Безгрешный младенец – как часто мы слышим это расхожее выражение от взрослых, склонившихся над колыбелью с новорожденным.
«Что такое человек, чтобы быть ему чистым,
чтобы рожденному женщиной быть праведным?»
И, правда, практически всякий, кому хоть раз доводилось держать на руках это крохотное создание, испытывал к нему чувство умиления и нежности. Крохотные ручки, пальчики, ясные чистые глазки, выбивающиеся из-под чепца милые кудряшки… Малыш кажется нам Ангелом, спустившимся с небес. И для людей только пришедших к вере, настоящим откровением становится тот факт, что каждый младенец имеет в себе грех, который через естественное рождение передается всем людям. Это грех именуют еще первородным, то есть первым в человеческом роду от начала сотворения мира, это грех Адама, грех отпадения от Бога, который тяжким бременем лег на все человечество.
Освободить младенца от первородного греха спешат верующие родители, принося младенца в Божий храм, чтобы священнослужитель совершил над ним Таинство Крещения, в котором происходит духовное рождение человека. И если с первородным грехом все более менее теоретически понятно, то вопрос о наличии своих грехов у ребенка остается открытым, и не редко среди родителей можно услышать совершенно противоположные мнения: кто-то считает, что грехов у ребенка до семи лет нет, кто-то уверен, что, конечно, они есть, неоднократно наблюдая греховные движения своих и чужих детей. А как же на самом деле? Вот покрестили мы ребеночка, избавили его от первородного греха Божией властью, и принесем теперь домой Ангела, и заживем спокойно? Не тут-то было, ни о какой спокойной жизни мечтать не приходится. И капризничают дети, и шалят, и не слушаются …. Сущее наказание! – скажет в сердцах уставший родитель. Как же разнится это выражение с удивительными словами псалмопевца Давида, который восклицает: дети мои – награда от Господа!
Так награда дети или наказание? Конечно, награда. Награда, которая помогает нам стать лучше, терпимее, добрее, умнее и мудрее. А вот «наказанием» для нас и для наших детей являются наши собственные грехи и грехи всего нашего рода, которые непостижимым для нас образом влияют на душевное и духовное развитие младенца. Как удивительно запечатляются в физическом облике ребенка черты его родителей и прародителей (вспомните, как не раз мы обращаем на это внимание пока растет малыш: ой, ушки как у мамы, ой, глазки как у папы, а носик-то как у бабушки!), так и непременно проявляется в душе ребенка по мере взросления склонность к тому или иному греху. Вот ему два годика, а он уже лупит в песочнице своего товарища, в четыре уже топает ногами в магазине, чтобы ему во что бы то ни стало купили игрушку, в пять обманывает бабушку.
Блаженный Августин в своей «Исповеди» описывает младенца, с завистью взирающего на своего брата-близнеца, сосущего материнскую грудь… Итак, греховное в человеческой натуре начинает проявляться уже с самого раннего возраста. Но дети еще не осознают своих грехов и не могут в них каяться. До семилетнего возраста младенец может приступать к Божественному Причащению без Таинства Покаяния. И мудры те родители, которые часто приносят своих детей к Причастию, наполняя детские души благодатью с самого раннего возраста. С семилетнего же возраста ребенок, по установлению Церкви, должен исповедоваться. Бывает, конечно, и так, что некоторым детям требуется исповедь уже и в 6 лет. Внимательные родители обязательно почувствуют это и отведут ребенка к священнику в храм.
Еще одно жизненное наблюдение, о котором хочется рассказать. Часто родители жалуются на своих детей, считая их самыми несносными на свете, а присмотришься: вроде, ничего себе мальчишка, глаза открытые, веселый, жизнерадостный, подвижный… На память в таких случаях приходит отрывок из жития преподобного Амвросия Оптинского (Александр до принятия монашества), который в детстве был бойким, веселым мальчиком. За излишнюю резвость часто журили Александра и дед, и бабка, и мать. И он, рассказывая о своих проделках в детстве, как бы приносил исповедь в своих прегрешениях, укоряя и осуждая себе перед слушателями, начиная свои рассказы так: «покаюсь я перед вами, делал я то и то…» Но на самом деле забавы Александра Михайловича не были греховными по своей сути, «это были порывы живого, слишком подвижного нрава ребенка, которому, как говорится, просто не сиделось на месте».
В излишней «греховности» часто обвиняют детей собственные матери, которые не хотят должным образом заботиться о них и стать, по выражению преподобного Серафима Саровского, чадолюбивой матерью своим детям. «Чадолюбивая мать» – мать, которая любит так, чтобы не раздражаться, не мыслить зла, долготерпеть, надеяться и все переносить». «Чадолюбивая матерь не в свое угождение живет, но в угождение детей. Немощи немощных чад сносит с любовию, в нечистоту впадших очищает, омывает тихо, мирно, облачает в ризы белые и новые, обувает, согревает, питает, промывает, утешает и со всех сторон старается дух их покоить так, чтобы никогда не слышать ей малейшего их вопля. И таковые часто бывают благорасположены к матери своей». Наблюдательные матери знают, если ребенок голодный, то он, чаще всего, капризничает, если он не выспался, то будет плакать и канючить. Иногда ребенок просто требует материнского внимания, а когда его не находит, то начинает «ходить на голове». Поэтому в младенческом возрасте нужно быть особенно внимательным к физическим потребностям ребенка. Вовремя его покормить, вовремя погулять, приголубить, не тащить вместо дневного сна с собой в супермаркет… глядишь, и малыш перестанет казаться таким уж капризным «грешником».
Как бы там ни было, нужно помнить, что ребенок – это Господний дар, в нем наша кровь, наши надежды и чаяния, наши грехи и наше покаяние – все в нем, в нашем младенце. И не так полезно, наверное, матери искать грехи в своем младенце, а гораздо нужнее и важнее, любить его изо всех сил, послушного и непослушного, болезненного и здорового, умного и глупого, быть внимательной к нему, утешать и исправлять … и «тако исполним закон Христов».
Юлия Ульянова (с)
Комментировать