весах Божьей мудрости не были взвешены все наши земные обстоятельства и не найдено самого лучшего момента для рождения Сына Божия на земле!

Итак, Спаситель сходит в мир не тотчас по грехопадении, не сразу, как только обозначился грех на земле. Почему? Ответ прост. Все сотворенное, в особенности человек, по своему составу физическому и духовному, вышло из рук Творца в прекрасном виде, в каком-то исключительном совершенстве, о котором Библия говорит двумя словами: «Это хорошо! » Грех эту доброту, несомненно, умалил, нарушил гармонию между телом и духом, дал ложное направление творческим силам человека, но, по-видимому, не произвел катастрофы, которую Адам заметил бы, которую он мог бы оплакать. Когда апостол Петр отрекся от Христа во дворе первосвященника, то тотчас же заметил свой грех и, вйдя вон, «плакал горько». А Адам, будучи изгнан из рая, как будто не заметил происшедшей с ним перемены и стал терпеливо обрабатывать землю.

Нужно было пройти тысячелетиям, чтобы почувствовалась нужда в Искупителе; духовно одряхлеть потомкам Адама, чтобы ощутилась жажда в новом Адаме Христе. Нужно было миру устать от вражды, чтобы ясно обозначилась необходимость в пришествии Примирителя. Нужно было миру почти задохнуться от лжи и лицемерия, чтобы можно было воссиять Солнцу правды!

Одним словом, миру следовало сначала осознать, что он несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг, чтобы можно было понять и принять неизреченное богатство благости Божией.

Но когда Христос родился, то мир как будто не узнал Бога в Сыне человеческом, ибо распял Его. Но это случилось, да сбудется Писание, и оно выполнено было небольшой, но организованной кучкой стоявших у власти лиц. А на самом деле, из Евангельской истории, из всех книг Нового Завета, из истории Церкви первых веко видно, что не было другого момента, более благоприятного для принятия «благой вести», чем начало нашей эры. Ко времени Рождества Христова в мире была подлинная жажда Бога, и благодаря этому тогдашний мир был подлинно достоин встречи с Сыном Божиим.

Евангельские времена представляются нам какой-то идиллией. Евангельская сцена — Христос в пустыне, окруженный десятитысячной толпой, жмущейся к Нему, чтобы слышать Слово Его, — ведь это для нас, как сказка, нечто невообразимое!

Апостол Петр в день Святой Троицы, когда Дух Святой обильно излился на апостолов, произносит слово о воскресении Христа: «Твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом сего Иисуса, Которого вы распяли! » и слушатели умилились сердцем при слышании столь необычайной вещи. И присоединилось к Церкви в тот день душ около трех тысяч.

Апостол Павел пишет в послании к евреям: «Вы разграбление имений ваших приняли с радостью». Много имений было разграблено в наше время, но мы слышали лишь вздохи и сожаления, в лучшем случае — молчаливую примиренность со случившимся. Но тогда люди радовались потере имений, радовались, что за Христа их били, предпочитали смерть за Христа жизни без Христа. Молодые девушки прекрасного образования, привлекательной внешности, из лучших патрицианских фамилий, как святые Варвара и Евгения, еще не видевшие жизни, которая могла привлекать их обещанием неизведанных радостей, — оставляют родительский дом, меняют все удобства жизни на пустыню со всеми ее лишениями, потому что полюбили Христа всем сердцем.

Если можно хвалить и высоко ставить в настоящее время тех, кто при всех гонениях от безбожников хранит веру во Христа, то сколь же выше подвиг тех, кто от язычества обратился ко Христу, заранее зная, что за это его ждут поношения, ссылки, темницы, мучения и смерть! Такие чудесные обращения в первые века христианства происходили часто: ими полны жития святых.

И после нашего времени будет написано много трогательных историй о верности Христу даже до смерти, но пока что для нас остается непоколебимой истина, что пришествие Христово произошло в тот момент мировой истории, когда в человечестве сильнее, чем когда либо, ощущалась жажда подлинного общения с Богом, жажда правды, мира и любви. Эту жажду и утолил Господь, послав Сына Своего Иисуса Христа, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную.

Брюссель, 1948 г.

На Рождество Христово. (Отца Виктора Ильенко)

Как прекрасно все устроено в нашей Церкви Православной! Умирает ли кто, Она зовет к плачу и рыданиям: «Восплачьте о мне, братия и друзи, сродницы и знаемии! » Она знает, что слезами облегчается всякая скорбь.

Наступает ли праздник, Церковь приглашает к радости. Она составила духовные гимны, в которых рассказывает о празднуемом событии, объясняет его значение, зовет к радости.

Сегодня утром мы уже слышали Ее призыв: «Приидите возрадуемся Господеви! » И эта служба, которую сейчас совершаем, насыщена божественными песнями, зовущими к радости.

Но готовы ли мы петь эти духовные гимны? Готова ли наша душа порадоваться чистой радостью о празднике Господнем? Готовы ли мы, если не петь, то хоть откликнуться на радость, звучащую в этих духовных гимнах?

