Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа!
«Стояху при кресте Иисусове Мати Его, и сестра Матере Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина. Иисус же видев Матерь, и ученика стояща, егоже любляше, глагола Матери Своей: «Жено, се сын Твой». Потом глагола ученику: «се Мати твоя». И от того часа поят Ю ученик во свояси» (Ин.19:25-27).
В этих словах святого Евангелия изображаются крестные страдания Спасителя и предстояние Пресвятой Девы и святого Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова у Креста Христова. Эти события наглядно изображаются на панихидном столике: здесь мы видим и подобие Голгофы, и образ Христа, распятаго на кресте, и изображения Пресвятой Богородицы и Иоанна Богослова. Почему же такое изображение помещается здесь? Какой смысл заключается в этом?
Пресвятая Богородица и святой Иоанн Богослов предстояли у Креста Христова, конечно, затем, чтобы присутствием своим выразить свою любовь и сочувствие дорогому Страдальцу и тем хоть несколько облегчить Его тяжкую муку душевную и телесную. Взоры Богоматери и возлюбленного ученика на страждущего Богочеловека были полны любви и печали; и чувствовал Спаситель, что Он и здесь на земле не одинок в этот мучительный час, — и такое сочувствие ближайших лиц, несомненно, утешало Его. Это утешительное для Христа стояние Владычицы и святого Иоанна у Креста Христова называется на нашем церковном языке: «предстояние» или «предстательство», а на греческом языке: «парастас»: тем же именем называется и нарисованное или чеканное изображение этого события. По этой причине и всякая сочувственная помощь ближнему в его беде и страдании может быть названа «предстоянием» или «парастасом». Вот, постигло человека тяжкое горе; приходят к нему друзья и уговаривают его успокоиться; это дружеское посещение и утешение — тоже «предстояние» или «парастас». Человек споткнулся, упал в глубокую яму или в тину и сам не может выбраться; им вот, близкие люди поспешно собрались, стали подле и вокруг него, протягивают ему руку помощи и выручают из беды; это — тоже «предстояние», «парастас». Вот, заболел человек им, не может сам себе помочь; его поддерживает внимание и уход родного существа или друга, — за ним присматривают, дают ему лекарства, делают для него все, что нужно: этот уход за больным — тоже «предстояние», «парастас». Отсюда, по глубокой мысли и трогательному чувству, именем «парастас» называется особая церковная служба в память усопших — заупокойное всенощное бдение.
Поистине, глубокий смысл заключается в том что эта служба названа тем именем, каким называется предстояние Владычицы и святого Иоанна у Креста Господня и братская помощь ближнему в беде. Вот, человек умер, — и не прославлен после смерти чудесами, не причислен к лику святых. Отходит его душа в жизнь иную, загробную — и, несомненно, скорбит о многом. Тяжело усопшему порывать связь с землей, где он оставляет столько близких сердцу своему; его мучит тревожная дума: кто-то позаботится теперь о его ближних? Тоскует он и оттого, что не может теперь видеться и беседовать с близкими так свободно, легко и ясно, как это было при жизни. Томится усопший и оттого, что душа его чувствует сильные укоры совести. Пока он жил на земле, он много грешил, часто сам того не зная, — иногда, и намеренно старался успокоить и обмануть свою совесть, — со дня на день откладывал покаяние и исправление, — грешил волею и неволею, ведением и неведением, — часто блуждал во тьме. Но вот явился умерший пред Богом, Солнцем правды, — и видит себя и всю свою жизнь во свете лица Божия, без всяких прикрас и обмана, по чистой совести и истинной правде: видит он ясно, как много добрых дел он мог бы сделать, — но по невниманию опустил, скольких грехов мог бы избежать, — но по нерадению сделал. И рад бы усопший начать жить сначала, — да уж поздно: прошло то время, когда он сам мог своими силами трудиться и работать над собой; теперь ему можно только горько сожалеть о прошлом, но ни одного доброго дела он сам не может сделать, никакого подвига не может совершить: душа его ушла из этого мира, где он мог работать, — лишилась своего тела, которое было для нее необходимым орудием в трудах. В таком скорбном, тяжелом положении находится умерший; нужна ему наша братская помощь, нужно наше «предстояние», нужен «парастас». И вот для того, чтобы мы, живые, могли оказывать помощь умершему, поддерживать его своим сочувствием, — для этого составлена особая трогательная церковная служба, заупокойное всенощное бдение, — парастас. В этой службе подробно излагаются несколько главных мыслей, которые могут приносить великое утешение и пользу умершим и нам, живым.
