Ю.М. Зенько
О посмертной участи людей

После воскресения произойдет суд: «человекам положено однажды умереть, а потом суд» (Евр.9:27), «все мы предстанем на суд Христов» (Рим.14:10) Сид Христов оттого, что «Отѳц и не судит никого, но весь суд отдал Сыну» (Ин.5:22). Вот как его описывает Иоанн Богослов: «И увидел я великий белый престол и Сидящего на нем, от лица Которого бежало небо и земля, и не нашлось им места. И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими. Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим» (Откр.20:11-13).

На этом последнем суде решится окончательная участь каждого человека — к вечной блаженной жизни, либо к вечной богооставленности. Последнее описывается в богословской литературе в виде учения о вечности мучений. Оно очень часто не понимается и не принимается в миру: «Учение о вечности мучении принадлежит к числу таких откровений, против которых восстают с особенным упорством. Казалось и кажется невероятным, чтобы за кратковременную жизнь Господь подвергал вечным мучениям»1. Одни из противников вечного мучения утверждают совершенное уничтожение непризванных к блаженной жизни, другие, наоборот, говорят о апокатастасисе.

Фактически учение об апокатастасисе (греч. «восстановление») и создавалось для того, чтобы по-своему решить проблему вечного мучения грешников. Сущность его состоит в том, что грешники и даже демоны будут терпеть мучения; не вечно, а только пока не очистятся от грехов своих, ибо и сами мучения назначаются им правдою Божиею не для наказания лишь, но для нравственного их уврачевания. Очистившись же от зла мучительным действием гееннского огня, все грешники и все демоны сделаются участниками вечной жизни. Таким образом, рано или поздно, но совершится устроение всех, т. е. восстановление всей твари в состоянии совершенства и блаженства2. Наиболее видным представителем этого воззрения был Ориген, в настоящее время оно принимается некоторыми протестантскими сектами, чаще встречаясь вне христианства: в теософии антропософии и новых западных оккультно-мистических учениях.

Из современных христианских авторов склоняется в сторону учения об апокатастасисе митр. Диоклийский Каллист (Уэр). Он считает, что вполне возможно было бы использовать оригеновское учение об апокатастасисе при отделении его от анафемственного Церковью учения о предсуществовании душ. Но, во-первых, и по отношению к апокатастасису Церковь высказалась однозначно негативно. Во-вторых, и об это пишет сам митр. Каллист, эсхатологическое учение Оригена об апокатастасисе непосредственно связано с его учением о начале мира, в частности, с его учением о предсуществовании душ. Для Оригена это совершенно естественно, ибо, по его мнению, конец должен быть подобен началу — история циклична3. Таким образом, Церковь совершенно справедливо отвергла как первое, так и второе учение, чтобы избежать любых двусмысленностей в этих важнейших вопросах; и наоборот, признание апокатастасиса, пускай и в «очищенной» форме, будет лазейкой для целого ряда других, одинаково неправославных, идей.

Из ранних отцов Церкви апокатастасического учения придерживался свт. Григорий Нисский. Он писал: «Благодать воскресения не иное что возвещает нам, как восстановление (апокатастасис) в первоначальном для падших. Ибо ожидаемая благодать есть возведение в первую жизнь, снова вводящее в Рай извергнутого из него»4. Но Бог не восстанавливает старое, а воссоздает новое: «древнее прошло, теперь все новое» (2Кор.5:17); «И сказал Сидящий на престоле: се, творю все новое. И говорит мне: напиши; ибо слова сии истинны и верны» (Откр.21:5). То, что будет, не равно тому, что было. Царство Божие, должное явиться в конце всего, больше, чем рай. Здесь необходимо отметить два момента: общий и частный.

Во-первых, ложна сама логическая основа апокатасической идеи, которая заключается в сведении исторического (и богочеловеческого) процесса к его началу. Согласно этой точке зрения, начало и конец должны совпадать. Подобная идея цикличности времени имеет древнеязыческий характер (символ змеи, кусающей своих хвост «уроборос») и была отвергнута христианством как по форме, так и по сути. Больше нет блуждания человечеством как по форме, так и по сути. Больше нет блуждания человечества в циклах времени, через христианское откровение формируется особое чувство истории, т.е. необратимости и неповторимости времени что, глубочайшим образом было чуждо языческой психологии5.

