Порой удивляешься категоричной убежденности атеистов: сколько «веры» и в их неверии, какое горение и драйв в отстаивании своей позиции и стремлении привить ее детям – маленьким и подрастающим! Эту бы энергию – да в мирное русло христианства.
Но ведь вера – не только волевое движение человека к Богу, но и Его произволение. Отец бесноватого отрока в Евангелии восклицает: «Верую, Господи, помоги моему неверию!» И Господь помогает обрести веру – иногда делая это через детей.
Через чудо рождения
Через чудо рождения многие уверовали. И матери, и отцы. И папы гораздо чаще, особенно на склоне лет и после многих неудачных попыток стать отцами.
Сам по себе факт рождения ребенка в мир чудесен. Как бы ни старались ученые вырастить гомункула в пробирке – без воли Творца, без участия мужчины и женщины это им не удается.
Давно стала крылатой фраза незабвенного булгаковского героя профессора Преображенского: «…объясните мне, пожалуйста, зачем нужно искусственно фабриковать Спиноз, когда любая баба может его родить когда угодно. Ведь родила же в Холмогорах мадам Ломоносова этого своего знаменитого…»
Правда, современные мамы знают, что в наши дни «родить когда угодно» не всегда получается.
Бесплодие, замершие беременности, другие неутешительные результаты внутриутробной диагностики, медицинские противопоказания по здоровью мамы, врачи, настойчиво склоняющие на аборт – все это, казалось бы, создает неодолимые препятствия тем, кому суждено появиться на свет.
Но пусть отстаивают свои права на неограниченную самость полуголые сторонницы «фемин» и принципиальные последователи «чайлд-фри» обеих полов.
Вопреки общественным метаморфозам, суровым прогнозам и тревожным ожиданиям малыши рождаются, ведь, как поёт святая Церковь – «Идеже бо хощет Бог, побеждается естества чин».
Чудесных историй зачатия и рождения множество, не нужно далеко ходить.
В ближайшей воскресной школе расскажут, что несколько поколений детей и волн «приходской рождаемости» пришлись как раз на прибытие великих общецерковных и местных святынь.
Вот, говорят воспитатели, наша старшая группа, это мы с мамами от Матронушки приехали. Вот эти малыши народились после Пояса Богородицы, даров волхвов. Ну, а эти мамы, которые недавно родили, по девять часов простояли к мощам Николая Чудотворца. Можете улыбнуться такой наивной приходской классификации, но факт остается фактом – эти дети родились по молитве родителей.
С неверующими родителями – еще интереснее. Живет себе семья, жена борется с диабетом, гипертонией и еще целым букетом возрастных и хронических болезней, мечтает о пенсии и внуках. Проводили с мужем старшего сына в армию, съездили в Дивеево, воздохнуть о новоиспеченном воине, – и вот вам подарок!
Вернувшись со службы, парень нашел идиллию – своего трехмесячного брата-крепыша и счастливых пожилых родителей. Мама вспоминает: да, беременность была непростой, все время на сохранении, соседи стыдили, врачи хором уговаривали избавиться от позднего ребенка – мол, с вашим-то букетом диагнозов до родов не доживете.
Но, на удивление, роды прошли нормально. Пожилой «молодой папа» дежурил под окнами, теперь не может оторваться от своего сокровища – только прибежав с работы, сам переодевает, играет, кормит, о возрасте и многих проблемах забыл.
А только малыш подрос, мама вместе с ним поочередно обошла медиков: посмотрите, кого вы хотели абортировать! Мальчика окрестили Максимом. В храме его рождение назвали чудом, батюшка вместе со зрелыми супругами смахнул счастливую слезу, долго беседовал, подарил молитвослов и Евангелие, и эта семья со стажем словно переродилась, теперь воцерковляется.
В особом детском мире
В особом детском мире, в творчестве, первых наивных словах малышей о Боге содержится столько простой и достоверной правды, что и неверующие родители, и атеистически воспитанные и настроенные бабушки-дедушки поневоле задумаются над примелькавшимся выражением (кстати, евангельского происхождения) – устами младенца глаголет истина.
Эта детская правда вызывает на глазах слезы, проникает в сердце, записывается в блокноты и заносится в семейные альбомы, а потом с победоносным видом повторяется взрослыми на всех праздниках – крестинах, именинах, днях рождения, проводах в садик и в первый класс.
В подростковых проблемах, конечно, нет ничего особенного. Болезненное взросление, самоопределение, попытка обрезать мешающую пуповину с мамой и папой и родным очагом – это нормально и понятно. Но формы подросткового протеста бывают разными.
