Принятие священства

В древности на Руси приходское духовенство избиралось приходской общиной. Прихожане составляли общий приговор об избрании и представляли избранного к архиерею для испытания и посвящения. Выборный порядок при поставлении приходского духовенства продолжался до конца XVIII века. В Духовном регламенте³ (о мирских особах, п. 8) говорится: «Когда прихожане или помещики, которые живут в вотчинах своих, избирают человека к Церкви своей во священники, то должны в доношении своем засвидетельствовать, что он есть человек жития доброго и не подозрительного. А которые помещики в тех своих вотчинах не живут, оное свидетельство о таких людях подавать людям и крестьянам их и в челобитных писать именно, какая ему рука будет или земля. А избранный бы также приложил руку, что он тою рукою или землею хощет быти доволен, и от церкви, к которой посвящен, не отходит до смерти». В 1722 году были изданы правила для производства приходских выборов, причем в выборных списках велено подробно обозначать качества избранного кандидата. Но вскоре после этого приходские выборы стали мало-помалу подвергаться ограничениям. Так указом 1739 года постановлено, чтобы прихожане выбирали на праздное священническое или диаконское место по два или по три кандидата с тем, чтобы из них архиереи выбирали сами достойнейшего после трехмесячного испытания их. В 1745 году был издан указ о том, чтобы назначать на праздные места при церквах из учившихся в архиерейских школах, не ожидая выбора прихожан. В инструкции благочинному церквей митрополита Платона 1775 г. выбор священника, диакона и причетников предоставляется уже не приходской сходке, а лучшим из прихожан. Указом Св. Синода 24 июня 1797 г. отменены самые пункты Духовного Регламента о заручных выборах и челобитьях прихожан; прошения об определении на места церковные велено подавать «за подписанием одних только желающих поступить в церковнослужительские чины, с приложением от прихожан одобрений о честном их поведении». Тогда же были составлены для этих одобрений особые формы и по напечатании разосланы при указе во все духовные правления, благочиния и церкви. С течением времени с распространением обычая поставлять по преимуществу из лиц, получавших школьное образование, вышло из употребления и одобрение от прихожан и заменено школьными аттестатами об успехах и поведении, а также свидетельством духовника о беспрепятственности к получению сана. В Уставе Консистории уже не упоминается о приходских выборах или одобрениях, в нем сказано (ст. 70): рукоположение в священный сан есть дело, принадлежащее непосредственному рассмотрению и решению епархиального архиерея, который удостоверяется в достоинстве ищущего посвящения.

Согласно Приходскому Уставу Поместного собора 1917–1918 гг., «назначение клириков должно производиться епархиальными архиереями, которые, однако, могут учитывать и пожелания самих прихожан» (Цыпин ВА, ). По нынешнему Уставу, «избрание и назначение священно– и церковнослужителей принадлежит епархиальному архиерею» (Устав. IX. 2.23), см. также стр. 40 наст. изд.

Уважая святость священнического служения, православная Церковь издревле обращала строгое внимание на умственное, нравственное и даже физическое состояние, а равно на общественное и семейное положение лиц, желавших вступить в клир.

1. В умственном отношении требуется, чтобы избираемый во священство был достаточно образован и силен во слове Божием настолько, чтобы, сам правильно понимая смысл Писания, мог и других наставлять в здравом учении и обличать противящихся (Тит.1:9); от него требуется также знание церковных правил о своем служении и обязанностях (VII Всел. соб., прав. 2).

Право на занятие священнослужительских должностей имеют лица, получившие богословское образование в высшем или среднем духовном учебном заведении или же (из светских) известные своими богословскими познаниями, засвидетельствованными, конечно, в принятом порядке, и не иначе, как по удостоверению, что поведение и образование желающего поступить в клир соответствует духовному чину. Ввиду же того, что в некоторых епархиях при замещении священнических мест чувствуется недостаток в кандидатах с полным богословским образованием, допускается рукополагать по нужде во священники лиц, не окончивших семинарского курса и вообще таких лиц, кои, хотя и не окончили полного семинарского курса, но по своему образованию, безукоризненной нравственности и знанию чина богослужения вполне соответствуют требованиям сего сана.

В диаконский сан могут быть посвящаемы воспитанники семинарии по окончании ими курса, а равно и такие лица, которые по своим нравственным качествам и познаниям будут признаны епархиальным преосвященным достойными посвящения в этот сан.

2. Что касается нравственных качеств священника (диакона), то они достаточно указаны пастырскими посланиями ап. Павла, особенно 3-ей главой послания к Тимофею и 1-ой главой послания к Титу. Эти свойства: благочестие, трезвенность физическая и душевная (по Златоусту, в смысле неустанного бодрствования о пастве), целомудрие, т.е. ум и сердце, не потемненные страстями, благоговение, т.е. церковность, глубокое чувство любви к Богу и Церкви, честность, миролюбие. Несмотря на важность анализа этих свойств пастыря, мы считаем невозможным говорить о них подробно. Содержание указанных терминов понятно, а за подробным анализом отсылаем к толкованиям апостольских, так называемых пастырских посланий (особ. еп. Феофан). Отметим ст. проф. Зарина «Значение некоторых наименований, коими св. ап. Павел характеризует пастырское служение (пасторологический этюд)». «Христ. Чт.», январь, 1913 г.

3. Физические условия. Правилами 11-м Неокесарийского собора и 22-м Карфагенского поместного собора постановлено было, чтобы в пресвитеры избираемы были лица не моложе 30 лет, а в диаконы не моложе 25 лет, и это правило потом утверждено было Шестым Вселенским собором (прав. 14, 15). Подобные же правила издревле существовали и в Русской Церкви. В 1869 г. это правило было снова подтверждено, но фактически оно почти совершенно забыто.