Во-вторых, ложны и частные выводы из этой идеи. В частности если «в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах (Мф.22:29, 30), то таким же образом должны были обстоять дела и в раю до грехопадения. Подобная логика рассуждения и привела Григория Нисского к отрицанию существования брака в раю6, что абсолютно неверно. Из отрицания брака в раю можно сделать и еще более радикальные и далеко идущие выводы. о прямой связи брака, пола и деторождения с грехом. А отсюда недалеко и до разных психоаналитических идей, видящих именно в сфере пола основной источник человеческих проблем, или к идеям гностицизма, считающим пол носителем греха в человеке.

Кроме того, что немаловажно, учение апокатастасиса имеет некоторые общие черты с католическим учением о чистилище, отрицаемым в православном богословии. Фактически, состояние апокатастасиса есть результат и логическое продолжение идеи чистилища: если рано или поздно очистятся все люди, то далее это же случится и с падшими ангелами, что и есть собственно апокатастасис — восстановление прежнего состояния всех.

Помимо этого, учение апокатастасиса тесно связано с такими древними языческими идеями, как цикличность и эманационизм. Цикличность в виде так называемой «идеи вечного возвращения» свойственна всему античному миропониманию7. Идея эта непосредственно соединена как с эманационным учением, так и с идеей апокатастасиса, ибо все эманирующее возвращается к тому, из чего эманирует. Последние идеи отчетливо прослеживаются у Плотина Прокла. Так, например, последний писал: возвозвращается к тому, из чего эманирует… Все, эманирующие и чего-то по сущности возвращается к тому, из чего эманриует… Все, эманирующие из чего-то и возвращающееся, имеет цикличную энергию. В самом деле, если оно из того эманирует, во что возвращается, то оно связывает конец с началом, и получается единое и непрерывное движение – с одной стороны, от остающегося неподвижным, с другой, от движения, возникшего в направлении оставшегося неподвижным. Поэтому все циклично эманирует от причин к причинам»8.

Перейдем к библейскому анализу идеи апокатастасиса и остановимся на тех евангельских местах, которые с достаточной очевидностью говорят против учения апокатастасиса: «И ксли соблазнякт тебя рука твоя, отсеки се. Лучше тебе увечному войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает. И если нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее: лучше тебе войти в жизнь хромому, нежели с двумя ногами быть ввержену в геенну, в огонь неугасимый, где червь их не умирает и огонь не угасает» (Мк.9:43-46); «но кто будет худить Духа Святаго, тому не будет прощения вовек, но подлежит он вечному осуждению» (Мк.3:29); «Тогда скажет (Царь. — Ю. 3.) и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его» (Мф.25:41); «И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную» (Мф.25:46); из слов Авраама к богачу, находящемуся в аду; «между нами и вами утверждена великая пропасть, так что хотящие перейти отсюда к вам не могут, также и оттуда к нам не переходят» (Лк.16:26); «которые подвергнутся наказанию, вечной погибели, от лица Господа и от славы могущества Его» (2Фесс.1:9).

Существует точка зрения, что слово «вечный» (греч. αιώνιον) в этих случаях означает «вековой», т. е. длящийся нынешний век, «эон», но не переходящий в жизнь будущего века9. Но и по смыслу, и по букве такое понимание не является верным, что можно увидеть из других многочисленных случаев употребления этого слова:

— вечные обители: «И Я говорю вам: приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (Лк.16:9);

— вечные времена: «Могущему же утвердить вас, по благовествованию моему и проповеди Иисуса Христа, по откровению тайны, о которой от вечных времен было умолчано» (Рим.14:24);

— вечный день; «Возрастайте в благодати и познании Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа. Ему слава и ныне и в день вечный» (2Петр.3:18);

— вечная слава; «Ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу» (2Кор.4:17); «Посему я все терплю ради из разных, дабы и они получили спасение во Христе Иисусе с вечною славою» (2Тим.2:10); «Бог же всякой благодати, призвавший нас в вечную славу Свою во Христе Иисусе, Сам, по кратковременном страдании вашем, да совершит вас, да утвердит, да укрепит да соделает непоколебимыми» (1Петр.5:10);

— вечный дом: «Ибо знаем, что, когда земной наш Дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворный, вечный» (2Кор.5:1);

— вечное утешение «Сам же Господь наш Иисус Христос и Бог и Отец наш, возлюбивший нас и давший утешение вечное и надежду благую во благодати» (2Фесс.2:16).

