II. Мухаммеданское законодательство о браке и разводе

Совершенную противоположность христианскому браку составляет брак мусульманский¹⁹². Он не имеет того высокого значения, до которого христианство возвысило этот акт, столь важный в семейной и общественной жизни. В исламе он есть договор чисто гражданский и не только не имеет значения таинства, как в христианстве, но даже не составляет простого религиозного обряда. Все учёные и специалисты единогласно отрицают его религиозный характер. Правда, здесь присутствует мулла, который читает при этом известные молитвы; но присутствие его не необходимо: он приглашается, с одной стороны, в виде нотариуса для скрепления брачного договора, с другой – для освящения молитвою брака, как обыкновенно делается при начале всякого дела, когда испрашивают благословение Божие на начатое дело¹⁹³. Но одно присутствие муллы и чтение молитвы при известном акте не может ещё составить его религиозного характера. В этом видно всё громадное различие мусульманская брака от христианского, и от этого основного характера обоих браков зависит все дальнейшее различие их в других отношениях. Вследствие этого основного характера и все формы заключения брака носят на себе характер гражданский и в частности характер купли с одной стороны и продажи с другой.

Для правильного совершения брака требуется изъявление согласия вступающих в брак в присутствии свидетелей и составление контракта, в котором определяется количество мехра¹⁹⁴. Обыкновенно совершается заключение брака следующим образом: сначала мулла читает брачную хутьбу¹⁹⁵: Во имя Бога милостивого и милосердого! Хвала Богу! Достохвальный есть Бог и прославленный есть посланник Божий. Хвала Богу, который установил брак для различия между позволенным и запрещённым! Благословение и мир над посланником Его, господином тварей, над семейством его и над асхабами¹⁹⁶ его, славного и великого! Подлинно, Бог препрославленный и превознесённый заповедал нам брак и запретил нам беззаконное сожительство. Прибегаю к Богу от сатаны, побитого камнями. Берите столько жён, сколько вам угодно: две, три, четыре. И сказал посланник Божий:  – да благословит его Бог и помилует! Брак есть моё установление и кто удаляется от установления моего, тот не от меня. Вступающий в брак есть желающий, выходящая за-муж есть желаемая, а мехр есть то, на что они согласились при вступлении в брак. Это есть слово моё. Да помилует Бог меня, вас и всех мусульман времён прошедших и настоящих! Подлинно Он милостивый, милосердый, преславный, великий, превознесённый, высочайший и внемлющий молитве»¹⁹⁷. Потому мулла приступает к испрашиванию согласия со стороны невесты и жениха¹⁹⁸ и по объявлении согласия начинает определять количество мехра. Затем составляется брачный контракт, в котором всю сущность составляет мехр и самое точное определение его, и больше ничего¹⁹⁹. Испрашивание обоюдного согласия происходит в присутствии двух свидетелей мужчин, или одного мужчины и двух женщин. Свидетели должны быть мусульмане; христиане или иудеи допускаются свидетелями только тогда, когда мусульманин вступает в брак с христианкою или иудеянкою. Эти свидетели должны сами слышать выражение обоюдного согласия, оба вместе, в одно и то же время²⁰⁰. По составлении контракта, мулла читает первую главу Корана, потом ещё одну молитву: «Во имя Бога милостивого и милосердого! Боже, сочетай их так же, как Ты сочетал Адама и Еву, как сочетал Юсуфа (Иосифа) и Зулейху, как сочетал Мухаммеда-Мустафу и доблестную Хадиджу, как Ты сочетал благочестивого Алия и лучезарную Фатиму. Боже, помилуй нас всех и умилосердись над всеми нами! Спаси нас от огня! Да будет милость и благословение Божие над лучшим творением Его – Мухаммедом и над всем семейством его по милосердию Твоему, о милостивый из милостивых!²⁰¹ После этого мулла отдает брачный контракт жене²⁰². Иногда брак заключается не в присутствии самих брачующихся, а только их доверенных, тогда брачный контракт отдаётся в руки доверенного невесты²⁰³. Все эти формы заключения брака соблюдаются на практике во всех мусульманских землях, как свидетельствуют люди, бывшие очевидцами заключения браков мусульманами на Востоке²⁰⁴.

Таким образом, с самого первого и до последнего действия ясно обнаруживается гражданский характер мусульманского брака, чуждый всякого религиозного значения и, след., религиозных последствий для вступающих в брак. Мулла, как видно из всего процесса заключения брака, играет здесь главную роль не как служитель религии, пришедший сообщить религиозную санкцию брачному союзу, а как гражданская власть, присутствующая при заключении брака только для наблюдения за правильностью его.

Твёрдо держась основного принципа, что брак не есть дело религиозное, а обыкновенный гражданский договор, Мухаммед, а потом и последователи его на основании его слов и предании всегда смотрели на гражданский договор, как на основу брака. Утверждаясь на этом основном положении, все юридические постановления о браке, начиная с самого Корана до последних преданий, поставляют непременным условием брака приданое – мехр. Мухаммед во многих местах Корана повторил это неизменное требование для законности брака²⁰⁵. Он ставит непременным условием при браке приданое, без которого брак не может быть действительным. Однако он не определил размеры приданого при различных условиях. Это было невозможно, потому что состояния вступающих в брак очень различны. Но юристы мусульманские старались определить пределы приданого и назначали меньшим мехром десять диргемов²⁰⁶; самое же большее количество мехра не определено. На основании этого определения, если совершается развод, когда количество мехра не упомянуто в брачном контракте, то взыскивается с мужа мехр не меньше десяти диргемов, или мехр-мисль, т. е. мехр равный по количеству мехру, который получила одна из родственниц жены по отцу²⁰⁷. Очевидно, что подобный брачный союз носит на себе все признаки продажи и купли: с одной стороны предлагается жена, как предмет торговли, с другой – жених, как покупатель, который дает за неё известную цену. Свидетели, присутствующие при этом, назначены для удостоверения в этой купле и в количестве цены. Что таков характер и таково значение мехра при мусульманском браке, в этом согласии лучшие исследователи мусульманская права. Перрон прямо называет мехр ценою купли, и говорит, что женщина, выходящая замуж по мусульманскому закону, продает себя²⁰⁸. Нет сомнения, что это есть остаток глубокой старины, когда жён приобретали себе обыкновенно или посредством похищения, или посредством купли. Поэтому Мухаммед не первый выдумал способ заключения брака наподобие полной торговой сделки. Даже в Apaвии, по словам Шпренгера, существовал этот обычай во времена Мухаммеда²⁰⁹. Благодаря такому законоположению, всякое бракосочетание мусульманина представляет пример полнейшей торговой сделки: родственники со стороны невесты стараются запросить количество мехра как можно больше; родственники жениха стараются напротив понизить его на самую меньшую цифру; начинают рядиться; наконец обе стороны соглашаются на какой-нибудь определённой цифре, которая сообразна со средствами жениха и с положением и красотой невесты. Жена уже раньше может и должна сознавать, что она вещь, которую муж купил за приданое, и что она назначена для удовлетворения чувственных наклонностей мужа. Здесь не может быть речи о том высоком нравственном акте, какой представляет христианский брак, где соединяются тесными узами две человеческие, нравственно-свободные личности. Мухаммед низводит женщину в браке до степени орудия, назначенного исключительно для удовлетворения похоти мужа²¹⁰. Не трудно убедиться в этом, если рассмотреть законодательство мусульманское относительно мехра. Во всём законодательстве, начиная с Корана²¹¹, мехр определяется или прямо, как плата за плотское сожитие с женою, или предполагается²¹². Постановления ислама гласят, что жена имеет право отказывать мужу в супружеском сожитии до получения мехра; жена получает при разводе полный свой мехр только тогда, когда муж имел с нею супружеское сожитие²¹³. Явно, что Мухаммед сам и его последователи – законоведы ислама всегда имели в виду мехр, как простую плату за сожитие с женою. Некоторые учёные, напр. Д.С. Милль, хотят видеть в мехре имущество жены, её полную собственность, которая не только обеспечивает её существование, но даже упрочивает самый супружеский союз, потому что полагает преграды к разводу в материальных издержках, так как муж, желающий развестись с женой, обязан уплатить ей полное приданное. Мы будем ещё иметь случай подробнее рассмотреть этот предмет. Здесь же только заметим, что приданое нисколько не обеспечивает прочности брачных уз. Муж, как полный владетель жены, может разными притеснениями заставить её самою предложить развод мужу и тогда она не получит ни гроша. Таким образом, обеспечение женщины посредством приданного есть не более, как фикция, созданная мечтою поборников Мухаммеда, и нисколько не соответствует действительному положению вещей в мухаммеданском мире. Приданое не только не возвышает женщины в мухаммеданском браке, а напротив, унижает её ещё более. Христианство ставит ручательством прочности брачных уз самый брак неразрывный, как союз Христа с Церковью, и всегда настаивает на его неразрывности, удаляя всякую поблажку чувственности мужчин. Мухаммед, желая удовлетворить чувственным наклонностям своих последователей легкостью развода, в то же время, если это только можно допустить, хотел положить преграды этой лёгкости посредством возвращения приданого, но в результате не получилось никакого благодетельного плода; женщина осталась такою же беззащитною, как была она и без приданого