Для прочих степеней церковного служения лета определены на соборах следующим образом: для иподиаконов – не менее 20 лет, для диаконис – 40, а чтецы и певцы могут быть и моложе 20 лет (IV Всел. соб., прав. 15; VI Всел. соб., прав. 14 и 15; Трулл. соб., прав. 14).

Относительно прочих физических качеств в ветхозаветной Церкви требовалось, чтобы во священники избирались только те из левитов, которые не имели никакого телесного порока или повреждения в членах, так что, если бы после посвящения их случалось какое-либо повреждение в теле, они исключались из священного звания: «Да не осквернят, – сказано в законе, – святилища Бога своего» (Лев.21:16–24). Теперь не дозволяется рукополагать только с такими телесными недостатками, которые могут препятствовать надлежащему исполнению священнических обязанностей и трудов. Таковы: глухота, слепота (апост. прав. 78) и падучая болезнь.

Отцы IV Вселенского Халкидонского собора заповедовали «решительно никого ни во пресвитера, ни во диакона, ниже в какую степень церковного чина, не рукополагати иначе, как с назначением рукополагаемого именно к церкви градской, или сельской, или к мученическому храму, или к монастырю». О рукополагаемых же без точного назначения святый собор определил: «постановление их почитати недействительным, и нигде не допускати их до служения, к посрамлению поставившаго их (6 правило).

4. В семейном отношении апостольские правила требуют не допускать до рукоположения: а) двоебрачных (апост. прав. 17), б) вступивших в брак в близких степенях родства (апост. прав. 19) и в) имеющих в супружестве вдову или женившихся на женщине, отверженной первым ее мужем, и равно женившихся на блуднице или актрисе («позорищной») (апост. прав. 18; ср. Лев.21:7, 13, 14). Даже в случае нарушения супружеской верности женою священнослужителя правила повелевают ему развестись с нею, а иначе запрещают ему священнослужение (Неок., прав. 8).

24– Чтобы быть рукоположенным во диакона или священника необходимо:

а) быть членом Русской Православной Церкви;

б) быть совершеннолетним;

в) иметь необходимые нравственные качества;

г) иметь достаточную богословскую подготовку;

д) иметь свидетельство духовника об отсутствии канонических препятствий к рукоположению;

е) не состоять под церковным или гражданским судом;

ж) принять церковную присягу.

Православная Церковь брачную жизнь никогда не ставила непременным условием для получения священства (апост. прав. 26; Неок., прав. 1; I Всел. соб., прав. 3; Вас. Вел., прав. 88, Анкир., прав. 10; Карф., прав. 4, 81; VI Всел. соб., прав. 3, 6; VII Всел. соб., прав. 22).

В нашей отечественной Церкви безбрачие священнослужителей допускалось до XV века, как это видно из переписки новгородского архиепископа Геннадия с митрополитом Симоном. Но ввиду того, что еще в конце XIV века некоторые из безбрачных и вдовых священнослужителей начали жить невоздержанно, русские митрополиты стали запрещать священнослужение вдовым священникам и диаконам, а вместе с тем и не допускать к рукоположению неженатых. Это распоряжение митрополитов подтверждено было соборами: Московским 1504 г., Виленским 1509 г. и Стоглавым 1551 г. Но Большой Московский собор 1667 г. отменил это постановление.

Определенный на священническое или дьяконское место пред рукоположением отправляется в Консисторию для ставленнического допроса (обычно епископ полагает на деле резолюции – «к допросу»).

Допрос производится в присутствии члена Консистории, секретаря и столоначальника, которые и скрепляют своей подписью документ, называемый ставленническим допросом. После допроса ставленник препровождается духовнику на исповедь (обычно епископ па допросе полагает резолюцию: «если со стороны духовника не встретится препятствий к посвящению, то такой то имеет быть рукоположен тогда то и в таком то храме»). Духовник пишет на документе, что по исповеди препятствий к посвящению не встречается. Потом духовник приводит ставленника к особо установленной присяге. Акт присяги скрепляется подписью приводимого к присяге и духовника.

И ставленнический допрос и исповедь – части практиковавшегося в древней русской Церкви обычая в целях проверки нравственной годности пастыря. И XIV–XVII веках у нас существовали даже особые указы или уставы «как подобает избирати годных на священство». Ищущий пастырства являлся в понедельник к епископу и па вопросы, предлагавшиеся через архидиакона или священника, давал сведения «чего ради пришел», затем об имени, звании, месте жительства. Этот допрос имел характер как бы священнодействия мерного наречения. Он продолжался в среду и пятницу. В этот день с кандидатом священства посылался на местожительство его особый «урядник» для производства дознания – нет ли нравственных причин, препятствующих принятию кандидатом священства. Дознание урядника могло быть заменено «поручальными грамотами» от «южык и сусед». После этого дознания кандидат исследовался в знании грамоты: если был плох, доучивался в определенный срок, экзаменовался и затем посылался к исповеди. Духовник давал свой «поручальный лист». «И я, игумен (або пои), уставленный быти отцем духовным..., поручаюся (что такой-то) достоин священства по его исповеди, и не холоп, не тать, не разбойник, не душегубец, не изменник, не двоеженец и не должен никому». После этого, в день рукоположения, перед началом литургии, после облачения святителя, этот лист читался духовником пред священнослужителями, и владыка дважды спрашивал духовника: «Достоин ли священства», и тот отвечал: «По исповеди достоин». Затем предлагался вопрос: «Поручаешься ли по ней?» Духовник отвечал: «По исповеди поручуся». И святитель заключал: «По исповеди и по поручению твоему, отца его духовного, совершаем его в священство...» Этим кончается обыск н наречение.