— вечная честь Богу: «единый имеющий бессмертие, Который обитает в неприступном свете, Которого никто из человеков не видел и видеть не может. Ему честь и держава вечная! Аминь (1Тим.6:16).

— вечное спасение «и, совершившись, сделался для всех послушных Ему виновником спасения вечного» (Евр.5:9);

— вечное искупление: «и не с кровью козлов и тельцов, но со Своею Кровию, однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление» (Евр.9:12);

— вечное наследие: «И потому Он есть ходатай нового завета, дабы вследствие смерти Его, бывшей для искупления от преступлений, сделанных в первом завете, призванные к вечному наследию получили обетованное» (Евр.9:15);

— вечный завет: «Бог же мира, воздвигший из мертвых Пастыря овец великого Кровию завета вечного, Господа нашего Иисуса (Христа)» (Евр.13:20);

— вечное Царство: «ибо так откроется вам свободный вход в вечное Царство Господа нашего и Спасителя Иисуса Христа» (2Петр.1:11);

— вечное Евангелие: «И увидел я другого Ангела, летящего посредине неба, который имел вечное Евангелие, чтобы благовествовать живущим на земле и всякому племени и колену, и языку и народу» (Откр.14:6);

— навсегда: «Ибо, может быть, он для того на время отлучился, чтобы тебе принять его навсегда» (Фил.1:15).

Это же греческое слово используется в Новом Завете в словосочетании «жизнь вечная»: «И вот, некто, подойдя, сказал Ему: Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную?» (Мф.19:16; ср.: Мф. 19:29); «Когда выходил Он в путь, подбежал некто, пал пред Ним на колени и спросил Его: Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Мк.10:17; ср. Мк.10:30), «И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (Лк.10:25; ср.: 18:18, 18:30), «дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:16, 3:36, 4:14; Ин.4:36; 5:24; Ин.5:39; 6:27; 6:40; Ин.6:47; 6:54; 6:68; 10:28, Ин.12:25, 12:50; 17:2; 17:3); «Тогда Павел и Варнава с дерзновением сказали: вам первым надлежало быть проповедану слову Божию, но как вы отвергаете его и сами себя делаете недостойными вечной жизни, то вот, мы обращаемся к язычникам» (Деян.13:46, ср.: Деян.13:48); «тем, которые постоянством в добром деле ищут славы, чести и бессмертия, — жизнь вечную» (Рим.2:7; сp. Рим.5:21; 6:22; 6:23); «сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление, а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную» (Гал.6:8); «Но для того я и помилован, чтобы Иисус Христос во мне первом показал все долготерпение, в пример тем, которые будут веровать в Него к жизни вечной (1Тим.1:16; ср.: 1Тим.6:12; 6:19); «в надежде вечной жизни, которую обещал неизменный в слове Бог прежде вековых времен (Тит.1:2; ср.: Тит.3:7); «ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию все до одного из Его разумных творений добровольно не откликнулся на Его любовь. На это можно возразить, что наделенные богоподобной свободной воли люди могут употребить ее на зло, отвергая все и любые попытки Бога – в этом и заключается сама суть ада, ибо человек сам лишает себя любви Божьей, а Бог не может и не хочет насильно навязываться человеку;10

— сущность ада: ад — не наказание, которым карает нас Бог а состояние нашего ума, которое нас же и наказывает; Бог не запирает дверь перед теми, кто в аду, не лишает их Своей любви, но они сами по своей воле ожесточают свои сердца против любви; значит, пока божественная любовь окружает тех, кто аду, до тех пор остается для них и возможность однажды распахнуть свои сердца вездесущему состраданию. Но, опять же, с другой стороны, если находящиеся в аду сами мучают себя, отказываясь в упорстве ответить на Его любовь, то, значит, двери ада закрыты изнутри11, и по упорству человеческому они могут быть закрыты сколь угодно долго, вплоть до бесконечности;

