Какие проблемы скрывают татуировки?

• Общие сведения
• Статистика: масштабы явления
• Татуировки в ряду бодимодификаций. Риски для здоровья
• Татуировки как самоповреждение
• Какие внутренние проблемы пытаются скрыть татуировками
• Мотивы нанесения татуировок
• Психологические причины моды на татуировки
• О чём говорит склонность к декоративным татуировкам
• Связь татуировок с типом личности
• Татуировки и психические болезни
• Социально-психологические факторы тату
• Психологические отличия «самопальных» и профессиональных татуировок
• Тату-зависимость
• Глубинные основы тяги к тату – переживания образа тела
• Граница между нормой и патологией
• История татуировок
• Отношение к татуировкам в обществе, легализация тату

В последние годы мода на татуировки захватила все слои населения. Разнообразие способов разрисовки тела поражает, причем всё чаще перманентными картинками покрывают большие участки кожи, а то и закрашивают полностью руку, ногу, шею. У некоторых людей татуировки, можно сказать, заменяют одежду.

Между сторонниками и противниками татуировок нередко возникают баталии, причем не только на уровне рассуждений и споров: намерение (особенно реализованное) сделать тату вызывает много проблем в личных отношениях, чаще всего – между родителями и их детьми, начиная с подросткового возраста. Иногда разногласия так велики, что приводят к глубочайшим семейным кризисам и разрушению доверительных отношений.

Общие сведения

Татуиро́вка (франц. tatouer – татуировать, от таитянск. tatau) – нанесение стойкого, постоянного рисунка на тело при помощи местного травмирования кожи с внесением в неё красящих пигментов; или же сами узоры на теле, сделанные таким способом. Синонимы слова «татуировка» в значении «рисунок, узор на коже» – «тату», «наколка», «набивка».

По данным Большой российской энциклопедии, «термин татуировка имеет полинезийское происхождение, иногда его связывают с сочетанием слов «та» – картина и «ату» – дух, иногда с именем бога Тики (DeMello. 2007). В Европу данный термин попал в конце 18 в. в результате экспедиций европейских исследователей в Полинезию (Дж. Кук и др.)».

В современной России и западных обществах существует татуирование двух типов: в «закрытых» социальных группах (армия, флот и тюрьма и т.п.) и в «большом» обществе[1].

Закрытые социальные группы могут быть пространственно изолированы от «большого общества», занимать конкретные территории с замкнутыми границами, четко отделяющие их сообщества от окружающих (армейские гарнизоны, тюрьмы). Но главное – для них характерна «ментальная госпитализация»[2], формирующая особый психотип членов закрытого сообщества. Татуирование в относительно замкнутых однородных коллективах (армейские подразделения, спортивные команды и тем более преступный мир) имеет собственные основания и традиции, оно используется для подчёркивания индивидуальной или коллективной идентичности.

В криминальной среде наколки и по сей день имеют особое значение и представляют собой символическую «справку» о статусе преступника – как тайный для обывателей язык опознавания «своих».

Специфические татуировки десантников, моряков и представителей иных, чаще военных или выполняющих особо трудные задачи профессий, – это исторически сложившийся способ подтверждения службы в армии или на флоте, признак особой группы войск или свидетельство осуществления чего-то нетривиального (как знаки, сделанные при пересечении экватора). Такие татуировки – знак принадлежности к особому обществу или выполненной миссии, обычно связанной с большими сложностями и опасностями.

В «большом обществе» татуировки чаще имеют не символическое (за исключением лично значимых смыслов), а художественное значение, они используются скорее для самовыражения.

Статистика: масштабы явления

Международный анализ распространенности татуировок был проведен в 2019 году немецкой аналитической компанией Dalia Research. На тот момент татуировки были у каждого второго итальянца (48% населения), что делало Италию самой «татуированной» европейской страной. На втором месте была Швеция с 47% татуированного населения. На третьем – США с 46%. По данным исследования, в России на тот момент татуировки были почти у каждого третьего, причем большая их часть – у молодых людей (татуированными себя назвали 29% людей до 24 лет, 13% – до 35 лет, и чем старше, тем меньше процент татуированных, до 10% к 60 годам). В этом плане мы «отставали» от других стран, где пик татуировок приходился на возраст 30-49 лет, причем больше среди женщин.

Что интересно, в том же году опрос провел ВЦИОМ. И по российским данным, у большинства наших граждан (88%) татуировок никогда не было. Лишь 11% россиян имеют постоянные татуировки, и почти треть из них хотели бы избавиться от тату, а 1% либо планируют сделать татуировку, либо уже свели рисунки.

Различия в оценках, скорее всего, связаны с разной выборкой опрошенных: зарубежное агентство проводило исследование в интернете, соответственно, в поле его зрения были преимущественно молодые и инициативные пользователи Сети. Среди старших поколений значительно меньше тех, кто участвует в подобных опросах, тем более зарубежных. Так что результаты ВЦИОМ представляются более адекватными в плане охвата всех групп населения, тем более что они подтвердили широкую распространенность татуировок среди молодежи и в этом совпадают с зарубежными (по данным российского опроса, в данной возрастной группе в 2019 году татуировки также были почти у трети).

За последние несколько лет интерес к татуировкам вырос еще больше, и можно предположить, что доля молодых людей, сделавших татуировки, близится к 40-50%. По информации тату-салонов, увеличение числа татуировок идет за счет военных – вырос процент людей, рискующих жизнью, желающих отметить себя памятным символом на теле (относящихся к закрытой группе татуированных). Но и в «большом обществе» всё больше распространяется мода на тату.

«Самый массовый взрыв начался где-то в 2005-2007 годах, очень много людей стали делать татуировки. Сейчас полный расцвет, стало очень много татуированного народа, особенно летом это видно <…>. Раньше это была какая-то идея, бунт, выражение своего «я» или просто противопоставление себя обществу, а сейчас это уже мейнстрим: у всех татуировки есть — и у меня будет. А зачем это делать, никто даже не думает» (известный в России и Европе художник-татуировщик Алексей Минашкин).

Обратим свое внимание на самую молодую группу из тех, кому можно сделать тату, – на подростков. В 2021 году Центр социологии образования ФГБНУ «ИУО РАО» опросил десятки тысяч учащихся 7—11-х классов из 17 регионов России. На вопрос о татуировках ответили более 30 тысяч учащихся, из них признали наличие узоров на теле почти 5% опрошенных, причем больше среди них девочек. От 7-го к 11-му классу число татуированных увеличивается почти в 2,5 раза.

Резкий скачок числа подростков с татуировками происходит дважды – в 9 и 11 классе. Причем сначала число татуировок примерно одинаково растет среди мальчиков и девочек. Но затем становится больше татуированных девочек: в 11-м классе их уже в полтора раза больше, чем татуированных мальчиков[3].

Можно сделать вывод: в среднем, в каждом 11-м классе есть 1-2 девочки с тату[4].

То, что чаще всего татуировки делают молодые люди, связано с их психологическими особенностями: татуировки отражают типичные в юности сильные, яркие переживания. А в силу возрастных особенностей самосознания, юноши и девушки не верят, что могут когда-нибудь пожалеть о сделанной тату. И даже четкое знание о медицинских и социальных рисках татуировок не помогает им совладать с желанием «украсить» себя на всю жизнь, изменить рисунком свое тело. Поэтому проблема дозволенности татуирования подростков актуальна во многих странах.

В Британии, Венгрии и Дании можно делать татуировку только с 18 лет, в Греции – с 16, но в присутствии родителей. В США отношение к татуировкам подростков разнятся от штата к штату: в Нью-Йорке, Аляске и Мэне делать тату несовершеннолетним запрещено под угрозой наказания. При этом в ряде стран деятельность тату-мастеров регулируется правовыми актами по охране здоровья, и для мастера предусмотрена уголовная ответственность.

В России нет закона, определяющего, с какого возраста разрешены татуировки. В серьезных тату-салонах хотя бы стараются придерживаться элементарных норм здравого смысла, и юношам-девушкам с 14 до 18 лет татуировку можно сделать только с письменного разрешения родителей. А вот тату-мастера «свободного полета» могут не спросить ни про возраст, ни про противопоказания.

При этом работа тату-мастеров не регулируется и не лицензируется как медицинская услуга. Художественный татуаж считается услугой косметической и подчиняется Правилам бытового обслуживания населения. То есть мастера несут ответственность только за качество оказанной услуги и при возникновении проблем, скорее всего, лишь вернут деньги.

Татуировки в ряду бодимодификаций. Риски для здоровья

Татуировки представляют собой разновидность бодимодификаций – биологического и физического изменения человеческого тела, нарушающего сложившуюся структуру тела путём хирургической, генетической, пластической, биологической коррекции.

Существует множество бодимодификаций. От минимальных – пирсинга (серьги) и татуировок – до ампутаций. В широком смысле к обратимым модификациям тела относятся даже поверхностные изменения — макияж, стрижка и маникюр. А необратимые модификации предполагают ту или иную степень повреждения телесной целостности. Татуировка относится к таковым. Стоит учесть, что бодимодификациями называют процедуры, даже операции, совершенные без лечебных целей. Изменяющие тело операции, совершенные ради сохранения здоровья, не причисляют к этой категории.

Все возможные варианты бодимодификаций делят на две группы: калечащие и некалечащие.

Некалечащие модификации меняют внешний облик человека, но при этом не причиняют организму существенного вреда. Преимущественно это изменения, приемлемые для современного общества. Как раз к этой группе относится раскраска тела (в том числе макияж), стрижка-окраска волос, манипуляции с ногтями, а также минимальный пирсинг (проколотые для серег уши) и ограниченные татуировки (1-2 небольших узора в местах с минимальным риском осложнений и не провоцирующих резкое общественное осуждение).

Однако «некалечащий» в данном случае не равнозначно «нетравмирующий». Даже при неаккуратном маникюре или стрижке можно повредить палец или ухо и получить долго заживающую рану. Но если в этих случаях травма – исключение и связана с нарушением процедуры, то пирсинг и татуировки – это по определению травмирующие процедуры, представляющие собой осознанное нанесение раны, которая требует времени на исцеление.

При всей безобидности банальных единичных проколов в ушах, многие сталкиваются с длительным заживлением и нагноением свежих ран. У некоторых людей вместо аккуратных дырочек получается келлоидные рубцы, порой на всё ухо. Серьги, особенно у детей, нередко приводят к травмам разрывов. А иногда из-за плохо заживающих проколов ушей люди получают серьезные проблемы со здоровьем, например воспаление эндокарда или иные заболевания. «Если инфекция прогрессирует, это может привести к кожным изменениям, распространяющимся за пределы области уха, или, если инфекция распространяется в кровоток, это может привести к появлению симптомов подавляющей инфекции организма, таких как спутанность сознания, одышка и низкое кровяное давление, что очень опасно» (Кристин Хейз, RN в лор-хирургии).

Так же обстоит дело и с татуировками. Глобальные проблемы со здоровьем после нанесения перманентных узоров встречаются не очень часто, однако проблемы заживления (воспаление и келлоидные рубцы) – не редкость. Исследования, показывающие риск возникновения посттатуировочного инфекционного эндокардита и онкологических заболеваний, обусловленных внесением в организм красящих пигментов, ставят татуировки в особое положение пусть и некалечащих, но довольно рискованных модификаций.

Как уже было сказано, юридически татуирование относится к косметическим услугам. Однако на деле оно представляет собой процедуру «малой» хирургии. И в этом противоречии изначально заложена часть потенциальных проблем: от мастеров татуировки не требуется даже базовой медицинской подготовки, и они в большинстве случаев неспособны иметь дело с противопоказаниями и осложнениями татуировок.

Вот примеры требований к татуировщикам с сайтов, предлагающих пройти обучение:

«Тату-мастер обязан знать и соблюдать правила санитарной безопасности, уметь дезинфицировать свои инструменты. Ему нужно уметь рисовать, уметь пользоваться тату-машинкой, владеть технологией нанесения рисунка на кожу, знать свойства красителей для татуировки. Мастер должен уметь не только придумывать, но и художественно разрабатывать сюжеты для татуировки. Серьёзному мастеру обязательно нужно следить за новыми тенденциями в искусстве тату, осваивать новые технологии».

«Можно пройти курсы в одном из салонов, где объяснят, как работать с эпидермисом клиента; делать эскиз; осуществлять нанесение перманентного рисунка; использовать специальные приборы; стерилизовать инструменты; оборудовать рабочее место».

«Основным требованием считается умение рисовать. Поэтому следует учиться по видео урокам, книгам, закончить художественную школу, получить среднее специальное либо высшее художественное образование, пройти непродолжительные курсы по рисованию, иметь представление об анатомии тела человека, уметь соблюдать пропорции, понимать перспективу».

Добавим, что для получения профессии татуировщика требуется в среднем месяц – от 30 до 70 часов, большая часть которых отведена тренировкам.

Очевидно, что если на подобных курсах и уделяется внимание медицинским аспектам татуирования, то совсем немного. Лишь в крупных учебных центрах, ставящих перед собой задачу подготовки серьезного специалиста, обучение длится до 500 часов и предполагает преподавание в том числе и медицинской базы, необходимой для работы ответственного тату-мастера.

В итоге мы имеем неприятный факт: многие мастера тату-салонов не представляют себе целостный биохимический процесс, вызываемый татуированием, их знания ограничиваются строением кожи и непосредственно процессом создания рисунка.

Проблема качества работы тату-мастеров актуальна во всем мире. В 2020 году датские ученые опубликовали результаты исследования за период с 2008 г. по август 2017 г., в котором изучали последствия татуировок у пациентов университетской больницы Биспебьерга (Копенгаген)[5]. Они установили, что каждый пятый случай (21%) проблем со здоровьем, возникших после нанесения татуировки, связан с ошибками в работе татуировщиков.

Отсутствие лицензирования и строгого контроля за подготовкой и деятельностью тату-мастеров приводит к тому, что возможный вред для здоровья, не связанный с соблюдением норм СанПиН (учет противопоказаний, риск ненужного отравления организма и т.п.), целиком и полностью ложится на плечи клиентов.

На деле же именно тату-мастер должен бы оценивать риски татуировки. Дело в том, что нередко тату хотят сделать люди, недооценивающие риск или даже точно знающие, что для них это опасно (например, имеющие родинки с риском перерождения или сахарный диабет). Это связано с тем, что психологическая проблема, лежащая в основе желания татуировки, превалирует над инстинктом самосохранения (учитывая, что татуировка по своей сути – самоповреждение, это неудивительно). Риск осложнений в таких случаях очень высок. Специалист по модификации тела в таких случаях должен отговорить человека от татуировки или просто отказаться проводить процедуру, наносящую вред здоровью человека. Это можно сравнить с выбором – давать или нет наркоману его наркотик.