В наше время этот обряд н выродился в ставлениическую исповедь, после которой духовник дает к делу справку, и в процедуру допроса, состоящую в заполнении особого допросного листа (точной формы допросов не существовало до 19 января 1904 года, когда установлено единообразие синодским указом). Нужно сказать, что допрос этот ранее представлял собой во многих частях анахронизм. В допросе дьякона, например, было обещание не заниматься «куплей и торговлей в смысле промышленности», в случае вдовства – не держать в доме женщин моложе 60 лет, исключая близких родственниц. В допросе священника этих пунктов не было. С другой стороны, некоторые вопросы требовали обещания, какие обыкновенно не выполняются: например, безусловного обещания не перепрашиваться из прихода. Это унижало значение обещания «обетной клятвы». Теперь форма допроса следующая:

19.... года...............месяца...................дня; в присутствии Финляндской Духовной Консистории, проситель................................определенный, согласно его прошения, Высокопреосвященнейшим ...........................

........................... Архиепископом Финляндским и Выборгским, на священническое место к ........................... церкви, Финляндской епархии, при

спросе показал:

1. Отроду я имею лет, сын

Обучался в...............................................................................................

имею об образовании..............................................................................

3. Женат первым браком на девице, дочери........................................

православной.

4. Исповедания православного, с раскольниками и сектантами в религиозном общении не состою.

5. В преступных политических делах не замешан, к тюремному заключению присуждаем не был, и вообще дел, препятствующих посвящению в духовный сан, не имею.

6. Болезням заразительным и неизлечимым не подвержен и телесных недостатков, препятствующих священнодействию, за собою не имею.

7. Рукоположения во иерейский сан ищу для славы Божией и спасения душ, с искренним намерением послужить святой Церкви, как святых отцев правила, церковные уставы, Духовный Регламент и Его Императорского Величества указы повелевают.

Для сего обязуюсь:

а) всякое священнодействие и молитвословие совершать по чиноположению церковному, с благоговением, довольствуясь добровольным за то даянием от своих прихожан, а в воскресные, праздничные и высокоторжественные дни без уважительной причины не опускать богослужений – не только литургий, но и положенных по уставу служб;

б) утверждать своих прихожан в истинах веры и благочестия, проповедуя им слово Божие «благовременно и безвременно»; всеми способами содействовать обучению детей их истинам веры и благочестия чрез открытие приходских школ и преподавание Закона Божия;

в) дом свой правити, т.е. воспитывать своих детей и содержать домашних своих верно, как то подобает служителю алтаря, и не давать их поведением поводов к соблазну прихожан, а также иметь попечение о вверенном мне клире, вдовах и сиротах;

г) в святом алтаре и храме буду держать себя, как того требует святость места, внушая уважение к святыне и другим;

д) в проходимом служении вести себя буду благочестно, достойно высокому своему званию, опасаясь, как бы не уронить оное или не причинить верующим соблазна своим недостойным поведением;

е) одежду буду носить только присвоенную духовному званию, скромную и приличную, волос и бороды не стричь, соблюдать установленные Православною Церковию посты, никаких зазорных поступков – нетрезвости, картежной игры, табакокурения, посещения театров, вымогательства и тому подобных – допускать не буду;

ж) о благолепии храма и правильном ведении церковного хозяйства обязуюсь иметь постоянное попечение и без уважительной причины перепрашиваться в другой приход не буду;

з) памятуя, что священнослужитель без воли своего епископа ничего не совершает, обязуюсь все распоряжения своего духовного начальства исполнять беспрекословно, а равно и все церковные документы вести в надлежащем порядке;

и) ни к каким политическим обществам без разрешения власти и благословения епископа своего принадлежать не буду; к) ставленную грамоту буду благоговейно хранить и всегда содержать в памяти;

л) для постоянного напоминания о принятом мною высоком звании, чтобы возгревать в себе дар благодати священства, кроме богослужения и таинств, обязуюсь упражнять себя чтением слова Божия, святоотеческих творений и прочих духовных писателей. А для сего обязуюсь иметь нижеследующие настольные книги: святую Библию, Книгу правил святых отец и Соборов и Книгу о должностях пресвитеров приходских, а по возможности и творения св. Иоанна Златоустого, св. Василия Великого, св. Тихона Задонского;

м) копию с настоящего допроса обязуюсь иметь и хранить у себя для постоянного руководства, почему оправдываться неведением своего долга не буду и присягу, данную мною пред духовником на исповеди, а равно и врученные мне грамоту и Поучение святительское к новопоставленному иерею, твердо хранить обязуюсь.

Допрос дополняется ставленнической присягой. Прежняя присяга петровского происхождения, где священник, присягая на верность Государю, обещается не укрывать изведанного на исповеди умысла против власти и т.п., заменена следующей:

«Аз, нижепоименованный, призываемый ныне к служению иерейскому, обещаюсь и клянусь всемогущим Богом пред святым Его Евангелием в том, что желаю и, при помощи Божией, всемерно потщусь проходить служение сие согласно с словом Божиим, с правилами церковными и указаниями начальства: богослужение и таинства совершать со тщанием и благоговением по чиноположению церковному, ничто же произвольно изменяя; учение веры содержать и другим преподавать по руководству святыя Православныя Церкви и святых отцов; вверяемые попечению моему души охранять от всех ересей и расколов и заблудших вразумлять и обращать на путь истины; провождать жизнь благовестную, трезвенную, от суетных мирских обычаев устраненную, в духе смиренномудрия и кротости, и благим примером руководствовать других ко благочестию; во всяком деле служения моего иметь в мыслях моих не свою честь или выгоды, но славу Божию, благо святыя Церкви и спасение ближних, в чем да поможет мне Господь Бог благодатью Своею, молитв ради Пресвятыя Богородицы и всех святых. В заключение же сего клятвенного обещания моего целую слова и крест Спасителя моего. Аминь»⁵.