Зачастую несколько бессонных и тревожных ночей в ожидании сына или дочки с очередной клубной тусовки или из экстремального похода на сноубордах-квадроциклах-байдарках преображают полную скепсиса к вере «маму-агностика» в самоотверженную молитвенницу о ребенке – христианку, томимую духовной жаждой к церковной жизни, святым таинствам и чтению.
Вхождение наших детей в трудный возраст сопоставимо со стихийным бедствием. Для кого-то оно проносится как торнадо или селевый поток. Для других – щадяще, как разлив среднерусской реки или летний град. Бывает и плавным холодным морским течением, малозаметным глазу, но все равно что-то приносящим с собой.
Даже если взрослый ребенок нигде не пропадает ночами и тихо сидит за компьютером, вы видите, как его крутят, как в водовороте, просыпающиеся взрослые раздумья и недетские страсти, и остается только усердно молиться, чтобы все это преодолеть.
В жестоких спорах о смысле жизни (у нового поколения – всегда свой взгляд), о выборе профессии (иногда вовсе не той, которую выбрал папа), в мелких бытовых ссорах на вечную тему неубранных комнат и носков в углу, а главное, в горькой правде, услышанной о себе и своей жизни от дочек и сыновей, мама с папой иногда приобретают истинные духовные дары, о которых молили Бога святые – а именно, терпение и смирение.
В детской болезни и смерти
В детской болезни и смерти тоже содержится призыв Бога обратиться к Нему. Родители, пережившие тяжелую болезнь или смерть ребенка, видят в подобных утверждениях оскорбление их чувств и явный парадокс. «Это все равно, что человек, который только что тебя избил и искалечил, просит посмотреть на него и убедиться в его любви», – горько замечают они, за своей болью не чувствуя и не различая, что Христовы раны открыты и саднят еще больнее вместе с их душевными ранами.
Да, христианство, и правда, парадоксально. Нужно время, способное снять противоречия, успокоить страсти, приглушить страдание, переплавить его в мудрость, смирение, веру. Удивительно слышать, как безнадежный родительский крик в небеса о невосполнимой утрате – по мощности духовных децибелов не меньший, чем вопль библейского Иова, лишенного всего,– сменяется смиренным принятием своей горестной чаши и обращается в молитву благодарения и славословие.
«Да разве можно Его славить после всего этого кошмара?» – восклицают мамы, месяцами и годами лежащие в больницах, продавшие квартиры и машины, потерявшие работу – намученные страданиями своих детей в онкологических клиниках, в гематологиях и ожоговых отделениях, в психиатрических центрах и детских хосписах.
Но иногда смерть приходит как спасение, избавление, как обезболивающее лекарство, и после нее маячат вечнозеленые луга вечности, где нет ни капельниц, ни операционных, ни анализов, ни химиотерапии, но жизнь бесконечная. И тогда понимают: да, можно славить! Можно, больше того, хочется на коленях благодарить за все уроки, самые болезненные. За каждый день и час, за бесценное время, что довелось провести с ребенком вместе.
Поражают популярные в сети воспоминания американских родителей, чья малышка прожила всего несколько часов в реанимации. Мама и папа знали о диагнозе, несовместимом с жизнью, были готовы к такому исходу, но все равно приняли решение рожать и хотя бы пару минут побыть вместе.
Их маленькая дочка прожила гораздо дольше, успела посмотреть на своих близких, ощутить их прикосновения и любовь, подержаться за пальцы мамы и папы, подышать одним с ними воздухом. До последнего вздоха они были с ней и разделили ее маленькую жизнь. За четыре часа взрослые испытали весь спектр родительских чувств, ощутили присутствие с ними Бога, простились с дочуркой мирно, без надрыва, ощущая, что эта разлука не навсегда.
А еще можно составить книгу из удивительных историй детских исцелений. Таких историй можно вдоволь наслушаться в детской поликлинике, в школе и детсаду, на отдыхе и, конечно, в храме.
Врачи-онкологи знают наверняка: многие смертельные заболевания, которые у большинства взрослых имеют плохой прогноз, у детей излечиваются полностью.
Очевидно, часто бывает услышана родительская молитва, совершенная в любом месте – на работе у компьютера, за рулем, у образа Богородицы «Всецарица», дома перед иконами, лежа ничком в постели после изнурительного похода по врачам и инстанциям, выбивания квот на лечение, рецептов на лекарства и направлений на реабилитацию…
Маленькие пациенты выздоравливают и забывают все, как страшный сон. А их родители и окружающие приобретают духовный опыт.
Дети – эти маленькие и так быстро взрослеющие пришельцы из иного мира – привносят в нашу жизнь невечерний свет, дарят бесценное. Они словно бросают нам спасительный конец эвридикиной ниточки для встречи с Богом и начала богообщения, ухватившись за который, можно не сбиться на пути к вере.
Марья Солунь
Фото автора
Комментировать