Спас на Бору

Спас на Бору

Одна из древнейших церквей в Кремле, если не по зодчеству своему, то по первому сооружению, Спас на Бору, низменная и простая, теперь представляет разительную противоположность с огромными и великолепными зданиями: тогда как прежде едва ли превышала брусяные избы, хоромы и повалуши Великих Князей.

Как первая церковь, ровесница Москве, на уединенном Боровицком холме, как первый Княжеский монастырь и как собор дворцовый, она была свидетельницей и участницею судеб Москвы зарождавшейся в первую ее эпоху, возраставшей при Калите, возмужавшей и усилившейся при Иоанне III.

От бора, некогда покрывавшего холм в западной части Кремля, урочище это названо на Бору, подобно Боровицким воротам и соседственной с ними церкви Св. Иоанна Предтечи за Бором. Сооружение храма Преображения на горе Московского города, по видимому, предполагает в храмоздателе выбор места, соответствующего значению здания, может быть, и мысль о горе Фаворе, видевшей Преображение И. Христа.

Подобные сближения сродни тому веку, так как сродно было подражание младшего города старшим при сооружении храмов, которые полагали начало городам; потому что соборы во имя Преображения Господня существовали уже в старейших Москвы столицах Великокняжеских и Княжеских: Твери, Суздале, Переславле-Залесском, Чернигове, Пскове у старого Костра, Полоцке, Овруче.

Прежде обозрения сего священного памятника в археологическом отношении, коснемся истории его, смежной с историею самой Москвы и Иерархии.

Первое основание Спасопреображенскому монастырю, по сказанию Степенной книги, положено в XIII веке, на месте нынешнего Данилова⁵⁷⁹, в ту эпоху, когда еще Москва, иначе Кучково, была одним из младших и малоизвестных Залесских городов Суздальской области, уделом младшего сына Св. Александра Невского, Св. Даниила: сей Князь, давший Москве некоторую политическую значительность в системе северных Русских владений, присоединил к своему Княжению Переславль Залесский, где Юрий Долгорукий, признаваемый за первого основателя Москвы, соорудил каменную церковь Спаса Преображения, доныне там существующую.

Сия обитель не долго пребывала вне города; но вскоре перенесена в недра онаго, где уже на месте Букаловой хижины, на Бору, между черторыем, или оврагом, и болотом, по преданию, стояла дубовая церковь во имя Преображения Господня, сооруженная Благоверным Даниилом: Хотя Софийский временник⁵⁸⁰ и Никоновская летопись⁵⁸¹ в 1319 году упоминают о Спасовом монастыре в Москве городе, куда привезено было тело Великого Князя Михаила Тверского, приявшего в Орде мученический венец; но Степенная книга, заслуживающая не меньшую достоверность, прямо приписывает Иоанну Калите переставление сего первого монастыря, в 1330 году, из Даниилова на Боровицкий холм города Москвы. Супрасльская летопись упоминает только о поставлении на Москве, в 1330 году, каменной церкви Спаса⁵⁸², коей предшествовало, по благословению Первосвятителя Петра, основание дома Пресвятой Богородицы, Успенского собора. В Типографcком летописце сказано о возграждении Спасского монастыря 6834 (1326) года⁵⁸³. Ежели Софийский временник и Никоновская летопись под словом монастырь разумеют иноческую обитель, а не церковь с погостом, как оно принимается у Византийских писателей⁵⁸⁴ и даже в просторечии Русского народа: то Спасский монастырь существовал на Московском Бору еще прежде Калиты; в таком случае Степенная книга выдает за основание Калитою монастыря в своем детинце одно сооружение в 1330 году каменной чудной церкви, которую он украсил св. иконами, книгами, сосудами, пеленами и всякими узорочьями; потом присоединил к Спасопреображенскому монастырю Даниловский с погостом и всем наследием, «да вкупе оба монастыря под единым началом паствы нескудно устрояются». Таким образом набожному сыну Св. Даниила принадлежит только распространение, ограждение и украшение прежнего монастыря, который возник вместе с основанием города, или кремника на Москве, укрепленного при Калите деревянными стенами. Если-ж на Бору до Иоанна Даниловича существовала деревянная церковь Спаса Преображения, названная в Софийском временнике, по общему употреблению языка, монастырем: то, согласно с Степенною книгою, Калита был строителем каменной, вместо прежней деревянной церкви, а также основателем при ней Спасоборского монастыря, где первым Архимандритом был Иоанн, в последствии Архиепископ Ростовский, «муж сановит, словесен, любомудр и добродетелен». Последнее свидетельство кажется достовернее, по определительному сказанию Степенной книги, основанному на древних преданиях, еще свежих в XVI веке. Самые обстоятельства благоприятствовали устроению монастырей в то время, когда, после гибельного нашествия Батыя, водворилась внутренняя тишина в восточной Руси, и когда Монголы не вносили Духовенства и всего причета церковного в общую народную перепись, тем самым освобождая их от податей, какими обложены были люди численные. В такое время, сын Благоверного Даниила, утвержденный Ордою на Великокняжеском престоле, переставил его из Владимира в Москву, склонив и Всероссийского Митрополита Петра перенести Иераршеский престол в юный город, которому Первосвятитель предрек «распространение паче иных городов и прославление в нем имени Божия». Где поселился Всероссийский Иерарх, уполномоченный Ханскими ярлыками, там близь двора его устроен был и монастырь, первый в городе на Москве, на Княжеском дворце т. е. дворе, в западной части нынешнего Кремля; потому, что в северо-восточной его части, до Святителя Алексия, место Чудова монастыря занято было Ханским двором с конюшнями⁵⁸⁵, а до Софии Фоминишны, на площади стояло Ордынское подворье, замещенное в последствии храмом Св. Николая Льняного, или Гостунского. Вместе с Митрополитом, вероятно, переселились в новый город выходцы из Киева, Владимира, Ростова и других соседственных городов. Подобию Князю, Владыка имел свою дружину, своего наместника, десятильника; ему служили бояре и отроки. Святительский двор и монастырь вместе с Великокняжеским дворцом положили основание новой столице, как средоточию духовной и светской власти, обнимавшей все части Русской земли; они дали первенство юной Москве пред старейшими городами, открыв путь к распространению дотоле еще мало известной Москвы, где вероятно, издревле, с незапамятных времен, было гнездо населения.

