Юлия Такшина: Мне кажется, наша жизнь посвящена тому, что мы всю свою жизнь в поисках Бога, и у каждого свой путь в этом плане. Кто-то сразу находит, кто-то находит к концу жизни, кому-то нужно пройти неимоверную череду каких-то препятствий, чтобы потом ощутить, что Господь рядом, Он всегда помогает, и знание этого, наверное, есть смысл нашей жизни.
Она не сразу поняла, что Господь рядом, не сразу ощутила Его присутствие. Путь к Богу актрисы Юлии Такшиной не был гладким и быстрым, встреча с Ним произошла в непростой период жизни. Как много значит вовремя сказанное слово – сказанное или прочитанное. Мы часто даже не задумываемся об этом, иначе читали бы только добрые книги. Однажды актрисе Юлии Такшиной как раз попалась одна из таких – книга, изменившая жизнь. Сценарий ее жизни резко изменился после одного события: знакомства с книгой «Несвятые святые» Тихона Шевкунова. Встреча с ней буквально перевернула все прежнее представления о людях и мире.
Эта книга у меня лежала, наверно, года три на полке. Я как бы на нее посматривала периодически, а потом думала: «Нет, да о чем, нет, не готова…» И тут как-то так случилось, что-то настроение было на нуле, и мне предстояли съемки в Петербурге, четыре часа дороги. Думаю: «Так, надо быстро что-то почитать!» И первое, что попалось на глаза, было «Несвятые святые». Думаю, ну ладно, возьму, неинтересно будет – музыку послушаю. И я как открыла ее, так за четыре часа я ее и проглотила. Села одним человеком, а вышла вообще совсем другим, какоя-то такая доброта вошла в тебя, какое-то ощущение, не знаю, другое ощущение к человеку, когда рядом с тобой находится. Если рядом как бы чужие люди там, а тут вдруг смотришь на них совсем другими глазами: это вокруг тебя действительно родные братья и сестры.
У Бога все вовремя, вот и та книга попалась Юлии Такшиной в самый непростой период жизни, когда актриса после шести лет совместной жизни рассталась с отцом своих детей Григорием Антипенко.
Ты начинаешь в какой-то панцирь закрываться и становишься каким-то злым, озлобленным на эту жизнь, действительно, и иногда мысль там допускаешь: Господи, да за что же мне вот это! Мне кажется, самое вообще самое страшное наше заблуждение: «за что», надо говорить: «Спасибо, Господи!» Еще или я где-то вычитала, или какой-то человек сказал, что когда что-то происходит в твоей жизни, может быть, не очень хорошее, это говорит о том, что Господь тебя очень любит, что Он сейчас заботится о тебе в тот момент.
О личной жизни говорит очень сдержанно, возможно, не хочет бередить старые раны. А может быть и потому, что ей, в отличие от многих женщин, удалось сохранить хорошие отношения с отцом Вани и Феди. У Юлии и Григория растут два замечательных сына-подростка, все свободные воскресения семья в полном составе на Литургии.
Мы очень часто сюда приходим все вместе, всей семьей. Потом после этого у нас традиционный завтрак, мы едем в одно и то же место, поэтому, знаете, Сретенский монастырь – наша такая семейная традиция.
Они познакомились на съемочной площадке сериала «Не родись красивой». Для Юлии Такшиной это была первая роль в кино. Между тем до первой роли в кино в ее жизни была журналистика. Юлия Такшина с седьмого класса готовилась к поступлению в МГУ, дополнительно занималась с учителями в родном городе Белгороде, печаталась в местных газетах, оттачивала журналистский слог. О том, чтобы стать актрисой, не было даже речи. Она мечтала быть похожей на маму и работать корреспондентом.
У меня вообще этого не было, я мечтала кем угодно быть: ветеринаром, журналистом, но только не актрисой. У меня с детства пример мама, которая всю жизнь проработала, и она рассказывала о простых людях, работягах. Тут, в Москве я сразу же окунулась в мир шоу бизнеса, и я поняла, что я, наверное, куда-то не туда иду, потому что людям – это было 1997 год, как раз такая псевдо свобода началась, и стало говорить можно обо всем, – стало интересно все, что касаемо личной жизни именно звезд, людей ничего больше не интересовало. Я окунулась в это вот по полной программе. Я поняла, что журналистика немного утратила свой смысл. Мне казалось, что она должна, наоборот, призывать к чему-то светлому, а она начала призывать к чему-то очень примитивному, очень неинтересному. Спрашивают про их личную жизнь, кто с кем развелся, кто на ом женился, и я прямо помню, звоню маме и говорю: «Ты знаешь, что я куда-то не туда иду».
В тяжелые минуты разочарования Юля уже часто заглядывала в храм. Хотя она была тогда еще далека от церковной жизни, именно он помогал обрести душевное спокойствие.