Ставленнический допрос и присяга не требуют никакой подготовки со стороны ставленника, так как фактические сведения, которые он должен дать, заключены в документах, прилагаемых к ставленническому делу.

Исповедь, конечно, тоже не требует приготовления, кроме подготовки нравственной. О сущности ставленнической исповеди следует сказать одно-два слова. К сожалению, нужно сказать, что исповедь в числе грехов, препятствующих посвящению, указывает такие грехи, какие de facto не считаются препятствием непреоборимым не только в практике, но и в каноне. Так как духовник по священнической совести обязан в этих случаях заявить о недостоинстве кандидата, то на исповеди заведомо лживо дается отрицательный ответ на такого рода опасные вопросы. Такое действие, накануне великого таинства – посвящения, унижает его, деморализует нравственное сознание пастыря. Казалось бы нужным, чтобы исповедь заключала в себе в качестве решающих вопросов только вопросы о грехах, безусловно препятствующих совершению таинства. Допустима строгость избрания, но не допустимо массовое принуждение ко лжи на исповеди. Митр. Филарет относительно того, «как применять строгость церковных правил, при рукоположении, к грехам юности, не пускающим до священства», рассуждал следующим образом: «Вопрос, не преграждает ли пути будущему прошедшее – затруднительный в нашей (архиерейской) службе. Правила большею частью строги, но есть в одном степень к снисхождению. Есть и примеры святых, хотя немногие, которые допускают снисхождение. О владыке Платоне (вероятно, бывшем митрополите Московском) слыхал я, что он заведомо брал сторону снисхождения... Думаю, что по любви и смирению отцы Церкви не осудят недостойного и своим благословением и молитвою сделают его достойным» (Письма митр. Филарета к А. Н. Муравьеву. Киев, 1869. С. 114.).

Особенное внимание обращает будущий священник на время, непосредственно предшествующее пастырству. Переживания этих дней особенно стойко хранятся в душе, кладут свой отпечаток на всей жизни пастыря, и потому необходимо сделать здесь «добрый запас».

Странно смотреть на будущих пастырей, которые пользуются последними днями свободы, чтобы повеселиться последний раз, отведать тех удовольствий, какие для них закрываются. Это накануне дней, когда человек хочет в качестве совершителя тайны божественной стать у престола. Если перед браком Церковь устанавливает пост, то насколько более нужно трезвение перед обручением с Церковью.

В римско-латинской церкви требуется пред каждым рукоположением в иподиакона, диакона и пресвитера десятидневное уединение, которое приготовляющийся к рукоположению должен проводить в молитвах, размышлениях, приготовлении к исповеди и причащению, к которому он приступает еще до рукоположения. У нас, увы, довольствуются лишь одним таинством покаяния, которое притом совершается иногда без надлежащего приготовления.

Первая литургия – вот в чем должны быть мысли будущего священника. Служебник – его настольная книга. Он должен изучить каждое слово литургии – в глубоком смысле ее. Толкователи не археологического, а мистического духа помогут ему в этом (архиеп. Симеон Солунский; еп. Вениамин. Новая скрижаль; Гоголь. Размышления о божественной литургии)⁶. Это изучение он свяжет и с чисто практическими наставлениями «Известия Учительного», дабы усвоить себе крепче идею святости таинств и необходимость внимания к своей богослужебной чистоте.

Нечего и говорить, что в дни приготовления ставленник ежедневно посещает церковные службы и участвует в них в качестве певца и чтеца. Не следует смущаться, если ему встретятся затруднения в чтении: ему помогут более сведущие люди, и каждая поправка неопытности есть плюс в богатстве его знаний. Если его ошибки есть ошибки смущения и растерянности, то тем более необходимо победить это смущение под бдительным надзором, так как иначе у некоторых образуется привычка заминать, маскировать свои уставные недоумения, обходить их, пренебрегать ими вместо того, чтобы искать их разъяснения.

Участие в пении необходимо не для научения пению (ему не научиться в три дня), а для того, чтобы получить авторитетные указания относительно общей манеры пения, его приемов, так сказать стиля. Этих указаний нужно просить, а не обижаться ими, как иногда бывает.

Последний вечер перед посвящением – вечер напряженнейшего духовного трезвения и молитвы. В этот вечер недостаточно только прочитать правило, хотя бы с особым вниманием и вдумчивостью. Ставленник должен представлять себя «идущим на Суд Страшный». Едва ли возможно, чтобы человек пред жизненным актом, определяющим всю его жизнь, например, перед утром суда, на котором вся его участь зависит от его «слова», от силы его настроения, когда от одного его зависит ответ: «да, виновен», «нет, невиновен», жизнь и смерть, – будет спокойно спать, не повторив несколько раз, что ему сказать и как себя вести. Понятно, что священник, идущий в первый раз к алтарю, где он встречается с Духом Святым, где от силы его настроения будет зависеть сила осенения, не может не собрать всех своих душевных сил, вскрыть перед собой все немощи совести, чтобы молитва перед алтарем совлекла с Небес возрождающую силу во всей ее полноте.

Св. Иоанн Златоуст придает ночной молитве особую силу для освежения и пробуждения совести. Но когда же особо необходимое время для этой молитвы, как не канун посвящения. Когда, как не в этот вечер, должен будущий пастырь, затворившись в клеть свою, войти в себя, побеседовать с своей душой и совестью, чтобы потом принести в эту святую ночь ее на суд Божий, а наутро – смиренному, как мытарь, явиться перед лицом Господа вторично, со словами: «Господи! Я наг, и Ты даешь мне царские одежды. Да будет воля Твоя, но помоги мне сохранить их чистоту».