Или мы так зачерствели, так погрязли в житейских попечениях, так пристрастились ко всему земному, что порадоваться празднику мы уже не в силах? И наше сердце остается холодным даже при виде Божественного младенца, лежащего в яслях?

Но если даже так, если мы совсем не думали, что нужно как-то готовиться к празднику, и эти шесть недель, приготовительных к нему, провели не лучше, не святее остальных. Если мы совсем не готовы петь божественные песни, — все-таки будем их петь!

И неготовые будем прославлять родшегося Господа!

Эти божественные песни так чисты, так святы, так благодатны, что они нас, скверных и нечистых, могут очистить, освятить, оживотворить, воспламенить любовью к Богу.

Только, други мои, не уходите отсюда, пока мы их не кончим! Побудьте с нами до конца, не торопитесь домой, где вас снова окружат житейские заботы, где шум и песни земли заглушат песнь о рождшемся Спасителе.

Пусть даже в нас мало вкуса к этим песнопениям, — но выслушаем их до конца! Может быть и с нами произойдет чудо преображения.

Есть одна благочестивая повесть об отшельнике. Он спасался в пустыне, а бес нападал на него. Силою крестного знамения пустынник подчинил его себе и стал молиться о его спасении. Бес стал биться и просил отпустить его. Но праведник поставил условие: чтобы бес пропел ему ту песнь, которою он славил Бога до своего падения. И вот когда, наконец, после длительных отговорок и заверений, что человек не может вынести ее, бес поневоле начал петь эту чуждую ему теперь песнь, то стал постепенно просветляться, к концу стал петь ее громко и радостно, а когда кончил, сам стал прежним светлым ангелом.

Такова-то сила божественной песни: нечистого демона она преобразила в светлого ангела.

Будем же и мы, не смущаясь нашей греховностью, петь рождественские песни, исполненные благодатной силы! и Господь за наше усердие, за нашу любовь к Нему очистит наши сердца и пошлет в них Свою радость. Аминь.

Cлово в день Рождества Христова. (Святителя Иннокентия Херсонского)

Когда на земле происходит что-либо новое и чрезвычайное, то обычно все спрашивают, что оно значит, что надо при этом делать и чего ожидать?

Сошествие на землю Сына Божьего, явление во плоти Бога, есть, друзья, такое чрезвычайное событие, значимее которого ни прежде не было, ни после не будет; в сравнении с которым все прочие события почти ничего не значат.

Что же оно само значит? Для чего Сын Божий пришел на землю? Что принес с Собой? Как нам Его встретить и что для этого делать?

На все эти — несказанной важности — вопросы премудро отвечает Церковь в одном из своих песнопений —

Странное Рождество видевше, устранимся мира, ум на небеса преложше; сего бо ради высокий Бог на землю сниде, да нас к высоте привлечет

(Акафист Богоматери. Конд. 8)

Итак, цель пришествия на землю Бога — привлечь всех живущих на небо: цель самая высокая! Обязанность тех, кто, предводительствуемые Им, захотят в самом деле взойти на высоту — устраниться прелестей мира и всех соблазняющих сует его: обязанность необходимая! Средство выполнить эту обязанность и достигнуть цели, есть, по указанию Церкви, обращение ума и мыслей к небу: средство и близкое для каждого, и верное, и самое легкое

Передадим же, друзья, эти истины не столько уму, для которого они более или менее известны, а сердцу нашему, которое так часто забывает их.

Сего ради высокий Бог на земли явися, да нас к высоте привлечет.

Именно ради этого! Иначе что Его Самого могло привлечь с неба на землю? Если бы Он искал славы, то пошел бы к Ангелам; а у нас что найдет Он, кроме яслей и креста? Только наша духовная бедность привлекла Его.

И кого она не тронет? Есть ли зло, которое во всех видах не свирепствовало бы над бедным родом человеческим? Что не вредит нам? Земля питается нашей плотью, воды текут нередко нашею кровью, воздух дышит нашим тлением. Существа высшие прервали союз с нами и скрылись; существа низшие или враждуют против нас, или стенают под одним с нами игом суеты. Песчинка, лежащая на краю моря, долговечнее царств; мимолетящее облако постояннее судьбы многих счастливцев. Сам свет нашей мудрости мало отличается от света блуждающих огней, которые не столько освещают путь, сколько падением своим приводят в ужас путников. Сама красота нашей добродетели подобна румянцу на лице мертвого.

А как помочь злу? А чем исправить повреждение? Для этого нет на земле ни в ком и нигде средства. Видели мудрецов: они или плакали, или смеялись над бедствиями человечества, а бедствия остались. Встречали законодателей: они ставили преграды против потока зла; преграды одна за другою пали, а ужасный поток растет и ширится. Радовались появлению друзей человечества: они освещали всеобщий мрак некоторыми лучами отрады, но, после краткого мерцания тьма воцарялась снова. Все было испытано, и все осталось тщетным!