Я переехала сюда в 17 лет, можно сказать, оторвана от мамы от папы, и меня реально спасал храм. То есть ты приходишь, у тебя реальное отчаяние, потому что не понимаешь, все не складывается, жить негде, денег нет, а позвонить родителям и сказать, что мне тут нечего есть – это означало, что приедут и тебя вернут домой. И ты приходишь в храм, помолишься, как умела. Я же тогда не знала, как правильно, просто просила: «Боженька, пожалуйста, помоги, пусть я поступлю там в институт!» И как-то так становятся легче, и может быть, благодаря именно этому я здесь и осталась, выжила, и как-то встала на ноги.
Университет она так и не закончила. Проучившись два года, вдруг поняла: хочет быть актрисой. К 21 году она уже знала, что такое любовь публики: она с первого класса занималась вместе с братом бальными танцами, на сцене чувствовала себя как рыба в воде.
Мне было очень хорошо от зрителей, от их энергии, от моей энергии, вот этот взаимообмен. И когда мне говорили: «Юль, а кем же, как не журналистом, ты так стремилась!» – я говорю: «Я хочу быть актрисой». Причем это пришло вот так, это не было мечтой детства. Многие девочки с рождения мечтают стать актрисой, и как-то вот щелкнуло в эту секунду вот так, и я туда и направилась, в одночасье вообще.
Можно сказать, что и первую свою роль она получила в одночасье. Поступив сразу на второй курс Щукинского института, она по рекомендации своих друзей пришла на кастинг сериала «Не родись красивой» и успешно его прошла.
Вообще мне в жизни, если анализировать – многие говорят «вот люди злые, люди плохие»… – люди прекрасные! Вообще мне так везло и везет на людей, и если бы не он,и я не знаю, что было бы со мной, с тем же педагогом моим Владимиром Петровичем Поглазовым, который поверил, взял. Вообще, если бы вы видели, в каком я виде пришла в институт… Одета срамно, накрашена как не знаю кто… Мне казалось – это актеры, они должны быть эффектными. И только из-за того, что я эффектная, меня должны взять. И вот он это «чудо в перьях» увидел и сказал: «Боже мой!.. Ну давайте попробуем, о чем речь». Поверил, несмотря ни на что. Во я бы, увидев такую девушку, ей сказала: «Вам запрещён сюда вход, нельзя!» А мне столько раз давали карт-бланш, и столько раз в меня верили… Поэтому надо верить, что все вокруг люди хорошие, и только так по жизни надо идти, и даже если тебе делают плохо, это как урок воспринимать.
Как урок – но не сразу, а со временем она восприняла и критику в свой адрес преподавателя Владимира Поглазова после свалившейся на голову славы. Это было серьезное испытание: автографы, подарки, поклонники. Бороться с тщеславием было ох как не просто…
Захожу я в столовую, сидят студенты, обедают, преподавательский состав какой-то, какие-то гости, которые приходят на спектакли, и все: «Юля, Юля, здравствуйте! Можно автограф?» – «Да, конечно!» (Идет «Не родись красивой») И тут ко мне прямо сзади по затылку прилетает оплеуха такая. Я поворачиваюсь, и стоит мой худрук Владимир Петрович Поглазов и говорит: «Такшина, а что ты такая гордая стоишь?» – «Я не гордая, почему вы решили, что я гордая?» – «Ладно, я же вижу тебя насквозь, тебе нравится, что там видишь?» Ну, люди сидят, надо же марку держать: «Ну, ничего так, интересно смотреть!» Он такой: «А мне не нравится, я считаю, что ты здесь профнепригодна, давай разберем по косточкам эту сцену. Вот смотри: у тебя такие и такие предлагаемые обстоятельства, а ты совершенно не держишь, ты здесь занимаешься самолюбованием, это ужасно!» И у него такой словесный поток, и я такая все ниже, ниже, ниже, и я, конечно, в этот период его ненавидела. Но мне это помогло очень сильно встать на место, понять, что действительно, кто ты на самом деле.
Путь каждого новоначального христианина особенный. Вот и неофитство этого актрисы Юлии Такшиной было своеобразным. Например, она очень боялась отлучения от Церкви, и к каждой исповеди подходила с большим страхом.
Был у меня момент в жизни, когда было очень страшно кое в чем признаться, очень страшно. Я подхожу, думаю: сказать, не сказать? Боюсь. И он это почувствовал, он первый начал разговор, и как-то так расположил к себе, что прямо как по маслу. А у меня прямо страх большой, что иногда мне могут сказать: «Вы знаете, Юля, мы вас отлучим от Церкви за ваши деяния» – вот реально я боюсь этого страшно, что скажут: «Мы не прощаем вам ваши грехи, вы вообще ужасна, вы недостойна быть христианкой и вообще вы недостойна жить на этой земле» – реально вот такие мысли перед исповедью приходят! И вот отец Ириней мне сказал: «Никогда ни о чем не бойся говорить, бойся потом это повторить».