Вследствие чувственного характера самого Мухаммеда²¹⁴ и всех его последователей брак в мусульманстве явно проникнут и запечатлён характером чувственности²¹⁵. В противоположность христианскому браку, в мухаммеданском браке все от начала до конца проникнуто духом грубой чувственности и одних лишь чисто плотских наслаждений. Главный вопрос, который рассматривается в мухаммеданском законодательстве и исследуется до мельчайших подробностей есть бесспорно половые отношения между супругами, время позволенное и непозволенное для супружеского сожития и т. п.²¹⁶. Даже сам Мухаммед в вопросе о браке занимался главным образом определением различных условий плотского сожития супругов, о чём говорится в очень многих местах Корана²¹⁷. Все это свидетельствует, что Мухаммед и позднейшие мухаммеданские законоведы были чужды того чистого и высокого понятия о браке и супружеских узах, какое составляет достояние христианства, хотя бы даже в слабой степени. При таком чувственном взгляде на брак, мухаммеданские законоведы и самую цель брака полагают для мужчины в плотском сожитии, а для женщины в удовлетворении чувственных похотей своего мужа²¹⁸.

По своему чувственному характеру Мухаммед не мог подняться до высокого представления христианства о жизни девственной, поставляемой выше брачной в отношении нравственного совершенства. Мухаммед никак не мог представить возможности такой нравственной чистоты, которая запрещает человеку даже смотреть с чувственным пожеланием на жену другого. Он думал, что девственность есть только путь к разврату, путь самый опасный и скользкий для людей, потому и поставил правилом ислама, что девственная жизнь чужда исламу. Девственная жизнь, по словам Корана, есть только выдумка христиан²¹⁹. Мухаммед сделал брак обязанностью каждого своего последователя, а девственность, столь чтимую в христианстве, признал самым беспечным образом жизни, где человек легче всего делается добычею диавола; Мухаммед считал девство прямым путем в ад. Одно предание от лица Мухаммеда говорит, будто бы он однажды, объясняя 28–30 стихи 4-й главы Корана в многочисленном кругу молодых людей, сказал: «когда мужчина женится, дьявол начинает страшно метаться. Властитель, спрашивают его слуги, что тебя так беспокоит? Один из смертных вырвался из моих рук, отвечает дьявол в отчаянии²²⁰. Нельзя ли видеть из этих слов предания, приводимого от лица Мухаммеда, что он совершенно не признавал жизни девственной и старался всеми мерами положить преграды этому высоконравственному состоянию, которое прославило столько личностей в христианстве. Следуя этому основному взгляду Мухаммеда, последующие мусульманские законоведы и основатели различных толков (мязгябъ) ставили жизнь супружескую гораздо выше жизни девственной. Один из них, именно Малик, дошел даже до такого предпочтения брака перед девством, что говорил: «лицо, сочетавшееся браком, имеет перед Богом более заслуги, чем самый набожный мусульманин, оставшийся холостым»²²¹. Один только имам Шафий, основатель Шафиитского толка, дал предпочтение девственной жизни перед браком для лиц, посвятивших себя исключительно Богу²²². Конечно, через это имам Шафий стал в противоречие не только с мнениями других мусульманских законоведов и улемов (учёных), но даже со словами самого Корана. Вследствие такого предпочтения, оказываемая брачной жизни перед девственною, между мусульманами навсегда самым прочным образом утвердилось мнение, что нужно, как можно скорее, при первом удобном случае, жениться, так что по словам одного мусульманского предания даже земля, на которой спит холостой человек возносит Богу жалобы на него²²³. Особенно мусульманское законоведение настаивает на обязательности брака для женщин, как людей слабых. Если уже мужчина, которая ислам признает несравненно более способным вести нравственную жизнь, необходимо обязан вступить в брак при первой представившейся возможности, то тем более брак обязателен для женщины, как существа слабого, без мужа лишенная возможности вести более или менее порядочную жизнь. К этому привела мухаммеданских законоведов ещё другая мысль, именно, что женщина, как существо низшее²²⁴ живущее не для себя, а для мужчины²²⁵, не может и не должна вести жизнь безбрачную, чтобы достигнуть своего назначения. По преданию Мухаммед простер эту мысль до такой степени, что будто бы объявил, что женщина только тогда может надеяться на блаженную жизнь за гробом, когда она вступит в брак; иначе она осуждается на вечное мучение²²⁶. Таким образом он поставил женщин в непременную обязанность вступление в супружество. У Мухаммеда были сильные побудительные причины заставлять женщин вступать в брак; при полигамии, допущенной им, мысль его могло занимать опасение, что не достанет женщин для удовлетворения этой громадной потребности. Последователи Мухаммеда остались верны этому принципу. Они также поставляют для женщины необходимым долгом вступление в брак и высоко превозносят брачное состояние женщины перед девственною жизнью, так что одно из самых главных обрядовых постановлений мусульманской религии, именно хождение в Мекку, поставили для женщины в тесную зависимость от брака и запретили посещать Мекку девицам или вдовам, словом  – женщинам, стоящим вне брачных уз²²⁷. И в настоящее время все мусульмане желают, как можно поскорее, выдать замуж своих дочерей, а мусульманки стараются как можно скорее выйти замуж, так что, напр. в Персии, девушка, которая не успела выйти замуж до двадцатилетнего возраста, подвергается всевозможного рода насмешкам²²⁸. Таким образом чувственность, господствующая в исламе и владычествующая над всеми мусульманами, начиная с самого основателя ислама, произвела явление диаметрально противоположное с тем, какое мы видели в христианстве.

