О хлебе насущном мы молимся каждый день в молитве «Отче наш». Как научить ребёнка уважительно и бережливо относиться к тому, что появляется на его столе? И как мы сами относимся к хлебу, который не так легко нам даётся?
Наука стремительна: едва попадая в учебники, знания устаревают. Но есть дисциплина, чьё смысловое ядро не требует пересмотра. Это Закон Божий. Узнаем, как преподавали этот предмет в Российской Империи накануне революции.
В соцсетях мы встретились с необычным откровением. Автор строк – молодой папа лет тридцати. Немного пригасив агрессивную риторику и энергичную лексику, передадим суть сказанного. Она – в трех словах: меня воцерковляли насильно!
О посмертии мы почти ничего не знаем. Писание хранит благоговейную тишину. «Узнаем ли мы друг друга после смерти? Вопрос чрезвычайно интересный и важный для многих», – считает протоиерей Андрей Ткачёв.
Мы постоянно упрекаем детей за то, что они скользят по поверхности. Учатся через силу, дома помогают спустя рукава, никаким делом их не заинтересовать. Но сами-то мы, собственно – как?
На заре учительской деятельности священнику и педагогу отцу Константину приходилось водить слепых детей. Чему научил его этот опыт и какие помог сделать духовные выводы насчет извечной заботы о завтрашнем дне?
Как реагировать, если по отношению к тебе совершили несправедливость? Как отвечать с любовью на зло? Приводим мнения приснопоминаемого протоиерея Димитрия Смирнова, а также иеромонаха Макария (Маркиша) и иерея Игоря Сильченкова.
На что опираться в воспитании ребенка? Как его правильно образовывать? Всегда ли усыновление во благо семье и детям? Приведем мнение архимандрита Иоанна (Крестьянкина) – авторитетного духовника второй половины ХХ века.
На Интернет-канале автора книг, проповедника игумена Нектария (Морозова) много ответов на жизненные вопросы. Как воспитывать? Как любить? Для чего Бог подает пример деликатности? Почему важно уметь смеяться над собой?
Рассказать ребенку о вере, спасении, святости непросто. А бывают духовные вопросы такой сложности, что и мы, взрослые, ничего не смыслим, как дети. Таинственного, мистического, едва ли объяснимого умом в Церкви немало. Такова тайна Фаворского света.
