Отслужив 1 мая панихиду по невинно убиенным в теракте метро, Святейший Патриарх Кирилл, возможно, поставил точку в споре об использовании в русской церковной практике имен, не входящих в святцы. Патриарх публично произнес в молитве татарские имена, явно не входящие в святцы. Тем не менее, вопрос, который назрел давно, требует уточнения и рассуждения. Дело в том, что в российской империи была традиция, которой придерживались очень строго: давать имена только по святцам. Этот обычай, не подтвержденный ни одним каноном или соборным правилом, автоматически перешел в советское время и далее – в современную Российскую Федерацию. В других православных странах: Грузии, Сербии, Болгарии, Греции, ничего подобного нет и (при безусловном преобладании имен из святцев) детей часто крестят как Огнян, Камен, Здравка, и т.д.
Изменилось время и в России стали нередкими случаи крещения представителей других коренных народов России, для которых не всегда просто объяснить смысл крещения и обязательной смены имени. Как и следовало ожидать, участились случаи крещения под реальными, «паспортными» именами.
К великому сожалению, имело место случаи отказа в приеме записок на поминовение и даже (!) отлучения от причастия таковых со стороны ревностных не по разуму священнослужителей. При этом стоит иметь ввиду, что отлучение крещеного человека от причастия есть наказание за определенную вину. Новокрещеный человек, как правило, представитель одной из народностей России, оказывается в недоумении: это пожизненное отлучение от Церкви? За что? Что нужно сделать, чтобы «исправиться». Естественно, ответа на этот вопрос нет, так как человек крещен в Православии строго в соответствии с церковными правилами и даже имеет свидетельство о крещении, где так и написано: Мансур, Динара, Тимур. Или, может быть, крещеной девушке по имени Алтынбике нужно назваться Златой или Хрисой? И тогда ее допустят до причастия? В связи с отказом в приеме поминальных записок в 2012 году во все епархии Русской Православной Церкви был отправлен Циркуляр № 01/4299 от 31.08.2012 г. который разъясняет, что отказ в приеме записки за крещеных не по святцам недопустим. Но при этом документ не касается самой возможности крещения под другим именем. Таким образом, крещение с любым именем не разрешено и не запрещено, но стоит напомнить, что в древней Церкви не только не было такой традиции, но не было и самих святцев. Постепенно крещеные бывшие язычники, становясь святыми, пополняли списки подвижников благочестия, которые впоследствии и превратились в святцы. И по ним стали называть детей.
Но мало того, можно сменить имя, а также можно выбрать себе небесного покровителя, имя которого не совпадает ни с паспортным, ни с данным при крещении. Все эти традиции существуют одновременно и не противоречат друг другу. Вопрос же об именах в современной церковной жизни возник потому что у более чем ста коренных народов страны есть обычаи, отличающиеся от русских. Для представителей некоторых народов смена имени иногда неприемлема, причем неприемлема до такой степени, что может ввести человека в искушение, смущение. При этом христианство не является национальной религией, не требует отказа от своих корней, от национально идентичности, а трехъязычная ересь давно осуждена...
В нынешней этнорелигиозной ситуации в стране это слепое, без рассуждения, следование традиции приносит только вред, так как среди паствы Русской Православной Церкви есть разные народы, которые имеют свои традиции, в том числе народы двухконфессиональные: татары, осетины, абхазы. Некоторые народы, в силу своей малочисленности, находятся на грани исчезновения, а русификация для них – путь к исчезновению. Невозможно (и не нужно!) татарину, который знает свою родословную с 17 века, объяснять чем исконно татарское имя хуже еврейского «Иоанн», персидского «Дарья» или славянского... Невозможно не признать, что вопрос имен – вопрос чисто обрядовый и не носит никакого вероучительного, догматического характера и в поместных Церквах сложились разные практики: это и одновременное существование пары официального, по паспорту, и церковного имени, и также народного Коля, Саша, Маша. Это и практика перевода с одновременным использованием и греческого и славянского типа Светлана-Фотиния, и калька, например, Вера, Надежда. В церковной истории некоторые святые известны под двумя именами, причем родное стало впоследствии основным: Владимир, Борис, Глеб, Ольга и т.д. Наверное, византийцам тысячу лет назад наши «неправильные» славянские имена резали слух и казались экзотикой северных варваров...
Недавно московские православные татары отслужили панихиду по своему легендарному предку хану Кубрату, который жил в 7 веке, (задолго до рождения св Кирилла и Мефодия). Достоверно известно, что этот праотец татарского, чувашского и болгарского народов был крещеным. Поэтому так и поминали его на панихиде: Кубрат, хотя имени такого в святцах нет. И решение проблемы довольно простое: лично я, как и большинство, сторонник того, чтобы называть детей по святцам, поэтому своих детей называю по церковному календарю. Это моя традиция. Но если кто-то придерживается другого мнения, у кого-то есть причины сохранить то имя, которое ему дали родители, то нет никаких причин препятствовать этому. Перефразируя строку А.С. Пушкина «Что в имени тебе моем?», можно сказать, что имя есть часть личной жизни человека и нации, куда нельзя врываться, грубо ломая традиции, ведь и апостолы крестили не по святцам! В Евангелии от Матфея, которое мы читаем при Крещении. есть слова «идите и крестите все народы»... Но нет слов «русифицируйте» или «эллинизируйте». Мало того, необоснованный отказ в совершении требы или таинства есть должностное нарушение, и лучше не доводить споры об именах до дисциплинарной комиссии епархии...
Возможно, прецеденты с именами есть повод для честной и открытой дискуссии о межнациональных отношениях внутри Церкви, обсуждения роли и значения национальной идентичности в церковной жизни.