Cмотрел, и не было помощника; дивился, что не было поддерживающего (Исаии 63:5), — так мог сказать о себе весь род человеческий.

Не было помогающего на земле, но был на небе! Ни ходатай, ни Ангел, но Сам Бог и Господь явился во плоти, да нас к высоте привлечет. Кто создал нас, Тот Самый пришел и воссоздать нас. И поскольку пришел Тот, Кто превыше всех, то и цель пришествия выше всего. Для нас довольно было быть восстановленными в исходное состояние, но для Него мало! — Восстановив, Он хочет потом нас возвести на высоту, — к такому совершенству, какого мы прежде не имели. И как возвести? Не только призывая, как находящихся в отдалении, не руководя только, как заблудшими, но, привлекая силой, как упрямых, которые, если не заставить, сами не захотят идти и на небо.

Много требовалось для осуществления этого приглашения, и много сделано! Чем только не привлекает нас Избавитель наш? Привлекает всех силой совести, влечет заповедями и угрозами Закона, привлекает обетованиями Евангелия, влечет примером Своим и избранных Своих, привлекает служением Церкви и ее таинствами, влечет Телом и Кровью Своими, невидимою благодатью Духа. Христианин, можно сказать, весь и постоянно находится в узах любви Божией, от колыбели до гроба.

Не мало и сделано уже посредством этого привлечения. Сколько уже душ на высоте! Какой только добродетели человеческой нет уже на небе! Есть там многочисленные сонмы пророков и учителей, мучеников и подвижников, постников и девственников. Все чисты, все светлы, все блаженны; — и все таковы потому, что Господь славы и блаженства был на земле, повлек их за собой на небо, и даровал им способность сделаться подобными Ему. Естественно, среди нашей духовной бедности и смертности, мы не видим и не можем видеть теперь всех великих и благотворных последствий явления во плоти Сына Божьего. Это во всей полноте познается тогда, когда наступит конец мира и всем благодатным Божиим распоряжениям, — когда придет время откровения чад Божиих, час мздовоздаяния и славы. Тогда-то, друзья, увидим, из какой бездны мы извлечены, на какую высоту возведены, от кого спасены и чего мы удостоены.

Но мы ли, точно ли мы извлечены из бездны и поставлены на высоту? Спасение мира может ли принадлежать нам? Ибо оно принадлежит только тем, кто, чувствуя влечение свыше, предаются ему всецело и навсегда, — влекомые устраняются, как можно больше, прелестей мира и его соблазнительных сует, постоянно заботятся об очищении себя от всякой скверны плоти и духа. Это необходимое условие спасения, явленного в Сыне Божием; без этого Сам Господь не может и не сможет спасти нас. Развращенное, нераскаянное сердце есть такая тяжесть, которой и всемогущество Его не может поднять на высоту. Будем ли жаловаться на это? Сетовать о том, что нам невозможно взять с собою на небо землю, внести в рай и наших идолов? Но это было бы сетование о невозможном. Таким образом, из самого неба сделался бы ад. Если бы чудом милосердия грешник неочищенный и преставлен был в рай, то не нашел бы там ничего райского. Новость предметов и места изумила бы его на время; но сердце и чувственность вскоре потребовали бы привычной себе пищи; а ее нет там и быть не может. Голод и жажда чувственных удовольствий явили бы ему адское мучение среди самого рая.

Ужасная для грешных, но отрадная для праведных, истина эта дает себя чувствовать с силой уже и здесь — на земле. И здесь что для благочестивого составляет наслаждение, например: молитва, пост, хождение в храм, посещение темниц и прочее, то в человеке чувственном производит тягость и скуку. И наоборот, в чем грешник находит отраду для бедной своей души, то для человека добродетельного составляет нередко предмет отвращения. Но такая противоположность вкуса и наслаждений еще с большей силой должна открыться после смерти. Там каждый сам из себя уже образует или рай,— если имел в себе семена рая на земле, или ад,— если дал место в себе адскому пламени, еще будучи в теле. Потому-то, друзья, все священные писатели, все Пророки и Апостолы ничего так часто и так сильно не внушают людям, как стараться об очищении своего духа и тела. Без этого сошествие на землю Сына Божьего и все благодатные средства не принесут пользы; без этого самые изысканные небесные блага не доставили бы отрады 6едной душе грешника, подобно как слепой или глухой наследник нисколько не получает удовольствия от того, что в наследстве, ему доставшемся, есть прекрасные места и виды природы, или прекрасные музыкальные инструменты.

Странное рождество Спасителя нашего видевше устранимся мира: будем жить в нем так, как жил Господь наш, как жили все святые Божии люди, — не увлекаясь соблазнами его, не совращаясь примерами его, не прилагая сердца к благам его, возносясь мыслью над всем дольным и временным, или, но выражению Церкви, ум на небеса преложше.

Такое вознесение ума и мыслей к небу есть самое первое, весьма удобное и надежное средство попасть некогда туда и всем существом своим.

