Практическая Гомилетика. Проповеди на Церковные праздники

Память Первоапостолов Петра и Павла. 12 июля н.с. (29 июня с.с.)

В день памяти святых первоверховных апостолов Петра и Павла. (Архимандрита Кирилла Павлова)

Во всю землю изыде вещание их, и в концы вселенныя глаголы их (Пс. 18:5), — так воспевает царь и пророк Давид, пророчески восхваляя святых Апостолов, которым суждено было потрудиться над распространением евангельской проповеди по вселенной.

Дорогие братия и сестры, сегодня Церковь Христова облеклась в праздничные одежды, духовно прославляя двух великих апостолов — Петра и Павла. Все Апостолы трудились над устроением Христовой Церкви, но чествуемые ныне святые апостолы Петр и Павел потрудились больше всех и за свою пламенную ревность и горячую любовь к Господу Иисусу Христу и ближним названы первоверховными, как достойные всякой похвалы. Вся Церковь Христова благодарна им за те труды, болезни, скорби, гонения, бедствия, какие претерпели они, распространяя веру Христову и обращая людей от тьмы язычества к свету Христова учения.

Святой апостол Петр (назывался он также Кифою или Симоном) происходил из небольшого городка Вифсаиды и по занятию был рыбарь. После призвания своего он следовал за Господом неотступно и за свою любовь к Спасителю удостоился стать избранным учеником Его вместе с Иаковом и Иоанном Богословом. Именно им троим довелось быть свидетелями многих тайн судеб Божественных. Верным Господу святой апостол Петр оставался до конца своей жизни. Правда, в стесненных обстоятельствах Апостол по малодушию отрекся от Господа во дворе первосвященника, но это свое отречение он омыл горячими слезами покаяния и после Воскресения Христова по троекратном вопрошении его Господом: любишь ли Меня (Ин. 21:15)? — был восстановлен в апостольском звании и служении.

Первоначально апостол Петр проповедовал Евангелие преимущественно среди иудеев в Иерусалиме; затем он проповедовал в Самарии, Сирии, Асии, Вифинии, Понте, Галатии и, наконец, пришел в Рим, где и был заключен в темницу. Свою преданность и верность Господу он запечатлел мученической кончиной: был распят на кресте вниз головой в 67-м году от Рождества Христова. Церковное предание гласит, что, когда император Нерон воздвиг гонение на христиан в Риме, римские христиане просили апостола Петра укрыться и выйти из города. Когда же Апостол, преклонившись на их просьбы, пошел, то, подойдя уже к окраине города, увидел грядущего ему навстречу Спасителя и в трепете вопросил Его: «Куда Ты, Господи, идешь?» Господь же отвечал ему: «Иду, чтобы вторично быть распятым». Из этих слов Господа святой апостол Петр уразумел, что наступил для него час прославить Господа своей смертью. Он вернулся в город и был осужден императором Нероном на распятие. Считая себя недостойным того, чтобы принять такую же смерть, как Господь, апостол Петр просил, чтобы его распяли вниз головою, что и было исполнено: 12 июля (29 июня с.с) он вместе с чествуемым ныне же святым апостолом Павлом был предан мученической смерти.

Что же до апостола Павла (называвшегося прежде Савлом), то настоящая его жизнь такова. Происходил он из Киликийского города Тарса и до обращения своего был яростным гонителем христиан, так что сам отыскивал и предавал их на мучения. Но однажды, когда он направлялся в Дамаск, чтобы и там преследовать христиан, на пути осиял его небесный свет и был к нему голос:

— Савл, Савл! что ты гонишь Меня?

— Кто Ты, Господи? — спросил он.

— Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна.

— Господи! что повелишь мне делать? — спросил он снова.

И Господь сказал ему:

—Иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать (ср.: Деян. 9:4-6).