То есть татуировщики должны учитывать состояние здоровья человека и отказывать ему в нанесении узора при наличии высокого риска, обусловленного его заболеваниями. О необходимости такой стратегии порой говорят. На практике же, как показывают опросы татуированных, в тату-салонах зачастую либо вообще не спрашивают о противопоказаниях, либо верят на слово человеку, скрывшему свои проблемы со здоровьем, а заключения от врача обычно не требуют.

Дело в том, что у многих тату-мастеров просто нет понимания того, что татуировки могут причинить вред здоровью, причем, по последним данным, этот вред нередко проявляется лишь спустя несколько лет после нанесения тату. Не только у обывателей, но и многих татуировщиков есть иллюзия, что татуировки абсолютно безопасны, а воспаление, сопровождающее заживление ран, нормально. Поэтому они и не видят смысла предупреждать о возможных проблемах, кроме тех, которые сопровождают свежую рану и проходят через пару недель – если не ждёшь осложнений, что о них говорить? По статистике Роспотребнадзора, о риске нанесения татуировок знают только половина сделавших татуировки. А недавнее научное исследование[6] вообще показало, что 61,6 % опрошенных не знают об отрицательных эффектах татуировок, да и у знающих весьма ограниченные представления о риск: 10,1 % рассказали только о возможности инфицирования при нанесении наколок из-за недостаточной дезинфекции в салонах.

Почему тату-мастера редко просвещают своих клиентов? Дело не только в том, что им выгодно, чтобы человек не ушел и сделал татуировку (хотя бывает и так). Тут уместно снова сравнить татуировщиков с врачами. Для медиков красота – дело важное, но вторичное. Для мастера тату красота – смысл деятельности. В данном случае срабатывают когнитивные искажения (ошибки мышления) и другие психологические механизмы. В результате в сознании тату-мастеров занижается вероятность возможных проблем со здоровьем, связанных с татуировками. Даже сам факт того, что они наносят раны, теряет значимость в следовании девизу: «Красота требует жертв». Вот пример самопрезентации тату-мастера: «Делаю больно и красиво». С позиции психолога кажется довольно странным и грустным, когда тату-мастера и их клиенты хвастаются израненным и зачастую еще воспаленным участком кожи. Но о психологических аспектах татуирования мы поговорим позже, а сейчас коснемся медицинской статистики.

***

Роспотребнадзор свидетельствует, что 14% татуированных людей столкнулись с осложнениями, вызванными татуировками. И это только официальные данные на основе посещения больниц. Не стоит забывать, что большинство людей не идут к врачам, пока совсем плохо не станет. А когда они всё же обращаются с осложнением к доктору, во многих случаях им и в голову не приходит связать свою болезнь с тем, что они сделали тату, особенно спустя несколько месяцев или лет.

Тем не менее любое ранение, даже поверхностное, к каковым относятся и татуировки, создает нагрузку на иммунную систему организма, и далеко не факт, что подобный всплеск активности пройдет бесследно.

«Существует ряд скрытых патологий, для которых любая травма, в данном случае татуировка, может оказаться провоцирующим фактором. Аутоиммунное заболевание или онкология могут дремать в организме до тех пор, пока их не спровоцировали вот таким необдуманным поступком. Лимфатическая система человека реагирует на татуировку обязательно. Лимфатические узлы, которые являются фильтрами нашего организма и задерживают все инородные микроорганизмы, накапливают в себе пигмент. Он обнаруживается при исследованиях даже спустя долгое время после нанесения тату. У организма нет возможности обезвредить эти частицы, и они остаются в нем навсегда. Хорошо, если реакцией иммунитета станет аллергия, которая видна моментально. Чаще речь идет об отдаленных последствиях — в виде злокачественных образований, к примеру» (Доктор медицинских наук, профессор, завкафедрой морфологии Пятигорского медико-фармацевтического института Светлана Калашникова).

Упомянутая аллергия является самым распространенным осложнением татуировки. Она может проявляться в форме немедленной реакции на татуировку (вплоть до анафилактического шока), в виде замедленной и отсроченной аллергии в течение нескольких часов или суток (лейкопения и тромбоцитопения аллергической природы, дерматит), или даже спустя несколько месяцев или лет.

«Мы уже знаем: когда чернила для татуировки вводятся в кожу, организм интерпретирует это как нечто инородное, чего там быть не должно, и активируется иммунная система». (Кристель Нильсен, исследователь-эпидемиолог из Лундского университета).

Негативные последствия татуировок, обусловленные иммунным ответом на красящие пигменты, часто проявляются в виде дерматитов, реже – в форме более тяжелых кожных заболеваний (саркоидоз, экзема, келоидные рубцы, плоский лишай, витилиго, псориаз и даже рак кожи). Встречается также фотосенсибилизация и появление аллергии на солнце (фото-аллергии) – местной, в районе татуировки, или общей, проявляющейся ухудшением состояния в целом.

И дело даже не в качестве красителей, которые, кстати, не подлежат сертификации и сами по себе могут быть некачественными и даже ядовитыми. Но даже самые безопасные чернила для татуировок содержат определенные количества мутагенных, канцерогенных и токсичных веществ. Риск появления побочных эффектов и осложнений есть при нанесении любой татуировки. Например, люди с татуировками имеют более высокий (на 21%) риск развития злокачественных заболеваний крови, в частности лимфом. Это показало десятилетнее крупномасштабное исследование в Швеции с 2007-го по 2017-й гг[7].

«Действительно, по данным исследований, примерно 20% людей с частыми татуировками и большой площадью нанесения могут столкнуться с развитием В-клеточной лимфомы. Причем риск выше у тех, кто делает татуировки часто. Вероятность снижается, если перерыв между нанесением татуировок составляет более 3 лет» (Врач-онколог НМИЦ онкологии имени Н.Н. Петрова Минздрава России Станислав Волченков).

Шведское исследование показало, что негативный эффект не зависит ни от размера татуировки, ни от цвета чернил. Но есть и данные об определенной зависимости осложнений от цвета пигмента. В 2017-2018-х годах в European Journal of Dermatology было опубликовано сразу несколько исследований. На основе анализа десятков случаев рака кожи, развившегося на месте татуировок, ученые предположили, что возникновение злокачественных опухолей связано с канцерогенными свойствами микрочастиц красящих пигментов. Причем 58% раковых заболеваний, соотнесенных с татуировками, были связаны с черными и синими чернилами, а 34% – с красными чернилами. А в исследовании копенгагенских ученых при избытке красящего пигмента в трети пробных биопсий обнаруживалось гранулезное воспаление и даже саркоидная гранулема, и преимущественно эта патология встречалась при татуировках черными чернилами.

Осложнения далеко не всегда возникают сразу – в уже упомянутом десятилетнем датском исследовании у половины заболевших реакция появилась спустя год, у 30% – через два года после нанесения татуировок. Из-за этого порой очень трудно выявить связь заболевания с татуировкой.

Доказано, что со временем красители частично растворяются, и микрогранулы пигмента с током крови попадают в печень и подкожные лимфоузлы. И проблемы возникают по мере растворения и разнесения по организму пигмента или после некоторых медицинских процедур, существенно затрагивающих иммунную систему: антиретровирусной терапии (метод лечения ВИЧ), вживления имплантов или суставных протезов.

Хотя упомянутое шведское исследование показало, что размер татуированной поверхности тела не оказывает существенного влияния на риски, это верно только для разовой татуировки. В этом же исследовании установлено, что самый высокий риск развития онкологических заболеваний – при повторном татуировании в течение двух лет. Есть вероятность, что угроза возникает в первую очередь от самой атаки на иммунную систему, и опасна даже небольшая наколка. Но не исключено, что впоследствии может сказаться и количество красителя, тем более что вредная закономерность выявляется в виде осложнения по типу «пигментной перегрузки» (см. далее об ошибках тату-мастеров). В любом случае, чем чаще человек делает татуировки, покрывая свое тело перманентными узорами, тем выше нагрузка на лимфоузлы и на иммунную систему. И в какой-то момент эта нагрузка может стать критической – интервенций в тело и красящего пигмента становится слишком много для восстановительных ресурсов организма, и тогда проблемы со здоровьем фактически неизбежны.

Встречаются и экзотические проблемы, связанные с пигментами: некоторые чернила (хотя речь идет скорее об устаревших и в наше время редко использующихся красителях) содержат частички железа и реагируют на сильное магнитное поле. И тогда татуировка может вызвать осложнения при МРТ-исследовании – жжение, покалывание и даже что-то вроде ожога.

***

Поговорим теперь о самых известных проблемах, связанных с татуировками, – ошибками и нарушениями со стороны тату-мастеров. Напомним: каждое пятое осложнение вызвано именно этой причиной.

Датские дерматологи разделили ошибки при нанесении татуировок на 4 группы: «пигментная перегрузка», «травма иглы», загрязненные чернила и иные источники инфекций.

«Пигментная перегрузка» – это ошибка мастера, использующего слишком большое количество чернил для яркости татуировки. Она составляет 9% от всех причин осложнений татуировок и 44% осложнений, вызванных ошибками тату-мастера. Избыточный пигмент формирует в дерме сгустки микрочастиц, из которых постепенно формируются инородные тела. В результате чаще всего появляется местный отек и иные признаки воспаления (92% получивших это осложнение), у 14% этот процесс сопровождается формированием ран, в 22% случаев развивается хроническая аллергическая реакция на солнечный свет. Особую тревогу исследователей вызывает высокий в результате данной ошибки риск возникновения гранулезных воспалений и саркоидоза – каждый третий случай (в 34%). Риск распространения пигмента по организму и, соответственно, различных побочных эффектов при большом количестве краски тоже возрастает.

«Травма иглы» возникает из-за применения поврежденных игл или слишком агрессивного использования тату-машины. Выглядит она как открытая рана, травматическое раздражение всей татуировки или её части. Обычно сопровождается необычным для татуировок кровотечением или иными выделениями, застывающими обширной коркой. Заживает долго, с утолщением кожи и формированием рубцов, нередко сопровождается вторичным инфицированием. «Травма иглы» составляет 29% осложнений татуировок, связанных с ошибками мастера. Наличие кровоточащих ран повышает вероятность заражения, в том числе гепатитом и ВИЧ, при недостатке гигиены в тату-салоне.

А самые очевидные проблемы с татуировками случаются как раз из-за антисанитарии и загрязненных чернил. К сожалению, периодические проверки выявляют нарушения в 70-80% салонов, а эти две причины вызывают почти 30% осложнений, связанных с недостатками работы тату-мастера и встречаются в 15-20% всех случаев нанесения татуировок.

Не случайно свежесделанные татуировки являются противопоказанием для доноров. По приказу Минздрава России – в течение 4 месяцев, но на практике обычно в течение года, чтобы убедиться в безопасности крови.

От качества тату-салона зависит и цена. Если салон четко выполняет все требования санитарной безопасности, это сказывается на стоимости процедур. И порой ради экономии люди делают тату в каморках, где лишь условно соблюдаются нормы СанПиН. Если мастера используют не одноразовые инструменты или же плохо их обрабатывают, есть риск получить инфекцию вплоть до гепатита. И хотя заполучить последний в серьезном тату-салоне шансов очень мало (на татуировки приходится доля процента всех случаев заражения гепатитом – меньше, чем у стоматологов), остаются еще татуировщики-любители, повышающие риск заражения гепатитом до 3,6%[8]. А по данным исследований, опубликованным в американском журнале “Медицина”, шансы заразиться вирусом гепатита С у тех, кто делает татуировку, выше в девять раз. Причем, болезнь может проявиться лишь через несколько месяцев, а то и лет.

Но чаще всего при несоблюдении санитарных норм возникают вторичные бактериальные инфекции, сопровождающиеся местным воспалением, отеком, покраснением, зудом, шелушением, болью и даже ранами. Эти воспаления редко переходят в хроническую форму и обычно вылечиваются в течение пары месяцев.

Но даже если процедура нанесения татуировки будет выполнена по всем правилам, без занесения инфекции, риск возникновения осложнений всё же достаточно велик. Даже одна татуировка может стать фатальной, но чем больше татуировок на человеке, особенно если они размещены в определенных зонах, сильнее поражающих лимфоузлы, тем вероятнее для татуированного спустя несколько лет заполучить серьезные проблемы со здоровьем, вплоть до онкологии.

Просто перечислим клинические проявления нежелательных реакций на татуировки из дерматологического метаанализа[9] (сопоставления множества исследований): инфекционные осложнения, пиодермии, вирусные заболевания, иммуноопосредованные осложнения, экзематозная реакция, гранулематозная реакция, лихеноидная реакция, псевдолимфоматозная реакция, уртикароподобная реакция, фототоксическая реакция, новообразования кожи, психологические осложнения.

Учитывая все вышесказанное, трудно сказать, почему татуировки считаются безопасной модификацией тела. Возможно, это связано с тем, что после нанесения небольшой тату риск серьезных осложнений (требующих срочного медицинского вмешательства или хронических заболеваний) невысок, зачастую всё ограничивается местными, успешно вылечиваемыми воспалениями-дерматитами. А если серьезные последствия и проявляются, то не сразу, и их ошибочно не связывают с татуировками.

Но уверенность в невинности татуировок лишь оптимистический миф. Даже если отбросить риски побочных эффектов, большинство врачей скептически относятся к идее считать нормальным намеренное повреждение кожного покрова, выполняющего очень важные функции, тем более, если это повреждение затрагивает большие участки кожи. Подобное намерение и совершенное самоповреждение переносят нас к психологической оценке ситуации.

С точки зрения психологии, татуировка – яркое свидетельство сбоев в нормальной работе механизмов самосохранения и адаптации к стрессу, маркер внутриличностных конфликтов и непережитых травматических эмоций, признак проблем с самоотношением и самоценностью. Не случайно татуировки, при всей моде на них, при множестве интернет-панегириков, при широкой системе информационного оправдания модификаций тела, являются одним из психиатрических маркеров имеющегося душевного и социально-психологического неблагополучия или высоких рисков проявления таковых.

Татуировки как самоповреждение

Всё более широкое распространение татуировок – симптом высокой невротизации общества. При всех достижениях современной медицины, снижающих болевые ощущения и улучшающих восстановление после процедуры, татуирование – это не что иное, как некалечащее самоповреждение.

Обратим внимание на слово «самоповреждение». Казалось бы, почему так, если татуировку наносит человеку тату-мастер? Потому что в подавляющем большинстве случаев человек сам решается на то, чтобы повредить свою кожу перманентным рисунком, а татуировщик в этой процедуре лишь исполнитель, фактически инструмент, помогающий человеку осуществить задуманное самоповреждение.