Ее первая сознательная исповедь состоялась как раз здесь, в стенах Сретенского монастыря. Монаха, принимавшего исповедь, звали Ириней (Пиковский), Юлия Такшина хорошо помнит его слова. Благодаря этой теплой встрече прежний страх перед исповедью исчез. Вот уже много лет это не только Юлин любимый монастырь, но и всей семьи.
Каждый раз, когда сюда захожу, я вспоминаю нашу первую встречу с отцом Иринеем, и сразу становится спокойно. Здесь всегда очень комфортно, когда начинается уже конец службы, когда готовятся к причастию, детки мои тут помогают иногда носить просфорочки, столы, чайнички.
Конечно, я боюсь, волнуюсь, и плачешь, и боишься, что сказать. Но всегда вспоминайте слова: никогда не бойся, Бог всегда простит, всегда-всегда. И вот с этим ощущением ты приходишь на исповедь, а потом тебя причащают, и ты выходишь, у тебя крылья за спиной, и лучше этого чувства я, наверно, в своей жизни ничего и не испытывала. Поэтому если чего-то боитесь – не бойтесь, идите исповедуйтесь, причаститесь, и вы такую благодать на себе испытаете, счастье, больше которого, наверно, сложно себе представить.
«Храм зовет» – человек, живущий церковной жизнью, хорошо поймет это, и вот ты уже осознаешь, что не можешь жить без храма, без Литургии, без причастия. Это что-то необъяснимое, иррациональное, почти мистическое, ведь благодать не измерить словами.
Ее и с самого детства привлекал храм, и хотя ее семья была обычной советской, но в церковь, хоть изредка, она ходила, а в доме свободно висели иконы. В девять лет Юля приняла твердое самостоятельное решение креститься.
Не то что какая-то тяга, интерес все равно был. И у меня была Библия для детей, что мне очень помогло, потому что Библию ребенку сложно читать, а когда написано более-менее детским языком, уже проще. И еще я помню, начались мультики по телевизору, как это ни странно, тоже по Евангелию. И вот мне так это стало интересно – путь Христа, что потом с Девой Марией было, как-то так об этом никто никогда не говорил, мне прямо интересно было.
Своих детей она тоже приобщает к духовной жизни – и не только она, но и их отец, актер Григорий Антипенко.
Мальчики очень мечтают с папой съездить на Афон, он им очень много об этом рассказывать, он там сам был два или три раза на Афоне, и каждый раз приезжает с такими рассказами, у мальчиков вот такие глаза… Это и приключения, и способ побыть наедине с собой, и подвиг, потому что нужно забраться – и им это, конечно, очень интересно; ну и плюс побыть папой еще, к тому же. У нас папа тоже воцерковленный, он соблюдает все посты, он несколько раз уже был на Афоне, и конечно же, это наша мечта, уже и мальчики туда хотят.
Пример родителей всегда самый убедительный. Вот и младший сын Федя сначала хотел только пономарить, а сейчас и вовсе всерьез задумался стать священником.
Не знаю, это было неожиданно для меня очень. Понятно, что мы ходили с ребятами в храм, но вот такого прямо воцерковления конкретного у них, конечно, никогда не было. Мне попалась в руки очень интересная книга, Федя ко мне прилег на плечо и начал вместе со мной читать ее. И там рассказывается о том, что когда человек делает добрые дела, его Ангел-Хранитель в этот момент улыбается, и он становится невероятно красивым. Его настолько это поразило, он сразу побежал делать хорошие дела, сразу сказал: «Мама, пойдем в храм!» Начал что-то читать, попросил Библию для детей. И вот в храме он сказал: «Мам, все я решил. Я буду батюшкой, я хочу, чтобы мой Ангел всегда улыбался, чтобы он был всегда очень красивый».
Из любимых святых – Спиридон Тримифунтский, блаженная старица Матрона и Трифон. С этим святым она познакомилась, когда были проблемы с работой.