От озарения небесным светом Савл лишился зрения. По прибытии же своем в город, после крещения от ученика Христова Анании, он тотчас прозрел и так из гонителя обратился в ревностного проповедника христианской веры. С этого времени святой апостол Павел избирается Господом для проповеди евангельской истины среди языческого мира. Он проповедует Евангелие в Малой Азии, в Греции, повсюду устрояя Церкви Христовы. Он прошел пешком почти всю вселенную, стараясь везде посеять слово благочестия и привести людей ко Христу. Он глубоко понимал, какое значение для спасения и жизни человека имеет проповедь Евангелия, и потому с пламенной ревностью и любовью трудился над благовестием Христовым, встречая со стороны языческого мира яростное сопротивление. Перенесенным им скорбям и искушениям нет счета. Вот как сам говорит он о себе в одном из посланий: Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; три раза меня били палками, однажды камнями побивали,три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. Кроме посторонних приключений, у меня ежедневно стечение людей, забота о всех церквах. Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал? Кто соблазняется, за кого бы и я не воспламенялся (2 Кор. 11:23-29)? Таковы подвиги, такова любовь к Богу и к людям, которая была присуща святому апостолу Павлу. О любви его святитель Иоанн Златоуст говорит, что она была шире всякого моря и сильнее всякого огня. Святая душа апостола Павла обнимала всю вселенную и всех заключала в себе, родство по Богу считая выше всякого иного родства.

Святой апостол Павел всех любил так, как ни один самый нежный отец не любил своих детей. Несмотря на все опасности и лишения, святые апостолы Петр и Павел всегда утешались и радовались, ибо знали, что только многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие (Деян. 14:22). И их подвиг благодушного перенесения скорбей должен послужить нам примером. Мы в большинстве своем, когда приходят к нам скорби, сокрушаемся, огорчаемся и унываем. Сколько тогда ропота вырывается из наших уст на Господа, сколько зависти, досады и гнева возникает тогда в сердце нашем! Но не такому перенесению скорбей учат Святые Отцы.

Святой Ефрем Сириянин говорит: «Если желающие приобрести земное богатство терпят всякую опасность и напасть, то кольми паче мы, желающие приобрести небесное богатство и наслаждаться вечно пребывающими утехами, обязаны ни во что ставить для себя всякое трудное дело и всякую опасность и отваживаться на искушения. Ибо если мы не будем охотно, с сердечным желанием переносить всякий труд, не будем с умилением и сокрушенным сердцем плакать, то как, не плакав здесь, пожнем там, то есть на том свете? Если бы можно было получить Царство без скорбей, без искушений, без терпеливого подвига и прочих добродетелей, то для чего тогда Бог попускал святым терпеть столько опасностей, искушений и тесноты, а не дозволил им жить в своеволии и роскоши? Поэтому не будем унывать, когда приключаются с нами огорчения и скорби, а, напротив, станем радоваться, что идем путем святых».

И святитель Иоанн Златоуст учит: «Душа очищается, когда терпит скорби ради Господа. Скорбь искореняет высокоумие, отсекает всякое нерадение, приготовляет душу к терпению, научает ее всякому любомудрию. Ей уступают все страсти: зависть, ревность, похоть, пристрастие к богатству, плотская любовь, гордость, высокоумие, гнев и весь рой душевных недугов. Что огонь для золота, то скорбь для души: она стирает с нее скверну, делает ее чистою, светлою и ясною. Скорбь вводит в Царство, а беспечная жизнь — в геенну».

Зная благотворное значение скорбей, богобоязненные люди даже тревожились, когда их долго не посещали скорби. Так, один из египетских Отцов рассказывал другому подвижнику следующий случай: «Однажды, когда я пришел в Александрию и вошел в храм помолиться, я увидел женщину, одетую в черное одеяние и со слезами молящуюся перед образом Спасителя; она непрестанно повторяла со слезами: Оставил Ты меня, Господи, помилуй Ты меня, Милостивый! Видимо, эта женщина — вдова и ее кто-нибудь обидел, что она так горько плачет, — подумал я и решил подойти и поговорить с ней, чтобы ее утешить. Я сказал ей: Видимо, обижает тебя кто-нибудь, что ты так плачешь? Ах, нет, — ответила она, вновь проливая слезы, — нет, отче, ты не знаешь моего горя. Среди людей живу я и ни от кого не терплю оскорбления никакого. И вот о том я плачу, что как я забываю о Боге, то и Бог забыл меня посещать; три года уже, как не знаю я никакой скорби. И ни я сама не была больна, ни сын мой, и ни курицы у меня из дома не пропадало. Думаю поэтому, что Бог за грехи мои оставил меня, не посылает мне никаких скорбей, и вот плачу перед Ним, чтобы Он помиловал меня и послал мне Свои милости». Итак, богобоязненные люди считали скорби знаком особенного внимания и милости Божией к ним.

Дорогие братия и сестры, и нам в своей жизни часто приходится встречаться со скорбями, поэтому для спасительного их перенесения облечемся прежде всего в благодушие и терпение и с усердием помолимся ныне святым апостолам Петру и Павлу, нашим небесным покровителям, и попросим их, чтобы они своим молитвенным предстательством помогли нам приобрести святую простоту нрава, живую веру в Иисуса Христа как Сына Божия, пламенную любовь к Господу, чистоту жизни, кротость и смирение.