В данном случае идет речь о сознательном причинении себе вреда, пусть и малотравматичного, с достаточной уверенностью в полном восстановлении. В отличие от «классического» селфхарма, непосредственно получение заглушающей внутреннюю боль физической боли не является основным мотивом татуировок, хотя и такое может быть (зачем люди делают тату, мы поговорим позже).

Нередко людям, которым татуировки кажутся очень красивыми и желанными в силу того, что у них «сбиты настройки» в психологическом строе, непонятна сама противоестественность того, что они любуются травмой и наносят эти травмы себе. Но отсутствие инстинктивного отторжения повреждения тела показывает лишь то, насколько сильно психоэмоциональное неблагополучие у таких людей. У них не срабатывают здоровые механизмы биологически обусловленной психоэмоциональной регуляции.

Нормально работающий инстинкт самосохранения приводит к фактически рефлекторному отторжению даже самой мысли о намеренном повреждении тела. Преодоление этого инстинкта возможно, но психологически благополучный человек может решиться на самоповреждение лишь ради существенных целей: при необходимой хирургической операции или ради высоких нравственных идеалов (мученики шли на смерть, сохраняя свою веру во Христа).

Если же человек преодолевает биологическое стремление уберечься от травм и делает татуировку ради творческого самовыражения и «красоты», реализуя какие-то личные переживания, а то и вообще не осознавая, зачем, просто следуя веяниям общества, – это свидетельствует об определенной степени душевного неблагополучия.

Любое самоповреждение, как и любое рискованное поведение, осуществляемое не по причине необходимости, угрозы здоровью, жизни, глубинным ценностям, а лишь ради самовыражения, является показателем душевного, психического, психологического неблагополучия.

Возможно, это искажение не глубокое, или даже временное, «накрывшее» человека в какой-то отдельной ситуации. Но связь татуировок с личностными проблемами подтверждается множеством исследований, доказавших значительное большее количество психоэмоциональных отклонений среди татуированных людей – от склонности к нарциссизму и повышенного уровня личностной агрессии до зависимого или даже асоциального поведения. Правда, стоит учесть, что высокий процент психологических (и, соответственно, духовных) деструкций определяется у тех, кто сделал татуировку добровольно, без давления общества. Например, в племенах маори, где татуировки до сих пор являются жестким социальным маркером, их наличие не означает личностных проблем у человека. А вот мода на татуированные в стиле маори подбородки, несколько лет назад распространившаяся среди белокожих американок, – уже показатель той или иной степени их психологического неблагополучия.

Цифры говорят сами за себя: 80% девушек с татуировками и пирсингом[10], имели опыт рискованного поведения (от прогулов по учебе до употребления наркотиков); подростки с зависимостями (игровыми и наркотическими), склонные к агрессивному и противоправному поведению в 17 раз чаще делают татуировки и пирсинг (исследование Квебекского университета (Канада)).

По данным Майнцского университета Иоганна Гутенберга в Германии, 48% людей, переживших жестокое обращение в детстве, делают татуировки или пирсинг. Желание сделать любую модификацию тела может быть средством преодоления детских невзгод и выражения автономии и независимости. Связь татуировок с опытом эмоционального отвержения или насилия в прошлом (возможно, в детстве) высока, независимо от того, сам себе человек делает тату или с помощью мастера.

Ученые из Американского университета штата Теннеси утверждают, что люди с татуировками и пирсингом в ряде исследований показали более высокую открытость к новому опыту, которая, будучи направленна в доброе русло, может быть полезной, однако сама по себе, скорее всего, является более адекватной, социально приемлемой формой рискованного поведения. Татуированные люди отличаются значительно более низкой степенью сознательности и ответственности перед обществом.

Ученые разных стран трактуют желание сделать татуировку как признак ранней эмоциональной травмы — опыта равнодушного и пренебрежительного отношения взрослых к ребенку. В психологическом отношении татуирование – форма аутоагрессии, способ компенсаторного самовыражения и попытка обрести контроль над жизнью через контроль тела[11].

Научных исследований, показывающих связь татуировок с духовным состоянием людей, нет, да и вряд ли их можно провести, ведь нет никаких универсальных маркеров духовного развития. Но наблюдения позволяют сделать косвенные выводы: люди, делающие татуировки, даже если называют себя православными, обычно живут вне Церкви (исключения – те, кто сделал татуировку до воцерковления), «верят в душе», обесценивая многие христианские требования к духовной жизни, или вообще придерживаются атеистических взглядов. Особо опасная тенденция – это неоязыческие татуировки, которые отражают активную антихристианскую позицию человека.

Какие внутренние проблемы пытаются скрыть татуировками

«Независимо от смысла, стоящего за этим, модификация тела – это способ выразить свою индивидуальность и мятеж, только в другом виде». (Доктор Эрик Шторх, профессор психиатрии).

«Современная татуировка оказывается способом выражения своего «Я», скорее даже конструированием своего «Я». Это — не прямое выражение себя, а компенсаторное, и оно преследует две цели: самовысказывание, вызов обществу, негласный призыв, крик о неудовлетворенных потребностях (при высокой самопрезентации и при сниженных самоотношении и самооценке). Человек надеется справиться с эмоциональным напряжением или болью при невозможности чувствовать и действовать. Здесь и происходит объективация — отношение к своему телу не как к части субъективного «Я», а как к инструменту для выражения боли и для нанесения боли. С другой стороны, тело становится инструментом постижения собственной идентичности через отчуждение тела от себя, от своих натуральных ощущений, рассматривается как знаковое поле, как поле для творчества. И наше исследование показало, что молодые люди без татуажа являются более свободными и ответственными, более целостными, имеющими персональные ценности, не нуждающимися в заместительном эффекте через знаковое поле». (Бахадова Е.В., кандидат психологических наук)[12].

Люди, охотно покрывающие себя татуировками, далеко не всегда осознают, что в нашем обществе татуировки, как и прочие варианты травмирующей бодимодификации, — это способ протеста. И против цивилизации, и против общественных норм, и против требований своего личного общества (родителей, учителей и проч.), и против норм телесности, и против своего собственного тела – против всего, что кажется неправильным и/или вынуждает страдать. Многие убеждены, что их мотив – лишь украшение себя, и не задумываются, что татуировка по своей психологической сути – провокационное украшение. Но даже если они, как говорится, «в теме», то порой еще охотнее делают тату, подкрепляя этим свое право на самоопределение и стремление противостоять тому, что считают неправильным и враждебным себе.

Не случайно главный аргумент адептов татуировок: «Мое тело – мое дело».

Но чем больше распространяется мода на татуировки и увеличивается терпимость к ним в обществе, тем менее очевидным становится их протестный характер. На первый план выходят более глубокие психические процессы, побуждающие сделать тату.

К сожалению, уровень стрессов в наше время такой, что психическая дезадаптация в той или иной степени и в той или иной форме есть у большинства людей. И чем меньше психологическая зрелость человека, тем серьезнее проблема. Татуировки, сделанные ради красоты или самовыражения, демонстрируют (или скрывают) невротическое противостояние с обществом, близкими людьми, возможно даже с самим собой, и желание утвердить максимально жесткие личностные границы, проявить свое право контролировать свое тело и преобразовывать его в желаемую форму. Человек идет на контролируемое и безопасное самоповреждение, чтобы как-то уравновесить свое «я» (компенсирует низкую самооценку и недостаточное удовлетворение своим телом или своим образом, через контроль своего тела нивелирует свою неспособность контролировать ситуацию и т. д.).

С точки зрения психологии, татуировки являются признаком пусть даже небольшого, возможно временного, сопровождающего переживание какой-то стрессовой ситуации искажения образа тела. То есть психологического неблагополучия. Татуировки становятся для человека способом выразить то, что он не способен выразить более адекватными, экологичными способами. Татуировки можно назвать аномальным способом самовыражения с условно приемлемой ненормальностью.

Мотивы нанесения татуировок

Исследователи истории татуировок выделяют несколько функций выколотых на коже рисунков:

1. Маркер социального статуса (возраст, пол, принадлежность к племени, народу, социальной группе или профессии) или изменения статуса (символ взросления или присоединения к какому-то сообществу).
   1. Племенные татуировки (социально санкционированные ритуально-обрядовые самоповреждения). Знак принадлежности к какому-то племени, особого статуса в нем (взросления, достижений, семейной или социальной роли, отношений с духами племени и проч.). Яркий пример таких татуировок, сохранившихся до наших дней, – рисунки новозеландского племени маори.
   2. Тюремные татуировки. Особый язык символов, служащий в качестве своего рода «личного дела» преступника, в котором содержится информация о принадлежности к конкретной преступной группе (самые известные – татуировки японской мафии «якудза»), типах и количестве совершенных преступлений, арестах, пребывании в тюрьмах и проч.
   3. Татуировки спортивных болельщиков. Спортивные фанаты порой представляют собой обособленные группы с ярой приверженностью своим кумирам, которую охотно демонстрируют татуировками.
   4. Татуировки военнослужащих. Эти татуировки в наше время лишь условно относятся к статусным, в большинстве случаев они носят памятно-сентиментальный характер и делаются перед дембелем или служат для выражения переживаний военнослужащего. Согласно Приказу Министра обороны Российской Федерации от 28 апреля 2015 г. № 240 «О едином внешнем виде военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации, их форменной одежде, знаках различия и знаках отличия», на теле военнослужащего не должно быть видимых татуировок. Исключение может быть сделано для татуировок, сделанных до начала военной службы, если они не содержат ненормативную лексику и не являются признаком взглядов и убеждений, противоречащих требованиям морали и этики. То есть татуировки, кроме совсем уж одиозных, не являются причиной освободить человека от службы в армии, а те татуировки, которые являются «противопоказанием» для службы, становятся поводом для психиатрической экспертизы. Нанесение наколок военными не поощряется, в особых случаях могут потребовать сведения татуировки. Тем не менее военные, несмотря на запреты и ограничения, татуировки делают, и на медосмотрах их выявляют как признак психической дезадаптации. Наибольшее распространение получили татуировки у служащих в ВДВ и у моряков. Кстати, космонавты до подчинения «Роскосмосу» тоже считались военными, но для них до сих пор ограничения еще более строгие: даже при том, что в последние годы есть некоторые послабления, человека с татуировкой в российские космонавты, скорее всего, не примут как потенциально проблемного с точки зрения психологии.
   5. Религиозные татуировки. Особый вид статусных тату, выражающий религиозные убеждения человека или его принадлежность к определенной религиозной группе. Исторически татуировки делали жрецы некоторых религий. Примером религиозных наколок являются изображения креста на запястьях у египетских коптов.
2. Утилитарные (функциональные) татуировки. Военные накалывают свою группу крови, чтобы им могли быстро оказать необходимую помощь. Врачи-онкологи помечают 2-4 специальными точечными радиационными татуировками место лучевой терапии. После мастэктомии при помощи татуировок женщинам формируют вид груди. Татуировки могут закрывать шрамы[13].
3. Обережные и иные «магические» татуировки. Довольно долго татуировки, которые делают в надежде защититься от мистических сил, считались почти исчезнувшими, однако в последнее время возрастает их количество (параллельно с усилением магического мышления в период острого социально-политического и духовного кризиса). Люди делают тату, полагая, что рисунок сбережет их, принесет удачу (подковы и др.) или же даст еще какие-то бонусы, например, качества изображенного персонажа (мудрость совы или змеи, сила и смелость дракона). Обычно мистическое значение тату сочетается со стремлением человека сделать себя «красивее», к тому же напрямую выражает его убеждения и страхи.
4. Татуировки как специфическая форма общения, способ передать чувства, эмоции и состояния, особенно если человек не может их описать, выразить напрямую. Например, татуировки влюбленных с именами или портретами дорогих людей, наколотые «девизы», символы особых переживаний. Такие татуировки обычно носят памятно-сентиментальный или сексуально-эротический характер.
5. Декоративно-украшающие татуировки как способ эстетического самовыражения, бодимодификация с целью исправить или улучшить свою внешность в соответствии с личными представлениями о красоте.
6. Татуировки как дань моде.
   1. Нанесение татуировки ради возможности почувствовать себя частью общества, быть на равных с окружающими, быть не хуже них.
   2. Татуировки как возможность выделиться, показать себя модным, «крутым».
   3. В наше время татуировки нередко связаны с возможностью заработка в качестве бодимифицированной модели, причем тут может быть как достижение популярности при помощи татуировок, так и обратный процесс – когда татуированный человек становится популярным, и его узоры на его теле входят в моду (как у киногероев).

Исторический анализ татуировок показывает, что раньше у татуировок была преимущественно практическая (знаково-статусная, утилитарная или магическая) функция. В наше время подобные мотивы татуирования сохранились лишь в отдельных, «закрытых» группах, например примитивных племенах и криминальных группировках. В преступном сообществе, к примеру, просто декоративно-украшающие татуировки встречаются редко.

А вот в «большом обществе» современные татуировки у обычных людей служат лишь для самовыражения и «украшения» тела, и лишь в отдельных случаях показывают оккультное мышление «носителя», надеющегося, что тату сработает как оберег или приманка удачи.

«Даже кажущаяся «просто украшающей» татуировка, нанесенная добровольно, может указывать как на бессознательные мотивы личности, так и на ее ценностные ориентации и пути реализации их… Иными словами, татуировка — это своеобразный индикатор характера человека, его приоритетов, ценностных ориентаций, складывающихся из целей и путей их достижения, из его отношения к окружающему миру. Кроме того, сами татуировки зачастую несут в себе скрытую, зашифрованную информацию о стремлении её носителя принадлежать к той или иной микросоциальной группе»[14].

Стоит заметить, что и под видом, казалось бы, обычных декоративных татуировок могут скрываться зашифрованные символы, понятные только посвященным. К примеру, буквы английского алфавита могут указывать на тип употребляемого наркотика.

В настоящее время татуировка является главным предметом (товаром) бизнес-тату или так называемой тату индустрии[15].

А важнейшим фактором распространения татуировок является мода.

Психологические причины моды на татуировки

Рассмотрим подробнее психологические основы добровольного стремления сделать себе татуировку ради самовыражения, красоты или моды, то есть самых распространенных мотивов современных тату.

Мода на тату связана с рядом факторов.