С чего начинается обыкновенно наше развращение? С неподобающих мыслей. С мыслей же должно начаться и наше исправление. Непрестанные мысли о земном и плотском губят нас; частое размышление о небесном и духовном может спасти нас. Что легче мысли? Между тем, часто повторяемая, мысль много значит. Как наше телесное зрение принимает даже цвет тех предметов, на которые мы долго смотрим, так бывает и с очами сердца. Начни чаще мыслить о Боге и Его совершенствах, о душе и ее предназначении, о вечности, о совести, о безобразии греха и красотах добродетели — из добрых мыслей скоро появятся добрые желания; эти желания, по крайней мере, некоторые, перейдут в действия; из повторяемых действий образуется навык к добру; а там, — от действия благодати Божией, явятся и новое сердце и новая жизнь.

Что же касается самого образа деятельного восхождения на высоту, то он указан нам самим снисхождением к нам Сына Божьего: что Его низвело, то нас возведет. Его низвела на землю преданность воле Отца: вот, иду, вещал Он Отцу, исполнить волю Твою, Боже (Евр. 10:7). Для нас эта преданность есть первая и прямая дорога на небо.

Он нисшел к нам по великой любви Своей к бедному роду человеческому; мы взойдем к Нему по любви нашей к Нему и земным братьям нашим. Дела милосердия больше всего приближают нас ко Всемилосердному.

Он явился на земле, облеченный всеми видами смирения. Если и мы облечемся в эту одежду, будем почитать себя окаянными грешниками и полагать надежду на одну милость Божью, то этим смирением и мы — достигнем высоты.

Что Его низвело, то нас возведет! Будем только всегда верно следовать по стопам Его, и мы непременно придем на небо, к Нему, нашему Спасителю и Господу.

Аминь.

Рождество Христово. (Отца Виктора Ильенко)

«Ликуют ангели вси на небеси, и радуются человецы днесь, играет же вся тварь Рождшагося ради в Вифлеееме, Спаса Господа; яко всякая лесть идольская преста и царствует Христос во веки«.

Смотрите, сколько радости вызвало рождение Христа Спасителя!

„Ликуют ангели вси на небеси«.

Если об одном грешнике кающемся, по слову Христову, бывает великая радость на небе, то сколь же сильнее должна быть радость там о десятках, сотнях и тысячах верующих, рассеянных по всему миру, которые в этот день, ради рождшегося в Вифлееме Спасителя своего, принесут Ему свое покаяние. Все дары любви нашей Господь принимает с великим благоволением. Но когда человек приносит Ему свое раскаяние, свое сердечное сокрушение, свою омытую слезами скорбь о содеянном, то подлинно тогда «ликуют ангели вси на небеси«.

Ликуют небесные силы и поют хвалу Богу, непрестанно восклицают Ему: «Аллилуйя», восклицают в великом изумлении. Их ангельский ум не знал планов Божиих, не мог и помыслить, что так любит Бог человека, что ради него оставит небесное жилище и снизойдет до Вифлеемских яслей, обнажится Божественной славы и облечется в бренную человеческую плоть, чтобы в ней понести и претерпеть все наши нужды, болезни, скорби, издевательства, смерть.

Человека в его духовной неприглядности, во всем его духовном позоре ангелы знали и плакали о всех нравственных безобразиях, творившихся на земле. Как существа вечные, они были свидетелями и пролития крови Авелевой и отсечения главы Предтечевой. И когда увидели, что к такому человеку, запятнавшему себя бесчисленными преступлениями, снизошел Господь, то в великой радости, смешанной с великим изумлением, воспели: «слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение! »

„И радуются человецы днесь«.

Если ангелы о нас радуются, то нам ли оставаться бесчувственными? Нам ли, ради которых совершилось необычайное чудо — велия благочестия тайна стала явью: Бог явися во плоти?

Подлинно не лживы оказались слова ангельская, сказанные пастухам: «Я возвещаю вам великую радость, которая будет всем людям». Почти две тысячи лет прошло с тех пор; величайшие события человеческой истории, о которых написано много книг, крепко забыты, а рождение Младенца в Вифлеемской пещере, о котором рассказано на одной лишь страничке Евангелия, сноваи снова так живо переживается в сердцах людских, столько радости приносит в каждую душу, еще не отвернувшуюся от Бога, столько вызывает добрых чувств и подлинно сеет мир и благоволение среди людей!

И можно ли оставаться холодным в этот святой вечер? Разве можно запереть свое сердце и не пустить туда радости, которой полны небеса, которой исполнена и вся тварь, рождшагося ради нас в Вифлееме Спаса Господа?

„Играет же вся тварь«.

Тварь, которая служит нам безропотно и плотью которой мы насыщаем себя (и чем больше праздник, тем больше своих жизней она отдает нам) — ведь и она, бедная, стеная и мучаясь совокупно с нами, с надеждой ожидает, что будет освобождена от рабства тлению в свободу славы детей Божиих.

