В.: Весна 2020 в жизни Алексея Поддубного выдалась особенной: на днях певец, известный слушателям и зрителям как Джанго, вернулся из Сергиева Посада. Первую неделю поста он провел в монастыре, в Троице-Сергиевой Лавре за молитвой и в строгом воздержании.
Алексей Поддубный: Вы видите – здесь красота какая! Мы часто здесь ездили мимо, и можно сказать, даже не решались сюда заходить, потому что как-то слишком красиво, наверно, какая-то там частная собственность, какое-то такое предубеждение было. Но потом все-таки как-то решили сюда зайти, просто походить.
В храм Спаса Нерукотворного в Усово Алексей с семьей решился зайти два года назад. Сейчас почти в каждые выходные, если не выпадают гастроли, он здесь женой на службе, сын Никита – в воскресной школе. Казалось бы, свой человек, но несмотря на это, съёмка в храме вызывает смущение.
Ну, есть немножко, все-таки храм, мне кажется, предназначен для молитвы, и телевизионная съемка – это такая суетная операция, поэтому мне немножко неловко, первый раз в таком участвую. Я надеюсь, что Божье благословение – все будет хорошо.
Так же робко и нерешительно он подошел к первому в своей жизни причастию. После крещения, которое у Алексея случилось в двадцать семь лет, он потом еще год морально готовился к принятию Святых Христовых Тайн – считал себя недостойным.
Меня это так ошеломило, мне сказали: «Так, в общем, сейчас 12 часов дня, все, ты крещеный, теперь мы тебя поздравляем, теперь только надо закончить все. Надо исповедоваться на вечерней службе, потом прочитать три канона, прочитать Последование ко Святому причащению, и будьте любезны на Литургию с утра». Я пришел домой – я и так после такого ошеломленный, ты начинаешь чувствовать себя каким-то законченным негодяем, который виноват вообще перед Богом всегда, и нет тебе вообще прощения никакого. Меня просто бросило в холодный пот. Я говорю: «Боже, я не справлюсь с этим!» Ну и все, и отступил.
Он отступил, но жизнь после крещения незримо начала меняться. Теперь каждый Великий пост он намеренно ставит для себя какую-то высокую планку, от которой самого бросает в пот. В этот пост помимо работы над страстями – задача осилить церковнославянский.
Я сейчас, после моего опыта в скиту, и я пытался вместе с чтецами читать молитвы на церковнославянском языке, то есть так, как они делают. На самом деле ведь это полностью осмысленный текст, который вам нужно прочитать – не просто русскими буквами, а на церковнославянском, где этих букв в почти в полтора-два раза больше, и они совсем выглядят не так. Для меня это было, честно говоря, откровением.
У него всегда был большой интерес к слову. Он автор всех своих песен и всегда трепетно относится к их созданию, кропотливо и критично подбирает каждое слово. Это всегда и муки, и полет. Творческий процесс для него сродни поискам Бога – каждый раз недостижимая высота.
Мне пришёл такой какой-то образ – может, он тривиальный, но образ горизонта. Что вы в общем Бога видите, то есть вы понимаете, что Он есть, что Он вас создал, вы движетесь к Нему, а Он как горизонт, Он все время вдали постоянно, и вам все время открываются всё новое и новое.
С песней «Снег» у Алексея Поддубного удивительные воспоминания – он написал ее, сам того не ведая, будущему сыну – она стала своего рода песней-предчувствием, но понял он это позже, просто сначала понравился образ.
Мне хотелось передать какое-то ощущение такое, как будто отец держит на руках своего сына и показывает ему, как снег танцует в объятиях звезд. Там у них жарко в Палестинах, в Назаретах, и я представил себе, чтобы он увидел снег, ты же всё видел…
До момента ее создания, в 2013 году, Алексей был женат, но детей у них с супругой еще не было, да и, честно говоря, он тогда детях особо не думал, напряженно работал над альбомом гастролировал.
Просто жили, радовались тому, что есть: житейские радости и житейское огорчения, но жена же моя – женщина, поэтому, наверное, она больше моего беспокоилась об этом – и слава Богу, и правильно, и пока я был такой безответственный болван, она думала о важных вещах в жизни.
Совпадение или Промысл Божий, но одна из самых важных вещей в жизни случилась вскоре после написания песни: Алексей и Наталья обвенчались, а вслед за этим таинством стали происходить и другие чудеса.
Жена поехала в Почаевскую Лавру – это довольно известное место. Считается, что оно под Покровом Богородицы, и там есть такая стопочка Богородицы в скале, и жена просила Господа послать ребеночка, и даже разговаривала с одним из старцев – так получилось, он просто мимо проходил, она попросила у него благословения на зачатие чада, и он ответил: «А Господь уже благословил» – так он сказал.