Апостолов первопрестольницы, и вселенныя учителие, Владыку всех молите, мир вселенней даровати и душам нашим велию милость! (Тропарь святым первоверховным апостолам Петру и Павлу, гл. 4.) Аминь.

1962 г.

Начало Петрова поста. (Протоиерея Димитрия Смирнова)

Если у человека спросить: «Как ты думаешь, какой самый страшный грех?» — один назовет убийство, другой воровство, третий подлость, четвертый предательство. На самом деле самый страшный грех — это неверие, а уж оно рождает и подлость, и предательство, и прелюбодеяние, и воровство, и убийство, и что угодно.

Грех не есть проступок; проступок является следствием греха, как кашель — это не болезнь, а ее следствие. Очень часто бывает, что человек никого не убил, не ограбил, не сотворил какой-то подлости и поэтому думает о себе хорошо, но он не знает, что его грех хуже, чем убийство, и хуже, чем воровство, потому что он в своей жизни проходит мимо самого главного.

Неверие — это состояние души, когда человек не чувствует Бога. Оно связано с неблагодарностью Богу, и им заражены не только люди, полностью отрицающие бытие Божие, но и каждый из нас. Как всякий смертный грех, неверие ослепляет человека. Если кого-то спросить, допустим, о высшей математике, он скажет: «Это не моя тема, я в этом ничего не понимаю». Если спросить о кулинарии, он скажет: «Я даже суп не умею варить, это не в моей компетенции». Но когда речь заходит о вере, тут все имеют собственное мнение. Один заявляет: я считаю так; другой: я считаю так. Один говорит: посты соблюдать не надо. А другой: моя бабушка была верующей и она вот так делала, поэтому надо делать так. И все берутся судить и рядить, хотя в большинстве случаев ничего в этом не понимают.

Почему, когда вопросы касаются веры, каждый стремится обязательно высказать свое дурацкое мнение? Почему в этих вопросах люди вдруг становятся специалистами? Почему они уверены, что все здесь понимают, все знают? Потому что каждый считает, что он верует в той самой степени, в которой необходимо. На самом деле это совершенно не так, и это очень легко проверить. В Евангелии сказано: «Если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: «перейди отсюда туда», и она перейдет». Если этого не наблюдается, значит, нет веры даже с горчичное зерно. Так как человек ослеплен, то он считает, что верует достаточно, а на самом деле он не может совершить даже такой пустяк, как сдвинуть гору, которую и без веры сдвинуть можно. И из-за маловерия происходят все наши беды.

Когда Господь шел по водам, Петр, который никого на свете не любил так, как Христа, захотел прийти к Нему и сказал: «Повели мне, и я пойду к Тебе». Господь говорит: «Иди». И Петр также пошел по водам, но на секунду испугался, усомнился и стал тонуть и воскликнул: «Господи, спаси меня, я погибаю! » Сначала он собрал всю свою веру и, на сколько ее хватило, на столько он и прошел, а потом, когда «запас » иссяк, стал тонуть.

Вот так же и мы. Кто из нас не знает, что Бог есть? Все знают. Кто не знает, что Бог слышит наши молитвы? Все знают. Бог всеведущ, и, где бы мы ни были, Он слышит все слова, которые мы произносим. Мы знаем, что Господь благ. Даже в сегодняшнем Евангелии есть подтверждение этому, и вся наша жизнь показывает, как Он к нам милостив. Господь Иисус Христос говорит, что, если наше дитя просит хлеба, неужели мы дадим ему камень или, если просит рыбу, дадим ему змею. Кто из нас может так поступить? Никто. А ведь мы люди злые. Неужели это может совершить Господь, Который благ?

Тем не менее мы все время ропщем, все время стонем, все время то с одним не согласны, то с другим. Господь нам говорит, что путь в Царствие Небесное лежит через многие страдания, а мы не верим. Нам все хочется быть здоровыми, счастливыми, мы все хотим на земле хорошо устроиться. Господь говорит, что только тот, кто пойдет за Ним и возьмет свой крест, достигнет Царствия Небесного, а нам это опять не подходит, мы снова настаиваем на своем, хотя считаем себя верующими. Чисто теоретически мы знаем, что в Евангелии содержится истина, однако вся наша жизнь идет против нее. И часто нет у нас страха Божия, потому что мы забываем, что Господь всегда рядом, всегда на нас смотрит. Поэтому мы так легко грешим, легко осуждаем, легко человеку можем пожелать зла, легко им пренебречь, оскорбить его, обидеть.