Были у меня проблемы с работой, со съемками. И мои друзья говорят: «Тут у нас есть гадалка, пойдем, сходим, она тебе сейчас все скажет, как будет». Я говорю: «Ой, ну не знаю, это же грех». «Ну, она типа верующая гадалка!»– «Ну, раз верующая, пойдем». И она там что-то нагадала мне на картах. Я вышла, так тяжело, Боже, зачем же я это сделала? И у меня прямо реально все в тартарары, еще хуже стало с работой. Я прямо побежала в храм, говорю: «Батюшка, я ходила к гадалке!» – «Что ты натворила, зачем же ты это сделала, эх!.. А что ходила-то, что просила у гадалки?» Я говорю: «Да вот с работой было плохо, и поэтому пошла в надежде, что она мне скажет, что все будет хорошо». Он говорит: «Ой, бедовая ты, бедовая! Кто же к гадалкам ходит? Ходи к Трифону, молись!» – «К Трифону– а кто это?» – «Ну вот почитаешь заодно, узнаешь, кто такой Трифон, вот молись Трифону, и все у тебя будет хорошо». Я пошла, здесь рядышком со Сретенским есть лавка, где книги продаются, купила про Трифона, прочитала все про него, и начала молиться. Не сразу – потихоньку, потихоньку, все начало как бы восстанавливаться.
Теперь в каждой своей поездке, будь то отдых или гастроли, она первым делом ищет поблизости православный храм, чтобы приложиться к мощам святых, иконам, исповедаться. Одна такая исповедь на гастролях в Лос-Анджелесе запомнилась особенно.
Мы зашли в храм, начиналась Пасха, мы как раз летели в Пасху, в связи с разницей во времени она уже в Москве началась, а там еще нет. И мне говорят: «Давай сходим в храм, пока мы будем лететь, ну надо бы сходить». Мы зашли в американский храм – православный, естественно. И заходит батюшка такой: «Ой, здрасте, девчонки! А что это вы здесь делаете?» – по-русски говорит. Я говорю: «Да вот, пришли перед полетом». – «Исповедаться-то не хотите?» – «Батюшка, я не готовилась!» – «Ничего, давай-давай, исповедуйся!» – «Ой, вы, наверно, будете в шоке от того, что я сейчас буду рассказывать!» Он такой: «Знаешь, ко мне сюда ходит Том Хэнкс – он тоже православный»– и начал перечислять какие-то голливудских звезд. «Я такого наслышался, не переживай, это хорошо, что зашла, хорошо, что я тебе встретился!» И мы так с ним хорошо поговорили, я и поплакала, и посмеялась у него на исповеди, все было. Он мне подарил иконки Спасителя, это было какое-то неимоверное, я прямо вышла, действительно Пасха для меня началась в этот момент.
До Пасхи в этом году еще далеко. Если к ограничениям в еде она быстро привыкает, то в духовной жизни все сложнее. Что ни день – искушение.
Мы ехали в Тверь, и нужно было нам найтись возле метро, мы все встречались, и уже там садились на автобус и ехали в Тверь. И все договорились встретиться возле выхода у метро «Динамо». Я стою возле выхода метро, звоню помрежу, говорю: «Вы где?» – «Мы стоим возле выхода в метро»– «Я тоже стою возле выхода в метро!»– «Юля, вот здесь, мы тебя не видим!» – «А я вас не вижу!» И у меня начинает просто вот бурлить все во мне, хотя такого раньше вообще не было, я бы сказала: ну давайте сейчас сориентируемся, найдемся, давайте видеосвязь включим, в конце концов, посмотрим, где мы. И меня начинает просто одолевать какой-то негатив, я начинаю кричать в трубку, у нас начинается страшная ругань. Такого вообще у меня не было никогда. И мне страшно стало стыдно за себя, за свое поведение – как это так? Потом я вспоминаю, что сейчас пост, вот так вот меня проверяют, я-то думаю, что пост в еде, а он вообще не в еде заключается.
Впрочем, у нее есть ответ: в любой, даже самой тяжелой ситуации – ежедневная молитва.
Естественно, ты встаешь, утренние молитовки читаешь, и дальше день у тебя складываться хорошо. А иногда бывает, что там встал и просто две минуты реально на сборы, ты не помолился утром и день вот так вот наперекосяк. Да, действительно это все есть, но факт остается фактом: нет молитвы – день будет плохой, вот как хотите, так и растолковывайте.
Она каждый день молится за Ваню с Федей, их отца Григория Антипенко. Хотя семьи в обычном понимании у них не сложилось, актриса Юлия Такшина очень ценит, что удалось сохранить понимание и дружеские отношения. Встречи и общение с папой – это так важно.
Ни в коем случае нельзя шантажировать отношениями с детьми, это большой грех, мне кажется. И если вдруг в семье происходит разлад и люди расходятся, то в наших силах во имя детей, во имя даже себя – просто сохранить мир. Потому что мы растим двух мальчиков, и кем же они вырастут, если видят если мама неуважительно относится к папе, а папа – неуважительно к маме, если они все время ругаются. Кем я тогда выпущу в этот мир этих людей? Мальчики, глядя на нас, тоже приобщаются, они тоже учатся у нас чему-то, мы учимся у них чему-то, и вот так вот все вместе, всей семьей немножечко идем в поисках Бога.
Комментировать