• Современные люди нередко переоценивают значение своей внешности для своего психологического благополучия.
• В общественном сознании (во многом из-за влияния СМИ, кино, видеоигр) татуировки стали ассоциироваться с красотой, силой, «крутизной», успешностью и прочими желаемыми состояниями. Татуировки всё чаще воспринимаются как нечто положительное. Татуированные положительные герои экранов и книг с обязательным акцентом на покрывающие их тело узоры и реклама-смакование самого процесса татуировки в популярных фильмах откровенно взращивают у многих людей тягу к модификации собственного тела.
• В наше время стало меньше страхов, связанных с нанесением татуировок. С одной стороны, это связано с тем, что процесс накалывания рисунка стал менее болезненным за счет применения обезболивающих средств, к тому же стало значительно легче свести неудачные татуировки. При этом слухи преувеличивают возможность легко и просто избавиться от наколок и преуменьшают боль от процедуры. В любом случае болезненность накалывания рисунка считается приемлемой платой за «красоту», а людям с особым типом личности она даже кажется важной и желанной стороной своего преобразования, и они отказываются от анестезии.
• Несмотря на обезболивание и социальное одобрение, татуировки являются повреждением тела. У психически благополучного человека потребность самосохранения будет восставать против нанесения себе даже быстро заживающего поверхностного увечья. Но количество переживаний у людей порой так велико, что у них нарушается естественная регуляция психических процессов, их инстинкт самосохранения перестает работать адекватно и допускает возможность самоповреждения без объективных причин, лишь ради красоты или моды. И чем больше уровень невротизации общества, тем больше готовых терпеть боль и повреждать свое тело, считая это красивым. Стоит заметить, что известная поговорка «шрамы украшают мужчину» направлена на то, чтобы облегчить переживания от увечий, а не призывает наносить себе шрамы, чтобы «лучше» выглядеть.
• Уровень общей информированности «обо всем» в наше время удивительным образом сочетается с неграмотностью. Многие, даже весьма образованные, люди считают поверхностное повреждение кожи несущественным. Они упускают из вида то, что кожа человека – это особый сложный орган тела со своими, весьма важными, функциями (рецепторной, дыхательной, защитной, терморегуляторной, экскреторной, эндокринной, метаболической, иммунной и др.), и что она не существует автономно, а связана со всем организмом в единое целое. Они легко повреждают наружные слои кожи в полной уверенности, что это никак не повлияет на ее функционирование, и совершенно не задумываются о том, что внесенный в кожу пигмент представляет собой инородное для тела вещество, которое постепенно диффузно проникает в остальные органы, оказывая на них негативное влияние.
• Некоторые люди, в силу своих психологических особенностей, воспринимают свое тело противоречиво. С одной стороны, они его ценят и холят: тратят часы на фитнесс, стараются правильно питаться, покупают хорошую одежду, и даже татуировки делают именно для украшения. С другой стороны, они совершенно не чувствуют и не ценят свою телесность. Внешне здоровый образ жизни у них идет рука об руку с психологически искаженным восприятием окружающей реальности и себя самого. Забота о своем теле словно направлена на какое-то принудительное усовершенствование, а некоторые естественные нужды организма обесцениваются. Преобразование тела (бодимодификация) становится для них способом улучшить свое настроение и получить удовольствие от своего обновленного вида, при этом они легко пренебрегают не только естественным здоровьем тела (занижая риски от татуировок), но и игнорируя или даже демонстративно отрицая психологическую неадекватность косметических. В этой игнорирующей стратегии нет ничего удивительного – именно так мы действует под влиянием греховных страстей, будучи плененными ими, услаждаясь своей греховной жизнью. Так курильщик говорит, что нет ничего плохого в курении, будучи уверен, что очень круто выглядит с сигаретой. Так алкоголик отрицает свою зависимость, на первых порах получая удовольствие от выпивки.
• Татуировки выступают способом неадекватной сублимации психоэмоционального напряжения: личностные проблемы, переживания, с которыми человек не может справиться, неспособность полноценно принимать себя и свое тело, гиперболизированное желание привлечь внимание, агрессивность (особенно подавляемая) и иные психологические особенности порождают большое количество, условно говоря, психической энергии. Для того чтобы не сломаться под ее влиянием, человеку надо эту энергию куда-то выплеснуть, перенаправить. И он ее направляет в болезненное преобразование своего тела. Татуировки становятся своеобразным способом справиться со стрессом. Способом довольно эффективным, так как самоповреждение позволяет через телесную боль справиться с болью душевной. Но с позиции психологии это эффективность по принципу: уж лучше так, чем суицид или насилие над другим человеком. В целом же татуировки – это деструктивный способ преодоления стресса, как и любое самоповреждение. В отличие от шрамов после самоцарапания и других увечий, татуировки нередко имеют вид красивых картин, но любование ими говорит о заглушенном естественном отторжении того, что свидетельствует о повреждении тела и внедрения в него инородных объектов безо всякой на то необходимости, и связано с искажением здорового функционирования психики.

Таким образом, высокий уровень невротизации общества, влияние массовой информации на стереотипы красоты, терпимость ко греху и личностные особенности людей, обусловленные опытом психологической травмы, приводят к моде и желанию сделать татуировку.

О чём говорит склонность к декоративным татуировкам

Не стоит любую татуировку считать свидетельством глубокой личностной деструкции. В современном мире с модой на татуировки и почти полным их оправданием, для того чтобы человек сделал себе перманентный узор, ему вовсе не обязательно иметь серьезные психологические проблемы.

Татуировки как следование моде высвечивают состояние общества в целом. Они делаются из-за того, что происходит искажение эстетического и нравственного мировосприятия, в том числе формирование неадекватного и циничного отношения к собственному телу. Функциональные и строго статусные татуировки обычно делаются не по личному желанию, а по необходимости или в соответствии с требованием социальной группы. Но в отдельных случаях они могут свидетельствовать и о психических проблемах (антисоциальное расстройство личности у многих преступников, наркотическая зависимость). Не обязательные статусные (татуировки болельщиков, военных) и памятно-сентиментальные татуировки, сделанные «за компанию» или «на память» под влиянием каких-то жизненных событий, в большинстве случаев не свидетельствуют о расстройствах поведения и личности носителя.

А вот необязательные татуировки, сделанные просто ради красоты или самовыражения, почти всегда свидетельствуют о наличии личностных проблем и служат способом компенсировать внутреннюю дисгармонию.

В ряде случаев такие татуировки могут быть результатом разового «сбоя» защитных механизмов психики (не случайно треть людей, сделавших себе когда-то тату, жалеют об этом). В таком случае они становятся для человека деструктивным, но достаточным способом справиться с переживаниями, не допуская дальнейшего повреждения личности.

Однако чаще декоративные татуировки являются маркером укоренившегося психологического неблагополучия, связанного с неудовлетворенными личностными потребностями, протестной позицией, искаженным самовосприятием, неспособностью более конструктивными способами совладать с собственными переживаниями, подавленным или вытесненным травматическим опытом.

Психологи отмечают, что для людей, стремящихся изменить свою внешность, характерна внутренняя боль. Это может быть какое-то ситуативное переживание или глобальный внутриличностный конфликт. Тут могут быть психологические «комплексы», проблемы во взаимоотношениях, эмоциональные травмы, негативные воспоминания, чувство вины, страхи и иные переживания, которые человек не в силах выразить и тем более пережить, или же стремление к боли как самонаказанию или самоуничтожению (аутоагрессия).

Даже маленькая татуировка как акт самоповреждения становится для человека личностной санкцией, необходимой для того, чтобы он мог ощутить контроль над собственным телом и пережить негативные эмоции, агрессивность, враждебность. Тату становится для него способом уникального, подходящего лично ему самовыражения, помогает ощутить себя увереннее, определить свой социальный статус и повысить эффективность взаимодействия с другими людьми. Можно сказать, что татуировки помогают человеку сконструировать желаемую идентичность: осознание и ощущение своего «я», своей отдельности и уникальности, своего места среди других людей, своих личностных границ и самоценности.

Схема такова: психологические проблемы, с которыми человек не способен совладать, вызывают у него кризис самовосприятия. Его неспособность адекватно принимать себя концентрируется в неприятии своей телесности. Модификация тела (в данном случае татуировка) становится для него способом изменить себя в достаточной степени, чтобы суметь принять себя, быть довольным своим телом.

Инстинктивный выбор модификации тела как способа компенсации психологических проблем имеет достаточно сложную природу, но в значительной степени это стремление развивается на основе сексуальных инстинктов.

Переживание своей телесности и чувство самоценности достаточно взрослого человека тесно связано с его половым самоопределением, его восприятием и проявлением собственной сексуальности. Оно во многом зависит от того, насколько привлекательным человек ощущает себя. Декоративные татуировки как раз и предназначены для повышения собственной привлекательности, привлечения внимания окружающих. Они нужны, чтобы вызвать удивление или восхищение. В них есть эротический компонент, выражающийся и в самом рисунке (который должен быть красивым, привлекательным), и в месте татуировки. Украшающие татуировки проявляют не только демонстративность человека, но и склонность к эксгибиционизму, так как вместе с рисунком напоказ выставляется и тело носителя.

По словам специалистов, ведущим мотивом раскрашивания своего тела является получение человеком удовольствия от изменения своего облика, которое частично связано с сексуальным влечением[16].

При этом удовольствие может быть связано непосредственно с ощущением привлекательности и красоты своего татуированного тела (красоты в понимании самого человека). Но чаще удовольствие от нанесения татуировки более сложное, оно является результатом эмоциональной компенсации. Человек испытывает облегчение и радость от того, что татуировка (не только сам рисунок, но и процесс его нанесения) помогает ему высвободить, особым образом пережить важные чувства (катарсис), снять стрессовое напряжение. Подобное телесно выраженное эмоциональное катарсическое удовольствие иногда грубо называют психологическим оргазмом.

С позиций психопатологии, удовлетворение от татуировок является вариантом сексуального фетишизма: у людей со склонностью к татуировкам первое созерцание тату типично сопровождается сексуальным возбуждением, а в дальнейшем остается стойкое чувство удовольствия от вида новых татуировок. Когда речь идет о влечении к татуировкам (человек делает много татуировок, к тому же татуирует интимные места), речь может идти о гиперсексуальном поведении или парафилии (сексуальных отклонениях).

Большинство людей, делающих декоративные татуировки, осознают, что тем самым стремятся повысить свою привлекательность, но при этом они редко задумываются о сексуальной подоплеке этого стремления. Дело в том, что сопоставление татуировок с половым фетишизмом ставит татуировки на грань нормы и патологии, а потому вызывает внутренний протест – татуированным людям не хочется искать и тем более обнаруживать у себя какие-то отклонения. Поэтому в широком обществе на первый план выходят социально-приемлемые психологические и эстетические мотивы татуировок. Тем более, что социально-психологические мотивы действительно во многом определяют и стремление делать тату, и моду на татуировки.

И всё же, чтобы человек захотел нанести себе татуировку, у него должна быть яркая, болезненная потребность, довлеющее чувство неудовлетворенности – собой или чем-то в жизни, стремление взбунтоваться и противостоять чужим требованиям.

Только очень сильные переживания и желания способны заглушить инстинкт самосохранения, препятствующий даже небольшому самоповреждению без жизненной необходимости. То есть для человека, делающего татуировку, она в какой-то момент приобретает статус жизненной необходимости. Или же у него настолько разбалансирован внутренний мир и притуплен инстинкт самосохранения, что он не ощущает самоповреждение как что-то особенное. Для него татуировка – мелочь, как подрезать ногти или постричь волосы.

Очень многие люди настолько приучают себя заглушать собственные переживания, что даже не осознают свою личностно-болезненную мотивацию при нанесении татуировок, думают, что делают татуировку лишь ради красоты или моды. Но не стоит думать, что никакой травматической подоплеки у декоративных татуировок нет – многочисленные исследования показывают достоверную связь необязательных (и тем более протестных) татуировок с психологическими проблемами.

Связь татуировок с типом личности

Анализируя, какие именно люди делают татуировки, их мотивы, стремления, личностные особенности, психологи пришли к выводу, что склонность делать татуировки присуща нескольким типам личности. Поскольку исследования зарубежные, в них рассматриваются типы личности по очень распространенной в международной психологии классификации Нэнси Мак-Вильямс. В отечественной психологии обычно используется близкая, но более подробная классификация акцентуаций характера Андрея Личко, однако известных крупных исследований о связи татуировок и типов личности по Личко не проводилось.

Типы личности — это условная категория в психологии. Людей делят на группы умозрительно на основании сходства черт характера, эмоциональных проявлений, мысленных установок и поведенческих склонностей. Несмотря на «патологические» названия, типы личности описывают варианты нормы, то есть психически здоровых людей, у которых чрезмерно выражены определенные личностные черты.

Антисоциальный (психопатический)

Этот тип личности характеризуется повышенной агрессивностью. Такие люди импульсивны, могут пренебрегать социальными нормами, имеют плохой самоконтроль, тяготеют к ярким ощущениям. У них отсутствует эмпатия, недостаточно развиты эмоциональный интеллект и ощущение ответственности. Наличие собственных эмоций для них — признак уязвимости, зато у других они охотно вызывают чувство вины, умело манипулируя чужими эмоциями.

Один из типичных, распространённых мотивов нанесения татуировок – протест, провокация в адрес семьи или общества в целом, вызов обществу, противодействие массовой «классической» культуре, религии, родителям, правительству, демонстрация несогласия, бунта, необузданности, агрессивности. Всё это представляет собой антисоциальный маркер.

Многочисленные исследования показывают, что татуированные люди имеют значительно более высокую склонность к бунтарству и агрессивность. Но это не какая-то немотивированная агрессия, а последствия разочарования и травмирующих жизненных событий.

Особенно высокий уровень вербальной агрессии, гнева и реакционного бунтарства по сравнению с нетатуированными людьми выражает татуировка лица (профессор Вирен Свами (Viren Swami) из Университета Англии Раскин (Anglia Ruskin University).

Окружающими людьми наличие татуировок воспринимается как сигнал повышенной агрессивности, непокорности. Это не противоречит моде на татуировки, скорее наоборот – способствует распространению наколок в нашем обществе, особенно среди молодежи, для которой протест против устоев общества характерен в силу возрастных особенностей.

Довольно часто антисоциальные качества личности встречаются в среде спортивных болельщиков. Они относятся к «закрытым» группам татуированных людей, потому что обладают особыми ментальными границами, отделяющими их от остального общества (мировоззрения, ожидания, поведение и т. п.). Для фанатов спорт стал неотъемлемой частью собственной индивидуальности, именно через него они проявляют себя. Всё это сочетается с определенными личностными чертами, которые профессор психологии Кевин Беннет (Kevin Bennett), занимающийся изучением личности спортивных фанатов, описывает так: импульсивность, сниженная способность к осознанным действиям, низкий уровень добросовестности, личностной ответственности, тревожности и беспокойства, стремление к острым ощущениям. Эти качества характерны для асоциального типа личности. Это не означает, что все спортивные болельщики относятся к асоциалам, но крайние степени спортивного фанатизма, сочетающие деструктивные мысленно-эмоциональные и поведенческие установки, обычно характеризуются именно как антисоциальные.