Теоретически нам известно, что есть вездесущий Бог, но наше сердце далеко отстоит от Него, мы Его не чувствуем, нам кажется, что Бог где-то там, в бесконечном космосе, и Он нас не видит и не знает. Поэтому мы грешим, поэтому не соглашаемся с Его заповедями, претендуем на свободу других, хотим переделать все по-своему, хотим всю жизнь изменить и сделать ее такой, как мы считаем нужным. Но это совершенно неправильно, мы никак не можем в такой степени управлять своей жизнью. Мы можем только смиряться перед тем, что Господь нам дает, и радоваться тому благу и тем наказаниям, которые Он посылает, потому что через это Он нас учит Царствию Небесному. Но мы Ему не верим — мы не верим, что нельзя грубить, и поэтому грубим; не верим, что нельзя раздражаться, и раздражаемся; мы не верим, что нельзя завидовать, и часто кладем глаз на чужое и завидуем благополучию других людей. А некоторые дерзают завидовать и духовным дарованиям от Бога — это вообще грех страшный, потому что каждый от Бога получает то, что он может понести.

Неверие — это удел не только людей, которые отрицают Бога; оно глубоко проникает и в нашу жизнь. Поэтому мы часто пребываем в унынии, в панике, не знаем, что нам делать; нас душат слезы, но это не слезы покаяния, они не очищают нас от греха — это слезы отчаяния, потому что мы забываем, что Господь все видит; мы злимся, ропщем, негодуем.

Отчего мы всех близких хотим заставить ходить в церковь, молиться, причащаться? От неверия, потому что мы забываем, что Бог хочет того же. Мы забываем, что Бог каждому человеку желает спастись и о каждом заботится. Нам кажется, что никакого Бога нет, что от нас, от каких-то наших усилий что-то зависит, — и начинаем убеждать, рассказывать, объяснять, а делаем только хуже, потому что привлечь к Царствию Небесному можно лишь Духом Святым, а у нас Его нет. Поэтому мы только раздражаем людей, цепляемся к ним, надоедаем, мучаем, под благим предлогом превращаем их жизнь в ад.

Мы нарушаем драгоценный дар, который дан человеку, — дар свободы. Своими претензиями, тем, что хотим всех переделать по своему образу и подобию, а не по образу Божию, мы претендуем на свободу других и стараемся всех заставить мыслить так, как мыслим сами, а это невозможно. Человеку можно открыть истину, если он о ней спрашивает, если он хочет ее узнать, мы же постоянно навязываем. В этом акте нет никакого смирения, а раз нет смирения, значит, нет благодати Святого Духа. А без благодати Святого Духа результата не будет никакого, вернее, будет, но противоположный.

И вот так во всем. А причина в неверии — неверии Богу, неверии в Бога, в Его благой промысел, в то, что Бог есть любовь, что Он хочет всех спасти. Потому что, если бы мы верили Ему, мы бы так не поступали, мы бы только просили. Почему человек идет к какой-то бабке, к знахарке? Потому что он не верит ни в Бога, ни в Церковь, не верит в силу благодатную. Сначала он обойдет всех чародеев, колдунов, экстрасенсов, а если ничего не помогло, ну тогда уж обращается к Богу: авось поможет. И самое удивительное, что ведь помогает.

Если бы какой-то человек все время нами пренебрегал, а потом у нас стал что-то просить, мы бы сказали: знаешь, так не годится, ты так ко мне препогано относился всю жизнь, а теперь приходишь у меня просить? Но Господь милостивый, Господь кроткий, Господь смиренный. Поэтому по каким бы путям-дорогам человек ни ходил, какие бы безобразия он ни делал, но если он обращается к Богу от сердца, на последний, как говорится, худой конец — Господь и тут помогает, потому что Он только и ждет нашей молитвы.

Господь сказал: «О чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам», а мы не верим. Мы не верим ни в свою молитву, ни в то, что Бог нас слышит, — не верим ничему. Вот поэтому у нас все и пусто, поэтому наша молитва как бы и не исполняется, она не может не только гору сдвинуть, а не может вообще ничего управить. Если бы мы действительно верили в Бога, тогда любого человека смогли бы на истинный путь направить. А направить на истинный путь возможно именно молитвой, потому что она оказывает человеку любовь. Молитва перед Богом — тайна, и в ней нет никакого насилия, есть только просьба: Господи, управь, помоги, исцели, спаси.

