В 4-ю неделю поста

Сей род ни чим же может изыти, токмо молитвою и постом. (Mк. 9:29).

Спаситель в ныне чтенном Евангелии показывает нам способ, как изгонять злых духов, а также исцелять себя и других от разных болезней. Этот способ – молитва и пост.

Некоторый отец привел, к Иисусу Христу сына, одержимого злым духом. Злой дух, возобладав несчастным юношей, лишил его слуха, связал язык, сделал его глухим и немым: в каждое новомесячие схватывал его, и в это время терзаемый падал на землю, валялся, испускал пену, скрежетал зубами, впадал в оцепенение, или в бешенстве бросался в огонь, в воду, и если бы не был удерживаем, давно бы погубил себя.

В отсутствии Спасителя, отец обратился к ученикам Его и просил, чтобы они изгнали из сына его духа нечистого. Ученики употребляли с своей стороны данные им способы, – призывали имя Божие и имя Христово для изгнания беса; но ничего не могли сделать; бес не выходил. Пришел Сам Учитель; отец, описав несчастное положение сына, заключил тем, что ученики по просьбе его пытались изгнать беса, но не могли. По требованию Спасителя представлен пред Него бесноватый сын; маловерный отец словом Спасителя приведен в живое чувство веры. Когда не оставалось препятствия к спасительному действию Божественного врача, Он повелел духу нечистому выйти из отрока, и отрок сделался здрав, стал слышать и говорить.

Оставшись наедине, ученики спрашивали Учителя, почему они не могли выгнать беса из отрока? Спаситель ответствовал им: сей род бесов не может изыти, токмо молитвою и постом.

Как молитва и пост дают силу изгонять духов, с тем вместе врачевать глухоту, немоту и бешенство: то стоит нашего внимания рассмотреть: как молитва и пост производят такие чудные действия в уврачевании тяжких душевных болезней?

В беснуемом отроке мы примечаем двоякую болезнь, телесную и душевную. Отрок на каждый новый месяц был схватываем неудержимой силой недуга, повергаем на землю, терзаем, и в этом мучительном состоянии испускал изо рта пену, скрежетал зубами, наконец впадал в бесчувствие, покрывался бледностью и был как мертвый. В этих мучительных действиях видна телесная болезнь.

Но в отроке действовал дух, – дух немой и глухой, который связывал язык немотой; – отрок не мог ничего сказать, не мог обнаружить своего мучительного состояния, вы- разить своих болезненных чувствований; связывал слух глухотой; – отрок не мог ни- чего слышать, не мог слышать и нежного голоса сострадания, отселе не мог принимать никакого утешения от самого близкого, сердечного соучастия. В этом положении самая душа в одержимом была лишена способов действовать. Беснуемый имел употребление глаз, смотрел, но, не имея употребления языка и слуха, не могши ничего ни сказать, ни услышат, видел разные действия и вещи, как призраки, не понимая причины их. Жалкое состояние! Чрез связанные чувства слуха и языка самая душа была связана в теле, и погружена в бездейственность. Это состояние болезни – духовное.

Господь благостью Своей хранит нас от обладания бесовского в теле; но свободны ли мы от обладания духа нема и глуха в душе нашей, – утверждать никоим образом не смеем. Напротив, многие в душе обладаемся духом немым и глухим. Что же означает действие духа немого и глухого в применении к душе нашей? Означает обладание души нашей от сильных страстей, делающих нас духовно немыми и глухими. Какие страсти делают человека духовно немым и глухим? И вообще, главная, господствующая в каждом страсть есть тот дух немой и глухой, который делает человека неспособным ни для сообщения добрых мыслей и расположений, ни для принятия полезных советов и наставлений. Но есть особенно страсти такого рода: таков непомерный гнев, такова необыкновенная гордость, таково необузданное сладострастие. Эти страсти, особенно в сильной степени, таковы, что, оставляя человеку глаза, чтобы бессмысленно смотреть, безрассудно видеть, видеть предметы своих страстей для насыщения оными, делают неспособным ни самого вещать что либо благоговейное в отношении к Богу, полезное для ближних, спасительное для самого себя, тем более неспособным ничего подобного слышать и принимать к сердцу от самих близких, благонамеренных.