При таком чувственном понимании основ брака, он, т. е. брак, и во всех своих подробностях и частностях остался верен своему основному характеру, весь проникнут этой чувственностью. Условия правильности брака, препятствия ко вступлению в брак и проч. – все проникнуто в высшей степени материальным характером и потому стоит в самом резком контрасте с христианским браком, как высоким нравственным учреждением. Мы выше рассматривали, что в христианском браке непременным условием правильности и законности поставляется согласие обоих сторон, вступающих в брак. Это было необходимым следствием понятия Церкви о браке, как свободно-нравственном союзе душ. Посмотрим, насколько выполняет ислам это непременное требование, при котором только и может существовать брак, как нравственно-свободный акт двух личностей. При первом взгляде на это требование нас не поражает решительно никакое существенное различие между мусульманским браком и христианским в этом отношении. Там и здесь по-видимому одинаково требуется обоюдное согласие от вступающих в брак. Но на самом деле, если рассмотреть частности и вникнуть в подробности, какие соблюдаются по закону при исполнении этого требования, то нельзя не сознаться, что различие в этом случае между тем и другим браком довольно резко и настолько важно, что придаёт далее характеристический оттенок тому и другому браку. Правда, мусульманские законоведы поставляют непременным условием перед заключением брака спрашивать о согласии вступающих в оный²²⁹; но интересно знать, как совершается самый процесс спрашивания вообще на всём мусульманском Востоке. В день заключения брачного контракта мулла или казый²³⁰ со свидетелями приходит в дом невесты; невеста не показывается и сидит в другой комнате; казый подходит к двери, за которой находится невеста и через дверь спрашивает о её согласии, и если из-за двери получит утвердительный ответ на свой вопрос, то приступает тотчас же к составлению брачного контракта, нисколько не заботясь о том, от невесты ли получил он ответ, или от другой женщины, которая ответила за невесту. Очень легко может быть, что при не желании невесты выйти замуж, этим случаем пользуются чадолюбивые родители и ставят за дверь какую-нибудь другую личность²³¹. Положим даже, что это злоупотребление родителей очень редко случается на практике, все-таки свободное вступление девицы в брак не гарантировано от притеснения со стороны других. А между тем в более или менее порядочных мусульманских домах никаким образом не позволяется казыю увидеть невесту и быть с нею в одной комнате во время изъявления последней своего согласия на брак и вообще не позволяется ему увидеть невесту, так как это противоречило бы общему духу мусульманской религии, проповедующей затворничество женского пола. Правда, в некоторых странах мусульмане, особенно низших классов, позволяют казыю видеть невесту; но от этого положение дела не улучшается. По закону ислама даже и не требуется выражения согласия со стороны невесты определенными словами; уже молчание её признается за согласие со стороны её; даже плач без членораздельных звуков и рыдание служат признаком её согласия²³². Вот каким является в исламе это главнейшее условие законности и правильности брака. Представьте себе девушку перед родителями, девушку, воображение которой запугано угрозами, что за отказом её последует самое жестокое истязание её; может ли она осмелиться сделать отказ, сказать казыю, что она не согласна выходить замуж? Может быть, она зальется слезами, предвидя неприятную и бедственную свою жизнь с человеком, за которого её отдают насильно; но к чему поведут её слезы? Они принимаются за согласие с её стороны, и казый на основании этих слез приступает к составлению брачного контракта. Таким образом обоюдное согласие вступающих в брак, поставленное требованием законности брака, обращается почти в пустое слово, по крайней мере по отношению к невесте. И сам Мухаммед едва ли имел в виду поставить условием законности брака согласие со стороны невесты. Читая Коран и находя в многочисленных местах его законоположения о браке, поражаешься отсутствием этого, по христианскому понятию, одного из самых главных требований для законности и правильности брака; Мухаммед не сказал в Коране ни одного слова, на основании которого можно было бы поставить обязательным требование согласие со стороны невесты. Едва ли и возможно в исламе поставить условием согласие со стороны вступающих в брак, как выражение внутреннего расположения. Этого расположения не может быть при заключении мусульманского брака, потому что Мухаммед запретил женщине показывать своё лицо мужчинам, исключая самых близких родственников²³³, и мухаммедане, следуя этому постановлению Корана, по мере возможности стараются соблюсти его, не показывая своих дочерей и жён посторонним мужчинам и повелевая им носить покрывало, скрывающее их от посторонних взоров²³⁴. Само собою понятно, что любовь не мыслима между женихом и невестою при таком стеснительном постановлении. Возможно ли, чтобы человек внутренне и искренно полюбил особу, которой лица он не видал ни разу и с которой он не сказал ни одного слова? Таким образом мусульманство исключает предварительное сочувствие между супругами и считает его даже не нужным и излишним, вследствие своего понятия о браке, как чувственном сожитии супругов, становясь через это в совершенный контрасте с христианством, которое требует от супругов любви самой искренней, чистосердечной, подобной любви Христа к Церкви.

Выходя из своего основного понятия о браке, ислам допустил ещё гораздо большее нарушение свободы вступающих в брак, даже совершенно почти уничтожил её своим постановлением об опеке. По постановлениям мусульманских законоведов опекуны жениха и невесты могут устроить брак их, когда они ещё не достигли совершеннолетия. Правда, жених и невеста, связанные узами брака от лица опекунов своих во время своего несовершеннолетия, могут, достигши совершеннолетия, расторгнуть брак, заключенный опекунами; но только тогда, когда опекунами были не отец и не дед²³⁵. В случае же, если опекунами были отец или дед несовершеннолетней невесты или несовершеннолетнего жениха, то брак признается во всей силе и по достижении совершеннолетия; ни муж ни жена не имеют права расторгнуть брака²³⁶.

Этим постановлением совершенно отнимается свобода у вступающих в брак и исключается из числа условий законности брака согласие вступающих в брак. Мусульманство и христианство остались в этом случай верны своему основному принципу. В христианстве требуется для законности брака только согласие со стороны родителей и опекунов, но не всецелое подчинение родительской воле самих вступающих. Между тем в исламе эта правильность отношений нарушена; родители уничтожают волю самих брачующихся, когда она более всего необходима.

Если так деспотичен произвол родителей, то тем более деспотичен произвол господ относительно брака своих рабов. Родители и опекуны имеют, по крайней мере, de jure неограниченную власть только над несовершеннолетними; между тем господа имеют право выдавать замуж своих рабынь и выбирать невест для своих рабов. Раб или раба не может отказаться от вступления в брак с тем лицом, какое выбрали произвол и расчёт господина. Сам Мухаммед повелевает господам женить слуг и выдавать замуж служанок и считает это их неотъемлемым правом, даже вменяет это в обязанность и ни одним словом не дает права заключать, что он считал согласие раба на брак необходимым условием. Мухаммед даже не вменяет господину в обязанность сообразоваться с желанием раба в этом случае и не пренебрегать совершенно участием его воли²³⁷. Постановления мусульманских законоведов о браке также все единогласно предоставляют господам право заключать браки рабов и рабынь без всякого на то их согласия. Только в том случае, когда господин заключает брак раба сам без его согласия, приданое (мехр) необязательно для раба²³⁸. От произвола господ не освобождаются и совершеннолетние рабы; все подлежат этому грубому своеволию своих господ. Различие с христианскими постановлениями в этом случае ещё больше, нежели в браке свободных лиц.

Кроме этих условий законности брака, имеющих некоторое, хотя видимое, сходство с христианскими, мусульманство поставило ещё новое одно условие, которого нет и не могло быть в христианстве при его понятии о браке, именно равенство вступающих в брак. Это равенство должно простираться на религии, на происхождение, на имущество, на самые даже занятия, так что личности, различные по занятиям, или по состоянию, или по происхождению, не могут сочетаться браком между собою²³⁹. В христианстве такого постановления нет; и несообразно было бы с духом христианства, чтобы брак, как свободно-нравственное состояние, как учреждение Церкви, имеющее своим прообразом отношение Христа к Церкви, нуждался в таких чисто внешних условиях, как напр. в равенстве супругов по состоянию, по происхождению и пр. Допустить это значило бы нарушить основной характер христианского брака. Тогда как мусульманство, смотря на брак, как на плотское сожитие мужа и жены и видя в нём одно лишь гражданское учреждение, совершенно естественно могло поставить условием правильности брака это требование, которое только тогда и может иметь место, когда брак составляет чисто гражданское постановление, лишённое всякой религиозной и даже моральной основы.

Теперь обратимся к рассмотрению законоположения ислама относительно условия правильности брака, которое мы при изложении брака христианского назвали нравственно-физическим. Это именно отсутствие близких степеней родства, как условие для правильности и законности вступления в брак. Законоположение ислама в этом отношений отчасти сходно с христианским, отчасти представляет самую резкую противоположность с ним. Мухаммед сделал постановление относительно степеней родства, но очень мало придал им значения, как препятствия для вступления в брак. Он не хотел полагать в родстве стеснения для женолюбивых и сладострастных арабов, своих последователей. Вследствие этого он далеко отстал от христианства, которое простерло запрещение браков между родственниками до очень дальних степеней. Мухаммед же до самой крайней степени сократил родство, часто пренебрегая даже естественным отвращением человека от близкородственных браков. Христианская Православная Церковь решительно запрещает браки в четырех степенях кровного и двухродного родства, далее пятую и шестую степень считает не совсем позволенною для брака. Мухаммед же ограничился только запрещением брака в кровном родстве до трёх степеней включительно. Он, говорит в Коране: «не женитесь на женах, которые были супругами ваших отцов... Вам запрещено жениться на ваших матерях, тетках с отцовской и материнской стороны, племянницах, кормилицах, молочных сестрах, тещах, девицах, вверенных вашему попечению и происшедших от жён, с которыми жили. Тем более на дочерях ваших сыновей, которых вы произвели, ни на двух сестрах»²⁴⁰. Из этих слов Корана видно, что брак запрещён только до трех степеней включительно, т. е. между дядей и племянницей, теткой и племянником. Что же касается до четвёртой степени, т. е. брака между двоюродными братьями и сестрами, то Мухаммед относительно этого умолчал и считал, его дозволенным; а в настоящее время у бедуинов жениться на двоюродных сестрах вошло в обычай настолько, что всякий считает себя в праве и далее в преимуществен помт, праве требовать руки своей двоюродной сестры²⁴¹. В этом заключается одно из самым резких различий между степенями родства, позволенными для брака по законам ислама и христианства. Но ещё гораздо более различий в постановлениях той и другой религии относительно свойства. Мухаммед запретил браки только в самых близких степенях по свойству, именно, как уже читали в выше приведённом стихе Корана, брак с женою отца, с женою сына и брак с двумя сестрами в одно время. Таким образом он позволил вступать в брак даже с такими близкими родственницами по свойству, как напр. с сестрою жены после её смерти, с племянницей жены. Впрочем последний брак, по мусульманскому закону, муж может заключить только с согласия жены²⁴². Кроме того Мухаммед, благодаря своей страсти к красивым женщинам, дозволил жениться на жене приёмного сына²⁴³. Нельзя не видеть в этих постановлениях Мухаммеда явной поблажки его чувственной склонности своих последователей, не желавших стеснять себя близкими степенями родства при заключении брака. Как чужд был Мухаммеду тот высокий дух, который проглядывает в нравственном совершенстве христианства, простёршего так далеко степени родства, запретивши даже брак в трёхродном родстве в первой степени, не говоря уже о двухродном, где родственные отношения считаются в той же силе, как и в кровном родстве. Различие законоположений ислама и христианства в этом отношении легко объясняется духом христианского и мусульманского брака. По понятию христианства, брак есть союз душ столь тесный, что оба супруга становятся здесь одною плотью. Потому христианство перенесло степени кровного родства и на свойство. По понятию же ислама, брак составляет простой гражданский договор, не представляющий и тени того тесного союза, как в христианстве. Поэтому мусульманство и считало излишним признавать родство двухродное настолько же важным, как и кровное. И если оно и запретило вступать в брак в некоторых самых близких степенях свойства, то потому только, что не могло идти против естественного отвращения людей от подобных кровосмесительных браков.