— нереальность зла: жизнь является благом, так как она есть Божий дар, и все, что существует, через проявления жизни сохраняет и связь с единственным источником бытия — Богом; значит, ничто из того, что существует, не может быть злом полностью и абсолютно; называть что-либо абсолютным злом было бы бессмыслицей, логической ошибкой, поскольку такие вещи совершенно нереальны и не могут существовать в действительности; даже дьявол все еще находится в отношениях с Богом, ибо он существует; таким образом, там, где есть жизнь, там есть и надежда, хотя бы и для дьявола12. Здесь можно сделать два возражения; во-первых, Бог наделил человека не только свободой воли, но и большой степенью субстанциональной независимости от самого Себя — иначе свобода воли была бы только красивым бантиком на горькой пилюле небытия. Бог не только дает возможность выбора пути (к Себе или нет), но и возможность вечного продвижения по каждому из этих путей; тогда вечное неприятие и убегание от Бога — это и есть вечный ад; во-вторых, из несубстациональности зла идея апокатастасиса напрямую никак не вытекает, это митр. Каллист, придя к совершенно другому выводу: «В конце Бог действительно станет “все во всем”, но не потому, что все разумные создания уже спасены, а потому, что в определенный момент закоренелые грешники просто перестанут быть. Отрезав себя от Бога, единственного источника жизни, они превратились в не-бытие»13 (но и эта точка зрения ненамного лучше апокатастасиса).

Что касается последней идеи, то и в самом деле, в истории христианства, наряду с поборниками учения апокатастасиса, существовали и защитники мнения, по которому непризванные к блаженной жизни подвергнуться совершенному уничтожению. В древности это мнение защищал Арнобий Старший (Африканский). По его мнению, человеческая душа по отношению к бессмертию имеет «срединную природу» между Богом, единым имеющим бессмертие, и между тем, что необходимо должно иметь конец. Она может умереть, но может и не умереть, что зависит от ее свободы. Приближаясь к Богу, вступая с Ним в более тесное общение, человек становится причастником бессмертия; но, удаляясь от Бога он идет к верной и совершенной погибели, к смерти, в смысле уничтожения бытия души как таковой. Однако подобная точка зрения не нашла поддержки в святоотеческой традиции.

Таким образом, наблюдаются две одинаково неприемлемые крайности: либо умаляется богоподобная свобода человека (учение апокатастасиса), либо уничтожается сам человек. Христианская церковь однозначно высказалась против учения апокатастасиса. В материалах V Вселенского собора указано. «Кто говорит или думает, что наказание демонов и нечестивых людей временно и что после некоторого времени оно будет иметь конец, или что будет после восстановление демонов и нечестивых людей, — да будет анафема»14, т. е. отлучение от Церкви. И в более развернутой форме, с объяснением причины такого отношения: «Приверженцам Оригена как будто недостаточно было нечестивого учения его о предсуществовании душ и богохульств о Святой Троице: руководствуясь превратно понятыми словами его, они к заблуждению своему присоединили и то мнение, будто мучения всех нечестивых людей и даже демонов не вечны, и будто нечестивые и демоны возвратятся в первобытное свое состояние. Говоря так, они дают людям повод быть нерадивыми относительно исполнения заповедей Божиих, отвлекают их от тесного и узкого пути и заставляют их блуждать по пути широкому и пространному. Они идут совершенно наперекор словам великого Бога и Спасителя нашего Иисуса Христа, который в святом Евангелии учит, что как нечестивые идут в муку вечную, так и праведники в живот вечный (Мф.25:34, 41)»15.