Когда мы чрез рождение Христа Спасителя стали своими Богу и можем теперь с дерзновением говорить Богу: «Авва Отче! «; когда мы ныне живем в уверенности, что Омывший нас Своею кровию, несомненно дарует нам и жизнь вечную, что будет восстановлен рай в первозданной красоте, что кончится царство смерти, — то этих сладостных надежд, конечно, бессознательно, но причастна и вся тварь. Оттого и сказано: «играет же вся тварь Рождшегося ради в Вифлееме».

„Яко всякая лесть идольская преста«.

Идольская лесть кончилась, обнаружилась пустота диавольского соблазна, стала явной никчемность его обещаний, мы своими глазами увидели гибельность путей без Христа, вне Христовой Церкви.

Когда мы далеки от Бота, когда проявляем себя гневом, раздражительностью, нетерпением, завистью, тщеславием, осуждением ближнего, потворством своим прихотям, невоздержанием, леностью, — подлинно в это время идольская лесть нами владеет. Тяжело нам, страдает душа, томится, как пленница, в тенетах страстей. И вот когда уставшая жить по наущению диавольскому, она, наконец, решается прибегнуть ко Христу, покаяться Ему во всем, то, получив прощение, и приток новых нравственных сил чрез Святые Тайны, душа явно ощущает, откуда пришло ей спасение: лесть идольская исчезает, когда приходит Христос.

„И царствует Христос во веки! »

Не во внешнем мире, который не хочет знать Его. Не вне нас, конечно! А внутри нас, в наших душах, в особенности в такие моменты, когда мы тесной толпой наполняем храмы Божии, или в минуты, когда мы принимаем Его с любовью, сокрытого в Святых Тайнах, или еще, — когда мы с любовью смотрим на ближнего и готовы назвать его братом и посадить его рядом с собою за своей трапезой. Аминь.

Слово на Рождество Христово. (Архиепископа Сурожского Антония)

Христос в Евангелии Своем, говоря о самом великом, что может сделать человек, о самой высокой мере, до которой он может вырасти, дал нам заповедь любви: Никто большей любви не имеет, как тот, который душу свою положит за друзей своих… И вот, в эту таинственную рождественскую ночь, Сам Господь и Бог наш воплощением Своим исполнил этот закон победоносной жизни и любви.

Мы рождаемся во временную, преходящую жизнь, из ничего возникаем державным творческим словом Живого Бога, и через это временное существование становимся причастниками вечности и входим в жизнь вечную. Господь же и Бог наш, воплощением Своим, из полноты бытия, из торжествующей полноты жизни входит в область смерти; из полноты нетварного бытия Он заключается в узкие, подлинно тюремные рамки падшего мира; будучи вечным, рождается во времени, чтобы в этом мире, узком, тесном, оторванном от Бога, жить, показывая нам пример того, как изо дня в день можно отдавать жизнь за своих друзей, и умирает, показывая нам, что и смертью можно явить торжество жизни.

Одна из древних греческих икон представляет нам Вифлеемские ясли не в виде трогательных яслей, а в виде жертвенника, сложенного из камней, на которых лежит ребенок, предназначенный к смерти; но не к случайной, бессмысленной, бесцельной смерти, а к смерти жертвы, которая осмысленно, свободно приносится Богу во очищение грехов, ради победы над самой смертью, для соединения Неба и земли, для соединения отпадшей твари и Живого, любящего Бога.

Сегодня вечный Бог рождается во время. Бесплотный облекается плотью. Тот, Кто за пределами смерти, входит в область смерти; сегодня начинается крестный путь Господень; сегодня является нам жертвенная, крестная божественная Любовь. Сегодня ясли Вифлеемские предзнаменуют нам ту пещеру, куда будет положен Господь наш Иисус Христос, снятый со креста после мучительной смерти… И весь путь жизни Господней является ничем иным, как исполнением этой заповеди о любви, которая не знает ни границ, ни предела, о той любви, которая свою жизнь отдает за друзей своих.

Но за друзей ли одних? Кто был другом Господним, когда Он родился, кто дал приют Матери, ожидающей Ребенка, и сопровождающему их Иосифу? Выкинутые из человеческого селения, они нашли себе обиталище только среди зверей; и так в течение всей жизни Христовой; когда в завершение Его пути израильский народ, человечество, исключит Его из града людей, останется Ему только умереть одинокой смертью на Голгофской горе. Путь, начатый Господом «ради друзей своих», есть путь любви — но кто такие эти друзья? Враги — это не те, кто нас ненавидит; это те, которых мы, по безумию, по слепоте сердца и отуманенности ума, называем врагами; Христос врагов не знал. Все люди, которых державное творческое слово Божие призвало к бытию, были Его братья и сестры, были возлюбленные Божии дети, которые потеряли свой путь и которых Он пришел взыскать.