Оригинальную черту ислама в законоположении о родстве составляет законоположение о родстве по кормилице. Арабы с древнейших времён с глубоким уважением относились к этому родству. Они поставляли женщину кормилицу на степени матери, потому всегда питали к ней такое же уважение, как и к этой последней. Мухаммед не хотел и не мог отменить этого понятия, так глубоко укоренившаяся в правах и обычаях народа; он должен был запретить брак в родстве по молочному кормлению в тех же степенях, как и по крови. По крайней мере мусульманские законоведы признавали молочное родство препятствием к браку до тех же степеней, как и кровное²⁴⁴. Христианство же не признало этого родства, потому что не нашло его укоренившимся в правах и обычаях своих народов.

Как нельзя лучше изображает чувственный характер мусульманского брака признание блуда равносильным браку в отношении свойств и близости родственных линий. Мухаммед запретил вступать в брак со своими дочерями, происшедшими вне брака²⁴⁵. Конечно это вполне естественно; но последователи его, мусульманские законодатели постарались распространить это запрещение ещё дальше и простерли его на все степени, которые считают запрещенными по крови²⁴⁶, т. е. запретили мужчин жениться на родственницах женщины, с которой он имел незаконную связь. Это по-видимому – незначительное отступление и нововведение сравнительно с христианством, однако на самом деле оно, как нельзя более, выражает то понятие, какое мусульмане имеют относительно брака. Считая брак лишь только плотским сожитием двух лиц разного пола, мусульмане естественно должны были поставить незаконное сожительство на степень брака относительно родства, потому что не находили никакого отличия его от законного брака. Вследствие такого чувственного взгляда на брак, в исламе явилось понятие и не о таких ещё степенях родства, как родство по незаконному сожительству. Ислам измыслил и установил родство, которое едва ли какой-нибудь здравый человек может признать, именно родство только по одному страстному взгляду на части женщины, которые не позволено видеть мужчине²⁴⁷.

Но справедливо ли так строго относиться в этом случае к Мухаммеду? Не слишком ли жестоко мы обвиняем его в чувственном характере законоположения о родстве? Может быть, он не мог подняться выше этого при чувственности своего народа и своего времени? Может быть этим, по нашему понятию проникнутым материальным характером, законоположением о родстве он оказал громадную услугу арабам, которые до того времени погрязали ещё в большей чувственности? К сожалению Мухаммед не имеет за собою и этого оправдания. Он не только не возвысился над своими современниками арабами, но даже сделал позволенными такие степени родства, которые у них считались запрещенными, чего требовало и естественное чувство. Нельзя думать, чтобы Мухаммед первый в Аравии запретил вступление в брак м таких близких степенях родства, как напр. брату с сестрой, сыну с матерью и пр. Эти родственные отношения по мнению Саля, обширного знатока мусульманства и знаменитая ориенталиста, были свято соблюдаемы и до Мухаммеда, а если и нарушалось что-нибудь в этих отношениях, то лишь в чрезвычайно редких случаях, именно иногда сыновья вступали в брак с женами своих отцов (конечно не со своими матерями). Но подобные браки подвергались публичному презрению со стороны самих же арабов²⁴⁸. Мухаммеду нисколько не принадлежит честь первоначальная запрещения брака между близкими родственниками. Он даже дозволил браки в таких степенях родства, в которых они считались непозволенными и у самих арабов; он дозволил жениться на женах своих пр1емных сыновей. Это было так необычно у арабов, что они глубоко возмутились, когда Мухаммед сам женился на разведённой жене усыновленная им раба Зяйда²⁴⁹. Таким образом и сравнение с современным Мухаммеду состоянием брачных обычаев в отношении степеней родства говорит не в пользу его; основатель ислама не оказал никакого благотворного влияния на современное ему арабское общество.

Не велики заслуги мусульманства и относительно законоположения о совершеннолетии и физиолого-психической способности вступающих в супружеский союз, как об условии законности брака. Что касается совершеннолетия, то мусульманство в этом случае не может претендовать на то мудрое стремление сообразоваться со всеми странами земли, какое замечается в христианстве. В этом отношении ислам находится в противоречии со своим стремлением сделаться всемирной религией; его постановления касательно совершеннолетия имеют своим исходным пунктом Аравию и по ней определяют совершеннол4т1е в других, даже в северных, странах. Вследствие этого выходит, что совершеннолетие, принимаемое исламом, совершенно неприменимо к странам севера. Мусульманское законоведение назначает крайним пределом совершеннолетия пятнадцать лет для мужчин и девять для женщин²⁵⁰. Возможно ли руководиться этим постановлением закона, напр. у нас в России, где в эти годы люди бывают ещё детьми? Правда, мусульманские юристы упоминают ещё о других признаках совершеннолетия, более соответствующих действительному наступлению его²⁵¹; но эти признаки они определили принимать во внимание лишь тогда, когда человек не достиг определенная выше возраста; по достижении же этого возраста признаки совершеннолетия оставляются совершенно без внимания. Притом нельзя не заметить огромной разницы в летах между совершеннолетием мужчины и совершеннолетием женщины, разницы на целые шесть лет. Положим, в странах Востока, где появилось мусульманство, женщины в эти годы часто бывают способными к деторождении, но все же по умственным свойствам они бывают детьми. Это обстоятельство не могло не обратить на себя внимания Мухаммеда. Но для него психическая сторона – предмет второстепенный, ему нужна женщина просто как орудие для удовлетворения похоти мужа, а не как спутница его жизни, его помощница и подруга, какое место она занимает в христианском браке. И самые признаки совершеннолетия, которые поставляет ислам, для лиц, не достигших указанных выше лет, носят на себе тот же чувственный характер²⁵². Здесь обращено внимание исключительно на половую деятельность; по способности к ней определяется совершеннолетие мужчины и женщины; нет ни одного слова, ни одного намёка даже на то, что при этом нужно обращать внимание не на одну только филологическую сторону, но и на психическую. Правда, в умеренных и холодных странах психическая жизнь развивается обыкновенно почти одновременно с развитием физической природы и даже раньше её, но в странах юга, которые собственно и имел в виду ислам, дело происходит наоборот: там обыкновенно и почти всегда люди развиваются физически скорее, нежели психически. Потому обращать внимание на одну физическую сторону и в частности на одну способность к плотскому сожитию, при определении совершеннолетия, крайне односторонне и нерационально. Если бы ислам не смотрел на брак как на чисто плотское сожитие супругов, он никак не должен бы ограничиваться при определении совершеннолетия одною только этою способностью. Только материальным характером мусульманская брака можно объяснить эту крайнюю односторонность в пользу физической стороны при определении совершеннолетия, как условия законности брака, – односторонность, какой нет в христианском браке.