Здесь Вера, зиждительница городов и государств на Руси, насадила семена городовой и государственной жизни, впоследствии широко разросшейся на Залесской Москве, по которой Европа назвала потом и все царство Московиею; ее кремник сделался и престолом и жертвенником.

Первый же монастырь города Москвы был рассадником Иерархов и обителей, заимствовавших, подобно ему, устав свой из колыбели Русского Христианства, Киева.

Как до XVI века в Российских монастырях не редко пребывали чернецы и вместе черницы: то, может статься, и Спасоборская обитель была такой киновией; ибо в этом свидетельствуют нам: Послание Митрополита Фотия 1410 года, соборныя определения 1503 и 1504 годов, и Стоглав, также погребенные в Спасском монастыре Князья и Княгини, которые в нем принимали предсмертное пострижение и схиму, как увидим далее. Здесь находили себе пристанище Владыки, проезжавшие из подведомых Москве городов по делам церковным. И здесь скончал дни свои, и похоронен Пермский Апостол Стефан, прибывший в Москву к Митрополиту Киприяну. В эту эпоху разнасаждения монашества в северо-восточной России, ревнитель иноческого жития Калита, предпочтительно любя Спасов дом, обогатил его вкладами и доходами, часто посещал его в молитвенные часы, сам кормил и одевал убогих и нищих, для которых сия обитель служила приютом, подобно Печерской и другим. Вызванный таинственным видением Святителя Петра, Иоанн, пред кончиною своей, отошел в Спасский монастырь и там облекся в иноческий образ⁵⁸⁶. Сын его Великий Князь Симеон, в подражание Митрополиту, присвоивший себе титло Всероссийского, украсил храм Боголепного Преображения; по его повелению, Гойтан расписал внутренние его стены. Обитель Спасская была свидетельницею обетов Государей Российских, их моленною и молитвенницей и, как увидим далее, участницею в судьбах Москвы. В Токтамышево нашествие она была истреблена огнем, и Архимандрит ее Симеон погиб от меча Татар; но вскоре возобновлена щедротами Димитрия Донского и его сына Василия, укрепивших город Москву каменными стенами и стрельницами.