Через неделю после возвращения из Почаевской Лавры супруга узнала о беременности. С тех пор на каждом своем концерте он посвящает песню «Снег» сыну Никите.
Когда ребенок появляется, и ты берешь его на руки – просто это такое чудо, ты не представляешь, как это вообще возможно! Новый человек родился, у него ручки-ножки, все хорошо, слава Богу. Тебе говорят: твой ребенок здоров – ну, куда еще чудеснее?
Задача по мере продвижения, и уже ты начинаешь видеть то, чего раньше не видел. Ведь когда на исповедь человек идет, он же идет, как к доктору: меня беспокоит вот это, я вот тут совершил какую-то ошибку, оступился, здесь я злюсь, здесь я раздражаюсь, здесь я в какой-то еще грех…
Он боится самоуспокоения, в довольстве собой видит главную опасность. Вот так однажды проснулся утром, взглянул в зеркало и ужаснулся от увиденных грехов, тогда и решил креститься. Вместе с ним крещение принял и его родной брат Сергей.
Я – дитя Советского Союза, отец у меня был коммунистом, ну, естественно, это было достаточно проблематично, да об этом и не думал никто тогда. Без крестных отцов и матерей, просто вдвоем пришли. В процессе, когда вот это таинство совершалось, там есть одна такая фраза, что я отрекаюсь от я сатаны и вверяю свою жизнь, свою душу Богу Иисусу Христу. И с этого момента становится понятно, что ты уже выбрал свой путь.
Алексей Поддубный никогда не думал быть профессиональным певцом, музыкантом, мысли были намного прозаичнее. До армии работал фрезеровщиком на заводе, после армии спасателем на лодочной станции, мечтал быть водителем дальнобойщиком, при этом любил петь и с детства, благодаря отцу слушал классическую музыку, играл на аккордеоне, закончил музыкальную школу по классу классической гитары, и уже подростком начал писать свои песни.
Отец мой пострадал во время Великой Отечественной войны, практически он лишился обеих рук, и у него только два пальца оставалось. Он привил мне интерес к музыке, конечно, и в первую очередь, коллекции своих пластинок, классической музыки, которые я слушал в буквальном смысле слова как сказки. То есть дети слушают сказки про покемонов или барона Мюнхгаузена, или Финиста – Ясного сокола, а я слушал Бетховена «Пятую симфонию» или еще что-то, и я представлял себе какие-то картины. То есть у меня музыка как-то визуализировалась в этой маленькой головешке, четыре-пять лет мне было – шесть, может быть, ну и потом чуть позже. Это был такой этап.
Он продолжил петь и в армии. Там он и стал Джанго – из-за того, что любил играть произведения знаменитого бельгийского музыканта Джанго Рейнхардта, к нему прочно прикрепилось это прозвище, которое впоследствии стало творческим псевдонимом. Новое имя требовало новых песен, а их не было. Он испытал тогда серьезный творческий кризис.
Тут вдруг я понимаю, что играть я не умею, и передо мной образовалась дилемма. Что мне делать: смириться с этим или начать учиться – и я выбрал второе. То же самое, когда я занялся песнями – я понял, что я не умею писать, мне нужно написать тексты для своих песен, для которых уже накопились мелодии. Мелодии есть, а текста нет.
Муки творчества и напряженные поиски слова – после армии он продолжил работу над песнями, правда, сначала англоязычными. Русские тексты появились позже, это совпало с новым духовным этапом в его жизни, когда Алексей решил оставить основную работу (а он тогда занимался бизнесом, продавал музыкальные инструменты) и посвятить свою жизнь музыке. Этот резкий поворот в его жизни случился после крещения.
Когда я принял крещение, с этого момента жизнь моя, конечно, радикально изменилась. Буквально через несколько месяцев я просто ушел с этой работы и занялся музыкой. Пришел человек на работу к нам наниматься и говорит: «Я вот хочу музыкой заниматься, я слышал твои старые какие-то аранжировки, песенки какие-то, еще чего-то. Слушай, у тебя же хорошо получается, что ты этим не занимаешься? Давай вместе что-нибудь придумаем!»
Это был риск – ведь пришлось забыть про хорошую стабильную зарплату и уйти практически в никуда. Чтобы купить новую музыкальную аппаратуру, он продал машину и все, что было ценного. Но этот прыжок в неизвестность был для него поиском самого себя и смысла.
К этому моменту я подумал, что, во-первых, я трачу свою жизнь бестолково совершенно. Да, я хожу на работу, у меня есть какие-то занятия, что-то такое, но смысла какого-то серьезного, такого большого великого смысла, в общем-то, нет, и очень хотелось его найти.
Песня «До тебя» – по-прежнему визитная карточка Джанго. Хотя после нее появилось еще много новых хороших песен, эта, по признанию самого автора, Алексея Поддубного, по-прежнему самая лиричная, музыкальная, наполненная евангельским смыслом.