Ислам сосредоточивает все своё внимание на плотском сожитии супругов и около этого, как центра, собирает и к этому применяет все другие законоположения относительно брака. Потому он девственность невесты (если она девица) считает необходимым условием законности брака²⁵³. Но нужно знать, с какой стороны он относится к этому требовании. Ислам смотрит на это дело не с нравственной точки зрения, с которой можно предполагать, что от развращённой женщины нельзя ожидать хорошей супруги, или думать, что нарушение невинности унижает важность брака, как учреждения высоконравственного. В этом случае ислам имел в виду только грубую чувственную сторону предмета, желая угодить ревности мусульман, которые видя в жене свою собственность, купленную ими в браке ценою приданого, не могли потерпеть убытка, встретив в ней потерянную невинность. Положим, закон не мотивирует это запрещение ничем, но из обыкновенного взгляда мусульман на это дело, из некоторых обычаев, глубоко укоренившихся между ними, можно заметить всю чувственную сторону дела. Те обычаи, которые существуют на практике в Аравии относительно данного случая, достойны замечания, потому что дают возможность наблюдать ту грубую чувственность, какою проникнуты все мусульмане. Мы не будем здесь входить в подробности относительно этих обычаев. Описание их можно читать у Нибура²⁵⁴. Из его описания ясно обнаруживается чувственное побуждение требования от невесты девственности, как одного из условий законности мусульманского брака.

Мы рассмотрели все условия законности и правильности мусульманского брака и видели громадное различие их сравнительно с теми условиями, какие полагает христианство для той же цели. Но не в этих условиях ещё заключается все громадное различие мусульманского брака от христианского, та непроходимая бездна, которая разделяет друг от друга эти два диаметрально противоположные брака. Во всех изложенных нами условиях законности брака хотя и бросается с первого же взгляда огромное различие между тем и другим браком, но здесь все же есть несколько сходных черт между ними. Отличительный признак, который окончательно разделяет их друг от друга, без сомнения составляет полигамия. Полигамия безмерно унизила мусульманский брак, а отсутствие и строгое преследование её в христианском браке неизмеримо высоко поставили брак христианский. Христианство, как мы видели, поставляет непременным условием законности брака отсутствие супружеских уз со стороны вступающих в супружество, как мужчины так и женщины; только по смерти одного супруга может другой супруг вступить в новый брак. Притом такая возможность не простирается в бесконечность; третий брак составляет уже крайний предел, за который никому не позволяется преступать, так что четвертый брак окончательно запрещается и считается незаконным. Мало того, даже второй и третий брак допускаются не иначе, как под условием церковной епитимии. Ничего подобного в исламе нет, здесь напротив, допускается полная свобода мужу при живой жене вступать в новое супружество и ещё до четырех раз – свободному и до двух раз – рабу, так что по закону Мухаммеда свободному мужчине позволено жениться на четырех женах в одно время, а рабу – на двух²⁵⁵. Мусульманские юристы, следуя в точности предписанию Корана, не только не оставляли и не отвергали этого установления, напротив всегда с особенною благосклонностью принимали его. Они даже не находили и не находят преимущества в моногамии, а отдают его, если не полигамии в тесном смысле, то бигамии на том основании, что Мухаммед, узаконяя в Коране многожёнство, не упомянул даже о единоженстве, а сказал, что его последователи могут брать себе или две, или три, или четыре жены²⁵⁶. Если законоведы и делают в этом случае какие-нибудь ограничения, то лишь в некоторых чисто внешних условиях, напр. запрещают брак свободного мужчины с рабою, когда он уже женат на свободной женщине²⁵⁷. Но ни одному мусульманину никогда и на ум не приходило считать дозволение многоженства позорным и вредным. Напротив, написано много сочинений, в которых учёные мусульманские стараются разными путями доказать законность этого беззаконного учреждения. Притом нужно заметить, что полигамия, допущенная Мухаммедом, не ограничивается четырьмя женами, – она простирается ещё дальше. Мухаммед позволил своим последователям иметь сверх четырёх законных жён столько конкубин или наложниц, пользоваться столькими рабынями, сколько позволяют им материальные средства²⁵⁸. Здесь он не позаботился положить и того вольного предела, какой положил относительно законных жён, а предоставил полнейшую свободу своим последователям. Законодатели ислама всегда стремились поддержать это, потворствующее чувственности, учреждение; все они допускали такое же неограниченное число жён²⁵⁹. Этим ещё не удовлетворилось их чрезмерное стремление к чувственности и разврату. Шииты сверх всего этого ещё допустили брак временный, который, впрочем сюннитами отвергается²⁶⁰. Этот брак, по учению шиитов, можно заключать на известный срок, который не может быть больше 99 лет и меньше нескольких часов²⁶¹. Здесь уже предоставляется полнейший простор чувственным наклонностям мусульман. Захотелось мусульманину вступить в плотское сожитие, он тотчас нанимает себе жену на известный срок за известную плату; может даже нанять её на несколько часов. Супружество за известную плату и на несколько часов! Чем это отличается от самого грубого разврата? Это даже хуже блуда, потому что тот ни одним общественным постановлением не признается законным, а этот блуд совершается под покровительством закона, под сению религии. В Персии обыкновенно пользуются этим браком, отправляясь куда-нибудь из места своего жительства и не желая брать с собой жены²⁶². Легко, удобно и выгодно, но только крайне безнравственно! Таким образом, мы видим, что Мухаммед не положил никакого предела, не оказал никакого сдерживающего влияния для чувственной наклонности человека. Мухаммеданин может предаваться своим плотским похотям столько, сколько пожелает, потому что нет никакого предала, который бы он не мог преступить в количестве своих жён. Бери сколько угодно жён и наслаждайся ими – вот девиз мусульманского брака, допускающего такую крайнюю полигамию. Нельзя полагать, чтобы прочие постановления относительно четырех законных жён и бесчисленного множества невольниц склонились к тому, чтобы положить пределы полигамии. Дух ислама не таков, чтобы заботиться об этом. Если и существуют в исламе некоторые слабые преграды этому, то лишь только в постановлении содержать всех жён одинаково²⁶³ и давать всем им одинаковое помещение совершенно отдельное друг от друга²⁶⁴. Из этого равенства исключаются конкубины и рабыни, относительно которых можно и не соблюдать этого равенства. Но указанное постановление составляет весьма слабое ограничение полигамии. Одинаковое содержание жён отдельно друг от друга едва ли может служить препятствием для полигамии, особенно на Востоке, где это ничего не стоит и где жена может содержать себя совершенно самостоятельно и даже может пропитывать мужа, как нередко и случается на практике, хотя вопреки закону, повелевающему мужу пропитывать жён.

Некоторые постановления ислама даже способствуют полигамии и громадному развитию наложничества, хотя и не прямо, а посредственно. Самое главное из средств, способствующих развитию полигамии, по нашему мнению, заключается в законоположении, которым ислам признал законными детей наложниц и уравнял их во всех правах с законными детьми; для законности требуется лишь одно признание мужа, что это дитя его²⁶⁵. Этим ислам уничтожил одну из самых сильных преград для наложничества, именно боязнь произвести на свет дитя, лишенное с первого дня рождения всех прав законного дитяти. В самом деле, если бы не было этого постановления, не всякая женщина согласилась бы вступить в число наложниц известного мужчины, и даже может быть очень немного нашлось бы подобных женщин, потому что они боялись бы видеть свое дитя, обреченным на вечный позор и бесправность. Но теперь эта довольно сильная нравственная преграда уничтожена благодаря постановлению Мухаммеда о признании законных прав за детьми, прижитыми с наложницей.

Нравственную распущенность, обнаруживающуюся в полигамии, мусульманские учёные старались и стараются оправдать разными хитрыми и остроумными доводами, но едва ли хотя один человек, не потерявший нравственного чувства, станет считать такую безграничную полигамии сколько-нибудь терпимою с нравственной точки зрения. В защиту её обыкновенно ссылаются на жаркие страны, где будто бы она составляете необходимость по относительному числу мужчин и женщин. Едва ли нужно опровергать это более или менее серьезно, потому что везде отношение между числом мужчин и женщин в общих чертах одинаково и количество того и другого пола почти везде равно, исключая немногих колебаний в пользу того или другого. То же самое явление замечается и на Востоке. Правда, здесь не существует ещё таких точных росписей, как в европейских государствах, чтобы можно было с уверенностью и несомненностью сказать, сколько находится мужчин и женщин на Востоке; но приводимый путешественниками таблицы народонаселения известных то родов показывают, что число мужчин и женщин постоянно колеблется и нигде не замечается значительного большинства женского пола перед мужским, так что вообще Восток в этом отношений не разнится существенно от стран Запада²⁶⁶. Но допустим даже, что на Востоке число женщин больше числа мужчин; может ли это служить оправданием полигамии? Конечно нет, потому что во всяком случае этот перевес женского народонаселения настолько ничтожен, что никак не может удовлетворять потребности полигамии, не производя многих вредных последствий за недостатком женщин. Как же достает женщин при полигамии ислама на Востоке, если число их не превышаете значительно, или даже сколько-нибудь, числа мужчин? Недостаток женщин в странах мусульманских пополняется чужеземными женщинами ; полигамия всегда существует насчёт других стран. Никакая страна при сильно распространенной полигамии не может существовать иначе, как только похищая в других странах женщин, которые потребны для удовлетворения ненасытной потребности сластолюбия полигамистов. К этому присоединяется ещё другая причина, которая значительно облегчает мусульманам доставку себе многих жён, именно стремление женщин как можно скорее выйти замуж, благодаря угрозам Мухаммеда, что в противном случае они не войдут даже и в рай.