Подобно другим монастырям, Спасоборский пользовался тарханами. На вечный поминок свой и родителей своих Российские Державцы давали вклады в эту дворцовую обитель. Димитрий Донской завещал детям своим: «давать ежегодно Спасскому монастырю на Спасов день оброк 15 рублей»⁵⁸⁷. Василий Темный пожаловал в дом ко Всемилостивому Спасу свое село Клементьевское в верх реки Дубни, а сын его, Углицкий Князь Андрей, в Бежицком верху свои деревни Пукашино и Кисловку с пустошью Бабчино со всеми угодьями, лесами, лугами и пашнями, «по отце своем, по братии и по всем своем роде, на поминок их душам вечнаго рода покоя будущих благ⁵⁸⁸» Великий Князь Иоанн III, положивший конец междоусобиям Удельных Князей и вольности Новгорода, вместе с тем прочное начало могуществу и самобытности России, вызвал из Италии в Москву Фряжских зодчих для сооружение новых укреплений Кремника, обширнейших и великолепнейших каменных палат и теремов, заменивших на дворце Иоанновом тесные деревянные хоромы, повалуши и брусяные избы; тогда же близ него искали себе приюта прежние Удельные Князья и выходцы из Царяграда и Рима. При сооружении новых зданий, иноческая обитель на дворце сделалась неуместною; ее назначено было отделить от него и переставить на новое место, удобнейшее для монашеского жития. О тогдашнем переставлении церквей и монастырей из Московского Вышгорода,⁵⁸⁹ где уже были мужеский Чудовский и женский Вознесенский, сообщает нам сведение в 1490 году современник Иоанна III-го, Новогородский Архиепископ Геннадий: «церкви старый» – пишет он – «извечныя выношены из города, да и монастыри старые извечные с места переставлены». К этому времени, без сомнение, относится и перемещение Спасопреображенской обители; хотя без основания полагают оное в 1462 году, когда Иоанн III только вступил на престол. Свидетельствами же тому, что еще в 1482 и 1488 годах она пребывала на прежнем месте, служат (б): «данная Архимандриту Елисею в дом Всемилостивого Спаса, что на Москве городе, за двором Великого Князя ⁵⁹⁰ и жалованная Великокняжеская грамота. Вместо монастыря, учрежден был на Бору собор с мирскими Иереями и Протопопством, известный прежде под именем верховаго, т. е. придворного.

Еще в 1350 году пристроен был к этому храму каменный притвор и придел. Открытие в нем 1474 года гробницы Благоверныя Феотинии, полагать надобно, случилось при какой либо переделке здания. Летопись упоминает о сооружении соборной церкви Спаса на Бору в 1527 году и об освящении оной Митрополитом Даниилом в присутствии В. К. Василия Иоанновича. Остатки каменного фундамента и дубовые сваи, открытые недавно при планировании Кремля и при копании рвов под фундамент нового дворца, свидетельствовали о существовании дубового тына и келлии, а человеческие остовы и каменные гробы, найденные близ этой церкви, обнаружили прежнее кладбище. В XVI веке у Спаса на Бору были хоромы, где жил Казанский Царь Александр Сафагиреевич⁵⁹¹. Во время ужасного пожара в 1554 году, когда, по сказанию летописей, «все освященныя церкви и честныя иконы и Царский двор и полаты и многие стяжание и посады все огнем погорели,» и Спасопреображенская церковь вероятно подверглась одинакому жребию и была возобновляема, как показывают ее стены и своды, носящие на себе следы переделок; к ней пристроены были с северной и южной стороны приделы, из коих последний во имя Св. мученика Гурия, Самона и Авива напоминает таковой же придел в Софийском Новгородском соборе. В ружной книге 1631 года означены следующие приделы у Спаса на дворце: 1) Трех исповедников, 2) Трех Святителей, 3) Спиридона чудотворца, 4) Великомученика Мины и 5) Св. Михаила Архангела. При них священно и церковнослужители состояли на Государевом жалованьи. Из Стоглава VII г. видно, что у Спаса на Царском двор бывала ранняя обедня в час дня для Царских служебников. В записке о Царском дворе 1611 и 13 годов показано, что «в церкви Преображения на дворце служит Протопоп; весь дворец, ключники и стряпчие, и сытники, и приспешники и повара тут приходят, и рано для их служба живет, чтоб отправясь, шли всяк на свой приспех, к Царскому столу готовить»⁵⁹². Когда Двор перенесен был в новую столицу, тогда церковь сия пришла в запустение; о чем свидетельствуют нам слова И. Кирилова в 1727 г.: «пятая соборная церковь Спас на Бору, самая старинная, крыта медью, сквозь которой кровли лес порос»⁵⁹³.