Прежде всего в парастасе часто слышится упоминание о грехах умершего и моление о том, чтобы Господь простил их. Это упоминание о грехах необходимо для силы и пользы наших молитв. Кто не страдает, того нечего жалеть; у кого нет беды, тому нечего и помогать; чем лучше и яснее мы будем знать, понимать и чувствовать горе ближнего, тем сильнее будет у нас желание утешить и выручить его. У наших усопших есть на душе великая беда, — грехи, нажитые здесь на земле; эту беду мы вспоминаем в молитве не для того, чтобы терзать души усопших, а для того, чтобы свое сердце сильнее растревожить и расположить к молитве. Господь только тогда приметь и исполнит нашу молитву, когда она будет истинной, правдивой, а не лживой; об этом ясно говорит царь Давид: «Благ Господь всем призывающим Его, всем призывающим Его во истине; волю боящихся Его сотворит, и молитву их услышит, и спасет я» (Пс.144:18-19). Если мы в молитве умолчим о грехах умершего, то это будет ложь: «несть человек праведен на земли, иже сотворить благое и не согрешит» (Еккл.7:21); такая неистинная молитва будет даже в тягость умершему: при свете лица Божия он яснее видит и больнее чувствует всякую ложь и неправду. Страдальцу бывает легче, когда про его беду говорят, но не со злорадством, не с осуждением, а со скорбию и состраданием; так и о грехах умерших мы должны вспоминать не с осуждением и злобой, а с сожалением и печалью, — как говорить псалмопевец: «Печаль прият мя от грешник, оставляющих закон Твой» (Пс.118:53). «Разделенное горе — в пол-горя»; когда ты, живой, разделишь горе умершего, — пожалеешь о его грехах, — ему от этого станет легче на сердце, — ты снимешь с него половину тяготы и исполнишь закон Христов, по слову апостола: «Друг друга тяготы Носите, и тако исполните закон Христов» (Гал.6:2).
Затем в парастасе мы слышим частое упоминание о благости и милосердии Божьем. Если бы мы только скорбели о грехах наших умерших, — наша скорбь могла бы перейти в уныние и отчаяние; но мысль о благости Божьей дает нашей душе облегчение, отраду и надежду на спасение. Нет беды непоправимой, — велик грех людской, — но благость Божья неизмеримо больше; поэтому взывайте к Богу, живые, вместе с умершими: «В бездне греховней валяяся, неизследную милосердия Твоего призываю бездну: от тли, Боже, мя возведи!» Не напрасно милосердие Божье сравнивается с бездной и пучиной морской; пророк Михей говорить о Боге: «Он опять умилосердится над нами, изгладит беззакония наши. Ты ввергнешь в пучину морскую все грехи наши» (Мих.7:19). Великое море смывает с лица земли даже целые города; в глубине морской тонуть бесследно громадные корабли — наравне с малыми лодками, большие скалы — наравне с мелкими камешками; и при всем том море нисколько не уменьшается, не мелеет, не сохнет, — затонувшие в нем громады не могут наполнить его и не мешают никому свободно плыть по волнам его. Как бы ни была велика громада грехов людских, — всемогущая благодать Божья может покрыть и изгладить их всецело и бесследно, — и эти прощенные и исцеленные Богом грехи нисколько не уменьшают, не исчерпывают милосердия Божья и никому не мешают прибегать к Нему для спасения. Поэтому при молитве за усопших будем с отрадой вспоминать слова псалмопевца: «Оставил ecи беззакония людей Твоих, покрыл ecи вся грехи их» (Пс.84:3); «яко у Господа милость, и многое у Него избавление, и Той избавит Израиля от всех беззаконий его» (Пс.129:6).