Нельзя извинить Мухаммеду полигамии потому только, что он и все его первые последователи были сынами юга, где самые свойства климата способствуют чувственной наклонности и увеличивают в людях страсть к сластолюбию. Правда, климат юга более возбуждает чувственность, нежели климат холодных и умеренных стран, но эта чувственность не так непреодолима вследствие климатических условий, чтобы не было никакой надежды бороться с нею. Были же примеры самой строгой моногамии в тех же самых странах, где теперь развивается знамя ислама. Мало того, в странах ислама прославилось много лиц совершенным безбрачием. Христианин всегда во всех странах постоянно довольствовался одною женою, никогда не впадая в полигамию, хотя жил в самых жарких странах. Из этого примера христиан видно, что полигамия не составляет неизбежного условия жарких стран Востока, как обыкновенно думают; её всегда можно удержать мудрыми постановлениями. Конечно, первая обязанность уничтожить её лежит на религии, которая является для того, чтобы возвысить нравственность людей, водворить между ними вместе с этим правильные отношения и благотворно подействовать на социальную жизнь народов. Если ислам явился с притязанием на всемирную религию, ниспосланную от Бога, то всякий вправе требовать от него нравственной строгости брачного законодательства, и Мухаммеду нельзя извинить распущенности и крайней степени полигамии, хотя бы условия страны и способствовали этому. Религия должна стать выше чувственных побуждений человека, должна регулировать их, а не подчиняться им. Здесь-то в полном свете открывается то громадное различие, какое лежит в этом отношении между христианством и исламом. Строгое единство одного и крайняя степень полигамии другого решительно не дают ни малейшей возможности, хотя сколько-нибудь сгладить это громадное различие.

Христианство считает брак союзом двух нравственно свободных личностей, потому никак не могло допустить, чтобы всецелая преданность одного супруга могла быть нарушена свободой другого. Оно считает и мужа равно обязанным сохранять верность по отношению к жене, как и жену по отношению к мужу, так что по мысли Апостола жена не владеет своим телом, а муж; и муж не владеет своим телом, а жена²⁶⁷. Мусульманство жестоко попирает эту равноправность супругов и уничтожает одно из самых естественных и необходимых условий законности брака, именно всецелую преданность супругов друг другу. Ислам, считая женщину гораздо ниже мужчины, рабой своего мужа, никак не может согласиться с мыслью, что муж обязан всецело принадлежать жене. По мысли ислама, только одна жена обязана вполне принадлежать мужу, а муж имеет право присоединить к прежней жене ещё другую, третью и так далее до бесконечности, если принять в это число и рабынь или вообще наложниц. Такая полигамия может существовать только благодаря сильному унижению женщины, допущенному исламом, хотя и сама взаимно производит то же унижение женщины. Полигамия ислама и строгая моногамия христианства зависит также и от самого характера того и другого брака. Вследствие религиозного и высоконравственного характера, какой носит брак христианский, в нём не могли быть терпимы такая чувственность и развращение, какие представляют нам браки полигамические. Напротив мусульманский брак, будучи только учреждением чисто гражданского характера, как только плотское сожитие мужа и жены, нисколько не представляет сам по себе преград этой чувственности и полигамии

При таком громадном различии, которое лежит между христианским и мусульманским браком в их основах, напрасно мы стали бы во всех других сторонах их искать близкого сходства; во всех прочих законоположениях о браке ислам и христианство также далеко отстоят друг от друга. Проследим это различие в тех препятствиях, какие поставлены той и другой религией для заключения брака. Рассматривая ранее христианский брак, мы видели²⁶⁸, что препятствием к нему служит обет девства, священный сан и различие религий; обращаясь к браку в исламе, мы замечаем, что этих препятствий здесь не существует, а если некоторые, например различие религий, и допущены, то им придан такой оттенок, что они совершенно теряют свой характер.

Выше мы сказали, что ислам не допускает монашества, а отдаёт предпочтение брачной жизни и даже совершенно запрещает безбрачную жизнь, благодаря грубо чувственному характеру всего мусульманского мира и самого Мухаммеда. Этим самым в исламе уничтожается одно из существенных и главнейших препятствий для законности брака, которые поставило христианство.

По той же причине Мухаммед уничтожил и другое препятствие к браку, а именно священный сан. Христианство требует очень строгой воздержанности и нравственной чистоты вообще от всех своих последователей; тем более оно должно было требовать её от пастырей церкви, которые должны быть образцами для своих пасомых. Потому если кто поступал в клир безбрачным, то он был лишен права вступать в брак. Мухаммеданство конечно далеко от такого чистого идеала нравственности и потому дозволяет брак своим служителям религии, которые, нужно заметить, в нём и не составляют богоучреждённой иерархии, как в христианстве, а суть не более, как те же простые верующие, поставленные только в должности чиновников для наблюдения за чистотой нравственности мусульман и для руководства в совершении религиозных обрядов. Ислам никогда не требовал от них высокой чистоты нравов; он дозволил им вступать в брак столько раз, сколько они вздумают жениться на стольких женах, на скольких они пожелают. Ислам не требует от мулл и муфтиев воздержанности в браке, потому что в принципе отрицает эту воздержанность и проповедует вместо неё полную свободу чувственных наслаждений.

Ислам смотрит на брак, как на простое сожитие двух лиц разного пола; он не придает ему никакого религиозного характера и значения. Целью брака ислам поставляет не свободно-нравственное единение супругов, не взаимную нравственную поддержку их, не воспитание детей, как это делает христианство. Нет, он достигает через брак одного лишь плотского сожития двух лиц разного пола и больше ничего; всё остальное опущено. Вследствие этого ислам и не обращает строгого внимания на различие религий супругов. Что за важность, какую религию исповедует супруга, если она назначается для одного чувственного удовлетворения мужа. Если брак имеет целью только чувственное плотское сожитие, то для чего обращать внимание на различие религий супругов? Это совершенно излишне. Потому ислам дозволяет мусульманам жениться на христианках и иудейках, запрещает жениться только на язычницах. Но мусульманкам он не позволяет вступать в брак с христианами и иудеями²⁶⁹. Если ислам и запрещает брак с язычницами, то нигде не думает мотивировать это теми причинами, какими мотивирует это запрещение христианство. Он просто запрещает этот брак как гнусный, а не как опасный для веры и воспитания детей и далее для мирного сожития и религиозного единения самих супругов. Впрочем, ислам и не допускает этого единения между супругами. В самом деле, может ли быть речь о религиозном единении супругов, когда жена раба мужа? Тут может быть только полнейшее рабство с одной стороны и крайний деспотизм с другой. Потому ислам и не считает нужным распространяться об этом единении между супругами, а тем более полагать его в основу запрещения вступать в брак с женщинами другой религии и вероисповедания. О нравственно-религиозной поддержке между супругами в исламе также не может быть речи, потому что жена – раба мужа не советовать что-нибудь своему господину – мужу, не поддерживать его должна, а только повиноваться ему беспрекословно. Если не может быть этой поддержки при различии религий, то ислам и не нуждается в ней; он уже давно уничтожил её своим принципом совершенного подчинения в браке жены мужу. Кроме того еще сильно бросается в глаза крайнее неравенство в этом отношении между мусульманами и мусульманками. Первым Мухаммед позволил жениться на женщинах других религий, последним запретил выходить за мужей-иноверцев. Что значит эта привилегия, которая дарована только одним мужчинам и в которой отказано женщинам? Не что иное, как потворство чувственности мусульман со стороны Мухаммеда. Мухаммед не хотел лишить своих последователей права наслаждаться женщинами других религий, но запретил мусульманкам вступать в брак с иноверцами, чтобы этим отстранить от мусульман опасность уменьшения числа жен, словом – всё клонится к тому, чтобы польстить, как можно больше, чувственности своих поклонников. В этом участвовала еще другая причина, а именно взгляд ислама на брачные отношения супругов. Эти отношения суть отношения рабы к господину и господина к рабу; здесь ничего равноправного, дружественного быть не может. Мухаммед позволил своим последователям жениться на христианках и иудейках, потому что он никак не мог допустить влияния жены на мужа настолько сильное, чтобы через это представлялась хоть какая-нибудь опасность для веры, – обязанность жены повиноваться рабски, а не делать советов и не высказывать своих убеждений и мнений. Но он запретил мусульманкам выходить замуж за христиан и иудеев, так как тут представлялась полнейшая возможность и даже неизбежность вероотступничества жены, которая есть послушная раба своего мужа. Таким образом, те препятствия к браку, которые поставило христианство, ислам или уничтожил, как стеснительный для чувственности, или настолько изменил, что они потеряли тот возвышенный основной характер, каким отличается в христианстве, а получили совершенно другой характер, носящий на себе следы чувственности и рабского унижения женщины.