После разрушительного пожара 1737 г., когда погорели у Спаса на Бору кровли и окна, также частию и внутренность, эта церковь была возобновлена повелением Императрицы Анны Иоанновны. В 1767 году Архитектору Яковлеву поручено было исправить ветхости в этом храме⁵⁹⁴; при чем, вероятно, искажен во многом древний его стиль. По уничтожении Стретенского собора, в Спасский перенесены из него иконы и утвари. Хотя в 1812 году, при нашествии врагов, иконостас и уцелел, но с престолов и жертвенников были сорваны одежды, в алтаре навалены кули с овсом, в храме мешки с зерновым хлебом, а в трапезе стояли лошади; придел южный обращен был в жилой покой.

Это многосложное квадратное здание, кажущееся вросшим в землю, состоит из четырех придельных храмов и одного главного, соединенных трапезами. В средине его находится древнейший всех пристроек 1) Храм Преображения Господня с трапезою, к нему прикладною. Над ним глава с трибуном, одна из девяти, коими собор осеняется; внешние толстые стены его с лопатками и по местам с карнизами, оканчиваются вверху несомкнутыми трехугольными фронтонами с четырех сторон; вход в него с помоста. Вместе с двумя приделами храм выдается на восток семью полукружиями с пилястрами и карнизом над ними. Все здание из тяжеловесного кирпича с железными связями, коих засовы выставляются наружу; цоколь из Белого камня. Стрельчатые его своды опираются на четыре четырехгранные столпа с карнизами в древнем стиле, состоящими из полочки с откосом; столпы сии соединены дуговыми перемычками; два из них составляют средостение трехчастного алтаря. Храм освещается из трибуна и из верхних окон в стенах, на коих изображены масляными красками разные Святые в новом стиле, несоответствующем зодчеству храма. Длиною он от царских до западных врат, ведущих в трапезу, 10 аршин и 3 вершка, шириною 10 арш. и 1 1/2 вершка, а высотой 14 арш. и 12 вершков.

Иконостас не показывает древности, какою отличаются Царские двери со столбцами и подзором, где изображена Тайная вечеря в двух отделах: в одном Спаситель преподает ученикам своим тело свое под видом хлеба, в другом кровь свою под видом вина из узкогорлого сосуда, похожего на алавастр; на них иконопись конца XVI или начала XVII века. Образа в двух поясах иконостаса Фряжского стиля. Местные иконы на поклоне замечательны, одни по своей древности, другие по искусству письма. Из них храмовой образ Преображения,⁵⁹⁵ хотя древностью своей не восходит к началу Москвы, 1) но замечателен Византико-Русским пошибом, каким писались иконы в XVI и в XVII веках. Он в серебряном окладе. 2) Не менее достопамятен по древности и стилю образ Боголюбския Богоматери, принесенный, как полагают, из Боголюбова в Москву. 3) Из древних икон, темного колорита: Собор Св. Архангелов Михаила и Гавриила, которые изображены с тороцами в ушах, как знамениями осенения Св. Духа; руками своими поддерживают они лик предвечного Младенца. 4) Икона Похвалы Богородицы, храмовая из церкви, в честь ее бывшей на Потешном дворце, Строгановского письма, отличающаяся твердостью рисунка и светлостью колорита. 5) Храмовый образ из Стретенского собора Стретения Господня, искусного Фряжского стиля, и наконец 6) образ С. Стефана Пермского с деяньем, Московского пошиба, XVII века, и с следующей надписью на особой дске: «С. Стефан Епископ, родом бе великия России, града Устюга, сын клирика соборныя церкви С Богородицы, иже на Устюзе, именем Симеона и матери Марии, и первый Епископ Перми бысть, иже научи вере Христове и крести и грамоту по их языку состави, в лето ŧѕѡп, преставись в лето ŧѕцд тело же его положено во святем храме сем».