Возможно, у людей, особенно любящих спорт, подобные заявления вызовут недоумение или даже возмущение. Но на практике поведение спортивных фанатов (даже не из встречающихся ныне фактически профессиональных, «за плату» политико-фанатских группировок болельщиков, а просто «идейных») часто идет вразрез с альтруистическими, социально-направленными установками. Ярче всего это демонстрирует противостояние командам соперников. В отличие от простых любителей спорта, фанаты обычно воспринимают противников по игре и их болельщиков как врагов. Нередко это откровенная ненависть, выражающаяся в лозунгах, кричалках и даже агрессивном поведении, вплоть до драк. И даже «единичные» фанатичные болельщики ради того, чтобы выразить свои яркие переживания из-за игры, могут вести себя агрессивно и невежливо по отношению к соседям по ряду на стадионе.

Но это крайние степени, которые и составляют собой не просто отдельные личностные черты, а именно тип личности.

Очень важно понимать, что сами по себе татуировки не являются основанием считать татуированного человека антисоциальным. Они лишь могут указывать на наличие у него некоторых антисоциальных личностных черт (высокой агрессивности, протеста, наличия опыта психологических травм с отторжением тех или иных общественных требований, зависти, специфической импульсивности, стремления к адреналиновому выплеску и острым ощущениям). Даже чрезмерная татуированность не всегда говорит об асоциальности человека, подобный тип личности можно предположить лишь в сочетании с другими факторами (наличие конкретных особенностей личности и соответствующего поведения, отношения к другим людям).

К тому же как мотивы сделать татуировку, так и отдельные связанные с ними личностные черты могут быть одинаковыми у разных типов личности.

Например, жажда острых ощущений не обязательно показатель антисоциальности, она может выражать желание обрести новый, уникальный опыт и свидетельствовать об иных, не только патологических личностных качествах.

Татуировки ради любви к культуре «боди-арт», то есть «во имя искусства» (как и иные виды бодимодификаций с тем же мотивом), могут быть присущи разным типам личности: антисоциальной, истероидной, мазохистской и садистской.

Или возьмем импульсивность, которую порой можно определить по татуировкам (об импульсивности свидетельствуют большинство непрофессиональных наколок, а также тату некачественные, несуразные, на неподходящих местах). Самостоятельно, не взвесив все за и против, по сиюминутному желанию делают татуировки часто в состоянии опьянения или за компанию с друзьями, доказывая свою силу воли или еще что-то в ситуации, когда берут «на слабо». Импульсивное поведение может быть признаком, в первую очередь, антисоциальных черт, но также оно может указывать на истероидный тип личности.

Истероидный (истеричный), демонстративный

Такие люди обычно демонстративны и артистичны, любят быть в центре внимания, иногда любой ценой. Они жаждут восхищения, почитания, поклонения или хотя бы удивления. Истероиды очень эмоциональны, иногда даже настолько склонны волноваться, что переходят от одного переживания кризиса к другому. У них высокий уровень тревоги, импульсивности и ведомости, особенно в межличностном плане. Нередко они пытаются преодолевать свою тревогу с помощью волнующей любовной истории и легко идут на то, чтобы выражать свою влюбленность татуировками. Демонстративные люди подвержены чужому влиянию, склонны к мистике и суевериям. Чрезмерно прислушиваются к своей интуиции, иногда даже нечетко разделяют границу между реальностью и вымыслом. Испытывают острый страх старения. Часто подчеркивают свою сексуальность, придают повышенное значение проблемам половой идентичности, противопоставляя мужчин и женщин, легко попадают под влияние идей о возможности бисексуальных и гомосексуальных связей, сами при этом могут быть асексуальны и испытывают удовольствие лишь от своей сексуальной роли. «Главное ощущение себя при истерии – чувство маленького, пугливого и дефективного ребенка, преодолевающего трудности так хорошо, как только и можно ожидать в мире, где доминируют чужие люди» (Наталья Григорьева, доцент кафедры психиатрии и медицинской психологии БГМУ, кандидат мед. Наук. Медицинский вестник, 31 июля 2014).

Истероиды склонны к необдуманному риску в присутствии зрителей, поэтому они вполне могут делать татуировки за компанию и даже без анестезии, чтобы доказать свою силу воли или глубину чувств.

Именно для людей с демонстративными проявлениями характерно нанесение себе татуировки с целью самовыражения, подчеркивания своей индивидуальности. Они хотят быть уникальными, отличаться от других, и татуировка помогает им обозначить эту свою особенность.

Порой при помощи татуировок люди воплощают собственную историю, и такие «биографические» татуировки могут свидетельствовать о нарциссическом типе личности или же об истероидном стремлении привлечь максимум внимания к себе и к своей персоне. Внимание этим людям нужно из-за неудовлетворенной потребности в любви: по их мнению, татуировка увеличивает их привлекательность и сексуальность и способна помочь им в отношениях с противоположным полом. Но бывает и так, что они делают тату для создания себе угрожающего имиджа, чтобы люди заочно боялись и не пытались обидеть. Это специфическая защита ранимой, неуверенной в себе личности.

Следование моде на татуировки помогает демонстративным людям не выглядеть отщепенцем. Делая себе тату, они показывают, что не являются социальными аутсайдерами. Более того, они могут выбирать необычные рисунки, выделяющие их как очень интересных и «продвинутых» членов общества.

Для тревожных истероидов татуировка может быть своеобразной «гарантией вечности» каких-то чувств. Это очень легкий и «надежный» способ самовыражения для них. Благодаря перманентности тату они могут не бояться, что потеряют символ своих переживаний и стремлений, повод привлекать внимание и ощущать собственную значимость. Работу, навыки, востребованность, репутацию, одежду, часы, машину и прочие маркеры значимости можно потерять или испортить, а татуировка всегда с человеком и доступна для демонстрации окружающим.

В большинстве случаев татуировка служит для истероидов вспомогательным средством реализовать свои переживания, но при тяжелых психоэмоциональных проблемах она становится главным способом самовыражения, замещая реальные действия – обучение, развитие, долгую и упорную работу над собой.

Депрессивный

Люди с депрессивным типом личности замкнутые, скромные, тихие, с трудом включаются в работу, быстро утомляются. Они плохо способны переключаться, постоянны в отношениях, редко меняют поле профессиональной деятельности. У них низкая самооценка, убеждение, что в своей глубине они плохи, беспокойство по поводу своей врожденной деструктивности и непринятие себя. Свои негативные чувства депрессивные люди направляют не на другого, а на самого себя. У них крайне высокая ранимость, уязвимость перед критикой. Часто неразумно оправдывают своих обидчиков, встают на их защиту.

Для таких людей татуировки являются актом аутоагрессии, самоповреждение помогает им справиться с внутренней болью.

Еще татуировки могут быть способом метафорически защититься: нередко кожа в восприятии таких людей довольно остро ощущается как граница между собственным внутриличностным миром личности и внешним миром, и татуировка словно становится дополнительным слоем защиты для человека, ощущающего себя уязвимым в обществе.

Порой же татуировку они делают для того, чтобы привести свой образ в соответствие с фантастическим, желая погрузиться в «иной» мир, в котором все соответствует их фантазиям, в том числе и собственная внешность.

Мазохистский

«Мазохисты» (напомним, что в данном случае речь идет не о психическом расстройстве, а о чертах личности, схожих с соответствующим заболеванием, но выраженными не патологически) находятся в позиции жертвы (ищут спасителя и видят «преследователя», виноватого). Они склонны постоянно жаловаться, искать виноватых, и при этом словно боятся, что их жизнь может поменяться к лучшему. Обычно у них три основных области страдания: болезни, деспотичный или не ценящий их супруг (супруга) и отказ от себя ради детей.

Для этого типа личности характерен выбор интимных, особо чувствительных мест для татуировок.

При определенных условиях можно предположить мазохистский тип личности у людей, которые сознательно идут на боль татуировки ради проверки себя на прочность и доказательства своей силы воли, отказывающихся от анестезии, делающих себе татуировки самостоятельно или у непрофессионалов. Но этот мотив характерен также для шизоидного типа личности.

Шизоидной (шизотипический) (не путать с больными шизофренией!)

Люди с этим типом личности замкнуты, поглощены своими внутренними переживаниями, отгораживаются от общества. У них нередко трудности в установлении близких и доверительных отношений с другими людьми, они плохо переносят манипуляции, не следуют современным социальным тенденциям. У них от рождения повышенная чувствительность, и потому они избегают того, что может их ранить. Шизоиды часто отличаются высокой креативностью. В отношении привязанностей испытывают двойственные ощущения: они жаждут близости, но при этом постоянно ощущают угрозу поглощения другими. Часто они увлекаются своими фантазиями и приписывают другим людям свои качества и поступки или же мотивы иных значимых людей.

Именно из-за поглощенности своими переживаниями шизоиды могут сделать татуировку ради проверки себя.

Так же они могут физическую боль использовать для прояснения собственных мыслей или духовного роста. Нередко именно этот тип личности встречается у тех верующих, которые не по разуму, фанатично стараются ограничивать себя, истязают свое тело постом и иными непомерными телесными задачами.

Интересно, что, несмотря на сложный для окружающих нрав и яркие глубокие переживания, склонность шизоидов к татуировкам обычно имеет менее патологический характер, чем у других типов личности.

Обсессивно-компульсивный (не путать с невротическим расстройством ОКР!)

Этот тип личности отличается зацикленностью на правилах, графиках, системах, распорядках. Для таких людей на первом месте слово «надо». Они не очень хорошо распознают свои потребности и руководствуются своими понятиями о долженствовании. Эмоциональность может восприниматься как слабость. Обсессивный тип мышления – это апелляция к логике, фактам и оторванность от своей чувственной части, пренебрежение этой стороной жизни. Компульсивность проявляется в склонности в организованному труду, скрупулезности, собранности. Такими людьми часто управляет страх перед чувством вины, поэтому они перфекционисты и гиперответственные. Постоянный самоконтроль приводит к длительному накоплению внутреннего напряжения и чреват нервными срывами, но в обыденной жизни эти люди достаточно стабильны и несколько нарочито уравновешены. Люди с обсессивно-компульсивным типом личности из-за своей приверженности к ритуализации любых действий могут скатиться в переедание, алкоголизм, игроманию, сексуальные фантазии или загулы и другие повторяющиеся мыследействия.

У людей с обсессивно-компульсивным типом личности наибольшая предрасположенность к зависимости от татуировок (при неконтролируемой повторяющейся тяге к модификации тела татуировки рассматриваются как нехимическая аддикция, то есть зависимость).

Татуировки и психические болезни

Описанные выше типы личности характеризуют здоровых людей с ярко выраженными особенностями. Но в ряде случаев эти качества могут настолько выбиваться из нормы и мешать жизни человека, что уже классифицируется как невротические или психические расстройства.

Чем сильнее переживания человека с подобными расстройствами, тем больше вероятность, что при определенных жизненных условиях он будет готов сделать себе татуировку. Между наличием психиатрического диагноза и татуировками установлена четкая связь, различные психические болезни нередко диагностируются у татуированных людей.

«По данным новосибирских медиков, у лиц, наносящих татуировки, пограничное личностное расстройство диагностируется в 78% случаев»[17].

Татуировки часто делают люди с истерическим, антисоциальным, эмоционально-неустойчивым, шизотипическим, бредовым расстройством. Они являются диагностическим материалом у больных шизофренией.

Некоторые виды татуировок ассоциированы с садистическим расстройством (ряд тюремных наколок, практики БДСМ и иные проявления жестокости посредством нанесения татуировок).

Глубинной основой стремления к тату является нарушение схемы тела, недовольство своим телом вплоть до дисморфофобии – психического нарушения, при котором человек крайне обеспокоен своим физическим состоянием и видом, особенностями и дефектами своего тела, он негативно относится к своей телесности и отвергает ее. При дисморфофобии человек при помощи татуировок пытается скрыть свои недостатки, модифицировать, улучшить свое тело. Татуировки становятся для него поводом легко выразить свои переживания и снизить психическое напряжение. Однако проблему они не решают, так как переживания без устранения их причин вскоре снова наберут силу. При определенном типе личности это может вызвать желание делать всё новые татуировки.

Социально-психологические факторы тату

Мы уже говорили, что тяга к татуировкам и их количество имеют достоверную прямую корреляцию с девиантным (отклоняющимся) и делинквентым (противоправным) поведением, в том числе с рискованным поведением и употреблением психоактивных веществ (алкоголь, табак).

Добавим несколько фактов.

Вероятность нанесения татуировок высока при раннем начале половой жизни и при нарушении партнерских отношений (изменах, разрывах, разводах).

Исследования татуированных показывают высокую частоту в их жизни семейных конфликтов и почти обязательный опыт раннего эмоционального отвержения.

Большой процент татуировок сделан людьми, пережившими сексуальное насилие (для них это способ преодолеть свои негативные чувства).

Возможно, самым позитивным мотивом разукрасить свое тело является характерная для ряда татуированных людей тяга к новизне. Однако без определенных личностных особенностей эта тяга не реализуется в виде самоповреждения.

Повышает стремление к модификации собственного тела, в том числе татуировкам, безработица среди молодых женщин и мужчин. Считается, что это связано с высоким уровнем стресса, который и выплескивается в виде татуировок.

Психологические отличия «самопальных» и профессиональных татуировок

Исследования показывают различия в личностных проявлениях людей, делающих татуировки в профессиональных тату-салонах и самостоятельно (или у любителей и сомнительных «мастеров»).

Самостоятельно сделанные татуировки

Подобные татуировки отчётливо связаны тягой к аутоагрессии и свидетельствуют о деструктивном отношении к себе. Они нередко сочетаются с другими вариантами самоповреждений (пирсинг, царапание и проч.)

Некоторые люди, несмотря на большое количество тату-салонов, делают татуировки самостоятельно или у мастеров-любителей. Даже если они говорят о желании украсить себя, на деле для них татуировки (и иные модификации тела) являются своеобразным способом ощутить субъективные границы контроля над собственными переживаниями и своим телом. Они помогают контролировать враждебные эмоции, уровень которых в данной группе очень высок, как и показатели агрессивности и цинизма. Для таких людей характерны эмоциональная напряженность с преобладанием недоверия, готовность к негативным реакциям и к демонстрации агрессии.

У них высокие показатели алекситимии – затруднения в понимании и описании собственных чувств, в проведении различий между чувствами и телесными ощущениями, неспособность анализировать и объяснять собственные переживания.

Профессионально сделанные татуировки

У людей, обращающихся за тату к профессиональным татуировщикам, исследования также показывают высокий уровень негативных эмоциональных проявлений – враждебности, цинизма, агрессивности. Показатель враждебности у них нередко даже выше, чем в первой группе.