Далее, в парастасе многократно слышится упоминание о страданиях, крестной смерти и погребении Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. Это — великие и отрадные знамения любви Божьей ко всем грешным людям, к живым и умершим. «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единороднаго, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин.3:16). Христос «грехи наши Сам вознес Телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды» (1Петр.2:24); живой дух Христа после Его телесной смерти проповедал и грешным душам умерших (1Петр.3:18-19). — и к ним принес благую весть о спасении, «чтобы они, подвергшись суду по человеку плотию, жили по Богу духом» (1Петр.4:6). Воспоминание о страданиях и смерти Господа утешительно для нас и с другой стороны. «На миру и смерть красна»: тяжело страдать в одиночку; а когда видишь, что люди гораздо выше и лучше, умнее и добрее тебя страдают не меньше тебя, — легче становится на сердце: «Такие великие люди — и то страдают, а мне-то и подавно Бог велел». Такая утешительная мысль проникает в наше сердце при взгляде на Крест Христов. Сам Божественный Спаситель страдал, подвергался поруганию и смерти; Сама Царица Небесная тяжко страдала, лютое оружие пронзало Ее душу при страданиях и смерти Ее Сына и Господа: «Увы Мне, Чадо Мое! Увы Мне, Свете Мой и Утроба Моя возлюбленная». Тем более нам, грешным и недостойным, следует претерпеть скорбь об умерших; в этой скорби мы не одиноки: Спаситель и Его Пречистая Матерь по собственному опыту могут нам сочувствовать и утешить нас.
Затем мы неоднократно слышим в парастасе упоминание о воскресении Христа, о победе Его над смертью и о нашем будущем воскресении. Это воспоминание особенно утешительно для нас и для умерших. Мы, живые, томимся вместе с умершими от взаимной разлуки, — потому, что не можем видеться друг с другом. Особенно тяжело бывает переносить разлуку тогда, когда нет надежды на новое свидание. Пока Христос не воскрес, смерть действительно могла считаться бедой непоправимой, — разлука живых с умершими могла считаться бесконечной. Но воскрес, воистину воскрес Христос, и нам дал несомненную надежду на наше будущее воскресение: «Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших... Как в Адаме все умирают, так во Христе век оживут» (1Кор.15:20,22). Теперь мы знаем несомненно и веруем, что наша разлука с умершими — не навсегда, а только до времени, определенного Богом; придет пора, — мы все снова увидимся; а когда знаешь, что разлуке будет конец, — гораздо легче переносить ее. Поэтому мысль о воскресении да наполнит скорбные души живых и умерших радостной надеждой на свидание. Посмотрите на кутию, приносимую в память умерших, — и в этих зернах увидите образ воскресения. Зерно само по себе сухо; бросили его в землю, — оно разбухло и, по-видимому, разрушилось; но наступила пора, — и из зерна является новое растение, полное жизни. То же будет и с человеком, по слову апостола: «То, что ты сеешь, не оживет, если не умрет. И когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное, или другое какое. Но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело... Так и при воскресении мертвых» (1Кор.15:36-38, 42). Зерно само по себе безвкусно, — но мед, плоды и другие сладости улучшают вкус его; смерть сама по себе горька, — но радостью воскресения смягчается горечь смерти.