Посмотрим на воспламененного гневом: не схватывает ли его дух вспыльчивостью, не терзает ли кипением ярости, не источает ли из уст его пену, – язвительные укоризны, поношения, ругательство? Разгневанный – часто и внешние слова от удушающей ярости правильно произносить не может, кольми паче не способен бывает ни сказать кроткое, назидательное, ни слышать доброе, наставительное. Таков же дух немой и глухой и в недугующем гордостью. Гордый много и далеко видит для своих целей, но нет у него вещаний кротости и благорассудительности о пользе ближних; а чтобы слышать наставительные речи от других, для этого он совершенно глух, и затыкает уши.

Такой же дух немой и глухой и в обладаемых сладострастием. Тут нет ни языка для сообщения, ни слуха для принятия доброго, правого, богобоязливого; для предметов духовных, разумных, святых язык сладострастный нем, равно и слух для принятия внушений о чистоте, вразумления о непорочности, наставлений о целомудрии вовсе загражден. А когда нападет эта безумная страсть на человека: то в пылу стремления ее он готов и в огонь и воду, только бы достигнуть цели неистовых желаний.

Вот в нас духи немые и глухие, – это преобладающие нами страсти, которые оставляют нам телесные глаза, чтобы видеть предметы страстей наших, и средства к удовлетворению оным, впрочем, делают нас немыми и глухими для всего истинно богоугодного, благополезного, душеспасительного.

Как же молитва и пост, указанные Спасителем, врачуют душевные недуги, изгоняют из одержимых духовную немоту и глухоту? Спаситель полагает наперед молитву, как сильнейшее духовное средство для очищения души от страстей, потом пост, вспомоществующее средство, но и молитву и пост полагает, как средства необходимые: сей род ничем же может изыти, токмо молитвою и постом.

Первое и главное средство для уврачевания душевных болезней есть молитва: сей род нe исходит, токмо молитвою. Хотя страсти имеют предрасположение в сложении тела, возбуждение в обстоятельствах нашей жизни; но корень и начало имеют в душе: изнутри, от сердца исходят помышления злые (Мк. 7:21). В душе образуются первые возмутительные мысли; мысли, усиливаемые чувственными пожеланиями, переходят в сильные стремления; стремления, выходя из пределов разумного управления, перерождаются в страстные расположения, которые, как тяжкие душевные болезни, делают человека страждущим, лишают разумного самообладания и, как своего пленника, влекут по распутиям, ввергают в огонь и воду, во всякие очевидные опасности. Куда же обуреваемому страстями, как потопляемому волнами, или как в сражении пронзаемому стрелами, куда обратиться о избавлении и спасении, как не к Богу, – благотишному пристанищу и крепкой защите, с молитвой?