По прочтении утреннего правила ко святому причащению, ставленник спешит во храм, в котором назначено его рукоположение (берет с собою священническую одежду: подрясник и рясу, крест освященный и Служебник). Он, весь проникнутый чувством благоговения и глубокого сознания важности принимаемой святой хиротонии, возносит к алтарю свои усердные моления о соделании себя достойным сосудом к восприятию Духа Святого. Сердце его должно быть исполнено надежды на милосердие Отца Небесного. Войдя всецело в самого себя, ставленник еще раз перебирает мысленно все внешние обряды рукоположения в мистической их природе, запоминает их порядок по чину самого рукоположения (чины его приводятся нами ниже); если он не в чине иподиакона или еще не посвящен в стихарь, то запоминает и порядок хиротесии (чины ее приводим ниже). Само собою разумеется, весьма полезно ставленнику ознакомиться обстоятельно с порядком служения архиереем литургии. Одевшись в подрясник, ждет он прибытия во храм архиерея.

Рукоположение во пресвитера совершается после Херувимской песни. При перенесении святых Даров с жертвенника на престол архиерей во время пения Херувимской песни полагает воздух на хиротонисуемого на рамо (в практике на голову). На великом входе ставленник выходит на средину храма перед диаконами с кадильницами и стоит перед солеею между ними. Ставленник, отдав воздух одному из диаконов, остается на своем месте, священники и диаконы входят в алтарь. По окончании Херувимской песни приводят посвящаемого к царским вратам протодиакон и диакон, «имуща его между собою». Они полагают свои руки на выю и, наклоняя его низко, возглашают: «Повели, повелите, повели, преосвященнейший владыко», вводят в алтарь. Ставленник поклоняется (земной поклон) архиерею, который сидит на кафедре, поставленной у левой стороны престола, и осеняет ставленника рукою крестовидно. В алтаре вокруг престола обводит рукополагаемого один из архимандритов или старших пресвитеров. При троекратном обхождении престола рукополагаемый целует углы престола, благоговейно осеняя себя крестным знамением и произнося: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй нас» (такова практика во многих епархиях). После каждого обхода ставленник целует руку епископа, омофор и палицу его (после первого раза целует край омофора и руку архиерея, после второго – целует крест на палице и руку архиерея). При первом обхождении вокруг престола поется песнь: «Святии мученицы...». При втором обхождении поется песнь: «Слава Тебе, Христе Боже...», при третьем – «Исаие, ликуй...». После обхождения престола рукополагаемый совершает два поясных, третий земной поклон святому престолу, произнося: «Боже, умилостивися мне грешному», преклоняет оба колена у нижнего столпа правой стороны престола, полагает руки на престол крестовидно, преложив и чело между руками. Епископ встает с кресла, возлагает на главу посвящаемого конец омофора – благословляет трижды, возлагает руку на главу рукополагаемого, произнося совершительные слова таинства: «Божественная благодать, всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи, пророчествует благоговейнейшаго диакона (имя рек) во пресвитера: помолимся убо о нем, да приидет на него благодать Всесвятаго Духа». Иереи трижды поют в алтаре: «Господи, помилуй», а певцы: Κύριε έλέησον трижды, косно, пока архиерей прочтет две тайных молитвы о рукополагаемом. Пред чтением этих молитв архиерей сперва трижды благословляет рукополагаемого на главе и полагает руку на главу его, а при чтении архиереем этих молитв один из служащих иереев читает тихо ектению « Миром Господу помолимся», в которой молится об архиерее и «деле рук его», также о рабе Божием, «ныне пророчествуемом пресвитере». По прочтении молитв ставленник встает, архиерей подает ему священнические одежды: епитрахиль, пояс, фелонь, наперсный крест и книгу Служебник; при подавании как одежд, так и Служебника, архиерей возглашает: «Αξιος, и клир на каждое из этих трех возглашений поет: «Αξιος (ставленник целует каждую вещь, руку архиерея); облачившись, новорукоположенный целует омофор и руку архиерея, отходит и целует сослужащих архимандритов и священников в правое плечо и становится возле первенствующего священника. По освящении Даров архиерей дает новорукоположенному часть Тела Христова с надписью ХС и говорит: «Приими залог сей и сохрани его цел и невредим до последнего твоего издыхания, о нем же имаши истязай быти во второе и страшное пришествие великаго Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа». Новопосвященный иерей, взяв сию часть при целовании руки архиерея, отходит и становится «созади святой трапезы», положив на нее руки, в которых держит святую часть, и, преклонив главу, читает 50-й псалом. Пред возгласом архиерея: «Святая святым», новорукоположенный возвращает святую часть архиерею и, когда наступит время причащения, он приступает к причащению первым из священников, получая предпочтение ради благодати и обновления от Божественного Духа. Новопосвященный пресвитер в конце литургии читает заамвонную молитву.

Рукоположение во диакона совершается так же, как и рукоположение во пресвитера, с тем различием, что: 1) рукоположение во диакона совершается на литургии после освящения Даров, именно после слов: «И да будут милости великаго Бога»; 2) рукополагаемого во диакона ведут от среды церкви в алтарь два иподиакона, в чине которых он состоит, и в царских вратах приемлют его протодиакон и диакон, в чин которых он вступает; вокруг престола его обводит протодиакон; 3) рукополагаемый во диакона преклоняет пред престолом не оба колена, как рукополагаемый пресвитер, но только одно правое колено в знак того, что на него возлагается не полное священнослужение, а только одна часть его, т.е. служение при Тайнах, но не совершение их; 4) ектению «Миром Господу помолимся» при чтении архиереем молитвы над рукополагаемым произносит протодиакон; 5) после рукоположения архиерей возлагает на новопосвященного диакона орарь на левое плечо и дает поручи, возглашая при этом: «Αξιος, и дает ему рипиду, которую он держит над дискосом до возглашения: «Святая святым»; 6) новорукоположенный диакон причащается святых Тайн прежде всех диаконов, ради обновления его божественною благодатию; 7) после причащения и отнесения святых Даров на жертвенник новопосвященный диакон произносит ектенью: «Прости приимши...».

