Памятники московской древности

Содержание

Предисловие

Памятники Московской древности с присовокуплением очерка монументальной истории Москвы и древних видов и планов древней столицы

Сочинение Императорского общества истории и древностей российских действ. Члена Ивана Снегирева

С тремя планами Москвы, двадцатью тремя картинами, по рисункам Академика Солнцева, отпечатанными красками и семнадцатью гравированными и литографированными рисунками.

1842–1845

Предисловие

Памятники Московской Древности, запечатленные историческими воспоминаниями и пережившие столько веков и столько испытаний, представляют нам остатки и вместе признаки древнего быта и бытия Москвы, проявление в ней городской и государственной, внутренней и внешней жизни народа и, так сказать, родословие города, который сделался сердцем и душой Государства. По связи своей с религией, нравами, обычаями, правлением, образованностью, они составляют священное достояние государства отличительное украшение древней его столицы и важный предмет истории отечественных художеств, тесно соединенной с историей народного образования; ибо прошедшее, по всеобщему закону перерождения, хотя изменится, но продолжается непрерывно в настоящем. История Москвы открывает нам, сколько существовало и сколько истреблено было таких памятников и вместе с тем письменных свидетельств, без коих и памятники, пощаженные временем, остаются безгласными и незначительными; даже самое восстановление и поновление иногда сглаживали с них черты их характера и стиля, наводя на них новый колорит, им не соответственный.

Но отечественные древности нашли себе защитника и чтителя в Самодержце Российском, который вступление свое на Престол ознаменовал в указе, 1826 года, уважением к священным памятникам древности и старины Русской, повелев их сохранять¹, Руководствуясь сим высоким примером Царя, Г. Министр внутренних дел первый предложил составить описание древних памятников в Московской Губернии. Для приведения в исполнение сего предприятия, он отнесся к Московскому Генерал Губернатору Князю Д.В. Голицыну. Сей великодушный и просвещенный покровитель наук и художеств, обратился к Императорскому Обществу Истории и Древностей Российских о содействии к составлению описания Московских памятников, важных или но древности, или по особо замечательным происшествиям, как то: о монастырях, церквах, домах, развалинах и т. п. Общество сие, под председательством Его Сиятельства Графа С.Г. Строганова, приняв живейшие участие в этом деле, столь близком к цели его занятия, поручило своему Д. Члену Снегиреву составить план описания означенных древностей, который не только вполне одобрил Его Сиятельство Князь Д.В. Голицын, но и пожертвовал значительную сумму на издание²; оно было поручено им Гг. Ширяеву и Семену.

Таковы были побуждения к изданию в свете сей книги, посвященной древностям Кремля, Китая, Белого и Земляного городов Москвы.

По отношению церковных и гражданских памятников Московской древности и старины к эпохам истории самой столицы и художеств, признано за необходимое начать описание первых предварительным очерком монументальной истории города. В этом введении представлен беглый обзор внешнего и внутреннего состояния Москвы в каждую эпоху, изложены сведения о художествах, отечественных и иностранных художниках и памятниках, не столько по первенству самих искусств, сколько по их значению, появлению, употреблению и обрабатыванию; ибо характером художеств определяется характер эпохи и историческое их начало, развитие, или упадок от влияния внешних и внутренних причини. Сообразно с целью и предметом сего сочинения, пределом древности Москвы поставлено начало преобразования России и основание новой столицы, а пределом старины царствования Елисаветы. Как нередко одни и те же предметы встречаются в разных периодах: то и повторение оных оказалось неизбежным.

К этому введению в отечественную Археографию присоединено собрание видов и планов Москвы с XV по XVIII век, в коих для топографии искусства открывается объем и положение города в разные эпохи.

При разнородности частей, входящих в состав описания древних памятников, они требуют разностороннего рассмотрения; посему сочинитель отдавал себя на поверку в предметах религии и искусства мужам просвещенным и опытнейшим. В особенности он обязан глубокою признательностью за благодушное внимание Его Высокопреосвященству, Почетному Члену Императорского Общества Истории и Древностей Росс., Московскому Митрополиту Филарету, который удостоил рассмотрения и замечания несколько статей из сего труда.