Наконец, в парастасе мы слышим частое воспоминание о святых мучениках. Что это значит? Для чего это? Случается нам иногда собирать близкого человека в новый неведомый путь, провожать и снаряжать его на житье в дальний неведомый край; сердце наше сжимается от тревожного раздумья: что-то будет с нашим дорогим путником в новой дороге и на новом месте? Но вот, узнали мы, что есть там, в новом краю, наш родственник или друг, который давно уже проехал по этому новому пути, хорошо знает его, прочно и успешно устроился и обжился на новом месте; и сразу половина заботы отлегла от нашего сердца. Мы заводим переписку с нашим далеким другом, спрашиваем его советов и указаний, просим встретить и обласкать нашего новичка, не оставить его без поддержки и доброго руководства на новом месте, — при случае — своей мудростью и силой по возможности исправить его промахи и ошибки. Когда наш новичок прибудет на место, — мы в своей памяти и сердце не разделяем старого и нового друга, — в письмах к одному неизменно посылаем привет и другому. Всякий человек, умирая, может сказать о себе: «Иду в незнаемый я путь, иду меж страха и надежды». «Камо убо души ныне идут? како убо ныне тамо пребывают? желах ведати таинство, но никтоже доволен поведати» (чин погребения священников, икос 6-й). «Лукавый путь, имже отхожду, имже никогдаже сице ходих, и страна она незнаема, идеже никтоже никакоже познавает мя» (там же, икос 16). Поэтому и мы, живые, провожаем своих усопших в жизнь иную, загробную, со страхом и недоумением: не можем мы знать наверняка: что там с ними будет? Но, слава Богу, есть у нас там, за гробом, старшие братья о Христе, — святые мученики: они давно уже победоносно прошли путь смерти, — без страха, с верою, надеждою и любовию к Богу переносили лютые муки, шли под меч острый, как под венец красный, — успешно достигли нового жилища — царства небесного и там наслаждаются бесконечной и безмятежной радостью: «Радость вечная над главою их: над главою бо их хвала, и веселие, и радование приимет я, отбеже болезнь, и печаль, и воздыхание» (Ис.35:10). Это блаженство и слава мучеников подробно и ярко изображается в тех церковных чтениях или паримиях, которые положено читать на парастасе: «Праведных души в руце Божией, и не прикоснется их мука» (Прем.3:1). «Праведницы во веки живут, и в Господе мзда их, и попечение их у Вышняго» (Прем.5:15). К этим-то мудрым и опытным небесным друзьям нашим мы и обращаемся с мольбой о наших усопших, — просим святых мучеников поддержать своей святою любовью новых переселенцев с земли, утешить их в скорби, ободрить их в боязни, своей силой помочь им перебороть остатки земных грехов, — быть им спутниками и руководителями ко Христовой радости: «Аще от страны некия идуще, водящия некия требуем, — что сотворим, аможе идем во страну, идеже не познаваем? многих тебе тогда водителей потреба, многих тебе молитв спутешествующих, спасти душу окаянную, дондеже достигнути ко Христу, и рещи к Нему: Аллилуиа» (Погребение священников, икос 17-й). Поэтому в молитвах на парастасе мы постоянно объединяем и чередуем святых мучеников с нашими усопшими: в каждой песни канона 1-й стих относится к мученикам: «Дивен Бог во святых Своих, Бог Израилев», — 2-й стих — к умершим: «Упокой, Господи, души усопших раб Твоих». Слушай, христианин, этот канон со вниманием и мольбой о себе и об усопших: «Святии мученицы, иже добре страдавше и венчавшеся, молитеся ко Господу спастися душам нашим».
Вот, из каких спасительных мыслей и чувств слагается наше утешительное предстояние за умерших, — заупокойное бдение, — парастас. Поистине, здесь бездна премудрости и море утешения для всех! Будем же совершать это дивное моление за умерших с ясным разумением и теплым чувством. «Сердце сердцу весть подает»: наша сердечная и разумная молитва отзовется светлой радостью и покоем в душах почивших наших ближних. Великое значение имеет молитва даже одного человека; тем более сильна и благотворна единодушная и единомысленная молитва всего церковного собрания. При молитве за усопших мы держим в руках зажженные свечи; при свете их в храме становится отрадно, тепло, легко стоять и славить Бога. Да будет также легко и нашим усопшим на месте их упокоения; да славят они Господа вместе с нами, — да озарит их свет Христовой истины, — да согреет их теплота Божьей любви: «Блажени людие, ведущии воскликновение: Господи, во свете лица Твоего пойдут, и о имени Твоем возрадуются весь день» (Пс.88:16-17). Открытые царские врата пусть напоминают нам о райских вратах, которые открыты Христом для святых мучеников, а при их помощи могут открыться и для их немощных братий. Да запечатлеются глубже в уме и в сердце нашем главные мысли парастаса: грехи людские, благость Божия, Крест Христов, Светлое Воскресение и слава мучеников. Грехи умерших вызовут в сердце нашем правдивую скорбь и жалость к ним; благость Божья даст нам надежду на прощение и исцеление; Крест Христов призовет нас к благодарению, кротости и терпению; Воскресение дарует нам радостную надежду на общее всемирное свидание; слава мучеников ободрит живых и умерших братской помощью у Престола Господа Славы. «Со святыми упокой, Христе, души раб Твоих, идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная».
Аминь.
Известия по Казанской епархии. Издание Казанской духовной академии. - 1909 г. - №4. - с. 122–129