Если бы мы так действовали, то достигли бы большего успеха. А мы все надеемся на разговоры, на то, что как-то сами управимся, что-то такое сохраним на какой-то черный день. Кто ждет черного дня, у того он обязательно настанет. Без Бога все равно ничего не достигнешь, поэтому Господь говорит: «Ищите прежде всего Царствия Божия, и остальное все приложится вам». Но мы и этому не верим. Наша жизнь не устремлена в Царствие Божие, она больше направлена на людей, на человеческие отношения, на то, как бы здесь все наладить. Мы хотим удовлетворить собственную гордость, собственное тщеславие, собственное честолюбие. Если бы мы стремились к Царствию Небесному, то радовались бы, когда нас притесняют, когда нас обижают, потому что это способствует нашему вхождению в Царствие Небесное. Мы бы радовались болезни, а мы ропщем и ужасаемся. Мы боимся смерти, все стараемся продлить свое существование, но опять не ради Господа, не ради покаяния, а по своему маловерию, из страха.

Грех маловерия в нас проник очень глубоко, и с ним надо очень сильно бороться. Есть такое выражение: подвиг веры — потому что только вера может подвигнуть человека на что-то настоящее. И если каждый раз, когда в нашей жизни складывается такая ситуация, что мы можем поступить по-Божески и можем поступить по-человечески, — если каждый раз мы будем мужественно поступать по своей вере, то вера наша будет расти, она будет укрепляться.

Если взять гирю и каждый день поднимать ее по десять раз, а через месяц мышцу измерить, мы увидим, что она увеличится в объеме; а через год она будет еще больше. Так и вера: если мы ежедневно будем совершать некий поступок не по чувствам, не по разуму, а по нашей вере, то она в нас умножится. Вот раздражает меня какой-то человек тем, что лезет ко мне со всякими глупостями; надоел до предела. Что делать? Хочется убежать или сказать ему в ответ какую-то колкость, нечто такое, чтобы он больше никогда в жизни не приставал. Это мне хочется как человеку грешному, а как я должен поступить по вере? По вере я должен рассуждать так: зачем Господь ежедневно посылает ко мне этого человека, зачем Он дал мне этот крест? Для чего меня жизнь все время с ним сталкивает? Чтобы я терпел, чтобы я приобрел смирение терпя. Значит, буду терпеть год, два, три, четыре, десять лет, пока не смирюсь полностью, пока меня не перестанет это раздражать.

И если каждый раз мы будем поступать по вере, не выплескивать свое раздражение, а, наоборот, держать его внутри и просить у Бога: Господи, помоги мне, дай мне терпение удержаться, не сказать грубость, резкость, дай мне как-то выдержать это маленькое испытание, — если мы будем так делать день, два, неделю, месяц, год, десять лет, то как мышца укрепляется и становится сильней, так будет укрепляться и наша вера. И когда случится в нашей жизни какое-то действительно серьезное испытание, тогда мы сможем в вере устоять; мы не откажемся ни от Господа, ни от веры, ни от Царствия Небесного.

Если на спортсмена, который всю жизнь тренирует свое тело, нападут разбойники, и он от них побежит, а они все прокуренные да пропитые, 60 метров пробегут и отстанут. Спасется человек — ему пригодится то, что он занимался спортом. Поэтому когда мы терпим, допустим, свое раздражение, или все время преодолеваем свою жадность, или совершаем еще какой-то волевой акт, поступаем не по чувствам нашим, а по нашей вере, как должен поступать христианин, то мы это делаем не напрасно. Мы готовим себя к более серьезному экзамену, который обязательно будет. И самый серьезный экзамен, самое главное испытание — это смерть. Но и до смерти у нас будет очень много испытаний, и по мере возрастания нашей веры они будут расти.

Когда человек переходит в институте из курса в курс, экзамены все усложняются, а потом бывает самый главный, государственный, и диплом. Защита диплома — это наша смерть, а перед этим нужно сдать множество экзаменов. И чем больше растет наша вера, тем больше она будет Богом испытываться, потому что как иначе можно познать человека?