Св. мощи Пермского Апостола, причисленного в XVI веке к лику Святых отечественной Церкви, с 1396 года опочивают под спудом у северной стены храма. Предание гласит, что до нашествия Поляков, оне лежали на вскрытии, на месте мощей Благоверного Князя Михаила Тверского. В описании Москвы землемером Фад. Охтенским 1775 г. значится, будто здесь опочивали тогда мощи святого и блаженного Иакова Боровицкого, нового чудотворца⁵⁹⁶. Вероятно, что сочинитель принял Св. Стефана за Иакова Боровицкого.

Алтарь сего храма устроен по чиноположению Церкви в древнем стиле, в каком сооружались церкви в XIV и XV веках. В нише, образуемом сводами, устроено горнее место под двумя окнами; от седалища Святительского по обе стороны стен простираются каменные лавки для священнослужителей. Престол каменный, пол, устланный плитами. В стенах видны впадины для поклажи церковных книг и утварей.

Утвари в ризнице, заимствованные из других церквей; в ней нет сосудов, книг и узорочий набожного Калиты, ни вкладов Донского, и сына его Василия, ни других Князей и Княгинь; все они утрачены в бедственные времена Москвы, или перенесены были на новое место с перенесением монастыря, где также не сохранились до наших времен. На поддоне серебряного сосуда, чеканного, с самоцветными камнями на поддоне, вырезаны вязью след. слова: «р33 года даны сїи сосды в церковь Стрѣтенїя Господня, что у Великаго Госдарѧ на сенѧхъ по боѧринѣ Илье Даниловичѣ Милославскомъ и по женахъ его Екатеринѣ Федоровнѣ, да по Ксенїе Ивановнѣ в вѣчисе поминовенїе». На серебряной водосвятной чаше изображены вязью слова: «Лета рѯз Февралѧ в к день сїю водосвѧтню чаш далъ въ церковь Пресвѧтыѧ Владычицы нашеѧ Богородицы честныѧ еѧ похвалы, отъ воли еѣ свѧтыѧ на вѣки неотьемлемо боѧринъ Ильѧ Даниловичъ Милославскїй, а кто похочетъ то от церкви Божиїей восхитить е, тот великъ отвѣтъ Бог дастъ здѣ и в бдщемъ вѣцѣ» Старинные кресты напрестольные серебряные с чернью и позолотою, из Стретенского собора. Одно только Евангелие с серебряными вызолоченными накладками, приношение Императрицы Елисаветы Петровны, составляет принадлежность этой церкви; набелых листах его подписано: «Тысяща семсот пятьдесятаго году, Февраля дня, сия священное Евангелие пожаловано из главной дворцовой Канцелярии Спаскаго собора, что во дворце на бору в церковь предела Архистратига Михаила». К древнейшим и драгоценным памятникам ризницы причислить можно хранящиеся в ней древности, открытые 1836 года в трапезе церкви под лещадными полами, в каменной гробнице с остатками тела, облеченного с шелковую малоповрежденную одежду: 1) из белой глины муравленая чашечка, бывшая с елеем, какой возливают на усопших, удостоенных елеосвящения; и 2) кожаный параманд⁵⁹⁷ и такой же пояс с вытиснутыми на них изображениями Господских праздников и с надписями XIV, или начала XV века: Благовещенье, Приображенье Хво, Рожьство Хсво, Встрѣтнье Хво, Распѧтье Хсво, Воскресенье, Крещенье Хсво, Внесенье Гсне, Воскресенье Лзво, Шстве дха стго, Вхдъ в Іерсмъ, Успенье ст. Бцї. Кожа на сих утварях довольно тверда, только некоторая часть пояса истлела. Может статься, они из гробницы супруги В. К. Симеона Иоанновича, или сына Донского Иоанна, в иночестве Иоасафа, или Марии, в инок. Феотинии, которая, по указанию летописи, в 1399 году Марта 31 положена была в монастыре у Спаса на Москве; но в 1473 году обретена «в теле не врежена ничем, только риза истл». В. К. Иоанн III повелел Алексеевской Игумении облечь ее во все новыя ризы монашеские⁵⁹⁸.