Он Сам дал нам образ, когда сказал, что добрый пастырь оставляет девяносто девять овец, чтобы идти на розыски одной заблудившейся, потерянной овцы. Так и по отношению к нам: тех людей, которые называют себя врагами Христа, Христос признаёт за Своих братьев и сестер, за детей Живого Бога, Чьим Сыном Он является. Он врагов не знает, для Него нет врагов; и поэтому за всех и ради всех Он становится человеком, за всех и ради всех Он живет изо дня в день, отдавая все силы тела и души; и, наконец, за всех и ради всех, после Страстной седмицы, после страшной Гефсиманской ночи, после издевательств, поруганий, после того, как Он был предан близким учеником, оставлен другими, Христос умирает на кресте за всех и ради всех… И если мы — Христовы, то мы должны научиться в сегодняшнюю торжественную ночь этому Христову пути; сегодня можем мы покаянием, то есть переменой мысли и сердца, войти в путь Христов, можем новыми глазами осмотреться и с изумлением увидеть, что нет у нас врагов, а есть только дети Божии заблудшие, к которым нас посылает Господь жить и, если нужно, умирать, чтобы они ожили во веки веков.

Вот о чем говорят нам жизнь и смерть Христовы, вот о чем нам говорит сегодня Рождество — то есть рождение Живого Бога человеческой плотью. Оно такое таинственное: казалось бы, мы видим своего Бога, мы можем держать Его благоговейно и трепетно в своих объятиях. Но в этом Воплощении нам открывается Бог более таинственный, чем Бог небесный, непостижимый человеческому уму, а только чаемый человеческим сердцем, потому что в этом Младенце таится вся полнота невидимого, непостижимого Бога. Прикасаясь Ребенку, рожденному в Вифлееме, мы с ужасом познаём, что Он — Живой Бог, ставший живым Человеком нас ради; мера любви Божией к каждому из нас, к последнему грешнику и к самому святому праведнику — это жизнь и смерть Сына Божия, ставшего Сыном Человеческим…

Разве мы не обернемся к каждому, кто вокруг нас, с подобной любовью, разве мы можем перед лицом Воплощения Христова иначе отнестись к людям, чем Сам Бог, ставший Человеком? Заповедь новую Он нам дает, новую тем, что не только Он нас призывает любить, но призывает любить и друзей и врагов, призывает любить всех, и такой мерой любви, которая называется «положить жизнь свою за друзей своих «; признать друзьями тех, кто тебя другом не признаёт, жить для них изо дня в день, а если нужно — ради них умереть, с последней молитвой на устах: Господи, прости им — они не знают, что творят! Аминь.

(1974 г.)

Рождество Христово. (Архиепископа Сурожского Антония)

Около двух тысяч лет назад, в такую же ночь, как сегодняшняя, Божественная любовь вошла в мир в образе новорожденного Ребенка, со всей его хрупкостью, беззащитностью, которая поистине является образом любви, себя отдающей, никогда себя не защищающей, все дающей, на все надеющейся…

Один из современных наших духовников, отец Софроний, пишет: «Откровение о Боге говорит: Бог есть любовь, Бог есть свет, и нет в Нем никакой тьмы; и как трудно людям согласиться с этим… » Трудно, потому что и наша личная жизнь, и окружающая нас жизнь всего мира свидетельствуют, скорее, об обратном. На самом деле: где же тот свет Любви Отчей, если все мы, подходя к концу своей жизни, вместе с Иовом, в горечи сердца сознаем: Лучшие думы мои, достояние сердца моего — разбиты, дни мои прошли, преисподняя станет домом моим — где же, после этого, надежда моя? И то, что от юности тайно, но сильно искало сердце мое — кто увидит?.. И вот жадно ищет душа встречи с Богом, чтобы сказать Ему: Зачем Ты дал мне жизнь? Я пресыщен страданиями, тьма вокруг меня; зачем Ты скрываешься от меня? Я знаю, что Ты благ, но почему, почему Ты так безразличен к страданию моему? Я не могу Тебя понять…

Разве не подымается этот крик со всей земли нашей, холодной, осиротелой, полной страха, и горечи, и боли? И какой же ответ дает Бог на это вопрошание, на эту тоску?.. Вот пример того, что говорит и как говорит Господь, из той же книги отца Софрония о Старце Силуане: «Жил на земле человек, муж гигантской силы духа; он долго молился с неудержимым плачем: Помилуй мя!.. Но не слушал его Бог. Прошло много месяцев такой молитвы, и силы души его истощились; он дошел до отчаяния и воскликнул: Ты неумолим!.. И когда с этими словами в его изнемогшей от отчаяния душе еще что-то надорвалось, он вдруг, на мгновение увидел живого Христа. Огонь исполнил сердце его и все тело с такой силой, что, если бы видение продолжалось еще мгновение, он умер бы. После этого он уже никогда не мог забыть невыразимо кроткий, беспредельно любящий, радостный, непостижимого мира исполненный взгляд Христа, и последующие долгие годы своей жизни неустанно свидетельствовал, что Бог есть любовь, любовь безмерная, непостижимая… »

И эта любовь — не чувство, не доброе отношение Божие к нам: это Сам Бог, пришедший в мир плотью новорожденного Христа. Он создал мир по любви; Он создал мир, чтобы разделить с ним ту ликующую, торжествующую жизнь, которая называется любовью и которая доходит до такого напряжения, до такой полноты, что она уже за пределом всякого ограничения, всякого умаления. Она отдает себя, забывая все, кроме любимого, дает, как будто, в беззащитности, в хрупкости, подобной этой плоти Ребенка, родившегося в Вифлееме. И взывает к нам Господь: Отзовитесь!..