Слово Божие свидетельствует, что все согрешения и хуления сынов человеческих могут получить отпущение, но за один грех никогда не будет прощения — это хула на Духа Святого (Мф.12:32; Мк.3:29). Это грех к смерти, о котором ап. Иоанн не заповедует и молиться (1Ин.5:14-16). По определению Симеона Нового Богослова: «На Духа Святого хула есть, когда кто действия Духа Святого приписывает диаволу…»16. Грех или хула на Духа Св. есть упорное противление очевидной истине Божией, совершенное неверие и нераскаянность, упорное отвержение благодати, соединенное с отвращением от всего, что свято и богоугодно; или, иначе говоря, грех против Духа Святого есть ожесточение во зле, злоба нераскаянная, окончательно потерявшая всякую приемлемость благодати. Может ли человеческий дух оставаться в таком нераскаянном ожесточении на всю вечность? «Дух человеческий сотворен со способностью нескончаемого развития, и эту способность он может обращать как к добру, как и ко злу. Если он принимает доброе направление, то в нем открывается возможность несконачаемого усовершения в добре, безостановочного и вечного стремления к своей цели – к уподоблению Богу и теснейшему единению с Ним. Точно так же, если он принимает злое направление, в нем открывается возможность безостановочного стремления по пути зла, безвозвратного и Нескончаемого стремления к своей цели удаления от Бога злоба, в постоянном стремлении по своему пути, будет постепенно возрастать и усиливаться, так что в существе, погрязшем во зле, пройдет самая нравственная возможность добра, как прошла она в бесах…»17.

Возможность бесконечного пребывания в состоянии нераскаянного ожесточения во зле будет понятнее, если вникнуть во внутреннее начало и сущность этого ожесточения. Грех, который за свою нераскаянность будет осужден за вечные мучения, есть тот же грех, которым пал начальник зла и которым он увлек и человека. Это—духовная гордость, дерзкое стремление твари к независимости от Бога, к равенству с Ним, самообожание и самообоготворение18.

И последнее. Если будут вечные мучения, то Бог, говорят некоторые, не достигает цели творения или достигает ее не вполне. Но это не так. Бог предназначил человеку великую и высокую цель — богоподобие и вечное блаженное общение с Собою. Но, сотворив человека свободным, Бог поставил достижение этой цели в зависимость от его свободы. Всемогущество Божие все может, но при этом не разрушает нравственного самоопределения, не превращает весь мир в машину, движимую силою необходимости, не отнимает у человека свободы19. А где свобода человека, там существуют его свободный выбор и абсолютная личная ответственность за сделанный шаг. Таким образом, цель творения человека заключается в том, чтобы он приходил к Богу абсолютно свободно, сообразуясь с богоданной свободой воли.

Перейдем к практическим выводам. Подобно тому как мир так и не узнал, что такое христианская любовь, он до сих пор не знает, что такое христианская смерть. До сих пор мир мечется между двух крайностей, либо отрицая смерть вообще (по оккультизму, смерть есть лишь переход в новый мир или переселение души в новое тело), либо возводя смерть в абсолют (согласно атеизму, после смерти есть лишь «лопухи на могиле»). Христианство же в этом, как и во всех остальных важнейших вопросах, идет срединным путем. С одной стороны, оно утверждает, то после грехопадения смерть реально существует, она нелицеприятная, противоествественна и ужасна. Она разрывает связь бессмертной души с телом и уничтожает последнее, она подводит итог всей человеческой жизни. Она может случиться в любой момент человеческой жизни так что св. отцы заповедали всегда помнить о смерти (иметь «память смертную»), чтобы дорожить временем жизни и правильно, по-христиански, им распоряжаться. Поскольку Христос победил смерть, то умершие со Христом с Ним и воскреснут. Отныне для христиан смерть есть экзамен жизни: экзамен на духовную зрелость, на любовь к Богу и людям. Истинная любовь изгоняет смерть, и для имеющих любовь христиан смерть теперь есть успение, таинственным прообразом чего является Успение Богородицы. Но для того чтобы по-христиански умереть (смиренно, светло и благостно), нужно по-христиански жить: исполнять заповеди Божии, бороться со страстями и грехами, стяжать добродетели, любить Бога и людей.

И тогда исполнится речение ап. Павел о смерти: «Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем» (Рим.8:38-39).

Ю.М. Зенько. Православная антропология и психология в практическом изложении. СПб.: «Издательство Олега Абышко», Центр христианской психологии и антропологии, 2019. С. 675-679.

---

Примечания: