Белая Россия. Исход.

Сюжет

Сюжет картины основан на реальных исторических событиях: перед нами  отплытие корабля с русскими беженцами из Крыма в ноябре 1920 года. В этот день началась эвакуация Русской армии генерала Врангеля и всех желающих покинуть Крым перед наступлением большевиков. За несколько дней на переполненных кораблях регион покинуло около 150 тысяч человек.

Эвакуация велась одновременно из пяти портов: Керчь, Ялта, Феодосия, Евпатория, Севастополь. Эвакуироваться могли все желающие, но правительство через газеты заранее предупредило, что будущее — туманно, ни одна страна пока не пожелала принять беженцев, денег нет и содержать беженцев практически не на что, на кораблях будет огромная скученность из-за их нехватки.
Никакой паники не было, план эвакуации был детально проработан заранее. Врангель, произнеся прощальную речь, погрузился на крейсер «Генерал Корнилов» и отправился инспектировать ход эвакуации во всех портах Крым.

Описание

На полотне художник изобразил события 1920 года, когда из Крыма отправился последний корабль с остатками белой гвардии, духовенством, интеллигенцией – с теми, кто оказался признать идеалы революции и был вынужден эмигрировать.

Название картины «белый исход» выбрано художником не случайно. Белый – от цвета знамени белой армии, исход – завершение, конец, указание также на исход евреев из египетского плена. Здесь еще одно сравнение с эпизодом из Священного Писания – корабль, символизирующий собой ковчег праведного Ноя, спасающегося от греха. Гражданская война и эмиграция напоминают Всемирный потоп из библейской мифологии, когда праведник Ной по велению Бога построил ковчег (судно) и вместе с людьми и животными сумел спастись.

На полотне художника солдаты и офицеры без полков; монахи и священники без приходов; женщины, среди которых и сестры милосердия; казаки и гимназисты; купцы и чиновники… Однако есть и реальное историческое лицо: Иван Алексеевич Бунин, не принявший идей революции и покинувший Россию, переживая глубокую боль за  поруганную отчизну.

Несмотря на то, что все пассажиры корабля по-разному переживают свое бедственное положение, у них есть нечто общее: смертельная усталость, леденящая душу скорбь при расставании с родиной. Зритель невольно включается в атмосферу эмоциональных переживаний героев.

Творческую манеру художника отличает внимание к деталям. И каждая деталь несет в себе смысловую нагрузку, а все вместе усиливают драматизм происходящего.

На борту судна герб с двуглавым орлом, корзины, баулы, шляпные картонки, казачьи седла, солдатские скатки, кокарды на головных уборах, звездочка на погоне штабс-капитана, четки в руках монаха, шитье на ризе священника, узоры на дамских сумочках, куклы…

Думается, что на картине есть еще одна деталь. Зная русские обычаи, о ней можно догадаться. Это горсть родной земли, чтобы помнить всегда о родине и скорее вернуться.

Если бы картины могли звучать, мы бы услышали, как стонут раненые, а пробоины в борту судна вторят им; как звякают свисающие за борт стремена и скрипят на кран-балках шлюпки; как перекатываются по трапу стреляные гильзы и вздыхает изношенная пароходная машина; как тихо поют, прощаясь с родиной, а кто-то еле сдерживает слезы, шепчет молитву; как тревожно кричат чайки…

История

Картину «Белая Россия. Исход» Дмитрий Анатольевич начал писать, будучи совсем молодым человеком, в 1991 году. Закончена она была три года спустя.

Критика

Как отмечал Николай Черкашин в своих заметках с выставки Белюкина в Малом Манеже: «Московский живописец первым из своих собратьев по творческому цеху «запечатлел душу русской усобицы». До него художники … запечатлевали эпизоды Гражданской войны, победы и подвиги красноармейцев, лики вождей, но душу братоубийственной усобицы, душу смятенную, расколотую, горестную, омытую слезами и кровью душу той давней … русской беды постигнуть в красках удалось пока что лишь этому парню с Чистых прудов».

Как отмечал сам художник, «замысел этой картины возник у меня еще в институтские годы, и потом, где бы я ни был – во время службы в армии, при росписи храма в Новосибирске, поездке в Ростов-на–Дону – я старался найти тех, кто мог бы стать ее персонажами. Юношеский размах задуманного был еще шире, чем у моего любимого Корина в «Руси уходящей»: показать не только духовенство и монашество, но и другие сословия России, которым новая власть отказала в праве на существование. Это офицеры и рядовые армии и новой гвардии – корниловских и дроздовских полков, купечество, артистическая богема, гимназисты и лицеисты, депутаты Госдумы и сановники Двора, профессора, поэты и сестры милосердия. И.А.Бунин в шляпе стоит вдалеке, слева у трубы, остальные – собирательные типы людей, олицетворяющие собой образ русского человека, навсегда уходящий в прошлое».

Рекомендуемая литература

Русская Церковь в эмиграции А.А. Кострюков