Самое главное и резкое отличие между христианским и мусульманским браком составляет полигамия, безусловно изгнанная и уничтоженная в христианстве и напротив, доведённая до крайней степени развития в исламе. Второе место после полигамии может по всей справедливости занимать развод. Христианство решительно не допускает развода, как только по вине прелюбодеяния, основываясь на точных словах Спасителя. Этим оно навсегда спасло узы брака от разрыва и сделало их священными и нерушимыми. Не то совершенно нам представляет ислам. Низведя брак на степень гражданского договора, найма жены за известную плату, видя в браке только простое сожитие двух лиц разного пола, ислам неизбежно должен был допустить и развод, за который только разводящийся супруг, как нарушитель гражданского договора, должен заплатить неустойку, что в переводе на язык мусульманского законодательства о браке означает, что муж при разводе должен выплатить жене все приданое (мехр). Поэтому ислам никогда не мог возвыситься до нерасторжимости брака, а всегда допускал развод и даже самый крайний произвол в нём, вручая это право почти исключительно мужу и только в крайних случаях предоставляя его и жене. Развод в мусульманстве был необходимым следствием полигамии. Мужчине предоставлено право брать столько жен, сколько он вздумает и насколько у него достанет состояния. Разве может существовать такая безграничная полигамия без развода. При бесчисленном множестве жен не может быть, чтобы муж всю жизнь оставался с ними в мире, согласии и любви; здесь непременно произойдет неудовольствие, а за ним и развод. И сам развод есть не что иное как полигамия и отличается от полигамии в буквальном смысле только по форме: полигамия есть многожёнство одновременное, развод есть многожёнство постепенное и разновременное; в сущности, полигамия и развод одно и тоже. Они всегда неразлучны друг с другом; полигамия без развода немыслима. Потому-то Мухаммед, допустив для своих последователей одно зло, именно полигамию, вместе с тем должен был допустить и другое зло – развод, младшего брака полигамии. И как полигамию Мухаммед не ограничил, строго говоря, никакими пределами, так и на развод он не оказал никакого сдерживающего влияния. Все постановления ислама нисколько не клонятся к тому, чтобы положить границы этому недостатку. Мухаммед не требует никакой формальности при разводе, никакого письменного акта, как это было даже у иудеев. Таким образом, развод в исламе всегда служил орудием чувственности мусульман, которые благодаря ему могут сколько угодно раз разводиться и жениться на других женах или на тех же самых. Правда, Мухаммед запретил разводиться по одному сладострастию, как говорит предание²⁷⁰; но это конечно не может положить никакой преграды для развода, потому что это только совет, который стоит в совершенном контрасте со всем духом мусульманского законоположения о разводе. Больше всего нас поражает в этом постановлении о разводе крайняя неравноправность мужа и жены.

Ислам оставляет развод почти исключительно в руках мужа и почти совершенно лишает этого права жену. Муж может развестись с женой по одному только желанию, по одной прихоти своей воли; он может сказать своей жене: «я развожусь с тобо», – и жена разведена. Жена же не может требовать от мужа восстановления супружества, не имеет права искать на него суда. Муж может изречь клятву на жену, и она, как запрещённая для него, должна удалиться от него; он может сравнить её с матерью или другой женщиной – родственницей в такой степени, в которой запрещён брак, и жена становится для него непригодной; она должна поскорее убраться от него. Но и без этих приёмов муж может развестись по одной лишь прихоти, и жена, как покорная раба, не возражая ни слова, должна считать себя разведённой. Жена лишена подобного права; она не может развестись с мужем по своему только желанию. Она может развестись с мужем только по самым уважительным причинам и то с большими невыгодами для себя. Она может развестись с мужем только при неспособности его к исполнению супружеских обязанностей, при не желании с его стороны исполнять их, при заразительной болезни его и при исполнении им супружеских обязанностей неестественным образом. И в этих случаях жена может развестись не сама собой, а по решению казыя, которому она предъявляет своё требование, словесно излагая причины к разводу, а при последней причине развода употребляет известный знак, именно переворачивает перед казыем свой башмак вверх подошвой²⁷¹. Только тогда, когда казый решит, жена может достигнуть развода.

Еще в более ярком свете представится эта бесправность жены и полнейший деспотизм мужа, если упомянем о постановлении, которое также клонится к тому, чтобы как можно более лишить жену права на развод, а предоставить его исключительно мужу. Это – гыддат (совр. идда). Гыддатом в мусульманском законоведении называется известная продолжительность времени, которое жена должна провести после развода или после смерти мужа, не имея права вступать в новое супружество. Гыддат по мусульманскому закону имеет различную продолжительность, смотря по тем случаям, вследствие которых он соблюдается. Гыддат для свободной женщины продолжается четыре месяца и десять дней, а для рабы половину этого срока. Для беременной женщины гыддат продолжается до дня рождения ребенка, если это будет не раньше четырех месяцев и десяти дней, в противном случае четыре месяца и десять дней²⁷². Это – гыддат по смерти мужа. После развода бывает другой срок гыддата, а именно для свободной женщины время трёх очищений, а для рабы двух; для женщин же, не имеющих очищений по болезни, или по старости, или по молодости – три лунных месяца; для беременной женщины – время окончания родов²⁷³. Во время гыддата женщина должна удаляться от всех удовольствий, должна сокрушаться, что она лишена удовольствия брачной жизни; она не должна, поэтому носить никаких украшений. В продолжение всего гыддата по разводу она находится в полной власти мужа, который может снова возобновить с ней супружеское сожитие до окончания гыддата²⁷⁴. Муж же сам свободен от соблюдения гыддата. Не показывает ли это, что женщина крайне унижена в браке, где всё направляется к тому, чтобы способствовать похоти мужа и стеснить свободу жены; в брачных отношениях и разводе она является полной рабой мужа. Мухаммед постановил, что для полного развода нужно развестись три раза; до окончания этих разводов и гыддата после них муж может снова возвратить к себе свою жену; но после этого он уже не может возобновить брак, до тех пор пока она не выйдет замуж за другого и будет с ним разведена, или он умрет²⁷⁵. Правда, это постановление может положить некоторое ограничение разводам по гневу и вспыльчивости и даёт мужу время одуматься и снова возвратить к себе жену; оно может удержать ревнивого от развода тем, что после троекратного произнесения развода он может возобновить брак только после того, как жена его побывает за другим мужем. Вот одна хоть и шаткая преграда, но все же преграда; при пылкой восточной натуре; она необходима. Но нельзя не признаться, что этим законом не полагается никакой твердой опоры для неразрывности брачных уз. Притом нельзя не удивляться, как могло позволить Мухаммеду нравственное чувство издать такое законоположение, по которому муж после трёх разводов может снова вступить в брак с прежней женой после того, как она вступала в супружество с другим и освободилась от него. Это крайняя несообразность с нравственными требованиями.

Можно, по-видимому, предполагать, что Мухаммед поставил необходимым при разводе одно условие, сильно препятствующее ему, – это именно приданое (мяхр), которое должно быть уплачено жене, если развод совершился по воле мужа, без вины со стороны жены²⁷⁶. Но это учреждение не достигает своей цели, если только оно и имеет своей целью воспрепятствовать разводу. Мы будем еще иметь случай коснуться этого предмета, когда будем говорить о влиянии мусульманского брака на жизнь. Здесь же мы только заметим, что муж, при полном деспотизме своём, может насильно принудить жену от своего лица искать развода и через это лишиться приданого. Вот в кратких чертах законоположение ислама о разводе.