Посвящение в чтеца и певца и в свещеносца совершается пред литургией по облачении архиерея пред чтением часов. Имеющий быть свещеносцем, чтецом и певцом приводится иподиаконами на средину церкви, троекратно поклоняется пред алтарем и, обратясь, трижды поклоняется архиерею; придя же к нему, преклоняет главу. Архиерей трижды знаменует его главу крестовидно и, возложив на нее руку, молится, чтобы Господь Сам раба Своего (имя рек) предходити свещеносца святым Своим таинством изволившего, украсил нескверными Своими и непорочными одеждами. После молитвы архиерей постригает крестовидно волосы свещеносца, произнося: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, всегда, ныне и присно и во веки веков». Протодиакон, чтец или певец говорит: «Аминь». За пострижением архиерей возлагает на поставляемого короткий фелонь, составляющий подобие фелоня священнического, надеваемый на выю. После облачения святитель уже в третий раз (в первый раз по приведении поставляемого, второй раз – при пострижении) трижды благословляет главу посвящаемого, возлагает на нее руки и читает вторую молитву о новопоставляемом как чтеце и певце. По окончании молитвы архиерей раскрывает над главою чтеца книгу Апостол и повелевает ему прочитать среди церкви часть из Апостола. Пред чтением и по прочтении новопоставленный чтец трижды поклоняется архиерею. Иподиаконы снимают с новопосвящаемого фелонь, архиерей трижды благословляет главу его и стихарь над крестом, поставляемый целует крест на стихаре, руку архиерея и облачается в стихарь. После этого архиерей читает новопоставленному чтецу поучение (из Чиновника) о том, чтобы он каждый день прочитывал Божественное Писание для пользы слушающих и для достижения им самим высшего служения. Чин посвящения оканчивается благодарением Бога, «яко бысть раб Божий (имя рек) чтец великия и святейшия Церкви». Новопоставленному дается лампада, с которою он становится пред архиереем на уреченном (т.е. обыкновенном) месте.

Посвящение в иподиакона также совершается среди церкви пред литургиею, по облачении архиерея. Если это посвящение бывает в один день с посвящением его в чтеца, то по облачении его в стихарь иподиаконы подносят архиерею орарь, который архиерей благословляет; посвящаемый целует орарь и руку архиерея, и опоясывают его крестообразно в знамение того, что он с настоящего времени смирением, целомудрием и чистотою чресл своих должен стяжать себе одежду чистоты духовной, почему уже и не может после сего посвящения вступать в брак (Симеон Солунский). По опоясании посвящаемого орарем архиерей трижды знаменует главу его и возлагает на нее руку и читает молитву: «Господи Боже наш, Иже чрез единаго». По молитве архиерея новопосвященному иподиакону дается от иподиакона лохань с водою и убрус; новопосвященный возливает воду на руки архиерею, целует его руку вместе с другими иподиаконами и отходит на обычное место, где стоит до Херувимской песни, держа лохань с убрусом, и тайно читает молитвы: «Трисвятое», «Пресвятая Троица», «Отче наш», «Господи, помилуй», «Верую во Единаго Бога...», «Ослаби, остави...» и «Что ино мнится ему рещи...». При пении Херувимской песни он приводится пред царские двери, опять подает архиерею воду для омовения и опять становится на обычном месте. После возгласа архиерея: «И да будут милости...», новопосвященный вводится иподиаконами в алтарь, где, приняв благословение от архиерея, становится с иподиаконами.

Приготовление к совершению литургии

К таинству богослужения следует приступать чистым по слову апостола: «Очистим себя от всякия скверны плоти и духа, творяще святыню в страхе Божий» (2Кор.7:1), с душою, подготовленною к великому таинству. «Известие Учительное», помещенное при Служебнике, дает следующие указания, которые мы считаем нужным подкрепить соответствующими справками в его источниках. Прежде всего не может, по «Известию Учительному», совершать литургию находящийся под запретом и в отлучении. Правило это не нуждается в комментариях; живая основа его – 28 апостольское правило: «Аще кто, епископ или пресвитер или диакон, праведно за явныя вины изверженный, дерзнет коснутися служения, некогда ему порученнаго, таковый совсем отсечется от Церкви».

Далее внушается не приступать к совершению литургии, не примирившись с ближними и тем более во вражде с самими сослужителями («Инструкция благочинному», § 12, см. также начало чина литургии) или в состоянии рассеяния, внутреннего смущения и разленения духа (особенно в состоянии смертного, не очищенного покаянием греха и вообще греха, удручающего совесть).

«Препинает к достойному служению и пречистых Таин причащению и сие зело: аще кого иерей или диакон уничижил есть, оскорбил же, или онеправдовал, и весть, яко той гневается и скорбит на него, или аще сам иерей и диакон, онеправдован, или оскорблен сый от кого, гневается и скорбит». Основываясь на известной заповеди Иисуса Христа (Мф.5:23–24), предписание «Известия Учительного» совпадает с наставлением пресвитеру Василия Великого: «Потщися, о пресвитер, представити себе делателя непостыдна, правяща слово истины: николиже да станеши в собор вражду имея на кого, да не проженеши Утешителя: в день служения молвы не сотвори и не препирайся». Мира со всеми требует от священнодействующего и 124-я статья Номоканона: «Аще ли священник со враждою литургисает, да будет празднен 60 дний».