При этом у них низкий уровень алекситимии. Достаточно развитый эмоциональный интеллект помогает им довольно успешно понимать свои эмоции и управлять ими. Также они способны понимать и оценивать эмоции других людей и выражать собственные чувства в отношениях.

Их татуировки в большей степени одобряются обществом, чем «подпольные». Их социализация более успешна, а негативные качества в должной мере подконтрольны. Можно сказать, что если у них и не ниже уровень психологических особенностей, связанных с самоповреждением по типу татуировки, то адаптация к стрессам более эффективна.

Но это справедливо только в случае небольших единичных татуировок. Чем больше наколок, чем большую поверхность тела они покрывают, чем необычнее места для тату, тем вероятнее высокий уровень личностных отклонений и психоэмоциональных проблем.

Многочисленные узоры чаще всего свидетельствуют о зависимости от татуировок.

Тату-зависимость

Довольно часто человек, сделав одну татуировку, не может остановиться. Он делает вторую, потом третью… Порой влечение к татуировкам становится неконтролируемым.

Выраженное компульсивное (навязчивое) желание снова и снова наносить новые татуировки, несмотря на болезненность и дороговизну процедуры, расценивается как тату-зависимость. В итоге человек покрывает татуировками полностью руки, ноги и даже всё тело, в том числе лицо.

Бесконтрольное нанесение татуировок определяется обычно теми же факторами, что приводят к формированию иных зависимостей, и имеет те же признаки, что и других типов зависимого поведения:

• Непреодолимая тяга к объекту получения удовольствия, неспособность противостоять ей, даже если это опасно для здоровья.
• Цикличность, навязчивая повторяемость поведения по получению удовольствия.
• Привыкание – потребность в возрастающих порциях удовольствия.
• Синдром отмены (ломка) при отказе от исполнения желаемого.
• Конфликты с окружающими и самим собой.
• Рецидивы.

Происходит это примерно так:

1. Сразу после нанесения тату человек ощущает себя «обновленным».
2. Постепенно он привыкает к татуировке, его эмоции притупляются – а вместе с ними проходит и временный эффект обновления, из-за которого он какое-то время чувствовал, что его жизнь или самоощущение улучшились.
3. Появляется желание снова испытать тот самый эмоциональный подъем, появляются мысли «мне просто не хватает вот этого рисунка».
4. Человек делает новую татуировку и постепенно разрисовывает большие участки тела.

Вероятность возникновения тату-зависимости выше у людей с магическим мышлением. Они попадают в порочный круг, который запускает желание делать разные виды татуировок. Приведем его описание зависимости от татуировок у спортсменов:

«Вначале идут личные, «интимные», татуировки, скрытые от посторонних глаз, с помощью которых тот же спортсмен празднует свой успех; затем к ним добавляются татуировки, призванные «привязать» к нему успех (сродни «заветным»); в развитие их используются «магические» татуировки, которые похожи на принесение в жертву новых частей тела во имя будущего успеха. Таким образом, они выходят за пределы их спортивной формы и становятся достоянием болельщиков и почитателей. Это уже коллективное отмечание успеха. Мы вернулись к началу, но на новом уровне. Теперь это уже дань моде». (психолог Светлана Березовская)

Отдельной причиной тату-зависимости является адреналиновая наркомания. Она проявляется на фоне боли, связанной с нанесением татуировки. Организм отвечает на эту боль выработкой целого коктейля гормонов и нейромедиаторов – адреналина, дофамина, серотонина. Они помогают притупить чувство боли и «бонусом» дарят приятное ощущение эйфории, которое хочется повторять.

В книгу рекордов Гиннеса занесены зависимые от татуировок люди, покрывшие узорами 100% своего тела: человек-леопард Том Леппард из Шотландии, человек-кот Деннис Анвер из Дакоты, Лаки Даймонд Рич из Австралии, Изабель Варлей из Канады.

В наше время и на улице нередко можно встретить людей, у которых на некоторых частях тела нет живого места, свободного от татуировок, очевидно, нанесенных в разное время.

Глубинные основы тяги к тату – переживания образа тела

Из чего складывается образ тела

В психологии есть понятие «образа тела». Оно помогает понять, как возникают психологические проблемы, связанные с переживанием своей физической привлекательности. Негативное восприятие человеком собственного тела лежит в основе различных заболеваний: расстройств пищевого поведения, некоторых других психосоматических болезней, а также непосредственно дисморфофобии – невротического расстройства, связанного с непринятием своего тела или какого-то его качества.

Считается, что желание изменить себя физически, в том числе «украсить» себя татуировками, также является следствием искажений образа тела.

«Образ тела» – «картина нашего собственного тела, которую мы создаем в голове, т. е. то, каким образом тело представлено нам» (П. Шилдер. «Образ и внешний вид человеческого тела», 1935). Это феномен, у которого есть ряд составляющих:

1. Схема тела – нечто вроде представленной в мозге человека постоянно изменяющейся трехмерной карты своего тела, учитывающей состояние и положение всех частей тела в каждый момент времени. Этакая трёхмерная психофизиологическая система координат. Можно представить себе такую схему на примере киносъемок. В технологии захвата движений на теле помещается огромное количество специальных датчиков (сенсоров), информация от которых принимается и анализируется компьютерным «мозгом». Только в схеме тела количество «датчиков» предельно велико – фактически от каждой клетки тела.
2. Восприятие своей внешности как уникальной, отличающейся от других; умение ментально осознавать самость: «это мое тело», и свою отдельность от других людей: «это мое тело, а это – чужое». («Чувство телесной самоидентичности».)
3. Личные представления о физической привлекательности, которые могут опираться как на общепринятые установки, культурные стереотипы, навязанные СМИ параметры, так и на собственные убеждения, вкусы и даже сны, фантазии. Внешние «нормы» красоты, с которыми сравнивает себя человек, сильно зависят от культурных ценностей общества, от эпохи, от моды и иных социально-культурных факторов. Но при формировании образа тела важны не столько сами эти нормы, сколько степень усвоения их человеком: стали ли они его собственными представлениями, как он их интерпретирует, насколько важными считает их для успешного общения с другими людьми, создания семьи и социального статуса
4. «Отраженный образ тела» – ощущение и восприятие своего тела, связанное с тем, каким, по мнению человека, видят его тело окружающие, какое мнение о его теле они демонстрируют и озвучивают.
5. Субъективное отношение к своему телу, связанное со сравнением своего тела с телами других людей и с идеальным образом тела (своим и чужим), а также с личным эмоциональным опытом и соматическими (телесными) иллюзиями.

Все эти представления о своем теле, размышления, чувства, реакцию окружающих и отклик самого человека на чужое мнение разделяют на «исторические» (связанные с прошлым опытом) и «текущие» (актуальные прямо сейчас, в совсем недавнее время).

Образ тела как одна из составляющих Я-концепции тесно вплетен в процесс формирования личности. Он развивается поэтапно в течение жизни, и от того, насколько благополучно протекает каждая стадия развития, зависит, каким будет человек и как он будет относиться к самому себе.

Изначально образ тела складывается в раннем детстве, по мере формирования сознания и самосознания, но он постоянно дополняется, изменяется под влиянием различных факторов – отношения окружающих, самоанализа, эмоций, жизненных ситуаций.

Младенческое отношение к своему телу связано с «качеством присутствия других» и ранним опытом прикосновений и других телесных ощущений. Если ребенка держат крепко и уверенно, у него остается одно ощущение. Если его берут неловко или с причинением боли – совсем другое. Через прикосновения других людей у ребенка формируется опыт удовольствия от своего тела или негативное самовосприятие. Также влияют на ощущение благополучности качество сна и пищи, а главное – готовность взрослых (в первую очередь матери) откликнуться на любую потребность малыша. На этом этапе ребенок еще не осознает себя отдельным существом. Специалисты говорят о почти симбиотическом существовании с матерью, поэтому не стоит бояться избаловать младенца излишним вниманием.

Затем постепенно ребенок начинает ощущать границы собственного тела и его отдельность от внешнего пространства, от другого человека. Потом он осознает разные части своего тела и их взаимосвязь, учится согласованным движениям. Постепенно у него развивается восприятие себя как деятельного субъекта, способного не просто что-то делать, а управлять своими действиями – начинать, останавливать, менять их. На этом этапе большую роль играет успешность самоуправления и то, как окружающие реагируют на активность ребенка.

Важным аспектом образа тела является половая идентификация. Врастание в Я-концепцию представлений о себе как представителе какого-то пола повышает значимость собственной телесности. «Включается» этот компонент с первым осознанием себя как мальчика или девочки, наполняется собственными размышлениями и чувствами, реакциями окружающих и атмосферой, в которой ребенок реализует себя в соответствие с половой принадлежностью. Но самые интенсивные переживания образа тела происходят во время полового созревания. Именно поэтому для подростков чрезвычайно важны их внешность, качество тела, соответствие неким идеалам: у них формируется ощущение, что от телесной привлекательности зависит то, как складываются отношения, да и вообще вся жизнь человека.

Образ тела динамичен, он изменяется в течение всей жизни человека.

Финальным этапом преобразования образа тела является старение и принятие себя с изменениями, свойственными возрасту: отношение к себе и своему телу, теряющему молодые черты и способности.

Весь спектр физиологических и психоэмоциональных представлений о себе и сопутствующих им переживаний в значительной степени определяет, какие мы есть, что нас в себе устраивает или не устраивает, в какую сторону мы направляем свое развитие, что хотим изменить в себе.

Искажения образа тела и тяга к татуировкам

Входящие в образ тела представления об идеальной внешности и выраженная потребность человека самому соответствовать этим параметрам способствуют распространению моды на преобразование своего тела, от физических тренировок и диет до татуировок и пластической хирургии. Усиливается стремление как-то усовершенствовать себя физически, когда человек неудовлетворен своей внешностью.

Интересный факт: по результатам соцопросов, полностью неудовлетворены своей внешностью всего 3-4% людей. Не совсем довольны – около 10-15%. Но при этом 82% хотели бы что-то поменять в своей внешности ради соответствия своим идеалам красоты.

Но образ тела не только связан с идеалами красоты и моды, позволяя человеку самовыразиться в обществе, но и отражает внутренние психические процессы. По ряду причин у человека может быть неадекватное переживание собственной телесности, это принято называть искажением образа тела. Происходить это может в виде нарциссического самолюбования или же негативного ощущения своего тела.

При искажениях образа тела человек теряет определенную гибкость самовосприятия и не допускает внесения в свой образ тела чего-то, что противоречит его представлениям о себе.

Нарциссичный человек не допускает и мысли, что в его теле может быть что-то не так, он убежден, что его тело достойно выставления напоказ, и воспринимает татуировки как способ привлечь внимание к своему «физическому совершенству». В данном случае играют роль демонстративность и эксгибиционизм, характерные для данного типа личности.

Негативисту же трудно «снизить планку» и допустить, что он со своим телом, не соответствующим неким идеалам, может быть не менее привлекательным. Он словно застревает в определенном негативном представлении о себе и компенсирует утрату динамичности образа тела, стремясь подогнать себя под имеющееся представление об идеальном себе. Для него татуировки становятся способом «усовершенствовать» свое тело, стать более привлекательным и достойным членом общества.

Статистически установленное преобладание стремления к татуировкам у женщин специалисты связывают с тем, что женщины чаще неудовлетворены своим телом, а также с тем, что демонстративные черты характера больше свойственны женскому полу. И с тем, и с другим можно поспорить: исследования показывают, что психологически у современных мужчин и женщин примерно равны и обеспокоенность собственной внешностью, и склонность к демонстративному поведению. Так что, скорее всего, имеющиеся расхождения в частоте татуировок связаны не с каким-то естественным половым различием, а с социальными установками и требованиями, которые общество предъявляет к тем и другим. Исторически сложилось, что именно от женщин ожидается соответствие неким канонам красоты, именно женщины воспринимаются как «картинка», которую мужчины «любят глазами». К тому же, женщины десятилетиями протестуют против половой дискриминации. То есть у женщин просто больше поводов испытывать психологический дискомфорт, вызывающий тягу к татуировкам и другим бодимодификациям, или же стремиться усовершенствовать себя любыми способами.

Граница между нормой и патологией

Где провести грань между простым желанием украсить себя, модой на татуировки и психическим патологиями? Этот вопрос касается всех бодимодификаций. Иногда спрашивают: почему проколотые уши нормально, а проколотая щека – нет? Почему рисунок хной или иные виды боди-арта расцениваются как вид искусства, а шрамирование говорит о психическом отклонении?

При оценке «патологичности» татуировки, как и любой бодимодификации, учитывается ряд факторов. В первую очередь, это причины-мотивы татуажа. Например, позитивно-статусные (то есть не криминальные и т. п.), утилитарные и сентиментальные татуировки обычно не связаны с потребностью в компенсации эмоциональных травм. А вот декоративно-украшающие татуировки почти всегда свидетельствуют о незначительных или выраженных, настоящих или оставшихся в прошлом психологических проблемах или иррациональных мысленных установках (в случае магических татуировок).

Еще важно учесть степень повреждений, выбор темы и места татуировки, количество и площадь узоров на теле и т. п. Каждый их этих аспектов может стать важным диагностическим симптомом для оценки психологического состояния татуированного человека.

И, конечно, нельзя делать выводы о нормальности или наличии отклонений у человека только по татуировкам. Всегда нужно учитывать его образ жизни, особенности личности, историю прошлого.

Это касается оценки нормы и патологии носителей татуировок.

А вот рассуждать о том, насколько нормальны татуировки сами по себе, особенно если их делают для самоукрашения и самовыражения, можно в нескольких плоскостях, и выводы могут отличаться от знаний и убеждений человека. Здесь приводится профессиональное мнение практического психолога.

Эстетическое значение

Возможная красота (а далеко не все нательные рисунки красивы) не может служить доказательством нормальности татуировок. Понятие красоты вообще довольно субъективно, а будучи вытатуированными на коже, даже самые красивые узоры у многих людей вызывают не восхищение, а непонимание, ощущение неестественности и отторжение.

Вопрос здоровья

Мифы о безопасности татуировок мы рассмотрели в главе о возможных последствиях для здоровья. Вряд ли можно назвать нормальным необязательное малое медицинское вмешательство с довольно существенным риском для здоровья.

Психическая адекватность

Самоповреждающий характер татуировок также не позволяет считать их нормой в случае мотивов красоты и самовыражения. Как было сказано, татуировка делается вопреки психологическим механизмам самосохранения, а нормальность преодоления естественных инстинктивных защит оценивается в зависимости от необходимости, опасности и оправданности риска.

Если потребность украсить себя и выразить свои взгляды и переживания превалирует над инстинктом самосохранения и реализуется через травмирование, то речь идет о некотором сбое в системе психической саморегуляции. Поэтому даже небольшую единичную татуировку можно лишь условно считать нормальной.