Был такой случай со Спиридоном Тримифунтским: он пришел на собор, а стражник его не пускает. Он говорит: «Почему ты меня не пускаешь? Я епископ». А был он в простой пастушеской одежде, потому что пас скотину, добывая себе пропитание. Стражник его ударил, и Спиридон подставил ему другую щеку. Тот говорит: «А, теперь вижу, что ты епископ, проходи». Вот он, пропуск. Сразу видно, что этот человек христианин. Не надо никаких документов, что ты, дескать, верующий. Вот написано: христианин; фотография — борода, усы; и печать. Этого не надо, потому что христианин проверяется не документом.

Единственный документ — исполняет человек заповеди Божии или не исполняет. А как это трудно! Какой-то простой мирянин бьет по лицу епископа. По церковным канонам тот, кто ударил епископа, отлучается от Церкви. То есть святитель Спиридон мог его за оскорбление священного сана отлучить от Церкви, и никто бы никогда ничего не сказал против этого. Но он его простил кротко сразу, и подставил левую, и на собор прошел, и все благополучно разрешилось, и того человека исцелил — он раскаялся. Вот поступок христианский. И наша христианская жизнь, и наша вера будут укрепляться, только если мы будем совершать христианские поступки.

Мы все пока не христиане, а ученики и только пытаемся жить по-христиански. Но если мы хотим христианами стать, нужно постоянно совершать христианские поступки и словом, и делом, и мыслью. Вот мысль какая-то пришла — если человек не христианин, он начинает этой мысли следовать, пока не придет другая. Обычно у того, кто не ведет духовную жизнь, в голове все время прокручивается какое-то «кино: » то одно подумал, то другое, то на то посмотрел, то на это. Увидел человека красиво одетого — у него зависть появилась. Увидел кого-то на машине едущего — думает о том, что он загазовывает воздух. Увидел красивое лицо — значит, другие какие-то мысли пошли. И так ум все время плавает. Но христианин должен постоянно бороться с помыслами. Каждый раз, когда мы отсекаем помысел греховный, мы совершаем нравственный поступок. Этот поступок не видит никто, кроме Отца Небесного. И Господь, видя тайное, воздаст нам всегда явное — он укрепит нашу веру.

Отсечь помысел не так уж трудно, это подвиг малый, но тем не менее еще раз руку согнул, еще раз поупражнял мышцу своей души, мышцу своей веры. Только таким образом можно веру укреплять. И любой спортсмен знает: сколько бы ты мышцу ни качал, но если ты год не тренируешься, то все исчезает. Тот, кто начинает заниматься спортом, обречен заниматься им до конца своих дней, иначе он превращается в огромную, неповоротливую тушу и у него портятся печень, легкие, сосуды, сердце. Так же и в христианской жизни. Не дай Бог кому-нибудь сделать эксперимент — взять и перестать молиться утром и вечером хотя бы дня три-четыре. На пятый день прочитать правило будет в сорок раз тяжелей, чем тогда, когда ты устал и пропустил, потому что душа уже ослабла.

Поэтому, чтобы нам веру укреплять, необходимо постоянное упражнение в молитве, в чтении слова Божия. Надо постоянно себя понуждать. Неустанно, хочу — не хочу, могу — не могу, надо заставлять себя идти в храм. Устал — не устал, дела у меня — не дела, прошел срок порядочный — надо заставить себя подготовиться к причастию и причаститься Святых Христовых Тайн. Какая-то сложилась ситуация — как тебе ни хочется поступить греховно, надо заставить себя поступить по-христиански, независимо от того, что ты чувствуешь и что ты думаешь. Есть заповедь Божия — и исполняй. И постепенно мы увидим, что заповеди нам становится исполнять все легче и легче, а потом почувствуем, что нам невозможно совершить грех: мы настолько привыкнем исполнять заповеди Божии, что согрешать нам уже будет тяжело, мы не сможем даже себя к этому понудить — у нас возникнет навык христианской жизни. Вот это и есть возрастание нашей веры.

Каждый из нас должен быть кремнем. Господь назвал камнем Петра: «петрос » по-гречески значит «скала». «Ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою». Так же и мы. Если мы хотим быть храмом Святого Духа, домом Божиим, то должны обязательно веру свою укреплять и с неверием в своей душе постоянно бороться, не надеясь ни на каких людей, а только на Самого Единого Бога. И нужно постоянно к Нему обращаться. Только таким образом можно избавиться от этого пагубного греха неверия, который в каждом из нас есть, но присутствует так незаметно, что мы его не видим. В этом его и крайняя опасность. Аминь.

Крестовоздвиженский храм, 6 июня 1988 года