Но чем мы отзовемся? В евангельском рассказе говорится о том, как волхвы пришли с востока со своими дарами; но куда нам прийти, и откуда? Они пришли издали, из того места, где не было Христа; и мы можем сейчас устремиться ко Христу, вездесущему, воскресшему, все победившему, из ночи, из тьмы собственной души. Сколько нас, кому темно, сколько нас, кто в потемках; вот из этих потемок пойдем к свету. А свет — это любовь. Из мрака злобы — пойдем к любви! Из греха — пойдем к любви, всепрощающей, исцеляющей! Из холода жизни — пойдем к любви, которая может согреть душу и все изменить в жизни! Из серой скудости житейской — пойдем к любви, потому что где есть любовь, там свет и радость, там нет великого и мелкого, но все велико, потому что все может стать знаком любви!..

И Господь зовет нас верить в себя. Вспомните дары этих волхвов. Принесли они золото: в темных недрах заключена его сверкающая слава, звонкая полнозвучность, нержавеющая чистота. И в каждом из нас есть эта слава, которая рвется к свету, и нержавеющая чистота души, которая способна на великое — только дали бы ей свободу любить без страха, любить от всей силы мощной души! Золото, о котором здесь говорится, это преображенная земля; откроем темные недра наши, в которых таится сияние света, и пойдем к свету!

Ладан принесли волхвы, который возносится и благоухает: принесем любовь, которая не только светом, не только нержавеющей своей чистотой сияет, славой блестит, но которая по всей земле распространится, как благоухание, лаской, любовью, теплотой…

Но и смирну принесли волхвы, как приносят мертвецу; Христос, бессмертный Бог, родился не для того, чтобы жить, подобно нам, а для того, чтобы умереть, подобно нам; жить нашей смертной жизнью для того, чтобы мы могли войти в Его бессмертную, торжествующую, ликующую вечность…

Кто хочет идти по Мне, да отвержется себя, да забудет о себе, да вспомнит только о том, что тысячи вокруг нуждаются в любви. Никто большей любви не имеет, как тот, кто свою жизнь отдаст; а отдать жизнь — это не обязательно умереть, это каждое мгновение жизни посвятить любви, творческой, зрячей, умной, смелой любви; любви, которая дает; любви, которая не защищает своего; любви, которая себя не защищает, не замыкается… Сила Божия в немощи совершается: нам не надо бояться любить — отдадим себя до конца, и тогда весть о родившемся сегодня Христе станет реальностью не только в нашей жизни, но в жизни миллионов людей — светом, теплом, радостью, обновлением всей жизни! Аминь.

(1979 г.)

Волхвы. Слово на литургии Рождества Христова. (Митрополита Филарета Вознесенского)

Когда Преблагословенная Дева Мария с Своим Обручником Праведным Иосифом путешествовали в город Вифлеем, чтобы там принять участие в переписи и записаться в этом городе, то сами они едва ли могли в точности предвидеть, каков будет результат этого их путешествия в Вифлеем, не могли это знать и те, кто видел их путешествующими. И пастыри на полях Вифлеема, которые сторожили там свои стада, также не подозревали о том, что они увидят и услышат уже через самое короткое время, через несколько дней.

Но если в Палестине не знали о том великом событии, которое приближается, то оказалось, что далеко, далеко на Востоке, на реках Вавилонских, уже узнали об этом раньше и задолго оттуда отправились путники, волхвы-мудрецы Востока, чтобы придти и поклониться Царю иудейскому, звезду Которого они увидели у себя на Востоке.

Эти волхвы-мудрецы, по преданию, были одни из тех, кто там изучал тогдашнюю премудрость в течение многих сот лет, и древним основоположником этих мудрецов был некто по имени Валаам, который тоже был волхвом и мудрецом. О нем говорит Священное Писание, святая Книга Библии. Несколько загадочная фигура. С одной стороны, он не принадлежал к Ветхозаветной Церкви, а с другой стороны, Библия прямо говорит, что он удостаивался по временам получать прямые откровения от Самого Бога.

Вероятно вы слышали выражение: «Валаамова ослица заговорила». Это взято из Библии. Когда народ еврейский путешествовал в течении сорока лет, то ему пришлось проходить через одно место, в котором жили язычники, над которыми царствовал царь Валак. И вот он, испугавшись приближения многочисленного еврейского народа, послал к этому волхву Валааму, чтобы он пришел и произнес проклятие на этот народ.