Стоит отметить еще «культуру демонстративности», царящую в нашем обществе. Напоказ выставляются не только красивые стороны нашей жизни, но и уродство. Особенность современного общества в том, что и положительные, и негативные личные переживания, а также личностные деструкции и даже психологические отклонения становятся в наше время поводом для гордости. Их несут, как знамя, находя извращенное удовольствие в возвеличивании собственного, порой болезненно извращенного, эго.

Татуировки стали способом реализовывать эту демонстративность. Они соединяют в себе красоту и уродство, позволяя человеку специфически выразить себя, свои убеждения, переживания, представления о красоте, «украсить» свое тело. Но попутно они демонстрируют окружающим эмоциональное напряжение человека, его потребность в компенсации неудовлетворенных психологических потребностей, кричат об его опыте эмоционального отвержения и о том, что он нуждается в заместительном способе выразить себя, не умея совладать со своими переживаниями естественными способами.

Духовно-нравственный аспект

Тату-адепты, разукрашивающие себя татуировками ради самовыражения, отстаивают свое право делать со своим телом всё, что они хотят. Мы уже упоминали девиз, который они используют как аргумент в спорах с противниками татуировок: «Мое тело – мое дело». Мол, даже если они повреждают своё тело, то не приносят вреда другим, а значит, имеют право, других это не касается.

Но если довести эту идею до абсурда, суицид и иные способы погубить тело и душу тоже можно назвать правом, личным делом каждого. Должны ли окружающие спокойно относится к этому «праву» и личному делу, не пытаясь ничего исправить?

Когда норму от отклонения отличают по принципу: приносит ли поведение человека вред только ему или еще и окружающим, специалисты говорят о девиантном поведении нового типа. Его суть в том, что деструктивное, саморазрушающее поведение оправдывается формальной безобидностью для общества.

На самом же деле любые агрессивные телесные модификации, связанные с причинением боли, повреждениями, разрушением тела или экстремальным его изменениями, относятся к девиантному поведению, неважно, повреждает человек чье-то чужое тело или же свое.

Гуманное отношение к каждому человеку, основанное на любви к ближнему, предполагает, что любое саморазрушающее поведение расценивается как ненормальное и нуждается по возможности в коррекции.

С учетом всего сказанного, вряд ли можно ли считать татуировки безобидным, разумным, благополучным, нормальным выбором.

История татуировок

Самым старым найденным татуировкам более 5000 лет. Они обнаружены на мумиях из Гебейлена и Тироля.

В древности татуировки были довольно распространены. Их непосредственный смысл разнился в зависимости от культуры и времени, однако у «исторических» татуировок преимущественно была практическая функция: знаково-статусная, утилитарная или магическая.

У многих дохристианских народов татуировки были связаны с языческими, мистическими обрядами. Это и татуировки в честь умерших, и знаки посвящения языческих божествам, и «магические» тату, сделанные в надежде защититься от проблем, исцелиться, призвать удачу. Но чаще всего татуировки в древние времена выполняли «сигнальную», статусную функцию. Среди опознавательных чаще всего выделяются племенные, жреческие (религиозные), военные, криминальные татуировки.

Самые известные «исторические» татуировки в наше время – новозеландские и японские. В племени Маори татуировки до сих пор являются частью сакрального обряда племенной идентификации. А в Японии татуировки примерно до 500-го года были привилегией императорской семьи и лишь потом стали использоваться криминальными группами – якудза.

В Европе античного времени татуировками клеймили преступников и рабов. Татуировки галльских и германских племен расценивались как варварский символ неполноценности, ухудшение красоты и чистоты, изменение человеческого облика, в котором не нуждается свободный, достойный человек (об этом упоминается в трудах Тацита, Цезаря, Плиния Старшего). Император Калигула использовал татуировки как вид казни – для публичного наказания, унижения вызвавших его гнев свободных граждан Рима.

По свидетельству летописца Плиния Старшего (23-79 гг. н.э.), в Древнем Риме нанесение знаков регламентировалось официальными законами: рабам набивали обычно инициалы своего хозяина, обозначая его собственность, а бежавшие рабы татуировались нанесенной на лоб буквой «F», то есть «fuggitivo» – беглец.

Со временем отношение к татуировкам в Европе стало меняться. Под влиянием обычаев завоеванных народов римские легионеры начали набивать на теле слова «Civis Romanus» («Гражданин Рима»), аббревиатуру латинской фразы «Senatus Populus Que Romanus» S.P.Q.R. («Сенат и граждане — это Рим»). Позже они стали добавлять знак своей воинской части. Это позволяло опознать воина и похоронить его после смерти с необходимыми по статусу почестями или же выявить дезертира. Некоторые солдаты стали накалывать имя любимого императора, но эта практика не одобрялась властями.

В IV веке император Константин после своего обращения в христианство законодательно постановил, что татуировка может присутствовать только на руках или ногах и полностью запретил её нанесение на лицо, так как оно «не может быть испорчено, потому что создано по образу и подобию Бога». Исключением остались римские легионеры, у которых татуаж стал традицией, прославляющей имя легиона.

Есть сведения, что папой Адрианом I в 787 году татуирование военных и преступников было названо языческой практикой и запрещено христианам, но при этом христианские религиозные татуировки признавались «приносящими духовные награды».

Подобные послабления использовались порой с утилитарными целями. Известно, что некоторые британские моряки делали на спине татуировки с распятием, чтобы избежать порки – искажение образа Христа считалось преступлением, а порка повреждала изображение.

После папского запрета татуировки в европейском сообществе стали исключением, характерным только для «закрытых групп».

Тем не менее, известны и татуировки в христианской среде. Преимущественно, они связаны с территориями Святой Земли и Египта. С исламским завоеванием региона в 640 году нашей эры христиане были отмечены крестом на правой руке, чтобы власти могли узнавать их и иметь возможность собирать налоги и контролировать их. Есть свидетельство, что в VI и VII векам христиане и добровольно набивали на теле небольшой крест, ягненка, рыбу или имя Иисуса как символ своей веры, чтобы их могли опознать как христиан при необходимости, а после смерти дать им достойное погребение.

С такой же целью, как символ принадлежности к христианству и конкретному ордену, татуировки использовались рыцарями Крестовых походов: характерная татуировка позволяла опознать крестоносца и давала надежду на отличие от варваров после боя, спасение раненого соратниками или христианское погребение. Вдобавок татуировки делали в знак паломничества на Святую Землю. В исторических записях есть сведения, что около 1600 года эта практика была довольно распространена. В средневековый период католицизма упоминаний о татуировках с религиозным смыслом становится всё больше. Например, немецкий доминиканский священник и мистик Генрих Сузо (1295-1366) вытатуировал имя Иисуса над своим сердцем.

В Восточных католических церквях (эфиопской, армянской, сирийской, маронитской) татуировки не запрещали. Египетские копты до сих пор накалывают на запястьях кресты как символ веры, который невозможно заставить снять. Однако смысл этих татуировок – не просто показать свою веру. Коптские татуировки иногда называют готовностью к мученичеству. Они не просто знак принадлежности, а способ исповедания веры в исламском, порой откровенно агрессивно ведущем себя по отношению к христианам, мире.

Что касается истории нашей страны, даже среди древних славянских народов не было традиции татуировать тело: достоверно установленных фактов татуировок в среде славянских племён нет (Культурология.рф).

Первые и единственные косвенные упоминания о татуаже в русских землях относится к X веку. В заметках иракского путешественника и дипломата Ахмеда ибн-Фадлана рассказывается о его путешествии в 921-922 годах по Волжской Булгарии, где он встретил торговцев, которых называет русами. Некоторые из них были украшены рисунками: «И от края ногтей иного из них [русов] до его шеи [имеется] собрание деревьев, изображений и тому подобного». Однако автор не уточняет, что это именно татуировки, а не простые рисунки чем-то вроде хны. А отдельные историки утверждают, что «детали и виражи повествования Ибн Фадлана дают повод усомниться, что речь именно о славянах Древней Руси» (Культурология.рф). Общепринятой считается версия, что речь идет о варягах североевропейского происхождения, и описанные в «записках» традиции типичны для скандинавских народов.

В более поздние периоды в письменных источниках славянских традиций также нет упоминаний о татуировках среди славян русских земель.

Распространение на Руси Православия окончательно сформировало отрицательное отношение к татуировкам. В Русской Православной Церкви не одобряются даже «религиозные» татуировки.

Однако кризис веры в российском обществе конца XIX — начала XX веков выразился, в том числе, и распространением среди аристократии моды на татуировки ради украшения и самовыражения.

Началась эта мода в Америке. Мартин Хильдебрандт, который считается первым профессиональным тату-мастером, во время Гражданской войны в США накалывал на тела солдат знаки войсковой принадлежности – с известной с древних времен задачей, чтобы их можно было опознать в случае смерти. А после Хильдебрандт открыл в Нью-Йорке первую тату-студию. В качестве рекламы он полностью зататуировал свою дочь Нору Хильдебрандт, которая успешно демонстрировала свои татуировки в цирке. А в 1891 году, там же в Америке, Сэмюэль ОʼРейли сделал первую электрическую тату-машинку, что упростило нанесение татуировок.

В России декоративные татуировки стали появляться примерно в те же годы. Первым легальным татуировщиком в России считается дворянин Евгений Павлович Вахрушев, проживавший в Санкт-Петербурге в Казачьем переулке недалеко от Витебского вокзала. В декабре 1906 года он подал прошение официально разрешить ему заниматься татуированием и в январе 1907 года это разрешение получил. Однако нет достоверных сведений о том, что в те годы была прямо-таки мода на татуировки. Напротив, в обществе довольно настороженно относились к набиванию на коже узоров. Есть свидетельства, что гимназисты, рискнувшие «украсить» себя сердечками и иными знаками, получали «волчий билет».

В наше время немало споров ходит вокруг наличия татуировки у Николая II, которую он, предполагается, сделал, еще не став императором, в 1891 году во время путешествия в Японию. Ученые спорят о том, была ли эта татуировка вообще, выдвигают довольно обоснованные аргументы и свидетельства «за» и «против». Но рядовые поклонники татуировок не дожидаются официальных выводов. Ими пресловутая татуировка последнего русского императора считается неоспоримой и нередко используется как аргумент: вот, даже святой делал тату, значит, и нам можно. Поэтому заметим, что в духовном смысле неважно, делал ли юный цесаревич татуировку. Николай II прославлен в лике святых не за непогрешимость, а как страстотерпец: за свое по-христиански воспринятое страдание и насильственную смерть, причиненную гонителями православной веры, за то, что при этом явил покорность воле Божией и полное беззлобие в отношении притеснителей.

После революции декоративные татуировки в обычном обществе почти сошли на нет как буржуазные и вредоносные «пережитки царского режима» – слишком большая забота о своей красоте, в том числе и стремление украсить себя рисунками, порицалась.

Однако некоторые бойцы Красной Армии стали накалывать на руке «красную» звезду или какие-то иные символы своих убеждений – так понемногу распространялась статусная и памятная военная татуировка.

При этом отношение к татуировкам было неоднозначным даже у самих татуированных. Это неплохо описано в классической литературе. Например, Семен Давыдов из «Поднятой целины» Михаила Шолохова испытывает «нравственные страдания» из-за татуировки, сделанной дружками ему, пьяному до бессознательности, в бытность матросом еще в годы гражданской войны. А комсомолец Белоус, бывший моряк Приамурской флотилии из пьесы Алексея Арбузова «Город на заре» стесняется других и купается в рубашке, чтобы не показывать татуировку, сделанную в юности ради демонстрации геройства.

Параллельно, примерно в 1910-1930 гг., сформировалась мощная антисоциальная прослойка «воровского сообщества» с четкой иерархией и отличительными знаками в виде нательной графики. И татуировки стали окончательно ассоциироваться с преступным миром, с неодобрительным исключением в адрес «военных» знаков. Есть данные, что в период с 1937 по 1939 годы накалывание татуировки грозило тюремным заключением.

После войны отношение к татуировкам в нашей стране несколько смягчилось. Историки татуировок связывают это с тем, что во время Великой Отечественной войны на защиту Родины встали и люди с наколками, а затем они вернулись с войны героями. Это в каком-то смысле легитимизировало татуировки, и официальных запретов больше не выпускали.

Тем не менее в обществе отношение к татуировкам оставалось преимущественно негативным. В нашей стране, как и во всём мире, татуировки оставались явлением маргинальным.

За рубежом резкая перемена наступила в 50-60-е годы двадцатого века на волне расцвета контркультурных[18] движений (распространение восточного мистицизма, протест против войны во Вьетнаме, нонконформизм, антиправительственный настрой). Татуировки стали делать члены протестных молодежных групп (панков, хиппи, движения за сексуальные свободы, свободу употребления наркотиков и т. д.).

В 1961 году в Нью-Йорке по решению министерства здравоохранения запретили работу тату-мастеров как ответственных за распространение гепатита, и этот запрет действовал до 1996 года. Татуировщики действовали полулегально.

Массовое распространение татуировок обычно обозначают 1970 годом, когда знаменитый тату-мастер Лайл Таттл набил «браслет» на запястье Дженис Джоплин, и её фото попало на обложку Rolling Stone. Татуировки стали массовым символом протеста и способом самовыражения гражданской позиции у молодежи. Например, феминистки при помощи татуировок демонстрировали свое отношение к вопросу полов.

Отношение к татуировкам как к декоративному элементу самовыражения связывают с приходом в тату-индустрию выпускников художественных вузов: Спайдера Уэбба, Джейми Саммерса, Эда Харди. По воспоминаниям Спайдера Уэбба, татуировки стали «частью того, чтобы заниматься тем, чем хочешь, одеваться так, как ты хочешь, мужчины носят серьги. Весь секрет». Половиной клиентов были девушки, которые расценивали тату как украшение и находили их «очень милыми и очень сексуальными». Самыми частыми гостями своего салона в те годы он назвал полицейских.

Спайдер Уэбб и его коллеги устраивали различные акции и перформансы в поддержку татуировок, издавали книги и художественные альбомы, изготавливали новые модели тату-машинок. А в 80-е годы появился канал MTV, который раскручивал татуированные рок-металл группы. Все это привело к тому, что мода на татуировки выплеснулась из неформальной молодежной среды в обычное, «большое общество». То есть эта мода во многом искусственно стимулировалась, раскручивалась сторонниками тату.

В нашей стране к 80-м годам большая часть наколок была сделана во время службы в армии и осужденными. Но очень быстро татуировки захватили неформальную молодежь. Байкеры, панки, рокеры и, в меньшей степени, футбольные фанаты делали себе тату в знак принадлежности к своей группе, которые были не просто символами, а полноценными рисунками. Тем не менее еще долгое время декоративные татуировки оставались малораспространенным явлением.