Движение буйства, влечение неистовых желаний, стремление непотребных начинаний, – все это душевное волнение более или менее утихает в молитве пред Богом. Бог есть всепросвещающий свет, есть святейшая правота и благость, есть животворящая сила. Посему, когда в умилении поставим себя пред всевидящим Светом, Который зрит все наши тайны, в смирении повергнемся пред святейшей правдой и благостно с нашими нечистотами, с плачем имемся за милосердое всемогущество нашим бессилием: тогда окружающая нас духовная тьма рассеется, греховная лесть в своем безобразии явится, и от прикосновения к силе Божией ощутим в себе отраду и укрепление. И возможно ли от приближения к свету не осияться, от действия теплоты не согреться, от ограждения себя силою свыше не укрепиться? Так, в Боге наше врачество от ран сердечных, в Нем упокоение от треволнений мысленных, в Нем ограждение для нашей удобопреклонности к греху. Бог посылает нам свет, разгоняющий мысленное омрачение, изливает умиление в хладное сердце наше, поддерживает нас, когда колеблемся, восставляет, когда падаем, дает чувство оплакивать горькими слезами падение и утверждает стопы наши на пути исправления. По чем можем привлещи на греховную тьму нашу свет свыше? Смиренной молитвой. Чем низвести на нечистоту нашу всеосвящающую святость Божию? Сокрушенной молитвой. Чем можем восприять из Божественных сокровищ благодатную силу для укрепления нашего бессилия? Горячей, покаянной молитвой. Молитва, молитва умиленная, сокрушенная есть в нас тоже, что детский вопль, который слышит милосердое сердце Отца небесного, трогается благоутробием и всегда дает нам столько, сколько сообразно Его премудрости и благости дать, и сколько мы способны по нашему недостоинству принять и удержать. Только по нашей слабости и рассеянности нe будем прерывать молитвенного обращения к Богу. Хотя бы мы по нашей любогреховности, тысячекратно самым жалким образом пали, но и тысячекратно в сокрушении будем обращаться к Ведущему немощи нашего естества, и горьким раскаянием неукоснительно будем восставать и посильно исправляться, мы не лишимся очистительной благости и врачующей силы Посетителя душ наших. Только никогда, как бы ни были обуреваемы, как бы ни были низлагаемы страстями нашими, никогда не удалим сокрушенной мысли нашей от Бога, не отвратим кающегося чувства от благости Его, не ослабнем в решимости нашей восстать и исправиться в силе Божией, и – Господь благости и щедрот не отымет от немощи нашей врачующей, исцеляющей и укрепляющей силы Своей!

Так молитва, вознося нас к Богу, источнику света, чистоты и благодатной крепости, составляет духовное просвещение нашего ума, очищение сердца, воскрыления духа; посему составляет благодатную силу для обуздания страстей, этих порождений духов тьмы, и благодатное врачевание для душевных недугов. И чего не может сделать непрестанная, в духе и силе совершаемая молитва, молитва, как непрестанное взирание на Бога, и зрение пред собою Бога, – как деятельное хождение и сопребывание с Богом, – как сердечное беседование и сообращение с Ним? Такая молитва, просветляя сердце, просвещает и лице, а не редко и все существо человека.

Но для совершенного обуздания воюющих на душу страстей, и уврачевания этих душевных недугов необходимо соединять с молитвой пост: сей род не исходит, токмо молитвою и постом.

Необходимо соединять с молитвой пост, как единственное средство привести и содержать в благоустроенном состоянии тело. Пост, непосредственно относясь к телу, чрез благоустроение тела служит, как вспомоществующее врачество, к уврачеванию и душевных болезней. Страсти, хотя имеют корень свой в душе, но они обнаруживаются чрез телесные чувства, питаются и поддерживаются в теле, и по различным свойствам тела получают различное действие, силу, господство. Сам дух наш обитает в теле, как в своем жилище, которое разделяет с ним все житейские радости и скорби; облечен телом, как своей естественной одеждой, такой одеждой, которая выражает внутренние свойства и расположения облеченного ею духа; совокупно действует с телом, как своим орудием, орудием живым, которое столько же выполняет веления духа, сколько и само по естественному союзу и потребностям часто с непреоборимой силой действует на душу как сообщник ее, как внешний человек, составляющий единое, нераздельное лице с внутренним.