Кожаный параманд, найденный в каменной гробнице у Спаса на Бору

В этой трапезе, или притворе погребены были, кроме сына Донского, Великие Княгини: Елена, супруга Иоанна Калиты, Мария, супруга В. К. Симеона Гордого, Александра Иоанновна и Анастасия Литовская. Вероятно, здесь над телами их были надгробницы с покровами, над коими совершалось поминовение по уставу Церкви и по принятому обычаю, свято хранимому Государями; но они уничтожены или при перестройках этого здание, или разрушены Поляко-Литовцами, которые, по свидетельству А. Палицына, не щадили в Кремле ни древности, ни святыни.

Из храмины, на северной стороне притвора, ведет каменная лестница по стене в верхний придел, укромный и тесный с узенькими окнами; здесь был престол во имя Св. Спиридона Тримифунского. На южной стороне, двухпрестольный придел в честь С. Архангела Михаила и Св. мученика Мины, с каменным престолом. Вход в него извне. Оба без иконостасов. Судя по закладенным на запад дверям и по карнизам на стене, заключать можно, что они имели сообщение с другими, пристроенными к ним зданиями.

Придел с южной стороны от входа в честь трех исповедников С. Гуриа, Самона и Авива украшен благолепным иконостасом с старинными образами. Пристроенная же с северной стороны, одноглавая церковь XV века, сохранила только каменный престол; она, как полагают, посвящена была трем Святителям: Василию, Григорию и Иоанну. До 1812 года в сих приделах совершалось богослужение.

Церковь сия, ныне принадлежащая к Кремлевскому дворцу, до указа 1818 года, 2 Февраля, именовалась придворным собором, а до того верховым, Спасом на дворце и с дворца; в Стоглаве он называется Спас на Царском дворце, а в Софийском временнике на Государеве дворе, в грамоте XV века за двором Великого Князя, в городе. В числе надзирателей над поповскими старостами в 1594 году был Спасский Протопоп с дворца⁵⁹⁹. Когда раскольники под предводительством Никиты пустосвята, 1682 году, вторгнулись в Кремль оспоривать уставы Церкви: тогда Патриарх Иоаким высылал к народу с увещательным посланием Спасскаго Протопопа⁶⁰⁰.

Прежде, как монастырь и собор Великокняжеский и Царский, Спас на Бору был Государским и Царским богомольем. Здесь Иоанн Калита и сын Донского Иоанн, некоторые Княгини облекаемы были в иноческий сан. До сооружения Архангельского собора и Вознесенского монастыря Спасская обитель служила для них усыпальницею, а для потомков их местом поминовения усопших предков. Здесь же Калита положил первое основание призрению нищих и убогих – первой богадельне; здесь же, вероятно, совершались крещение и постриги их детей. Обитель сия была свидетельницей их обетов, молитв и молений, среди истомы отечества, среди бедствии, грозившим им от Орды и Литвы. Спасские Настоятели бывали духовниками и свидетелями духовных завещаний Великих Князей, а Митяй даже и Печатником⁶⁰¹. Из них Трифон в 1452 году венчал В. К. Иоанна III⁶⁰². В храмовые праздники Всероссийские Митрополиты и Патриархи совершали здесь литургию в присутствии Государей. В день Преображения иногда Патриарх, освятив здесь яблоки, подносил их Царю⁶⁰³. Святое место сие ознаменовано и чудесными событиями, какие передают нам летописи, внимательные к этому, так на пр: в 1488 году пред Великим днем, т. е. Пасхою, на сенях у Великого Князя из Спасова монастыря закричал какой-то Галичанин: «гореть Москве на Велик день;» «сбысться же слово его», прибавляет летописец. В этой обители 1415 года было таинственное возвещение молящемуся Иерею, духовнику Великого Князя Василия Димитриевича, о рождении сына Василия». «Се пришед некоторый,» рече – свидетельствует летопись – «иди к Великому Князю и нарци сыну его имя Василей; он же воскоре изыде из келия, не бе того, иже позвал, и поиде паки с монастыря и се усретше послании по него; дошедше, даст молитву Великой Княгини Софьи, бе бо сына родила, да и нарече имя ему Василей; он же опытав всех, кто будет преже приходил по него, никто же обретеся, ни пославый, ни посланик, и вси дивишася»⁶⁰⁴.

Сей священный памятник древности церковной и благочестия Государей недавно обозреваем был Императором Николаем и Наследником Престола Цесаревичем Александром Николаевичем⁶⁰⁵.