И лишь примерно в 2005-2007 годах начался своеобразный бум татуировок. Во многом он связан с посредничеством интернета в распространении тату-моды. Татуировки рекламируются, ложно объявляются безопасными. В обществе внедряется мнение, что это красиво, круто, здорово. Татушки воспеваются в кинематографе, книгах, компьютерных играх. Есть даже специализированные сайты по бодимодификациям. Что интересно, на подобных сайтах татуировки рассматриваются как самый безобидный, наряду с пирсингом, способ телесных модификаций, но нередко с ними соседствуют и травматичные способы изменить свое тело – вплоть до добровольных ампутаций, и в маргинальных группах подобные «украшательства» расцениваются как в равной степени сексуально привлекательные модификации. Этакое соседство, с одной стороны, ужасает, с другой – создает иллюзию, что татуировки – невинный способ на фоне прочих.

Индустрия татуажа ширится. Труженики этой сферы прилагают много сил, чтобы еще больше популяризировать татуировки, которые стали выгодным товаром. Продолжая труды татуировщиков 70-х, разработавших, к примеру, татуировки для стереоочков, в наше время придумали особые сенсоры – временные тату, меняющие цвет в зависимости от эмоций носителя. Татуировки делают 3D-принтеры и индустриальные роботы, разработаны тату-устройства, печатающие рисунки на коже.

Тату-сумасшествие приобретает невиданных доселе размах. У человека, окруженного со всех сторон информацией, что тату – это нормально и даже круто, порой не хватает ни времени, ни душевных сил, чтобы задуматься. Многие люди делают татуировку просто потому, что это модно, не задумываясь ни о возможных побочных эффектах, ни о смыслах, ни о перспективах татуировки. Более того, если раньше татуировки были способом выразить свой протест, конфликт с обществом, то теперь татуировки становятся самоцелью, ради которой человек готов пойти на конфликт.

К сожалению, масштаб проблемы велик. Теперь социальное одобрение татуировок имеет мало ограничений.

Отношение к татуировкам в обществе, легализация тату

Всех людей можно разделить на две группы – с татуировками и без. Но сам факт наличия или отсутствия наколок мало что говорит об отношении к ним: треть обладателей тату жалеет о когда-то сделанном узоре, а среди не имеющих татуировки хватает тех, кто не прочь иметь рисунок на теле, но пока не решился на эту процедуру.

На данный момент по отношению к татуировкам можно выделить несколько типов людей, независимо от того, есть ли татуировки у них у самих.

1. Люди, нейтрально относящиеся к татуировкам (58%), сами не имеющие тату и не испытывающие сильных чувств по поводу чужих татуировок. Однако этот нейтралитет, скорее, отрицательный – треть из этой группы ассоциирует татуировки с криминальными наклонностями, 43% уверены, что она говорит о желании выделиться, более трети указывают, что иметь татуировку неприлично. Среди них есть те, кто не понимает и не приемлет тату-рисование как художественный способ самовыражения, но считает нормальным «полезные» татуировки – рисунки, маскирующие дефекты и шрамы, косметический татуаж, татуировки как особые знаки принадлежности к группе.
2. Любители и фанаты татуировок (15%). Они не просто не видят в татуировках ничего плохого, но одобряют стремление «украсить» свое тело таким образом. Люди из этой группы либо уже имеют татуировку, либо не прочь при случае сделать хоть маленькую «татушку» (ждут удобного момента или боятся боли, долгого заживления, возможного разочарования и т.п.). Некоторые из них не хотят делать татуировку себе, но при этом с одобрением и восхищением относятся к тем, кто разрисовывает свое тело.
3. Те, кто не любит и не одобряет татуировки, считает их глупой блажью или чрезвычайно вредным явлением (27%). Их можно разделить на две группы:
   1. Те, кто никогда по своей воле не сделает татуировку себе, но терпимо относится к подобному увлечению у других, старается не осуждать татуированных людей.
   2. Те, кто не одобряет или не приемлет татуировки даже на других людях, порой до идиосинкразии (это когда даже само слово татуировка, а уж тем более вид татуировки невыносим почти на биологическом уровне).

По результатам телефонного опроса ВЦИОМ, охватившего в 2019 году более полутора тысяч человек, каждый третий татуированный хотел бы избавиться от наколок. В 70% случаев люди жалеют о татуировке из-за ощущения, что татуировки неприличны, и чувства стыда или же недовольны качеством и стилем, то есть результатом своей татуировки. 16% со временем надоела и перестала нравиться их татуировка. Отмечено, что среди тех, кто хочет избавиться от татуировок, более трети – люди старше 60 лет. То есть с возрастом прогрессирует недовольство своими татуировками. Молодым людям, стремящимся сделать татуировку, нередко говорят о возможности такого исхода, но они слабо верят в это или же не способны прочувствовать перспективу и действовать, исходя из своих отодвинутых во времени интересов.

Стоит отметить, что даже для равнодушных или терпимых к татуировкам людей есть определенная грань, за которой они начинают негативно реагировать на татуировки, воспринимать их как признак неадекватности, психического нездоровья обладателя татуировок. Речь при этом обычно идет о чрезмерной татуированности или об особом стиле рисунков (агрессивные, матерные, со сценами насилия, демонические наколки).

Во многих европейских странах татуировки долгое время были маргинальным признаком.

И даже сейчас, несмотря на то что татуировки уже широко распространены в «большом обществе», у многих людей, особенно старшего поколения, они ассоциируются с преступлениями, воровством, убийствами, тюрьмами, наркоманами, по меньшей мере – с асоциальным, общественно опасным поведением. Такое отношение татуировкам хорошо обыграно в фильме «Бриллиантовая рука», когда милиционера с выбитыми на руке восходящим солнцем и именем «Миша» принимают за бандита.

Однако в последние десятилетия отношение общества к татуировкам, увы, стремительно меняется: оно становится все более терпимым, преимущественно за счет молодых людей с «новым мышлением». В начале XXI века против татуировок было около 80% населения России, 10 лет назад резко негативно относились к татуировкам 53%, сейчас же все больше тех, кто уже не так категоричен.

Очевидно, что происходит легализация ранее резко негативно оценивавшего явления. Налицо сдвиг общественного мнения по шкале приемлемости, описываемой социальной моделью «окно Овертона»: то, что совсем недавно казалось почти немыслимым, становится не просто приемлемым, а нормальным, даже популярным.

Сдвиг окна Овертона обычно происходит под влиянием совокупности факторов. В случае татуировок большую роль играет то, что они отражают сразу несколько психологических аспектов социально-политических процессов и являются частью постмодерной культуры. Они служат для выражения протеста и агрессии, символизируют свободу по принципу «делаю, что хочу, в том числе со своим телом», являются способом совладать со стрессом – всё это становится актуальным в сложные периоды жизни общества. Немалое влияние на приемлемость той или иной идеи в обществе оказывают кумиры – в наше время татуированные положительные герои почти повсеместно, от музыкантов до воинов, некоторые из них охотно рассказывают о своих татуировках. Но самый главный фактор превращения неприемлемой идеи в социально одобряемую – освещение в СМИ и медиапространстве в целом.

Есть исследования, подтверждающие, что количество желающих сделать бодимодификацию четко зависит от того, как активно распространяется мода на изменение тела, в том числе татуировки, по соцсетям. Чем чаще пользователи Сети хвастаются своими татуировками или восхваляют чужие, тем больше «зрителей» хотят сделать татуировку себе. Соцсети являются при этом более эффективным средством взращивания популярности тату, потому что предлагают не просто демонстрацию, а обсуждение татуировок, виртуальную сопричастность к ним и тем самым способствуют психологическому заражению.

Более того, при описании сдвигов общественного мнения выделяют такую закономерность: когда «проблема освещается чаще, её противники представляются с непривлекательной стороны и получают обвинения в непрогрессивности и фанатизме» (Кристина Долголаптева, Форбс).

В отношении татуировок нетрудно заметить такое: противники тату нередко выставляются ретроградами. Вот пример подобной манипуляции сознанием при описании причин негативного отношения к татуировкам:

«В некоторых ситуациях ненависть к татуированным людям продиктована обыкновенной завистью. Например, у вас уже давно есть тайное желание нанести рисунок на тело, но вы не можете – запрещают строгие родители, партнер по отношениям, работодатели. И вот вы видите татуированного человека – и ощущаете зависть. Это крайне болезненное, неприятное чувство. Чтобы защитить вас от него, психика подключает защитные механизмы, в первую очередь, обесценивание: Какой глупыйуродливый рисунок! Смотреть противно! А вот я не стану пачкать свое тело чернилами! В отличие от тебя, я не похож на уголовника!».

Это довольно мягкое описание завистников из блога психиатра, который допускает, что есть и негативные, и безобидные татуировки, и говорит, что зависть лишь может быть, в некоторых ситуациях. Конечно, так называемая «проекция» может объяснять отдельные случаи отторжения татуировок. Но подобный мотив нередко преподносится поклонниками тату чуть ли не как всеохватный. Адепты татуировок порой открыто объявляют противников тату недалекими, отсталыми, «чистокожими», тату-хейтерами, высмеивают их, оскорбляют, обвиняют в высокомерии и чувстве превосходства. К сожалению, и противники татуировок нередко скатываются в оскорбления, унижают татуированных людей. Это явно не способствует диалогу и вразумлению тех, кто сомневается и мог бы передумать делать себе татуировку.

Можно допустить, что в отдельных случаях негативное отношение к татуировкам и татуированным людям связано с завистью. Однако, учитывая масштабы отторжения, становится очевидным сдвиг окна Овертона: в информационном поле люди с татуировками из фриков «становятся» нормальными, а те, кто их не одобряет, маркируются как неадекватные, неспособные оценить красоту из-за своих психологических проблем. Подобный подход ставит проблему с ног на голову, и, к сожалению, еще больше способствует распространению моды на татуировки – под влиянием другого психологического механизма, когда люди начинают разделять мнение, которое ранее казалось им ошибочными, но стало массовым, чтобы не показаться неадекватными..

[1] Воробьёва Е.С. Татуирование как объект социологического исследования

[2] Ментальная госпитализация – помещение человека в особую среду, обособленную от остального общества своими правилами, законами, убеждениями и т.п.

[3] На вопрос о татуировках ответили 32714 учащихся, из них признали наличие узоров на теле 1517 человек (почти 5% опрошенных), причем больше среди них девочек (4,0% мальчиков и 4,8% девочек). От 7 к 11 классу число татуированных увеличивается почти в 2,5 раза (с 2,9% до 7,2%). Резкий скачок числа подростков с татуировками происходит дважды – в 9 классе (до 5,4%) и 11 класс (до 7,2%). К 9 классу число татуировок примерно одинаково растет среди мальчиков и девочек. А вот в 10-11 классах доля татуированных девочек заметно увеличивается, и в 11 классе их уже в 1,6 раза больше, чем татуированных мальчиков.

[4] По материалам: Собкин В.С., Лыкова Т.А. Распространенность татуировок среди учащихся общеобразовательных школ: социально-психологические аспекты. Психологическая наука и образование. 2021. Т. 26. № 5

[5] Katrina Hutton Carlsen, Mitra Sepehri, Jørgen Serup.Tattooist-Associated Tattoo Complications: «Overworked Tattoo,» «Pigment Overload» and Infections Producing Early and Late Adverse Events. Dermatology. 2020;236(3):208-215. doi: 10.1159/000501962. Epub 2019 Sep 9.

[6] (Ахамед Р.Д., Журавлев А.К. Проблемные вопросы влияния татуировок на организм человека // European Journal of Natural History. – 2022)

[7] Tattoos as a risk factor for malignant lymphoma: a population-based case–control study Nielsen, Christel et al. eClinicalMedicine, Volume 72, 102649

[8] Передача инфекции, вызванной вирусом гепатита С, через татуировку и пирсинг: критический обзор.Клиническая инфекция. Апрель 2012; 54(8):1167-78.doi: 10.1093/cid/ cir991. Epub 2012, 30 января. Рания А Томе, Скотт Д. Холмберг

[9] Шатохина Е.А., Полонская А.С., Бобров М.А., Голанова О.А., Круглова Л.С. Нежелательные кожные реакции, связанные с татуировками. Обзор литературы и клинический случай. Клиническая дерматология и венерология. 2020;19(6):874‑883. https://doi.org/10.17116/klinderma202019061874

[10] Психологические особенности людей, делающих татуировки, во многом совпадают с характеристиками людей с пирсингом, и в исследованиях они часто рассматриваются как единая категория.

[11] Сказанное относится к татуировкам в современном обществе, в котором склонность к данной модификации тела является не социокультурным фактором, как в племенах маори, а проявлением социальных и личностных психологических факторов.

[12] Бахадова Е.В. Психологические аспекты татуирования тела у современной молодежи // Вестник РГГУ. Серия «Психология. Педагогика. Образование». 2021. № 4. С. 96–116. DOI: 10.28995/2073-6398-2021-4-96-116 Бахадова Елена Викторовна — кандидат психологических наук, доцент кафедры психологии и педагогики образования Института психологии им. Л.С. Выготского Российского государственного гуманитарного университета; старший научный сотрудник ФГБНУ «Центральный научно-исследовательский институт организации и информатизации здравоохранения» Минздрава России; специалист в области детской и семейной психологии, вопросах отклоняющегося и зависимого поведения детей и подростков.

[13] Tattoos for Breast Radiation Therapy. These markings are done to help guide treatment. By Julie Scott, MSN, ANP-BC, AOCNP. Updated on August 31, 2022. Medically reviewed by Doru Paul, MD. Verywell Health

[14] Многоосевая классификация татуировок для интегральной оценки проявлений психопатологии личности носителя. Часть 1. Борохов Александр Давидович, врач-психиатр, нарколог, главный врач Наркологического медико-реабилитационного центра Ника-Израиль. Многопрофильный госпиталь им. Сары Герцог, Иерусалим, Израиль.

[15] (Духовно-нравственный аспект татуировок. С.И. Ивентьев, юрисконсульт, теолог, специалист в сфере национальных и религиозных отношений, член РФО, г.Казань).

[16] Ворошилин С.И., Егоров А.Ю. Аномальное влечение к модификации собственного тела как поведенческая зависимость. Психические расстройства в общей медицине. 2015

[17] Ласовская Татьяна Юрьевна, Яичников Сергей Владимирович, Сахно Валерия Евгеньевна, Лябах Нелли Геннадьевна Пограничное расстройство личности и нанесение татуировок // Journal of Siberian Medical Sciences. 2013. №3.

[18] Контркультура — это система духовных ценностей, противопоставляемых доминирующим в обществе и находящихся с ними в конфликте.