Посему нужно, чтобы, при воскрылении духа молитвой, тело не только ему не препятствовало, но содействовало и помогало. А тело не может помогать духу, если не будет укрощено, утончено, очищено постом. Не нужно говорить о том, какое препятствие полагает духу в молитвенном действии тело, не очищенное, не благоустроенное постом и воздержанием; тело и одной бренностью своей отягощает душу (Пр. Сол. 9:15), кольми паче обильно упитанное брашном и питием составляет тяжесть, которая влечет дух к земле, – оковы, которые связывают дух для высшей деятельности, – темницу, в которой дух теряет благодатный свет, свободу, радость. Тело, упитываемое удовлетворением похотей, есть нечистое обиталище темных духов, в особенности сладострастия, сластолюбия, плотоугодия. Посему тело, для просветительной, цельбоносной во спасение молитвы, должно быть очищено постом, и внешним, – неослабным воздержанием в пище и питии, обузданием чувств от рассеяния, упражнением в труде и бодрственности, и еще паче внутренним, – строгим воздержанием внутренних чувств от всего греховного, – языка от бесед душевредных, глаз от взоров нечистых, слуха от внушений льстивых, рук от начинаний преступных, ног от течения беззаконного, и содержанием ума и сердца в постоянной собранности богомыслия и благорасположения.

Подвизающемуся на пути духовного исцеления надлежит ограничивать тело не только в нужной пище, питии и прочих утешениях, и упражнять его постоянным трудом и бодрствованием, но приобучать и к высшим подвигам: распинать его со страстями, удручать ношением язв Христовых, содержать в такой алчбе и жажде, чтобы не единым хлебом питаться, но и глаголом, исходящим из уст Божиих, чтобы пить не только от воды, после которой опять жаждем, но и от воды, пия которую не вжаждемся во веки.

Истинный, врачебный, исцеляющий пост, как содейственник и помощник молитвы, внешним воздержанием чувств приведет в благоустроенное состояние тело, а внутренним, распинательным воздержанием похотей, соделает жилищем Духа Св., где беспрепятственно будет совершаться молитвенное поклонение и служение Богу, где и самое тело соделается жертвой живой, непорочной, благоугодной Господу.

Но! если бы Господь даровал нам благодать соединить в какой-либо мере молитву и пост во внутренней жизни нашей! Тогда при умирении и внешних и внутренних чувств, подлинно по слову Пророка, разверзся бы, как утренняя заря, свет наш, исцеления наши скоро воссияли, предшествовало бы нам благословение Божие и слава Господня сопровождала нас. Тогда только бы воззвали, Господь услышал бы нас, и когда бы еще говорили, Он отозвался бы благоволительным присещением (Ис. 58:8,9); молитва составляла бы мысленные крыле, на которых душа наша непрестанно возлетала бы к Богу, а пост, утончая и просветляя тело, способствовал бы свободному возношению ума и сердца к Богу. При непосредственном созерцании Бога и хождении в присутствии Его всегдашней молитвой, как мгла рассеивались бы мрачные помыслы, как злосмрадный дым, – нечистые желания, а при блюдении тела в чистоте, чувств в собранности, всех сил в благоустроенной деятельности, сами собой устранялись бы болезни телесные.

Чудны совокупные действия поста и молитвы в духовном преобразовании всего существа человеческого! Моисей молитвой и постом до того просиял, что Израильтяне не могли смотреть на лице его, как на сияющее солнце; пламенный в молитве и дивный в посте Илия с телом на огненной колеснице взят был на небо; три вавилонские юноши, укрепленные молитвой и постом, не только пребыли невредимы в пещи, седмерицей разженной, но во всепоядающем пламени, как в росоносной сени, весело воссылали хвалебные песни Богу!

Чада святой Церкви, врачующей ныне св. постоям и молитвой души наши во спасение, а телеса во здравие! Ныне, в святое время поста и молитвы, поучимся посильно упражняться в посте и молитве, и очищать, просветлять молитву постом, а пост освящать и оживлять молитвой, и мы получим от Господа благодатный мир, утешение, крепость в нашем духе, получим здравие, бодрственность, благоустроенность в теле, и, пo благодати Духа святого, сподобимся совершить душеполезную Четыредесятницу во спасение душ и здравие телес. Аминь.