«К достойному служению и святых Таин причащению препинает даже многоядение и питие вечернее: темже всяко воздержатися от брашен и питий с вечера достоит, или вельми что мало вкусити чесого...» Причащение натощак – «неядшими» предписывается 50-м правилом Карфагенского собора: «Святое таинство алтаря да совершается людьми неядшими. Исключается из сего единый день в году, в который вечеря Господня совершается». «Правило отец Карфагенскаго собора повелевает, – говорит толкователь, – дабы священнодействие алтаря совершаемо было не иначе, разве людьми неядшими, кроме единаго в году дня, в который вечеря Господня совершается. Последуя апостольским и отеческим преданиям определяем: яко не подобает в Четыредесятницу в четверток последния седмицы разрешати пощение, и тем всю Четыредесятницу чинствовати».

«Всякий иерей и диакон, имый жену, от смешения ея пред литургисанием воздержатися всяко должен есть неколикия дни, но и по служении дне того: не воздержайся бо и служай тяжко согрешит». Воздержание от плотского общения с женой пред совершением евхаристии предписывается 4 правилом Карфагенского собора: «Разсуждено, чтобы епископ, пресвитер и диакон и все прикасающиеся к святым хранили целомудрие и воздерживались от жен». Тот же смысл имеет 81-е правило данного собора: «Заблагоразсуждено, да епископ, пресвитер и диакон, по правилам, свойственным их степеням, воздерживаются от жен; аще же не сотворят сего, да будут удаляемы от церковнаго чина». Подтверждая постановление Карфагенского собора, 13-е правило VI Вселенского собора возводит его к апостолам: «Знаем, что и в Карфагене собравшиеся, – говорит оно, -имея попечение о чистоте жизни священнослужителей, положили, чтобы иподиаконы, прикасающиеся священных таинств, и диаконы и пресвитеры в свои урочные времена воздерживалися от сожительниц своих. Таким образом и от апостолов преданное и от самой древности соблюдаемое и мы подобно да сохраним». Не менее определенно высказывается по данному вопросу 5-е правило Тимофея, архиепископа Александрийского: «Аще жена пребудет нощию со своим мужем или муж с женою, и на утро будет священнослужение, то должны ли они причаститися или нет? Не должны. Поскольку апостол говорит: не лишайте друг друга, точию по согласию до времени, да пребывайте в молитве и паки вкупе собирайтеся, да не искушает вас сатана невоздержанием вашим». Константинопольский патриарх Лука указывает, между прочим, и продолжительность воздержания: «Имеющие причаститися за три дня не должны иметь телеснаго совокупления», а Вальсамон говорит о воздержании после причащения.

Далее, препятствием является «ночное смущение», вольное и невольное. На вопрос, должен ли быть допущен или нет до причащения мирянин, имевший нечистое сновидение, «Известие Учительное» дает такой ответ: «Аще подвержен вожделению жены, то не должен причаститися; аще же сатана искушает его, дабы по сей причине он отчужден был общения божественных Таин, то должен причаститися. Ибо иначе искуситель не престанет нападать на него в то время, когда он должен приобщитися». Древнерусский епископ Савва применяет это предписание к священникам. «Если прилежал, – говорит он, – мыслию к какой-нибудь женщине, то не должно служить литургию; если же приготовлялся служить, но сатана соблазнил, желая оставить Церковь без службы, то, ополоснувшись, служить».

Дионисий Александрийский указывает, что «те, которым приключилось неправильное нощное истечение, да последуют своей совести и да испытуют самих себя, находятся ли от сего в сомнении или нет, и в сем случае всяк, приступающий к Богу, да имеет благую совесть и благодерзновение, по собственному помышлению» (прав. 4 и 2). В этом случае следует прочитать «Последование о священнике, во сне искусившемся» или правило от осквернения (Молитвослов иерейский).

Эти правила «Известия Учительного» можно дополнить следующими указаниями. Строго внушается остерегаться иереям нетрезвости, когда они совершают таинства, ибо, если они в помрачении ума опустят что-либо или изменят в словах и действиях, относящихся к сущности таинства, например, в крещении забудут слова, которые составляют сущность крещения, то подвергаются Суду Божию и Церкви («Книга о должностях пресвитеров приходских», § 86 и 87). Священнослужитель, в церкви или вне ее дерзнувший в священном облачении совершать богослужение в нетрезвости, обличенный в сем преступлении в первый раз, отрешается от места и определяется с запрещением священнослужения на причетническую должность, впредь до искреннего раскаяния, исправления и очищения совести пред духовником. Но если бы кто в нетрезвости дерзнул приступить к совершению божественной литургии, таковой по обличении в сем преступлении извергнется из своего чина и низводится в причетники (Уст. Дух. Конс, ст. 181 и 179).

Относительно молитвенного приготовления «Известие Учительное» требует совершения вечером – вечерни, повечерия, молитв ко сну, отдельных канонов, а утром – полунощницы, утрени, часов и последования изобразительных. «К достойному служению предуготовляя себе, служитель должен есть с вечера по чину церковному вечерню совершити, повечерие и молитвы ко сну и определенныя себе каноне, яко акафист Боговладычице, или Господу Иисусу, или святым, коим в седмице, и ангелу своему хранителю; во утреннее же время – полунощницу, утреню, по утрени же первый час, третий час во свое время, шестый час, девятый и изобразительныя». Узаконенные монастырскими уставами, перечисленные службы были обязательны для монастырей. Но даже и здесь некоторые из них составляли келейную службу, домашнее правило. Такова по студийскому уставу полунощница, а по иерусалимскому, кроме того, повечерие, часы и междочасия. Подобное отношение к обширному правилу самих пастырских уставов послужило для мирских приходских церквей достаточным основанием совершенно исключить их из круга обязательных для себя суточных последований и признать таковыми только вечерню и утреню.