Мы часто говорим: Бог любит вас, Бог любит тебя и так далее. У меня вопрос к себе просто: а я люблю Его? Я-то стремлюсь к Нему, как отца своего обнять, чтобы вот это было по-настоящему? Как это мы можем вообще осознать и понять?
Эти вопросы себе он задает не только мысленно, но и в текстах своих песен, это рождается само собой, как потребность души. Вот так в песню «До тебя» органично вплелись слова апостола Павла о любви.
Там написано: любовь милосердствует, долготерпит, не ищет своего и никогда не перестает (1Кор.13:4-8). Это просто настолько мощная штука, когда я эти слова вспоминаю, меня просто охватывает такая дрожь душевная. Я действительно хотел эту строчку как-то обыграть, употребить – и это получилось: «Что любить не перестать, а дышать не устать».
Он часто занимается самоедством, бывает, что жалеет о выбранной профессии. Как и в каждой, в ней есть свои минусы.
На самом деле есть очень какие-то тяжелые моменты. Мало времени достается семье, детям. Я иногда нервничаю по этому поводу, что нужно что-то обязательно писать. Я ведь должен что-то еще написать, я все время как бы должен самому себе и своим слушателям, и вообще я должен этой профессии, и я куда-то ухожу, уединяюсь, а мог бы в это время где-то бродить с сыном, беседовать, рассказывать ему что-нибудь или в поход сходить. Я обязательно это все буду делать. Ну и с другой стороны, как в любой профессии, есть ведь и радостные моменты. Есть удачные концерты – как правило, их становится все больше и больше, слава Богу.
Он только сегодня с поезда – вернулся с концерта из Питера. Он был камерный, как раз такой, как он любит, когда ты словно тет-а-тет со зрителем и чувствуешь каждого. Тогда есть ощущение, что удалось сказать главное. Профессия артиста для него – это всегда очень большая ответственность.
А ты должен вести их к свету, то есть у тебя уже есть определенное задание на этом пути. Но путь, конечно, очень-очень непростой, и я говорю, что чем дальше, тем больше видишь в себе нехорошего, и с этим приходится как-то бороться, и на этом пути как-то приходится идти к своей душе и возвращаться к Богообщению, к любви, к смирению.
Вернуться к себе настоящему помогает храм, который всего за два года успел стать вторым домом.
Что для вас дорого в этом храме?
Все. Я, во-первых, очень признателен и приходу храма, и настоятелю отцу Дионисию Казанцеву за то, что так тепло ко мне здесь относятся. Я точно так же ко всем отношусь – тоже с большим таким почтением. И здесь я чувствую себя хорошо, просто как дома, и наш Никита сюда ходит, я думаю, что и доченька наша тоже сюда пойдет. Здесь мою дочь крестили и, конечно, с этим храмом у меня связано очень многое.
Среди написанных в одном стиле икон в храме Спаса Нерукотворного в Усово выделяется одна неприметная – святителя Спиридона. Эта икона святителя Спиридона попала в этот храм совершенно удивительным образом: она приплыла к ногам девочки в Москве-реке. Икона была темной – по-видимому, от долгого нахождения в воде. Но вот прошло время, настоятель регулярно ее смазывал маслом, и уже вскоре на ней четко проявился лик Спиридона Тримифунтского. Прихожане этого храма как раз за месяц до появления иконы вернулись из паломничества с острова Корфу, попали на крестный ход с мощами святителя. Впрочем, Алексей к подобным чудесам уже привык. Одно из последних случилось два месяца назад: сын нашел утонувший в океане папин нательный крест, его Алексей привез с Афона.
Я там жил недельку в монастыре в одном греческом – Дохиаре, и там купил несколько крестиков, и один из них надел на себя, деревянный. Но я боялся его потерять, чтобы не смыло волной и сделал себе второй шнурочек. Ну, и мы с сыночком ныряли, я выныриваю: у меня крестика нет. Океан довольно такой бурный, в общем, там его искать невозможно, не представляется возможным, вода непрозрачная. Я думаю, но может как-то все-таки его выбросит на берег. Я помолился, конечно, и думаю: ну как уже как получится. Прошло где-то около получаса, ко мне подходит сын. Сын мне говорит: «Папа, это не твой?» – «Да!» Я очень был рад.
Но чудо не просто в том, что крест нашелся в бескрайнем океане, что практически невозможно, а в том, что это случилось на Крещение Господне. Умом понимая безуспешность поисков, он сердцем верил, что крест найдется, не переставая, читал Иисусову молитву.
Когда на душе тяжело или просто как-то тяжело, то «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго» читаешь, и ты просто вспоминаешь, что есть Господь Бог и Он поможет. Я считаю, что у нас есть очень хорошая вещь, преимущество перед многими: нам есть на Кого надеяться. То есть мы уповаем и надеемся, и это как-то придает силы.
Комментировать