Кажется, будто в полном противоречии с постановлениями о разводе и вообще в целом о браке стоит учение Мухаммеда о нарушении супружеской верности, относительно которой почти уравнены оба пола, муж и жена. Но Мухаммед постановил об этом следующее: «если кто обвиняет свою жену в прелюбодеянии, тот должен представить четырёх свидетелей – мужчин. Если же нет свидетелей, то муж должен произнести клятву четыре раза и в пятый раз призвать на себя проклятие Божие в случае несправедливости обвинения. Если тоже самое сделает и жена, то она не наказывается, но брак расторгается. Если же кто-нибудь другой, кроме мужа, обвиняет женщину в прелюбодеянии и не докажет обвинения, то наказывается 80-ю ударами розгами. Если же прелюбодеяние будет доказано, то виновники наказываются ста ударами плетей и им позволяется вступать в новый брак только с прелюбодейцами же»²⁷⁷. По-видимому такое строгое наказание за прелюбодеяние не согласно с теми чувственными чертами, какие обнаруживаются во всём законодательстве ислама о браке. Но если мы вникнем в дух этого закона, то нам не трудно будет заметить, что и здесь Мухаммед остался верным своему принципу. Он видел в браке только чувственные отношения, рассматривал жену как собственность мужа. Потому вполне естественно он должен был смотреть на прелюбодеяние, как на похищение чужой собственности и наказывать его очень строго. С другой стороны Мухаммед имел в виду обезопасить и успокоить ревность мусульман, налагая за прелюбодеяние строгое наказание не только на женщину, но и на мужчину. Такая строгость не есть плод нравственного ригоризма, а вполне запечатлена духом чувственного взгляда на женщину, так что христианство, не полагающее никакого телесного наказания за прелюбодеяние, как за дело совести, стоит в этом отношении гораздо выше ислама. Рассматривая брак как религиозный акт, христианство не могло определить физического наказания за его нарушение.

Таким образом, мусульманский брак во всех своих чертах, не только главных, но и второстепенных, отличается от христианского и отличается чрезвычайно резко. Как этот запечатлён духом нравственной чистоты, неразрывности, равноправности супругов, как человеческих личностей; так напротив тот носит на себе следы грубой чувственности, полного унижения жены и безграничного деспотизма мужа, а потому не представляет никакой прочности и постоянства. Все отличительные черты того и другого брака находятся в строгой зависимости от основного принципа. Христос возвысил брак до степени таинства, сделал его образом единения Своего с Церковью. При таком высоком положении брак христианский не мог не быть высоконравственным учреждением. Напротив ислам, низведя брак до степени простого плотского сожития мужа и жены, лишил его религиозного характера и тем самым унизил его до последней степени и во всех частных чертах. Благодаря этому основному принципу, мусульманский брак и во всех своих частях проникнут духом чувственности. При изложении христианского законодательства о браке мы заметили, что на чистоту нравственных отношений между супругами и на сами основы брака повлиял высоконравственный характер личности Спасителя; на христианском браке вполне отразился характер Иисуса Христа. Вследствие этой зависимости известного учреждения от лица самого учредителя и мусульманский брак получил свой основной характер, благодаря известному нравственному состоянию самого Мухаммеда. Никто не может отрицать чувственного характера основателя ислама. Основы мусульманского брака проникнуты чувственностью, благодаря конечно чувственному характеру самого Мухаммеда. Мухаммед обладал самой страстной натурой и не знал пределов своей чувственности. Он не стеснялся сам признаваться в этом, говоря, что ему больше всего на свете нравятся женщины и благовония²⁷⁸. Даже в минуты молитвы не покидали его чувственные мечты и сладострастные картины; даже в мечети во время богослужения он часто забавлялся игрой со своей любимой женой Айшей, – игрой, которая менее всего прилична молитве²⁷⁹. Впрочем, при первой жене, Хадидже, Мухаммед был умереннее в своих страстных наклонностях; он довольствовался ей одной и до самой смерти её оставался одноженцем. И кто знает, может быть, если бы Хадиджа пережила Мухаммеда, в исламе не было бы полигамии и крайней разнузданности страстей в браке. По крайней мере те главы Корана, которые Мухаммед обнародовал при жизни Хадиджи, нигде не содержат учения о полигамии и отличаются более или менее уважением к женщине; напротив те главы, которые появились после её смерти, имеют крайне полигамическое направление²⁸⁰. Лишь только умерла Хидиджа, Мухаммед дал полный простор своим чувственным наклонностям и сладострастию; менее чем за пять лет он успел жениться на восьми женах, не считая конкубин; в одном 626 году он женился на четырех женах²⁸¹, так что даже сами арабы начали смущаться его поведением и крайним сладострастием: дело чуть не дошло было до открытого неудовольствия. Вследствие этого Мухаммед объявил, что ему Богом дано преимущество брать столько жен, сколько он пожелает²⁸². И действительно, в сладострастии Мухаммед дошёл до такой крайности, что на старости лет успел жениться на четырнадцати женах, исключая конкубин²⁸³. Не желая стеснять своих сладострастных наклонностей, он не хотел подчиняться установленному им же самим для своих последователей порядку провождения ночей с женами. Он предоставил себе право проводить ночи с той женой, с какой захочет²⁸⁴. Он дошёл до такой степени в страсти к чувственности, что не устыдился самым постыдным образом примешать имя Бога к таким предметам, как например провождение ночей со своими жёнами и разные дрязги своих жен. Нужно быть до крайности чувственным существом, чтобы дойти до такого богохульного распутства. Начальники арабские очень хорошо знали этот сладострастный характер Мухаммеда и, желая заслужить его благосклонность, предлагали ему своих красивых дочерей, и посланник Аллаха с необузданной страстью бросался на эти предложения²⁸⁵. Благодаря своему неограниченному сластолюбию, он дошёл, наконец до такого состояния, которое лишило его возможности продолжать далее свои любовные похождения²⁸⁶. Неразлучной спутницей этого чувственного характера была ревность, в которой он также не уступал другим пальмы первенства. Он по одному подозрению в прелюбодеянии повелел Алию убить подозреваемого человека. К счастью, тот оказался евнухом и жизнь его была спасена²⁸⁷. Мухаммеду было неприятно представление о том, что его жены после его смерти, или после развода с ним, будут замужем за кем-нибудь другим; его ревность не могла с этим примириться, – и он издаёт закон, запрещающий его последователям жениться на тех женщинах, с которыми он имел сношение²⁸⁸. Можно ли ожидать, чтобы от такого чувственного, похотливого и сладострастного человека получилось правильное и высоконравственное понятие о браке. Таким человеком, каков был Мухаммед, мог быть создан только такой брак, который походил на простое плотское сожитие между мужчиной и женщиной. Таким образом, общий дух мусульманского брака, по нашему мнению, носит на себе явные отпечатки личного характера самого Мухаммеда, подобно тому, как брак христианский запечатлён характером высоконравственной, божественной личности Спасителя.

Кроме этого общего духа в мусульманском браке есть некоторые частные постановления, которые появились вследствие разных любовных интриг самого Мухаммеда. Так, дозволение жениться на женах своих приёмных сыновей после их смерти или после развода обязано своим появлением единственно тому случаю, что Мухаммед сам хотел жениться и женился на Зяйнабе, жене Зяйда, своего усыновленного раба; а так как у арабов это считалось кровосмешением и преступлением, то Мухаммед кощунственно прибег к имени Божьего откровения и дозволил себе это кровосмесительное супружество, которого гнушались даже арабы язычники²⁸⁹. Другое законоположение, а именно относительно прелюбодеяния и четырёх свидетелей для его доказательства, обязано своим происхождением одному любовному приключению, бывшему с Айшей, любимой женой Мухаммеда. Не желая подвергать наказанию свою любимую жену и не желая в то же время и сам подвергаться позору от того, что одна из его жен совершила прелюбодеяние и предпочла его другому, Мухаммед все же был озабочен молвою относительно дурного поступка своей жены. Потому он постановил, что для доказательства прелюбодеяния нужно четыре свидетеля; клеветники же, не представляющие свидетелей, должны быть подвергнуты 80-ти ударам розгами²⁹⁰. Этим он хотел положить пределы сплетням относительно Айши и остановить их.

Таким образом, основной характер мусульманского брака носит на себе черты чувственности, благодаря главным образом чувственному характеру Мухаммеда. С другой стороны любовные интриги и похождения Мухаммеда вызвали некоторые частные постановления в браке, не уступающие в чувственности общему характеру. Здесь обнаруживается то же явление, что и в христианском браке, но только с противоположной стороны. Высоконравственному характеру Иисуса Христа обязан христианский брак своим чистым нравственным характером; напротив Мухаммед, благодаря своей чувственности и сластолюбию, создал брак крайне чувственный.