Для священнослужащих положено вычитывать Церковное правило, а именно:

Под Воскресение: канон Спасителю, параклисис Богородице, ирмос «Воду прошед», молитвы на сон грядущим и (если есть усердие) канон ангелу хранителю.

Под Понедельник: канон Иисусу, параклисис Богородице, канон архангелам и (если кто хочет) ангелу хранителю.

Под Вторник: канон Господу Иисусу, параклисис Богородице, канон св. Иоанну Предтече и ангелу хранителю.

Под Среду: канон Господу Иисусу, канон Богородице Одигитрии или какой-нибудь другой и ангелу хранителю.

Под Четверг: канон Господу Иисусу, параклисис Богородице, ангелу хранителю, св. апостолам и (если кто имеет усердие) св. Николаю.

Под Пятницу: канон Животворящему Кресту, параклисис Богородице и канон ангелу хранителю.

Под Субботу: канон Иисусу Сладчайшему, акафист (с. каноном) Божией Матери – Благовещению и каноны ангелу хранителю и всем святым.

Кроме того, в каждый вечер по прочтении канонов должны быть прочитаны молитвы «на сон грядущим» (Служебник).

По прочтении вечернего правила священнослужитель должен воздерживаться от посторонних бесед, от неумеренности в пище и питье, употребление которых притом позволительно только до полуночи. Утром необходимо отслужить или выслушать полунощницу, утреню и часы вместе с молитвами ко святому причащению.

После совершения посвящения ставленник остается при архиерейском доме для обучения службе. Обыкновенно молодой священник очень торопится отделаться от этой повинности. Это понятно, но часто священнику позже приходится раскаяться в своей торопливости. Часто он при первых шагах службы чувствует, что во многом не уверен, многое не умеет. Мы знаем священников, которые после боялись совершать таинство крещения и обвинялись потом в обливанстве, неправильном крещении. Причина в том, что ни разу они не крестили под наблюдением опытного пастыря, не победили первой боязни перед трудным обрядом. Иногда у священника нет гармонии движений, уставной красоты внешних действий: это опять объясняется тем, что он не был направлен в самом начале. Конечно, можно научиться всему на деле, но это не так-то легко, и от многих шероховатостей службы спасся бы священник, если бы научился. Жалеть лишние три дня для практики совсем напрасно.

Изучивши весь порядок общественного и частного богослужения, священник получает от рукополагавшего его епископа установленную грамоту за подписью архиерея и его печатью и принимает от него архипастырское наставление.

Ставленая иерейская грамота представляет собой очень древнее установление. Уже в Церкви апостольской известны были так называемые представительные грамоты (γράμματα συνταξία), которые выдавались от местного епископа священнослужителям в удостоверение законности их рукоположения, с обозначением их степени и прав, им принадлежащих (апост. прав. 12 и 33). Без нее никто из клириков не мог быть принимаем в церковное общение в другой епископии. Такие грамоты существовали во времена вселенских (IV Всел. соб., прав. 13) и поместных (Карф., прав. 100) соборов и известны были иногда под особым названием «канонических» (Ант., прав. 8) или «правильных» (Лаод., прав. 41), а наша «Славянская Кормчая» прямо называет их (в толковании на 33-е апост. прав.) «ставильным писанием», или, что то же, ставлеными грамотами.

Выдача таких канонических грамот, или свидетельств, основывается на божественном праве. Из посланий св. апостола Павла мы видим, что он рекомендует общинам, которым пишет, лиц, как удостоверяемых самим посланием, так и других, а из второго послания к Коринфянам (2Кор.3:1) видно, что уже и тогда общины требовали подобных удостоверений от лиц, неизвестных верным. На основании этой апостольской практики и издано было 12-е апостольское правило, строго сохранившее свою силу через все века. В грамотах, выдававшихся в африканских Церквах, обозначались год и день рукоположения (для отличия младших от старших), все это скреплялось собственноручного подписью рукополагавшего (Карф., прав. 100); несомненно, в них обозначался также и тот храм, к которому определялся новопосвящаемый (IV Всел. соб., прав. 6).

В Русской Церкви, первоначально во всем руководившейся практикою Церкви Греческой, ставленые грамоты вошли в употребление также очень рано, но образцы их сохранились лишь от начала XVI в.; в них обозначены: имя епископа, при котором рукоположен ставленик, церковь, к которой он назначен, право литургисать, вязать и решать, запрещение самовольно переходить от церкви к церкви; наконец, год (от сотворения мира), месяц и число посвящения. Форма этих грамот, при одинаковости содержания, была различна. В период патриаршего управления ставленые грамоты священникам и диаконам выдавались уже печатные (следовательно, однообразные и, по форме). По учреждении Св. Синода форма ставленых грамот осталась прежняя с заменою, лишь для священнослужителей синодальной области, имени святейшего патриарха титулом Св. Правит. Синода, а печати патриаршей – печатью синодальною с гербом Его Императорского Величества. Нынешняя форма ставленых грамот, выдаваемых на печатном листе за подписью епархиального архиерея и с приложением его печати, установлена Св. Синодом в 1738 году 23 января; а в 1864 году по представлению московского митрополита Филарета и с разрешения Св. Синода сделаны изменения некоторых выражений в ставленой священнической грамоте (Собрание мнений митр. Филарета. Т. V. Ч. 2. С. 558–559)⁷.