Валаам отказался и раз и другой; Валак его упрашивает, тогда Валаам говорить: «я спрошу Бога — если есть Его воля — я пойду». Ему явился ангел и сказал: ты можешь идти, но говори только то, что я тебе буду внушать.Но характерно то, что когда Валаам пошел, то на него воспылал гнев Божий. Очевидно, он пошел с тайным намерением не послушаться ангела, или извлечь что-то для себя выгодное из этого посещения, почему Господь и разгневался. Валаам оседлал свою ослицу, сел на нее верхом и поехал. И вот, когда он ехал, то он не видел того, кого увидала его ослица. Это был ангел, который заградил им путь. Ослица остановилась. Валаам повернул в сторону, но ангел снова заградил путь. Ослица остановилась и легла на землю. Валаам стал ее бить палкою, и вот тут она обратилась к нему с человеческой речью: «за что ты меня бьешь? Разве когда-либо была тебе я непослушна?» Тут открылись очи у Валаама и он увидел ангела. Ангел говорит: «она видела то, чего ты не видал. Увидела меня и остановилась — не бей ее, потому что, если бы ты поехал, то я поразил бы тебя на смерть, но она остановилась». Валаам испугался и сказал, «я тогда не пойду; » но ангел сказал ему, «иди, но, повторяю, говори то, что я те6е буду говорить». Валаам пошел и три раза, вместо того, чтобы проклясть народ еврейский, как требовал царь Валак, произнес благословение на этот народ. И в особенности характерно последнее благословение — он сказал так: «так говорит Валаам сын Восоров, человек который слышит слова Бога Живаго; падает, но открыты очи его». И дальше сказал он:

«Вижу Его (это он говорил про Христа), но ныне еще нет, зрю Его, но не близко; восходить звезда от Иакова, и возсияет жезл (т.е. сила) от Израиля и поражает сынов Моавивых (язычников) и пленит всех сынов Сифовых«. Так он произнес пророчество о том, что взойдет звезда от Иакова. Его потомки вавилонские мудрецы, помнили это пророчество, ждали этой звезды и наконец дождались. И вот, когда они увидали эту звезду, то поспешили в Иерусалим — поклониться Царю иудейскому. Придя в Иерусалим, они не знали куда им дальше идти. Но звезда, которую они видели у себя на вocтоке, снова появилась перед ними и указала им путь. Так и сбылось то, о чем говорит тропарь праздника: они, звездочеты, служившие звездам, от звезды научились кланяться Господу, Солнцу Правды.

Волхвы-мудрецы склонились перед Младенцем, склонили пред Ним свои мудрые головы и принесли свою мудрость для поклонения воплотившейся божественной Премудрости. В наше горькое время — как много видим мы мудрецов этого века, которые думают, что они мудрее всех, что они понимают все лучше всех, и они предлагают человечеству свои рецепты общего благополучия. Но благополучия не получается, а на деле выходит только полное неблагополучие. О, если бы эти мудрецы поступили подобно ветхозаветным мудрецам и не свою мудрость навязывали другим, а почерпнули истинную мудрость от Божественной Премудрости, склонившись перед Ней и смиренно от Неё поучаясь.

Святая Церковь, указывая на то, что волхвы принесли Богомладенцу Спасителю дары, говорит: они принесли Ему злато — как Царю, ливан, т. е. благоухающий ладан — как Богу, и смирну, благоухающий, но горький состав — как Тому, Кто имеет умереть за людей, потому что смирной помазывали тела умерших. Так же и Церковь говорит в своих песнопениях, что и мы должны, подобно этим мудрецам, принести свои дары, Богомладенцу Спасителю.

И эти наши дары есть христианские добродетели. Золото веры — её драгоценность, ибо она есть сокровище всех сокровищ; благоухание надежды христианской, которая соединяет человека с Богом, на Которого она уповает; и наконец — любовь, знаменуемая смирной, потому что Господь умер за нас по Своей безграничной любви. О, если бы действительно мы сумели к яслям Младенца Спасителя принести эти дары, драгоценные для Него! Вера наша слаба, надежда наша колеблется, а, любви нам не хватает. Если бы была любовь сейчас среди людей, совсем иная была бы жизнь. Но не о любви идет речь у теперешних мудрецов! Теперь новое мировоззрение проповедует ненависть и говорит: любовь не наше учение, а нам нужна ненависть, и благодаря ей, когда мы людей ей научим, мы достигнем и добьемся своего.Но тщетны их безумные замыслы. Слово Христово верно. Только тот, кто любит Бога и ближнего, и строить жизнь на твердом основании — учении Евангелия Христова, является истинным строителем жизни. А основа Евангельского учения — любовь.

Поэтому, склоняясь перед Богомладенцем Спасителем, и сознавая, что ты скуден этими дарами духовными, кайся и моли уНего Самого, чтобы Он восполнил эту твою скудость, и чтобы ты действительно был христианином верующим, надеющимся, и любящим Бога своего. Аминь.