По архитектурной части он пользовался благодарностию с совета П.С. Максютина, почтенного знатока Московской старины и заветных ее преданий.

В рассмотрении памятников живописи он руководствовался наблюдениями Академика Солнцева, который, по поручению Общества Истории и Др. Росс снял вернейшие рисунки с важнейших и достопримечательных художественных древностей Москвы, кои гравированы, но большей части, в Париже лучшими художниками и будут приложены к тетрадям по мере их выхода в свет.

Хотя великий труд Карамзина до XVII века навсегда останется необходимым для Русской Археологии и Истории; но после него много уже сделано любопытных и важных открытий в этой области, озаряемой критикой. Одно издание актов Археографической Экспедиции, под руководством Г. Министра народного просвещения, разливает новый свет на отечественную древность. Для дальнейших исследований и обозрения Московских древностей благопопечительное Начальство открыло Снегиреву свободный доступов в Архивы, казенной библиотеки, монастырские и церковный ризницы, где только можно предполагать существование доселе еще неизвестных и необнародованных материалов XVI, XVII и XVIII веков, найти поверку прежним, известным, сличить описание с самыми предметами. Сколько позволяли ему время, силы и способы, он пользовался Архивами: Московским иностранных дел, Придворным, Оружейной палаты, Разрядным и Государственным старых дел, где пересмотрел не одну тысячу бумажных книг и столбцов, и где не редко из чтения сотен пыльных и ветхих листов приходилось извлечь одну строку, важную и нужную для предмета исследований. Если продолжится отыскивание и разработка материалов: то, без сомнения, откроются еще новые пояснения нашей Древности. Работая в государственном Архиве, в одно время с известным и опытным Археографом и сочленом П.М. Строевым, сочинитель с признательностью пользовался его указаниями.

Почерпая из отечественных источников, несправедливо было бы пренебрегать чужестранные, особливо отличающиеся вероятностью; ими дополняются первые. При изображении прежнего быта в Московском мире, можно ли обойтись без Герберштейна, Адама Климента Контарини, Рафаила Берберине, Принца Буххавского, Олеария, Майенбурга, Лизека, Таннера и пр.?

Кроме сих средств, археограф прибегал к пособию частных библиотек, где иногда удавалось ему находить неожиданные и драгоценные материалы. С благородным радушием открывали ему свои книгохранилища: Граф С.Г. Строганов, А.Д. Чертков, Князь М.А. Оболенский, П.А. Муханов, И.Н. Данилович, М.П. Погодин, С.П. Шевырев, Ф.Л. Морошкин, П.М. Строев, и В. Киреевский, Л.И. Лобков, И.Н. Царский и Рогожского кладбища общество.

Как материалы нашей древности и старины, состоящее в письменных и неписьменных памятниках, рассеяны и таятся в разных местах, не всякому доступных и известных, и открываются счастливым случаем: то сообщением и указанием оных, так равно полезными замечаниями, автор обязан почтенным любителям и знатокам оных³. Такое содействие и участие показали ему сколько уважения к благонамеренному его труду, столько и к самому предмету, удостоверив, что Русское сердце всегда откликнется на знакомый ему призыв, и что любовь к древности отечества неразлучна с любовно к нему.

Оканчивая сим искренним отчетом о побуждениях и средствах к изданию сего опыта описание древностей в Московском мире, сочинитель не может умолчать о том незабвенном и для него лестном участии и поощрении, какое оказали ему Их Сиятельства Граф С.Г. Строганов и Князь Д.В. Голицын неоднократным приглашением его в свои кабинеты для чтения его исследований.

Нужно ли здесь говорить о цели сего издания, понятной для всякого благомыслящего и образованного соотечественника открытой в самом содержании? Если сим опытом положено начало к дальнейшим исследованиям, если он обратит просвещенное внимание на самые предметы, столь драгоценные для сердца Русского и соединяющие в себе древность и святыню: то сочинитель осмеливается почитать труд свой, сколько бы он ни был далек от совершенства, не лишним.